Межкультурное взаимодействие России и Китая:
глобальное и локальное измерение

Коллективная монография

Ответственные редакторы 
доктор философских наук, профессор 
А. Н. Чумаков,
доктор философии, профессор 
Ли Хэй

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 304.4

ББК 71.0

М43

Рецензенты:
Грякалов А. А., доктор философских наук, профессор;
Чжан Байчунь, доктор философии, профессор.

Редакционная коллегия:
Чумаков А. Н., доктор философских наук, профессор;
Ли Хэй, доктор философии, профессор;
Астафьева О. Н., доктор философских наук, профессор;
Кондаков И. Н., доктор философских наук, профессор;
Кузнецова Т. Ф., доктор философских наук, профессор;
Цзу Чуньмин, доктор философии.

Коллективная монография подготовлена российскими и китайскими учеными, работающими в рамках совместного проекта проведения научных исследований по теме «Культурно-философские основания китайско-российского сотрудничества» (проект РФФИ — КАОН № 19-511-93002). Работа содержит итоговые результаты исследования, проведенного в 2019 г., и посвящена как анализу теоретических, культурно-философских оснований, так и решению конкретных прикладных задач российско-китайских отношений в области культуры.

Книга адресована не только специалистам, но и широкому кругу читателей, интересующихся актуальными проблемами современной культуры, а также российской и китайской культурной политикой в условиях обострения глобальных и локальных противоречий.

Исследование и публикация монографии осуществлены при финансовой поддержке РФФИ в рамках проекта проведения научных исследований «Культурно-философские основания китайско-российского сотрудничества» (проект № 19-511-93002)

УДК 304.4

ББК 71.0

© Коллектив авторов, 2019

© ООО «Проспект», 2019

Предисловие

В 2019 г. исполнилось 70 лет со дня основания Китайской Народной Республики и 70 лет со дня установления дипломатических отношений между Китаем и Россией. В истории этих отношений были разные периоды, но теперь, в условиях многоаспектной глобализации, особенно ценно то, что российско-китайское сотрудничество в различных сферах общественной жизни находится на достаточно высоком уровне, что имеет важное не только региональное, но и глобальное, а также тактическое и стратегическое значение.

Россия и Китай — соседние страны, имеющие протяженную совместную границу, позволяющую осуществлять активную торговлю и интенсивно обмениваться культурными достижениями. Являясь крупнейшими мировыми державами, они сталкиваются с необходимостью взаимодействовать на мировой арене в контексте общего понимания своей цивилизационной миссии. В этой связи важно подчеркнуть, что современный этап глобализации все более активно интенсифицирует коммуникативные связи и отношения различных стран и народов, формируя тем самым единое социоэкономическое и культурное пространство. Такое «сжатие мира» в целостную общественную систему порождает ситуацию, когда в дополнение к уже существовавшим ранее проблемам и противоречиям добавляются новые, еще более острые. Наличие оружия массового уничтожения и постоянное совершенствование средств его доставки в сложившихся обстоятельствах актуализируют поиск причин конфликтности и механизмов снижения ее уровня в условиях поликультурности мирового сообщества.

Важное место в условиях глобальной взаимозависимости занимает культура, что лишь усиливает актуальность исследования проблем межкультурного взаимодействия как в целом в глобальном мире, так и на региональных и локальных уровнях. Культура, являясь своего рода программным кодом, ценностно-мировоззренческой основой, а также важным фактором идентификации различных социальных групп, представляет собой особый интерес для научного и философского анализа. Это обусловлено и тем, что в условиях тесного взаимодействия представителей различных культур, на фоне развития технологий, средств коммуникации и транспортных сетей вопросы налаживания коммуникации и установления межкультурного диалога приобретают все большую актуальность. Эффективность данного формата отношений напрямую зависит от наличия единой культурно-цивилизационной платформы, общих ценностно-мировоззренческих оснований, единого языка международного общения, а также степени взаимного уважения между участниками коммуникации.

Следует отметить, что по мере разворачивания процесса глобализации мир подвергается унифицирующему влиянию через деятельность носителей культуры, проявляющих свою принадлежность сразу к двум культурным системам: локальной и глобальной. Кроме того, большое значение имеет налаживание межнациональных связей через организацию совместных культурных мероприятий, с одной стороны, позволяющих лучше узнать характерные особенности другого народа, а с другой — посмотреть как бы со стороны на свою собственную культуру. Таким образом, процессы мировой интеграции, несмотря на наличие глокальной составляющей, ведут к формированию единых культурно-цивилизационных систем, снижающих общий уровень конфликтности в мире.

Процессы и особенности становления полицентричного мира, которыми в настоящее время остро насыщены межгосударственные, межнациональные и межличностные взаимоотношения, безусловно, требуют осмысленного, системного взаимодействия. Все это затрагивает в первую очередь сферу культуры и образования, которые образуют фундамент любой современной общественной системы. В последние годы все большее значение приобретает сфера туризма, активное развитие которой, с одной стороны, является следствием экономических достижений и роста благосостояния населения, а с другой стороны, важным фактором подъема экономики и повышения уровня развития культуры. Такое положение дел сопряжено, как правило, с постановкой целей сохранения духовного наследия и взаимного обогащения различных культур, с созданием актуальных механизмов регулирования и управления социальными процессами внутри собственной культуры при одновременном построении устойчивого взаимодействия с другими культурами и образовательными средами. Действенным способом формирования управленческой стратегии культурной политики становится обновление практик социокультурной модернизации, создание межгосударственных объединений, гуманитарных союзов и обмен культурными и образовательными инициативами.

Сказанное выше в полной мере объясняет тот особый интерес, который Россия и Китай проявляют к культурному наследию друг друга. В частности, большое внимание уделяется проведению научных изысканий в области культурно-философских оснований российско-китайского сотрудничества, что и предопределило выделение соответствующего гранта совместному российско-китайскому коллективу на проведение соответствующих исследований.

Данная коллективная монография представляет собою итоговый результат научного творчества российских и китайских коллег, который был получен в процессе совместной работы в течение 2019 г. Важным интегративным этапом этого сотрудничества стала совместная международная научная конференция «Культурно-философские основания китайско-российского сотрудничества», которая состоялась 16–18 декабря 2019 г. в Пекине (Китай) на базе Китайской академии общественных наук (КАОН). В ней приняли участие все члены авторского коллектива, работающие по данному гранту как с китайской, так и с российской стороны. Материалы данной конференции как раз и составили основу данной коллективной монографии.

Монография состоит из двух разделов, первый из которых посвящен философскому анализу культуры в современном мире. Здесь ведущие отечественные специалисты и молодые ученые анализируют философские основания культуры и цивилизации, выявляют культурологическую базу китайско-российского сотрудничества, рассматривают различные аспекты культурной политики двух государств и перспективы устойчивого развития. Особое внимание уделяется вопросам культурного сотрудничества двух стран в условиях многополярного мира и взаимной ответственности.

Во втором разделе внимание исследователей сосредоточено на теории и практике российско-китайских культурных отношений. Заинтересованный читатель прикоснется здесь к истории и современности сотрудничества двух стран, откроет для себя образ Китая в культурной истории России, познакомится с динамикой и перспективами развития научно-образовательной сферы. В этом разделе выделяются также определенные исторические этапы развития российско-китайского сотрудничества, дается целостная характеристика социокультурных процессов и выявляются факторы влияния на их динамику. Несомненный интерес вызывает и аналитическая часть раздела, связанная с осмыслением состояния культурного обмена в области образования и науки, в туристической отрасли, в сфере торговли товарами, продукцией и услугами культурного назначения. Поскольку в монографии представлены точки зрения российских и китайских специалистов на развитие этих видов деятельности, то особый интерес представляют теоретические выводы, которые делаются учеными двух стран. Более того, их практическая значимость также очевидна и может быть полезна для совершенствования форм межкультурного взаимодействия на современном этапе глобализации.

Авторы монографии выражают благодарность всем, кто оказал им содействие в решении теоретических и практических задач совместного российско-китайского гранта, и надеются, что монография привлечет внимание как ученых и специалистов, так и широкого круга заинтересованных лиц: политиков, общественных деятелей и всех, кого волнуют вопросы развития культуры и межкультурного взаимодействия в современном мире.

А. Н. Чумаков, Ли Хэй

Раздел I.
ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ КУЛЬТУРЫ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

1.1. Философское измерение культурно-цивилизационного развития в условиях многоаспектной глобализации1

Со второй половины XX в. человечество вступило в эпоху многоаспектной глобализации, когда уже не только сфера взаимодействия природы и общества или экономика и политика оказались в водовороте глобальных перемен и событий, но и различные сферы культуры наряду со своими национальными особенностями обрели в то же время и планетарное измерение. Все это выдвигает на первый план задачу серьезного переосмысления таких понятий как «культура» и «цивилизация», которые теперь необходимо рассматриваться не иначе, как в тесной связи с глобальными процессами2. При этом важно подчеркнуть, что понятия «культура» и «цивилизация» за всю историю своего существования оказались столь перегруженными различными определениями и всевозможными смыслами, что сегодня содержания этих категорий варьируют в очень широком диапазоне: от весьма близких по значению до фактического противопоставления. И хотя термин «культура» имеет гораздо более долгую историю своего существования, чем термин «цивилизация» (а, может быть, и по этой причине), он обнаруживает более четкие контуры своего значения; тогда как границы термина «цивилизация», предложенного французскими просветителями в Новое время, к настоящему времени оказались сильно размытыми.

Обращаясь к понятию «цивилизация», следует подчеркнуть, что ученые с самого начала появления данного термина спорили о природе описываемого им явления. При этом основные разногласия, не закончившиеся и к настоящему времени, сводятся к тому — выражает ли это понятие локальные, частные, существующие независимо друг от друга общественные системы или дело касается какого-то общего, универсального явления, присущего всему человечеству в целом и проявляющегося так или иначе сначала в различных регионах планеты, а затем, по мере нарастания глобализации, и во всем мире.

Здесь нужно заметить, что в такого рода рассуждениях из поля зрения выпадает изначальное содержание понятия «цивилизация», когда оно выступает той частью культуры, которая касается взаимоотношений людей, основанных на признании верховенства законов и обязательном их исполнении, на разделении властей, а также на признании и соблюдении основных прав человека. С этой точки зрения, цивилизация — это тоже культура, но не вся, а именно та ее часть, которая выражает вполне определенную ступень и особый характер социальных отношений, где на первый план выступают гражданские, правовые, гуманитарные аспекты взаимодействия между индивидами и различными сообществами людей. Принимая во внимание данное замечание, вернемся однако к тому контексту данного понятия, который в основном укоренился в специальной литературе и широко используется для описания современных социальных процессов.

Итак, если в эпоху Просвещения о цивилизации вообще, как общечеловеческом явлении, говорили скорее в силу неразработанности данного термина, то уже в ХХ в., когда появилось немало работ, посвященных исследованию различных народов, а процессы глобализации стали проявляться все более отчетливо, идея целостного мирового развития стала предметом особого внимания и специального обсуждения. В этой связи концепции самостоятельного цивилизационного развития отдельных стран и народов дополнились представлениями о едином процессе развития мирового сообщества. Сначала это проявлялось в смутных догадках, а затем и во все более отчетливом понимание того, что современный мир идет по пути глобализации, формируясь по основным параметрам общественной жизни в единую целостную систему.

Ф. Вольтер был одним из первых, кто обратил внимание не только на западную цивилизацию, но и на культуру других народов, в частности, Индии и Китая. Тем самым он значительно расширил предмет исторической науки, сделав важный шаг в преодолении европоцентризма, как достаточно узкого, одностороннего, не соответствующего целостному миру мировоззрения. Помимо многих просветителей, к идее становления общемировой цивилизации склонялись такие видные специалисты в области цивилистики, как А. Тойнби и К. Ясперс3. Но наиболее значительный вклад в разработку данной темы и лучшее ее понимание внесли, несомненно, В. Макнил, И. Валлерстайн, К. Чейз-Данн, А. Г. Франк, Д. Уилкинсон4 и др. Благодаря их усилиям, появились и получили широкое хождение такие понятия, как «единая цивилизация», «цивилизационное единство», «центральная цивилизация», «общие цивилизационные принципы», «глобальная цивилизация», «единая мировая цивилизация», «универсальная цивилизация», «цивилизационный универсализм» и т. п. Все эти идеи указывают на характерные для всего человечества процессы, лежащие в основе регуляции общественных отношений и, тем самым, на цивилизационное единство различных стран и народов, составляющих мировое сообщество. Для сторонников такого подхода является вполне очевидным, что после эпохи Великих географических открытий все страны и народы достаточно быстро оказались втянутыми в глобальные процессы и, тем самым, в единую мировую историю. А к началу ХХ в. они объективно оформились уже в целостную систему, став ее составными и неотъемлемыми элементами.

Однако немало и таких исследователей, которые продолжают смотреть на мир фрагментарно, через призму локальных цивилизаций, отрицая наличие для всех их какой-то общности и объединяющего начала. По большей части это происходит тогда, когда понятие «цивилизация» ассоциируется с понятием «культура» или вовсе им подменяется, как то имеет место, например, у известного американского политолога С. Хантигтона, который, задавшись вопросом — что означает идея мировой цивилизации? — пишет в этой связи: «…если универсальная цивилизация, общая для всего человечества, существует, то какими терминами нам тогда пользоваться для описания главных культурных общностей человечества, кроме «человеческая раса»? Человечество разделено на подгруппы: племена, национальности и более широкие культурные идентичности, обычно именуемые цивилизациями… Однако мы добьемся лишь семантической путаницы, если ограничим термин «цивилизация» глобальным уровнем и назовем «культурами» или «субцивилизациями» те самые большие культурные целостности, которые исторически всегда называли цивилизациями»5.

Разумеется, мы действительно создадим семантическую путаницу, если и теперь, в принципиально изменившейся ситуации, для описания уже другого, по существу глобального мира, вместо того, чтобы формировать хорошо развитый язык, вводя новые термины и придавая четкий смысл уже имеющимся, будем, как и прежде, говорить о цивилизации, вкладывая в его содержание то, что составляет смысл культуры, т. е. пользуясь фактически другим понятием — «культура». О необходимости проводить между ними различие, да и о самой сути такого отличия следовало бы сказать особо. Теперь же только отметит, что причиной такого достаточно ограниченного взгляда на проблему является инерция мышления, когда увлеченность исследованием деталей отдельных проявлений цивилизации (локальных, региональных или, например, религиозных, этнических) не позволяют выделять в сложнейшей социальной системе различные ее стороны, в частности, форму и содержание, каковыми собственно и являются цивилизация и культура. Нередко к такой ситуации приводит и просто нежелание, а то и вовсе неспособность посмотреть на все мировое сообщество единым взглядом.

Следует заметить, что С. Хантингтон не одинок в своем отрицании цивилизационного единства различных стран и народов. Так, отстаивая точку зрения множественности цивилизаций, И. И. Ионов и В. М. Хачатурян, критически оценивают обобщающие взгляды Вольтера на историю и в этой связи отмечают, что «подспудно, наряду с унивесалистскими подходами к истории складывалась и европоцентристская социологическая схема теории цивилизаций. Ее влияние мешало Вольтеру заметить разнородный характер цивилизации в различных странах. Культурное разнообразие для него — еще не повод признания существования множества цивилизаций»6. На это можно только заметить, что авторы приведенной цитаты практически отождествившие, а на самом деле даже смешавшие принципиально разные понятия «культура» и «цивилизация», по причине того, что культура действительно только и может существовать в условиях ее разнообразия, приходят к заключению о том, что тогда, якобы, и цивилизаций должно быть много. Однако если рассматривать общественный организм не по отдельности (сначала через призму культуры, а затем, в контексте понятия «цивилизация»), а комплексно, т. е. посредством его целостного восприятия в едином культурно-цивилизационном контексте, то тогда наличие культурного разнообразия различных стран и народов — еще не повод утверждать, что и цивилизаций обязательно должно быть много.

Ощущение того, что цивилизационные связи в принципе имеют общую природу, единые корни и сущностные характеристики, если не для всего человечества (это не сразу становится очевидным), то уж хотя бы для отдельных эпох и сообществ, все больше приходит к исследователям, серьезно занимающимся данной проблемой. Так, например, уже упоминавшиеся выше И. Н. Ионов и В. М. Хачатурян во введении к своей книге, посвященной теории цивилизации, пишут: «Авторы считают принципиально важным не отрывать историю западноевропейской цивилизационной мысли от российской теории цивилизаций, а изучать их как проявления относительно единого в своей направленности процесса разработки нового видения истории, импульс которому дала эпоха Просвещения»7. В данном случае вполне очевидно обнаруживается стремление применить принцип цивилизационного единства пока лишь к Европе и России и только в исследовательской практике, т. е. в сравнительном анализе различных цивилизационных теорий; но это уже серьезный шаг в том направлении, чтобы посмотреть таким же единым взглядом (с точки зрения цивилизационного развития) и на всю историю человечества в целом.

Итак, еще недавно, казалось бы, несущественный вопрос о различении культуры и цивилизации, и еще менее видимая, но тесно связанная с этим вопросом проблема, касающаяся единого цивилизационного процесса, становятся теперь актуальными и требующими своего решения задачами. В этой связи важно определиться с приоритетами и первоочередными целями и задачами, среди которых отметим следующее.

Настало время в понимании культуры и цивилизации наконец-то выявить их реальное единство и различие. Но что еще более важно — следует развеять миф о множественности цивилизаций, когда цивилизационная составляющая отрывается от культурного контекста в развитии той или иной общественной системы. Такой подход «блокирует» понимание истории как единого, целостного процесса, каковым он на самом деле и является, если мыслить в масштабах и категориях всего человечества8.

Конечно, это не значит, что такие взгляды на исторический процесс, когда он рассматривается дискретно, не имеют право на существование или со временем окончательно утратят свою познавательную ценность; но, придерживаясь их, следует понимать, что речь идет о частностях, которые, если на них долго и целенаправленно акцентировать основное внимание, не позволяют увидеть общие тенденции общественного развития, а также сходство цивилизационных процессов, характерных для различных социальных систем. Конечным же и закономерным итогом такого «фрагментарного» понимания цивилизации, а как следствие, и всеобщей истории, становится утрата ориентиров в осмыслении целостного и единого для всего человечества процесса глобализации, когда исследования в этой области постоянно наталкиваются на неразрешимые противоречия, неизменно попадают в теоретические тупики и ловушки.

На практике же это выглядит следующим образом. Когда пытаются определить наибольшее, наименьшее или оптимальное число цивилизаций, некогда существовавших или существующих в настоящее время, то по существу говорят о квазицивилизациях, которые есть ничто иное, как частные проявления общих для всех людей принципов и форм общественной жизни, соотносимые с различными социокультурными и территориальными образованиями. Таким образом, например, Российская, Китайская или Европейская цивилизации (если, конечно, с большими оговорками говорить только о цивилизационной стороне дела, оставив без внимания культурный контекст) в реальности представляют собою территориальные проявления общецивилизационных принципов. Если же эти принципы выявляют, (фиксируют, соотносят) с сообществом людей, проповедующих, например, ислам или христианство, то тогда говорят соответственно об исламской или христианской цивилизации. А вот широко распространенное словосочетание «техногенная цивилизация» является скорее метафорой и употребляется не корректно, ибо указывает не на определенную общность людей, т. е. на какой-то социум, а лишь на отдельную характеристику общественной системы — ее техническую составляющую9. В итоге содержание такой «цивилизации» оказывается оторванным от основных смыслов, заложенных в этимологии этого слова, а контуры ее становятся неопределенными.

Пройденный человеком исторический путь развития, его конкретная история уже состоялись и не меняются от того, выделяем ли мы в них отдельные цивилизации, общественно-экономические формации или еще какие-то структуры, особые социально-политические системы или этапы их развития. В конечном счете, все это есть ничто иное, как наши попытки схематизировать постоянно развивающийся живой процесс, в котором пребывает мировая история, стремление описать подвижную, перманентно изменяющуюся систему в «застывших» понятиях. И если не принимать во внимание определенную условность таких подходов, их неизбежный схематизм и упрощение сложнейших динамичных процессов, которые такие подходы и используемые при этом термины призваны адекватно отразить, то легко впасть в заблуждение относительно истинных векторов общественного развития. А они таковы, что есть все основания говорить о единых для различных обществ цивилизационных признаках, которые рано или поздно проявляются у каждого народа, достигшего определенной зрелости своего развития.

Еще в середине прошлого века американский ученый (менее известный, чем его знаменитый однофамилец) Э. Хантингтон, исследовавший движущие силы цивилизации, пришел к заключению, что, хотя дать правильное определение цивилизации достаточно трудно, тем не менее, можно выделить основные ее признаки, по которым можно судить о вступлении того или иного общества на путь цивилизационного развития. Так, в частности, он писал: «В целом можно сказать, что цивилизация начинается там, где совершается переход к сельскому хозяйству, где ведут оседлый образ жизни, где устанавливают определенную форму управления и овладевают письменностью»10. Среди специалистов такая точка зрения на кардинальные события, поворачивающие общество к цивилизации, в принципе не вызывает возражения, и дело заключается лишь в том, соотносят ли они такие общественные трансформации только с конкретными обществами или видят в этом характерную для всего человечества общую тенденцию.

В частности, в ставшей уже классической работе Д. Уилкинсона «Центральная цивилизация», автор обосновывает тезис, согласно которому весь ход Всемирной истории являет собою ничто иное, как неуклонное расширение так называемой «центральной цивилизации». В зависимости от конкретных условий и характера вовлечения в этот процесс все новых и новых регионов мира, темпы роста этой цивилизации могут усиливаться или замедляться, но об исчезновении цивилизаций речи уже быть не может11.

Сходных взглядов придерживается и другой авторитетный ученый В. Макнил, который в своей работе «Восхождение Запада: история человеческого сообщества»12 говорит о цивилизации как организующем принципе общественной жизни, благодаря чему вначале в Междуречье и Древнем Египте, а затем и в других регионах возникли отдельные цивилизации. При этом уже с самого начала цивилизованные общества, стремившиеся к расширению своих богатств и влияния, беспокоили окружавшие их народы, порождая таким образом культурную и цивилизационную диффузию, ставшую движителем исторических изменений. Поэтому, полагает В. Макнил, общества Древней Греции и Индии, до ХХ в. изучавшиеся как различные цивилизации, следует объединить, как элементы расширяющейся мировой системы Среднего Востока. С течением времени такие изолированные цивилизации, пишет он, «стали явно стремиться к экспансии на новые земли; а по мере их распространения автономные соседние общества поглощались и в конечном счете исчезали. Такая географическая экспансия означала следующее: на древнем Ближнем Востоке то, что возникло как отдельные цивилизации в Месопотамии и Египте, в конечном счете слилось в новое космополитическое целое, появившееся около 1500 г. до н. э.; и, — заключает Макнил, — аналогичный космополитизм начал охватывать все цивилизации Земли где-то после 1850 г., когда действительная автономия Китая и Японии прекратились»13. Таким образом, согласно Макнилу, цивилизация, зародившись в одном месте, стала затем распространяться на весь мир, вовлекая в свою орбиту все новые и новые территории, среди которых Китай и Япония оказались одними из последних в ряду наиболее крупных государств. И тогда выходит, что до этого у них не было цивилизации, с чем, конечно же, не согласятся не только китайцы или японцы, но и многие серьезные исследователи обсуждаемой проблемы, ибо и Китай, и Индия, и Япония в своем цивилизационном развитии прошли не менее долгий путь, чем многие страны Ближнего и Среднего Востока и уж, несомненно, намного более долгий, чем европейские государства. В конечном же счете, позиция Макнила не вяжется и с тем, что в специальной литературе уже немало сказано о цивилизации как внешней оболочке, определенной форме культуры. Здесь, как представляется, проблема заключается в отрыве цивилизации от культурного контекста, что также неправомерно, как и отождествление культуры и цивилизации.

На самом же деле и культурные и цивилизационные характеристики общества, будучи имманентно ему присущими (хотя в исторической ретроспективе и появляющимися в разное время), проявляются не потому, что были занесены извне, а по причине развития социального организма и достижения им соответствующего уровня в этом развитии. При этом культурный контекст сопутствует человеку с самого начала его становления в качестве мыслящего социально организованного существа, тогда как цивилизационные признаки общественных отношений обнаруживаются на гораздо более позднем этапе развития общественной жизни. К тому же, они требуют для своего проявления и определенных условий, характеризуемых как интеллектуальным развитием человека, так и степенью овладения им силами природы, которые он стремиться подчинить своему влиянию. В этом смысле каждое общество, если можно так выразиться, как бы запрограммировано не только на культурное, но и на цивилизационное развитие, которое рано или поздно, так или иначе, но обязательно станет для него реальностью. Это, конечно, вовсе не исключает того, что естественный ход событий может быть некоторым образом нарушен, когда, например, получив определенный импульс извне, еще не вступившее на путь цивилизационного развития общество, обретает такую возможность и начинает ее реализовывать раньше, чем то произошло бы естественным путем. Благодаря таким импульсам извне могут значительно ускориться в своем продвижении по цивилизационному пути и те общества, которые уже вступили на этот путь, но еще не достигли существенных результатов. Однако, как бы то ни было, в понимании сущности общей для всего человечества цивилизации важно не путать два принципиально разных подхода.

Один из них, являющийся заблуждением, которое необходимо преодолеть, состоит в том, что такая цивилизация, единожды зародившись в каком-то одном месте, затем подобно гидре распространяет свои щупальца на все вокруг, постепенно поглощая другие, менее развитые и более слабые цивилизации или привнося извне соответствующие нормы и принципы в общества, которые без такого вмешательства, якобы, никогда не стали бы на путь цивилизационного развития.

Другой подход, принципиально отличный от первого и, на мой взгляд, соответствующий действительности, заключается в том, что единая цивилизация произрастает не из какого-то одного центра, а возникает в разных местах, но при этом в каждом месте в свое время. Это сродни тому, как в свое время в разных местах практически никак не связанных между собой (как только для этого созрели соответствующие предпосылки) появилась новая форма общественного сознания — философия. Другой аналогией единой цивилизации могло бы послужить некое озеро, которое зарастало лилиями, причем с разных сторон (как только в том или ином месте складывались благоприятные условия для произрастания этих растений). В конечном счете, эти автономно разраставшиеся очаги (отдельные пятна) зеленых листьев на воде со временем сомкнулись в единый сплошной зеленый ковер, покрывающий весь водоем. Именно так обнаруживает и ведет себя единая для всех цивилизация, важнейшими признаками которой являются:

1. На этапе начального формирования цивилизации (в отдельных социокультурных и локальных территориальных образованиях):

– оседлый образ жизни;

– регулярное и целенаправленное ведение сельского хозяйства с целью обеспечения того или иного сообщества средствами существования;

– массовое изготовление орудий труда и предметов быта;

– разделение труда и расслоение общества;

– формирование социальной структуры и общественных институтов как светских, так и религиозных;

– установление определенных форм управления, которые во всех обществах принимают «пирамидальную» форму, когда во главе общественной системы оказывается руководящее начало — индивид (или коллективный орган), принимающий решения, обязательные для исполнения всеми остальными членами сообщества;

– появление определенных систем этических норм и зачатков правового регулирования общественных отношений;

– появление письменности.

2. На этапе активного развития цивилизационных форм общественной жизни (при фрагментарном проявлении цивилизации в рамках отдельных или взаимосвязанных регионов):

– строительство городов и крупных поселений;

– государственная форма устройства общественной жизни;

– появление теоретического знания и средств его распространения (папирус, бумага, книги, книгопечатание);

– строительство дорог, мостов, ирригационных сооружений и т. п.;

– появление товарно-денежных отношений и развитие торговли;

– изобретение огнестрельного оружия;

– промышленное производство;

– заметное развитие и несомненное влияние на общественную жизнь научно-технического прогресса;

– вполне оформившиеся системы моральных норм и правового регулирования общественных отношений;

– первые признаки формирования гражданского общества.

3. На современном этапе (в условиях многоаспектной глобализации и полного включения всего человечества в процесс цивилизационного развития):

– формирование планетарной системы общественных отношений;

– резкое возрастание роли техносферы в жизни общества;

– наличие и глобальный характер функционирования средств массовой информации и коммуникации (газета, журнал, радио, телевидение, кино, телефон);

– появление глобальной системы транспортных сетей и общих для всего человечества средств передвижения (современные виды наземного (подземного), водного и воздушного транспорта);

– возникновение транснациональных корпораций и формирование мировой экономики;

– создание и распространение оружия массового уничтожения (ядерного, химического, бактериологического);

– появление и обострение в глобальном масштабе экологических, демографических, техногенных и других глобальных проблем;

– выход в космос и использование его в военных и мирных целях;

– появление и глобальное распространение радиоэлектроники, компьютеров, Интернета, электронной почты, мобильных телефонов, высоких технологий;

– образование международных правительственных и неправительственных организаций и учреждений;

– интернационализация науки и образовательных услуг;

– беспрецедентное перемещение сотен миллионов людей по планете в результате все расширяющихся потоков туризма, деловых, политических, научных и культурных контактов, эмиграции;

– все большее осознание единой судьбы человечества на основе складывающегося планетарного сознания и глобального мировоззрения.

Продолжая логику рассуждений об укорененном развитии на планете единой общечеловеческой цивилизации, можно было бы предположить, что ее атрибутами со временем станут также: единое мировое правительство или подобная ему властная структура, решения которой будут обязательны для всех стран и народов, проживающих на планете. На этот счет было высказано уже немало идей и суждений14. Помимо всевозможных конспирологических теорий заговора или «теневых структур», нацеленных на установление единой политической власти над всем человечеством, обсуждаются и такие вопросы как наличие международных силовых структур, подчиняющихся такому правительству; установление общепринятого языка международного общения; введение общей для всех денежной единицы, на роль которой претендует, например, криптовалюта, и т. п. Однако такая пролонгация в будущее современных характеристик глобальной цивилизации хотя и является на первый взгляд логически непротиворечивой, тем не менее, страдает серьезными изъянами. Как показывает уже достаточно богатый опыт прогнозирования социальных процессов, по мере возрастания масштабов и сложности общественных систем, пролонгация выводов и заключений, сделанных относительно менее сложных и не столь масштабных систем, попросту не работает. Более детальный анализ глобальных структур и мировых тенденций общественного развития показывает, что за пределами национальных государств (коими сегодня и представлено все человечество) возможно лишь регулирование, тогда как полноценное управление общественными системами оказывается практически невозможным15.

Все это означает, что в современном глобальном мире задача установления национальной идентичности для той или иной страны, становится особо актуальной, так как будучи цивилизационно тесно связанной с мировым сообществом, любая страна, имеющая свою неповторимую культурно-цивилизационную специфику, вынуждена отстаивать свои национальные интересы в глобальной борьбе различных культурно-цивилизационных систем. Здесь важно подчеркнуть, что отстаивание своей самобытности, сохранение и развитие традиций, особенностей культурного развития и исторического наследия вовсе не означает цивилизационной конфронтации с другими сообществами или миром в целом. Напротив, в условиях многоаспектной глобализации любая страна только выиграет от осознания своей сопричастности к единому цивилизационному пространству. В этой связи следовало бы более подробно остановиться на понятии «культурно-цивилизационные системы», с помощью которого крупные общественные структуры и человечество в целом только и могут быть адекватно поняты в их единстве и целостности.

Необходимость употребления нового термина «культурно-цивилизационные системы» вызвана той необходимостью, что сами по себе понятия «культура» и «цивилизация» к настоящему времени в значительной степени исчерпали свой эвристический потенциал. Иными словами, в новых обстоятельствах, когда мировое сообщество вступило в эпоху многоаспектной глобализации, каждый из этих терминов по отдельности не дает возможности с достаточной полнотой описать новую социальную реальность. В осмыслении общественных процессов понятия «культура» и «цивилизация», разумеется, никуда не деваются и остаются важными инструментами позн

...