Мария Данилова

Заклинательница молний

Книга третья

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Корректор Тина Лебедева

Дизайнер обложки Мария Данилова

© Мария Данилова, 2018

© Мария Данилова, дизайн обложки, 2018

Книга третья. Борьба продолжается, в академии становится все опаснее. У каждого свои секреты, свои цели. Но все ли враги обязательно должны погибнуть? Все ли друзья останутся таковыми до конца? Вилу не сдаётся, её сила растёт, она уже не беззащитная, какой была, когда приехала в академию. Но хватит ли ей силы, чтобы справиться со своими врагами, если она вдруг останется одна? И все ли в этой борьбе решается только силой?

16+

ISBN 978-5-4483-4908-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Заклинательница молний
2. Один
3. Два
4. Три
5. Четыре
6. Пять
7. Шесть
8. Семь
9. Восемь
10. Девять
11. Десять
12. Одиннадцать
13. Двенадцать
14. Тринадцать
15. Четырнадцать
16. Пятнадцать
17. Шестнадцать
18. Семнадцать
19. Восемнадцать
20. Девятнадцать
21. Двадцать

Один

— Ты точно уверена, что справишься со всем? — В двенадцатый раз уточняла у меня медсестра и это только за сегодня.

Вместо того, чтобы разгромно напомнить ей о том, что я вообще-то уже справилась со всем, я лишь откинула свои длинные волосы назад и улыбнулась.

— Несомненно, — произнесла я.

— Ладно, — вздохнула медсестра. — Прививки начну делать в десять утра, то есть…

Она посмотрела на часы.

— Через пятнадцать минут, — даже не взглянул на часы, сообщила я.

Время у меня тикало отдельно от часов, но с общим циферблатом вполне совпадало. Естественно! Ведь сейчас практически решалась моя судьба.

— Ладно, — медсестра еще раз покосилась на меня с недоверием, но все-таки оставила меня одну.

Я достала свой телефон и быстро отправила сообщение на страницу нашей академии, информирующее всех о том, что директор якобы решил наказать любого, кто не явится на прививки строже любого наказания, которое уже было на ком-то испытано. Народ повалил исправно ровно через пять минут.

Взявшись за список, я подошла ко второй медсестре, которую посадили за отдельный стол возле лазарета.

— Все готово? — Поинтересовалась я.

— Да, — чихнула мне в ответ медсестра.

— Не волнуйтесь, я со всем справлюсь, — подбодрила я медсестру.

Она мне вяло улыбнулась и начала пропускать первых учеников. Ко мне. Очевидно, ведь, если бы она не болела — а я не воспользовалась этим прекрасным обстоятельством в своих целях — не видать мне было бы и списка, и той самой ответственности, которая на меня свалилась благодаря ежегодной вакцинации.

Первой ко мне подошла Оддэт. С тех пор, как выяснилось, что она была тем самым злосчастным стукачом, к ней, естественно, стали относиться иначе. Да, Себастьян сделал свое дело, добившись ее оправдательного приговора, и ее не линчевали публично на площади, но он не изменил главное — ей перестали доверять.

Она, конечно, больше директору ничего не докладывала, это было очевидно, особенно после двух не официальных вечеринок, которые прошли таким образом и в таком формате, что это все можно было бы сравнить с катанием в пьяном виде под окнами полицейского участка.

Но, тем не менее, Оддэт все же невольно для многих стала изгоем. Ее это огорчало,  с одной стороны, и иногда я ловила ее грустную улыбку, как будто она была виновата в чем-то. Но иногда я видела, как она общается с девчонками — в частности с Зои — и замечала, как она счастлива в такие моменты.

В общем, она подошла первой.

— Привет, Вилу, — улыбнулась она мне.

Мой статус с тех пор, как я заступилась за нее, возрос до небес. Она все время старалась держаться со мной вместе и поддерживать во всех моих начинаниях. И, несмотря на очевидность, она все-таки идеально подходила на роль искупительницы. Длинные, волнистые черные волосы, карие глаза, сверяясь с информацией Оли, она могла быть моей целью на сто процентов.

Но все-таки ей мешала быть искупительницей одна немаловажная деталь.

— Привет, Оддэт, — улыбнулась я в ответ.

— Как тебя привлекли к этой деятельности? — Спросила она.

— Ох… — картинно отмахнулась я, изображая страдальческое выражение лица, тем самым всем своим видом демонстрируя, как меня все это удручает, — даже не знаю. Я вообще не поняла, как это случилось, просто в какой-то момент все свалили на меня и все!

— Я слышала, ты сама напросилась, — подошла к нам Джорджи.

Меня она стала недолюбливать еще больше. Уж не знаю, с чего она взяла — хотя это так и было — но она решила, что Себастьян поддержал Оддэт только из-за меня. Как она до этого додумалась? Мисс Модница академии с длинными каштановыми волосами, обвешенная самыми известными брендами с ног до головы. Да, она меня терпеть не могла. Примерно так же, как я не могла терпеть Блэкторна.

— Да, верно, — ответила я ей. — Ровно, как и ты.

Она промолчала.

— Так… — отвлекла нас Оддэт, — что нам нужно делать?

— Все очень просто, — с упоением заговорила я, переходя к главному пункту осуществления своего плана. Может быть, изображать страдания мне было положено для учеников, все же гениальность моего собственного плана не могла меня не радовать. — Вы показываете мне свои плечи, и я пропускаю вас на прививки.

— Зачем? — Нахмурилась Джорджи.

— Медсестра сказала, что это очень важно, вот зачем, — рявкнула я. — Или ты хочешь задать этот вопрос лично ей?

Тут уж Джорджи не нашлась, что мне ответить.

Вообще-то, после того, как мистер Уилмор слег в лазарете, я впервые встретилась с нашей медсестрой и, надо сказать, я сразу поняла: лучше ее не злить. Да, она вообще-то просто хорошо выполняла свою работу, а на самом деле была очень милой женщиной. То есть в те минуты, когда действительно требовалась помощь.

Но это было известно только мне. Остальные на ее всепоглощающую доброту, которая выражалась в виде жуткого взгляда смертоносного чудовища, не попадались. Старались этого не делать изо всех сил.

Поэтому моя фраза прозвучала довольно убедительно. Тогда-то я и приступила к своему самому гениальному плану из всех.

Пришел он мне в голову не случайно. Еще месяц назад, когда я разговаривала с Оли по телефону и говорила ему о том, что у меня есть план, он уже зрел на задворках. Дело в том, что объявление о предстоящей вакцинации висело всю осень на стенде объявлений. Как я могла его пропустить?

Да, было довольно сложно разобраться с медсестрой, она не доверяла мне списки студентов. Все-таки она была хорошей медсестрой. Но это только сначала. Потом я кое-как уговорила ее, что так будет легче убедить всех студентов явиться на вакцинацию и только тогда она, собственно, согласилась.

План был гениальный. Особенно, когда вторая медсестра заболела и клевала носом за своим столом. Теперь в моем распоряжении были списки всех учеников академии, которые должны были сначала пройти через меня, продемонстрировав мне свои обнаженные плечи. И мне практически ничего для этого не нужно делать.

Первой стала Оддэт. Да, я уже видела ее плечи, но не могла же я сказать: «Ах, да, ты уже не искупительница, топай». Вот я и смотрела. К тому же будет полезным рассмотреть ее плечи более тщательно. Вдруг я что-то пропустила? Оли никогда не говорил, что шрам на плече искупительницы размером в два метра. Вдруг это маленькая точечка, которую без микроскопа и не разглядишь?

— Все в порядке, проходи, — пропустила я Оддэт.

Нет, ее плечи были чисты. К сожалению. Но, в принципе, я лишь подтвердила свою первоначальную теорию.

Я понимала, что мне предстоит как следует попотеть сегодня, но это был день икс — как кстати! — и оно того стоило. Сегодня я найду искупительницу.

Через полчаса после начала вакцинации к великому сожалению ни одна из предположительных черноволосых искупительниц ей не оказалась. Вообще-то я так же продолжала просматривать плечи всех девчонок, вне зависимости брюнетка она или нет. На самом деле, мне уже было все равно. Мало ли? Вдруг она покрасит или покрасила волосы? Подстриглась или вообще побрилась на лысо? Ну да, были и такие. Хорошо хоть всего две девчонки на всю академию. Так что проверяла я всех блондинок, рыжих, шатенок и прочих девчонок.

Да что девчонок! Даже парней. Причина все та же — я не могла отказать одним против других. Так что приходилось задирать рукава всем подряд. Конечно, не все были желанными, и на некоторые плечи даже не хотелось смотреть. И нет, я не имею в виду Джеймса с его компанией пловцов, который из-за того, что я тогда заступалась за Оддэт, начал в последние недели надо мной подшучивать. Я имею в виду кое-кого другого.

— Привет, Вилу, — подошел ко мне Грэй.

Я дежурно улыбнулась, но напряжение он заметил сразу же и одними глазами виновато глянул позади себя.

— Он… — попытался оправдаться Грэй.

— На прививку, конечно, — перебила я. — Показывай плечи.

— Ага, — рассеяно кивнул Грэй и стал задирать рукава.

Как и ожидалось, Грэй искупительницей не был. К счастью или сожалению. Я отметила его в списке, он прошел в лазарет и оставил нас наедине. Картинно скривившись так, будто сейчас мне предстояло разглядывать раздавленный труп животного, я, не глядя, отметила Себастьяна и уже собиралась разглядывать его плечи, ожидая, что он их мне радостно подставляет. Но он не спешил этого делать. Я же продолжала игнорировать его прямой взгляд.

— Может, ты уже соизволишь показать мне свои плечи? — Нехотя произнесла я.

— А зачем? — Начал играть в игры Бас.

Я все-таки подняла глаза и одарила его претенциозным взглядом.

— Затем, что медсестра так сказала, хочешь с ней поспорить?

Секунд пять он смотрел мне в глаза, а затем все-таки начал задирать рукава своей футболки с таким одолжением, как будто я заставляла его работать бесплатно. Продемонстрировал мне свои плечи. Я убедилась, что он никакого отношения к искупительнице не имеет и махнула ему ручкой в сторону дверей в лазарет.

Он, хоть и таранил меня взглядом, так и не дождался от меня ни одного взгляда больше кроме того, которым я его уже одарила. Когда он ушел, я облегченно выдохнула.

Конечно, не могло не радовать, что он от меня, наконец-то, отстал. Да и Грэй вел себя, как и обещал, разграничивая время нашего общения, стараясь как можно меньше оставлять нас с Басом вместе в одной комнате. Я была этому бесконечно рада, просто в данном случае это была неизбежная необходимость, вот и все. Я с ней справилась, теперь можно и расслабиться, к тому же студенты все прибывали.

Ближе к обеду было решено устроить перерыв. Я дождалась, пока медсестры, делавшие прививки, уйдут и только после этого сама отправилась есть. Вообще-то есть особо не хотелось, но перекус устроить было нужно.

По счастливейшему стечению обстоятельств это помогло мне выяснить кое-что важное: заболевшие студенты, аллергики и прочие халявщики на вакцинацию не являлись. Пришлось разместить еще один пост, что ВСЕ без исключения должны явиться, хотя бы для медицинского осмотра. Вот тут и возникли некоторые трудности.

— Зачем я должен показывать тебе свои плечи? — Возмущался Тэд.

Вечно нудит не по теме.

— Медсестра сказала осматривать плечи каждого пришедшего, — утверждала я.

— Но мне нельзя делать прививку, — сопротивлялся Тэд.

Да, я понимаю, шанс того, что он относится каким-то образом к искупительнице, ничтожно мал. Но я должна придерживаться плана.

— Медсестра сказала пропускать к ней всех после проверки плеч, хочешь, чтобы я тебя не пропустила? — Спросила я.

Поскольку он читал пост о том, что директор якобы страшный тиран и собирается подвергнуть средневековым пыткам каждого, кто не явится в лазарет сегодня — это уже не я придумала, это сплетни стали бродить такие по академии — он нехотя стал снимать свою рубашку и демонстрировать свои плечи. Все нормально.

— Солэнклэр, — окликнула меня Рокки.

— Привет, Рокки, — быстро улыбнулась я. — Плечи покажешь?

— Конечно, — натянуто улыбнулась она, демонстрируя мне свои естественно не тронутые ничем, кроме малозаметных родинок, плечи.

— Отлично, проходи, — поставила галочку напротив ее фамилии я.

Вместо того, чтобы сразу отправиться по адресу, Рокки подошла ко мне поближе и, заглянув в глаза, тихо произнесла:

— Я знаю, как ты избегаешь моей пантеры, — напомнила мне она.

— И как же?

— Ты каким-то образом заслужила ее доверие.

— А ты не хочешь узнать каким?

— Нет, — сверкнули желтым ее глаза, как будто она прямо сейчас начала превращаться в пантеру, — больше на нее полагаться я не стану.

И Рокки ушла.

На самом деле я уже давно задавалась вопросом, где она пропадает и почему не собирается атаковать меня? Вот и дождалась. Зачем только? Впрочем, не важно. Ситуация пока все еще не изменилась. Особо что-то новое с Рэйвином и моими предположительными занятиями не менялось. К сожалению.

Я действительно сосредоточилась на искупительнице на все сто процентов, пока повременив с магией. Не знаю, связано ли это, но как только я перестала использовать магию, магия перестала ко мне приставать. В смысле, кроме заявления Рокки сейчас, ничего особо и не происходило. Чему я была несказанно рада. Потому что искупительница по-прежнему была в приоритете.

Так или иначе, но день продолжался.

Я встретила Элейн и бывших подружек Рокки. Мимо меня прошел практически весь состав моих одноклассников, списки постепенно начали сокращаться, день клонился к вечеру. Я верила, что план должен сработать, но с каждым новым студентом напряжение нарастало. Да, я понимала, что проверяю всех, и не каждый подходит под описание. Но я все-таки надеялась, что мне удастся найти искупительницу пораньше.

Поскольку вакцинация была обязательной для всех — не исключая и преподавательский состав — ближе к шести подошел и мистер Баррэт. Он о чем-то пошутил, я сделала вид, что мне смешно, и он пошел дальше. Обычная вежливость. Затем пришел и директор с Мэридит. Завершал толпу учителей математик. Немного подождав, пока толпа рассосется, он остановился рядом со мной.

— Как твои дела, Вилу? — Поинтересовался он.

— Плечи, пожалуйста, покажите, — попросила я. — Нормально.

Он вытащил руки из карманов брюк и снял пиджак, показывая мне свои плечи. Свои до неприличия накаченные плечи. Да, качок-математик по совместительству охотник за нечестью. Кларк Кент под прикрытием практически.

— А зачем все это? — Спросил он.

Я вздохнула.

Да, многие спрашивали. Вечно им покоя не дает нормальный порядок вещей. Ну, я же не просила раздеться до гола и станцевать лезгинку, в чем проблема?

— Медсестра просила проверять были ли у кого-нибудь другие прививки, — отчеканила я. За целый день я выработала одну линию, которую гнула уже каждому.

— Другие? — Повесил свой пиджак себе на руку он.

— Да, — подтвердила я. — Знаете, она сказала мне, что там одна какая-то прививка есть, при которой нельзя делать эту. Вот я ее и выявляю.

— Хм, — поджал губы математик. — Что ж, удачи.

Я снова дежурно улыбнулась и проводила математика взглядом.

Честно говоря, я уже подустала. Но список пока еще не закончился, поэтому я продолжала вести учет чужих плеч.

Шествие продолжалось. После семи народ уже бежал в лазарет. По какой-то причине студенты не заходили на нашу страницу ранее, либо являясь самыми безответственными экземплярами и откладывая все на последнюю минуту.

Особенно взбесил Дэмьян Гартлэнд. Вообще-то он был отличником и хорошим оратором, но опоздание я ему простить не могла.

— Разве ты не видел объявления? — Ядовито спросила я, пока Дэмьян раздевался.

Он пришел в куртке с мороза, завязанный шарфом и весь красный, как помидор. Да, завтра у нас должен был состояться товарищеский матч по закидыванию друг друга снежками. И я жертвовала последней масштабной тренировкой ради искупительницы. Если бы такие, как Дэмьян, не приходили последними, я бы на нее тоже попала.

— Я не следую за стадом, — просиял своей ослепительной улыбкой он.

Вообще-то улыбка у него, и правда, была на миллион. Но я на него сейчас страшно злилась, поэтому надулась и продолжала:

— Это не стадо, это обязательная процедура, чтобы ты, дурак, не заболел, пока валяешься в снегу!

— Ух, ты, какие мы сердитые, — поддразнивал Дэмьян.

Мои глаза сузились.

— Показывай уже свои плечи и топай! — Рявкнула я.

— Да расслабься ты, Солэнклэр, — свалил все свои шмотки на меня он. — Я же пришел, так ведь?

Я смерила его уничтожающим взглядом и просмотрела его плечи.

— Иди внутрь, — бросила ему его вещи обратно я.

Поскольку он не ожидал, что я это сделаю, он, естественно, их все не поймал. Но отнесся к валянию их по полу вполне нормально. Не удивительно, он же в отличие от меня в снегу валялся в свое удовольствие, это я тут стою весь день и проверяю чужие плечи.

Вздохнув, я уставилась на выход в ожидании следующих опоздавших. Через пять минут ко мне вышла медсестра.

— Что такое? Перерыв? — Спросила я.

— Нет, моя хорошая, всем прививки сделали.

Она улыбнулась мне, явно довольная моей работой, но я вот совсем даже не улыбалась. Схватившись за списки, я пробежалась по всем галочкам, что сегодня поставила. Пару раз.

— Иди отдыхай, ты заслужила, — похлопала меня по плечу медсестра и вернулась в лазарет.

Прекрасно, день закончен, поиск тоже.

Два

Гудки в трубке раздавались долго. Технически было довольно поздно и можно было бы перенести звонок на следующее утро, ведь у моего собеседника и меня была разница во времени, то есть у него еще не так, чтобы было поздно, да и потом, мне не терпелось поделиться новостями. Еще пару гудков и — удача!

— Да, — голосом с того света ответил Оли.

— У тебя было видение? — С ходу уточнила я.

Он сначала вздохнул прежде, чем ответить.

— Да. Только что. И… — он, кажется, зевнул и покряхтел немного, — у меня есть новости.

— Хорошо, тогда ты первый.

— Что? У тебя тоже новости?

— Да, но ты все равно первый.

— Ладно. — Оли снова вздохнул. Вечно его видения изматывали не на шутку. — Новости, к сожалению, не такие хорошие, уж извини.

— Продолжай.

— В общем, я сумел разглядеть искупительницу получше и выяснил, что у нее не совсем черные волосы. Они темные, но скорее каштановые, чем просто черные.

— Что ж, понятно, — ответила я.

Оли помолчал с минуту, а потом проснулся:

— Подожди: как это тебе понятно? Ты не злишься?

— Нет. Потому что моя новость, скажем так, ответит сразу на несколько вопросов.

— Я слушаю.

— Ты прекрасно знаешь, как я в последние несколько недель судорожно планировала свою операцию «Найдем уже искупительницу», — начала издалека я, потому что в данном случае в состоянии Оли это буквально требовалось. — Так вот сегодня мой план осуществился. У нас был день вакцинации, и я стояла со списком, проверяя всех и каждого на наличие шрамов на плечах.

— Правда? — Удивился Оли. — В смысле, ты им так и говорила?

— Конечно же, нет, — я бы может и разозлилась, но после видений Оли, и правда, был не в состоянии быстро и по делу соображать. Да и к тому же я потихоньку начинала воспитывать свою терпимость по отношению к нему. — Я придумала легенду. Но это все не важно. Важно другое: я проверила каждого студента, парня или девушку, учителей и даже директора. Каждую брюнетку, шатенку, блондинку, рыженькую, в общем, всех.

— И? — Задержал дыхание Оли.

— Факт в следующем: искупительницы в академии нет.

Бомба была сброшена и погрузила Оли в обширные размышления. Да я и сама была не прочь поразмыслить. Я проверила действительно всех, в этот раз без шуток, буквально всех, даже Скарлет! Разве что Вороны не зашли, но им прививка не очень-то нужна. Простуда или грипп вряд ли свалят бессмертных. Да и к тому же они даже в теории не очень тянут на предположительную искупительницу. Даже в самой сумасшедшей теории.

— Ладно, — наконец заключил Оли. — Тогда у нас две основные теории: либо искупительница еще не перевелась в академию, либо еще не получила шрам.

— Либо нам просто не совсем достаточно той информации, которая у нас есть.

— Что?

— Очевидно, что теперь ее нам недостаточно, — продолжала я. — Оли, я знаю, видения ты вызываешь с большим трудом, и тебе доставляет колоссальное мучение их переживать. Но нам, правда, очень-очень нужно что-нибудь еще. Хоть что-нибудь. Хоть какая-нибудь необычная родинка, родимое пятно, подбитый глаз, сломанный нос, хромота, все что угодно, что выделяет ее из толпы и поможет мне лично ее опознать.

— Вилу… — сделался сразу таким виноватым Оли, что мне моментально захотелось его пожалеть, — я стараюсь…, в смысле…, я увидел новое видение только что и…

Он снова вздохнул.

— Я знаю, Оли. И я очень благодарна тебе за помощь. Ты большой молодец. Без тебя мы бы сюда не попали вообще никогда. Тем не менее, теперь можно будет сосредоточиться на более конкретных деталях. Ты уже это делаешь, я вижу это и спасибо тебе.

Оли помолчал несколько минут.

— Ты, правда, не злишься?

— Конечно, нет, — искренне улыбнулась я. — Главное, что я, наконец-то, сделала то, что уже давно было пора сделать. Теперь осталось еще немного подождать.

Оли вздохнул и снова помолчал некоторое время.

— Спасибо.

— А теперь отдыхай, хорошо?

— Ладно. Я позвоню завтра-послезавтра.

Поскольку Оли никогда точно не знал, сколько времени ему потребуется в очередной раз после видения на восстановление, он ориентировал на пару дней вперед.

— Буду ждать.

Я отключилась и откинулась в кресле. Да, теперь оставалось дело за ним. Я правда не злилась на него. Если бы сама пошевелилась с самого начала, может быть, мы бы уже давно нашли искупительницу, и я давно бы сидела дома в тепле и уюте. Хотя, это понятие, конечно, относительное. С недавних пор подобные мечты не вызывают во мне ни грамма радости.

Впрочем, с главным я справилась. И вот отсюда и возникает очередной рациональный вывод.

Вот уже почти месяц как на меня — к счастью — никто не нападал и не пытался убить. Я не знаю, куда делась дьяволица после нашей схватки, но ее и след простыл. Что меня естественно радовало. Но после последних событий, больше я с Вороном не виделась и перестала вызывать его постоянно, чтобы он просто вел караул возле меня. Я просто не могла этого больше себе позволить.

Ровно, как и сейчас, мне было довольно трудно его вызвать. Поскольку я свою часть уговора выполнила и пока поиски искупительницы привели меня в тупик, я могла наконец-то заняться тем, что мне было уже давно пора сделать. И да, технически спихнув все на поиски, я ничуть не лгала. Но не то, чтобы я была загружена под завязку и не могла продохнуть. Просто нужно было набраться смелости, чтобы снова заглянуть Рэйвину в глаза.

Посидев еще несколько минут, я подошла к зеркалу, причесалась, накрасила губы, слегка подкрасила глаза. Самое трудное было решить: хорошо мне в или без безрукавки? Потратив минут пять на выяснение этого, я все-таки сняла ее, оставшись в белом топе и черных джинсах. Ладно, я готова.

Обернувшись, я сделала еще один глубокий вздох и наконец-то произнесла:

— Рэйвин.

Он появился моментально, мой желудок с той же скоростью завизжал и подпрыгнул. Вот он стоит, ничего в нем не изменилось. Но я смотрю на него и физически не могу себя заставить отвести взгляд. Он, как обычно, был непоколебим, его глаза были темнее ночи, а волосы черные, словно смола.

Как и всегда, эмоциональный спектр кирпича мог спокойно с ним конкурировать. Когда он был в порядке и не умирал в очередной раз, когда защищал меня ценой своей жизни, кирпич был привычным кирпичом. Чего же тогда я дрожу, как осенний лист? Сердце колотилось бешено, словно кто-то заставлял меня бежать по лестницам второй час.

— Привет, — зачем-то нервно бросила я.

Отлично! С чего вдруг я говорю ему: «Привет»? Отдала приказ и забыла! Позорище, не могу!

— Тты… — я еще и заикаться начала! — наверное, помнишь, мы с тобой договаривались, что ты будешь учить меня магии и прочему…

Рэйвин кивнул, я заткнулась и нервно сглотнула. Да что со мной такое? Дышать, просто дышать. — В общем, у меня сейчас освободилось время. Наконец-то… — выдохнула самую глупую улыбку на свете я, — и… в общем, я готова приступить к тренировкам.

Естественно, как и всегда, Рэйвин развернуто проинструктировал меня о том, каким образом эти тренировки будут проходить, а еще не забыл упомянуть, как дальше будут развиваться международные экономические отношения.

Ничего он не сказал! Вообще.

Почему он не разговаривает?

— В общем, как только ты скажешь, я готова, — заключила я.

Он отмер — сердце завизжало — я замерла, задержав дыхание. Сделав шаг ко мне, он протянул мне свою руку. Понимаю, мое лицо отражало сейчас все мои эмоции, и было бесполезно это отрицать. Но одно дело, когда Рэйвин тебе тут говорит, мол: «Ты чего такая испуганная, словно загнанный зверь?», а совсем другое, когда его глаза просто смотрят на меня и лицо ничегошеньки не выражает!

Я снова нервно сглотнула и протянула свою предательски дрожащую руку. Одно милимгновение, и мы оказываемся за тысячи километров от моей комнаты, да и академии в целом. Мысли явно не клеятся. Ладно.

Мы оказались где-то на побережье. Вокруг не было ни души, никаких признаков цивилизации. Надо будет как-нибудь воспользоваться «ЭйрРэйвин», чтобы слетать на северный полюс. Если я все-таки расстанусь с мыслью о том, что мы вообще-то за тысячи километров от цивилизации. Одни.

— Итак… — заговорила я, не зная, что делать.

Рэйвин, как всегда, был красноречивее всех людей на свете, говоря со мной одними глазами. Он показал мне всего лишь одно движение, и я поняла, что мы снова переходим к упражнениям по управлению внутренней энергией. Совместно мы совершили всего несколько движений, когда он почти сразу же остановился и потянулся к моей ладони.

Когда он коснулся меня, по мне пробежала дрожь. Его руки все еще были холодными, но меня впервые обожгло его прикосновение. Это не хорошо, это совсем не хорошо. Вообще-то весь этот месяц я пыталась себя убедить в том, что все то, что я испытывала к Рэйвину, была лишь неподдельная благодарность за спасение моей жизни. Однако вот такие вот мгновения совсем не подтверждали и так шаткую теорию!

В общем, я стояла и таращилась сначала на его ладонь, касающуюся меня, а потом посмотрела Ворону глаза. Он смотрел на меня. Я, то ли испугалась, то ли разволновалась, но в следующее мгновение мою ладонь, которую держал Рэйвин, ударило током. Я инстинктивно одернула руку и уставилась на своего Ворона.

— Это ты?! — Спросила я. Он покачал головой. — Я? — Он кивнул. — Ты хочешь, чтобы я использовала свою силу во время занятий.

Ну, конечно! А что я еще ожидала? Соберись же, тряпка! Что со мной происходит? Никогда еще я так не волновалась в присутствии…

А вообще-то сказать «человека» будет ошибкой. Как и испытывать к нему какие-то чувства. Он уже тысячу раз доказал мне, что испытывать эмоции он не может, сердца у него нет, он вообще бессмертный прислужник дьявола. Тогда почему я до сих пор таращусь на него?

Наконец-то отлепившись от него взглядом, я вздохнула и приступила к тренировкам. Рэйвин то ли в знак поддержки, то ли так было задумано, но продолжал меня вести, совершая движения одновременно со мной. Я уже запомнила их последовательность, поэтому проблем не возникало. Проблема была в другом: надо было как-то разбудить свою силу.

О да, конечно! Вообще-то с тех пор, как я в последний раз использовала ее, Дарэн умер. Не то, чтобы это было связано, но просто я никак не могла заставить себя выкинуть эту картину из головы. Может быть, поэтому искры никак не получались.

Спустя два часа стараний я выдохлась. Вообще-то я еще целый день стояла на проверке чужих плеч, так что это было совершенно не удивительно. Но меня немного напрягало, что никак не получается вызвать искры. В какой-то момент я устало выдохнула и перестала что-либо делать.

— Может быть, стоит меня разозлить? — Предположила я.

Рэйвин покачал головой. Да, сейчас вряд ли поможет старый проверенный живодерский способ. Хоть меня и удивила его решимость.

— Ладно, — я вздохнула, — давай еще раз.

Рэйвин снова покачал головой и шагнул ко мне, собираясь взять меня за руку. Я тут же запротестовала.

— Нет! — Воскликнула я, спрятав руки. — Я хочу еще! Давай!..

Рэйвин не стал со мной церемониться. Рука не досталась, разве это проблема? Он сделал еще один шаг ближе, взял меня за талию и притянул к себе. Я замерла. Голова закружилась и не только из-за того, что он перенес меня в мою комнату. Эта непосредственная близость, в которой он находился…

Мое дыхание участилось, я могла разглядывать его лицо без зазрения совести, потому что больше мне просто некуда было смотреть. Эти строгие черты лица, плавные линии, его бледно-розовые губы, его сдвинутые брови, его глаза…

Он внезапно приблизился ко мне еще ближе — куда уж ближе?! — пришлось отступать. Но я с замиранием сердца наблюдала за каждым его движением, пытаясь хотя бы попытаться предугадать его дальнейшие действия. Его руки на моей талии обжигали прикосновением, его глаза смотрели прямо в мои…

Мгновение — я утыкаюсь ногой в свою кровать позади, он выпускает меня из своих рук, и я шлепаюсь на одеяло. Он тут же выпрямился, а я все еще не отводила с него взгляда. Затем Рэйвин отступил и незамедлительно исчез в ворохе вороньих перьев.

Вымученно выдохнув, я завалилась на кровать. Нет, это совершенно не нормально. Я не должна чувствовать то, что я чувствую. Рэйвин совсем не тот, к кому я должна испытывать подобные чувства. Это неправильно, не говоря уж об аморальности. А что? Он мой прислужник, он бессмертный Ворон, а я тут… со своими чувствами. Совершенно неуместными.

Он никогда не смотрел на меня никак иначе. То есть смотрел, конечно. Но это был не совсем тот самый взгляд, который я от него ожидала. Просто он был другим, и я очень сильно надеялась, что такого рода взгляд он не дарит кому попало. Это было глупо так полагать, я знаю. Но мне было так легче. Потому что, если не допускать этих мыслей, то мои чувства разбиваются о скалы, летя с обрыва моих не сбывшихся надежд.

Не помню точно, как уснула, но как проснулась — забыть невозможно. В мою дверь колотили. Я уж подумала, война началась или что-то в этом роде. Все очень просто: тот самый треклятый товарищеский матч в игре в снежки. Не то, чтобы я противилась, просто после вчерашнего мне бы хотелось снова отправиться с Рэйвином на тренировку. Хотя бы. Может быть, посидеть и подумать, что тут можно сделать. Но снежки…

Меня забрала Оддэт. После завтрака народ стал стекаться вниз. Сегодня должна была состояться крупномасштабная баталия, поэтому собирались все студенты. Ну, может кто-то и не пришел, но я статистики не вела. Сегодня.

Не каждый хотел участвовать, но каждый, кто пришел, хотел быть частью этого. Это был наш выходной, вчера все сделали прививки и причин, чтобы запрещать нам безобидную игру в снежки не было никаких.

Тем не менее, директор, зная нас, все-таки приставил к нам охрану в виде Воронов и… Киана.

За последний месяц я видела его изредка и то издалека. Я понимала, что нужно просто перестать думать о нем и возможно я привыкну к мысли о том, что участвовать в его жизни мне запрещено. Да, это было не просто не из-за того, что я такая несносная, а из-за его безопасности. Я не могла им рисковать ни за что на свете. Пусть лучше остается вдалеке, но будет жив и здоров.

Конечно, меня немного напрягало, что он впоследствии должен стать стражем искупительницы. Этот факт продолжал меня угнетать. И из-за привязанности, и из-за еще одной вещи, которая начала меня беспокоить только в последние несколько недель.

Я просто не могла выкинуть из головы Рэйвина, как моего личного прислужника, который всегда рядом со мной. И, зная Киана, я прекрасно понимала: как только искупительница узнает его лучше в качестве собственного защитника, она, совершенно очевидно, возможно начнет испытывать к нему что-то большее, чем просто дружбу и привязанность…

Даже думать об этом не хочется, но у меня такое чувство, что я не единственная, кто испытывает симпатию к своему спасителю и защитнику.

Это-то и расстраивает.

Как не странно, но наша баталия была организована гораздо лучше, чем могло показаться на первый взгляд. Организованно нам вынесли горячий шоколад — тот самый! Бесподобно вкусный! — собираясь поить нас во время, да и после баталии. Нам разрешили музыку и даже лепить снеговиков.

Думаю, это было связано с отменившимся все-таки балом по случаю Хэллоуина. Да, никто не знал о смерти Дарэна и технически бал должен был состояться. Однако, после очередного переноса, директор сообщил нам пренеприятнейшее известие: бал отменяется. Зато наш рождественский бал обязательно состоится. Как будто он кому-то нужен после отмененного Хэллоуина. Костюмы, между прочим, у нас уже были куплены! Впрочем, как и многие, с директором в дискуссию я вступать не собиралась, дабы сохранить свой хлипкий статус неприкосновенности.

В общем, кто-то поставил «Rihann’у — S&M», и народ пошел в отрыв. Кто-то крикнул, что начинаем через пять минут, и я отправилась ставить свой пустой стаканчик из-под горячего шоколада.

— Мне нужно с тобой поговорить, — услышала я голос Джорджи.

Я невольно обернулась и увидела ее с Басом. Вот черт! В последний раз, когда я подслушивала, как он с кем-то разговаривал, он меня чуть не прибил. Ладно, тогда были Вороны, но, может, Бас всегда так реагирует. Надо отсюда поскорее выбираться, пока меня не заметили.

— Что еще, Джорджи? — Устало спросил великий и ужасный.

— Бас, пожалуйста… — умоляла она, — почему ты избегаешь меня?

— Я тебя не избегаю, я уже говорил тебе, у меня много дел.

— Да, но сейчас у тебя нет дел.

— Я участвую в бое.

— Это не дела! — Взъелась Джорджи. — Послушай, я скучаю. Очень. Правда. Ты мне нужен, Бас…

— Нужен, говоришь? — Самодовольно ухмыльнулся он.

— Конечно! Очень!

— Тогда ты подождешь еще немного, раз уж я тебе очень нужен.

Мерзость! Себастьян просто отвратителен. Не представляю, как Джорджи вообще может к нему приставать и что-то испытывать. Что ж, никогда не думала, что скажу это — или, по крайней мере, подумаю об этом — но Себастьян хотя бы человек. А я к кому тут чувствами воспылала?

В общем, начало матча состоялось, и началась масштабная операция на поле боя. Этим полем было все то же футбольное поле, где еще пару месяцев назад ребята гоняли мяч. Те, кто не участвовал в баталии — в основном девчонки блондинистого типа в сапогах на высоченных каблуках— вопили так, что создавалось впечатление, будто мы на стадионе с громадной разъяренной толпой.

Я лично в этом участвовала, потому что это было весело, расслабляло, отвлекало от всего на свете — особенно мыслей о том, что искупительницы в академии нет! — и заставляло почувствовать себя как в детстве. Обычные беззаботные игры, ничего больше, ничего усложняющего мне жизнь. Просто смех и чистое веселье. Никаких проблем, тревог, сложностей.

Наша команда начала выигрывать. К несчастью, в ней был Себастьян, но я не могла его выкинуть, все были жутко рады, что он с нами. Все, кроме меня, естественно. В принципе он был не так уж плох и расстрелял многих покушавшихся на нас из команды противника.

Короче, когда за баррикадами на той стороне поля начали заканчиваться силы и стратегический запас снарядов, в меня сбоку вдруг прилетел снежок, впечатавшись мне в плечо. Я возмущенно обернулась и увидела самодовольного Дэмьяна, который хохотал над моей реакцией.

— Дурак, что ли?! — Возмутилась я. — Мы же в одной команде!

Дэмьян ничего не сказал, продолжая хохотать, а затем бросил в меня еще один снежок. Ну, все! Я взяла снежок и запустила в него. Он резко пригнулся и, поскольку я размахнулась так размахнулась, снежок попал в того, кто стоял за Дэмьяном. Мои глаза полезли на лоб, когда я увидела в кого я попала.

— Мистер Баррэт! — Пискнула я. — Простите, я не хотела!.. Это все Дэмьян, он первым начал!..

Мистер Баррэт очень медленно счистил снег со своего лица. К этому моменту все вокруг замерли в ожидании, что же будет происходить дальше, а затем стал вытрясать его из-под своей черной кожаной куртки, под которую он, снег, естественно, тоже попал.

— Ну, все, Солэнклэр, — строго сказал он, а затем резко наклонился и через секунду в меня полетел снежок. — Защищайся!

Обстрел пошел конкретный. Я нырнула за укрытие и, совсем забыв, что вообще-то мистер Баррэт — мистер Баррэт, учитель истории, скатала новые снежки и высунулась для обстрела. Попала я Баррэту в руку и в грудь, а он попал по моей шапке, изрядно покосив ее положение у меня на голове.

— У нас раненый! — Крикнул кто-то из моей команды и Баррэта начали обстреливать.

Он начал отступать, потому что обстрел пошел как из пулемета.

— Ну, все! — Выступила из толпы Скарлет. — Взрослые вступают в серьезный бой!

Подбежали Мэридит и математик, вместе с ними тренер по физкультуре, который тренировал мальчишек, и даже миссис Мэйер. Народ сначала поржал, а потом началась баталия «Ученики против учителей». Все сразу забыли о матче, команда соперников поспешила к нам для поддержки, потому что, несмотря на довольно малое количество учителей, они выигрывали!

— Солэнклэр! — Завопил кто-то.

Я обернулась и только и успела увидеть Дэмьяна прямо перед тем, как мне в лицо попал снежок. Он расхохотался как сумасшедший, я же стряхнула снег с глаз, пытаясь успеть убрать его до того, как он попадет под шарф.

— Ну, все! — Воскликнула я. — Ты труп!

И бросилась на Дэмьяна. Он, естественно, не ожидал за своим хохотом, что я на него брошусь, поэтому только и успел, что запутаться в своих ногах, так и не решив отступать ему или продолжать стоять на месте, когда я добежала до него и толкнула его в сугроб лицом. Вокруг кто-то расхохотался, а Дэмьян, не успев подняться, тут же попытался снова припорошить мое лицо снегом.

Это было весело. Хоть я совершенно не понимала, что от меня нужно Дэмьяну, но хохотали мы как ненормальные. Я даже голос сорвала, пока мы валяли друг друга в снегу. К тому времени почти все студенты перешли к валянию в снегу. Все-таки игры в снежки никогда не устаревают.

Ближе к шести, когда все уже изрядно подустали, и горячего шоколада стало явно недостаточно, директор вышел к нам и попросил нас в столовую на ужин. Мне, серьезно, понравилось. Игра как-то объединяла совершенно разных людей. Даже мы со Скарлет в какой-то момент схлестнулись в совместном бою. То есть она в меня случайно попала, я кинула в нее снежком в ответ, а потом нас кто-то обстрелял, и мы уже вдвоем были в одной команде. Вот так просто.

Вот бы в жизни были бы так же все легко.

Честно признаться, я устала. Но это была приятная усталость, которая приносит хоть и боль во всех мышцах на следующий день, все равно кроме улыбки ничего не вызывает. По дороге на ужин, я заметила, как Оддэт меня подманивает к себе — она усвистела вперед довольно быстро — и я стала обгонять всех, кто плелся передо мной. Правда, я все же устала, поэтому периодически делала передышки.

Когда до Оддэт оставалось оббежать еще одну группку девчонок, я притормозила и отдышалась. Ноги немели от усталости.

— Повезло тебе, Джорджи! — Говорила какая-то блондинка.

Я только сейчас узнала собственно Джорджи. Она хоть и играла в снежки, не сильно пострадала под обстрелом, потому что вовремя вышла из игры, сохранив всю свою «красоту».

Ее голубая куртка, как и в момент прихода сюда, была в порядке, а не перекошена и расстегнута как моя, например. Да и прическа ничуть не пострадала. В ее каштановых волосах не было ни единого признака мокрого снега.

— Я знаю, — заявила Джорджи. — Себастьян вообще мальчик на побегушках.

Девчонки, которые с ней шли, похихикали.

— Это офигенное кольцо! Покажи еще раз!

Джорджи протянула свою руку и показала свое кольцо. Я его не разглядела, все-таки плелась сзади.

— Как тебе удалось, Джорджи? В смысле, Бастьян ведь все время вертится с этим Грэем и его подружкой.

Я тихо вздохнула. Да сколько раз повторять? Ненавижу я этого тупого Блэкторна! И я с ним вижусь реже, чем встречаю искупительницу каждый день! А если учесть, что я ее вообще не встречаю — вывод очевиден!

— Пожалуйста! Бастьян от меня без ума! — Горделиво заявила Джорджи. — Он постоянно умоляет меня быть его девушкой.

Ага-ага.

— Почему ты не соглашаешься? — Воскликнула блондинка. — Это же Себастьян Блэкторн!

— Именно поэтому, — пренебрежительно фыркнула Джорджи. — Много чести.

Девчонки снова похихикали, и я решила их все-таки обогнать.

Да, Джорджи просто молодец. Не можешь добиться парня — пусти слух, что ты это сделала, просто именно ты являешься причиной, по которой вы не вместе. Гениально Джорджи, ничего не скажешь. Да, она уже очень давно клеилась в Басу, по крайней мере, я заметила это еще до концерта Muse, а это вообще было почти тысячу лет назад. По моим меркам времени. Со всеми этими событиями, кажется, что моя бывшая школа была в какой-то другой жизни.

В общем, о чем это я? Ах да, Джорджи и ее гениальный план. Лучшее, на что она теперь способна, это врать всем, будто он к ней клеится? М-да.

Три

Наш марафон «Зима — это хорошо, поэтому нечего сидеть в здании» продолжался. Вообще-то так просто совпало, что сегодняшний декабрьский понедельник у нас был запланирован как большой совместный урок физкультуры. Так уж получилось, что территория академии простиралась на многие мили вокруг. И, если проехать по ее внутренней территории на север, мы оказываемся в горной местности, где на лыжах кататься одно удовольствие.

Не знаю уж, что нашло на директора, но на этой неделе он обещал нам залить каток во внутреннем дворе, чтобы мы могли кататься на коньках. По-моему, на него так действовала зима. Или же он просто был доволен, что, несмотря на все наше безделье, никаких казусов более не случалось. Действительно даже запретные вечеринки временно вышли из моды со всеми этими снежными забавами.

В общем, автобусы привезли нас на своего рода импровизированную горнолыжную базу. Там нас встречали трое мужчин, при виде которых некоторые студенты радостно завизжали. Похоже, они видят их не впервые, и это только в моей бывшей школе горнолыжного курорта не было.

Почувствовала себя отсталой.

Когда мы все собрались, эти трое нам представились и начали рассказывать о местности. Оказалось, они были какими-то суперкрутыми инструкторами по лыжам. А еще они нам (в большинстве новичкам вроде меня) поведали, что здесь есть три основные трассы: зеленая трасса для новичков, плоская, так сказать, синяя трасса — для более продвинутых, чем полные нули, но не профессионалов, и крутая трасса — красная — для ассов и профессионалов.

По ходу там кто-то обмолвился еще о черной трассе, которая сама по себе трассой не была, да и здесь ее не было, туда, естественно, никто и не собирался.

Поскольку я на лыжи особо не вставала в жизни — только в далеком детстве, когда мне было лет шесть — я выбрала вариант попроще, чтобы хотя бы вспомнить, как на этих лыжах собственно стоять. Оддэт и Зои помогали мне застегивать крепления на лыжах, когда я невольно стала свидетельницей одного разговора.

Трепался Джеймс с друзьями, да так громко ржали, что, наверное, на другой стороне горы их и то было слышно. Я особо не прислушивалась, просто слушать было особо нечего, а Оддэт и Зои, ковырявшиеся у меня в ногах — в смысле в лыжах, ну не важно — что-то там тормозили, бурно обсуждая, что мою ногу нужно: «Сначала назад, а потом вперед».

В общем, когда они разобрались с креплениями и я, сделав пару попыток поднять лыжу ногой, добилась успеха в этом, разговор внезапно стал для меня интересным. Через пару слов — очень интересным!

Забыв про лыжи, я пошла к Джеймсу и его друзьям. А про лыжи нужно было помнить, потому что пока я шла как паралитик, я оттоптала многим лыжи и ноги. Все, кого я задела, бросали на меня злобные взгляды. Но мне было все равно! Я услышала важную информацию!

— Джеймс! — Наконец дойдя до этой компании, позвала я. Он обернулся и окинул меня взглядом а-ля «А, это ты. Ну и чего тебе надо?». Да-да, он меня все еще недолюбливал после случившегося с Оддэт. — Что ты только что сказал?

— Не хорошо подслушивать чужие разговоры, Солэнклэр, — покачал головой Джеймс. — Так что… — он глянул на мои лыжи (я вообще-то стояла одной лыжей на другой), — катись-ка отсюда.

Его друзья заржали, но я не сдалась.

— Джеймс! — Снова позвала я. — Я серьезно! Что ты говорил про?..

— Ты что не слышала? Катись давай! Или тебя подтолкнуть?

— Тебе сложно сказать?

Пока я тут приставала к Джеймсу, некоторый тип услышал наш разговор и просто ну не смог стоять в стороне.

— Он сказал… — подошел к нам Себастьян, — что на следующей неделе…

— Я сказала — Джеймс! — Прокричала я.

Себастьян скривился, но больше ничего не сказал. Я сделала глубокий вздох и попыталась отвернуться от «мистера Популярность». К счастью, таким был план.

— Патрик! — Позвала я наш «шкаф». Ну, серьезно: он был самым высоким и широкоплечим не только в команде пловцов, но и во всей академии. — Пожалуйста, можешь сказать, о чем вы только что говорили?

Патрик на удивление покраснел — я подумала, что ему не хотелось мне отвечать, но он был хорошим парнем, поэтому играть в игры Джеймса не стал.

— Ну, эт… — прокашлялся он, — мы тут будем… то есть это… у нас соревнования пройдут на следующей неделе. Как бы между академиями там… вот.

— То есть, на следующей неделе к нам приедут ученики из других школ, — подытожила я скорей разговор Джеймса с друзьями, нежели то, что сейчас описал мне Патрик.

— Ну… да, — кивнул Патрик.

— То есть… — мой желудок радостно сжался, — это же будут соревнования не только среди мужских команд, так ведь? Девчонки тоже будут соревноваться?

— Ага, — подтвердил Патрик.

Я попыталась сдержать слишком экспрессивную реакцию.

— Спасибо, Патрик, ты лучше всех! — Поблагодарила я и утопала на своих лыжах подальше от этих пловцов.

Оддэт и Зои вопросительно смотрели на меня, но я махнула на них рукой, сказав, что мне очень срочно нужно позвонить и отошла подальше от толпы, чтобы меня никто не услышал. Естественно мобильный был со мной на всякий непредвиденный случай. Вот он и случился.

— Привет, Вилу, — ответил Оли.

Сейчас его голос звучал более спокойно и казался немного увереннее.

— У меня новости! — С ходу выпалила я.

— Какие?

— Только что я выяснила одну вещь: на следующей неделе к нам в академию приезжают студенты из других школ для соревнований по плаванию. Оли! — Я еле сдержала себя, чтобы не завизжать от восторга. — Ты понимаешь, ЧТО это значит?

— Да! — Воскликнул радостный Оли. — Да! ДА! Я понял, то есть.

— Если мы придерживаемся первой теории, значит вполне возможно, это тот самый шанс. Ты только подумай: студенты из других школ на соревнованиях по плаванию. В купальниках, Оли.

— Это просто гениальная из всех возможностей! — Поддержал мою идею он. — Если, конечно, искупительница действительно среди них.

— Будем надеяться на это, — вздохнула я.

Да, Оли прав. Это не сто процентов, что она обязательно среди них. Но шанс есть и это несказанно радует. По крайней мере, хоть что-то сдвинулось с мертвой точки. Может быть и не плохо, что я как раз разобралась с основной толпой нашей академии и их плечами. Пока перспективы начинали потихоньку радовать.

Я только убрала телефон в куртку и застегнула молнию, как меня тут же окликнули.

— Солэнклэр!

Я сначала подумала, что давно пора выдвигаться и меня уже инструкторы зовут, но я ошиблась.

— Рокки, — пока она подходила ко мне, узнала ее я.

Лыжи она пока еще не надела, поэтому и шла, собственно. Сейчас я ей завидовала. Что ей надо?

— Слушай, я тут подумала: хватит уже ходить вокруг да около, ты не считаешь?

— В каком смысле? — Уточнила я.

— Пора нам выяснить отношения раз и навсегда.

Я вздохнула. А вроде бы все так неплохо начиналось, и день обещал быть очень даже хорошим.

— Снова будешь пытаться меня убить пантерой?

— Моя сила не только в пантере, чего ты очевидно обо мне не знаешь, но это твои ошибки.

— Верно, — натянуто улыбнулась я. — Что ж… я не против.

Я и, правда, не против. У меня все еще Рэйвин со своими секретами, да, но он все еще по-прежнему защищает меня. Так что большой разницы я пока не вижу. Рокки не может быть сильнее дьяволицы или элементаля.

— Тогда завтра? — Предложила она.

— Ой, нет, завтра у нас контрольная по алгебре.

— Ах да, точно, алгебра! — Это была какая-то суперважная контрольная, которую писали все классы. — Тогда давай в среду, хорошо?

— Договорились.

— После ужина.

Рокки одарила меня грозным взглядом и ушла. Если так посмотреть на нее до новости Оли о том, что у искупительницы оказывается каштановые волосы, а не черные, то Рокки была идеальной искупительницей. Она была жгучей брюнеткой с длинными вьющимися волосами, карими глазами. И если бы у нее был шрам, а не пантера, в которую она обращалась, то я бы точно правильно ее вычислила.

В общем народ наконец созвали для общего собрания и разделили на три группы. Больше всего народу было в средней группе. Похоже, каждую зиму студентов вывозили сюда для практики езды на лыжах. К счастью, Оддэт и Зои входили в младшую группу. По крайней мере, я так думала сначала. Но потом, когда они начали кататься, я поняла, что они вошли в нее не ради езды, а ради меня.

Ладно, это сделала Оддэт, Зои просто последовала за своей подругой. Впрочем, я была благодарна им за это, потому что я была такой плохой лыжницей, насколько можно быть плохой лыжницей. Вот на коньках я еще ничего, а лыжи…

Хорошо хоть Себастьян не пошел со мной. Он был экстрималом, поэтому ему нужна была трасса номер три. К счастью для меня. Достал он меня уже! Вечно лезет. Сначала обвиняет меня, пытается меня ударить, а теперь, видите ли, у него изменились взгляды на жизнь.

Ненавижу этого дурака!

Примерно через полтора часа, когда я научилась подниматься по горке боком, а не идти напролом, пару раз прокатилась по импровизированному кругу, нас отпустили передохнуть. Зои решила перекусить и отправилась в домик мини-кухню, где собирались все особо голодные.

Возвращение в академию должно было состояться примерно к обеду — правда, к часу, с запасом времени в этот раз — но кому не терпелось (например, Марвину, который по-прежнему походил на саранчу, съедая все, что ему попадалось и не попадалось, оставаясь спичкой), шли в тот самый домик.

Мы с Оддэт остались одни, расположившись на скамейке на смотровой площадке, наблюдая за тем, как в домик стекаются студенты. Туда как раз заходила команда пловцов, и Джеймс над чем-то громко ржал. Он, правда, ржал, даже не смеялся. Не то, чтобы меня это бесило, скорей меня бесило его предвзятое отношение к Оддэт.

Зои и Элисон очень помогли ей с уроками — я бы тоже помогла, если бы у меня не было с занятиями почти столько же проблем, сколько и у Оддэт (не надо было прогуливать и забивать на важные лекции!). Но этот Джеймс мало того, что сам частенько стучал на своих друзей, теперь еще и был не доволен, что оказывается кто-то, кроме него тоже это делал.

В общем, я таращилась на Джеймса с большим пренебрежением, когда Оддэт сказала:

— А знаешь, ты нравишься Патрику, — толкнула она меня плечом.

— Чего? — Я уставилась на нее взглядом «Мимо нас только что прошел древнегреческий бог грома и молний Зевс и любезно поздоровался».

— Я серьезно, — улыбнулась она. — Видела, как он покраснел, когда ты с ним заговорила?

— Да, но Патрик просто не плохой парень, а Джеймс — козел и не питает ко мне нежных чувств, вот и все.

— Но я тебе серьезно говорю то, что видела!

— Да причем здесь Патрик вообще? — Фыркнула я. — Я же встречаюсь с Грэем.

Оддэт искоса смотрела на меня с минуту.

— Правда? — Уточнила она. — И как часто ты виделась с ним за последний месяц? — Неожиданно спросила она.

— Что?

— Не пойми меня неправильно, но… я чаще вижу тебя с Себастьяном, чем с Грэем.

Я хотела опровергнуть ее слова, но вместо слов просто выдохнула и уставилась в никуда. Действительно с Грэем я очень мало общалась в последнее время. Во многом из-за Себастьяна и того факта, что он продолжал липнуть к моему парню. Хотя его попытки ко мне приставать даже попытками назвать нельзя.

— Мне просто не нравится Себастьян, вот и все, — призналась я.

— Почему? — Искренне удивилась Оддэт. — Он же всем нравится.

— Естественно! Ведь он популярен, богат и хорош собой.

— И… какой из этих пунктов лично тебе не нравится?

Я возмущенно уставилась на Оддэт, но потом вспомнила, что она вообще-то ничего не знает. Правда рассказывать ей о том, что Себастьян собирался залепить мне пощечину или того хуже, не так уж и хотелось.

— Это мои личные с ним счеты, — ответила я.

— Так или иначе… — не стала углубляться в подробности Оддэт, — Патрику ты все-таки нравишься.

Я вздохнула.

— Отлично. В меня втюрился человек-гора.

Оддэт рассмеялась. Я тоже хмыкнула.

— Он тебе не нравится?

— Ну, о чем ты говоришь? — Возмутилась я. — Грэй! У меня есть Грэй!

— Да, он мил, не спорю. Но, если бы Грэя не было, Патрик бы тебе понравился?

Оддэт даже не дождалась ответа, снова расхохотавшись. Да нет, не то, чтобы Патрик был жутким уродом. Помимо его крепкого тела, он был довольно симпатичным. Просто это как встречаться с инопланетянином. У нас с ним было еще меньше общего, чем у гепарда с улиткой.

— Ладно, не злись, хорошо? — Раскраснелась вся Оддэт.

Я покосилась на нее очень недвусмысленно.

— Что-то ты слишком радостная, — заметила я. — С чего бы это?

— Да ни с чего, — пожала плечами она, хотя ее улыбка сияла ярче солнца.

— Ага-ага, — со скепсисом кивнула я. — Выкладывай, кто там у тебя.

Оддэт похихикала, посмущалась, сделала вид, что якобы стряхивает снег со своей черной перчатки, а потом все-таки заговорила.

— Не то чтобы я встречаюсь…

— Встречаешься? — Воскликнула я.

— Вилу! — Раскраснелась еще больше Оддэт.

— Прости, это моя месть. За Патрика.

Оддэт расхохоталась — понятно, любовь. Сказала она. Сама-то как себя веду! В общем, когда она немного успокоилась, она продолжила:

— Это не свидания в полном смысле. Просто мы гуляем вместе.

— Гуляете? Ну-ка с этого места поподробнее, пожалуйста.

— Ты знаешь, я в последнее время часто гуляю вокруг академии после уроков, — стала спокойно рассказывать Оддэт. Да, я знаю. После того, как половина ее бывших друзей отвернулись от нее, она уже не могла выносить, как они шепчутся за ее спиной, когда она появляется в любом общественном месте. — Вот я и встретила его. Мы просто гуляем, общаемся об учебе, об уроках, обо всем, в общем-то.

Она мечтательно улыбнулась.

— Так-так-так, похоже, кто-то тут, как Патрик, в кого-то втюрился, — подтрунивала я.

— Перестань! — Воскликнула Оддэт и залилась краской, скрывая смущение в улыбке. — Он просто… классный, вот и все.

— А я против разве? — Развела руками я.

Оддэт снова расхохоталась. Ну, любовь у нее, что тут поделаешь? Ей сейчас палец покажи, она тоже будет хохотать.

— Просто он не судит меня за то, что я оказалась стукачкой, и мне с ним легко, понимаешь? — Она закусила нижнюю губу и посмотрела на меня, как будто ожидая моего одобрения или вроде того.

— Понимаю, чего ж не понять? — Хмыкнула я. — Я тебе вообще с самого начала говорила, что найдутся нормальные ребята, которым будет по барабану из-за того, что ты рассказывала директору о делишках некоторых несознательных студентов.

Оддэт выдохнула улыбку — в этот раз грустную.

— Но я все равно рада, что все им рассказала, — еще раз призналась она. — Так легче, знаешь? Теперь я точно знаю, кто мои друзья, а кто ими просто притворялся.

Да, она не лгала, ее правда все устраивало. Просто частенько я видела, как ей иногда бывает обидно. Это читалось в ее взгляде. Она бы очень многое отдала, чтобы вернуть то время, когда вся академия ей чуть ли не поклонялась. Тем не менее, так было лучше. Если бы все потом самостоятельно узнали о том, что она докладывала директору обо всех делишках, творящихся за гранью дозволенного, то ее бы ненавидели все.

— Так кто же твой новый загадочный парень? — Спросила я, чтобы отвлечь ее от печальных мыслей. Оддэт снова засмущалась и заулыбалась. — Давай-давай, признавайся! Я же должна знать, кто заставляет тебя так широко улыбаться.

Оддэт снова похихикала.

— Ты меня не поймешь, — засмущалась она.

Я скривилась.

— Чего я не пойму? В меня вообще Патрик втюрился.

Оддэт еще раз рассмеялась.

— Только обещай, что никому не скажешь? — Попросила она.

— Да чтоб у Себастьяна язык отсох! — Пообещала я.

Оддэт снова рассмеялась. Да, совсем плохо.

— В общем, ты знаешь… — она совсем уж засмущалась и понизила голос, — Киана?

И вот тут-то мое лицо быстро изменилось. От настроения радости за Оддэт не осталось и следа, меня как будто ударили под дых и вываляли в снегу. Киан. Она сказала Киан? Серьезно? Может, мне показалось?

— Вилу? — Позвала Оддэт. — Что-то не так?

Конечно, не так! Я не могу больше общаться с Кианом! А ты с ним гуляешь?..

— Что? Нет, все нормально. Киан? Какой Киан? — Быстро соврала я.

— Он охраняет академию, поэтому не рассказывай никому, пожалуйста, хорошо? А то еще пойдут какие-то слухи.

Спокойно, спокойно, взять себя в руки и вспомнить о том, что она мне говорила.

— Угу, — кивнула я. — Так… ты говоришь…, вы разговариваете? Просто, когда ты сказала об учебе, я подумала, это студент.

— Да, мы о многом разговариваем, — кивнула Оддэт и снова закусила нижнюю губу. — Об учебе в том числе, он просто делится своими впечатлениями об академии. Говорит, что скучает по учебе. Естественно, он же давным-давно закончил школу. Ему же двадцать девять…

— Двадцать девять?! — Завопила я, поперхнувшись слюной.

— Да, я знаю, он очень взрослый, больше, чем на десять лет меня старше, — раскраснелась Оддэт.

А уж меня он старше почти на пятнадцать лет. Не могу поверить, что я общалась с Кианом почти два месяца, а Оддэт с ним только гуляет и разговаривает, но она уже знает о его возрасте. Не то, чтобы я в претензии.… Но разве Киану не запретили общаться со студентами? Почему, ну почему из всех студентов академии, Оддэт выбрала именно Киана? Или же это совсем не она выбирала?

— Ты думаешь, это ошибка? — Спросила она.

Конечно же, это ошибка! Это была моя привилегия! Как она могла ее у меня украсть? И не важно, что Скарлет сказала! Как Оддэт может позволять себе гулять с Кианом в то время как я не могу себе позволить даже поговорить с ним?

Я сделала глубокий вздох.

— Нет, Оддэт, я не считаю это ошибкой, — призналась я. — Просто ему двадцать девять и, думаю, он понимает, что между вами ничего быть не может.

Оддэт грустно улыбнулась, и мне стало ее немного жалко. Но я ничего не сказала. Я не могла.

— В каком-то смысле я это понимаю, — кивнула она. — Просто… мне хорошо с ним, понимаешь?

Да, я могла бы сказать ей, что она ему не интересна, что он просто ходит, а она к нему пристает, или еще что-нибудь. Но Оддэт была моей подругой и еще больше бить ее под дых у меня просто совести не хватало. Она же не виновата ни в чем, это все Скарлет запретила нам общаться под угрозой смерти Киана.

Я снова сделала глубокий вздох.

— Знаешь, Оддэт, может быть, он и не может позволить себе отношения с ученицей, — заметила я, — но никто не запрещает тебе с ним общаться. Особенно, если это приносит тебе радость.

Оддэт так искренне улыбнулась, как может улыбнуться только маленькая девочка, которая получила в подарок самую заветную вещь на