Михаил Юрьевич Будин
Из коллекции литературных портретов современников:
Имя Михаила Будина хорошо известно в мире бардовской песни. Открытые источники в интернете пишут о нем, как о профессиональном гитаристе, композиторе, актёре и педагоге. «Мастер импровизации, человек-оркестр, участник и лауреат множества музыкальных фестивалей как в России, так и за границей. Занимается классической музыкой и авторской песней, в которой легко и непринуждённо ломает все стереотипы. Авторская песня в его руках — не просто душевная самодеятельность у костра, а большая музыка на стыке самых разных жанров. При этом она нимало не теряет ни в душевности, ни в искренности — ни, разумеется, в остроумии!» Юлий Ким — известный бард, поэт и правозащитник считает Михаила Будина одним из лучших исполнителей его произведений. Более того — сам Юлий Черсанович исполняет некоторые свои песни именно в музыкальной обработке Михаила Будина. На тематических вечерах-концертах Будина, посвящённых творчеству Кима, зрители неизменно смеются и грустят, узнают и удивляются. А главное — от всей души радуются жизни!
Вот такой незаурядный человек — наш современник Михаил Юрьевич Будин в представлении паблика «Михаил Будин: концерты и творчество» ВКонтакте, а дневниковая запись Терентия Травника добавит ещё больше штрихов к его литературному портрету.
В основу афиши взят портрет Михаила Будина московского художника — Бориса Семёновича Илюхина.
Из дневников Терентия Травника:
Михаил Юрьевич Будин родился в Москве 18 июля 1962 года. Учился сразу в двух школах: средней и музыкальной — по классу аккордеона, но после того, как освоил гитару, аккордеон больше в руки не брал. Своё высшее педагогическое получил в МГПИ имени Ленина. Кстати, ранее там учились многие из отечественных бардов, и Михаил, следуя традициям, тоже увлёкся авторской песней. Стихи к своим песням он не писал и не пишет — только музыку, и это объясняется его высокими требованиями к слову: с молодости и до сих пор Михаил считает свои поэтические способности весьма скромными. Завершив образование, некоторое время Будин работал учителем русского языка и литературы, но в какой-то момент резко ухудшилось зрение, и это поприще пришлось оставить. Михаил Юрьевич становится создателем и руководителем клуба авторской песни «Ясени» в Доме пионеров московского района Ясенево.
Впоследствии из этого клуба вышли Владимир Палт, Андрей Галкин, Юлия Алейник (Богомолова). В слётах бардов, если не считать «Гитарную школу» и слёт «Памяти Веры Матвеевой», Михаил не участвует, при этом у него весьма широкий исполнительский репертуар — более 400 песен.
Ещё в студенческие годы Будин участвовал в конкурсах «куста Беляево» и получил звание лауреата на фестивале «Зимородок» в Сарове, а также в Воронеже и Питере («Топос»). А дальше народ уже просто говорил: «Заходи, гостем будешь!», и этим фестивалям был слегка потерян счёт. «Жюрил» Миша и на Валдае, и в Великом Новгороде, вёл он и творческие мастерские в Питере («Осторожно, листопад!»), на том же Валдае и даже в Чехии, где получил диплом фестиваля… за отличное проведение творческой мастерской. Участвовал как исполнитель в тематических вечерах, посвящённых творчеству Ю. Кима, С. Никитина, Ю. Визбора, А. Дулова, Н. Матвеевой, И. Левинзон, А. Галича, Б. Окуджавы. Выпустил три композиторских диска: «Песни под гитару», «Апрельский лес» и «Жить, думать, чувствовать, любить» на стихи Б. Пастернака, Д. Самойлова, Ю. Левитанского, Ю. Мориц, Ю. Кима, Д. Сухарева, А. Усачёва и других. Вышел и его диск исполнительский: «По странам и…», затем диск с моноспектаклем «Ах, война, что ты делаешь, подлая?!»
Юлия Олейник (Богомолова)
В своих выступлениях Михаил исполняет и то, к чему написал свою музыку, и полностью созданное другими. В репертуаре Будина — классика жанра и творения малоизвестных авторов, при этом он сочетает юмор и лирику, песни камерные и трюковые, и те, что от души и с головой.
Кроме этого, Будин нередко аккомпанирует барду Михаилу Кукулевичу и другим исполнителям авторских песен.
Бывает, знакомишься с человеком как-то легко и сразу, а вскоре вдруг понимаешь: встретил родную душу, что называется, своего — с ног до головы! Так было у меня и с Мишей. Познакомились мы с Михаилом Юрьевичем осенью, в один из срединных октябрьских дней, через пару недель после того, как я устроился работать художником-оформителем в ясеневский Дом пионеров №2, в котором он тогда уже работал. Ясенево — район хороший и люди проживают в нем достойные, по крайней мере тогда это было так. Что касается работы, то вся тогдашняя обстановка в Доме пионеров напоминала мне чудесный мир нашего с вами детства: была она дружественная, непосредственная, да ещё и с эдакими вымыслами и фантазиями.
Руководители кружков, а проще кружководы, были достаточно молоды и потому трудились легко и свободно, сохраняя между собой наидоброжелательнейшие, как сказал бы Миша отношения, впрочем, так и должно быть во всяком заведении подобного рода.
Не знаю, но может именно поэтому в мою голову, после того, как я проработал там с месяц, пришла забавная идея: дать каждому сотруднику ещё одно, так сказать, местное имя, выбрав его из книги носовских сказок о Незнайке. Сказано — сделано! И тут началось: руководитель авиамодельного кружка Алексей Астрюхин стал Шпунтиком, его помощник — Винтиком, наш завуч Леонид Персидский — Знайкой. Лёня ходил в чёрном строгом костюме и белой рубашке, сам был черноволосым, с густыми усами и чем-то действительно напоминал мне Знайку. Был в коллективе и Стекляшкин — Лёша Валеев, потому что носил очки, были Медуница, Гунька, Сиропчик, Цветик… Игорь Яцына, руководивший кружком «Юный медик», потому как работал медбратом, естественно, стал Пилюлькиным. Ну, а Михаил Будин — певец и музыкант, организовавший при Доме пионеров Клуб авторской песни «Ясени», принял на себя все тяготы и заботы Гусли.
Ясеневский соловей, а по совместительству и трубадур, не заставил себя ждать с алаверды и, дабы завершить процесс раздачи имён, однажды подошёл ко мне и заявил: «Ну а ты, Игорь, будешь Тюбиком!» Вот так мы друг друга и «поженили», от чего жизнь в богоугодном заведении стала ещё дружнее и веселее. Даже наш директор, Марина Евгеньевна Умрихина, в неофициальной обстановке обращалась ко мне исключительно, как к Тюбику.
Прошло время, некоторые из вторых имён закрепились, сопутствуя своим хозяевам и по сей день, но большинство из них, конечно же, ушли в прошлое вместе с теплом той замечательной и во многом беззаботной поры. Но, как говорится, что посеешь, то и пожнёшь, а потому для бывших своих коллег по работе в Доме пионеров я навсегда так и остался Тюбиком, Миша — Гуслей, Яцына — Пилюлькиным, а Фомин — Гунькой. Каким-то чудесным образом это обстоятельство продлевает всем нам юность — время, когда все казалось простым, а эти имена были как никогда ко времени и к месту. Пользуясь случаем, вспоминаю ребят из «нашего дома»: историк Алексей Валеев, художники Ольга Хаустова и Вячеслав Леонов, фотограф Виктор Аромштам и аккомпаниатор Таня Лозовская, биологи Дима Ческис и Татьяна Розовская, турист Аркаша Шлыков, руководители театральных групп Нина Гирфанова, Феликс Мокеев, методисты Татьяна Соловьёва, Светлана Мякишева, наш незабвенный завхоз Мэлс Сайказович, а еще в нашем братстве были журналисты и конструкторы, краеведы и литераторы, криминалисты и правоведы, астрономы, танцоры и, как говорят, артисты лёгкого жанра, а проще — фокусники.
Слева Миша Будин (Гусля) и Терентий Травник (Тюбик).
Нашёлся даже специалист по аномальным явлениям — поэт-декадент Николай Фомин, открывший на втором этаже «тайное», но с разрешения начальства, общество религиоведения, уфологии и парапсихологии, а проще: РУП. И хотя тайна сия велика есть, но дети ходили и к нему: парочка заумных в очках первоклашек и несколько таких же, но чуть постарше, девчонок. Как бы ни хороши были воспоминания о днях достойных, но все же вернусь к Гусле — Михаилу Будину, и продолжу…
О Мише можно рассказывать долго, при этом интересно — это такой тип человека, который, однажды нырнув с головой в найденное его душой дело, будет самозабвенно и безоговорочно служить ему до конца своих дней, а это и есть один из самых важных признаков человека счастливого (homopolisemos), коим Будин и слыл, и был. А каким ещё может быть человек, у которого «земляничина, скатываясь по ладони, попадает аккурат «в эмалированный бидон ленинградского производства». Провидение не ошиблось, дав такому человеку в руки гитару и многотеррабайтную память для хранения лирического достояния республики. Образованный и начитанный, он замечательно владеет порученным небесами делом, являясь одним из тех представителей советской интеллигенции, с кем всегда было о чем поговорить. Будучи прекрасным рассказчиком неспешным и смакующим каждое удачное словцо, он всегда оставался самим собой, неся образ доброго, искреннего и отзывчивого человека. Таким я увидел его в нашей молодости, в самом начале знакомства, таким он остаётся и сегодня.
Будучи филологом, Михаил всегда ценил и понимал поэзию, хотя сам, с его же слов, отказался от поэтических потуг ещё в институте, поскольку понял, как надо, и понял, что так не сможет, а не так — уже не получится.
Призванием Будина стала музыка. «Наверное, хорошо, что я не закончил консерваторию, а то могли бы отбить и это», — нередко шутит он. Время разводит тела, но не души людей, тем более, если они — друзья. А мы с Мишей — друзья! Иногда мы созваниваемся, реже — видимся, но никогда не забываем друг о друге. Многое, что происходило в моей жизни в девяностые, было связано именно с Михаилом: у нас были совместные записи, репетиции, выступления… Миша показывал высокий класс игры на гитаре и всегда талантливо вёл свои выступления, даже если в его зале был всего один зритель: что называется, владел ситуацией.
Когда мне исполнилось тридцать лет, я пригласил Мишу на дачу к нашим общим друзьям: Елене и Михаилу Ющенко, где и было задумано отпраздновать это событие. Дача находилась недалеко от станции «Заветы Ильича» по Ярославке. Михаил приехал с гитарой, и это сделало своё дело: подарок — его песни, был триумфальным!
В Доме пионеров Михаил вёл клуб самодеятельной, точнее, авторской песни. В здании был небольшой зальчик для детского театра со сценой, занавесом, кулисами и даже гримёрной, в котором, собственно, все и происходило. С этими, истинно будинскими занятиями, связаны мои самые тёплые воспоминания о работе в Доме пионеров.
Обычно всё случалось вечером, когда солнце шло на закат, и лиловые сумерки таинственно обволакивали небольшое зданьице на проезде Карамзина, проникая за его окна, что придавало урокам маэстро известную романтичность, а если была зима, то тут и говорить нечего: снег и звезды, гитара и стихи…
Миша всегда любил таинственность, любил задушевную камерность, приглушенный свет и свою, понятную немногим, линию режиссуры. Чудачества, рождённые им, многим были непонятны, а мне нравились. Собирались вокруг него преимущественно старшеклассники. Михаил Юрьевич приходил заранее, заваривал крепкий индийский чай и другой — исключительно из трав. Толк в подобных чаях, неплохо знаю и я, и потому могу уверенно сказать, что делал он это так же самозабвенно, как посвящённый в таинство флоры, друид, так что комару с его носом приходилось искать кого-то другого.
Ребята приходили с гитарами, приносили к чаю «аля Будин» всевозможные сладости и вкусности, иногда и домашнего производства, что Миша особенно ценил. Учитель зажигал свечи, члены ордена «Кленового грифа» рассаживались по местам вдоль длинного, но не круглого стола, и начиналось собрание «ясеневских соловьёв» — так называл подопечных Михаила Лёша Валеев. Студийцы чаёвничали, шутили, исполняли свои песни, а в промежутках Миша рассказывал им бесконечные истории из собственной походной жизни, великолепно читал, причём по памяти, стихи русских и зарубежных поэтов, не забывая предлагать ребятам спеть ещё что-то из написанного ими самими.
Дети любили своего учителя, а он — детей. Не любить Мишу, особенно, когда он в своей работе, а в работе он всегда, просто невозможно. Когда человек на своём месте, то табуретка становится стулом, стул креслом, кресло троном, ну, а дальше — сами понимаете… Расставались всегда долго — многие будинцы сидели до последнего, пока сторож не попросит на выход, а выйдя на улицу, ещё долго гуляли всей компанией, неохотно расходясь по домам.
На фото слева направо: врач Николай Ефремов, поэт Травник, кинорежиссёр Илья Сергеев и бард Михаил Будин на даче у декана философского факультета МГПИ Михаила Ющенко. 1994 г.
Интересно, но я всегда знал, когда именно начинались Мишины занятия. И дело не в расписании, а в одной весьма необычной примете: стоило Мише появиться в «домике», как он ласково называл Дом пионеров, то по всем этажам растекался запах русской парной бани. Нет, не подумайте ничего такого: просто Миша заваривал чай из трав в туристском ка́не, долго кипятил его, а то, что оставалось на дне, периодически сливал в унитаз. Бывало, это приводило к засорам, на что крайне недовольно реагировал Шпунтик, поскольку именно ему приходилось ликвидировать последствия, как говорила наша директриса, «будинской самодеятельности».
Вечер, тишина, свечи, аромат травяного чая и гитара — вообще-то идея очень неплохая. Правда все побаивались, что ещё немного — и на первом этаже, на занятиях будинского клуба, дело и до костерка дойдёт: возгорится он прямо на полу и запахнет свеженькой хвоей да печёной картошечкой — это ж Миша! Конечно же, ничего подобного не произошло, но аромат мяты, медуницы, таволги, пролезавший аж под лестницу и доходящий до подвала, лично меня очень радовал. Как только я это чувствовал, то шёл к Михаилу: спускался вниз, тихонько стучался и приоткрывал дверь. Миша едва заметным кивком головы приглашал меня на огонёк. Войдя, я усаживался где-нибудь в укромном местечке, дабы не смущать присутствующих, и с удовольствием слушал и песни ребят, и выступления своего друга, наблюдая за живой и непосредственной атмосферой всей компашки. Это было нечто! Тут вам и пламенные взгляды юных менестрелей и влюблённые, как бы с поволокой, поглядывания молодых барышень-бардесс. Замечу, что выступлениями своих исполнителей будинский Клуб авторской песни «Ясенево» в районе славился. Сюда записывались талантливые, под стать руководителю, ребята и потому мне всегда было интересно слушать их творения.
Каждый раз Миша приходил со своей гитарой, точнее, «подругой», как он её ласково называл. Подруга была достойная, вся, что называется, в хозяина: скромная и страстная, хорошо сложенная, потому как появилась на свет из рук мастера. Михал Юрьич любил свою шестиструночку и дорожил ею как подлинный рыцарь.
Бывало, проведёт рукой по обечайке, как по талии женской, задумается, а глаза так и светятся под толщей линз. Зрение его было очень плохим, и сильнющие очки окончательно завершали его образ, зависнувший между ботаником и наипрекраснейшим чудаком, в котором преспокойно уживались доброта и деликатность, смелость и высочайшая порядочность: в общем, весь его шарм с потрясающей лениво-романтической патиной туриста-палаточника и походника-байдарочника — вся его, чисто будинская суть.
Ко всему прочему, он — человек знаний, причём энциклопедических, до кучи обладающий зощенско-хармским чувством юмора с небольшой грустинкой: эдакий пьероподобный весельчак, позволявший себе изрядно побалагурить, если, конечно, этому благоволили те, с которыми он собирался этим заняться. Хорошо написала о нём однажды Ольга-Голда Ракитянская: «Миша всегда был тем, с кем хорошо странствовать. С кем хорошо быть в дороге и возвращаться, и отправляться в странствия снова. С кем дорога может быть трудна и даже опасна, но никогда — скучна и тосклива. Сейчас рядом со мной именно такой человек — и я, наконец, чувствую, что всё на месте. Всё так, как и должно быть».
В общем, человек, о котором всё моё повествование, с ног до головы походник, турист и бродяга, в том числе и по всем строго запрещённым и не очень подходящим для удовольствия местам. Тем не менее в горы лишний раз не лез, предпочитая прогуляться по земляничникам, ежевичникам, да чернично-брусничным перемётам. Миша не любитель собирать грибы, а вот ягоды — с удовольствием! При этом он мастерски делает наливочки, настоечки, вареньица, конфитюры и джемы, в общем, как он говорит, «повидлы» всех мастей для всех волостей. Худющий, он, бывало, легко съедал литровочку, например, абрикосового джема и не замечал этого. Впрочем, что говорить о человеке, который как-то раз, на спор, а случилось это, конечно же, в Доме пионеров, умял пару десятков эклеров, ничем их не запивая, да ещё и апосля приступил к дежурному перекусу принесёнными из дома бутербродами.
В 1999 году, где-то в начале января, мы с друзьями решили организовать Всероссийское общественное объединение талантливых людей, а проще — работников и романтиков с большой дороги искусства. Дали ему название «Modusart» — образ искусства. По общему замыслу в него должны были входить художники, музыканты, литераторы — в общем, люди увлечённые и неординарные. Музыкальным отделом руководил бард Юрий Жердев: он писал хорошие песни и занимался их распространением, изыскивая порой весьма экзотичные способы. Открытие «Modusart» было решено провести 13 февраля, а местом встречи был выбран посёлок Мещерский, где находилась дача нашего продюсера и гендиректора Сергея Бенцианова. Планируя программу, решили, что концерт должен состоять из двух частей. В первой предлагалось выступить по очереди с небольшим репертуаром ряду поэтов и авторов песен, а всю вторую часть Сергей предложил отдать Мише Будину, поскольку все мы знали, что он прекрасно владеет жанром и может показать действительно высокий уровень мастерства, что, собственно, и произошло. Как только в зале погас свет и началось второе отделение, Миша, выйдя на сцену необычайно легко, можно сказать, мастерски, начал выполнять свою миссию. Рассказав немного о себе, вспомнив кое-что из собственных приключений и даже злоключений, он перешёл к песне. Вскоре в ритмах праздника перемешалось всё: зал поддерживал его, отвечал на шутки, аплодировал и вызывал на бис: в общем, сольное выступление удалось, а запись «Концерта в Мещерском», смонтированная в Останкино, существует до сих пор и остаётся моей любимой из всего ряда подобных мероприятий «Modusart».
Потом были авторские вечера в клубах и большой концерт в Театре авторской песни Луферова вместе с группой «Редкая птица», Юрием Жердевым и многими другими.
Сергей Бенцианов и руководитель студии «Dodorecords» Олег Додонов, сделали Мише предложение записать несколько его песен на диске с названием «Перекрёсток времён», представляющем всех выступивших на открытии «Модуса». Примерно в это же время я пригласил Мишу поучаствовать в записях и моей группы «Ноев Ковчег», а чуть позже наконец-то записать первый полноценный его сольный альбом, который мы так и назвали «Михаил Будин: песни под гитару». Тогда в студии Олега записывалась Светлана Смирнова, а поскольку Миша всегда отличался умением мастерски аккомпанировать, Света попросила Мишу сопровождать записи её песен своей игрой, на что тот любезно согласился, а потому на диске «Перекрёсток времён», где звучат песни и Светланы Смирновой, партию гитары исполняет Михаил Будин. Нетрудно догадаться, что Миша всегда являлся украшением любой компании. Талант есть талант, и его присутствие всегда облагораживает любую встречу друзей и знакомых. Конечно же, Будин был и остаётся артистом, да и кто из работавших в то время в Доме пионеров №2 не был таковым. Воистину это было золотое время! В последствии Дом пионеров переименовали в Центр внешкольной работы «Ясенево». Не знаю, как сейчас, но когда я пришёл туда работать, там обитали на удивление интересные и инициативные люди, и каждый был корифеем в своём деле.
Сам я был несколько в стороне от кружководов. Моя задача была обслуживать все здание в качестве художника. Тем не менее, в мою небольшую мастерскую, или, как ещё её называли, коморку Тюбика, заглядывали, заходили, забегали многие: посидеть, поговорить, выпить чайку, а потому, как вы понимаете, я был в курсе всего, что происходило в нашем заведении, «в нашем домике», как все мы его называли с лёгкого словца Будина. Был в нашей коммуне и поэт Николай Борисович Фомин — Николка Бубенчик. Работал он методистом, то и дело методично сочиняя списки детских мероприятий аж на нескольких листах. Что ж, дело хорошее, если бы не одно «но». Написав такой, крайне подробный и обширный план, а писать Коля любил, он просил меня оформить «шедевр» на листе ватмана плакатным пером, дабы вывесить его на стенде при входе для всеобщего родительского ознакомления. Признаюсь, я этого не любил: писать от руки — это одно, а плакатным пером — другое: намного и дольше, и сложнее. А учитывая, что планы Борисыч писал чуть ли не ежедневно, положение моё совсем плохим становилось. Впрочем, Николка не всегда настаивал на том, чтобы в ход было пущено плакатное перо, и чаще, придя с папочкой, где лежал аккуратно написанный и уже использованный план, просил: «Игорь, а забубень его куда-нибудь подальше на свои стеллажи».
Как-то раз Миша это услышал и филологически акцентировал: таким образом в нашей жизни появился поэт Николка Бубенчик, имеющий отношение не только к забубениванию, но и к бубенчику-колокольчику, поскольку был человеком изящным, тонким и стройным. Как же любили мы с Николкой почаёвничать у Миши!
Будин, как я уже упоминал, еще тот сластёна: любил «монпасье с монплезиром» — пирожные там всякия, печеньки да вафельки, конфеты, в общем «кофу с мермаладом». А коль любишь, значит имей: так вот всё это удовольствие водилось у Миши постоянно, а человек он не жадный — вот мы и чаёвничали».
Миша Будин с годовалым сынишкой на открытии галереи Делонь. 2009 год
В 2009 году Терентий стал учредителем в Москве картинной галереи «Delon`ь» и, конечно же, пригласил выступить на её открытии Михаила Будина. Миша приехал со всей своей семьёй — с детьми, включая младшего, годовалого Семена Михайловича Бу… нет, не Будённого, а Будина. Но, если взять в расчёт поведение «малыша-кибальчиша», ему точно предстояло стать командиром. Что касается Мишиного выступления на открытии, то оно было таким же замечательным, таким же естественным и исполненным вдохновения, как и то, памятное, в Мещерском.
Жизнь не стоит на месте: с той поры прошло много-много лет, но и сегодня Михаил Юрьевич Будин пребывает в чудесной творческой форме, как и полагается подлинному походнику — мастеру своего дела. И даже сегодня, вопреки пандемии Covid 19, когда все массовые зрелища и концерты запрещены, а в стране введён карантин, Михаил не оставляет свою концертную деятельность и дарит своё творчество в других форматах. Первый онлайн-квартирник или «карантинник», как его метко назвал Михаил, с успехом прошёл 21 марта 2020 года. Ольга-Голда Ракитянская отважилась организовать прямой эфир в интернете. Трансляция была пробная ВКонтакте и Фейсбуке, своего рода генеральная репетиция будущих таких трансляций. Вдохновлённый первым экспериментальным онлайн-квартирником-«карантинником», Михаил Будин на следующий день провел Кимовский вечер онлайн, на котором самозабвенно пел и читал стихи Юлия Кима. А дальше — больше: уже в начале апреля Ракитянская напишет в сообществе «Михаил Будин: концерты и творчество»: «Друзья! В эту субботу, 11 апреля, в 18:00, Миша будет выступать онлайн с очередным концертом-„карантинником“! В программе — актуальнейшее нынче произведение Юлия Кима — спектакль „Московские кухни“. Ведь именно на кухни загнал нас карантин, не так ли? В этом спектакле Мишин разносторонний талант раскрывается в полную силу: здесь будут и песни, и художественная декламация, и просто актёрская игра. Готова поспорить — вы забудете, что перед вами всего один человек, это будет настоящий театр, пусть и одного актёра!»
Дальше — больше: прошло ещё несколько подобных онлайн-концертов: музыкальный спектакль онлайн «Ах, война — что ж ты делаешь, подлая!» В программе, составленной Михаилом Будиным прозвучал — антивоенный музыкальный спектакль из песен, стихов и прозаических отрывков различных авторов: Булата Окуджавы, Юлия Кима, Ричарда Баха и других; виртуальные выступления в Дубне, в ДК «Мир» ОИЯИ (группа в ВК), на онлайн-фестивале «Открытие»…
Складывается впечатление, что с карантином творческая жизнь Михаила Будина стала ещё более интенсивной и насыщенной. И это не удивительно, «поскольку творческое кредо Михаила — ломать стереотипы — приготовьтесь не только радоваться или плакать, но и удивляться! Ведь непрестанное удивление жизнью, непрекращающийся интерес к ней, готовность открывать и исследовать новое — отличает юношу от старика без оглядки на арифметический возраст».
Михаил умеет заряжать всё и вся вокруг себя радостной энергией жизни, давая многочисленные живые концерты в арт-клубах и на фестивалях авторской песни и поэзии «Песня Булата», проводимого с 2011 года.
