Оглавление

Глава 1

Ответственность перед собой — пожалуй, наивысшая форма ответственности. За свою жизнь мы подводим не одного человека, но именно те случаи, когда мы подводим себя, отпечатываются в нашей памяти самыми густыми красками. Так и произошло со мной…

Не могу точно сказать, где я нахожусь, но чувство непреодолимой тревоги бьёт сильнее с каждой секундой. Невзирая на сковывающий ужас, я всё-таки открываю глаза. Мимолётные образы расплываются перед глазами, стоит мне только к ним притронуться, и тем не менее, я наконец-то узнаю место вокруг себя — я нахожусь в длинном коридоре папиного офиса. Желание убежать меня, конечно, не покидает, но я знаю, что должна идти вперед. Шаг за шагом я приближаюсь к двери, сквозь которую упорно пробивается яркий свет, и чем ближе я подбираюсь, тем больше мне удаётся собрать воспоминаний.

— Нет! — Я падаю на колени, когда, оказавшись у двери, наконец понимаю, куда пришла, и что меня за ней ждёт.

— Эй, ты! — Я резко просыпаюсь от громкого крика ворвавшегося в комнату Чарли. — Руки вверх, это космическая полиция! Вы арестованы за… За то, что много спите… Всё хорошо? — спрашивает брат, когда замечает застывший страх на моём лице.

— Да. — Киваю я и окончательно просыпаюсь, рассеяв воспоминания кошмара. — Да, всё хорошо, — уже более убедительно говорю я и протягиваю руки. — Иди ко мне!

Брат тут же бросает свой водяной пистолет и прыгает ко мне на кровать. Я кладу его под одеяло и крепко обнимаю брата, прекрасно понимая, что надолго его не хватит. С самого детства он никогда не сидит на месте дольше тридцати шести секунд (да, я засекала). Этому маленькому чуду всего три года, и мне не верится, что к моему возвращению он уже будет учеником первого класса.

— Я буду по тебе скучать, — говорю я и прижимаю его к себе ещё сильнее.

— А я по тебе! Ну, всё! — Он выпрыгивает из постели и хватает водяной пистолет. — Я пошёл на службу! — Он выбегает в коридор, и я только и слышу: «Советую никому не двигаться! Работает космическая полиция!».

Улыбаясь, я встаю с кровати и подхожу к большому окну, обвешанному гирляндой. Эта одна из любимых деталей комнаты — большой подоконник с подушками и аккуратно сложенным пледом. В голове всплывают картины того, как я сидела тут часами с книгами, готовясь к экзаменам, или говорила по FaceTime с Джуди. Волна воспоминаний накрывает меня с головой, и я невольно думаю о человеке, которого клялась навсегда забыть.

Спускаюсь вниз уже одетая в свою любимую толстовку и несколько секунд безмолвно наблюдаю за родителями, поглощёнными весёлым разговором.

— М-м-м, как вкусно пахнет… Что вы готовите? — спрашиваю я и, подойдя ближе к плите, пытаюсь заглянуть папе за плечо. Воскресные завтраки — это, наверное, моя любимая семейная традиция. Хотя, нет, я ещё люблю рыбный день и походы в ресторан по пятницам. Поймав себя на мысли, что люблю буквально всё, что связано с едой, я улыбаюсь. На завтрак у нас папин фирменный скрамбл с мягким сыром и помидорами, итальянские хлебцы с хумусом и, конечно, сосиски. Лучшее начало дня не придумаешь. Как будто читая мои мысли, папа громко произносит:

— Хороший день начинается с хорошего завтрака.

— Мам, — начав нарезать помидоры вместе с мамой, я говорю, — а ты знала, что нельзя позволять мужчине самому готовить: он может начать сомневаться в том, нужны ли вообще женщины.

— Конечно, нужны! А кто же тогда будет восхищаться этим шедевром кулинарии? — быстро реагирует на моё замечание папа, и нас с мамой прорывает на громкий смех.

За завтраком мы обсудили все организационные вопросы, и я снова убедилась в том, что родители переживают не меньше, чем я. Поэтому, чтобы успокоить их, я изо всех сил стараюсь сделать вид, что меня совсем не пугает предстоящий самостоятельный тринадцатичасовой перелёт на другой конец света.

— Мам, пап, всё будет хорошо! — Кажется, этой внушительной фразы хватило, чтобы подавить их волнение, но моё, честно говоря, только возросло.

Последний раз проверив вещи по списку, я закидываю дневник в рюкзак и замираю в попытках вспомнить что-то очень важное… Что-то…

— Мам! Ты купила?! — внезапно спрашиваю я.

— Что? — хмурит брови она. — А! Да! Сейчас принесу.

Возвращается она уже с шоколадкой, нет, с моей любимой шоколадкой. Беда её в том, что она продаётся только в буфете маминого психологического центра, который она открыла шесть лет назад. И все эти годы я схожу с ума по этому молочному шоколаду с карамелизированным миндалём.

— Вот теперь точно всё! — уверенно говорю я и, окинув гостиную родного дома прощальным взглядом, я выхожу на улицу. Сев с мамой в машину, где нас уже ждали папа и, слава Богу, пристёгнутый в автокресле Чарли, мы отправились в аэропорт.

Глава 2

— Ну, вот! Ты ведь обещала не плакать. — Мама улыбается при этих словах, но слёзы всё равно текут по её щекам. Сзади ко мне подходит папа с моими билетом и паспортом.

— Значит, смотри, тебе нужно пройти к той стойке и сдать багаж, потом… — Я его даже не слушаю, поскольку летала уже раз пятьдесят и сама могу стать гидом по нашему аэропорту.

— Всё в порядке, я уже не раз это делала, — говорю я, мягко положив руку на его плечо.

— Верно, но ты впервые делаешь это сама и…

— Пап, я справлюсь. — За сегодня это уже вторая твердая фраза, которая сильно успокаивает моих родителей. И папа обнимает меня. Уже через секунду к нам присоединяется мама, и я пытаюсь запомнить их запах… Запах дома.

— Эй, вы меня забыли! — Меня за ногу тянет Чарли.

— Как тебя можно забыть? — Я присаживаюсь на корточки к брату, и он смотрит на меня как-то… По-взрослому понимающе.

— А ну не плачь! — говорит он, вытирая маленькими ладошками слёзы с моих щёк. Взяв его крошечные ручки, целую их, и тут он неожиданно обнимает меня, и я чувствую ускоренное биение его сердечка.

— Люблю тебя. — Поднимаюсь, смотрю на родителей. — Всех вас.

— Мы тоже тебя любим, родная, — говорит мама, и я, взяв свой багаж, поворачиваюсь в сторону пока ещё не длинной очереди. Пройдя двадцать метров, я в последний раз оглядываюсь на них и машу рукой. После регистрации и паспортного контроля я зразу прохожу на посадку на рейс 293 в Нью-Йорк.

Мне повезло: в самолёте я сижу возле окна, а справа от меня женщина, которая явно ожидает от своей поездки так же много, как и я. Наступившая тишина после взлёта невольно погружает в воспоминания. Я помню, как долго и усердно училась, но никак не ожидала, что мой труд вознаградится предложением о бесплатном обучении в Колумбийском университете. Я помню, как мы с Джуди прошлым летом летали на её девятнадцатилетие в город, в котором мне предстоит теперь жить. Я вспоминаю теплую улыбку одного из самых близких мне людей…

«Интересно, что я делала в прошлом году в это время?», — задаюсь этим вопросом, даже не сомневаясь, что этот день я провела с подругой. Захожу в фотоплёнку на телефоне и начинаю листать, пока не дохожу до даты «1 ноября 2019». В этот день мы с Джуд уже начали закупку декорации для украшения наших комнат к зимним праздникам. Надеюсь, что ей всё-таки удастся приехать ко мне в этом году и лишить меня необходимости делать это без неё, ведь только она разделяла мою страсть к Рождеству. У нас даже свой диагноз есть — «эльфы в голове», которые сходят с ума, как только мы в магазине декора замечаем какую-нибудь изящную красную свечу в форме оленя или слышим новогодний альбом Фрэнка Синатры. Не могу даже представить свою жизнь без Джуд, но сейчас я лечу со скоростью 800 км/ч навстречу этой «новой жизни», и всё равно чувствую непреодолимую тоску по дому. Может, это значит, что лучше вернуться на привычный, протоптанный путь?.. Ну уж нет! Я всё смогу! Неужели я недостаточно сильная, чтобы с этим справиться?

Глаза 3

Выйдя из аэропорта имени Джона Кеннеди, я сажусь в такси и уже спустя час оказываюсь возле Централ-парка, при виде которого у меня перехватывает дыхание. Яркие воспоминания из детства холодной волной заливают разум. Банановое мороженое. Утки в пруду. Зелёная трава. Самокат. Смех дяди. Ослепляющие солнечные лучи.

— Всё в порядке, мисс? — обеспокоенно спрашивает таксист, поймав мой взгляд в отражении салонного зеркала.

— Что? А, да! — Мне приходится сделать несколько глубоких вдохов, чтобы снова вернутся в реальность. — Всё хорошо!

— Как вам город?

— Я уже бывала здесь… В детстве.

— Должно быть странно вернуться и увидеть эти места спустя годы. В детстве всё кажется более красочным и светлым, не замечали?

— Это было первым, что я здесь заметила, — улыбаюсь я, разглядывая осыпанную листьями дорогу, голые деревья и быстрых велосипедистов. — Как у вас погодка?

— Пока прекрасная, но это лишь затишье перед бурей, — отвечает старенький мужчина с приятной улыбкой и теплым взглядом. — Говорят, уже на следующей неделе наступят сильные морозы. Похоже, нам предстоит пережить самую холодную зиму за последние несколько лет.

— Может, вернуться пока не поздно… — раздумываю вслух я.

— Не любите морозы? — удивляется таксист.

— Разве можно любить холод?

— Нужно. Холод учит ценить тепло, — уверенно заявляет он

Доехав до кампуса, я прощаюсь с водителем и захожу в большое здании с панорамными окнами, чтобы взять ключи от комнаты.

— Здравствуйте, меня зовут Скайлер Кларк. Я только приехала, вы не могли бы мне выдать ключи и…

— Одну минутку, я проверю ваше имя в базе… — перебивает меня очень неприятная на вид женщина. — «Скайлер Кларк»?

— Да, всё верно!

— Но у меня написано, что вы должны приехать только через два дня.

— Этого не может быть… В письме от университета было указано, что я могу приехать второго ноября. — Я протягиваю ей лист с приглашением от университета.

— Мы очень рады, что вы приехали! Вы уже можете зарегистрироваться, но, к сожалению, ваше заселение будет возможным только через два дня.

— Не могу поверить. Неужели не найдётся хоть одной свободной комнаты?

— Увы, но нет, — язвительно говорит она, и я, развернувшись, нервно иду к выходу. Она вообще видела этот кампус? Тут целый город может поселиться. И что мне теперь делать?

— Мы ждём вас через два дня, — кричит женщина с противным голосом мне вдогонку. Остановившись, я медленно поворачиваюсь в её сторону и одариваю её таким взглядом, что притворная улыбка быстро сходит с её самодовольного лица. Хлопнув дверью, я выхожу на улицу с большим чемоданом и первой серьёзной проблемой самостоятельной жизни.

— Всё в порядке? — зовёт меня водитель такси, который почему-то так и не уехал…

— Да… То есть, на самом деле, нет, — признаюсь я. — Вы не могли бы отвезти меня в отель?

— Конечно, только скажите мне название.

— Секунду… — Я достаю телефон, чтобы проверить наличие свободных номеров. Бинго! Остался последний свободный номер в первом попавшемся по запросу отеле. — Едем в «Trump International Hotel & Tower New York».

На этот раз я, уже более уверенная в успешности своего заселения, протягиваю водителю деньги, но он отказывается их брать.

— Просто пообещайте, что останетесь у нас как можно дольше, — смеётся старичок.

— Обещаю, — улыбаюсь ему я, и, выйдя из машины, бегу к ресепшну, чтобы меня никто не опередил.

— Здравствуйте, мне нужен номер… — задыхаясь, говорю я парню на ресепшене.

— Простите, — перебивает меня он, — последний номер зарезервировали семь минут назад.

— Вы что, издеваетесь? — Я эмоционально вскидываю руку, задев чемодан, который успешно падает на пол. Это всё начинает напоминать какую-то заезженную романтическую комедию. Сейчас только не хватает рыцаря на белом коне или… — Том?!

Парень, стоящий в нескольких метрах от меня, поворачивается, услышав своё имя:

— Не может быть! — Он бежит ко мне и мы крепко обнимаемся. — Скайлер!

— Как давно мы не виделись! — Я оглядываю его с головы до ног. Он практически не изменился. Всё те же мягкие черты лица и теплая улыбка, а в глазах прежняя искренность и доброта, что всегда меня так восхищали.

— Ты давно в городе? Почему не позвонила? — торопливо спрашивает он.

— Ну, в городе я только несколько часов и уже успела пролететь с общежитием и отелем, — говорю я, насмехаясь над собой.

— Постой! Общежитие?! Так ты…

— Да! Студентка Колумбийского университета! — говорю я с гордостью и восторгом.

— Вау! Это… Это здорово! Поздравляю! Так почему же ты не предупредила, что едешь? Я бы тебя встретил.

— Я не знала, что вы до сих пор живёте в Нью-Йорке. Вы же собирались переехать в Рим к Стиву. Ну и после… Эм…

— После того как мы с Джуд расстались, — говорит он за меня.

— Я не знала, захочешь ли ты меня видеть.

— Эй, всё в порядке! Правда! Ты здесь совершенно ни при чём! — искренне говорит он.

— А что не так с твоим общежитием? Вид не подошёл?

— Да, и к тому же окна не панорамные, — говорю я, и мы смеёмся. — А если серьёзно, там какая-то путаница с датами. В общем, меня там ждут не раньше, чем через два дня.

— Так поехали к нам…

— Что?! Нет! Не стоит, я поселюсь в отеле, — отказываюсь я, и Том переводит взгляд на ресепшн, а затем снова на меня.

— Я серьёзно! Это не вызовет никаких проблем.

— А как же твои родители и братья? Они вряд ли будут рады меня видеть.

— Родители в романтическом отпуске до конца ноября, а Оскар до зимних каникул живёт в загородной частной школе. Так что дома только я и Стив. — Имя последнего он произносит тихо, наверное, надеясь на то, что я не расслышу.

— Стив? Теперь я точно не еду!

— Ты слишком предвзята! — смеётся он, и, когда я поднимаю на него вопросительный взгляд, поправляет: — Да, иногда он ведет себя как придурок, но, вообще, он нормальный. Думаю, он даже мог бы тебя понравиться! У вас много общих интересов, — заверяет он, но я лишь кривлюсь. Я достаточно наслышана о темпераменте его старшего брата от Джуд и самого Тома. — Ну же! Где ты сейчас найдёшь свободный номер?

— Ладно, но только на одну ночь. — Я показываю ему указательный палец, и он одобрительно кивает.

Напоследок подхожу к стойке и бронирую номер на оставшийся день.

Глава 4

— Вот мы и приехали! — говорит Том с широкой улыбкой. Всю дорогу мы болтали о том, как кардинально переменились наши жизни с последней встречи, когда он приезжал к Джуд на день благодарения два года назад.

Выйдя из такси, за которое с боем рассчитался Том, я, недовольная своим поражением в финансовой схватке, иду к двери. Том и его семья живут в пентхаусе на Черч-Стрит. Это огромное стеклянное здание, выполненное в стиле постмодерна. Каждый этаж то выпирает вперёд, то наоборот вжимается в центр, создавая впечатление полной хаотичности и беспорядка. Мраморные стены и панорамные стеклянные двери заставляют на секунду задуматься: точно ли я нахожусь наяву? Том помогает мне с чемоданом и жестом показывает, куда идти, и я, даже зайдя в лифт, не могу перестать восхищенно осматриваться по сторонам. Это определённо самый красивый пентхаус из всех, что я видела.

— Нам сюда. — Мы выходим из лифта и идём по длинному коридору, пока Том не останавливается возле номера 293. На панели возле двери он вводит пароль, и двери открываются.

Выражение моего лица меняется, как только я поднимаю глаза. В нескольких метрах от меня стоит в одном полотенце, по всей видимости, только что вышедший из душа, Стив.

— Прости, — говорю себе под нос я и резко разворачиваюсь на одной ноге.

— Том, мы же договаривались, что не водим девушек по понедельникам, — саркастично замечает Стив. Как он позволяет себе так разговаривать в моём присутствии?

— Во-первых, это ты мне обещал не делать из нашего дома ночной клуб. А, во-вторых, Скайлер — моя старая подруга. У неё проблемы с жильём, поэтому сегодня она переночует у нас, если ты не против.

— Ну если она не собирается убить нас, пока мы спим, пусть остаётся. Кстати, — она повернулся в мою сторону, — приятно познакомиться, Скайлер.

— Взаимно, — отвечаю я. Сейчас я даже рада тому, что он не видит моё, наверняка, покрасневшее лицо.

— Ты можешь повернуться, я не кусаюсь, — с насмешкой произносит он.

Кажется, Том начал что-то говорить, но я, перебив его, отвечаю Стиву:

— А ты мог бы и одеться.

— Я ранен вашим холодом, La regina della neve. — Услышать сегодня итальянский я совершенно не ожидала. И вот что это значит?

— Эй, пойди уже оденься, а я пока приготовлю ужин, — говорит Томас.

— Когда идея с готовкой провалится, скажи мне, и я закажу пиццу, — судя по звукам, после этих слов он ушёл.

— Прости, мне за него очень стыдно.

— Не переживай, всё нормально. А то, что он сказал… Это же итальянский?

— Да, после обучения в Римской школе права итальянский он знает уже лучше, чем родной язык.

Оказавшись одна в комнате, я быстро переодеваюсь и, сопоставив шум на кухне и свои воспоминания о кулинарных способностях Тома, я решаю пойти ему помочь, если не хочу остаться без ужина и дать Стиву повод для очередных подколов.

— Тебе помочь? — спрашиваю я, завязывая небрежный пучок на голове.

— Нет, что ты! Отдыха… — Конец слова я не услышала из-за упавшей на пол металлической кастрюли.

— Я всё-таки помогу, — улыбаюсь я и поднимаю кастрюлю.

— Хорошая идея! — соглашается Томас, и мы вместе приступаем к готовке.

Спустя два часа болтовни и заразительного смеха от воспоминаний, которые мы делили друг с другом, у нас вышел очень даже неплохой ужин. Сегодня в меню: сибас запечённый с розмарином, салат с помидорами черри и буратто и картофельное пюре на трюфельном масле.

— Ты спасла этот ужин! — заявляет Томас, оглядывая все приготовленные блюда.

— Ты с лёгкостью справился бы сам, тебе только нужно немного попрактиковаться. — Эти слова не могут не вызвать у него смех. — Ну ладно, может, много… — поправляю я.

— В моём случае будет проще найти жену, умеющую готовить.

— Или так, — пожимаю плечами я.

— Пойду, позову Стива, — говорит Том, а я беру спички из комода и направляюсь к столу, чтоб зажечь свечи.

За ужином мы почти не говорили. Пожалуй, это и есть лучшая похвала для повара — когда люди настолько заняты едой, что даже не отвлекаются на разговоры.

— Впечатляет! — произносит Стив. — Как для человека, который с трудом заваривает чай, ты неплохо так подтянулся, — стараюсь сохранять серьёзный вид, но это, действительно, смешно. В прошлом году мы с Джуд учили Томаса пользоваться плитой, и, сказать честно, давалось ему это нелегко.

— С чаем у меня всё в порядке, а ужин мне помогала приготовить Скайлер. — Он переводит теплый взгляд на меня, и я ему улыбаюсь.

— О, так она ещё и готовить умеет! — замечает Стив. — Может, пусть она останется подольше?

— А тебе не говорили, что невежливо говорить о присутствующих в третьем лице? — интересуюсь я, даже не пытаясь скрыть недовольный вид. Не знаю, почему меня так злят слова абсолютно незнакомого человека, которого я вряд ли ещё когда-то увижу. Наверное, сейчас во мне говорят длинный, изматывающий перелёт и убийственное желание спать.

— А тебе не говорили, что невежливо вмешиваться в чужие разговоры? — Он будто ухмыляется над моим раздражением, которое, кстати, только растёт.

— Стив! Угомонись! — не выдержав, бросает Томас.

— Позволь уточнить, — сохраняя абсолютно невозмутимый вид, говорит Стив. — Ты приводишь домой незнакомого человека и рассказываешь, как мне себя вести? — я понимаю, что, если их сейчас не усмирить, то до завтра кто-то не доживёт.

— Вы оба, успокойтесь! — твердо и громко перебиваю я ругающихся братьев. Кажется, они удивлены моей настойчивостью. Перейдя на более спокойный тон, я добавляю: — Не нужно ругаться из-за меня. Завтра утром я уеду, а сейчас, пожалую, пойду спать. Спокойно ночи! — Отношу свою тарелку в посудомоечную машину и иду в спальню.

Глава 5

Выхожу из душа и заматываю тело в большое белое полотенце с идеальным запахом стирального порошка. Я настолько помешана на чистоте, что этот запах ценю больше всех.

Заметив, что зеркало запотевает, я пытаюсь включить вентиляцию, но ничего не выходит. Перед глазами всё плывёт, мне становится ужасно душно. Похоже, этот перелёт и не самый удачный первый день в новом городе сильно меня измотали. Чтобы впустить воздух в душную ванную, я немного приоткрываю дверь и, вспомнив, что спальни Стива и Тома находятся на втором этаже этой огромной квартиры, включаю фен без страха их разбудить.

Стоя перед зеркалом, оценивающим взглядом рассматриваю свою отражение: я никогда не считала себя невероятно красоты, но мне объективно не на что жаловаться. В детстве я страдала от заниженной самооценки, но благодаря маме, которая неустанно твердила, что я очень привлекательная, для меня эта проблема исчезла — мне начало нравиться моё отражение в зеркале: большие зелёные глаза, выразительные темные брови, пухлые губы и постоянный румянец на щеках. Я полюбила золотистые, блестящие волосы, которые лет до одиннадцати грозилась перекрасить в черный цвет.

От мыслей меня отвлекает появившаяся в отражении тень. Резко перевожу взгляд и сквозь приоткрытую дверь вижу Стива, который явно не спешит идти дальше, слишком уж занят разглядыванием меня. Осознав, что я его заметила, Стив незамедлительно продолжает идти, а я нервно следую за ним, прокручивая в голове один и тот же вопрос: «Он совсем страх потерял?».

Дойдя до двери, я останавливаюсь. Прежде чем ругаться с ним, надо бы надеть что-то убедительнее полотенца. Я громко хлопаю дверью, чтобы он услышал, и молниеносно надеваю пижаму в цветочек. Выйдя из ванной, не на шутку злая иду в сторону гостиной. Квартира очень большая, и я не до конца разобралась, где здесь что находится, но долго от этого страдать мне не приходится. Парень, которого я ищу, сидит на диване, прижав телефон к уху. Я останавливаюсь на расстоянии метра, но это, похоже, не производит на него ни малейшего впечатления, и он просто встаёт и следует к лестнице.

— Прошу прощения! — громко говорю я. — А можно с тобой поговорить?

— Подожди секунду, — он обращается к кому-то на линии. — Что на этот раз? Дай угадаю! Я нарушил очередное правило этики? — Это уже было адресовано мне.

— О, так ты знаешь о их существовании?

— Да, я тут! — Поднимаясь по лестнице и оставляя меня один на один с ненавистью к нему, Стив продолжает разговор по телефону. — Та какая-то подруга Тома. Если честно, до сих пор не понимаю, что она здесь делает.

Спустя несколько минут гробовой тишины мне так и не удаётся убедить себя забыть об это избалованном хаме. Набрав побольше воздуха, я уверенным шагом следую наверх.

Зайдя в комнату, я искренни удивляюсь её классному дизайну. Будто тут вовсе и не живёт самый раздражающий человек на планете.

Посередине спальни, выполненной в космическом стиле, стоит огромная кровать, а на ней сидит виновник моего эмоционального дисбаланса, всё так же говорящий по телефону. Заметив меня, Стив долго не мешкает и его лицо в секунду переходит от удивления к холодной насмешке:

— Я перезвоню. — Он кладёт трубку и беспардонно начинает оглядывать меня сверху вниз.

— Значит, так! — начинаю достаточно уверенно я, но уверенность меня покидает, как только Стив становится на ноги. Он высокий, думаю, на сантиметров 10 выше меня, и когда начинает двигаться в мою сторону, мною овладевает тревога. — Ты… ты ведёшь себя, как какой-то придурок! У тебя нету никакого право проявлять ко мне такое неуважение. Так что, думаю, тебе стоит извиниться.

— Прости, а ты ничего не перепутала? Ты приходишь в мою квартиру, в мою комнату и оскорбляешь меня, обвиняя при этом в неуважении к тебе. Странная логика, не находишь?

— Во-первых, это квартира твоих родителей. А во-вторых, моё оскорбление было ответом на твоё бестактное поведение. — Мои слова вызвали не ту реакцию, на которую я рассчитывала, и на его лице появилась равнодушная насмешка. Ну как с ним можно разговаривать?

— В этой комнате было достаточно девушек, но ни одна из них не говорила так много, как ты…

— А я вижу тебя ничего не сдерживает в общении со мной. Даже собственные скудные понятия о хорошем тоне.

— А ты всегда такая сообразительная или только по понедельникам? — Эти слова с лихвой дают испытать отрезвляющее воздействие подчёркнутого пренебрежения.

— Да, с кем я, вообще, говорю? — тихо спрашиваю я.

— Дверь там, — кивает головой Стив, в ответ на что я на усталом выдохе произношу «спокойной ночи» и выхожу из комнаты. — Спокойно ночи, La regina della neve, — слышу себе в догонку я, но это меня уже никак не волнует. Теперь единственное, о чём я мечтаю, — это сон.

Глава 6

Наутро меня будет громкая музыка, от которой содрогается вся мебель в комнате. Подскочив на ноги, я выглядываю в коридор, чтобы понять, в чём дело.

— Доброе утро, La regina della neve, — улыбается Стив, как только замечает меня. Хамить мне — это одно, но лишить меня сна — такое я никому не прощу. Агрессивно подойдя к дивану, где он сидит, беру большую колонку «UBL» на столешнице и, выключив её, поднимаю строгий взгляд на Стива.

— А ты в любое время суток такая злая? — спрашивает он, и я стараюсь не думать о том, как сильно мне хочется его убить. Это всё-таки незаконно.

— А ты родился неадекватным или приобрёл это качество в течение своей жизни?!

— Вообще-то я нахожусь у себя дома, так что имею право включать музыку так громко, как захочу. — Он снова включает колонку.

— Всё! С меня хватит! — перекрикиваю музыку я, не собираясь проводить ни минуты больше в обществе Стива. Он встаёт на ноги, и расстояния между нами становится критически мало. Я делаю шаг назад, но упираюсь в журнальный столик.

— И куда ты поедешь? — Он смотрит на меня пронзительным сосредоточенным взглядом.

— В отель, — менее решительно произношу я. Думаю, Стив замечает моё замешательство, поэтому наклоняется ко мне ещё ближе.

— Пока, — быстро произносит он и так же быстро отстраняется от меня.

После его ухода мне требуется ещё несколько секунд, чтоб окончательно возненавидеть этого парня, которому эго мозг выдавило, но уже спустя 15 минут я выхожу из «своей» спальни одетая и с чемоданом.

Вместо Тома, которого я надеялась увидеть до отъезда, за обеденным столом, как назло, сидит Стив, который даже не поднимает на меня взгляд. Решив, что Том ещё спит, хоть это и удивительно, учитывая ту громкость, с которой играла музыка, я подхожу к барной стойке и пишу на листке: «Доброе утро! Я уже уехала в отель! Спасибо за помощь, ты меня очень выручил! Скайлер».

— Он не дома, — заметив, как я вешаю записку на холодильник, говорит Стив. Сделав вид, что не услышала его, я выхожу в коридор. — Я сказал, что он не дома, — немного громче повторяет Стив, наверное, решив, что моё игнорирование никак не связано с его хамским поведением.

— Круто… — абсолютно безэмоционально произношу я, даже не взглянув в его сторону.

— Что «круто»? — спрашивает он. — А-а-а, я понял. Ты типа обиделась на меня?

— На тебя? За что? За то, что ты придурок? Не мне жить с этой проблемой, а тебе. Так что…

— Всё, всё, я понял, — перебивает меня он. — Я могу загладить свою вину.

Поднявшись со стула, Стив направляется ко мне. Я, с облегчением выдохнув, когда он проходит мимо меня в гардеробную, продолжаю обуваться как ни в чем не бывало. Такси ещё далеко, но лучше постоять пятнадцать минут на холоде, чем с этим… Взяв чемодан, я уже собираюсь открыть входную дверь, как из гардеробной выходит Стив в большом пуховике и ботинках.

— Я тебя отвезу, — гордо говорит он.

— Эм… Нет. — Я открываю дверь и делаю шаг, но он успевает ловко выхватить чемодан у меня из рук.

— Я понесу. Он тяжёлый!

— Меня ждёт такси, — вру я, пытаясь вернуть чемодан.

— Я же сказал, что отвезу, — говорит он очень серьёзно. И это уже не смешно. У него явно какие-то проблемы с головой. Думаю, я могу пойти и без чемодана, а Том мне его потом подвезёт. «Да, так и сделаю», — решаю я про себя и, отпустив чемодан, выхожу из квартиры, но на удивление Стив не спешит идти за мной.

Спокойно подойдя к лифту, я вспоминаю, что в чемодане лежит паспорт, без которого меня никуда не заселят. С недовольным видом мне приходится вернуться, и всё что я вижу, — ухмылку Стива, который, судя по всему, рассчитывал на моё возвращение.

— Ты же понимаешь… — начинает он свою очередную шутку.

— Просто закрой рот и отдай мне чемодан, — говорю я, стараясь изо всех сил испепелить его взглядом.

— И ты думаешь, я тебе его отдам?

— Слушай, что тебя нужно?! Я уеду, и мы больше никогда не увидимся.

— Именно поэтому я не хочу, чтобы у тебя осталось обо мне плохое мнение.

— С каких пор тебя волнует, что я о тебе думаю?

— Меня и не волнует, просто пытаюсь загладить свою вину. Разбудить тебя в шесть утра — это был перебор.

— А хамить мне? Или, ну даже не знаю… Заглядывать в ванную, в которой я стаю в одном полотенце?!

— Эм-м… Да нет. Это вроде было нормально. — М-да, какое-то у нас разные представления о нормальном.

— А вообще, ты тоже могла бы извиниться, — предлагает он.

— Я?!

— Да. За то, ворвалась ко мне в комнату и назвала меня придурком, неадекватным. — Он загибает пальцы, перечисляя все свои диагнозы.

— Единственное, что я могу сделать, это ещё раз тебя так назвать.

— Ты, кажется, забыла, что твои вещи до сих пор у меня и…

Перебив его, я недовольно бормочу одно короткое слово, которое должно поскорее прекратить этот бессмысленный разговор:

— Поехали.

— Ты сказала «поехали»? — удивленно переспрашивает он, явно не поверив в то, что я могла так быстро сдаться.

— Да, именно это я и сказала! — уже достаточно громко говорю я. — Поехали!

— Ну, поехали. — Он с необычайно довольным видом берёт мой чемодан и следует за мной к лифту.