Оглавление

Эпизод 1. Вторая жизнь

Самара. Утро. Олег брёл по пыльной дороге, низко опустив голову. Его грязные стоптанные кеды вяло шаркали по асфальту. Казалось, что человек идет из последних сил, еще чуть-чуть — и он упадет на землю. Но Олег упорно делал шаг за шагом, иногда ненадолго останавливался, смотрел по сторонам и продолжал свой монотонный путь.

Олегу было 14 лет, он заразился две недели назад, примкнул к небольшой группе зомби и с тех пор неотрывно следовал за своими собратьями. До инфицирования «Новой звездой» он рос щуплым субтильным мальчиком и мало занимался спортом. Родители решили записать его на несколько внешкольных факультативов, чтобы ребенок не болтался без дела по улице. Почти все свободное время, которое оставалось после уроков и домашних заданий, Олег проводил за терзанием скрипки, изучением шахматных стратегий и зубрежкой немецкого языка.

Но вирус «Новой звезды» внес свои коррективы в жизнь мальчика. После инфицирования ребенок исхудал еще сильнее и стал похож скорее на бледно-серую тень, чем на человека. Олег сильно сутулился, из-за чего казался еще ниже и слабее. Зараженный подросток всегда плёлся в конце своего стада зомби и, в лучшем случае, получал объедки добычи более сильных каннибалов.

После заражения мальчик не умер, но и жизнью подобное существование можно было назвать с большой натяжкой. Вирус встроился в его ДНК, зомбировал сознание подростка и полностью подчинил тело своим нуждам. Голод постоянно терзал Олега и остальных зомби. «Новой звезде» требовались гемоглобин, белок и аминокислоты, и самым простым способом их получить было съесть другое здоровое живое существо.

Зараженные всегда находились в поиске добычи. Пока нечего было делить, инфицированные относительно мирно сосуществовали друг с другом, но когда начиналась борьба за кусок мяса, то между зомби нередко вспыхивали яростные схватки.

Внутри группы людоедов существовала примитивная иерархия: самые сильные особи считались негласными вожаками и съедали большую часть добычи. Как правило, они шли впереди стада, первыми нападали на жертву и первыми же получали пулю, если сталкивались с вооруженными людьми. Поэтому лидеры часто менялись.

В отличие от животных, у которых кроме пищевых ресурсов, шла периодическая борьба за самок и территорию, зомби волновала только одна потребность — в пище. У них не было стратегии, тактики или плана в человеческом понимании. Зараженные подчинялись скорее каким-то древним инстинктам, слабые тянулись за сильными, подсознательно чувствуя, что так проще поймать добычу. Таким образом, людоеды могли сбиваться в огромные толпы, пожиравшие все живое на своем пути.

Некоторые вожаки предпочитали оставаться на месте или передвигаться на очень небольшие расстояния. В этом случае группа зомби находилась в поселке или на какой-то улице города до тех пор, пока их внимание не привлекал шум или живое существо, пригодное в пищу. Другие лидеры напротив всё время куда-то шли, неважно куда, лишь бы двигаться. Такие стада инфицированных мигрировали и могли преодолевать большие расстояния. Часто, сталкиваясь друг с другом, отдельные скопления людоедов образовывали одну большую толпу или, напротив, разбивались на несколько отрядов, каждый из которых шел своей дорогой.

Как и у людей, среди зомби встречались отшельники. Не желая соперничать с лидерами и следуя своим инстинктам, они отделялись от стада и охотились в одиночку.

Зараженные четко отличали здоровое существо от себе подобных. Зомби острее, чем обычные люди, чувствовали биохимические выделения организма. «Новая звезда» производила в теле человека поразительные изменения, как положительные, так и отрицательные. Их мышление становилось примитивным, организм ослабевал, ухудшалась координация. Инфицированные могли подолгу ходить, а некоторые даже быстро бегать, но для более сложных действий, например, залезть на дерево, им не хватало ловкости.

Кроме того, вирус бешенства, который стал составной частью «Новой звезды», передал побочный эффект — водобоязнь. Мало кто из каннибалов осмеливался просто войти в реку или озеро, а переплыть водоем им было вовсе не под силу.

С наступлением сумерек у людоедов ухудшалось зрение, это было похоже на куриную слепоту. Температура тела понижалась, и зараженные впадали в оцепенение, напоминающее сон. Зомби не пытались найти себе убежище на ночь, они ложились там, где придется, а некоторые могли дремать стоя или облокотившись на опору.

Олег заметил в переулке справа от себя какое-то движение и остановился. Мальчик успел разглядеть, что кто-то прячется за припаркованным кроссовером. Он отделился от своего стада и приблизился к автомобилю.

— Заметили, валим! — раздался испуганный голос, и тут же из-за машины выскочили молодой парень и девушка. Они со всех ног помчались по тротуару, пытаясь как можно быстрее скрыться за углом дома.

Температура в организме Олега быстро повысилась, он почувствовал прилив сил, выпрямил спину, сделал несколько поспешных шагов и побежал за людьми. Остальные людоеды обернулись и тоже заметили добычу.

Неожиданно мужчина остановился, вытащил из-за пояса пистолет и крикнул своей спутнице:

— Беги обратно в магазин, я их задержу!

Раздался звук выстрела, пуля прожужжала в десяти сантиметрах от уха Олега, и прострелила голову зараженного, который шел чуть позади. Вдруг мальчик почувствовал сильный удар в плечо сзади и упал на асфальт — это вожак снес Олега, расталкивая всех на своем пути, чтобы первым добраться до человеческого мяса.

Подросток приподнялся и через секунду увидел, как вторая пуля попала вожаку в живот, а третья добила его выстрелом в грудь. Другие каннибалы уже перешагивали через тело бывшего лидера, не обращая на его труп никакого внимания.

Парень сделал еще пару выстрелов, развернулся и побежал с такой скоростью, что не прошло и минуты, как зараженные потеряли его из виду. Упустив добычу, людоеды остановились, злобно хрипя. Олег ощутил мучительный спазм в желудке — не получив свежего мяса, вирус стал еще сильнее терзать своего носителя.

Тем временем новый вожак группы напряженно вглядывался в небо. В паре кварталов к северу серая стая ворон кружила над домами, оживленно каркая. Инфицированный колебался несколько минут, как будто размышляя, но, в конце концов, двинулся в сторону пернатых падальщиков.

Олег и остальные зомби инстинктивно пошли за лидером. Мальчик вновь поник, ссутулился и медленно плелся позади. Следом за ним, с трудом волоча простреленную ногу, брёл раненый зараженный.

Каннибалы практически не испытывали боли и страха. Даже один зомби без колебаний бросался на противника гораздо сильнее его или превосходившего числом. Инфицированные лишь смутно ощущали какое-то подобие тревоги в ситуациях, когда получали ранение. Если оно оказывалось не смертельным, то людоеды продолжали идти в атаку. Раны каннибалов покрывались гнойной коростой, но зомби не грозило умереть от заражения крови. «Новая звезда» пресекала проникновение других инфекций глубоко в организм. Марсианский вирус защищал своего носителя.

В такое существо превратился Олег — слабый одинокий подросток, который бездумно бродил по знакомым улицам Самары вместе с остальными собратьями. И с каждым днем голод все сильнее истощал и мучил несчастного мальчика, лишь отдаляя его неизбежную смерть.

Эпизод 2. Без крыши над головой

Моросил мелкий серый дождь. Мужчина средних лет пробирался по лесу, часто оглядываясь по сторонам. На спине он нес объемный рюкзак, а в правой руке держал поводок, на котором вел собаку. За его левую руку, чтобы не отстать, цеплялась маленькая девочка. Ребенок из последних сил держался на ногах, но продолжал идти без капризов и жалоб.

Все трое промокли и устали, даже пес тяжело дышал. Но никто не скулил, путники знали, что нельзя останавливаться. Примерно полчаса назад люди наткнулись в лесу на большую группу зараженных и чудом избежали стычки, но мужчина понимал, что зомби будут преследовать их до тех пор, пока не собьются со следа или не наткнутся на другую добычу. Поэтому нужно было как можно быстрее и дальше уйти в глушь.

— Как ты? — Профессор бросил беглый взгляд на девочку.

Малышка подняла на него глаза и тяжело вздохнула. Она ничего не ответила, но по ее виду и так все было понятно.

— Ладно, передышка. Давай посидим минутку, они должны были отстать, — Альберт Борисович остановился и бросил на землю рюкзак. Затем размял уставшие плечи, хрустнул шеей, снял и протер запотевшие очки.

Таня легла на сырую траву, ее ноги промокли и сильно замерзли, она скинула кроссовки и стала растирать сопревшие пальцы. Додж сидел на земле, чесался и покусывал заднюю лапу, выгрызая блох.

Прошло несколько минут. Хаимович поднялся, взял рюкзак, как вдруг раздался хруст ветки и послышались шаги. Мужчина мгновенно присел, схватил поводок и рывком осадил собаку, которая уже хотела броситься на противника. Таня тут же натянула кроссовки и стала быстро завязывать шнурки.

Между деревьев показалось несколько силуэтов. Зараженные быстро двигались, делая короткие остановки. Каннибалы осматривались вокруг и принюхивались как звери, выслеживающие добычу. Все это время зомби дышали беглецам в спину, но потеряли след и вышли южнее того места, где остановились Альберт Борисович с Таней и Доджем.

— Тихо… отползаем туда, не поднимайся, — профессор показал на большую яму за деревьями. Мужчина, ребенок и собака укрылись на дне овражка, который за несколько лет вымыли весенние ручьи. Ученый осторожно наблюдал за людоедами, он насчитал пятнадцать особей и понимал, что бежать сейчас было бы самоубийством. Уставшие путники едва передвигали ноги, а каннибалы подошли уже слишком близко. Альберт Борисович и Таня прижались к земле, стараясь слиться с местностью, даже Додж не пытался лаять и лишь тихо сопел.

Надвигающаяся темнота играла на руку притаившимся людям, инфицированные не заметили беглецов и хаотично разбредались по лесу. Неожиданно один из каннибалов запнулся о корень дерева и упал на землю. С глухим ворчанием зомби поднялся, осмотрелся и, внезапно изменив направление, пошел прямо в сторону оврага.

Еще недавно это был полный высокий мужчина лет сорока весьма добродушной внешности. Но вирус обезобразил его облик, красные воспаленные глаза зараженного хаотично бегали в поисках добычи, рот был приоткрыт, по щеке стекала желтоватая слюна, а руки била мелкая дрожь.

Хаимович крепко сжал рукоятку мачете, прикидывая варианты, как бесшумно уложить приближавшегося врага. Остальные людоеды почти скрылись за деревьями, но еще могли услышать шум драки. Зомби остановился в тридцати шагах от овражка, внезапно над его головой пролетела птица и уселась на ветку ели неподалеку.

— Уху, — раздался короткий клич совы.

Птица в сером оперении, с крючковатым клювом и круглыми, как блюдца, глазами, равнодушно наблюдала сверху за каннибалом и спрятавшимися жертвами.

— Уху… ух, — повторила она снова.

Зараженный потянулся руками вверх и зарычал, пытаясь схватить сову, но она сидела на безопасном расстоянии, в нескольких метрах над землей. Птица посмотрела вниз, ухнула еще раз, как бы издеваясь над зомби, и, взмахнув крыльями, полетела на северо-запад. Зомби инстинктивно направился следом за совой, и через несколько минут в лесу все затихло.

Таня выдохнула и чуть-чуть успокоилась, ее детское сердце сильно стучало, она даже боялась, что этот стук мог услышать зараженный, но все обошлось. В свои семь лет девочка уже столкнулась с такими сложностями, с которыми и взрослый человек мог не справиться. Вместо мультиков и детских игр, Таня училась основам выживания. Она всегда была начеку, наблюдала, много думала, мужественно терпела холод и сырость, чутко спала и просыпалась от малейшего шороха. Девочка очень хотела жить и понимала, что профессор — ее единственная надежда.

Инфицированные скрылись за деревьями, но люди продолжали лежать в своем укрытии. Альберт Борисович посмотрел на Таню, она беззвучно чихала, зажав ладошкой нос. Ученый потрогал лоб ребенка:

— Температуры вроде нет…, как ты себя чувствуешь? Что-то болит?

Девочка отрицательно покачала головой:

— Я нормально, ничего не болит, только в носу щекотно…

Хаимович приподнялся на ноги и, прячась за деревом, стал осматривать территорию.

— Они ушли? — шепотом спросила Таня.

— Похоже на то, но давай побудем здесь еще минут пять, на всякий случай.

Прошло три дня с того момента, как сгорел коттедж и лаборатория профессора. С тех пор Альберт Борисович, Таня и Додж бродили по лесам, опасаясь возвращаться в город, и ночевали под открытым небом. Переменчивая сибирская погода как будто испытывала их на прочность: летняя жара сменялась моросящим дождем с порывистым ветром. Ученый волновался за ребенка, понимая, что в таких условиях девочка запросто может схватить ангину или воспаление легких. Но иммунитет Тани пока уверенно справлялся со всеми трудностями.

Наконец, они выбрались из оврага. Девочка засунула руку в рюкзак и вытащила бутылку с водой:

— А куда мы пойдем? Мы теперь все время будем жить в лесу?

Таня задала этот вопрос в первый раз с тех пор, как они лишились крова. До этого она, молча, следовала за наставником и только кивала, когда он делился с ней своими мыслями.

— Тебе не нравится наш поход? — ухмыльнулся профессор, почесывая недельную щетину.

— Тут неуютно, нам нужен дом… почему мы не можем вернуться в город?

— Там скоро не будет еды, и останутся одни людоеды, нужно уходить в глушь, где мало людей и дикая природа. А дом мы найдем.

— А где мы возьмем еду?

— Будем охотиться, собирать грибы и ягоды, ловить рыбу, возможно, выращивать что-то. Так жили люди до того, как появились города.

— А мы сможем?

— Если захотим жить, то да. Выбора-то другого у нас нет.

— Я хочу жить, — Таня посмотрела на свои худенькие ручки, покрытые царапинами, — но я ничего не умею. Я только первый класс закончила.

— Это не беда. У тебя теперь будет новая школа жизни. Поверь, это важнее оценок в дневнике. Ты очень сильная, смелая и смышлёная, — подбодрил свою воспитанницу Хаимович.

В глазах девочки мелькнул радостный огонек, она протянула воду наставнику, но он отказался:

— Подержи Доджа, я гляну вокруг. Если что, сразу прячьтесь в овраге.

Альберт Борисович подошел к высокой сосне, дотянулся до нижних веток и стал карабкаться вверх. Хватаясь за мокрую кору, профессор боялся свалиться, поэтому поднимался очень медленно и осторожно. Чем выше он взбирался, тем сильнее раскачивался ствол дерева. Старая сосна величественно возвышалась над остальными деревьями. Мужчина залез на самую макушку и принялся разглядывать окрестности сквозь сгущавшиеся сумерки.

Поселок, где располагалась его загородная лаборатория, остался далеко позади, за эти дни они проделали большой путь. Впереди лес сменялся полями, а чуть западнее виднелся изгиб дороги, к ней и стремился выйти Хаимович. Но так как солнце уже садилось, пора было искать место для ночлега. Ученый заметил неподалеку высокий холм, поросший лесом, и решил, что они успеют подняться на него, пока совсем не стемнело.

От каждого движения человека дерево все сильнее качалось из стороны в сторону. Опасаясь, как бы макушка не надломилась, профессор стал торопливо спускаться на землю. Наконец, почувствовав под ногами твердую почву, он болезненно поморщился и потер рукой поясницу:

— Ух…, староват я уже для таких приключений. Идем, скоро нас ждет горячий ужин у костра. Альберт Борисович закинул на плечи рюкзак и взял у Тани поводок.

Минут двадцать они шли, не проронив ни слова, через каждые двести метров профессор останавливался и прислушивался, но лесной сумрак отвечал лишь мрачной тишиной. Это вполне устраивало скитальцев.

Наконец, за деревьями показался долгожданный холм. Хаимович достал фонарик и осторожно стал светить почти под ноги. Поднявшись на возвышенность, люди увидели несколько крупных валунов, которые их очень обрадовали.

— Вот тут и разожжем костер. Здесь огонь не так будет заметен. Да и от ветра эти глыбы нас укроют.

Определившись с лагерем, люди в спешке принялись за работу. Альберт Борисович наломал сухих веток, а Таня собрала весь хворост поблизости. Профессор достал из рюкзака коробку охотничьих спичек в непромокаемом пакетике. Дрова долго не хотели заниматься, но, в конце концов, людям удалось развести маленький костерок.

Ученый вскрыл ножом две банки тушенки и поставил поближе к пламени, чтобы растопить жир и подогреть мясо. Затем он вбил в землю рядом с костровищем две толстые ветки и натянул между ними веревку. Порывшись в рюкзаке, Хаимович достал несколько детских теплых вещей и протянул ребенку:

— Возьми, переоденься. А я пока осмотрю территорию.

Альберт Борисович взял фонарик, отошел от лагеря и через минуту скрылся в темноте. Погасив свет, мужчина огляделся. Сквозь лесную чащу их костра видно не было, что немного успокоило ученого. Выждав некоторое время, он вернулся к ночной стоянке.

Таня сидела в чистой сухой одежде, протягивая озябшие ноги и руки к огню, а на веревке аккуратно висели её мокрые вещи. За эти несколько дней в лесу люди сполна прочувствовали, как тяжело жить без крова и городского комфорта. Но они терпеливо переносили все трудности и не падали духом.

Этот лес был почти не обитаем, животные встречались редко, но зараженные уже успели добрести и до этих мест. По пути попадались ручьи и небольшие водоемы, так что от жажды путники не страдали, а вот еда, которую удалось захватить из лаборатории, уже подходили к концу.

— Тушенка теплая, можно ужинать, — сказала девочка, прервав размышления профессора.

Они подкрепились прямо из банок, вытаскивая мясо короткими ветками и пальцами. Додж за одно мгновение проглотил свою скромную порцию. Виляя коротким хвостом перед хозяином, он делал безуспешные попытки получить добавки.

— Не наелся, — с сочувствием заметила Таня, слушая поскуливания собаки.

Хаимович бросил в костер пустую банку и с наслаждением зажмурился от тепла:

— Ничего, потерпит. Легкая диета пойдет ему на пользу, а то откормили мы его дома. Помнишь, прибежал тощий, ребра торчали…, а потом ничего, округлился.

— Да, там было хорошо, если бы не эти люди…

Альберт Борисович поджал губы и ничего не ответил. Посидев так несколько минут, он поднялся и принялся ломать лапник. Когда возле костра образовалась толстая подстилка из еловых веток, ученый подкинул немного хвороста и принялся стягивать обувь:

— На сегодня отбой. Ты — молодец, храбро держалась. Завтра нам тоже придется непросто, надо хорошенько выспаться и отдохнуть. Дров должно хватить до утра, выдвигаемся на рассвете.

— Спокойной ночи, — пробормотала девочка и, повернувшись на бок, мгновенно уснула.

Профессор положил рядом фонарик и мачете, а затем привязал поводок Доджа к ноге, как делал теперь каждую ночь. Так он был уверен, что собака никуда не убежит по глупости, к тому же Додж служил хорошим будильником.

Альберт Борисович лег на спину и уставился в небо. Ветер разогнал тучи, и над головами людей простиралась бесконечная темнота космоса, освещаемая мириадами звезд. Дым от костра тонкой струйкой тянулся вверх, и Хаимович решил, что завтра обойдется без дождя. Он хотел подумать о чем-то еще, но его уставшее сознание быстро погрузилось в сон.

Эпизод 3. На берегу реки

Шесть друзей сидели на берегу реки, укрытые от посторонних глаз густыми зарослями высокой травы и кустарника. После того, как им удалось покинуть горящий дом профессора и отбиться от толпы зараженных, ребята пару дней скрывались в окрестных лесах. Сегодня они нашли это тихое место и решили разбить здесь лагерь, чтобы спокойно залечить раны.

Иван болезненно поморщился, когда Маша оторвала от кожи кусок ткани с запекшейся кровью. Большинство укусов, оставленных зубами каннибалов, почти затянулись, но самые глубокие воспалились и начали гноиться. Каждый день девушка делала мужу перевязки, обрабатывала раны и прикладывала подорожник, который рос вокруг в изобилии.

— Ты прям как фронтовая сестра, оперируешь в полевых условиях, — улыбался молодой жене Иван.

— До операции, слава Богу, не дошло, — шикнула на него Маша.

— Как нога, опухоль спала?

Воробьева осторожно потрогала свою рану:

— Еще нет, но уже меньше, сегодня почти не болит. Хотя я думала, будет хуже, та железяка глубоко в меня воткнулась. Сейчас тебя перевяжу и себе повязку сменю.

— Подожди, я окунуться хочу сначала, будет полезно промыть укусы в проточной воде. И подошвы горят просто жесть, — Иван посмотрел на свои раскрасневшиеся ноги, покрытые толстым слоем пыли.

— И я хочу искупаться, я так долго, наверное, ни разу в жизни душ не принимала, — воскликнула Катя, помогая Андрею перебинтовывать остаток мизинца на левой руке.

— Нам всем не мешает освежиться, давайте поплаваем, а потом разожжём костер и займемся обедом, — поддержал подружку Кузнецов.

Через пару минут парни, раздевшись до трусов, зашли в реку. Космонавт лег на мелководье, приятная прохлада воды сразу облегчила боль. Воробьев постарался расслабиться и с наслаждением потянулся. Макс нырнул с головой и, проплыв несколько метров, весело крикнул:

— Рыбу сейчас увидел, мелькнула мимо меня на дне, попробую порыбачить…

— Ага, давай, а то консервы мы почти сожрали…, надо что-то с едой придумывать, — отозвался Андрей, вальяжно плавая на спине.

Тем временем девушки, переодевшись в модные купальники, которыми они предусмотрительно запаслись в мегамолле, с веселыми визгами заходили в воду.

Маша в роскошном синем монокини медленно ощупывала каменистое дно, прихрамывая на раненую ногу.

— Давай помогу, держись за меня, — Катя, одетая в вызывающе красное бикини, подставила подруге локоть.

— Ага, спасибо, а то камни скользкие, а я на левую боюсь в полную силу опираться.

— Да, это не морской песочек, — хихикнула Лена, стоя по пояс в белом купальнике-бандо и поеживаясь от бодрящего течения.

Андрей поочередно переводил взгляд с одной девушки на другую с веселой улыбкой:

— Девчонки, вы — красотки! Просто речные русалки в этих купальниках!

— Спасибо, это все из последней коллекции, между прочим, — похвасталась Лисицина.

— Да-да, я помню, как вы два часа проторчали в том бутике, пока их выбирали, — съязвил Кузнецов и показал подружке язык.

Воробьев сел на дно и задумчиво протянул:

— Что-то вы мне втроем напоминаете…, а ну да, точно, вы же прям триколор ходячий! Одна — в белом, вторая — в синем, а третья — в красном.

— Ух ты, правда, а мы как-то и не подумали, — рассмеялась Маша.

— Мы не сговаривались, так случайно получилось, — весело оправдывалась Катя.

— И классно получилось! — Сова показал девчонкам большой палец.

Пока все плавали, Лена стояла по грудь в воде, боясь зайти глубже. Девушка прополоскала волосы и мечтательно протянула:

— Мммм… сейчас бы сюда мой любимый шоколадный гель для душа.

Макс в это время выбрался на берег и, хитро прищурившись, пробормотал:

— Сейчас что-нибудь придумаем…

Незаметно от сестры паренек надергал речных водорослей и крикнул:

— Ленка, геля не было, но мочалку я тебе нашел! Лови!

Когда девушка повернулась, Сова метнул в нее зеленый комок. Лена успела присесть, окунувшись с головой, и пучок водорослей попал точно в лицо Кате.

Лисицина взвизгнула от неожиданности и, злобно фыркая, стала сбрасывать водоросли с головы:

— Макс, ты балбес!

— Ой, перелет…. без обид, Катя, я тебе окуня поймаю, — виновато ответил подросток, пытаясь не рассмеяться.

Маша, Иван и Андрей от души хохотали над подругой.

— Ух ты, моя кикиморка речная, — дразнил девушку Кузнецов.

— Кикимора?! Ну, спасибо… ладно-ладно, ночью я тебе это припомню, — обиженно хмыкнула рыжеволосая.

Пока друзья продолжали развлекаться в воде, Макс принялся за изготовление удочки-подергушки. Сова срезал небольшой ивовый прут и привязал к нему около метра лески со свинцовым грузилом и крючком.

— Не зря я все это набрал в «Рыбаке-Охотнике», — бормотал себе под нос паренек, затягивая зубами узелок на крючке.

Закончив мастерить снасти, Макс принялся искать ручейников, бикарасов и другую наживку, переворачивая камни на мелководье. Этого добра оказалось в избытке, и через пять минут у парня уже было полно приманки. Тем временем приятели выбрались на берег и обсыхали, греясь в лучах полуденного солнца.

Сова зашел по пояс в реку. Каменистое дно хорошо просматривалось в прозрачной воде. Подросток стал активно шевелить ногой, чтобы поднять муть со дна. Это привлекло рыбу, которая плавала ниже по течению. Опустив руку с удочкой по локоть, парень методично дергал ей вперед и назад. Крючок с наживкой скользил по камням, соблазняя рыбу. Через пару минут Макс вытащил первого чебака. Он победно помахал трофеем в воздухе и швырнул добычу на берег, где ее тут же подобрала Лена.

— У меня где-то в рюкзаке был пакет, можем в него пока складывать улов, — предложила Маша.

Андрей похлопал себя по животу и проглотил слюну:

— Есть уже охота, надо лагерь обустраивать… Вань, пошли дров поищем?

Через полчаса котелок с водой уже кипел над костровищем. На дне варилась последняя горсть риса, оставшаяся от запасов из супермаркета. За это время Сова поймал на свою подергушку пять окуньков, семь чебаков и с десяток пескарей. Лена уже почистила их и спустила в котел.

— Класс, красавчик Макс! Отличная похлебка нас ждет сегодня! Правда, жаль, картошки нет, — потирая руки, сказал космонавт.

Маша облизнулась, помешивая веткой рыбный суп:

— Зато настоящая рыба, а не консервы.

Друзья с аппетитом пообедали и вольготно устроились в тени высоких тополей. Приятели беззаботно болтали, радуясь хорошей погоде, и никуда не торопились. Здесь не было ни людей, ни зомби, они нашли тихий уголок и «зализывали» свои раны. Мерное журчание реки убаюкивало, казалось, вокруг нет никакого заражения, и компания приятелей просто выбралась на природу устроить пикник.

Эпизод 4. Новые кроссовки

Дневная жара начала постепенно спадать, от реки подул освежающий ветерок. Иван почесал голую пятку и задумчиво протянул:

— Надо мне что-то с обувью придумать, так босиком можно и ноги до жопы стереть.

Космонавт вспомнил ночь в коттедже Альберта Борисовича, когда он босой выскочил на крыльцо, прикрывая друзей. Затем раздался взрыв, его отбросило в сторону, а потом было уже не до обуви. Люди чудом смогли отбиться от стада зараженных и выбраться из поселка, потеряв нескольких друзей.

— Да, мы-то успели обуться, а вот тебе не повезло. Ладно, главное — ноги целы, лапти какие-нибудь тебе найдем, — приободрил друга Андрей, — пойду-ка я отолью.

— Андрей?! — недовольно шикнула на него Катя.

— Чего? Я же не сказал поссу, все культурно, не надо придираться.

— Ой, иди уже, — Катя махнула на него рукой, а друзья вновь весело загоготали.

Когда ученый скрылся в кустах, Макс поднялся и взял свой пояс с метательными ножами:

— А я к тому здоровому тополю, потренируюсь немного.

— А я никуда не пойду, мне и здесь хорошо, — лениво ответил Иван, валяясь в окружении трех девушек.

Андрей, поигрывая ножом в руке, решил отойти подальше от лагеря. Вдруг он услышал какой-то шорох в кустах и насторожился. Из травы показался ежик и шустрой деловой походкой зашуршал по тропе.

— Фу ты блин, напугал меня, зверюга, — ухмыльнулся Кузнецов и стал справлять нужду. Закончив дело, он повернулся и увидел, как перед глазами мелькнуло что-то темное. Ученый почувствовал сильный удар по голове и свалился на землю.

— Первый готов, — буркнул мужик среднего роста с седой щетиной на толстом обрюзгшем лице. Он склонился над Андреем, не выпуская дубинку из рук.

В это время из соседних кустов вышел молодой долговязый парень:

— Красава, Боров. Мочим его?

— Не суетись, Горох. Успеем, этот еще пригодится. Надо со вторым разобраться, я у них стволы видел.

Кузнецов застонал, приоткрыл глаза, повернул голову и оглядел нападавших. Тот, что откликался на кличку Боров, был грузный мужик лет сорока. Его кривой, в нескольких местах переломанный нос, смотрел чуть в сторону. Грязная копна давно нестриженных волос «украшала» большую голову с мощным челюстями. Напарник Борова по прозвищу Горох, напротив, казался худым, высоким и сутулым. На его вытянутом прыщавом лице особенно выделялись большие глубоко впавшие глаза. А на коротко выбритой голове торчали оттопыренные уши.

До эпидемии эти двое жили неподалеку в одном религиозном реабилитационном центре для разных маргиналов. Боров попал туда как хронический алкоголик, а Гороха пристроили приемные родители после того, как он подсел на наркотики. Когда началось заражение, они сбежали из центра и с тех пор промышляли разбоем и мародерством в округе. Недавно подельники случайно наткнулись на лагерь у реки и выжидали удобный момент для нападения.

— Лежать! Не рыпайся, мудила, — Горох пнул Андрея по печени, сел на него сверху и скрутил веревкой руки за спиной.

— Вставай давай, только пикни мне, сразу горло как барану перережу, — рявкнул Боров и слегка ткнул пленника в бок его же собственным ножом.

— Не советую с нами связываться, ребята, лучше развяжите меня и топайте своей дорогой, если хотите живыми остаться, — угрожающе процедил сквозь зубы Кузнецов.

— О, да ты крутой мужик, я смотрю, — Горох рассмеялся и с размаху врезал Андрею носком резинового сапога в живот.

У Кузнецова потемнело в глазах и перехватило дыхание, он мучительно закашлял.

— Ну чё? Будешь еще в героя играть, Рэмба?! Поднимайся, сука, а то останешься здесь навсегда лежать, — злобно прохрипел толстяк.

В то время как Кузнецова связывали бандиты, на берегу реки Катя поежилась и посмотрела на девчонок:

— Зябко стало, может, переоденемся?

Подруги согласились, и вся троица направилась к рюкзакам.

— Маш, посмотри мне тоже шмотки, — крикнул вдогонку Иван и перевернулся на другой бок.

Но не успели девушки достать чистую одежду, как на берегу реки показался Боров. Он вел впереди себя Андрея, приставив к его шее нож.

— Всем стоять на месте, одно движение — и он труп.

Воробьев осторожно потянулся к обрезу, но в этот момент из-за дерева выпрыгнул Горох и со всей силы ударил палкой космонавта.

— Второй готов, — радостно доложил наркоман.

— С ними еще пацан был, займись, — скомандовал толстяк.

— Ща сделаем…, — Горох схватил обрез Ивана и быстро зашагал к тому месту, где слышались глухие удары ножа о кору дерева.

Через несколько минут прозвучал выстрел, и бандит, тяжело дыша, вернулся в лагерь:

— Удрапал малой, только пятки в кустах засверкали, я ему вдогонку послал железа, но не попал походу, — виновато отчитался тощий.

— Снайпер бля…, ладно, потом с ним разберемся. Этого свяжи, пока не очухался, — Боров кивнул на Воробьева и двинул рукояткой ножа по темечку Андрею.

Катя вскрикнула, глядя, как ее парень без сознания свалился на камни.

— Ну вот, теперь повеселимся, крошки, — радостно заржал толстяк и подошел к девушкам.

— Рыжая моя, — гаркнул наркоман, облизывая потрескавшиеся губы.

— Да мне похеру кого. У них у всех повдоль, поперек ни у кого нету, так что без разницы. Я блондиночку возьму, а малолетку на потом, — согласился Боров, оттолкнул Лену в сторону и схватил Машу за волосы. Она попыталась сопротивляться, но получила увесистую пощечину и упала на траву.

В этот момент Лисицина схватил булыжник и швырнула в приближающегося Гороха. Тот увернулся и оскалился в ответ:

— А ты дерзкая, мне такие нравятся. И купальник у тебя что надо, только придется его сейчас снять. Сама разденешься или мне его порвать?!

Катя замерла и дрожащими руками стала раздеваться:

— Хорошо, хорошо, я сама.

— Вот и умничка, — наркоман положил обрез рядом на камни, — не чуди мне, а то быстро тебя свинцом нашпигую, поняла?!

— Поняла, — Лисицина обнажила упругие груди и покорно легла на спину.

Лена тряслась всем телом, словно голая на морозе. Девочка беспомощно смотрела, как насильники раздевают ее подруг и ничего не могла сделать. Андрей с Иваном лежали без сознания, брат убежал, а она словно парализованная сидела, обхватив колени руками.

Толстяк придавил Машу своим весом и, тяжело пыхтя, стал одной рукой стягивать свои штаны. Он впился девушке губами в шею и захрюкал от удовольствия.

Но тут раздался легкий свист и чуть слышный шлепок. В ту же секунду Боров взревел и завизжал от боли. Горох приподнял голову, чтобы посмотреть, что случилось с подельником, и ослабил хватку. Не растерявшись, Катя тут же схватила небольшой камень и двинула насильнику в висок. Толкнув от себя потерявшего координацию бандита, она схватила булыжник побольше и с размаху опустила ему на череп. Раздался хруст, лицо Гороха стало красным от крови.

В это мгновение Боров вскочил на ноги, держась за правый бок. Чуть ниже ребер торчал короткий метательный клинок. Толстяк с кряхтением вытащил лезвие и, выпучив от злости глаза, стал крутить головой в поисках противника.

Макс выпрыгнул из-за кустов и бросил второй нож. Клинок пролетел рядом с ухом насильника и звякнул о камни, едва не ранив Лену.

Боров зарычал и кинулся на подростка. Сова достал из-за пояса третий нож и метнул, целясь в сердце. Лезвие вонзилось в живот, но жирдяй сумел сделать еще пару прыжков и врезал Максу тяжеленным кулаком. В последний момент Сова успел чуть присесть, и удар пришелся по макушке.

— Я тебя, сученыша, голыми руками разорву, — завопил толстяк, брызгая кровавыми слюнями. Боров схватил подростка за горло, поднял над землей и сдавил шею со всей силы. Лицо Макса посинело, и он беспомощно задрыгал ногами и руками.

Маша увидела валявшийся на берегу обрез и побежала к оружию, но ее опередила Лена. Схватив ружье, девочка кинулась на помощь брату. Она приставила дуло почти вплотную к спине бандита и выстрелила. Приклад ударил Лену в плечо, и она выронила обрез. Боров выпустил обмякшее тело паренька, повернулся на 180 градусов и пластом рухнул на землю.

Одновременно с этим Катя продолжала осыпать ударами второго насильника. Горох попытался подняться, но Лисицина разбила ему булыжником нос, выбила два зуба и отправила в нокаут. Не давая противнику опомниться, она, собрав все силы, подняла большой камень и уронила наркоману на голову. Хрустнули кости, лицо Гороха превратилось в кровавое месиво, тело затрепетало в предсмертной конвульсии и замерло.

Лена пыталась привести в сознание брата и шлёпала его по щекам. Сова немного очухался и схватился за шею:

— Еще бы чуть-чуть — и капец. Вовремя ты его, спасибо.

Макс нагнулся над Боровом и вытащил из его живота свой нож. Но в этот момент толстяк захрипел, открыл один глаз и схватил подростка за руку. Сова вскрикнул от неожиданности и тут же воткнул клинок прямо под кадык бандиту. Глаза Борова закатились в предсмертной агонии, в горле раздался какой-то булькающий звук и свист. Паренек испуганно отполз подальше и посмотрел на сестру с Машей.

— Теперь умер? — дрожащими губами пролепетала Лена.

— Надеюсь что да, передай-ка мне ружье, — ответил брат и протянул трясущуюся руку.

Убедившись, что с нападавшими покончено, друзья стали приводить в чувство Ивана и Андрея. Парней окатили водой, и они с трудом очнулись.

— Бля… как башка трещит… что… где эти?! — Кузнецов попытался вскочить, резко вспомнив, что произошло перед тем, как он отключился.

— Тихо, тихо, сиди, — успокаивала его Катя, — их больше нет, все нормально, мы справились.

— Нормально? — простонал Иван, — вот я дебил, держал ствол в руках, а меня вырубили, да уж нормально…

Девушки рассказали, как все произошло. Макс в это время направил обрез в сторону леса, опасаясь, что бандиты могли быть не одни.

— Надо что-то с трупами сделать, не оставлять же их так. Может закопать? — неуверенно предложила Маша.

— Вот еще, делать нечего, хоронить этих уродов, — возмутилась Лисицина.

Лена посмотрела на реку и предложила другой вариант:

— Давайте в воду бросим, течение быстрое, их далеко унесет.

— Поддерживаю, пусть идут рыбам на корм, — согласился Андрей, а Иван лишь молча кивнул.

Парни поднялись и, слегка пошатываясь, подошли к неподвижному телу Борова. Воробьев взял труп за руки, а Кузнецов схватил за ноги, но тут же бросил их на землю:

— Погоди, тебе же кроссовки были нужны? На нем как раз вроде подходящего размера. Может, примеришь?

— Чё? С трупа? — брезгливо поморщился космонавт.

— Нет, с манекена! Мы же не в магазине, блин. Ну, дело твое, не хочешь, потащили в реку топить.

— Да не, подожди, что-то я туплю, дай гляну, — Иван стянул кроссовки с мертвеца, обулся и утвердительно хмыкнул, — как литые сидят, то что надо.

Кузнецов оттопырил большой палец вверх:

— Ну, хоть какая-то от них компенсация за контузию. Слышь, Вань, а тебе трусы его не нужны случайно? Не пропадать же добру?

— Кроссовки — мне, трусы — тебе, — съязвил в ответ Воробьев.

Друзья поволокли покойника в воду. Отправив мертвецов в последнее плавание, приятели еще несколько минут смотрели им в след.

— А могли и мы сегодня также плыть, если бы не девчонки с Максом, — задумчиво пробормотал Андрей.

— Абзац. Что-то мы подрасслабились. Вот и лоханулись. Неуд нам жесткий. Хорошо, что все так закончилось.

Трупы уносило все дальше от лагеря, а за ними следовали любопытные стайки голодных рыб.

Эпизод 5. Убежище

Лев Николаевич проснулся сегодня раньше обычного и сидел на кровати, растирая пальцами поседевшие виски. Президент окинул взглядом небольшую комнату, в которой он теперь жил вместе с сыном Петром. Две простые кровати, минимум мебели, светлые однотонные стены и маленькая ванная — такими были президентские апартаменты в подземном убежище.

После того, как в кремлевской лаборатории погибли его жена и дочь, Лев Николаевич не захотел оставаться в Москве и покинул столицу. Он укрылся в «Южном центре», как называли этот бункер в правительстве. Здесь его ждал сын, которого доставили в убежище, как только в стране объявили карантин. Когда началась эпидемия, Петр тренировался в спортивном лагере возле Сочи. Мальчик подавал надежды в большом теннисе, и все лето проводил на сборах и соревнованиях. Президент отдал приказ эвакуировать его в «Южный центр», и благодаря этому ребенок избежал заражения.

Лев Николаевич часто прокручивал у себя в голове события последних дней в кремлевской лаборатории. Древняя крепость Российского государства не рухнула, но и не сумела сдержать врага. Часть правительства вместе с главой государства капитулировало и оставило Москву. Другая часть бывшей элиты страны осталась в столичном убежище. Но большинство из них стали зомби.

Люди ничего не смогли противопоставить стремительному удару «Новой звезды». С каждым днем армия зараженных росла в геометрической прогрессии. Те, кого много лет не могли завербовать иностранные спецслужбы, всего за сутки переходили на сторону неприятеля. Вирус не придумывал хитроумные маневры, он бил на всех фронтах, прорывая санитарную оборону и карантины.

Небольшая горстка уцелевших людей вместе с президентом укрылась в стенах подземного бункера, который на поверхности был замаскирован под научный исследовательский центр. Где-то там плескались волны Черного моря, выкатываясь на солнечные пляжи, чайки кружили в голубом небе, а теплый южный ветер раскачивал кроны деревьев.

Но все это было недоступно людям, запертым в убежище, выходить откуда строго запрещалось. Автономная система жизнеобеспечения поддерживала существование около сотни человек. Бункер проектировался на большее количество, но здоровых людей к моменту эвакуации осталось совсем мало.

Среди них были семьи политиков, ученых, военных, бизнесменов, спортсменов и немногочисленный обслуживающий персонал. Ощущение безысходности и замкнутое пространство давило на психику людей. Почти все потеряли кого-то из близких, никто не знал, когда закончится эпидемия и закончится ли вообще. Многие уже думали, что это место станет их братской могилой.

Холодный свет струился по стенам убежища. Время от времени под его сводами раздавались приглушенные шаги и голоса. После завтрака Лев Николаевич с ближайшими помощниками собрались на очередную рутинную планерку. В небольшой комнате, которую называли «Залом совещаний» на простых жестких стульях за длинным столом разместились остатки элиты государства, которого по факту уже не существовало.

— Итак, у кого какие новости? Какие предложения? — поинтересовался президент.

Главный инженер убежища кашлянул в кулак и произнес:

— Предлагаю заняться выращиванием овощей, корнеплодов, зелени и ягоды. У нас есть несколько пустых теплиц с регулируемой системой микроклимата. На складе полно стратегических запасов семян и саженцев. Сам я не агроном, но, думаю, нам под силу обустроить здесь маленький огород. Опять же люди будут получать свежие витамины прямо с грядок вместо этих пилюль. «Печатная» кухня уже многим приедается, а свежие продукты разнообразят наш рацион.

— Отличная идея, я — за. Надо спросить, может, кто занимался садоводством, — кивнул президент, — все поддерживают Захара Евгеньевича?

Собравшиеся одобрительно забурчали, покачивая головами. Все, кроме Александра Чернова, который равнодушно пожал плечами и зевнул:

— Понятное дело, здесь большинство в прежние времена брезговали едой из 3D фуд-принтеров, а сейчас приходится…

— Хорошо бы все-таки заняться разработкой вакцины, исходя из имеющихся ресурсов. По крайне мере, у нас есть для этого время…, — перебил помощника Лев Николаевич. Ему уже стали надоедать едкие высказывания Чернова.

— Среди нас есть врачи, но нет ни одного настоящего вирусолога. Последние погибли в кремлевской лаборатории, — уныло протянула Елена Васильевна Малышкина, которая работала одним из заместителей министра здравоохранения при прежнем правительстве. В убежище она стала главной по медицинской части.

— Да-да. Есть физики, инженеры, военные, министры, пять заслуженных артистов, несколько математиков, другие специалисты, но с вирусологами, как назло, нам не повезло…, — неожиданно поэтично заметил вице-премьер по делам спорта и туризма Арсен Аркадьевич Гаспарян.

— И, кажется, еще появился новый стихотворец вдобавок к остальной бесполезной братии, — тихо похлопав в ладоши, снова съязвил Чернов.

— О чем это ты? — спросил президент, хмуро покосившись на своего первого помощника.

— Я к тому, что половина людей, которые тут живут, зря тратят ресурсы остальных — тех, кто молод, сможет дожить до лучших времен и населить эту планету заново, — Александр отчужденно поднял глаза в потолок.

— Вы отдаете себе отчет?! Что Вы несете?! — рявкнул Владимир Романович Горнилов, пожилой генерал, которого очень уважал президент.

— Я высказал свое мнение, только и всего. У нас же демократия? Или уже нет? Когда это мы успели превратиться в тоталитарное карликовое подземное государство? Лично я — за здравый смысл, — советник отклонился на стуле, с ехидной ухмылкой нагло глядя в глаза военному.

— Чернов, не Вам судить, кого казнить, а кого миловать, — пытаясь снять возникшее напряжение, спокойно сказал Лев Николаевич, — ресурсов у нас хватает. Давайте продолжим, какие еще есть вопросы?

— Мне кажется, будет разумно разделить базу на мужскую и женскую часть, чтобы не провоцировать… ммм… кхе…, — замялся главный инженер, подбирая подходящее слово.

— Естественные потребности людей, Вы хотите сказать, Захар Евгеньевич? Вам не нравится, как молодые солдаты смотрят на ваших дочек? — улыбнулся Александр.

— Стоп, вы уже нарываетесь, — ледяным тоном произнес президент.

— Семейных это, естественно, не касается — для них есть отдельные комнаты. Но остальных надо разделить по половому принципу, чтобы сохранять дисциплину, — закончил свою мысль главный инженер.

— Это не простой вопрос, не уверен, что всем эта идея придется по душе. Давайте подумаем и обсудим её на следующей планерке, — резюмировал Лев Николаевич.

На этом совещание закончилось, и люди стали расходиться по отсекам. Бывшая элита не знала, чем себя занять. Вместе с тем работы было много. Требовались люди, чтобы готовить, убирать, стирать, лечить и поддерживать порядок. Штат сотрудников центра перед эвакуацией был максимально оптимизирован, а точнее урезан, чтобы высвободить места для представителей высших кругов, а в итоге бункер оказался полупустым.

Дни в убежище тянулись долго и однообразно. Хандра и депрессия все больше разрастались среди запертых под землей людей. Все чаще стали возникать конфликты и стычки на бытовой почве. Через некоторое время за грубое нарушение дисциплины двух солдат пришлось изолировать в отдельном отсеке.

Еще большим ударом для общества стал внезапный инсульт главного инженера. Захара Евгеньевича удалось спасти, но мужчину частично парализовало. Он лежал в лазарете, окруженный вниманием и заботой двух дочерей.

Несмотря на проблемы, большинство в убежище чувствовало себя в безопасности и довольствовалось этим. Маленькая община тихо жила под землей, люди надеялись, что со временем эпидемия закончится, и они смогут подняться на поверхность. Дни шли своим чередом, принося то хлопоты, то радости. Но иногда Льву Николаевичу казалось, что руководить многомиллионной страной было проще, чем этой горсткой людей.

Эпизод 6. Охотники или добыча?

Миновали сутки после нападения бандитов. Друзья решили переместить свой лагерь и прошли пару километров ниже по течению реки. Они опасались новых незваных гостей, но больше их спокойствие никто не нарушал.

Из-за удара по затылку Андрей часто мучился головокружениями. Ивану повезло больше, он отделался здоровой шишкой на голове, но в целом чувствовал себя нормально.

Стоял отличный летний день, парни отдыхали в тени, восстанавливая силы, а девушки устроили большую стирку. Затем они развесили на веревке мокрую одежду и переоделись в чистые вещи.

Катя облачилась в короткие спортивные черные шортики и красный топик. Затем достала из рюкзака Андрея клетчатую рубашку с коротким рукавом, джинсовые шорты и бросила их парню:

— Лови, оборванец! Носи аккуратно, больше у тебя новой одежды нет…

— Спасибо, мамочка. Когда старая высохнет, не забудь заштопать, погладить и накрахмалить воротничок.

— Ага, так и сделаю…, — хихикнула Лисицина.

В это время неподалеку переодевались Маша с Иваном. Девушка надела джинсовые шорты и светлую маечку на тонких лямках. Воробьев экипировался в шорты милитари чуть ниже колена и футболку песочного цвета с большим принтом Юпитера на груди.

Когда они вернулись к лагерю, там уже сидели Макс и Лена. Сова оделся в широкие штаны болотного цвета с большими накладными карманами по бокам и оранжевую майку с названием любимой рок-группы на спине. Лена принарядилась в розовую тунику и серые укороченные леггинсы.

— Крутой прикид, это что Марс? — спросил Сова, показывая пальцем на изображение планеты.

— Ага, Луна блин… у тебя что по астрономии? — ухмыльнулся космонавт.

— Она со следующего года должна быть, еще не проходили, — пожал плечами подросток.

Иван поднял походный топорик:

— Тогда прощаю, вообще это Юпитер. Хорош прохлаждаться, давай за дровами сгоняем, обед надо готовить.

— Пошли, — согласился Сова. Паренек нацепил пояс с метательными ножами и взял карманную пилу.

— А я тогда останусь охранять девчонок, — потянувшись, добавил Кузнецов.

— Угу, кто кого охранять будет, — съязвила Катя и дернула парня за ухо.

Андрей виновато потупился, облокотился на дерево и поближе придвинул к себе обрез.

— Ну ладно, не обижайся, ты всегда будешь мои героем, — Катя быстро поцеловала его в щеку, промурлыкав еще несколько нежностей на ухо.

Тем временем Иван с Максом скрылись из виду. Парни углубились в лес в поисках сухих деревьев и вскоре оказались на просеке, по которой тянулись две борозды, заросшие травой.

— Хм, колея. Странно, место вроде глухое. Кто тут мог ездить? — Сова присел на корточки и постучал по земле палкой.

Иван посмотрел в сторону, куда уходили следы колес:

— Может рыбаки накатали…

— Не заметил я, чтобы тут рыбалка интересная была, мелочь всякая, — подросток встал между бороздами, — да и широкие следы для машин, это больше на трактор похоже…

— Трактор…, — задумчиво повторил Воробьев. В этот момент его желудок громко заурчал, космонавт почувствовал подступавший голод.

Сова крутил головой, высматривая сухостой:

— Ну да, похоже на трактор. Эта дорога, наверное, в деревню идет или на ферму…

— Ферма… или хозяйство… Сова, а ты — молодец. Сам понял, что сейчас сказал?

— Ммм…

— Ну, если там ферма, то, может не всех животных сожрали? Это же мясо, Макс!

— Хм, вариант… прогуляемся? Надо нашим сказать…

Иван посмотрел в сторону лагеря:

— Давай сначала глянем по-шустрому, может тут рядом.

Приятели быстро зашагали на запад по проселочной дороге. Взобравшись на холм, парни увидели вдалеке тонкую струйку черного дыма. Через полчаса они подошли к большому ангару, обшитому синим сайдингом. Рядом стояли несколько домиков, два из которых почти полностью сгорели, от них-то и чадил дым. Дверь в ангар была приоткрыта, друзья осторожно подошли и сразу почувствовали ужасный смрад от экскрементов и гниющего на жаре мяса. Несколько туш дохлых коров валялись на земле в своих стойлах.

Макс с трудом сдержал рвотный рефлекс и отбежал в сторону:

— Я бы и через месяц голодухи такое есть не смог.

— Может, в этом коровнике не все протухли? Вдруг какая-то буренка недавно скопытилась, давай проверим? — Космонавт задрал футболку и натянул на нос словно маску.

— Блин, ну давай попробуем, — нехотя согласился Сова.

Парни распахнули двери ангара и перешагнули порог. Иван шел первым, выставив перед собой обрез. Друзья почти не дышали и напряженно осматривали каждое стойло. Было видно, что большинство животных умерло от истощения, кожа обтягивала их выпирающие из боков ребра.

Воробьев заметил корову со вспоротым брюхом, ее внутренности были разбросаны по всему стойлу, а на шкуре виднелись следы многочисленных ран. Тысячи опарышей ползали в смеси из сена, гниющего мяса и навоза. Казалось, что это живой ковер, который колышется под мертвой тушей. Ворчливое жужжание сотен мух разносилось внутри помещения.

— Смотри, как-то странно… эту загрызли, а те, похоже, сами сдохли, их даже не тронули, — пробурчал из-под майки космонавт, указав обрезом на истерзанную корову.

— Может ее вообще не зараженные, а собаки местные загрызли? — предположил Сова.

— Ладно, тут ловить нечего, всё протухло, валим отсюда, — космонавт быстро выбрался на улицу и жадно вдохнул свежий воздух.

Через пару минут, придя в себя, друзья решили осмотреть остальные строения. Они подошли к одному из домиков, как вдруг позади себя услышали треск веток. Парни оглянулись на шум и остановились. В паре сотен метров от них, ломая молодые березки, на холм поднималась корова.

— Еееххуууу! Мясо! — обрадовался Сова, и приятели, не сговариваясь, бросились за буренкой. Корова была уставшей и напуганной. Она скользила копытами по траве, пытаясь забраться на холм, и хромала на правую переднюю ногу.

Иван и Макс быстро догоняли добычу, стараясь не упустить из виду убегавший ужин. На самом верху склона Воробьев забежал вперед и перегородил дорогу, а Сова отрезал путь к отступлению. Приблизившись, парни разглядели, что перед ними не корова, а молодой бычок. Он уже успел немного одичать и боялся незнакомцев.

Воробьев держал в одной руке топор, а в другой обрез, не зная, что выбрать. Сова молча топтался с ножом позади бычка, вопросительно глядя на старшего товарища.

Так они простояли втроем целую минуту, никто не решался что-либо предпринять. Животное устало и понимало, что убежать сейчас не удастся, а так как люди не нападали, бычок отдыхал и восстанавливал силы.

Догнав добычу, парни не знали, как к ней подступиться: молодой бык — это не заяц и даже не свинья, которых можно быстро зарубить или зарезать. Борясь за жизнь, животное могло их ранить и серьезно покалечить. Иван слегка покачивал топором, обдумывая план:

— Че делать-то? У меня же патроны с дробью, его этим не завалишь, только изувечишь зверя. А потом к нему хрен подступишься.

— А если в ухо ствол вставить? В упор выстрелить?

— Бля, ну ты маньяк Сова. Так он и даст нам обрез в ухо засунуть…

— Надо пробовать, я отвлеку, — Макс встал сбоку от бычка.

— Попробую, — смирился Воробьев, — оглушить его так по-любому получится, а там, если что, добьем. Фух, как теперь все это исполнить только?

Космонавт осторожно положил топор на землю, вырвал пучок травы и медленно приблизился к быку.

— Прикормить хочешь? — Макс не смог сдержать смех.

Иван нахмурился, чувствуя, как на лбу выступили капли пота:

— Есть идеи получше? Хочешь, тебе ствол отдам?

— Не-не, у меня рука дрогнет, — тут же отмазался подросток.

Животное встретилось с человеком взглядом. В больших добрых глазах теленка мелькнул ужас. Внезапно бычок фыркнул, издал короткое предостерегающее «Мууу», резко дернулся и побежал вперед. Иван успел сделать шаг в сторону, пытаясь увернуться, но мощная туша даже легким касанием сбила его с ног. Макс кинулся вдогонку за теленком. Космонавт быстро встал на ноги, но вдруг увидел группу зомби, которая подбегала к подножью холма.

Недавно эти зараженные напали на бычка в лесу, но тот сумел вырваться. Инфицированные потеряли след добычи недалеко от фермы, но упорно продолжали погоню. Воробьев насчитал порядка десяти противников, быстро лег в траву, но было уже поздно. Деревья на холме росли редкие и низкие, зомби заметили движение на вершине и начали взбираться по склону.

Иван колебался, нужно было делать выбор: отпустить бычка и остаться без ужина или самим стать пищей для людоедов. Макс в это время догнал теленка и смог его затормозить. Парнокопытное остановилось и растерянно замотало головой, широко раздувая ноздри.

В этот момент космонавт увидел еще семерых зомби, которые выбежали из леса за ангаром. Они двигались медленнее инфицированных из первой группы и отстали во время погони. Итого против них было почти два десятка противников, а из оружия топор и обрез с пятью патронами, остальной боекомплект остался в лагере у реки.

Иван прикинул, что расстояние между двумя группами составляло метров двести, и все-таки решил рискнуть. Бык в это время развернулся и бросился в обратную сторону как раз на Воробьева. Космонавт больше не колебался, он отбросил ствол, схватил двумя руками топор и с ходу ударил обухом между глаз теленку. Бычок качнулся, захрипел, но устоял на ногах. Космонавт врезал еще раз в то же место. Колени животного подкосились, и туша с глухим ревом завалилась на бок. Иван со всей силы, словно первобытный охотник, опустил топор в третий раз. Раздался треск, теленок был оглушен, но еще дышал. Космонавт присел, достал нож и воткнул добыче в горло.

— Муууу…, — последнее жалобное мычание вырвалось у бычка. Туша животного колыхнулась, губы задрожали, предсмертная агония прокатилась по телу. Теленок в последний раз выдохнул теплый воздух из больших мягких ноздрей. Его взгляд, устремленный в чистое синее небо, замер и потух навсегда.

В этот момент Макс заметил зомби, которые поднимались по склону:

— Вань, там канны!

— Знаю, не мороси, успеем, — Воробьев ощупал заднюю ногу быка, проткнул ножом шкуру в районе сустава и начал разрезать мясо. Когда лезвие коснулось кости, космонавт протянул топор подростку:

— Держи! Бей тут! Старайся попадать в сустав между костями, как разрубишь, остальное отрежь ножом.

Макс стоял немного ошарашенный. Он уже привык убивать зараженных, но когда представил, что надо отрубить ногу еще теплому теленку, паренька стала бить нервная дрожь.

— Че стоишь?! Руби, говорю! Мы всего быка не утащим, надо взять часть и бежать…

— Я…я не…, — забормотал подросток.

— Шевелись! Я задержу их сколько смогу. Руби!

Сова взял топор и ударил им по ноге теленка. Затем размахнулся еще раз, но кость не поддавалась. Разозлившись, Макс вложил в удар все силы, и что-то треснуло.

Космонавт решил поберечь патроны и осмотрелся. Он увидел на траве поваленный ствол небольшой березы, подтащил дерево к склону холма, с трудом поднял и швырнул в приближающихся врагов. Бревно с грохотом упало и сбило с ног двух зомби.

Еще трое зараженных, которые поднимались следом, уже почти достигли вершины. Удерживая высоту, Иван пинком отбросил одного вниз, второго вырубил ударом приклада, отступил пару шагов и выпустил заряд дроби в лицо третьему противнику.

— Макс, ну че там у тебя?!

— Щас! — подросток в очередной раз с глухим ударом опустил топор, наконец-то кость поддалась. Сова принялся орудовать ножом. Его лицо уже покрылось мелкой крапинкой из крови и мяса теленка, руки паренька больше не дрожали. Он с остервенением кромсал ножом плоть, отделяя ногу от туши бычка.

Очередные пять людоедов подступили к вершине. Воробьев разрядил в них обойму, но один из них остался жив. Дробь изуродовала лицо инфицированного, правый глаз вытек, ошметки щеки свисали с челюсти. Но он поднялся и с лютым воем бросился на человека. Космонавт в последний момент сделал шаг в сторону и выставил ногу. Зомби запнулся и упал на живот. Воробьев тут же прыгнул ему на голову двумя ногами, а затем носком кроссовка заехал в висок.

— Я все, бежим! — радостно отозвался юный мясник.

Огромными прыжками Иван подбежал к теленку, схватил отрубленную ногу и бросился вниз с обратной стороны холма. Макс с топором и ножом прикрывал отступление.

Когда зараженные подошли к кровавому месту бойни с бычком, то сразу забыли про беглецов и накинулись на теплую тушу. Несчастное животное дважды послужило людям: дало им мясо и остановило преследователей. Зомби облепили добычу и принялись жадно пожирать вожделенную плоть. Они с довольным ворчанием слизывали кровь с травы и вгрызались в сочное свежее мясо.

В это время парни спустились вниз, увидели, что погони нет, и торопливо зашагали к лагерю.

Иван взвалил ногу на плечо и уже мечтал о сытном обеде:

— Фуууухххх… пронесло. Им сейчас мертвый бык интересней, чем мы. За нами еще побегать надо…

— Ага, только жалко бросать столько мяса этим тварям…

— Макс, ты своей шкурой дорожи! Мы бы все равно этого теленка целиком не съели, протух бы на жаре. А вот этой ноги нам как раз на несколько дней.

Вскоре друзья вышли на знакомую колею, которая привела их на ферму и зашагали к лагерю. Обратно идти было тяжелее, но веселее. Ноша, которая им досталась, сулила сегодня шикарное застолье. Когда парни углубились в лес на подходе к лагерю, то услышали злобную ругань:

— Писец, вы охренели?! Мы вас тут по всему лесу ищем! Девчонки уже чуть не плачут, хоронят вас, а вы идете и горланите на всю округу, как ни в чем не бывало.

Из-за деревьев показался Кузнецов, с перевязанной головой и обрезом в руке.

— Всё-всё, не ругайся, мужик. Тут одна история случилась, инициативу мы проявили без предупреждения. Видишь, что нашли на дороге? — ответил Иван, хвастаясь добычей.

— Ого, круто… и где это вы ее взяли? — облизнувшись, спросил Андрей.

— У кого взяли, тот уже не мычит. Пошли в лагерь, сейчас всем расскажем.

Через полчаса друзья сидели вокруг большого костра, нанизывали куски говядины на толстые ивовые прутья и жарили их над красными углями. После нескольких дней жизни впроголодь простое жареное мясо, даже без маринада, специй и овощей, казалось им верхом кулинарного искусства.

Весь оставшийся день до поздней ночи люди жгли новые угли и готовили мясо про запас. Когда над верхушками деревьев показался месяц, от ноги бычка осталась только кость.

Вскоре все, кроме Андрея, легли спать, а Кузнецов, чтобы не уснуть на дежурстве слонялся по берегу. Время от времени в воде раздавался плеск рыбы, а в лесу перекликались ночные птицы. Больше ничего не нарушало тишину маленького лагеря у реки.