Глава первая. Июнь
Тишина июньского утра 1941 года стояла над деревней Березовка такая плотная, что казалось — мир замер в ожидании. Иван Тихонович Морозов сидел на крыльце своего дома, потягивая еще теплое молоко и наблюдая, как над полями поднимается легкий туман. Где-то вдалеке мычала корова — должно быть, Петрова Зорька опять забрела в чужой огород.
— Иван, ты бы лучше за дровами сходил, — окликнула его жена Анна, высунувшись из окна. — А то опять до осени протянем на щепках.
Он усмехнулся. Анна всегда думала наперед — то ли учительская привычка планировать уроки, то ли женская мудрость, которая видит дальше мужской близорукости. Тридцать два года ей, а уже седые нити в русых волосах — от забот, от двоих детей, от той постоянной тревоги, что живет в каждой русской женщине, словно предчувствие беды.
— Схожу после обеда, — отозвался Иван, допивая молоко. — Николашку с собой возьму, пусть мужчиной становится.
Николай — их старший, шестнадцать лет, долговязый, с пушком над губой и горящими глазами. Вчера прибежал из райцентра весь взволнованный — там, говорит, военные какие-то приехали, что-то с председателем колхоза обсуждали. А может, и ничего не обсуждали, может, просто мальчишеская фантазия разыгралась. В последнее время Николай только и говорил что о войне — начитался книжек про гражданскую, про героев-чапаевцев.
— Война, война… — бормотал Иван, поднимаясь с крыльца. — Дай Бог, чтобы мимо нас прошла.
Но сердце уже тогда знало — не пройдет. Слишком много было разговоров в учительской, слишком тревожно поглядывали люди на запад, туда, где за лесами и полями лежали чужие земли. Слишком часто по ночам слышался гул самолетов — то ли наши летают, то ли не наши.
В школе Иван Тихонович преподавал историю и литературу. Любил рассказывать детям про князя Александра, про Куликовскую битву, про 1812 год. «Р
