Игорь Николаевич Ржавин

Как тебя зовут

Автономный экскурс по ономастике

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Игорь Николаевич Ржавин, 2018

Данное исследование — суть естественное и логическое продолжение лингво-исторической триады, опубликованной несколько ранее и состоящей из книг: «О семье, родне и племени», «Сакральная природа русского языка» и «Язык вселенной». Здесь отображена довольно самобытная позиция автора в спорных вопросах, а порою и противоречивых сведениях ономастики о происхождении простонародных званий. Книга буквально ломает привычное представление о наших с вами именах в просторечии.

12+

ISBN 978-5-4485-0293-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Как тебя зовут
2. ВВОДНАЯ
3. Часть I. Имена, родством не помянутые
4. Часть II. Смысловое раздвоение исконно русских имён
5. Часть III. Ответный принцип фамилий
   1. Корневая основа суффиксов
   2. Корневая основа окончаний
6. Часть IV. Обычайный именослов
   1. Выборочный список значений русских народных имён
      1. ИЗВОД

Что в имени тебе моем?
……………………………

На непонятном языке.

(А. С. Пушкин)

ВВОДНАЯ

Вы, наверняка, уже обратили внимание на отсутствие в названии книги вопросительного знака. И это очень важная деталь, поскольку нашей целью является не раздавать справки по каждому имени, имеющему сегодня хождение в народе, а обнажить скрытый смысл русских форм иноземных имён, которые в действительности зародились ещё в докрещенской Руси, и вовсе не есть обрусевший импорт. Тем самым, данное исследование в итоге даст нам общую картину тех исторических процессов, которые послужили смешению совершенно разнородных понятий, прочно, хотя и бессознательно, засевших в голове современного русского человека, как русифицированный эквивалент заморских имён, что даже не вяжется с логикой, и никак не может соответствовать исторической реальности. А как же иначе? Ведь в обратном случае выходит, что всех нас просто вынуждают прийти к молчаливому признанию того, что наши с вами «домашние» имена, которыми в русских семьях кличут с пелёнок и до савана на протяжении уже не одной тысячи лет — полная бессмыслица, если они непереводимы, а то и, вообще, пустой набор звуков, ежели они не соответствуют своим иноземным «оригиналам»! Вы можете смириться с таким отношением к древнерусской именной традиции? Я — нет, потому-то и решил во всём этом разобраться самостоятельно, коли по сему поводу академическая наука, либо стыдливо отмалчивается, либо изъясняется, мягко говоря, не очень убедительно.

Вообще, в нашем современном русском именослове сегодня творится что-то невообразимое: ну вы только представьте себе — 95% русскоязычного населения в нашей стране являются носителями официальных имён нерусского происхождения! Вопрос: почему? Почему мы, русские, наряду с украинцами и белорусами, в отличие от своих собратьев: поляков, чехов, словаков, сербов, хорватов, словенцев, боснийцев, македонцев, болгар и других балто-славянских соплеменников: литовцев и латышей, бережно чтущих свои родословные традиции, по крайней мере, сохраняющих в балансе с чужеземными свой именослов, так неуважительно относимся к обычаям своих древнерусских предков в настолько важной и знаковой духовной области как имянаречение?!

Да, конечно, в последнее время намечается едва заметная тенденция приобщения нынешних молодых семей к родным славянским корням в русском именнике, но надо признать, что это, скорее всего, дань своеобразной моде, на волне всеобщего патриотического подъёма, а всякая мода, как известно, когда-нибудь проходит. Сменится-ли кардинальным образом концепция русского личного имени? Начнётся-ли когда-нибудь новый этап в истории русских традиций именования? Будет-ли отмечен значительными переменами в сторону исконно славянских имён интерес русского народа? Трудно сказать. Зато мы постараемся ответить на ряд более практических вопросов, касающихся распознавания истинного значения современных имён в просторечии, заведомо ошибочно принимаемых за адаптированный под нас манер произносить иностранные слова, имена и названия.

Часть I. Имена, родством не помянутые

ВАНЯ [’vanʲə]. Заранее оговорюсь, что речь сейчас пойдёт нисколько не о носителях исследуемого имени, ставшего нарицательным. Да не в обиду будет сказано, что Иванами, родства не помнящими, принято называть в России людей беспринципных, неблагодарных, легко забывающих сделанное им добро, и тех, кто не знает и не желает знать своей истории, культуры, своих предков.

А другого ожидать и не приходится, покуда вестимо токмо, что Ива́н от ивритского Йоханан, переводимого как «Яхве („Бог“ по-еврейски) пожалел», «Яхве смилостивился», «Яхве помиловал», «Яхве да будет милостлив», а вот исконно русское имя Ваня никто всерьёз не исследует, а зря — уж в нём-то точно присутствует историческая память!

Обратите внимание на то, как звучит финское venalainen, venä — русский, практически Ваня! А эстонский vennas — брат, в своей вариации эстонского диалекта vend — опять же, брат. Но ведь всему учёному миру известно, что ве́нды, также вене́ды или реже винды (нем. Wenden, англ. Vendian) — средневековое германское собирательное название всех соседних немцам славян! Да, но как увязываются упомянутые нами финские и эстонские значения со славянским этнонимом? «А ларчик просто открывался» — «венды (в латинском: wendi) Ливонии были соседями финно-угров из северной Курсы, которых курши в XI столетии прогнали из устья реки Вента (Wynda, Winda). После этого они какое-то время обитали на „Древней Горе“, у которой ныне построен город Рига». Под вендами-венедами следует понимать не отдельный славянский этнос, а союз Славянских Полабских племен, в том числе Бодричей-Ободритов (Русь) и Вильцев-Лютичей (Литва). Однако, навряд-ли до эстонцев «дошло» как называть брата только в одиннадцатом веке! С их фино-угорскими предками гуннами славяне сообщались ещё раньше и дальше от Балтии:

«А́нты (др.-греч. Áνται) — название славянских племён IV — VII веков, применявшееся византийскими писателями VI — VII веков. Полиэтнос, объединение древнеславянских племён, имевший государственность (князя по имени Бож-Боз-Бус, знать, войска) уже в IV веке. При Боже они наносили поражение готам.

Готский историк Иордан, повествуя о племени венетов, сообщает, что они именуются по-разному, в зависимости от родов и местностей, и преимущественно они называются и антами.

Также Иордан сообщает, что все племена венетов «происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов».

Византийский историк Прокопий Кесарийский, который был лично знаком с представителями славянских и антских племён, также указывает на их этническое родство:

«…У тех и других единый язык. Да и внешностью они друг от друга ничем не отличаются, ибо все и высоки, и очень сильны, телом же и волосами светлые. Образ жизни неприхотливый, но и в простоте [своей] они сохраняют гуннский нрав. Да и имя встарь у склавинов и антов было одно».

Анты жили на территории современной Украины, в междуречье Днепра и Днестра, примыкающем к Черному морю. Иордан в своем повествовании «О происхождении и деяниях гетов», датированным 551 годом новой эры, так описывал места проживания антов:

«…У левого их склона [Альпы], спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами. Склавены живут от города Новиетауна и озера, именуемого Мурсианским, до Данастра [Днестра], и на север — до Висклы [Вислы], вместо городов у них болота и леса. Анты же — сильнейшие из обоих [племен] — распространяются от Данастра до Данапра [Днепра], там где Понтийское [Черное] море образует излучину; реки эти удалены одна от другой на расстояние многих переходов».

Кстати, есть версия о том, что прямыми потомками и наследниками антов являются Вя́тичи — восточнославянский племенной союз, населявший в VIII — XIII веках бассейн Верхней и Средней Оки, на территории современных Московской, Калужской, Орловской, Рязанской, Смоленской, Тульской, Воронежской и Липецкой областей (ср. с санскрит. vatsá — дитя, ребёнок, дорогой).

Споры по-поводу этимологии этнонимов «ант», «венд» и «венет» разгораются нешуточные, а поскольку мы начинали не с этого, то ограничимся тем, что предложим вам самим расставить акценты в значении древнего русского имени Ваня, путём анализа созвучий в разных языках: санскрит: ванда — вера, ванча — желание, ван — атака, нападение, любить, вана — вода, лес, ваня — подкоп, вена — музыкант, венмару — топор; венгерский: van — существовать, бывать, встречаться, иметься, быть, помещаться, оказываться, водиться, стоить, просуществовать, происходить, случаться, являться; гаитянский: van — ветер; чешский: van — дыхание; древнерусский: вона — запах, аромат; нидерландский: van — от, про (ср. Jean-Claude Van Damme); шведский: van — привычный, опытный; английский: vend — продавать, торговать, распространять, выдвигать, развивать (мысль); английский: want [wɒnt] — желать, хотеть; английский: wend — идти, направляться, держать путь, двигаться; датский: vand — вода; люксембургский: wand — ветер; немецкий, нидерландский: Wand — стена; английский: wand [wɔnd] — прут, розга, жезл; английский: wander — странствие, бродить, блуждать, витать, вести себя; русский: ванда, ванта — род большой верши, из лозы, для ловли рыбы в ярах и омутах; вандовщик — рыбак, ловящий рыбу вандой; вановщичий — ему (вандовщику) свойственный, принадлежащий; вентель, вентер — сеть, плетеная из прутьев лозы; вентерщик — делающий снаряды эти и ловящий ими рыб или птиц; таджикский: ванд — крепление, привязь; вананг — виноградная лоза, выделяющая сок при поздней весенней обрезке; жердь (для подвешивания виноградных гроздей на зиму); русский: веньгаться — упрямиться, перекоряться, привередливо отказывать; фарси ванг-ванг (звукоподр.) — визг, всхлипывание, дребезжание.

Оптимизация значений позволяет нам опираться на общий смысл и этнонима, и имени, как на символ движения, что присуще и воде (водить), и ветру (веяние), и человеку-водителю (вождь), тем более, что на вендском наречии (диалект древнерусского) вендить означало водить, будучи ведущим. Так что, не исключено, что имя Ваня, самым естественным образом подвязано к понятию веян (ср. анг. way [weı] — путь, дорога, ведёт; с др.-рус. вейя — ветка), что как раз угадывается в украинском віяння — веяние; и чешском vanutí — веяние. Судя по всему, имя Вениамин (ивр. ‏Биньямин — младший сын библейского патриарха Иакова и его любимой жены — Рахили) не менее напрасно всерьёз считают «полным» вариантом якобы производного от него краткого имени Веня — скорее, это привычная и удобная подмена.

Не оттуда ли древнескандинавская Vanadís — дочь Ванов, в германо-скандинавской мифологии богиня любви и войны, жительница Асгарда? Ведь, Ваны (др.-сканд. Vanir) — группа богов в германо-скандинавской мифологии. Они значительно древнее и мудрее асов (готов), с которыми то враждуют, то заключают союз (ср. с исл. vinur — друг; дат. ven — друг; нор. venn — друг; и швед. vän — друг). Ваны обитают в своей стране — Ванахейме, которая, согласно «Саге об Инглингах», располагалась в Северном Причерноморье к западу от реки Ванаквисль (Дон).

К тому же, словацкий и чешский историк Павел Шафарик сближает имя ванов с этнонимом венеды, а также топонимом Вантит — историческая область России, по-видимому связанная с расселением вятичей (Ока, верхний Дон). В эпоху германских миграций территорию Ванахейма (буквально «Земля Ванов») населял славянский народ антов!

Вот вам и стереотип Ивана-дурака в лице, хоть и смекалистого русского человека, но «не помнящего родства» с древнейшим именем своих предков — славного народа русовласых Вань (Ваней). Подтверждением чему служит древнерусское личное имя Вандал — так летописи именуют Венда, сына князя Славена. Существовал и уменьшительный вариант данного имени, указующий на династическую, родовую принадлежность — Вандыш, а также женское имя Ванда, произведённое от мужского оригинала Вандал — Венд (славянин). Параллельно с ним существовал и «свойский» вариант Веня — тоже от полного имени Венд, вопреки всеобщей убеждённости современных Россиян в том, что оно якобы произошло от «полного» Вениамин (ивр. ‏Биньямин) — младший сын библейского патриарха Иакова и его любимой жены — Рахили. Ну что же, если какому-либо русскому очень этого хочется — в добрый путь, разделяйте его судьбу также, как и историю еврейского имени: «… он родился по дороге в Вифлеем. Рахиль после родов захворала и скончалась. Перед смертью она нарекла сыну имя — Бенони, что значит «сын скорби». Однако, Иаков, находя в нём после смерти Рахили главное себе утешение, дал ему другое имя — Вениамин, что значит «сын моей десницы». То бишь, читай «сын моей правой руки»! Ну как, нравится?

ЖЕНЯ [ʐə’nʲə]. Почему такие разные в произношении и этнической принадлежности слова значат одно и то же имя — Женя и Евгения? Давайте, разберёмся: Евге́ний — личное имя греческого происхождения; восходит к др.-греч. ευγενής — «благородный», «знатный», образованного от, буквально: др.-греч. ευ (еу) — «хорошо» и др.-греч. γένος (генос) — «рождённый», «род».

Начнём рассмотрение значения этого имени с самого близкого по смыслу понятия ЖЕНщина (буквально ЖЕНа/с ЧИНА по отношению к МУЖу/ЧИНА): армянский կին • kin — женщина; белорусский жанчына — женщина; болгарский, македонский жена — женщина; боснийский, сербский, хорватский, словацкий, чешский žena — женщина; венгерский nő, asszony — женщина; волапюк jimen — женщина; гавайский wahine — женщина; готский qino — женщина; греческий γυναίκα • gunaica — женщина; датский kvinde — женщина; древнегреческий γυνή • gina — женщина; исландский, фарерский kona — женщина; китайский nǚ, nǚzĭ — женщина; корейский gyejip — женщина; малайский wanita — женщина; ненецкий не — женщина; непальский не — женщина; норвежский kvinne — женщина; персидский zan — жена, женщина; арийский gwe’n-eh — женщина.

Далее приводим перечень разноязычной огласовки слова жена, поскольку в старину так называлась всякая женщина: старосл. жена, польск. żona, авест. gənā, греч. gunē, англ. cwēn/queen, санскр. gnā; jani, др.-прусск. genno, арм. կին (kin/gin), алб. zonjë, ирл. ben/bean, валлийск. benyw, кашмирск. zanānū, готск. qino, др.-норв. kona, нем. quena, перс. zan, фриг. bonekos, тохарск. śäṁ/śana, лувийск. wanatti-, руника kwena — женщина; санскрит janī — женщина; словенский ženska — женщина; суахили mwanamke — женщина; таджикский зан — женщина; украинский жінка — женщина; шведский kvinna — женщина; яванский wadon — женщина.

Как вы сами видите, при постоянной модуляции начальной согласной в паре с корневой гласной, неизменно присутствует устойчивое корневое ядро Н, являя собой матрику «проНИКновения», как это мы уже наблюдали много ранее, например, в слове НяНя. А поскольку корень НИК обнаруживается в слове НИКнуть, в смысле ГНУться, то глагол наГИНАть становится сродни понятию поЖИНАть, где корень ЖИН сливается в унисон с украинским жінка, как наименование будто бы той ЖЕНщины, которая ЖНёт! Казалось бы, «совершенно случайное совпадение» слов в русском языке почему-то подтверждается историческим фактом о том, что ЖАТва вручную производилась, как правило, исключительно женщинами, вооружёнными серпами, в то время как на сенокосе орудовали косами только мужики! А в СССР настолько гармонично ассоциировалась ЖНИца с ЖЕНщиной, что знаменитая скульптура Веры Мухиной «Рабочий и колхозница», где крестьянка держит над головой серп, до сих пор считается неофициальной эмблемой Советского Союза, по мнению многих критиков — величайшим произведением скульптуры XX века… И что интересно, в других языках видны те же фонетические параллели жнивья с жёнами! Сравним:

белорусский жніво — жатва ==========> украинский жінка — женщина;

чешский žně — жатва ===============>

словенский ženska — женщина;

армянский հնձել • hndzel • hnjel — жать ===> армянский կին • kin — женщина;

чешский žnout — жать ==>

сербохорватский, чехословацкий žena — женщина;

эстонский vajutama — жать ===========> малайский wanita — женщина;

литовский pjūtis — жатва =========>

белорусский пажаніцца — пожениться;

литовский pjovimas — жатва ==========>

чешский oženit — поженить;

армянский կեռացնել • keṙac’nel — гнуть => армянский կին • kin — женщина;

немецкий hinzielen — гнуть ===========>

готский qino — женщина;

украинский гнути — гнуть ============>

санскрит gnā — женщина;

белорусский згінаць — сгибать =========>

др.-прусский genno — женщина;

латинский sinuo — сгибать =============> тохарский śäṁ/śana — жена;

арийский ghwel — сгибать ===========>

арийский gwe’n-eh — женщина;

русский выминать — выжимать =======> латинский femina — женщина.

Однако, не стоит воспринимать близость данных корней однобоко, в узком русле «сель. хоз. работ», ведь речь идёт о глубинном смысле исходных значений, которые могут крыться в связке с сопутствующими понятиями. Ведь, такой оборот речи, как «поЖИНАть уРОЖай», можно понимать, как переносный смысл слова РОЖать (ср. с санскр. джати, джанма — рождение), что, практически, значит тужиться и выЖИМать из себя ребёнка (ср. с литовским gimdyti — рожать)! Просто сравните слово жим со словом, хоть и на искусственном языке волапю́к, но словно бы описывающим сам процесс родов: волапюк jimen — женщина! Кстати, воляпюк (Volapük: от vol «мир» в род. падеже + pük — язык, то есть «мировой язык») — международный искусственный социализованный язык, созданный в 1879 году немецким католическим священником Иоганном Мартином Шлейером. Сейчас используется вариант волапюка, реформированный Ари де Йонгом в 1929 году и представленный широкой публике в 1931 году.

Но если для кого-то слово на искусственном языке не может быть аргументом, то приведём в сравнение «не искусственные» слова:

эстонский sünnitama — рожать ==========> тохарский śäṁ/śana — жена;

финский synnyttää — рожать ============> тохарский śäṁ/śana — жена;

китайский shēng — рожать ==========>

тохарский śäṁ/śana — жена;

армянский ծնունդ • çnund — роды ======> армянский կին • kin — женщина;

латышский dzemdības — роды ==========> авестийский gənā — жена;

литовский gimdymas — роды ===========> греческий gunē — жена.

Так вот, если отталкиваться от значения выжимания-выталкивания-выкидывания плода в момент схваток, вложенного в понятие род (ы), а посредством этого — и в понятие жена (ср. с др.-рус. женуть — гонять), то многие иностранные слова становятся легко читаемыми по-русски! Смотрите:

азербайджанский nöz • нөз — род =====>

китайский nǚzĭ — женщина;

азербайджанский nəsil • нәсил • näsil =====> венгерский nő — женщина;

русские понятия: на сНОСях — поНЕСла — поНОС — приНЕСла (потомство);

азербайджанский cins • ҹинс — род ====>

армянский կին • kin — женщина;

английский kind — род =============>

готский qino — женщина;

английский kin — род =============>

норвежский kvinne — женщина;

русские понятия: выКИДыш — выКИНула — поЧИНала — заЧИН (плод);

английский gender [dʒendə] — род ====>

прусский genno — женщина;

русские понятия: поЖИНать — ГИНуть — выГНать (из себя плод);

английский sex — род =============>

ингушский сесаг — женщина;

русские понятия: выСЕКать — СИГануть — выСЕЧь (из себя плод);

английский sort — род ============>

санскрит strī — женщина;

армянский սեռ • seŗ • seṙ — род =====>

осетинский сылгоймаг — женщина;

русские понятия: СОРить — СЫЛать — СТРИть — проСТИРаться (метать);

литовский giminė — род ============>

волапюк jimen — женщина;

русские понятия: выЖИМать — ЖАТва — поЖИНать (приплод).

Таким образом, во многих языках, и русский не исключение, в исходном значении слова жена, вложено понятие роженица, причём в самом практическом смысле! Вот лишь немногие русские (!) корни, которые легли в основу некоторых иноязычных словообразований со значением род (ы) и жена: ЖИМ — ЖИН — ГИН — ЧИН — КИН — КИД — СЫЛ — СОР — НЕС и т. д.

А теперь хотелось бы соотнести название города в Италии Ге́нуя (итал. Genova [d {ʒ} ɛːnova], лиг. Zena [{z} eːna], латин. Genua, Ianua) с названием швейцарского города Жене́ва (фр. Genève [ʒənɛv], франкопров. Geneva). Ведь слова эти родственны, и вот как пытаются их перевести: «Название города Генуя, вероятно, имеет лигурианское происхождение от слова гену, означающего колено, т. е. „угол“, и намекает на географическое положение города». Вообще-то, лигурийцы называли этот город Zena, что даже орфографически совпадает с сербским žena (женщина), а ведь сербы в современной Черногории соседствуют с потомками лигурийцев на границе с современной Италией, и могли когда-то тесно общаться, обмениваясь, в том числе, и именами (ср. с англ. Xena — Зе́на, главный персонаж телесериала «Зена — королева воинов», от греч. [ksenia] — гостеприимная). Но даже, если это и так, как нам растолковывают учёные, то слово колено могло иметь и другой смысл, а именно поКОЛЕНие, по-другому РОД, что звучит по-шотландски clan, а на латыни genus (ср. с др.-греч. Υγίεια — богиня здоровья Гинея)!

И ещё одна интересная аналогия: «Ге́ний (от лат. genius «дух», также — джинн, араб. «иджтинан», что означает «скрытность, невидимое сокрытие») — в римской мифологии: духи-хранители, преданные людям, предметам и местностям, ведающие появлением на свет своих «подопечных»… Отсюда и чёткое соответствие с русским выражением самоРОДок или приРОЖДённый!

Ну вот это слово уж все знают: «Ген (др.-греч. γένος — род) — структурная и функциональная единица наследственности живых организмов». То есть, ген — это материальный носитель наследственности, иначе, носитель информации. А что такое информация? Это знание. И как оказалось, слово жена имеет косвенное отношение к понятию знание, и отчасти является носителем значения знать! Недаром предельно созвучны такие понятия, как Ге́незис (греч. génesis) — происхождение, возникновение, зарождение и Гно́зис (от греч. γνώσις) — высшее, эзотерическое, откровенное, мистическое знание! Для того, чтобы понять, насколько прочно эти значения связаны не только в греческом, но и других языках, включая русский, разобьём перечень разноязычных огласовок понятия жен (щин) а на условные подгруппы по созвучиям корней:

ГРУППА КОРНЕВОЙ МАТРИЦЫ К-Н (Ц-Н; С-Н):

испанский ciencia — знание ============> тохарский śäṁ/śana — жена;

латинский scientia — знание ============> тохарский śäṁ/śana — жена;

немецкий Kenntnis — знание ============> датский kvinde — женщина;

нидерландский kennen — знание =========> армянский կին • kin — женщина;

норвежский kunnskap, kjennskap — знание ==> норвежский kvinne — женщина;

шведский kännedom — знание ===========>

готский qino — женщина;

эсперанто kono — знание =============> исландский kona — женщина;

английский know — знать ============>

руника kwena — женщина;

баскский jakin — знать ==============>

гавайский wahine — женщина;

гаитянский konnen — знать ============> исландский kona — женщина;

шведский kunna — уметь, мочь, знать =======> шведский kvinna — женщина;

шведский känna — чуять, ощущать, знать ===> исландский kona — женщина.

ГРУППА КОРНЕВОЙ МАТРИЦЫ З-Н (Ж-Н; Д-Н):

литовский žinija, žinojimas — знание =====>

юж.- зап.-слав. žena — женщина;

таджикский дониш — знание ==========>

яванский wadon — женщина;

белорусский знаць — знать =========>

венгерский asszony — женщина;

болгарский зная — знать ===========>

таджикский зан — женщина;

латышский zināt — знать =======>

персидский zan — жена, женщина;

польский znać — знать =========>

словенский ženska — женщина;

сербохорватский знати, znati — знать ===> китайский nǚzĭ — женщина;

санскрит jñā — знать ============>

санскрит gnā; jani — жена.

А теперь, ради эксперимента, соотнесите санскритское знать по падежам с русскими частями речи в значении ЖЕНитьба:

pr. jānā́ti/jānīté — IX; =============>

русское женатик/жените;

fut. jñāsyáti/jñāsyáte; ============>

русское женюсь/женись;

pf. jájñau/jajñe; ================>

русское женю/жени;

aor. ájñāsīt/ájñāsta; ==============>

русское оженить/поженятся;

pp. jñātá ======================>

русское женатый/женаты.

ГРУППА КОРНЕВОЙ МАТРИЦЫ Г-Н (ДЖ-Н):

арийский gneh — знать ============>

санскрит gnā — жена;

ирландский gnath — знать ==========> авестийский gənā — жена;

валлийский gnawd — знать ==========>

прусский genno — жена;

греческий gignōmi — знать ==========>

греческий gunē — жена;

латинский cognoscō — знать =========>

армянский կին /gin — жена.

Далее, если хотите, попробуйте самостоятельно сравнить нижеприведённые иностранные слова в значении знать с понятиями в русском языке, уже рассмотренными нами ранее — уверен, у вас получится, и обязательно найдутся «случайные» созвучия: лит. žinoti, авест. paitizānənti, ст.-англ. cnāwan, тохарск. knān/nān, алб. njeh, хетт. kanes, арм. ծանոթ (tsɑnotʰ/ts ɑnotʰ/dzɑnot) — знакомый, кашмирск. zānun, осет. zonun, нем. kunnan/können; irchennan/kennen, перс. xšnāsātiy/, др.-норв. kunna; kenna, др.-прусск. posinnāts, готск. kunnan; kannjan, умбр. naratu.

Итак, мы воочию убедились в том, что значение знать косвенно «подвязано» к понятию жена (ср. с др.-греч. евгенис ευγενής — знатный). Почему? Смею предположить, что буквальное сходство этих слов оправдано их общей не только семантикой, но и исходной этимологией! Схематически это сопоставление выглядит примерно так: ЖЕ/НА, где начальный слог ЖЕ (в данном случае) — это служебная частица речи, которая служит для эмоционального выделения, подчёркивания, к примеру, «НА ЖЕ!», только слоги здесь расположены в последовательности, обратной изначальной морфеме «ЖЕ НА!», и главным слогом является НА с корневым ядром Н, как в венгерском nő — женщина и китайском nǚ — женщина, то есть в словах, равнозначных тем же русским междометиям, как в обращении «НО ЖЕ!» или «НУ ЖЕ!» (ср. с кит. nǚzĭ — женщина). А означает междометие «на!», в смысле «возьми!» (ср. с др.-рус. наяти — нанять), ничто иное, как «начь!», в смысле «прячь!», что согласуется с глаголом повелительного наклонения «заначь!», а по-иному «ЖЕ/НАчь!», или кратко «ЖЕ/НА!» (ср. с тадж. занак — жена). Благодаря матрике «проНИКновения» Н, мы по логической цепочке выходим от глагола ЗА/НАЧЬ, через неизбежную редукцию безударной гласной А в слове З/НАЧЬ, к глаголу неопределённой формы З/НАТЬ, где в начальной согласной З легко угадывается приставка ЗА! И это не стоит труда проверить, проводя простейшую градацию: ЗА/НАЧЬ (ср. с латыш. аizņemt — занять) — ЗА/НАТЬ (ср. с арм. tsɑnot/dzɑnot — знать) — ЗА/НЯТЬ (ср. с кит. zhànjù — занять) — ПРИ/НЯТЬ (ср. с лит. užimti, užėmė — занять) — В/НЯТЬ, что само по себе оЗНАЧает: поЗНАТь — поЖИНАТь (ср. с прусск. posinnāts — знать) — поЖЕНАть (ср. с авест. paitizānənti — знать) — ЖЕНАть (ср. с перс. xšnāsātiy — знать), и в конце концов ЖЕНА (ср. с санскр. jajñe — знать). Вот вам и связь понятий: жена — жница — знахарка!

Чем обусловлена подобная эволюция элементарного обращения в имя нарицательное? Первобытными условиями! Мужчина, в нашем случае муж, в незапамятные времена был, прежде всего, воином-добытчиком-охотником, который приходя домой, протягивал трофей жене, восклицая при этом: «Же на!». Забавно? Да. Только надо чётко себе представлять, что под «подарками» от мужа, и в начале времён, и в наше время, можно подразумевать всё, что угодно! Подумайте, что? И любые ваши предположения будут иметь основания!

Сказки? Мистика? Народная этимология? Называйте это как угодно — главное для меня в данный момент — доходчиво донести до вас, уважаемые читатели, суть собственного метода расшифровки, пусть даже таким примитивным способом, всё же лучше, чем выливать на ваши светлые головы тяжеленный ушат мутной воды, коей является чуждая русскому человеку нерусская терминология. Разумеется, нападки скептиков и критиков будут опираться на несоответствия наших доводов с иноязычными формами понятия жена. Но и на это у нас найдутся примеры сходных морфем! Вот, взгляните на фрагменты словообразований, участвующих в эволюции слова жена, по нашей версии:

Приставка ЖЕ и параллели:

английский so — же ================>

венгерский asszony — женщина;

английский then — же ========>

армянский tsɑnot/dzɑnot — знакомая;

латышский jel — же ================>

словенский ženska — женщина;

литовский gi — же =================>

армянский կին /gin — жена;

португальский quanto — же ==========>

английский queen — жена;

португальский já — же =============>

санскрит jani — жена;

санскрит evá — же =============>

мокшанский ава — женщина;

узбекский esa — же ===============>

тохарский śäṁ/śana — жена.

Междометие НА! (возьми!, прячь!) и параллели:

белорусский увівай! — прячь! ====>

английский wife, wive — жена, жениться; норвежский gjemme — прячь! =========>

литовский giminė — род (ы);

шведский gömma — прячь! ==========>

волапюк jimen — женщина;

китайский ná — возьми! ====>

китайский nǚ, nǚzĭ — женщина;

эстонский võtma — возьми! =======>

английский woman — женщина.

А вот причина наречения мальчиков и звания мужчин именем Женя, видится мне очень даже просто объяснимой. На фоне всех выше перечисленных значений легко прочитывается старорусское слово жень — стремянки, лазиво, снасть для лаженья борти, добычи меда (ср с лит. гейнис), как одно из приспособлений для поЖИНания дикого мёда. Как вы понимаете, это абсолютно не значит, что все Жени «авансом» были названы «пчеловодами». Зато будущими ЖНецами — это запросто, а в придачу и завидными ЖЕНихами, да ещё и много ЗНающими.

ШУРА [ʂurə]. Очередь за якобы русифицированным ответвлением имени Александр под именем Шура, и иже с ним Шурик. Ну, «естественно», мы не могли обойти стороной такое до буквы созвучное звание родословной как шурин. Весьма забавную формулировку этому названию родственника даёт Владимир Иванович Даль в своём «Толковом словаре», приводя в пример народную поговорку: «Зять любит взять, тесть любит честь, а шурин глаза щурит». Удивительно точно получается по форме, но достаточно далеко по содержанию. Ведь, в слове шурин главенствует корень ШУР, а в слове щурит — ЩУР, что в русском языке имеет совершенно разное значение. И потом, надо чётко понимать, что народные пословицы и поговорки обычно складываются в простую рифму, и не всегда основываются на прямом значении отдельных слов.

Предлагаемый далее перечень слов с корнем ШУР из русских диалектов, должен приоткрыть завесу этой «тайны»:

шуркать (шуркнуть, шаркать, шерошить) — тереть, скрести, наводить шорох;

шуркать — возиться, копаться, рыться, шарить, искать чего; шуркнуть — шмыгнуть, прокрасться, пробежать втихомолку, юркнуть, шурк!; шураль — истопник, кочегар (т. е. тот, кто шурует, шурудит в печи!); шурукать — шушукать, шептаться с кем; шурчать — шуршить, производить шорох, шелест; шуры-муры — тайные переговоры и замыслы.

Становится совершенно понятно, что корень ШУР — это некий «носитель звука», лёгший в основу многих слов, и наделяющий их значением шуршания, шороха, шарканья, что в свою очередь исходит не только от звуков жизнедеятельности человека, но и от его вербального проявления, или попросту из его уст, когда он с кем-то говорит шёпотом, шушукается. В нашем конкретном случае, если мы выводим слово шурин из корня ШУР (а откуда же ещё?!), то получается, что брат жены, в представлении того, кто его так нарекает, выглядит своего рода «тайным агентом» своей семьи, который ведёт «тайные переговоры» со своей сестрой (женой зятя), причём, вовсе не обязательно во вред её мужу, или в ущерб его родителям! Это может быть чисто этической стороной дела, и носить характер… ну, например, банального стеснения или нежелания предавать огласке маленькие семейные секреты и неприятные новости от родни. Но, что самое интересное — эта наша, на первый взгляд «сомнительная», версия находит свою аргументацию в персидском языке, где хоть и нет ни намёка на шурина, зато очень ярко отражена характерность производных от корня ШУР слов, которые так или иначе связаны с вышеизложенными русскими понятиями: шӯравй — советский (в см. совещательный, т. е. переговорный! ср. с сербохорватским шу̑ра, мн. ч. шу̑ре̑, шу̏реви — шурин, шурий, шурьевы); шурако — сотоварищи, товарищи (от шари́к — соучастник, напарник, друг); шуруқ — проявление, обнаружение (ср. с рус. шуркать — шарить, искать!); шурт (а) — отряд городской охраны; попутный (о ветре, а значит и шуршащий!); шарт — уговор, договор, соглашение; уславливаться, уговариваться, заключать договор, соглашение; биться об заклад, держать пари (ср. с др.-русским шерт — клятва, напиток, договорные отношения!); шурӯъ — начало, начинание (ср. с рус. «шуруй!» — начинай!, валяй!, иди!, пошёл!);

шурафо — (мн. ч.) от шариф — 1.знатный, благородный (по происхождению); 2. честный, благородный, порядочный; 3. святой, священный; почитаемый (а значит тот, о ком говорят, к кому обращаются с речью! ср. санскр. шура — герой).

Но ведь латинское heros «герой» происходит от греческого heroe «защитник», которое восходит к индо-европейскому корню ser-, включающему в себя значение «наблюдать, предохранять, страховать». А «страховать», в свою очередь, по английски будет insure (в оригинале ensure), с корнем sur-, в значении «заверять, убеждать, уговаривать»! Таким образом, от санскритского шура — герой, через английское sure [ʃuə] — уверен, убеждён, заговорен, мы вновь, вернулись «на круги своя» — к однокоренным русским понятиям шурукать — шушукать, шептаться с кем; а также шуры — тайные переговоры, которые послужили словообразованию шурин — наименованию того, кто для своей сестры (жены своего зятя) может выполнять роль и «тайного советника», и «страховщика», а если потребуют обстоятельства, к примеру, буйное поведение зятя по отношению к своей жене (сестре шурина), то и «телохранителя» своей родной сестры. Впрочем, вряд-ли дело доходило до этого «на заре цивилизации», в те старые добрые времена возникновения на Руси имён родословной, и всё обходилось, скорее всего, безобидным шушуканьем «о семейном», редким шуруканьем между женой и шурином, да его поглядыванием на своего зятя весёлым прищуром.

Само собой, ко всему вышеизложенному имеет самое непосредственное отношение и такое свойское имя как Шурик. Но что самое интересное, его греческий аналог Александр как «защитник людей» почти совпадает по значению с, однокоренным русскому имени, санскритским шура — герой, и я даже уверен, что неслучайно. Ведь в русском восприятии корневая матрица Ш-Р сама выводит нас на изначальный смысл имени Шура, с помощью своих производных, дающих качественную характеристику самому носителю, а именно: ШУРа — это тот, кто: ШУРует — проявляет, развивает энергичную деятельность, действует активно, с азартом (ср. с др.-рус. лич. им. Ошурок — остаток, то есть, по-сути «наследник»); ШАРит — понимает что-либо, разбирается в чём-либо; ШИРяет — летает, широко взмахивая распростертыми крыльями, что в переносном смысле означает «широко мыслит» и «делает с размахом», а когда требуется, то и ШОРит — защищает.

САША [’saʂə]. В отличие от имени Шура, никоим боком не влезающим в греческую фонему Αλεξανδρος (Александрос), но почему-то приравненного к ней, имя Саша, как нам объясняют специалисты, произошло, дескать, от промежуточной формы АЛЕК/САША. Ага! Тогда где гарантии, что последнее не выросло из похожего, но всё же другого греческого Αλέξιος (Алексиос) — Алексе́й (ɐl {{ʲ}} {ɪ}{ }kˈs {{ʲ}} ej)? Нет ответа. Ладно, ещё вопрос: а как быть с несколько иной озвучкой Александра в свойском просторечии Саня? Ведь, следуя предыдущей логике, должна быть вульгарная вариация переходной формы АЛЕК/САНЯ. Увы, её нет и никогда не было! Какой вывод напрашивается? Вот именно: ни Саша, ни Саня, и уж тем более, ни Шура, не имеют, не просто прямого, но даже косвенного этимологического отношения к упомянутому греческому «оригиналу», а являются ничем иным как исконно русскими, причём, древними именами. Что же они могли означать на момент своего вхождения в оборот?

Разумеется, невозможно определить истинный смысл слова прямо сходу, к тому же единый, да ещё ставший именем собственным, а затем и личным. Зато мы с лёгкой уверенностью можем найти родственные понятия, лёгшие в основу этих имён. И неважно, что некоторые находки будут обнаружены не только в нашей родной речи — в конце концов, все они когда-то принадлежали одной индо-европейской языковой общности, а значит и единому прото-этносу, имя которому — арии.

Обратите внимание на удивительную фонетическую близость исследуемого русского имени с иностранными словами, которые, в свою очередь, поразительно согласуются между собой в своей семантике. Так, например, таджикское саш — ловушка, своего рода «средство связывания», в точности до буквы перекликается с однокоренным английским sash [sæʃ] — пояс, кушак, лента, переплет, перевязь. Подобное смысловое созвучие имеет продолжение уже в санскритском саяна — связь, соединение. А там, где «связь» и «соединение» обретает переносный смысл человеческого общения — приходит известность, что на обще-иранском наречии звучит как san, что само по себе отражает санскритское сан — слава, честность, подарок. Последнее ничто так точно не может передать, как русское понятие, в подаче В. И. Даля:

«Сан — высокий чин или званье, знатная должность, жалованное достоинство, почет. Сан государя, министра, воеводы, архиерея. По сану и честь. Каков сан, таков и почет. По сану и почет».

Есть попадание? Несомненно! Черпаем сведения там же:

«Сан — стар. стан, осанка, рост. Возрасту и сану был среднего. Сановная особа, сановннк, -ница, высокого сана, вельможа. У вельможи все сановничьи приемы. Сановитый, осанистый, взрачный, видный, рослый и статный. | Знатный родом, вообще, у кого сановные, вельможные предки. Сановность, состоянье, качество, иногда свойство по прил. Сановничество ср. собират. все сановники вместе и вообще. Сановитость, то же, но бол. о внешнем, величавые приемы. Санолюбивый, санолюбець, жаждущий сана, почета, знатности».

Стоп! А не метафорой-ли русского имени является последняя строчка? Смотрите: Саня — санолюбивый, санолюбець, жаждущий сана, почета, знатности. Ну, прямо-таки настоящее, что ни на есть, буквальное толкование! Теперь возвращаемся к началу текста, раскрывающего этимологию слова: «Сан — это стан и осанка». А теперь сравните: санскритское а́сана (санскр. āsana — сидячая поза, место для сидения, поза) — согласно Йога-сутрам Патанджали, «это положение тела, которое удобно и устойчиво»; то есть, по-сути, стойка и статус; с русским осанка — это привычная поза в покое и при движении; положение тела, которое регулируется бессознательно, на уровне системы условных рефлексов, так называемым двигательным стереотипом; человек имеет только одну, присущую только ему привычную осанку; осанка обычно ассоциируется с выправкой, привычной позой, манерой держать себя; то бишь, в дух словах, стан и стать. Убрав явную приставку О в слове О/САНКА, какую основу слова получим? Точно — САНКА (ср. с умен. Санька)! На что смахивает? Конечно же на «санки»! По-другому — «сани». Если сани — это «они» (очевидно, что «связанные»), множественное число, то как могло бы звучать число единственное? Саня! Или, как его вариация в древнерусском личном имени Санко, от понятия «сань» — полоз, видимо, по любимому занятию малыша ползать по полу. То есть, в чистом виде то же самое имя, которое теперь уже не составит труда разобрать по крупицам. Итак, раз понятие «сан» рождено от слова «стан», то, соответственно, «сани» — это буквально «стани» — то бишь, та самая важная часть повозки (полозья), на которую можно что-либо уСТАНовить, либо просто СТАТЬ, что является одновременно и глаголом, в значении «опереться», и существительным, в значении САН (ср. с лат. status — состояние, положение, сан)! Итого, на выходе получаем исходное значение начального понятия, заложенного, как в имени существительном, позже собственном, а затем и личном Саня — статный. Может таковой быть «защитником людей», как Александр? Естественно!

Ну, а помня о способности Саши быть «связующим звеном», судя по английскому sash [sæʃ] — перевязь, и за всех «тянуть лямку», как это видно по бретонскому sachañ [ˈsaʃã] — тянуть, постепенно приходим к пониманию тесной взаимосвязи понятий «приставить» и «привязать» — то есть навыков, так необходимых любому «защитнику людей», поэтому привычное в России имя нам представляется уже в новом качестве древнего значения: Саша — связный, связной. И поскольку САН — от СтАН, то и САШ — от СтАШ, то почувствуйте разницу: оСТАНкино — оСТАШкино! Таким образом, Саня и Саша — имена, точнее, слова единого происхождения, просто с разными вариациями связки (суфикса) Н и Ш.

НАТАША [nɐ’taʂə]. Есть одно ёмкое определение, возникающее из совокупности сразу нескольких понятий род — поколение — племя — народ, ставшее международным, нация также имеет своё отражение и даже общие корни в русском языке. Начнём с одного из значений английского nation [’neɪʃ (ə) n], которое в переводе на русский даже произносится практически одинаково — наши, наша страна! Случайно ли? Попробуем найти русские созвучия, соответствующие производным от этого латинского слова:

natio — рождение, происхождение, род, племя, народность, народ, сословие, разряд, слой, порода, языческие народы (ср. с рус. Наше); nature — природа, сущность, основное свойство, нрав (ср. с рус. Нутро); natal — относящийся к рождению, родной (ср. с рус. Начало); natus — сын (ср. с рус. Наче — лучше, прочней, красивей); исп. nacer — рождаться, появляться на свет, происходить, вести свой род, иметь природные способности, наклонности (ср. с др.-рус. Начия — образ или способ, прием, манера; обычай, обряд, обыкновение, заведение; привычка, нрав, свойство).

Сомневаетесь в этимологической близости оригинала с русским созвучием? Хорошо, тогда читайте по слогам и по буквам официальный перевод.

Итальянский: nascere — рождаться, вылупливаться, зарождаться, появляться, вытекать, возникать, начинаться, брать начало (!).

Ну что? А произносится это итальянское слово так: [на'шере] — НАШЕре! Португальский: nascer [насе'х] — начало (!) — НАСех!

Персидский: nəsil • нәсил • näsil • насл — поколение, потомство, потомки; род, племя; приплод (ср. с рус. Начало — зачать, початок, искони).

Плавно переходим к переводу слов наше и нас: Итальянский: nostro — наше (ср. с рус. Нутро!);

Литовский: mūsų — наше (ср. с рус. мы); Английский: us [ʌs] — нас; Шведский: oss — нас; Эдо, Эсперанто: nin — нас (ср. с др-рус. Ны — мы); Прусский: nuson — нас (ср. с анг. nation — наши, наша); Санскрит: nаs — нас; Авестийский: nа — нас; Осетинский: nа, næ — нас, наш; Греческий νώ — нас; Латинский: nōs — нас; Албанский: nа, nе — мы, нас (ср. с др-рус. Ны — мы); Готский, Тевтонский: uns — нас; Арийский: n̥s — нас; Хеттский: nаš — нас (ср. с рус. Наш); Тохарский: nās — нас; Литовский: nuodu — нас, наш (ср. с рус. приНудить).

А теперь сосредоточьтесь! В русском и всех остальных славянских, а также некоторых индо-европейских языках слово НА в старину было и предлогом, и приставкой, означающим «рост, прибавление, умножение», и междометием, означающим «глянь, получи», и местоимением, означающим НАС (стар. НЫ). И сейчас вы своими глазами увидите, как легко и не принуждённо мы с вами сделаем фоносемантический переход от русского речевого оборота к общеевропейскому понятию нация:

«…междометие на́-ка, на́тко, 2 л. мн. на́те, укр. на, на́те, блр на, на́це, болг. на „глядь“, сербохорв. на̑, словен. nа̑, nаtе, слвц. nа, чеш. nа, nаtе, польск. nа, nać. Родственно лит. nà, лтш. nа „ну“, др.-инд. nā́-nā „в разных местах, по-разному“, греч. νή, беот. аркад. νεί „право, воистину“, лат. nē „да, так, поистине“, наряду с греч. ναί, лат nае. Существуют попытки сблизить с он».

Вот так! А ведь местоимение ОН германских языках принимает форму числительного ОДИН (и даже верховного бога), в романских же, помимо этого, ещё и ЕДИНство:

английский — one, once, alone; латинский — unus; немецкий — ein; нидерландский — alleen, een; шведский — allena, en, ensam, ett; эдо, эсперанто — unu; древне-скандинавский — Óðinn; древне-русский — один, иной, инок; арийский — hoino; албанский — një, nji; литовский — vienas; латвийский — viens; гэльский — oinos; англо-сакский — ān; авестийский — aēuua; ирландский — óin, aon; оскский — uinus; норвежский — einn; прусский — aīns; осетинский — jewnæg; старославянский — единъ, вин; польский — jeden; валлийский — un.

Кстати, местоимение ОНА в иранских языках принимает форму обращения к матери: фарси ona! — мама!

Взгляните, насколько близко всему перечисленному ранее русское слово нутро, и как русское внутри роднится с понятием натура — сущность, свойство, нрав: армянский: ներսը nersë, ներսում nersum — внутри (ср. с рус. норов, нрав); испанский, португальский: dentro — внутри; китайский: yinei, neibu — внутри (ср. с рус. иной); латинский: intrinsecus — внутри; польский: wewnątrz — внутри; чешский: uvnitř, vevnitř — внутри; шведский: därinne, innanför, inne, inom, inuti, invärtes, uti — внутри; эдо, эсперанто: ene — внутри (ср. с общ. европ. числ. один); японский: naka — внутри (ср. с рус. на́-ка, на́тко и ник, вникать); английский: intro (от лат.) — внутрь, внутри.

А завершает этот список обще-иранское понятие, в котором, как нельзя лучше отразилась вся многогранность значений, буквально от начала до конца, в сжатой форме одного слова: nəticə • нәтиҹә • näticä • натиҷа — эффект, умозаключение, следствие, решение, резюме, результат, развязка, последствие, подсчет, плод, конец, итог, заключение, вывод.

А вот наш вывод будет таков: и древнеримского происхождения понятие «перинатальный» (от лат. natus — рождение), и романское имя Наталья (от лат. natalis — родной), и исконно русское имя Наташа (краткая форма — Наша, Ната, Натка) — родная, родимая, (возможно даже) родовитая, и древний русский глагол (деепричастие) начаша — зарождать (зарождая), и диалектное русское существительное начка (от гл. начить — прятать, начать, обновить) — запас, нычка, заначка, тайник, припас, сбережение, залежь, житница, клад, и древнерусское понятие начия — образ или способ, прием, манера; обычай, обряд, обыкновение, заведение; привычка, нрав, свойство — хоть и независимы исторически, но едины в этимологическом смысле.

ВИТЯ [’vʲitʲa]. Приставка ВОЗ или ВОС, как мы обнаружили много ранее, исходит из слова ВЫСЬ. Отсюда и взВИВаться — стремиться ввысь или взВИТься, где однокоренное английское wit — ум, разум и wise — умный, мудрый соответствуют русским понятиям витать (например, «в облаках») — жить, обитать и высь — как обиталище ВсеВЫШнего и обитель Абсолютного Разума! И уже «приземлённое» древнерусское имя Витан — живучий, как и у остальных славян: Вит, Вита, Витас, Витвик, Витег, Витезь, Витек, Вителин, Витенес, Витенис, Витенич, Витень, Витигис, Витигон, Витин, Витко, Витла, Витло, Витмар, Витовт, Витольд, Витоп, Витоня, Витор, Виторан, Витсан, Витус, Витцан, Витына, Витязь, Витянец, Вицелин, Виццин, Вицязь, Вятег — жизненная сила, в том числе и нематериальная; полный жизни; здоровяк; богатырь; герой; витязь; желанный; желание жизни, указывает на родство с древне-английским словом witan — знать, где корнеслов wit — известно, имеет прямое отношение к русскому ВЕСТЬ, посредством глагола прошедшего времени и причастия прошедшего времени wist, а так же к русскому ВОТ, посредством 1-ого, 3-его лица единственного числа настоящего времени wot, ибо wot — ведает! Теперь ВЕСТимо — ВОТ откуда Во́тан (прагерм. Wōđanaz или Wōđinaz; др.-сканд. Óðinn) — верховный бог в германо-скандинавской мифологии, отец и предводитель асов. Мудрец и шаман, знаток рун и сказов (саг), царь-жрец, князь (конунг), vielus — волхв (ср. с др.-рус. Велес). Кстати, сравните древнесаксонское Wodan, англо-саксонское Wôden, древнескандинавское Odhinn, где чётко просматривается преемственность русского числительного один от древнерусского вóда — вождь.

Так что, говорить о том, что исконно русское имя Витя есть производное от латинского Victor (Виктор) — победитель, по меньшей мере, невежественно. А вот в чём сходятся семантически оба имени — можно выведать токмо из русского словообразования, ибо выстраивается логическая цепочка именно от древнерусского понятия витати — обитать, поскольку современный глагол с редуцированной согласной ОБ/В/ИТАТЬ, означающий «жить», раскрывает в имени Витя его изначальный смысл — «выживший», ведь, кто выжил — тот и победил! Отсюда и ви́тязь — древнерусский воин, богатырь, а по сути вóда (вождь), который смог выйти из поединка один (Odhinn) живой. Но не смотря на совершенную очевидность в русском происхождении данного образования, по «собственной» этимологии немецкого языковеда Фасмера, слово «витязь» происходит от древне-норвежского «vikingr» (викинг), что превращает его доводы в смысловую кашу, по причине общеизвестного исторического факта наречения средневековыми английскими горожанами варваров со Скандинавии «деревенщиной», на старо-английском wicing или старо-фризском wizing — деревенский, перекликающимися со славянскими определениями: русским веси — деревни, чешским vesnice — село, польским wieśniak — селянин, наравне с латинским vicus — деревня. А это не имеет никакой этимологической связи, ни с победителем Виктором, ни с выжившим витязем.

МИША [’mʲiʂə]. Не кажется-ли вам странным, что именем Михаи́л (ивр. Михаэ́ль), происходящим от еврейского «ми кмо элохим» (сокращённо «ми-ка-э́ль») — буквально «кто как Бог», да ещё и с «отчеством» Потапыч, назван в сказках именно медведь, причём, русский медведь? Вот и меня это тоже весьма заинтересовало, и вывело на английское слово mickle [’mɪk (ə) l] (не путать с именем Michael [’maɪk (ə) l]!) — большой, что смахивает на русское провинциальное «Михал» и диалектное произношение «Мыхайло». Последнее, кстати, очень созвучно украинскому Мико́ла — Николай, вероятнее всего, по причине смешения имён и понятий, в следствие небрежного произношения. Так вот, раз mickle [’mɪk (ə) l] — это большой, и медведь тоже большой зверь, то, скорее всего, именно в связи с психологическим восприятием русскими чужеродного имени Михаил, и произошла «маркировка» медведя, а на ассоциативном уровне приклеилось и «отчество» от греческого Πατάπιος (Патапиос) — странник, благодаря народной этимологии, привязавшей понятие «потопать» к Потапычу, ведь он же шатун — бродяга (ср. с фр. сhatain — темно-русый, коричневый), отчего и получил в народе рекло — назвище «Топтыгин»! Тем паче, что «Мыкола», что «Михайло» — это «говорящие» имена, намекающие на то, что разбуженный медведь, будто мы́коло, то бишь тот, кто мы́чется — мыкается, скитается, испытывая нужду, ведёт бродячий образ жизни, беспорядочно, суетливо двигается из стороны в сторону, взад и вперед.

А вот вам и подтверждение вышесказанного в виде индоевропейских однокоренных смысловых созвучий, которые слышатся, как некая метафора, всевозможные эпитеты медведю: санскрит махина — мощный; нидерландский machtig — мощный; санскрит моша — разбойник, грабитель, бандит; таджикский машаққагнок — тяжёлый, обременительный, мучительный; узбекский маймоқ — косолапый, фарси машид — твёрдый, устойчивый, незыблемый; нидерландский mishandelen — истязать, мучить; персидский мушаббаъ — полный; кимрский maith — скучный, медлительный; английский miss [mıs] — скучать; армянский մազոտ • mazot — мохнатый; английский mash [mæʃ] — раздавливать, разминать; дари́ моша — плоские кузнечные щипцы; английский mush [mʌʃ] — месиво; таджикский мушаввашона — смущённо. Налицо знаковость явной МОЩи, но одновременно и метки характерной МЕШалды, присущие поведению медведя.

Однако, есть ещё другая сторона описания — не поведенческая, а внешнего вида. Корневая матрица с ядром М, модулированной гласной и вариативной вспомогательной согласной выдаёт нам целый букет признаков легендарного лесного царя. Кроме упомянутого уже армянского mazot — мохнатый, мы вдруг сталкиваемся с обозначениями животных, казалось бы, никак не входящих в медвежий подвид, но вскоре выясняется, что и они названы были по тем же принципам, что и медведь — по качествам и свойствам животного. Так, например, и в санскрите, и в таджикском меш — баран, угадывается не только блеяние овец «ме-е-е», но и мех — то, за что они и ценятся (ср. с узб. мўйна • mo’yna — мех). Тогда нельзя отрицать и того, что поведенческое определение МЕД/ВЕДЬ — буквально «ведающий мёд», иногда и могло принимать форму табуированного, сакрального прозвания священного для славян тотемного хищника М (И) ША, от древнерусского МША — МЕХ (ср. с рус. замш — замшелая, как мох кожа, с чеш. mechový — мшистый). И в доказательство подобной корреляции (от лат. correlatio — соотношение, взаимосвязь), приведём пример из хорватского smeđ — коричневый, где цветом С/МЕДЬ оттенок как раз и лёг в основу сразу двух понятий: МЁД и МЕД/ВЕДЬ. Уверен, подобные же параметры послужили нарождению званий и других четвероногих, отмеченных, как в кимрском mochyn — барсук, боров (ср. венг. mohos — мшистый, с перс. мисин — медный), так и в таджикском муш — ласка, куна, хорёк (ср. фр. moussu — мшистый, с венг. mézes — медовый). А чтобы не оставалось сомнений на этот счёт, сопоставим две языковых ветви — арийскую и финно-угорскую: сравните слово на фарси меши — светло-коричневый, карий, с финским karhu — медведь, и эстонским karu, karunahk — медведь. Дабы окончательно осознать суть параллельного словообразовательного процесса в разных языковых семействах, и снять с повестки дня вопрос «причём здесь финоугры?», а заодно и усмотреть рациональное зерно в наших суждениях, взвесим исконно русское слово мишка — медведь, с финским поэтическим (а значит и конспирологическим) mesikämmen — медведь, и венгерским mackó — медведь (ср. с эспер. musko — мох).

Теперь делаем постепенный переход от семантики к фонетике. Обратите внимание на знаковое схождение кимрского mesen — желудь, с таджикским моши — жёлтый, в чём не возможно не рассмотреть связь характерных оттенков с шерстью миши (пишу с маленькой, а не заглавной буквы, поскольку уже наглядно было показано: что оказалось первичным, а что — вторичным).

Для плавности перехода в другую корневую систему, представляем вам красноречивый корневой симбиоз, обнаруженный в венгерском medvebőr — медведь, где образование МЕДВЕ/БЁР сложено из, заимствованного у славян, венгерского medve — медведь, и, настолько же славянского происхождения, венгерского bőr — медведь, исходя из русского БЕР/ЛОГА — логово бера (настоящее изначальное тайное прозвище ведьмеда у славян — бер).

Выходим на корневую матрицу Б-Р. Английское bruin [ˈbru: ɪn] — мишка, можно прочесть и по-голландски, в этом случае мы приобретаем дополнительные признаки, сопровождающие не просто медведя, а именно русского бера: нидерландское bruin — коричневый, карий, (и внимание!) русый (ср. с фин. ruskea — коричневый). Совершенно понятно, что понятие «брюнет» родственно русскому прилагательному бурый, но мало кто знает, что ровно настолько, насколько родственно понятию «медведь» и глаголу буреть — наглеть. Вот, пожалуйте взглянуть: английский boorish [ˈbuərɪʃ] — грубый, неуклюжий, мужиковатый, а всё благодаря звукоподражательному бурчанию «б-р-р-р». Таким вот путём слилось в единую словесную ёмкость три признака животного — бурый, бурчащий и берущий мёд (ср. с анг. bereave [bɪ ˈ {r} {} iːv] — отбирать, и borrow [ˈbɒrəʊ] — брать): арийский bʰer, рус. бобр, бурый, латыш. bērs; bebrs, лит. bėras; bebras, др.-прусск. bebrus, гэльск. Bibrax, валлийск. befer, англ. brūn/brown; bera/bear; beofer/beaver, нем. brūn/braun; bero/Bär; bibar/Biber, др.-норв. brúnn, bjǫrn, bjórr, bjørn; санскр. bhallas; babhrus, авест. bawra, осет. būr/bor. фарси бӯр — бурый.

И ещё некоторые характерные штрихи к портрету медведя из однокоренных английских слов:

bribe [braɪb] — брать;

brief [briːf] — отрывистый;

bristle [ˈ brɪsl] — ворс;

brock [brɒk] — барсук;

broil [brɔɪl] — бурно;

bronze [brɒnz] — бронза;

brood [bruːd] — порода;

brown [braʊn] — бурый;

browse [braʊz] — бродить;

brunt [brʌnt] — бремя;

brushy [ˈbrʌʃɪ] — заросший;

bur [bɜː] — бор;

burden [ˈ {b} {} ɜːdn] — бремя;

burly [ˈ {b} {} ɜːlɪ] — большой.

Ну, и в довесок, для полного утверждения абсолютно независимого от имени Михаил русского словообразования мишка, положим на чашу весов балто-славянского происхождения литовское meška — медведь, как, собственно, и древнерусское личное имя Мишата — медвежонок, по ещё более древнему понятию мешка — медведь, от глагола мешкать — не торопиться (ср. с др.-русск. мѣшькати — тихо поживать, и чеш. meškati — медлить).

КОЛЯ [’kolʲə]. Почти все выходцы из СССР когда-то слышали слова «Коля, Hиколай, сиди дома не гуляй» из песни «Валенки», а теперь чуть-ли ни каждый ребёнок слышал, из нового поп-шедевра нетленные строки «Николай, Коля, просто спой для души ла–лали–ла-лай» из песни Баскова. Тождественность этих двух имён у русских людей не вызывает сегодня ни малейших сомнений. И это не удивительно, как и не удивительно традиционное для России сваливание в одну кучу с иноземными массы имён чисто славянского происхождения. Хотя опытные филологи прекрасно осведомлены о древнейшем исконно русском корне -КОЛ-, и огромном количестве производных им слов, в том числе и народных имён, загнанных в своё время в «подполье» имянаречения воинствующими христианскими адептами — об этом вообще не принято говорить, вот никто и не говорит, сохраняя многовековое «партизанское» (а может просто рабское?) молчание. Мы слегка нарушим эту нездоровую двухтысячелетнюю рыбью церемонию, и справедливости ради, да во славу Родного языка, выскажемся на этот счёт.

Вы только вчитайтесь в смысл чужеродного «оригинала», изложенного в Википедии: «Никола́й — двухосновное личное имя греческого происхождения восходит к др.-греч. Νῑκόλαος (νῑκάω — «побеждать» и λᾱός — «народ»). Заметьте, не «врагов побеждать», а «народ»! Какой? Неужто свой?! А что, в истории России уже происходили реальные события подобного рода: где с «тяжёлой деспотической», а где с «лёгкой и безвластной руки» носителя сего «святого» и «чудотворного» имени целый народ был побеждён, унижен и втоптан в грязь. Но мы, русские, упорно продолжаем, не просто молчать, а ревностно и с пристрастием, будто тавром клеймя, выжигать родовые обычаи своих славянских предков, уже по неотвратимой инерции забвения, продолжая называть своих потомков, якобы красивыми и каноническими, но, в действительности, совершенно чужеродными, а порой и разрушительными по своему скрытому коду, именами.

Итак, начнём издалека — с доисторической эпохи. Существовал в древние века один этноним, родственный однокоренному древнерусскому имени КОЛя — это сКОЛот. Словообразование сколот близко упомянутому назвищу тем, что, помимо современного понятия «сколачивать», оно ещё имело в роуськъм съколота — мятеж, исходное значение колтыхаться — трястись, колебаться, и (внимание!) качаться, что является смыслом, однокоренным слову кочевать, или, по-другому, скитаться (ср. с анг. oscillate [ˈɒsɪleɪt] — качаться)! И в подтверждение, одна из вариаций, производной от матричной основы К-Л-Т: литовское klajoti — скитаться, которое входит в унисон с обобщённым названием народов, подобных скифам, КЕЛЬТЫ! Просто сравните звучание гэльского Ceilteach [k’el’t’əx] — кельт, с русским существительным колтых — движение, ковыль, от понятия колтышить — мотаться, болтаться, качаться, то бишь, опять же, скитаться (ср. с тур. İskit — скиф), или же «кидаться туда-сюда» (ср. с кимр. saethwyf — кидать)! Двигаясь по следу матричной основы К-Л-Т, от слов култыга, култыжка, култыш, культень, культя, колча — болтающаяся, качающаяся конечность, выходим на этноним кельча — древнерусское название кельтов, кочевавших в южнорусских степях (ср. с порт. celta — кельт), заодно вспомнив древнерусское келиɪа — келья, каморка, сопоставляем с английским cell [sel] — скит, присовокупив созвучное древнерусскому камора — кров, палатка, шалаш, этноним комыри — древнерусское название кочевых северо-причерноморских кимров — кельтские племена, и многозначное слово калита́ — а) старинное русское название денежной сумки, мешка, кошеля; б) дверь, подле ворот, или в воротах, либо в заборе, ограде; и даже в) брат, друг, видимо, по свойственному близким людям околачиваться, то есть, пребывать в околотке — в округе, что поддерживается известным словом культ, от латинского cultus, обычно выводят от дословного colo — почитать, возделывать или, от буквального colère — вращать, в смысле «круговорот, хоровод, обращение вокруг святынь» (ср. рус. Коля с исп. cola — поклонник). А чтобы не было никаких сомнений по-поводу тесного соседства, а порою совместного проживания, кельтов и кимров со славянами и русами — теми же скифами, приведём многоговорящие топонимы: Kielcza (Кельча) — город в Польше, Ки́мры — город в России (Тверская область). Нет никаких фактов о «выводке» названия народа кельтов от банальной «колотушки» под названием celt — каменотёсное долото, зато от первоосновы сколота — метание, качание, колочение, могло выйти и название народа кельча — кельты, и название оружия КОЛЧ/АК — меч, сабля.

Как тут не вспомнить страну Каледония (Caledonia) — древнее название северной части острова Великобритания, к северу от вала Адриана или вала Антонина, отождествляемой с нынешней Шотландией. Ведь её нарекли так римляне, по названию британских галлов — кельтов, этимологию которых мы уже исследовали, а это значит, что мы имеем полное право ставить данный топоним в один ряд с русским диалектным понятием колдымашиться, колдобиться — качаться, колебаться, раскачиваться, колыхаться, волноваться, и когда это связано с историей рода, то, по-сути, «кочевать, перескочить, скитаться, кидаться, кинуться»! Что касается буквальной идентификации слова Каледония, то в русском фоносемантическом поле оно находит своих собратьев сразу в нескольких однокоренных значениях:

1) КОЛДУНЬЯ — баба, которая ворожит, ворочает, врачует, ворчит, то бишь, ГАЛдит (ср. с лтш. kalada — шум, ссора)! Не потому-ли этноним галл многие выводят от латинского gallus — петух (ср. с рус. голос), по аналогии с русской галкой — той, которая галдит? Вот вам и разгаданная связь со спорной этимологией слова галлы, ибо в античном мире, этот легендарный этнос был известен своеобразным темпераментом.

К сказанному следует добавить ещё один смешанный этнос: Норики, тавриски — полиэтнос поздней античности (IV — I вв. до н. э.), проявил себя в области Восточных Альп (Зальцбург, Каринтия и Штирия), а затем римская провинция между верхним течением Дравы и Дунаем (с конца I в. до н. э. — до 420 г. н. в котором прослеживаются кельтские, иллирийские и праславянские (читай, скифские) этнические элементы. После завоевания Норика римлянами столицей провинции стал город Виндобона (современная Вена) — от этнонима «венды-венеды-венеты».

2) КОЛОТУН — состояние, когда берёт озноб, дрожь, что можно отнести к ощущениям самих авторов названия северной части Туманного Альбиона — теплолюбивым римлянам, постоянно испытывавшим сильный холод в ветренной и промозглой Шотландии. Чтобы не выглядеть голословными, предлагаем вам самим ощутить максимальную близость этнонимов галл, кельт, и топонима Каледония с определениями холода в различных языках:

белорусский калатнеча, китайский hánlěng, немецкий Kälte, арийский gel, латинский gelū, оскский gelan, старо-английский ceald, английский cold, литовский gelmenis, греческий gelandron, норвежский kaldr, готский kalds, шведский kyla, köld.

3) КОЛЯДА (Каляда, от коло́да — изначально, вообще, что-либо круглое, например: «пень», «бревно» или, буквально «колодец-колодезь-кладезь», и только затем «годовой оборот» — Календарь), или как некоторые племена называли Корочун (Карачун, от шутливого корячиться — передвигаться приседая, неуклюже расставляя ноги, и наигранного корчиться — изгибаться, а всё по причине холода и короткого дня), он же Колотун (от колотиться — трястись, скакать, качаться от холода), он же Калачин (от ритуального Калач — круглый каравай, хлеб, прообраз Солнца) — древний славянский бог веселых застолий, имя его образовано от слова «коло» (круг), не секрет, что колядки, с их гаданиями, имеют отношение к колдовству. 21—22 декабря, в день зимнего Солнцеворота мы празднуем Коляду. Иногда с поправками на «выходные»: 24—25 декабря. Коляда — один из крупных славянских праздников. Очень важная точка в годовом цикле. От Сочельника до самого Велесова дня, от дома к дому ходили ряженые колядники и пели особые песни — колядки, которые очень символично совпадают с латышским словом kalada — шум, и соответствует устаревшему русскому каляка, калякала, калякуша — говорун, болтун, краснобай (ср. с вульгар. рус. каля́кать — беседовать, разговаривать приятельски).

В целом же, какого бы значения ни касались данные словообразования: холода, колдовства, галдежа, колочения, и тому подобных, происхождения они всё равно одного — от изначального древнего русского понятия «колотати ся» — колотиться, кататься, кидаться, кочевать, качаться, скочить и скитаться по коло (кругу). Тем не менее, вот что нам преподносят мэтры этимологии:

«…коляда́, ст.-слав. колѫда, болг., сербохорв. ко̀леда, словен. koléda, чеш. koleda, польск. kolęda — заимствовано из латинского саlеndае — первое число месяца».

Позвольте! Но ведь «первое» на латыни будет primus, «число» переводится как numerus, а «месяца» — звучит mensis! Где тут саlеndае??? Налицо откровенный научный подлог. Время самим разобраться в этом.

Вот что об этом слове говорится в Этимологическом словаре английского языка: «calendar — от calare — объявить торжественно, взывать, как это делали священники, провозглашая новую луну, ознаменовавшую „календ“, от инд.-европ. корня kele — кликать, оглашать… см. claim».

Смотрим далее по рекомендации:

«claim — позвонить, позвать, просить или требовать в силу права или полномочий, от акцентированного ствола старо-французского clamer — звать по имени, описать, претендовать, жаловаться, заявлять, от латинского clamare — взывать, глашатай, проповедовать, от инд.-европ. корня kele — кричать (сравните санскритское usakala — петух, буквально «вызов рассвета», лат. calare — объявить торжественно, крикнуть; средний ирландский cailech — петух, греческий kalein — называть, kelados — шум, kledon — доклад, слава; старо-верх. нем. Halan — вызов; старо-английский hlowan — бубнить, шуметь, мычать как корова, литовский kalba — язык).

В целом складывается единая картина однокоренных с русскими словами КЛикать и ГОЛосить иноземных понятий. Сюда только остаётся вписать колокол. И вроде бы в одноголосицу хорошо вливается балто-славянское слово из латышского kalada — шум. Однако, есть большое НО, касающееся, как звания древнего славянского бога Коляда, так и личного имени Коля, а именно:

1. А разве других богов, кроме Коляды, не кликали, оглашая округу?

2. Неужто, помимо Коли, никто никогда не голосил, и не накликал?

Значит первоначальный смысл имени, и бога, и человека следует искать в несколько другом направлении — не акустическом. На мой взгляд, отсутствие в исследуемом имени конечной согласной Д из прозвища бога очень чётко ограничивает его смысловой резерв до определения светила, причём зимнего, в отличие от ярого солнца весеннего Ярилы (ср. с др.-рус. лич. им. Колояр — колесо Ярилы, иносказательно — весеннее солнце), то есть, нового, нарождающегося, пока ещё ХОЛОДного (ср. с рус. коледу́ха — гололедица) и оКОЛевшего (ср. с перс. калаванда — неустойчивый, колеблющийся, нерешительный) солнца — Кола, с чего и начинается коловрат — круговорот в природе, возрождение жизни, вслед зимнему солнцестоянию, чему, собственно, и посвящены с 24—25 декабря коледовки — древнейшие русские ритуальные празднества встречи бога Коляды. Как вы думаете, кто сегодня является его прообразом? Ну конечно Дед Мороз, он же — европейский Санта Клаус, якобы редуцированная форма немецкого варианта имени Николас. Но, судя по всему, и в этом имени произошла аналогичная подмена понятий, хотя бы только по той простой причине, что вся миссионерская братия от «богоизбранного народа» могла прийти только с жаркого Ближнего Востока, а Клаус каждую зиму пригоняет к нам на санках в оленьей упряжке из морозной заснеженной Лапландии. И вот, тому подтверждение от Фасмера: «Ко́ла — Ко́льский полуо́стров (к сев.-зап. от Белого моря), др.-русск. Кола-рѣка, Воскрес. летоп. под 1532 г., фин. Kuola, Kuolla, саам. Kuollāk, Guolladak (из *Kuollaðak); Связь с названием народа, подвластного Эрманариху, — Golthescythae».

Подведём итог:

а) исконно русское имя Коля, не могло, и не имеет своих корней в греческом Николай;

б) Коля — древнейшее рекло, коим родители нарекали дитя, скорее всего, рождённое зимой, вкладывая в это назвище свои надежды на здоровое, деятельное и могучее, как природный коловрат, будущее своего чада.

в) совершенно очевидна конспирологическая связь, табуированного «государственными» религиозными фанатиками, имени Коляда с «подпольной» кличкой Дед Мороз;

г) учитывая сверхспособности последнего персонажа, есть все основания подозревать прямую этимологическую связь, не только имени, но и профессии с прозванием бога, прослеживаемую в следующей градации: КОЛО — КОЛА — КОЛЯ — КОЛЯ/ДА — КОЛЯ/ДАН — КОЛЕ/ДУН — КОЛ/ДУН.

НЮРА [’njura]. Вопрос «почему Нюра — русское личное имя, дескать, производное от А́нна (от ивр. ‏Хан (н) а — „расположение, благосклонность, благоволение“; тожд. др.-греч. Άννα — женское имя еврейского происхождения; библейский мужской вариант имени — Ханан), не имеет каких либо переходных форм и примеров градаций?» только введёт в ступор любого продвинутого филолога, зато лишний раз убедит нас в разнородности этих имён.

А посему приступим к поиску значений, которое содержит в себе древнее русское имя. Схема проста — ищем смысловые сходства с общей корневой матрицей. Ближайшее к Нюре по корню образование — это прилагательное пону́рый — унылый, печальный, безвольно опустивший голову или плечи, сгорбивший спину, покатый, пологий, обращённый вниз. Вот по этой фоносемантической линии мы и будем двигаться в нашем исследовании.

Слова с корнем НУР встречаются, как в русском нурить — томить, нудить, докучать, изнурять, так и в английском nurse [nɜ: rs] — нюни. Судя по всему, выходит, что прозвище нюра, впоследствии ставшее именем, как и все без исключения клички, означало нура — угрюмый, скучный, молчаливый, от понятия ну́рить — пону́рить, огорчать. Однако из этого вовсе не следует, что девочка могла быть названа от буквального ну́ра — ворчун, мрачный человек, ибо родители не враги своему чаду, да и сие древнее понятие гораздо многограннее, чем мы его сегодня представляем. Вот только некоторые смысловые оттенки однокоренных слов: ст.-слав. изноурение — добыча, польск. nurzyć — погружать, благодаря чему становится понятным первоначальное значение корневой матрицы Н-Р, к которой, кстати, принадлежит и глагол ныря́ть, от чего тянется и определение в украинском проноза — проныра, что придаёт носителю имени Нюра совершенно иной, более живой характер, иначе НРав, или НОРов: сравните с литовским nartas, nertulys — норов, и nartus — норовистый.

А происходит это понятие от простого проНИКающего движения (ср. с лит. nikis — норов), как в болгарском ну́рам се — ныряю в воду, польском wynurzyć — вынырнуть, нижне-лужицком nuriś — погружать. С чем изначально была связана и НРавственность, причём, без какого-либо морализаторства и пафоса: чеш. nořiti, слвц. nоrit᾽, лит. nérti — изнурить, нора́, проны́ра, пону́рый, нур. «Спасительный» подтекст данного понятия просвечивает и в древнерусском азбуковнике: ныр — башня, убежище, и нырище — развалина, логово, яма, буерак, это выводит на близкие по значению примеры от Фасмера:

«нора́ диал. норь, воронежск., нор „яма в воде, омут“, сиб. (Даль), др.-русск. нора́, чеш. nоrа, слвц. nоrit᾽ (sа) „погружаться, нырять“, польск. nurа „нора“; с др. вокализмом: ст.-слав. вънрѣти, въньрѫ, словен. pondréti, pondrèm „окунаться, нырять“, pónor, род. п. роnórа, „понижение, пропасть“, болг. но́рвам „бросаюсь вниз головой (в воду) “. Родственно лит. neriù, nérti, nė́riau „нырять“, nìrti, nyrù „вывихнуться (о суставах) “, nãras „нырять“, лтш. nirt, nirstu „нырять“, nirа „нырок, лысуха“, др.-сакс. naro „узкий“, англ. narrow».

Последнее английское narrow [ʹnærəʋ] — закрытый, тесный, ассоциативно сближает с китайским niŭní — стеснительный, застенчивый, что подсказывает нам о возможном стеснительном характере всех русских Нюр, а ведь это качество издревле ценилось на Руси, хотя бы по расхожему мнению «скромность украшает девушку».

Но по своему звучанию китайское niŭní сродни русскому нюни, что поддерживается английским nark [nɑ ːk] — нытик, немецким Nörgler — нытик, и чешским fňukal — нюня. И тут совершенно неожиданно, но вполне логично всплывает однокоренное слово из языка наших предков роуськъ нута — рогатый скот, а всё по характерной всем копытным НЫТи или НУТи, то есть, мычанию. От звукового аспекта плавно переходим к двигательному, а это опять возвращает нас к тому корню, с которого начинали НИКнуть, «опустив очи долу»: немецкий nicken — кивать, норвежский nikke — кивать, шведский nicka — кивать, эстонский nikutama, nokutama, noogutama — кивать. То же самое понятие снова уравнивает предыдущие образования с однокоренными смысловыми схождениями: латинским nūtāre — кивать, и английским nutate [nju: ˈteɪt] — склоняться, кивать, а это уже открывает нам глаза на истинное значение вариации исследуемого имени — Анюта! Почему?

Вообще, в русской орфографии весьма редко встречаются, а то и вовсе отсутствуют слова, начинающиеся на А. Кроме тех случаев, когда безударная гласная О со временем обретает законность формы слышимой А. Осознание этих процессов в образовании имени Анюта поможет нам по-новому взглянуть и на само «оригинальное» имя. Чтобы было понятно, о чём речь, сравните однокоренные Анюте латинские формы: латинский abnuo (nui, nuiturus) — кивать в знак отрицания; и an-nuo — кивать в знак согласия. Ну, ведь совершенно понятно, что в словах с одним и тем же корнем имеют место быть две различных приставки. С русским именем могла, и, скорее всего, произошла та же история! То есть, начальная безударная гласная О, впоследствии принявшая звучание и, соответственно, написание А, является ничем иным как приставкой в слове О/НЮТА! То же действо произошло и с другим однокоренным понятием:

«др.-рус. ону́ча, ст.-слав. оноушта, словен. оnúčа, чеш. оnúсе, слвц., польск. оnuса. Праслав. onuti̯a наряду с obuti̯a — то же, болг. обу́ща «обувь», сербохорв. о̀буħа, словен. оbȗčа. Образование на -ti̯ā от к. изу́ть, обу́ть, о́бувь. Первый слог содержит и.-е. *аn-, как и лат. anhēlāre, греч. ἀνά в ἀναβολή «накидка, одежда», дор. ἀν, др.-инд. аnu «туда, в», авест. аnа «через, в», гот. аnа «на».

Только что вы были свидетелями рашифровки истинного значения не только якобы «русифицированного» имени Анюта, но и, дескать, «оригинального» еврейского, а на самом деле исконно русского имени Аня! Нет, я нисколько не отрицаю существование в каноническом церковном реестре иудейского имени Анна, которым наречено огромное количество русских женщин. Просто, я хочу, и уже сказал, что исконно русские имена Нюра, Онюта и Аня существовали всегда и задолго до крещения Руси!

Теперь о значении имени, а точнее о разных вариациях одного и того же условно-обобщённого понятия, носителями чего и являются словообразующие корни. Подумайте, что может объединять разные европейские понятия с единым корнем: английское nut [nʌt] — орех, и нидерландское nut — польза? Даю подсказку: содержание, иначе, НУТро, ибо важна не скорлупа ореха, а его начинка — ядро, недро, нутро, а в поЛЬЗе важно то, что поЛЕЗно — буквально то, что изначально ПО/ЛЕЗ/ЛО и пришлось ПО/НУТ/РУ! Таким образом Анюта (в современной лексике), она же Онюта (в её первоначальной форме) — суть то же самое, что и праславянское onuti̯a — О/СУ/НУТ/Ь/СЯ (ср. ВЫ/НУТ/Ь) — то бишь, своего рода, девочка-интроверт, по-другому, «погружённая в себя» (ср. с санскр. ана — осторожно, вход, платье), или НЫТик, либо НЮНя. А если английское nurse [nɜ: rs] — это не только нюни, но и няня, то санскритское анна — мама, венгерское anyuka, anyácska — мамочка, украинское ненька — мамочка, порою, в реальной жизни была просто мамкой — то есть, няней, судя по азербайджанскому ana — мама, венгерскому anyuka, anya, anyja — мама, китайскому niáng — мама, татарскому әни • ǝni • äни • ђни — мама, турецкому anne — мама, таджикскому она — мама, и французскому nounou — мамка. Это могло, и вполне вероятно послужило обоснованным поводом и причиной придания природной женской способности «принимать всё на себя» и «близко к сердцу» статуса настоящего имени.

ВАЛЯ [’valʲə]. Один из тех редких случаев, когда два разноязычных имени совпадают, и по звучанию, и по значению — это Валенти́н — личное имя латинского происхождения; восходит к лат. valens (родительный падеж valentis) — «здоровый, сильный», и древнерусское имя нарицательное ве́лет — великан, диалектный вариант слова волот — то же самое, украинское ве́летень — великан, старо-славянское велии — большой, и древнерусское велицей — великой (ср. санскр. вальмика — муравейник, с уст. рус. вельми — очень, много). Другое дело, что присутствует в разговорной речи определение со схожей основой слова, как и у ВАЛЕНтина — это у́ВАЛЕНь — неповоротливый и ленивый человек, что, в принципе, присуще всем здоровым телом людям (ср. с анг. wally [ˈwɒlɪ] — растяпа, бестолочь). Но по характеру действий и поведению словом валень в старину могли называть как предмет, так и человека, по его главному назначению, привычке или умению валять. Зачастую это название уменьшалось, а точнее возвращалось до изначального корнеслова вал или валя, впоследствии став личным именем (ср. санскр. вал — поворачиваться, с анг. им. Val — здоровый, сильный). А дальше запускается ассоциативное мышление: за что ребёнка родители могли назвать шутливым прозвищем Валя? Ну конечно за неосторожность обращения со всевозможными предметами, вещами и даже собственным телом, которые он ронял и валял по полу. Это подтверждается старинным русским личным именем Валигора — гороворот. Разумеется, с возрастом это имя воспринималось уже совершенно по-иному, поскольку наполнялось именно тем смыслом, которое исходило от конкретных дел его носителя, как это просматривается в древнерусском личном имени Валдай — владыка. А могло и поменять своё значение на прямо противоположное (ср. с эст. vilunud — искусный, ловкий, матерый, опытный, спорый, умелый). В особенности, если это касалось не мужского, а женского имени Валя, в котором могло быть вложено проявление своевольного нрава «красной девицы», если учитывать смысл старинного оборота валей — лучше. А у таджиков, так вообще, имя Вали́ — друг, любимый, близкий к богу, святой, предсказатель, провидец, покровитель, опекун. И это не случайность! Поскольку по Брокгаузу и Ефрону:

«Ваал — библейское название бога языческих семитов Палестины, Финикии и Сирии. По этимологическому своему значению слово это означает „господин“, „владыка“ и соответствует обычному названию Бога у евреев. Последние с незапамятных времен провели, однако, резкую разграничительную черту между своим Богом и Ваалом, причем термин Ваал, употребляясь у них в обыденной речи в смысле господина, никогда не прилагался ими к своему Богу, а служил синонимом самого низменного идолопоклонства. Главным местопребыванием широко распространенного по всей Западной Азии культа Ваала, проникшего чрез финикиян и карфагенян далеко на Запад, была Финикия, в свою очередь заимствовавшая его из Вавилонии, где Ваал известен был под именем Бэла. Вследствие своего месопотамского происхождения, Ваал повсюду сохранял на себе печать сабеизма и, как „владыка“ богов, соответствовал главному небесному светилу — солнцу, источнику всякой жизни на земле».

Более того, Вельзеву́л в христианской религии — один из злых духов, подручный дьявола. Также имя одного из олицетворений древнего западно-семитского божества Ваала.

Не исключено, что это божество по своему, изначально светлому и чистому, происхождению как-то связано с одним из главных богов славянского пантеона:

«Ве́ле́с, Во́лос (др.-рус. Велесъ, Волосъ) — божество в древнерусском языческом пантеоне, «скотий бог», покровитель сказителей и поэзии. Согласно теории «основного мифа» — одно из центральных божеств в славянской мифологии, Змей — антагонист Громовержца Перуна. Этимология имени Велес точно не выяснена. М. Фасмер предполагал связь Велес с велий (великий) по той же модели, что белёсый ←белый. Так, например, Боян «Слова о полку Игореве», названный в нём «Велесовъ внуче», осмысляется не как внук некоего Велеса, а как «богатырей внук».

Но, что самое интересное — так это фоно-семантическое соответствие исконно русского имени Валя и славянского Велеса с Уэ́льсом (сравните валлийское Cymru [ˈkəmrɨ] с цитатой «… кимры также отцы наши, и они римлян потрясали, а греков разметали как испуганных свиней…» из Велесовой книги, и англ. Wales [ˈweɪlz], в старой русской передаче — Ва́ллис) — одной из четырёх главных административно-политических частей Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии. И хотя по «Википедии»:

«Название „Уэльс“ происходит от англ. Wales, а то, в свою очередь, от др.-англ. Wealas, множественного числа слова Wealh. Последнее слово является обще-германским и происходит, по всей видимости, от названия племени вольков, то есть изначально оно обозначало всех кельтов. Позже, после того как германцы вошли в контакт с Римом, оно стало обозначать не только кельтов, но и людей, говорящих на латыни, позже — романских языках (ср. Валлония в Бельгии, Валахия в Румынии). В Британии слово wealas обозначало в первую очередь бриттов, в том числе валлийцев и корнцев (название Корн-Уолла содержит тот же корень)»;

но по сведениям Этимологического словаря английского языка:

«Вариации слова Wales в древних европейских языках: Welsh, Walsh, Wallace, Wielisc, Wylisc, Welisc, Wælisc, Wealh, Walh, Walh, Walah, Val, Valir, Vælsk, Walkhiskaz, Volcæ заимствованны из старославянского vlachu „влачу“ (!)».

А ведь, сленговое понятие волочить, волочь (от диалектного русского «волокёт, волоку́») — это понимать, разбираться в чем-либо, или, вообще, знать. Разве может здесь являться случайным совпадением то, что наши далёкие предки олицетворяли бога Велеса, Волоса с Властителем мира ведических знаний и письменности (ср. с рус. лич. им. Волостель — властелин, Велислав — многославный, Волуй, Валуй — глашатай, от волать «возносить требы»)? Нет, на самом деле, это негласная преемственность древнейшей культуры и традиций Родных Предков!

ЛЁНЯ [’lʲonʲə]. У нас в народе, почему-то, два имени считаются взаимозаменяемыми, а потому и равнозначными, хотя в их значения по-настоящему никто и не вдавался толком — это Лёша и Лёня. По-поводу первого мы пока-что выдержим небольшую паузу, и разберём его позже, но не вникая в истинную родословную, уже пометим его привычно шаблонным Алексей, а вот со вторым придётся внести первичную ясность, поскольку и его причисляют ровно к тому же импортному имени! Что там далеко ходить, моего коллегу Алексея свои зовут, и Лёша, и Лёня, благо дело, его это нисколько не смущает. Меня тоже когда-то в детстве приучили обращаться к родному брату матери Алексею Ивановичу не иначе как «дядя Лёня». Это несколько странно, потому что последнее, вроде как, является в просторечии именем, производным от якобы «полного» Леони́д — личного имени древнегреческого происхождения, образованного от древнегреческого Λεωνίδας — «потомок льва», «подобный льву» (λέων — «лев», είδος — «подобный», «потомок», «вид»). Так-ли это было всегда? Если да, то почему по сей день Лёню путают с Лёшей? Он-то уж точно этимологически далёк от Лёвы, иначе всех «царей зверей» дети звали бы «лёшками», подстать всем медведям с погремухой «мишка». Так ведь и Лёня к Лёве не намного ближе! Причина сей путаницы, причём, сознательной (что бы там ни говорили), на мой взгляд, одна: Лёня — это древнее исконно русское имя, которое, ни с Леонидом, ни со Львом не имеет никакой связи в происхождении! Так что же оно означает на самом деле?

Возвращаясь к тому, что испокон веков на Руси всех без исключения новорождённых наделяли характерной кличкой, назвищем, реклом, из которого и складывалось собственное имя (а из чего же ещё!), возьмём на вооружение простую человеческую логику: если все мы, будучи детьми, в школьной среде упрощали имена и фамилии своих сверстников, переиначивая на русский лад, например, с Сергея на «серого», а с Кузьмичёва на «кузнечика», то в незапамятные времена, только с точностью до наоборот, могла и реально происходила принудительная подгонка чисто славянских имён под церковные святцы во время крещения, как ребёнка, так и взрослого, которому в своё время родители уже дали своё, русское имя.

Не исключением в этом ряду, по всей видимости, было и старинное прозвище Лёня, которое экзальтированные «батюшки» поспешили «освятить» чужеземным… тоже, кстати, прозвищем Леонид — по-нашему значит «львиновид», хотя родное и естественное имя, без лишнего пафоса, означало банальную склонность его носителя к… лени! Только вот понятие это мыслилось, говорилось и воспринималось нашими предками не совсем привычными нам категориями:

«лень ж., укр. лiнь ж., м. „лень, лентяй“, ст.-слав. лѣнъ, болг. лен ж., сербохорв. ли̏jен, ж. лиjѐна „ленивый“, словен. lė̑n, ж. lė́nа „ленивый, вялый“, др.-чеш. léný, чеш. líný „ленивый, медлительный“, др.-чеш. léň ж. „вялость, леность“, польск. leń (м., ж.) — то же, leń м. „лентяй“, в.-луж. lěni. Родственно лит. lė́nas „спокойный, ручной, медлительный, вялый“, лтш. lḕns „ленивый, медленный, кроткий“, лат. lēnis „мягкий, нежный, кроткий“, далее лит. lė̃tas „медленный, медлительный; тихий, спокойный“, lėtùs — то же. Далее сближают с греч. ληδεῖν „быть ленивым“, алб. loth „утомляю“, лат. lassus „вялый, усталый“, ирл. lasc „вялый“, гот. lētan „пускать“, lats „ленивый“.»

Итак, если отсечь единственно привычное восприятие слова «лень» как синоним понятиям «бездельник» и «тунеядец», то вырисовывается, в общем-то, симпатичный психологический портрет носителя имени Лёня, а именно: спокойный, ручной, неспешный, кроткий, мягкий, нежный, тихий. А с учётом орфографии однокоренного греческого ληδεῖν [ледэ́йн] — быть ленивым, так вообще, наш имярек подымается до комплиментарного «ладен, ладный»! Так что, лично я склонен полагать, что однозначно привязавшийся в наше время к старинному слову ленивый смысловой ярлык «лежебока» весьма скудно передаёт первородное значение данного словообразования, и совершенно превратно раскрывает сохранившееся до сей поры древнее исконно русское имя Лёня, судя по древнерусскому личному имени Лан — родившийся в поле.

ЖОРА [ʐorə]. Это имя нам подают в таком виде: «Жо́ра — уменьшительное от мужских имён Георгий, Егор, Игорь». Вспомните Гошу — всё тот же набор «полных» имён в аналогии! Просто подумайте сами, могут-ли по определению разнокоренные русские слова быть едиными в происхождении? Нет. Так почему же они представлены в нынешнем именослове, как равные по смыслу? Ответ прост: это всего-навсего банальная импровизация на близкие, и не очень, созвучия, лишённая какого бы то ни было смысла, в принципе! Печально, но это факт. Другой вопрос, присуща-ли эта пустая, на уровне игры слов, эквилибристика личных имён в традициях наших Предков? Отнюдь. Скорее всего, это яркий пример утраты тех самых традиций.

Давайте, для начала, приличия ради, подыщем разумное место имени Жора в современном именослове. Уверен, оно должно стоять напротив имени Жорж, как французской озвучки оригинального варианта George. А значение его таково: «Гео́ргий — личное имя греческого происхождения, восходящее к древнегреческому Γεώργιος (Георгиос) — «земледелец».

Только вот одна заковырка не даёт покоя: если Жора произошёл от Жоржа, то почему же тогда сами французы, как и поклонники их языка, не называют Жоржем Егора или Игоря? Это самый красноречивый показатель того, что древнее исконно русское имя Жора не имеет ни малейшей этимологической привязки ни к одному из перечисленных имён!

Даже не сомневаюсь, у всех это имя вызывает ассоциации, причём, совершенно обоснованные, с понятием «обЖОРА». Возникает вполне естественный вопрос: неужто от слова жрать родилось имя? Если отвечать прямолинейно, то да, но только не в узком смысле «объедаться, переедать», а как есть в просторечии: жор — сильное желание есть, по-сути, есть с хорошим аппетитом, что вполне естественно для здорового младенца, которого нарекли этим именем, что, кстати, всегда являлось показателем высокой жизнеспособности и у взрослого человека.

Однако, с позиций нашей методики расшифровки, посредством системного анализа, корнеслов ЖОР являет собой одно из ответвлений корневой матрицы Ж-Р — носителя условно-обобщённого значения «жар». А теперь взглянем на перегласовку однокоренных смысловых созвучий в разных языках: армянский ջերմություն • ǰermut’yun — жар, английский ardour [ˈɑːdə] — жар, жара, кимрский angerdd — жар, азербайджанский hərarət — жар.

Первое, что бросается в глаза, так это единая корневая основа: ǰer — ar — ger — hər. Сходу подбираем соответствие в русском ЖЕРтва, которое на поверку оказывается далеко не тем, чем его нам пытался представить немецкий этимолог русского языка, западник и норманист Фасмер (те кому интересна официальная трактовка этого слова, могут заглянуть в его словарь). А означает оно, на самом деле то, что и приходит первое на ум русскому человеку при упоминании этого слова: ЖЕРтва — от понятия ЖРать, и никак иначе! Достаточно перечислить его синонимы в языке наших пращуров роуськъ: жьртва, заколени, приносъ, прѣдъложение, трѣба, трѣбище, жьрение, оцѣстило (для очищения), сквара (жертвоприношение), тереба (жертвоприношение), очистилище (искупительная), оцѣстьникъ (искупительная), заколоти (-лю) (принести в жертву), заклати (принести в жертву), пожьрѣти (-жьру) (принести жертву), оцѣстити (-цѣщу) (принести искупительную жертву), оцѣститися (принести искупительную жертву), пожьрѣтися (-жьруся) (принести себя в жертву), потрѣбовати (-ую) (приносить жертву), жьрѣти (жьру) (приносить в жертву), закалати (-аю) (приносить в жертву), трѣбовати (-ую) (приносить ж-у), требы класти (приносить жертвы), голова (убитый).

Повторюсь, что жертвовать — это, и буквально «отдавать жрачку», и образно «на поЖИРание» (ср. с др.-рус. лич. им. Жировит — живущий в богатстве, Жиромир — живущий в изобилии и мире, Жирота — богач), но только с одной очень важной оговоркой: ЖЕРтва, о чём намекает изначальный смысл древнерусского женского имени Жиромира — мировое богатство (ср. с др.-рус. лич. им. Жирнос — приносящий жертву, и Жирята — жертвующий), ибо ЖРать, поЖИРать и ЖОР — одного происхождения со словом ЖАР (ср. с др.-рус. лич. им. Жар — жаркий, Жаровник — хранитель очага, Жарок — полевой огонь, с арм. խարույկ • xaruyk — костёр, и латыш. sārts — костёр), на что наводит звучание древнерусского женского имени Жарава — клюква, ясно говорящее о «жарком» цвете красной ягоды. Соответственно, первоначально ЖЕРтвовать — означало «возлагать на краду (жертвенный костёр)», а по-сути «жарить»! И более чем убедительное тому подтверждение находим в Этимологическом словаре того самого Фасмера, который, почему-то, не разглядел в ЖЕРтве ЖАРкого:

«жерав „горящий, раскаленный“, только др.-русск., цслав. жеравъ, сербохорв. же̏ра̑в ж. „раскаленный уголь“, словен. žerȃvica „изжога“, чеш. žeravý „полный жара, раскаленный, жгучий“, др.-чеш. žeravie ср. р. „раскаленные уголья“, также др.-русск. жератъкъ „пепел, зола“. Связано чередованием гласных с горе́ть».

Как вы наверняка сами догадались по примерам из древнерусского языка, это связано, прежде всего, с древнейшей арийской и, соответственно, древнерусской традицией огнепоклонничества — обожествление огня, и его непрерывное возжигание на капищах (ср. др.-рус. жьрание — принесение в жертву, с анг. shrine [ʃraın] — капище). Преемственность почитания славянами Священного Огня видится и в современном символе памяти — Вечном Огне. Отражение Всепожирающего огня — символа Возрождения Жизни, этого культа Солнечного Жара (ср. с кимр. solas [soləs] — пламя) слышится и в разноязычных определениях: албанский zjarr — огонь, осетинский арт, цӕхӕр — огонь, арийский hehter — огонь, армянский այրել (ɑjɹɛl/ɑjrɛl) — огонь, санскрит atharvan — огонь, авестийский ātarš — огонь, персидский ādar — огонь, латинский āter — огонь, умбрский atru — огонь, оскский Aadíriis — огонь, пушту ōr — огонь, роуськъ жаръ — огонь, узбекский жазира (от араб. jazira) — солнцепёк, зной, португальский ardor — горение, армянский հրդեհ • hrdeh — пожар, казахский өрт — пожар, китайский zháohuŏ — пожар, армянский հուր • hur — пламя, азербайджанский işartı • ишарты — луч, искра, вспышка, кимрский gwreichionen — вспышка, бретонский dared — вспышка, армянский ճառագայթ • chaŗagayt’ • č̣aṙagayt’ — луч, венгерский sugár — луч, армянский արշալույս • aršaluys — заря, латинский aurora — заря, польский zorza — заря, белорусский заранак, зара — заря, таджикский зар — золото, зардина — рыжеватый, зарабон (астр.) — пульсация.

Отсюда следует, что беря во внимание смысловую основу имени Жора за примитивное и поверхностное современное понятие «едок», ни в коем случае не стоит исключать и его древнее, глубокое, сакральное значение ЖРец (ср. с роуськъ жьрць — жрец), от изначального ЖАРец — служитель огня (ср. роуськъ огнеслужити — поклоняться огню, с др.-рус. жрьтель — жрец), которым родители нарекали своё чадо, в надежде, что Жора во взрослой жизни возможно будет хранителем Священного Огня. Невольно возникают ассоциации с авестийским Зарату́штрой — основателем зороастризма, древне-иранской религии огнепоклонников и всемирно известным жрецом (ср. перс. Зартошт — Заратустра, с тадж. зард — жёлтый, рыжий).

Само собой разумеется, жрец никогда не выполнял роль исключительно хранителя огня, будто какой-то кочегар (ср. с др.-рус. жегъчии — истопник), а главным образом был проповедником, и в некоем смысле даже «передатчиком», который ратовал Всевышнему — говорил в защиту или против кого-чего-нибудь (ср. анг. jeremiad [ˌdʒɛrɪˈmaɪəd] — горестная повесть, горькая жалоба, с укр. жури́ти — печалить, и белор. журы́цца — горевать). А если требовалось, то и вступал в отчаянную перепалку с негодяями, судя по смысловому созвучию однокоренных слов в английском jar [dʒɑː] — ссора, и русском жури́ть — бранить (ср. с др. рус. им. Журба — ворчун, Журило — упрекающий, призывающий к совести).

СОНЯ [’sonʲə]. Тут «и к бабке не ходи»: Соня — она и есть соня, иначе засоня. Каким боком её приклеили к иноземному имени — одному, причём, не нашему богу известно, да его служителям, ибо, как гласит справка из «Википедии»: Софи́я (др.-греч. σοφία — «мудрость, разумность, наука») — личное имя греческого происхождения, оно встречалось в Византии, откуда пришло на Русь вместе с принятием православия…

Стоп! Какого такого «православия»? «Извините, подвиньтесь!» Русь не принимала православия из Византии, по той простой причине, что его там у греков отродясь не было! Давайте так, я не буду сейчас ничего объяснять, дабы не создавать у вас впечатление, что я несу отсебятину, а просто приведу цитату из статьи «Православие или христианское правоверие-ортодоксия» на сайте «Русь балтийская», а вы уж думайте сами:

«Слова «Православие» в Библии нет. Это Факт. В других, не славянских, языках его тоже нет. Но вот Вики, как и попы, настаивают, что Православие = ὀρθοδοξία = Ортодоксия. Давайте попробуем разобраться, что же такое Ортодоксия и Православие!

К примеру, в переводе на английский, Православие отождествляется с Восточной Ортодоксальной Церковью! Кстати, этих так называемых Ортодоксий есть целое множество! Вот скажем есть Ортодоксальная Католическая Церковь (Orthodox Catholic Church). Это что типа Православная Католическая Церковь? A как вам нравится Эфиопская Православная Церковь (Ethiopian Orthodox Tewahedo Church). Вот ещё яркий пример: Russian Orthodox Church — это Русская Православная Церковь, но зато Orthodox Judaism — это уже не Православный Иудаизм, как вы могли подумать, а Ортодоксальный Иудаизм, как и положено! Значит Православие — это таки не Ортодоксия! Ортодоксия — это «правоверие». И тогда всё становится на свои места!

Значит так называемая РПЦ, это ничто иное как Правоверное Христианство! Такое же как и Эфиопское или Католическое! Кто этого не видит, тот автоматом подписывается под Православным Иудаизмом, Православным Исламом, Православной Католической Церковью. Итак, с Ортодоксией-Правоверием разобрались. Правильное наименование РПЦ МП во внешнем мире «Ортодоксальная (Правоверная) автокефальная церковь византийского толка». Вплоть до 16 века даже в русских христианских летописях вы не встретите термин «православие» в отношении христианской религии. По отношению к понятию «вера» применяются такие эпитеты, как «божья», «истинная», «христианская», «правая» и «непорочная». А в иностранных текстах вы и сейчас никогда не встретите это название, так как византийская христианская церковь называется — orthodox, и на русский переводится — правильное учение (в пику всем остальным «неправильным»).

Ортодоксия — (от греч. orthos — прямой, правильный и doxa — мнение), «правильная» система взглядов, фиксированная авторитетными инстанциями религиозной общины и обязательная для всех членов этой общины; правоверие, согласие с учениями, проповедуемыми церковью. Ортодоксальной называют главным образом церковь ближневосточных стран (например, греческая ортодоксальная церковь, ортодоксальное мусульманство или ортодоксальный иудаизм). Безусловное следование какому-нибудь учению, твердая последовательность во взглядах. Противоположность ортодоксии — иноверие и ереси.

Никогда и нигде в других языках вы не сможете найти термин «православие» относительно греческой (византийской) религиозной формы».

Так что, Русь (в смысле страна и народ) вообще, ничего не принимала — всё это ей навязали предприимчивые миссионеры разваливающейся на тот исторический момент Византийской империи, при посильной поддержке местных проворовавшихся князей из Киева! А вот что касается Православия, то оно испокон веков исповедовалось на Руси, за долгие и долгие века до крещения, потому что наши предки, из трёх Миров, помимо Яви — Мира людей и Нави — Мира мёртвых, Правь славили — Праведный Мир Родных Богов!

Вернёмся к теме. Поскольку уже известно, как дважды два, что древнее исконно русское имя Соня — это «любительница поспать», то сразу перейдём к подробному разбору понятия «сон». Какова этимология данного слова?

Однокоренные смысловые созвучия в других языках не сразу делятся с нами «секретами», по-сути, дублируя русские фонемы: литовский snaudalius, snučas, snūda — соня; английский somnolent [ˈsɒmn (ə) lənt] — сонный, сонливый; испанский sueño, ensueño — сон; польский sen — сон; португальский sono — сон. Но вот, в латинском уже появляется некий «намёк» на разгадку: somnium, somnus, sopor — сон. То есть, кроме сходства первых двух форм со старославянским сънъ — сон, латинское sopor — сон, удивительно напоминает русское сопот — сопение, откуда, кстати, и шёпот — шипение! А ведь правда, однородные русские сипеть — хрипеть, и храпеть — спать, и в самом деле, имеют одно и то же значение — «шумно дышать», о чём не дадут соврать: венгерский szuszog, szipákol — сопеть, испанский resoplar — сопеть, литовский šnarpšti — сопеть, чешский supět — сопеть! То, что это имеет отношение к понятию «сон», чётко проявляется в португальском resSONar — храпеть. В английском, так вообще, корневая матрица S-N связана не только со сном, но и с… носом, как и с его функциональной деятельностью: snatch [snætʃ] — отнять, сон; sniff [snɪf] — нюхать; snivel [ˈsnɪv (ə) l] — хныканье, нытьё, шмыгать, высморкать нос; snooze [snuːz] — сонный, сон, клевать носом; snook [snuːk] — длинный нос; snore [snɔ] — насморк; snout [snaʊt] — нос, сопло, носик, сопатка; snoop [snuːp] — совать нос; snuff [snʌf] — нюхательный, понюшка, нюхать; snuffle [ˈ ʃʌfl] — сопение.

Исходя из этого, приходим к выводу, что корнеслов СОН, а также его вариация в глаголе СПать, говорит нам, прежде всего, о его рождении на звукоподражательной основе, потому и сливаются в унисон два разных по семантике, но единых по аудиогену образования: СЫ’ПАТЬ и заСЫПÁТЬ, как впрочем, и сам последний двусмысленный глагол засыпáть — а) закапывать, зарывать; б) погружаться в сон! По такому же принципу возникли и другие иноязычные построения например: русский корень в слове ХОБот, как носителе звукоимитации на дыхание слона, находит своё зеркальное отражение в таджикском хоб — сон, мечта, грёзы; шведский dröm — сон, сновидение, мечта, грёзы, кроме буквального слияния с русским понятием дрём — сон, сновидение, мечта, грёзы, по своему фонетическому раскладу ассоциируется со своеобразным звуковым «разДРАЕМ» во время храпения, прямо соответствуя английскому dream [dri: m] — сон, сновидение, мечта, грёзы, имеющему явное родство в происхождении со звукоподражательным английским же drum [dɹʌm] — барабан, барабанить. Есть и несколько странные созвучия с русскими определениями, но, так или иначе, всё равно связанные с аудиогенезом, например: английский yawny [’jɔːnɪ] — сонливый, вызывающий зевоту, зевающий, сонный, усыпляющий, хоть буквально и совпадает с русским прилагательным явный, а родился от банального зёва; или санскрит nidrā́ — сон, навевает представление о недрах сна, в которые погружается спящий, а в действительности возник от звуковоспроизведения «дрыхнущего».

Как бы там ни было, нам важно, что ни с Софьей, ни с Софой наша русская Соня-сновидица этимологической связи совершенно не имеет. И красноречивое доказательство тому — древнерусское личное имя Соня — сонная.

ТОЛЯ [’tolʲə]. Мы уже привыкли выводить русское Толик от иностранного Анато́лий — личного имени, восходящего к др.-греч. ἀνατολικός («анатоликос») — «восточный»; ἀνατολή («анатоле») — «восток», «восход солнца».

Но вот что нам преподносит старый славянский именослов: Толигнев — утоляющий (остужающий) гнев, Толимир — угоден миру, Толислав — пьянящий или упоённый славой, Толибуд — пытливый, любознательный, рвущийся изведать всё наперёд.

Последнему, к удивлению, подходит определение на фарси: толиб — жаждущий, желающий; ищущий; просящий; требующий; ~и илм стремящийся к знаниям; ~и шарх требующий пояснения, нуждающийся в объяснении; ~ будан ба чизе требовать; желать; искать что-л.; стремиться к чему-л.

Более того, оно ещё и персидское имя:

«Имя Толиб наделяет своего владельца показателем характера, которому подходит определение „вещь в себе“. Такой человек не отличается особой общительностью даже в детстве. Знания интересуют его лишь как отражение собственного внутреннего мира. В 9 случаях из 10 обладатель имени Толиб становится „классным специалистом“ в какой-нибудь одной области. Но и тогда его мастерство — логическое завершение внутреннего поиска, и основа самоудовлетворения».

То есть, в данном случае мы имеем дело с понятием «утоление», значение которого находим у Фасмера:

«толи́ть толю́, утоли́ть, укр. утоли́тися „удовольствоваться“, ст.-слав. оутолити, болг. утоля́вам, утоля́, сербохорв. уто̀лити, у̀толи̑м „утихнуть“, словен. tóliti, tȯ́lim „унимать, утолять“. Родственно лит. tìlti, tylù, tilaũ „умолкнуть“, tìldyti „заставить замолчать“, tylė́ti, tyliù „молчать“, tylà „молчание“, лтш. tilinȃt „баловать (ребенка) “, др.-ирл. tuilim „сплю“, арм. tΏоɫum „оставляю“, далее, возм., д.-в.-н., др.-сакс. stilli „тихий“.»

Однако, чего-то не хватает… точнее, ТОЛЬКО чего-то не хватает для полной ясности в имени ТОЛИК — самая ТОЛИКА. Смотрим у Даля:

«толикий: столькой, столь многий, великий, сильный. Толи вят. только, толичко, тамб. тольки, толькя, не более или не ранее того; столь мало, столь поздно; токмо, лишь; едва, еле; но, однако. Толико, толь, тольма нареч. столь, столько; до такой степени, до того. Толь мало, толь много. Тольный, толичный, лишь такой, лишь в том количестве, не более. Толикожды, толакократно, толькратно, столько раз, столь часто. Толичество, толикое множество».

Так откуда же взялось это слово «только»? Судя по древнерусскому тъчию, таче — только, возникло от понятия «толочь, точить, толкать», то бишь, тем самым, точно и точечно указывая на конкретную цель своих стремлений, деяний и помыслов, отринув всё остальное, излишнее, а посему имя ТОЛиК становится носителем значения ТОЛК (ср. с др.-рус. лич. им. Толчь — толковый).

В этом смысле, Толя — либо сам «что нужно!», либо узкая специфика его отточенных навыков и индивидуальных способностей «самое, что надо!». Итак, ясно одно: древнее исконно русское имя Толик — нисколько не обрусевшее греческое Анатолий, ни по форме, ни по содержанию, а совершенно самостоятельное и независимое наречение.

ЯША [’jaʂə]. Так уж заведено в официальной ономастике, что в любом русском «народном» имени непременно и даже необходимо «видеть» иностранный, желательно «христианский» исток. Вот и русское прозвание в просторечии Яша не миновало сию «википедичную» участь:

«Я́ша, Я́шка, Я́шечка, Яшу́ня, Я́кушка — от Я́ков, Иа́ков (ивр. библейское произношение — /jaʕăqoːv/, современное — /jaʔə ˈkɔv/), Яако́в — букв. «последовал» от ивр. ‏«пятка») — библейское еврейское имя.

Варианты Джеймс, Джакомо и Хайме образовались от позднелатинского Iacomus — диалектного варианта имени Iacobus.

Иноязычные аналоги:

азерб. Yaqub — Ягуб

англ. Jacob, James, Jim — Джейкоб, Джеймс, Джим

араб. Якуб

арм. Акоб/Акоп

белор. Якаў, Якуб

болг. Яков

венг. Jakab, Jákob

греч. Ιάκωβος, Ιακώβ, Γιάγκος

дат. Jéppe

ивр. ‏Яако́в

идиш ‏Я́нкев, уменьшительное идиш ‏Янкл.

перс. Yaghub‎

ирл. Séamas, Seamus — Шеймус (А это тут причём??? — Прим. авт.)

исп. Santiago, Yago, Jaime, Diego, Jacobo — Сантьяго, Я́го, Ха́йме, Дие́го, Хакобо (последнее — у евреев или натурализовавшихся неиспанцев)

итал. Giacomo, Jacopo — Джа́комо, Я́копо

каз. Жақып

кат. Jaume — Жауме, Жаума

кирг. Жакып

латыш. Jēkabs

лит. Jokūbas

нем. Jakob, Jacob

нидерл. Jaak, Jakob, Jacob, Jacobus, Sjaak

польск. Jakub

порт. Jacó, Jacob, Jaime, Diogo, Iago, Tiago

фр. Jacob, Jacques — Жако́б, Жак

фин. Jaakob, Jaakoppi, Jaakko

укр. Яків

чеш. Jakub, Kuba

эст. Jaak, Jaagup, Jakob

чамор. Йокки, Йогги.»

А теперь задумайтесь, если русское рекло и вправду является калькой еврейского имени, то, во-первых, почему оно так не похоже на свой (?) «оригинал» [jaʔə kɔv], а, во-вторых, почему в русском языке так много созвучий с «чужим» именем? Вот лишь пара примеров из Даля: яша — игра, вроде горелок, ловушки, ималки, имушки; яшка — похлебка.

Что нам сулит это сходство? Понимание этимологии исследуемого имени!

Ведь, если игра яша — это ималки, имушки, от древнерусского глагола имать — брать, хватать, ловить, умыкать, набирать, заключать, что равносильно понятию «ять», то изначальное существительное яша — тот кто способен иметь, ять, есть, существовать и поедать, запросто, и даже наверняка, эволюционировало сначала в имя нарицательное (как и все без исключения имена), а затем и собственное! В этом умозаключении нам придаёт уверенность «странное» совпадение «несовместимых» понятий, как в языке русском: юшка — всякий навар, особенно рыбий, либо вариация сходного яшка — похлебка, от еда (ср. с белор. ежа — еда), так и одноголосица в разных языках, поскольку мы уже начинаем понимать, что личное имя не может быть «едой» (ср. с лат. esca — пища), но очень просто — «едоком» (ср. баш. етер-етмәҫ — голодный, с венг. éhség — голодный), то прозвище Яша — прожорливый малый с отменным аппетитом (ср. с лат. esurialis — голодный), вполне могло, и в реальности варьировалось как Юша-Ёша-Еша-Яша, и вот доказательства: русское юша — это искажённое ящер, венгерское őshüllő — ящер, чешское ještěr — ящер, белорусское яшчар — ящер. А чтобы не было сомнений в гастрономической подоплёке ящера сравните санскритское аш — ешь, и āhāra — еда, с однокоренным смысловым созвучием, обнаруженным в Толковом словаре:

«ящар — ящер, ящерица, ящерка, общее названье отдела гадов, чревоземных, земноводных, род четырелапой змейки. Змеи, ящерицы, лягушки и черепахи. Ящур или ящер, млечное животное жарких стран, чешуйник, Мanis, близкое к муравьятнику; все тело в крупной чешуе».

И если Фасмеру: «яшаку́биться „гордиться, важничать“, неясно», то нам-то уж теперь смысл подобных оборотов совершенно понятен — ящер, в смысле «дракон», во всех сказаниях мира всегда был «великим и ужасным» (ср. с др.-рус. лич. им. Ощера — свирепый, щерящийся), так почему бы ему не быть «гордым» и «важным» (ср. с яп. yashin — жажда, происки, преследование, амбиции)? Что и подтверждается таджикским аждаҳопайкар — 1. страшный, страшного вида; 2. дородный, рослый, ибо на фарси аждар — это и есть дракон, чудовище, сказочный змей (ср. со ст.-слав. аштеръ — ящер)! Кстати, там же, в персидском: ош — пища (варёная), кушанье, а в тюркских языках: татарском, туркменском, башкирском, казахском аš — пища, кушанье, и в том же башкирском — тоже тюркском языке аждаһа — дракон (ср. с праслав. аščеrъ — ящер)!

Итого, мы получаем исходный смысл древнего исконно русского имени Яша — хороший едок, здоровый, как ящер, мóлодец.

ЮРА [’jurə]. Покуда, предыдущее имя своим центральным персонажем — драконом навевает ассоциации, не только с ящером сказочным, но и натуральным динозавром, в частности, как и юрским (от Юра́ — название горы в Альпах) периодом, в целом, то придётся ненадолго вернуться к пройденной теме, чтобы плавно перейти к следующему имени — Юра.

Разумеется, никакой этимологической связи между Яшей и Юрой нет. Просто, хотелось бы обратить ваше внимание на некоторое смешение понятий, то-ли в языках, то-ли у самого Фасмера, но именно та характеристика, которая даётся ящеру, удивительным образом подходит и к имени Юра:

«я́щерица укр. я́щiрка, блр. я́щерка, др.-русск. ɪащеръ м., ɪащера ж., ст.-слав. аштеръ, сербохорв. jа̏ште̑р „ящерица“, словен. jâščerica, чеш. ještěr „ящерица, дракон“, ještěrka „ящерица“, слвц. jаštеr „ящерица, дракон“, др.-польск. jаszсzеrzуса, jaszczorka, польск. jaszczurka, jaszczur, кашуб. vjеščеřéса, в.-луж. jašćeŕ, н.-луж. jašćeŕ, полаб. jostarė „ящерицын (в составе местн. н.) “, vjestaréića „ящерица“. Праслав. *аščеrъ скорее всего родственно слову ско́рый, а также лит. skėrỹs „саранча“, лтш. šk̨ìrgaîlis, šk̨ir̃gata „ящерица“, греч. σκαίρω „скачу, пляшу“ (из *σκάρι̯.ω), σκαρίς „вид червя“, ἀσκαρίζω „прыгаю, барахтаюсь“, д.-в.-н. scerôn „шалить“, ср.-в.-н.- sсhеrеn „быстро удирать“.» и т. д.

Здесь немец Фасмер своим «скорее всего», как и последующим «возможно», сам расписывается в собственном бессилии аргументированно растолковать происхождение русского слова. Но нам важно другое — свойствам, описываемым поведение ящерицы: «скорый, скачу, пляшу, прыгаю, барахтаюсь, шалить, быстро удирать», тут не хватает одной особенности — юркости — того самого понятия, которое как раз и легло в русское назвище Юра! Для начала сравните английское jerk [dʒɜːk] — дёргать, дёргаясь, дёрганье, венгерское fürge — вёрткий, изворотливый, увёртливый, легконогий, юркий, разбитной, бойкий, расторопный, резвый, прыткий, проворный, бодрый, со шведским hurtig — бойкий, живой, проворный. Затем приложите весь перечень этих определений, как перевод, к словам из фарси: юриш — выступление в поход, нападение, штурм, атака; юрйшгар — выступающий в поход, нападающий, атакующий; йурға — иноходь, аспи ~ иноходец. Сходятся значения, как синонимы друг-другу? Да.

Но несмотря на очевидность присутствия русского понятия «юркий» в имени Юрка, официально нам его подают под тем же «святым» соусом:

«Краткие и уменьшительно-ласкательные варианты: Юра, Юрочка, Юронька, Юрасик, Юрастик, Юрушка, Юрочек, Юраня, Юраша, Юраха, Юреня, Юрченя, Юка, Юша (Вспомните русское юша — искажённое ящер! — Прим. авт.). Аналоги имени в других языках: белорусское Ягор, Юрка, Юр'я, Юрась, болгарское Георги, украинское Юрій, Юрко, немецкое Georg, английское George, испанское Jorge, французское Georges, итальянское Giorgio, лит. Jurgis, нидерл. Joris, польское Jerzy, португальское Jorge, чешское Jiri, словацкое Juraj. Юрий — это славянская форма имени Георгий, которое означает „землепашец“. Несмотря на то, что это имя возникло не как самостоятельное, оно накладывает на своего носителя совершенно иной отпечаток».

Вот те на! Подумайте, раз имя Юрий «накладывает на своего носителя совершенно иной отпечаток» (поясняю: не такой как Георгий), то как это клеится с тем, что «имя возникло не как самостоятельное»? Нонсенс!

А между тем, российский этнолог-славянист В. С. Казаков в своём труде «Именослов» даже не пытается открещиваться, причём, в буквальном смысле, от русских корней сего звания:

«Юрас — беспокойный человек, непоседа; либо от «юровой» — удачливый охотник. В Калужском бору есть Юрасов овраг, в котором обитал разбойник Юрас.

Юрий, возможно, от «юр» — высокое место; либо от «юркий» — непоседа, бойкий. Имена Юреня, Юрята, Юрий, Юрас, Юрко, Юрчак — к имени Георгий никакого отношения не имеют. Это чисто славянские имена.

Юша, искажённое Ящер».

Добавить нечего.

ЮЛЯ [’julʲə]. Совсем недалеко от мужского имени Юра отстоит по преимуществу женское, по крайней мере в России, имя с корнем ЮЛ, о чём, сам того не ведая, вещал даже русофобски настроенный Фасмер, хотя речь у него шла не об именах:

«юла́ юли́ть, сюда же Соболевский относит др.-русск. собств. Юла, и производит все эти формы из *вьюла от вить. Прочие этимологии не являются более достоверными, напр. предположение о родстве с юр „водоворот“, юри́ть „спешить“ и лтш. jaujš „крутой, резкий, быстрый“, а также сравнение с польск. judzić „дразнить, раздражать“, лит. judùs „подвижный“, judė́ti, judù „двигать“ или с греч. ευλή „червь“ или греч. εἰλυω „катаю“. У исконного вост.-слав. слова ожидалось бы начальное у- из праслав. ju-. Сомнительны также попытки доказать заимствование слова юла́ из шв. hjul „колесо“ или из голл. jооl „щеголь, франт“.»

Тут важно другое — единство в происхождении двух созвучных имён: западного Юли (й) я и славянского Юла. Смотрите, что гласит «Википедия»:

«Ю́лия (старое — Иулия) — восточноевропейское женское имя, взято (?) из греческого языка („волнистая“, „пушистая“) или из латинского языка (лат. Iulia — „июльская“ или „из рода Юлиев“). От римского родового имени Julius/Iulius, происходит от имени Юла (Аскания) — сына Энея, основателя Альба-Лонги. Имя Юл, возможно, происходит от греческого ϊουλος (юлос) — „пушистый, кудрявый“. В скандинавских странах имена Юлия и Юлиус (Юлий) часто дают детям, родившимся в декабре (по созвучию со словом jul — „Рождество“, вернее, „Йоль“ (в разных языках Yule, Joll, Joel или Yuil) — средневековый праздник зимнего солнцестояния у древних германских народов. Традиционно языческий праздник проводился и в христианские времена, совмещаясь с Рождеством».

Во-первых, раз исследуемое нами наречение «происходит от имени Юла — сына Энея», то посоветовал бы вам обратиться к информации о том, кто такой «Эней», как в оригинале звучало его имя, и представителем какого этноса он был. А уже потом делайте выводы: действительно-ли «восточноевропейское женское имя, взято из греческого языка», или всё же вполне вероятна обратная градация?

Во-вторых, обратите внимание на то, как переводится название древнего европейского, пресловуто «рождественского» праздника «Йоль»: английское yule [juːl] — святки, веселье, гулянка, радость, счастье; его вариации во французском понятии joli — «красивая, милая», первоначально «праздничная»; и как следствие, производные от него фамилия Jolie, и такое же имя Jolly — игривая, резвая, энергичная. Подходят эти определения к русской ЮЛЕ — как имени, так и игрушке? Несомненно, хотя бы потому, что в древнерусском именослове присутствует прозвание Жула — жаворонок, словно метафора «игривой, резвой, энергичной» птичке.

В третьих, если мы уже знаем, что Юла происходит из древнерусского слова вьюла, от «вить», то совершенно очевидно родство понятий «извилистый» и «волнистый». А раз так, то и западное имя Ю́лия, со значением «волнистая» — это не просто однокоренное слово, а одно и то же имя! Вопрос, чьё? Не славянское-ли?

В свете рассмотренных определений, сопоставим однокоренные смысловые созвучия из русского юли́ть — 1. разг. вертеться, крутиться, суетиться. 2. перен., разг. лебезить, заискивать перед кем-либо. 3. перен., разг. изворачиваться, увиливать, ловчить; и гэльского iúl [uː l] — знание, внимание, выразить что-л., изобразить. И всем этим пёстрым действом управляет бретонская youl [ˈ {j} uːl] — воля, а со всей этой круговертью управляется русская Юля.

СЕРЁЖА [sʲə’rʲoʐə]. Это имя настолько прочно и основательно занимает место в первых рядах списка русского именослова, по своей популярности, на протяжении вот уже нескольких веков, что у большинства соотечественников нет ни тени сомнений в его русскости, не смотря на официальную его трактовку как Сергéй (Сéргий) — высокий, высокочтимый, почтенный, ясный, якобы происходящее от римского родового имени Sergius. Но. Как только вы начинаете интересоваться значением этого имени у самих его носителей — тут же в ответ слышите одно и то же понятие, о котором вы и сами могли слышать в детстве, и даже догадываться — то есть, «серьга, серёжка». Насколько это соответствует действительности — вопрос уже другого порядка, и мы к нему волей-неволей ещё вернёмся. А вот о значении, непосредственно, самого слова серьга, всё-таки, стоит подзадуматься, ибо Фасмер, как всегда, смотрит, и в итоге почему-то обязательно видит в любом русском слове нерусские истоки:

«Правильнее считать др.-русск. слово серазѣ „серьга“ заимств. из др.-чув. *śürüɣ „кольцо“, чув. śǝrǝ, śørǝ „кольцо“.»

Кто уже сам понял, что это полный бред — как говорится, поднимите руки! Ведь, даже школьницам известно, что серёжки далеко не всегда бывают кольцевидными. Да и студентам тоже объяснять не надо о том, что заимствовались обычно только те иноземные слова, материальные носители которых отсутствовали в местной среде. Но серьги-то существовали на Руси от начала времён! Зачем русичам надо было непременно позаимствовать это слово у «древних» чувашей? Неужто никак не могли «придумать» название украшениям в собственных ушах?

А как же быть с наименованием древесных цветов — серёжек ольхи, берёзы, вербы, ивы, осины и т. д.? Они тоже произрастали только в Чувашии?

Итак, наша задача — выяснить изначальный смысл древнейшего русского понятия. Мгновенно находим однокоренное слово у Даля:

«серга — в разном, чеканном, лепном деле: подвеска. Серги у русской избы, полотенца или резные доски, спущенные отвесно с кромки крыши, или же от причелин в щипцах. Серга волжск. калитка (блок), привешенная на объемной веревке, морск. остропленный блок. Сережка, гужик, круглая мочка, хомутик, для привески или скрепы чего наслаби. Прихватить шлею к постромке сережкой. В плуге, хомутик, коим прижимается установ; у повозки: гайка на передн. оси, с проухой, для тяжа. Сережный мастер. Сережная подвеска. Сережчатые деревья. Сережчатые сухарики в карнизе, в виде сережек, подвесок. Сережник кто работает серги; -ница, охотница до серег, щеголиха. Сережник дерево Аcer tataricum, неклен, паклен или черноклен, лимок».

Просто невозможно не заметить постоянно упоминаемое определение, всегда связанное с висячим, подвешенным положением (ср. азер. sırsıra — сосулька, с арм. սառցալեզվակ • saŗc’alezvak — сосулька). А теперь тоже самое понятие в толковании Фасмера:

«са́рга „длинный, тонкий прут или полоска из березовой коры для плетения лаптей“, олонецк. „лыко“, череповецк. са́рга, са́рка — то же, тоб., с.-в.-р., вост.-русск., оренб., перм. са́рья „приспособление из связанных деревянных палочек для битья шерсти“, арханг., мезенск. Формы без -г-, возм., из люд. sаrd᾽, мн. sаrd᾽аd, фин. sarja „планка, дранка“, а другие, возм., с новым русск. -г-, оттуда же или из карельск. šаrgа, вепс. sarg „полоска коры“, фин. sarka „полоска нивы“; коми sargi „завязка для прикрепления косы к рукояти“ заимств. из русск. Сюда же, возм., са́рга „шкура“, колымск., если оно значило первонач. „полоска шкуры“. II са́рга „серое домашнее сукно“, олонецк. Из карельск. šаrgа, фин. sarka, род. п. sаrаn „грубая шерстяная ткань“.»

Ну, на этот раз уже куда ни шло — всё ближе к истине. Здесь мы дополняем смысловой арсенал понятия «серёжа» ещё и чем-либо связанным, некой завязкой, а то и тканью. Более того, получаем при этом ещё одно значение слова са́рга — серое сукно. Естественно, при этом на память приходит такая «уличная» вариация имени Серёга как Серый. Какое имеет отношение этот цвет к серьге неожиданно выясняется в статье о… сироте, из моей самой первой книги «О семье, родне и племени». И вот отрывок из неё:

«Для того, чтобы осознать всю неоднозначность русского понятия сирота, достаточно сравнить его значение с определениями в иранских наречиях, где его название, хоть и не похоже на русское, но наделено тем же смыслом, дополняющимся к тому же ещё и созвучиями в других языках. Так, например, таджикское ятим — сирота отражено в персидском yetim — сирота, сирый, и азербайджанском јетим — сирота, сирый, которые, в свою очередь, имеют смысловые созвучия в латинском jeci, jacio, jacto, jectum — бросать; финском heittää, heitän, heitti, heittänyt — бросать; эстонским heitma — бросать; и эсперантским ĵeti — бросать, что не может не напоминать русский глагол ять или жать (ср. с башкирским йәтимә — бросать), родственность которого к перечисленным выше словам подтверждается буквальным сходством с казахским жетім — сирота (ср. с санскр. ятантах — стремясь). То есть в эту «международную» фонему вложено значение «толкательного» характера (ср. с санскр. яата — нападение). В чём тут дело? Да просто всё тут связанно с понятием «заброшенный», каким могут быть и сирый: испанский solitario — сирый (ср. с рус. зола); и захиревший (ср. с исп. huérfana — сирота): английский desolate — покинутый, португальский descurado — заброшенный, латинский desertus — покинутый; и даже серый (ср. с пол. sierota — сирота): таджикский хира, тира — серый, албанский hirtë — серый, венгерский szürke — серый, казахский сұр • суър — серый, латинский sordidus — серый, македонский, сербский сур — серый, монгольский саарал — серый, польский szary — серый, осетинский xæræ — серый, староанглийский hara/hare — серый, норвежский heri — серый, пушту soe — серый, азербайджанский solğun • солғун — серый, румынский sur — серый, татарский соры • sorı — серый, финский harmaa — серый, эстонский harimatu — серый, белорусский шэры — серый. То есть, не только ребёнок, оставшийся волею судеб без родителей, но любой человек, вообще, мог называться сиротой (ср. с др.-рус. сиромах — бедняк), хотя бы только потому, что был, образно выражаясь, «выдавлен» кем-либо (чем-либо) из семьи (ср. с венг. szorít — давить), «зажат в тиски» условиями существования (ср. с венг. szorít — тискать), покинут близкими, брошен друзьями, отвергнут обществом, и т. д. и т. п. Весь этот процесс «выделения-выталкивания-выкидывания», как следствие, сказался на формировании слов, в их изначальном значении «порождённый», как, например, в английском sire — породистый, sired — порождённый и siring — порождение, в кимрском sir мн. ч. [sɪˑroɪð] — народ, а в японском suru — делать, и только много позже — с налётом трагизма, как в русском сирота.

Таким образом, с исходным смыслом слова сирота мы разобрались — это «произведённый на свет». Но уже позднее дословное значение закрепилось за ним навсегда — это брошенный, кинутый, оставленный, а вот по какой причине — то-ли по вине родителей, то-ли в силу необратимых обстоятельств — это уже вопрос другой, происхождения сего слова и буквального его значения не касающийся. Однако, чтобы не заканчивать на такой печальной ноте разбор данного понятия, коснёмся и положительных сторон этого слова, а они, безусловно, есть, ибо жестокие испытания, отпущенные судьбой на долю сирот, всегда побуждали их выходить из схватки с лихими невзгодами победителем, иначе не было бы в их среде такого большого числа добрых, талантливых и сильных людей. Обозначим это явление тремя примерами слов с корнем СИР из таджикского языка: сирдор — содержащий тайну, секрет, секретный, тайный, таинственный, трудно разгадываемый, трудно распознаваемый; сирдон — знающий тайны, поверенный в тайнах, близкий человек; сирот — дорога, путь; сироти мустаким — прямой путь, прямая дорога; пули сирот — мост через геенну (по которому праведники проходят в рай, а грешники попадают в ад)».

Подведём итог. В имени Серёжа мы имеем некий смысловой дуализм, разделяющий его значение на две равные в происхождении ветви:

а) Серёга — с условно-обобщённым значением «привязанный, зависимый», проявленным в турецком sarkmak — свисающий; немецком Ergebenheit — привязанность, безропотность, преданность (ср. с баш. һырға — серьга); эстонский suur sümpaatia — привязанность, эстонский sirg — прямой, прямолинейный (ср. с узб. isirga — серьга, серёжки, серьги), что на выходе даёт нам основание считать данное имя носителем основного конечного значения «преданный» (ср. с венг. sereg — множество, толпа, масса, куча, гурьба, стая, полчище, полк, армия, войско; и sereg- — войсковой);

б) Серый — с условно-обобщённым значением «сероволосый, седой», проявленным в английском sere [sɪə] — старость; английском serous [sɪərəs] — сывороточный; диалектном русском серега — одер «старый конь», одра́ «кляча»; таджикском сергиря — плаксивый, плакса; английском serge [səːdʒ] — саржа [’sarʐə] — шерстяная костюмная ткань, преимущественно серого цвета; устаревшем русском сермя́га (сермяжка) — русское историческое название грубого толстого сукна из простой, некрашеной, зачастую серой шерсти ручного или кустарного изготовления, а также одежды из него, причём, в старину сермяги встречались и в числе государевых одежд, что на выходе даёт нам основание считать данное имя носителем основного конечного значения «середняк», «посредственный», от мудрой предрасположенности русов к «золотой середине» во всём. Сравните с древнерусским личным именем Сережень — родившийся посреди (недели, месяца, года и т. д.). Вот откуда родом понятие серёжка — это нечто серединное — раз висящее, значит находящееся между верхом и низом!

А объединяет оба этих родственных ответвления одно, опять же, условно-обобщённое значение «сердечный» (ср. с др.-рус. лич. им. Сердомил — милый сердцу, и Середогост — сердечный гость), проявленное в красноречивом и ёмком санскритском понятии сарга — плод. Сравните венгерские sarj — отросток, и sarjhajtás — росток, с турецким sürgün — росток, и вы поймёте, что русское шар — это, по-сути, множество окружностей, иначе, колец, что как раз и является переводом чувашского śǝrǝ — кольцо, и финоугорского śürüɣ — кольцо, а это уже говорит о первичности древнего русского понятия серьга — подвеска, причём, изначально природного происхождения, как это чётко видно по перекличке древнерусского са́рга — прут, с роуськъм прутъ — отпрыск, и только многим позже — ушное кольцо! Недалеко отстоит и однокоренное словообразование в белорусском шэры — серый, которому безусловно родственно, и СИРень, и СЕРебро, как носители СЕРого цвета или оттенка, несмотря на то, что их этимологию натужно притягивают к иностранным понятиям. Таким образом, и Серёга — связанный (с кем-либо), зависимый (от кого-либо), преданный (кому-либо), и Серый — сивый, седой (русый), середняк (нейтральный), сердечный (справедливый), являются образованиями исконно русского происхождения, иже прозвищами, впоследствии ставшими именами, которые к латинскому Sergius — высокий, высокочтимый, почтенный, ясный, не имеют ни малейшего отношения.

В довесок хотелось бы увенчать нашу трактовку имени Серёжа вполне себе официальным историческим сведением, заочно согласным с нами:

«Серге́й — русское личное имя, восходит к лат. Sergius, римскому родовому имени, которое, в свою очередь, имеет этрусские корни. В греко-римской мифологии, Sergestus, прародитель рода Сергиев, был другом Энея. Этимология имени в этрусском языке неизвестна».

И вновь, ничего не добавляя от себя, в очередной раз отсылаю вас к достоверной информации о том, кто такой «Эней», как в оригинале звучало его имя, и представителем какого этноса он был. Уверяю, уж тогда-то этимология имени Сергей в этрусском языке (как, собственно, и в русском) точно станет вам известна!

ИРА [ɪrə]. С этим именем древнейшую русскую культуру связывает культ Предков и Мира их обитания, то есть, обще-арийского Рая в современном, хоть и неполном, понимании. На этот счёт даже Фасмер не стал «темнить», но так и не смог удержаться от соблазна добавить в бочку исторического мёда, ложку своего политизированного дёгтя, вписав привычное до автоматизма клише «заимствовано», превращая тем самым свою интерпретацию в буквальную интерТРЕПАЦИЮ, ибо ни разу в своём словаре не обмолвился о том, где, когда и при каких обстоятельствах было допущено то или иное «заимствование»:

«ирей и́рей и́рий, род. п. и́рья „южные края, куда птицы улетают зимой, сказочная страна“, др.-русск. ирии, род. п. ирьɪа „южные края“, укр. ви́рей, ви́рiй, блр. вы́рый, польск. wyraj. Судя по др.-русск. форме, при этимологии нужно исходить из *ir-, откуда *vу-, сближенное по народн. этимологии с приставкой вы-, и рай, из сочетания *vъ irijь. Заимств. из ир. *аirуā- (dahyu-) „арийская страна“; ср. осет. ir „осетины“, iron „осетинский“…» и т. д.

Параллельно ему, Даль даёт своё традиционное толкование этого слова, опираясь уже на живую народную речь:

«вырей — колдун, знахарь, ворожея; вырей, вырай, ирей, ирий, ирица южн. малорос. какой-то сказочный, загадочный край, земной рай, теплые страны; волшебное царство. Вырить твер. нашептывать, наговаривать, знахарить, ворожить, колдовать. Мудрить, хитрить. Вырожить кого, симб.-корс. пенз. вылечить, особенно знахарством. Вырей, вырить и вырожить, будто одного корня; вырожить и ворожить созвучны и близки по значению; но ворожить бесспорно от вражить, враг, ворог. По всему видно однако, что вырей значит сад, вертоград; вероятно это стар. ир, в-ир — весна, теплый край».

Но так или иначе, оба сходятся в одном: Ирий — это Рай. Укладывается-ли это в общую смысловую канву со значением «краткого» имени Ира, либо с «полным» его вариантом Ирина? Оказалось, что да! Смотрим «Википедию»:

«Ири́на — женское русское личное имя греческого происхождения; восходит к др.-греч. Εἰρήνη — имени богини мирной жизни в древнегреческой мифологии Эйрены; также εἰρήνη — „мир“, „покой“. Другие формы имени: разговорные — Арина, Ерина, Ярина, Иринья; возникшие под влиянием западноевропейских языков — Ирена, Ирэна, Ирен, Ирэн; старославянское — Орина».

Ведь, мир и покой — это и есть основополагающие принципы Рая! А как же «чисто» русский аналог этого имени? Существовал-ли он, вообще? О, да! И в оригинале он выглядел как Ирица — прекрасная, подобная Ирию, причём, даже в двусложном виде Ирмера — из ирийского мира, отмеренная Ирием. Сравните последнее с таким понятием в языке фарси как ирами — сказочный сад, благодатная земля, земной рай.

Здесь мне бы хотелось немного отойти от имени, и несколько глубже внедриться в суть самого слова. Для этой цели воспользуемся небольшим фрагментом одной из моих книг «Язык Вселенной»:

«Вот теперь нужно внести ясность. Ведь, древние ИРАНе (просьба не путать с современными иранцами!) — это те же АРИАНе (ср. тадж. эронӣ — перс, с фарс. ориёнӣ — арий), или, попросту, АРИИ (ср. с фр. Aryen — ариец), с лёгкой руки «официальных» профессоров, ставшие безродными и безликими «индо-европейцами»! А посему, с таким же успехом, мы можем утверждать, что любой из «индоевропейских», то есть арийских народов является «ираноязычным», то бишь, буквально арианоязычным! Так, например, наряду с племенами, под древнерусскими названиями кельча — кельты, комыри — кимры, скоча — шотландцы, наши предки сообщались на своей территории и с народом ира — древнерусское название кочевых предков ирландцев. Это косвенно подтверждается, и портуГАЛЬСКИМ (оттуда, собственно, ирландцы и приплыли на свой остров Eire) словом ir — идти, пойти, ехать, поехать, отправиться, сходить, ходить, ездить, и тюркскими наречиями, с которыми они сталкивались в пути: ярашмоқ • yarashmoq • yerimək • јеримәк • yerimäk — ходить, устремиться, расползтись, пройти, идти (ср. с рус. ермак — жернов), и венгерским, читай угорским-хунгарским-гуннским (кем, по-сути, ирландцы и были вытеснены с южнорусских степей) словом jár — идти, перебывать, посещать, бывать, приезжать, и словом из эсперанто: ieri, iri — идти, поехать, и древнерусским Ирий — Рай, то место куда уходят навсегда, в Рой своих Пращуров, сравните с литовским rojus — рай. И назвали ирландцы свою новую и последнюю землю Ire, Éire — Эйре, от древне-ирландского eirinn — запад, а чтобы увидеть в этом связь с понятием «идти, ехать, двигаться», вспомним произношение слова запад в братских языках: белорусском захад, польском zachód, украинском захід — то есть, та сторона, где заХОДИТ солнце, а в балто-славянском латышском rietumi — запад, легко усматривается форма, сходная с однокоренными русскими понятиями: ринуться — броситься, устремиться, побежать, и ретиво — живо, резво, бойко, быстро, бегом, что соответствует другому русскому словообразованию яро, которое, опять же, созвучно кельтскому Ire, Éire [eːr’ə]. А славянские имена с корнем ЯР пользовались большой любовью, судя по их разнообразию: Яр, Ярек, Ярец, Яробор, Яробуд, Ярогнев, Яролик, Яролюб, Яромил, Яромир, Яромудр, Ярополк, Яросвет, Ярослав, Ярун. И тут приходит понимание, что ярый и арий — суть одно есть, с первородным значением «подвижный, деятельный, горячий, устремлённый»: сравните древнерусское орь — конь, с санскритским аруна — заря, колесничий солнца, а теперь английское horse [hɔ: s] — конь, с древнерусским Хорс (роуськъ Хърсъ) — бог солнца, и сразу вспоминается из учебников историческая эпоха II — I тысячелетия до нашей эры, когда арии перекочевали в Индию с Севера — с территории современной России (Южный Урал, Аркаим), спасаясь от лютых аномальных холодов, что оставило отпечаток и в языках: сравните санскритское арья-варта — страна ариев, с древнерусским ирья врата — ворота в рай, тёплые страны!

Теперь, касаемо «подвижности». В языке фарси слово ҳаракат — 1. движение, передвижение, перемещение; 2. действие, поведение, поступок; 3. усилие, стремление; 4. ~ кардан а) двигаться, б) действовать, в) стараться, стремиться; согласуется с диалектным русским понятием харить, что, по-сути, означает ярить, наяривать — долго и усердно производить одни и те же быстрые движения, синонимом чему служит оборот «разойтись, расходиться, разогнаться», а это уже ставит знак равенства между определениями ярый и ходовой. Эта тенденция прослеживается и в «подпевающим» гэльскому Ire, Éire — запад, заход: английском year [jıə] — год, фризском jier — год, немецком Jahr — год, и эсперанто jaro — год. Ведь, что такое ГОД? Это, как ни крути, всё равно ХОД — ход Земли вокруг Солнца, вот почему у славян Ярило — бог неистовой страсти, неудержимой силы, бог весны и расцвета всех жизненных сил человека, считается Богом ЯРкого, ЖАРкого Солнца (ср. с др.-рус. лич. им. Яра, Ярина — яростная, Ярослава — славящая Ярилу, и Яромила — милая Яриле), а бог у германцев (англичан) звучит как God, перекликаясь с английским же словом good [ɡʊd] — годный, выгода, перевод которого эквивалентен русским понятиям «ходовой», «доход» и «выход». Когда мы хотим кому-то уГОДить — мы ищем подХОД; под словом ГОДится мы подразумеваем подХОДит; кто ГОЖ — тот и вХОЖ; и т. д., и т. п. А чтобы развеять всяческие сомнения в том, что западно-европейское понятие «год», как производное от «ход», имеет косвенное отношение к ариям, предлагаем вам самим сравнить иранские и туранские названия хода: hərəkət, häräkät, yeriş, јериш, жүріс, йөрөш, йөрөм, с германскими понятиями «год»: нидерландский и африкаанс jaar, датский år, идо yaro, исландский ár, новиаль yare, фарерский ár, таргоманский яр, ярыы — год, норвежский år, åra, årene, и (внимание!) åri — год!

Ну вот, как видите, сам язык нам подсказывает, что арии, на определённом этапе своей истории, сформировались как некий супер-этнос, в самоназвании которого заложен принцип ярого — очень тяжёлого, трудного, полного испытаний, существования (ср. с санскр. ардана — страдания), диктуемого суровой жизнью ХОДоков-КОЧевников-сКИТальцев (ср. с санскр. арна — поток, волна), и только спустя века ставшими оратаями — пахарями (ср. с тадж. орӣ — арий), правда, зачастую вдалеке от прародины, и, как правило, в окружении недругов (ср. с санскр. арана — чужой, далёкий). Удивительно, но удмуртское ар — год, из финноугорской группы языков, по логике, не должно было присутствовать в вышеописанном перечне, как, собственно, и слова из тюркских наречий… Однако, этот фактор даёт нам возможность осознать масштабы и маршруты передвижений ариев и их потомков в эпоху великого переселения народов, когда им приходилось не только знакомиться с аборигенами, но и сожительствовать с ними, безусловно, оставляя свой культурный след в местных языках. Так, например, наше исследование показало, что древние ирландцы назвали свою страну Эйре, Ира — «западная земля», но, наверняка, мало кто из нынешних ирландцев задумывался: а где были их далёкие предки, чтобы так назвать своё пристанище? Вот именно — на Востоке (ср. с ирл. héirí [eːr’iː] — восход)! Не исключено, что в Иране (не государстве, а стороне света!), иначе, Ариане, если судить по лингво-артефактам в санскрите: ир — исток, ирина — родник; и в языке фарси, то есть, «общеиранском» — таджикском и персидском: ирқ — раса, род, происХОЖДение, порода, родство, кровные узы, вены.

Даёт-ли это ирландцам право именовать себя прямыми наследниками ариев? Сомневаюсь… Ещё не рассеялся дым от тлена тех, кто, попирая все нормы человеческого общежития, уже пытался огнём и мечом утвердить своё арийское правопреемство — фашистская Германия. Ничем хорошим это не закончилось, и вовсе не потому, что Гитлер «ошибся» в исключительности немецкой нации — этот народ и вправду заслуживает всяческого уважения на поприще мирного государственного развития. Вся беда в самих «гитлерах» — засланцах от мирового правительства, осуществляющих грандиозные аферы под вывесками, подобными «Священной войне», направленными как раз на самоуничтожение европейской расы. Но дело даже не в этом. Просто мы должны с вами понять одну элементарную вещь: этноним — не есть единственное мерило непосредственной причастности той или иной нации к супер-этносу, в современной этнографии и расологии немало примеров, доказывающих обратное. Но как члены большого «корпоративного» этнического сообщества, ирландцы, иже кельты, безусловно привлекают большое внимание специалистов, именно языковой сферы. Не смотря на то, что кельтские языки вымирают прямо на наших глазах, культурно-исторический слой, оставленный их носителями, настолько массивен, что очень тяжело его причислить, как это ни парадоксально звучит, к достоянию народов, чисто кельтской принадлежности: белгов, бретонцев и валлийцев — обладателей кимрского языка, или ирландцев и шотландцев — хранителей гэльского наречия. Ведь в их языках присутствуют, и романские элементы, и германские, и, как это было наглядно показано, славянские!»

Подытожим наши изыскания. Для оптимизации всей смысловой многогранности данного имени, приведём однокоренные созвучия в разных языках к общему знаменателю. Прошу вашего внимания — корневая матрица ИР (IR) является, по-сути, носителем единого значения, а именно: в языках романской группы, например, испанском, латинском и португальском, слово ira означает «гнев», но ведь и в русском языке ир — это злоба, а глагол ирнить — ревновать! Вопрос: почему? Ответ можно найти только в русском языке, ибо, если следовать нашей теории корневых матриц, то все вариации АР-ЕР-ЁР-ИР-ОР-УР-ЭР-ЮР-ЯР являются носителями условно-обобщённого значения «ярь», как некоего накала, в прямом и переносном смысле (ср. с венг. aranyszőke, aranyszínű, arányló — золотистый). Именно поэтому причинно-следственные связи ведут нас от ЖАРких краёв страны АРиев, через легенды их потомков об ИРие, будто сквозь ностальгию по райским кущам, где царствует мир и покой, в честь чего, собственно, и утвердилось в большой индоевропейской языковой семье понятное большинству русских, если не умом, так сердцем, имя Ира, во всевозможных его проявлениях.

КОСТЯ [’kostʲə]. Для большинства русскоязычных граждан это имя не требует перевода, поскольку оно одного происхождения с понятием «кость». Но вот какой смысл был вложен в само имя — большая загадка, поскольку изучение словообразования кость и его производных показывает, что значения с одним и тем же корнем делятся на две основных, прямо противоположных части: с положительными качествами и с отрицательными свойствами. Начнём с «плохого»:

костычливый — упорный, супротивный, строптивый, грубый, нахальный;

костерь — костеря, строптивый и неуживчивый;

костика — пролаз, зубоскал, похвальбишка, бранчивый, сквернослов;

костерить — ругать, бранить, поносить, кастить;

костить — марать, гадить, грязнить или поганить кого;

кострить — врать, лгать, хвастать, бахвалить;

кострйчаться — упрямиться, упираться, противиться;

костриговатый — упрямый;

костенок, кощенок — сквернавец, мерзавец, поганец, пакостник;

костной или кастной — пакостный, мерзкий, гадкий;

костопыжный — гордый, чванный, спесивый, заносчивый.

Показательно и устаревшее определение кость — увечный, нищий, калека. Будто подпевают сему значению слова даже из языка фарси:

таджикский кост — 1. уменьшение, убавление, убыль; 2. потери, убыток, ущерб; 3. изъян, недостаток, недочёт;

таджикский коста — 1. уменьшенный, убавленный, недостаточный; 2. астр, ущербный, на ущербе;

таджикский костан — 1. убавляться, уменьшаться, сокращаться; 2. убавлять, уменьшать, сокращать; 3. худеть, терять (в весе); аз гусса ~ худеть (от горя);

таджикский кости — 1. недостаточность, недостаток, нехватка; 2. убыль.

А всё почему? Из-за смешения понятий! Дело в том, что в индоевропейских языках существуют две сходных формы с основой КОСТ — от корня КОС, как носителя условно-обобщённого значения «косить, кусать, касаться», и корня СТ, как носителя условно-обобщённого значения «стать, столб, стык» с приставкой КО, что как раз и является составными частями словообразования КО/СТЬ. Ведь, слова ось, ость, остов и кость — одного происхождения! Таким образом, с одной стороны, сходятся в изначальных смыслах с русским определением костить — ругать, марать, гадить, грязнить, поганить, однокоренные иноязычные слова: латышское kost — грызть, кусать; немецкое kost — еда, питание, пища; шведское kost — пища, стол; а с другой стороны согласуются в исходных значениях с русским понятием костенеть — коченеть, единые по корню иностранные формы: испанское costa — берег, взморье, побережье; итальянское costa — берег, побережье; латинское costa — ребро; португальское costa — спина, берег, побережье. Благодаря этому, итальянское costanza — постоянство, где корнем безусловно является STAN, будто отражение русского стан — постой, а CO — это приставка, которая зачастую принимает вид CON, что как раз и присутствует в якобы «полном» имени Константи́н — личном имени латинского происхождения, восходящем к латинскому constans (родительный падеж constantis) — «постоянный, стойкий». Но в том-то и соль, что Костя — это никоим образом не «краткая» форма латинского имени, а вполне самостоятельное и независимое, причём, древнее исконно русское именование человека твёрдого, стойкого и бойкого, как это ясно просматривается в словаре Даля: «Наскочила кость на кость — то есть, бойкий на бойкого»! Отсюда и «белая и черная кость — благородное и простое поколение».

Так мы дошли с вами до положительной сути слова из языка наших пращуров роуськъ кость — род, племя, поколение, а вместе с тем и осознали более глубокое по содержанию значение звания Кости как основы семейства, в чём вы можете убедиться, прочитав разноязычный перевод понятия «костяк»: испанский osamenta; немецкий Stamm; португальский esteio; чешский kostra; шведский stomme; эсперанто ostaro.

ТОМА [’tomə]. Само собой разумеется, все носительницы данного, якобы «краткого», имени в нашей стране сегодня по паспорту именуются Тамарами, и никак иначе, а посему приведём памятку «оригинала» в сравнение с именем в просторечии:

«Тама́ра — современный русский вариант библейского женского имени Фамарь (от ивр. ‏Тамар — „финиковая пальма“)».

Не знаю, как там насчёт «фиников на пальмовом дереве» (как, впрочем, и урюков — на абрикосовом), но более чем уверен, ничего подобного в головах рядовых россиян не возникает при произнесении имени Тóма, это уж точно! А вот почему — мало кто об этом задумывался. Только-ли благодаря психологическому восприятию русскоязычным человеком этого имени, как всем известного понятия «томиться»? А может это и не восприятие вовсе, а проявление генетической памяти об одном из древнерусских наречений, запечатлённом в родной речи? Давайте, разберёмся!

Итак, однокоренное смысловое созвучие русскому определению обнаруживается в немецком tempern — томить, но вот в английском temper [ˈtɛmpə] — терпение, перевод уже нельзя считать буквальным, хотя по смыслу синонимов всё сходится. При этом, всплывает целый ряд слов с одним и тем же корнем, но разбегающимися в разные стороны смыслами в переводе, например: то понятие, которое мы привыкли ассоциировать с жаром или горячкой, в латинском temperatura — надлежащее смешение, нормальное состояние, заметно убавляет контрастность восприятия и категоричность определения. В итальянском же однокоренном tempera, от латинского temperare — смешивать краски, можно вообще потерять координацию в значениях, если вовремя не спохватиться, и понять, наконец, что виной всему — смещение смысла, происходящее по трём основным факторам: расстояние, среда и время.

Кстати, о времени. Подобное понятие нам известно под словом со всё тем же корнем — темп (итал. tempo от лат. tempus — время), temp (от англ. temporary — временный, промежуточный), что снова возвращает нас не только к русскому томлению, но и английскому time [taɪm] — время, раз, момент, срок, пора, период, час, эпоха, век, такт, темп, жизнь, приурочивать, рассчитывать, временный, временной, повременный. А через единую корневую матрицу Т-М выходим уже к однокоренному русскому… темень! Ибо, даже в переносном смысле, производный от него глагол темнить означает томить!

Что же касается прямого исходного смысла русских образований тьма и туман, как и косвенной их связи с истомой, то всё раскрывается в одном только недостающем логическом звене из этой однокоренной цепочки, а именно — в слове том — часть собрания сочинений, какого-либо издания, составляющая отдельную книгу, пришедшего к нам из французского tome, ранее от латинского tomus, далее из древнегреческого τόμος — часть, отрезок, от изначального τέμνω — режу. Как??? Где тут связь с нашей утомлённостью?! Правильно, непосредственной связи — никакой! Но косвенная этимологическая связь, вне всяких сомнений, имеется, причём, очень чёткая. Наберитесь терпения, и внимайте!

Помня о том, что темперамент — это не только характер чего- или кого-либо, но и умение сдерживать, и проявлять умеренность, мы легко можем найти им синоним в виде глагола пресекать или отсекать, который как раз и является видом отрезка и манерой реза, указанной в греческом τέμνω [’tʲəmno] — режу, и звучащей словно по русски — темно! Следуя этой логике, абсолютно все разноязычные и тем более русские словообразования с единой корневой матрицей Т-М выстраиваются в совершенно гармоничную конфигурацию, как то:

узбекский tiymoq (тиймоқ) — удерживать, сдерживать, утихомиривать, унимать, укрощать, обуздывать, запрещать;

древнерусский томлыга — узда;

эстонский tõmme, tõmmits — тяга;

таджикский тамом — 1. полный, совершенный; бо диккати ~ с полным вниманием; бо суръати ~ на полной скорости; с предельной скоростью; 2.конец, окончание, завершение; 3. весь, целый; ~и рӯи замин весь мир, вся земля; ~и умр вся жизнь; ~ кардан кончать, оканчивать;

белорусские утома, стомленасць, стома — усталость, утомление;

фарси том — 1. весь, полный, целый; адади ~ мат. целое число; 2. полный, абсолютный; хомӯшии ~ абсолютная тишина; хақикати ~ чистая правда; хокимияти ~ абсолютная власть; 3. совершенный, превосходный; зебоии ~ совершенная красота;

норвежский tom — праздный, пустой;

персидский томеъ — алчный, жадный;

шведский tom — пустой, порожний;

английское имя Tom [tɔm] — простой;

дари́ томиа — жадность, алчность;

португальский tom — тональность, тон, тонус;

пехлеви́ томот — пустые слова, бессвязные речи, бред;

санскрит тамас — бездеятельность, пассивность, вялость.

То бишь, если мы говорим о русском понятии «темень», как о тьме, то в греческом видении это τέμνω [’tʲəmno] — «отрезание, пресечение, завершение» света, а если о понятии «темень», как о части черепа те́мя — поверхности головы, то с точки зрения древних греков это выглядело бы, как τέμνω [’tʲəmno] — «отрезок, сечение, завершение» очертания макушки! Соответственно, диалектные русские томность, томь, тома — истомление, истома, томный вид, усматривались бы греками, как τόμος [’tomos] — «отрезание, пресечение, завершение» каких-либо дел, сил, возможностей, способностей. Ту же самую шкалу соответствий вы можете самостоятельно и без труда приложить к любому из вышеперечисленных разноязычных однокоренных словообразований.

Ну что же, если кого-то даже такие весомые аргументы не убедили в полном отсутствии этимологической связи между древним исконно русским именем Тома и «святым» прозвищем Тамара, то рекомендую обратиться к уже упомянутому мной изданию российского этнолога-славяниста В. С. Казакова «Именослов»:

Томила — утомляющая. Уменьшительное Тома.

Истома — утомление, усталость. Так называли детей, измучивших родителей. Уменьшительное Тома.

ПАША [’paʂə]. Что первое нам приходит в голову, на подсознательном уровне, при озвучке этого «свойского» имени? Только одно — ПАШЕТ! Именно этот смысл и был вложен нашими Предками в древнее исконно русское рекло Паша — тот, кто пашет, а ещё тот, у кого «душа нараспашку».

Между прочим, в переводе однокоренных созвучий итальянского faticare — пахать и немецкого Fächer — опахало усматривается ещё один принцип действия, точнее, однородность движений, заключённых в семантике корневых матриц следующих слов, косвенно родственных пашне: ПАХать — пушить почву, вспарывать землю (ср с азер. parçalamaq • парчаламаг — распороть), ПАХ — углубление, паз (ср. с анг. pit [pıt] — углубление, яма, копи и эст. põu — пазуха), ПАХтание — взбивание (ср. с перс. пахта — хло'пок, вата), ПОКа — повторение (ср. с анг. poke [pəʋk] — пихать), ПАКи — опять (ср. с чеш. opět — опять, хинди phir — опять, санскр. púnar — опять), и даже ПЕЧь (ср. с венг. pest — печь, fészek — очаг и фин. pesäke — очаг) и оПЕКать (ср. с чеш pěchovat — пихать и pečovat — опекать), поскольку, когда пекут — ПИХают в печь, а когда опекают — прячут от врагов и невзгод, иначе, заПИХивают куда подальше от «дурного глаза» (ср. с санскр. пач — печь). Эти смысловые ответвления послужили своего рода прообразом таких древнерусских личных имён, как: Пакобуд — вновь появившийся, Пакомил — полюбившийся новичок, Пакослав — вновь обретённая слава, Пачемир — больно мирный, ещё больший мир обретший; Пащек — обладатель выдающейся челюсти, подбородка; зубастый, как хищник; Пешок — ходок (ср. с роуськъм пъшьци — пехота), и тому подобных.

Так вот, однообразное действо «пихающего» характера, свойственное пахоте, обнаруживается и в «страшном» слове поганый, от поздне-латинского paganus — языческий. Почему? Ну, во-первых, по причине далеко не случайного сходства латинского focus — очаг, португальского fogâo — очаг с венгерским fogócska — пятнать, а испанского fuego, fogón — очаг с английским pagan [ˈpeɪɡ (ə) n] — язычник. Во-вторых, этимология самого слова поганый выдаёт нам, в буквальном смысле, всю глубину этого понятия, в корне отличающуюся от современной трактовки. А именно:

«… употребляется с 14-го столетия. В классическом латинском именуется „сельский житель, крестьянин; гражданское лицо, невоюющая сторона“, используют существительное в значении прилагательного, в мн. ч. „страны, деревни,“ от pagus „деревенские жители; область, сельский район,“ первоначально „район, ограниченный маркерами,“ таким образом связанный с pangere, „установить, закрепить,“ от пра-инд.-европ. корня pag-, „установить“ (см. pact)».

Спасибо этимологическому словарю английского языка за искренность, там же смотрим рекомендованное pact:

«… с 15-го cтолетия, от старо-французского pacte «уплотнять, соглашение» (14c.), от латинского pactum «соглашение, укрепление» использование существительного в качестве причастия прошедшего времени pacisci, «заключить договор, согласиться, ' от пра-инд.-европ. корня pag-, «устанавливает, объединяется, объединяет» (родственно санскр. pasa- «шнур, веревка,» первоначально от авестийского pas- «сковать,» греч. pegnynai, «установить, быстро и тело,» латин. pangere, «установить, закрепить,» старо-анг. fegan, «присоединиться,» fon, «поймать, захватывать» (а теперь внимание!) от cлавянской формы paž — «деревянное разделение».

Объясняю все вышеописанное одним русским словом: «паз»! А как мы уже знаем, ПАЗ и ПАШня — единоутробные слова, недаром ПАХать и нарасПАШку — производные одной корневой матрицы (ср. с санскр. пакша — крыло), ибо, когда заПИХивают, что-либо, за ПАЗуху (ср. с санскр. паза — ловушка), то заПАХивают ворот одежды (ср. с санскр. патха — парус), то есть оПЕКают — прячут, ПЕКутся (ср. с санскр. пактар — пекарь), а от этого, как от оПАХала (ср. с роуськъ. пахати — веять), может и заПАХнуть (ср. с санскр. пакханка — туалет). Таким образом, причинно-следственная связь помогла нам выяснить истинный смысл «презрительного» слова поганый, и уравнять в правах итальянское pagani — язычники и русское паханные, практически «паханы»» — не криминальные авторитеты, а мастера своего дела (ср. летун — лётчик; мореман — моряк; пахан — землепашец), или, попросту, пахари! Вот и думай теперь, почему для неистовых христиан поганый — значит обязательно «неверующий, безбожник и нечисть»? Да, конечно, они, селяне, деревенщина, в каком-то смысле «поганые», поскольку, зачастую заПАЧканы да ещё и ПАХнут, а всё потому, что испокон веков они ПЫХтели — мужики ПАХали в поле, а бабы ПЕКли хлеб, и ни по какой другой причине, зато до сей поры городских кормят! По крайней мере, лично мне не доводилось видеть людей, в большинстве своём, более верующих, искренних и чистых, что называется «душа на распашку», нежели деревенские, жители малых городков, так называемые «провинциалы с периферии». А есть ещё и такое красивое определение обитателей посёлков — «люди из глубинки», что лишний раз показывает тесную этимологическую связь таких однокоренных понятий, как ПАХАРИ и PAGANI. Тут, кроме всего прочего, угадывается ещё и сакральный смысл: ведь, земледельцы всегда глубоко мыслят, не поверхностно — для них это вопрос выживания: глубоко пустишь корни — высоко подымешься (ср. с санскр. пахалван — борец). В этом смысле, так называемых «поганых», правильнее будет в единственном числе на роуськъм языке паhанинъ (сравните с итальянской фамилией Paganini — букв. Паганины, Паханины, Панины — по аналогии крестьянин, селянин, паханин: первое — от обрядности, второе от местности, третье — от деятельности) или просто пан (Пан (др.-греч. Πάν) — древнегреческий бог пастушества и скотоводства, плодородия и дикой природы, культ которого имеет аркадийское происхождение. Этимология имени традиционно, начиная с гомеровых гимнов, связывалась с греч. πάς, «весь» [в см. «село» — Прим авт.]. В настоящее время принято связывать имя Пана с греч. Πάω — «пасти»; на этой основе высказывались предположения об общем индоевропейском происхождении Пана и Пушана из ведического пантеона. Пушан приносит пищу, успех, сокровища, даёт убежище, хранит скот и сам выступает как пастух всего сущего, это имя солнца.), совершенно неуместно называть «язычниками», ибо так они сами называли чужеверцев (ср. с др.-рус. страньникъ, невѣголосъ — язычник), исповедуя исконно родную Веру Предков — Право Славие, то бишь славили Правь — Родных Богов, за что и были прозваны на Западе английским словом gentile [ˈdʒɛntaɪl] — язычник, нееврей, немормон, относящийся к роду, племени. Хотя то же самое слово, латинского происхождения, в переводе с итальянского выглядит даже комплиментарным прилагательным gentile — вежливый, добрый, любезный, приветливый, ласковый. И тут даже не обязательно проводить аналогии с турецким определением паша́ — властитель, господин, поскольку в древнерусском именослове имеется свой «господин» — Пан, в исходном значении — предок (ср. с санскр. пан — уважать, почитать).

Так что, как поётся в известной песне, «думайте сами…» — может-ли иметь русское имя Паша хоть какую-то однородность со «святым» именем Па́вел, латинского происхождения, от понятия paulus — «малый», «небольшой»?

КАТЯ [’katʲə]. Прежде чем поговорить об этом имени, затронем основополагающие принципы функционирования его начальной согласной буквы (звука) К, изложенные в одной из глав моей книги «Язык вселенной», и вот фрагмент из неё:

…………………………………………………………………………………….

Неписанные законы русской речи не формируются по учебникам, чего никак не могут понять махровые учёные-зубрилки. Ну не мог же русский язык появится с лёгкой руки пришлых грамотеев, псевдо-создателей «русской письменности» Кирилла и Мефодия! А ведь нам и сегодня вбивают в голову, что они, цитирую: «… создатели старославянской азбуки и… языка»!!! Тем самым, нам недвусмысленно дают понять, что наши с вами Предки до них были немы! Однако, действительность, то есть, сам язык, говорит об обратном: наши далёкие сородичи — Арии, Славяне, Русы задолго, и до «кирилицы», и до крещения Руси, были народом высокодуховным, просвещённым и талантливым. Об этом неоднократно свидетельствовали своими многочисленными примерами из экзотических наречий наши предыдущие описания словообразований. Изложенный здесь метод системного анализа, опирается большей частью на живую русскую речь, несомненно рождённую в доисторические времена, со всей её прямотой и скрытым смыслом одновременно, нежели на сухую букву учебников, писавшихся, что называется, под диктовку. Вот и отсутствие в официальном списке «классических приставок» фонемы К — наглядное тому подтверждение. А тем временем, совершенно очевидно, что многие слова, начинающиеся на букву К, могут вполне обходиться без неё, причём, без какого-либо ущерба для общего смысла и основного своего значения, и уже только это доказывает приставочное происхождение согласной К, к тому же являющейся таким же предлогом, как и остальные, получившие «законную лицензию» называться приставками. В конце концов, и по сей день не выходит из широкого употребления, известное каждому с малых лет, наречие «кстати», и только человек недалёкий, независимо от образования, может утверждать, что согласная К здесь вовсе не приставка, а часть корня!

Мы сейчас не будем пускаться в обширные рассуждения на эту тему, с большой массой примеров — в данный момент у нас другие задачи, а приведём лишь одно слово, но такое, которое отпечатается в памяти надолго. Возьмём слово клад. Какой синоним у глагола кладётся? Правильно, ложится. От какого несовершенного глагола неопределённой формы образуется глагол кладётся? Верно, класть. Какие синонимы у глаголов: кладётся и ложится? Точно, стелется и льнёт. А у последних двух какой синоним? Очевидно, ластится. В таком случае, могут-ли быть синонимами глаголы: ластиться и класться? Разумеется! Может-ли быть синонимом глаголу ластиться слово прилаживаться? Безусловно! От какого несовершенного глагола неопределённой формы образован глагол прилаживаться? Несомненно, ладить. Тогда могут-ли быть синонимами глаголы прикладывать и приладить? Совершенно верно! От каких существительных они образованы? Истинно, клад и лад? Значит это синонимы? Абсолютно! Могут-ли быть одинаково звучащие синонимы однокоренными словами? Конечно! Так, какую же функцию выполняет первая буква в слове К/ЛАД, если у его синонима ЛАД она отсутствует? Ну, естественно, приставки! И таких слов со «скрытыми приставками» в русском языке превеликое множество. Если выражаться точнее, то не скрытые они вовсе, а забытые, и приписанные корню.

Теперь по существу вопроса. Предлог, а, по-ходу, уже и приставка К по своему «замыслу» весьма близка предлогу и приставке В, прежде всего своей целенаправленностью. Разница между ними, кроме звучания и написания, лишь в том, что фонема В, как носитель условно-обобщённого значения «Введение» (ср. с латгал. vyd — в), отвечает за вхождение в предмет-явление-действо, и нахождение Внутри него (ср. с анг. within — внутри), а фонема К — только за касание к предмету-явлению-действу (ср. с фр. contact — касание), и нахождение оКоло него (ср. с хинд. ke paas — оклоло, к), а потому является носителем условно-обобщённого значения «уКазание» (ср. с арм. ցուցում • c’uc’um — указание, с баш. күрһәтмә — указание, и узб. кўрсатиш • ko’rsatish — указание). Во всём остальном чувствуется и усматривается их общее «стремление» к действию в одном направлении (ср. хорв. kod — в, с латыш. iekš — в). Возможно, по этой причине их обоюдное присутствие в разных языках напоминает некий взаимный «культурный обмен» понятий: сравните шведское vid — около, к, с латгальским vyd — в, и венгерское -val, -vel — к, с хорватским kod — у, в, к. Тем более, что в чешском обе этих приставки, подчёркиваю: приставки, судя по слову kvůli — к, которое произносится [квоули], а буквально значит «к воле», пишутся с одинаковой гласной в конце: ve — в, что является неполной формой слова ВЕй, в смысле ВЕди (ср. с анг. way [weɪ] — ведёт), и ke — к, что, вероятней всего, могло являться изначально старославянским повелительным ке! — дай-ка, ну-ка, бери-ка, на-ка!, или кете! — дайте-ка, нуте, берите-ка, нате!, от понятия кетовать — подвинуть к чему-либо, подавать что-либо (ср. с фин. kohti — к). В свою очередь, одна из форм предлога ко может говорить о том же, судя по сходному повелительному нат-ко!, от, родственного глаголу кетовать, однокоренного понятия котышить — перебирать, трогать, ворошить. Эти, к сожалению ставшие уже «экзотическими», старорусские обороты невольно наводят на мысль о неслучайном их созвучии с историческим районом Москвы КИТАЙ-городом (от слова «кита» — связка жердей или прутьев, применявшихся при строительстве дерево-земляных укреплений). А раз так, то чрезвычайно близко им по происхождению и понятие китец — скитник, раскольник, живущий в скиту. Отсюда и глагол скитаться — странствовать, путешествовать, вести бродячий, неоседлый образ жизни. И вот тут начинается самое интересное: оказалось, что наше древнее русское слово скитание буквально совпадает с английским Scythian [ˈsıðıən] — скиф!

До сих пор не утихают споры о том, кто были скифы, какая только народность их ни приписывала себе: и германцы, и тюрки, и финyо-угры. Естественно, славянофилы тоже не обошли стороной этот принципиальный для себя вопрос, и решительно «славянизировали» вообще всех, упомянутых историками древности, разномастных скифов, а их племён было весьма немало. В такой ситуации рядовому читателю недолго и запутаться. На мой взгляд, не стоит винить ни тех, ни других апологетов собственных «патриотических» теорий — они, в каком-то смысле, имеют на это историческое право. Давайте, на подобные научные проблемы будем смотреть глазами беспристрастного поисковика, с холодной головой мудреца и горячим сердцем поборника правды! Глубоко убеждён, что сквозь призму языка можно и нужно разглядеть абсолютно все настоящие проблемы исторической науки, прояснить истину, и, быть может, даже восстановить историческую справедливость.

Итак, в наших руках козырь: даже этимологический словарь английского языка отмечает причастность латинского слова Skythia от греческого понятия Skythes, в обще-индоевропейском, якобы, корне (не поясняют каком!) которого заложен смысл «пастухи»… И всё! А теперь пораскинем мозгами: а что, у самих греков и римлян не было пастухов что-ли? У каких таких «индоевропейцев» они позаимствовали корень, чтобы изобрести «свое» название целого народа, если в их собственных языках понятие «пасти» даже близко не походит на слово скиф? А вот русское слово сКИТАЛец созвучно, не только «греко-римскому» sCYTHes, но и английскому CATTLeman [{{ʹ}} kætlmən] — скотовод, скотник, которому созвучно турецкое İskoçyalı [искочалы] — шотландец, в эсперантской озвучке skoto — шотландец, и в том же эсперанто scito — скиф! Нетрудно определить прямую или косвенную, но связь английского scot [skɒt] — шотландец, с древнерусским понятием СКОТник — тот же «пастух», но ведь, и сКИТ, и сКОТ — слова-то исконно русские, родственные однокоренному русскому понятию КОЧевье (ср. с диал. рус. скочевать — собирать (ся) в кучу, в одно место, или с места откочевать)!

…Вообще, по поводу всего латинского, как прогрессивного и цивилизационного, говорится и пишется всегда, везде и помногу. Но для тех, кто не ленится самостоятельно проверять откровенно противоречивые «научные» ответы на «неудобные» или «нескромные» вопросы напомним цитату ведущего программы «Человек и закон», от 28 февраля 2014 года:

«… я вам сейчас покажу древнюю карту. Только не подумайте, что я сошел с ума. Вот она, карта: это Древний Рим. Там, где сейчас находится Тоскана — таинственная Этрурия… Сами итальянцы утверждают, что этруски основали Древний Рим, дали римлянам законы и архитектуру. А письменность этрусков до сих пор не могут расшифровать. — А куда они потом делись, этруски? — Ушли на Северо-Восток… Показываю вам карту из Ватикана, сфотографированную год назад моим знакомым. Итак: вот маленькая Этрурия (там, где Рим), а вот на этой же секретной карте большая Этрурия — на месте будущей Киевской Руси».

Заметьте, под Римом этруски, и на Руси этруски (для сведения: древняя Венеция (по названию народа античной эпохи венетов — тех же вендов или антов) построена на сваях из Пермской лиственницы — с Южного Урала, это дерево в воде укрепляется, а не разрушается)! Для того, чтобы не казаться «играющим на случайных созвучиях», приведу неопровержимый факт, зафиксированный ведущими мировыми этрускологами насчёт самоназвания сего «таинственного» древнего этноса: ЭТ/РУСКИ называли себя РАСЕНАМИ! И в довесок, краткий сюжет о феномене Татти Вало (Наталье Бекетовой):

«После внезапной потери сознания (обморок) перед школьным экзаменом, у Натальи обнаружилось владение более чем 120-ю языками мира, в т.ч. древними и считающимися „вымершими“. Так же, она Обладает возможностью целительства и помнит свои прошлые жизни. Многие ученые мира бились над переводом Фестского диска. И никто не мог его одолеть. Недавно русский лингвист и языковед Гриневич этот диск расшифровал. Оказывается — этруски говорили по-русски. Наташа перевела текст этого диска. Она рассказывает, как все произошло. „Комсомольская правда“ организовала несколько проверок необычных способностей девушки. Ученые и преподаватели российских и заграничных вузов и исследовательских институтов подтвердили, что Наташа действительно владеет древнекитайским, английским времен Шекспира, монгольским, древнеяпонским, арабским, французским, ташугским, этрусским, старославянским, вьетнамским, корейским, древнеперсидским и другими языками…»

А теперь добавим для полноты восприятия данной информации: герой Троянской войны Эне́й (др.-греч. Αἰνείας, лат. Aenēās), бежав с остатками своего рода из Трои, отплыл на кораблях в Италию. Так вот, имя его, ввиду мягкого греческого произношения (а троянцы не были греками), в оригинале звучало как [ВЕ: НЯ], то есть, именно так, как зовут, например, финны русских! Получается, что Венеция, в зачатке своём, вполне могла иметь произношение с тем же греческим акцентом, как др.-греч. Αἰνείςία, лат. Aenētia — то есть, Энетия. А путь на Апенни́нский полуостров, чтобы избежать недругов из Эллады, пролегает от берегов Малой Азии, где была Троя, по Адриатическому морю, аккурат, через остров Крит, где и был обнаружен фестский диск, на котором Гриневич и Бекетова распознали этрусские письмена! Так что, есть серьёзные «подозрения» историков о причастности Венеции к венетам, венетов к Энею, Энея к антам, антов к вендам, а вендов к русским. Вот вам и объяснение невероятного взлёта Римской цивилизации, на фоне полусонного исторического прозябания местного племени латинов!

К чему мы всё это ведём? Не отклонились-ли мы от темы? Отнюдь. Дело в том, что этноним венеты-венеды-венды-анты — славяне, тоже производное от понятия «веду», что роднит их, если не по звучанию, то по смыслу с вышеупомянутыми этнонимами, подчёркивая подвижнический образ жизни. Так, например, норвежский археолог, путешественник и писатель, автор многих книг, Тур Хейердал (норв. Thor Heyerdahl) отчаянно искал прародину своих скандинавских предков на побережье Азовского моря, небезосновательно полагая, что Асы, описанные в сагах, изначально были обитателями Азова, а впоследствии, по какой-то причине, оттуда своими предводителями были уведены, сравните чешское ŭ véd — швед, с венгерским svéd — швед. Случайно-ли, закономерно-ли, пока неведомо, но самоназвание шведа — svensk, звучащее на древнерусском свей, соответствует имени собственному Свен — имя ряда королей средневековой Дании, а пишется оно не иначе как Svend, что буквально согласуется с этнонимом венд (ср. с анг. wend — идти). Противоречат-ли эти данные антропонимики и ономастики другой науке — этнографии? Как сказать. Прокопий Кесарийский (VІ в.) и другие греческие историки говорят, что Готы раньше назывались Гетами (не исключена их связь с более ранним этнонимом хетты, др.-греч. Χετταΐοι, самоназвание неситы (ср. с рус. несёт, носятся) — народ бронзового века, обитавший в Малой Азии, где создал Хеттское царство), а также скифами, савроматами, меланхленами, аланами и др. именами (ср. Массаге́ты, др.-греч. Μασσᾰγέται, лат. Massagetae, букв. «большие геты» — имя, используемое античными авторами, для обозначения племени обитавшего на территории Скифии, район реки Аракс), что под именем готов народ этот стал известен римлянам только при императоре Траяне, 106 год по Р.Х., во время его войн. А это значит, что мы можем рассматривать родственные германские племена свенов и готов в едином семантическом ключе: сравните английское Sweden — Швеция с русским сведение, а затем китайское ruìdiăn — Швеция, с английским rude [ru: d] — грубый, оскорбительный (ср. с рус. орудовать), кем, собственно, и являлись для римлян вандалы-готы (ср. с кимр. rhodion — идти, и rhedan — бегать). Примечательно, что созвучное русское руда — одного происхождения с понятием рыта (ср. фин. Ruotsi — Швеция, с рус. рыться), которое отображается в немецком ritten — ездить верхом, скакать, и английском race [reıs] — бегать, что эквивалентно русскому рыскать — бегать (ср. с норв. reise — идти), чем, в принципе, и занимались большую часть жизни кочевники. Отзвуком былой эпохи народов Скандинавии, слышится перевод слова скакать в языках: арийском skand, санскритском skandati, греческом skandalon, ирландском scendim/scinn, латинском scandere. Возвращаясь к готам и гетам, находим созвучную им перекличку английского got [gɔt] — добраться, достичь, прибыть, войти, с русским гать — дорога, а другого английского get [get] — добираться, достигать, достичь, прибыть, выйти, с диалектным русским геть — двигаться вперед, идти в поход (ср. с нем. gehen — идти). Более того, в тюркских наречиях: getmək • ҝетмәк • getmäk • кет — идти, гнаться за… А это, в свою очередь, снова приводит нас к древнерусским формам: кетовать — двигать, китец — скитник, и скитаться — бродить, кидаться, кинуться. Финоугорский же элемент того самого понятия «кинуться» подмечен в названии города на Азовском море — Кинов (ср. с кине́тика, от др.-греч. κίνησις — движение), изначально Хинов — кочевников (стан), от имени гуннов — хин, на древнерусском хынъ — язычник, которое восходит к древнему самоназванию гуннов Kûn, сохранившемуся в китайском xiōngyálìrén — венгр. Интересно и созвучное таджикское гун — собранный в одном месте; сосредоточенный; ~ кардан а) собирать; сосредоточивать; гирду ~ кардан собрать в одном месте, сосредоточить; б) копить, накапливать; ~ шудан а) объединяться в одном месте; со. Это слово, хоть и на фарси, но по-сути, является метафорой орде кочевников гуннов, которые в том же таджикском значатся под словом ҳуннуҳо, гуннҳо — гунны. Сравните с диалектным русским куна — пригоршни, горсть, и кунать — погружать, кидать в воду; окунаться — нырять, кинуться в воду. Но есть ещё один русский аналог финоугорскому словообразованию гун — это диалектные понятия, зиждущиеся на основе исходного значения «гон», а именно: гундра — суета, сумятица, толкотня, возня и хлопоты (ср. с др.-рус. съколота — мятеж); гундить (о лошади) — вертеть, юлить или махать хвостом.

…После скрупулёзного системного анализа слова, понятия столь же сложного, сколь и легко объясняемого наименования, чтобы не сказать «этнонима», как скиф, для нас стало совершенно очевидным одно — какого бы загадочного названия мы ни касались: каждого народа в отдельности, либо союза народов, земель и краёв их обитания, имён собственных или нарицательных, одушевлённых и неодушевлённых предметов — нам с вами всегда на выручку приходит наш родной язык, будто универсальный и уникальный дешифратор, позволяющий докопаться до самой сути вопроса, как лингвистического характера, так и этнографического, и даже исторического плана. А это живое свидетельство глубочайшей древности русского языка — возможно, прямого наследника того самого прото-языка всех индо-европейцев.

…Однако, пора возвращаться к исходной теме данного раздела — то бишь, к корневой основе приставок, в данном случае, приставки К и того же предлога.

В языке эдо qeteri — кинуть, прочитывается не только русское кетовать — подавать, подкидывать, но и, уже ассоциативное, «КОторый», что, в общем-то, не так далеко от родства с указательными К и КО (ср. арм. կողմը • koghmě • koġmë — к), причём, не только в русском языке:

венгерский aki, ki — кто, который (ср. с др.-рус. аки — как);

испанский quién, cuál — который;

казахский қай — какой, который (ср. с др.-рус. кой — какой);

латинский quinam, quotus — который; quaenam, quodnam? — какой же?

литовский kelintas, katras, kelioliktas, kiekvienas, kuris — какой, который;

португальский quem, quién, quanto — кто, который, сколько;

узбекский қайси ~ qaysi — какой, который;

украинский який — какой, кой, который;

финский joka, kumpi — каждый, который;

эсперанто kioma — который;

эстонский kes — кто, который;

латгальский, латышский kurš — кто, который.

Соответственно, бок-о-бок с этим понятием шагает, ровно на столько же уКазательное, местоимение К/ТО, сокращённое производное от Кий ТО:

болгарский кой — кто;

древнепрусский, жемайтский, литовский kas — кто;

таджикский кас — кое-кто, человек;

казахский кім • киьм — кто;

латинский qui — кто (ср. с др.-рус. кои — которые);

таджикский кӣ — кто (ср. с др.-рус. кий — кто);

финский kuka, kene-, ke-, ketkä — кто;

эстонский kes — кто;

гэльский cé [k’eː] — кто.

И тут на подхвате — помимо эсперанто kial — зачем, литовские ko, kam, kodėl — зачем, кому, где угадывается сжатая форма русского «КО (е) ДЕЛ (о)?». Здесь нельзя не заметить ещё большее сокращение в созвучном хорватском понятии kod — в, которое, как уже сообщалось, взаимозаменяемо с предлогами У и К, а несёт в себе смысл «КО (ю) Д (аль)» (ср. с перс. кадом ҷо? — какое место?), или, попросту КУДА, а то и где — от первоначального К/ДЕ (ср. с тадж. куҷо — куда, где). В схожем латгальском kod — когда, сокращение уже иного порядка, а именно «КО (е) (го) Д (а)» — коего года (ср. с фарси кай — когда), КО/ГДА, по аналогии с русским просторечием «када», ведь мы уже знаем, что год — это ход (времени), о чём может напомнить, как украинское година — час, так и русское година — пора, время, год, пора суток, час.

А вот испанское cuál — который, притягивает другое русское понятие коль — если (сокращённое производное от ЕСть ЛИ), и сколь — мера и степень, поддерживаемое древнескандинавским Sköll — предатель, то есть, по-сути, «кидала», а буквально расКОЛьник, осКОЛок, отКОЛовшийся, заодно кооперируя однокоренные разноязычные слова по единому «кидающему» принципу фонемы К: узбекский қозик — кол; литовский kuolas — кол; кимрский cledr — кол. Заметьте, насколько мы близки к разгадке первоначального смысла английского kill [kıl] — убивать, благодаря одной лишь подсказке в виде произношения украинского кіл — кол! А всё по одному и тому же первоначальному значению «колоть», или «кидать» в корневом ядре К:

латинский caedes — убийство (ср. с рус. КИДаюсь);

таджикский кушиш — убийство (ср. с рус. поКУШение, уКУШен);

узбекский қотиллиқ — убийство (ср. с анг. cut [kʌt] — порез, пропил);

литовский kauti, kovė — убивать (ср. с рус. КОВать, КОВырять).

И ещё одна интересная деталь в украинском кін — кон, будто вновь подсказывающем первобытный смысл заложенный в КОНце, как в КОЛообразном КОНусе, который можно КИНуть, чтобы проКОЛоть и поКОНчить, что так или иначе помечено в разных языках, но одной на всех буквой (звуком) К:

роуськъ конъ — конец;

английский close [kləʋs], conclusion, quietus [kwʌɪˈiːtəs], curtain [ˈkəːtn] — конец;

белорусский канчар — конец;

венгерский kimenetel, kampec — конец;

латинский cupis — конец;

немецкий kaput — конец (ср. с рус. капать, копать);

узбекский ket — конец (ср. с др.-рус. кетовать — двинуть);

кимрский cyfyl — конец (ср. с понятием скиф — скиталец);

гэльский ceann [k’aun] — конец.

Кстати, приставка con- во многих языках означает «сопряжение, соединение, связь», что абсолютно совпадает с русским понятием кон, в котором может быть сопряжено, соединено, связано всё, что наКИНуто, наКИДано, будто в КОМ — русское понятие, которое во многих языках, в виде приставки com- означает то же самое «сопряжение, соединение, связь», а само значение «ком» в разноязычной огласовке опять же знаменуется всё той же К:

английский clod [klɔd], clot [klɒt], cob [kɔb] — ком (ср. с рус. кубышка);

армянский կունձ • kundz, kunj, կոշտ • kosht • košt — ком (ср. с рус. куст, кош);

казахский кесек — ком;

немецкий Klumpen, Knäuel — ком;

польский kim — ком;

шведский klimp, klump, koka — ком (ср. с рус. кукиш, кукла, кукожить);

эстонский kamakas, kamp, komp — ком (ср. с рус. камень);

венгерский csomó — ком;

латышский kunkulis — ком (ср. с рус. оКУНать);

таджикский кулӯх — ком (ср. с рус. кулёк);

эстонский kägar, känkkän, karklomp — комок;

кимрский clap — ком (ср. с рус. кляп);

роуськъ колобъ — ком (ср. венг. kóborol — скитаться, с рус. кубарем).

Ну и наконец, в связи с полной смысловой эквивалентностью пары К и Ц, находим участие того же корневого ядра в Целе/уКазании, с последующим киданием: венгерский cél — цель; французский cible — цель; эсперанто celo — цель; кимрский cyfarpar — цель (ср. с понятием сКИФ — скиталец). Ведь, однокоренное ему слово целый или целое — это, образно выражаясь, как раз и есть то, что «накидали, накинули», а по смыслу настолько же «сопряжено, соединено, связано», как и в приставке com- или con-, например: испанский conjunto — целое; латинский cunctus — целый.

…Заключение: приставка (предлог) К- или КО- есть сокращённая форма от исходной корневой матрицы К-Т, с корневым ядром К, непостоянной гласной и модулируемой вспомогательной согласной (например: К-Л, К-Н, К-Д), носитель изначального условно-обобщённого смысла «кидать» в различных спряжениях: «скотать, скочу, скочем, скочешь, скочете, скочет, скочут, скотал, скотала, скотало, скотали, скоча, скотав, скотавши, скочи, скочите, скочущий, скочущего, скочущему, скочущим, скочущем, скочущая, скочущей, скочущую, скочущею, скочущее, скочущие, скочущих, скочущими, скотавший, скотавшего, скотавшему, скотавшим, скотавшем, скотавшая, скотавшей, скотавшую, скотавшею, скотавшее, скотавшие, скотавших, скотавшими».

…………………………………………………………………………………………..

Итак, исходя из результатов проведённого исследования, мы можем с полной уверенностью рассматривать имя Катя, отнюдь не в виде якобы «краткой формы», дескать, «полного» «Екатери́на — женского имени, предположительно восходящего, по наиболее распространённой версии, к др.-греч. Αικατερίνη («Экатерини») — «вечно чистая» (неужто в противовес носителям иных «вечно грязных» или «чистых иногда» имён? — Прим. авт.), а как совершенно самостоятельное и независимое, причём, очень древнее исконно русское прозвание. А вот какой исходный смысл был в него вложен — и есть тот вопрос, который нам остаётся разрешить.

Весьма характерные для имени, однокоренные ему значения находим в словаре Даля: катуля — котомка, переметная сума, от глагола катылять — перекатываться, переваливаться. Но самое, что интересное — это присутствие в данном глаголе определений, касающихся некоторых свойств и манер поведения человека, а именно: катылять — ходить в перевалку, мотаться, толкаться около чего, слоняться без дела. А это значит, что присущие той или иной девочке качества напрямую могли, и отразились в её именовании!

Носителем каких ещё значений, кроме «катать», в привычном для нас смысле, являются слова, производные от корнеслова КАТ? Смотрим там же, в Толковом словаре:

катать, катить, катнуть, катывать — а) подвигать обращая, тащить или толкать предмет так, чтобы он вертелся через себя; б) на чем или куда, откуда: шибко ехать, гнать;

катиться — нестись, мчаться едучи или пеши;

катит — едет, идет;

катай! — валяй! пошел! погоняй!

катить — выжигать лес под пашню, перекатывая головни, расчищать лес;

катать, катнуть, катывать кого, на чем — а) возить на колесах, на полозу, по воде, для прогулки, забавы; б) возить кого шибко, гнать;

катить, катывать что, чем — а) покатывая округлять, ворочая мять и круглить; б) плющить, ровнять, гладить, раскатывать, укатывать;

катать — полстить, валять, делать из шерсти, сбивая ее полстью и укатывая;

катать — а) грести сено, сгребать ряды; б) сечь, бить, валять, дуть.

И снова поведенческое:

катать — жить без оглядки, гулять (ср. с др.-рус. муж. им. Катай — гуляка);

катнуть — пуститься разок во все нелегкие.

В этом аспекте не случайно и созвучие имени существительного катушка с личным Катюша (ср. арм. կոճ • koč̣ — катушка, с баш. кәтүк — катушка), лишний раз подтверждающее этимологическое родство, подкрепляемое ходовым образным выражением «жить (или действовать) на всю катушку»!

Имя собственное Катя могло иметь и совершенно неожиданный подтекст, который подразумевали её нарекатели, вплоть до «весёлая, смешливая, хохотушка», судя по устаревшему глаголу катышкать, катышить — щекотать, лоскотать, недаром же существует оборот «закатываться от смеха».

Как бы там ни было, согласитесь, имя Катя всегда создаёт у русскоязычных людей гораздо более положительное восприятие, нежели чуждое по происхождению, по духу, смыслу, звучанию и ассоциациям Екатерина.

АЛА [’alə]. Пишу это древнее исконно русское имя с одной Л, поскольку имею собственное мнение на этот счёт, которое изложу позже, а пока-что не склонен придерживаться ни одной из нижеприведённых гипотез, предлагаемых «Википедией»:

«Гипотеза семитского происхождения имени

Христианская святая плохо объясняет употребление имени у мусульманских народов (азербайджанцев, казанских татар). Однако существует также гипотеза халдейского происхождения имени, от Аллат, хозяйки царства мёртвых в верованиях древних халдеев; или арабского, от доисламской арабской богини Аллат. Ещё в середине первого тысячелетия нашей эры в её честь называли дочерей.

Однако с принятием ислама самостоятельное употребление этого имени среди арабских женщин перестало встречаться, и теперь имя Алла распространено среди арабов только как уменьшительное от мужского имени Аладдин (напр. Алла Мухаммед). Но всё-таки среди современного нерелигиозного населения влияние столь красивого образа женщины-богини вполне вероятно.

Слово «богиня», в силу общности корня, звучит похожим образом и в других семитских языках, и, хотя среди светских израильтян это имя тоже распространено, но точное древнееврейское произношение утеряно, а в современном иврите это слово приобрело другую огласовку, произносится ближе к Элла, чем к Алла, и больше ассоциируется с фисташкой.

Гипотеза скандинавского происхождения имени

Исландцы утверждают, что Alla — это исконно исландское имя. Встречается также в Швеции. В силу родственности готского и исландского языков, это подкрепляет утверждение о готском происхождении. Кроме того, имя Alla также используется в качестве уменьшительно-ласкательного от других имен, начинающихся на A, например, от норв. Aila — удачливая, достойная богов; или от швед. Adel — благородная. Вполне возможно, что и св. Аллу называли по уменьшительно-ласкательному имени.

Гипотеза греческого происхождения имени

Слабость предыдущей гипотезы в том, что история с Аллой Готской известна нам по одному-единственному источнику, и распространено также предположение, что слово Αλλα в тексте у Созомена о 26 готских мучениках — это вовсе не имя, а греческое слово Αλλη (другая, иная). Чья ошибка, автора, или переписчика, неважно, но имелось в виду «и ещё одна готская женщина, имя которой не установлено»; или же вообще, это союз Αλλα (однако), который относится к следующему предложению.

Гипотеза кельтского происхождения имени

В списке друидских божеств Alla упомянута под номером 408. В ирландской мифологии Alla — одна из жен Финтана (англ. Fintan mac Bóchra).

Гипотеза славянского происхождения имени

Есть предположения, что современное распространение имени Алла среди русских вызвано тем, что оно ассоциируется со словом «алый» (которое, впрочем, имеет тюркское происхождение) и художественными образами Алых Парусов и Аленького Цветочка, то есть с ожиданием счастья и надеждой. Интересно, что и в англоязычной литературе встречается яркий образ женщины, борющейся за своё счастье, имя которой тоже связано с алым цветом — Скарлетт О’Хара в Унесённых ветром (англ. scarlet — «алый»).

Гипотеза праиндоевропейского происхождения имени

Возможно также, что имя это имеет праиндоевропейские корни. Так, среди наиболее древних божеств на Кавказе сохранились названия двух богинь судьбы — Алла и Белла, чье могущество иногда ставили выше могущества верховного Бога.

Гипотеза комбинированного происхождения имени

Поскольку ни одна из приведённых гипотез не в состоянии объяснить все особенности употребления и распространения имени, то вполне возможно позднейшее объединение по созвучию двух имён, имевших разное происхождение. А единственного верного значения имени просто не существует».

Мною неспроста был выделен последний абзац, ибо он очень показателен по отношению и ко всем остальным именам нерусского происхождения, к которым у нас, россиян, почему-то сложилось неоправданно трепетное отношение, на грани какого-то слепого поклонения иноземным образам, с непременным нимбом над макушкой. Мы, русские, давно уже не ставим под сомнение «незыблемость» и «святость» чужеродных имён, забывая о том, что в зачатке своём каждое «забугорное» имя, как и любое русское, есть ничто иное, как банальная кличка, прозвище, позывной, со временем ставшие, в разной степени, более или менее употребляемыми, популярными и, в конце концов, просто модными. Можете даже, ради эксперимента, устроить собственный мини-соцопрос среди своих коллег, друзей и родственников — я вас уверяю, добрая половина, будь то молодь, али умудрённые жизнью в преклонном возрасте будут иметь большие затруднения с ответом на вопрос о значении и происхождении их собственного имени, а главное — о причине наречения каждого из них тем или иным званием!

А теперь вернёмся к нашему независимому исследованию заданного имярека. Сразу и не задумываясь, пропуская понятие «а́лый», по уже оговоренной причине его нерусскости, находим в словаре Фасмера, весьма знакомое по предыдущим именам, старинное народное определение ала́ла, алала́, что значит «вздор», по звукоподражательному глаголу алала́кать — болтать чепуху. Ничего не напоминает? Ну, конечно! Настолько же звукоимитирующие, родственные ему понятия заключены в таких словах, как: алка́ть, а́лчу — желать, жаждать, от старославянского алъкати — голодать. А поскольку голодать и глодать — однокоренные слова, то и они являются такими же аудиогенами — звукородами, как и единого происхождения с ними глагол галдеть — то самое значение, носителем которого является русское личное имя Гала (см. опис. им.)! Логика проста, как наш с вами гениальный язык — вот как нам представляется градация произношения искомого имени: на севере Руси — Гала; на западе Руси — ℌаlа; на юге Руси — Ғала; на востоке Руси — (_) ᴀла. То есть, в результате редукции придыхательной согласной Г, на уровне звука [h], произошла утеря первой буквы, не только в произнесении самого имени, но и написании его в древнерусском именослове!

То же самое понятие находим в словаре Даля:

алалыка — картавый, нечисто произносящий буквы;

алалыкать — примолаживать, картавить, мямлить, говорить с пережевкою;

алала — вздор, бред, грезы, чепуха, бессмыслица.

Таким образом, оба женских имени Гала и Ала — одного происхождения, которыми нарекали голосистых болтушек — «девочек-галок, девчонок-алок» — любительниц погалдеть да поалалакать.

Доказательством тому, что корень АЛ равен корню ГАЛ в данных именах, является один красочный пример из Этимологического словаря: ала́нь — просека, прогалина в лесу. То бишь, проГАЛ — голое место, и ГАЛька — голые камни, являются теми самыми значениями, которые родственны понятию «гладь», изначально вложенному уже в другой паре исконно русских имён — Галя и Аля, что подтверждается инертностью восприятия якобы «простонародных сокращений», а на самом деле истинно народных имён, запечатлённых «Википедией»:

«Аля — краткое имя, от полного Альбина, Александра, Алевтина, Алеся, Алёна, Алия, Алиса, Алина, Алла, Галина».

Как вам такое, а? То есть, по их мнению получается, что имя Аля вообще не имеет никакого значения, раз оно являет собой «сокращение» от десяти «полных» имён — носителей 10 различных смыслов!

Мы же даём чёткий ответ: никакие они не краткие, а самые полноценные, древние исконно русские имена Ала иже Гала — «алалакающий галчёнок», Аля иже Галя — «аладушковая (гладкая) галька».

Толкование однокоренных с нашими определениями слов находим у Даля:

алань — луг, пастбище, пажить, пожня; ровное, потное, но не поемное, травное место;

аланка, алашка, аланя, алаха — умалительное от оладьи».

ЗИНА [’zʲinə]. В этом разделе я целиком и полностью хочу положиться на информативность нашего родного языка, который позволил на этот раз обойтись без лишних нагромождений из сравнительных построений. К моему великому удивлению, значение этого имени, причём, уже в готовой форме — совпадающей вплоть до буквы, имеется в языке наших предков роуськъ, иначе древнерусском, иже старославянском, в виде глагола, представленного Фасмером:

«др.-рус. зи́ну, зи́нуть „разинуть рот“, ст.-слав. зинѫти, болг. зи́на (!), сербохорв. зи̏нути, зи̏не̑м, словен. zíniti, zȋnem, др.-чеш. pozinúti „absorbere“, сюда же зева́ть, зия́ть. Ср. др.-исл. gínа „зиять, зевать“, лат. hīscō „зиять, зевать“, д.-в.-н. ginēn, geinōn — то же. Сюда же рази́нуть (*роз-зинѫти), рази́ня».

И там же — существительные, которые в точности дублируют фонетически и семантически русское личное имя в уменьшительно-ласкательной форме:

а) «зи́нчик «стрекоза», донск. (Миртов), возм., к предыдущему, т. е. «разевающий»;

б) «зи́нька вид синицы „Раrus minor“. Возм., звукоподражательное, как предполагал Богданов, передает ее пение как stitisizizidi или sitidn sitidn. Сближение с сини́ца невозможно фонетически, вопреки Горяеву. Впрочем, не исключена связь с зи́ять».

Кстати, в языке фарси русскому понятию «зиять» в точности соответствует и даже созвучно следующее определение:

сиёҳ — 1. чёрный; тёмный; кори ~ чёрная работа; нони ~ чёрный хлеб; пули ~ медный грош; ба пули ~ наарзидан не стоить и медного гроша; ранги ~ а) чёрный цвет; б) чернила; 2. злополучный, несчастный; рӯзи ~ несчастный, тяжёлый день; трагедия; ~ кардан а) чернит; кн. 1. крик, рёв; 2. пение петуха; кн. темнокожий; негр.

Даль в своём Толковом словаре вторит общему хору:

«зинуть, раскрывать рот, растворять, расширять зев, пасть; зевать, зепать. Зинуть на кого, перм. озевать кого, изурочить глазом, сглазить (употребляют неправильно вм. сиять, блестеть). 3иянье ср. действ. или состоянье зияющего. Грамматич. hiatus, стечение двух однозвучных гласных».

Итого, получаем исходный смысл древнего исконно русского имени Зина — разиня, зевака, ротозейка, вопреки «официальному» утверждению сего имени, как «неполной» формы от «свято-паспортного» образца:

«Зинаи́да (др.-греч. Ζηναις, исп. Zenaida, фр. Zénaïde) — женское имя. В переводе с древнегреческого «принадлежащая Зевсу», «из рода Зевса», «рожденная Зевсом».

Так и хочется спросить отечественных имядателей: а каждая-ли мать Зины согласна «рожать от Зевса», или может какой-либо рядовой отец Зинаиды желает, чтобы его дочь ему не принадлежала, а была, как бы «божеской»?

ВАСЯ [’vasʲə]. Одно из самых глубочайших заблуждений современности, распространённое в среде российских обывателей среднего социального уровня — это то, что «царское имя», которым стараются наделить своё ненаглядное дитя, непременно должно магически повлиять на его будущую «счастливую» жизнь. Вот и следующее «коронованное» имя из того же числа:

«Васи́лий (др.-греч. Βασίλειος) — личное имя греческого происхождения. Восходит к др.-греч. βασίλιος (басилиос); βασίλειος (басилейос) — «царский, царственный» — в древнегреческой мифологии эпитет Зевса и Посейдона; βασιλευς (басилевс) — «царь, монарх, правитель».

Что касается исключительно позитивного влияния «августейших» имён, в особенности иностранного производства, так это с самого начала бред и самообман, сразу по нескольким причинам, известным многим людям во всём мире по слову Васили́ск — существо, упоминаемое в различных источниках, например, в Библии, по мнению ряда комментаторов, — одно из названий опасной ядовитой змеи; а также по хорошо знакомым всем русскоговорящим:

а) васька (устар.) — мальчик, служка, в значении разувайки, т. е. дощечка на подставке, с вырезкой по пятке, для разувания;

б) вася (жаргон.) — простой, недалекий, глупый человек;

в) «Васька слушает, да ест» — строка из басни И. А. Крылова «Кот и Повар», где иносказательно говорится о человеке, который глух к упрекам, увещеваниям и творит по-прежнему свои неблаговидные дела.

Кстати, о басне. Это старинное слово поразительным образом созвучно другому древнерусскому понятию, упомянутому Фасмером, только с более мягкой первой согласной:

«васнь „дерзость“, др.-русск. васнь „спор, раздор“, укр. васнь „ссора“, чеш. vášeň „страсть“, слвц. vášeň, др.-чеш. vášně, польск. waśń, в.-луж. vašńa „причуда“.»

А ведь басня, как народный, разговорный стиль, а не литературный жанр, на заре своего развития, как раз и представлял собой «дерзость, страсть и причуду»! На этот счёт Владимир Иванович Даль, в своё время, писал:

«баснь (баять? баса, прикраса?) — вымышленное происшествие, выдумка, рассказ для прикрасы, ради красного (баского) словца; иносказательное, поучительное повествование, побаска, побасенка, притча, где принято выводить животных и даже вещи словесными; ложь, празднословие, пустословие, вздорные слухи, вести. Басенка умалит. басловка, побасенка, побаска, рассказец, анекдот (см. баса). Басневой, басенный, относящийся к басням или им свойственный. Басенник м. рассказчик, писатель или изобретатель басен. Баснописец м. сочинитель, писатель, слагатель басен, притч. Баснословие ср. сказание о веках доисторических, сказочных; учение о многобожии, о божествах суеверия, мифология; баснословный, мифологический; баснословить, рассказывать, повествовать о сем предмете; лгать, пустословить, плести небылицу; баснослов м. занимающийся изучением баснословных преданий; мифолог; враль, празднослов».

То есть, по-сути, речь идёт о спорных вещах, чем и является васнь! Сравните ещё раз краткое описание того и другого:

древнерусский васнь — может быть, итак, будто, возможно, клятва, проклятие, раздор;

роуськъ баснь — колдовство, миф, обаяние, чары, сказка.

Эти два варианта произношения, практически, одного значения, так или иначе, перекликаются со схожими иноязычными образованиями: азербайджанский bəhs • бәһс • bähs — спор (ср. азер. boş — дешевый, вхолостую, бестолково, бессвязно, абсурдный, с азер. boş söhbət — басня), армянский վեճ • vech • več̣ — спор, башкирский бәхәс — спор, венгерский vitatkozás — спор, немецкий Wortwechsel — спор (ср. с нем. Wechsel — размен), таджикский баҳс — спор, татарский бәхәс • bǝxǝs • бäхäс • бђхђс — спор, роуськъ васнь — спор, эстонский vaidlus, väitlus, võitlus — спор, венгерский viszály — раздор, китайский bùhé — разлад.

Дело дошло до того, что спор как явление был перенесён и на территорию самого слова, как имени существительного, так и собственного, а точнее фамилии, любая из которых, несомненно, образована от назвища человека:

«Автор «Алёнушки» и «Ивана-царевича на Сером волке», художник В. М. Васнецов писал: «Происхождение моей фамилии совершенно русское — как и я сам. Жил-был в старые годы в нашей стороне Василий. По обычному сокращению Вася. Дети его и вообще домочадцы и родичи звались Васинцы. (Васинец значит из дома Васина, как происходящий из Рязани называется рязанец, и т. п.). Следующие поколения уже начали прозываться Васинецовы, фонетически правильнее произнести, выбросив и, Васнецовы».

Позволю себе в одном месте поправить замечательного нашего художника. Не «фонетически правильнее произнести», а проще, легче произнести, тем более, что на его родине ударение в этой фамилии ставится на первом слоге. Впрочем, не менее весомо мнение, что в основе фамилии старинное слово васнь — спор, раздор, то есть, Васнецов в этом случае Спорщиков».

Автор резюме: Алексей Кривенький.

В этом ракурсе, западнославянское, преимущественно чешское имя Вас, значение которого и по сей день специалистам неясно, раскрывается перед нами уже в ином свете — как безусловный корень в определении васнь, а следовательно, и как носитель самого широкого спектра значений, с ним связанных, как то:

санскрит васу — центр;

санскрит васишта — самый богатый, самый дорогой, лучший;

санскрит васту — улучшение;

санскрит васутти — обогащение.

А вот где тут связь — подсказывает уже смысловое созвучие в однокоренном английском vast [vɑːst] — простор, огромный, многочисленный, обширный, громадный, безбрежный.

Если уж и здесь кто-то не обнаружил наводящих значений, косвенно относящихся к определению васнь, то предлагаем вам родной вариант:

древнерусское вятший — знатный, вяще — более, вящий — больший, старший по положению. К слову будет сказано, отсюда и личное имя Вячеслав, от древнерусского вяче — больше, более + слава (ср. с санскр. вачах — слава). В Чехии существует аналогичное по значению имя Вацлав (Václav), которое в краткой форме Вац, из-за неудобства произношения, легко могло, и наверняка зазвучало как, упомянутое ранее, имя Вас! А поскольку в славянском мире было популярно женское имя Вящеслава, либо Вячеслава (в зап.-слав. произношении Вацлава) — весьма славная, то не отсюда-ли излюбленный персонаж русских сказок Василиса Премудрая, как намеренно искажённый пришлыми черноризцами вариант древнего исконно русского женского имени Васа — величественная (не путать с греческим именем Ва́сса «пустыня», женская форма мужского имени Васс, хотя, такие производные и этого женского имени, как: Васа (Вася), Васеня, Васюня, Васюта, Васюха, Васюша, невольно выдают его русскую природу!)?

Теперь всё по полочкам. Всё объясняется предельно просто: ежели васнь — это может быть, будто, возможно; баснь — это миф, и сказка, а вяще — это более (чем), то всё вместе можно обозначить одним условно-обобщённым смыслом «преувеличение». Например: васнь — это, своего рода, (пре) увеличение возможностей; баснь — это, так сказать, (пре) увеличение действительности, а вяще — это, если так можно выразиться, (пре) увеличение массы, объёма, воздействия чего бы то ни было, по отношению к чему-либо. Именно поэтому единые в происхождении санскритское васанта и русское весна — это тоже безусловное увеличение: света, тепла, зелени и живности. К тому же, наша «теория роста» подтверждается трактовкой русских понятий немцем Фасмером:

«весь I «деревня», др.-русск., ст.-слав. вьсь, словен. vàs, чеш. ves, слвц. ves, польск. wieś, в.-луж. wjes, н.-луж. wjas. Родственно лтш. vìesis «пришелец, чужеземец», лит. viẽšpat (i) s «господь», viẽškelis» (большая) дорога», vienvišỹs «одинокий, бобыль», váišinti «потчевать, угощать», др.-прусск. waispattin, вин. п. ед. ч. «хозяйку», др.-инд. vic̨- ж. «селение», авест. vīs-, др.-перс. viϑ- «дом», греч. οἶκος — то же, лат. vīcus «селение», гот. weihs «деревня», алб. vis «место, местность». II вся, всё, во́все, укр. уве́сь, усе́, уся́, блр. уве́сь, др.-русск. вьсь, вься, вьсе, ст.-слав. вьсь, вьсѩ, вьсе, болг. се «всё (время)», сербохорв. са̏в, сва̏, све̏, словен. vès, др.-чеш. veš, ж. všě, ср. р. vše, др.-польск. wszy, wsza, wsze. Фонетически возможно только праслав. vьxъ, *vьxa, *vьxo. Старая основа на -о засвидетельствована наличием ѣ в ст.-слав., др.-русск. вьсѣмъ, вьсѣми, вьсѣхъ. Родственно лит. vìsas, лтш. viss «весь, целый», др.-прусск. wissa- «весь», далее, др.-инд. víc̨vas «каждый, весь, целый», авест., др.-перс. vīspa-. Необходимо указать этимологию Микколы, доказывающую происхождение слав. vьsь, лит. vìsas «весь» от основы со знач. «размножать, выводить»; ср. лит. veĩsti «выводить», veislė̃ «выводок, род»; ср. еще аналогичное нем. all «весь»: гот. alan «растить», а также лат. totus «весь»: и.-е *teu- «увеличиваться, разрастаться».»

А раз так, то и заморское рекло Базилевс Βασίλειος «царский, царственный» подпадает под тот же самый критерий — как «возвеличенный» или «наибольший»! Вопрос: а точно-ли, в таком случае, имя Василий греческого происхождения? Ведь, кроме значений русских понятий баснь-васнь-вяще, и в языке фарси вполне понятен и читаем тот же подтекст:

васваса — искушение, соблазн, обольщение, подстрекательство, мнительность, истерия;

васан — сон, лёгкий сон, дремота;

васат — середина, средняя часть, центр;

васатӣ — средний, серединный.

Не в меньшей степени эти «свойства преувеличения» касаются и персидского определения человеческой личности васан — поэт, идол, кумир.

Подведём итог исследования истинного значения заданного имени. По результатам нашего поиска, выяснилось, что рождение древнего исконно русского имени Вася могло выглядеть как последовательная градация:

ВАСНЬ — ВАСНЯ — ВАСЯ — ВАС — ВАЦ (СЛАВ) — ВЯЩЕ (СЛАВ) — ВЯЧЕ (СЛАВ). А палитра значений сего имени могла колебаться, в обход предводительских титулов, от физических параметров — «непомерно большой, не в меру растущий», до душевных качеств — «великодушный, широкой души человек», с непременным присутствием в беспокойном характере, присущего ему, как и всем «публичным» людям, нрава спорного и амбициозного, ибо никуда не деться от перекрёстного огня смысловых созвучий между: вящий — больший, старший по положению, и вещий — прозорливый (от вещать — глаголить); вяче — больше, более, и вече — собрание, как и вятший — знатный (от славянского вѣтъ — совет). Здесь и нащупывается мосток между единородными именами Васнь-Вася-Вас-Вацлав-Вячеслав и однокоренными, хоть и разнозначными понятиями вести́ — как «увеличение пройденного пути» с равноголосым вéсти — как «увеличение сведений» (ср. с др.-рус. съвада — спор), наравне с пересечением персонажей из древнеиндийского и древнерусского пантеонов:

Ви́шну — верховный Бог в вайшнавской традиции индуизма, который наряду с Брахмой и Шивой является одним из богов Тримурти (пуранической триады божеств), где выполняет функции охранителя мироздания;

Вышень — бог Вселенских просторов, вышних миров, одно из (Триглава — Прим. авт.) первостепенных воплощений единого бога Рода.

Не видите связи? Тогда сравните понятие высь — как «увеличение отрыва от земли» и васнь — как «увеличение розни», на примере созвучия иноязычных слов: в польском wyższy — выше, и венгерском viszály — раздор, разлад, рознь, несогласие, нелады, смута, разладица, разруха, распря.

ВАРЯ [’varʲə]. Это имя, традиционно трактуемое «Википедией» как «краткое, от полного» из разряда «святых», «Варва́ра (греч. Βαρβάρα — „чужеземка“) — женское имя греческого происхождения», хотя и от понятия «ва́рвары (др.-греч. βάρβαρος, barbaros — „негреческий“, „чужеземец“) — люди, которые для древних греков, а затем и для римлян были чужеземцами, говорили на непонятном им языке и были чужды их культуре. Слово греческого и, по-видимому, звукоподражательного происхождения. В ряде европейских языков слово заимствовано через лат. barbarus».

Однако, в том же тексте имеется весьма примечательное место:

«В новое время варварами стали обозначать совокупности народов, вторгавшихся в пределы Римской империи (вспомните пресловутых „вандалов — германцев“, в действительности являвшихся вендами — славянами! — Прим. авт.) и основывавших на её территории самостоятельные государства (как то: Ванде́я, фр. Vendée, брет. Vande — департамент на западе Франции, а на самом деле, Вендия — поселение вендов, и судя по производному от Ван, фр. Vannes, брет. Gwened [vened] — округ в Бретани, фр. vanneta — ваннский, говорит о том, что итал. Venezia [veˈnɛttsia] — Вене́ция, в оригинале Vèneto, тоже была пристанищем ванов-антов-вендов — славян! — Прим. авт.). В переносном значении варвары — невежественные, грубые, жестокие люди, разрушители культурных ценностей».

Только откуда у академиков уверенность, что варвары — слово греческое, коли оно у них «по-видимому, звукоподражательного происхождения»? На мой взгляд, ни в коем разе нельзя отметать допущение восточно-европейского следа не только в образовании этого слова, но и в появлении этнонима «вар-вар», от неосмысленного наречения коренным населением пришлого варяжского племени, на самом деле являвшего собой сплав воинского и купеческого сословия (ср. санскр. вар — крепость, с итал. Verona [veˈroːna] — город на северо-востоке Италии, в области Венеция, административный центр одноимённой провинции, имеющий древнее происхождение из этрусских поселений)! А какой мог ещё прийти «этнос» подобного звания, если не балто-славянские варяги?! Наглядным свидетельством чему может являться бесчисленное множество слов с корнем ВАР в славяно-арийских языках. Вот, только некоторые однокоренные русские значения: варя — весь стан человека; ва́ря — вес; варь — куча, масса.

В таком случае, имя Варвара возникло в туземной среде на основе реально существовавшего праславянского женского имени, оставившего след в санскритском вара — жена, в русской озвучке варя — повариха, как соратница и супруга варяга (ср. с санскр. варанга — голова), прирождённого защитника, судя по найденному у Даля определению:

«варять, варить — упреждать, опереживать, предварять, предостерегать, оберегать. Вар, варок м. варушка ж. тамб. ряз. кур. твер. (в кур., где акают, произносят однако же: ворок вместо варок; эта перестановка и превратная замена, особенно в односложных словах буквы а буквою о, замечательны), варинка тамб. варач м. ряз. сиб. что варит, охраняет; задний, скотный двор, при избе или где отдельно; загон, стойло, баз, базок (одного корня с сербским варош, городок, острожок, от варяти в значении беречь, стеречь)».

На этой прото-русской смысловой базе не могло не возникнуть однокоренных значений в санскрите: Варутри — отвратительница бед, богиня-защитница от зла, как сподвижница единородного бога Вару́на (др.-инд. váruṇaḥ) в Ведах — верховный хранитель справедливости и судья, а также бог мировых вод; он имеет тенденцию к совмещению этих функций, но в то же время он в первую очередь Бог-Владыка (ср. с др.-рус. муж. им. Варун — кипящий, и арийск. waruna — клятва на оружии).

Так что, тут «и к бабке не ходи»: древнее исконно русское имя Варя — это, конечно же, в полном смысле, «берегиня и хранительница очага».

НАСТЯ [’nastjə]. Начнём с привычной для большинства русских людей официальной «Википедийной» трактовки имени Настя, как порождения якобы «полной» версии импортного прозвания:

«Анастаси́я (др.-греч. Ἀναστασία) — женская форма мужского имени Анастасий (Анастас), в переводе с древнегреческого языка — „воскресение“ („возвращённая к жизни“). Разговорные формы: Настасия и Настасья, просторечные: Анастасея и Настасея. Самое распространённое уменьшительное имя в русском языке — Настя. Производные формы: Анастасиюшка, Анастаска, Настася, Настя (Наста), Нася (Наса), Ната, Ная, Наюся, Нюся, Настенька, Настёна, Тёна, Настёха, Настуся, Туся, Настюля (Настуля), Настюня (Настуня), Настюра, Стюра, Настюха, Настюша, Настяха, Стася, Тася, Тая, Ася, Асюша, Сюша, Асюта, Сюта».

Тут уж авторы сей справки явно не стали экономить на импровизации, и подали на стол читателя такую кашу из дескать «кратких», а на самом деле, никак не связанных между собой наречений, что впору сопоставить грецкий «оригинал» с родственным и созвучным ему понятием «анестези́я (греч. ἀναισθησία — без чувства) — уменьшение чувствительности тела или его части вплоть до полного прекращения восприятия информации об окружающей среде и собственном состоянии».

В каком-то смысле, нам гораздо легче будет ориентироваться в ономастическом пространстве (от др.-греч. ὀνομαστική — искусство давать имена), поскольку мы не пойдём «святым», но примышленно тернистым путём, а будем следовать от обратного, точнее начального и родного языкового образа.

С феноменальной противоположностью славянскому значению, в силу отсутствия отрицательной частицы, зато с фантастическим созвучием русскому имени предстаёт пред нами английское nasty [nɑːstɪ] — ненастный, ненастье. Где-то рядом с английским значением, ассоциативно недалеко отстоит от него и таджикское настуҳ — 1. воинственный, храбрый, отважный, смелый; 2. жестокий, грубый. Так, может от этого определения и надо исходить? Ведь, если есть в нашем языке НЕ/НАСТЬЕ — непогода, то «и ежу понятно» — должно быть, и даже наверняка было НАСТЬЕ — погода, соответственно, в голос ему вторит и само имя Настя — погожая, пригожая! Однако, что-то подозрительно быстро «раскололся орешек», не находите?

У Фасмера, так, вообще, ненастье — от наста! Вот, гляньте:

«нена́стье, нена́ститься. От наст „прочная ледяная корка на снегу“…». Хотя намного логичнее было бы опираться на значение, сохранившееся в чешском nastávat (nastávnichestvo, nastínit, następca, następnie, następny, następstwo, nastěhování, nastěhovat, nastříhat, nastřelování, nastat, nastavit, nastavování, nastavovat) — завязываться, наставать, наступать».

То бишь, с этих позиций получается, что, если бы люди не хотели в дом и семью ненастья, которое от наста, то они должны были назвать свою девочку «Ненаст» — буквально, НЕ НАСТ — отрицание непогоды, ненастья, но ничего подобного с частицей НЕ в русском именослове не могло быть по определению!

Однако, не благодаря, а вопреки субъективному суждению немецкого этимолога, натыкаемся там же на продолжение этой темы, с неожиданным для него самого поворотом истории данного вопроса:

«на́ст „толстая, крепкая ледяная корка на снегу; смерзшийся снег после оттепели“. Образовано аналогично *простъ (*рrо- и к. *stā-; см. просто́й) из *на-стъ. Но обычно это слово сближают с русск., ст.-слав. снадь „поверхность“ или над, что вряд ли более вероятно. Неубедительно и сближение со сна́дить „скреплять, подгонять“. Сюда же др.-русск. об-настывати „покрывать“, рознастити „раскрыть“.»

И вот тут нам приходит на выручку Владимир Иванович Даль:

«снасть — (от надо, снадобье?) орудие, снаряд, прибор, сбруя; инструмент, машина, и каждая часть ее; вервь, веревка или ужище. Снастный, ко снасти относящ. Снастить, снащивать, оснащать, снабжать снастями, бол. о судах, кораблях; вооружать, накладывать и проводить снасти, для управления судном. Снащиваться, и снащаться новг.-тхв. (оснащаться?) одеваться, убираться, наряжаться. Приснаститься к кому, чему, подсесть, пристать. Снащение, снастка, действ. по глаг. Снаститель, оснастчик».

А что может быть более важным для семьи и всей родни «оснащением», как не общее для всех земных существ значение, звучащее очень похоже с нашим, в немецком, нидерландском и английском nest — родное гнездо, свой дом, пристанище, кров, прибежище, уютный уголок, очаг, выводок, вложение! Тем более, учитывая некоторые тонкости и детали в однокоренном английском nestle — скрываться, укрываться, удобно, свернуться, прильнуть, ютиться, прижаться, мы вполне уверенно можем к этому перечню переводов добавить уже упомянутое русское устаревшее присНАСТИться (к кому-, чему-либо) — подсесть, пристать. Могло-ли древнее исконно русское имя Настя быть носителем сего исходного значения? Ответ — да! Ибо он нисколько не противоречит изначальному предположению, но даже подкрепляет его диалектным прилагательным настная — удобная, уютная.

ДАНЯ [’danʲə]. Ничего странного нет в том, что в России принято обожествлять всё привозное, и гнобить всё местное, в конце концов, эта черта характера помогла выжить империи, союзу и федерации. Но ресурс толерантности не бесконечен, а терпимость народа не безгранична, и настаёт момент истины, поправ который, уже не возможно вернуться в лоно родной культуры, когда точка невозврата уже пройдена, а новых берегов не видать. В такую лихую годину выручает лишь природное чутьё, инстинкт самосохранения нации, запечатлённый не в анналах истории, не на страницах конъюнктурной периодики, и уж, тем более, не в «зомбоящике», а в простой повседневной речи… только не нашей, рафинированной, городской, а в «запущенной» до экзотики, но чистой от примесей «прогресса», деревенской, а значит, в прямом смысле, народной молве, которая смогла сохранить и донести до наших дней древнейшие русские имена — островки оплота славянской самости и здравомыслия, маркеры генетических кодов, родовой памяти, ну и, разумеется, самого языка как данности свыше. Вот, о последнем-то и поговорим.

Самым лаконичным и ёмким определением всякой данности в русском языке является корнеслов иже имя ДАН, разнящееся для отличия по родам: Даня — это он, а Дана — это она. Не смотря на это, к последнему времени современных россиян окончательно поднатаскали на восприятие сего древнего исконно русского имени как на кальку с еврейского рекла:

«Дании́л (Дани́л, Дани́ла) — мужское личное имя библейского происхождения, восходящее к древнееврейскому имени „Даниэль“, личному имени пророка Даниила. Буквальный перевод: „судья мой Бог“, „Бог мой судья“, „Бог есть судья“. Исходное древнееврейское имя „Даниэль“ — двухосновное: „Дан“ (судья) и „эль“ или „эель“ (Бог); поэтому и допускает множественность трактовок».

Переубеждать в этом носителей «паспортного» имени — пустая затея, а вот задача разгадать русскую версию, скорее, обращена к тем, кто ещё не разучился внимать простой, очевидной логике, как, собственно, и к тем, кто уже тянется к родным истокам.

Начнём с начала ДАНного словообразования. Для этого проведём ретроспективный обзор моих предыдущих работ, а конкретнее — целевой выбор однокоренных значений, выраженный в одном из фрагментов первой книги «О семье, родне и племени»:

……………………………………………………………………………………

«Рассмотрение следующего наименования родственника хотелось бы начать с санскритского дада — дядя, где сразу обнаруживается этимологическая связь с фарсийским дада — отец, и даже с турецким dede — дед. Мы уже знаем, что корни этих слов несут в себе значение ДАТЬ. Однако, поскольку в русском языке случайностей не бывает, то мы должны найти объяснение фонетическому и смысловому различию корней перечисленных слов, а точнее, значению первого слога ДЯ, дублирующемуся в слове дядя. Не станем называть слишком много слов с данным слогом, остановимся только на двух:

«дя́тел род. п. дя́тла, укр. дя́тел, дя́клик (из дя́тлик), русск.-цслав. дятьлъ, болг. де́тел, сербохорв. дjе̏тao, род. п. дjе̏тла, словен. dė́tǝɫ, др.-чеш. dětel, слвц. d’atel, польск. dzięcioɫ, в.-луж. dźećelc, н.-луж. źeśelc. Праслав. *dętьlъ из *dьlbtьlъ „долбящий“ со стар. диссимиляцией l — l> n — l; см. долби́ть. По знач. ср. укр. довба́ч, довба́ло „дятел“, нем. Baumhauer, с.-в.-р. клеве́ц, долби́лка — то же, арханг.; из дя́тел, по народн. этимологии — дегтя́рь, дехтя́рь — от деготь. Менее достоверно сравнение дя́тел с лтш. dim̃t, dìmstu, dęmu „греметь, звенеть“.»

Налицо «ударный» характер первого слога ДЯ, что роднит его с перечисленными ранее исходными значениями корней слов дада и деде. Потому и «ударника» дядю венгры именуют, позаимствованным у соседей славян, словом bátya, содержащим в себе, как мы уже знаем, понятие бить! И это вполне соответствует смыслу наименования родственника дядя, тем более, что производное от праславянского dętьlъ (долбящий) слово дятчивший — потворствовавший, наводит на мысль о наставничестве, оказываемом дядей по отношению к своим племянникам! Ещё одно родственное тому же дя́тел слово дегтя́рь своим корнем подводит нас ко второму примеру присутствия первого слога ДЯ в следующем слове:

«дя́га „ремень“, русск., ст.-слав. дѩгъ, укр. дя́га „большое, тяжесть“, словен. dé̯ga „круглый ремень“. Ступень чередования *dęg- к *dǫg-; см. -дуг, ст.-слав. недѫгъ и т. д. Ср. особенно др.-исл. tengja „связывать“, tengsl им. мн. „ка