Кайри Стоун

Заложница обстоятельств

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Кайри Стоун, 2019

Проснуться в объятиях брутального Аполлона и ничего не помнить — это для меня в новинку. Причем это аппетитное создание проявляет ко мне неоправданный интерес. С чего бы это? Но мне не нужны навязчивые ухажеры. Одна ночь, и хватит… Вот только он аспирант и ведет у меня практику, а это значит, избавиться от него так легко не выйдет. Студенческая бытность, сложные отношения, закрученный сюжет и драматическая развязка — все это и больше читайте в романе…

16+

ISBN 978-5-4496-4254-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Заложница обстоятельств
2. Пролог
3. Глава 1
4. Глава 2
5. Глава 3
6. Глава 4
7. Глава 5
8. Глава 6
9. Глава 7
10. Глава 8
11. Глава 9
12. Глава 10
13. Глава 11
14. Глава 12
15. Глава 13
16. Глава 14
17. Глава 15
18. Глава 16
19. Глава 17
20. Глава 18
21. Глава 19
22. Глава 20
23. Глава 21
24. Глава 22
25. Глава 23
26. Глава 24
27. Эпилог

Пролог

И чего, спрашивается, я вчера так напилась? Голова раскалывается, а в горле пустыня Сахара…

Убираю спутавшиеся волосы с лица, чтобы рассмотреть, куда меня вчера занесло и тут же хочу свою бессовестную моську куда-то спрятать. На меня смотрит парень со странной улыбкой на лице. Это создание с точеными чертами лица, короткой стрижкой темно-русых волос и карими глазами тянет свои пухлые губки, в ехидной ухмылке, взирая на меня.

— Доброе утро! — проговорил он, подпирая лицо рукой.

— Эм… — вот честно, я сейчас в шоке и боюсь даже мозги напрячь, чтобы вспомнить, кто он и откуда взялся — Доброе…

— Выспалась?

Я лишь моргнула. Голова болит и не хочет мне помогать сориентироваться в ситуации.

— Завтракать будешь? Или кофе достаточно?

Я попыталась сглотнуть, но от этого горлу стало больно, так как оно было сухим. От неприятных ощущений я поморщилась и слегка охрипшим голосом проговорила:

— Водички… — минута молчания — И кофе.

— Хорошо!

Он еще шире улыбнулся. Отдернул простыню, которая прикрывала нас обоих и, развернувшись ко мне спиной, встал с кровати. От увиденного обнаженного стройного подтянутого загорелого тела я приоткрыла рот. Этот представитель мужской особи был очень «аппетитным».

Пока его не было, я украдкой заглянула под одеяло, опасаясь, что окажусь голой — и мои опасения подтвердились, я была даже без нижнего белья. А значит с этим Аполлоном, который, не стесняясь, ходил обнаженный по квартире, я придавалась любовным утехам. А самое смешное, что я не стала в первую очередь искать свою одежду, я осмотрелась по сторонам, чтобы понять — а был ли секс с защитой, или же без. Открытая пачка контрацептива лежала на тумбочке у кровати, открытая. А вот использованного не было видно.

Аполлон вернулся со стаканом воды, и присев на край кровати протянул его мне. Я, кутаясь в простыню (хотя чего он там не видел?) приняла сидячее положение и, поблагодарив за услугу, приняла стакан и залпом осушила его до дна.

— Спасибо, ты спас мне жизнь! — выдохнула, и протянула пустую тару обратно.

В ответ он опять улыбнулся, встал и ушел обратно на кухню.

В этот раз я решила поискать свое нижнее белье. Трусики лежали около подушки, а вот лифчик висел, как ажурное украшение, на торшере. Я как раз пыталась его застегнуть, когда он вернулся.

— Зачем ты одеваешься? — немного удивленно поинтересовался Аполлон.

— Так, это… — я замялась, не зная, что ответить — Домой нужно… Кошку кормить, а то она, если голодная, может мне всю квартиру разнести.

Краска разлилась по всему лицу, от такой явной лжи. Ну не умею я врать и выкручиваться в таких ситуациях, а потому зачастую чувствую неловкость и жуткое смущение. Я стояла лицом к торшеру, с которого недавно сняла свой новый бюстгальтер, и по-прежнему пыталась его застегнуть дрожащими от волнения руками.

Аполлон сжалился надомной. Поставил чашку кофе на тумбочку у кровати и, не спрашивая разрешения, принялся помогать. От такой неожиданности я вздрогнула и напряглась. Секунда дела и непослушный замок застегнут. Развернуться я боялась, а потому продолжала стоять к нему спиной. А он не спешил уходить. Наоборот, Аполлон протянул свои теплые большие руки к моим плечам, и стал поглаживать их. Я почувствовала легкое дуновение около шеи — это было его дыхание. То ли от напряжения, то ли от оставшегося похмелья, оно казалось мне обжигающим. Я вывернулась и отошла на пару шагов в сторону, прижимая руки к груди в защитной позе.

— Спасибо! — поблагодарила его за помощь, и судорожно начала собирать одежду и натягивать ее на себя.

— Ты так и уйдешь? — Аполлон скривил недовольную гримасу, а я опять напряглась, не понимая суть вопроса.

— В смысле?

Он ухмыльнулся, вышел из комнаты и вернулся с расческой в руках.

— Волосы спутались… — он подошел вплотную, так, что мое лицо было ему как раз на уровне шеи. Причем, это чудо природы все еще было обнажено. Я опять ощутила, как краска растеклась по щекам и опустила взгляд. Он протянул руки поверх моих плеч и принялся аккуратно по одной прядке расчесывать. Признаюсь — ощущения были до безумия приятными. Он, конечно, изредка подергивал волосы, но это отдавалось током между лопаток, вызывая возбуждение.

Когда он закончил, то отошел на пару шагов назад, чтобы осмотреть свою работу. А вот я успела рассмотреть его «агрегат», который был во всеоружии. Взгляд мой невольно взлетел вверх к потолку.

— Спасибо! — чуть ли не заикаясь, проблеяла я.

— Не за что. — довольным голосом ответил Аполлон — Всегда мечтал сделать это. У тебя шикарные волосы.

Я невольно перевела взгляд на него, и увидела как Аполлон прикрывая рот рукой, сам отводит взгляд в сторону. Волосы действительно были моей гордостью еще с малых лет. Мама не раз предлагала их состричь, чтобы не мучатся, но я категорически отказывалась. Мне нравилось их расчесывать, ухаживать за ними и придумывать замысловатые прически, которые сама же и делала.

— Ну, так я пойду? — неловко спросила, тыкая пальчиком в сторону двери — А то ведь там того… кошка…

— Ну, тогда иди. — разрешил он мне.

Вот только стоило дойти до двери, как он меня окликнул, причем по имени. От этого я вздрогнула и чуть не упустила босоножку, которую как раз взяла в руки. Выпрямилась и посмотрела на него.

— Что? — спрашиваю у него и умоляю всех богов, чтобы это была какая-нибудь ерунда.

— Оставишь номер телефона?

— Что? — еще раз переспрашиваю, а то вдруг мне послышалось.

Я вообще-то от похмельной потери памяти и своих недобрых предположений, на счет прошлой ночи, совсем растерялась и мечтала о том, чтобы сбежать поскорее и больше никогда не встречаться с этим соблазнительным парнем.

— Говорю, что номер телефона хочу твой узнать. Вчерашняя ночь была божественной, и если ты не против, можем ее повторить…

«Чего?» — а это немой крик моего сознания, который уже начинает закипать от всего тут происходящего. И главное просто отказать не могу, или могу?

— Думаю, не стоит! — нервно хихикаю, застегиваю босоножку и тянусь к ручке двери, чтобы поскорее сбежать…

И вдруг меня останавливает этот обнаженный парень, прижавшись к моей спине. Причем его «агрегат» упирается в поясницу, от чего по спине пробегает табун мурашек.

Он зарывается лицом в распущенные волосы, его дыхание щекочет, но это до возбуждения приятно. А крепкие руки нежно сжимают в объятиях, из которых достаточно сложно сбежать…

— Не уходи. — еле слышно говорит Аполлон — Эта ночь была настолько прекрасной, что я готов признаться в любви с первого взгляда.

У меня в горле комок встал от того что я услышала. Это вообще что сейчас происходит? Красавчик признается мне в любви с первого взгляда? С чего бы это? Я конечно никогда не была обделена мужским вниманием, из-за чего подруги завидовали, но я никогда этим не пользовалась, предлагая всем поголовно оставаться друзьями. Я вообще не спешила заводить серьезные отношения, считая их тягостью, особенно пока учусь. А тут на тебе! Мало того, что не помню, чего я там такого ему устроила ночью, что он теперь в таком восторге, да еще и в пылких чувствах признается… И где-то на периферии сознания закралось тревожное чувство подвоха, и неправдоподобности происходящего.

Я все таки вывернулась из его захвата, развернулась лицом, уперев правую руку ему в плечо, чтобы обозначить между нами границу, и начала откровенный разговор, которого пыталась избежать:

— Давай кое-что проясним, — тяжело вздыхаю, а парень не сводит с меня пытливого взгляда — во-первых — я ничего не помню, так как много выпила. И, если честно, даже твоего имени, и тем более чем мы там занимались прошлой ночью. Во-вторых — ты конечно симпатичный, но мне все эти розовые сопли, любовь и отношения ни к чему, у меня учеба в приоритете. И в третьих -…

Договорить я не успела, он резко убрал мою руку в сторону и притянул за талию к себе, от чего я пошатнулась и в эти самые объятия буквально рухнула. А потом закружилась голова от страстного поцелуя, которым он впился в мои губы. Я пыталась сопротивляться, но он был очень сильным и крепко держал меня, не реагируя на легкие побои с моей стороны. А когда я выдохлась, то уже мало о чем думала и просто отдалась поцелую. Его язык врывался в мой рот как тигр, бросающийся на свою жертву. Под таким натиском я иногда забывала дышать. И куда только делась моя гордость и упрямство? Я так и не поняла…

Когда же он позволил мне вздохнуть и, придерживая за талию, чтобы не упала, сам достал из сумки мобильный, набрал свой номер и позвонил сам себе.

— Я так понимаю, ты девушка целеустремленная, мне это навиться. — легкий поцелуй в висок — Но я тоже от своих целей не отказываюсь. — телефон проскользнул обратно в сумку, после чего он сам открыл мне дверь своего жилища и, подтолкнув в спину, выпроводил в коридор — Я сегодня тебе позвоню.

Все это было сказано таким обволакивающим бархатным голосом, который так и завлекал в его сети. Когда я опомнилась, то уже стояла в коридоре неизвестного мне дома, перед закрытой дверью квартиры с номером сто тринадцать.

«Демон искуситель» — подумала я, схватила сумку покрепче и отправилась прочь.

Глава 1

В студенческом общежитии, в котором мне приходилось делить комнату с Лаурой, студенткой третьего курса, меня встретила вахтерша.

— Романова, ты чего вчера не ночевала дома? — сокрушалась она, взирая на меня из-под лохматых бровей.

— Да, у подружки задержалась… — нервно хихикая, отвечаю, забираю у нее ключи и иду к себе.

Тетя Зина осуждающе покивала головой, но больше ничего не сказала.

На лестничной площадке как всегда воняет из мусоропровода, крышки которого уже давным-давно поломались, а починить некому. Но такова реальность бюджетного студенческого общежития, где мне приходится жить. Как говорит Ольга Александровна, комендант нашего общежития: «средств на ремонт выделяют мало, и потому цените то, что есть или ищите съемное жилье».

Наша комендант, очень строгая женщина, часто гоняет первокурсников на отработки: то помыть этажи в общежитии, то замести осенью листья вокруг, или на худой конец перекопать клумбы… Все ради того, чтобы поддерживать хоть какую-то видимость порядка, экономя и так скудные средства. Я уже, слава богу, перешла на второй курс и все эти тяготы мне не грозят. Главное не попадаться ей пьяным, иначе «воспитательный процесс» будет еще более суровым…

Вчера, после вступительной церемонии и первых «номинальных» пар, нас отпустили. Недолго думая, мы с сокурсниками решили вечером отдохнуть, и так сказать отметить начало нового учебного года. Начинали культурно с посиделок за бокалом пива. А потом кому-то из девчонок захотелось на танцы, и мы пошли на дискотеку, которую проводили в пансионате «Магнолия», недалеко от студенческого городка. И все было классно, пока парни не принесли первую порцию коктейлей, после чего вечер стал на порядок веселее, а память на порядок слабее. И, кажется, уже после второго бокала крепкого напитка я ничего не соображала и, собственно, вспомнить ничего не могла. А утром проснулась в объятиях Аполлона, имя которого так и не спросила. Хотя зачем? Видеться я с ним и так не собиралась, мало ли, что он там себе придумал.

Захожу в комнату, где меня встречает Лаура с довольной и даже немного ехидной мордашкой.

— Привет! — здороваюсь с ней и начинаю разуваться.

— Привет, пьянь болотная!

Перевожу на нее удивленный взгляд.

— С чего ты решила?

— Ха! Даже не учитывая то, что в комнате ты не ночевала, видела я тебя вчера в «Магнолии»…

— Вы тоже там отдыхали?

— Ну да! Там пол универа отдыхает, так как это единственное культурное и недорогое место поблизости.

— Ну да… — пробормотала я и зашла в маленькую ванную, чтобы умыться.

Комнатка была обложена белым кафелем, который местами начинал осыпаться или потрескался. Большая металлическая раковина поржавела. Поддон для душа — керамический и очень высокий, он занимал треть самой ванной. И унитаз, кнопка слива в котором регулярно западала. А для посетителя этого санузла оставался пятачок размером тридцать на тридцать сантиметров, на котором можно лишь разворачиваться вправо или влево. Студенческая реальность угнетала.

Я посмотрела на себя в небольшое зеркало, которое висела над умывальником, умылась и почистила зубы. Во рту все еще чувствовался неприятный привкус алкоголя. Вытерлась и пошла переодеваться.

Лаура сидела на своей кровати и читала книгу, опершись спиной о стену. Пока я искала, во что одеть свое бренное тельце, она отложила книгу в сторону и уставилась на меня пытливым взглядом.

— Слушай, а ты ночевала у того смуглого красавчика с которым танцевала? — и такая довольная мордашка, что мне стало не по себе.

— С каким еще красавчиком? — я решила немного поюлить, а вдруг чего интересного расскажет из того, что я не помню.

— Ну, так ты на нем повисла, как только он вошел, и не отпускала весь вечер. Но я правда не долго там была, поэтому не видела, ушла ли ты с ним или нет… — она подалась немного вперед — Ну, так что?

Мы с моей соседкой по комнате жили вместе уже второй год. За это время многое было: и ссоры, и совместные попойки, и даже взаимообмен одеждой… Но сказать, что стали близкими подругами я не могу, так как ее характер, как человека, мне не очень нравился. С одной стороны ответственная и по ее же словам скрупулёзная, а с другой — немного склочная и стервозная. Пыталась себя выставлять выше остальных, считая, что она королева. Хотя в помощи своим друзьям отказывала редко. Немного противоречивый человек, желающий пробиться на только ей понятную вершину.

И сейчас меня смущала ее заинтересованность в том, где я вчера была. Причем до этого мои похождения или ухажеры ее не сильно волновали.

— А к чему такой допрос? — небрежно бросила ей фразу, и продолжила перебирать вещи в шкафу.

Никак не могу определиться с тем, что же одеть. Благо сегодня суббота и на занятия не нужно. Хотя в универ зайти придется. Как на зло, потеряла свой студенческий, когда ездила домой. И чтобы его восстановить придется ждать месяц. Этот кусочек пластика давал скидку на проезд в поезде, что было весьма кстати для бедного студента, живущего на стипендию.

— Да так, простое любопытство. — хихикнув, ответила Лаура, и кинув на меня очередной ехидный взгляд, вернулась к чтению.

— Хм…

Если честно, то такая ее заинтересованность немного насторожила. Но акцентировать на этом внимание я не стала, достала легкое платье с расклешенной юбкой и вырезом лодочкой, погладила и быстро оделась. С волосами возиться не хотелось, а потому заплела вывернутую французскую косу с выпущенными краями, поправила макияж и отправилась в деканат.

Дорога до университета от общежития занимала около двадцати минут. Сентябрь баловал теплой сухой погодой. Легкий ветерок пытался задрать юбку, которую приходилось придерживать рукой, чтобы не светить нижним бельем. Но так было даже лучше, чем когда ветра совсем нет, и воздух кажется вязким от жары.

Главный учебный корпус, где располагался деканат моей кафедры, был непривычно пустым. Еще вчера здесь мельтешила толпа студентов, которые сновали между кабинетами и весело обменивались впечатлениями о проведенных каникулах. То сейчас стук каблуков от босоножек гулко разносился эхом вдоль стен. И казалось, если я заговорю, то эхо и эти звуки разнесет по всему зданию.

В деканате секретарь немного меня поругала за нерасторопность, и пообещала, что передаст запрос в нужный отдел уже в понедельник. Я искренне ее поблагодарила и положила на стол шоколадку.

— А это зачем? — удивилась она.

— Маленькая благодарность от чистого сердца. — улыбнулась я ей в ответ.

— Забери это! — надулась она и пододвинула плитку к краю стола.

Я в ответ состроила щенячьи глазки и надула губки.

— Я же просто хотела вам презент сделать, к чаю. Вы мне и в прошлом году помогали, и вот теперь… Меня совесть замучает, если вы откажетесь.

Людмила Федоровна еще немного покривила лицо в недовольной гримасе, но потом улыбнулась и быстро забрала шоколадку, и встал со своего места.

— Тогда я угощу тебя чаем!

Она не спрашивала, а утверждала. Спорить у меня не было желания, так как Людмила Федоровна была действительно очень душевной женщиной. Еще когда я только поступала, она во многом мне помогла советами. А когда нужно было договориться за пересдачу, переговорила с преподавателем, и он пошел на встречу.

Людмила Федоровна быстро нагрела воду в электрическом чайнике, кинула одноразовые пакетики в небольшие чашки и залила их кипятком. Все это время она щебетала о том, как много работы и бумажной волокиты в начале учебного года. Поставила чашку передо мной и, разломав шоколадку на кусочки, положила на стол рядышком в развернутой упаковке.

Идиллию нашей женской компании нарушил быстрый стук в дверь, которая тут же открылась. Не дожидаясь разрешения, внутрь вошел тот самый Аполлон, с которым сегодня утром я не очень хорошо рассталась.

— Людмила Федоровна, доброе утро! — поздоровался он и тут же замер, после того, как увидела меня.

На его лице вновь расцвела знакомая мне ехидная улыбка, от которой по спине пробежались мурашки.

— О, Максим, доброе утро! А ты чего в субботу тут забыл? — как обычно радушно ответила секретарь — Хочешь с нами чаю?

Лицо его, кажется, растянулось в улыбке еще шире. При этом он не сводил с меня пронзительного взгляда. А вот я наоборот, пыталась свое спрятать в чашке, хоть это было не возможно.

— С удовольствием! — ответил Аполлон, имя которого я теперь знала, и присел на соседний со мной стул.

Людмила Федоровна, как заботливая хозяйка, залила кипятком еще один пакетик чая и чашку протянула новому участнику посиделок. Он с благодарностью принял ее, и чтобы достать себе предложенный шоколад, наклонился, тесно прижимаясь ко мне. Заглянул в глаза, тихонько извинился и сел обратно.

— Ой, Максим, а ты знаком с Соней? — невзначай бросила Людмила Федоровна, от чего я напряглась.

Минута молчания, в течении которой я думала помру, от волнения.

— Нет! — небрежно ответил он, от чего я даже опешила и перевела на него удивленный взгляд.

Думалось мне, он сейчас начнет вдохновенно делиться подробностями вчерашнего вечера, но своим коротким ответом приятно удивил. Причем, он украдкой подмигнул, когда я на него посмотрела, и продолжил пить чай.

— Ой, так в этом году познакомитесь! — смеясь, ответила Людмила Федоровна — Максим аспирант, и будет у вас преподавать практическую часть макроэкономики.

Мои глаза округлись и, кажется, я перестала дышать. Украдкой перевела взгляд на него ещё раз и увидела знакомую ехидную улыбку. Тугой комок подступил к горлу, с трудом его сглотнула. Мои планы, на то чтобы больше с ним не встречаться накрылись большим медным тазом. Не это ли называют «закон подлости»?

Людмила Федоровна продолжила щебетать о том, какой Максим замечательный, как он хорошо учился, в свое время и, как Раиса Александровна не хотела его отпускать на другую кафедру. И все сделала для того, чтобы он остался аспирантом при ней. От этих слов у расхваленного парня изменилось лицо. Буквально на мгновение его исказила гримаса раздражения. Но он тут же решил пресечь неуместную хвалебную беседу и перебил секретаря:

— Людмила Федоровна, мне приятно было с вами поболтать — он встал и отставил чашку в сторону — но боюсь, должен откланяться. У меня в понедельник две пары, буду готовиться.

— Да, конечно. — немного обиженно ответила Людмила Федоровна — Я знаю, что ты мальчик ответственный, поэтому не буду задерживать.

— Спасибо за чай и приятную беседу. — он подмигнул мне еще раз, развернулся и ушел.

По телу пробежалась толпа мурашек от нехорошего предчувствия. Почему-то этот парень вызывал во мне странное сочетание тревоги и вожделения. В памяти всплывали его обнаженное тело и поцелуй. Но я постаралась отогнать эти неуместные мысли и обратилась к Людмиле Федоровне:

— А скажите, как долго мы будем изучать макроэкономику?

Меня волновал скорее вопрос «и как долго мне придется лицезреть Аполлона в роли педагога», нежели то, как долго мне еще учить макроэкономику.

— Хм, — она, призадумавшись, подняла взгляд к потолку — так до конца учебы. Это же ваш профильный предмет.

Я нервно хихикнула. Значит, вся эта нездоровая ситуация затянется надолго. Это сильно удручало. Значит нужно расставить все точки над «Ё» сразу, дабы избежать недоразумений в будущем. Учеба для меня была в приоритете, как раз потому, что мне сулили должность в министерстве внешнеэкономических связей. И портить себе оценки ненужными скандалами и личными отношениями я не могла. На то были и личные мотивы.

Быстро попрощалась с Людмилой Федоровной, и побежала догонять Аполлона. Он не спеша направлялся на кафедру.

— Мы можем поговорить, Максим?… — я замялась, так как не знала его отчества — А как вас по батюшке?

Таким образом попыталась прочертить между нами черту «педагог — студентка».

Он повернулся в пол оборота, улыбнулся снисходительно, и ответил.

— Сергеевич. Но пока никто не видит, можешь звать меня просто Максимом.

— Спасибо, но я предпочитаю придерживаться субординации. Вы же преподаватель, а потому, мне бы хотелось обсудить утрешний инцидент.

За дверью кафедры, около которой мы стояли, послышались какие-то звуки, и Максим тут же изменился в лице, и кинул на нее недовольный взгляд. Потом вновь перевел его на меня.

— Ну что ж, давай поговорим, только мне нужно кое-что сделать. А потому подожди в «Граале». Я постараюсь освободиться как можно быстрее.

Ответа от меня он не ждал, просто дернул ручку двери и исчез за ее створкой. Ну что ж, подожду. Не хочу откладывать в долгий ящик этот разговор. Дело в том, что моя мама, имея хорошую должность в министерстве, сама была студенткой этого университета и поддерживала связь с некоторыми преподавателями. В свое время она заканчивала здесь аспирантуру, потом преподавала три года, пока ее статью на тему «проблемы и решения внешнеэкономических связей» не заметили нужные люди и не предложили эти ее идеи внедрить в реальность. Хотя я подозреваю, что все это произошло не без помощи моего отца. Как вы понимаете, поступила я без проблем, вот только за мной следили те самые «няньки» с которыми моя родительница поддерживала связь.

«Грааль» — местная забегаловка, которую с трудом можно назвать кафе. Располагалась она недалеко от университета. Студенты любили туда захаживать на переменах, чтобы выпить кофе. Ну, или, чтобы за этим самым кофе, прогулять пары. Интерьер желал лучшего, так как давно требовал капитального ремонта, зато цены были весьма лояльными. А я за своим бюджетом следила, так как жила на стипендию. Знаю, вы сейчас спросите — а почему меня не обеспечивают такие солидные родители? А я вам отвечу — да потому, что сама отказалась. Возможно, глупо, но такова реальность.

Моя родительница в силу своего властного характера пытается контролировать каждый шаг своих домочадцев, что мне не нравится. На этой почве у нас было много скандалов, следствием которых и стало мое нынешнее положение. Она настояла на моей учебе и перспективной должности, но эти пять лет я могу жить своей жизнью. А жизнь оказалась не такой уж беззаботной, какой представлялась мне ранее. Выживать на стипендию сложно, так как если не будешь учиться, ее просто отберут. А чтобы учиться, нужно не отвлекаться. Этим и продиктована политика жизни на следующие четыре года.

Ждать пришлось почти час. Я мысленно проклинала Аполлона за его нерасторопность и себя за то, что вчера напилась и позволила всему этому случиться. Но цель поставлена, а потому сижу, пью третью чашку кофе и жду.

Максим Сергеевич (нужно привыкать, так к нему обращаться) явился немного злой и дерганный. Он бесцеремонно сел за мой столик и махнул официанту. Тот быстро поднес меню и удалился, давая время клиенту сделать выбор.

— Что-то вы долго, Максим Сергеевич. — обиженно выразила я очевидный факт.

Он оторвал свой взгляд от листка меню и скривился от досады.

— Я же говорил, что пока мы наедине можешь звать меня по имени.

— Это не допустимо! — сказала, как отрезала.

— Почему?

Мое поведение вызывало в нем интерес. Он подался вперед и облокотился одной рукой о стол.

— Потому, что я хочу, чтобы между нами были отношения «педагог-студентка».

— Почему?

Этим повторяющимся вопросом он ввел меня в легкий ступор. Но сдаваться я не намерена, а потому продолжаю:

— Потому, что учеба для меня в приоритете, и я не могу себе позволить отвлекаться. — надеюсь, он достаточно сообразительный, и поймет, что я имею в виду.

Но он меня удивил все тем же вопросом:

— Почему?

Я уже начинала злиться. На лбу пролегла морщинка от того, что я хмурилась. Чашка с кофе громко стукнулась донышком об столешницу, когда я ее поставила.

— На то есть причины! Поэтому я вас прошу отнестись к моей просьбе с пониманием!

Смотрю ему пристально в глаза и жду реакции. А вот Аполлон тянет губы в ехидной усмешке и задает все тот же вопрос:

— Почему? — но спустя секунду продолжает — Почему ты решила, что я на это соглашусь?

Я опешила. Он сверлил меня своим прожигающим игривым взглядом, от которого опять побежали мурашки по спине.

Глава 2

Остаток дня я провалялась в комнате на кровати за чтением. Не хотелось никуда ходить и тем более кого-то видеть. Мне, конечно, звонили ребята и предлагали продолжить вчерашний вечер, но почему-то желания не было.

Но от приятного «ничегонеделанья» меня отвлек стук в дверь. Пришлось отложить в сторону душещипательный сюжет любовного романа и идти открывать.

— Привет!

В дверях стоял Антон. Мы познакомились в прошлом году на дне рождения Лауры. Он учился на машиностроительном отделении и был отличным парнем, веселым и общительным. Но я ему сразу дала понять, что ничего кроме дружеских отношений ему не светит, когда тот прямо предложил встречаться. Мои слова его ничуть не обидели, а потому мы изредка общались.

— Привет, — зевнув, отвечаю ему — тебе чего?

— А Лаура есть?

— Ушла догуливать вчерашний день, так что не думаю, что она вернется в скором времени.

Парень тут же сник. Если до этого он радушно улыбался мне, то теперь был похож на побитого щенка.

— Я могу помочь?

Ох уж эта жалостливость! Ну не могу я отказать человеку в помощи, если он вот так вот выглядит.

После моих слов Антон просиял и вновь начал улыбаться во все тридцать два, а я почему-то пожалела о том, что влезла, куда не стоило.

— Можешь! — тут же ответил парень.

И почему я не удивилась? И главное теплилось где-то, на периферии сознания, нехорошее предчувствие, но я его проигнорировала.

Пригласила его внутрь и выслушала слезную историю о том, как с утра пьяный и не в меру болтливый Антон, попал на газа Ольге Александровне, коменданту нашего общежития. Не любила она таких инцидентов, а потому наказывала достаточно строго. В частности Антон, помимо объяснительной в деканат, должен был добровольно-принудительно компенсировать десять кустов роз, которые оборвал, ради того, чтобы вахтерша его пропустила. Благой порыв, который никто не оценил. И ко всему прочему, за свой длинный язык и словоблудие, был приговорен к двадцати часам отработок под личным присмотром Ольги Александровны, что грозило словоблудием в ее исполнении. А наш комендант раньше работала в женской колонии, и что такое нравоучения знала не понаслышке.

Антон, придя к Лауре, надеялся на поддержку в ее лице. А точнее на то, что она замолвит за него словечко. Так уж вышло, что она была племянницей Ольги Александровны, о чем знали все. Хотя пользоваться этой информацией решался не каждый, так как Лаура тетку свою любила, и заступаться за каждого поперечного не собиралась. Она и сама могла «воспитать» убогих, и объяснить почему отработки пойдут им на пользу. Были и такие наивные, которые пытались ухаживать за моей соседкой ради выгоды, но почему-то вскоре съезжали из своих комнат, без права восстановления. На что надеялся Антон я не знала, но ради его же блага решила напомнить о всем известных фактах:

— Слушай, а ты уверен, что она захочет тебе помогать?

— А что мне еще остается? — понуро ответил он вопросом на вопрос.

— Отработать и забыть об этом, как о страшном сне. Не выселяют и на том спасибо.

— Ха! — воскликнул парень, взмахнув от досады руками — Не тебе же придется драить душевые в общаге для иностранцев и выслушивать, как вреден алкоголь для растущего организма!

— А откуда знаешь, что придется именно там работать? — хихикнув, спросила у него — Неужто, не впервой?

Антон виновато отвел взгляд в сторону и начал теребить нервно край своей футболки.

— Было дел на первом курсе…

— Так почему же ты на собственном опыте ничему не учишься? проспался бы, а потом уже шел в общагу. Не пришлось бы розы портить, и к Лауре Петровне на поклон идти.

— Я думал, что все женщины цветы любят…

— Ага, как же!

Я не выдержала и расхохоталась. Это ж нужно было додуматься принести цветы с клумбы, которую наша комендант столько лет лелеяла.

— Что мне теперь делать?

Он схватился руками за голову и потянул себя за волосы. Мне было его немного жалко, но помочь в этой ситуации никак не могла.

— Ладно, когда она вернется, передам ей твою просьбу. Так что заходи утром, а лучше после обеда. Сегодня она если и вернется, то поздно. В отличие от нас, обычных смертных, у принцессы на вход в святая-святых есть карт-бланш.

Антон улыбнулся. Поблагодарил меня и ушел. Думаю, ему хотелось скорее поплакаться на женской груди, нежели получить реальную помощь. Но моя грудь второго размера сильно уступала Лауркиной ровно в половину. На такой не то, что полежать не выйдет, об неё сложно даже слезы вытирать.

После того, как Антон ушел ленивое настроение улетучилось и читать сопливый роман уже не хотелось. Кому-то звонить или далеко ходить и выряжаться, желания не было. А испорченное еще с утра настроение требовало бальзама для того, чтобы его поднять. В общем обуваю кеды, делаю две косы и лишь с кошельком в руках иду в супермаркет, благо он в семи минутах ходьбы от общаги.

Сегодня на вахте сидела тетя Наташа. Она мне вслед прокричала, чтобы я не задерживалась, так как в двенадцать она закроет дверь и до утра не впустит. Вот не понимаю я этих правил, если честно. Как можно мучать человека держа ночью на улице? А если зима и метель? Ну ладно еще не выпускать на ночь глядя, объясняя это заботой о жизни нерадивых студиозов. Но не впускать — это перебор. Хотя, кто на самом деле об интересах студентов думает? Просто тетя Наташа, хоть и считается ночным вахтером, и не должна покидать свой пост, зачастую спит на старом диване в подсобке и ей не очень хочется по двадцать раз просыпаться и впускать ночных гуляк.

В «Овне» (а именно так назывался супермаркет) я медленно прохаживалась вдоль стеллажей с товарами и лениво рассматривала их, решая чего же сегодня хочет моя душа. Но она упорно отказывалась идти на контакт и молчала как партизан. Стоило мне подойти к полке, на которой стояли вина, как та самая партизанка, которая до этого молчала, прямо таки взбудоражилась. Взгляд упал на бутылку в зеленом стекле с белой этикеткой моего любимого белого полусладкого, и рука непроизвольно потянулась к ней. Я поднесла ее к лицу, покрутила, решая, хочу ли сегодня любимый напиток, или все-таки поставить ее обратно? Но от этого тяжелого решения меня отвлек мужской голос у левого уха и теплое дыхание, которое его щекотало.

— Любишь мускат?

Это был Аполлон. Он прижимался к моей спине и, наклонившись к уху, рассматривал бутылку. От такой неожиданности я вздрогнула и чуть было не упустила бутылку, но его рука быстро ее перехватила, проскользнув под моей. А второй рукой он нагло обнимал меня за талию. Сердце начало бешено стучать и к щекам прильнула кровь. От волнения и неловкой позы у меня вспотели моментально ладошки.

— Максим Сергеевич? — зачем-то переспросила я, как будто и так не понятно, кто мог себе позволить такую наглость в поведении.

— Он самый… А ты одна? К романтическому свиданию готовишься? — он прильнул ко мне еще плотнее, прижимая руку к животу, и я ощутила, как тепло растекается по телу от места к которому он прикасался. И я поняла, что нужно поскорее вырываться из этого плена, пока не явились нежданные свидетели. Резко вывернулась. Выхватила у него свою бутылку и сунула себе в корзинку. Встала сбоку от него и, откинув выбившуюся прядь волос, изобразила на лице раздражение.

— Что вы себе позволяете?

Он улыбнулся. Прищурил немного глаза, как делают это довольные жизнью коты, и повернулся ко мне полностью.

— Просто интересуюсь твоими планами на вечер.

— С чего бы это? — фыркнула я в ответ.

Он сделал один шаг на встречу. А мне, чтобы сохранить дистанцию, пришлось сделать один шаг назад.

— Мне просто любопытно с кем это ты будешь распивать бутылочку полусладкого, на ночь глядя? — он сделал еще один шаг навстречу, а я один назад.

— Ни с кем! — поспешила я зачем-то оправдаться перед ним — Просто захотелось посидеть в тишине за бокалом вина, пока время позволяет. Когда начнется учеба, мне будет не до этого.

— Правда?

Он пристально стал всматриваться мне в лицо, от чего было жутко неловко, и я отвела взгляд в сторону. Максим сделал еще один шаг мне навстречу, а я по инерции сделала один назад и почувствовала, что отступать некуда, позади стена. Он сделал еще один шаг и уже стоял напротив, уперев руку в стену. Навис надомной, как коршун над жертвой. Смотрел сверху-вниз. Отвечать не хотелось. Я судорожно соображала, как бы сбежать от него и при этом не попасться никому на глаза. Хотя в такой час посетителей в супермаркете не много, но есть вероятность, что какой-нибудь залетный студент как я решит прикупить вкусняшек на ночь глядя.

— Максим! — послышался женский голос где-то неподалеку.

Носитель этого славного имени напрягся и выругался тихонько. Тут вновь послышался женский голос, который звал его по имени, и я поняла, что голос этот мне знаком. А когда в проходе между стеллажами мелькнула и тут же исчезла фигура Раисы Александровны, осознала, что слова Лауры были если не правдой, то где-то рядом.

— Я же сказал ей жать в машине. — пробурчал он почти шепотом — Ладно, сегодня поверю тебе. — уже более расслабленно и четко проговорил он мне — Но я хочу компенсацию!

Блеснули его глаза и довольная улыбка. Он схватил меня за талию одной рукой, а второй за голову, и не спрашивая разрешения поцеловал. От такой наглости я совсем растерялась и первые пару секунд широко открытыми глазам смотрела на его лицо. Затем пришло осознание происходящего, и я попыталась вырваться из его объятий, но он лишь прижимал меня крепче, нагло вторгаясь языком в мой рот. От этого страстного и грубого поцелуя внизу живота начало сжимать, и приятное тепло растекалось выше по телу. Он не отпускал меня пока голос Раисы Александровны раздражено не прокричал его имя вновь. Как вор, украдкой оглянулся, и вновь повернулся ко мне. Прислонился лбом к моему, и с прикрытыми глазами промолвил:

— Будь хорошей девочкой и иди домой. Ночью одной опасно. — резко развернулся и ушел.

А я стояла на трясущихся ногах и подпирала стену, чтобы не упасть. Его наглое поведение, и эти неожиданные поцелуи выводят меня из привычного баланса. И самое страшное, что мне это нравиться. Как бы сильно я не убеждала себя, что мне некогда крутить шашни с парнями, но именно этот наглый подонок мне нравиться. Вот только гордость не позволит ему в этом признаться. Да и зачем? Ведь неспроста же он был здесь с Климовой. Не просто так она его искала. У меня в груди сжалось сердце от неожиданного чувства ревности. Хотя какое я имею право ревновать? Одна случайная ночь и его непонятные заявления еще ничего не значат. Если он действительно спит с Климовой ради карьеры, то со мной хочет просто развлечься. Нашел себе забавную смазливую игрушку и развлекается за мой счет.

Не люблю строить предположения лишь по внешним умозаключениям, поэтому одергиваю себя, беру корзинку и иду к кассе. На предкассе беру плитку черного шоколада и иду рассчитываться. Как послушная девочка (как он меня назвал), никуда не сворачивая, быстро вернулась в комнату. В голове было слишком много мыслей и все связанны с ним. И почему он так зацепил меня? Наглый, самовлюбленный, упертый баран. Который даже не пытается меня услышать. Но его сильные теплые руки все еще обжигают мое тело.

Хорошо, что Лаура сегодня гуляет, и вернется не скоро. Беру стакан, наливаю вино до краев, и сажусь на подоконник. Для комнатки размером три на три метра, окно занимает почти всю стену. Старые деревянные рамы давно прохудились, стекло треснуло и зимой из него сильно дует. Но сейчас, когда ночи еще теплые, широкий подоконник становиться моим убежищем. Еще год назад, когда я только заселилась к Лауре, то первым делом облюбовала его.

Выключила в комнате свет, чтобы с улицы меня не было видно, подложила подушку под спину и придалась невеселым мыслям. Сегодняшний день был слишком переполнен Максимом. Я, раз за разом, вспоминала его прикосновения и поцелуи, и тут же делала глоток из своей тары, чтобы отогнать наваждение. Но это не помогало.

Лаура вернулась далеко за полночь, раскрасневшаяся, немного помятая но очень довольная. Пошатываясь, она вошла в комнату и попыталась тихо закрыть дверь, не включая свет. Но наша старушка была слишком капризной, чтобы тихо поддаться неуверенной руке моей соседки, а потому Лаура шепотом ругалась, и дергала за ручку, пытаясь ее закрыть.

— Не утруждайся, я не сплю. — слегка охмелевшим голосом говорю ей, отодвинув рукой штору.

От неожиданности моя соседка встрепенулась и неудачно наступила на ногу, от чего чуть не повалилась на дверь ванной комнаты.

— Фу! Напугала! — выдохнула она и погладила себя по груди — Чего сидишь без света?

Она, как следует, хлопнула дверью, и та закрылась. При этом на весь коридор разлетелось гулкое эхо, которое услышали все, кто не спал в это время.

— Да так, меланхолю… — витиевато выразилась я.

— С чего бы это? — она принялась снимать туфли — Утром злилась, теперь в печали… Неужто из-за Макса?

Когда надоевшая обувь осталась у входа, моя соседка присела на свою кровать и уставилась пытливым взглядом, ожидая подробностей. И так уж вышло, что и у меня было настроение «поговорить», а точнее поплакаться.

— Оказывается он у меня теперь преподавать будет. Сегодня узнала эту приятную новость. — мысли путались — И я ему нормально так говорю, давай забудем то, что случилось вчера. А самое обидное, что я не помню, что там вчера было. И знаешь что?

— Что?

Лаура тоже была под шафэ, а потому с пониманием кивал на все мои несвязные речи.

— Он отказал! Видите ли я в его вкусе. А сам с Климовой в магазины катается. Главное меня целует, а потом к ней бежит…

— А я тебе говорила, что он подонок! — нравоучительно подняв палец к верху, говорит она мне — И про Климову я тебе тоже говорила.

— Говорила… — разочарованно подтверждаю ее слова и слезаю со своего насеста. Любимое место свое дело сделало и мне пора спать. Веки потяжелели и я начала зевать. Не спеша переползла на кровать, которая стояла недалеко от подоконника, и обняла подушку.

— И что будешь делать? — спрашивает меня Лаура и тоже не раздеваясь ложиться на свою кровать.

— Ничего! Мне все еще некогда… — глаза сами закрывались, но я вспомнила про Антона и усилием воли заставила их открыться — К тебе Леший заходил, помощи хотел…

— Антон? Опять тете Оле на глаза пьяный попался? — тяжело вздохнув, спросила она.

— Хуже, пьяный с розами приперся к вахтерше…

Лаура даже привстала на руках и уставилась на меня.

— Только не говори, что клумбу ободрал?

— Не говорю, но ободрал…

— Идиот! — на выдохе выдала она свое заключение и легла спать.

И я провалилась в сон. Тревожный и неприятный сон, в котором меня разрывали на части, а я бессильно кричала и даже отбиваться не могла.

Глава 3

Утром голова раскалывалась. Все-таки бутылка вина в одно горло это много. Хотя, подозреваю, что то, как напрягались мои мозги в тот вечер, чтобы понять действия Максима и найти логику в его словах, сильнее повлияло на мою голову, нежели вино.

Как ни странно, моя соседка бодрая, как ни в чем не бывало, напевала любимую песню себе под нос и готовила завтрак. Что б вы могли представить всю сложность моего положение, немного опишу наше жилище. Вдоль стены по правую руку от входа располагался шкаф, а точнее конструкция из двух шкафов и полочек между ними. А небольшое пространство, метр длинной и сорок сантиметров шириной, заполнял самодельный стол. Это и была наша кухня. Внизу на полочке стояли кастрюли и сковородки, под ними на полу, в ящике, хранились овощи. Ну а на самом столе стояла электро плитка. Оставшееся пространство мы использовали как рабочую поверхность. В общем, Лаура стояла около входной двери и виляла бедрами в такт напеваемой мелодии. На плитке что-то кипело в кастрюле, а на столе она как раз шинковала овощи. В маленьком пространстве (три на три метра), запах быстро заполнял комнату и не скоро ее покидал. Даже если открыть небольшую форточку или даже все окно, сквозняка не будет. Так как окна нашей комнаты выходили в закрытый дворик. С одной стороны это было удобно, так как зимой в окно не так сильно задувало, как ребятам в противоположном крыле. А с другой — летом тут было очень душно.

Первым делом я распахнула окно по шире и буквально вывалилась в него, чтобы сделать пару глотков свежего воздуха. Но кто-то на нижних этажах тоже готовил, а потому запахи вязкие и вызывающие приступы тошноты, казалось, окружали отовсюду.

Недолго думая иду, умываюсь и ухожу к Жорику. Отличный парень, живет в соседнем крыле на верхнем этаже. В это время года в его комнате свежо, так как окно и дверь всегда открыты.

Мы познакомились, когда мне нужно было пересдать статистку. Муторный и непонятный для меня предмет. Для пересдачи я посещала библиотеку каждый день и должна была выписывать информацию вручную, так как нужные мне книги на руки не выдавали. Но студенческая смекалка меня и мою сокурсницу подбила на то, чтобы вынести книги в сумках на некоторое время тайком. Для виду мы оставили еще кипу всяких вещей на столах и, вроде как, вышли пообедать. Многие так делали и потому подозрений мы не вызвали. А в соседнем корпусе был компьютерный клуб где делали ксерокопии. Разделили общую сумму напополам и отксерокопировали все необходимое. Жорик, как раз работал в том клубе. Пока он делал свою работу мы разговорились и оказалось, что он как раз заканчивает пятый курс в этом году, и ко всему прочему, живет на два этажа выше чем я. После этого я еще много раз заходила к нему в поисках информации для рефератов, которую искал на просторах бескрайнего интернета, за что денег он с меня не брал. Всегда отшучивался «пивным долгом». Но должной быть я не люблю, потому после сессии купила два литра темного, снеков и рыбу и завалилась к нему в гости. В итоге за добавкой пива бегал его сосед первокурсник, который сидел с нами. После этого я стала завсегдатаем у Жорика в гостях. Иногда даже приходила поесть, так как собственные средства к существованию заканчивались. Он никогда мне не отказывал, смеясь, называл меня «братаном».

Я постучалась в открытую дверь и, не дожидаясь внятного ответа, заглянула по привычке в комнату.

— Жорик, ты тут?

Внутри никого не было. Странно, он комнату открытой оставляет только, когда сам в ней находится. А тут на тебе — пусто. Его жилище почти ничем не отличалось от моего, с одним лишь нюансом — здесь стояла двухэтажная кровать (а не две отдельные, как у нас с Лаурой), что очень экономило пространство. А на столе у окна стояли компьютер и принтер. Вот прямо так заходи и бери.

Я поморщилась от досады и хотела идти дальше, как услышала шорох за дверью ванной комнаты. Не успела выйти, как она открылась, и показался мой ненаглядный братан.

— О, Сонь, привет! — поздоровался он, поправляя шорты.

— Привет! — у меня на лице непроизвольно появилась улыбка — К тебе на коврик поваляться можно?

— Поваляться? — он улыбнулся в ответ — Это всегда пожалуйста!

Он махнул рукой, приглашая войти внутрь и немного прикрыл дверь, чтобы случайные прохожие меньше заглядывали, но и так чтобы сохранить приятный бодрящий сквознячок. Его окно выходило на наш университетский стадион, за которым начинался парк. Как я говорила ранее, летом и в начале осени тут была благодать.

«Поваляться на коврике» — означало в буквальном смысле полежать на ковре. Просто с первых наших посиделок я стаскивала на пол подушку и валялась на небольшом пушистом ковре. Я даже сама его ему стирала, так как парням на это не хватало не то, что сил, а скорее смекали. Любимая фраза его соседа — и так сойдет!

— Чего это ты к коврику в гости в такую рань пришла? — спросил Жорик, и принялся заваривать кофе.

— Лаура кашеварит, а меня от этих ароматов выворачивает. А у коврика в гостях свежо и свежо…

Жрик хмыкнул. Поставил рядом со мной на пол чашку, а сам сел на кровать.

— Отмечала начало учебного года? — он явно пытался меня этим подколоть, но я на такие шутки уже давно уже не реагирую.

— Типа того… — невнятно пробурчала ему в ответ и зарылась лицом в подшечку.

В голове опять всплыли воспоминания прошлого дня от которых хотелось избавиться. Прикрыла глаза и сама не заметила, как начала засыпать. Благо было воскресенье. Еще один день отдыха, и у меня, и у Жорика, и можно просто провалиться в небытие.

Проснулась к обеду. Мой друг сидел за компом и играл в какую-то стрелялку. Он даже наушники одел, чтобы мне не мешать. кружка кофе, которую он готовил для меня утром, стояла на табурете в стороне, так чтобы я ненароком не перевернула ее во сне. Заботливый. Я невольно улыбнулась неожиданной мысли о том, что этот парень для меня стал не просто другом, но скорее старшим братом.

Приподнялась и потянулась за чашкой. Старенькое кресло хозяина комнаты скрипнуло и он повернулся, на ходу снимая наушники.

— Выспалась?

Знакомый вопрос. У меня даже спина напряглась, когда я его услышала. Кидаю на него украдкой взгляд и улыбаюсь.

— Да. У коврика в объятиях так сладко спать.

— А то! Не хочешь его вновь побаловать стиркой? А то за лето запылился.

Я быстро оценила все «за» и «против» этого предложения, и решила согласиться. Все равно на сегодня планов не имела.

— Можно, только ты мне составишь компанию. — бросаю хитрый взгляд.

— Не хочешь идти на поклон к Ольге Александровне?

Проницательный гад. Ведь, чтобы помыть этот самый коврик, нужно взять у коменданта ключи от старой прачечной, которая скрывалась в недрах цокольного этажа. Там и вода, и шланги, и тазики, и даже щетки можно найти. Вот только общаться с ней лишний раз не хочется.

Благо Жорик человек с кротким нравом, компьютерщик до мозга костей, но с выгодным качеством — общий язык найдет с кем захочет. Поэтому попасть в прачечную для нас труда не составило.

Я расстелила своего верного товарища (это я про коврик) на кафельном полу. Окинула его оценивающим взглядом специалиста промывки пушистиков, и решила, что босиком мне будет сподручнее. Свои тапки предусмотрительно оставила у входа, чтобы не намокли, а сама начала привыкать к холодящему ощущению в ступнях. Будоражащее, но приятное чувство.

А вот мой друг вылез с ногами на старую покосившуюся тумбочку. Сел в позу лотоса. Включил музыку по громче и принялся созерцать происходящее на голубой сцене.

— Это ты, что помогать мне не будешь? — уперев руки в бока, спрашиваю Жорика.

— Я уже помог! — с серьезным лицом отвечает он мне — С Александровной договорился, коврик притащил, теперь сижу и любуюсь тем, как ты своего любимца лелеять будешь.

— Да?

Меня уже подпирало сделать ему какую-нибудь гадость за такую помощь.

— Конечно! — кивая головой, продолжает Жорик — Можно вечно смотреть на то, как горит огонь, течет вода и на то, как красивая девушка стирает коврик.

На лице этого наглого подхалима расцвела довольная улыбка, а я уже знала, как он у меня за это поплатится.

— Ладно, — с улыбкой заправского садиста на устах разворачиваюсь к нему спиной, и иду к шлангу, прикрученному к крану. Кручу вентиль и жду, когда вода подступит. Поначалу кран кашлял натужно, показывая, как он рад, что его иссохшее горло решили освежить. Затем начал булькать и изрыгать первые струи ржавой воды. Ну а когда я ощутила достаточно сильный напор, то прикрыла пальцем круглое отверстие шланга на половину, создавая тем самым ещё большее давление воды, которая тут же полетел в сторону Жорика. Тот от неожиданности выставил правую руку вперёд, прикрывая лицо от больно бьющей струи, а когда попытался слезть со своего насеста соскользнул и громко упал боком на кафель. Его тело распласталось звёздочкой, когда он перекатился в сторону. На лице Жорика была лукавая улыбка и ни грамма обиды. Он быстро вскочил на ноги и помчался скользя на мокрой плитке ко второму крану. Тот скрывался за висящим на нем тазиком. Откинул его в сторону и крутанул вентиль. Пока кран откашливался, я с криком «ах ты ж засранец!», продолжила атаковать его из своего грозного орудия. А когда из его шланга потекла вода он начал обливать ею меня.

Мы дурачились почти час, мокрые до трусов но довольные как слоны. Мой дражайший коврик плавал в грязной луже и уже мало чем напоминал себя прежнего.

— Ольга Александровна нас прибьет, если увидит, что мы натворили. — с трудом выговаривая слова, говорю Жорику очевидную вещь.

— Хуже, — так же тяжело дыша, отвечает он — она нас тут запрет до тех пор, пока весь этаж в порядок не приведем.

— Ага! — хохоча поддерживаю начатую фантазию нашей экзекуции — А через год первогодки, которые случайно сюда забредут, найдут наши иссохшие трупы, лежащие под дверью…

— Экие жуткие фантазии тебя посещают. — смеясь говорит Жорик, встаёт и подаёт мне руку — Шутки-шутками, но эту лужу нужно убрать. А тут, по-видимому, сток забился. — он поднял меня и направился к выходу — Так что коврик все ещё на тебе, а я пойду за инструментами.

— А как же ты пойдешь в таком виде? — махая рукой, кричу ему вслед.

— Скажу, что кран прорвало, мы ели справились. — он подмигнул мне — Думаю, Александровна не будет сильно возражать, бесплатной помощи в моем лице, чтобы ликвидировать катастрофу.

— Какой ты…

— Замечательный? — закончил он за меня фразу.

— Изворотливый! — смеясь, отвечаю я.

Возня в прачечной затянулась допоздна. И вся эта сырость не пошла мне на пользу. Коврик теперь сох на бечёвке, растянутой через всю прачечную, как полотно великого художника в центре комнаты, так чтобы его обдувало сквозняком. Сток Жорик почистил и лужа рассосались сама собой. Мне лишь осталось немного все это протереть старой ветошью, чтобы смыть потоки грязи. Конечно же Ольга Александровна потребовала пригласить ее, и оценить фронт проделанных работ. Мой товарищ по проказам даже кран один поменял, чтобы показать причину потопа, а точнее устранению причину. Нас похвалили и отпустили на свободу, чему я была несказанно рада. День пролетел без мыслей о вчерашних событиях, что меня немного расслабило.

Зайдя в комнату я почувствовала лёгкий озноб и поспешила в ванную, чтобы принять теплый душ. Хотелось согреться и смыть с себя неприятную липкость после стирального порошка. Так уж вышло, что я переборщила с ним, когда вычищала коврик, и пена меня облепила с ног до головы. Жорик не упустил возможности это сфотографировать, после чего мы ещё минут десять боролись и бегали, а точнее скользили по прачечной, когда я пыталась заставить его эти фотки удалить.

— Ты чего это, как кошка, уп