Оглавление

Я помню…

Я помню тот красивый мир,

Где розы алые цвели,

Где вкусен был пломбир,

Где мы друг друга берегли.

Я помню как любил людей,

Тянулся к знаниям и книгам,

Там не боялся я ночей,

И верил даже забулдыгам.

Когда вокруг все изменилось?

Весь мир тот пал в один момент,

И то, чем все мы так гордились,

Теперь сюжет лишь для легенд.

Вокруг всех нас живые твари,

Заполонили шар земной,

А в воздухе лишь запах гари,

И стало прошлое мечтой.

Здесь мертвые повсюду рыщат,

Кем поживиться на обед,

Теперь для общества мы пища,

Кровавый вкусненький фуршет.

Беги, коль жить еще ты хочешь,

Беги, покуда хватит сил,

Не спи, коль вовремя не вскочишь,

И бункер свой не укрепил.

Я помню тот красивый мир,

Сейчас он залит алой кровью,

Любой живой здесь богатырь,

Готовый биться с этой хворью.

Северина Дар

Пролог

Там, где водная гладь соприкасалась с небом и даже самому зоркому глазу не видно суши, где нет ни одной живой души, кроме морских обитателей и шума волн, скрывался подводный мир, в котором нет места никому, только работникам, вынужденных жить среди рыб, акул и китов. Это нельзя назвать затонувшим городом, невозможно отнести к замкам. Здесь царила совсем другая жизнь, тесно связанная с будущим всего человечества хоть и тщательно скрывалась от любопытных взоров и надоедливых репортёров. Всё, что происходило в стенах странного строения на глубине пять тысяч метров под водой, содержалось под строгим контролем и секретом.

Эндрю Смит, отвечающий за безопасность этого загадочного места, давно уже прослыл для Америки одним из самых отважных служителей Родины. Здесь он находился около полугода и давно не видел солнечного света. Сохраняя целостность и секретность доверенного ему объекта, он совсем забыл о семье, домашней вкусной еде и детях. Здесь, слоняясь по узким коридорам из металла, его волновало лишь одно — не допустить утечки информации и защищать от внешних раздражителей, кем бы те не были, даже ценой собственной жизни и вверенных ему пары десятков солдат Американской армии. Невзирая на все необъяснимые явления вокруг, Эндрю строго следовал приказам и при необходимости кормил местных обитателей уже бесполезными человеческими трупами.

***

Граница Берингова моря и Тихого океана. На поверхности только плоская площадка, ограждённая прутьями железной опоры. Погода сегодня выдалась не из приятных. Резкие порывы ветра. Небольшой шторм, поднимающий волны и заставляющий их биться об искусственную преграду. Серая масса грузных туч осыпала на водную гладь тяжёлые капли прозрачного ливня. Прохладный морской воздух сейчас стал почти ледяным.

Мистер Грей, по прозвищу Босс, подобно бушующему океану бродил по просторной лаборатории, заглядывая в пробирки, осматривая живность, заключённую в прозрачные капсулы и вновь возвращаясь к трём компьютерам, считывая цифры и графики, понятные только ему. Неразборчивый бубнёж сыпался то на мониторы и насекомых, то на дверь, где никого не было. Временами в сознание врывался посторонний звук, раздражающий человеческий рёв и суета сотрудников, находящихся за пределами его личной обители, куда вход был разрешён только ему. Замызганная шевелюра на голове стояла колом, очки с невидимой оправой чуть скатились на кончик носа, халат пожелтел без стирки.

— What am I doing wrong? How much can you mess around with this? The year is 2045, and there are still no results. (Что ж я делаю не так? Сколько можно с этим возиться? На дворе 2045 год, а результатов так и нет).

Босс отодвинул, мешавший ему стул и снова приблизился к стайке комаров, внимательно рассматривая их сквозь прозрачное стекло. Насекомые резко бросились к его лицу, начиная биться о преграду. Шум их движений нарастал с такой силой, что, казалось, опрокинет капсулу. Мужчина схватил лежавший рядом кусок ткани, и набросил на предмет. Звук утих. Медленно отойдя назад, Босс уселся на стул, водрузив задумчивый взор на вещицу.

***

Эндрю Смит закрылся от персонала в тесной комнате, включил настольную лампу и достал бумаги. Здесь он не слышал рычания подопытных, не отвлекался на бегающих со шприцами медиков, не разражался от бесконечных воплей умирающих и корчившихся в судорогах бедолаг, обречённых на смерть ради науки и будущего Америки. Заполнение отчёта за три последних месяца больше не в силах ждать своей очереди.

«Secret Site «Danger» and Security Shift Supervisor Andrew Smith reports:

There were no incidents in the laboratory.

The environment around the property is quiet and calm.

Utilized twelve bodies of Ukrainian, Russian and Polish origin»

(«Секретный объект «Danger» и старший смены, отвечающий за безопасность, Эндрю Смит, сообщает:

Никаких происшествий на территории лаборатории не происходило.

Вокруг объекта обстановка тихая и спокойная.

Утилизировано двенадцать тел украинского, русского и польского происхождения.»)

Налёт

Въедливый гул наполнил мрачный горизонт. Пропеллер неустанно отбрасывал от кабины надоедливые капли дождя. Яркий свет прожекторов неизвестного вертолёта без опознавательных знаков ослепил территорию площадки, заставив волноваться и без того беспокойную морскую гладь. Чем ниже спускался объект, тем больше бушевали волны, поднимаясь ввысь, плескаясь и врезаясь в металлическую преграду. Группа вооружённых людей в чёрных нейтральных костюмах с закрытыми лицами приготовились к высадке. Едва транспорт соприкоснулся с твёрдой поверхностью, отряд выскочил из тесного салона и выстроившись перед командиром внимательно наблюдала за безмолвными жестами.

Бесшумными и чёткими движениями неизвестные окружили неприметный люк, ведущий внутрь лаборатории. Время на мгновение замерло. Взгляды каждого участника группы встретились. Волны продолжали безжалостно бить о металл, осыпая незваных гостей освежающим потоком. Командир незаметно кивнул и схватился за рычаг, резко дёрнув в нужную сторону. Красный неприятный отблеск заполонил помещение внутри. Взвыла сирена, заставляя мерзкое освещение то гаснуть, то вновь вспыхивать. Люди в чёрных костюмах пригнулись и шагнули на первую ступеньку. Друг за другом, ровной колонной, выставив оружие перед собой и пристально осматриваясь, они быстро спускались, не обращая внимания на возникший вокруг них хаос.

***

Завывание сирены тяжёлой вибрацией накрыла помещение, заставив солдат, вскочить, а работников застыть на месте. Эндрю Смит отложил недописанный документ, схватил ружьё, стоявшее у шкафа, и бросился на выход. Длинный, узкий коридор уже наполнили десятки представителей американской армии. Каждый держал в руках оружие.

— God bless America (Боже, храни Америку), — вскрикнул Смит, обращаясь к команде. — Weapons at the ready! Keep heading towards the exit! Grab everyone you meet on the way, dead or alive! Forward! (Оружие наготове! Держать курс по направлению к выходу! Хватать всех, кого встретите на пути живыми или мёртвыми! Вперёд!)

— There is Sir! (Есть Сэр!) — в один голос отозвались те.

Группа мелкими перебежками бросилась по назначенному маршруту. Рассредоточившись по всем коридорам, ведущим к люку, они умело продвигались вперёд. Встречая на пути сотрудников, солдаты жестами просили их скрыться из вида и не мешать захвату противников, вторгнувшихся в лабораторию. Капитан, не теряя времени, вернулся в комнату. Он приблизился к своему столу, раскрыл все выкатные ящики и начал ловкими движениями извлекать из них стопки документов, диски с записями и всё, что было прописано в уставе работы объекта.

«In any dangerous situation and intrusion into the territory of the Danger laboratory, all documents and files compromising America must be disposed of without the possibility of recovery.»

(«При любой опасной ситуации и вторжении на территорию лаборатории „Danger“ все, компрометирующие Америку документы и файлы, должны быть утилизированы без возможности восстановления»).

***

Под оглушающие звуки Мистер Грей спокойно поднялся с места и вышел в коридор. Мимо проносились солдаты, не обращая на него внимания, лишь последний остановился и произнёс:

— Boss, go back to the room, it’s dangerous in here. We will decide everything! (Босс, закройтесь в комнате, здесь опасно. Мы всё решим!)

Пытаясь втолкнуть мужчину обратно, солдат не рассчитал силу и так ударил старика в плечо, что тот не удержавшись отлетел в сторону колбы с насекомыми.

— Sorry (Простите), — бросил человек в форме и скрылся, когда Босс пытался словить колбу с его содержимым, чтобы та не разбилась.

— Fools! Ignorant! It’s dangerous! Research is not over! RNA and DNA are not ready to go out! Genetic data is not stable! We’re all going to die if these cuties fly out! Disgusting! Not scientific! Recklessly! (Идиоты! Неучи! Это же опасно! Исследования не закончены! РНК и ДНК не готовы к выходу в свет! Генетические данные нестабильные! Мы все погибнем, если эти милашки вылетят наружу! Омерзительно! Не по научному! Опрометчиво!)

Мистер Грей причитал, ставя колбу на место, и застыл на мгновение. Его руки тряслись. Сердце трепетало с неистовой силой. Он боялся собственных опытов, опасался того, что создал. Дыхание сбивалось при мысли о возможной эпидемии. Комары стаей прильнули к прозрачной стенке и продолжали бросаться на Босса, жужжа ещё сильнее, чем прежде. Их агрессивность росла с каждой минутой, а, может, секундой. Мистер Грей скривился, изучая, под мерцающим красным светом стаю насекомых и с омерзением отставил на стол.

— Boss (Босс), — за дверью послышался встревоженный женский крик. — Boss, we have problems in the pits. The test subjects throw themselves on the glass, mutilate themselves. I need your help. (Босс, у нас проблемы в боксах. Подопытные бросаются на стёкла, калечат себя. Нужна ваша помощь.)

***

Отделение, находящееся в дальней части лаборатории, считалось опасным для посещений. Там работали только мужчины, заранее подготовленные к смертельным и нестабильным ситуациям. Мельцеровские боксы, где содержались живые люди под воздействием неопознанных вирусов для испытаний, подвержены полной изоляции и все, кто мог проникнуть в это отделение, имели свой код, который менялся спустя каждые двенадцать часов во избежание налёта на объект и рассекречивания опытов Мистера Грея.

Сирены вопили уже долгих десять минут. Шум поднял всех подопытных, заставляя бросаться на стеклянные окна, биться телами об стены, царапать их и воспроизводить едва внятные звуки. Разбивая головы и конечности в кровь, пациенты, лишённые имён, будто не чувствовали боли и не справлялись с агрессией, нахлынувшей на них с внедрением оглушительного звука и яркого цвета ламп. Медики поочерёдно пытались закончить сумасшедшую и нарастающую панику, применяя газ, но те не поддавались его воздействию и продолжали самоуничтожение в попытках вырваться на свободу.

Тревожный сигнал, разрывающий прозрачный воздух всей лаборатории, заставил женскую половину секретного объекта склониться под натиском необузданного страха. Поддавшись панике, молодые практикантки и бывалые, некогда боевые, сотрудницы, застыли, медленно пятясь к стене, прикрывая холодными ладонями выступившие слёзы. Картина, которую они наблюдали, то, о чём знали, не просто пугало. Если подопытные вырвутся наружу, конец настигнет не только работников лаборатории, но и всё человечество. Вирус, созданный по заказу американского правительства, не доведён до завершения, не исследован, нет и вакцины. Если зараза начнёт распространяться, то погибнут все, включая тех, кого так мечтала уничтожить Америка, чтобы захватить весь мир.

— No! Please don’t touch the walls! (Нет! Прошу, не прикасайся к стенам!)

Крик оглушил надрывающуюся сирену и отголоски выстрелов. Юный санитар мельком обернулся, держась за ручку бокса и скривившись в ухмылке, подмигнул.

— А-а-а-а…

Дверь позади сотрудника дёрнулась. Его тёплой кожи коснулись мерзкие влажные пальцы, заставив резко качнуться в объятья смерти. Парень скользнул глазами на стоявшее впритык существо с пузырящейся кожей. Запах гнили ударил в нос. Подопытный раскрыл пасть, оголив заплывшую кровавыми сгустками челюсть и в следующую секунду, вонзил зубы в горло санитара. Молодое тело свело судорогой. Кровавый фантан хлынул на белый кафельный пол. Десятки глаз молча смотрели на происходящее не в силах произнести ни слова. Едва бедняга обмяк в лапах зверя, как толпа оживилась.

— God bless America! (Боже, храни Америку!)

Голоса публики слились воедино, когда труп с глухим звуком обрушился на пол подобно ненужному хламу. Существо набросилось сверху и продолжало с причмокиванием глодать ещё не остывшую плоть.

— Grab it (Хватай его), — раздался мужской басистый голос справа.

— Run! Everyone take cover! Lock yourself in your rooms! (Бегом! Всем в укрытие! Запритесь по комнатам!) — В коридоре появился командир с автоматом в руках.

Люди бросились врассыпную. Мистер Смит выставил оружие перед собой, наблюдая за зверем. Переведя дыхание, он коснулся курка и прогремел выстрел. Существо отлетело к дальней стене коридора, окрасив её алой субстанцией то ли крови, то ли мозгов, а, возможно, и всего сразу. Капитан всмотрелся в тело умершего. Обезображенное двадцатилетнее обличие невозможно узнать. Обглоданное лицо, свисающие ошмётки мяса и кожи. Воющая сирена затихла. Коридор залился ярким дневным светом.

— God bless America! What have we created? What will happen now? (Боже, храни Америку! Что же мы создали? Что теперь будет?)

Эндрю поспешил удалиться, но неожиданно замер. Странный, нечеловеческий хрип заполонил коридор. Мужчина повернулся, на него двигался погибший санитар. С трудом управляя собственным телом, сверкая мутными безжизненными глазами, извергая из погрызанного рта тёмную жидкость, нежить схватила капитана за руку, заставив автомат выскользнуть. Мужчина отпрянул, пытаясь оттолкнуть существо и сбежать, но тот рыкнул гнилью ему в лицо и вцепился зубами в нос, вырвав его. Смит издал мучительный вопль, почувствовав как рвётся его плоть.

***

Молодая особа в белоснежном халате стояла рядом с Боссом долгих полчаса, пытаясь донести мистеру Грею информацию о происходящем в боксах. Учёный же, уставившись в мониторы десятков компьютеров, лишь изредка кивал. Бродя от одного к другому, записывая что-то корявым почерком в несуразный блокнот, он то расплывался в улыбке, то застывал на месте, сняв очки и протирая кончиком пожелтевшего манжета.

Девушка заметно нервничала, бросая настороженный взгляд на закрытую дверь. Крики и стрельба не утихали, всё глубже проникая в сознание. Только профессор был невозмутим, продолжая исследовать и делать пометки.

— Oh, God (Боже!)

Резкий удар в дверь заставил молодую особую отскочить назад, нечаянно задев мистера Грея. Мужчина издал недовольный рык. Стук повторился, но теперь настолько сильно, что в металлической двери образовалась отчётливая вмятина, напоминающая форму черепа. Звук предсмертной агонии дополнил картину и, вновь вернув долгожданное затишье, стих. Сердце девушки неистово стучало в груди. Взгляд не отрывался от выемки. Мозг рисовал в воображении самые неоднозначные вариации происходящего. Желание выйти из укрытия пропадало с каждым ударом пульса, каждым вздохом.

— Oh, God (Боже!)

Выстрелы залпом посыпались снаружи. Глухие толчки, жалобные мольбы, тяжёлые, медленные шаги и грохочущий рёв, не могли не заставить девушку вскочить с места и неуверенными необдуманными шагами приблизиться к запретному выходу. Она аккуратно положила вспотевшую ладонь на выпуклость, и прислушалась. Неестественная тишина накрыла в одно мгновение. Стук собственного сердца, учащая ритм, наращивал панику. Она отпрянула от металлической двери и снова остановилась.

— They’re here (Они здесь), — прошептала, не отводя взгляда от ручки, которая начала судорожно дёргаться.

— Help! Open up! (Помогите! Откройте!) А-а-а-а…

Леденящий душу человеческий вопль заставил обернуться даже профессора. Мужчина приблизился к девушке, чьё тело напряглось от парализующего ужаса. Мистер Грей приобнял её за плечи и склонился над ухом.

— I’m sorry, honey (Прости меня, милая), — прошептал еле слышно.

— What are you talking about? (О чём это вы?) — Заплаканные глаза с надеждой всмотрелись в его морщинистое лицо.

Едва мужчина хотел ответить, как дверь с грохотом сошла с петель и повалилась на пол. Кровавая лужа прорвалась в помещение, заполняя собой светлое пространство. Десятки искажённых до неузнаваемости трупов в белых халатах и военной американской форме лежали напротив кабинета. Профессор машинально отодвинул девушку за свою спину, и оба попятились в противоположную сторону от входа, ожидая нападения.

— Are we going to die? (Мы умрём?)

— Yes, but also no. We won’t be human. (Да, но и нет. Людьми точно не останемся), — шептал мистер Грей.

Зловещее молчание окутало всю лабораторию. Свет снова заморгал. Сердца профессора и девушки шумно бились в унисон, настойчиво рассекая пугающую тишину. Отходя всё дальше от двери, сотрудники упёрлись в стол и обомлели.

— ’an yarbti! ealaa qayd alhayaati! aljamie! daewat litaezizati! linakhudh kula shay’ wanaeud lilmanzili! (Связать! Живо! Всех! Вызывайте подкрепление! Забираем всё и отправляемся домой!)

В проёме показались неизвестные люди в чёрной экипировке с автоматами в руках. Не издавая ни слова, они схватили парочку и повели наружу. Профессор настороженно молчал. Девушка не брыкалась, считая это спасением. Краем глаза оба наблюдали, как отряд собирал мёртвые тела и живых мертвецов, не без труда скручивая и связывая их. Вламывались в каждую комнату, вытаскивая кипы секретных бумаг. Брали любую мелочь, не брезгуя ничем. Но кто они? Русские? Тогда почему говорят на арабском? Арабы же на подобное неспособны. Мысли профессора не могли успокоиться. Он хотел знать об этих людях всё, но понимал, что тогда его не оставят в живых.

Полчаса длились, казалось, целую вечность. Пленных вывели на крышу, небрежно усадили на кресла вертолёта, позади салона небрежно свалили в кучу связанных мертвецов.

***

Вертолёт взмыл в небо, вращая свои лопасти с неослабевающей силой. Двое пленных сидели, стараясь не шевелиться. Закованные наручниками и окружённые группой загадочных, в тёмных масках неузнаваемых людей, оба молились об одном — выжить любой ценой. У каждого были для этого свои цели: профессор желал собственными глазами увидеть плоды долгой, кропотливой работы и последствия, которыми она обернётся; девушка же мечтала о будущем, как истинная дама она готова на всё ради создания семьи, семейного очага и счастливой старости среди внуков. Об этом ли думают в её положении? Неважно, главное — отвлечься от происходящего.

На заднем сидении, обливаясь холодным потом, корчились в конвульсиях десятки связанных зомби. Глаза бездушных существ напоминали запотевшие стёкла, кожа лоскутами свисала на лицах, оголяя свежее мясо. Когти противно царапали стены и пол, заполняя скрежетом заднюю часть вертолёта. Мертвецы издавали редкие хрипы агонии, распахивая чёрные от кровавых сгустков пасти. Они жаждали крови. Мистер Грей понимал, изредка поглядывая на монстров, что его создания должны были стать оружием против человечества. Но не так!

Десять минут полёта казались одним пытками, а другим спасением. Каждое мгновение исчислялось не временем, а продолжительностью жизни. Мысли, мечты, мольбы — всё это невидимой нитью сплеталось в воздухе. Едва небо встретило первые лучи солнца, как неистовый рёв и несдержанные крики встревожили и так уже напряжённое воздушное пространство.

Нежить начала поочерёдно подниматься. Одни ползли, не в силах встать на ноги. Оставшиеся выпрямились в полный рост и вытянув кривые руки вперёд подались внутрь кабины. Люди в чёрных костюмах схватились за автоматы и без единого намёка на ужас, направились навстречу опасности. Профессор с девушкой сползли на пол, с трудом забившись под кресла, где их взгляд встретился с одним из подопытных. Оба застыли, предвкушая момент, когда монстр набросится и вытянет из их тел остатки жизни до капли. Но существо лишь прижало указательный палец к губам и произнесло еле слышное рычание. Удивлению парочки не было предела. Они прижались друг к другу и притихли.

В салоне настал настоящий апокалиптический хаос, оглушительные крики смешивались с душераздирающими звуками борьбы за выживание. Выстрелы беспорядочной очередью, рассекая со свистом воздух, накрыли все пространство воздушного транспорта. Тела зомби и боевиков друг за другом отлетали в разные стороны. Фонтаны алой вязкой жидкости хлестали по всему салону.

Вертолёт, несущий в себе сломанные надежды и жестокую реальность, продолжал свой полёт в неизвестное место. Транспорт неистово трясло, потом мотало, он то набирал высоту, то опускался ниже. Пленные из последних сил хватались за поручни кресел, сдерживая крик. Зомби, что не трогал их, всё так же молчаливо сидел рядом, стараясь прикрывать. Раздался резкий удар, за ним невыносимо противный скрежет и мощный поток воздуха в мгновение заполнил вертолёт. Механические поломки многочисленными осколками разлетались повсюду. Трупы резкими рывками скатывались по наклонной и исчезали из кабины, растворяясь в воздухе. Падение судна неизбежно. Оставшиеся в живых ещё крепче вцепились в поручни и ждали неминуемой смерти.

— Save and be with you… (Спаси и сохрани…)

Вертушка качнулась, окончательно потеряв стабильность и всё стремительнее приближалась к земле. Всё, что осталось в головах пленных и единственного в поле зрения зомби, был крик дикой паники смешанный с помехами вертолёта. Считаные секунды яростного падения и машина рухнула на землю. Скачок. Второй. Переворот. Яркие огни и пронзительный треск.

Мир замер. Место катастрофы окутала напряжённая тишина, и только треск огня разъяренно щебетал в пустоту. Дым чёрным столбом уносил ввысь остатки произошедшего. Ничего, кроме обломков теперь не связывало транспорт с тем, что произошло где-то там в океане, под поверхностью водной глади. Но конец ли это трагедии? Или только начало?

Возвращение домой

Спустя три недели

Тревожный стук колёс мчал поезд уже двое суток. За просторным окном тесного вагона сменялись города и села. Погода то бушевала проливными весенними дождями, то улыбалась, подмигивая путнику задорными и игривыми солнечными лучами. После долгого года службы в армии Ванька, по кличке Баргузин, прилипшей благодаря сержантам, глубоко вдыхал ароматы долгожданной свободы. Нет, он ни на что не жаловался, но дом есть дом. Там кормят вкуснее и воздух роднее, матушка скучает, девушка ждёт, отец волнуется. Мысли не давали солдату спокойно сидеть на месте и спать. Он бродил по движущемуся коридору, бесконечно пил прохладный чай с долькой лимона и размышлял, строя планы на встречи с близкими. Тем временем дорога всё мчалась вдаль, приближая его к вечно шумящей Москве.

— Вы бы вздремнули, прибудем только к обеду, — послышался приятный голос девушки.

Ванька обернулся, на него смотрели добрые зелёные глаза проводницы. Он отрицательно покачал головой, улыбнулся и снова повернулся к окну, глотнув остывший чай.

— Боюсь проспать, — тихо пробубнил под нос, когда приглушённые шаги девушки стали не слышны.

Ночь, свет мелькающих огней, пробегавших мимо. Полная тишина спящего глубоким сном вагона. Пусто, но не одиноко. Скоро рассвет.

***

— Чего застыл? Людям мешаешься, ни пройти, ни проехать.

Мужчина в клетчатой рубахе с расстёгнутыми на круглом пузе пуговицами, сверлил Ваньку недовольным взглядом, притягивая к себе чемодан на колёсиках. Солдатик вплотную прильнул к окну. Незнакомец, с трудом сжав широкие плечи, протиснулся, возмущённо фыркая.

— Отрастил задницу, ещё и недовольный, — усмехнулась дамочка с собачкой, следуя за толстяком, подмигивая Ваньке. Парень скромно улыбнулся в ответ, провожая обоих взглядом.

«Следующая станция Киевский вокзал».

Ванька, услышав название долгожданного пункта, поправил рюкзак цвета хаки на плече и побрёл ближе к тамбуру. Наконец, вдали появился перрон. Он широко улыбнулся и, глубоко вдыхая, словно пропитываясь родным воздухом, готовился ступить на свою землю. Казалось, Москва уже захватила его сознание. Стук колёс поезда звучал с каждым мгновением громче. Сердце билось в ритме этого звука, ожидая близкую встречу. Позади скапливалась толпа. Голоса людей заполнили вагон. Поезд медленно затормозил. Проводница ловкими движениями открыла дверцу и выскользнула наружу, освободив пассажирам проход.

Ванька ступил на перрон первым. Едва коснувшись подошвами земли, паренёк остановился, преградив всем путь. Вокзал оказался пустынным и тихим, лишь стоны возмущения, раздающиеся позади доносились до ушей солдата.

— Ну чего ты там? Эй!

— Отойди, — рявкнул сиплый голос старичка, толкнувшего его.

Люди спешили, торопясь покинуть транспорт. Одни, не обращая внимания на странности вокруг, тут же припустили к метро. Другие, как и Ванька, медленно и неуверенно делали шаги в том же направлении, но каждый пристально рассматривал обстановку. Табло погасло. Поблизости ни души. Поезда мёртвым грузом застыли на своих местах с раскрытыми дверями. Кое-где на асфальте виднелись багровые пятна, валялись одинокие чемоданы, сумки и одежда.

— Какого чёрта тут произошло? — задался вопросом незнакомый голос справа.

— Хорошо хоть наше прибытие не задержали, — ответил женский приятный тембр.

— Смотри-ка, даже из метро никого не видать. Всё перекрыли…

— Так если бы так, то и мы бы не смогли в него войти, — предположил ещё один неизвестный.

Ванька притормозил у лестницы, ведущий в подземный переход. Несколько курильщиков пристроились рядом, достав из карманов сигареты и зажигалки. Небо заволокло серыми грузными тучами. Воздух становился тяжёлым и влажным. Вот-вот пойдёт дождь.

— Что-то мне не по себе от этой тишины, — задумался мужчина лет сорока, сделав первую тяжку.

— Ещё бы, да такого и не было никогда, — поддакнул второй лет тридцати. — Не к добру это…

Ванька же старался не упускать ни одной детали. Его взгляд ловил пустые кабины машинистов, непонятные следы на некоторых окнах поездов, глубокие вмятины на вагонах. Он начинал понимать, что тут произошла массовая потасовка, то ли драка, то ли что посерьёзней. Паренёк вслушивался в звуки снизу. Недовольные вскрики и приближающиеся шаги ненадолго успокоили его, пока в поле зрения не показались те же пассажиры, которые недавно спустились.

— Ничего! Темнота, как в адовой дыре. Похоже, и там ничего не работает, и никого нет. Да что, чёрт подери, происходит?

Ванька нахмурился. Он поправил лямки рюкзака и, последовав примеру сорокалетнего курильщика, сунул руку в карман штанов и достал сотовый телефон. Открыв список абонентов, пролистал до буквы «М» и позвонил маме. Сюрприз отменяется, ситуация накалена до предела. Мелкие капли дождя уже посыпались с неба. День сейчас казался сумраком. От тревожной обстановки становилось прохладно.

«Абонент не отвечает или временно недоступен»

— Мама, — проворчал Ванька, снова набрав номер.

— Вне зоны…, — проголосил мужчина рядом.

Следом за ним все и каждый подсели на телефоны и никто не получил ответа. Начинала расти паника. Ванька пытался совладать с эмоциями. Убрал телефон, осмотрел озадаченную и напуганную толпу, ещё раз бегло окинул территорию и двинулся к наземному выходу.

— Эй, солдатик, ты куда?

— Он что-то знает…

— Не зря молчит. За ним! Пошли!

Прозрачные двери без труда поддались, распахнувшись. Зловещая тишина пугала, отсутствие людей и осколки стекла от разбившихся окон каморки контролёра начинали проигрывать в головах каждого вошедшего страшные кадры. Пятна крови, превратившиеся в тёмную мутную жижу, давно подсохли. Тяжёлые вздохи волной пронеслись по помещению. Ванька приложил билет к турникету и тот послушно раздвинул клешни. Паренёк поправил рюкзак и проскользнул наружу. Попутчики не отставали, следуя рядом в полном молчании.

Территория вокзала открылась перед прибывшими жутким зрелищем. Здание, некогда величественно возглавлявшее пространство, теперь выглядело устрашающе. Выбитые окна, местами почерневшие от копоти стены, ещё дымившиеся верхние этажи. Ларьки полностью или частично разрушенные. Брошенные и искорёженные специализированные машины хаотично стояли по всему периметру, будто уставшие от разразившейся тут бури. Вещи, документы, предметы гигиены, всё в этот миг смотрелось как постановка, как реквизит для съёмочного процесса какого-нибудь ужастика.

— Связи так и нет, — нарушил тишину сорокалетний курильщик.

— Солдатик, что теперь?

За спиной Ваньки скопились все, чьи лица уже успел запомнить. Парень посмотрел на толпу. Они были напуганы, потеряны, уязвимы. Он ощущал их неподдельный страх и ужас. Каждая морщинка, потупившийся взгляд, неконтролируемая дрожь в теле. Он не знал, что сказать. Ванька не был готов вернуться в пустую Москву. У него нет плана, но ведь они ждут. Но почему именно он, молодой и так мало видевший в жизни, должен вести незнакомцев вперёд. А куда вперёд? Что там, впереди?

— Не молчи, — умоляюще взвыла женщина в шляпе с большими полями.

— Да что с него взять, неопытный младенец. Может он немой вообще, — поспешил с выводами сорокалетний курильщик. — Никого же нет, вокруг полно машин. Берём каждый, что нравится, и едем по домам.

— Да, — согласился тридцатилетний.

— Я не умею водить, — снова взвизгнула дама в шляпе.

— Иди пешком, дура в панаме, — буркнул в ответ какой-то старик.

Толпа уверенно расходилась. Ванька же стоял в ожидании, наблюдая, как незнакомцы пытались собраться в небольшие группы и совместно занять понравившиеся им транспортные средства, нагло разбивая стёкла машин и пытаясь завести моторы. Прошло не больше десяти минут, как паренёк остался совсем один. Дождь так и сыпал мелкими каплями по асфальту. Мрачность атмосфере добавляли дымок и полная тишина. Солдат тяжело выдохнул и побрёл к парковке. Приближаясь, он выбирал не крутую тачку, а ту, которая казалась ему сейчас самой экономичной и более выносливой. Метр за метром, с каждым шагом он всё больше углублялся в мысли о доме и родных. Вспоминал брата, пропавшего ещё до армии. Слёзы матери, провожавшей его на службу. Сослуживцев, с которыми делил кусок хлеба.

— А ты откуда?

Ванька застыл на месте, когда услышал приглушённое рычание позади и, обернувшись, встретился взглядом с рыжим. Печальные глаза впились в его облик, мокрый нос раздувался, пытаясь уловить запахи. Пёс медленно, наполовину согнув лапы, приближался к интересующему его объекту. Солдат не двигался, стараясь не спугнуть животное. Он любил собак за преданность и доброту, за находчивость и ловкость. Временами ловил себя на мысли, что животные намного лучше людей. Пёс совсем склонился, прижав уши к ноге солдата. Ванька медленно нагнулся, коснувшись мокрой шерсти.

— Дружок, ты потерялся? Голодный?

Рыжий завилял хвостом, поднимая морду.

— Сейчас погоди, у меня оставалось что-то.

Ванька снял рюкзак с плеч и присев рядом с псом на корточки достал бутерброд. Он протянул рыжему варёную колбасу, тот тут же выхватил лакомство и в секунду уничтожил, проглотив не жуя.

— Не экономно, — посмеялся Ванька, снова погладив мохнатого знакомого. — Скажи мне, друг, что тут произошло?

Пёс коснулся лапой его колена и еле слышно взвизгнул, будто сообщая печальные вести. Солдат протянул ему в ответ последний кусок колбасы, поднялся и пошёл дальше. Хлюпая сапогами по лужам, он продолжал искать транспорт, пока не приметил обычный русский «Патриот». То, что нужно, тяжёлый, громоздкий и выносливый. Ванька перешагнул низкий заборчик и приблизился к машине, позади раздался лай.

— Дружок, ты чего? — Пёс снова гавкнул. — Вот тебе раз, да куда же я тебя возьму. В квартире и так тесно. Да и родители будут не в восторге.

Рыжий прыгнул на Ваньку, широко разинув пасть, будто в улыбке, словно его не прогоняли, а приглашали к столу. Солдат растерянно осмотрелся. Никого. Собака смиренно села рядом в ожидании команды.

— Ладно, поехали. Но если что, то ты меня привёл, а не я тебя, понял? И да, если уж решился стать моим спутником, то звать я тебя буду Серёгой и не спрашивай почему.

Пёс довольно двинул лапой по сапогу Ваньки и прижался мордой к ноге. Солдат склонился, погладив животное, но глаза бегали по мокрому асфальту в поисках хоть какой-то мелочи, которая поможет вскрыть дверь машины. Дождь всё ещё падал мелкими каплями, заставляя лужи увеличиваться в размерах, а одежду мокнуть.

— Нам нужен камень или проволока, — Ванька разговаривал с Серёгой, словно тот понимал его речь. Пёс лишь вопросительно смотрел в его сторону, раздувая ноздри. — Ну а как, по-твоему, я должен открыть эту колымагу, а?

Парень увлечённо осматривал каждый миллиметр площадки. На глаза попадались мелкие камни, мусор в виде стаканчиков и фантиков. В голове промелькнула мысль разбить стекло железным прутом отошедшего от ограждения, но металлическая проволока своим появлением подарила чуть больше надежд на сохранение целостности транспорта.

— Вот, видишь, — Ванька продемонстрировал собаке находку. Пёс оживился, подбадривая его ударами лап по ногам. — Сейчас мы просунем эту вещицу между стеклом и каркасом, подденем замок и откроем его.

Раздался щелчок. Серёга подал голос. Ванька настороженно шикнул в сторону животного, прося быть потише. Едва парень коснулся ладонью ручки, как собака начала сходить с ума. Пёс крутился вокруг, запрыгивал на солдата, оттягивал зубами одежду, выл и лаял.

— Да в чём дело-то, Серёга? — не сдержался Ванька и дёрнул дверцу.

Салон автомобиля, погруженный во мрак сумеречной непогоды, издал приглушённый рык. Серёга начал ещё сильнее тащить Ваньку за штанину, заставляя парня отодвинуться на шаг. Солдат отшатнулся, когда белые зрачки сверкнули на заднем сидении. Существо поднялось, прильнув к стеклу. Его обезображенное лицо походило на обугленное, кожа местами свисала, челюсть оголена, а белоснежные зубы сжимали кусок живой плоти. Костлявые обезображенные руки колотили по окну в неистовом желании вырваться наружу.

— Едрит-мадрит, чё это такое, — Ванька смотрел на картину, не в силах понять происходящего.

Серёга продолжал неистово лаять, боясь приблизиться к салону. Ванька снова осмотрелся, пёс склонился и жалобно завыл, бросая печальный взгляд на солдата.

— Надо выманить его, — выдавил из себя. — Он заразный, как думаешь, а, Серёга?

Пёс снова завыл, схватил парня за штанину и потащил в сторону. Ванька не спускал глаз с «Патриота», но существо, сидящее в нём, начинало перебираться с пассажирского заднего сидения вперёд и уже через несколько секунд могло освободиться. Солдат понимал, что связываться с ним опасно.

— Ладно, — буркнул псу, — Твоя взяла. Найдём другую тачку.

Ванька захлопнул дверцу прямо перед страшным лицом существа и бросился прочь. Серёга не отставал. Заприметив впереди обычную «Семёрку», парень с лёгкостью вскрыл дверь, впустил собаку, вытащил провода из-под панели и завёл мотор.

— Сейчас домой, а потом разберёмся, что тут вообще происходит. Понял? — Пёс усадил мохнатую задницу на переднее сидение, облизнулся и гавкнул, явно соглашаясь.

Дорога длинным полотном раскрылась перед путниками. Капли дождя, тарабанившего по железу и стеклу настойчиво заглушал звук мотора. Колёса настырно тревожили спокойствие скопившихся на асфальте луж. Пятнадцать минут в пути, а вокруг лишь звенящая тишина. Даже музыка в салоне не играла. Ванька с неподдельным напряжением наблюдал за Москвой. Город, некогда прослывший, как самый шумный, умолк. Столица, переполненная жителями и гостями, вымерла. Нет встречных машин, тротуары пусты, яркие вывески погасли, даже светофоры превратились в чёрные кружки. Где-то вдалике поднимался полупрозрачный дымок. Некоторые полуразрушенные здания едва удерживались от падения.

— Ну что, вот и приехали, — на выдохе Ванька припарковал машину во дворе своей хрущёвки и открыл дверь, освободив проход для Серёги. Пёс послушно покинул салон. — Нам на десятый этаж. Надеюсь, хоть лифт сегодня работает в этом городе…

Подъездная дверь встретила солдата распахнутой. Проскользнув внутрь, парень попытал удачу с лифтом, но тот угрюмо молчал. Вздохнув, Ванька позвал жестом Серёгу, и оба направились к лестнице, уже через несколько минут, вернувшийся из армии молодой человек, открывал своим ключом квартиру. Мысли путались. Он испытывал радость в предвкушении встречи и в то же время опасения за родных, которые могли попасть в беду судя по тому, с чем столкнулся солдат на улице.

Серёга вбежал в помещение первым. Ванька спокойно зашёл, снял обувь и выкрикнул:

— Мам, я дома!

Ответом ему было лишь приглушённое эхо. Парень прошёл на кухню. Всё, как и, должно быть: кастрюлька на плите, сковородка рядом, папина тарелка в умывальнике и записка. Он схватил листок, уселся на стул и вслух прочёл:

— Сынок, если ты появишься, а нас не будет, знай, мы тебя очень любим. Найди укромное место и постарайся выжить. Они заразны. Эти твари едят людей, и их нельзя убить. Этот вирус никто не в силах остановить. Папа. По скрипту: они съели нашу маму. Её больше нет. Я лично отрубил ей голову. Мне пришлось.

Хаос в разгаре

Сразу после катастрофы

Это был один из тех моментов, когда, кажется, будто время останавливается. Под ещё заметным серым дымком не до конца утихшего пожара тишину нарушал лишь лёгкий, на удивление, успокаивающе умиротворённый, едва уловимый треск языков пламени. Он не мешал птицам играть свою мелодию, не нарушал вернувшийся покой лесного массива, находящегося где-то в России. Вдали уже слышались сирены, в воздухе завывали лопасти вертолётов. Сумрачное небо снова затягивалось тучами, спуская первые капли мелкого дождя.

— Триста восьмая прибыла. Видим объект, справа слышим сирены, начинаем оцепление.

Бригада спецподразделения уверенно приближалась к месту катастрофы. Освещая ярким светом фонариков местность, люди не издавали ни звука, внимательно всматриваясь в периметр. Две кареты скорой помощи уже хлопали дверьми. Вертолёт, крутившийся над местом крушения, ослеплял прожекторами.

— База, говорит триста восьмая, опознавательных знаков на данный момент не обнаружено, начинаем осмотр.

— Живые есть? Приём!