Оглавление

Посвящается самому хорошему мальчику в мире…

Я хотела посвятить эту книгу одному дорогому человеку.

Но незадолго до публикации умер мой самый лучший друг.

Моя семья…

Тот, кто ждал меня из длительных командировок.

Обижался, если они слишком длительные.

Мешал работать, требуя внимания.

Мой почти десятикилограммовый маленький ребенок.

Существо, столь похоже на меня.

Он ушел.

И мое сердце разбилось…

Ты единственный, кто смотрел на меня так…

Четыре года вместе и вот диагноз — рак.

Ты был слишком хорош для этой Вселенной.

Я знаю, твоя душа не хотела быть бренной.

Ты дождался… И ушел у меня на руках.

Я не знаю что делать. Мой мир рассыпается в прах.

Ты был больше, чем друг. Но тебя не вернуть.

Спасибо, что был со мной в свой жизненный Путь…

#R.I.P 14.12.2015 — 20.12.2019. 20:40.

#грустныйпост #Оканэ #оченьхорошиймальчик

ОТ АВТОРА!

Посвящается всем, кто когда-либо терял…

Каждому персонажу своя песня и соответствующее настроение. Поэтому большинство писателей — чертовы меломаны с не всегда хорошим вкусом! Что я пишу?! Мы — отличные ребята!
Аха-ха! (◕_◕)

Ну и треклист, под который все это дело писалось и редилось:

1) Jassica Lange — Gods and Monsters

2) Максим — Не знать. Сон. Ветром стать.

3) Кирилл Нефтерев — Девушка мечты

4) Макс Барских — почти все песни

5) Слот — Мертвые звезды

6) Сладкий сон — На белом покрывале января

7) Stone Sour — Through Glass

8) Huang Yi Da — jerk

9) Ради Славы — Прощай любовь

10) Савичева — Ядерный взрыв

11) Amatory — Первый

12) Stigmata — Цунами

13) Alessiee — Черная дыра

14) Слот — Круги на воде

15) Земфира — Знак-бесконечность. П.М.М. Л. Жить в твоей голове. Не отпускай. Искала. Мы разбиваемся.

16) Ляпис Трубецкой — Голуби. А дождь все льет. Эта девочка. Ранетое сердце. Девочка с бездонными глазами. Снежная королева

17) Корни — А это не дождь

18) Sonya — Мой сон

19) Комиссар — Ты уйдешь

20) Егор Крид — Тишина. Невеста. Самая — самая

21) Ленинград — Экспонат

22) Катя Чехова — Твои глаза

23) Лобода — К черту любовь

24) Echosmith — Cool kids

25) Black M — Sur ma route

26) А твои глаза рисуют любовь (неизвестный автор)

27) Трофимов — Весенний блюз

28) Nelly Furtado — Say it right

29) Мальбек — Равнодушие

30) Алексеев — Больно как в Раю

31) Владимир Захаров и Рок-острова — Костры

32) Виктория Дайнеко — Фильм не о любви

33) Клим Карабанов — Не надо слов. Неправда. Город грехов. Сделай шаг. Фактор страха.

34) Даниил Куликовских — все треки

35) Ashbury Heights — Corridor. Leave Off at Seven. If you’re shotting with the left it means the right side is working

36) Сметана band — Похорони. Пить — плакать

37) Liquido — Narcotic (Long Version)

38) Three Days Grace — Right Left Wrong

39) Андрей Леницкий — почти все песни

40) Zivert feat. M’Dee — Двухсмысленно

┐ (︶▽︶) ┌

ПРОЛОГ

Облака…

Кучевые. Кучево-дождевые. Перисто-кучевые. Высококучевые. Слоисто-кучевые. Слоистые. Высокослоистые. Слоисто-дождевые…

Я стояла на крыше девятиэтажного дома и пыталась отнести к определенному виду каждый продукт конденсации водяного пара. Но не успевала.

Облака неестественно грозно спешили собраться над городом. Гигантскими змеями, один темнее другого, плыли, стараясь поглотить собрата.

Чем я занимаюсь?!

Я сюда не облака перечислять пришла!

Неподалеку, в кучево-дождевом, промелькнула яркая молния. Спустя две секунды раздался резкий обрывистый раскат грома. Еще одна молния располосовала небо. Я нервно сглотнула, напрочь позабыв, что вообще тут делаю.

Ах, да! Я собиралась прыгнуть вниз. Или… лучше подойти ближе к проводам?! Тогда есть шанс, что в меня шандарахнет молнией и…

Нет, я не сумасшедшая. Не устала от всего. Не хочу покончить жизнь самоубийством (это очень больно. Не советую).

Долго объяснять!

На самом деле, у меня не было четкого плана.

Если бы была возможность отмотать время, я бы осталась дома. Или отхлестала себя по щекам, по дороге на эту чертову крышу.

Но…

Я подошла к парапету и взглянула с опаской вниз.

Кап. Кап. Кап…

Крыша покрывалась частыми мелкими пятнами.

Капли с глухим звуком шмякались на покрытие и расползались. Так заканчивалась их жизнь.

Интересно, а сколько в дожде капель?! Больше семи миллиардов? И почему в голове нет ни одной путной мысли? Даже нечего оставить в послании потомкам, если ничего не выйдет…

И все же акт здравомыслия восторжествовал.

Сколько бы не окутывала потусторонняя неестественность — я просто человек. А люди разбиваются, падая с высоты. Будь они хоть пять раз обладателями паранормальных способностей, закон Всемирного Тяготения никто не отменял. Способности могут не сработать и тогда…

Картинка лежащего на асфальте тела с расколотой черепушкой и летающими вокруг мухами встала перед глазами. Я скривилась и тряхнула головой.

Можно разглагольствовать о смысле жизни и смерти сколько угодно, но вред себе причинять не стоит.

Вот и я не смогла…

Инстинкт самосохранения сработал.

Я отступила. Нога в туфле предательски подвернулась, и я, дурацки замахав руками, провалилась в свободный полет.

Единственной мыслью в момент приближающейся смерти было… «Зря я надела эти туфли!»

Глава Первая: Самые шизофренические сны могут стать вещими…

Я в темном узком ящике.

Заперта.

Пытаюсь кричать, но никто не слышит.

Погодите…

Я что… в гробу?!

Внезапно раздался голос. Очень близко:

— У. Тебя. Не. Выйдет. Я. Пробовала.

Откуда эти слова?

Словно говорит механическая кукла.

Покрутив головой, я поняла, что вижу сквозь стенки гроба и землю. Слегка приподнявшись, обнаружила горизонтальный ряд гробов.

В них лежали скелеты. Ворочались, устраиваясь поудобней. В гробу слева покоился разлагающийся труп. Мужчина или женщина — не разобрать. Просто лежал. Пустые глазницы притягивали взгляд. Напряжение нарастало.

Череп скелета резко повернулся в мою сторону и звонко клацнул челюстью. Я взвизгнула, в ужасе отворачивая голову вправо.

Рядом, в своем гробу, лежала женщина. Руки покоились на груди. Она была так близко, будто мы на двуспальной кровати. Я хорошо могла ее рассмотреть.

— У. Тебя. Не. Выйдет. Я. Пробовала… — произнесла она механическим голосом.

Я шарахаюсь, пытаясь отодвинуться, но упираюсь в стенку своего гроба.

Медленно, с характерным хрустом, голова женщины, поворачивается в мою сторону. Огромные глаза с выцветшими зрачками полны безумства. Женщина медленно расплывается в жуткой улыбке и…

— Хи-хи-хи-хи…

Я распахнула глаза.

Сквозь плотно задвинутые шторы брезжил рассвет.

Медленно, очень медленно, я обретала понимание.

Это сон! Ужасный и отвратительный. Не реальность!

С каждым вздохом становилось легче. Вылезать из-под одеяла не хотелось. Лежать под ним — тоже.

Вдруг вернусь в кошмар.

Пять минут аутотренинга и удалось окончательно успокоиться. Выбравшись из плена ватного друга одеялка я поплелась на кухню.

Там, забравшись с ногами на стул, уже сидела Вероника. Рыжие крашенные кудри, собранные в пучок, съехали на бок после ночного сна. Чем-то ее сильно интересовала невидимая точка в области холодильника. Сложно сказать, чем. Полагаю (очень давно уже полагаю!), моя соседка по квартире с прибабахом. Хотя себя она называет «сверхчувствительным человеком», увлекающимся духовной практикой, гороскопами, и нумерологией. Но меня не волнуют подробности ее жизни. Мы просто вместе снимаем квартиру.

С нами жила еще девчонка. Но недолго. Вероныч ее выжила. По мнению соседки, Алина была ведьмой с негативной энергетикой и человеком с черной аурой, что и привело к нашей бессоннице и раздраженному состоянию. По мне, Алина просто ночами торчала в интернете, шастала туда-сюда, скрипя старыми половицами, хлопая дверцами шкафчиков, холодильником, и вечно что-то разогревала в микроволновке. Сбив режим ночного сна, Алина удалилась, оставив бессонницу и, как следствие ее, кошмары.

Наблюдая за странным поведением соседки, я поинтересовалась:

— Ты чего?

— Да фигня какая-то снилась, — произнесла Вероника.

— Ты не одинока в фигне, — усмехнулась я, набирая в кружку воду. — Че снилось?

— Козел в костюме, — удивленно произнесла она.

Я как раз принялась пить водичку. И поперхнулась.

Вероника продолжила рассказ, не обращая внимание, что захожусь в кашле.

— Знаешь же, как отношусь к энергетике. Особенно, когда выгнали Алину. Она была не простой человек. Я две недели не могла «вычистить» квартиру после ее ухода. Негативные сущности так и одолевали по ночам… — заболталась Вероника, уходя от главной темы.

— Так что там с козлом? — напомнила я, справившись с кашлем. Пускай соседка выговорится сейчас по существу, чем написывает целый день, вынося мозг.

— Я уже начала засыпать, когда вспомнила, что не выставила вокруг себя «ангелов». Вошла в астрал и представила, что возле меня стоят двое в белых балахонах… — (я тоже это представила. Только в моей фантазии — это были санитары!), — …но этого показалось мало… — я внимательно слушала соседку, поражаясь, глубине человеческого воображения (говорю ж, с прибабахом она!). — Я прошла по коридору и «выставила» еще одного возле входной двери. А так же повесила на дверь защитный амулет. Золотая цепочка идет по верху двери и скрепляется, обхватывая дверной глазок красивой застежкой в виде розового сердечка.

— А как на дверь-то его повесить? — не поняла я.

— Он крепился в воздухе, не перебивай, — обиделась соседка.

— Ну ладно, — пожала я плечами.

— Так вот, слышу позади возню. Оборачиваюсь. И замираю. По узкому коридору, от моей двери до входной, бегает такой высокий козел. До меня не добегает, потому что оберег висит. А за козлом гоняется ангел, которого выставила у входа. Но поймать рогатого не может. А этот козел кричит ему: «Отвали от меня! Отстань!»

— Хе-хе-хе, — медленно и саркастично хохотнула я, — прям, блокбастер какой-то! Чего-то не пойму: как козел может быть высоким? Он же парнокопытное.

— Этот бегал на двух копытах. Ростом где-то метр восемьдесят шесть.

— А руки у него — тоже копыта?

— Этого не помню, — покачала головой Вероника. — Точно скажу: одет в черный деловой костюм, башка козлиная, глаза козлиные, и бегает на копытах.

— В общем, какой-то козел решил побегать в нашем коридоре. Чего тут пугаться? — пожала я плечами.

— Он не просто бегал.

— Приплясывал еще что ли?!

— Нет. Он находился здесь с определенной целью. — Вероника посмотрела на меня внимательно и ответила: — Ему нужна была ты!

Хоть происходящее и забавляло, но от новости стало не по себе. Вспомнив свой сон, я опечалилась.

Почему всегда так: вместо того, чтобы взять и успокоиться, берешь и вгоняешь себя в панику еще больше?! Странный блокбастер — всего лишь сон.

Причем, даже не мой.

— Зачем ему я? — старательно пыталась сохранить несерьезное отношение к услышанной информации.

— Козел сказал, что наблюдает. Он никак не мог попасть в твою комнату. Ему что-то мешало. У тебя там иконы, что ли?

Я помолчала, раздумывая, стоит ли пугаться или же нет. Решила, что рано. Ответила неохотно:

— Помнишь, ты обсыпала комнаты якобы заговоренной солью? Типа, это вычистит негативную энергию Алины, и все такое… А у меня руки никак не доходят убраться.

— Вот соль и не пустила его, — серьезно заявила Вероника.

Смутно верится, конечно. Скорее, его спугнул бардак. Но все ж…

Не нравятся подобные совпадения!

— А что, если бы он попал в комнату?! — поинтересовалась я.

— Ничего, наверное, — пожала плечами Вероника, — он же сказал, что просто наблюдает за тобой.

— Зачем?

— Этого не знаю.

Я похлопала глазами и посоветовала:

— Забудь. Это всего лишь сон.

— Ну да, — согласилась соседка и добавила, — правда не совсем уверена, что это был сон…

Иногда, она меня жутко пугает. Но я уже привыкла к ее закидонам. Вот и сейчас: забила на странную беседу и засобиралась на учебу.

Я — будущий экономист. Но это не точно! Математика — сложная мадам, не давалась мне никогда. Просто, нужно было куда-то пойти после окончания школы.

Завидую людям, которые знают, кем хотят быть и чем заниматься. Я же из тех, кто просто живет, не имея цели, мечты и доски желаний. Просто учусь в универе, связанном с легкой промышленностью. Обувь, сумки, кожгалантерея… Наверное, это безумно интересно, когда ты модельер и проектируешь сумки. А мне… мне как-то плевать. Просто еще один день. Просто лекции. Просто люди. Просто коридоры и кабинеты.

Просто Сашка… Одногруппница и подруга. Высокая, стройная. Модельной внешности (собственно, и есть модель), к которой прилагается прекрасно-отвратительный характер, длинные черные волосы, смуглая кожа и огромные глаза ярко-небесного цвета (все думают: вах, какая красотенюшка! Но я-то знаю, что это супер-тонкие линзы!). Эти самые глаза обычно смотрят сквозь всех, создавая впечатление, что Александра Великая (это не шутка: у нее правда такая фамилия) не собирается общаться со всякой челядью. Ни один холоп не удостоится ее внимания, пока она этого не захочет. Женская половина универа ее ненавидит. Часть эту ненависть выказывает, другая — шушукается за спиной. Оставшиеся выказывают дружбу, со щенячьей преданностью заглядывая Саше Великой в глаза. Александра сторонится псевдо-подруг, но человеческий род под стикером «прилипалы» бесконечно преследует, мечтая искупаться в лучах ее популярности.

Странный факт, но эта великолепная девушка выбрала себе в спутники раздолбая Леху.

Его отец был криминальным авторитетом в девяностых. В 2009-том на одной из «стрелок» словил пулю в лоб. Леху двухтысячные ничему не научили и он, переняв папины замашки, пытался «отжимать» у ребят телефоны, кофе, деньги… да и вообще все, что можно отжать. Следует отдать ему должное: за подругой он ухаживал отменно. Притаскивал в универ цветы, приглашал в пабы (в которые она не ходила), покупал в универской столовке булочки (которые она не ела, а скармливала мне). Парень знал, как нужно ухаживать за дамой. Сашка же на словах отрицала, что они — пара, но позволяла за собой ухаживать и цветы принимала. То, что Леха ее парень, она оговаривалась, то и дело обзывая Лешу — «мой». А это высшая степень признания от подруги.

День катился своей замечательной чередой. Он был прекрасно-уныл, впрочем как и все мои универские дни. Я вышла в холл и собралась занять любимое местечко возле кофе-автомата. Но не успела. За секунду до исполнения задуманного, место занял Виктор. Точнее, подбежал, плюхнулся с размаху на примеченное мной местчко, а уж я не смогла остановиться и, по всем правилам гравитации, плюхнулась ему на колени.

— О да! — довольно протянул он. Я попыталась встать, но этот болван потянул за задние карманы джинсов, так, что я плюхнулась назад. И чем яростнее я намеревалась встать, тем резче приземлялась к нему на колени под томные вздохи. Неудобство создавал и стаканчик кофе, который я старалась не расплескать.

— Отпусти меня, придурок! — нахмурилась я.

— Это я-то придурок? Ты же сама с моих колен не слезаешь. Правда Шурик?! — спросил Витя у друга.

Шурик — долговязый парень со взглядом скрытого психопата — странно хихикнул, а я закатила глаза.

— Окей, я села к тебе на колени. А теперь пытаюсь встать, — в подтверждение слов попыталась подняться, и так же плюхнулась обратно.

— О да! Делай это чаще и резче, — картинно застонал этот клоун, а мимо проходящие студенты начали обращать внимание.

Я густо покраснела. Изловчившись, умудрилась больно ущипнуть его за ляжку. Витя ойкнул и на секунду ослабил хватку. Секунды хватило. Я подскочила и угрожающе зашипела:

— Слушай сюда, озабоченный придурок: попробуешь провернуть такое еще раз, и клянусь: ты останешься без своей «маленькой штучки»!

— Откуда знаешь, что она «маленькая»? А вдруг очень большая?! — подмигнул Витя.

— Господи, ну где таких штампуют? — взвыла я, запрокинув голову, и с надеждой уставилась на давно некрашеный потолок.

Господь проигнорировал мои восклицания и ничего не ответил.

Я, взбешенная донельзя, развернулась и быстрым шагом направилась прочь. Раздражающий субъект нарочито громко заявил:

— Да она сохнет по мне!

Это взбесило еще больше.

Вообще, за все время, что парень надо мной издевается, у меня накопилось достаточно претензий. Но в силу характера я только и могла, что зычно воскликнуть:

— Уххххх!

В «ух» были вложены вся ненависть и негодование. Но, судя по гаденькому смеху за спиной, не впечатлило.

— Ленка, ты че дерганная такая?! — удивилась Сашка, перехватывая меня под локоть.

— Ненавижу этого наглого прилипалу! — прошипела я зло.

— Кого? — не поняла она. По ее мнению, здесь все прилипалы.

— Витя, этот наглый козел…

— Витюша? — поплыла Сашуля от упоминания имени.

В чем наши мнения расходились, как питерские мосты в период белых ночей, так в отношении к этому «доморощенному». Сашка считала Витю прелестью, называла его не иначе как «Витюша». Он отвечал взаимностью и говорил: «привет красавица!». Александра восхваляла ненавистное мне чудовище умным и начитанным. Не знаю, как так могли разойтись наши взгляды. Ведь постылого парня и правда все любили. «Вконтакте» у него две тысячи друзей. Витя хитер, смазлив, умеет прикидываться миленьким, но истинное лицо показывает только мне — это лицо ужасного озабоченного отвратительного монстра. Да книга «пятьдесят оттенков серого» покажется детской ванильной сказочкой по сравнению с тем, что происходит у него в голове.

Одного не понимаю: почему это больше никто не видит?!

А все началось с того, что меня заставили принять участие в том дурацком конкурсе. Я сидела на галерке и никого не трогала, когда мою кандидатуру выдвинули на универский конкурс песен. Я сопротивлялась, упиралась, всячески демонстрировала нежелание участвовать в самодеятельности. Однако в добровольно-принудительном мероприятии мнения не учитывались. Потому пришлось выйти и спеть, посвятив песню своему парню Илье. Никто не знал, что у меня есть парень, никто не знал, кто это. Но я исполняла песню Земфиры «Жить в твоей голове» так душевно, что жюри и зрители прослезились. Кое-кто аплодировал стоя. Правда, каким-то бараном, выиграла племянница директорши (Сашка утверждает, что сии мероприятия «куплены», а народ собирают для массовости). Я же списывала это на другой факт.

Дело в том, что я перестала петь (по причине, которую не хочу пока говорить). Но когда пою, кажется, будто улетаю куда-то в другое пространство, где чувства и эмоции можно выразить голосом. Я ловлю эту эмоцию, пропускаю через себя вибрацией и выпускаю на волю, используя голос.

Именно после этого дурацкого конкурса ко мне и прилип Витя Шведов. Ладно бы просто прилип. Он не упускал случая отвесить в мой адрес пошлую шуточку, жестко подколоть. Издевался и всячески выставлял дурой. Сашка утверждает, что он так проявляет симпатию. Сие умозаключение не носит обоснованного характера. Хотя бы потому, что Витюша меняет девок чаще, чем носки. К своим многочисленным пассиям он относится лучше, нежели ко мне. Чем заслужила немилость — не понятно! Правда, завидев в коридоре знакомую фигуру, старательно избегала встречи. А после сегодняшнего инцидента и вовсе не высовывалась из аудитории. Лешка сжалился, по указанию подруги купил еду и принес в место добровольного заточения.

— Долго намереваешься торчать здесь?

— Пока не закончится год. Или пока все не забудут о произошедшем, — проворчала я.

— Да всем пофиг! Одна ты загоняешься.

— Не утешай меня. Это мое наказание, что нарушила обещание и вышла петь.

Сашка закатила глаза:

— Не знаю, чем ты заслужила такую немилость, — вздохнула Сашка, — но нельзя же всю жизнь прятаться! Эй, — обратилась она к Лешке, нагло усевшемуся рядом с ней. Леха предусмотрительно отодвинулся, расценив реплику неправильно, и обиженно протянул:

— Ну че я не так сделал?

— Твое мужское мнение: почему Витюша не отстает от Лены?!

— Да че тут думать… хочет он ее. Вот и все!

Я тяжко вздохнула. Сашка сурово насупилась:

— Лучше б ты молчал. Когда молчишь — выглядишь умнее.

— Молчу — плохо, говорю — тоже плохо. Сама ж спросила, — обиделся Леха.

— Спросила. Вижу, что зря, — хмуро сообщила Александра и поджала губы.

— Ну, тебе вообще не угодишь, — Леха поднялся и вышел из аудитории, хлопнув хлипкой дверью.

— Псих, — покачала головой Сашка.

С нетерпением дождавшись окончания занятий я поспешила домой. Усевшись на диване с конспектами, я попыталась честно их перечитывать. Это мучительно-тщетное занятие перебила Вероника.

Точнее, вначале донеслось ее: «Ты дома?», а затем хлопнула входная дверь. Я отвлеклась от конспекта по макроэкономике, так и не поняв: она зашла или вышла.

Соседка притащилась в мою комнату и плюхнулась рядом, уставившись в потолок.

— Ну?! — поторопила я событие.

Вероника помолчала и созналась:

— Да у меня этот козел из головы не выходит.

Ассоциацию с козлом вызывал только Витюша, но его Вероника знать не могла. Потому я уточнила:

— Какой козел?!

— Утрешний.

Я цокнула и закатила глаза.

— Это всего лишь дурацкий сон! Ты переутомилась, вот и снится всякая чертовщина.

— У меня ощущение, что за мной сегодня целый день кто-то следит. Я оборачиваюсь, а там никого. Я снова оборачиваюсь, а там опять никого. Правда, один раз показалось, что за углом спрятался кто-то с рогами…

Я издевательски прыснула со смеху и вкрадчиво предположила:

— У тебя паранойя! Никому больше не рассказывай! Ведь, если разбирать сон по Фрейду, он означает, что на подсознательном уровне несознательно выбираешь себе стремных типов в качестве «спутников жизни»!

— Ну тебя, — обиделась Вероника. — Димас не стремный! — и, поднявшись с дивана, позвала, — есть иди. Я молоко купила.

— Хорошо, что купила. Ведь кофе без молока, что водка без пива, сало без хлеба и дранки без сметаны. Вкусно, но че-то не то!

— Красиво сказала!

— Эх, еще бы мне за умные цитатки платили…

Проболтав с соседкой до вечера, я обнаружила, что она странно пялится мне за спину, словно там кто-то стоит. Точнее, там, в коридоре, висело зеркало. Так что я пришла к выводу, что Вероныч, как большинство девушек, разговаривая с собеседником, периодически пялится в стеклянную поверхность на свое отражение.

Уже засыпая, я ощутила странное чувство.

Кто-то совсем рядом… не сводил с меня глаз…

Глава вторррая: в которой мутятся мутные мутки

— Ничего себе! Какими судьбами?! — выглянул с кухни Гвоздь, невысокий щуплый брюнет.

Он жил в хрущевской двушке со сводной сестрой, и здесь вечно кто-то тусовался. В основном — наша компания.

— Ты же смс-ку кинул. Что с Никитой? — ответила я, демонстрируя сообщение на экране:

«Дуй срочно к Гвоздю!».

Кажется, товарищ немного прифигел. Сообщение отправлено с его телефона, но, судя по реакции, Миша Гвоздь об этом не знал.

Действительно: не очень логично посылать сообщение со своего телефона и называть себя «Гвоздь».

Парень скептически окинул меня взглядом, и, обратив внимание на внешний вид, поинтересовался:

— А че с тобой случилось?

— Я ждала Никиту у кинотеатра. Мы собирались пойти в кино. Пришло твое сообщение. Я подумала, что-то случилось. Побежала к остановке. Начался дождь. Ветер вырвал из рук зонтик. Я пыталась его догнать, но зонт улетел с моста в реку. А когда бежала назад к остановке, меня обрызгала машина… ну, в общем… вот! — прекратила я тараторить.

Гвоздь загрузил в себя эту информацию, протолкнул ее внутрь, отхлебнув из полторашки, и, наконец выдал:

— Никита в комнате Машки. Но лучше туда не ходить!

Кто ж слушает советы товарищей, особенно если уже указали направление?!

— Спасибо! — поблагодарила я, прошла через зал и распахнула дверь.

Интуитивное подозрение и Миша Гвоздь уже подсказывали, что увижу.

Полуголая Машка сидела верхом на моем парне. Покрасневший Никита был так увлечен, что не сразу меня заметил.

— Хорошенькое кино! — брякнула я.

Конечно же, мой парень брякнул на это:

— Лена? Что ты здесь делаешь?! Лена, это не то, что ты думаешь!

Интересненько, а что это еще может быть?!

— Неа. Не убедил! — покачала я головой.

— Может, уже уберешься? — зло поинтересовалась Машка.

Пацаны, даже не смотря на то, что она сестра Гвоздя, называли ее «Простимашка». Почему-то именно сейчас я это вспомнила, и, вместо того, чтобы обозвать ее порочной женщиной, произнесла:

— Простимашка!

И захлопнула дверь так, что, казалось, весь подъезд это слышал.

— Эй, ты как? — подошел Денис.

— Шутка удалась, шутник! — мрачно ответила я, проходя мимо.

— Ну, погодь! — придержал меня Денис.

— Ну извини! — поддакнул ему Ваня. — Мы просто написали тебе, чтоб дула сюда, раз здесь Никита. Кто ж знал, что он так быстро «накидается» и пойдет мять кровать Машки. Кстати, она уже там не первой свежести…

— Машка уже давно не первой свежести! — проворчала я.

— Ну, я вообще-то про кровать, но про Машку тоже. Да стой, не психуй ты…

В эту самую секунду, когда я уже была на пределе, в коридор вошел Илья.

— Здорово!

— А ты че тут? — удивился Денис. — Ты ж на работе был.

— Только домой пришел. Мишка позвонил, чтоб летел сюда. Даже пожрать не дал! А что у вас тут происходит?! — с удивлением оглядел он Дениса, державшего меня в охапке.

— Че вылупился?! — зло спросила Илью.

Парень растерялся и не сформулировал ничего внятного. Орущий драм из высоковольтной колонки давил на нервную систему. Я скинула руки Дениса, отпихнула Илью и выскочила в тамбур с криком:

— Да пошли вы все!

Выбежав на улицу, обхватила плечи руками. Меня колотило. Дождь мерзко накрапывал. Всхлипывая, я медленно побрела в одну сторону. Передумала, развернулась, пошла в другую.

Меня кто-то схватил за локоть.

Илья?!

— Ну, куда ты пойдешь в таком состоянии? — тихо спросил он.

Я не знала ответа. Потому молчала. Просто растерянно смотрела на него большими глазами, из которых катились слезы.

Или это дождь?

Тогда, почему он соленый?!

Илья… бесцветный, тормознутый. Не отвечает на колкости и не защищает себя, когда пацаны прикалываются. Он просто… размазня!

Почему он стоит вместе со мной под дождем?!

— Пойдем?

— Куда?

— Не знаю. Хочешь, пошли ко мне? Нельзя бродить под дождем без зонта! Простудишься!

Почему он вызывает такое доверие?!

Может потому, что безобидный тормоз? А может потому, что его замечания кажутся не злыми и пахнущими заботой…

Я знала, что Илья — сирота. Живет в старой однушке, которую ему предоставило государство. Выучился на автослесаря. Работает где-то на станции, занимается ремонтом автомобилей. Ему двадцать один, хотя выглядит он… черт знает на сколько! Но ведет себя как тридцатилетний ворчун.

Об Илье я знала немного. Только то, что он все время работает и мечтает купить Икса третьего. Но ездит на тридцать четвертой бэхе, которую сам же и собрал. Любимые темы для разговора: тачки, деньги, деньги и тачки. Девушки нет, потому что парень не любит знакомиться и вести разговоры. Ему проще разобрать мотор, чем завести беседу с кем-то из противоположного пола. В общем, неинтересный безобидный парень, который все время работает и робеет в присутствии женского пола.

— Прости, здесь не убрано! — засуетился Илья, запихивая под стул грязный носок, предательски выползший на середину прихожей. — Обычно никто не приходит, потому не особо парюсь насчет порядка…

— Вот и не парься, — буркнула я, хмуро разглядывая обшарпанную прихожую.

Интересно, когда стукнет двадцать один, я буду жить одна? Научусь поддерживать порядок или нет?!

А зачем он вообще позвал меня к себе?

Я с подозрением покосилась на Илью. Пагубные мысли принялись всплывать в моей голове.

Что он задумал?

Зря опасалась… Парень замыслил напоить меня чаем.

С этой целью направился на кухню в семь метров. Кстати, на ней было не все так плохо, как я вообразила ранее. Она даже оклеена обоями. Голубые постсоветские шкафчики, покрытые пластиком. Внизу, возле плиты, край шкафчика обгорел, что навело на мысль: кухню притащили прямиком с помойки. Собственно, почему бы и нет?! Если парень никого не водит, то зачем париться по интерьеру?

Илья поставил на стол относительно чистую кружку с чаем. Я без разрешения уселась на хлипкий табурет.

— Ты не переживай, насчет того, что случилось…

Ну вот, зачем вспомнил? Меня только отпустило!

— Ага, — кисло ответила я.

— Никита он…

— …![1] — подсказала я.

— Ну, не подходит тебе в общем.

— Да ты что?! А кто мне подходит? — начала злиться на парня, потому что он мне это позволял.

Я могла сказать ему гадость, зло пошутить. Илья улыбался в ответ, будто рад такому общению.

— Ну, не знаю, — пожал он плечами спокойно, считая подобное обращение нормой.

— Прекрати, пожалуйста! — попросила я.

— Что прекратить? — не понял Илья.

— Ты позволяешь мне говорить грубые вещи, прикалываться и глумиться над тобой.

— Все нормально!

— Ты придурок? — начала я терять терпение.

— Нет, вроде, — неуверенно протянул Илья.

— Тогда не понимаю, зачем ты это делаешь? — воскликнула я. — Хватит! Стукни уже по столу, обзови меня в ответ.

— Я не хочу тебя оскорблять.

— Ты не оскорбляешь, а даешь отпор.

— Ты девушка, зачем мне давать тебе отпор? — удивился парень.

— Потому что я говорю тебе неприятные вещи!

— Разве? Мне кажется нет!

— А я тебя ставлю в известность: да! Я считаю тебя размазней и мямлей! А еще — слабохарактерным рохлей!

— Ладно, — пожал плечами Илья.

— Да ты что, издеваешься надо мной? Или ты мазохист?! — воскликнула я, злясь на тупость.

— Понимаю, ты расстроена! Я, когда расстроен, разбираю мотор в тачке, ну или грушу колочу в гараже. А ты девушка. Ты так не можешь. Поэтому, орешь на меня, и тебе становится легче.

— Ты просто мастер логики! — издевательски восхитилась я.

— У меня в комнате висит груша, можешь пойти ее поколотить, если хочешь. Реально легчает!

И я пошла колотить грушу. Уж лучше грушу, чем этого тормоза.

Парень был прав. Реально легчает!

Через час бессмысленного пинания висящей самодельной штуки с песком внутри, я вернулась на кухню.

Илья был там. Курил в открытое окно, попивая из литрушки пивко.

— Дождь прекратился!

— Окей! Сейчас пойду, — ответила я, плюхаясь на стул. Чувствовала себя намного лучше. Словно все произошедшее было не со мной. Или очень давно. Или это все неправда.

— Почему? Можешь остаться, — обернулся Илья.

— Я несовершеннолетняя, между прочим, — хмуро напомнила я.

— В смысле: можешь еще попить чаю. Или кофе. Может, ты хочешь пива?

— Нет. Я домой хочу.

— Окей, сейчас провожу.

— Не нужно! Пешком пройдусь. Надо подумать…

— На улице темно. А район неспокойный. Одну тебя не пущу.

— Ты стремно одет. Мне будет стыдно идти с тобой рядом, — попыталась его обидеть и разубедить провожать.

— Подожди. Сейчас переоденусь, — пообещал Илья и исчез в единственной комнате.

Я осталась на кухне, не понимая, что же так раздражает. Сама ситуация? Что парень, который нравится, был застукан с простимашкой? Что пацаны так спокойно ко всему отнеслись? Что стремный парень Илья навязался и потащил к себе?

Или то, что я пошла?!

Ну, где мои мозги?!!

Ведь если парень зовет девушку домой — это же для них что-то значит, да?!

— Пойдем, — вернулся Илья в кухню.

Американские джинсы, яркая «найковская» майка цвета этикетки сгущенного молока, прекрасно гармонирующая с его голубыми глазами. Русые волосы он наставил гелем. Сверху байка, скрывшая заметные мускулы (не зря же парень моторы перетаскивает!). Прямая осанка говорившая, что парниша — нерушимая скала. От него веяло спокойствием и уверенностью.

— Так норм? — спросил Илья.

— Ага! Норм, — спокойно кивнула я.

Надеюсь, не сильно заметно, что поражена «прекрасным преображением»?!

На улице я не выдержала и поинтересовалась:

— А почему ты так не одеваешься?

— Да, как-то случая не было подходящего.

— Чтобы нормально одеться, нужен какой-то случай?!

— Не знаю, — пожал он плечами.

Руки засунул в карманы. Я пару раз втянула воздух и удивленно заметила:

— Ты что, надушился туалетной водой?

— Ну, типа того. Правда, я не успел сходить в душ и от меня скорее всего пахнет еще и маслом…

— Ой, заткнись, пожалуйста! — воскликнула я.

— Окей, — протянул Илья и, правда, заткнулся.

— Ну вот опять! — взвыла я.

— Ну что опять? — удивился он.

— Ты это нарочно делаешь?

— Да что я делаю? — остановился Илья и уперся правой ногой в скамейку.

Кроссовок на ноге скорее всего новый, потому что подозрительно чист. Я остановилась рядом. Горло парня было на уровне моих глаз, так что заметила, как дрогнул кадык.

— Почему ты всегда делаешь то, что тебе говорят?

— Я делаю то, что считаю нужным. Это никак не вяжется с тем, что мне говорят. Прекрасно понимаю, что ты расстроена, потому злишься и пытаешься сорваться на мне. Можешь срываться, сколько хочешь. Меня это не задевает.

— Я никогда не могла понять, что у тебя в башке! — призналась я.

— Как у всех — мозги, — хмыкнул Илья и, отведя взгляд, сказал вещь, которая дошла до меня далеко не с первого раза: — не хочешь понимать, потому и не понимаешь. Захотела бы — поняла!

— Знаешь, ты очень сильно меня бесишь! — созналась я. — Не знаю почему: все-все в тебе бесит!

— Это хорошо, — растянул губы в улыбке Илья.

— Ты больной?! — нахмурилась я.

— Бесит — значит, ты ко мне неравнодушна.

— Что значит «неравнодушна»?! — нахмурилась я. — Ты мне не нравишься! Ты мне очень не нравишься!

— Я понял тебя.

— Ты не нравишься мне! — повторила еще громче.

— Хорошо.

— Что хорошо?

— Ну, я тебе не нравлюсь. Хорошо, говорю.

— Почему, когда соглашаешься со мной, хочется тебя прибить?!

— Может, это потому, что я тебе не нравлюсь?! — предположил Илья серьезно.

— Нет. С тобой невозможно разговаривать! — психанула я и пошла вперед.

— Почему? Мне кажется, мы неплохо болтаем, — плелся за мной Илья, а я не могла понять: он издевается или серьезно. Или парень всегда стебется над всеми, когда стебутся над ним, а этого никто не понимает?

Да что он за человек вообще?!

— Почему ты идешь за мной?

— Я тебя провожаю.

— Иди домой.

— Провожу и пойду.

— Ты бесишь меня.

— Ты это уже говорила.

— Запомни: ты мне не нравишься! И не понравишься никогда!

— Знаешь что, Лена?! — спросил внезапно Илья.

— Что? — раздраженно обернулась я, встречаясь с яркими глазами парня.

Вместо ответа он схватил меня за плечи и принялся трясти…

 Слово имеет ярко выраженный нецензурный характер. Потому вырезано в рамках эстетического соображения.