Оглавление

Глава 1

— Добрый вечер! Для начала, давайте познакомимся. Моё имя: Белов Пётр Константинович. По диплому я врач-психиатр. Однако, частной практикой я занимаюсь в несколько иной сфере, потому и специализация лишь частично соответствует дипломной записи. В действительности она намного шире.

Ну, а как мне, прикажете к вам обращаться? Своё настоящее имя вам называть вовсе не обязательно. Я работаю и с анонимными клиентами.

— Отчего ж?.. Скрывать мне вовсе нечего. Сергей. По отчеству, Георгиевич. Фамилия моя Шаталов!.. — с откровенным пренебрежением ответил мужчина, оставшийся с врачом наедине.

Кабинет, в котором происходил данный диалог, был небольшим, минимально меблированным. Стол, пара кресел, кушетка и двустворчатый шкаф. Помещение с плотно задёрнутыми шторами на окнах освещалось лишь настольной лампой. Потому и выглядело оно, в прямом и переносном смысле, несколько мрачноватым.

— В вашем голосе, Сергей Георгиевич, я слышу определённые нотки недоверия!.. — не проявляя излишних эмоций, и почти с равнодушием поинтересовался врач.

— Да, потому что фигня, вся эта ваша, частная практика!.. Никогда не верид я вашему брату!.. — раздражённо заговорил мужчина. — …Людей обираете, мозги им полощите всевозможной хренью!.. Тогда как толку от вас вовсе никакого.

— В таком случае, нам вовсе не поздно расстаться. Не понимаю, зачем вы вообще, записывались на мой сеанс. Я с удовольствием потратил бы отведённый на вас час, на иного, действительно нуждающегося в моей практике пациента.

— Э-э нет, специалист по запудриванию мозгов!.. Так не пойдёт! На данном визите настояла моя драгоценная супруга. Да, и деньги уже уплачены. Так что давай, лечи, практикуй. Уж как-нибудь потерплю.

— Сейчас я выпишу квиток, к кассе вам вернут понапрасну потраченные деньги!.. — врач и не думал уступать хаму. Взяв в руки чистый лист, он принялся на нём что-то писать. –…Извините, за время, без толку потраченное на меня.

— Обожди, профессор!.. — засуетился Сергей Георгиевич. –…Я пообещал жене, что пройду у вас хотя бы один сеанс!.. Не хотелось бы её огорчать. Да, и кроме того, не в моих правилах отказываться от обещанного. Так сказать, останавливаться на полпути…

— Извините, но и у меня имеются свои правила! Я не собираюсь помогать человеку, без его собственного на то желания. Времени жалко, как своего, так и вашего. Тогда как халтурить, работать исключительно на «свой карман» — вовсе не в моих правилах. Возьмите квиток и шагом марш в кассу. Не скажу, чтоб я горел желанием с вами познакомиться; тем не менее, желаю вам всего доброго.

— Да ладно тебе, профессор!.. — засуетился визитёр. — …Если обиделся, то давай забудем наш недавний разговор. Могу извиниться… Извини, не сдержался. Считайте, что я согласен выполнить все твои требования. По крайней мере, попытаюсь заставить себя поверить тебе.

— И на том: спасибо!.. — с лёгкой иронией ответил врач. –…В таком случае и я, пожалуй, попытаюсь заставить себя, помочь вам. Жену, наверное, любите? Или боитесь? Коль согласились поступиться своими принципами.

— Страха, конечно же, никакого нет. Как впрочем, ничего не могу сказать и по поводу внеземной любви. Просто привязался я к ней. Хорошая, добрая женщина. Потому, и не хотелось, видеть на её лице оттенки грусти. Ведь получается, что именно для меня она и старается.

— В таком случае, расскажите немного о себе.

— Да, чего тут рассказывать?.. Мент — он в Африке мент! Закончил ВШМ, от лейтенантских погон дослужился до звания майора уголовного розыска.

— Теперь понятно, отчего такой гонор… — усмехнулся психотерапевт. –…Представляю, на каком языке вы общаетесь со своими подследственными!.. Уж если со мной, фактически, с посторонним человеком, можете позволить себе определённую дерзость.

— Каков контингент, таковы и взаимоотношения.

— На медкомиссиях о своих проблемах, естественно, умалчиваете?.. Наверняка, опасаетесь быть «списанным» по состоянию здоровья!..

— Да у меня и проблем, собственно, никаких нет! — майор угрозыска оборвал врача на полуслове.

— Если б не было проблем, то и жене не было никакого смысла по врачам бегать. Кстати, что вы можете рассказать о вашей личной жизни? Имею в виду, семейные взаимоотношения. Ведь согласитесь, что служба службой… А семья, это нечто иное. Надо полагать, в вашем случае: работа «пожирает» всё?

— Отчего же?.. — пожал плечами Сергей Георгиевич. — …Считаю, что времени на семью я уделяю вполне достаточно. Не вижу повода для каких-либо претензий. Вера… Имею в виду супругу. Так вот, она девушка умная и всё понимающая!.. У меня это второй брак. Я старше Веры на двенадцать лет. У нас сын. В общем, всё нормально, как и должно быть.

— Странно. Лично я… — сделав короткую паузу, Пётр Константинович продолжил. — …Как это говорят у вас в милиции: располагаю несколько иными сведениями. На первичной консультации ваша супруга сообщила…

— Это, о чём же она могла вам сообщить? — оборвав собеседника на полуслове, злобно ухмыльнулся майор МВД.

— Говорит, что в последнее время вы разительно изменились. Стали, якобы, сами на себя не похожи. Из некогда чуткого и обходительного мужчины, вдруг превратились в замкнутого, раздражительного и вечно чем-то недовольного неврастеника. По словам супруги, участились случаи беспричинного гнева, как-то пытались руку на жену поднять. Она опасается, что в минуты вашей неуправляемой ярости вы способны причинить вред здоровью как ей самой, так и ребёнку. А, по-вашему: нет никаких проблем?

— Скорее всего, это надуманное. Либо Верочке необходимо самой показаться психотерапевту!.. — покачал головой Сергей Георгиевич. — …Если я и стал несколько взрывным, нервозным — так это, неприятности по службе. Плюс, результат совсем необязательной командировки в «горячую точку». Мы тогда в окружение попали… В общем, изрядно нас «чехи» потрепали. Однако время лечит, потому и ходить по врачебным кабинетам вовсе необязательно.

— Позвольте ещё один вопрос? В чём была причина вашего прошлого развода?

— Не знаю!.. — раздражённо ответил Шаталов. — …Как-то всё, само собой разрешилось. Разными людьми мы друг для друга, наверное, стали. У меня служба — у неё нечто своё. Да, и более десяти лет прошло с той поры, многое успело подзабыться…

— Что ж!.. Будем вспоминать вместе. И не только ваш прежний брак!.. — психотерапевт чуть поудобнее устроился в кресле, как бы подготавливаясь к долгому и продолжительному монологу. — …Сергей Георгиевич, мужская психика такова, что отдельные переживания и некоторые негативные тенденции могут копиться в его подсознании долгие годы. Мужчины не столь эмоциональны, как женщины. В отличие от них, мы привыкли держать всё в себе. Привыкли быть спокойными, тысячу раз мысленно переживая отрицательные моменты исключительно внутри себя. И только тогда, когда эта масса негатива достигает своей критической отметки, достаточно любой искры, чтоб мужчина «взорвался».

Чисто интуитивно, эту самую искру мы обычно и относим к причинам своего «взрыва». Иными словами, мужчина подмечает то, что лежит на поверхности, упуская глубинные процессы и истинные источники нынешних отклонений.

Вполне возможно, что и ваша командировка на Кавказ, на языке военных: явилась лишь «детонатором» к годами накопленной «взрывчатке». Вполне может быть и то, что источник нынешних конфликтов с самим собой лежит вовсе не в этом времени, а где-то в прошлом. В очень далёком прошлом. Возможно и за пределами вашей нынешней жизни. Вы, кстати, верующий?

— Нет!.. — категорично отрезал майор. –…Воспитан несколько иначе! Потому и считаю себя атеистом. При этом прошу не путать атеизм с полным безбожием.

— Ни в коем случае!.. — тотчас согласился врач. После чего, вернулся к прежней теме. — …Коль вы не верующий… В таком случае, попрошу отнестись к моему следующему высказыванию, как к исключительно моей, личной точке зрения. Я лишь попробую высказать свой взгляд на наше земное мироздание.

Итак. Людские души существовали всегда, и будут существовать в качестве некой разумной энергии. На данный, определённый момент времени, каждый из тех душ занимает конкретное вместилища. То есть, своё физическое тело. На протяжении многих веков те самые души кочуют из одного тела в другое. Потому и каждый из нас при помощи определённых манипуляций может вернуться памятью в свои прошлые существования. Именно там и возможно отыскать первопричину нынешнего недуга. Именно в этом, отчасти своеобразном поиске истины, я и собираюсь вам помочь.

Предстоящий сеанс вы можете рассматривать, как увлекательное приключение, как путешествие в свою историю; как некий кинофильм, в котором именно вы и будете главным героем.

Если желаете посодействовать мне в разрешении ваших проблем, то заставьте себя принять всё сказанное мною ранее, как некую догму; как аксиому, не требующую доказательств. Так нам будет намного проще.

— Попробуем!.. — тяжело вздохнул Шаталов. — …При этом сразу хочу предупредить вас о том, что мой организм не поддаётся ни гипнозу, ни иным внушениям.

— Об этом говорить пока рано!.. — хитро улыбнулся врач. — …Итак, Сергей Георгиевич!.. Сейчас мы проведём с вами сеанс регрессии. Этот метод обычно используют для исцеления различных психических недугов, либо эмоциональных расстройств. Однако пусть вас это не пугает. Регрессия — это всего-навсего мысленное, виртуальное перемещение во времени. Мы плавно перейдём в вашу прошлую сущность, а затем начнём постепенно продвигаться в более ранние периоды вашей нынешней жизни. Подобные сеансы я обычно провожу для выявления истинных причин проявления различных страхов, фобий, беспричинного гнева и прочих пагубных ощущений.

Ну, а для начала, я бы хотел, чтобы вы встали и хорошенько потянулись.

Повинуясь указаниям врача, Шаталов приподнялся и выполнил то, чего от него требовали. На его лице по-прежнему присутствовала едва заметная ухмылка. На уровне некоего подсознания он по-прежнему продолжал отрицать какую-либо эффективность предложенного ему метода.

— Выполнили? Отлично!.. — не обращая внимания на мимику пациента, врач продолжал гнуть свою линию. — …Теперь сядьте в кресло и расслабьтесь. Закройте глаза, глубоко вздохните полной грудью и сделайте медленный выдох. Выдыхайте до тех самых пор, пока весь воздух не выйдет из ваших лёгких. Повторите ещё раз… Задержите дыхание, когда ваши лёгкие наполнятся чистым, свежим воздухом. Продолжайте держать глаза закрытыми. Теперь медленно выдохните и почувствуйте себя полностью расслабленным…

«Давай-давай!.. — вслушиваясь в спокойный и размеренный голос врача, с определённой долей ехидства размышлял про себя Сергей. — …Чёрта-с два, профессор, у тебя что-то со мной получится…»

— Представьте, что вся ваша напряжённость и скованность; все ваши страхи и тревоги отступают прочь и стекают вниз, как в воронку, начиная с вашей головы. Они опускаются по вашему лицу, через шею и плечи; проходят через грудь и живот; затем опускаются к бёдрам, коленям, лодыжкам, ступням и пальцам ног. Вся ваша напряжённость и скованность, все ваши страхи и тревоги, вытекают из кончиков ваших пальцев, и вы расслабляетесь всё глубже и глубже…

«Почему он каждый раз заставляет меня расслабиться?.. — в голове Шаталова продолжали бурлить протестные настроения. — …Очевидно, он догадывается, что я не в полной мере выполняю все его рекомендации. Ну, хорошо!.. Хрен с тобой, я сделаю вид, будто бы, ты уже загипнотизировал меня. Может, и впрямь вздремну с пол часика. Сегодняшний день выдался каким-то нервным, чрезвычайно сложным!..»

— Сосредоточьте своё внимание на пальцах ног и позвольте им совершенно расслабиться. Каждый палец расслабляется и тяжелеет. Теперь, пусть расслабление распространиться на ваши ступни, поднимется по лодыжкам, икрам, коленям. Почувствуйте, как оно охватывает ваши бёдра, потом живот, разливается в груди. Ваше дыхание становиться более свободным и глубоким; более ритмичным и расслабленным. Теперь, пусть чувство глубокого расслабления перейдёт на ваши плечи; опуститься к рукам, перейдёт на ладони и пальцы…

«Да, что же тебе ещё надо? Расслабился я!.. Уже давно расслабился!.. — продолжал возмущаться Сергей Георгиевич. — …Давай дальше. Устал я уже слушать весь твой бред!..»

— …Новая тяжесть зарождается на макушке вашей головы. Вдвое тяжелее прежней. Представьте на своей макушке, тяжёлый груз — мягкий и расслабляющий. Чувство тяжести и расслабленности растекается по вашему лицу и глазам вниз, по шее и плечам, распространяется на грудь и живот, бёдра, колени, икры и лодыжки, охватывает ступни и пальцы ног. Вы испытываете ощущение тяжести, глубокой расслабленности и уюта, от макушки головы до пальцев ног…

Как не сопротивлялся Шаталов внушениям врача, как не кочевряжился, как не похвалялся своей стойкостью к внешним воздействиям — тем не менее, тягучая истома всё же начала обволакивать его тело. Оправдывая себя тем, что это он сам решил немного передохнуть, сотрудник угрозыска всё же смирился со своим новым состоянием внутренней умиротворённости.

— Представьте себе обычную школьную доску. Мелом, на ней нарисован круг!.. — врач, всё продолжал и продолжал вводить своего пациента в состояние гипнотического транса, полной отрешённости. — …В этом самом круге, мы будем размещать буквы алфавита, в обратном порядке: начиная с буквы «Я»!.. Помещая в круг каждую новую букву, затем вы будете её стирать и расслабляться ещё глубже, чем раньше.

Итак, нарисуем в воображаемом круге букву «Я»!.. Сотрите букву «Я» и погрузитесь глубже!.. Нарисуйте букву «Ю». Сотрите букву «Ю», погружаясь глубже. Нарисуйте букву «Э». Сотрите её…

С каждым новым символом, вне зависимости от своих собственных мироощущений Шаталов уходил всё дальше и дальше от реальности. Отключившись от окружавшей его обстановки, ныне он был сосредоточен лишь на воображаемом серо-коричневом прямоугольнике школьного атрибута. Как прилежный ученик, Сергей выводил на нём всё новую и новую букву.

— …Нарисуйте «Б»… Сотрите её… Нарисуйте букву «А»… Сотрите её и погрузитесь на самое дно спокойствия. Теперь сотрите круг и забудьте о школьной доске. Продолжайте расслабляться всё глубже и глубже. Почувствуйте, как ваше тело погружается в кресло, а разум очищается от всяких мыслей и расслабляется с каждым следующим выдохом…

И лишь после того, как рука пациента, словно плеть, безвольно откинулась в сторону, психотерапевт удовлетворённо улыбнулся.

«Много вас, таких самоуверенных и важных, приходит в мой кабинет!.. При этом, вы все мните себя особенным, исключительным, вовсе неподдающимся чужой воле. А после, точно так же, как и этот чопорный майор, все они благополучно сопят в две дырочки. И делай ты с ними, что угодно!

Будь я злым гением, заставил бы любого из вас, хоть «цыганочку» станцевать, хоть верным псом моим быть. Лишь одного моего слова будет вполне достаточно для того, чтоб превратить каждого из вас в покорное и хладнокровное зомбированное существо, не знающее ни боли; ни сострадания…»

Впрочем, пока врач умилённо восторгался своей же безупречной работой — он, мягко говоря, лукавил. Потому как был в его жизни один эпизод, о котором Пётр Константинович помнил на протяжении всей своей врачебной практики. При этом, с великой неохотой он вспоминал о нём и теперь, спустя сорок лет.

Так уж повелось, что у любого Наполеона имеется своё Ватерлоо. Вот и Пётр Константинович однажды нарвался на чересчур упёртого юношу, устоявшего перед его универсальной и уникальной методикой гипноза (впоследствии ставшей авторской). Порядка трёх часов бился с тем парнем Пётр Константинович, но так и не сумел склонить его волю, подмять её под себя.

Случилось это давно, в январе-феврале далёкого одна тысяча девятьсот пятьдесят девятого года. В тот самый период, когда Пётр Константинович лишь начинал свою карьеру в Областной психоневрологической больнице, когда он только-только разработал и принялся оттачивать свою революционную методику на немногочисленных пациентах той самой клинике.

Тот случай был настолько исключительным, что врач на всю жизнь запомнил не только имя, но и фамилию этого самого непокорного пациента — Артём Скороходов. Как не крути, а вряд ли подобное забудешь.

— Теперь я хочу, чтобы вы представили ясное голубое летнее небо. В небе летит самолёт, выписывающий ваше имя белыми оболочковыми буквами. «Сергей». Смотрите, как ваше имя парит в ясном голубом небе. Теперь, пусть оно раствориться, растает в голубом небе. Пусть ветер унесёт ваше имя вдаль. Забудьте о вашем имени. Забудьте о том, что у вас, вообще есть имя!.. Сейчас имена не имеют какого-либо значения. Продолжайте слушать мой голос, расслабляйтесь всё глубже и глубже!..

Врач сделал небольшую паузу, как бы собираясь с силами и мыслями. Сейчас он подошёл к наиболее сложному этапу сеанса — непосредственно к регрессии. Здесь могло произойти всякое. Потому как путешествие в прошлое непременно сопряжено с определённым риском. К примеру, может запросто произойти перемещение человеческого сознания, именно в тот самый момент его прошлой жизни, когда тот был, к примеру, обезглавлен. Это будет страшный момент для любой психики, так как все ощущения окажутся для неё, более чем реальны. Однако если врач опытен, он всегда знает, как предотвратить подобные моменты, либо максимально смягчить их воздействие. Таковым, собственно и был Пётр Константинович, психотерапевт с более чем сорокалетним стажем.

— Сергей, я начну обратный отсчёт: от десяти до одного!.. С каждой следующей цифрой, вы будете испытывать всё более глубокое расслабление. Когда же я дойду до единицы, вы окажетесь на белом песчаном пляже!.. Вы будете стоять лицом к бескрайнему и прекрасному синему морю. Десять!.. Девять!.. Восемь!.. Семь!.. Шесть!.. Пять!.. Четыре!.. Три!.. Два!.. Один!..

Вы стоите на белом песчаном пляже, лицом к бескрайнему и прекрасному синему морю. Это море жизни. Оно простирается в бесконечность. Вы стоите на песке времени. Пески времени простираются в бесконечность: справа и слева от вас. Теперь поверните голову и посмотрите налево. Там, пески времени сопроводят вас в ваше бесконечное будущее. Вы видите туман над песчаным берегом, мешающий вам заглянуть дальше, в своё будущее.

Теперь поверните голову и посмотрите направо. Там пески времени простираются в ваше бесконечное прошлое. Вы видите туман над песчаным берегом, мешающий вам заглянуть дальше.

Через несколько секунд мы пойдём вдоль берега направо, в тот самый туман, который сейчас окутывает ваше прошлое. Вы будете слышать мой голос, и следовать моим указаниям. Когда же я буду задавать вам вопросы, вы будете в состоянии отвечать мне вслух.

Теперь я хочу, чтобы вы повернулись направо, и пошли по пескам времени в прошлое…

От внимания врача, вовсе не ускользнул тот самый момент, когда голова Сергея невольно дёрнулась вправо. Это был хороший сигнал.

Итак, путешествие во времени началось.

— Войдите в туман. Он полностью окружает вас. Туман холодный, свежий и приятный на ощупь. Вы можете остановиться. Просто стойте в тумане. Вскоре я начну обратный отсчёт: от десяти до одного. И с каждой новой цифрой, вы будете двигаться всё дальше и дальше в прошлое; при этом, туман начнёт постепенно рассеиваться. Когда же я дойду до цифры «один» — туман полностью рассеется, и вы очутитесь в одном из событий вашего прошлого; том самом, что оказало весьма важное воздействие на вашу нынешнюю жизнь.

Вы будете видеть любые события так, как будто смотрите объёмное кино. Вы будете осознавать все подробности, свои мысли и эмоции: кто вы такой; где вы находитесь; что делаете. Как и в кино, вы будете сопереживать самому себе. Радость, боль или любовь!.. Вам будут доступны все человеческие чувства. Однако вы не будете их испытывать физически. Вы, лишь сможете наблюдать за ними со стороны. И каждый раз, когда я скажу вам: РАССЛАБЬТЕСЬ — любое ваше переживание, которое вы на тот момент будете испытывать, немедленно исчезнет. Вы сделаете глубокий вдох и полностью расслабитесь, продолжая слушать мой голос и следовать моим указаниям.

Итак!.. Десять… Девять… Восемь… Семь… Шесть… Пять… Четыре… Три… Два… Один…

Теперь вы находитесь в одном из моментов своей прошлой жизни. Осмотритесь. Что вы видите? Кто вы и что делаете?

— Я молод!.. Мне двадцать два года!.. Я устраиваюсь на работу!.. — чётко и вполне внятно заговорил Сергей Георгиевич.

— Где вы, и что это за работа?

— Я в отделе кадров ТЭЦ-2!.. Устраиваюсь на должность расшлаковщика котлов!.. — продолжал отвечать сотрудник угрозыска, каких-то полчаса назад уверявший врача, что кроме как в милиции, нигде более не служил.

— А какой нынче год? — продолжал свой расспрос Пётр Константинович.

— Пятьдесят восьмой.

«Теперь понятно: почему расшлаковщик!.. — быстро сообразил врач. — …Сейчас, вне всяких сомнений я могу смело утверждать о том, что мы действительно попали в его прошлую жизнь. Не долгой же она была у тебя, товарищ майор. Коль следующая ваша жизнь начнётся буквально через год!..»

— И как же тебя зовут?

— Моё имя: Артём!.. Фамилия: Скороходов!..

Петра Константиновича будто окатили ушатом ледяной воды.

«Скороходов?.. Шаталов?.. — обескураженно спрашивал себя врач, перебирая в памяти подробности связанные с тем единственным «крепким орешком», который так и не удалось расколоть начинающему психотерапевту. — …Дай Бог памяти!.. Прибыл Скороходов в приёмное отделение в состоянии шизоидного бреда!.. Кажется!.. Нет-нет, это абсолютно точно!.. Привезли его прямо с рабочего места!.. Именно с ТЭЦ-2. Причину невроза мне тогда, так и не удалось выяснить!.. При этом выглядел тот Скороходов вполне вменяемым и адекватным молодым человеком!.. Правда, нёс он полный бред, выдавая себя за посланника из будущего!.. Скороходов постоянно просил меня вернуть его в какое-то иное настоящее!.. В общем, тот ещё был чудик!.. И главное, тогда он называл себя именно Шаталовым!..

Через мой кабинет прошли тысячи, десятки тысяч клиентов, однако на некоем подсознательном уровне я ожидал!.. Да-да, более тридцати лет я ждал именно этого дня и, одновременно, был абсолютно уверен в том, что этот день никогда не наступит!.. Потому как этого не могло быть в принципе!.. И тем не менее!..

А быть может, это уже мой бред? Быть может, это имя отдаётся в моём сознании эхом той единственной неудачи, которая съедала меня изнутри на протяжении сорока лет!.. Так называемый запал, моя «критическая масса» накопившаяся за всё это время, именно сейчас и взорвалась!..»

Глава 2

— Похоже, в нашем полку прибыло!.. — увидев молодых людей, вошедших в кабинет начальник котельного цеха, невысокий лысоватый мужичок, сидевший за своим служебным столом, расплылся в дружественной улыбке. — …Здравствуйте-здравствуйте, ребята! Мне уже позвонили из отдела кадров!.. Проходите, будем знакомиться.

Я ваш будущий начальник, Иван Никифорович Ипанчинцев!.. — тотчас представился руководитель. — …Ну, а теперь мы узнаем, кто вы, и что из себя представляете?

Начальник цеха принял от прибывших документы. Полистал те бумаги, особо в них не вчитываясь и тотчас поинтересовался.

— Итак, начнём. Александр Фролов, кто будет?

— Я! — отозвался один из молодых людей. Это был коренастый блондин.

— Сразу чувствуется армейская выучка!.. — удовлетворённо заметил Иван Никифорович. — …Служил?

— Так точно. Месяц назад демобилизовался.

— Вопросов к тебе более нет! Надеюсь, что в новый трудовой коллектив ты вольёшься без особых проблем… Кто у нас следующий?.. Ага. Потапов!..

— Здесь! — буркнул темноволосый молодой человек.

— Юра Потапов, ты у нас сварщик. Какой у тебя разряд?

— Третий! — смущаясь, ответил парнишка. Он был, пожалуй, самым застенчивым из пятерых юношей, вновь прибывших на производство.

— Чего ж так робко? Третий разряд для начала трудовой деятельности совсем даже неплохо!.. Глядишь, через годик-другой уже пятый, а то и шестой получишь. У тебя практики здесь будет вдоволь!.. Ведь у нас, почитай, сплошной металл!..

Так-так… Переходим к следующему! Геннадий Баракин!.. Правильно?

— Если вы обо мне, то верно! — шагнул вперёд семнадцатилетний курчавый юноша.

— Итак, Гена!.. Чем ты занимался после школы? Ведь в армии, судя по анкете, ты вовсе не служил!..

— Когда грузчиком, когда разнорабочим подрабатывал!.. — весьма уклончиво ответил молодой человек.

— Что ж!.. Считай, что с сегодняшнего дня ты рабочий класс! А это основа нашего социалистического общества и государства!.. Переходим к следующему кандидату на рабочую должность!

— Артём Скороходов! — не дожидаясь оглашения своей фамилии, назвал себя очередной «новобранец».

— Да-да. Есть такой!.. — полистав бумаги, начальник цеха отыскал необходимую карточку. — …Ну, а ты, Артём, какой специальностью владеешь?

— Если это касается моей новой работы, то в армии я исполнял обязанности кочегара котельной! — усмехнулся Артём.

— Тоже не плохо. По крайней мере, ты имеешь хоть какое-то представление о нашем производстве!.. — одобрительно кивнул Иван Никифорович. — …Артёмка, тебе ж сам Бог велел быть машинистом котлоагрегата, а то и начальником смены! Правда, для этого, тебе необходимо немного подучиться!.. Так сказать, пополнить свой багаж знаний, новыми науками.

— На следующий год я собираюсь поступать в институт! — пообещал Скороходов.

— Молодец! Выбирай ВУЗ с теплогенерирующим факультетом!.. Хорошие специалисты нас позарез нужны! А уж направление от предприятия мы тебе обязательно подготовим! Так, так, так!.. Кто у нас будет последним из прибывших молодых людей?.. — руководитель уткнулся в документы и после продолжительной паузы, поморщившись, произнёс. — …Последним у нас будет Сидоров!..

— Верно, гражданин начальник!.. Только я вовсе не «последний»!.. — слегка поправил Ипанчинцева, доселе остававшийся без внимания парень.

— Судимость имеешь? — Иван Никифорович пристально глянул в глаза Александру.

— Имею. И что с того? — ничуть не смущаясь, лишь слегка поёжившись, ответил крепкий юноша.

— Скажи: ты зачем в наш цех пришёл?.. Работать или балду гонять?.. — строго поинтересовался руководитель.

— Естественно, работать!.. — тяжело вздохнув, ответил Сидоров. Парня вовсе не привлекал разговор о его прошлых огрехах.

— Попробуй-попробуй!.. Ну, и мы к тебе присмотримся, что ж ты за овощ такой? Случайно оступившийся, или с гнилым нутром! И учти, парень!.. Начнёшь фордыбачить — вышвырнем со станции к чёртовой матери!.. Судимые у нас, конечно же, работают!.. Не без этого. Однако держим мы их под самым жёстким контролем! У нас не забалуешь!.. Своевольничать мы никому не позволим!.. В то время, как ставить себя выше коллектива, я тебе вовсе не советую!.. И это, прошу учесть всем!

Теперь же, когда мы немного друг о друге узнали, скажу пару слов о дисциплине. Работать вам предстоит на стратегическом объекте, обеспечивающем электроэнергией и теплом большую часть города и, самое главное, все подразделения местной железной дороги. Потому и должны вы строго соблюдать свои должностные обязанности, а так же беспрекословно исполнять приказы и распоряжения своих непосредственных руководителей!.. Будь то бригадир или начальник смены! Никаких опозданий, самовольных отлучек, и тем более прогулов! Появление на рабочем месте в состоянии алкогольного опьянения будет расцениваться как диверсия, как умышленное нанесение вреда производству и всей социалистической системе в целом!..

Ну, а сейчас!.. Потапов познакомиться с бригадиром сварщиков. Тогда как остальные, в сопровождении начальника смены, проследуют в котельный цех. И уже там, на месте, ознакомятся с должностными инструкциями и правилами безопасности.

Масштабность и громадьё котельного цеха, ребят, в буквальном смысле, потрясло. Для них, всю жизнь проживших в приземистом частном секторе, даже четырёхэтажный дом считался едва ли не небоскрёбом. А тут, впервые увидев цех изнутри, они и вовсе оробели.

Котлоагрегаты, выстроенные в одну линию и занимавшие основную площадь цеха, были настолько высоки, что их верхушки, упиравшиеся в самый потолок, казались для пацанов какими-то поднебесными и вовсе недосягаемыми. Люди, работавшие на верхотурах, представлялись смотрящим на них с нижних цеховых уровней, просто букашками, копошащимися на телах гигантских огнедышащих драконов. Заунывно гудели металлические трубы и короба, вдоль и поперёк пронизывающие цех. Жар, исходящий от топок, обжигал лица проходящих мимо рабочих. Однако котлочисты, давно привыкшие к подобным температурным аномалиям, к данным языкам пламени были попросту равнодушны. Они не обращали на них никакого внимания.

Персонал котельного цеха был чем-то схож с шахтёрами из угледобывающей штольни. И те и другие были в касках с фонарями и чёрными от угольной пыли лицами. Та пыль была здесь повсюду. Толстым слоем она покрывала абсолютно все горизонтальные поверхности цеха, нельзя было сделать и шага, чтоб не поднять за собой лёгкое облачко тёмно-серого цвета.

А какой невероятный вид открывался из окон котельной!

Фантастический пейзаж с высоченными заснеженными горами угля, заготовленного на долгий отопительный период, чем-то напоминал альпийские вершины из журнала «Вокруг света».

— Мать честная!.. И как же со всей этой хренью можно справиться? — задрав к верху голову и открыв от удивления рот, кое-как сумел выдавить из себя Баракин.

— Вот такой наш цех!.. — с нескрываемой гордостью объявил начальник смены, сопровождавший вновь принятых на работу. — …Ребята, я должен на некоторое время отлучиться. Побродите пока по цеху самостоятельно, немного пообвыкнитесь!.. Ну, а к двенадцати часам подходите вон к той конторке!.. — при этом, начальник указал на остеклённую будку в самом центре цеха. — …К этому времени я успею освободиться и буду в полном вашем распоряжении.

— А наверх можно подняться? — поинтересовался один из парней.

— Можно!.. — усмехнулся руководитель. — …Только руками ничего не трогайте, и не мельтешить под ногами машинистов.

— Ух ты!.. Как же здесь здорово!.. — забравшись под самый потолок и первым выскочивший на верхнюю площадку, выкрикнул Генка Баракин. — …Ребята, а мне тут нравиться.

— Дурак ты, вот и радуешься!.. — буркнул поднявшийся следом Сидоров. — …Ты лучше прикинь, как всю эту грязь, которая нас ныне окружает, в самом ближайшем будущем ты будешь чистить. Ну, а сколько этой самой угольной пыли ты пропустишь через свои лёгкие!.. Неспроста ж котельщики так рано выходят на пенсию!..

На какое-то время между друзьями воцарилась немая пауза. И Сашке Фролову вдруг показалось, что он слышит нечто похожее на приглушённые многоголосые завывания.

— Ребята! У вас нет ощущения, будто бы, где-то рядом, кто-то стонет?

— Это воют местные работяги!.. — усмехнулся Сидоров, вновь обращаясь к Баракину. — …Видать, та ещё у них работёнка!..

— Нет, Саня!.. — перебил Сидорова Скороходов. — …Это вовсе не стон! Именно так в пароперегревателях завывает пар. О подобной жуткой схожести мне ещё в нашей армейской кочегарке мужики рассказывали. Дескать, полное сходство с адскими муками и гигантскими кострами, приготовленными для грешников!

— Скороход, какого хрена ты встрял? Вот скажи: именно тебя о чём-то спрашивали?.. — огрызнулся Сашка. –…Коль знаешь, так и знай себе в тряпочку! Генка пацан тёмный, четыре класса образования!.. Слаще морковки, из овощного магазина, в котором он ранее работал грузчиком, ничего и не ел!.. Вот и хотел я его малость постращать!.. А ты, придурок, всё испортил!

— Эй, вы чего разгалделись?.. Вы, вообще, кто такие, чего здесь делаете?.. — внезапный злобный окрик заставил ребят притихнуть и обернуться в сторону мужского баса. Там они вдруг увидели перемазанного сажей и весьма неряшливого мужичка, выползшего откуда-то из-под скруббера. Скороходову даже показалось, что он впервые в жизни увидел настоящего живого чёрта. Таким костлявым и взъерошенным выглядел тот неизвестный.

— Мы новенькие!.. — оправдываясь, залепетал Сашка Фролов. — …Мы лишь сегодня устроились!.. Нас отпустили цех посмотреть!..

— Теперь понятно… — с видом знатока тот грязный мужичок удовлетворённо покачал головой. Достав из кармана грязную от угольной пыли пачку папирос, он добавил. –…Тогда, шнурки, запоминайте неписаные правила станции!.. Первое, из которых гласит: не хрен вам здесь, на верхотурах делать!.. Ваше место внизу, на нулевой отметке у шлакосборников!.. А здесь, своим галдежом вы нарушаете покой людей, уставших от жизни и от работы.

— Это ты о себе? — усмехнулся Сидоров.

— Не умничай!.. — огрызнулся чумазый мужик. — …Ни то возьму в руки обрезок трубы!.. И не посмотрю, что ты такой здоровый!.. Накостыляю так, что мало не покажется!

— Ладно-ладно. Мы больше не будем!.. — за Сидорова ответил Генка Баракин.

— Так-то лучше!.. — грязный незнакомец немного успокоился. — …Когда начнут распределять вас по вахтам, постарайтесь попасть в смену к Ягаеву!.. Или, на крайний случай, к Петру Бойко!.. Это лучшие начальники смен!.. Об этом, вы уж точно, не пожалеете!.. В остальных вахтах начальники жополизы, вечно выслуживаются перед руководством. Пахать у них будете, как Папы Карлы!.. Как за себя, так и за чужого дядю!..

— Ты у них, что ль работаешь?.. — вновь принялся ёрничать Сидоров. — …Видок у тебя, уж больно измождённый!

— Я те щас покажу: «видок»!.. — на сей раз в руках у «чёрта», действительно оказалось нечто увесистое.

Перепачканного сажей незнакомца, внезапно возникшего на верхней цеховой отметке, никто из ребят всерьёз, естественно, не воспринял. Однако фамилии «хороших» начальников смен, каждый из них мысленно отметил. Весело сбежав по металлическим лестницам вниз, парни продолжали выкрикивать шутки в адрес того взъерошенного мужичка. Угомонились они лишь внизу, возле будки начальника смены.

— Ну что, Гена?.. Видел местного жителя?.. — Сидоров продолжил подшучивать над Баракиным. — …Скоро и ты таким станешь!.. Неумытым и прокопчённым!..

— Генка, ты ещё не видел остальных стонущих!.. — шутку Сидорова, вдруг подхватил другой Саня, уже Фролов. –…Там их, наверное, тысячи!.. Тех, кто не в силах самостоятельно дойти до дома!.. Им едва хватило сил забраться в укромные щели и тотчас заснуть!.. О них-то, наверняка, и говорил чумазый, предупреждая нас, чтоб мы не шумели!..

— Отстаньте от меня!.. Хватит, чушь молоть!.. — огрызнулся Баракин. В душе он, конечно же, понимал, что подшучивания ребят беззлобны. Ведь это были его друзья и знали они друг друга с самого детства.

Глава 3

— …Через несколько секунд я начну отсчёт от одного, до десяти!.. Когда я его закончу, вы вернётесь в двадцатое октября одна тысяча девятьсот девяносто пятого года. Один!.. Два!.. Три!.. Четыре!.. Пять!.. Шесть!.. Семь!.. Восемь!.. Девять!.. Десять!

Итак. Ныне семь часов вечера, двадцатого октября, одна тысяча девятьсот девяносто пятого года. Вы сидите в кресле с закрытыми глазами. Я собираюсь сосчитать до пяти и щёлкнуть пальцами. На этот раз, вы откроете глаза, полностью проснётесь и будете чувствовать себя превосходно! Вы будете ясно помнить всё, что недавно пережили.

Один!.. Два!.. Вы медленно поднимаетесь вверх!.. Три!.. На счёт пять, вы откроете глаза и проснётесь. Четыре!.. Пять!..

Пётр Константинович щёлкнул пальцами.

— Откройте глаза! Вы проснулись! Подскажите, каково ваше нынешнее состояние?

— Пожалуй, я зря «катил» на вас «бочку»!.. — Шаталов от души потянулся. — …Ощущение такое, будто бы сутки проспал без задних ног!.. Спасибо, уже за это!

— Ну, а что видели? Что узнали?

— А чего здесь говорить. Сон мне действительно привиделся. Но ведь это был лишь сон, и не более!.. Как и любое сновидение, он был настолько ж реалистичен, насколько и глуп!..

— Поделиться подробностями не желаете? — едва сдерживая своё любопытство, врач осторожно подталкивал Сергея к началу повествования.

— Ну, вообще-то, это личное!.. Но уж, коль вы настаиваете, так и быть!.. — чуть смущаясь, согласился Шаталов. По выражению его лица было понятно, что своими тайнами он делился крайне редко. Однако сейчас, по-видимому, случай был исключительным и Сергея в буквальном смысле, подмывало на откровенность. –…Приснилось мне, будто бы я, это вовсе не я!.. Как будто бы, мне пришлось вселиться в тело совсем другой человек!.. Тот человек, которым я был во сне, жил в совершенно ином времени!..

Надо полагать, то были ваши профессиональные хитрости!.. Вы прибегаете к их помощи лишь в тех случаях, когда собираетесь убедить своих клиентов в исключительности вашей, ранее озвученной теории о переселении душ. Признаться, срабатывают они просто безупречно, полная иллюзия присутствия!

— Если возможно!.. — чуть поморщившись, Пётр Константинович всё же решился прервать не очень-то и приятные его слуху рассуждения. — …Попрошу вас не отвлекаться от подробностей своих сновидений!..

— Хорошо-хорошо!.. Звался я Артёмом Скороходовым, и было мне двадцать два года!.. Я окончил ремесленное училище и успел отслужить в армии. Ну, а во сне, вместе со своими друзьями, я прибыл на ТЭЦ-2 устраиваться на работу в котельный цех.

— Имена и фамилии тех друзей вы, случаем, не припомните?

— Конечно, я их помню!.. — усмехнулся майор, успевший вжиться в новую для себя «роль». — …Ведь мы были с одной улице!.. Полжизни провели вместе, потому и знал я их, как облупленных!..

Сашка Сидоров. Вместо армии, он отсидел два год в тюрьме за хулиганство. Потому и на работу его не очень-то хотели брать.

Саня Фролов. Весёлый малый. Он учился со мной в одном классе. Так же как и я, совсем недавно вернулся из стрелкового подразделения.

Юрка Потапов. Этот уже имел «корки» сварщика. Ему было проще. По своей специальности его сразу оформился.

В то время, как Генка Баракин!.. Тот прибился к нашей группе за компанию. В армию он не призывался из-за какого-то хронического заболевания кожи. Бросил школу после пятого класса и устроился разнорабочим в соседский овощной магазин. Он всегда мечтал о квалифицированной рабочей специальности, потому и пошёл с нами на станцию!..

— Сергей Георгиевич. А вам, вообще, когда-нибудь!.. Быть может, по служебной необходимости!.. В общем, не приходилось ли вам бывать на территории той самой ТЭЦ, о которой вы только что рассказываете?

— Упаси боже!.. Ни разу в жизни и близко к ней не подходил!.. — встрепенулся Шаталов. — …Однако теперь, кажется, знаю её как свои пять пальцев!.. Без особого труда смогу отличить какой-нибудь деаэратор, от бойлера!.. — и тут сотрудник угрозыска запнулся, лукаво прищурившись на психотерапевта. — …Не собираетесь ли вы проверить мои новые знания, непосредственным посещением той самой станции?.. Дабы окончательно убедить меня в правоте вашей авторской методики!.. — сделав паузу и не дождавшись ответа, Сергей продолжил. — …Нет! Пожалуй, так дёшево вы меня не купите!.. Проверять и убеждаться в чём-либо, я точно не стану. Более того, я абсолютно убеждён в том, что данное сновидение, не имеет ничего общего с окружающей нас действительностью!.. Те же Фроловы, Сидоровы, Скороходовы — все эти персонажи, не более чем плод моего воображения!.. А может, и плод ваших хитроумных манипуляций!..

— Вы лучше скажите: вас на работу приняли? — не обращая внимания на подозрения Шаталова, как ни в чем, ни бывало, поинтересовался Пётр Константинович.

— Конечно!.. — улыбнулся Сергей. Спокойствие и невозмутимость врача вернули его к прежней беседе. — …Честно говоря, впервые узнал о такой специальности, как расшлаковщик котлов!.. Считай, самая низшая должность в тепло станционной иерархии. Приняли и меня, и моих друзей!..

— Что же было дальше? — на сей раз, психотерапевт надеялся получить ответ на уж давно мучивший его вопрос: что случилось с тем Скороходовым, сорок лет назад попавшим в психоневрологическую больницу?

— Экскурсией нас провели по котельному цеху. Распределили по рабочим сменам. Я попал в одну вахту с Фроловым и Сидоровым. Мы немного освоились и даже успели попрактиковаться в дневной смене. Ну, а вечером!.. Как всегда, я отправились с ребятами в Дом культуры на танцы. Ту-то и вернули вы меня в нынешний девяносто пятый!.. Как-то, даже обидно!..

— Не уж-то понравилось? — с наигранным удивлением поинтересовался врач.

— Ещё бы!.. Где ж ещё, как не во сне, возможно, вновь ощутить себя молодым и беззаботным!.. А, кроме того!.. Скажите: кто в наше смутное, бандитское время откажется (пусть и виртуально) вернуться в былой Советский Союз?.. Да ещё и в период начала «хрущёвской оттепели»!.. Эх, как же не хватает нам нынче той железобетонной стабильности, послевоенного спокойствия и уверенности в завтрашнем дне!

— Не знаю, не знаю!.. — с явным сомнением покачал головой Пётр Константинович. –…Боюсь, что найдётся!.. Причём, в не малом количестве!.. Само слово «совок», во многих наших гражданах по-прежнему ассоциируется с такими понятиями, как уравниловка; повальный дефицит и жуткие очереди за колбасой и туалетной бумагой!..

— Вот только не надо «лечить» мою память какой-то там туалетной бумагой!.. Подобные басни вы можете рассказывать нынешним малолеткам!.. — вдруг возмутился майор. — …В отличие от них, если не хрущёвский период, то времена Брежнева и эпоху Великой советской державы, я точно успел застать! Потому и в курсе того, что было и что стало с моей страной! Да и чего вы все привязались к этой долбаной туалетной бумаге? Будто это и есть мерило всего нашего благополучия!

Если хотите, то всю свою жизнь, я готов задницу подтирать газеткой «Правда», нежели жить в бесконечном стрессе и глубоком страхе, как за своё жизнь, так и за будущее своих близких!.. Ведь если тебя не в «разденут» в подъезде, то «хату» в твоё отсутствие, уж точно «обнесут»!..

Во времена так называемого «совка», убийство человека считалось нонсенсом. Всю городскую милицию готовы были на уши поднять по такому исключительному эпизоду. А нынче «валят» людей на каждом углу, без оглядки и без разбора. В сутки по паре десятков трупов!.. Тут и сам не знаешь: вернёшься ты с работы живым или по моргам моё тело жёнушка будет искать!

Что с того, если магазины нынче ломятся от шмоток, от продуктов, от той же самой туалетной бумаги? Когда заводы и предприятия стоят, когда нищие люди по тем магазинам, как по выставочным залам, облизываясь, ходят!

Нет! Как не крути, а Перестройку в стране начали именно те, кому прежний порядок мешал воровать! Теперь все они в шоколаде, тогда как остальной народ по уши в дерьме!..

Признаться, Пётр Константинович затеял тот необязательный спор (о преимуществах социалистической модели общества над капиталистической) вовсе неспроста. Даже скорее преднамеренно. Потому как не удалось ему нынче добиться желаемого результата. Да, собственно, на него (в первую же встречу с Шаталовым) он, собственно, не особо-то и не рассчитывал. Гораздо важнее было иное. Чтоб в подсознании пациента остались лишь положительные эмоции от пережитых им гипнотических видений. Тогда и возникнет у него последующее желание на повторный сеанс регрессии. Потому и следовало Петру Константиновичу действовать с оглядкой, крайне аккуратно двигаясь к намеченной цели, дабы не спугнуть своенравного майора-атеиста.

В свою очередь Шаталов мыслил несколько иначе.

— Серёжа, давай на следующей неделе мы вновь сходим к Петру Константиновичу?.. — возвращаясь домой, осторожно начала разговор Вера. — …Он говорит о том, что положительная динамика на лицо.

— Какая на хрен, ещё динамика?.. — вспылил Шаталов. — …Ты имеешь в виду динамику наполнения его кошелька?

— Он обещал провести повторный сеанс совершенно бесплатно!

— Пойми, Верунчик!.. Я более не желаю терять время на всякую глупость!

— Глупость, не глупость!.. — укоризненно покачала головой супруга. — …А когда ты вышел из его кабинета, твоё лицо источало бесконечный оптимизм. Ты будто вновь почувствовал радость жизни!

— Отдохнул хорошо; по-настоящему расслабился — вот и засветился! С тем же успехом, я мог и дома вздремнуть!.. — усмехнулся Шаталов. — …Дорогая, кажется, я уже выполнил данное тебе обещание — к врачу мы сходили. Попрошу не требовать от меня чего-то большего!.. Давай-ка, в декабре, мы лучше рванём всей семьёй в отпуск? В какой-нибудь тихий, горный санаторий. Так сказать: на время отключимся от опостылевшей повседневности, пока санаторно-курортное лечение в нашем ведомстве ещё не отменили.

— А может, всё-таки сходим? — почти безнадёжным тоном, попыталась настоять на своём супруга.

— Я же сказал: нет! Забудь о психиатрии. Я вовсе не придурок, я нормальный мужчина. Быть может, немного измотанный и порядком уставший!.. И кстати, по какому-такому поводу, ты взялась жаловаться посторонним людям на свою, якобы, несчастную жизнь? Ещё раз об этом услышу, у нас с тобой будет серьёзный разговор.

— Серёжа, но ведь ты сам виноват!.. Твои неконтролируемые выходки меня пугают!

— Верунчик!.. — майор нежно приобнял супругу за плечи. — …Не хмурься!.. Так уж и быть!.. Впредь, я постараюсь следить за своими эмоциями. Только давай, мы навсегда забудем о шарлатанах от медицины, жирующих на наших бедах…

Сергей Георгиевич Шаталов проснулся среди ночи в холодном поту.

Невзирая на то, что накануне ему удалось заставить свой разум навсегда забыть о психотерапевте и его вчерашнем сеансе гипноза, тем не менее, подсознание сотрудника уголовного розыска оказалось вовсе неподвластно его здравому смыслу. В независимости от течения мыслей, подсознание Сергея продолжало работать даже во сне, что-то анализировало, находило некоторые аналогии и извлекало из них определённые выводы. Конечным результатом того неосязаемого процесса, по всей видимости, и стало его ночное видение, ставшее для Шаталова настоящим кошмаром. Ничего подобного Сергею Георгиевичу ранее не снилось. Никогда прежде он не переживал в своих снах этакий страх и ужас.

А привиделось Шаталову следующее.

Ночью, в одних трусах и майке, он вдруг оказался в пустынном и мрачном котельном цехе той самой ТЭЦ-2. Сергей стоял по колено в угольной пыли, которая была тут повсюду.

Огромные по своей высоте и объёму котлоагрегаты зловеще смотрели на него яркими огнями приоткрытых и работающих на полную мощь топок. Жар, исходящий от них, был сродни извергающемуся вулкану. В абсолютной тишине бесконечного цехового пространства отчётливо слышался монотонный гул тысячеградусного адского пламени.

Сон был предельно реалистичен.

Одновременно испытывая: как страх, так и любопытство — Шаталов медленно двинулся вдоль обмурованных стен печей, поднимая вверх вихревые бури мельчайшего угольного порошка. Самое интересное заключалось в том, что Сергей точно знал, куда ему следует идти. Там, в темноте мрачного цехового помещения, должна была быть остеклённая будка…

Внезапно кто-то шепнул: «Артём, быстрее убегай! Сейчас, здесь будут ОНИ!..»

При этом слово «ОНИ», в сознании Шаталова оказалось связанно с несколько противоречивыми чувствами. С одной стороны, данное слово отзывалось в душе Сергея уже знакомым ему безумным внутренним страхом. Будто бы, он знал ИХ с самой негативной и отвратительной стороны. И в то же время, с НИМИ было связано нечто неизведанное, маняще-таинственное.

Оглядевшись по сторонам, Шаталов никого не увидел — цех по-прежнему выглядел абсолютно пустынным. Оказалось, что предупредивший его голос, вовсе никому не принадлежал. Он скорее отождествлялся с его внутренним голосом, который нередко являлся Шаталову в минуты неотвратимой и внезапно возникшей смертельной опасности. Кроме того, обращение к нему, как к Артёму — вовсе не вызвало в Сергее какого-либо удивления или недоумения. Словно это имя являлось привычным для него псевдонимом, либо детским прозвищем.

Через секунду бетонный пол под ногами Шаталова задрожал мелкой дрожью. Очень скоро те, едва ощутимые колебания холодных плит, переросли в ритмичную вибрацию. Вся угольная пыль, до сего момента покрывавшая горизонтальные поверхности, поднялась в воздух, образовав плотную и густую взвесь схожую с очень тёмным туманом.

И тут (пожалуй, исключительно спинным мозгом) Сергей вдруг почувствовав… Если ж быть более точным, он осознал, что к нему с неистовой скоростью приближается нечто огромное и пугающее. Однако в состоянии внезапно нахлынувшей на него безумной панике, майор был не в силах пошевелиться, ни то чтоб куда-то побежать, где-то прятаться. Его дыхание перехватило. Безумным страхом было скованно всё его тело. Шаталов мог лишь безучастно ждать как что-то, в конце концов, должно было появиться из мрака котельного цеха.

Гулкая вибрация внезапно стихла, и какая-то незримая сила вдруг оторвала Сергея от поверхности пола; подхватила его и с невероятной скоростью понесла тело майора в открывшийся люк топки. Сергей сопротивлялся буквально каждой клеткой своего организма. Однако все его попытки что-либо изменить оказались тщетны. Шаталова неотвратимо несло в огнедышащую лаву печи.

— Не-е-е-е-е-т!.. — в исступлении заорал Сергей, когда волосы на его голове полыхнули ярким пламенем, а кожа принялась вздуваться огромными пузырями термических ожогов. И только тогда, когда тело майора уж целиком оказалось в топке; когда его сущность, в одно мгновение сравнялась с неимоверным жаром — только тогда и наступило спасительное пробуждение…

Вера, супруга Шаталова, разбуженная истошным ночным криком, ничего не понимая, машинально включила ночник.

— Что случилось? — она тотчас обратилась к мужу, вскочившему с кровати.

Сергей метнулся к зеркалу. В полумраке комнаты перед его взором вдруг предстало искалеченное сплошным ожогом и, казалось, ещё дымящееся отражение лица незнакомого ему человека.

— Твою мать!.. — ругнулся Шаталов и скрылся за дверью ванной комнаты.

Сейчас в его голове пульсировала лишь одна мысль: ожог на лице — это навсегда! Даже самые искусные пластические операции не смогут окончательно скрыть тех шрамом и стяжек кожи, которыми сейчас было сплошь испещрено его лицо. Ничто более не поможет ему вернуть былой облик.

Он не нашёл ничего лучшего, чем подставить свою голову под мощную струю холодного душа. Его щёки, лоб и подбородок немедленно защипало неприятной острой болью, будто бы кожа на этих участках лица, целиком состояла из мелких и глубоких порезов.

От нестерпимой боли Сергея зажмурился, потому и не увидел… Шаталов скорее почувствовал, как что-то липкое отслоилось от поверхности его лица. И как это «что-то», с неприятным чваканьем упало на дно ванны. Приоткрыв глаза, он уставился на то самое место, откуда мгновением ранее и донёсся тот неприятный звук.

О, ужас! То была кожа с его собственного лица. Словно резиновая маска, с нечёткими отверстиями для глаз и рта — она сейчас плескалась в кровавой воде на самом дне ванны.

Предрекая самую худшую картину и заранее подготавливая себя к чему-то неминуемо трагичному, Сергей медленно обернулся к зеркалу. Однако там, к своему неописуемому восторгу, он вновь увидел свою прежнюю, привычную (без каких-либо изъянов) мокрую физиономию.

Последние пять минут, точнее, те переживания, что испытал майор уголовного розыска, могли запросто отнять у него пяти лет жизни. Он потерял столько жизненной энергии, что едва мог передвигать ногами.

Покидая ванную комнату, Шаталов столкнулся в коридоре с Верой. Она крадучись подобралась к двери санузла и попыталась подсмотреть, что делает её супруг.

— Серёжа, ты так страшно кричал. Может, мы всё-таки сходим к врачу? — быстро сообразив, что её муж её ныне прибывает в относительном порядке, осторожно поинтересовалась дама. Увы, она не нашла ничего более подходящего для первой реплики.

— Уж будь уверенна, я обязательно к нему схожу!.. Причём, уже завтра, с самого утра!.. И без тебя!.. Поговорю с ним по-мужски, один на один!.. — с определённой чертовщинкой в глазах ответил ей Шаталов. — …Знала б ты, что учудил со мной этот ухарь!.. И ещё неизвестно, чего ждать мне впоследствии!.. Потому как я вовсе не ведаю, какую именно дрянь он впихал в мою башку, когда я прибывал в бессознательном состоянии во время того самого сеанса. Как не крути, а он обвёл меня вокруг пальца, развёл как последнего лоха. Уж и не знаю, с чего это вдруг я подзабыл о том, что такие уроды, как твой Пётр Константинович, готовы на всё, дабы затянуть простачков в свою «обдираловку». Ну, ничего!.. Уже завтра я устрою ему спец проверку с особым пристрастием. Тогда и поймёт наш доктор, с кем взялся шутки шутить.

Когда Сергеем овладевала злоба и раздражительность, Вера предпочитала не вступать с ним в какие-либо споры или пререкания. Она знала о том, что муж её достаточно быстро выходит из себя. Однако настолько же скоро он и отходчив. Через каких-то пару минут, он будет извиняться, просить прощения. То есть, станет более сговорчив и покладист. До этого самого момента и предпочла отложить супруга, начатый было разговор.

«Кто его знает?.. Быть может, в чём-то Серёга прав!.. — возвращаясь в спальню, размышляла про себя Вера. — …Возможно, врач действительно в чём-то сшельмовал. Ведь ничего подобного из того, что случилось с Шаталовым нынешней ночью, с ним доселе не происходило. Получается так, что Пётр Константинович ему не помог, а напротив, лишь усугубил Серёжкино эмоциональное состояние!..»

Остаток ночи прошёл на редкость спокойно. Возможно поэтому, проснувшись под трель будильника, Шаталов несколько пересмотрел свои первоначальные планы. Перегорел, немного остыл. К гипнотизёру он, конечно же, поедет, но только лишь вечером. Тогда как утром ему, в первую очередь, следует заняться служебными вопросами. Наступивший понедельник, и без каких-либо разборок с врачом, обещал массу проблем и прочей нервозности. Как-никак, а Шаталов служил в уголовном розыске — сами должны понимать.

И, действительно, утро понедельника выдалось для Сергея Георгиевича вовсе не простым. Такие дни, когда без каких-либо видимых причин, в городе фиксировался резкий рост насильственных смертей, Шаталов называл аномальными. Потому и спокойной жизни сотрудникам уголовного розыска такие аномалии, уж точно, не обещали.

По информации дежурного, за субботу и воскресенье произошло с десяток пожаров; пять убийств на бытовой почве и девятнадцать нанесений тяжких телесных повреждений. Ещё семеро погибли от рук грабителей и насильников. В принципе, ничего особенного, обычные выходные дни.

Тем не менее, непосредственный начальник Шаталова (полковник Мишарин), обратил внимание Сергея вовсе не на вышеизложенную статистику, В суточных сводках совершенно не упоминалось о том, что в районе Карьера, недалеко от прибрежного дачного посёлка, который находится на самой границе городской черты, в ночь с воскресенья на понедельник было обнаружено нечто таинственно-криминальное. То есть, та самая аномалия, о которой упоминалось ранее.

Если вкратце, то дело обстояло следующим образом. Сторожа одного из дачных товариществ, случайно наткнулись на злоумышленников, пытавшихся совершить кражу из нескольких дачных домиков. Когда горе-воришки попытались скрыться, охранники дачной собственности бросились за ними в погоню. Следы вывели сторожей к окрестностям соседнего дачного товарищества «Энергетик». Там-то и набрели бдительные охранники на изрядно обгоревшие останки расчленённых человеческих тел. Причём, этих самых останков было достаточно много. По данному факту, сторожа немедленно обратились в местное ОВД.

— Короче так, Сергей. Отложи все свои дела в сторону и отправляйся на место с бригадой криминалистов!.. Посмотри: что там и к чему?.. — напутствовал Шаталова его непосредственный руководитель. — …Лично убедись в том, что данная находка, действительно имеет криминальный оттенок, а не является плодом пьяного воображения сторожей-пенсионеров.

— Куда ехать, знаешь?.. — усаживаясь в милицейский Уазик, Шаталов обратился к водителю.

— Естественно!.. — весело ответил, явно хорошо отдохнувший на выходных прапорщик. — …Район Карьера. Садоводческое товарищество «Энергетик». Это совсем рядом с золоотвалом ТЭЦ-2. Наши криминалисты уж с полчаса, как туда отправились.

«Как же в последнее время мне везёт на эту чёртову ТЭЦ-2!.. — ухмыльнулся про себя майор. — …Вчера вечером „устраивался“ туда на работу. Сегодняшней ночью, чуть было не сгорел в её топке!.. Ну, а нынче, ещё и полюбуюсь на золоотвалы этой самой станции!..»

Что может представлять собой территория золоотвала, Шаталов воочию увидел впервые. То были огромные площади на берегу Иртыша, покрытые серо-чёрной массой мелких окатышей. Созданные огнём и воздухом, они имели различные причудливые формы. Шлак доставлялся на берег реки, через огромную трубу вместе с водой, поданной под высоким давлением. Трубу, время от времени чуть разворачивали, покрывая отходами энергетики всё новые и новые площади прибрежной полосы.

То самое место, на котором дачные сторожа обнаружили обгоревшие человеческие останки, оказалось отцеплено нарядом патрульно-постовой службы. Там же, за условной чертой кордона, уж вовсю копошились специалисты, прибывшие на место несколько раньше.

— Ну, рассказывай: чего успели нарыть? — Сергей Георгиевич обратился к старшему из бригады криминалистов.

— Честно сказать, майор!.. Я тебе вовсе не завидую! Пойдём, покажу какой «сюрприз» тебя нынче ожидает!.. — тяжело вздохнул мужчина в резиновых перчатках.

Не задавая лишних вопросов, Шаталов двинулся вслед за криминалистом.

«Интересно, с чего это вдруг, весельчак Кирилов, на сей раз, стал столь серьёзен?.. — следуя к „эпицентру“ событий, размышлял про себя майор. — …Выходит, ситуация действительно неординарна. Потому и следует мне не спеша разобраться в самых мельчайших деталях данного происшествия!..»

— Там, внизу!.. — приблизившись к самому краю вырытого совсем недавно углубления, Лавров указал на дно канавы. — …Мы и обнаружили кое-какие фрагменты человеческих останков. По шести костям нижних конечностей определили, что принадлежали они двум мужчинам и одной женщине. Принялись копать глубже, дабы отыскать недостающие фрагменты и тотчас наткнулись на ещё чьи-то, менее свежие кости. Копнули в сторону — тот же самый результат!.. В общем, Серёга!.. Похоже тут, под многометровым слоем шлака, целый «Бухенвальд» или «Освенцим»!..

— Валера, не сгущай краски и не паникуй!.. Ведь то, о чём ты сейчас говоришь, не более чем предположение!.. — Шаталов постарался «притормозить» криминалиста от далеко идущих выводов.

— Я вовсе и не паникую!.. — чуть огрызнулся Лавров.

Без лишних слов взяв в руки валявшуюся рядом лопату, криминалист пару раз копнул то самое место, где только что стоял. Этого оказалось вполне достаточно для того, чтоб обнажить часть, торчащей из шлака, крупной светло-серой кости. — …Ну, убедился?.. И что самое интересное: ни одного черепа!..

— Что думаешь?.. — поинтересовался Сергей Георгиевич. — …Откуда всё это могло здесь взяться?.. У тебя, наверняка, уже имеется пара-тройка версий. Только реальных!.. Без какого-либо фанатизма!..

— Судя по термической обработке останков, трупы предварительно пытались сжечь. Жгли их: либо здесь, на пустыре; либо их доставили сюда уже обгоревшими!.. — Лавров принялся размышлять вслух. — …Я склонен к той версии, что данное место достаточно давно облюбовали какие-то бандиты!.. А чё?.. Ни ям рыть не надо, ни иным образом скрывать улики!.. Место тут тихое, почти безлюдное. Сбросил ночью тело убитого под струю шлака, а утром над ним уже холмик!.. Возможно поэтому мы и не нашли ни одного черепа. По-видимому, их закапывали в ином месте, отдельно от тел!..

Подобный «натюрморт» мог, конечно же, оставить после себя и некий маньяк, регулярно таскавший в эту глушь свои жертвы. Однако трудно себе представить, чтоб творил он свои злодеяния в столь крупных масштабах.

Верней всего, здесь поработала криминальная группировка. Некая ОПГ, поставившая на поток убийства с последующим расчленением и избавлением от свидетельств своего произвола.

С определённой натяжкой можно допустить и то, что мы имеем дело с некой «братской могилой» неопознанных в морге тел. Дабы не тащить трупы за двадцать километров и рыть общие могилы — какой-то умник решил упростить процесс. Допускаю я так же версию, при которой это место могло быть неким кладбище бомжей. Ведь совсем рядом городская свалка, а там этого контингента тьма-тьмущая.

Впрочем, здесь полно вариантов. С некоторой долей вероятности, можно предположить и то, что останки могли поступить сюда и через ту же самую трубу.

— Кстати, Валера!.. — вдруг спохватился Сергей. — …Случаем не знаешь, где начало этой самой трубы?

— Естественно, на ТЭЦ-2. Шлак прямиком поступает на золоотвал из котельного цеха станции!..

Глава 4

Примерно к обеду из бескрайних шлаковых гор золоотвала было извлечено более сотни фрагментов обожжённых останков человеческих тел. Не сказать, чтоб в Областном управлении внутренних дел, Администрации города или области началась какая-либо паника — бывали случаи и похуже. Тем не менее, в скором порядке к делу подключилась Прокуратура и Управление ФСБ. Был создан межведомственный штаб, который и приступил к немедленной отработке всех возможных версий.

Отдельная группа сотрудников силовых структур была откомандирована на свалку, ещё одна принялись выявлять случаи, при которых в течение последних пяти лет без вести пропадали граждане. Подключили всю имевшуюся агентуру, всевозможных осведомителей и самостоятельно приступили к тотальной шёрстке криминальных элементов, тем или иным образом причастных к организованным преступным группировкам. Кроме того, определённое количество оперов распределили по городским моргам, больницам, ночлежкам, притонам. Отрабатывалось и ещё что-то. Правда, всеми этими вопросами занимались, естественно сотрудники из более «крутых ведомств», то есть, чекисты и прокурорские. Тогда как отделу Шаталова досталась совсем уж скромная и менее перспективная версия: о причастности к массовым захоронениям работников тепловой станции. В общем, майору вплотную следовало заняться персоналом ТЭЦ-2.

В кабинет директора станции Шаталов вошёл около четырёх часов вечера.