Для кого был Сталин хорошим? Он умел взбивать подушки для своих подчиненных, когда они гостили у него на даче. Он простил чиновника, который, подвыпив, случайно залез в его письменный стол и с ужасом увидел сталинские трубки… Об этом и о многом другом из интимной жизни вождя народов мне поведал мой отец Владимир Иванович Ерофеев, многолетний личный переводчик Сталина с французского языка, политический помощник Молотова. Но отец рассказал мне и о том, почему он не плакал, когда умер Сталин, хотя Сталин, по-моему, очень тепло относился к своему молодому сотруднику. Магический тоталитаризм Сталина — вот предмет этой книги, которая переведена на 40 языков мира и стала бестселлером в Иране и в Германии, в Китае и Финляндии. Ну, и конечно, эта книга о моих драматических отношениях с отцом, который из-за моего участия в альманахе «Метрополь» был уволен с поста Посла СССР в Вене. Простил ли он меня когда-нибудь за это? Я бы мог назвать эту книгу «Отцы и Дети», но меня опередил сами знаете кто.
Пікірлер20
👍Ұсынамын
💡Танымдық
🚀Көз ала алмайсың
Читая литературу о стилинизме и коммунизме в СССР, я столько видела зависти к жизни номенклатуры. И думалось, вот бы посмотреть на весь этот режим с другой стороны, со стороны золотой молодежи. Вот эта книга, взгляд с другой стороны, взгляд изнеженнего номенклатурного барчука, который, иронией судьбы стал итоговой точкой дессидентства и создал скандально известный Метрополь. Ерофеев владеет словом, он - хороший писатель. Хочется читать его ещё. Книга об эпохе. Сильная, откровенная, порой настолько, что морщишься. Но стОит!
👍Ұсынамын
🎯Пайдалы
Вначале невнятно, но потом все более динамично о жизни и нравах золотой молодежи 50-х, послесталинском времени, знаковых людях эпохи. Интересный взгляд очевидца важных событий и неплохая проза.
👍Ұсынамын
Книга о том как из детей советской элиты вырастают антисоветчики.
Дәйексөздер156
Я давно уже разочаровался в писательском уме. Редкий писатель мне кажется умным. Лучшие русские писатели – Гоголь и Платонов, – похоже, страдали идиотизмом. Толстого и Достоевского не заподозришь в философском уме. Чехов – агностик, запретивший, к счастью, себе много думать. Набоков тоже не больно умен. Пушкин со своим высказыванием о том, что поэзия должна быть глуповатой, прикоснулся к тайне. Из сегодняшних русских писателей, пожалуй, один только Битов запускает свой ум, как белку в колесо. Помню приятное удивление от ужина в компании Филиппа Рота в Коннектикуте. Бродский тоже произвел на меня впечатление умного человека, но в нем было, особенно под конец, слишком много литературного генеральства, несовместимого с настоящим умом. Короче, негусто, но есть с чем сравнить, мне повезло, я встретился в жизни с двумя замечательно умными людьми: Альфредом Шнитке и Алексеем Федоровичем Лосевым. Последний однажды сказал мне ночью в своем доме на Старом Арбате, что в одномерном пространстве философ должен иметь двухмерный ум, в двухмерном – трехмерный. Лосев обладал четырехмерным умом.
Говорят, что однажды буддийский монах, оказавшись в Питере, ночью не мог заснуть. Он не заснул и на следующую ночь. Встревоженные ученики, жаждавшие получить от него указания, спросили, почему он не спит. «В вашем городе, – ответил он, – трудно заснуть: на деревьях слишком много неприбранных душ»
Любовь под названием «отцы и дети» не имеет общего знаменателя благодарности, полна бесконечных обид и недоразумений, из которых родится горечь запоздалого сожаления.
