Карта небесной сферы, или Тайный меридиан
1767 год, февраль. Близ берегов Испании, вступив в бой с пиратами, гибнет парусник «Деи Глория», принадлежащий ордену иезуитов. Единственный спасшийся человек, юнга, не успев дать полностью показания о случившемся, таинственным образом исчезает. Все, что он успел сообщить до своего исчезновения, — это координаты места трагедии… Испания, наше время. Штурман Мануэль Кой, на время лишенный права заниматься судовой деятельностью за то, что во время вахты посадил судно на мель, знакомится на аукционе с девушкой, купившей за большие деньги старинную морскую карту. Танжер Сото, сотрудница музея в Мадриде, маниакально одержима идеей найти погибший корабль, шедший, как она полагает, с грузом чрезвычайной важности. Коя она берет в помощники как опытного специалиста по навигации. Девушке прекрасно известно, что она перешла дорогу могущественным и опасным силам, способным пойти на все, только бы устранить соперницу. Но это ее не останавливает… В лучших традициях «Клуба Дюма» и «Фламандской доски»!
Жас шектеулері: 16+
Құқық иегері: Издательство АЗБУКА
Баспа: Издательство АЗБУКА
Аудармашы: Наталья Малыхина
Қағаз беттер: 537
Кітаптың басқа нұсқалары1
Карта небесной сферы, или Тайный меридиан
·
Пікірлер39
👎Ұсынбаймын
Просто ужас. В жизни не читал нечего нуднее. Подозреваю, сеньору Реверте платят за объем. Рассуждения ни о чем, описания чувств главного героя, диалоги объемом десятки страниц, в которых всего десяток фраз, все остальное - вода. Жаль, раньше его книги были интересные. Ставлю крест на этом авторе
👍Ұсынамын
💧Көз жасын төктіреді
Насладилась повторно. Как выдержанным вином. Помня вкус, но вкушая новые и забытые оттенки
👎Ұсынбаймын
Половина текста, это мысли
*и**острадальца
о том какие у неё глаза, какие у неё веснушки, какие у неё губы, какие у неё волосы. Прочитав первые 50 страниц, 10 раз узнаешь что она грызёт ногти, и думаешь, "ну наверно тема ногтей то исчерпана, хватит уже" но нет. Следующая страница, и "Как же я люблю её неровные ногти"....
Я ожидал что эта книга о путешествиях, разгадке таин, поиск сокровищ. И не против любовной линии.
Но тут какой то примитивный любовный роман, с вкраплениями приключений.
Дочитал до того момента, когда изумруд и сапфир назвали кристализованым углём!!!!
А автор ещё критикует Жюля Верна, якобы тот не совсем точен в своих романах... Но Жюль жил в 19 веке, у него интернета не было, и карта мира была весьма условна. И то он очень ответственно подходил к научным фактам.
А этот автор просто поставлял местами кашу из своей головы, даже не пытаясь изучить вопрос
*и**острадальца
о том какие у неё глаза, какие у неё веснушки, какие у неё губы, какие у неё волосы. Прочитав первые 50 страниц, 10 раз узнаешь что она грызёт ногти, и думаешь, "ну наверно тема ногтей то исчерпана, хватит уже" но нет. Следующая страница, и "Как же я люблю её неровные ногти"....
Я ожидал что эта книга о путешествиях, разгадке таин, поиск сокровищ. И не против любовной линии.
Но тут какой то примитивный любовный роман, с вкраплениями приключений.
Дочитал до того момента, когда изумруд и сапфир назвали кристализованым углём!!!!
А автор ещё критикует Жюля Верна, якобы тот не совсем точен в своих романах... Но Жюль жил в 19 веке, у него интернета не было, и карта мира была весьма условна. И то он очень ответственно подходил к научным фактам.
А этот автор просто поставлял местами кашу из своей головы, даже не пытаясь изучить вопрос
Дәйексөздер158
Море не знает милосердия, оно, как ветхозаветный Бог, никогда не прощает — разве что случайно или из каприза. Когда отдаешь швартовы, слова «милосердие» и «сострадание», как и многие другие, остаются на берегу. И в каком-то смысле, думал Кой, это даже справедливо.
В море можно быть уверенным только в одном — в том, что в море никогда и ни в чем нельзя быть уверенным.
Она усмехнулась невесело и устало. Кой решил, что это была настоящая европейская усмешка досады. Нечто неуловимое роднило эту усмешку со старыми белеными стенами, потрескавшимися фресками в церквах и женщинами в черном, которые смотрели в море сквозь листья виноградных лоз и олив. Вряд ли какая-нибудь американка могла бы так усмехнуться.
