Т. В. Семина

Эволюция социологии и биоэтики в медицине

Учебник

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК [174+316.4]:61(075.8)

ББК 87.75+60.56я73

С30

Автор-составитель:
Семина Т. В., доктор социологических наук, заведующая, профессор кафедры медицинского права, социологии и философии института подготовки кадров высшей квалификации и профессионального образования Федерального государственного бюджетного учреждения «Национальный медицинский исследовательский центр сердечно-сосудистой хирургии имени А. Н. Бакулева» Министерства здравоохранения Российской Федерации, старший научный сотрудник кафедры cовременной социологии cоциологического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

Рецензенты:
Подзолков В. П., академик РАН, заместитель директора по научной работе Федерального государственного бюджетного учреждения «Национальный медицинский исследовательский центр сердечно-сосудистой хирургии имени А. Н. Бакулева» Министерства здравоохранения Российской Федерации;
Ступаков И. Н., доктор медицинских наук, профессор кафедры медицинского права, социологии и философии института подготовки кадров высшей квалификации и профессионального образования Федерального государственного бюджетного учреждения «Национальный медицинский исследовательский центр сердечно-сосудистой хирургии имени А. Н. Бакулева» Министерства здравоохранения Российской Федерации.

Учебник разработан для дисциплин «История и философия науки», «Общественное здоровье и организация здравоохранения, социология и история медицины». Объем книги охватывает малоизученные базисные понятия социологии медицины, биоэтики в медицине, теоретические положения инновационного развития технологий, влияющих на поддержание здоровья человека, особенно в условиях эпидемии (пандемии).

В учебнике рассмотрены клинические испытания и медико-биологические эксперименты на человеке, классификация целей исследования. Развитие влечет за собой возникновение и рост моральных проблем при процессе разработки и дальнейшем оказании медицинской помощи, проведении клинических испытаний. Социология рассматривает биоэтику через категориальную призму, описывая в теоретических понятиях систему взаимодействий индивида и общества. Биоэтика в медицине — это сфера, в которой не прекращаются дискуссии по разработке этических начал, реализуемых в практической деятельности по защите важнейших ценностей человека и общества в контексте динамического развития социологии и философии в медицине. Учебник посвящен основным вопросам биоэтики, социологии, философии права как междисциплинарных направлений в изучении совершенствования технологического прогресса медицины и проблемам, возникающим при практическом использовании достижений биологии, фармации в обществе. В нем отражены ключевые проблемы теоретических философских и социологических основ и практических приложений биоэтической мысли знания.

Законодательство приведено по состоянию на 5 сентября 2021 г.

Учебник рассчитан на широкий круг читателей, так как носит междисциплинарный характер. Может быть рекомендована преподавателям, студентам-социологам, врачам, аспирантам, ученым, практическим работникам, всем, кто интересуется проблемами развития биоэтики и социологии в медицине.

Текст публикуется в авторской редакции.

Изображение на обложке с ресурса Shutterstock.com

Рекомендовано к изданию кафедрой медицинского права, социологии и философии Института подготовки кадров высшей квалификации и профессионального образования Федерального государственного бюджетного учреждения Национальный медицинский исследовательский центр сердечно-сосудистой хирургии имени А. Н. Бакулева Министерства здравоохранения Российской Федерации, протокол № 2 от 21 октября 2021 г.

УДК [174+316.4]:61(075.8)

ББК 87.75+60.56я73

© Семина Т. В., 2022

© ООО «Проспект», 2022

ВВЕДЕНИЕ

Идеи объединения философского и медицинского знания необходимы для постижения тайны жизни и бытия человека. Еще Гиппократ — «отец медицины» — говорил: «Медицина столь же мало может обходиться без общих истин философии, сколь последняя — без доставляемых ей медициной фактов». Медицина и философия древние по своему происхождению феномены культуры в жизни человека. Медицина нуждается в укреплении связей с философией как живительной среды духовного обитания и дальнейшего развития предметно-­понятийного мышления.

Философскими основами клинической медицины становится, так называемая, философия врачевания, т. е. теория постановки диагноза, лечения, реабилитации и т. д., выстроенная в соответствии с пониманием сущности человека как психо-био-социального существа. Философская теория ценностей составляет философский фундамент врачебной этики, деонтологии, клинической практики.

Современная философия выступает в качестве методологического фундамента медицинского знания, что призвано объединить разрозненные частные исследования и системно применить их к изучению качественно своеобразной живой системы — человека. В деятельности современного врача основным началом выступает диалектический метод, поскольку только он обеспечивает комплексный, системный подход к вопросам болезни, ее лечения, профилактики, проведения реабилитационного периода.

Философия и медицина связаны между собой издавна: первая представляет собой наиболее отвлеченное от всех частностей знание; вторая — знание наиболее практичное, целью которого выступает сохранение жизни и здоровья людей. Тем не менее, философов всегда интересовал человек, природные и социальные условия его жизни и деятельности, которые во многом и обеспечиваются медициной. Врачи в разные исторические эпохи вдохновлялись представлениями о природе, социуме и человеке, высказанными философами. Таким образом, возникает тема культурно-­исторической взаимосвязи философии и медицины.

Развитие медицины дает огромный материал как для обобщений новейших открытий в исследовании жизнедеятельности человеческого организма в норме и патологии, так и для подтверждения философских закономерностей, обогащения материалистической диалектики новыми выводами и понятиями и дальнейшего углубления, и уточнения ее категорий.

В настоящем учебнике рассмотрены вопросы междисциплинарного построения научного познания на стыке философии, социологии, биоэтики в медицине, рассмотрены вопросы изучения системы человека и его здоровья, вопросы синергетики и герменевтики, приведен анализ связи этических, нравственных понятий, включаемых в систему законодательного регулирования.

Социологические теории медицины и общества рассматриваются в данном учебнике как наука закономерностей формирования ценностных ориентаций населения к здоровью, болезням, медицинскому обслуживанию, медицине и охране здоровья. Применяются общенаучные методы познания сложных социальных явлений и процессов — сравнительно-­исторический и генетический, дедукции и индукции, классификаций, группировок и сравнения, широко использовалась комбинация количественных и качественных методов социологического исследования. Исходя из актуальных задач социологической науки, социальной и медицинской практики, разработаны теоретико-­методологические основы комплексного социологического анализа роли здоровья в функционировании и развитии общества, в формировании и его жизнедеятельности. Междисциплинарный подход способствует углублению и расширению имеющихся в современной социологической науке представлений о трансформации социального института здравоохранения и существующих в нем социальных отношениях.

Рассматривается ряд положений, не полностью совпадающих с привычными взглядами на рассматриваемые в ней проблемы. Междисциплинарный характер социальной и философской медицины, это изучение социальных, этических, деонтологических факторов, а также факторов окружающей среды, влияющих на здоровье и заболеваемость, а также наиболее эффективные способы и средства преодоления болезней, повышения уровня общественного здоровья. Социология медицины, став самостоятельной в блоке общественно-­гуманитарных и естественных наук, сохранила тесную связь с такими науками как классическая медицина, социальная гигиена, медицинская генетика, медицинская статистика, эпидемиология, демография. Междисциплинарный характер биоэтики определяется тем, что она существует на пересечении философского, социологического, медицинского, и юридического знания. В вопросах сущности и статуса биоэтики, как науки и как социального института, анализируются социокультурные основания ее генезиса, определяются направления и перспективы с обоснованием социологического подхода к исследованию биоэтики как социального феномена, разработка социологической концепции биоэтики междисциплинарных стратегий, возникающих в результате стремительного прогресса биомедицинских технологий, и начинающих рассматривать медицину в контексте прав и свобод человека. Так как достижения современной медицины не всегда однозначно воспринимаются общественным мнением, в мире непрестанно ведутся споры об этичности и гуманности. Биоэтика — это поле этического анализа, практической деятельности по защите важнейших ценностей общества в контексте современной медицины.

Этика, как и философия, ставит вопросы разрешения мировоззренческих проблем. Она должна определить ценность человека, его место в мире, смысл жизни, его отношение и ответственность перед обществом, выбор идеала и т. д. Однако этика ставит эти проблемы не в теоретико-­гносеологическом плане, а в поведенческо-­практическом. Биоэтика как философская дисциплина возникает как новый этап развития общей этики. Однако, сегодня биоэтика является более широким понятием и включает в себя медицинскую этику, экологическую этику и другие родственные дисциплины. Если в центре медицинской этики (а также общей этики) находится человек (принцип антропоцентризма), то в центре биоэтики находится понятие жизни, живое (принцип биосфероцентризма). В обыденном сознании очевиден тот факт, что мораль от возникновения и до сегодняшнего дня включает в себя принципы и нормы, относящиеся к взаимодействию людей, и не затрагивает отношение общества и природы, человека и биосферы.

Современная реальность подтверждает тот факт, что в существующих технологиях цивилизация не может обеспечить нормальный уровень жизни, и актуальнейшей задачей становится разработка стратегии выживания человека, согласованная со стратегией развития природы. Биоэтика, которая занимается человеком и оптимизацией социальных и природных условий, может способствовать выработке стратегии человечества, решению глобальных проблем, выработке новых ценностных ориентаций, новых парадигм выживания, которые регламентировали бы использование биотехнологий. Социология медицины в структуре социологического знания связана с социологическими проблемами и потребностями медицины, закономерностями формирования ценностных ориентаций населения к здоровью и охране здоровья. Междисциплинарный характер биоэтики определяется тем, что она существует на пересечении философского, социологического и юридического знания. Изучение клинических испытаний на людях исключительно актуальное значение приобретает в ситуации развития эпидемий.

Глава 1.
РОЛЬ СОЦИОЛОГИИ ЗДОРОВЬЯ В РЕАЛИЗАЦИИ СТРАТЕГИЙ РАЗВИТИЯ В СФЕРЕ МЕДИЦИНЫ И БИОЭТИЧЕСКИХ ВЗГЛЯДОВ

Научные школы социологии медицины

Формирование дисциплины социологии медицины в отдельную науку происходило одновременно с обособлением таких дисциплин, как социология здоровья, социология гигиены, социология науки, социология права, социология религии и др. Значительный вклад в становление и развитие социологии медицины внесли зарубежные ученые: W. Petty, Е. Chadwick, Н. Mayhew, К. Marx, F. Engels, J. Frank, Т. Parsons, J. Denton, A. Strauss, E. Freidson, M. Foucault, P. Merton, M. Susser, F. Steudlez, P. Ridder и V. Goss, D. Mechanic, K. Winter и др. Следует помнить о выдающемся вкладе в наше понимание социальных определяющих здоровья, который был сделан R. Virchow, S. Naumann, Н. Sigerist, В. Stern и Н. А. Семашко. Отечественные ученые, занимавшиеся проблемами социологии медицины в 1950–1970-е гг.: Д. А. Бирюков, Н. И. Гращенков, В. М. Жданов, А. М. Изуткин, О. В. Кербиков, Ю. П. Лисицын, В. Ф. Сержантов, Б. Я. Смулевич, Г. И. Царегородцев и др.

Возникновение социологии медицины разные авторы описывают в тесной связи с исследованиями, проводившимися по тем или иным аспектам медицины и здравоохранения. Немецкий ученый М. Süsser считает, что впервые социологический анализ места здравоохранения в обществе был проведен в работе «Политическая арифметика» (1690) известного автора трудов по политической экономии W. Petty. Профессор К. Winter относит начало медицинской социологии к середине XX века, а советские авторы И. В. Венгрова и Ю. А. Шилинис связывают начало социологии медицины с именем Мак-­Интайра (1895)1. Научная школа постоянно настроена на новое, прогрессивное, не отбрасывая, однако, так называемое, старое. Смысл научной школы в социологии медицины — в разумном сочетании новых знаний с полезными сведениями прошлого опыта, система научных взглядов, а также научное сообщество, придерживающееся этих взглядов.

Становление российской школы социологии медицины как самостоятельной дисциплины, несмотря на длительную историю «накопления» фундаментальных и эмпирических знаний (а первые научные публикации по вопросам взаимосвязи социальных аспектов жизни, здоровья и медицины датируются концом XVIII века), приходится на 1950–1980-е годы. При этом в России социология медицины получила официальное признание гораздо позднее — лишь в конце XX века.

В СССР в 1950–1960-е годы наблюдается несколько противоречивое отношение к социологии — так, в 1958 году учреждена Советская социологическая ассоциация (руководителем которой стал Ю. Францев), однако одновременно социологическая наука испытывает серьезное идеологическое давление и ограничена в тематике и самостоятельности реализуемых исследований. Тем не менее с начала 1960-х годов, по выражению Г. Т. Батыгина, начинается период «социологического ренессанса». Этот период ассоциируется, в первую очередь, с именами отечественных ученых А. Харчева, Б. А. Грушина, Г. Осипова, Ю. А. Левады, И. С. Кона, А. Зворыкина, Н. И. Лапина, А. Г. Здравомыслова, В. Ядова, В. Н. Шубкина, Т. И. Заславской, В. Э. Шляпентоха, О. И. Шкаратана, Ю. Н. Давыдова, И. В. Бестужева-­Лады. Начинают публиковаться статьи по социологическим вопросам, появляются первые крупные работы и региональные исследования. Интересно, что даже за рубежом, в США, с 1962 года начинает издаваться журнал «Советская социология» на английском языке.

В России, начиная с 1980-х годов, наступает период институционального закрепления социологии и начинает развиваться система профессионального социологического образования, открываются социологические факультеты в вузах страны, растет число публикаций, научных и учебных изданий по социологии. Важной вехой становится создание в 1988 году Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ). Одновременно динамично растет число социологических исследований в области социологии медицины: А. И. Антоновым, В. Медковым активно разрабатывается ценностно-­мотивационный подход к изучению проблем здоровья, И. В. Журавлевой представляется концепция самосохранительного поведения, В. Иванов и В. Лупандин формулируют определение социологии здоровья. Кроме того, в этот период А. А. Возьмителем разрабатывается категория образа жизни2.

Как любая сфера научного знания, социология медицины динамично реагирует на происходящие изменения социальной реальности, ее структуры, социальных институтов. Вследствие этого влияния происходит расширение исследовательского поля социологии медицины. Среди актуальных направлений исследования можно назвать социальное неравенство в отношении здоровья, особенности развития цифрового здравоохранения, новые практики в отношении здоровья среди населения, трансформация ценности здоровья в обществе, фармацетикализация, биомедикализация и др. Их изучение вызывает необходимость разработки новых подходов для осмысления происходящего и прогнозирования будущего3.

В далеком прошлом медицина выделялась как высокопрофессиональный обособленный труд. Не являясь пока теорией в науке, была философской в миропонимании врачей, где выбор полагался на этику. В силу этого идеологическое воззрение неделимо взаимодействует с этическим и ценностным смыслами врачебной науки, врач и философ совмещались в едином лице. Так считал Цельс — врач Древнего Рима: «Сначала медицинская наука считалась частью философии». Исламские университеты Андалузии в средние века имели объединенные курсы мудрости (химка), сочетающие в себе философию и врачевание.

Эволюция социологии здоровья и биомедицинской этики

Формирование научных представлений о здоровье относится к XVIII–XIX вв., именно в этот период происходило становление «медицинской модели» понимания здоровья. Основой для этого послужили научные открытия в области бактериологии, которые переориентировали медицинскую науку с анализа и классификации симптомов на исследование причин болезней и борьбу с инфекционными заболеваниями. В рамках медицинской модели были ключевым образом пересмотрены сложившиеся ранее представления о здоровье и болезни: по мнению М. Моргана4 данная модель была выстроена по контрасту с двумя предшествующими подходами.

Первый подход осмыслял здоровье и болезнь как явления, зависящие от «сверхъестественных сил» (например, в христианстве или язычестве), второй — натуралистический, рассматривал здоровье как результат соотношения основных элементов в теле (античное и средневековое учение о четырех жидкостях в теле, китайская медицина и др.). Медицинская модель была построена на убежденности, что только представители медицинского сообщества обладают истинным знанием о том, что́ является болезнью, могут выявлять и обозначать болезнь и, соответственно, способствовать восстановлению здоровья пациента. Р. Портер считает, что в данный период сформировался «патоцентрический подход»: болезнь понималась как нарушение нормальных функций организма, а здоровье — как нулевая степень присутствия болезни. Медицинская модель способствовала формированию восприятия человеческого тела как механизма, а болезни как его дисфункции, вследствие чего оформилась идея продвижения здоровья посредством медицинского вмешательства. Особое внимание при таком подходе уделялось диагностике и лечению, минимальное — человеческим переживаниям, чувствам, личному восприятию болезни. Именно это способствовало тому, что наряду с официальной парадигмой в обществе продолжал существовать целый сегмент нелегитимизированной медицины. Биомедицинская модель развивалась по контрасту с социологической моделью понимания здоровья, которая подчеркивала ведущую роль социальных и экономических факторов, воздействующих на здоровье. Одним из первых направлений, изучающих здоровье в социальном контексте, выступил структурный функционализм, рассматривающий здоровье как условие, при котором индивид способен эффективно выполнять поставленные перед ним обществом функции. Т. Парсонс подробно охарактеризовал «роль больного», которая предоставляет человеку возможность быть освобожденным от части повседневных обязанностей, но в то же время предписывает быть подчиненным врачу и выполнять его рекомендации. Эта модель рассматривается как идеальная, в рамках которой и врач, и больной совместно нацелены на восстановление здоровья и возвращение человека в общество. Однако в рамках этого подхода пациенту отводится весьма пассивная роль, отсутствует возможность интерпретировать, например, хронические болезни, которые невозможно полностью преодолеть. Теория Т. Парсонса представляет собой некую «идеальную» схему взаимодействия врача и пациента и, несмотря на свою значимость, подверглась значительной критике. В рамках марксистского понимания общество рассматривается в терминах классового конфликта, который затрагивает все сферы жизни общества, в том числе и систему здравоохранения. По мнению Ф. Энгельса, в капиталистической системе «женщины становятся непригодными для деторождения, дети утрачивают возможность полноценно развиваться, мужчины становятся инвалидами, вследствие чего утрачивают свою работоспособность, целые поколения приносятся в жертву ради того, чтобы буржуазия могла заполнить свои кошельки». Характерными признаками классовой организации общества являются неравный доступ социальных групп к здравоохранению, различия в образе жизни и условиях труда. В рамках капиталистической системы здравоохранение оказывается полностью «приватизированным» узкой группой специалистов, действующих в интересах господствующих классов и ради достижения экономической выгоды. Изучением неравенства различных групп в доступе к здравоохранению занимались В. Наварро, Дж. Мак-­Кинли и др. Долгое время медицинская модель понимания здоровья оказывала исключительное и доминирующее воздействие на общественную мысль. Это обусловлено главным образом тем, что произошедший в большинстве стран мира демографический переход, заключающийся в изменении структуры смертности, заболеваемости и рождаемости, считался главным образом результатом эффективного функционирования системы здравоохранения. Действительно, преодоление целого ряда инфекционных заболеваний, таких как чума, холера, корь, массовая вакцинация населения, изобретение и внедрение антибиотиков, создание системы доступной медицинской помощи населению сыграли существенную роль в снижении уровня заболеваемости и увеличении продолжительности жизни населения5.

Значительный интерес представляет целая группа так называемых теорий медикализации, подчеркивающих, что формирование представлений о здоровье было задано узкой группой медицинских специалистов, приватизировавших данную сферу. И. Золя считает, что «медикализация есть процесс, в рамках которого повседневная жизнь все в большей степени подвергается регулированию со стороны медицинских профессионалов»6.

Еще одним исследователем, изучавшим формы медицинского вмешательства, является П. Конрад. Он описывал четыре базовых условия, при которых осуществляется медикализация общества:

«1. Традиционные формы контроля становятся неприменимы или неприемлемы.

2. Существуют некоторые медицинские формы контроля, например лекарства или хирургия.

3. Считается, что любая проблема здоровья человека может быть связана с органической причиной (даже если она может быть неоднозначно понята).

4. Медицинские специалисты должны рассматривать девиантное поведение как относящееся к их юрисдикции, что служит достижению главной цели медикализации — стабильности социальных институтов»7.

Оригинальный подход к пониманию здоровья представлен в концепции М. Фуко. По мнению автора, в ближайшем будущем «медицина не должна больше быть лишь корпусом техник врачевания и необходимых умений; она станет развиваться так же, как знание о здоровом человеке, то есть одновременно об опыте не больного человека и определении идеального человека»8. Фуко считает, что в современности должно произойти смещение с изучения болезней на изучение здоровья, формирование представлений о его норме. Он также подробным образом анализирует процесс медикализации, считая, что в процессе тотального распространения медицины формируется особый «клинический взгляд»: тело перестает рассматриваться как целостный организм, акцент смещается на отдельный орган, который был подвергнут заболеванию. Медикализация рассматривается автором в терминах усиления биовласти: «Основными сферами применения биовласти являются: сфера воспроизводства населения (рождаемость, смертность, продолжительность жизни), заболеваемость, развитие общественной гигиены, распространение медицинских услуг среди населения, воспроизводство рабочих сил общества (контроль условий труда, социальных рисков, связанных с потерей работоспособности, страхование, старость), контроль условий окружающей среды (коммунальная, природная сферы)»9.

Таким образом, трансформация понимания здоровья в западной мысли была связана с переосмыслением медицинской модели и дополнением ее субъективно-­психологическими и социальными факторами, что привело к рассмотрению общественного здоровья как системного явления. Именно такое понимание здоровья обозначено в концепции ВОЗ, где оно определяется как состояние «полного физического, психического и социального благополучия человека»10.

Ключевые аспекты, по которым происходила трансформация. Во-первых, с патоцентрического подхода происходит переориентация на изучение нормы здоровья здоровых людей. Во-вторых, при определении нормы здоровья в современности стали учитываться и анализироваться такие проблемы, как влияние узкой группы официальных представителей медицинского сообщества, экономический интерес фармацевтических корпораций, тенденция к смещению целостного рассмотрения здоровья человека на анализ отдельных заболеваний, локализованных в тех или иных частях тела. В-третьих, в большинстве современных теоретических концепций прослеживается тенденция к рассмотрению здоровья в широком контексте с учетом специфических (культурных, гендерных и иных) особенностей различных социальных групп. В-четвертых, на смену нормативному пониманию здоровья приходят такие концепции, в которых гораздо большее внимание уделяется субъективным факторам, что приводит к изменению характера коммуникации между врачом и пациентом. Таким образом, можно констатировать, что на протяжении XX в. представления о здоровье в западной науке претерпели существенную эволюцию. Между тем этот процесс нельзя считать завершенным, так как общественное здоровье продолжает оставаться одной из наиболее проблематичных сфер жизни современного общества, многие вопросы которой требуют дальнейшего исследования и осмысления11.

В современном мире развитие биоэтики обусловливается процессом преобразований в медицине, так как направления биоэтических исследований связаны с практикой биомедицинских экспериментов на людях, трансплантацией органов, применением методов медицинской генетики. Порождение прогресса биологической науки и медицинского знания, требуют постоянного обсуждения как в медицинском, философском, социологическом сообществе, так и в кругу широкой общественности. Современная медицина не только оснащена технологически, но и более чувствительна к этическим аспектам лечения, так как медицина претерпевает процесс цивилизационных преобразований. Сегодня биоэтику можно рассматривать как новую философско-­этическую парадигму, как междисциплинарную науку, при научном сотрудничестве специалистов разных научных дисциплин с общей научной целью.

Междисциплинарность биоэтики должна обуславливаться обсуждением и разрешением моральных проблем, порожденных новейшими достижениями биомедицинской науки и практикой здравоохранения. В настоящее время биоэтика, изучающая моральную сторону взаимоотношений современной медицины и человека, охватывает многочисленные проблемы. Нравственное воспитание создает необходимую предпосылку для формирования глубокого уважения к закону, гуманистическое назначение медицины, но при этом не останавливается в познании тайн человеческой жизни и смерти12.

Опыты и эксперименты над людьми является сложной биоэтической проблемой, с которой сталкиваются наука и общество. Допустимы ли эксперименты на людях вообще, если да, то на здоровых или на больных, каковы границы эксперимента, какие условия необходимо соблюдать при этом и т. д. Для того чтобы ответить на эти вопросы, необходимо междисциплинарные знания, необходим междисциплинарный характер биоэтики, который определяется тем, что она существует на пересечении философского, медицинского, юридического, социологического дискурсов. Так как споры и разные мнения в обществе требуют публичности биоэтики, которые предполагают участие в биоэтических дискуссиях не только профессионального сообщества ученых и медиков, но и философов, юристов, социологов.

Таким образом, острота этой проблемы определяется тем, что здесь сталкиваются коренные интересы отдельного человека и человечества, больного и общества. Необходимо развитие междисциплинарного подхода, который будет направлен на связь дисциплин, когда сглаживаются противоречия в усвоении знаний, идей, методов и приемов исследования между науками, и происходит комплексное применение в профессиональной деятельности теории и практики, полученных на основе изучения дисциплин. Но поскольку это так, то при решении данной проблемы недостаточно руководствоваться лишь общим принципом философии. Сложный характер феномена морали определяет различия в ее философско-­этических трактовках. Фундаментальными проблемами теории морали являются проблема определения источника происхождения морали, а также проблема структурирования морали, особенно когда речь идет об экспериментах на человеке. Системный подход является не единственно возможным методологическим приемом, используемым в научных исследованиях, его следует дополнить междисциплинарным и комплексным подходами, в данном случае правом. Права человека дают обществу возможность управлять государством или дистанцироваться от него, самоопределяться в сфере частной жизни, выборе убеждений, отношении к религии. Права человека являются неотъемлемым достоянием всех людей, без какого бы то ни было различия на основании расы, цвета кожи, пола, языка, религии, национального или социального происхождения или любого иного аспекта. Права и свободы человека и гражданина в современном мире — это мощный пласт общечеловеческой культуры, без освоения которого невозможно оценивать всю систему сложных политических, социальных, экономических, культурных отношений как на национальном, так и на международном уровне. В ближайшие годы размах экспериментов в биомедицине будет нарастать. Чем дальше будет развиваться наука, тем больше людей будут становиться участниками экспериментов. В медицине каждое новое открытие знаменует если не сохранение жизни, то хотя бы облегчение тяжких недугов для множества людей. Жизнь и здоровье человека могут подвергаться риску в ходе клинического эксперимента только в случаях, когда все другие уже известные апробированные методы лечения не дают положительного результата, а степень риска соответствует состоянию здоровья.

В современном мире развитие биоэтики обусловливается процессом преобразований в медицине, взаимоотношений врача и пациента, коллег, самого статуса и личности врача, ценностные ориентиры изменились. Вместе с тем в современном обществе биоэтика выступает и как формирующийся специфический социальный институт, призванный регулировать конфликты и напряжения, возникающие во взаимоотношениях между сферой выработки и применения новых биомедицинских знаний и технологий. Из чего следует, что сущность и формы междисциплинарного подхода необходимо развивать в современной науке. Прежде всего биоэтика отличается от медицины тем, что многие ее проблемы и ситуации далеко выходят за пределы компетентности врача и при этом затрагивают жизненно важные права пациента. Поэтому решения в биоэтике принимает не только врач, но врач совместно со своими коллегами, с юристом, философом, а также самим пациентом, основываясь на публично зафиксированной воле общества.

Социальная институционализация биоэтики, фиксирующая потребность в этической и научной экспертизе биомедицинских исследований, в целом направлена на защиту прав человека. Методология междисциплинарного подхода должна базироваться как на традиционных общенаучных методах, опирающихся на специфику научного мышления, так и на новаторских техниках социологического подхода. Несомненно, что взгляды ученых нуждаются в рассмотрении, так как до сих пор не сложилось единого теоретического направления в социологии биоэтики, и их изучение может оказать значительную помощь в ее развитии. Объект изучения социологии предполагает переплетение с областями других гуманитарных и общественных наук, в частности, с философией. Эволюция наук в тех точках, где они сталкиваются и дополняют друг друга, проявляет себя в появлении интересных и плодотворных теорий. Социальная философия и социология дают общее представление об обществе как целостной системе, которое затем конкретизируется в ряде иных аспектов его исследования другими науками.

Вышеизложенная информация позволяет сделать следующие выводы:

– здоровье — это одновременно проблема и социальная, и биологическая. Как и благосостояние, оно зависит от уровня и распределения ресурсов общества. Культура определяет как дефиницию здоровья, так и способы заботы о нем. На протяжении всей человеческой истории здоровье находилось на несоизмеримо низком с точки зрения современных стандартов уровне. Резкое его улучшение произошло в ХIХ в. в Западной Европе и Северной Америке, прежде всего потому, что индустриализация подняла уровень жизни, а впоследствии достижения медицины позволили контролировать распространение инфекционных заболеваний, которые были главными убийцами людей с начала ХХ в. В ХХI в. большинство людей в Северном полушарии умирают в старости от сердечно-­сосудистых заболеваний или рака;

– число заболеваний, передаваемых половым путем, так увеличилось за последние полвека, что приобрело прямо противоположную тенденцию по сравнению со снижением других инфекционных заболеваний;

– возможность продления жизни неизлечимо больным людям привела к возникновению множества этических проблем, связанных со смертью и правами умирающих;

– в прежней истории здоровье являлось заботой семьи, сегодня же — это ответственность специально подготовленного персонала;

– холистическое (альтернативное) лечение побуждает людей принимать на себя большую ответственность за собственное здоровье и благосостояние, что заставляет профессиональных целителей интересоваться знанием личности пациентов и их окружения;

– функциональный подход в социологии связывает здоровье и медицину с другими социальными структурами. Центральная категория функционального анализа — роль больного, посредством которой больной человек освобождается от текущих социальных обязанностей;

– парадигма символического интеракционизма исследует здоровье и медицинское лечение главным образом как явления субъективной перцепции и социальной дефиниции;

– теория конфликта фокусируется на неравном распределении здоровья и медицинской помощи. Она критикует систему медицины в США за то, что та слишком полагается на лекарства и хирургию, за неограниченное господство в ней мотивации прибыли и за преувеличение биологического, по сравнению с социальным, при анализе причин болезни. Таким образом, знакомство со сравнительно молодой областью социологической науки, социологией здоровья позволяет сделать вывод о ее теоретической и практической актуальности, а также о наличии у нее весьма перспективных ресурсов и способов воздействия на такую важную социальную сферу, как общественное здоровье, в целях ее оптимизации и совершенствования. Российские специалисты-­социологи при решении задач совершенствования охраны здоровья делают упор на повышении эффективности уже существующих институтов и связей. Наиболее перспективным при этом представляется дальнейшее совершенствование коммуникационных аспектов взаимодействия специалистов-­медиков, граждан13.

Драматическая медицина: подвиги врачей-­подвижников

Развитие науки осуществляют сильные личности. Быть врачом — это призвание, главное, чтобы не нарушались границы ценности и верховенства человеческой жизни. Но осознанный риск отдельных людей, и их понимание принципа Sapere aude (лат. «дерзай знать»), в медицине явилось актами самопожертвования врачей как решения личности принести пользу современникам и будущим поколениям.

Наука развивается с помощью теории и экспериментов. Для ученого приоритетом является факт использования себя в качестве подопытного. Так как человечество неоднократно сталкивается с распространением эпидемий, ученые, врачи ставят перед собой задачу выявления источников заражения для разработки новых лекарств и вакцин для лечения больных, подчас ценой собственной жизни. Самозаражение (самоэксперимент) представляет собой разновидность экспериментального исследования (иногда в клинических условия) путем сознательного введения в собственный организм возбудителя инфекции и моделирования патологического процесса, а также воздействия предполагаемым фактором передачи возбудителя инфекции, которые проводятся с целью получения новых научных данных или уточнения имеющихся. В общечеловеческом смысле, конечно, данные опыты являются примером героизма и самоотверженности. История медицины знает немало примеров таких поступков, связанных с изучением инфекционных заболеваний. Однако некоторые из них являются не заслуженно забытыми14. Вот несколько примеров опасных и важных экспериментов.

Медик из Чехии Ян Пуркине (1787–1868) прославился именно опытами на собственном организме. Он был отличным преподавателем и талантливым исследователем. Его работы по физиологии зрения, эмбриологии и гистологии стали классикой медицинской учебной литературы. Он стал одним из основателей метода дактилоскопии. Благодаря Пуркине были открыты Физиологические институты в Праге и Вроцлаве, издавался первый в Чехии медицинский журнал. Когда он еще учился в университете, то постоянно ставил на себе опыты с разными лекарствами, исследовал слабительное действие манны, ревеня, александрийского листа, разных солей и корня ялапы. Ставил эксперименты и с различными рвотными средствами15.

Человеком, который доказал, что суслики могут заражать людей чумой, был русский врач Ипполит Александрович Деминский.

Четырнадцати лет он остался круглым сиротой. После окончания гимназии поступил в Казанский университет, где жил на студенческую стипендию, и потом в течение многих лет отрабатывал ее врачом в Астраханской губернии. Это был талантливый человек, интересующийся не только медициной, но и климатом, почвой и флорой, причем работал в этих областях не как любитель, а как серьезный исследователь.

В августе 1912 года в Астраханской губернии началась чума, было зарегистрировано 242 заболевания. Эпидемия длилась до октября, причем под ударом были Донская область и Саратовская губерния. И. А. Деминского направили в село Рахинку. Он много разъезжал по окрестностям, чтобы выяснить, где находится источник эпидемии.

Он писал: «Чума в Астраханской губернии настойчиво требует к себе внимания, тонкая грань отделяет бубонную чуму от легочной, тонкая грань отделяет всю Россию от ужасов черной смерти, выглядывающей из Астраханской губернии».

Его особое внимание привлекли к себе суслики. Он ловил их и вскрывал их трупы в поисках микробов, однако исследования ничего не давали. Тогда Деминский решил выдерживать больных чумой сусликов в закрытых помещениях до тех пор, пока не разовьется смертельная форма болезни.

Он не думал о риске заражения. Им владело только одно желание: найти, наконец, возбудителя чумы и источник эпидемии. И вот второго октября ему, наконец, удалось выделить чумного микроба из погибших сусликов. Об этом Деминский официально сообщил третьего октября. Последние лабораторные записи сделаны Деминским ранним утром 6 октября, а вечером в 8 часов 40 минут того же 6 октября он умер от чумы. Как заразился Деминский, — неизвестно. В телеграмме доктору Клодницкому, чьим помощником он был, Деминский писал: «Я заразился от сусликов легочной чумой. Приезжайте, возьмите добытые культуры. Записи все в порядке, остальное все расскажет лаборатория. Труп мой вскройте как случай экспериментального заражения человека от суслика. Прощайте. Деминский». Ему было 48 лет.

Во время болезни за Деминским самоотверженно ухаживала медичка 4-го курса Елена Меркурьевна Красильникова. Она тоже умерла от чумы через два дня после смерти Деминского. Доктор Клодницкий, который приехал в Рахинку, узнав о болезни Деминского, писал: «Во время болезни и Деминский, и Красильникова держали себя поистине героями».

В журнале «Известия общества астраханских врачей» от 1912 года можно прочесть подробности о мужестве этих людей в их последние дни:

«Однако неминуемая смерть не приводила их в отчаянье. Деминский, пока был в силах, все время заботился о том, чтобы не заразить других, и упорно отказывался от ухода за собой, только в последние часы жизни принимая необходимые услуги. При кашле и питье он отворачивался к стене. Только в последние часы он от слабости уж не мог двигаться. А Красильникова ради предосторожности инстинктивно закрывала рот рукой и отсылала из палаты всякого, кто хотел за ней ухаживать. Вслед за этими героями науки погиб и санитар Малюков»16.

В 1916 году были поставлены опыты самозаражения тропичекой лихорадкой Е. И. Марциновским и И. И. Широкогоровым. В 1930 году врачи В. А. Кутейшиков и Ф. Г. Бернгофф заразили себя сыпным тифом. В конце 19 века русский исследователь В. А. Хавкин, с целью изучения свой­ств разработанной им противочумной вакцины произвел самозаражения чумной палочкой.

Ученики Е. Н. Павловского Н. И. Латышев и А. П. Крюкова доказали, что циркуляция лейшманий в природе поддерживается с помощью москитов рода Phlebotomus непосредственно в колониях грызунов, например, больших песчанок. Зараженные лейшманиями москиты способны распространять возбудителей среди грызунов других колоний или заражать человека. Е. Н. Павловским и его учениками изучались и другие инфекции, и инвазии, оказавшиеся при дальнейшем исследовании природно-­очаговыми, в частности, туляремия, лептоспирозы, клещевые сыпнотифозные лихорадки.

В исследовании очага клещевого возвратного тифа самое активное участие принимали ученики Е. Н. Павловского — Н. И. Латышев, П. А. Петрищева, П. П. Перфильев, И. А. Москвин, А. Н. Скрынник и многие другие.

Доктор Н. И. Латышев ввел кровь большой песчанки самому себе и наблюдал клиническую картину клещевого возвратного тифа. Профессор К. Н. Гращенков писал: «Самозаражение, иногда страшными болезнями, к которому прибегали сотрудники академика Павловского, стало для них обычным делом и приняло довольно массовый характер»17.

В 20 веке был разработан метод катетеризации сердца, его основоположником стал Вернер Форсман, медик из Германии. В 1928 году он на себе проверил действенность метода. Коллеги Форсмана не верили в удачность эксперимента, считая, что сердце остановится, если в него проникнет инородный предмет. Сам врач так не считал и для доказательства своей гипотезы надрезал вену у локтя и ввел в нее трубку. Эксперимент был действительно опасным, поэтому ассистент доктора в первый раз отказался продолжать опыт и не дал трубке дойти до сердца. Но во второй раз Форсман ­завершил-таки эксперимент, действуя самостоятельно. Трубка дошла до правой половины сердца, для этого ее понадобилось ввести на 65 см вглубь вены. После этого Форсман включил рентгеновский аппарат и получил подтверждение своего успеха. В 1957 году нобелевский комитет признал заслуги Форсмана и двух других медиков из Америки — Корнана и Ричардса — и им была вручена Нобелевская премия18.

Так, Э. Ульман и Н. Ф. Гамалея испытали на себе антирабическую вакцину; В. М. Хавкин — живую холерную, а затем инактивированную противочумную вакцину; С. К. Дзержговский и В. П. Болдырев — иммунизирующее действие активного дифтерийного токсина; Г. Н. Габричевский — инактивированную стрептококковую противоскарлатинозную вакцину; Ш. Николь и Н. Ф. Гамалея — вакцину против сыпного тифа. Конечно же — это не весь список. Невозможно сосчитать все жертвы, принесенные врачами в борьбе с эпидемиями. Все эти опыты сыграли неоценимую роль в развитии учения об инфекционных заболеваниях. Были установлены патогенность для человека предполагаемых возбудителей, механизмы заражения и условия, способствующие этому, что позволило разработать меры успешной борьбы с ними19.

Врачебная деятельность включает в себя начала философии, социологии, этики, основой практики является служение. Врач ощущает себя ответственным, обязанным добросовестно и высоко продуктивно выполнять взятую на себя работу — оказание медицинской помощи. Важно, отметить, что личность врача, его желание оказать помощь, не только современникам, но и будущим поколениям, обеспечивает решимость для участия в экспериментах с угрозой своему здоровью и жизни. Историческое развитие меняет отношение общества к пониманию нормы, требований к уровню и качеству и ожидания «чуда выздоровления». Одна социальная группа (профессиональная, классовая и др.) может обеспечивать разрушительное воздействие на обесценивание представителей других групп, в том числе и медицинских работников. Ниже будет приведены сведения о уголовном преследовании врачей в разные периоды времени. Важно определить, что является спусковым элементом для таких «гонений». Социологические исследования и совместное сотрудничество научных и профессиональных сообществ могут играть важную роль в разрешении данного вопроса с дальнейшей рекомендацией по разработке механизмов рассмотрения неблагоприятных исходов при оказании медицинской помощи и жалобах в системе здравоохранения.

Дело врачей: исторический экскурс (антисемитизм в СССР)

Врачебная практика это специально-­регламентированная деятельность оказывающая влияние на специфический объект — здоровье человека. Врач, оказывая медицинскую помощь, становится участником многих правоотношений, личностное понимание своей профессии и опыт также влияют на уровень профессионализма. Включенность деятельности врача в правовое поле, регламентация профессиональной деятельности в случае нарушения и совершения «врачебных ошибок», обеспечивает запуск механизма ответственности. Сраведливым представляется предъявление повышенных требований к профес­сиональному поведению работников здравоохранения, их морально-­нравственному облику, в том числе путем обеспечения данных требований уголовно-­правовыми средствами.

Следует отметить, что с древнейших времен врачи несли повышенную ответственность за вред, причиненный в результате своих профессиональных ошибок. В зависимости от культуры и уровня развития той или иной эпохи для врачей устанавливались различные санкции — от штрафа до смертной казни.

Еще в XVIII столетии до н. э. в Законах Хаммурапи было определено, что «если врач сделает человеку тяжелый надрез бронзовым ножом и причинит смерть этому человеку или снимет бельмо человека бронзовым ножом и повредит глаз человека, то ему должно отрезать пальцы» (ст. 218), а «если врач сделает тяжелый надрез бронзовым ножом рабу мушкенума и причинит ему смерть, то он должен возместить раба за раба» (ст. 219)20.

В Древней Индии в своде Законов Ману (X в. до н. э.) также содержались нормы об ответственности врачей за непрофессиональное лечение. При этом к врачам применялись штрафные санкции (ст. 284 гл. IX)21.

В Древнем Риме Законы XII таблиц (V в. до н. э.) содержали предостережение врачу о том, что если он «причинит членовредительство и не помирится с потерпевшим, то… и ему самому будет причинено то же самое»22.

Истории России также известны случаи казней представителей медицины. Так, немецкий врач Антон, безуспешно лечивший татарского князя Каракучу, был казнен в 1483 г., а в 1490 г. венецианский лекарь Леон был казнен после длительной болезни и смерти сына великого князя Иоанна III — Ивана Молодого23.

Так, правовая регламентация врачебной деятельности, в современном понимании этого, в России началась после принятия в 1597 году «Судебника» — первого русского свода законов. В конце XVII века вышел первый в России закон («Боярский приговор»), предусматривавший наказание за врачебные ошибки. Дальнейшее развитие медицинское право получило при Петре І. Одним из первых указов он заменил Аптекарский приказ Медицинской канцелярией во главе с главным врачом-­архиатром и приравнял профессиональные медицинские преступления к уголовным. В военно-­морском уставе 1721 года записано: «Ежели лекарь своим небрежением к больному поступит, то яко злотворен наказан будет». Был создан институт судебно-­медицинской экспертизы, причем для исследования не только умерших, но и живых лиц. В обязанности врачей-­экспертов, в частности, входили и вопросы планирования семьи. Так в 1722 г. был издан указ об освидетельствовании «дураков» для разрешения вступать в брак и установлении невменяемости. Законодательные акты Петра I определяли требования не только к профессиональной деятельности, но и к личным качествам врача — «Следует, чтобы лекарь в докторстве доброе основание и практику имел; трезвым, умеренным и доброхотным отправлять мог». Единый врачебный закон появился в России лишь в 1857 году и с незначительными частными дополнениями просуществовал вплоть до октября 1917 года. По законам XIX века врачи не могли быть привлечены к уголовной ответственности даже при грубых дефектах лечения, повлекших смерть пациента. По ст. 870 «Уложения о наказаниях» (1885), «когда медицинским начальством будет признано, что врач, оператор, акушер или повивальная бабка по незнанию своего искусства делает явные, более или менее важные ошибки, то им воспрещается практика, доколе они не выдержат нового испытания и не получат свидетельства в надлежащем знании своего дела. Если от неправильного лечения последует ­кому-либо смерть или важный здоровью вред, то виновный, буде он христианин, передается церковному покаянию по распоряжению своего духовного начальства». Врачебные дела направляли для оценки во врачебные управы или в медицинский совет, которые и решали вопрос о привлечении врача к ответственности. Общей тенденцией того времени было то, что врачевание, в силу своей исключительно гуманной направленности, не может относиться к уголовно наказуемым деяниям24.

Развитие научно-­технического, инновационного прогресса, радикальным образом затронуло и сферу здравоохранения. Развитие медицинской техники, лекарственного обеспечения, роста публичности в освещении работы медиков, поиска «врагов», способствовало росту привлечения медицинских работников к уголовной ответственности25.

Необходимо отметить, что «процесс принятия врачебных решений может ­кому-то показаться несложным. Все, что должны делать врачи, — это правильно собирать факты, назначать подходящие анализы, точно ставить диагноз, выбирать лучший способ лечения и следить за его ходом. Если бы все это было просто, врачей скоро заменили бы компьютеры и роботы. Однако каждый практикующий врач знает, что на самом деле речь идет об отнюдь не тривиальной ситуации»26.

«Врач — человек общественный. И общество вправе знать, как он работает, какие ошибки совершает и по какой причине, чем оно может помочь ему ошибок не совершать. Общество, хотя бы в лице СМИ, должно изменить свое отношение к врачу. За фактом нужно видеть причину его возникновения и механизм развития»27.

В настоящей главе будут рассмотрены уголовные дела против врачей XX — нач. XXI в.

Дело врачей, 1938 год

Одним из самых противоречивых процессов прошлого столетия можно отнести знаменитое «дело врачей». Необычное по своей сути, изначально изрядно открытое, обросшее мифами и легендами с первых дней своего существования дело врачей сегодня являет собой образец исторической конспирологии. В марте 1938 году снова на скамье подсудимых большого политического процесса, так называемого «антисоветского правотроцкистского блока», оказались медики. На этот раз врачей Л. Г. Левина, Д. Д. Плетнева, И. Н. Казакова судили в составе большой группы (21 человек) обвиняемых, включавшей бывших членов высшего руководства страны Н. И. Бухарина, А. И. Рыкова Г. Г. Ягоду.

Их обвиняли в умышленной организации смерти А. М. Горького, его сына и В. В. Куйбышева. Об этом писали во всех СМИ, и на почту приходили пачками письма с требованием «расстрела всей проклятой банды предателей родины», между прочим, требовали этого знатные люди, профессора, врачи.

Убийство Максима Пешкова, сына Горького, производилось в два этапа: сперва приказали секретарю Горького напоить Пешкова пьяным и оставить в таком состоянии на садовой скамейке, «на холоде», а затем, когда он простудился, напустили на него Левина, Виноградова и Плетнева. На прогулках с Горьким для него разжигали костры, которые он очень любил, хотя у писателя были слабые легкие, и костры плохо действовали на его здоровье; возили Горького к его внучкам, когда те лежали с простудой, и тем самым заразили писателя, а потом отдали его в руки Левина и Плетнева.

Куйбышева просто неправильно лечили от болезни сердца. Но ­скончался-то он в конце концов потому, что ему не было вовремя оказана медицинская помощь.

Подсудимые врачи являлись видными учеными, чьи имена и научные труды хорошо знали и в СССР и за рубежом. Так же все они, так или иначе, были связаны со Сталиным, с Кремлевской больницей, лечили самых высокопоставленных советских вождей. Пропаганда их развенчивала и как специалистов, и как порядочных людей, низводя до уровня уголовных элементов.

Так, например, среди пациентов Казакова был Сталин. В 1930-е годы он болел псориазом и обратился к врачу. Прошел у доктора Казакова курс лечения белковыми препаратами, которые им же самим были придуманы (лизатотерапия). Поначалу инъекции помогли, но потом пятна, поразившие кожу Сталина, стали вновь увеличиваться. И доктор был арестован. А еще Левин и Плетнев разгневали Сталина отказом в подписании заключения о смерти его жены.

В обвинительной речи прокурор, доказывая полную возможность преступлений, инкриминируемых врачам, попытался бросить тень на всю историю медицины, для чего постарался представить врачебное коварство и использование ядов за многие века.

Никаких доказательств вины врачей (за исключением их «добровольных признаний») у государственного обвинителя, как показал процесс, не было. Он и подводил к мысли, что настоящее доказательства не нужны, заменяя их словесами, ни на чем не основанными суждениями, явной грубостью и чуть не площадной бранью. Один из учеников Плетнева, профессор А. Л. Мясников вспоминал о том процессе: «Сама идея о том, что врач может сознательно убивать пациента, казалось безумной, дикой и не могла найти рецептора в сознании медика. Чудовищность всей этой истории была ясна и ее авторам».

В итоге Левин и Казаков были расстреляны; Плетнев получил 25 лет тюрьмы, но 1941 году тоже был расстрелян.

В 1990 годы, когда оправдывались репрессированные люди, была проведена тщательная экспертиза и по делу этих врачей. Особая медицинская комиссия пришла к выводу, что Горького, Куйбышева, Менжинского лечили совершенно правильно. Было установлено, что причиной смерти Куйбышева, страдавшего ишемической болезнью сердца, явилась закупорка тромбом правой коронарной артерии сердца.28

Начиная с 1948 года СССР уже шла кампания по борьбе с космополитизмом, которая приобрела антисемитские формы, поскольку в роли так называемых «безродных космополитов» чаще всего оказывались люди с еврейскими фамилиями. Появились негласные указания не допускать евреев на ответственные посты29.

Если в этих маневрах Сталина имелся стратегический план, он был связан с международной политикой. Сказывались реалии холодной вой­ны. Вождь опасался, что еврейские международные организации, связанные с Вашингтоном, усилят свои позиции в восточноевропейских странах советского блока.

Любые контакты с международными организациями за железным занавесом считались подозрительными. Отсюда и демонизация «Джойнта», и паническое отношение к межгосударственным научным контактам, которые в прежние времена не были редкостью для советских врачей высокого уровня.

Схожий процесс в ноябре 1952 года разразился и в Чехословакии. Это «дело Рудольфа Сланского», отставленного генерального секретаря чехословацкой компартии. «Группу Сланского» обвиняли в покушении на жизнь главного пражского коммуниста — Клемента Готвальда — с помощью врачей-­убийц. В Чехословакии тоже речь шла о связях врагов народа с «сионистским подпольем». Итоги этого процесса вряд ли можно признать успешными для СССР. Кроме того, в странах Восточной Евпропы прошел ряд политических судебных процессов, на которых кроме обычных обвинений в «предательстве» и планах «реставрации капитализма» добавилось новое — «сионизм». В ноябре 1952 года на процессе в Чехословакии, где подсудимыми проходили 13 человек, из них 11 евреев, включая Генерального секретаря ЦК КПЧ Рудольфа Сланского, было оглашено обвинение в покушении на убийство президента республики и одновременно Председателя КПЧ К. Готвальда при помощи «врачей из враждебного лагеря»30.

Дело врачей, 1953 год

Это громкое разбирательство стало последним при жизни И. В. Сталина, и немедленно закончилось, едва он умер. Однако отголоски этого дела сохранились в России до настоящего времени. И несмотря на то, что в ходе данного расследования пострадало ограниченное число людей, последующая практика показала: его наработки можно использовать и в дальнейшем. Суть события состояла в том, что в 1952 — начале 1953 г. г. арестовали большую группу советских врачей самого высокого уровня, значительная часть которой была представлена лицами еврейской национальности. В официальной прессе немедленно появилась серия статей, в которых арестованных обвинили в тайном заговоре против представителей высшего эшелона советской власти: партии, правительства и вооруженных сил. Однако даже не заговор был главным преступлением арестованной группы видных медиков. Им инкриминировалась связь с американской еврейской организацией «Джойнт», созданной для оказания материальной помощи представителям еврейской нации в других странах, и, как подозревали в СССР, существовавшей на средства разведслужб США31.

Антисемитизм — это ксенофобия по отношению к евреям. В СССР он существовал на обоих уровнях: на бытовом и на государственном, коснулось это и медицины. Все началось еще в Российской империи, там антисемитизм был официальной государственной политикой, и евреи были угнетенной нацией.

Советское государство, руководствуясь лозунгами интернационализма и большевистской идеологией, несмотря на конъюнктурные факторы, боролось с нарушениями национального и расового равноправия, прежде всего с антисемитизмом32.

На местах были факты враждебного отношения к евреям и бытового национализма, но официально и публично все это и осуждалось, и пресекалось. Государственные органы, общественные организации целенаправленно вели воспитательную работу среди граждан, в особенности в молодежных коллективах по пропаганде идей интернационализма и советского патриотизма. Советское государство использовало разнообразные политические, культурно-­воспитательные и правовые меры для борьбы с антисемитизмом и другими формами ксенофобии. В РСФСР и других союзных республиках с 1922 г. пропаганда антисемитизма и ответственность за подобные деяния начали квалифицировать достаточно широко и менее содержательно — как «возбуждение национальной вражды и розни». В то же время в ряде случаев борьба с антисемитизмом выходила за уста

...