Большую просторную квартиру-студию потревожил пронзительный телефонный звонок. Сигнал вызова разливался по пространству, раздражая барабанные перепонки в ушах, медленно пробуждал Джона от дивного и сладкого сна. Закутанный в чёрную ткань постели, он лениво повернулся в сторону телефонной трубки. На пиликающее устройство из-за плотных, тяжёлых, чёрных занавесок, пробиваясь сквозь толщу воздуха, падал яркий луч солнечного света. Молча, будто пытаясь взглядом испепелить телефонный аппарат, Джон лежал недвижно. Звонок был очень настойчивым. Пришлось протянуть вялую руку и поднять трубку.
— Алло! Алло! — послышалось на другом конце провода. — Это Вас беспокоит секретарь чрезвычайной комиссии Береснёв. Главпред требует, чтобы Вы немедленно явились в зал заседаний. Немедленно!
— Медлить, конечно же нельзя, — буркнул в трубку Джон и добавил: — Буду!
Откинув чёрное одеяло и оставшись на чёрном покрывале и чёрной подушке, Джон сильно потянулся и сладко зевнул. Проделывая свой путь к кухонному гарнитуру, он раскрыл занавески, и в комнату ворвался поток солнечного света. Интерьер в квартире был мрачноватым, преобладающие тёмные тона на стенах, потолке и полу. Вся квартира напоминала гостиничный номер со строгим набором мебели и техники, где нет ничего лишнего, так сказать, гостиничный минимализм. Аккуратно расставленная мебель, чёрное лицо телевизора и на стене ровно висели многие награды и благодарственные письма.
Подойдя к холодильнику, открыв его, Джон ни разу не удивился, что там находится одно яйцо, пара огурцов и помидор, недоеденная томатная паста и открытая бутылка молока, которую в конечном итоге он и вытащил. Отпив пару глотков, поставив бутылку на столешницу возле окна, счастливый обладатель прекрасного завтрака натянул на себя первые попавшиеся майку, штаны и олимпийку, достал из ведра пакет с мусором и вприпрыжку выскочил на улицу.
Не спеша дойдя до контейнера для сбора мусора, Джон успел рассмотреть, как колышутся листья на деревьях, как весело ребятишки играют на детской площадке и как медленно ползут машины по улице. Остановившись возле спортивных снарядов, он подтянулся около пяти раз, размялся и побрёл не спеша обратно домой.
Особым устройством в доме была кофе машина. Скромно находящаяся в уголке кухни, она вмещала в себя целый мир и была, своего рода, ритуальным местом. От одного нажатия на кнопку, квартира наполнилась звуком перемалывания кофейных зёрен, вскипания воды и по воздуху потекли нотки свежемолотого, свежесваренного кофе.
Сидя за столиком напротив окна и потягивая горячий напиток, Джон изящно перелистывал страницы газеты, где в каждой статье было опасение о конце света, о мировом заговоре и о новом времени.
В ванной комнате, было всё скупо обставлено и висело одно белое полотенце. В зеркале, на Джона смотрел небритый пару дней мужчина лет сорока. Усталый вид, стильная причёска с пробором и зелёные глаза, которые уставились с той стороны зеркала на него, будто пытаются увидеть в нём то, что не может увидеть он сам.
Открыв кран с водой и повернув переключатель в положение «душ», посетитель ванны начал ловить капли воды, причём буквально. Нет, вода не падала из душевой лейки, как это обычно для нас, вода выдавливалась оттуда. Это больше походило на разлив воды в космосе, когда вода, как густые гелиевые шарики выпадали из отверстий и, под давлением других таких шариков, опускались ниже.
Джон уже привык мыться этими бусинками, ловко двигаясь, подталкивая их руками и подставляя голову, руки и ноги. Нажав на кнопку, бусинки воды моментально всосались в пол душевой и, соответственно, осушилось тело человека. Устройство всасывало в себя непослушную воду, сушило тело и дезинфицировало воздух.
Практически таким же образом побрившись, Джон растёр бальзам по лицу, накинул рубашку, синий костюм, затянув галстук и причесав волосы набок, прыснул пару раз дорогими духами и выскочил на улицу.
Дорогой автомобиль бизнес-класса доставил его до зала заседаний. Расплатившись с водителем наличными, Джон вышел из машины, подошёл к контрольному пункту, где, предъявив удостоверение, его беспрекословно пропустили в белое здание, где заседал большой совет чрезвычайной комиссии.
Джон принципиально не ездил сам на автомобиле. Как только он садился за руль, начиналась какая-то паника, руки начинали потеть и глаза не могли сфокусироваться на дороге. Такси он заказывал самое дорогое и всегда садился сзади справа так, чтобы было видно водителя.
Медленно поднимаясь по мраморным ступеням в зал заседаний, званный гость рассматривал убранство, окружающее в этом дивном зале с античными нотками изящества.
Береснёв, переминаясь с ноги на ногу, ждал на третьем этаже, как раз там, где был вход в зал заседаний. Этот неказистый, толстоватый и лысоватый мужчина, приближающийся к пятидесяти годам своего существования, вызывал непроизвольную улыбку и почему-то — доверие. Безграничное доверие и непомерный заряд энергии. Костюм на его теле вот-вот разорвётся, но он же, этот костюм, придавал Береснёву вид очень важного и нужного человека.
