Оглавление

Предисловие

Завершив работу над книгой «Витрувианский человек и Вероника», автор облегчённо вздохнул. Дело в том, что с самого начала замысла книга как некая живая структура, биосфера, в которой живут и действуют люди, подключается к сознанию автора, как к блоку питания, и черпает из него идеи и концепции. Но она выкачивает энергию не только из мозговой деятельности автора. Она вычерпывает его эмоции. Когда работа над книгой завершена, жирная точка в конце произведения является последней каплей из того самого выжатого лимона, которым на тот момент становится автор. Посему, поставив точку в конце литературного произведения, писатель вздыхает с облегчением.

Однако, несколько дней пробыв в состоянии безмятежного покоя и начав планировать заслуженный летний отдых, автор вдруг начал испытывать чувство дискомфорта и ощущение, что чего-то не хватает. Писатель мысленно вернулся к своей книге, но чётко выверенная парадигма сюжета ещё раз подтвердила, что всё на месте, как говорится, ничего ни убавить, ни прибавить. И тут автор осознаёт, что в книге нет Неаполя. Ведь написать книгу о приключениях в Италии и не коснуться Неаполя — это всё равно что в жаркий солнечный день пройти по кромке волны, но так и не искупаться в море. Читатель, разумеется, не должен подумать, что автор допустил некую оплошность или забывчивость, не включив эту тему в своё повествование. Ни в коем случае! Писатель строго следовал своему замыслу и точно продуманному плану, и в произведении всё происходит в своё время и в уместном месте поставлена точка.

Но Неаполь вдруг всплыл перед глазами автора, завладел его воображением и потребовал своё. Тогда писатель вновь садится за компьютер, добавляет в конце «Витрувианского человека» фразу ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ и всё начинается сначала, а вернее, продолжается.

С распахнутым сердцем к Неаполю с его самобытной культурой, умопомрачительной природной красотой Неаполитанской Ривьеры и талантливыми людьми с неутомимой жаждой жизни!

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЛИЦА И ФАКТЫ ЯВЛЯЮТСЯ ДОСТОВЕРНЫМИ. ОДНАКО ВСЕ ПЕРСОНАЖИ И СОБЫТИЯ ПОВЕСТВОВАНИЯ ЯВЛЯЮТСЯ ХУДОЖЕСТВЕННЫМ ВЫМЫСЛОМ. ЛЮБОЕ СХОДСТВО С РЕАЛЬНЫМИ ЛЮДЬМИ И СОБЫТИЯМИ СЛЕДУЕТ СЧИТАТЬ СОВПАДЕНИЕМ.

Пролог

После того как Веронику извлекли из плена металлической коробки лифта, в её жизни произошло много не менее удивительных событий.

В больнице, куда её привезли, собрали настоящий консилиум по её поводу, но Вероника тут же облегчила задачу врачей, чётко назвав своё имя и фамилию, дату рождения, адрес, род деятельности и т. д. Проверив полученную информацию у компетентных органов, доктора убедились в её достоверности и на какое-то время оставили женщину в покое и дали ей возможность прийти в себя. Но затем расспросы начались с новой силой и даже с подозрительностью. Оставалось много неясного, а именно, каким образом женщина оказалась в опасной для жизни зоне, куда, по идее, даже лифт не должен был дойти. Заволновались и службы безопасности, которые начали призывать к ответу айтишников, программирующих софт для обслуживания лифтов, и добиваться ответа на вопрос, почему в системе произошёл подобный сбой. Её настойчиво расспрашивали, что она делала на минус шестом этаже несколько дней, пока система была заблокирована и лифт не могли поднять наверх, и как пыталась выйти. Вероника уклончиво отвечала, что ничего не помнит. Она прекрасно понимала, что рассказать правду о своих приключениях в той временной воронке, в которую её затянуло (ведь она провела там не три дня, а почти 10 месяцев), означало бы переехать из этой больницы в другую, психиатрическую, ведь поверить в её фантастическую историю было просто невозможно.

Поэтому она благоразумно ссылалась на потерю памяти. Специалисты решили, что, должно быть, из-за стресса её рассудок отказался зафиксировать обстоятельства, в которых она оказалась. Изношенное платье объяснили тем, что лифт, возможно, открылся внизу и Вероника, вероятно, в состоянии того же стресса, в беспамятстве и отчаянии искала пути выхода в кромешной тьме, натыкаясь на пыльные цементные конструкции и железную арматуру, чем и довела не только свою одежду и обувь, но и тело до такого плачевного состояния. Объяснить наличие педикулёза в голове успешной светской дамы так никто и не смог. Но в нашей жизни столько необъяснимых вещей! Вскоре повышенный интерес к Веронике и вовсе сошёл на нет и она спокойно добывала дни восстановления в клинике до перемещения в другую, перинатальную. Дело в том, что экспресс-анализ на беременность Вероники подтвердился и следовало убедиться, что ничто не угрожает жизни и здоровью будущего малыша. Принимая во внимание тот факт, что до итальянских приключений Вероника долгое время пребывала в депрессии, проживала в полном одиночестве, не имея никаких романтических отношений, вывод напрашивался сам собой. Её беременность являлась прямым следствием её необыкновенных похождений в другой эпохе и неукоснительным доказательством реальности всего происшедшего. Поэтому случилось так, что женщина вскоре отправилась не только в творческий, но ещё и в декретный отпуск.

Прошли месяцы, и в должное время на свет появился прекрасный малыш, которого Вероника назвала Антоном. Совершенно неожиданно для себя Вероника стала образцово-показательной матерью. Она полностью растворилась в сыне. Время от времени подрабатывая на различных проектах фрилансером, она занималась исключительно своим ребёнком. К её небольшому разочарованию, мальчик был равнодушен к искусствам. Ему совсем не нравилось выступать в детсадовских утренниках, учить стихи и заниматься музыкой. Также он и не любил рисовать. Но будучи крепким и шустрым мальчуганом, он замечательно играл в футбол, на чём и остановились, определив его в лучшую детскую футбольную школу, где он уже подавал большие надежды.

Недавно Антону исполнилось десять лет, закончился учебный год, и пришла пора летних каникул. Сейчас он сидел с Вероникой в самолёте, который держал курс на Неаполь. После непродолжительного сна его пышные чёрные кудри сбились в мягкую шапочку на голове, которой он то и дело касался щеки Вероники, когда она склонялась к нему. Его огромные глаза поразительного изумрудного цвета (как цветные линзы, — говорили многие) смотрели на маму с воодушевлением, ведь это было его первое путешествие в Италию и оно сулило много приключений. Он то и дело говорил: «Мама, я счастлив!», чем возносил Веронику просто на седьмое небо блаженства. Лицо мальчика действительно сияло, ведь он ехал на землю своего любимого футбольного игрока Лоренцо Инсинье, который был родом из Неаполя и играл за клуб Napoli. И наконец, Антон просто мечтал побывать на знаменитом стадионе Диего Армандо Марадоны! Несколько лет он упрашивал маму отправиться в Италию, но она почему-то долго отказывалась. (После своих необыкновенных путешествий во времени Вероника даже думать об этом боялась, но не могла объяснить истинную причину сыну.) Наконец, она сдалась после его упрашиваний, во-первых, потому, что не могла отказать ему ни в чём, во-вторых, поскольку и сама уже соскучилась по этой удивительной стране.

В прекрасном настроении мама с сыном смотрели в окно иллюминатора, шутя друг с другом, и полёт прошёл просто замечательно, что было своего рода бонусом за утомительное ожидание в аэропорту (рейс задержали на целых шесть часов!). Самолёт сделал круг и начал заходить на посадку. Несмотря на сгущающиеся сумерки, в небе чётко обозначился грозный и величественный пик Везувия и можно было разглядеть бесчисленное количество яхт и лодок, выстроившихся в бухте.

Старинный город распахнул свои объятья…

Глава 1

Вдохнув полной грудью освежающего морского воздуха, который ощущался уже на выходе из аэропорта, Вероника с сыном поспешили на стоянку такси. Им предстояло преодолеть непростой путь, и Вероника уже начала нервничать. Дело в том, что они собирались провести отдых на острове Искья, добираться до которого нужно на пароме, и путь занимает около двух часов. Тщательно спланировав его траекторию, Вероника заложила в неё и возможную задержку рейса, но совсем никак не предполагала такую длительную! Теперь требовалось со скоростью ветра доехать до морского порта (это не проблема, какой итальянец не любит быстрой езды!), но главное — не опоздать на последний паром. В противном случае Веронике с сыном пришлось бы искать импровизированный ночлег в какой-нибудь гостинице, а это, знаете ли, не самое простое предприятие в ночном городе, да ещё таком специфическом, как Неаполь.

Но им повезло! С билетами в зубах (в буквальном смысле этого слова: в одной руке — ручка чемодана, в другой — рука ребёнка) Вероника протиснулась в длинной веренице людей, ступающих на корабль. Погрузка автотранспорта была почти завершена, и остались одни пассажиры. Паром представлял собой огромное пассажирско-грузовое судно. Антон с любопытством наблюдал, как развёрзнутое брюхо корабля, словно чрево кита, поглотило последние въезжающие в него машины и даже целый автобус. Затем начали пропускать пеших пассажиров. Веронике с Антоном действительно удивительно повезло! Замешкайся таксист на каких-то 10—15 минут, и они увидели бы паром на всём пару, как говорится, и уже в морских пучинах.

Оставив чемодан в нижнем грузовом трюме, они поднялись наверх. Корабль потряс Антона и своим размером, и обустройством. Палуба как бы разбита на мини-сектора для удобства семей и компаний. В каждом секторе — удобные сиденья в виде мягких кресел или закруглённых угловых диванов со столиками. Несколько кафе и баров, автоматы со всякой вкуснятиной, огромный монитор, показывающий музыкальное шоу. Всё это вместе создавало приятную и дружественную атмосферу почти домашнего уюта и обеспечивало комфортабельное мореплавание, хоть и не на большое расстояние. Они заняли места, вышли на открытую палубу и в ту же минуту забыли об усталости — настолько дивным показался морской пейзаж.

Безоблачное небо насыщенного тёмно-синего цвета было усыпано звёздами и озарялось полноправной луной. В час отлива корабль удалялся от берега по направлению волн, т. е. плыл по течению, а оно было настолько плавным, неспешным и равномерным, что казалось, что корабль вместе с водой достигнет линии горизонта, через которую вода вдруг перельётся, как водопад через порог, и устремится куда-то вниз, утянув за собой и корабль.

Полюбовавшись на восхитительную южную ночь, они вернулись на занятые места. Перекусив и выпив соку, Антон вздремнул буквально на пятнадцать минут, а когда пробудился, захотел сделать прямо противоположное. После полученного от мамы разъяснения, где находится уборная, он удалился. Прошло около десяти минут. Вероника начала посматривать по ходу коридора, взглядом выискивая его силуэт, но он так и не появился. Тогда она дошла до мужского туалета и, открыв дверцы, выкрикнула несколько раз имя Антона, но он не откликнулся. Не на шутку разволновавшись, Вероника схватила за рукав первого выходящего из уборной мужчину и попросила его посмотреть, нет ли мальчика в одной из кабинок. Антона там не оказалось. К поискам тут же присоединилось ещё несколько человек, которые начали бегать по палубе взад-вперёд, заглядывая во все укромные уголки. «Antonio! Antonio!» — кричали они, на что отозвалось сразу человек тридцать (ввиду распространённости этого имени на юге Италии), но Антона так и не нашли. Искали и на открытой верхней палубе, но всё тщетно. Вероника уже утратила самообладание. Стеклянными от ужаса глазами она уставилась в тёмный бурлящий поток воды и слышала всплеск волн о корабль как бы в забытьи. Самые жуткие мысли лезли ей в голову. А вдруг он выбежал на открытую палубу, смотрел на волны и перегнулся через перекладину? А вдруг… От этих чудовищных мыслей сердце её леденело с каждой минутой. Поняв её состояние, участливые люди принесли ей попить и пытались её успокоить, а другие побежали за sicurezza[1].

Антона искали почти всё время движения парома. Когда Вероника была уже ни жива ни мертва, его привёл за руку один из служащих. Глаза у мальчика горели задорным огоньком, а сон как рукой сняло. Оказалось, что Антон спустился по лестнице в бескрайний грузовой трюм, где находились машины и многочисленные мотоциклы, и с любопытством мальчишки, неравнодушного к технике, всё это разглядывал, потеряв чувство времени. Служащий попросил Веронику ни в коем случае не ругать его за длительное отсутствие, но она была настолько счастлива, что он нашёлся, что буквально окропила его слезами радости. «Настоящая неаполитанская мать!» — одобрительно кивала головой одна из пожилых синьор.

На самом последнем участке плавания Вероника вцепилась в сына, как тигрица, и уже не отпускала от себя ни на шаг. Паром причалил в Искья-Порто. Гигантское брюхо корабля-кита извергло на берег сначала машины, а потом пассажиров без личного транспорта. С причала Вероника с сыном опять взяли машину и переехали практически весь остров, остановившись недалеко от местечка Сант-Анджело. Антона сон сразил буквально наповал, а Вероника достала маленькую бутылочку ликёра из мини-бара, вышла на террасу и впилась глазами в живописную, торчащую прямо из позолоченной луной воды гору Сант-Анжело, на которой уже проблёскивали самые первые розовато-оранжевые лучи лениво встающего солнца. «Тиха украинская ночь», — написал когда-то классик. «Торжественна неаполитанская ночь», — перефразировала Вероника. И как художника, и просто как не чуждую к прекрасному восприимчивую личность её не переставали поражать насыщенность красок и чёткость контуров. Сосны шевелили своими лапами в свете луны, соперничающей с дневным светилом и не желающей уступать свою власть над небосклоном, и были зелены малахитовой зеленью. Глубокая густая синь неба, чёткий диск луны, которую Создатель подвесил как золотой медальон для украшения небесной тверди, щедрая россыпь звёзд — всё это создавало завораживающую картину, от которой невозможно глаз оторвать! Вероника слушала предрассветную тишину, когда её любимая средиземноморская кукушечка ещё не начала вести отсчёт, сколько кому осталось на этом свете, и вспомнила свою первую поездку на Искью, которая случилась ещё в студенческие годы.

 Sicurezza — охрана (итал.) — примеч. автора.

Глава 2

В тот год Вероника окончила второй курс, успешно, как всегда, сдала экзаменационную сессию и отправилась путешествовать. Как уже упоминалось в первой книге, родители девушки были весьма состоятельными людьми и не скупились на образование дочери и укрепление её здоровья. А что может быть лучше для молодого художника, чем каникулы в Италии, где не только музеи открывают доступ к сокровищам мирового искусства, но и каждый клочок земли являет собой живое произведение живописного искусства Создателя!? И что может быть полезнее для молодого организма, чем понежиться в ласковых лучах солнышка, покупаться в тёплых водах морей и от души, что называется, поесть свежевыловленной рыбы и морепродуктов, вкуснейших сыров и насытить его (организм) витаминами в виде фруктов и соков!? В общем, Веронику методично каждое лето отправляли в Италию, где ей обычно снимали квартиру. В то лето ей организовали жильё на две недели на Искье, чтобы она, так сказать, стряхнула с себя городскую пыль, а потом ей предстояло перемещаться по стране в учебно-познавательных целях.

Многие частные гостиницы на Искье представляют собой разбросанные по довольно большой зелёной территории обособленные маленькие домики типа бунгало, со своим входом и небольшой терраской или садиком. В садах в изобилии растут лимоны невиданных размеров, апельсины, инжир, гранаты и мушмула, не говоря уже об оливковых деревьях. На общей гостиничной территории произрастают пальмы, огромные кактусы и бесконечные кущи невероятной красоты цветов. На участках повыше ровными рядами выстраиваются виноградные лозы. Между ними на первом ярусе, так сказать, тихо и скромно сидят помидоры величиной с ананас, а также тыквы размером со сказочную карету и, разумеется, гладкие тёмно-фиолетовые баклажаны, похожие на мячи для игры в регби. Прекрасный мягкий климат и богатые породы почв вулканического происхождения сделали этот край чрезвычайно плодородным и процветающим. Эти благоприятные природные условия оценили по заслугам не только растения и люди, но и многочисленные колонии котов, проживающие на острове. На территории гостиницы, где расположилась Вероника, их было многое множество. Коты, кошки, котики и котятки возлежали под каждым деревцем или создавали такое впечатление путём незаметного перемещения. Из них вывелась своеобразная порода: такое впечатление, что когда-то давно сиамский кот согрешил с местной кошечкой (или наоборот) и положил начало совсем новому виду. Коты были гладкошёрстными и имели белую или белёсую окраску или нежно-бежевый колер и непременно ясные голубые глаза. На шёрстке некоторых встречались рыжеватые или серые полоски или бурые вкрапления, но мощный ген, отвечающий за цвет глаз, превалировал, и они оставались голубыми. Лишь один кот выделялся из общей массы. Он был серый, с огромными зелёными глазами, очень милый и очень наглый. Выражение его мордочки настолько очаровывало, что давало ему пропуск в ресторан (остальных котов гоняли, или они просто не смели пр