автордың кітабын онлайн тегін оқу Социальный капитал развития территорий
Информация о книге
УДК 316.012(075.8)
ББК 60.59я73
Р59
Авторы:
Рогач О. В., кандидат социологических наук, доцент департамента социологии Финансового университета при Правительстве РФ;
Фролова Е. В., доктор социологических наук, профессор департамента социологии Финансового университета при Правительстве РФ.
Рецензенты:
Кириллов А. В., доктор исторических наук, профессор, заместитель проректора по дополнительному профессиональному образованию Финансового университета при Правительстве РФ;
Палехова П. В., доктор исторических наук, профессор, начальник методического отдела Федерального методического центра по финансовой грамотности Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».
В учебнике рассматриваются теоретические и методологические вопросы формирования и развития социального капитала: раскрываются его понятие и сущность, роль в процессах территориального развития, институциональные условия и факторы конвертации. Кроме того, дается представление о современных российских и зарубежных практиках использования социального капитала, приводятся результаты исследований, которые позволяют наметить стратегию развития на долгосрочную перспективу. Отдельное внимание уделяется оценке возможностей и ограничений взаимодействия ключевых субъектов местных сообществ, технологиям активизации социального капитала в контексте территориального развития. Каждый раздел содержит перечень вопросов для самостоятельной подготовки, варианты практических заданий.
Учебник предназначен для обучающихся по специальности 39.04.01 «Социология». Может быть полезен аспирантам, преподавателям, осуществляющим свои исследования в области повышения эффективности управления развитием территорий, отраслевым социологам (социология миграции, социология города, экономическая социология и пр.), а также руководителям муниципального уровня управления.
УДК 316.012(075.8)
ББК 60.59я73
© Рогач О. В., Фролова Е. В., 2023
© ООО «Проспект», 2023
ПРЕДИСЛОВИЕ
Наличие в российских муниципальных образованиях острых проблем социально-экономического характера, низкая гражданская активность субъектов местных сообществ и их недостаточное представительство в выборе траекторий развития территорий, ставит вопрос о поиске новых инструментов и форм социального взаимодействия населения. В данном контексте актуальным представляется исследование социального капитала как предиктора, формирующего дополнительные возможности развития местных сообществ на основе идей солидаризации, кооперации и доверия. Следует заметить, что идеи, изложенные в учебнике, позволяют рассматривать вопросы, традиционно относимые к экономическому аспекту территориального развития, а также вопросы социального характера в единой аналитической рамке.
Развитие территории рассматривается через улучшение совокупности признаков территориально-специализированной части национальной экономики, которые оказывают влияние на целесообразность инвестиций в воспроизводственный процесс. Однако развертывание исследований по пути обоснования экономической целесообразности развития отдельных муниципальных образований, без учета социологической оценки данных процессов, приводит к снижению эффективности принимаемых органами власти решений. В частности, чрезмерная акцентуализация проблем развития территорий на хозяйственных и производственных вопросах, исключает из ракурса современных исследований социальный капитал как внутренний источник развития муниципальных образований.
Сравнение концепций социального капитала, представленных в работах Дж. Коулмана, Р. Патнема и др., позволяет заключить, что общим тезисом, разделяемым сегодня в социологическом подходе, является не только установка на построение доверительных отношений, но и необходимость инвестирования в них, участия в социальном обмене. Наличие инвестиций (сопереживание, время или материальные блага) подкрепляется социальным признанием, что означает фактическое участие акторов в социальном капитале. Можно предположить необходимость институционального подкрепления процессов формирования социального капитала как механизма снижения деструктивных проявлений: закрытость социального капитала, «нахлебничество» малоресурсных членов социальных сетей, сокрытие участниками потенциальных выгод от взаимодействия. Возможное страхование рисков потерь в социальном обмене через участие муниципальных органов власти в поддержании устойчивости социальных сетей, подкреплении межмуниципальных форм сотрудничества, может стать тем механизмом, который обеспечит развитие социального капитала не как побочного эффекта от взаимодействия представителей местных сообществ, а через подкрепление личной мотивации акторов социальной сети в получении дивидендов от общей «прибыли» муниципального образования. Понимание сущности «социального капитала» как консолидированного отражения индивидуальных ресурсов социальных акторов, которые конвертируются в сложившиеся социальные сети, согласно их пространственному расположению, институциональной устойчивости и нормативно-ценностному наполнению, может послужить методологической базой для более основательного его осмысления в рамках других исследований и теорий.
Опираясь на ряд исследований, в учебнике обосновывается заключение, что сущность социального капитала имеет значительные расхождения с иными формами капитала, в виду его немонетарности, способности к самовозрастанию при увеличении частоты использования, учета радиуса доверия и качественных характеристик контактов социальных акторов. Вместе с тем, сущность социального капитала местных сообществ иллюстрируется способностью к накоплению и наследованию, ликвидностью и конвертируемостью. Авторами учебника делается заключение, что институциональное подкрепление неформальных практик, обеспечивает повышение эффективности формальных институтов за счет включения населения в решение вопросов местного значения на основе развития идей социального партнерства, гражданской активности, роста уровня доверия населения к действиям местных властей.
Особого внимания заслуживает рассмотрение институциональных факторов, определяющих специфику конвертации социального капитала местных сообществ в развитие туристической привлекательности муниципальных образований. В учебнике дано комплексное отражение влияния социально-экономических факторов на формирование туристического спроса и предложения через интенсификацию процессов социального взаимодействия представителей местных сообществ. Кроме того, раскрывается также новый тренд туристического поведения — потребность в визуализации, тиражирования «фотографируемых мест» в социальных сетях. Делается вывод, что социальный капитал местных сообществ может быть конвертирован в развитие туристической привлекательности территорий. Интерес представляют идеи о креативных кластерах, их способности привлечения туристских потоков, благодаря встроенности в структуру экономики впечатлений, возможности предложить путешественнику туристский продукт, обладающий аутентичными чертами местной культуры и традиций.
Учебник «Социальный капитал развития территорий» центрирует внимание на рассмотрении специфики формирования социального капитала, его свойствах и факторах формирования. Первый раздел учебника раскрывает базовые положения концепций социального капитала, роль доверия и социального обмена в солидаризации населения, а также содержит методику оценки социального капитала местных сообществ. Второй раздел учебника посвящен изложению методологических подходов к формированию социального капитала местных сообществ. В частности, рассмотрены институциональные условия формирования социального капитала местных сообществ, приведен анализ практик конвертации социального капитала в развитие туристической привлекательности территорий, предложены стратегия, технологии и модель формирования социального капитала местных сообществ. Учебник содержит перечень практических заданий в конце каждого раздела, список вопросов для самоподготовки, а также список рекомендованной и используемой литературы.
Учебник предназначен для обучающихся по специальности 39.04.01 «Социология». Может быть полезен аспирантам, преподавателям, руководителям муниципальных образований РФ, а также специалистам в области городского управления и развития урбанизированных пространств.
Раздел 1. СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ МЕСТНЫХ СООБЩЕСТВ: ПОНЯТИЕ И СУЩНОСТЬ
1.1. К вопросу о становлении понятия «социальный капитал» в современном научном дискурсе
Само понятие социального капитала ни в социологической, ни в экономической науке не имеет единого толкования. Кроме того, существует множество сходных определений (человеческий капитал, гражданский капитал), которые объединяет общая идея о необходимости учета характеристик социума, социальных связей и социальных сетей, рассматриваемых как ресурсы, при определении эффективности действий по достижению общественно значимых целей. Это не может не отражаться на качестве исследований, а также на их интерпретации. Несмотря на то, что в последнее время социальный капитал достаточно часто становится объектом социологических дискуссий методологический потенциал данного понятия, позволяющий использовать его в комплексном анализе процессов управления развитием муниципальных образований, не определен1. Особую сложность представляет совместная интерпретация двух понятий имеющих социальную (социальный) и экономическую (капитал) направленность.
Понятие «капитал» имеет латинские корни и означает вложенную сумму денег, подлежащих возврату с процентами. Такой подход к интерпретации капитала придает ему свойства монетарности (выраженность в денежной форме), количественной измеримости, и, как следствие, возможность накапливать и инвестировать. Рассмотрение понятия «капитал» в контексте «социального» по своему содержанию не удовлетворяет признакам классической его интерпретации: его нельзя создать в одиночку, к нему неприменим механизм цен, социальный капитал местных сообществ нельзя переместить в произвольном порядке. Ценность социального капитала исходит не из денежного выражения, а связана с социальными взаимодействиями в местных сообществах. Таким образом, необходимо найти точку интеграции социологической и экономической позиций «социального капитала» в решении проблем территориального развития.
Высокая индивидуальная и групповая значимость включения индивида в социальные взаимодействия и социальные группы, активизация горизонтальный взаимосвязей, упоминается еще в трудах Г. Зиммеля, Э. Дюркгейма и М. Вебера2. Значимость в большей степени обосновывается отрицательными результатами от замкнутости индивида, что лимитирует возможность удовлетворения потребностей и интересов местных жителей, координации и кооперации, установления партнерских отношений между властными структурами, бизнесом и некоммерческим сектором.
Автор книги «Демократия в Америке» Алексус де Токвиль, одним из первых (30-е гг. XVIII в.) обращает внимание на роль социального капитала местных сообществ в вопросах территориального развития, хотя напрямую данный термин он не использует3. А. Токвиль в своей работе описывает то, что он назвал «искусством объединения», когда жители одной территории могут объединяться в разнообразные добровольные сообщества. Подобного рода объединения формируют не только новые социальные связи, но и новые социальные нормы, что важно для успеха активизации социальных процессов и неформальных отношений: социальной поддержки более слабых членов местного сообщества, соседских взаимоотношений, построенных на взаимообмене, межличностном доверии, партнерстве и добровольческой деятельности. Именно такое понимание сущности «социального капитала» послужило методологической базой для более основательного его осмысления в русле других теорий и концепций4.
Обратим внимание, что концепции социального капитала исторически связаны с именем Пьера Бурдье, который использовал данное понятие в 1983 году в своей статье «Формы капитала» для иллюстрации социальных связей, которые выступают ресурсом местных сообществ, обеспечивающим получение социальной группой определенных выгод5. Инструментальной предпосылкой для формирования социального капитала местных сообществ является установление дружественных и честных отношений внутри социальной группы, развитие идей доверия и толерантности. Социально разделяемые идеи поддержки «взаимно выгодных» условий организации социальных отношений и взаимосвязей, обеспечивают рост взаимозависимости представителей местных сообществ. По мнению П. Бурдье, это связано с делением общества на множество автономных «полей», отличающихся спецификой организации социальной жизни, которая независима от воли действующих в ней индивидов6. Каждое поле рассматривается как «пространство игры» со своими правилами и выгодами. Возможность победы «игрока» на том или ином поле, выбор стратегии «игры» детерминированы наличием ресурсов (доступ к распоряжению ими), которые П. Бурдье называет экономическим, культурным и социальным «капиталами». В работах ученого отмечается «мультипликативный эффект» от их консолидации, где все же господствующее положение отведено «экономическому капиталу». Это связно с тем, что, по мнению ученого, при отсутствии экономических ресурсов не представляется возможным обеспечить должную заботу о социальных отношениях. Таким образом, согласно концепции П. Бурдье, поле экономики и, свойственный ему экономический интерес местных сообществ, утвердилось в качестве доминантного нарратива социальной жизни7.
Предпринимая попытки критического осмысления тезиса П. Бурдье о доминирующем влиянии экономической подсистемы, как ресурса поддержания и развития социальных отношений представителей местных сообществ, можно выдвинуть предположение, что в современных условиях экономического кризиса, дисфункций бюджетно-финансовой системы муниципальных образований приоритетную роль в формировании и наращивании социального капитала приобретает частота и устойчивость социальных взаимодействий, доверие и способность местного населения к кооперации. Другими словами, социальная подсистема, выраженная в структуре отношений представителей местных сообществ и их ценностных ориентациях, обеспечивает консолидацию индивидуальных ресурсов социальных акторов в единый социальный капитал муниципального образования. Вместе с тем, требует эмпирической проверки предположение о взаимосвязи частоты и устойчивости социальных взаимодействий и ожиданий социальных субъектов по получению экономических преференций и объемами/темпами наращивания экономического капитала от участия в практиках солидаризации и кооперации.
При этом социальный капитал можно рассмотреть, как количественную характеристику социальных отношений, определяющую социальное положение каждого участника социальных связей. Объем и качество индивидуальных ресурсов имеет и символический смысл, подчиненный признанию релевантности отношений. Вопрос о том, что понимать под таким признанием, П. Бурдье оставляет открытым. Однако можно предположить, что значимым условием участия индивида в общем социальном капитале является сегрегирование окружения. Данное условие предполагает наличие границы между индивидами, которые связанны социальными отношениями (включены в сообщество), и индивидами, которые не связаны отношениями и, соответственно, исключены из него. При этом стабильность участия индивида в общем социальном капитале обеспечивается регулярным подтверждением заинтересованности и «инвестицией» личного ресурса (времени, внимания, заботы и пр.)8.
Данный тезис подкреплен в исследованиях Р. Берта, который определяет социальный капитал как «дружеские, рабочие и более общие контакты», используя которые индивид получает доступ к иным формам капитала9. Можно заключить, что мотивация принадлежности к определенной социальной группе и значимость социального капитала для представителей местных сообществ, основаны на желании получить определенные дивиденды от взаимной солидарности.
Проведенный П. Бурдье анализ ключевых характеристик социального капитала позволил определить данное понятие как «агрегацию действительных или потенциальных ресурсов, связанных с включением в прочные сетевые или более-менее институциализированные отношения взаимных обязательств или признаний»10. Данный подход к пониманию сущности социального капитала опирается на видение «полезности», которое приобретает индивид благодаря своему участию в социальных группах. По мнению П. Бурдье, индивид участвует в группе в целях образования некого ресурса, который аккумулируется благодаря членству разрозненный социальных субъектов. Этот ресурс может интерпретироваться в местных сообществах как дополнительная выгода, которая является базисом солидарности представителей местных сообществ. Развивая данные идеи П. Бурдье акцентирует внимание, что групповые взаимодействия принимают форму социальных сетей только в случае их институализации, которая не присуща им изначально. Объединение общественных отношений в форме социального капитала, по мнению ученого, выступает групповым ресурсом, который в рамках местного сообщества соответствует принципам цивилизованной рыночной экономики, обеспечивает возможности снижения транзакционных издержек, возникновение новых форм и механизмов социально-экономического развития территорий11.
В данном контексте интерес представляют идеи экономиста Гленна Картмена Лоури, как одного из ключевых авторов, задавших тон дискуссии о социальном капитале. В частности, Г. Лоури внес значительный вклад в развитие теории социального капитала, обосновав положение о его наследовании12. В 1977 году ученым проводятся исследования социального капитала, которые первоначально были ограничены семейным кругом взаимосвязей и взаимодействий. В дальнейшем ученый расширяет свою теорию, интерпретируя социальный капитал, как совокупность ресурсов, присущих отношениям в социальной организации. Позже эта идея развивалась в русле антропологических исследований Л. Уорнера и теории человеческого капитала Г. Беккера13. К примеру, Г. Беккер рассматривает социальный капитал как ресурс, который социальные акторы ингибируют через особые социальные структуры. Эти структуры, с одной стороны, призваны поддержать складывающиеся в группе отношения, тогда как с другой стороны, они оказывают ответное воздействие на отношения между акторами. Имеющая место двусторонняя связь продуцируется изменениями в отношениях между акторами. Г. Беккером поддерживается тезис, согласно которому, изменение отношений запускает цепочку изменений в социальных структурах, в человеческом капитале и, как следствие, изменений качества социального капитал в целом14.
1.2. Концепции социального капитала
Идеи, высказанные, Г. Лори, получили дальнейшее развитие в концепции Джеймса Коулмена. В своей статье «Социальный капитал в производстве человеческого капитала» (1988) Дж. Коулман выдвигает ряд интересных для нас идей15. В частности, выводится положение, согласно которому социальный капитал является общественным благом, хотя и продуцируется индивидами с целью последующего извлечения индивидуальной выгоды. Ученый отмечает, что, в отличие от других форм капитала, социальный капитал не зависит от средств производства (в отличие от экономического капитала) и даже самих акторов (в отличие от культурного капитала), а свойственен самой структуре связей между акторами одного пространственного континуума.
Кроме того, Дж. Коулман вводит понятие «корпоративный актор», которое может быть использовано для описания как одного индивида, преследующего определенные цели через некий социальный обмен, так и социальных групп (организаций), аккумулирующих социальных капитал посредством обмена ресурсами, что свидетельствует о выделении ученым индивидуального и общественного социального капитала16. Однако, по его мнению, неизменной остается необходимость наличия связей между акторами, которые позволяют устанавливать фиксированные цели, формировать социальные нормы и заключать некий социальный контракт, регламентирующий связи между корпоративными акторами.
Исследуя процессы диффузии и влияния коллективного действия на качество социальных связей и отношений, Дж. Коулман обосновывает свое видение социального капитала, используя антропологический подход17. В процессе аккумуляции социального капитала должны быть задействованы ресурсы социальных организаций, возникающих в процессе взаимодействия индивидов в социальных сетях. Социальные взаимодействия индивида обеспечивают ему доступ к групповым ресурсам, что индуцирует процессы накопления социального капитала. Таким образом, несомненная заслуга Дж. Коулмана заключается во введении в научный оборот новых понятий, описывающих различные аспекты формирования социального капитала.
Если исходить из трактовки «социального капитала» Дж. Коулмана, то следует обратить особое внимание на процессы обмена, так как последнее представляется, по мнению ученого, невозможным без установления определенного уровня доверия между корпоративными акторами. Дж. Коулман, как и П. Бурдье в качестве преимущества социального капитала над экономическими ресурсами общественного развития, видит сокращение транзакционных издержек, так как именно достижение определенного уровня доверия позволяет избегать барьеров и ограничений, накладываемых формальными институтами и структурами. Вместе с тем, в теории Дж. Коулмана социальный капитал по своей природе нейтрален и не имеет ярко выраженных положительных или отрицательных черт, приобретая последние в ходе интериоризации и экстериоризации, обеспечивающих активное использование социального капитала на основе социально разделяемых норм (доверие, сотрудничество, солидарность и пр.).
Методологическую ценность представляет и другая идея Дж. Коулмана, которую можно выразить в концепции «кредита добрых дел». Ученым выводится тезис об измеримости социального капитала, но в отличии от других теорий, измеримость социального капитала по Дж. Коулману, носит не количественный, а качественных характер. Другими словами, особую значимость имеет не количество социальных связей, а их качественное наполнение. Из этого тезиса следует, что социальный капитал наиболее высок в тех группах, где индивиды в большей степени склонны к доверию, взаимопомощи и поддержке.
Дж. Коулман полагает необходимым вести «учет добрых дел», когда корпоративные акторы вынуждены давать друг другу так называемые кредиты доверия по принципу «ты мне — я тебе», обязуясь в будущем вернуть помощь обратно. Согласно теории Дж. Коулмана, количество невыплаченных в группе кредитов прямо пропорционально уровню ее социального капитала, так как в этом случае корпоративные акторы уже не могут выйти из социальной системы без потерь. Настолько тесная взаимозависимость делает невозможным самостоятельное изъятие корпоративным актором своего индивидуального капитала без того, чтобы нарушить всю цепь социальных взаимодействий, тогда как помогая другим его использовать, то есть «давая в кредит», он расширяет собственную монополию. Некоторая трудность заключается в том, что для поддержания своей полезности, корпоративному актору приходится также использовать свои связи, что создает замкнутый цикл: больше обязательств, больше взаимодействий, прочнее система18.
Из теории Дж. Коулмана вытекает ряд положений, которые представляют для нас особый интерес. В частности, ученым делается заключение, согласно которому причиной вступления корпоративного актора в процессы обмена (транзакции), является невозможность в одиночку распоряжаться и контролировать ресурсы. Данное положение актуализирует вопросы рационального выбора индивидом траекторий социального действия. С этой точки зрения социальный капитал приобретает ряд свойств: продуктивность, как возможность достижения социальными субъектами своих целей; поддержка, как подкрепление социальным действием тех отношений, которые способствуют поддержанию приоритетных форм сотрудничества и добровольства.
Указанные свойства социального капитала ингибируются на трех базовых уровнях: информационном и нормативном уровне, а также уровне доверия. Первые два уровня предполагают опору построения любых социальных отношений на информационный потенциал и нормативный статус корпоративного актора, сформированный в результате обращения к социальному капиталу. Дж. Коулман предлагает учитывать информацию и важность «действующих норм» в процессе достижения общего блага. При этом приоритетной нормой предлагается считать «воздержание при калькуляции собственной выгоды от преследования личных интересов в пользу общего блага». Развивая данную идею можно предположить, что социальный капитал и связанные с ним нормы продуцирует сознательный выбор бескорыстного взаимодействия, сплоченности и поддержания социально значимых интересов на уровне местного сообщества19.
В современных социально-экономических условиях и общей политической нестабильности тезис Дж. Коулмена о «сознательном выборе корпоративного актора бескорыстного взаимодействия» как необходимого условия формирования социального капитала ставится под сомнение. Можно предположить, что воздержание от калькуляции собственной выгоды не может рассматриваться в качестве безальтернативной основы социальных взаимодействий. В условиях рыночной экономики конкурентоспособность местных сообществ и степень устойчивости социальных отношений будет выше при обеспечении встроенности индивидуальных интересов и ожидаемых выгод в коллективно разделяемые ценности местного сообщества, их консолидации с целью обеспечения качественного роста условий жизни в муниципальном образовании.
Особое значение приобретает уровень доверия, который по теории Дж. Коулмана возникает у индивида, ожидающего «услугу» от другого актора, как ответ на аванс, со своей стороны. Себестоимость услуги в этом случае невелика, а ценность ответного вознаграждения и возможность накопления ответных обязательств, подлежащих исполнению, рассматривается как желаемый эффект. С этой точки зрения мотивацией рационального выбора «добросовестных отношений» становится значимость нормы солидаризации и доверия20.
Новым тезисом в теории социального капитала, выдвинутым Дж. Коулманом, становится интерпретация объема взятых корпоративным актором обязательств с позиции их властного потенциала. Можно предположить, что контроль над ресурсами, накопленные «кредиты доверия» расширяют властные ресурсы местных сообществ, задают новые возможности для их консолидации и конвертации в вопросы территориального развития. В фокусе постановки вопросов власти, контроля, саморегулиции и самоорганизации местных сообществ, а также соотнесения данных понятий с понятием социального капитала, важную роль играют институциональные факторы. В работах Дж. Коулмана, институциональным факторам отводится особая роль, в виду их решающего значения для формирования социального капитала21.
Согласно положениям теории Дж. Коулмана, государственное регулирование общественного взаимодействия, предоставление государством социальной поддержки и социальной защиты различным категориям граждан, а также предоставление государством ряда социальных услуг, снижает качество социальных взаимодействий и нивелирует ряд оснований для построения социальных отношений. Люди становятся менее зависимы друг от друга, что снижает необходимость в социальном капитале. Можно предположить, что развитые государства с эффективной социальной политикой характеризуются низким развитием социального капитала, так как качественные государственные услуги ослабляют самоорганизацию общества. Данная трактовка положений теории Дж. Коулмана позволяет рассматривать социальный капитал в качестве компенсатора дисфункций государственного регулирования социальной и экономической сфер общественной жизни22.
В целях дополнения идей, выдвинутых в концепции Дж. Коулмана, следует рассмотреть интерпретацию понятия «социального капитала», предложенную Р. Патнэмом. Особый вклад Р. Патнэма заключается в институализации данного понятия, посредством его введения в научный тезариус. Примечательно, что первые упоминая социального капитала, как уже упоминалось ранее, датируются концом 1970-х — началом 1980-хх гг. и связаны с именем П. Бурдье, тогда как работы Р. Патнэма, получившие широкое признание в мировом научном сообществе приходятся на 1990-е гг23.
В своих трудах Р. Патнэм, как и Дж. Коулман, развивает идею социального капитала в русле его представления как общественного блага. По мнению ученого, социальный капитал следует рассматривать как одну из характеристик социальной организации, наряду с социальными нормами, дов
...
