Оглавление

«Революцию, чаще всего, готовят утописты,

осуществляют фанатики,

а их плодами пользуются негодяи»

Глава 1. Знамение

В небе над небольшим городком висело яркое теплое солнце. Была середина дня. Вокруг стояли невысокие дома, а зелень деревьев била своей яркой краской.

Две девушки были одеты в юбки ниже колен и белоснежные рубашки. На ногах распространённые в то время туфли на низком каблучке. Типичный наряд начала шестидесятых годов двадцатого века. Они шли, осматривая окрестности.

В принципе, небольшой городок Петрич не особо отличался от подобного советского поселения такого рода. Все носили похожую одежду, на улицах было немноголюдно. Несмотря на то, что Петрич находился на стыке трех стран: Греции, Болгарии и Югославии, жизнь здесь протекала тихо, и ничто не напоминало, что рядом расположена государственная граница. Всё дело было в том, что это были социалистические дружественные страны.

Подруг звали Наталья и Людмила. У Люды был с собой фотоаппарат. Она частенько взводила затвор, перематывая плёнку, чтобы сделать очередной кадр. Девушки приехали из СССР. Они решили побывать в этом городке, потому что о его спокойной и красивой природе рассказала подруга из университета, которая много раз гостила здесь у родственников-болгар. Люда и Наташа давно мечтали побывать за границей и решили попробовать. Их знакомство с другими странами началось с Болгарии и этого города Петрич.

― Куда бы нам ещё дойти до обеда? ― поинтересовалась Наталья, взглянув на подругу, которая в очередной раз остановилась у растущих красивых цветов.

― Сама не знаю, ― Люда была поглощена процессом фотографирования, наводя объектив очень близко к цветку. ― Фотография получится ― что надо.

Щелчок, и Людмила расплылась в очередной улыбке. Она посмотрела на подругу.

― Ну не знаю я, Наташ, ― пожала плечами девушка. ― Давай найдём уже какое-нибудь кафе, где можно поесть.

― Давай, ― согласно кивнула Наталья. ― А уже потом отправимся дальше, а то я так на голодный желудок плохо думаю.

Девушки свернули на очередную улицу, где было также тихо, как и на предыдущей. Людей на улицах было немного. Из некоторых домов доносилась музыка, где-то гремели посудой, что наводило мысли подруг на то, что голод подступает всё ближе. Они шли дальше, пытаясь понять, как им выйти к центру, где будет местечко, чтобы пообедать.

Девушки проходили мимо небольших одноэтажных и двухэтажных домов. Из одного из них вышла пожилая женщина. Она двигалась спиной вперёд и кланялась дому, что-то приговаривая и постоянно крестясь. Девушки замедлили шаг, наблюдая за этим одновременно. Им было немного непривычно наблюдать картину того, как крестится человек, ведь в Советском Союзе люди редко это делали, а на людях такое явление было редкостью. В основном только сильно верующие люди соблюдали все правила христианских обрядов.

Наталья остановила подругу, когда пожилая женщина, тихо приговаривая что-то на болгарском, прошла мимо них. Но девушки поняли, что она благодарит этот дом и человека, который помог ей.

― Интересно, что это было, ― улыбнулась Люда.

― А на что это похоже? ― пожала плечами Наталья, поднимая взгляд на двухэтажный светло-зелёный дом с белыми рамами окон и ухоженным садом.

― Понятия не имею, ― сказала Людмила. ― Надо сфотографировать этот дом. Он мне нравится.

Дом был скромным и имел балкон на втором этаже. Перед домом был прекрасный цветник, который говорил о том, что хозяйка дома очень любила цветы.

Девушка поднесла фотоаппарат к лицу, прицеливаясь к будущему кадру, и щёлкнула в тот момент, когда из двери вышла молодая женщина. Девушки встретились с ней взглядом и застыли на месте. Повисла тишина. Русские подружки не знали, как себя повести, но молодая женщина улыбнулась им и пригласила жестом внутрь дома.

― Она зовёт нас туда? ― Наталья произнесла вслух очевидную вещь.

― Кажется, да.

― А зачем?

― А я почём знаю.

― Думаешь, стоит идти? ― спросила Наталья.

― Да, а что такого? Может быть, нас угостят обедом, ― усмехнулась Людмила, проходя внутрь территории. ― Я уже такая голодная, что съела бы корову.

― Ну ладно. Я бы в целом тоже не отказалась от еды, ― усмехнулась Наташа, проходя за подругой.

Две девушки подошли к женщине.

― Здравствуйте, ― поздоровались они, робко кивнув головами.

― Русские? ― спросила с небольшим акцентом женщина.

― Да, ― ответила Наташа. ― Мы из Союза приехали.

― Хорошо. Проходите, ― женщина отступила от входной двери, пропуская подруг вперёд.

Людмила зашла первой, а за ней внутри оказалась и Наталья. В доме было уютно и светло. Вокруг была абсолютная чистота. Везде висели белоснежные занавески, на столах были белые скатерти. Женщина закрыла дверь за гостями и обошла девушек, направляясь в комнату.

― Идёмте за мной, ― попросила она.

Девушки переглянулись, как бы спрашивая друг у друга, а не стоит ли узнать, для чего их сюда пригласили.

― А куда мы идём? ― поинтересовалась осторожно Люда.

― Уже пришли.

Мебели в доме было минимум. Только самое необходимое. Зато везде лежали подарки, множество кукол, лошадок, деревянных сувениров и игрушек. Очевидно, их приносили в дар этой женщине.

Молодая женщина присела рядом с женщиной в платке, глаза которой были закрыты. Она, кажется, задремала, но её разбудили. Пригласившая подруг в дом, что-то сказала женщине негромко по-болгарски. Та, не открывая глаза, встрепенулась и ответила на сказанное.

― Это предсказательница, ― улыбнулась Наталья. ― Как интересно.

― Вот куда мы попали, а не на обед, ― Люда слегка улыбнулась. ― Сейчас нам предскажут судьбу.

Девушки с интересом отнеслись к такой возможности, понимая, что, скорее всего, это всё несерьёзно, но довольно-таки увлекательно. В этот момент молодая женщина взглянула на подруг и спросила:

― Кто будет первой?

― Давайте я, ― Людмила всучила свой фотоаппарат Наталье и сделала шаг вперёд.

― Хорошо.

Только сейчас подруги обратили внимание на то, что предсказательница до сих пор не открывает глаза. Тогда девушки поняли ― она слепая. Это слегка смутило Люду, но она постаралась не выдавать своих эмоций.

Предсказательница, слегка улыбнувшись, что-то сказала по-болгарски, а её помощница перевела на русский.

― Она говорит, чтобы вы не боялись, что она не видит глазами. Её разум видит куда больше.

― Хорошо… Спасибо, ― только и выдавила из себя Люда. ― Я готова.

Предсказательница стала говорить, а помощница переводила.

― Ты обретёшь интересную работу, которая поможет тебе в жизни. Муж твой будущий пить не будет, потому что ты сможешь держать его крепко от этого.

― Как интересно, ― улыбнулась Людмила, покосившись назад, где стояла её подруга.

Наталья улыбнулась, пожав плечами. И в этот момент предсказательница, как будто уловила это лёгкое движение Наташи. Она повернула голову к ней. Девушки замерли. Предсказательница стала говорить, а подруги слушали перевод.

― А тебя ждёт тяжёлая судьба, ― это уже предназначалось для Натальи. ― Твой ребёнок изберёт неправильный путь, будет метаться из стороны в сторону, не понимая, какую истину принять, чью правду отстаивать. И всё это будет уже, когда он вырастет. Тяжёлое решение принять ему придётся, но зло оно укладу нынешнему принесёт, изменит всё, сломает привычное.

― О чём это она? ― нахмурилась Наталья. ― Я даже не замужем.

― Но однажды ты же станешь супругой.

― Мой ребёнок будет злом? ― спросила Наташа.

― Злом будет или добром, это зависеть будет от того, как к этому отнесёшься ты или иной человек. Но перемены страшные грядут. Спустя десятилетия они свершатся. И не без помощи твоего сына, который будет сильным, ломающим привычное. И никто не сможет его переубедить в своём решении изменить ход истории…

Девушки вышли на улицу, попрощавшись и поблагодарив хозяев дома. Они оглянулись ещё раз на домик, не понимая, что сейчас произошло, но на душе у обеих было тревожно. Что самое печальное, что тревога этого, казалось бы смешного с точки зрения правдивости, предсказания настолько глубоко забралось им в душу, что в итоге девушки запомнили этот дом и предсказательницу до конца своих дней.

― И что это сейчас было? ― поинтересовалась Людмила.

― Да я сама не поняла, но что-то мне не очень понравилось моё будущее, ― сказала Наталья. ― Предсказатели эти вечно страху нагоняют.

― Это точно. Забудь. Сын твой будет хорошим. Я уверена.

― Да. Но она сказала, как к его действиям относиться. Да и вообще, забудем об этом.

― Извините, ― Люда остановила мимо проходящего мужчину. ― Кто живёт в этом доме?

Мужчина нахмурился, не до конца понимая, что его спрашивают русские.

― Кто здесь живёт? ― повторила Людмила, указывая на домик.

― Ванга, ― ответил мужчина.

Глава 2. Атомная катастрофа

Евгений Фролов и Виктор Зарубин возвращались в Москву. Два молодых парня. Свежие лица, только уставшие. Светловолосый Женя с голубыми глазами и темноволосый Витя с зелеными. Оба крепкие и уверенные в себе.

Вертолёт нёс их в темноте ночи, а два пилота следили за приборами, изредка переговариваясь друг с другом и слыша голос собеседника в наушниках, которые были на каждом.

Женя и Витя устали. Последние несколько дней они изучали атомную станцию, чтобы составить отчёты и доклады начальству в КГБ. Парни были молоды, но уже много чего повидали, поработав в этой структуре и узнав массу секретов. Их завербовали ещё в школе, когда они, будучи старшеклассниками, проявляли особый интерес ко многим наукам, таким как химия, история и математика. Несколько тестов при отборе позволили им стать агентами. Воспитанным в средних семьях, ребятам сложно давались первые задания ввиду специфики работы чекистов. Ведь родители всегда воспитывали сыновей согласно идеологии своего времени, впитывая в умы ребят, что человек человеку друг и товарищ. А профессия, которая стала для них смыслом жизни, начинала подтачивать и ломать веру в человека, подвергать всё сомнению, искать изъяны везде, даже там, где их нет. Каждый из них справлялся по-своему, но парни всегда поддерживали друг друга, потому что были лучшими друзьями с самого детства и понимали, насколько сложно каждому из них.

Вот и сейчас их нервы были на пределе, так как они воочию наблюдатели глазами специалистов на то, что могло уничтожить жизнь на планете или, по крайней мере, привести к катастрофе. Евгений и Виктор возвращались с Чернобыльской атомной электростанции. Докладывать нужно было своему непосредственному руководителю, а тот не любил плохих вестей. Однако парни понимали всю ответственность обладания данной информацией. Это было их работой. Они обязаны были сообщить о каждодневной угрозе, которая таилась в недрах станции.

Вертолёт приземлился на специальной площадке, когда уже рассвело. Зарубин и Фролов вышли из вертолёта, лопасти которого уже начали сбрасывать обороты после отключения винта, и направились прямиком в здание штаба. Несмотря на ранний час, внутри здания уже вовсю кипела работа. Парни прошли прямиком в кабинет к начальнику, не проронив ни слова. Остановившись у нужной двери с табличкой «Зорин», они переглянулись и постучали.

― Заходите! ― послышался мощный голос изнутри.

Двое вошли внутрь. За столом сидел мужчина лет сорока пяти с седыми усами и читал очередной документ.

― Здравия желаем, товарищ полковник, ― приветствовали парни.

― И вам не хворать, ― не поднимая взгляда, сказал начальник. ― Садитесь и докладывайте, как там Украина.

Парни заняли места за столом напротив полковника Зорина.

― Товарищ полковник, ― начал Зарубин. ― Наши исследования будут полностью отражены в рапортах, но если говорить о главном, то все наши наблюдения, исследования и видеосъёмка лишь подтверждают всё изученное ранее другими агентами.

― Ясно, ― мужчина снял очки и пристально взглянул на парней. ― А конкретно?

― Ввод четвёртого энергоблока был сделан слишком рано. Работа по конструированию системы была проведена не тщательным образом. Вся эта система имеет некоторый ряд опасных недоработок, что может в итоге однажды привести к аварийной ситуации.

― Учитывая, что совсем рядом есть город, при аварии эвакуировать всех за короткий срок не удастся. Уйдёт как минимум неделя, ― рассказал Женя. ― Те, кто дал одобрение на запуск этого блока недоработанным, поставил под угрозу экологию половины мира.

― О каких недоработках в частности вы можете сказать? ― поинтересовался Зорин.

― Их масса, ― вздохнул Женя.

― Если конкретнее, то некоторые детали конструкции были спроектированы с неточностями, ― рассказал Зарубин. ― Даже перекрытия, которые должны быть при всех раскладах из негорючих материалов, в итоге сделали из более дешёвых горючих. В случае аварии это сильно усугубит ситуацию.

― Я понимаю ваши негодования, ребят, ― сказал полковник. ― Но вы не поверите, здесь даже вмешательство КГБ не помогает. В правительстве ещё при пуске четвёртого блока никто слышать не хотел о возможных проблемах. Важнее всего запустить быстро, показать, мать его, всему миру, что Советский Союз очень силён и впереди планеты всей.

― Так что же нам делать, товарищ полковник? ― спросил Зарубин. ― Как достучаться до этой верхушки, которая спит и видит, чтобы быть везде впереди всех? И не важно, что могут пострадать люди из-за такой власти.

― Эй, парень, ― сказал Зорин. ― Следи-ка за своей речью. Я всё понимаю, но надо бы держать мысли такие при себе.

― Не поверите, Степан Иваныч, ― вздохнул Зарубин. ― Сил уже больше нет. Как докатились мы до такого? Ведь Союз стал перемалывать сам себя в последние годы.

― А мы вот и призваны следить, чтобы в государстве был порядок, вычислять, кто и как может его нарушить, ― сказал старший товарищ. ― Мне самому всё это не нравится, но сегодня стала править та верхушка, которая уже не стесняется в методах. Главное для них достаток, звание страны, где всё на высшем уровне и обязательно лучше, чем на Западе. Смех.

― Вот и я о том же, ― процедил Витя.

Евгений опасался таких вот диалогов. Никогда не знаешь, к чему такого рода рассуждения могут привести.

― Ладно, парни, ― сказал полковник Зорин. ― Отсыпайтесь идите. Завтра жду у себя в десять утра с докладами.

― Хорошо, товарищ полковник.

Двое друзей вышли из кабинета и отправились по коридору.

― Ты зря так всё ему высказываешь, ― сказал Евгений. ― Неизвестно, кому он может о твоих настроениях доложить.

― Никуда он не доложит, ― махнул рукой Виктор. ― Зорин свой человек. Он смотрит на вещи, как мы.

― Как мы? ― усмехнулся Фролов. ― Я во многом с тобой не согласен.

― О чём это ты?

― Ты считаешь, что система стала непригодна для существования того строя, который в нашей стране уже более шестидесяти лет. А я полагаю, что такое происходит из-за людей, которые возглавили эту страну и пытаются подорвать Союз изнутри. А это совсем разные вещи.

― Но в одном мы оба солидарны.

― В чём же?

― Перемены неизбежны, и они уже на пороге, как началась Перестройка Горбачёва, ― сказал Виктор.

― О да, ― согласился с другом Евгений. ― Вопрос только в том, какова истинная цель этой Перестройки.

* * *

Чернобыльская атомная электростанция возвышалась среди равнины. Лучи луны серебром освещали её стены и крышу. Внутри шла работа. Четвёртый блок станции, комната управления. Здесь было несколько людей. Главным сегодня был Анатолий Дятлов, заместитель Главного инженера, один из ведущих инженеров-ядерщиков, человек сильный, который управлял грозной системой станции. Это был уже седовласый мужчина с умными глазами и небольшими седыми усами. Александр Акимов занимал пост начальника смены. Очки на его носу были постоянно, а сам он чётко следил за всеми показателями приборов. Леониду Топтунову было всего двадцать шесть лет, а он