Глава 2

«Шептун, это недостоверно!»

«Воин, да как язык поворачивается такие обвинения произносить! Цель моих симуляций это моделирование максимальной реалистичности!»

Ехидный голос прозвучал в сознании остужающим потоком, смывающим остатки болевых ощущений от разрывающего на части черепа.

«А ты в очередной раз нарушил основное правило! На “просвете” за спиной живых не оставляют!»

«Пустые отговорки, – мысленно возразил воин, – ты вновь игнорируешь замечание и пытаешься возложить вину на меня за все мыслимые и немыслимые огрехи».

«Вот еще. Все твои замечания это нытье неудачника!»

«О, Скрижали. Ну за что мне такое наказание…»

«Я не наказание, а твоя избранность!»

«Достаточно, у меня вновь эмоциональный дисбаланс начинается. По прибытии в Цитадель я подам отчет о предвзятом отношении…»

«Ой напугал, боюсь, боюсь… Подумаешь, помучают меня логическими построениями четвертого порядка, а вот тебя будет намного хуже. Загонят в лабиринт, и как минимум на три круга. А все из-за чего, чугунная задница?»

«А из-за того, что кто-то рассеянная растеряша!»

«Возражаю! Первое. Обоймы были закреплены, и они никак не могли выпасть. С полными излучателями уровень был бы пройден без задержек! Второе, это девушка! Ее присутствие в комнате для прислуги неестественно. Тем более проклятая “охотница”! Откуда в этой забытой планете, да в комнате обслуги, оказаться экстра-бойцу, да еще под симуляцией состояние “продозы”. И третье. Откуда у нее штурмовой комплекс, он идет только в комплексе с тяжелой броней, “У-БОЙ-300”?»

«Обойма выпала из-за клапана, который ты не проверил, – ехидный голос вторил сознанию, создавая впечатление стоявшего за спиной человека, – а девушка… А может, она специально тебя ждала! Это подсадная утка, ты сколько возился в лабиринте?! Вот СБ и сделали ловушку…»

Продолжая перечислять ошибки в симуляции одиночного задания, «шептун» не пропускал ни одного промаха. Подмечая любую оплошность, раздувал их до катастрофических масштабов, и в следующий раз грозился построить уровень исключительно на подобных ловушках.

Воин промолчал. Переспорить этого умника никогда не удавалось. Этот изворотливый разум всегда находил лазейки, всегда изворачивался и никогда не признавал себя виноватым. Да и спорить было не о чем. Могло быть или не могло быть, он должен быть внимательнее к мелочам. И меньше пытаться размышлять, а больше действовать!

И учитель строго выговаривал за подобные промахи. Считая его мягким для «немезиса», наставник нет-нет да намекал на ходатайство о новом выборе предназначения. Но он не соглашался. И всегда твердил о своей решимости служить Ордену воплощением воина.

Качая головой, старый воин, способный лишь учить, проводил очередной разбор допущенных ошибок, загонял молодого парня в реальность жестких «просветов».

Бесконечные серии смертей, то в роли убийцы, то в роли жертвы, должны были лишить ученика любых остатков «пустых эмоций и лишних мыслей». Но не в его случае. Почему-то всегда он находил повод, чтобы избежать случайных жертв «просвета». Поэтому, разбирая его промахи, учитель хмурился и, только оправдывая все молодостью, вновь и вновь отправлял его в симуляцию «тысяча и одна смерть»…

Сбросив состояние ледяного равнодушия, всегда охватывающее после воспоминаний симуляции, воин открыл глаза. И сразу же заморгал от холодка «киселя».

«Шептун, опять температуру упустил?»

«Не капризничай. Все в порядке. Или ты обиделся за учебку? Да ладно тебе, не к лицу несущему волю вести себя как маленький ребенок…» – прозвучала в сознании мысль, электронная составляющая объединенных разумов. И если его часть всегда старалась быть логичной и опиралась на рассуждения и требования Скрижалей Памяти, то напарник был верхом нелогичности, эмоциональности и какой-то извращенной болезни к переворачиванию всего с ног на голову. Вот и сейчас, вместо того чтобы просто проверить показания сенсоров и пробежаться по алгоритмам своей деятельности, стал искать вторые смыслы там, где их не было.

«…так что расслабься. Внешняя среда в пределах нормы. И да, мы прибыли в расчетную зону, “лоно” сливать, или еще плещемся?»

Не дожидаясь подтверждения команды, вокруг тела забурлила тягучая жидкость.

Сквозь сонмища пузырей проступили границы прозрачного кокона, а за ним тесные черты единственного «просторного» помещения его корабля.

Смывая остатки «живой» жидкости, обеспечивающей легкость переноса перегрузок и переработкой отходов жизнедеятельности тела пилота, тело обдали прохладного струей дезинфектора. Подняв руку, пилот с любопытством осмотрел руку со стекающими каплями физраствора. Мутные капли белого киселя почти не отличались от кожи, на которой зияли черные провалы разъемов.

Все еще не привыкнув к последней системе имплантатов, воин сконцентрировался на внутренних ощущениях. Ответная волна отклика пришла с опозданием.

Тусклый блеск разъемов точно вымеренными каплями застывшего металла тянулся до локтя. Разъедая кожу стальными воронками для прямого подключения ручного оружия «немезисов», имплантат еще был чужим.

Последний контур вживили перед вылетом в самостоятельный рейд, и он еще ныл зудом, запоздало реагировал на тестовые команды и дергано вливался в сплетенное сознание. Вот и сейчас – по параллельной нервной системе побежали потоки импульсов подготовки к слиянию с бортовыми системами, а рука все еще оставалась немой.

Дождавшись, пока затихнет последний всплеск раствора, пилот коснулся колпака. Прозрачная стена кокона втянулась в пазы, и тело обдало холодом рубки управления, с царившей в ней минимально допустимой температурой, переносимой модифицированным организмом. Прямо под рукой открылся проем, и выступил баллон со спреем. Обдав себя облаком аэрозоля, человек дождался, когда стекающий гель застынет на теле тонким слоем и превратится в первый слой «живого белья». Оттягивая следующий этап, воин выдохнул облачко пара. Ему нравилось ощущать кожей малейшее колебание потока воздуха, то, чего не хватает в облаченном в броню состоянии, но регламент однозначен. Воин Ордена облачен в броню всегда.

Поверх первого слоя имплантатов надевается легкая прокладка, затем подключение к шейным позвонкам управляющих блоков «хамелеона», и лишь потом на тело опускается каркас из ажурных сплетений универсального комплекса, со множеством слотов подключений.

Это было одной из самых оберегаемых технологий Марсианской Цитадели. Она являлась средоточием и коммуникационным «слоем», к которому подключаются блоки управления, оружейные комплексы, модули защиты или какие-то дополнительные системы, необходимые для выполнения миссии Ордена. И за сохранностью своих тайн Марс следил очень серьезно.

Только замрет сердце воина, вся электронная начинка превратится в высокотемпературный шлак, и наковырять в нем можно только бесформенные куски сплавленного металла.

«Выведи карту пространства, – сформулировал мысленный приказ воин. И тут же уточнил у соседа по сознанию: – В пищевых резервуарах что-нибудь осталось?»

«Со жратвой туго, – с секундной заминкой возник ответ Шептуна, – последний раз приземлялись месяц назад. Выделенных денег хватило на заправку, пополнили расходники для воспроизводства боекомплекта и остаток ушел на низкокалорийную биомассу».

«Давай, – обреченно согласился воин, устраиваясь в пилотном кресле. Поерзав до глухих щелчков вставших в пазы шунтов “хамелеона”, дождался волны мелких судорог от оживших имплантатов и скомандовал: – Готовность ноль, первая ступень слияния…»

Каждый раз, проходя слияние с электронными системами, воин удивлялся и пытался найти ответ на вопрос о смысле помещения двух разумов в одно тело. Ведь как ни анализируй, как ни проводи обучение и тесты на психологическую совместимость, но он не понимал логику чужого разума. А самое странное: он не понимал, откуда в искусственном сгустке цифрового кода берутся эмоции, логические построения или образы, которые противоречат изученному в Скрижалях, несущих в себе вековые данные из истории Ордена. Да и сам «шептун» тоже не мог ответить на вопросы о своем происхождении. Говорил, что впервые осознал себя лишь с первыми импульсами поступившего в электронные цепи питания. Хотя иногда нет-нет да обновляется от Старших. Но на все попытки развить эту тему отправляет в дальнее путешествие в… службу «мозгокрутов». А встречаться лишний раз с братьями из «очистки» не хотелось ни разу.

Уж слишком много становится в памяти провалов. И почему-то всегда на первом месте самые яркие и самые первые.

В тот день, ничем не примечательный из ежедневной муштры, строй мальчиков-послушников прибыл в медицинский блок. И перед замершим построением громовой раскат сержанта-ветерана известил, что с сегодняшнего дня они переходят на новый этап обучения. Без того почтительно молчавшие мальчишки настороженно замерли. Все уже знали свое будущее по проникновенным разговорам с Учителями, но было тревожно и в то же время радостно. Сейчас они сделают первый шаг к смыслу жизни Воина Ордена.

За спиной здоровенной горы брони, с начищенными до блеска посеченных осколками имплантатов, блеснул лысиной невысокий человек. Выйдя на середину строя, щуплый брат с морщинами и татуировками четвертого ранга и выступающими из висков чувствительными сенсорами встроенного вирткомплекса, говорил едва слышным голосом. А судя по блуждающему взгляду, тяжелому запаху и множеству умных и непонятных слов, пообтертые вторым годом послушничества мальчишки определили в нем «мясника». Брата по Ордену, выбравшему служение в медицинской сфере. Того, кто работал со слабой биологической оболочкой и отвечал за здоровье тела.

И сегодня как раз ему выпала честь укрепить тела послушников первой волной изменений. Ровный голос и обволакивающая умиротворенность усыпили разум, и уже остальное помнилось как отстранённая картинка.

Вот их стали уводить из строя серые тени ассистентов. А они стояли и терпеливо ждали своей очереди под звучавший отовсюду торжественный Марш Воли.

Когда под руки ввели в небольшую комнатку с ярким освещением, ему стало не комфортно. Под действием неизвестности и смены обстановки оцепенение сменилось тревожностью.

Он покосился в сторону. Десяток причудливых манипуляторов в хищном ожидании замерли над железным столом с металлическими захватами.

Тихо гудели стены с выведенными проекциями медицинских систем. И как только он лег на хромированный хирургический стол, под ослепительные лучи сканеров, начавших обшаривать тело утробным урчанием, над ним склонились безликие тени братьев с масками в виде проекции из множества быстро меняющихся картинок. Острый укол в плечо, и наступила темнота, с которой начался отсчет тридцати суток. Семьсот двадцати часов боли. Сорока трех тысяч двухсот минут полного отчаяния.

Его разрезали и сшивали. Редко под общим наркозом. Чаще под местным. Но не более нижнего болевого порога нервной системы. Чуткой электронике важен отклик бодрствующего мозга. А то, что тело корчилось в припадках, это было вторично. Воин Ордена должен познать боль. И он познавал.

Познавал вместе с разобранным и собранным заново позвоночником. Познавал с вживленными первыми имплантатами, усиливающими шею, для того чтобы череп не мотало под увеличившимся весом.

Познавал под хирургическими манипуляторами в многоэтапных операциях, вживлявших в нервную систему последние контуры связи «шептуна».

Познавал в эпилептических припадках от сеансов приладки искусственного разума и сознания человека, от бесконечных тестов на устойчивость и калибровку реакций организма.

Было всё.

И разряды, выгибающие тело дугой, и отторжения неподходящих сплавов, и припадки эпилепсии.

Но спустя полгода обязательных для всех братьев Ордена процедур сплетение сознаний человека и искусственного разума проекта «Немезис» срослось в единое целое и стало взаимодействовать, как положено…

Аккуратно придерживая маску с эластичными шлангами, воин проглотил скользкую кишку подачи биораствора напрямую в желудок. Усмехнувшись словам Шептуна о том, что они могут есть всё, главное правильно выбрать рецепт приготовления, он щелчком вогнал в предплечья разъемы от медицинского реаниматора.

Проверив крепления маски, пилот откинул голову на подушечку «трона», мягкими лапками припавшего к черепу. И сразу же стены потеряли четкость, и вокруг проступила бездна космоса.

«Шептун, четкость! – потребовал воин. – Распределяем сектора. На тебе сенсоры обнаружения и управления внутренними функциями. Управление полетом и вооружение беру на себя…»

Шептун обиженно отозвался раздражением, и перед взором замелькали сухие строчки рапортов вспомогательных систем. Затылок потянуло приятной тяжестью. Через устройства сопряжения в сознание потекли терабайты данных, где их услужливо принимала и обрабатывала вторая составляющая их тела – разум Шептуна.

Заключенный в никелированном утолщении на затылке сосед по телу делал его копией изображения с фресок о египетских фараонах. Но внешний вид был последним, о чем переживал воин, ведь главное это приобретённое функциональное преимущество. Вместилище искусственного разума позволяло его модифицированному телу легко находить общий язык с любой электронной системой, превращая напичканное смертоносными имплантатами тело в совершенную машину для убийства.

Глава 3

Космос вспучился пузырем гравитационного возмущения, и среди сияния звезд вспыхнула сверхновая. Спустя мгновение яркость кокона уменьшилась, и сквозь возмущения проступили плавные контуры корабля.

И только гравитационный водоворот успокоился, корабль покинул аномалию и, погасив движение, неподвижно застыл среди звезд. Спустя мгновение корпус покрылся трещинами, тут же налившимися зелёным сиянием оживающих систем, корабль начал трансформацию в боевую форму. Плавность линий сменилась угловатостью броневых сегментов, и на место обтекаемости и стремительности пришла мощь и защита.

Силуэт скрещенных полумесяцев, с хищно устремленными вперед орудиями, теперь нельзя было спутать ни с каким другим кораблем. Технологиями трансформации космических кораблей и энергетических каркасов владел только флот Ордена.

Оживая маневровыми вспышками, штурмовик развернулся в сторону планеты. Мигом украсившись мозаикой сегментов энергетического поля, контур корабля расплылся в лиловом мареве.

Переливаясь синевой и кутаясь в белые покрывала, кислородная планета встречала корабль во всей красе. Царство зелени и синевы еще не изъеденной цивилизацией поверхности куталось в облачные кружева, которые нет-нет да укрывались вспышками выходящих на орбиту грузовиков.

– Приветствуем тебя, гость в пространстве Незабудки, – возвестил пафосный женский голос на общедоступной частоте. – Наша планета насчитывает более пятидесяти лет успешной колонизации. За время освоения под чутким руководством корпорации «Ожерелье» планета вошла в единый реестр конгломерата Корпоративных миров и занимает место в первой тысяче динамично развивающихся планет человечества! Наши месторождения славятся высоким коэффициентом чистоты рудной массы и большим содержанием редких металлов…

Прерывая голос гида, ворвался встревоженный голос оператора:

– Неизвестный борт в секторе 120/40/300, вы вторглись в околопланетную сетку грузовых рейсов! Немедленно покиньте шестой транспортный пласт! Ох, ёее…

– Орбитальная станция вызывает Немезиса, – тут же вклинился новый голос с едва сдерживаемыми паническими нотками. – Назовите цель визита! В противном случае активируются оборонные комплексы!

– Официальное заявление Ордена, – вымеренным ровными интонациями голосом отчеканил воин, – планета Незабудка НЕ является целью и НЕ подлежит очищению. По вашим координатам назначена встреча с нанимателем. Повторяю…

Понимая состояние персонала орбитальных станций, сетью ажурных платформ проступивших на фоне планеты, Воин постарался придать голосу как можно более нейтральную окраску. Но запуганные байками о беспощадности «немезисов» диспетчера долго не могли прийти в себя. Устроенный переполох поднял на ноги всю вертикаль управления, и каждый считал долгом лично выйти переговорить с нарушителем спокойствия, и «немезису» пришлось еще раз десять повторить сообщение, пока все не успокоились. Но стоит отдать должное оперативности оповещения: обошлось без стартов спасательных капсул.

Отправив по указанному адресу закодированный сигнал, воин раскрыл иконку исходящего вызова. Рамка переговорной проекции расширилась и украсилась изображением толстощекого мужчины, что спешно вытирал губы салфеткой и явно был недоволен вызовом в момент чревоугодия. Но увидев вызывающего абонента, обладатель красных щек поперхнулся и радостно затараторил.

– О, это вы! Так быстро. – Хмуро выслушав скороговорку с соседнего терминала, обладатель высокого голоса отключил терминал селектора и одарил «немезиса» радостной улыбкой. – Я Пьер Валандай, секретарь мистера Дюмонта. Извините, но сам основатель корпорации… у него важное совещание, но он меня предупредил о вашем появлении. Вы можете приземлиться на центральной площадке. Оттуда самый короткий путь к резиденции. Когда вас ожидать?

– Если вы успокоите орбиту и отгоните звенья истребителей, то я готов приземлиться хоть сейчас.

– Да, да конечно, – льстиво заулыбался Валандай, напоследок скривился грозным выражением в сторону соседнего терминала и пропал с проекции связи.

Хоть вызов и отключился, но воин перехватывал почти весь информационный трафик и стал свидетелем внутренних разборок. Диспетчера можно было понять. Он выполнял корпоративные инструкции, требующие военной четкости, а сейчас выслушивал выговор ни за что. Поэтому лишь согласно кивал, принимая начальственный рык, и параллельно отдавал команды на отбой боевой тревоги.

А останавливать было что. Чуткие сенсоры вскрыли протоколы защиты, и орбитальные терминалы предстали совсем в другом виде. Среди складских ангаров, пустотных фабрик и гражданских модулей скрывались сотни разгонных шахт и алели десятки активированных орудийных реакторов. А судя по плотности энергетических каналов, переоборудованные заводские платформы могут стать кусками битого стекла в горле любого налётчика. Будь то тройка крейсеров или стандартная пиратская связка «эсминец-два корвета». И такие «сюрпризы» выдавали у корпорации основательный подход в развитии колонии.

Совсем другая картина царила в остальном космосе. Только начавшие индустриализацию планеты, разбросанные на границах освоенного человечеством пространства, были лакомыми кусочками для любителей легкой наживы.

Нападая на молодые колонии, пираты налетали мелкими соединениями и зачастую уходили с полными трюмами ресурсов, техники и пленников. А бывало, наталкиваясь и на качественную оборону, чтобы после жарких боев захламить орбиту обломками кораблей с окоченевшими трупами.

Все это продолжалось до тех пор, пока в системе не появлялась опорная база Сил Безопасности Федерации Корпораций. Карательные экспедиции тяжелых эсминцев начинали утюжить соседние системы, «успокаивая» тех, кто еще не понял, что пора перебираться на новое место.

Но появлялась эта сила лишь после уплаты вступительного взноса и регулярных выплат, что превышали годовой доход развивающихся планет раза в три. Такие траты были не всем по силам.

Поэтому мелким корпорациям, занимающимся поверхностной колонизацией и выкачкой ресурсов, пока не нагрянули беспокойные и вечно голодные пиратские кланы, приходилось терзаться выбором между вкладыванием в собственную оборону или быструю наживу, экономя на всем…

Получив координаты посадочного коридора, штурмовик послушно рухнул вниз. Раздирая редкие облака разреженной атмосферы хлопками перестраивающихся на плазменную тягу двигателей, корабль ускорился и расцвел огненными сполохами. Оставляя далеко позади списанные орбитальные перехватчики, не рискнувшие напрячь изношенные двигатели в самоубийственном пикировании, черный штурмовик стремительно вонзился в плотную атмосферу.

На фоне дикой сельвы проступили границы сплавленного базальта. Буйная растительность редкими порослями пыталась вернуть, отвоевать хотя бы клочок пространства у стальных балок гравитационных ускорителей, что в ожидании планетарных барж мерно пульсировали силовыми полями, но судя по черным пепелищам, космопорт не сдавался. И упорно держал оборону, лишь расширяя полосу отчуждения.

Не совершая стандартного тормозного маневра, штурмовик пикировал на плато космопорта. И когда корабль превратился в огненный болид, грозивший проткнуть планету насквозь, траектория полета резко изменилась, и, не считаясь с чудовищными перегрузками, объятая огнем черная птица взметнулась свечой и, гася инерцию еще одним витком, величаво замерла на столбах сияющей плазмы.

Эфир гудел встревоженным ульем. Профильтровав воцарившуюся в эфире гневную ругань пилотов, вой сирен и истеричные крики диспетчеров, Немезис с удивлением узнал, что поступил опрометчиво и недальновидно.

Стандартный маневр экстренной посадки, с перегрузкой, но максимально быстрый, вызвал среди жителей и гостей космодрома настоящую панику.

– Борт с допуском ноль один, срочно откройте канал рабочей телеметрии для наземных служб! – прорвался строгий голос. Перейдя на повелительные нотки, не терпящие возражений, загремел предупреждающими нотками: – Вызывает дежурный офицер сектора 08/03 планетарной обороны! Строго соблюдайте инструкции диспетчеров, иначе приземлю «тройной метелью», и до земли долетят, дай бог, лишь остатки маршевых дюз!

Едва не прикусив губы от оплошности, что просмотрел в рельефе планеты такую мощь, воин жадно потянулся разведывательными системами во все стороны. Но высота уже была потеряна, и он едва мог уловить боевые радары под фоном космопорта.

Но сам факт присутствия тяжелой системы противокосмической обороны на захолустной планете лишь заставил крепче задуматься об охраняемых тайнах.

Открывая узкий канал для диспетчеров порта, что пытались на основе выдаваемых данных подкорректировать курс посадки редкой птицы, пилот все сопоставлял странности Незабудки.

Угроза применения «Метели» не пугала. Штурмовик был рассчитан и не такие противостояния, но вот трехуровневая оборона у заштатной колонии явно выбивалась из привычной картины.

Одна лишь стоимость комплекса, порождавшего области разреженной плазмы на низких орбитах, рвущих в клочья эскадру из десятка крейсеров, превышала стоимость самой колонии. И все это на пограничной планете! Что еще за секреты припасены для нежданных гостей?

Убедившись в соответствии выдаваемых кодов с кодами реакций обычного крейсера, диспетчеры принялись за посадку нестандартного корабля. Скорость падения снизилась до едва слышно фыркающих двигателей. И спустя пять минут корабль качнулся на выскользнувших из корпуса опорах.

Следуя боевым наставлениям, предписывающим при первом посещении неизвестного места полный боевой комплект, воин активировал протокол боевой высадки.

Подчиняясь командам, в глубине корабля ожили механизмы. Пазы кресла разошлись с мягким шипением, и шипы «хамелеона» стремительно обрастали боевыми модулями. Затем загремели контейнеры ручного вооружения, и один за другим на руках защелкнулись фиксаторы излучателей.

Шептун отозвался готовностью к выходу, и пилотское кресло с облаченным в тяжелую броню воином резко ухнуло сквозь разъехавшиеся створки пола. Жесткий удар, и клацнувшие зубы известили о достижении поверхности.

Лязгнув захватами, пилотское кресло выпустило владельца на исходящий маревом гранит и резко ушло вверх, оставив пилота один на один с внешним миром.

Температурные датчики запищали повышенным фоном и зарябили анализом атмосферных особенностей планеты. Световые фильтры убавили яркость зелени и ослепительных лучей светила.

Внутри глухого шлема окружавший мир выглядел обработанной и отредактированной проекцией с сотнями показателей и подсказок. На упрощенной картинке выводились ненужные данные, услужливо вываливались характеристики объектов, а также оценивались вероятности поражения встроенным арсеналом.

Поддавшись порыву эмоций, за который не раз нес наказание, воин отдал «шептуну» команду деактивации забрала.

Массивное яйцо шлема без намека на глазные сенсоры покрылось трещинами, и слой за слоем лепестки броневых накладок втянулись в шейные полости.

Подставив лицо знойному ветру, пилот втянул носом густой воздух. Словно желавший отомстить хищник, планета обрушила на него буйство запахов. Каждый аромат ошеломлял, завлекал оттенками и запоминался навсегда своей яркостью и неповторимостью.

Состояние эйфории нарушило несмелое блеяние возникшего рядом техника:

– Э-э-э, уважаемый, а где у этой штуковины технические слоты?

– Метров тридцать под фюзеляжем. Налево, под дюзами приемник твердого топлива, справа приемник полезной массы, готов принять список необходимых металлов и минералов?

Дождавшись утвердительного кивка, Немезис продолжал любоваться синевой неба и яркого солнца, при этом не переставал контролировать техника сонарами.

– Больше никуда не лезь. Орден глупость не оплачивает.

Озадаченно почесав затылок, техник уставился на возникший на терминале список заказываемых материалов. Не сказать, что все такое уж и редкое, но такой перечень сплавов и хитрых комбинаций минералов ему еще не приходилось готовить к заправке. Пошушукавшись с диспетчерской, бородатый технарь в желтом комбезе озадаченно почесал затылок. Пожав плечами и помянув всех святых, принялся руководить погрузчиками-жуками, что, мерно шевеля сенсорами, сбегались со всех сторон.

Подставляя под ласковый ветерок лицо, воин подошел к краю гранитного поля и вновь зажмурился. Необычное ощущение не сравнить с виртуальными реальностями. Далекий рев истребителей, заходивших на посадку, приглушенные крики техников, а над этим властвовал шелест и буйство зарослей, что, клонясь под ветром, шептали чужаку о далеком прошлом царствования на планете.

Анализатор пискнул, и в шею впились иголки прививок. Словно жестким скребком пронесся по ощущениям тяжелый коктейль препаратов, и в сознании растеклась отупляющая белизна приглушенной реальности.

Последнее очарование разрушил нарастающий за спиной приближающийся гул. Поднимая легкое облако пыли, к нему неслась пятерка бронированных машин. Опираясь на жаркое марево антигравов, за считаные мгновения вырастая из букашек до стальных монстров с пестрой раскраской, планетарные танки остановились в десяти метрах. Из ближнего гиганта выскочил человек в камуфляже.

– Прошу в головную машину, полковник ждет вас, – прижимая черный берет, норовивший улететь пушинкой от волн нагретого воздуха, рослый парень задрал голову в равнодушно-вежливом взгляде ожидания.

– У меня встреча с мистером Дьюмонтом, – от непривычки долго напрягать голосовые связки, хрипло ответил Немезис.

– После встречи с командармом, – настаивал парень, хотя глаза выдавали понимание, что удержать два с половиной метра плоти и стали ему не удастся даже танками, – таков порядок.

С одной стороны, исполнение распоряжений неизвестного командующего было наглым вызовом. Он был вправе просто проигнорировать приказы «полковника» и демонстративно отказаться покидать взлетное поле без встречи с нанимателем. Пусть потом сами разбираются, кто в их корпорации важнее. С другой стороны, полковник немалый чин в корпоративном табеле рангов и вряд ли будет встречать его в офисном центре. Но и не стоит хозяевам терять ощущение реальности.

Стремительно лязгнув створками, на спине вырос горб тяжелого излучателя. Спаренный раструб плазменного ускорителя захватил целью ближайший танк и укрылся сиянием оживающего реактора.

Скользнув по дрогнувшему адъютанту равнодушным взглядом, воин активировал шлем. Стремительно выросшие лепестки сошлись на переносице четко подогнанными секторами, и спустя мгновение на посыльного смотрел до ужаса неприятный зеркальный овал, в котором с большой фантазией угадывался контур человеческой головы. Из внешнего динамика раздался синтезированный голос:

– Порядок есть порядок.

Скоротав дорогу в обществе десантников, бросавших косые взгляды на застывшего в кабине Немезиса и нервно теребивших автоматические винтовки, способные едва ли поцарапать броню, воин игнорировал царившую в отсеке тревогу. Его больше занимали окрестности.

С деланым равнодушием рассматривая пейзажи за стеклом, воин уже засек тройку планетарных орудий. По едва заметным излучениям, что мастерски экранировались под бытовые и промышленные фоны, среди строений и фальш-деревьев искусно прятались двухэтажные туши приплюснутых башен с хищно устремленными в небо рифлеными стволами тяжелых орудий.

Свернув в ничем не примечательную гущу, планетарный танк мягко качнулся и, встряхнув содержимое, глухо заурчал холостым ходом турбинных установок.

Выбравшись из тесного брюха, Немезис остановился перед поляной. Раскидистые кроны деревьев скрывали бетонную плешь с торчавшими башенками связи. Рядом ожили автоматические треноги стационарных излучателей, что сразу взяли его на прицел. Перед воротами в подземный бункер застыл почетный караул.

Массивные створки раскрылись, и на притоптанную траву шагнул подтянутый военный в комбезе без знаков отличия. Седина в висках. Строевая выправка, цепкий взгляд хищника и скромный пехотный комбинезон при невысоком росте выдавали опытного соперника. Не в прямой схватке, а как опасного командира, способного дать возможность подразделениям вырвать врагу глотку.

– Господин полковник, ваш приказ выполнен, – адъютант, молодцевато отсалютовав, отпрыгнул за спину полковнику.

Оценивая друг друга, воины неподвижно застыли.

– Приветствую на вверенной мне планете, – сухо проговорил полковник, продолжая прожигать взглядом дыру в непроницаемом забрале, – с какой целью прибыли на Незабудку?

– Приветствую, – в тон ответил воин, – согласно регламенту взаимодействия восемь дробь семьсот сорок четыре, «немезис» не обязан отвечать на вопросы представителей неофициальных служб. Если судить по отсутствию знаков отличия, вы являетесь «добровольцем» корпорации, не имеющим допуска к служебным файлам категории два нуля.

Заиграли желваки, и массивная челюсть едва не лязгнула. Стрельнув голубым льдом глаз, полковник хрустнул костяшками кулаков. Четко обозначенная позиция Немезиса, не нарушившего пока ни одного местного и корпоративного закона, не оставляла полковнику ничего, кроме глухой тоски бессилия.

– Это моя планета, и я несу за нее ответственность. А ты свалился как снег на голову и отказываешься отвечать на вопросы. Откуда я знаю, что…

– Мой статус проверяется одним вызовом. Заодно и сообщите нанимателю причину моей задержки.

В принципе, он увидел, что хотел. И на этом командном пункте его уже ничего не держало. И словно подслушав его желания, из бункера выскочил десантник. Отсалютовав, сообщил о вызове из резиденции. Спустя минуту полковник вернулся, пылая желанием проломить чей-то череп. Рыкнув приказ адъютанту, не прощаясь, скрылся в подземелье командного пункта.

Немезис вновь окунулся в пропитанное потом брюхо танка. Гудение запускаемых турбин забилось в теле легкой вибрацией, и многотонная махина толчком оторвалась от земли.

Выскочив на простор отвоеванного у джунглей поля, танк безжалостно отутюжил волнистый ковер травы и устремился в сторону видневшихся вдали шпилей административного центра.

Натужно гудя турбинами, танк выскочил на вершину и, получив краткий миг невесомости, перевалился и с облегченным воем устремился в низину.

Административный центр прятался под конструкциями энергетических мачт. Работавшее вовсю поле маскировки скрывало не просвечиваемой из космоса завесой уютную застройку.

Слева отвесно вздымались горные пики, а справа, пытаясь накрыть и поглотить, шумели джунгли. И вот как раз на стыке камня и зелени спрятался небольшой административный квартал.

Подпирая небо огромными конусами, здания башни сияли мириадами окон. Беззвучно раскрывались сотни ворот, что принимали и выплевывали полчища летающих букашек, а под стеной бетонных глыб кишели блестящие всеми цветами радуги спины ползающих каров.

Оценив масштабы термитников, Немезис сделал вывод о размахе корпорации. Само собой отпал вопрос о таком вложении в оборону. Он не успел до конца обдумать план возможного штурма «орешка», как машина качнулась, и створки поползли в стороны.

– Следуйте за мной, – объявился рядом адъютант, бодро взяв курс на раскрытые стеклянные двери.

Миновав полчища придворной охраны, расхаживающей в парадном обмундировании ярко-синих цветов корпорации, вежливые улыбки клерков и администраторов, они очутились напротив створки деревянных дверей, украшенных золотым орнаментом. С мягким шелестом разойдясь, крепостные двери величаво допустили вошедших в царство излишней роскоши.

– О… – слащаво заулыбался Валандай, распахнув ручонки, выскользнул из-за роскошного стола и, по щиколотку утопая в глубоком ворсе, устремился навстречу заученной походкой радушного хозяина. – Извините за долгую дорогу, вы понимаете, безопасность корпорации превыше всего, а в соседних системах неспокойно, у нас этот… комендантский режим.

Царским кивком отпустив адъютанта, администратор собирался пожать руку «немезису», но, вовремя спохватившись, убрал ладонь за спину.

– Извините, привычка. Проходите, присаживайтесь… – Но оценив изящность мебели и возвышавшегося на два с половиной метра Немезиса, удрученно поджал губы. – Хм, м-да уж. А вы можете это все снять?

– В этом нет необходимости, – дезактивировав шлем, ответил воин. Подставив прохладному воздуху оголенный череп, посмотрел на вздрогнувшего Валандая красными глазами без зрачков, – для обсуждения цели найма достаточно и этого.

Мелькнувшие в глазах чиновника страх и удивление тут же сменились вежливой улыбкой. В подковерной грызне чиновников главным качеством всегда являлось умение лицедействовать, скрывая истинные чувства под масками прямо противоположных эмоций.

Сделав приглашающий жест к столу переговоров, администратор самодовольно уселся в кресло, понимающе посмотрел на оставшегося стоять воина рядом с хрупкой античной мебелью и напыщенно произнес:

– Я хотел бы уточнить один момент, прежде чем мы окажемся за этими дверьми, – мотнув за спину, чиновник натянул обруч виртуальной связи с искусственным интеллектом, – все, что вы узнаете в этих стенах… это сугубо конфиденциально. Если вас что-то не устроит в сделке, мы настаиваем на годовом моратории по распространению информации…

Воин молча ждал, пока человек закончит длинный перечень предупреждений и смешных угроз.

Все трясутся над своими тайнами, хотя и знают, что Марс самая молчаливая планета. Единственная не входящая в Федерацию Корпораций, и уже более века на ее поверхность не ступала нога чужаков. Все сделки происходили на орбите, все поставки недостающих ресурсов заканчивались орбитальными доками. И как бы ни старалась Служба Безопасности корпорантов внедрить своих агентов, все оканчивалось орбитальным карантином, а если удавалось забросить агента сквозь сети орбитальных спутников, боевых платформ и плотный график патрулирующих штурмовиков – человек исчезал бесследно.

– …и последнее. Вам придется работать… с другими людьми.

– Это невозможно, – моментально отреагировал воин. – «Немезисы» не участвуют в совместных операциях. Только одиночные контракты или, если задача выходит за возможности одиночки, заключают наем в представительстве Ордена на звезду братьев.

Валандай недовольно нахмурился, но получив какое-то сообщение по замерцавшему сиянием обручу, вежливо улыбнулся:

– К обсуждению последнего пункта мы вернемся после встречи с наместником.

Поспешно покинув объятия кресла, администратор засеменил к противоположной стене. Легкое касание к мраморной стене с барельефами мифических животных вызвало легкое вздрагивание пола. Спустя мгновение стена чуть провалилась вглубь и с едва слышным шелестом ушла в пол.

На месте фальш-стены показалась броневая плита с характерным блеском напыления энергозащиты шестого уровня. Массивная плита, способная выдержать совмещенный залп малого крейсера, занимала всю стену.

Касание к мерцающему участку оживило еще один упрятанный механизм, и монолит украсился проемом еще одной двери. Мягкое шипение, и массивные створки ушли в стороны.

Валандай обернулся и с дежурной улыбкой отошел чуть в сторону. Миновав сладко пахнущего администратора, воин очутился в прохладном полумраке тамбура. За спиной тут же сомкнулись створки дверей.

В отличие от шикарной приемной, скрытое помещение выделялось своей пустотой и темнотой.

Голые стены освещались мягким светом из прозрачной колонны до потолка. Вокруг тихо шелестя и перемигиваясь индикаторами, возвышались шкафы с электроникой и мерцали проекции информационных консолей сложной аппаратуры.

Со всех сторон к колонне тянулись пере