Предисловие от редакторов
Музанутые — дуэт одурманенных Музой, ошалелых от живой поэзии, оголтело-выстреливающих рифмами из пулемёта-сердец. Каждое стихотворение — кусок, оторванный от счастливой — вечно-пьяной души! Здесь нет фальши — только истинные взбудораженные чувства.
Остаётся лишь нырнуть в этот вдохновенный океан животрепещущих слов и вам не захочется всплывать, вы каждую букву, каждый слог будете впитывать вместе с авторами, каждое мгновение ощутите, как своё собственное.
И растворяясь в поэзии Светланы и Валентины, вы пролистаете, прочувствуете, проживете не одну, а много ярких, как вспышка, жизней.
•••
А любовь… Она на самом деле в нас.
То штормит, на берег выплюнув холодный.
То закружит резко каруселью-хороводом,
То напишет отсебятину-великолепную-рассказ.
А любовь… На самом деле — это мы.
Нет причин винить кого-то между делом,
Только в нашей голове расписаны границы беспредела,
Только мы решаем — сколько вьюги-дней в душе осталось до весны.
А любовь… Она на самом деле вот —
На ладони, грей её, расти, лелей, преумножай!
На земле не существует ад, и это выдумки про вечноспелый рай!
Жизнь — в тебе, и только ты решаешь — бегать по небу или тонуть в тоске-болот.
Светлана
Подруге
Она меня любовью заразила, заставила поверить в то, что есть
неведомая, неземная сила, способная до солнца нас вознесть.
Я вслед за ней взлетела, словно птица, забыв про осторожность и печаль,
два сердца наши продолжали биться, и если честно — ничего не жаль.
Она меня стихами заразила. Писать хотелось больше, чем дышать,
она мне придавала столько силы, что я готова кровь свою отдать.
Лишь только бы она не истекала, не капала рубиновым дождём.
Она свою любовь в стихах писала, но скоро мы дуэтом с ней споём.
Она меня надеждой заразила. Надеждой вопреки, порой назло.
Мы с ней стихами рвали себе жилы и нас стихами сквозь шторма несло.
Взрывало так, что места было мало — размахи крыльев крыли горизонт.
Она летела — я за ней взлетала и мы вдвоём съедали небосвод.
Она же меня счастьем заразила. И даже… Даже после всех потерь.
Мы выжили и в нас столько силы, что крылья не сломать уже теперь.
Не упадём и перестанем плакать. И песни сердца больше не заткнуть.
Стихами через жизни грязь и слякоть продолжим свой счастливый длинный путь.
Валентина
•••
По ночам остаётся только сходить с ума,
Фантазировать, рукоплескать вдохновению,
И поддаться всем телом сплошному забвению,
Лицезреть, как на небе за нами следит луна.
По ночам остаётся только кричать ртом закрытым,
Перелиться из одного в другое,
То, что сложно — переварить в простое.
И вернуться к мечтам давно забытым.
По ночам остаётся пить растворимый кофе.
Есть печенье, украдкой считая калории,
Перечитывать чьи-то пустые истории
И вдыхать из окна кислородный «морфий».
По ночам остаётся решиться на всё несмелое,
Скинуть роли, пароли, приклеенные этикетки,
Перестать раздавать вразнобой отметки,
И не красить жизнь исключительно в чёрно-белое!
Светлана
Доброй ночи…
Мне ночь шептала — проходи, ложись,
Глаза закрой и наслаждайся негой.
Твой сладкий сон — твоя вторая жизнь,
Подушка — облако и покрывало — небо.
Ночь прятала меня от света звёзд,
Задвинула все шторы в моём доме,
А лежу и думаю всерьёз,
Что жизнь во сне проходит, словно в коме.
Не оставляет ночь следов своих,
Мне темнота покоя не приносит.
Вот нужно спать, а я пишу стихи.
Душа не спит. Душа свободы просит.
Валентина
•••
Утро. Уютно солнце легло на мои ладони,
Будни, но кто из нас-выходных это вспомнит?
Поцелуй бодрит вместо кофе из черноглазых зёрен.
Мы остаёмся в мире своём — постельном просторе.
Взгляды — сами живут по себе, передавая смысл,
Страстью морскою по венам течёт общая мысль.
Даже не хочется в сказку попасть, ведь она рядом дышит.
Пусть даже соседи ворчат и её пульсацию слышат.
Мир за окном — что другая планета с инакотворящими.
Мне хорошо. Здесь. С тобою всё настоящее.
Светлана
Доброго утра
На стене, словно на огромном постере, нарисую тебя — моё утро, да ты не волнуйся — я мысленно.
И раскрашу самыми яркими красками — чтобы скучно, грустно никому из нас не было.
Вместо рамки напишу всякие добрые пожелания, весёлые, но от души и очень искренние.
Просто хочу избавить жизнь — твою, мою и ещё многих людей — от заклинания чёрно-белого.
Чтоб не казалось слишком банально и просто, краски возьму (позаимствую) у мира вокруг.
Вот, смотри, у колокольчика какой цвет красивый — пронзительно-фиолетовый.
Есть поля огромные с кроваво-красными маками — это будет двух сердец влюблённых перестук.
И даже среди ледяной зимы сердца останутся настоящими, тёплыми, самыми летними.
Нарисую домик небольшой, с раскрытыми ставнями, где всегда любят и ждут.
Золотистым цветом раскрашу картины верх — ну, ведь, сразу понятно, что взошло солнышко.
Нарисую скрипичный ключ и птиц — видите — птицы рассвет встречают, поют.
И всё вокруг блестит, загадочно переливаясь, словно в детстве секреты под стёклышками.
Помоги, подскажи, что ещё хорошего нужно-можно раскрасить, придумать, нарисовать.
Как выглядит оно — настоящее человеческое счастье? Может, дело совсем не в красках?
Я думаю, всё зависит от того, под каким углом смотреть, какими словами-мыслями писать.
А ещё, чтобы тот, кто рядом с тобой, был открытым, честным — без разных масок.
Валентина
•••
Моя страсть электронная летит через стекло телефонное
По интернетным линиям сквозь Wi-Fi.
Счастье-то одновременно лёгкое и огромное.
Век компьютерный — одновременно ад и рай.
Что ты смайлики шлёшь откровенно-бесстыдные?
Стикерами измеряя степень страданий,
За виртуальной страницей реальность невиданная
Строится без тебя и без оправданий.
Тянет? Конечно тянет к тебе, как к наркотику,
Хоть напиши пару строк безмерно-чёрных,
И паутина глобальная нас проглотит,
Оставляя в сети упрямых и серо-проворных.
Светлана
Телефонное стекло
Закрой глаза, почувствуй, что я рядом.
Вдохни мой запах, ощути тепло.
Родной мой, милый, нежный, ненаглядный.
За что на плечи нам с тобой легло,
Такое бремя — никогда не встретить
В одной постели пламенный рассвет.
Как будто мы одни на всей планете,
И мира больше никакого нет.
За что нам выпало нелепейшее счастье,
Узнать друг друга через тыщи вёрст.
И всё, что мы имеем в нашей власти,
Дорожка-нить из обгоревших звёзд.
Но всё-равно, на уровне ментальном,
Мы видим, слышим, чувствуем тепло.
И глупо пусть звучит, сентиментально.
Свело нас… Телефонное стекло.
Валентина
•••
Мне нужен мой человек,
Чтоб танцевать до рассвета,
Вместе крутить планету,
Шагая в ногу век.
Мне нужно смотреть до утра,
Как желтый сменяет чёрный,
Как месяц тоскливо-проворный
Качается на проводах.
Мне хочется длинных речей
И болтовни в параллели,
Чтоб настежь от смеха двери,
Лечились им без врачей.
Мне нужно теряться в мыслях,
Но чтобы ловили на слове.
Хотели вместе на море,
Плевав на врагов тернистых.
Ну, где ты — мой человек?
Мечтаешь о том же самом?
Скользя по заветным странам,
Ища для себя ковчег?
Светлана
Единственному тебе
Я знаю — ты увидишь и прочтёшь,
Ты всё поймешь, что между строчек сказано.
Я ничего не жду и ты не ждёшь,
Но всё ж признай — мы накрепко повязаны.
Не прошлым — нет. Совсем другая связь.
Мы, словно, рельсы — вечно параллельные.
Не пересечься и не разорвать,
Как две взаимосвязные вселенные.
Не ближе и не дальше и не врозь,
И чувствуем, когда другому плохо,
Когда на сердце радость или злость,
Или когда безумно одиноко.
Ты там подумал, букву произнёс,
А я продолжу через километры.
Твой смех мне ветер эхом перенёс,
Забрав в ответ счастливые моменты.
Ты улыбнулся, молча, про себя,
Луна в ответ улыбку отразила.
Ты параллельно жил, других всегда любя,
А я по краешку судьбы твоей ходила.
Валентина
•••
Кофе пью лениво-медленно,
Стрелки часов уже возмущаются.
Солнце у края крыш растрепленно,
Снова со мной до утра прощается.
Есть ли мне дело до лиц спешащих?
Мимо тревожно бегущих за тенью.
Просто жую «дирол» настоящий,
Затворяясь железной дверью.
Кружка пуста, в ней немного надежды,
Та, что зовёт беспрестанно куда-то.
В гуще кофейной гадаю. И между
Страстно ищу оправдания кратко.
В душу к себе залезаю с ногами,
Грязь понемногу стекает с ботинок.
И разделив победу с врагами,
Вытащу снова себя за загривок.
Что ты, Луна, прямотою взираешь?
Думаешь: плохо, сломаюсь, исчезну?
Спрячусь, жилеткой укроюсь? Не знаешь?
Или в капкан возле ЗАГСа влезу?
Кофе пью лениво-бодряще.
Стрелки уснули — часы замолкли.
Жизнь от того бывает слаще,
Если душою насквозь промокли.
Светлана
Ночной экспромт…
Спасибо милый друг за этот вечер,
О лучшем можно только лишь мечтать.
Я руки положу тебе на плечи,
И на прощанье приглашу потанцевать.
Не танго, нет — обычный самый танец,
Когда тела качаются слегка,
Когда на щёках проступил румянец,
И мысли медленно плывут, как облака.
И оба понимаем — этот вечер..
Мы не забудем, сколько не крути,
Шепчу судьбе «спасибо» я за встречу,
Но разные у нас с тобой пути.
Ты голову склонил и тихо шепчешь:
«Забудь про всё. Есть только я и ты»,
Сползает платье, открывая плечи,
Но это только лишь мои мечты.
Я пальцем по твоим губам веду,
«Молчи» — нам лишних слов не нужно,
Мы оба, словно в сказочном бреду.
И души свои вывернув наружу.
Открылись. Почему? Не знаю я.
Наверно, звезды в этом виноваты.
И кто же мы теперь с тобой? Друзья?
Или чуть больше? Или психопаты?
А может просто ведьмочка — луна,
Сегодня подшутила вдруг над нами,
Мы оба пьяные, но не испив вина,
Творим, себя не понимая сами.
Тела уже почти обнажены,
Волнение. Дыхание. И нежность.
Мы не испив вина уже пьяны,
И совести почти не слышен скрежет.
Еще чуть-чуть, разрушится стена,
К тебе прижмусь и от стыда краснея,
Скажу себе — ты мой фантом из сна.
Бери. Твоя. И отказать не смею.
И растворившись в тишине ночной,
Последние сомнения оставив,
Шепчу: «Я рядом, милый, я с тобой»
Без страха, предрассудков и без правил.
А утром, когда призрачный рассвет,
В моё окно заглянет осторожно,
Глаза открою — тебя рядом нет,
Сожмется сердце от тоски тревожной.
И слезы побегут и на губах,
Соленый вкус несбыточного счастья.
Мечта растает птицей в облаках,
И что-то изменить не в нашей власти.
Валентина
•••
Я не стою на пьедестале,
Неважно мне — как выглядит со стороны мой лик.
Могу я вылить с ходу свой небрежный крик,
Который аритмично — идеален.
Простите, но зачем стандарты?
Неужто хочется вам всей конвеерностью заблистать?
Лицо и тело под оригиналы подгонять,
И строить жизнь в пределах кварты.
Ведь лучше всех — неординарный вид,
Когда немного скошены и перекручены черты,
Когда за сотню километров видно: это ты!
И именно поэтому притягивает, как магнит.
И голос — свой, особенный, пускай не кабальевский,
Пускай же от него соседи через день пьют корвалол,
Ведь главное — что голос твой! И он тебя завёл.
И по тебе-сырому оставляет фрески.
Я не стою на пьедестале —
Только на земле моя полукривая ходит,
Зато из тысячи прямых она пути проводит,
Чтоб под ногами звезды расцветали.
Светлана
Куда меня уж больше открывать…
Куда меня уж больше открывать?
Открыто, обнаженною душою,
Я прямо говорю — мне наплевать
На то, что вы смеётесь надо мною.
Ведь о себе я знаю лучше всех,
Умею посмеяться и поплакать.
Ценю открытый и весёлый смех,
И на мозги не разучилась капать.
Любить неистово, всем сердцем, всей душой,
И каждый день по максимуму прожит.
Умею быть и дерзкой и плохой.
И доброй, ласковой и искренне хорошей.
И многого добилась я сама,
И не умею прогибаться, кланяться,
И на плечах своя лишь голова.
Я не червонец, чтобы всем понравиться.
Валентина
•••
На двоих один столик в углу
Ждёт в кафе, беспрестанно гадая,
Деревянным умом наблюдая,
Бесконечную эту игру.
Вот мальчишка несмелой походкой
Перед девочкой крутит хвосты,
Пируэты танцует на ты,
Невзначай разбавляя сок водкой.
Вот замужняя пара сидит,
Терпит общество непониманья,
Отрицает любые желания,
Переходит на чуждый иврит.
Вот старушка несет в кулаке:
Поколений пустых обещания,
Перелистывая пожелания.
Чаевые сжимая в руке.
Вот влюблённый конвой полуслепо
Закрывает сердцами изъяны.
И луна охмелела от пьяных
Душ из розового склепа.
На двоих один столик в углу
Ждёт в кафе, беспрестанно гадая,
Деревянным умом наблюдая,
Бесконечную эту игру.
Светлана
Еще одно утро
А ты заметил, какое сегодня утро?
Оно очень светлое, тёплое, тихое — с запахом яблок.
С синим оттенком, еще не увядших совсем, незабудок,
И с соловьем на дереве, видишь сидит, голову склонил набок?
А я сейчас заварю душистого чаю,
Хочешь, простой чёрный. А хочешь, с листом смородины?
Я подожду тебя. Ну да, признаюсь — очень скучаю.
Приходи скорее, обещаю накормить вкусными горячими бутербродами.
А потом, просто пойдём и завалимся спать.
Для кого день только начался, а для нас ночь закончилась.
Работать ночью — ну нам же, скажи, давно уже не привыкать.
Зато, мы чаще видим рассвет, чем большинство из вас.
А когда проснёмся, будет солнце в зените стоять,
А давай, на великах рванём до заката на речку?
Это же так здорово — просто, без дела, на песке лежать
И смотреть на бегущую воду, ощущая себя частью вечности.
Валентина
•••
Наше время пошло — второй час ночи.
Может, спать хочешь? Да и я не очень!
Давай лучше о самом бесценном…
Обо мне, о тебе и о чувстве первостепенном.
Что? Молчание — бриллиант, да не скажи!
Если только слова не утонули во лжи.
Давай лучше сыграем дуэтом ночь:
Обо мне, о тебе, остальных мимосквозящих — прочь.
Говоришь, что минуты отрываются по кускам?
Без меня словно воздух отдали другим мирам?
Давай лучше не спорить, оставить как есть:
Обо мне, о тебе полушёпотом лёгкую весть.
Знаешь, у многих в душах сквозняк-хозяин,
У которого на счету бесконечный займ.
Посему и трудно вешать замки на сердце:
Но с тобой и со мной есть огромный шанс отогреться.
Наше время пошло — второй час ночи.
Может спать хочешь? Да и я не очень!
Давай лучше о самом бесценном…
Обо мне, о тебе и о чувстве первостепенном.
Светлана
Помолчим обо всём
А давай, мы сегодня с тобой обо всём помолчим,
Сядем, обнимемся и будем смотреть в небо.
Это же так просто, быть рядом, и не нужно причин,
Чтобы вместе молчать о том, что было и не было.
А давай, я рукой проведу по твоей спине,
Чтоб запомнить тепло и твой запах, полынно-табачный,
А ты будешь молчать и не думать совсем обо мне,
А о том, как прошел этот день, не очень удачный.
Развернёмся потом и сядем спина к спине,
Чтоб смотреть на закат, слушать чаек тревожные крики,
А я буду шептать «спасибо» этой безумной весне,
Что тебя подарила мне под закатного солнца блики.
А потом ты уйдёшь, словно всё это было сном,
Только тёплый песок, где сидел ты, шуршит свою песню,
Мы молчали сегодня с тобой обо всём, ни о чём,
Не нужны нам слова, если можно молчать вместе.
Валентина
•••
С языка твоего сниму день вчерашний.
Отпусти себя, попробуй расслабиться.
А я помогу тебе справиться
С тем, что считаешь свинцово-важным.
Приложу к рукам — нежности лепестки,
Пусть излечат раны, добавят силы.
Я шагаю рядом, легко, мой милый.
И сажаю в душах жизни ростки.
Полюбуйся, какой за окном вечер:
Светло-розовый с фиолетовым взором.
Не хочу никогда смотреть с укором,
А лишь только воспламенять свечи.
Улыбнись, встрепенись — мы живём моментом,
И как бабочки в поле лучи собираем,
Ведь мы сами можем назвать раем,
То, что люди держат под тяжелым запретом.
С языка твоего сниму день усталый,
Нам сегодня дано, чтобы чувства расправить,
Два пути по дороге одной отправить,
И убрать с сердец своих снег талый.
Светлана
А вечер…
А вечер… А вечер такой спокойный, тихий и чистый…
На плечи.. Ложится шалью росы прохладной.
И свечи… Сгорают так безнадежно быстро,
Что вечность… Пронзает холодным взглядом.
Я знаю… Как можно летать от стихов и песен,
Мечтаю… Однажды с тобой спеть дуэтом.
Взлетаю… Мне мир без тебя слишком тесен,
Теряю… Теряю, как дерево — листья, твои ответы.
Не бойся… Истерик и слёз никогда не будет,
Настройся… Быть здесь и сейчас счастливым.
Укройся… Крылом моим от серых и скучных будней,
И боль вся… Растает потоком дождливым.
Валентина
•••
Я сегодня начну себя заново шить и клеить,
Переплетаясь с кровеносными проводами столбов,
Вложу в подозрительный разум функцию «верить»,
Перестираю душу от грязных следов врагов.
Попробую вспомнить только самое ценное
И кнопку нажму на вечное «сохранить».
Пополнить спокойствием систему нервную,
А руки — в крылья — и научить парить.
Дыхание: ровное, нежное, с сердцем в согласии,
И антиподы чужие — в далёкий путь,
А в храме душевном — собственно-сочиненное осмогласие,
Чтоб исключительно свои линии гнуть.
Я нити тонкие из вечерней луны собираю,
Благословляя себя на осознанность и любовь,
Отныне — даже в пропасти — не страдаю,
Вперёд и верх, покоряя вершины вновь!
Светлана
Я хочу стать рекой
Я хочу в этот вечер стать нежной, прохладной рекой,
Чтобы сонным потоком проникнуть в твоё подсознание,
Раствориться в тебе, принести безмятежность, покой,
И на сердце оставить, на долгую память, признание.
Мне сейчас очень трудно даются любые слова,
Я боюсь, не поймёшь, посмеёшься над глупостью этой.
Но окно распахни и послушай, что шепчет трава,
Её ветер тревожит, но она, ведь, не ждёт ответа.
Вот и я… Ничего не прошу, не надеюсь, не жду.
Промолчи, если сможешь, пусть сказка подольше продлится.
Ты же — мой океан, речкой сонной в тебя я войду,
Родником освежающим буду в сознании биться.
И я знаю, что это однажды, конечно, пройдёт.
Пересохнет река и родник мой затянется илом.
Океан будет жить. Он десяток речушек найдёт,
Чтоб долгие годы ему придавали силы.
Но сегодня я думать о грустном совсем не хочу.
И как Скарлет сказала когда-то — подумаю завтра.
Я тихонько, одними губами, твоё имя шепчу.
И гори всё огнём, жизнь сама все раскроет карты.
Валентина
•••
А я бы тебя целовала под третий концерт Рахманинова…
Сначала нежно, полуиграя, полушутя.
А ты б покрывался мурашками от дыхания моего,
И извивался, смеясь и крутясь, как дитя.
Идёт ещё первая часть, а я также к тебе ласкаюсь,
Как мягкая кошечка, мурлыча внутри душою,
И стрелкам быстрым часов не сопротивляюсь,
Пускай, что хотят, то и творят со мною.
Вторая часть. Adagio. Замедляюсь тоже,
Стараясь уловить музыкальные ритмы на теле,
И вот понемногу переливаются ноты на коже,
И пульс на руках метроному клавиш вверив.
Финал. Alla breve. А мне никак на скорую руку
Не завершить наслаждаться такими моментами.
Пусть музыка кончилась и аккордом вещает разлуку,
А мы остаёмся разделены километрами.
Светлана
Утренний вальс
Ну и что же, что семь утра, я хочу на танец тебя пригласить. Просыпайся!
Кто сказал, что такие танцы могут быть только вечером?
К чёрту правила.
Ты такой сонный, поэтому я сама сегодня поведу тебя.
В утреннем вальсе.
Ты только поверь мне, слушай музыку и следуй за мной. В рассветное зарево.
Рука в руке. Рука на талии. Раз/два/три. Раз/два/три. И исчезает напряжение.
Нет шторма внутри — только доверие, нежность — прекрасные чувства. Согласен?
По росе босиком — ну разве не идеальное для танца скольжение? Наваждение.
И твоя белая льняная рубаха — лучшая одежда для танца. Даже для вальса.
Музыка несётся из самого сердца, только мы её слышим и чувствуем. Эгоисты.
Даже её не хочу делить сегодня, вообще, ни с кем. Только для нас.
Деревья качаются в такт — раз/два/три — раз/два/три… Вымытые росой. Чистые.
А мы… Мы забыли про всё и про всех: рука в руке, глаза в глаза. Наш час.
Валентина
•••
Мой капитан!
Полегче с управлением!
А то меня штормит по сторонам.
Нет больше ран,
Все затянулось временем.
Я отдаюсь твоим безудержным ветрам!
Мой рулевой!
Останови мгновение!
Дай насладиться прелестью сладкоигривых чувств.
Тебе со мной
Лишь поделить забвение,
А мне с тобой — попробовать нектар из уст.
Мой генерал!
Оставь команды для других.
Не будет правил, наказаний и напутствий строгих.
Меня сорвал,
Словно цветок в полях седых.
Так не оставь же у дороги!
Мой человек!
И генерал, и капитан, и рулевой!
Забудем жизнь, которая до нас бежала.
Начнём свой век:
Тебе со мной, а мне с тобой.
И чтобы с самого феноменального начала.
Светлана
Мало!
А мне тебя мало. Мало! Ты слышишь? Мало!
А мне без тебя дышать, вот просто дышать не хочется.
Не знаю, и думать не хочу, кем я для тебя теперь стала,
Но ты для меня и воздух, и свет, крылья мои и моё одиночество.
Во мне без тебя океан звёздный, бездонный плещется,
Солью своей ползает по душе расцарапанной,
И слова твои, запах и голос твой тихий, спокойный мерещится,
А капельки красные, словно рубин разбитый, капают.
А мне тебя… Да! Мне! Тебя! Не хватает, ищу тебя взглядом,
Руками хватаю воздух, но всё в пустоту и мимо.
Ну отзовись, еле слышно скажи, прошепчи:
— Я рядом…
И я, вытирая слезы, отвечу:
— Я нашла… Наконец-то нашла тебя, милый!
Валентина
•••
Нарисуй меня!
Мне сегодня хочется ярких красок,
Чтоб разбавить томительно-одинокий вечер.
И добавь огня!
Яркой-рыжей листвой из осенних сказок,
Чтоб от цвета стало теплей и легче.
Маслом — густо!
Не жалей гуашь, акварелью-лаской
Нежно крась, выделяя души изгибы.
Мне сегодня пусто!
И минуты жизни текут напрасно,
Претворяясь и пряча свои ушибы.
Прикасайся кистью,
Я — твоя палитра с белоснежным прошлым,
Нарисуй всё то, что так жадно прячешь.
Прикасайся мыслью
К моим бесконечным теням продрогшим.
Мой обет по сути не совсем безбрачен.
Нарисуй, прошу!
Так не хочется быть светло-серой массой,
Что сольётся за дверью со всем монолитом.
И я задышу!
Я стану над жизнью своей всевластной.
И к новому дню — с жаждой и аппетитом!
Светлана
Пьяная тобой
Плесни мне нежности… Чуть-чуть…
Да не в бокал!
Я не хочу вранья в хрустальных гранях.
Хоть в банку майонезную… И пусть..
Не ожидал?
Мне всё равно, как от тебя быть пьяной.
Насыпь мне соли, граммов пятьдесят…
Да не в пакет!
На раны горстью сыпь. На раны!
Гляди, кристаллы кровь мою едят…
У них обед.
А мне не больно. Я тобою пьяная.
А на десерт подай мне поцелуй..
Не надо в лоб!
Мечтаю я о страсти окаянной…
Пусть сердце захлестнёт лавина бурь…
Но стоп!
Какое счастье быть тобою пьяной.
Валентина
Тебе
Хочешь, я приду к тебе, как друг к другу?
К черту эти стандарты и мнимые клише!
Женщина мужчине — может стать подругой,
Если тянется душа к другой душе.
Хочешь, забегу возле дома в кондитерскую?
Возьму охапку эндорфинного волшебства-шоколада?
Разместим тела в спальне родительской.
Помолчим о своём, если так будет надо.
Хочешь, вытрепим нервы соседу вредному?
Будем громко песни Васильева декламировать!
Пусть вокруг все называют это бредом,
Ни к чему других своим мнением насиловать.
Хочешь, дождь прогоним и включим личную Турцию?
Установим температуру на плюс тридцать пять.
И зажжем костёр, бросая в него жизни инструкцию.
Чтобы хоть как-то тупую и нервную боль унять.
Хочешь, положись на меня и лей доверие,
Превращусь я в слух, растворяясь в словах твоих.
Мы отбросим в сторону всё, что связала материя.
Есть лишь только миг, объединивший нас двоих.
Светлана
Хочешь, я сердцем с тобой поделюсь
Хочешь, я сердцем с тобой поделюсь своим,
Чтобы почувствовать мог, как оно разрывается,
Но не от боли, а нежности, может, любви,
То замирает, то вновь фейерверком взрывается.
Хочешь, я частью души поделюсь своей,
Чтобы ты мог ощутить, как бывает в полёте,
Как это — крылья растут на твоей спине,
И небо пронзая, ты мчишь словно на самолёте.
Хочешь, я всю, без остатка, себя подарю?
Мне же не жалко, бери, я ждала это вечность.
Чтобы шептать, говорить и кричать — я люблю.
И растянуть этот миг — навсегда — в бесконечность.
Валентина
•••
Моё настроенье качелями: вверх-вниз,
То радость дикая, то тоска настырная.
То мягкость, а то упрямый каприз,
То гнёт, а то цветочность невинная.
Не подходи — кусаюсь сегодня больно,
На пол километра дыхание убери.
Но вот: пару минут и довольна,
Душа весь мир обожает, благодарит.
Ох, женщины, как нам бывает непросто!
В себе сочетать бесконечность чувств,
То крикнет внутри дитё-переросток,
То зрелая мысль коснётся уст.
Моё настроенье — ветер неудержимый,
А после затишье, и снова сердце парит.
Я — склад для волнистых, кривых линий,
Картина из бледно-пёстрых палитр.
Светлана
Хорошо?
Как хорошо, что ты мне ничего не обещал…
Ну, правда, хорошо, что уши без лапши остались,
Ведь, я конечно, сильная. Из стали.
Но ведь и стали нужен правильный закал.
Как хорошо, что ты из нас двоих умней.
Ни лишних слов, и ни эмоций. Всё на грани.
Я бурю вечно делаю в стакане,
Хотя ты в сотню раз меня сильней.
Как хорошо, что ты совсем не можешь врать.
Молчал, а я за нас обоих говорила,
Сама себе придумала любовь и полюбила,
Ты просто вышел и «прощай» забыл сказать.
Как хорошо… Да нифига! Всё ложь и бред!
Кому удобны ледяные маски?
И как же жить без нежности, без ласки?
И как жить мне, коль рядом тебя нет.
Валентина
•••
Мой мармелад слов несётся к тебе и спешит,
Посыпанный сахарной пудрой.
Я у разлуки возьму тебя в бессрочный кредит,
Вырву из серости хмурой.
Мой шоколад чувств нежной молочной рекой
Тает под тембром голоса.
Ты — мой термометр снов, сладкой и терпкой волной
На теле рисуешь полосы.
Кофе-гляссе аромат веет, и томит грудь
Бабочка, крылья гладя.
Мне бы смоль волос чуть пригубить и вдохнуть,
В глаза — океаны глядя.
И карамель мечт отпуск душе не даёт,
В горло стуча пульсом.
Сердце-раненый зверь по лесу-телу скребёт,
Сбивая дыхание с курса.
Слишком сладка боль, сиропом течёт ночь
По ручейкам-венам.
Мне бы попасть в сеть, выкинув прошлое прочь
Наперекор нервам.
Мой мармелад — ты, калориям счета нет,
Льётся рекой ласка.
Забыты, заброшены все постулаты строгих диет.
Только медовая сказка.
Светлана
Я и ТЫ
Я веткой берёзы касаюсь твоей руки,
Я каждой травинкой ласкаю твои ноги.
И к чёрту условности, плевать, что мы так далеки,
Мы ближе, роднее с тобой, чем другие многие.
Ты солнышком нежным глядишь на моё окно,
Ты ласковым ветром меня провожаешь до дома,
И вовсе не важно, что нам не по 20 давно,
Гораздо важнее, что мы так давно знакомы.
Я тихо, как кошка, по дому брожу твоему,
Я солнечный зайчик, от чайной твоей ложки.
И мне хорошо и спокойно в твоём плену,
Гораздо важнее, что я.. Я твоя немножко..
Ты дождиком нежным умоешь мои глаза,
Ты лунным лучом пожелаешь спокойной ночи,
И вовсе неважно, что сам ты не можешь сказать,
Гораздо важнее, что ты очень этого хочешь.
Я в поле — ромашка, ты часто глядишь на меня,
Я в речке — кувшинка, и ты меня часто видишь.
И мне всё-равно, что не можешь меня обнять,
Гораздо важнее, что ты со мной вместе дышишь.
Ты — гром среди неба: «Быстро ложись спать!»
И ты — соловей, пробуждающий ранним утром,
И к чёрту, что нам уже даже не тридцать пять,
Мы оба, как в детстве, живём в ожидании чуда.
Валентина
•••
Слишком рано ворвался в окна рассвет —
Я ещё не готова к реальности.
Я ещё в лапах сумрачной праздности,
И для нового дня аргументов нет.
Мне б душой по родному космосу плыть,
Отщепляя у времени годы,
Затворяя собою погоду,
И решая вопрос: «Быть иль не быть».
Да, конечно, всё здесь приземлённое :
И улыбки, и радость, и слёзы.
Легкоплавна и несерьёзна
Лишь мечта моя окрылённая.
Слишком рано лучи пробились сквозь шторы,
Птицы в рупор загалдели,
А черты мои не осмелели —
Чуть протиснувшись через жизни-поры.
Резкий свет на лице — и давай рубить,
И мешать мои сны с солью,
Наполняя сосуды кровью,
Заставляя о прошлом-себе забыть.
Светлана
Кофе с капельками счастья
А у меня сегодня утро сладкое-сладкое, шоколадно-кофейное,
Пенкой густой на губах — кончиком языка слизывается.
Счастье — оно есть, но настолько неустойчивое, эфемерное,
И чтобы не забыть это чувство, сохраню его в записную книжицу.
В окне ветки дуба с солнечными лучами заигрывают.
Темно-зелёные листья с золотистым отливом застыли, словно в свете софитов.
И, как кадры кино — уходящее лето с последними титрами,
Где пишут, что счастье есть — просто на много серий поделено, разбито.
Пальцы с длинными красными ногтями держат конфету,
На экране белом чёрные буквы и мысли такие вязкие, медленные —
Выводят слова: «Счастье есть, оно с ароматом кофе плывёт по планете,
И оно такое, каким ты его придумаешь, напишешь и что ещё будет сделано».
Чашка пуста, кофе выпито, но осталось сладко-горькое послевкусие.
Пенка в уголке рта застыла, кончиком языка её слизываю… Ммм.. Вкусно.
И всё-таки, счастье есть, если сердце откроете и его впустите.
И дни уходящего лета совсем не горькие, а лишь чуть-чуть грустные.
Валентина
•••
Круто так… Болтать монологово
В моем стиле.
Давай, заходи в моё царское логово
Я тут в пире.
Безлико и пёстро здесь. Правда ведь?
Уютно-тоскливо.
Осталось повесить на гвоздик плеть.
И выдавить «милый».
Давай, расстрепи мои нервы молча,
Сомкнув цепи.
Я буду стоять на словах своих прочно
В своей степи.
Круто так… Нести ахинею,
Играя в рифмы.
Закройся немедленно крепкой дверью —
От грустной нимфы.
Светлана
Обнимаю…
Обнимаю тебя радугой
И целую тебя южным ветром.
Мне оставить тебя надо бы,
Да развеять мечты пеплом.
Но привязана к тебе намертво,
Но от взгляда — как лист осиновый,
Я дрожу и в рябины ягодах
Вижу губы твои — любимые.
По тебе я сползаю дождиком
Гордость лужей в ногах растекается,
Пусть душа твоя заморожена,
Хоть она от тоски не мается.
Я бельём незабудко-шелковым
Стану ночью томяще-душною,
Ты лежишь, твоё тело нежится,
Ты стихи мои ночью слушаешь.
Обнимаю тебя тёплым лучиком,
И целую пылинками звёздными.
Всё тебе отдам, ты же — лучший мой,
Песнь моя последняя, поздняя.
Валентина
•••
Это я. Открой. Повернись. Допиши.
И додумай последние образы.
Торопись. Я — внутри. И снаружи. В тиши.
И в раскатах небесного голоса.
Это я. Прочитай. Улыбнись. Заплачь.
Мне не жалко и года на странности.
А не то. В этот раз. Или вдруг. Иначе.
Растворюсь в конфиденциальности.
Это я. Дорисуй. Допой. Доскажи.
Улови на стене тени быстрые.
Правды нож. Бесконечная линия лжи.
Предрассветно-порочно-чистое.
Это я. Заглуши. Доиграй. Досмотри.
Переделай под свой монастырь.
Подели пополам. А потом на три,
Выпуская смело в эфир.
Это я. Скромно-робко-переминаясь,
В жизнь твою стучусь еле слышно.
Обними. Защити. Переливаясь,
Чтобы свет мой был не лишним.
Светлана
Кошка
Кошка-грусть наточила когти
и по душе, по душе царапает.
Нате. Извольте.
Получите боли килограмм пятьдесят.
Что? Не чувствуете еще как они на вас
мертвым грузом висят?
Ну так, она добавит немножко,
эта когтястая
сука-кошка.
Вы всё ещё дышите?
И продолжаете мечтать? И даже стихи свои
глупые пишете?
Ану поддать!
Немедленно боли поддать!
Только хрен вы достанете меня своими когтями.
Выгрызу, вырву ваши когти
зубами!
И не позволю рвать мою душу.
Кошка затихла. Мой монолог сидит
и слушает.
А меня уже отпускает. Медленно, потихоньку.
Я кошку, тварь, пинками загоню
под койку.
Пусть сидит там, когти прячет пусть и не дышит.
Пока душа моя живет и стихи,
да хоть и глупые, пишет.
Валентина
•••
Именно. Не договорили, трубку сбросили, а сами думаем: «Ещё».
Именно. Не долюбили, сладкоголосых душ мы не дослушали. И всё
По новой. Круговерть желаний: от поцелуя до образа-тоски.
Пройтись. По сердцу утра раненого, и сжать иллюзии в железные тиски.
Именно. Тебя на блюде с голубой каёмочкой подать выменять. В сберкассе люди
Не хотят мечты в кредиты брать. Имена. Сложить бы словно целое
Перемешать, добавить соль по вкусу выреветь. Всё чёрное до белого.
Подвергнуться судьбы-укусу. Именно. С тобой — в отчаянный вагон
Залезть последнего экспресса. И безбилетно, безответственно. Ну просто моветон.
Иначе мимо жизнь. Иначе никакого интереса.
Светлана
Пойдём гулять
А давай, завтра проведём один день вместе,
От рассвета и до заката — ни на минуту не расставаясь.
Сначала я убаюкаю тебя самой нежной песней,
И тихо прилягу рядом, тебя не касаясь, спать не мешая.
Выспимся, примем душ, отдохнем и пойдём гулять.
Хочешь, на великах, наперегонки рванём за город?
Будет солнце только для нас двоих на небе сиять,
И вдогонку нам будет лететь звонкий птичий гомон.
Выберем дерево, постелим плед и устроим завтрак.
Бутерброды с сыром, помидоры и свежий хлеб.
День будет длиться долго, ползти на кошачьих лапах,
Словно от солнца яркого или от счастья ослеп.
Где у вас речка? Есть поблизости? Поедем купаться?
Последние дни лета — так много еще нужно успеть.
Да перестань стесняться, нам сегодня с тобою — двадцать.
Имеем полное право в голос, пугая птиц, песни любые петь.
Оставим велосипеды у дома и пойдем пешком по городу.
Закажем огромную пиццу одну на двоих и съедим.
И не смотри вокруг, время не для нас, мы сегодня молоды.
И, кроме меня, женщин нет других и ты для меня один.
Совсем скоро закат, давай поднимется на какую-нибудь крышу?
Я высоты боюсь, но с тобой мне совсем не страшно.
Стою на самом краю: «Август! Ты меня слышишь?
Сегодня был самый лучший твой день. И для меня самый важный!»
А потом будет ужин, там же, на крыше, под звёздами.
Они упадут нам в бокалы с вином и мы их возьмём и выпьем.
Загадаем желание под небом чёрно-лилово-розовым.
И будут гореть глаза, словно звёзды света своего отсыпали.
Валентина
•••
Так сегодня мне было страшно,
Среди ночи уныло и холодно.
Одеяло не грело несчастное.
И душе так неистово — голодно.
Переливы птиц — мимо сердца,
Шум машин — словно волны моря,
Мне бы песней твоей согреться,
Полушёпотом легким стоя.
Руки с дрожью сжимая чашку,
Всё никак не ловили свободу.
Поменять бы на стенах краску,
В мыслях вторник сменить на субботу.
Так сегодня мне было пусто.
Мой сосуд не заполнен ничем.
Но твой голос завёл искусно,
Руша правила строгих схем.
Светлана
Когда через звёзды ближе
У луны глаза на мои похожи. Ты, ведь, это заметил?
И улыбается она так же тепло, ну почти как я?
Ну да, я ещё и самая скромная женщина на свете,
Хотя… Наверное, скромные так о себе не говорят.
Ну да ладно, речь то не об этом совсем, ты же понимаешь.
Я просто хочу через луну передать тебе тёплый привет.
Ты не спишь, ты работаешь и, может быть, даже немного скучаешь.
А я спать собираюсь и во всём доме уже погасила свет.
А знаешь, какие звёзды сегодня у меня над домом?
Такие яркие и огромные, что можно потрогать рукой.
Я ищу созвездие, чтобы было нам обоим знакомо.
И хотя бы вот так, через звёзды, но быть рядом с тобой.
Я попробую объяснить, чтобы было совсем понятно сравнение.
Вот ты смотришь на ковш, и я тоже сейчас на него смотрю.
И, словно, мы рядом сидим, смотрим на звёзды и просто беседуем,
Вернее, ты — смотришь. А я за двоих, как всегда, говорю.
На этом бы и закончить и пожелать тебе спокойной ночи.
Выключить телефон, закрыть глаза и спокойно уснуть.
Но, блин, сердце, ты представляешь, оно то спать, ну вообще, не хочет.
А глаза уже ищут во тьме небесной какой-то там млечный путь.
Чудная я. Да знаю. Ну уж вот такая. Поздно меняться.
Да и признайся честно — нужна ли я буду тебе совершенно другой?
Оглянись. Видишь тень? Это я, как балерина, прошла осторожно на самых пальцах.
И пока ты думаешь обо мне, я буду следовать везде за тобой.
Валентина
•••
Разорви на мне день.
Ни к чему его тешить надеждами,
Вместе со вчерашней одеждою
Заберёт его тень.
Покажи мне, как нужно:
Забывать обо всём серо-мнимом,
Ощущать себя самым счастливым,
И шагами — послушно.
И убежище — руки.
От всего, что связало время,
Толстой пряжей вплетая бремя
Растекающейся разлуки.
Голос — компас души,
Пусть и стрелка его на месте,
Ждёт, когда мы окажемся вместе-
Кашемиром судьбу вершить.
Этот день разорви.
Уложи мечты на подушки край.
Снова мы визави.
Не спугни. Не томись. Не страдай.
Светлана
Утренний массаж
Ляг на живот, да закрой глаза,
Ты устал, ты пришёл с работы.
А я буду делать тебе массаж,
Со всей своей нежностью и заботой.
Начну от пяточек и поднимаясь вверх,
Скользить буду мягко и осторожно,
С маслом лаванды, или лучше орех?
Нравится? Стонать уже можно.
По икрам, бедрам, до ягодиц,
Руки мои скользят, разминая, лаская,
Хорошо, что ты лежишь лицом вниз — ниц,
Не видишь, как щёки мои пылают.
На пояснице чуть задержусь,
От позвоночника вправо и влево,
Руками, как бабочка над тобой кружусь,
Дыхание перевела, чуть осмелела.
Ммм… Какая спина.. Загорелая, мускулистая..
Провожу кончиками пальцев,
А потом ребром ладони, быстро-быстро,
Разминая, руками в тебя впиваться.
На плечах подольше чуть задержусь,
Хочется гладить, губами прикоснуться,
Что? Это уже не массаж? А ну и пусть.
А ты спи, спи. Я не разрешала проснуться.
Закончу шеей, точечным вверх,
От плеч к голове — как когда-то учили,
Ох… Мне это вкусней остальных всех.
Бред, рожденный коктейлем из звёздной пыли.
Валентина
•••
А я думала — мимо жизнь:
Колесом,
Кувырком,
Ветром.
Словно сон,
Марш-броском,
Бредом
Ворохом дней-дешевизн.
И казалось мне, что судьба:
Неправда,
Иллюзия,
Наглый блеф.
Беспарадно,
Контузия,
Шёпот дев,
Или бесконечно — борьба.
А теперь я знаю, что ты:
Каждый день,
Каждый вздох,
Каждый взгляд,
Пристань,
Сполох,
Души маскарад.
Smorzando сердечной сонаты.
Светлана
Для тебя, о тебе…
Напою тебя новой дозой стихов, как водой родниковой, как соком берёзовым,
Приготовлю завтрак из сладких снов, васильками украшу, да клевером розовым.
Закажу мелодию песен птиц, шума ветра степого с весенними грозами,
Скромный взгляд за шторами пушистых ресниц — на десерт — вместо мороженого.
Расскажу тебе, как грустит закат, без тебя, в поле белом ромашковом,
И деревья каждым листочком глядят, дарят нежность цвета фисташкового.
Одуванчиков зонтики в небо летят, не успев сказать самого важного.
Травы в памяти долго ещё сохранят каждый светлый миг дня вчерашнего.
Я стихами тебе постелю кровать, облака, как перина мягкая, брошены,
Чтобы ты мог тонуть, а не просто спать с ароматом травы свежескошенной,
Мать-и-мачехи лепестки возьму — для прохлады в день тёплый, погожий,
Этот мир в стихах — лишь тебе одному, для тебя, о тебе, мой хороший.
Валентина
•••
Акварельным вечером под лазурно-перистым небом
Тихо,
Осторожно,
Чуть дыша.
Вся светясь огнём, путём шагая неизведанным
Шла,
Порхала,
Легкая душа.
Расставаясь с прошлым, тянущим свинцово,
Выбросив,
Забывшись,
Растоптав.
Крылья распахнув от раны все бордовые,
К радости,
Без рамок,
Наплевав.
Её свет хрустально-солнечный манил отчаянно,
Звонко,
Притягательно,
Искрясь.
Насовсем, чтоб сердце с сердцем впредь запаяны:
Намертво,
Железно,
В масть.
И гуашь сменила акварель прозрачно-бестелесную,
Сочно,
Страстно,
Зарифмовывая.
Алой лаской замещая будни пресные,
Кистью жизни
Ярко
Зарисовывая.
Светлана
Завтрак в постель
Устал? Приляг, отдохни, я завтрак тебе в постель принесу.
Тёплое молоко, творог с джемом и каша — совсем как в детстве.
Хочешь сок или чай? Котлету куриную? Без проблем. Не в этом же суть.
Я просто хочу, чтоб заботой моей, ты мог по настоящему греться.
Что? Мужчинам взрослым не носят завтрак в постель?
Да брось. Кто такое сказал, не любил никогда, ни о ком не заботился.
Что что? Так не бывает в реальной жизни? Так говорят? А ты не верь.
А я вот хочу быть песней твоей, очагом тепла и добра в нашей горнице.
Телефон отложи и телевизор, давай, не будем включать,
Я сама тебе расскажу все события, происшествия и новости.
Вон, слышишь, как коты во дворе зовуще-надрывно кричат?
Это к Мурке соседской женихи пришли — ну совсем нет кошачьей совести.
А другой сосед, через дорогу, что всё время безбожно пил,
Завязал, представляешь, говорит — насовсем, даже клянётся,
Он всю жизнь гулял, да частенько жену свою, ой крепко, бил,
А теперь она для него — самое яркое и единственное солнце.
Ты поел? Слава Богу. Что приготовить тебе на обед?
Ну лангустов, конечно, омаров, говядину мраморную — не обещаю,
Хочешь, плов приготовлю, настоящий, в казане, на открытом огне?
Вижу — хочешь. Ну спи пока, сладко-сладко спи. Свет выключаю.
Что-то нужно ещё? Что.. Мне рядом с тобою прилечь?
Ну ты же устал, а мне бы убраться, да обед приготовить нужно…
Ай, к черту обед! Отношения можно любые сохранить и сберечь,
Если есть в них взаимность, забота, тепло, уважение — в общем, дружба.
Валентина
•••
Женщина — не кусок вожделенной плоти,
Не наказание, не обиды и не скандалы стервозные.
Женщина — не продукт альфасамцовой похоти,
Не товар и не награда за поступки серьезные.
Женщина — в поле срастаясь колосьями лёгкими,
Солнца лучи собирает в ямочки на щеках,
Женщина — ласково, нежно, шагами робкими
След лепестково-розовый оставляет в мужских сердцах.
Если тепло дарить, сладкой заботою окружать-
Женщина крылья расправит, сияя даже в ночи.
Будет внимательной, доброй, с улыбкой встречать,
Не создавая для склок и разлуки причин.
Женщина — страсти очаг, притяжение, мир.
Силы питает, энергией наполняет свой дом.
И в руках искусного ювелира она — сапфир,
Ради которого стоит идти напролом.
Светлана
Очень горячий обед
На обед сегодня только самые острые блюда.
Поцелуи спины, живота и ниже… Ниже…
Муза моя сегодня — предательница, влюблённая в жизнь и в тебя. Иуда.
Голос разума наотрез отказывается слышать.
На второе — стриптиз. Да, ты не ослышался, он самый.
Музыки столько, что на десятки обедов хватит.
Включи что-нибудь. Пожалуй… Из альбома Океана.
Я закрываю глаза и сползает… Очень медленно сползает вниз моё платье.
А ты ешь. Ешь меня глазами, запивай музыкой.
Руками не трожь. Не стоит торопить время.
Границы желания и похоти такие тонкие, а рамки такие узкие,
Что стоит оступиться и уже ничего не изменишь.
А знаешь, что приготовила я на десерт для тебя?
Медленно ползу, спину прогибаю, словно кошка. Ты уже догадался?
Посмотри мне в глаза — северным сиянием полыхают, горят.
Надеюсь, тебе нравится, шеф-повар, ведь, очень старался.
Что еще я могу тебе предложить, кроме стихов?
Да ничего. Себя? Да и то только в рифму, порой без ритма.
Я бы всё отдала. Сказала бы — забирай душу, сердце, любовь и всю коллекцию моих снов.
Хих… Хорошо, что сны мои за словами, через экран, не видно.
Валентина
•••
Вместо крови по венам — Маяковский — положительной второй
Отбивает ритм, чеканя
Шаг
Грубо
Резко.
Вы, Владимир, давно уже спите, снится
Вам покой.
А я здесь
Наживую
На сердце —
Фрески.
Вы сказали — покрепитесь, да спокойны, как пульс покойника.
Ну а я в туманно-парадном
бреду
И бреду,
И бреду.
Эх, душа моя не ваниль с подоконника,
Ей не хочется
На виду,
На беду
И в меду.
Ах, как Ваши столетники-строки правдивы,
Мне на завтрак их,
На обед,
Вместо сна.
Перекатывать буквы, даваться диву,
Заслоняя иных,
Забывая
Слова.
Если б жили мы в одно время Ваше,
Я бы каждую фразу
Несла
В антиквар.
Ничего не бывает на свете краше,
Чем поддаться сказу
Ваших мыслей
Чар.
Вместо крови по венам — один Маяковский вещает,
Шепчет ором:
Нате,
Вспомните,
Нервно.
Плазма-рифм-бунтарей его не отпускает,
Только хором:
Не все ли
Тебе
Равно?
Светлана
Утренние стихи…
Как хорошо писать стихи утром.. Солнце облизывает крыши и… Тишина.
Ещё не очень жарко и пальцы автоматом текст неторопливо набирают.
Можно, конечно, добавить, что птицы поют.. Но я их не слышу. Я снова, в тысячный раз осталась одна.
Ещё вчера были крылья и весь этот мир был за меня, а оказалось — ползаю, а не летаю.
И стихи мои не нужны никому, так и застыли они бесполезным хламом,
Сама себя утешаю — пиши для себя, тебе это больше, чем кому-либо, нужно,
Пиши для тех, кто читает, ведь, кому-то еще интересны они, и это главное,
Только вот, сердце глупое не понимает, стонет, мечется и рвётся, наивное, наружу.
Сердце, да успокойся ты, чего разошлось? Никто не поймёт и тем более — не оценит.
Стихи — это часть меня, из ста килограммов, практически, самая важная.
Есть миллионы людей, которые так же живут, дышат и в лучшее, несмотря ни на что верят.
А душа? Ну а что душа.. Душа, по большому счету, та же книга затёртая бумажная.
Я писала когда-то, что у боли цвет белоснежно-глазарежущий, вызывающий.
Ошибалась я, боль от цвета давно уже вообще абстрагировалась — бесцветная.
Да и не ходит она одна. Грусть, тоска, печаль и другие её сотоварищи.
А у меня стихи.. Я думала я поэт, а оказалось… Мышь, серая, блёклая неприметная.
И всё-же… Хорошо писать стихи утром.. Да еще в выходной. Не правда ли?
Завтрак уже приготовила, да лежи, отдыхай, никуда не нужно спешить, бежать немедленно.
Моё лето, такое жаркое, вновь приходило с острыми граблями.
А я, дурочка, встречала его со спичками, да в погоду ветреную.
Валентина
•••
2:27 — самое время творить,
Самое время прижать вдохновение к горлу.
Душу раскрыть: и лить, и лить, и лить.
Выжимать монолог из себя монотонно.
2:27 — самое время парить,
Медленно забывать о насущном сне,
Фильтром слов свои мысли цедить.
Перебирать мечты: о тебе, обо мне.
2:27 — самое время любить.
Прыгать, отчаяться, переделать себя.
Хватку свою отпустить и простить,
Тех, кто ошибки строгает любя.
Светлана
Две большие разницы
Я сегодня с утра обещала о чувствах своих не писать,
А не получается, ну хочешь, пальцы переломаю.
Для меня это равносильно запретить дышать,
И вот снова лежу и пальцы дробь по клавишам выбивают.
И молчать не могу. Помню. Обещала не говорить.
Но ты же сильней, научи меня быть сдержанной.
Я прикипела к тебе и тонкая, но крепкая нить,
Меня держит рядом с тобой и к чёрту чувств моих взвешенность.
Засыпаю и имя твоё шепчу, спокойной ночи желаю,
Каждый новый рассвет я встречаю на губах с твоим именем.
И во сне я бегу, плыву, лечу, словно птица вольная, но шальная.
Но тебя рядом нет, а чёрт мой разум на эмоции выменял.
Не гони.. Потерпи. Придет время и всё само собой устаканится.
Знаю, со мной тяжело, но я же не жду ничего, и в ответ не требую.
Женщина любимая и женщина влюблённая — две огромные разницы.
Я не первая, увы, но дай бог, чтобы и не последняя.
Мне теперь каждый дерева лист и травинка любая в поле,
О тебе одном поёт, песней грустной в ночи заливается.
Не любимая я, но позволь мне остаться влюблённой.
Лишь бы рядом с тобой, а как.. Да вообще без разницы.
Валентина
•••
А что бы было, если бы поэт заводил мир?
Вставал пораньше, натягивая вдохновенья жилу.
И в цель,
Бросал,
Стихи-отрепья.
А что бы было, если бы поэт-заслонка от черных дыр?
Поэт-раскрутка для громоподобного светила:
Выкатывал
Для нас
Великолепие.
Тогда бы все любители въедаться в строки-рифмы,
Бросали б все дела, скрепя сердцами:
И шли,
По небу
Пятками.
Тогда бы каждому по золотоволосой нимфе,
Сундук, наполненный брильянтами-творцами
Не иссякал
Идеями-
Загадками.
Так что ж мешает жизнь творить тебе-иному-мне?
Зажги костёр в душе, желающей согреться:
Бросай
Поленья
Чаще!
Гори всегда и не ищи ты истины в вине!
Ведь истина,
В тебе
Намного слаще!
Светлана
Так… Мысли вслух
У меня сейчас всё-равно будет выходить нечто злое и некрасивое.
И стихи уже будут не для него, а скорее о себе и для самой себя.
Ну поплачу я, да пройдет всё. Ведь я же, чёрт возьми, баба сильная.
Я поправлюсь, переболею, отпустит ещё до конца декабря.
А новый год начну с новых стихов, новой жизни и новой сказки,
Найду другой объект, кто бы рад был стихам моим, да и просто мне.
Я залью, прямо жирно-жирно замажу, прошлое белой краской.
И когда настанет зима, я дыханием тёплым напишу на своем окне:
Не виню. Не злюсь. Не ругаюсь. И больше уже не плачу.
Я судьбе благодарна, что несколько месяцев ты был чуть-чуть моим.
И, честно, я не хотела бы прожить это время как-то совсем иначе.
Столько стихов написала хороших и жила лишь тобой одним.
Нет, я правда не злюсь, ты же слов не бросал на ветер,
Ты не клялся в любви, ничего, ну от слова совсем, мне не обещал
А стихи… А стихи, ну не смейся, это наши совместные дети,
Как кораблики, те что на свет маяка ищут в ночи причал.
Валентина
•••
Я, наверное, не засну без твоего голоса.
Не почувствую
Летние
Ночи
Тихие.
Не порадуюсь после ливня — мороси.
Не услышу
В себе
Отголоски
Дикие.
За столом две чашки осиротевшие,
Лишены надежды
На разговор
После
Ромашки —
Чая.
И сказать в пустоту себе-осмелевшей,
Да закрытой одеждой,
Что я,
Наконец,
Безумно
Скучаю.
Да, конечно же, это сцена-жизнь навязала роли,
Перепутав сюжеты-линии
Порой
До боли
И главное —
Недосказанности.
И забыв при этом раздать именные ключи-пароли,
Вверив в сердце:
Тоску,
Суету,
Тонну легкой
Привязанности.
Что же делать с этим, собрать по телу
Бесконечные чувства?
Томить?
Хранить?
Лелеять?
Зачеркнуть?
Может выбросить мусор-страхов и стать смелой?
И шагами густо:
Покрывать
Переплетённый
Жизнями
Путь?!
Светлана
Опять
Я постараюсь быть теперь спокойней,
Стихов о чувствах больше не писать,
В который раз в моей душе покойник,
Из гроба-сердца попытался встать.
Не получилось. И он снова умер.
Под музыку его похороню.
Включу на полную знакомый Бумер,
И напишу стихи лесному пню.
На завтрак съем своё же вдохновение,
На хлеб намажу, молоком запью.
Смешно, ей богу — я в стихотворения
Вложила душу глупую свою.
Да ладно бы, мне было восемнадцать.
Простительно, когда ты молода.
Но, ведь, позволила же над собой смеяться,
Выходит — мудрость — вовсе не года.
Выходит, мудрость, и не опыт даже,
А то, чему смог опыт научить.
Не выставляйте сердце на продажу,
Коль, без него не сможете прожить.
Ну ладно, опыт — сын ошибок трудных,
Сказал Сергеич много лет назад.
Чтоб снова не пришлось громить посуду,
На мир реальный открывай глаза.
Валентина
•••
Здравствуй,
Вечер!
А что ты так одинок?
День отмотал свой срок,
Сжигая
Солнца
Свечи.
А ты медленно
И нехотя,
Глотками короткими,
Рояля старого нотками,
Вонзаешь
Себя
Шутя.
К слову,
Я ещё утренне-нежная,
Мысленно-отрешённая,
Днём святым
Отвлечённая,
Иллюзий
Своих
Безбрежна.
Зачем мне это?
Тебя встречать с чашкой грусти,
Мой океан не впадает
в устье.
Он пьян
И не видит
Света.
Здравствуй,
Вечер!
Коли пришёл — садись,
И сумерками раскатись,
На мои
Усталые
Плечи.
Светлана
Вдохновляюсь тобой
Вдохновляюсь тобой. Я с улыбкой смотрю на рассвет,
И мечтаю, что может, когда-нибудь, в следущей жизни,
Ты будешь рядом стоять и на плечи накинешь мне плед,
А я буду таять от губ твоих с привкусом вишни.
Вдохновляюсь тобой. И вдыхаю полуденный зной.
Раскалённое солнце без спроса срывает одежды,
Мы лежим на песке, серенады выводит прибой,
Он сегодня особенно тёплый, пронзительно-нежный.
Вдохновляюсь тобой. Посмотри, как прекрасен закат.
Сколько красок, оттенков нам щедро дарует природа.
А мы держимся за руки и без оглядки назад,
Просто молча стоим — провожаем в закат теплоходы.
Вдохновляюсь тобой. Но про ночь ничего не скажу.
Пусть останутся тайной мечты все мои и надежды.
Улыбаюсь. Мечтаю. И молча на звезды гляжу.
А постель так и манит прохладным бельём белоснежным.
Валентина
•••
Эй, поэт!
Ты что ли продаёшь свои вирши?
По чём килограмм?
Ого! Мне расценки не по зубам!
Хотелось бы
Строки сперва
Услышать!
Давай, лей!
Да так, чтоб дрожала земля подо мной!
Душой чтоб выплакать!
Изрядно вымокнуть!
Прозреть
И увлечься
Их глубиной.
Ну, что ты!
Мнёшься, скукоженно-съёженный весь!
С ноги на другую ногу ступая,
Задела меня строка восьмая,
Давай ещё раз!
Уйми
Свою спесь!
Ну будет, хорош!
Тебя, я смотрю, несёт ураганом,
Хочу про любовь теперь изливаний,
Ну, знаешь, сердечных мук-страданий…
Седым
Обманом-
Туманом.
Как-то не то!
Слишком уж нежен ты что ли сейчас,
Аж стало противно стоять возле,
Давай сентиментальности после,
Хочу про другое
Внимать
Рассказ!
Устал? Неужели!
А я только начал расхаживать по твоей песне,
И лодка моя уже у твоей пристани
Качает волну и следит пристально.
Ну, что ж!
Заверни мне
Стихов этих
Грамм двести.
Светлана
Не говорить о любви
Мне казалось всегда, что любовь — это в сердце взрыв,
Что эмоции на пределе и искры из глаз с каждым взглядом,
А сейчас мне спокойно очень и хочется по течению плыть,
И просто слышать дыхание твоё ровное, рядом.
Я считала… Вот дурочка! Что если сказать «люблю»,
То всё, вот она — любовь. Пришла и свершилась.
А сейчас я этого не говорю. Ну слово это не говорю.
А внутри-то прекрасно про себя понимаю — влюбилась.
И чудно как.. По наивности вечной своей и кричать, вроде, о чувствах хочется,
Но, как тайный свой талисман, чувства нежные берегу, храню,
Словно если произнести это вслух, то обязательно свершится пророчество.
И поэтому, даже мысли от себя, веником осиновым прочь гоню.
А еще… А еще понимаю, что мне уже не восемнадцать давно,
И даже не тридцать. Блин! Да даже уже не сорок!
И что любовь неземная, может и есть на свете, то только в кино.
Поэтому хорошо, что слёзы скрывает звёздно-ночной, угольный полог.
Валентина
•••
Из уст твоих сладко-черёмуховым жемчугом сорву слова:
Любимая,
Родная,
Милая.
Они покатятся, разнеживая кожи шёлк едва-едва,
По бархату
Струясь
Невинному.
Ах, как же хочется тонуть-пропасть-в глубины твои пасть,
Навечно,
Без паролей
И намёков.
Ты — в строгую диету — моя халвично-сахарная страсть:
Без правил,
Установок,
Четких сроков.
Возможно ли измерить — краской тронутый закат у края дома?
Когда
И неба
Мало нам.
И две души, так кажется, давным-давно знакомы:
И делят
Будни-выходные
Пополам.
Сорву сирени нежно-фиолетовые лепестки от блеска глаз,
Поставлю
В сердце —
Вазу.
Начну внутри плести из тонких лент любви рассказ:
Пусть даже
Сбудется
Не сразу.
Светлана
Утро
А наше с тобой море сегодня холодно-солёно-спокойное.
Оно спит, отдыхает убаюканное всеми словами, уже сказанными,
А я новыми стихами встречаю последнеиюльское утро.
Кофе и пирожки с джемом из теста домашнего слоёного,
А хочешь, сделаю тосты, тонким слоем масла наназанные?
И будем встречать рассвет: ты — там, я — здесь, но всё-равно рядом, как-будто.
Позади осталась рабочая ночь, вперемешку с короткими письмами,
Ветер тёплый, летний, принес от тебя запахи травы скошенной,
А я приготовила новый стих, чтобы отправить его с первым лучиком..
Или же ветер подхватит его и принесет к тебе с сорванными листьями,
Не хочу, даже в стихах, оказаться гостьей твоей непрошенной,
Пусть каждая строчка будет в радость и не заставит мучиться.
Валентина
•••
А давай я начну писать тебе километровые письма,
Доставит
Их быстро
Ветер сподручный.
Расскажет о том,
Что благополучно
В коробке черепной
Роятся
Мысли.
А давай отошлю грузовик с гектарами чувств-недотрог,
Дорога развеет
Сомнения
И мотивацию изначальную.
Оставит одно слово тебе —
«Скучаю»,
А мне — посылкой обратной — ворох
Голодных тревог.
А давай лучше побросаем шмотки-надоевшие в рюкзаки?
Автостопом
Друг к другу
Где-то посередине.
И дадим расколоться внешнему миру-льдине,
Истоптав в одну
Дружную линию
Башмаки.
А давай, а давай, а давай, а давай, а давай…
Мне без разницы что —
Лишь бы с тобою
Дышать.
Перекатиться полем, миры неизведанные открывать.
Отыскать в глубине себя
собственный
Рай.
Светлана
Аквариум
В ночном океане звёзд диск луны плывёт, как большая медуза,
А стайки метеоритов, словно рыбки в небесном аквариуме,
Там же где-то плыву и я, к тебе, руками рисую узоры вкусные,
И роняю вниз капли красные — отблески закатного зарева.
Ты только молчи и смотри, сердцем внимательно слушай,
И прошу, не отталкивай, просто прими как данность,
Вообще, по небу очень часто плавают такие же, как у меня души,
И ищут причал свободный, отдавая свой свет-благодарность.
Луна, посмотри, она уже на другой край неба подвинулась,
Это значит, что стрелки часов уже не один круг пробежали,
А я всё на небо смотрю — мне улыбка твоя там привиделась,
И рыбки-метеориты хвостами своими пишут отношений скрижали.
Вот так, до рассвета, каждую ночь лежу и фантазирую,
Глупо, конечно, но это лучше, чем просто быть в одиночестве,
Мне эти звёздные отблески напоминают глаза твои милые,
Ведь, сердце не может без сказки, ему очень тепла твоего хочется.
Валентина
•••
Какое странное, однако, время — твой день уже во всю старается:
Идёт тяжёлыми
Шагами
Солнца
По раскалённой
Улице.
А моё утро, взвалив на плечи бремя, краешком цеплять пытается
Верхушки сосен
Старых
Терпких,
А ночь под натиском
Ссутулится.
Меж нами лёту семь часов, семь дней в пути за разговорами под стук колёс,
А мы вот так
Болтаем
Обо всем,
Что нами движет.
Преодолев законы мира, границы часовых, друг другу пишем не всерьёз:
Предельно громко,
Звоном отдаваясь,
Пути-дороги-километры
Режем.
Ох, как устроена Вселенная-загадка, порой соединяя близко столь далёких:
Не предлагая
Проще и яснее
Варианты.
Я в суете чередований дней и ночи вырвусь песней легкой:
И пару нот
Отправлю
Для межвременной
Константы.
Светлана
Жаркий июль
Жара ушла, оставив тёплый шлейф,
И дымкой над водой клубится день прошедший,
А я хочу твоей быть сумасшедшей,
Червонной дамой, а не дамой треф.
Приходит ночь и чёрным полотном,
Вползает в сон, неся успокоение,
А я пишу еще одно стихотворение,
Вон голубь-почтальон дежурит за окном.
Холодная вода не принесла покой,
Не остудила жар, внутри меня и всё-же,
Твоя улыбка мне всего дороже,
Как дорог смех неповторимый твой.
Хочу запомнить жаркий наш июль,
Чтоб в сердце навсегда остался ярким следом,
А тысячи вопросов и ответов
Когда-нибудь накроет холод бурь.
Когда-нибудь… Не только не сейчас.
Жара ушла, оставив шлейф признаний,
Я не боюсь уже своих желаний,
Мне ярче звёзд любых свет твоих глаз.
Валентина
•••
У каждого есть внутри кладбище похороненных чувств, идей, мечт.
И каждый носит туда цветы круглогодично,
И ощущая прилив амбиций вторично,
Каждый намеренно тушит реальностью эти тускло горящие свечи.
Уходит потом каждый, по двести раз повернув к ним тяжёлую голову,
Вдохнув глубоко, но не сумев при этом выдохнуть,
Птицей в свободный полёт в янтарное небо выпорхнуть.
Шагает по доброй воле к нормальным условиям в жизнь-олово.
И каждый думает: что чуть-чуть и снесёт к чертям это ненавистное кладбище.
Потом, как-нибудь, может даже, да-да, и завтра,
Вот заработает себе на приличный завтрак,
Да соорудит для комфортно-тоскливого проживания пастбище.
А между тем потихоньку могилы-желаний рушатся и забываются,
Сравняясь с землёй-обыденностью и тянущей привычкой,
Теряя к целям-мирам-замкам отмычки.
И каждый опять по пути знакомо-уныло-серому возвращается.
Светлана
Поцелую тебя… В сердце
Поцелую тебя… В сердце.
Обниму твою спящую… Душу.
И ты можешь меня не слушать,
Для меня всё-равно ты — лучший.
Для тебя я поймаю… Ветер.
И зажгу на небе все звёзды.
Лучше здесь и сейчас, чем поздно,
Лучше радугой мост, чем грозы.
О тебе буду петь.. Баллады.
И писать стихи бесконечно.
Ты — лекарство моё, что лечит,
Ты — мой плед на озябшие плечи.
Я войду в твои сны… Солнцем.
Шёлком простыни буду струиться.
Я твоя ярко-синяя птица,
И лечу. Не боюсь разбиться.
Положу на кровать.. Свои крылья.
Не хочу летать, коль не вместе.
Без фальшивой маски и лести
Я останусь с тобою песней.
Валентина
•••
Утро раскрыло передо мной широкую ярко-жёлтую пасть,
Кличет,
Заводит,
МанИт,
Теребит зачем-то.
Хочет, наверно, чтоб мне оставалось только в сердце его пропасть:
А вчерашнее —
Ластиком
И под печать
В конверты.
Кофе? Чай? Вода? Да в общем неважно всё это мне,
Чем
Набьётся
Голодный до теплоты
Желудок.
Утро гомоном-смехом, врываясь в комнату, даст обет тишине,
Чтобы
С ума не сходил
Беспокойный
Рассудок.
Можно даже слегка распрямить душевные крылья измятые,
Волосы
Распустить,
Примерить к себе
Улыбку.
Среди ростков — сорняков на земле отыскать ароматную мяту,
Вдыхать,
Этот день
Не считая его
За ошибку.
Утро сидит-довольное, пасть прикрыло
широко-упрямую,
Видит —
В плену,
Наконец,
Я у него.
Что ж, твоя правда — пусть и мой путь не всегда ведёт прямо,
Но так
Даже слаще
Жизни моей
Вино.
Светлана
Можно
Я усну на твоей груди, крепко, сладко, неосторожно,
Не буди меня. Хорошо? Не буди. Если можно.
Я во сне буду нежно мурчать, еле слышно, почти, как кошка.
И не буду тебе мешать. Буду спать. Ну ответь — можно?
Потянусь лениво во сне и всем телом прижмусь, не нарочно.
Ты сквозь сон улыбнешься мне — озорница… Но мне же можно?
На живот положу ладонь. На живот. На твой. Невозможно…
От ладоней моих по тебе… Огонь.. Мурк.. Можно?
Конечно, можно.
Валентина
•••
С моего конвейера веером слов сошла порция очередей-стихов
И полетела
К тебе
Сквозь время.
Я закроюсь от наплыва чувств вуалью ночной — сегодня в разрыве снов,
Застряла
Посередине
В себе-поэме.
3:10 — мне бы рассвет с тобой встречать, гуляя по небу, взявшись сердцами,
И ждать,
Нового чуда
В виде солнца.
Ты дрыхнешь там, обнимая привыкшую кровать, согретую вовсе не нами.
И утро
Ждёшь —
Оно и без нас проснётся.
Зачем пополам поделили целое, когда половина души не на своём месте?
Скребёт
В окошко
Ветром.
Один человек без другого едва-едва тянет соло из общей песни,
Внимая
Чужим
Советам.
Фабрика мыслей моих набита доверху производством идей и желания!
Но к чему
Им беднягам
Стремиться?
Я пешком дойду, лишь бы слышать строк твоих будоражащее дыхание
И сотру
Половин
Границы.
Светлана
Стихи — ароматы
Я придумала! Я буду писать стихи по новому.
Не как обычно — в рифму, в такт и по правилам,
Я буду рисовать стихи небесным закатным заревом,
И разбавлять водой холодной, прозрачной, родниковою.
И пусть мои стихи будут не очень правильные,
И даже не важно, что хромать будет каждая строчка,
Но зато они станут вкусными, с запахом — это точно,
Стихи — ароматы от графомана гениального.
Если будет стучаться в окно рассвет нежно-розовый,
Стихи мои будут пахнуть ванилью с корицей и чаем,
Чуть смятой постелью, лавандой и духами — нечаянно,
И шумом листвы, осторожной такой, бело-зелёной-берёзовой.
А если я вдруг напишу стихи во время послеобеденное,
Пусть принесут они запахи полуденной фиесты,
Где мыслям тяжёлым и скучным не останется места,
И сладкой истомой ползёт по телу сонливость-вредина.
Вечером, на закате, в лучах солнца багрово-медных,
Я напишу стихи с ароматом мартини или виски,
И пройду шагами неслышными, очень-очень от тебя близко,
Тссс… Молчи… Я не жду, ну честно, не жду от тебя слов заветных.
Как ты думаешь, чем могут пахнуть стихи ночью?
Может быть, это запах губной помады и свечей с сандалом?
Или же ночь — это запах тёплого, мягкого покрывала?
А может, это запах пути млечного, увиденного воочию.
Не выходит по-новому, всё те же квадраты, только неровные,
Да и запах стихов, почему-то, с опавшими листьями,
Но пишу и пишу и пишу, забрасываю тебя стихами-письмами…
Но придется тебе потерпеть, пока я тобой заколдована.
Валентина
•••
Шторы-затворники никак не могут заставить новый день отступить —
А я всё не сплю.
Мне бы по краю снов-недотрог твоих лёгкой поступью поцелуями побродить,
Встречая зарю.
Переливаться светом Божьим, прокрасться-коснуться теплоты твоей мягкой постели,
Свернувшись клубочком.
Выбросив по пути все грузы-обиды-сомненья и сожаленья, которые надоели.
В судьбу твою — новой строчкой.
Из окон лучи нещадно палят мыслей рой, чересчур осмелевши-прозревших
За ночь встревоженных.
Слышать сейчас бы голос твой, похожий вкусом на сладость спелой черешни
И терпкий до невозможного.
Шторы, валяйте! Пусть новый день коснётся моих устало-сонных чувств,
Это мне не впервой.
Видимо, я назначена самой ответственной за контроль тяжеловесных ночных дежурств,
Теряя над снами покой.
Светлана
Шёлк и бархат
Шёлком утреннего тумана и затейливой вязью слов,
Я спешу к моему океану из созвездий, дождя и цветов.
Мне так хочется окунуться в глубину его бархатных вод,
И лежать, не боясь проснуться и что сказка пройдт вот-вот.
Я мечтаю почувствовать кожей, как нежны твои пальцы рук,
Как на шёлково-бархатном ложе, две души повстречаются вдруг.
И закружатся в тихом вальсе — им теперь не нужны слова
Шелк и бархат на кончиках пальцев, ветер, соль и полынь-трава.
Валентина
•••
Мы стали вдруг поверхностно любить,
Страдать,
Сочувствовать,
Переживать
Наполовину.
Корабль любви без парусов не будет плыть,
Без ветра чувств,
В порту судьбы
Он остановится,
Заметив льдину.
Как многие притворно радуются жизни,
Создав
Стандарт
Ячейки-общества
Для общества.
И алкоголем «чудодейственным» отметив собственную тризну,
На дне бокала
Каплями
Оставят
Одиночество.
А жизнь не любит тех, кто вечно прогибается.
Она верна
Лишь тем,
Кто освещает
Путь свой!
А тот, кто в вальсе будней суетных не помнит своего лица,
Тот никогда
Не ступит
На тропу
В себя-домой.
Давайте же не прятать мнение за миллиард дешёвок!
Рубить — с плеча!
Любить —
До кончиков волос!
Неидеальность!
Отматывая внешний слой — свой огрубевший войлок.
И ощущая
Полноту,
Осознанно нырнув
В реальность!
Светлана
Опять признание
Я хочу написать тебе что-то такое лиричное, нежное, классное.
Рассказать, ну хотя бы о том, как красив был сегодня закат.
И в словах рисовать, с глазами закрытыми, нежными красками,
Но в итоге, сведётся до глупых, ненужных признаний опять невпопад.
Я хотела бы спеть, что-то очень красивое, тёплое, светлое, нежное,
Ну хотя бы про звёзды, луну, про желаний несмелых, красивейший звездопад.
Но опять из под пальцев выводит сознание мысли бессовестно-грешные,
Но я честно, ты веришь же, честно пытаюсь себя от тебя удержать.
Я хотела бы… Черт побери! Я хочу, чтобы стёрлись сейчас расстояния.
Чтобы звёзды холодные таяли, глядя на нас с высоты.
Я хотела бы стих написать про природу, закат, а опять вот выходит признание,
И придется принять, что опять виноват в этом ты. Ты. Ты. Только ты.
Валентина
•••
Надрывно струнные смешались с мужским тембром,
Вкалывая
Музыкальный яд
В эпицентр меня.
Наши души-близко-родные, задетые общим нервом,
Расстаться никак
Не хотят,
Аргументов серьезных найдя.
Близорукость ночи так ощутима, как никогда.
В кастрюлях
Кипят
На завтрак сердца.
А мне бы под плед объятий креплёных твоих навсегда!
Мурлыкать,
Громко урчать
Без конца.
Нотами чувств-игривых, да полусладких во мне
Партитура
Дуэта
Молитвой написана,
Вырвать бы стопку листов — написать симфонию тишине,
И четырьмя частями её
Дорогу к тебе
Выстелить.
Ты, как и я, на волне вдохновения лишь живёшь,
Не верив
Обыденности
Угрюмо-тоскливой.
Знаешь, я не хочу разбирать этот мир на правду свою и ложь…
Лишь бы
Назвал меня ты
Любимой.
Светлана
Лепестки
Посыпаю дорожку к тебе лепестками опавших пионов,
И ногами босыми ступаю на розовый нежный ковёр,
Ты пока ещё спишь, моей песней любви заколдован,
А проснувшийся стриж режет воздух крылом. Дирижёр!
Я иду неспеша и боюсь красоту потревожить,
И седая душа очень тихо о чем-то поёт,
Я ценю каждый шаг, что с тобою и пройден и прожит,
Ты мой сказочный сон и души бесконечный полёт.
Лепестки быстро вянут и сказка закончится тоже,
Но не стоит жалеть. Просто важно, что сказка была.
На спине с дикой болью однажды разъедется кожа,
Выпуская наружу два белых огромных крыла.
Валентина
•••
Край луны непослушной цепляет моё окно
И мягкий
Свет
Отражает.
А я в голове разрываю старую плёнку в жизни-кино,
Меняя
Тексты
Скрижали.
Сияние звёзд рассыпчатых понебесно
Прохладой томит,
Даря
Для мечтаний
Почву.
Возьму, заштрихую грифелем чёрным свой слишком серьёзный вид,
И красок
Беспечных —
Срочно!
Потом сошью из нитей шёлковых тебе сообщение,
И пусть
Донесёт
Упрямый ветер!
О том, что сегодня для меня одно-единственное спасение:
Слышать
С тобой
Вечер.
Наивно-глупо-мило искать в этих бесконечных кадрах:
Сюжет наш
До скрипа сердец
Знакомый.
Луна опрокинута, перешита мною и вся в заплатах.
Скажи, наконец,
Друг другу
Кто мы?
Светлана
Синий кит
Синий кит мне явился во сне,
Волны памяти вдрызг разбивая,
Молвил: «Думай сейчас обо мне!
Я живой, и ты тоже живая.
Хватит прошлым тяжёлым жить,
Хватит думать о том, что БЫЛО.
Ты, ведь, можешь всем сердцем любить,
Так люби, как еще не любила.
И не нужно смотреть назад,
Дуть на воду, поверь, не нужно,
Мне так нравятся эти глаза,
Что сквозь сердце глядят наружу».
Кит смеялся, фонтаны пускал,
Улыбался и бил плавниками,
А потом на прощанье сказал:
— Наше счастье мы строим сами.
Я подушку сжимала во сне,
Улыбалась — ну школьница, точно.
Кит фонтаном писал на стене:
Сладких снов и спокойной ночи!
Валентина
•••
Гром! Разразись во мне эхом, чтобы душа завыла ярко и залихватски:
Пусть стены
Дрожат
И боятся
Внутреннего вулкана.
А потом пару молний-стрел лихих электрических ты забрось в окно по-братски:
Заряжусь,
Яркой вспышкой
В жизнь
Без колючего самообмана.
Ведь так хочется знать: что действительно нужно мне, не взирая на свечи советников:
Которых
Не счесть,
Всех пальцев
Не хватит для этого.
И с личной тропы не сходить, не душить в зародыше
смысл-идей-цветов:
Поливать
Урожай,
Украшая нутро
Хвостами-огнями-кометами.
На перекур чтоб душа из-за скуки-тоски-тревоги не бегала ежеминутно:
Притворяясь
Счастливой,
Безумной,
Туша об себя окурки дней.
И чтоб разум напыщенный не диктовал системы условий-схем, попутно
Навязав
Тяжеленные
Кукловоды-грузы
Для пластилина-людей.
Ливень! Лей! Не щади никого! Пусть с огромными каплями смоется прошлое:
Не боясь,
Не тревожась,
Не прикрываясь
Завесой чужих слов.
Мы способны! Мы можем! Так легко ведь нам совершать отчаянно-невозможное!
Так легко!
Так просто!
Только если
В сердце зажечь любовь!
Светлана
Пока ты спишь
Я сонным мотыльком вокруг тебя кружусь,
Крылом касаюсь, оставляя белый след,
Храню покой твой, оставляя себе грусть,
Ты сладко спишь, а я, как видишь — нет.
Шепчу вполголоса тебе свои стихи,
Несмело, робко, тихо говорю, что ты мне нужен,
Как кисть художника на холст кладёт штрихи,
Так и мои слова вокруг тебя чуть слышно кружат.
Я не хочу спугнуть твой сладкий, нежный сон,
Пока ты спишь, мечты живут со мною вместе,
Я знаю. Да, я знаю, что в другую ты влюблён,
Я буду рядом недопетой твоей песней.
Валентина
•••
Чайник звонко-торжественно загудел,
Представив
Себя
Пароходом.
А я с утра беспечного не удел,
Теряюсь
В себе
Мимоходом.
А мысли мои лишь о тебе и к тебе.
А солнце горело лучами, пытаясь насытить день,
Играя
Переливаясь
Улыбками.
А я отвечала взаимностью — полутуманная тень
Сквозила
В углу
Душевными пытками.
А мысли мои лишь о тебе и к тебе.
Котенок, мурлыча мягким тельцем,
С надеждой
Ждал
Теплоту.
А у меня вместо тела — вгорлостучащее сердце,
Заполнило
Беспокойную
Пустоту.
А мысли мои лишь о тебе и к тебе.
И вечер, немного смущенный усталостью дня,
Пробился
И сел
На колени.
А мне песню рвать на себе, любя
Преклоняясь
Перед судьбой —
В томлении
А мысли мои лишь о тебе и к тебе.
Светлана
Твоя птица
Я сегодня не вечер, не розовый нежный закат,
Я сегодня твоё запоздалое сонное утро,
Посмотри на луну — у неё же мои глаза,
Она только проснулась, гляди, улыбается будто.
Руку ей протяни, и почувствуй в ладони тепло,
Кто сказал, что луна холодна, ошибались, наверно,
Жёлтым воском сердечко моё по руке потекло,
Растворяясь в тебе, в каждой клетке твоей мгновенно.
Нежных слов хоровод, словно сладкий и пьяный туман,
Проникает под кожу, рождает тревожные звуки,
Я пою тебе песню про звёздный ночной океан,
Каждой каплей росы на твои опускаясь руки.
Я сегодня не вечер, я песня ночная твоя,
Я частичкой тумана дрожу на твоих ресницах,
Где бы ни были мы, даже в самых далеких краях,
Я к тебе прилечу, я твоя перелетная птица.
Валентина
•••
Как всё же легко читать ненаписанные тобой письма:
Дорисовать,
Допридумывать
В пользу себя.
Мешать и мешать в блендере чувств страстные мысли,
Положить
В антресоли,
Соли не выводя.
И открыть пред фантомом-явлением настежь двери:
Пусть заходит
Чего уж там
И не как в гостях.
Пусть смеётся-искрится — душа моя окостенелая вновь поверит:
И уляжется
Возле ног его
Впопыхах.
Разольёт по чашкам светловолосый вечер туманный:
Радость тихую,
Да теплоту
Откровенно — нежную.
Аккуратно вырежет скальпелем под наркозом местным — обманы:
Те, что сделали
Женщину
Заморожено-снежной.
Как всё же легко читать письма, ещё ненаписаннные тобой:
И с любовью
Складывать их
В сейф-сердца.
И пусть даже останется это навеки моей мечтой:
И от неё
Я смогу по ночам глухим
Греться!
Светлана
Ошмётки
Слова не льются, а ошмётками души наружу лезут, в горле застревая.
Сама себе внушаю: «Не пиши!», и тут же стих свой новый набираю.
Болезненно-кровавою слюной выплёвываю скомканные фразы,
А мир застыл бетонною стеной, чтоб, не дай бог, не распустить заразу.
И от стихов моих не тёплый свет, а холод из заброшенного склепа,
Не важно, сколько человеку лет, когда влюблён — он выглядит нелепо.
Вдвойне не важно, сколько за спиной — простая школа или институты,
Чтобы влюблённым стать вселенною одной — одни и те же быть должны маршруты.
А если параллельные пути, то хоть ты тресни, но не будут вместе,
И можно бесконечно так идти, души ошмётками выплёвывая песни.
Валентина
•••
Если все-таки переплетутся наши пути,
я дико буду скучать
по томительно-вдохновенному
времени.
Когда каждый из нас сидел на краю личной пропасти,
И болтая игриво ножками,
Передавал электричество чувств, казалось,
Давно потерянных.
Если мы вдруг станем одной семьёй,
Чашу наполним общую
до верху уважением и любовью,
Я, наверно, украдкой — совсем небольшой,
вспоминать буду, как тосковала
Вместе со мною ночь,
Заливаясь звёздами-болью.
В этот самый миг ты улыбнёшься немного грустно,
Скажешь: «Ну что ты, родная, не надо слёз!»
Проливных-тропически.
А я, немного смутившись, скажу, что всё не всерьёз.
И это просто напросто жуки-тараканы в огонь подливают масла
Душе-истерически.
Если две наши партии унисоном вдруг запоют,
Найдя друг у друга общие ноты
Самозабвенной гармонии.
На кухне — тарелки и чашки найдут для себя уют.
Скажу, что побочные действия возымели роль в пустоте критической и непроизвольной самоиронии.
Если все-таки переплетутся наши пути…
И я начну арфой струнной в миноре литься
Протяжно, печально и депрессивно…
Я прошу: просто ближе ко мне подойди!
Обними, поцелуй, прошепчи!
Покажи мне, что хватит обоим твоей могуче-безудержной силы!
Светлана
Ночь, бред и интернет
Холодная ночь оглушает молчанием, в холодной постели так страшно одной.
И льются стихи бесконечно-печальные и вою, как волк под луной.
И всё, что имеем — слова на экране, читаем и верим, что это не ложь.
А сердце застыло, как мраморный камень, по телу холодная, липкая дрожь.
По звёздной дорожке, сквозь тёмное небо, мы шлём поцелуи и букв хоровод
Выводит: «Мой милый, родной, где б ты не был, я верю, что сердца частичка дойдёт».
Дойдёт! Долетит! Доберётся, как птица. К тому, для кого было сказано всё.
Дождаться ответ, обновляя страницу — безумное грешное счастье моё.
И страшно представить, любовью назвали, ни нежные руки, касание губ,
А белые строчки на тёмном экране, да мёртвые смайлы и тысячи букв.
Валентина
•••
Ммм… Вода разнежила тело,
Питая волнами
Тепло-заботливыми,
Обволакивающе и
Как никогда кстати.
Но вместо неё я бы руки твои хотела,
Пусть гладят вечер,
С неистовой силой,
Срывая с июня
Светло-зелёное платье.
Ммм… И кофе бархатом глянцево-чёрным
В меня,
Горько-особенным
Вкусом влилось,
Рассыпая нЕгу.
А мне бы ступнями в голоса твоего просторы:
Остаться там,
Усладой, Музой,
Космосом слов,
Суетным бегом.
Ммм… Пухово-упрямое одеяло укрыло от грёз,
Забыться бы в нем,
Но мысли
Рекой быстротечной
В голову.
Хотелось бы верить, что души наши и впрямь всерьёз
За руку сердца
Держатся
Не выпуская, и жизнь
На двоих — поровну.
Светлана
Звёздный блюз
А дождик летний за окном
Играет блюз ночной мне на карнизе,
Он о тебе, о нас, о нашей жизни.
Он о печали и о том, что не вдвоём.
Играет блюз про звёздный океан,
Про тот, что я сама себе придумала,
Что плещется во мне волною лунною,
Сжигая солью паутину ран.
Играет блюз. Надрывно, словно крик.
Иглой скользит по оголённым нервам,
Мой океан, я буду самой верной,
Ты каждой нотой внутрь меня проник.
И не хочу спасать себя сама,
Хочу тонуть, без шансов на спасение,
Мой звёздный океан, моё забвение,
Сыграй мне блюз на тонких струнах сна.
Валентина
•••
Кхм, Мужчина, будь, как дома, здравствуй!
Нет, ни к чему мне
Изливания.
Две кружки с кофе, сахара не надо — не злорадствуй!
Давай
В чертогах разума
Порядок наведём
Без испытания.
Ты часто говоришь, что женщин нынче нет в помине,
Затронула
их сердце
Псевдосовременность.
И половина душ их в наркотическом эфире,
Другая ж
Половина —
Потеряла верность.
Ещё кричишь ты в рупор: девушки совсем не слабый пол!
И лямку тянут
Наравне с
Богатырями бравыми.
А демографии вопрос их не тревожит, мол:
Ведь некогда,
Семью им заменил
Вкус близорукой славы.
А на десерт твоё коронное: мы не при чём, поверьте!
Мы, просто, также
В офисах пылимся
Круглосуточно.
И получаем наравне зарплату чёрную в конверте.
А вечером перед тэвэ
снимает спазм
Желудочный.
Теперь давай начистоту, хотя она порою отдаёт и хлоркой.
Мы — Женщины,
Хотим отчаянно
Заполнить пустоту:
В семье — любовью чашу дО верху, а не касторкой,
После которой
Вкус уныния
На долгие года — во рту.
Мужчина, будь мужчиной! Не ленись — доказывать призванье ежедневно!
Пиши, встречай
Звони по мелочам
Без спроса!
Всегда во всём для Женщины своей будь первым!
И милая твоя
Тогда окажется
Прекрасной розой.
Мужчина, действуй! Не ходи вокруг, да около, размазывая аргументы!
Решайся,
Выкинь навсегда
Сомнения.
Забей на правила и постулаты общества, неси свои заветы!
Чтоб жизнь прожить
В гармонии, любви
Без сожаления!
Поверь, Мужчина, Женщина твоя найдётся сразу,
Как только ты
Примеришь образ силы —
Истины.
Начнёте вы плести совместный путь-рассказа,
Который все
Препятствия, барьеры
Выстоит.
Светлана
Проводи до дома
Под занавес сегодняшнего дня,
Под шум дождя и под раскаты грома,
Скажу, чуть слышно: «Обними меня»
Укрой зонтом и проводи до дома.
Мы будем в лужах звёзды разбивать,
Стирая отчуждения оковы,
Я не прошу меня «любимой» звать,
Ты просто проводи меня до дома.
Весь мир для нас, есть только я и ты,
И даже дождь тобою околдован,
Я не боюсь рассветной пустоты,
Ведь ты же доведёшь меня до дома.
Я у крыльца уткнусь тебе в плечо,
Расстанемся, чтоб повстречаться снова.
Одежды эту дверь своим ключом
Откроешь ты, дойдя со мной до дома.
Валентина
•••
Какое действо!
Ломает все классические нормы построения симфоний,
Перевернув,
Рассыпав ворох чувств на атомы по телу.
Не будет фарисейства!
Тут сцена — из разброса простыней шелкОво-мелодических гармоний.
И каждый
В главной роли — перед миром — камерой открыто-смелый.
Вонзилась страсть,
Драконо-дышащая струнами громоподобного оркестра,
Изрезав мысли
И отправив их в пространство космоса немого-безграничие.
Сегодня в масть
Подобраны пароли, коды, и живого не оставив места
На нас двоих.
Огонь мечты наброшен хомутом, за борт отправлены приличия.
О, если бы сейчас!
Я океаном, глубина которого таит в себе секретов кипу,
ВлилАсь в тебя
Энергией и хаосом,
Перемотав мелодию на наше место сразу.
И он бы спас!
От мира внешнего, противоречий будни-серых клипов,
Согретой от ладоней глиной мы бы вылепили жизни-фразы.
Светлана
Дождь. Сонет. Акростих
Сегодня утро началось с дождя,
По крышам шёл, заигрывая с тучами,
Асфальт поцеловал, напыщенно, шутя,
Сорвал с забора объявленья скучные.
Исполнив вальс со стаей голубей,
Бездомных кошек он загнал в подвалы,
Остановился у двери моей,
Да вдруг затих, лёг на крыльце устало.
Он через слёзы диктовал мне стих…
Ревущий океан в динамиках моих
Однажды звук шагов твоих заглушит…
Гроза придёт опять и йодовым пятном
Обмажет небо, словно доктор. Но…
Йод не залечит, к сожаленью, душу.
Валентина
•••
Как всегда, нам так нравится доводить себя до отчаянного безумия:
Неистово,
Не щадя своих чувств.
И жар в голову.
Слова горячие перебирать и послевкусие смаковничать
Везувия,
Рассыпать
Вожделение, как карты.
Переплавив мысли-олово.
Считать за навигатор километры злые, которые вразрез и между.
И тут же
Жечь до тла
Слепые предрассудки.
Попробовав любовь на языках двоих, оставив за бортом — надежду,
Она томит,
Но нам хотя б
Объятий нежных — сутки.
А в кружке гуща после кофе ждёт излюбленных гаданий,
Рисуя
Будущее наше,
Не спросив у нас.
А мы — по краю страсти ходим полупьяной поступью желаний,
Отправив
Небесам
Очередной заказ.
Как всегда, нам так нравится до безвременности доводить себя.
Пусть
И у Вселенной
Чётких нет ответов.
Души наши терпко-выдержаны, сели на дорожку, погодя.
Ждут,
Когда напишем
Друг для друга мы заветы.
Светлана
Ключи
Сядь удобно. Приготовься слушать. Музыку! Музыку громче включи!
А я буду сейчас признаваться тебе — самому лучшему, да от сердца горящего, глупого буду вручать ключи.
На, держи первый ключ, ну бери, ты почувствуй, какой он тёплый,
Это градус накала страстей за меня говорит. Нет! Кричит!
Это капли дождя, что за тысячи миль, застыли в твоём доме на стёклах,
Это тёплая кошка, что клубочком свернулась и греет твои ноги в ночи.
Вот, лови ключ второй. Видишь, светится, словно ночные звёзды,
Это блеск моих глаз, что пылают, когда видят тебя, мой таинственный друг,
Это солнце моё, что на крыше лежит, от дождя ледяного намокло,
И колючие отблески мне от твоих белоснежных безжизненных вьюг.
Третий ключ непростой. Да не бойся, бери, герметично закрыт он в банке.
Он, как жидкий металл или ртуть, или кровь — просочится всегда и везде,
Ты наполнил меня свежими воздухом, новыми мыслями и словами,
И теперь я стою на краю и мечтаю, пишу и пою свою песню любви тебе.
И последний мой ключ возьми. Знаю точно, тебе пригодится, а как же иначе…
Это слово «прощай» … Чтоб навек запечатать меня, от тебя оградить.
И руины души, что сейчас разрывается, дико истошно плачет.
А ты просто сиди и молчи. Я одна, за тебя, за себя — за нас, могу говорить.
Валентина
•••
Скажи: а можно в моей голове будут еще какие-нибудь кроме тебя мысли?
Например:
Что поесть на завтрак?
Купить ли газету свежую?
Заплатить надоевшую коммуналку?
И могу ли я ещё на чем-нибудь, как раньше, сосредоточиться, выстроить контроль и зависнуть?
Хотя б:
Как дожить до зарплаты?
Пересечь ли сомнений межу?
Научиться вставать спозаранку?
Скажи: если ли у кого настолько забитые головы, друг от друга как по будильнику:
Чересчур —
Звенящие молниеносно,
Отдающие внутри набатом,
Не хотящие сна.
Мой рассудок кричит: надавайте душе этой слишком наивно-зефирной порцию подзатыльников,
А не то:
Она стала несносной,
И фейерверком-парадом
Раскатилась внутри весна.
Скажи: есть ли тела отдаленные, но настолько близкие, что ловящие волны с одинаково-сладостной частотой?
И кажется:
Нет извне запретов,
Только голоса два
Наперебой сердцами кипящими.
И любые самые невероятные сложности в них понимаются искренне и с простотой,
Даже:
Недостатки в карамель-конфеты,
Будни-глупости — в слиток-слова,
Мечты зазеркалья их — в настоящее.
Светлана
Звёзды следят за нами
Понимаешь… Мне очень хочется писать для тебя,
Я не знаю, как объяснить это, какими словами…
Но вон посмотри, видишь звёзды? Они за нами следят,
Висят, как немые стражи над нашими головами.
Воооон та звезда, что сейчас на антенне моей сидит,
Она же должна быть и выше, и меньше, и дальше.
Но не уходит же — она точно за мною следит,
А, может, хочет сказать что-то очень и очень важное.
Дай помечтать… Она от тебя передать мне привет спешит,
Ну слышу же: «Валя, глаза закрывай, уже поздно»
И даже голосом твоим она со мной говорит в тиши,
И голос такой.. Нежно-строгий, чарующе-грозный.
Подожди… А на ветке берёзы вон ещё одна есть звезда,
Я сейчас её в руки возьму, прошепчу пару слов и к тебе отправлю.
Ой, какая холодная… Я всё тепло ей отдам и пошлю назад…
Пусть к тебе она мчится, неся тёплый свет от Вали.
Валентина
•••
Знаешь, а завтра уже небеса в июле,
А я в апреле твоём вдыхаю набухшие почки сирени.
Моё плавно-текущее молочными реками время
С датами-днями-бегущими немного халтурит.
Знаешь, а звёзды-то слишком к нам близко,
Вечность сидит на пороге, катая шар от Луны игривой,
Скорчится-съёжится ночь без солнца греющего — тоскливо.
А мне от тебя — дурманящих слов виски.
Знаешь, если б поставить тебя рядом —
Просто молчать, не выдавив ни единого звука,
Я бы всё поняла, едва тебя взявши за руку,
Я бы услышала всё — лишь немного коснувшись взглядом.
Знаешь, а завтра всего-то семьдесят суток.
Именно столько души наши ведут диалог,
На кульминацию сразу перемотав пролог,
Перескочив обыденности промежуток.
Светлана
Моё сегодняшнее утро
Сегодня не было ни дымки, ни тумана
И солнца луч не резал облака.
Сегодня утро было просто пьяным,
А я держала небо на руках.
От холода не чувствуя ладони,
От тяжести не разогнув спины,
Держала личную небесную агонию,
Под шорох исчезающей весны.
На нитку горизонта сны развешены,
Один из них был мой, но не сбылось,
А сердце так отчаянно и бешено
По венам гонит ручейки из слез.
Зажёгся и погас рассвет румяный,
Застыло твоё имя на губах,
Сегодня утро было просто пьяным,
А я своей мечты сметала прах.
Валентина
•••
О, как все любят строгие правила на квадратном поле жизни,
Напялив робу чёрно-белую,
Выстраиваться
В длинные
Послушные ряды.
И в барах заводских изрядно вывернув дырявые карманы, совершив adviso,
Гордиться громко матом
И вертихвостить пред другими,
Накатив
Смертельно-огненной «воды».
Ну, хорошо, вы скажете — чего ты в самом деле лезешь — жизнь-то наша!
Конечно — ваша, пользуйтесь!
И не ищите смысл
В себе,
Кидая ветер слов!
Пускай в стандартных головах забродит будней-судеб простокваша,
Предрешено ж
И предначертано заранее
На каждого — хомут богов.
Мне просто тяжко наблюдать за чёрными тенями, суетно скользящими без цели,
Туда-сюда, развеяв пыль.
Осадком чувств невольных
В клетке
Настоящий человек сидит.
И человека этого давным давно уж маятники съели,
Оставив кости гнить,
Внутри отсчёт обратный
Выставив
Для взрыва окончательного динамит.
Ведь каждому из нас, поверьте, своя просторная дана дорога для творений!
Достаточно открыть глаза,
Убрать из сердца
Поволоку
Заиндевелых ярлыков.
Осознанно, по совести, не слушать голоса уныло-вязко- испепелённых наставлений.
К себе идти — не от себя.
Душа чтоб с разумом едино
За руку шли
Мимо ревущих сквозняков.
Светлана
Лифт
Однажды лифт на сотом этаже
Себя с воздушным замком саллегорил,
Он видел даже женщин в неглиже
И тайны сохранить в себе позволил.
Он так устал, он слишком долго жил,
Десятки тонн различных самых грузов,
Людей и мебель, и потоки лжи,
И пьяных мужиков с огромным пузом.
И думал лифт: «Ведь, замку я сродни,
То в облаках, как призрачное счастье,
То камнем вниз — там кто-то позвонил,
Как будто, утонув в огромной пасти».
И сквозь окно глядел на звёзды лифт,
Мечтал по крыше погулять немножко,
Но кнопок разноцветные огни,
Ему пищали: «Ты же лифт! Не кошка!
Вот твой туннель, и тянет тебя трос,
Живёшь, пока по проводочкам-венам,
Электроток бежит, как паровоз,
Но глянь вокруг тебя какие стены!»
Вот так и замок, что воздушный твой,
Хоть в облаках парит, но знаем точно —
Как высоко бы не взлетел, порой —
Мечта любая под собой имеет почву.
Валентина
•••
А красной помаде не терпится размазаться за пределы
И с упоением
Растереть
Лицо невинное.
А платью из шёлка нежного кокона хочется рук смелых.
Растерзанным быть и
Уловить интонации
Лирико-винные.
Ну, что же ты медлишь — твой поезд давно уж прибыл.
В вагоне пусто,
И проводник поспешно
Куда-то смылся.
Давай, не томи перрон, расколи реальности глыбу.
Наполни мой город
Из серых пазл
Ярким смыслом.
Потом в навигатор души вбей знакомый адрес,
Пусть ноги сами
Текут по дороге,
Врезаясь в асфальт.
А я с замиранием ждать от жизни команды allez!
Ловя мелодию
Наших сердечных
Вольт.
Помада легла аккуратной волной терпко-алой.
И дождь моросит,
Не пуская из туч
Лучи.
Я кажется в голосе баритонном навек пропала,
Я — танец
Пламени-языка
На твоей свечи.
Светлана
Шоколадом небо…
Шоколадом залипло, застыло небо перед грозой,
Пеной крепкого каппучино вздыбились нахальные тучи,
И воздух с пряным озоном — вкусный такой,
Что, кажется, нет ничего сейчас во всем мире лучше.
Два дерева рядом стоят, друг к другу прижались,
Ветками, как руками, сплелись — держатся.
Макушкам зелёными поддерживают провода из стали,
Гроза же пройдет, а они останутся и будут нежиться.
И вот рухнула, взорвалась плотина небесная,
Вниз, на землю потоки воды ледяной хлынули,
Белые гребни на волнах реки — как фата невесты,
Да всполохи молний с запахами горько-полынными.
Мать-природа бушует, остервенело, дико и грозно,
Словно всем вокруг доказать хочет, мол, я тут главная,
А гроза уже успокоилась и небо такое нежно-розовое,
И утро нового дня встречает жизнь распахнутыми ставнями.
Валентина
•••
Тараканы моих мыслей врассыпную,
Я сегодня дежурю у ног ночи.
Хочешь
Просто
Помолчим
Взаимно?
Хочешь
Просто
Потревожим
Мир наш?
Мне до жути, до безумства сладкого, срочно!
Нужно букв чёрных видеть линию прямую.
Эй, кто там заведует стрелами любви?
Неужто, наконец, вы ранили меня?
Поэтому
Прошу
Об одолжении
Сейчас:
Пусть
Будет
Продолжение —
Рассказ.
Такой, чтоб души больше не смогли,
Найти пристанище в чужих краях!
И пусть беззвёздно-выбрито небо,
Мне хватит и от бархата-голоса тепла.
И в кружке
Чай
Давно
Остыл,
Но слишком
Заведённый
Страстью
Пыл
Закрутит третье колесо судьбы-велосипеда,
И перед чистыми сердцами вспыхнет Шамбала.
Светлана
Чувствую
Я говорила сотню тысяч раз —
Мне чувства проще выразить стихами,
Чем объяснять простые истины словами,
Я не умею отвечать лишь парой фраз.
Я не могу придумывать эмоции,
Я напишу, скажу, всё то, что есть внутри,
Ведь всё, что нравится, во мне огнём горит,
Я не раскладываю всю себя на опции.
И если не понравится — скажу,
Молчать не буду. Притворяться тоже.
Я чувствую душою, сердцем, кожей.
Я через чувства воздухом дышу.
Валентина
•••
Безвремённая круговерть наших с тобой разговоров,
А мне всё мало и мало.
Голос бы твой внедрить,
Как чип, под нежную кожу.
Как долго я оббивала чужие пороги, спорив
Сама с собой не в ладу,
И утро — в чужом порту,
Ступая на путь ложный.
Часы до предела напряжены, готовы теряться в мыслях.
За окнами стоп-кадр,
Соседи, покрытые шумом
И небеса в цвету.
А мне бы сейчас вкушать шампанское губ игристых
И в плен твоих рук-пледа,
В наш мир горячего бреда,
Уплыть на желании-плоту.
И как же легко выходит, казалось бы, странное слово —
Которое раньше не грело,
И отвернувшись сидело
В пыльно-грязном углу.
Но с каждой минутой восходит внутри моё солнце, багрово
Окрасив собой чувства
Гуашью-цветов густо —
Одним только нашим «люблю».
Светлана
Октябрь
А за окном уже давным-давно октябрь,
Ковёр холодных листьев под ногами,
И даже дождь сам от себя озяб,
И смыл остатки нежности меж нами.
Подружка осень в платье из листвы,
Танцует вальс по мокрым серым крышам,
А мы с тобой давно уже не МЫ.
И даже воздухом с тобой мы разным дышим.
Закружит скоро снежный хоровод,
Завоет песню скоро злая вьюга,
С надеждой жду, что вот зима придет,
И заморозит память друг о друге.
Седой рассвет глядит в моё окно,
На стёкла дышит леденящим ветром.
А осень ткёт из листьев полотно,
Чтоб сохранить тепло земли до лета.
Валентина
•••
Расстояние — не помеха для взаимного притяжения
Разбросанных тел,
Разрозненных жизней
И душ потерянных.
Километры — не повод для поиска грызуще-ноющего сомнения,
Боясь не удел
Где-то в себе зависнуть
Тягуче-безвременно.
По телефонным линиям горячая кровь бежит,
Струясь и пульсируя,
Даря для рассвета повод,
Клеймя лицо улыбкой.
Где там в тебе спрятан безумно притягивающий магнит?
Танцем вальсируя,
Во мне истребляя холод
Прошлого-осени зыбкой.
Да только одно дыхание слушать и слушать часами,
Представив себя могучей
Огромной волной
Океана-любви-ласки.
Двенадцатибалльным штормом в жизнь твою парусами
Ворваться сквозь будни-тучи
Воскресеньем-душой
В первую строчку сказки.
Светлана
Вальс
Я хочу… Очень медленно, медленно, медленно, медленно, медленно…
Провести по лицу твоему своей тёплой рукой…
А потом раз-два-три раз-два-три, неспеша и так нежно, размеренно..
Станцевать этот вальс одиноких сердец с тобой.
Пусть, не глядя в глаза, но ладонь твоя на спине моей…
Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три — вздох…
И рука твоя сжимает мою ладонь всё сильней и сильней…
Я глаза закрываю, лечу за тобой, погружаясь в омут из нежных слов.
Я хочу… Я хочу, чтобы этих волшебных мгновений не гас огонь…
Раз-два-три, раз-два-три за секунду до столкновения наших тел..
Я вдыхаю твой запах и жидким азотом ползёт по венам любовь…
Я хочу… Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, чтобы ты… Чтобы ты этого тоже хотел.
Валентина
•••
Тюрьма шагов греет наше всепоглощающее счастье
За радость приняв мили,
И чтобы мы не забыли,
О, том, о чём говорили,
Нам занавес открывает ночь, забирая сердец ключи-всевластия.
Облокотившись туман игриво на стену падёт шёпотом,
Не нужно вовсе слов,
Струясь на кожи покров,
Он выгонит боль холодов,
Оставив прошлое за занавесками вместе с горчичным опытом.
А нам луна простодушная будет ярко сиять в окна,
Переливаясь шёлком простыни,
На арене сумерек — просто мы,
Без ответов полны вопросами.
А душа моя наизнанку в ливнях-буднях насквозь промокла.
Конвой рассвета следит постоянно за переливами голосов,
Мерит часами сердитыми разговор,
Хочет выступить снова наперекор,
Чтоб наконец завершить этот пламенный вздор.
Но против всех на рождении дня восстаёт любовь.
Светлана
Танец для тебя
Стоя у стены, лицом к тебе,
Я застыла словно пред расстрелом,
Улыбнувшись злой своей судьбе,
Начинаю танец свой несмело.
Проведу по линии бедра,
Исподлобья взгляд украдкой брошу.
Покачнулась, словно ожила.
Нравится? Ну что ж, тогда продолжу.
Наклонилась низко, по ноге,
Проведу рукой от самых пальцев.
Поднимаюсь медленно теперь,
Странный, грешный, нереальный танец.
Взмах руки и тела поворот,
И по стенке медленно сползаю.
Повернула голову и вот,
Тело я к ногам твоим бросаю.
Спину прогибаю и ползу,
Словно кошка, тихо и бесшумно.
Резко поднялась и как-то вдруг,
Закружилась в вихре страсти буйной.
Ты стоишь и не отводишь глаз,
Губы сжаты и не улыбнёшься.
Для тебя всё это в первый раз,
Думаешь, что вот сейчас проснёшься.
Прикоснулась я к стене щекой,
Руки в стороны, перед тобой распятая.
Что же вытворяешь ты со мной,
Жизнь моя, любовь моя проклятая.
Валентина
•••
Слова… Шлейф прошлогодних конфетти перемешался с облаком розовым,
И ватой сладкою из детства
Мечты мои заполнит доверху.
Слова… Пьянят и кружат в танго диком, не давая вынырнуть наружу разуму,
Пленив наркотиком-ударом сердца,
Рассыпав чувства-ощущения порохом.
Слова… Сосудонаполняющие, медленносжирающие полностью,
За что? Зачем? Когда закончится пора?
И крылья обретёт сегодняшний день.
Слова… И ливень постучит в стекло, рисуя каплями love you,
Сомнений клок ненужный вырвется,
Исчезнет с первыми лучами прошлого тень.
Светлана
Стриптиз… души
Шёлковый халат скользнул к ногам,
Обнажённая и в полумраке ночи,
Всю себя, до капли, я отдам,
Только, если, ты того захочешь.
Свет свечи ласкает мою грудь,
Даже видно как там сердце бьётся,
По бедру сползает лунный луч,
Блеск звезды волос моих коснётся.
Босиком по млечному пути,
Словно по дороге к эшафоту,
Я готова этот путь пройти,
Чтобы быть любимой для кого-то.
Нет, не так… Хочу себя дарить,
Но чтоб обязательно взаимно,
И хочу о чувствах говорить,
Называть любимым, нежным, милым.
И проснувшись, ощущать тепло,
Настоящего мужского тела,
Не бояться, что растает сон,
И исчезнет всё, чего хотела.
Шелковый халат скользнул к ногам,
Ну.. Не реагируйте так шумно.
То что я сейчас открыла вам,
Был… Стриптиз…
Души моей безумной.
Валентина
•••
Вот знаешь, Вечер, опять к тебе есть разговор:
И внутри
Всё озадаченно.
Читать себя между строк мешают крылья проснувшейся бабочки.
Тебя как положено встречу, накрою на две персоны стол,
Ты смотри
Сегодня — иначе
Как раз наступило то самое время, когда стихи перевыполнят планы-задачи.
Всему виной, ну, конечно, Он, а как по-другому.
И мысли текут
В направлении
Железнодорожных путей, не встречая преград-камней-заторов.
А ты ещё посиди со мной, поддайся поводу небольшому,
И стрелок кнут —
Неврастении
За шиворот тащат беднягу-ночь, но честь твою никак не затронув.
Эй, Вечер-друг, укутай меня-влюблённую будущим светло-сиреневым.
Мне холодно,
Греться стало быть
Остаётся лишь километрами чувств, плевавших в лицо разумного.
Твоих достаточно рук-согретых солнцем ветвей, со временем —
Слишком голодно
Вместе плыть.
Играя в реальность, оркестр-души превратив в гитару семиструнную.
Светлана
Не важно
Тебе холодно? А давай, я тебя обниму?
Вместе мёрзнуть не так уж, поверь, и страшно.
Хочешь, я даже свитер с себя сниму
И тебе отдам. Или просто брошу в угол. Не важно.
У меня есть плед. Давай завернёмся в него.
И нам станет не так уж, поверь, и холодно.
Как в мультике про котенка Гав, из детства далёкого моего,
Помнишь, может? Там небо было грозой расколото.
А они вдвоём, ночью, на чердаке,
Под раскаты грома и всполохи ярких молний.
И щенок говорит котенку: «Прижимайся, скорее, ко мне»
Знаю — помнишь. Мы оба это прекрасно помним.
Понимаешь, к чему я это, вообще, сейчас говорю?
Не имеют значения возраст, место и расстояния,
Я хотела бы написать сейчас: «Просто люблю»
Но.. Я обещала, что не буду делать глупые признания.
И, поэтому, если сможешь, то просто почувствуй строчек тепло.
Просто помни, что где-то в другом измерении, в дне вчерашнем,
Пишет имя твое, в дымке вечерней, дыша на стекло.
Голос слышишь? Ну правда — не холодно, не одиноко, не страшно?
Валентина
•••
От тебя отрываться — просто какой-то ад,
Как набросить удавку на горло,
Дышать переставая.
Как в пустыню всеми фибрами резко из рая
И бродить, и бродить по пескам реальности наугад.
Голос твой не слышать — значит глухим быть,
Мир игнорировать, не вовлекаться в будней — туманность,
Можно я просто в тембре твоём останусь?
Рекой карамельно-молочной нежно плыть.
Смехом твоим заведусь, как ключом от машины тела,
Волны бегут и бегут по коже, забив на время,
Тайны-загадки-грехи все тебе вверив,
Я остаюсь в нашем собственном мире-двоих-беспредела.
Когда нужно прощаться с тобой — ад на земле.
Переборов себя, говорить «до скорого»,
А внутри тоскуя душа вызывает скорую,
Чтобы хоть как-то привыкнуть к твоей весне.
Светлана
От меня до тебя
От меня до тебя миллионы мерцающих звёзд,
От тебя до меня миллиарды холодных снежинок,
От меня до тебя вдох и выдох ветер принёс,
От тебя до меня легкий запах духов от открыток.
От меня до тебя нежным словом летит поцелуй,
От тебя до меня «я люблю» шёпот в голосе вьюги.
От меня до тебя «я скучаю» в дыхании бурь,
От тебя до меня среди ночи тревожные звуки.
От меня до тебя тыщи вёрст ледяного пути,
От тебя до меня сердца стук, и ты знаешь — я слышу.
И пусть так, далеко, но друг друга сумели найти.
Пусть вот так, далеко, но роднее мы стали и ближе.
Валентина
•••
Поезд — махина железная судьбу мою заволок
Без аргументов,
Оправданий
И четкого смысла.
А где-то в туманной дали от моря ко мне ток
Абонементом
До истязаний
Бегущих мыслей.
Мчит по венам железнодорожных путей жизнь,
Глотая леса,
Невинность седых полей,
Рек и озёр гладь.
Девственно прошлое стало, тянущее вниз,
Творит чудеса
Души воздушный змей,
Который хотел летать.
Чьи-то слова спутались нитками в спицы нОчи,
Мне бы сейчас
Вот этот миг
Тянуть и тянуть.
А проводник торопит вагон, суетясь очень,
Рву рассказа
Бархатный лик,
Пытаясь уснуть.
Светлана
Я твоя женщина
Я — твоя женщина, ведь я твоя Весна,
Я нежности твоей катализатор,
Я покрывало мягкое для сна,
Желаний потаенных провокатор.
Я — твоя женщина, я та, кто верно ждёт,
Твоя стена и щит одновременно,
И ты уверен — уж она то не уйдёт,
А если… вдруг… Вернётся непременно.
Я — твоя женщина, которую любить,
Не можешь, хоть и честно ты пытался,
Но бросить насовсем и позабыть,
Не смог, а видит Бог — старался.
Я — твоя женщина, твой личный талисман,
Твой амулет от холода и стужи,
Твоё лекарство от случайных ран,
И та, которой бесконечно нужен.
Я — твоя женщина, наркотик для души,
И твоя совесть, что оберегает,
Я словно звёздочка среди ночной тиши,
К тебе под веки в сон твой проникает.
Я — твоя женщина — одно твоё крыло,
Из разноцветных необычных перьев,
Второе у тебя произросло,
В нём все оттенки чёрного и белого.
Я — твоя женщина, что ночью у икон,
Смотря на образа молитвы шепчет,
Храни его… И до земли поклон,
Храни его… Он лучше всех на свете.
Я — твоя женщина. Не будучи твоей.
Твоя Весна, Зима и Лето, Осень.
И как заливистый влюбленный соловей,
Я женщина, что в сердце тебя носит.
Валентина
•••
Разговоры-разговоры тягучей резины нить —
Здесь вместо воздуха,
Души льются наружу.
Все, что следовало давно забыть —
Что занозами воткнуто —
Вдруг обретает нужность.
Все незнакомые — словно жилет для исповеди
Стоит взглянуть в глаза
Настроиться на чистоту.
Чувства-искры до стрелок выгладили,
Есть, что ещё сказать,
Заполнить свою пустоту.
Стук колёс — особенной категории врач,
Лелея и нежа психику,
Кусками рвёт душу.
Здесь — в узком проходе полок — найдётся палач,
Который внемлет крику,
Помилует и послушает.
А потом разошедшихся близких сожрёт перрон,
Тайны стирая и пряча,
С лёгкостью кается.
И каждый с чистым сердцем останется не при чём,
Каждый — за хвост удачу,
В новую жизнь — маяться.
Светлана
К чёрту!
Звёздная пыль и обломки мечты — да к чёрту такую романтику!
Есть только я и есть только ты, всё остальное — фантики.
Вернее не «есть», а были давно, НАС больше не существует,
Мы как актёры в немом кино, где страсти молча бушуют.
Сказано много, но всё в пустоту — ничто не нашло ответа.
Глупые люди искали мечту в липких сетях интернета.
И мегабайты красивых слов, на глупое сердце капали.
Пытались насытиться словом Любовь, словно стервятник падалью.
К черту! Не верю! Не жду! Не прошу! И хватит об стенку мордой.
Сердце же бьется, и я дышу. А всё остальное — к чёрту!
Валентина
•••
Оттенки пасмурного неба воедино с морем-штормовым-истерически.
Лучшая музыка для души — волны,
А мой стакан сейчас наполовину полный,
И я сама внутри наполнена практически.
Вот бы тебя, Море, в карман забрать, чтоб навсегда,
Где не была бы я только телом,
С твоим напором воинственно-смелым,
Мы вместе покорили бы даже самые независимые города.
Гляди, Море, я пришла здороваться, касаясь ладонями соли,
Целуя наш общий воздух,
А мы словно кинозвезды,
В своём собственном фильме режиссируем драматизацию сердца-на волю.
Светлана
Живу тобой
Плакать… Да нет, я не буду уже плакать.
Дождь на ресницах дрожит, холодный дождь.
Капать… Будет тушь чёрной капелькой капать,
Выбивая противную липкую дрожь.
Смейся… Над глупостью женскою смейся.
Воля твоя так обманчива, воля-обман.
Бейся… Я прошу тебя, сердце, бейся!
Повергая иллюзии жизни в серый туман.
Хохот… Слышен ангелов дикий хохот.
Даже им, высоко в небесах, стало больно за нас.
Грохот… Каждый раз оглушающий грохот,
Раздается на небе, когда льются слёзы из глаз.
Верить… Остается порой только верить,
Что хоть слово одно было сказано с чистой душой.
Двери… Я оставлю открытые двери.
И по-прежнему жить ожиданием встречи с тобой.
Валентина
•••
Молнии озарили комнату, превратив ночь в день,
А в моей головной боли маячит твоя тень,
Изредка ставя на «стоп» раздумья
В разгоряченной тоске взбудораженного июля
Я — на разрыв — с фантомом твоим.
Небо злится шумом эмоционально матом отборным,
А во мне волна возбуждения не находит простора,
Вырываясь несётся к тебе штормом
Прямиком к железнодорожным платформам,
Выстелить новый маршрут двоим.
Знай же, наше общее море не хочет границ,
Разливаясь страстью волн душевных зарниц,
Отдаваясь громокричащим звуком в теле.
Чувства-желания-мысли тебе вверив,
Мы эту ночь друг в друге сейчас растворим.
Светлана
Быть рядом
Я просто хочу быть рядом, дышать с тобой одним вздохом,
Глядеть с тобой одним взглядом, когда хорошо или плохо.
Я просто хочу быть рядом, даря себя поминутно.
Любимый, мне много не надо — однажды проснувшись утром…
Смотреть, как спишь с улыбкой, коснуться губами нежно.
И счастье, такое зыбкое, простое и безмятежное.
Я просто хочу поверить, что, просто, такое возможно.
Что счастью открыты двери, что это — не понарошку.
Я просто… Слова подбираю, чтобы сказать, как надо.
Но я теперь точно знаю — я просто хочу быть рядом.
Валентина
•••
Отключена от тебя, как от жизненного-важного аппарата,
Разве ж я-нынешняя знала когда-то?
Что так тосклива-тягуча ночь без родного дыхания,
Что Луны обод лишён своего очарования
Без тепла слов, посланных из твоих уст.
Ну и пусть на закате море глотает солнца шар,
Мне за тысячу километров слышен сердца родного удар,
Без которого горы — возвышенность без волшебства просто,
И томительно-страстных ласк ждёт — не дождётся простынь.
Фееричен отпуска вечер снаружи, внутри — пуст.
И урывками электронные письма, звонки — роуминг беспощадно,
ГолосА в награду с привкусом нежно-молочного шоколада,
Рельсы тянутся-дрАзнятся вдаль, будто смеясь,
А вокруг — душевная пустошь упала лицом в грязь,
И для отдыхающих алкогольно-табачный воздух густ.
А ты думаешь там обо мне, сидя в углах четырёх,
Собирая сюжет воедино из пазл-кусков-крох,
Чтоб вот так, хотя бы слегка дотронуться до меня
И утонуть в этой сладости не остывшего дня,
А вместо реальности — воображенье взбивает любви-мусс.
Светлана
Диалог с душой
Свернувшись клубочком в холодной постели,
Ты стонешь от боли и зубы стучат.
По сердцу противные хлещут метели,
И криком наполнен отчаянный взгляд.
И тают последние искры надежды,
Что не было ложью и призрачным сном.
Любовь, как бродяжка в лохмотьях одежды,
Собакой скулит под холодным дождём.
Сквозь веки вползают в сознанье картины,
Мозаики пазлы — обрывки мечты.
И внутренний голос скрипучий, противный.
Мне шепчет: — На что же надеялась ты?
Неужто и правда ты верила свято,
Что если сегодня «люблю» произнес,
То завтра не будешь грубо распята,
В холодной постели средь вянущих роз.
Прости… Не хочу быть тобой не любимой.
И снова одна, в полуночном бреду.
Мечтая о верности лебединой,
С душою своей разговоры веду.
Валентина
•••
А от чего, собственно, мы бежим,
Отклоняя жизнь от безмятежной тональности,
Выбиваясь из ритма дыхания, кардиограмму рисуя дорог?
И зачем нам этот новый «пентагонский» режим?
Чтоб загнав себя досыта в рамки, спастись?
Не искать для новых шагов оправдания,
Мол, это вовсе судьба, а я б и не так смог!
И размеренно-плавно течь начинают дни
Сквозь эго, намерения и кипу желаний,
Трансформируясь во что-то в пределах нормы, что для других — для людей.
И редко в этой запланированной патоке мы одни:
Наголо, как есть, с начала сказаний,
Честно-пречестно, генерируя прорву своих великолепных идей.
Нет же! К чему же! Забудьте про это, милые!
Пусть лучше конвейер жизни за вас кубиком-решение,
А вы посидите в тени — отдохните, и так встревожились и запыхались слегка!
Здесь — всем по чашке дегтя, мёда, правда немного, но справедливо!
Отложите на завтра своё искрометное мнение,
Засыпайте, друзья, хоть и глаза ваши открыты, а дУши сорваны с поводка.
Светлана
Ты королева
Не плачь, — шепчу, — пожалуйста, не плачь, не нужно слез, их всё-равно не ценят,
Улыбку на лицо, а сердце спрячь, ты — королева в жизни и на сцене.
И пусть не поняты твои слова любви, и пусть напрасны были все признания,
Живи и смейся, всем назло живи, и пусть остынет сердце от страдания.
Закаменелой чёрствою душой, пиши стихи и разрывая память,
Иссякнут слезы, обретя покой, воспоминанья перестанут ранить.
Цветущей лжи разбиты зеркала — в осколках острых отраженье сердца,
Ты столько зря надеялась, ждала, держа всегда открытой настежь дверцы.
Ты столько отдавала в пустоту, дарила каждый раз себя напрасно,
И каждый раз ты верила в мечту, и отдавалась безудержно, страстно.
И тем больнее падать каждый раз, когда ты, словно брошенная кошка,
Была гонима прочь с любимых глаз — всё было ложью, просто понарошку.
Так сколько можно унижать себя? Не плачь, — шепчу, — и поднимись с коленей,
Пусть плачут те, кто прожил не любя — не стоят твоих слёз и преклонений.
И пусть последней горькою слезой, прольётся стих на белую бумагу,
На сцену, освещённую грозой, под занавес ты выйдешь твёрдым шагом.
Валентина
•••
Абонент недоступен или находится вне зоны действия…
А какие здесь будут мои дальнейшие действия?
Может, проложить через горы пути новые, с киркой за плечами?
Или измерить любовь слезами-грустью, осыпая пол шагами?
Или залезть на крышу отеля, крича имя во всю глотку?
Или выкрасть у рыбака одинокого старую лодку?
А если встать на рельсы: и на ходу остановится поезд?
Приказать машинисту — пущай едет не отклоняюсь в твою волость?
Или нет же: с утра дельфины устроили праздник для глаз,
На минутку я даже забыла про существование нас.
А давай прикажу косяку чёрных рыб доставить меня морской почтой?
Мы домчимся быстро, я знаю, ты только будь дома точно!
Смс в пропасть, абонент недоступнее Эвереста,
И моим тревогам-словам не находится вовсе места!
И когда твоей сети мобильной коснётся упрямая связь-стерва:
Знай: из канатов в тонкую нить превратились мои нервы!
Светлана
Я научусь
Я научусь однажды забывать,
Вычеркивать из памяти ненужное,
И просто жить и просто не страдать,
И сердце станет разуму послушное.
Я научусь не помнить о тебе,
И буду видеть сны — давно забытые,
И мысли, словно, ветер в голове
Свободные и дождиком размытые.
Я научусь не думать о любви,
Послав всё разом далеко — надолго,
И выжгу в памяти всё то, что говорил,
И всё, что сверлит мозг сейчас иголкой.
Я научусь, не сразу не сейчас,
Мне некуда спешить и терпит время,
Забуду всё, что связывало нас
Давно пора подняться мне с коленей.
А ты… Желаю искреннее, душой,
Живи, родной, живи и наслаждайся.
И чтоб твой долгий, длинный путь земной,
Среди фальшивых чувств не затерялся.
Валентина
•••
К черту кофе! Я ночь растворяю в бокале красного.
Что с тобой? Где ты? Остаётся лишь разложить пасьянс,
И отдавшись манне небесной, отвесив ей реверанс,
Уповать на будущее столь отдалённо-прекрасное…
Волны нашепчут: «Прыгай к нам в водоворот объятий,
Вместе с небом сольёшься, а там и будь, что будет!»
Ведь и правда вокруг никого — только серые люди,
Да и то они стали чуть ближе, чем даже приятели.
К черту красное! Остаётся вкус кислоты на языке кончике,
Мне не нравится думать, что ты где-то там не в порядке,
Я уж лучше по кАмням отточенным вдаль, без оглядки,
Расплескаю себя в темноте южной ночи.
Светлана
Девочка-кошка
Ты коготками скребёшься в окошко,
Сон прогоняя, мешаешь уснуть,
Мной не любимая девочка-кошка,
Ты же сама себе выбрала путь.
Ты же всё знала, что больше, чем другом,
Мне быть не можешь — напрасно не жди,
Сквозь отчуждённую снежную вьюгу,
Шла напролом не свернула с пути.
Тысячу раз посылал — возвращалась,
Я проклинал — ты смеялась в ответ,
И через боль, всё-равно, улыбалась,
Словно, других мужиков больше нет.
Я привыкал, что незримою тенью
Рядом со мной ты всё время была,
Я принимал это с царственной ленью,
Ты каждым вздохом со мною жила.
Я улыбался — ты нежно мурчала,
Спинку прогнувши, лежала у ног,
Я понял — ты лаской меня приручала,
Чтоб без тебя я дышать не смог.
Я понял — теряю контроль над собою,
Ищу тебя взглядом, скучаю и жду,
Наверное, это зовётся любовью,
Когда каждый час без тебя, как в бреду.
Однажды, устав от любви «понарошку»
Мяукнула: — Я же тобою жила…
И гордой походкою девочка-кошка,
Выпрямив спину, просто ушла.
Оставила мне беспокойную память,
Тревожные шорохи, запах духов,
Не дав мне возможности что-то исправить,
А я оказался, увы, не готов.
И в шорохе веток за темным окошком
Мне чудится каждую-каждую ночь,
Что мною любимая девочка-кошка,
Вернётся, печаль прогоняя прочь.
Вернётся и будет мурлыкать мне снова,
Теплом согревая и нежность даря.
Как часто бываем к любви не готовы,
Живём принимая, не благодаря.
И только теряя ценить начинаем,
Вот только, возврата назад уже нет.
И часто мы сами же разрушаем,
И гасим надежды таинственный свет.
Валентина
•••
Позвони мне, как только сможешь,
Пусть это будет даже ночью глубокой,
Когда за окном черносливовый опустился занавес,
Я сразу начну болеть тобой заново,
И птица внутри перестанет крыльями бить одиноко,
А внутренний голос придумывать оправдания с ложью.
Напиши мне, когда тебе только захочется!
Что придёт в голову — то и клепай в письма!
Хоть с рассветом вместе мили ваяй из слов-торопливых,
Мне так неимоверно-отчаянно надоело водить по воде вилами
И искать в этом шёпоте, разделённом дорогами, смыслы,
И сама себе нагнетать пророчества.
Только не угасай! Будь! Не молчи!
Окуни меня полностью в эти странные чувства,
Чтобы я родилась заново, разорвав все надуманные ярлыки.
Хоть и мы далеки телами, но души наши всегда близкИ,
Мне с тобой говорить обо всём сладко и вкусно.
И гляди — на моей ладони от сердца лежат ключи…
Светлана
Экспромт, чуть-чуть похожий на рэп
Кап кап кап кап…
Дождь за окном по крыше стучит — небо плачет.
Поздно что-то менять, уже не будет иначе.
Кутаюсь в тёплый халат, совсем не новый.
Мысли в такт дождю стучат — любимый на всё готова.
Только не молчи, скажи хоть слово!
Ночь накрывает тоской словно покрывалом.
Сколько мы знакомы с тобой — боже как-же мало.
Перебираю в бреду осколки острые памяти.
Ногами босыми иду и больно падать мне.
Ну почему ты молчишь, ведь ты совсем не каменный!
Письма твои храню и всё, что с тобою связано.
Глупые мысли гоню, сама собой наказана.
Сердце устало стучит — «зачем ты дура поверила».
Прячусь от глупых обид за толстыми стенами, дверями.
Всё это тоже пройдет, пройдет, конечно, со временем.
Ты где-то там далеко, не знаю чем, занимаешься.
Не вспоминая про нас и позвонить не решаешься.
А, может, просто не хочешь и номер мой удалён уже.
А, может, в чувствах к другой на новом ты вираже.
И всё-равно, что давно моя душа в неглиже.
Забуду всё, словно сон, кошмарный бред неосознанный.
Спасибо за счастье с тобой, за миг короткий и розовый.
А дождь конечно пройдёт — не может дождь идти вечно.
И тёплый халат упадёт на пол в мерцании свечном.
Я встречу новый рассвет с другим в любви быстротечной.
Валентина
•••
Несколько месяцев! Представляешь! Несколько месяцев!
Хожу, решаю вопросы серьезные, ем,
А мысли вокруг тебя постоянно вертятся-вертятся,
Гоняя винную кровь от любви по тротуарам вен.
И что же мне делать! Что же!? Может придумаешь правила?
Как справиться с этим внезапным внутренним землетрясением?
Когда душа заиндевелая крылья свои расправила,
И гОлоса сладость твоя — моё единственное спасение!
И мне постоянно хочется о любви своей ором вещать!
Пусть все лавины прошлого скатятся с гор-тоски,
И как говорит Васильев — лишь бы одна кровать
С утра нас связала, ничуть не взирая на жизненные пески.
Светлана
Свободное падение
Отголоском прежних отношений, ветер ледяной тревожит память.
Сердце в хлам. Свободное парение. И уже совсем не больно падать.
Ниже некуда, критической отметкой, стала твоя ложь — моё проклятье.
Чёрная тоска — моя соседка, в подвенечном грязном, рваном платье…
Так и кружит, сука, вокруг дома, смотрит в окна страшными глазами,
Словно погружая меня в кому, смачивая губы мне слезами.
Бьёт озноб под тёплым одеялом, мысли вязкие, тяжёлые, как камни.
Поскорее утро бы настало, чтобы солнце распахнуло ставни.
Внутрь ворвавшись золотым потоком, пусть пройдет навылет через сердце.
И согреет дом мой одинокий, где надежды искры ещё теплятся.
Валентина
•••
И что вы там видите-то за окнами?
Может, будущее, уплетающее ваше спокойствие?
А может
Оправдание
Прошлого?
Колюще-режущее, чуть приглушенное стёклами,
Что в сочетании с вами-сегодняшними не свойственно:
В сущности
Раскрывающее невозможное.
А я вот вижу жизнь, остервенело-бегущую, еле касаясь пятками.
Поезд снова мчит в направлении пунктов В и А,
Переметнув
На себя
Роль Бога.
И этот мир, дразняще-маняще-спокойный загадками-пятнами
Полностью проглотил туманные в голове слова.
Странника
В этот раз
Осилит дорога.
Не нагляжусь я на эти странно меняющиеся картины-клипы.
Дайте мне волю — куплю абонемент в плацкартное казино вагона,
По коридору судеб-полок
Маячить
Вечно стану.
Тут и внутри, и снаружи, скажу вам, такие неповторимые виды,
По ту и эту сторону от разговоров седого перрона
Каждый
Ищет себя
Беспрестанно.
Светлана
Соври
Признайся мне в любви на сон грядущий,
Хочу уснуть с улыбкой на губах,
И пусть, всё это — ложь, но это лучше,
Чем в одиночестве смотреть на облака.
Соври. Пусть станет ложью во спасенье,
Для, кровью истекающей, души,
Я не хочу холодного забвения,
И горьких одиноких слёз в ночной тиши.
Дай счастья миг и дальше — будь, что будет,
Фальшивое тепло пусть оживёт,
И, может быть, растопит и разбудит,
В тебе самом твой многолетний лёд.
А я в твои слова, как в покрывало,
Укутаюсь и буду тихо спать.
Порой для счастья нужно очень мало,
Необходимо лишь, чуть-чуть, соврать.
И пусть молчат все, кто в любовь не верит.
Пусть спрячут свой снобизм, хотя б на миг.
Я для любви не закрываю двери,
Вдруг, кто-нибудь услышит сердца крик.
Признайся мне в любви на сон грядущий,
Хочу уснуть с улыбкой на губах.
И пусть надежды не угаснет лучик,
Останется синицею в руках.
Валентина
•••
А ты ведь думал: бывает такое только на старых вытертых кинолентах,
Когда каждый момент
Друг друга
Улавливаешь
Сердцами.
Когда знаешь,
Что под одними
Мы небесами,
Хоть и разделены незаурядными, быстротекущими жизни-моментами.
Ты только почувствовал что-то, а я уже прожила миг этот.
Длинных строчить
Писем даже
Не нужно.
Ведь души наши
Везде, воедино,
Дружно
Вытаптывают лепестками любви свой единственно — верный путь по миру-свету.
Смотри: я твоя, а ты мой, и это совсем не половинок — банальности.
Ведь если
Любишь
Всегда несёшь веру,
Чистую истину,
Не затронутую
Социальной мерой.
Бери меня за руку-сердце, веди до конца — прямо в свою животрепещущую реальность.
Светлана
Моё высочество
По капле, по слову, по буковке, осколочки счастья складывать.
На нитку судьбы, как бусинки, минутки нанизывать сладкие.
Чтобы в момент одиночества, перебирая их пальцами,
Шептать — Ты моё Высочество. Так было. Есть. И останется.
И верность хранить неиспачканной — чище наряда свадебного,
Пока он подружек пачками, дарует счастьем украденным.
Он даже не помнит их имени, сколько их было — не считано,
Неспешной походкой ленивою — эмоции спят забытые.
Холодные губы растянуты, в улыбке змеиной, каверзной,
Бесчувственный и беспамятный, с обличьями, каждый день разными.
Живущий в своё удовольствие, чужою питаясь слабостью.
С присущей всем демонам вольностью, обманчиво-лживой сладостью.
Мой демон. Моё пророчество. И мне от тебя не спрятаться.
Шепчу — ты моё Высочество. Так было. Есть. И останется.
Валентина
•••
Ну, здравствуй, счастье в твоём обличии,
Садись,
Я налью нам
Кофе молочный.
Тебе, я знаю,
Хочется очень
Быстрее плевать на заезженные приличия.
Ты лучше скажи мне: полей градом слов,
А я соберу их
В ладони
Смелые,
Повешу себе на сердце
СтЕны
В рамочки и подпишу аккуратно «любовь».
Ты знаешь, ведь думалось раньше иначе:
Казалось,
Ну что там?
И так хорошо!
Но если бы ты
Сейчас не пришёл,
Я слушала б, как душа моя плачет.
Теперь оставайся — будь собой,
А я, в свою очередь,
Просто
Буду.
Останусь
Рисунком
В танце — этюда,
Вплетаясь в мир твой своей судьбой.
Светлана
Black black heart
Роняя холодные слёзы, проснулось осеннее утро.
Дождём, бесконечно-грустным, сознание грубо будит.
И вроде, всё как обычно, и всё как всегда как-будто.
Но черное-черное сердце любить уже больше не будет.
Оно, как и все, хотело любви бесконечно нежной.
Стихи в пустоту дарило словами, давно избитыми.
В ответ получало только бури холодные снежные.
И чёрное-чёрное сердце покрылось корой антрацита.
Наивное, нежное, хрупкое горячими красными буквами.
Писало повесть нелепую, не зная, что пишет пророчество.
Оркестр оглушительно траурный туш исполняет трубами.
А чёрному-чёрному сердцу любить уже больше не хочется.
Капельки крови отчаянно корчились в ярком пламени.
Сжигая всё то, что помнило и то, что так долго любило.
В последний раз чувства ненужные взвились погребальным заревом.
И чёрное-чёрное сердце теперь навсегда остыло.
Валентина
•••
Я твоя яркая Пятница,
Предвкушай меня, впереди — выходные
Украдут у будней-немых от жизни ключи,
Видишь, прошлое не тревожит болью, молчит.
Сложности в пустяки превратились мирские,
А время мысленно лишь на тебя тратится.
Я — последний день работы — тяжести
А впереди — бессрочный отпуск,
Бескрайнее море ласк, песчаный белый личный любви пляж,
Мечтаний сердца бесконечный вояж,
К душам друг друга безлимитный допуск,
Бабочек шёлковых и цветов-нектара сладости.
Я — твоя девочка милая,
Девушка, женщина…
Та, чьё дыхание греет тебя, несмотря на пустые мили,
Мы так ещё никогда-никогда не любили!
Там, где от засухи-безразличия проходила трещина,
Нашими песнями душ расстелилось нежности поле мирное.
Светлана
Так надо
Танцевать на осколках разбитых надежд — так надо.
Не скрывать свою душу под сенью нелепых одежд — так надо.
И глазами в глаза, просто молча смотреть — так надо.
И лететь, как с обрыва, как в чёрную пропасть лететь — так надо.
Потому что, любовь не дается, как сказочный сон.
Потому что, страдая, мы вдруг понимаем — влюблён.
Потому что, мечтая, мы счастье впускаем в себя.
И летаем, даря целиком, сумасшедше любя.
И разбившись, рождаемся вновь. Потому что — так надо.
И пока существует любовь, каждым вздохом и взглядом.
Будем песни слагать и стихи сочинять — так надо.
Пока любишь — ты жив. И любовь — это наша награда.
Валентина
•••
Муза, пошла вон!
Дай мне просто пожить
Как все,
Не тревожась, лечь после работы перед экраном,
А потом заснуть безоружно-рано,
Сны чтоб на волоске,
Сквозь банальности нить.
А голова не собирала из мыслей моих стадион.
Муза, гуляй мимо!
Пусть я немного выдохну
Как соседи,
Пролистну газетку свежую прямо из рук почтальона,
Посмакую чужие мечты про покупателя-миллиона,
Переберу сплетни,
Сериала серию перемыленную хоть одну
И строк крахмального чтива.
Муза, прошу, дай выходной!
Я встану пораньше даже,
Будильнику доверяя,
В маршрутку втиснусь потную, буду смотреть за лицами,
Втайне мечтая за чьи-нибудь полусны наяву зацепиться,
Считая личным раем —
Бредни про «тётю Дашу»,
Чей муж через сутки — в запой.
Муза моя, пощади!
Смотри — гуляют же люди,
Свободные до безумия,
Как будто достаточно им этой улицы, испепеленной дорогами,
А на десерт — воскресенье, обескровленное суетой-тревогами.
А мне — наслаждаться лавой из собственного Везувия,
Душу свою на блюде
Выставлять на центральной площади!
Светлана
Довольно
Она не плакала, когда ей было больно,
Что было сил скрывала эту боль.
Однажды лишь подумала: «Довольно!
Смываю грим, и к черту эту роль».
И слезы ринулись горячим водопадом,
Рыдания взрывали изнутри.
Ей говорили: — Успокойся… Ну не надо…
Терпи и ничего не говори.
Иссяк поток и ей вдруг стало легче.
Очистилась душа рекою слёз.
И новая любовь тихонько шепчет:
— Иди ко мне… Настало время грез.
Она смотрела на себя, а за спиною,
Два белоснежных сказочных крыла.
И яркий-яркий свет над головою,
Рванулась ввысь, как острая стрела.
Красивая, отчаянная, смелая.
Чиста, как снег и холодна, как лёд.
Сказала вдруг: — Я правильно всё делала.
Но в моём сердце больше не живёт…
Ни нежность, ни любовь и не сочувствие.
Нет места доброте и сладким снам.
Избавлю вас от своего присутствия.
И дальше путь по вашим головам.
И по сердцам растоптанным, разбитым.
Продолжу жизнь — назло и вопреки.
И пусть навек останутся забытыми
Все мои глупые, наивные стихи.
Холодная, надменная и гордая.
Любовь, увы, здесь больше не живёт.
Как буря, ветер, ураган свободная.
А вместо сердца горький, горький лёд.
Валентина
•••
Я просто пишу:
Срывая с сердца камни,
Прутьями слов переплетая дни очерствелые
И кровью-рифм по моим океанам-венам,
Нараспашку застарелые жизни — ставни,
И бесстраховочно к мятежу.
Во мне — ледяные пожары
Жгут изнутри строками,
Где-то на уровне горла перекрыв обыденность воздуха,
Чтоб у кого-то в душе-заблудшей расцвела черёмуха
И ароматом свежим лепестками-дорогами
Написать легкоплавные мемуары.
Я каждое утро срываю платье календаря,
Оставив клубками змей в углу шипящее прошлое,
Настроив ног навигатор на извилистые пути,
А мне бы только поймать и найти
Судьбу свою железнодорожную,
Чтоб каждый раз зажигаться не зря.
Светлана
Откуда то… Всё оттуда же..
Откуда-то опять явилась злость… И поводов бы, вроде, нет серьезных,
Но разливается внутри волною грозной, и как бы захлебнуться не пришлось.
Откуда-то опять приходит грусть и сердцу снова, почему-то, больно.
И слёзы набегают вдруг невольно. И как израненная птица я мечусь.
Откуда-то тоска опять пришла — под шёпот дождика стучится в мою душу,
Я не хочу её впускать, но холод душит, как дуло черное у моего виска.
Зачем вы все явились, почему? Ведь из-за вас моя любовь сбежала.
Она, как листик на ветру дрожала, то ввысь рвалась, то вниз, на глубину.
Не удержалась. Сорвалась. Лежит. На дне ущелья, взгляд направив в небо.
И молит за тебя и где б ты не был — она, как талисман, тебя хранит.
Откуда-то среди промозглых туч, как проблеск света — память об улыбке.
Воспоминания, то яркие, то зыбкие, разрежут темноту, как тонкий луч.
Разбередят и вновь взволнуют сердце, осколками сознание раня.
И снова я, как от каминного огня, поленьями любви пытаюсь греться.
Валентина
•••
И что?
Мои сугробы тебе по нраву?
Окоченелая я, таю сейчас понемногу…
Ну, а ты — собирайся в дорогу
Прямиком к моему жизненному штурвалу.
И что?
Ты — тот самый, после встречи глазами — не остыть?
С которым даже в бушующем море-дней-круговорота
В лодке одной хочется плыть и плыть
И навсегда забыть про режим автопилота.
И что?
Переиграть себя, срывая грубый слой вечеров-одиночества?
Привыкать к новой-роли-женщины-естествУ-сАмому?
Высыпать, наконец, сквозь пальцы песок-упрямства усталого,
Вместе. Рядом. Куда только нам захочется.
Светлана
Любить вопреки
Лучше сдохну любя, чем дожить до столетия в чёрствости.
И, пусть, я не твоя — всё-равно, буду так же любить.
Лучше сердцем гореть, чем среди полыхающей роскоши.
Не любя, словно камень в пыли придорожной, эпоху прожить.
И пусть кто-то смеется над сердцем ранимым и глупым.
И про гордость забуду, коль на чаше весов есть любовь.
И найду компромисс и пойду на любые уступки.
Только вот, мой избранник к жертвам таким не готов.
Валентина
•••
Настроения кривая вниз параболой в отрицательный сектор графика ночи,
Мне бы сейчас прижаться душой своей к тебе.
А тело просит заботливо-нежно-ласковых рук очень,
Мурлыкать чтоб в звёздно-последнеиюльской тишине.
Порву все препятствия мыслей, кружащих неистово в одиноком танце,
С тобой — хоть ступнями голыми по разбитым стёклам,
А вкус тоски-печали сегодняшний чересчур прогорклый,
И мне остаётся воспоминаниям сливочно-карамельным отдаться.
Я вдруг осознала — мой мир и не цвёл красками даже еженедельно,
Полосками настоящего-зебры умеренно жизнь шагала.
Теперь я лечу «Над городом», как на картине Шагала.
Лечу-из сердца в сердце! Люблю тебя беспредельно!
Светлана
Сумасшедшие
Осторожно плывет над землёй одиночка-луна,
Капли жёлтого света роняет на спящую землю,
Где-то там, далеко, ты один, да и я здесь одна.
Звёздный путь между нами в осенней прохладе дремлет.
И нас много таких — разделённых стеклянной стеной.
Одиноких людей, обречённых не встретиться взглядом.
Ты напишешь «моя», я в ответ напишу «только мой».
И на этот момент понимаешь, что больше не надо.
Кто-то скажет — ну бред же, нельзя просто так полюбить.
Кто-то просто смеётся — да вы же больные немного.
Я отвечу — идите вы к чёрту, не нужно учить.
Я решаю, как жить мне и я выбираю дорогу.
Наваждение кончится, это, конечно, пройдет.
Потеряемся мы, но останется нежная память.
А луна — одиночка всё так-же тихонько плывет,
Лунным воском своим ночь осеннюю тёмную плавит.
Валентина
•••
У сердца моего отпуск:
Сегодня море штормит и рвёт эту ночь в клочья,
Кусая острыми волнами камни-души.
В глазах моих серебра-Луны отблеск,
Цунами внутри себя сама напророчила,
Осталось провозгласить тебя — жизнью моей вершить.
Каникул вкус на губах терпко-солёный,
Кричат оголтело скрипки внутри: «Свободу!»,
И вторит им гобой одиноко-печальный.
А мне ещё не удавалось быть настолько влюблённой,
И Разум презрительно фыркает: «Ох и взяла моду!
Уж лучше была бы как раньше — неприметно-нечаянной!».
И чувства к тебе снарядились, такси души вызывая.
Здесь все: забота, ласка, нежность, и правит любовь ими,
Оставив уже позади — чемоданы страхов-сомнений.
Ведь я с тобою не здесь, я совсем неземная,
И мир отбивает ритм пульсом родного имени,
Даря заранее порцию сладкого вознаграждения.
Светлана
Горький жемчуг
Слезы… Горьким соленым жемчугом, по щекам, по губам рассыпались,
Не пойму сама — было ль, не было, может, просто друг другом насытились.
Может, просто сама всё придумала, может, нужно умерить фантазию,
И прошу я для сердца глупого — примените ко мне эвтаназию.
Чтоб не мучилась и не маялась, чтоб других стихами не мучила,
Сотни раз я уже покаялась, что доверила сердце случаю.
Перепутала жизнь реальную с глупой сказкой — наивная женщина,
И душа моя ненормальная в паутине, как в мелких трещинах.
И не важно совсем — было ль, не было — бей больнее, чтоб уж не рыпалась!
Чтобы боль моя горьким жемчугом, в придорожную пыль осыпалась.
Валентина
•••
К черту правила, эх, к черту правила!
Вылью их вместе с гущей-кофе-пророчества.
Мне сегодня отчаянно-громко хочется,
Чтоб на крыльях души-осмелевшей себя к тебе доставила.
Подбирать слова не хочу, не желаю!
Неизбежностью яркой к тебе залечу,
И клубочком из нитей-любви-шёлковых к родному плечу,
И поближе к любимому-сердцу-раю…
А потом шоколада вкус сорвать с твоих уст,
Смаковать-смаковать на своих губах, нажимая на стоп,
Чтоб на время остановить жизнибурлящий галоп,
Навсегда осознать — мой вечер отнюдь не пуст.
К черту правила, ох, к черту правила!
Вот, держи-я теперь лишь от твоих танцую глаз,
И внутри — песня-волнами-чувств про сегодняшних-нас.
А Вселенная пазлы из судеб двух наконец составила!
Светлана
Горькие слова
Горькие слова, как ядом побежали, по крови, по венам, тоненьким ручьём.
Злые тени шепчут: «Мы не всё сказали, отдохни, расслабься, мы потом добьём».
И глубокой ночью в омуте смятения, взад-вперёд мотаю память, словно файл.
Липкими руками лапает сомнение, все фрагменты жизни, что на свет достал.
По спине мурашки и озноб по сердцу, холод леденящий — снежный ураган.
Лезут мысли глупые в маленькую дверцу. И порой завидую тем, кто вечно пьян.
Снова бред слагаю, на экране буквы, нужно бы спокойно по ночам мне спать.
Вот бы мне бы память, как у детской куклы — не пришлось сейчас бы этот бред писать.
Валентина
•••
Вот и настал новый день,
Царапают стрелки упрямых часов
Изнутри когтями-минутами.
Мне бы сейчас целыми сутками,
Нежность стелить, открывая себя-засов,
Переступив разрывающих километров тень.
Хочется выжаться, словно после большой стирки,
Прополоснуть мысли-скомканные и озябшие-сыро,
И отбелить до блеска-невинности чувства-затворники.
Ну-ка! Живо! УбрАлись чтобы во мне чистоплюи-дворники,
Раз и навеки — огромного нашего мало мира,
Раз и навеки — забыть мелодию прошлого скрипа-пластинки.
Грусть — долгим-долгим эхом воет диким койотом,
Струны внутри гитары-души лопая,
Хочется в эту секунду жизнь-вверхногами вершить,
Перевернув амбиции, веру, надежды большие.
Просто момент-этот-самый и ночь черноокая
И карамель-о-тебе по телу дрожью-током.
Светлана
Белая боль
У боли абсолютно белый цвет — бездушный лёд, прозрачный и холодный.
У боли никаких оттенков нет — лишь хоровод снежинок сумасбродный.
Когда друзья забыли, что ты есть, когда тебя совсем не замечают,
За белою стеною занавес, холодный снег печаль твою ласкает.
Когда любовь ответа не нашла, как белый дым стоит перед глазами,
Отчаяния белая стена, твоими окроплённая слезами.
Когда осталась ты совсем одна, как белый саван траурной одежды,
В свои тиски сжимает тишина, твой белый пепел умершей надежды.
У боли абсолютно нету глаз, она слепа..глуха и безразлична,
Она, поверь, не выбирает нас, в припадке белоснежном истеричном.
Валентина
•••
Я твоя! Твоя! Слышишь?
Строк-каскад из сердца-ласки
Переливами-игривыми — всё к тебе,
Больше нет под солнцем места борьбе,
Шоколадом-кофе в нашей общей сказке
Мы вдвоём вдохновляемся-дышим.
Я твоя! Твоя! Знаешь?
Вот пишу-тороплюсь за временем,
Ведь оно так нещадно съедает ночь,
Наши чувства-мысли к себе волочит.
А луна прямо в сердце прострелена.
И ты снова книгу-меня взахлёб читаешь.
Я твоя! Твоя! Телом-душой-сердцем!
Плед на небе сиреневый выцвел,
Серебра-плевочки раскинул Создатель,
Ты — страниц-моей новой жизни издатель,
В каждом легком дыхании — выстрел,
Мой костёр, от которого хочется бесконечно греться…
Светлана
Я ж дурная твоя…
Я ж дурная твоя, но до мозга костей,
Каждой клеточкой тела, тобой не любимого,
Всю любовь и всю силу безумных страстей,
Я бросаю к ногам, ради счастья незримого.
Я ж дурная твоя, быть чужой не хочу,
Не хочу быть ненужной кому-то другому.
Стиснув зубы, одними глазами кричу.
Но любить не могу, не хочу по иному.
Я ж дурная твоя, и пусть все говорят,
Пусть твердят мне о гордости и о достоинстве.
Но за слово твоё и за ласковый взгляд,
Я контракт заключила с собственной совестью.
Я ж дурная твоя, быть смешной не боюсь.
Нет в любви ничего такого постыдного.
Я сама над собою порою смеюсь,
И не вижу в любви униженья обидного.
Лучше так, чем совсем, не любя, проживать.
Существуя, как памятник собственной чёрствости.
И даровано свыше Любовь нам познать,
Каждым сердцем, по строчке, написанной повести.
И уж если ты любишь — люби всей душой,
Каждой клеточкой, каждой частичкою тела.
Я ж дурная твоя, и пускай ты не мой.
Я твоя всё-равно. Я сама так хотела.
Валентина
•••
Наша общая ночь раскрыла глаза-звездные,
Не желая впускать в себя сон ленивый,
Погляди, как мир заооконный манит к себе сладкоигриво
Летаргией вчерашнего дня, на котором печать «поздно».
Ну, серьёзно, когда мы ещё так любили-скучали?
А ведь раньше — кругом обесцвечено-выгоревшие бетонодни
И в их сердце — вечнозелёные странники — мы-одни,
Что-то быстроцарапающие на автопилоте судьбы-скрижали.
А теперь — и секунда важна — лишь бы только дыхание слышать,
И молчание бриллиантами между нами бродит красиво,
Через сорок три минуты после признания снова «люблю сильно»,
От чего наши души все ближе и всё выше.
Светлана
Скажи…
Что чувствуешь, когда проходят чувства?
Обиду? Боль? А может, пустоту?
Скажи, тебе порой бывает грустно?
За то, что ты не сохранил мечту.
Что чувствуешь, когда проходит время,
И понимаешь — это было сном.
И сравнивать его со всеми теми,
Кто его место занимал потом.
Скажи, а каково проснувшись утром,
Смотреть в другие, не его глаза?
И делать вид влюбленно-умно-мудрый,
Когда предательски дрожит слеза.
Ведь чувства настоящие не гаснут.
И сердце лицемерьем не прикрыть.
В самообмане вязком, липком, грязном,
Мы — не любя — пытаемся любить.
Валентина
•••
Впредь.
Мне хотелось бы только тобой гореть,
Изливаться-переполняться и извиваться инструментом-телом.
Ведь я именно этого в несообразности жухлых мимолетящих дней хотела.
И пестрела
Душа моя, переливаясь так иллюзорно-феерично-гласно.
Заметь.
Мои мягко-гладко-нежные крылья к тебе и слов-теплосеть,
Ну а плеть-мучений-волнений-тревог заброшенная за жизни-судно,
Я хочу тонуть своей лодкой-мечт в тебе-океане бесспасательно и беспробудно
Безрассудно
Жемчужиной в глубине-желаний-солёных вод прекрасных-опасно.
Лови!
К твоему причалу несутся на всех парах чувства-мои-корабли,
Волнами неудержимыми, несмотря на миллионы шагов-преград-разбалованных,
Я навеки кистью души твоей близко-живой нарисована,
И магнитное поле бесконечно вращается от тебя-тока любви-фазами.
Светлана
Добро пожаловать
Омою душу горькими слезами, и в соли этой душу растворю,
В том, что случилось, виноваты сами, а я люблю. По-прежнему люблю.
Не запретить измученному сердцу, нельзя ему сказать — ну, не люби,
В надежде я держу открытой дверцу, а за окном поют мне песни соловьи.
Ненужная любовь как птица бьётся, бежит по телу огненная дрожь,
И чей-то образ очень зло смеётся — вот так порой бывает сладкой ложь.
Всего лишь шаг от страсти до забвения, а я, как дура, повторяю вновь:
— Спасибо, милый, за прекрасные мгновения. Добро пожаловать в мою любовь!
Валентина
•••
Я растворяюсь. Внутри по трамвайным путям легко-осторожно шагает Муза без каблуков:
Ей кеды цветные душа подарила моя,
Ей нравится слушать сердца-ритм-переливы-звонкого-соловья,
Подкидывать страсти-сладко-горячие в цель любви-дров.
Она неспешна, упряма, хвастлива и самолюбива, чеканит с рифмами-внутренностями вдохновения,
И ночь-рабыня её, завлеченная музыкой-столь манящей игриво,
Прямо из рук-ладоней Музы звучащей con brio.
Я уплываю к нему-грезами-мыслей-острых, вырываясь из самозабвения.
Я только-только проснулась. Будильник — невероятно любимый Муз,
От которого Муза моя хмельна-до-беспамятства-патоки-выходных,
И я ещё не видела столь близких-взаимочувствующих и родных…
Что хочется пылко-громокричаще назвать его нежно: Муж.
Светлана
Взмахи крыльев
Разорвать этот чертов круг, пыль стряхнуть с потемневших крыльев,
Ввысь рвануть, осознавши вдруг, что проблемы смешными были.
Что в нелёгкой борьбе за жизнь, ты свою одержал победу,
И плевать, что мечты не сбылись — ты же выжил, ты жив при этом.
Значит можно начать с нуля, значит можно ещё исправить,
Жизнь твоя — ты один у руля, только нужно себя заставить.
Если в сердце проникла боль, поселилась нежданной гостьей,
Ты его до конца раскрой, чтобы спрятаться не пришлось ей.
Пусть навылет она пройдет, словно скорый транзитный поезд,
Сердце справится, переживет, сердцем пишем своей жизни повесть.
И лететь, оставляя шлейф, прах проблем и задач решенных,
Не сдавайся, не падай, не смей — взмахи крыльев над миром сонным.
Валентина
•••
Пока до твоего будильника 15 минут,
Чувствуй меня сном убаюканным-трёхчасовым,
Он покажется очень сладким-безмерно-родным,
И душа твоя юно-мчащая сразу поймёт: любимая тут.
И пусть жгут дороги-ведущие в «общий Рим»,
Мои мысли-ручьями весенними все к тебе,
И Луну -фонарь они личную включат в реальности — мгле,
Освещая невероятно -уютно-торжественный путь двоим.
Вместо «доброго утра» экспромтом кричу: «Невыносимо люблю!»,
Поцелуи — письма-бархата шлю взамен чёрных букв-слов,
Наконец! Наконец! Я почувствовала, что такое любовь!
Ведь во мне твоё имя-нежно-мягко — страстно внутри зажигает зарю.
Светлана
Хочешь?
Хочешь, я стану кошкой спать на твоей подушке.
Без маски фальшивой и ложной мурлыкать тебе на ушко.
Хочешь, снежинкой стану в полдень палящий жаркий.
Хочешь, в руках растаю слезинкой прозрачной яркой.
Хочешь, как нежный ветер буду волос касаться.
Только прошу — будь честен. Не нужно со мной притворяться.
Хочешь, я стану тенью — тихой бесшумной и серой.
А хочешь, уйду в забвенье, в сердце с остатками веры.
Хочешь, дождиком теплым тело твоё омою.
Женщина. Странная. Взрослая. Та, что живет тобою.
Хочешь?
Валентина
•••
Двенадцать баллов по Рихтера шкале
Любовь внутри плещется китом,
И души-обнаженные переплавив в единое,
Ведь вместе мы — одно большущее целое-непобедимое,
И только переплетаясь мыслями-круглосуточно — чувствуем дом,
Летаем-в-сердце друг к другу, оставаясь телами на этой земле.
Четыре века назад до нашей эры, видимо, познакомились мы ещё.
Смеялись, кружились-вертелись в жизни-цветочной бабочек бархатом,
Стараясь не упустить ни один хоть малейший момент.
И вот — реальность двадцать первого
века ставит лирический эксперимент,
Залив в меня-молоко твой неукротимо-терпкий ром,
Подставив на все случаи-судеб твоё самое сильное и родное плечо.
А между тем — двадцать пять часов-суточного передоза — мало!
Добавьте к моим ночам дополнительный абонемент вневремени!
Ведь так огнестрельно в сердце — с тобой расставание.
А утро уже во всю ждёт с краями крыш-многоликих свидания,
Сжимая чувства мои, складируя их в сон надоедливый вместе с нервами.
А я бы сейчас просто — в жизнь твою положила танцем начало!
Светлана
Любим…
Любим, присядь, давай поговорим.
За просто так, о том что есть и будет.
О том, что важно только нам двоим.
В конце-концов, ну не чужие же мы люди.
Расскажешь, как дела, как новая любовь,
Какие планы, как вообще живется,
Что видишь ты во сне, или не видишь снов,
Работа как, и всё ли удается.
Я расскажу немного о себе,
Совсем чуть-чуть, ведь ты почти всё знаешь.
Гляжу в окно на пару голубей.
Они счастливей нас. Ты не считаешь?
Неведомы условности границ,
И скучный быт совсем им не мешает.
Они, как множество себе подобных, птиц,
Все на лету проблемы разрешают.
Любим, гляди как чистит голубок
Ей крылышки и как она воркует.
А интересно, есть ли птичий Бог?
Кого в молитвах птицы помянуют?
Любим. Ну не грусти, ведь всё же хорошо.
О чем задумался, иль изнутри что гложет?
Родной мой, не сержусь, что ты ушел.
Она ж красивей и она моложе.
Ну честно, дорогой, обиды нет.
Всё так и быть должно, всё очень честно.
Меж нами пропасть в полтора десятка лет,
И каждому под солнцем своё место..
Гляди! Гляди! Вот птицы взмыли ввысь,
И в воздухе кружась, в любви купаются.
Ой, к самым облакам же поднялись.
Уже не видно… В небе растворяются…
Вот так и наша странная любовь.
Достигла апогея и растаяла.
Ты полюбил уже другую вновь,
А я сердечко в облаках оставила.
Вернусь на землю. Не хочу летать.
Быть птицей черной, омрачая небо.
Оно для тех, кто прирожден мечтать,
А ты моим даже в мечтаньях не был.
Валентина
•••
А давай включим свою любимую «Выхода нет»,
Разрежем десерт-ночи напополам, устроим лунный обед,
Который
Дополним
Картинами-светлого-латте-беж,
Покроем поцелуями-шёлком души, переплетённые двух измерений меж,
И вольнодумно, воздухомысленно отдадимся попутным ветрам.
А хочешь — сядем над миром заботливым-будем болтать ногами,
Смеяться-соловьями-заливисто — звонко-всеми-нами.
Обсудим
Нелепость,
Вокруг сорняками разросшихся штампов-пластинок
И превратимся как будто в двух самых ярких из невидимок,
И выберем в жизни шанс один на сто.
Или погляди: постелило нам ласково-звёздное небо плед,
Переживая за здравие наших рассудков-переступивших-тот-запрещённый-бред.
А песня
Играет-играет,
ну словно чеканя бит только для наших сердец,
И безымянные просят проститься с этой невозмутимо-зыбкой свободой, попав в тюрьму-колец,
Соединив тела-греховно-чистых-ангелов падших.
Светлана
А я люблю
А я люблю. Всё так-же — тихо, молча.
Скупые слёзы душу мою жгут.
И сердце глупое никак понять не хочет,
Что у тебя другой по жизни путь.
Жизнь без меня. В довольстве и покое.
Огромный мир из света и тепла.
Ты дышишь воздухом, наполненным любовью.
А я задворками в твоей судьбе прошла.
А я люблю, хотя уже не верю,
Что в прошлом, там, ты честен был со мной.
Я думала, что приоткрыла двери,
А оказалась пред сплошной стеной.
В который раз листаю переписку,
Чужими стали все твои слова.
Ведь я люблю. Наверно даже слишком.
По следу моему растет трава.
Однажды зарастёт густым бурьяном
Вся нежность, что ещё живет во мне.
Другой я никогда уже не стану,
Но напишу на той, твоей стене…
А я люблю. Всё так-же — тихо, молча.
Но о тебе уже не вижу снов.
И птицы чёрные мне в небесах пророчат —
Ты будешь жить, пока жива любовь.
Валентина
•••
Дорога устало размажет огненно-рыжий день по ржавым рельсам,
И путь расстилая откуда и в никуда,
А небо разрежут жирно-черные провода,
Отдушину-оправданий-слов радости вместо.
Мне-сердцу сейчас так неловко биться крыльями, разрывая седой пятницы сети,
Забилось тихое, как ребёнок, в самый тёмный угол.
И что впереди? Блеск жемчугов со дна океана личного? Или страхов-уголь?
Рассыпать сквозь пальцы реальности прах-пески или слепо верить?
А поезд прошлого лечит и лечит, невзирая на стоны отчаявшихся пассажиров,
И каждому есть, чем похвастать — минимум по одной наживой.
А мне остаётся уйти в себя, апатийно переливаясь жизнью подкинутою игрой,
Перетекать с рельсами в поисках великодушно-безгранично-счастливого мира.
Светлана
Моей любви океан
Моей любви океан — в тоске размытые стены.
Стекает грязный обман блестящей ртутью по венам.
Холодный пот побежит по рваным ранам от крыльев.
Мои мечты — миражи, покрыты грязною пылью.
Моя надежда лежит на дне уродливой лужи,
Предатель — голос дрожит… ты мне по-прежнему нужен.
В горячем липком бреду шепчу любимое имя,
И прошлое берегу — живу словами твоими.
Глаза опухли от слёз и солнце ярким не кажется,
Пора очнуться от грёз, ведь наши жизни не свяжутся.
Моя любовь океан, вернее — мёртвое море.
Хранитель боли и тайн и самых разных историй.
Валентина
•••
Просто в один миг стало темно,
Проглотил горизонт жадно-быстро закат нежно-розовый,
И оставил меня глазеть по сторонам растерянную, как котёнка.
Переливает ночь из вечера — полупьяного в чашу-снов черники-вино,
Кораблями-грузно-фиолетовых облаков, смотрящих чересчур серьезно,
Заставляя в себе узреть нашкодившего и испуганного ребёнка.
А пока… Чья-то четвёртая часть симфонии-жизни обрывается так неустойчиво,
Струнными-странными-криками оставляя в душе свежий порез,
Перевернув гармонию сердца, всполошив своим резким vivo жизни — привычное — moderato.
Наедине со своими-проблемами-правдами, и решая их влёгкую и настойчиво
Вдруг ощущаешь себя поверхностно-драматической линией, не имеющей вес,
Желчно смеясь над пустыми-совсем не горящими комнатами личного ада.
Светлана
По весеннему бездорожью
По весеннему бездорожью, сквозь размазанные сугробы,
Я в дуэте с противной дрожью покоряю мыслей трущобы.
В лабиринте своих раздумий, в хороводе своих желаний,
Я, как странник, усталый, безумный, гонит в спину ветер скитаний.
Не согреться дырявой одеждой, не напиться водой из лужи,
Свет холодной продажной надежды — серым светом — зачем он нужен.
Замерзают босые ноги, да и к чёрту — ведь есть же крылья,
Ввысь рвануть, разогнать тревоги, сплюнуть привкус дорожной пыли.
Прикоснуться руками к солнцу — и обратно — на грешную землю,
Где в агонии сердце бьется, и душа в забвении дремлет.
Где любовь ручейком весенним, осторожно берёт начало,
Где согласно законам древним, нас с тобой судьба повенчала.
Средь весеннего бездорожья исступленно шепчет сознание:
«Прогони свои мысли тревожные. Остановка. Конец скитаниям».
Валентина
•••
Доброе утро, любимый!
На Заневском небо такое страстное и переменчивое:
Минуту назад блистало взглядом солнечно-синим,
А сейчас стало серо-ранимым.
Весь город как будто спит, а в эпицентре его — вечновлюбленная я,
Шаги от меня-до-тебя мысленно устилаю лепестками слов-красиво.
Доброе утро, родной!
Закрою глаза вечносонные — вижу только тебя-близко
И шлю дыханием тёплым — насыщенный воздух-писем,
А ветер северный настолько резко-искренен,
Что можно днями-буднями-бессердечными-вкуса-виски
Нарезать сюжеты с надписью «до» того, как ты мой.
Доброе утро, мой мужчина!
Ведь я даже чувствую, как набирают пальцы твои номер знакомый,
Гудки-сводники тянут-томят до волн звуковых самого сладкого-нежного голоса,
И даже в асфальтно-пыльно-холодном Питере, со всех сторон покрытым моросью,
Меня покрывает великолепно-тягуче-карамельной истомой…
Красная нить-судеб прошила наши, казалось бы, два пути абсолютно разных с помощью вдохновения-Джина.
Светлана
Ни вместе, ни врозь
Он любил, но искусно скрывал,
Никому не желая признаться.
Он любил, но всегда утверждал:
— Мне приятно с тобою общаться.
Он любил, но он знал, что за всё,
Что за каждое слово в ответе.
Что такое сердце её,
Лишь одно, лишь одно на планете.
Он любил, но сказать не мог,
Не желая давать ей надежду.
А она читала меж строк:
«Я любил и люблю как прежде».
Он любил, но сказать не мог,
Ибо знал, что придётся расстаться.
А она читала меж строк:
«Я люблю… Прекрати обижаться».
А она так ждала тех слов.
Так мечтала услышать — «любимая»,
Только он их сказать не мог,
Строил стену непреодолимую.
Так и были они — вместе, врозь.
Ни друг с другом, ни друг без друга.
И отдельно хранили любовь,
Что стонала и билась как вьюга.
Валентина
•••
Перспектива тебя не увидеть в сердце скребётся наглой кошкой,
Вот даже если планета остановится — я не замечу, честно,
Ведь по сравнению с тобой-отсутствием что мне-конец света?
А полупьяный дождь всеми любимого Питера дробью в окошко…
А что мне Невский? Ходить по брусчатке без родного-тебя отчаянно-пресно,
Внутри все клокочет одним вопросом тревожно-томительным: где ты?
А в кассе не спят, ей-богу, ждут твоего визита ночного,
И наготове месяц-фонарь, освещать тебе хочет дорогу-сваху,
И разведены мосты во мне -реке для судьбоносного корабля.
Душе ведь, поверь, абсолютно без разницы, час или пол второго,
С тобой превратилась она в счастье-крылья, не опасаясь времени-праха,
Готовая вечно-истошно орать-во всю глотку: люблю тебя!
Светлана
Помолчи
Помолчи. Мне не нужен ответ.
Это только моё, личное.
Я, как-будто, сырыми спичками,
Вызываю в агонии свет.
Я ещё улыбаюсь. Мысленно.
Но уже ничего не жду.
Я в своём захлебнулась бреду,
И тебя завалила письмами.
Отболит, заживёт, забудется,
Все пройдёт, моё сердце выдержит.
Время раны на сердце вылижет,
И от солнца глаза зажмурятся.
Я тебя не виню ни капельки,
Я сама виновата, глупая.
Интернет и реальность путаю,
Словно нищий у церкви на паперти.
И прощенья прошу заранее,
За всё то, что ещё будет сказано.
Видно, крепко к тебе привязана,
Коль, пишу тебе строчки — признания.
Валентина
•••
Я слышу-чувствую тебя без слов-раскатистого голоса,
Мне стоит только лишь слегка коснуться кистью-мысли,
И вмиг сотрется всех нагромождений жизни-разделяющая полоса,
А посреди моих надуманных-истерик-туч вдруг разольется небо сине-чисто.
Мой шторм внутри в режиме автомата-ожидания-души,
Но лодочка-любви-твоей всё выстоит-заякорит печали из воздушных замков.
Моя рука давно уже в твоей, а сердце с сердцем странствуют в великолепии цветущих парков,
Страницы общего дуэта перелистывая, добираясь до пика-счастья эверестовых вершин.
И бисер-дней рассыпан по полу-надежд, хоть решено давно отдаться в плен-мечтаний,
Со всех страданий-сумрачных сорву одежды. Нет смысла биться ослеплённым мотыльком,
Сейчас! Немедленно! Я жизнь начну крутить, чтоб не остаться в вечном «как-нибудь-ну-завтра-может быть потом»,
Теряясь мухой-непричёмной в суете сплетённых маятниками-паутин-заглатывающих оправданий.
Светлана
Давай попробуем
Давай попробуем расстаться насовсем,
Порвать, забыть, что прежде нас держало.
Избавимся от множества проблем —
Сама не верю, что такое написала.
Давай попробуем в который раз уже,
Расстаться насовсем и безвозвратно.
Ты в новых чувствах и на новом рубеже,
А я в подвале твоей памяти обратно.
Знать, что ты есть, но не имею прав,
Назвать своим, любимым и желанным.
И безответно сердце растерзав,
Быть вечно в омуте холодном и туманном.
Быть другом — здорово, увы, не для меня.
И каждый миг переживать, осознавая,
Что ты сейчас её к себе прижав,
Целуешь, обнимаешь и ласкаешь.
Наверно, изощрённый мазохизм,
Во мне живёт и правит бал жестокий.
А сердце, как послушный механизм,
Качает крови горькие потоки.
Давай попробуем. Ну отпусти меня!
Я тоже жить хочу, а не сдыхать в подвале.
Хочу, как все, любовного огня.
Устала другом быть.
Прощай. Целую.
Валя.
Валентина
•••
Жар.
То ли простудный, то ли тобоювызванный.
Знаю только, что разум послал в грудную область своих помощников-мнимых-сомнений тушить
Разбушевавшийся сердца-пожар.
Не жаль.
То ли времени, то ли слов наших против-ран-боли-лекарств-избранных,
Перевернулось небо, опрокинулось и цветёт пышно-нежное прямо на струнах моей души,
Навсегда растопив непокорный доселе настроенья январь.
Гладь.
Самым тёплым дыханием, водной глади-ночей коснутся сплетённые навсегда судеб-руки.
Напечатаю принтером-воображением образ твой, сохраню для себя-будущей, чтоб смаковать за оконным-кофе.
А клокотания внутреннего стихами-исповедАльнями не унять.
Рать.
Чувств-эмоций — вооружены до предела-крика, все — к тебе, слегка напуганы, словно ждут войны-разлуки.
Официант! Принесите счёт! В этом неприглядном кафе-тараканов-мыслей в болотистом торфе
Мне неуютно! Иду навстречу! Чтобы просто медленно губы любимые целовать…
Светлана
Я устала щёки подставлять…
Я устала щёки подставлять — по обеим вдоволь нахлестали.
Я не каменная леди, не из стали. И себя хочу я уважать.
Я устала вечно доброй быть, улыбаться даже если больно.
И теперь я говорю — довольно. Мазохизм душевный прекратить!
Я устала слушать про себя, как мне жить и что мне дальше делать.
Я ведь не пушистая и белая — демоны внутри меня сидят.
Я устала по частям дарить: сердце, душу и порою — тело.
Я когда-то многого хотела, а теперь мечтаю просто жить.
Валентина
•••
Сходи с ума!
Только возьми меня,
Не забудь нырнуть в общий омут-сладострастных-мечт без страховки.
Ведь спасательный круг — ты, без нежных-заботливо-жадных рук я теряю сноровку,
И безразлично солнце-светило переливается красками дня,
И вечеров-тоска-кутерьма.
Теряй рассудок!
Только со мной вместе.
Бей горячим источником-животворящим, не оглядываясь на оголтело-снующие сплетни,
Мне лишь с тобой этот бетономешальный мир светел,
Перетекай рассказом жизни прямиком в мою одноголосную песню.
Потеряй ориентацию суток.
Разорви нормы!
Только я буду рядом,
Путь устилать общий шёлковым покрывалом из поцелуев-нашего-времени,
Бытовую банальность не считая вовсе за надоевшее скучное бремя.
Понимать друг друга на уровне чувств, касаясь влюблённым взглядом,
Слиться в единый сосуд-любви-формы.
Светлана
Другая весна
Весна моя, прошу, верни мне сердце,
Зачем его взяла ты у меня?
Зачем слова туманом сладким стелятся,
Зачем добавила душе моей огня?
Ведь столько раз вверяла свою душу,
Всё в пустоту, дарила в никуда.
Хотела о любви твой шёпот слушать,
Не получалось, впрочем, как всегда.
Весна, молю, верни мне лютый холод,
Чтобы замерзло всё, чего боюсь.
Молю, утихнет пусть сердечный голод.
Пожалуйста, весна, я не сдержусь.
Влюблюсь опять, до боли и до стона,
Влюблюсь, да так, что задохнусь от чувств.
Когда ломает сладкая истома,
Когда стук сердца слышен всем вокруг.
Весна, прошу, уйди, молю. Не надо…
Я столько умирала по чуть-чуть.
Пожалуйста, весна, не стой со мною рядом,
Я так устала. Дай мне отдохнуть.
Валентина
•••
Я никуда не хочу идти:
Только комната и мы,
И пусть за окном столько земного великолепия-столицы-севера,
Для меня самый главный алмаз лишь в том, что тебе я себя доверила,
Разрушив льды вечные сердца-зимы.
Пусть из уюта — только твои глаза,
Бесконечно тёплые и родные очень.
Вместо лампочек — будут светиться души-встрепенувшиеся после засухи-прошлого,
Чувствую, милый, мы вместе сможем совершить до невозможности-невозможное,
Стоит только одним дыханием прочесть-на двоих ночь.
Я никуда не хочу, честно!
Мир, где нет нас, перестанет крутить колесо-игры,
Только в одном незнакомом отеле будет творится жизни смысл,
Напополам перетекает одна Бесконечная мысль:
Только комната. Только мы.
Светлана
Ты мой
Ты мой личный наркотик, который не чувствуют тесты,
Ни в одном каталоге такого названия нет.
Ты сознанье моё и уж быть до конца нужно честной,
Ты настолько силён, заменяешь мне воздух и свет.
Ощущаю тебя каждой маленькой клеточкой тела,
Дуновение ветра приносит мне запах волос,
Разум шепчет предательски — «ты сама же всего захотела»,
Сердца нет — ты его просто взял и с собою унёс.
И отдавшись тебе я, поверь, ни о чём не жалею,
Растворяясь в тебе, я живу и люблю за двоих,
Без тебя ни писать, ни летать, ни мечтать не умею,
Ты наркотик души, похититель всех мыслей моих.
Валентина
•••
Вечер сумеречно-полусухой разделил на двоих со мной
Латте остывший, на плёнке молочной которого засыпает завядший день.
Душа-выпотрошена, тянет костлявые руки, желая себя бросить в кипящий жизни-суп,
Каждый серо-асфальтный прохожий на эмоции глуп и скуп,
Тянет за волосы-быстротечных минут меня усталая тень,
Ну а ты — одновременно и мой, и не мой.
Старые кресла недовольно скрепят-своими-калеками-судьбами,
Переминается грусть с ноги на ногу в чашке сладкой жижи, смелоназванной кофе,
Хочется параллельности в сердце безрассудно-бездушной,
Но в этой комнате слишком проветренной мне-потерянной душно,
А посетителям за соседним столиком нравится общепит, заменяющий личный морфий.
Окна выходят на безразличную часть проезжую,
Автомобили-цветным пятном глазастые фары через стекло пялят.
Слышу: кто-то болтает о ценах-нервах, которых нет, а они ещё подорожали.
Отложу в подвальный отсек сердца — подальше любви-вдохновенной-скрижали.
Переживу, сотру, буду дальше петь, за мной не встанет…
Поплыву по улицам-незнакомым-до скрежета, пусть встречают очередную приезжую.
Светлана
Солёная речка
То ли всхлип, то ли стон, но клокочет в груди,
Речка слёз вперемешку со злостью.
Мне бы крикнуть — прощай! Закричать — уходи!
Но слова застревают костью.
Нет. Не так. Ты ушёл. И довольно давно.
Ну а я в твоём прошлом осталась.
Память, сука, как кадры немого кино,
Надо мною во сне смеялась.
Твоё имя сверлом раскалённым в мозг.
Каждой буквой стучит набатом.
Ты ушел и сердце моё унес.
Ну верни мне его обратно!
А солёная речка клокочет в груди.
Ручейком сквозь глазницы рвётся.
В лабиринте из памяти долго бродить
Мне теперь без тебя придётся.
Валентина
•••
Буквы сложу в слова, слова — во фразы, а фразы — в жизнь целую,
Острым краем-неожиданных-поворотов которой легко получить ножевую…
Пролететь пролёты-будничных-лестниц пару и перестать страдать болезнью «скучаю — тоскую»,
Самое сложное — вытащить сразу из сердца отравы-амурные-стрелы.
Можно же просто жить, не зная счастья-близости-разноцвета,
Созерцать-принимать вечнопроисходящие форс-мажоры-косяки-неурядицы,
И когда привычка станет родной и в платье моё самое серое вдруг нарядится,
Я отвернусь к темноте-невежд, загромождаясь от ласковых-слов-заботы и света.
Да уж… Стихи пропитаны едкой солью, внутри съедающей чуть живой костёр,
Океаны-мыслей-шагов-молчания разделили, расставив на разных полях, как пешек,
Черные-белые чувства-шахматы перепутались и лежат поверженные вперемежку,
А у душ закончились, видимо, средства-эмоции к жизни, их ждёт неминуемый голодомор.
Светлана
Это всё дождь…
Грущу? Грущу. Не так, чтоб очень сильно, слегка, чуть-чуть, и даже не до слёз.
Согласна, да -ты умный и красивый, но ты же айсберг, от тебя мороз.
И нежного тепла ждать бесполезно, а может просто всё не для меня.
Ну и зачем мне этот бред болезненный? О чем грустить? Мне нечего терять.
И унижаться в глупом ожидании, увы и ах, но больше не хочу.
И да, я забираю все признания — ведь ты молчишь. Теперь и я молчу.
И глупости про сердце, душу, шрамы писать тебе уже не буду. Нет.
Пусть занавес у этой мелодрамы закроет навсегда софитов свет.
И мне не больно. И уже не страшно. Есть плюсы в одиночестве моём.
Жила в бреду, глядела в день вчерашний, теперь хочу дышать я новым днём.
Грущу? Да нет. То летний теплый дождик бежит, роняя капли, по щекам.
И то не дрожь, а ветерок по коже. Я в будущем, где места нет мечтам.
Валентина
•••
Прихожу в себя после комы любовной,
Озираюсь назад — а что с нами в сущности было?
И любил ли ты? И насколько я любила?
Вырываю последний кусок из души и становится пусто-больно.
Понимаю… Хотелось нам праздника-сказки,
Слишком долго ревела ночь одинокая рядом,
И в какой-то самый тоскливый миг мы ворвались друг к другу — парадом,
Наполняя чаши сердец доверху шаром воздушным-лаской.
Затянуло… Привычка сильнее всего на свете,
Так легко затеряться в мире-собственных-наркотических мыслей,
На расстоянии слов-надежд верится только в чистое…
Оказалось — совсем не попутный северный этот ветер.
Хорошо, что не встретились, правда, я рада этому случаю -форс-мажору,
Боль-змею ползёт по нервам-дням растрепавшимся,
Настоящее-самое близкое нас отыщет, таких потерявшихся,
Мне поверить бы в самое светлое, чтобы летать снова.
Светлана
Одному любителю поиграть…
Он врал, зачем, и сам не знал,
Играл, придумывая чувства,
Хотя прекрасно понимал,
Что где пройдёт он — будет пусто.
Оставив пепел от сердец.
От душ лишь дым и шлейф сомнений,
Предвесник боли, лжи гонец,
Посол тревоги и волнений.
Он жил игрой и повторял:
— Вся жизнь — театр, и я здесь главный!
Он тенью в души заползал
И в море чувств, эмоций плавал.
Он наслаждался болью тех,
Кто доверял мечты и тайны.
А эхом через злобный смех:
— Вся жизнь — театр, и я здесь главный!
Он слёз людских не замечал,
Какая мелочь, кто-то плачет.
Играл с улыбкой палача,
И жизнь не представлял иначе.
Играл и не подозревал,
Что чаша слёз полна до края.
Встречай, игрок, девятый вал.
А я… А я тебя прощаю.
Валентина
•••
Да, я знаю, все были на этом минном-любви-поле,
Проходил через тернии-к-звёздам и снова обратно каждый,
А кому-то даже пришлось в яму-пустых-надежд лететь дважды,
Собирая в себя-искажённого целые километры режущей боли.
Да, я в курсе теперь, что такое каскад из лопнувших мечт,
Я примерила платье-седых-избавлений от очарования,
И не как все-а по-особому — в шаге от всепоглощающего свидания,
А моя мазохистка-душа, вспоминая общее время, себя калечит.
Да, я знаю — знаю, пройдёт всё, на это есть своя медицина-минут,
Может даже мысли мои перестанут мешать пустоту с переливами-болью,
И вот так — несерьезно-слепой опечаткой — судьбы назову я то, что было любовью,
Несмотря на свежие-раны-обид-чувств, которые неимоверно жгут.
Светлана
Гастролёр
От ночи бессонной круги под глазами, подушка промокла от слёз.
Как просто порою обидеть словами, заведомо зная, что ложь.
Играть, симулировать нежные чувства — актёрам великим под стать.
И надо признать, то что ложь — искусство. Не каждый так может сыграть.
А ты виртуоз. Аплодирую стоя. Ведь знала — всё это театр.
Но оказалась плененной тобою, с афиши влюбилась в твой взгляд.
Гастроли закончились полным успехом, и деятель мой от культуры,
На поиски зрителей новых уехал, черкнув на афише «Дура!»
Валентина
•••
Наше время пошло, но уже, увы, мимо нас,
Остановилось на полушепоте — смотрит — здесь нет парковок,
И тяжело вздохнув
Колесит дальше
Сквозь ясные доводы
Разума-фальши,
Обойдя километры-сплетни-чужих-ушей-трактовок,
Не присев на уровне полуспепых-советов-всевидящих глаз.
Август наш кометой страстной резко погас, оставив тоски-хвост,
Что въелась пятнами внутрь, такими, что не поможет «Тайд»,
Не приходите ко мне —
Станет грустно,
После такого —
Во рту-вкус кислой капусты.
Ну, а сердце — в глыбу опять, едва успев только оттаять.
Сжечь бы мыслей от меня-до тебя мост.
Что ж. Нам дано рубить от плеча до колена словами по телефону,
Мы испытали это, должно быть дальше легче. Правда?
Лицами незнакомых дней
Засветиться бы,
Зажигаясь снова
От воздуха-новых-людей.
Чтобы на сердце опять так сладко — шоколада-отрада,
И стихи-мечты-вдохновения флейтой-взаимной-любви-фоном.
Светлана
Игрок
Привет, Игрок. Сегодня о тебе хотелось написать бы пару строчек.
Прости мой слог, но музы колыбель, рождает вместо слов ряды из точек.
Всё потому, что хочется сказать, так много, нежно, ласково, красиво.
При этом ничего не потерять, не растоптать и не ударить с силой.
Всё будет ложь, до самого конца, до каждой буквы — ложь, обман, притворство.
Но почему по телу льётся дрожь, а у лица — оттенок сумасбродства.
Ты даришь свет, как солнечным лучом, ласкаешь сердце, что давно остыло.
На страже чувств чужих с заточенным мечом, ты врёшь так искушенно и так мило.
Что хочется поверить и нырнут как в тёмный омут потаённой страсти,
Но понимаю — у нас разный путь, тобой самим разделенный на части.
Но злости нет, тебя не осудить за всё тепло, что так порою греет.
Мы вправе выбирать кому как жить и выживаем, кто и как умеет.
А я твоим придуманным теплом, позволь, и дальше так-же буду греться.
Игрок, спасибо. Жаль, не повезло, войти парадным шагом в твоё сердце.
Валентина
•••
Если кажется, что пустоты-якорь заброшен на дно-тебя, зацепился и режет-скребёт изнутри,
Не торопись,
Выдохни,
Просто сядь и подели на три.
Это эмоции-напускные тебя кусают, с цепи сорвались-голодные-полуживы,
Их покорми
Немного ором-слезами-солью,
Выпусти, помаши напоследок радостью и отпусти с миром.
Если вдруг чувствуешь, что тяжело сдержаться, хочется под мостом разводным течь, течь и течь…
Это совсем
Не конец, не финал…
Будут ещё на пути зажигатели твоих личных свеч.
Светлана
Игрок. Постскриптум
Привет, Игрок. И вновь, в который раз,
Я верю в ложь, что так красиво льется.
Всё глубже и сильней зеленый омут глаз,
И вырваться никак не удаётся.
И, как котёнок, к блюдцу с молоком,
Я каждый раз спешу к тебе навстречу.
Хоть привкус лжи так приторно знаком,
Смотрю я на часы — когда же вечер.
Мы будем врать. И каждый о своём,
О чем-то сокровенном будем помнить.
Но вечер впереди и мы вдвоём,
Попробуем фальшивый вальс исполнить.
Валентина
•••
Не пиши мне. Эти буквы со смыслом совсем не тем
Чёрной-пречёрной линией сильно режут на кусочки-апатии-кислой,
Если в тебе-душе от меня больше не загораются искры,
Оставайся там — в личной своей темноте.
Не пиши мне. Даже банальностей, вроде бы не подвластных чувствам,
Каждое слово — моё сердце воспринимает иначе, с фаршем-прошлого перекручивая,
Пусть останется так: ты — за пределами снов и вечновдохновлённая я,
Которой хочется всё стереть и заново на огромной кухне-мира варить эту жизнь вкусно.
Не пиши мне. Если твоё настоящее вовсе не терпит сегодняшнюю-меня.
Если не хватит смелости — разорвать паутину-собственноручно-сплетённую,
Лучше оставь одну. На этом острове необитаемом много влюблённых,
Я постараюсь снова гореть-сиять от великолепий каждого нового дня.
Светлана
Будем жить
Острым ножиком со стены собираю остатки сердца,
А в груди моей дыры видны — так навылет прошла любовь.
И уже никогда-никогда не воскреснуть мне и не согреться.
И уже никогда-никогда не взыграет горячая кровь.
Горьким словом, тяжёлой плитой запечатаю пьяный разум,
Чтоб не думать, что ты с другой и себя ни за что не винить.
Чтоб холодной ночной порой наступило прозренье не сразу.
И, укутавшись темнотой, продолжаю тебя любить.
И для слов твоих «я люблю» каждый раз подбираю синонимы.
И для боли тупой своей каждый раз подбираю слова.
В хороводе холодных дней безнадежно увязли, тонем мы.
Только ангелы нам с небес говорят — «А любовь права».
Я заштопаю на груди дыры ниткой суровой, крепкой.
Всё затянется, заживет — только больше бы не любить.
Соберу все свои стихи и зажму их стальною скрепкой.
И под такт полуночных часов сердце в банке стучит:
— Будем жить!
Валентина
•••
Ты кричал о любви на весь мир-ошарашенно-робкий,
Не стеснялся мнений чужих,
Мною кружил и кружил,
Докоснулся до самых глубоких глубин недоверчивой недотроги,
И уверенность неподъёмную подарил, тем самым лишив собственных сил.
Я тобою жила — честно — секунды летели в космос общий,
И не жалко было времени — просто болтать-смеяться-слышать голос,
А для отдыха вовсе не сон, а наши душевные-полупьяные ночи,
И, казалось, что самое страшно-жуткое — это разлуки-минора-морось.
А потом… Что потом? Просто обстоятельства душат правильных чересчур,
И стандартов-система не хочет видеть на поле-боя-жизни тёплое счастье-наше.
Буду смелой! Выброшу хвост-прошлого, заново дни-жаднодышащие раскрашу,
Напишу мелодию-двухголосие-честной-любви, объединив годы-ноты в судьбы-партитур.
Светлана
Берегите Любовь
Берегите любовь, ибо это даровано свыше,
Каждой тваре по паре, и чувство одно на двоих.
Уважайте любовь, научитесь и видеть и слышать,
И любите любовь, что с рожденья живет в нас самих.
Уважайте любовь, что вам дарят, не слыша ответа.
И не стоит смеяться, когда о любви говорят.
Ведь в влюблённом душа, как под солнцем палящим раздета,
И любая насмешка ложится на душу, как яд.
Берегите любовь каждой клеточкой бренного тела.
Сохранив в чистоте непорочность и искренность чувств.
Не ищите подтекст, не ищите вы чёрное в белом,
Человек без любви и жесток и расчетлив и пуст.
Я любила всегда. Я любила душою и сердцем.
Ни минуты, ни дня не смогла я прожить не любя,
И дарила любовь и пыталась любовью согреться.
И любовью своей я не раз воскрешала себя.
И я знаю теперь, что ненужной любви не бывает.
Не бывает напрасных признаний и ласковых слов,
Иногда просто кто-то не всё, не всегда понимает.
Или просто бывает к взаимной любви не готов.
Берегите любовь даже в самом смешном проявлении,
Даже если не верили в искренность сказаных слов.
Даже если вообще никогда, ни во что вы не верили,
Шепчет сердце упрямое — люди, храните Любовь.
Валентина
•••
Ты вернулся. Но только душой.
Взаперти ребёнка-тело держит родитель-разум,
Подбираешь тщательно-осторожно ключи-фразы,
Чтоб не попасть в шторм-меня заново с головой.
Ты вернулся. И пусть мы будто в десятом классе:
Смеёмся-заливисто-беззаботно-просто,
Моя безусловка в сердце уже гигантского роста.
Ей совсем фиолетово. У неё ведь весь мир в запасе.
Ты вернулся. Преодолев себя. Перечеркнув правила.
Будущее? Хм, не знаю! Мне «сегодня» достаточно общего,
И пусть морщится-фыркает черноглазая ночь заносчиво.
Я ведь снова летаю. Душа моя юная крылья расправила.
Светлана
Ночь ворует
Ночь ворует тебя у меня сном, поэтому я спать не хочу, а глаза всё-равно закрываются.
Я пытаюсь стих написать, а тело не слушается и пальцы роняют телефон.
Но я хочу остаться с тобой, понимаешь, расставание во мне болью, грустью, тоской разливается.
А ночь как змея, шепчет — спи, никуда не денется он.
Ночь ворует слова, улыбки, голос, касание рук и любое движение.
Потихоньку заливает веки свинцом и тело связывает.
И раз за разом я терплю от неё поражение.
А она придумывает всё новые и новые трюки разные.
Ночь ворует… Эта сволочь ворует тебя у меня! Понимаешь — отбирает!
Не дает ни единого шанса на продление свидания.
Я не хочу спать. Это она глаза мои закрывает — я это точно знаю.
И это она превращает жизнь нашу в тёмный, без света вокзал ожидания.
Валентина
•••
Вот и настало время моих монологов,
Я их люблю безмерно. Помнишь? Правда?
Мне и второго голоса-баритона в партии вовсе не надо,
Я и сама справлюсь — в личной-одноголосной уютной берлоге.
Буду растить счастье. С самой крошки. Только ввысь и вперёд!
Солнца лучи вплетая в каждый вдох своей песни.
Ведь любовь независима. Ей все равно: вместе мы или не вместе.
Ведь без слов — агапе-без ответов полунашёптанных всё поймёт.
Ну, а тебе «спасибо» летит тёплое-бесконечно
За вдохновение, не отпускающие по-хорошему до сих пор.
Свежую стопку-рифм пеленаю в стихи своей-кожи-флёр,
И уплывут они-новой-верой-надеждой в самую светлую вечность.
Светлана
Стихи будут жить…
Ты не хочешь об этом думать, может не догадываешься, может, просто значения не придаёшь,
Но я привязалась к тебе очень сильно и не знаю, смогу ли выбраться.
Да, я прекрасно осознаю, что ни нежных слов, ни признаний ты от меня совсем не ждёшь.
Но мне очень хочется тебе писать всё это. Ты — моя личная Ибица.
Прости. Возможно, я чересчур навязчивая и со мной не всегда легко — я пытаюсь сдерживаться.
И поверь, эти слова — всего лишь малая часть того, что могло бы быть сказано.
Мой мир только вокруг тебя вращается уже несколько месяцев.
А я до сих, как и в первый день, обещанием — не любить тебя — по рукам и ногам связана.
Глупо, наверное, выглядит со стороны — стихи, как пироги печёт, строчит немолодая женщина.
И ладно бы жили в одном городе, но на соседних улицах.
