Оглавление

«История — это союз между умершими,

живыми и еще не родившимися»

Э. Бёрк

К читателю

За суетой повседневности мы не замечаем, как бежит время, а вместе с ним и история. Конечно, проживая определенный период времени, человеку трудно осознать, что настоящее когда-нибудь станет историей. Но это неизбежно, ибо история, как и время, бесконечна.

Неотъемлемой частью исторического знания было и остается краеведение, позволяющее на описании тех или иных событий прошлого, пусть даже и ничтожно малых, воссоздать полную палитру глобальных исторических процессов и явлений. Не всегда, кстати, краеведение укладывается в официальные исторические аксиомы, заставляя всматриваться в прошлое под иным, отличным от провозглашенных доктрин, углом зрения.

В жизни каждого краеведа рано или поздно наступает момент, когда накопленный багаж знаний и открытий, пусть даже и небольших, начинает требовать выхода этой информации к людям. Он может быть разным — статья в местной газете, выступление на какой-нибудь конференции, издание книги… Увы, последнее встречается нечасто в связи с личными финансовыми затратами авторов. Но не зря краеведов некоторые обыватели считают странными людьми. Вот и ищут они способы издавать свои книги.

Перед вами, уважаемые читатели, одна из таких книг. В ее основу легли разноплановые краеведческие работы, написанные в разные годы. Часть из них публиковалась и ранее, но некоторые материалы увидели свет впервые.

Буду искренне рад, если эта книга вызовет в читателях желание больше узнать историю своей малой родины, прикоснуться к прошлому родных поселков и городов, стать сопричастными к былому своих родовых корней.

А. В. Шалагин

Блеск и нищета Аркаима

«Вот здесь я закладываю прочное жилище.

Да стоит оно в мире, кропя жиром!

Да войдем мы в тебя, о жилище,

Со здоровыми мужами, с прекрасными мужами,

с невредимыми мужами!

Вот здесь стой прочно, о жилище,

Богатое конями, богатое коровами, богатое радостями…»

Атхарваведа (III, 12)

…Огненный диск светила, уставшего обогревать бескрайнюю равнину, замедляет свой ход и перед тем, как окончательно уйти на покой, замирает на какое-то мгновение над горизонтом. Где-то высоко-высоко в небе допевают свою песню жаворонок. Утомленные стада бредут к своим домам. Пройдет совсем немного времени и на степь ляжет ночная прохлада, успокаивая и убаюкивая натруженную землю. Так есть, и так было. И сто, и тысячу лет назад. Великая равнина познала великие народы, каждый из которых оставил на этой земле свой след…

Ты помнишь, как все начиналось?

Об Аркаиме за те 20 лет, что прошли с момента его открытия, написано немало. И сегодня уже трудно различить, где в этом море публикаций действительно революционные научные гипотезы, а где околонаучная шелуха, которая прилипает всегда, когда речь заходит об открытиях мирового масштаба.

Сегодня общепризнанной аксиомой считается имя ученого, открывшего для человечества Аркаим — Геннадий Зданович. Однако, если придерживаться точной хронологии событий 1987 года, следует вспомнить имена двух подростков, двух Сашек: Воронкова и Езриля. Именно эти парнишки обратили внимание археологов на странную гряду посреди степи. Уже позже станет очевидным, о гигантском колесе явно искусственного происхождения, затерявшемся на самой южной оконечности Челябинской области, лет за 20 до официального открытия Аркаима знали и военные, и строители. Но, как это нередко бывало в те годы, результаты аэрофотосъемки были засекречены.

В наши дни многие склонны считать сам факт открытия на Южном Урале протогорода своеобразным чудом. И дело тут даже не в значимости сенсационной археологической находки. В 1987 году государственная машина, которая никогда до этого не останавливалась перед какими-то абстракциями ученых, вдруг затормозила и пошла на попятную. Работы по возведению плотины на реке Караганке и водохранилища, призванного напоить живительной влагой прилегающие совхозные поля, были остановлены, а потом и вообще свернуты. Аркаим был спасен от затопления, хотя тогда никто из ученых даже и предположить не мог, какие открытия ждут их впереди.

…Итак, в 1987—91 годах в южноуральском захолустье был раскопан целый комплекс строений, датированный археологами XVII — XVI вв. до н. э. Удивление и восхищение ученых вызвал не только возраст находки, но и ее конструкция. Никогда раньше археологам не удавалось обнаруживать целый город, состоящий не из отдельно стоящих домов и сооружений, а город как единый комплекс, где наружная крепостная стена одновременно служила и стеной многочисленных лепесткообразных «квартир», располагавшихся по всей окружности города.

С высоты птичьего полета раскопанный комплекс походил на громадное «колесо» диаметром 145м. Внутри наружного обода располагалось еще одно кольцо, составляющее основу внутреннего ряда жилых помещений. По утверждению ученых, весь этот комплекс был покрыт одной общей крышей за исключением главной «улицы» и центра, где находилась городская площадь.

И нарекли его Аркаимом

В специальной литературе обнаруженный доселе неизвестный науке вид древней архитектуры назвали протогородом и даже квазигородом синташтинской культуры. А для людей, далеких от археологии, это место стало Аркаимом. Именно такое звучное имя носит близлежащая к раскопу сопка.

О названии комплекса следует сказать особо. И по сей день не утихают споры (заметим, нередко к чисто научным лингвистическим дискуссиям присоединяются и националисты всех мастей) об истинном значении слова «Аркаим». Башкиры считают, что основу названия составляет родное для них слово «арка», означающее хребет, спину или основу. Славянистам за названием Аркаима видится образ древнего божества в облике медведя (арк (др. слав.) — медведь). Все эти споры теряют всякий смысл, если вспомнить хронологию исторических событий, протекавших здесь на протяжении тысячелетий.

Протогород бронзового века был возведен почти 4000 лет назад. Просуществовал он относительно недолго: 150, максимум 200 лет. Названия же здешних (как, впрочем, и многих других) географических объектов появились значительно позже, в VI в. н. э. И эти названия — тоже памятники, но только другой эпохи. Эпохи тюрков. Зычные и протяжные тюркские слова прочно закрепились в топонимике географических объектов на громадной территории от Алтая до Волги. Эти названия в видоизмененном виде дошли и до наших дней. Аркаим — одно из них.

А вот как называли свой город сами «аркаимцы», никто не знает. Как, впрочем, никто сегодня не может точно сказать, какой народ основывал Аркаим? Откуда пришли на эти земли основатели города и куда исчезли? И самое главное, почему люди покинули обжитые места?

Троянский конь — забава молодых

Ученых, раскопавших протогород, удивила скудность обнаруженных артефактов. Сколько-нибудь ценных предметов на раскопках найдено не было. Так, одна мелочь: осколки керамической посуды, каменные формы для выплавки меди и бронзы, немного домашней утвари и все. Складывалось впечатление, что «аркаимцы» попросту оставили свой город, предварительно забрав из него все самое ценное и необходимое. Анализ грунта показал, вся конструкция города, построенная из дерева, глины и дерна была сожжена. Но кем? Агрессорами, под натиском которых «аркаимцам» пришлось срочно покидать обжитые места? Однако следов разрушений, свойственных осаде крепостей, обнаружено не было. Может быть, город сожгли сами таинственные обитатели Аркаима? Кто знает, может быть именно верховный жрец таинственного племени, исповедывающего культ огня, поднес к стене родного города пылающий факел? Теперь об этом не скажет никто.

Однако, с уверенностью можно сказать, обитатели протогорода были представителями древней цивилизации, ни в чем не уступавшей городам крито-микенской культуры и даже в чем-то превосходящей ее. Аркаим на целую тысячу лет старше легендарной Трои, воспетой Гомером. И этот факт не может не вызывать восхищения знаниями и умениями «аркаимцев» — они владели секретами металлургии, познали закономерности астрономии, успешно вели строительство, которое без математических расчетов было немыслимо. Чего, например, стоит обнаруженная в Аркаиме система «центрального отопления», когда горячий воздух из многочисленных металлургических печей поступал в специальные воздуховоды и отапливал жилые помещения? Или сложная система ливневой канализации, эффективности которой могли бы позавидовать и некоторые современные города.

Уже считается общепризнанным фактом: Аркаим помимо прочего сооружался и как обсерватория для наблюдения за небесными светилами. И это обстоятельство ставит его в один ряд со знаменитыми Стоунхенджем, пирамидами египтян и ацтеков. Но в отличие от «сородичей», где местом наблюдения за Солнцем и Луной служило отдельное сооружение, Аркаим весь целиком выполнял функцию обсерватории. Владели ли астрономическими знаниями все жители города или это были тайные познания только местных жрецов, наверное, уже и неважно. Сам факт обнаружения одной из самых древних обсерваторий в южноуральской степи говорит о многом.

Открытие Аркаима и других сооружений синташтинской культуры перевернули столетиями формировавшиеся представления о степи, как задворках человеческой цивилизации. Стало очевидным: не Средиземноморье, а точнее не только Средиземноморье, было колыбелью многих современных народов.

Маленькая страна

…Оставим на время Аркаим и оглянемся вокруг. На протяжении многих тысячелетий громадная территория между южными отрогами Уральских гор и северного побережья Каспия служила естественным «коридором», позволявшем народам совершать свои переселения. Именно поэтому в «коридоре» обнаружено громадное число археологических памятников различных эпох и культур. Случайно или нет, но Аркаим располагается практически в самом центре своеобразного пантеона, возведенного в степи древними народами на протяжении тысячелетий. Саки, скифы, сарматы, юэчжи, аланы, гунны, тюрки… Путь этих народов проходил мимо стен покинутого Аркаима и подобных ему городов.

По современным представлениям Аркаим был составной частью системы больших и малых поселений, образующих некий союз — прообраз ранней государственности. Синташта, Устье, Куйсак, Аланды, Берсаут, Кизил… — это «собратья» Аркаима, обнаруженные на Южном Урале в последнее десятилетие. Все они — составная часть феномена, получившего название «Страны городов». Нигде в мире больше нет места, где бы обнаруживалась такая высокая плотность поселений бронзового века. Сегодня в этой «стране» уже около двадцати «городов» и с полсотни «деревень». И сколько их еще будет?

Эту «страну» не найти ни на одной географической карте. Однако, ученые уже определили ее четкие границы и размеры. Немного-немало «Страна городов» занимает площадь 60 тыс. квадратных километров — вполне приличные размеры для древнего государства.

Обнаруженные «города» служили своеобразными центрами экономической и духовной жизни для всего населения «страны». В случае опасности за городскими стенами могли укрыться соплеменники, проживающие в «деревнях», коих в окрестности городов было немало. Места в городах хватало всем. Ведь площадь одной городской «квартиры» достигала 150 -180 кв. м. Возможно, древние города выполняли и своеобразные функции административных центров. Эдакие сельсоветы бронзового века. А коли существовало государство, должна была быть и столица. Только где она?

Истинные арийцы

Если взглянуть на макеты Аркаима, сконструированные современными мастерами по результатам раскопок, то невольно ловишь себя на мысли: эту картинку ты где-то уже видел. Два круга, в центре — квадрат… Да это же Мандала! Символическое изображение представления древних людей об устройстве гармоничного мира.

А стоит попытаться соединить все городские ворота, а их было 4, и они были ориентированы строго по сторонам света, с центром городской площади, то невольно можно отпрянуть от полученного рисунка. Вам в лицо смотрит… свастика, символ Солнца многих древних народов, в том числе и легендарных арийцев.

Поначалу многим казалось, что с открытием Аркаима поставлена точка в многолетнем споре историков о прародине древних ариев. Газеты с подачи ура-патриотов запестрели броскими заголовками, мол, прародина арийцев найдена на Южном Урале… Конечно, в такое приятней было верить. Но нужно отдавать себе отчет в том, что Аркаим и «Страна городов» — очень важное, но всего лишь звено в тысячелетней истории арийцев, положивших начало многим народам Евразии.

То, что основателями Аркаима были арийцы, теперь сомнений ни у кого не вызывает. Однако, вопросы об их появлении здесь остаются.

Сооружения, подобные Аркаиму, были обнаружены в районе Большой излучены Евфрата. Именно там предположительно и располагалась прародина ариев. До сих пор в этих местах живут их потомки — курды. Однако, арийцы — лишь одна из ветвей многочисленных индоевропейских племен, которые еще в эпоху неолита начали свою миграцию из Передней Азии в Европу. Арийские (индоиранские) племена отправились в «странствие» значительно позже. Они уходят из Восточной Анатолии на юг около III тысячелетия до н.э., формируясь на ходу в особую племенную общность. Ввиду отсутствия у индоевропейцев в этот период письменности, сведения об этих событиях очень скудны.

Однако вскоре упоминания о таинственных ариях начинают появляться в литературных источниках древнего Двуречья. В эпических песнях царя Саргона говорится о неком «воинстве Манда».

На стыке III и II тысячелетий арийцы устремляются в Египет и порабощают его. Примерно в это же время их собратья двигаются в Среднюю Азию, овладевая Маргианой и Бактрией (территория южного Узбекистана и северного Афганистана). Закрепившись здесь, они в XVIII веке до н.э. начинают захват полуострова Индостан. Первой пала блестящая хараппская цивилизация в долине Инда.

В более поздних индоарийских гимнах «Ригведы» и в иранских текстах «Авесты» нашли свое отражение легенды о прародителе Яме, который вел ариев на юг:

«Яма первым нашел наш путь.

Это пастбище назад не отобрать,

Где некогда прошли наши отцы,

Там живые найдут свой путь».

А в это время севернее другие арийские племена проникли в Иран, дав начало народностям медян и персов. Часть племен пересекает Закавказье и, перевалив через Большой Кавказский хребет, устремляется через Восточную Европу на Урал.

Общеизвестно, что еще раньше арийцев в здешних краях жили древние финно-угорские племена, которые под натиском воинствующих пришельцев ушли на север.

Территория, освоенная ариями на севере, непрестанно росла. На западе она достигает Днепра, а на востоке Енисея. Северные окраины владений урало-сибирских арийцев достигают таежной зоны. Южная граница проходит по территории Северного Казахстана.

Однако, империя «северной» ветви арийцев постепенно приходит в упадок. Это весьма красноречиво подтверждается оскудением некогда пышных захоронений. Погребение арийцев уже не сопровождается наблюдавшейся ранее укладкой в могилу колесниц, жертвенных коней и оружия. Причин обнищания некогда богатейшей империи было несколько. И одна из них — резкие климатические изменения, сопровождавшиеся морозами и снегопадами. Часть арийцев, ассимилировавшихся с финно-угорскими племенами, остается на Урале, приспосабливаясь к суровым условиям, а вот основатели Аркаима сожгли свой город и двинулись к югу.

Продвижение боевых колесниц «северных» ариев в более теплые края поначалу было относительно успешным. Но наступил момент, когда их армада уперлась во владения своих братьев по крови, ранее обосновавшихся в Средней Азии. Так произошло первое столкновение Ирана и Турана. Битвы были кровопролитными, о чем находится немало подтверждений в литературе различных народов:

«Небывалое, приводящее в трепет поле

превосходной богатырской битвы,

костями и волосами устланное,

залитое потоками крови:

Много тысяч тел там лежало повсюду…»

Тот город, которого нет

Человек, знающий об истории Аркаима, но впервые попавший сюда, скорее всего, испытает нешуточное разочарование. Никаких развалин и громадных раскопов сегодня здесь нет. На удивленный вопрос: «А где же Аркаим?» вам ответят, что раскопанный город… закопали обратно. Современная наука, увы, пока не придумала способа, как сохранить древние изваяния, сооруженные из дерна, глины и дерева, от пагубного влияния дождя и ветра.

Но, может быть, когда-нибудь древний Аркаим будет реконструирован во всем своем величии. И тогда можно будет пройти по его главной улице, заглянуть в его многочисленные жилые помещения, посидеть у жертвенного костра… В это хочется верить. Ведь сегодня Аркаим — это историко-культурный заповедник, где небезуспешно реконструируются сооружения различных исторических эпох и культур.

А пока многочисленным туристам здесь предложат полюбоваться древними жилищами финно-угорских племен, воочию увидеть усыпальницу сарматов — легендарный Темир-курган. Не меньший интерес у туристов вызовут и казачья усадьба, и рассекающая аркаимское небо ветряная мельница. А если повезет, то можно посетить и археологические раскопки многочисленных захоронений, которые ведутся неподалеку.

Однако, и это особо бросается в глаза, Аркаим постепенно превращается из научно-исследовательского центра в отчетливо выраженный бизнес-проект. Бренд «Аркаим» сегодня уже неплохо раскручен. И на нем делаются деньги. За 1500 рублей вас могут «прокатить» на дельтаплане. Правда, обалдевшему туристу в полете будет не до созерцания здешних красот. Все уходит в ощущение восторга и страха от самого парения.

За умеренную плату уже на земле можно приобщиться к эзотерическим знаниям, прикупив кучу всякой оккультной макулатуры, обещающей вылечить все ваши хвори…

Это нужно видеть! По крутому склону Змеиной сопки (при молчаливом согласии ученых «эзотерики» переименовали ее в гору Шаманку) поднимаются согбенные старухи, жаждущие обретения вечной молодости. Оголтелые родственники тащат на сопку инвалидов-колясочников…

Особым спросом у людей XXI века пользуется «гора Любви» (тоже выдумка бизнесменов от науки), где исцеления ищут импотенты. Странное дело, на эту самую гору «восходят» и стар, и млад. Говорят, особым эффектом эта гора обладает в полнолуние. Так это или нет, никто не скажет.

А еще в «Аркаиме» (специально беру это слово в кавычки, нынешний Аркаим не имеет никакого отношения к своему легендарному тезке) есть гора Разума и гора Покаяния. И бродят по выложенным из камней на вершинах сопок лабиринтам (заметим, эти камни укладывали современные ученые) тысячи паломников в поисках вечной Истины. А, спустившись в долину, они уверяют друг друга, что в них проснулись недюжинные силы, открылись чакры, и появился третий глаз. А если вы осмелитесь сказать, что ничего не ощутили после посещения сакральных мест, то тут же найдется с десяток экзальтированных теток, которые убедят вас в обратном.

Грустно все это видеть. Уникальное археологическое открытие породило массу предрассудков, граничащих с элементарным сектантством. И кто знает, может быть, через века археологи будущего, будут ломать голову над новой загадкой Аркаима, выясняя, каким богам поклонялись люди XXI века?

2008г.

БЫЛЬ И НЕБЫЛЬ ЧЕСМЫ

История России знает немало славных страниц. И многие из них написаны языком мужества воинов, одерживавших убедительные победы над превосходящими силами неприятеля. В этом году с особенным чувством мы вспоминаем Чесменскую баталию 1770 года, в которой особенно ярко воссияла немеркнущая слава России и её военно-морского флота. В истории русско-турецких войн было много сражений. Но нет никаких сомнений, что именно Чесменская битва достойна быть вписанной золотыми буквами в летопись русских побед. Ибо сложно припомнить другого случая, когда турецкому флоту наносилось бы столь внушительное поражение со столь малыми потерями со стороны русского флота.

Увы, приходится признать, по каким-то непонятным причинам победа, ставшая в свое время полной неожиданностью для недругов России, а их всегда у нас было предостаточно, и принесшая нашей стране славу великой морской державы, почему-то незаслуженно забыта. День победы в Чесменской бухте до сегодняшнего дня не включен в перечень Дней воинской славы современной России[1]. Хотя, в этот самый перечень вошли куда более скромные победы русского оружия.

Итак, в 1768 году началась очередная война России с ее «закадычным» врагом — Оттоманской империей, которая ой как не хотела видеть у себя под боком мощного соседа, рвущегося к тому же в мировой океан. Как это нередко бывает, война разразилась по воле подстрекателей, ими были французские тайные агенты, уже давно обосновавшиеся в Константинополе. Именно они уговорили верховного правителя Оттоманской империи нанести удар России. Главные боевые действия поначалу велись на суше, маломощный русский флот, располагавшийся, главным образом, в Азовском море, сколько-нибудь существенного влияния на ход войны оказать не мог. И тогда в столице принимается беспрецедентное по тем временам решение: отправить в обход Европы несколько эскадр российского флота, базирующегося на Балтике. Даже по сегодняшним меркам такой маневр современных морских судов — сложное дело. А что уж говорить о парусных фрегатах, которым предстояло пройти тысячи морских миль по весьма сложному маршруту?

В успех этой фантастической операции в окружении императрицы Екатерины II мало кто верил, считая все задуманное легкомысленной авантюрой, грозившей погубить почти весь Балтийский флот России. Но нужно отдать должное настойчивости братьев Орловых, которые смогли уговорить самодержицу рискнуть. Конечно, сами Орловы, даже при всей их находчивости и особом отношении к царствующей особе, самостоятельно не смогли бы организовать и, самое главное, осуществить, как говаривали тогда при дворе, «aventure».

Рискованную экспедицию за тридевять земель возглавил лично Алексей Орлов — младший брат фаворита императрицы Григория Григорьевича Орлова, который уже давненько нашептывал Екатерине идею освобождения греков и южных славянских народов от турецкого ига. Это, собственно, и было одной из целей русско-турецкой войны 1768—1774гг.

****

Алексей Григорьевич, будучи человеком решительным и даже иногда бесшабашным, тем не менее понимал, что во время сложного морского перехода к далеким берегам Турции управлять кораблями должны опытные флотоводцы. Поэтому командовать тремя эскадрами, отправленными в Архипелаг, были назначены контр-адмиралы, за плечами которых уже было немало экспедиций и сражений. Самую первую эскадру, отчалившую из Кронштадта 18 июня 1769 года, возглавил Григорий Андреевич Спиридов, начавший свою морскую карьеру еще 15-летним гардемарином. Из 18 судов, входивших в состав флотилии Спиридова, через полгода (!) до Средиземного моря добрались лишь 4 линейных корабля и 4 фрегата. Остальные суда были оставлены на ремонт в портах по пути следования эскадры.

Вторая флотилия ушла в поход в июле 1769 года под командованием недавно принятого на российскую службу английского капитана Джона Эльфинстона. Эта небольшая эскадра, состоявшая из 8 кораблей, прибыла в место назначения без потерь.

И, наконец, в начале июня 1770 года к турецким берегам отправилась третья группа российских кораблей под командованием контр-адмирала Арфа. Этой эскадре не суждено было принять участие в Чесменском сражении, но она сыграла свою роль в последующей блокаде Дарданелл.

Трудности, с которыми пришлось столкнуться русским морякам во время долгого перехода, были немалыми. Непривычные к долгому пребыванию на море, моряки очень сильно болели, часть из них умерла. Но все же «aventure» состоялось: русский флот прибыл в Архипелаг!

К этому следует добавить, что весьма ревностно за перемещением русского флота следили турецкие союзники Франция и Испания. Они даже помышляли потопить русские суда в районе Гибралтара. Но, и тут нужно отдать должное дипломатическому мастерству Екатерины и ее сановников, на сторону России неожиданно для многих встала Англия, давно уже враждовавшая с французами. Немного немало английский престол заявил, что если хоть одно российское судно будет потоплено французами и испанцами, то Англия вступит в войну на стороне России. А такого «тандема» боялись уже все.

…А где же в это время был Орлов? Он не бороздил тяжелейшие морские мили, он ждал «свой» флот в итальянском Ливорно. Однако не следует думать, что граф преспокойно наслаждался жизнью в живописном уголке Европы. Орлов в это время сплетал весьма хитроумную комбинацию по вовлечению в войну греков и славянских народов, живущих под турецким гнетом. По задумке графа, восстание угнетенных в тылу Оттоманской империи должно было автоматически привести к успехам русской армии на сухопутном театре военных действий. А сигналом к началу восстания должно было послужить морское сражение, которого русский флот в буквальном смысле слова жаждал.

Орлов весьма внимательно следил и за многотрудным походом русских кораблей к Архипелагу. Причем, информацию о походе русских эскадр он получал раньше, чем императрица. Замечу, получаемые графом сведения отличались от доставляемых к престолу помпезных рапортов. Шифровки, приходившие в Ливорно непосредственно с борта флагманского корабля Спиридова, содержали в себе всю горькую правду о трудностях похода русских флотилий. А автором этих откровенных посланий был давнишний приятель графа по совместным кутежам, о которых в столице даже складывали легенды, Самуил Грейг — шотландец, верой и правдой служивший российскому престолу.

…Итак, после долгих скитаний русская флотилия все же вошла в Средиземное море и взяла курс на турецкий берег. К этому времени Алексей Григорьевич Орлов уже перебрался с берега на флагманский корабль и принял общее командование на себя. Поначалу его богатырский организм весьма трудно привыкал к морской качке, и большую часть времени граф проводил в своей каюте.

16 мая 1770 года группа кораблей под командованием Эльфинстона обнаружила турецкую морскую армаду вблизи бухты Наполи-ди-Романья. Шанс заблокировать турок в западне и методично их уничтожить подвернулся, скажем так, исключительный, но Эльфинстон… развернул русские суда в обратную сторону. Когда об этом узнал Спиридов, ярости адмирала (к тому времени он уже был удостоен этого звания — прим. авт.) не было придела. Обозвав англичанина трусом, Григорий Андреевич приказал всей русской флотилии двигаться к заветной бухте, но когда русские корабли прибыли на место, турок и след простыл.

Граф Орлов, превозмогая очередной приступ морской болезни, произнес, обращаясь к Эльфинстону: «Ни за тем мы сюда с такими трудностями и бедами добирались, чтобы бегать от басурманина».

История, как известно, не знает сослагательного наклонения. И нам не дано знать, как бы изменился дальнейший ход событий, случись разгром турецкого флота в бухте Наполи-ди-Романья. Вполне возможно, в XIX веке на южноуральской земле появилось бы станица с названием типа «Наполидироманская», но не было бы Чесмы…

Охота за турецким флотом продолжилась в Эгейском море. Орлов, уже попривыкнув к «болтанке», тем не менее, особо не вмешивался в повседневное руководство русской эскадрой, понимая, что лучше его с этим делом справятся Спиридов и Грейг. А сам он продолжал «дирижировать» подготовкой восстания на Балканах, ведя весьма интенсивную переписку со своими соратниками, ждавшими сигнала к началу боевых действий.

Погоня за турецким флотом длилась целый месяц. И вот, 24 июня (по старому стилю — прим авт.) в Хиосском проливе случился пролог будущей Чесменской виктории. Турецкая армада состояла из 16 линейных кораблей, 6 фрегатов и 51 прочих судов. Русская эскадра была куда более скромной — 9 линейных судов, 3 фрегата и 18 вспомогательных судов. Однако, на стороне русских было единство и бесстрашие. Команды же турецких судов, хотя и были опытными, но состояли в основном из наемных матросов различных стран. Были среди них греки и славяне, которые особо воевать против русских не хотели. Как тут не вспомнить Орлова и его тайную дипломатию, направленную, между прочим, и на ослабление боевого духа матросов неприятельского флота.

В 11 часов граф Орлов отдал приказ о начале атаки. Бой был довольно скоротечным — в два часа по полудню турецкий флот второпях начал покидать поле сражения и укрылся в Чесменской бухте.

Самым трагичным для русской эскадры моментом боя в Хиосском проливе был взрыв передового корабля «Святой Евстафий», на котором развивался штандарт адмирала Спиридова. Адмирал и его команда проявили потрясающее мужество и выдержку, в буквальном смысле протаранив 80-пушечный флагманский корабль турецкого флота «Реал-Мустафа». Русские матросы и офицеры по мачтам и реям перебрались на неприятельское судно, которое к тому времени уже полыхало, и учинили настоящий сабельный бой с турками. А пока шел этот бой, горящая мачта «Реал-Мустафы» рухнула на палубу русского корабля. Буквально через несколько минут один за другим раздались два мощнейших взрыва: сначала на воздух взлетел «Евстафий», а за ним и «Мустафа».

Орлов, видевший все это, был потрясен. Зрелище завораживало своей ужасной красотой. Однако, главная причина потрясения графа состояла в другом — на борту «Святого Евстафия» помимо Спиридова находился и брат Орлова Федор. Когда все улеглось, и турецкий флот ушел под прикрытие своей береговой артиллерии, выяснилось, что среди немногих, чудом уцелевших после взрыва, оказались и Григорий Спиридов, и Федор Орлов.

На следующий день русские методично обстреливали турецкий флот с дальнего расстояния. На своем корабле Орлов провел совет, на котором решалось, как уничтожить раненого, но все еще очень опасного врага. Было решено турецкий флот сжечь. Для этого из вспомогательных судов были сооружены четыре брандера (специально обустроенные легкие суда, начиненные горючими материалами — прим. авт.).

Общее руководство операцией в Чесменской бухте было возложено на Самуила Карловича Грейга. Выбор Орлова был неслучаен. Адмирал Спиридов получил ранение при взрыве «Святого Евстафия», но, как и подобает настоящему воину, рвался в новый бой. Графу даже пришлось утихомиривать старого вояку, подыскивая нужные слова, чтобы успокоить адмирала. Операция по уничтожению неприятельского флота требовала несколько иных подходов, чем бой в открытом море. Найти эти подходы мог только молодой и энергичный Грейг.

Итак, четыре русских брандера должны были подойти к турецким кораблям вплотную, намертво сцепившись с ними крючьями. Потом экипажам брандеров следовало поджечь свои суда и успеть при этом вовремя унести ноги. В противном случае русских моряков ждала неминуемая гибель.

Первый брандер под командованием капитана Гагарина был расстрелян турками на подходе к турецкой эскадре. Та же участь постигла и второй брандер, возглавляемый капитаном Дагдейлом. Более удачным, но малоэффективным, был маневр брандера под командованием капитана Маккензи. Его суденышко угодило в уже полыхающий турецкий корабль, подожженный палубной артиллерией русской эскадры.

Самым, определившим успех всей операции, стал маневр четвертого брандера, которым командовал лейтенант Дмитрий Ильин. Русское судно незаметно подкралось к 84-пушечныму турецкому фрегату, и вцепилось в него своими крючьями. Лейтенант Ильин отдал команду экипажу срочно пересесть в шлюпки и поджег брандер, который вспыхнул как спичка…

В своем дневнике Самуил Грейг чуть позже запишет: ««Пожар турецкого флота сделался общим к трем часам утра. Легче вообразить, чем описать, ужас, остолбенение и замешательство, овладевшие неприятелем. Турки прекратили всякое сопротивление, даже на тех судах, которые еще не загорелись; большая часть гребных судов или затонули или опрокинулись от множества людей, бросавшихся в них. Целые команды в страхе и отчаянии кидались в воду; поверхность бухты была покрыта бесчисленным множеством несчастных, спасавшихся и топивших один другого. Немногие достигли берега, цели отчаянных усилий. Командор (граф Орлов — прим. авт.) снова приказал прекратить пальбу с намерением дать спастись по крайней мере тем из них, у кого было довольно силы, чтобы доплыть до берега. Страх турок был до того велик, что они не только оставляли суда, еще не загоревшиеся, и прибрежные батареи, но даже бежали из замка и города Чесьмы, оставленных уже гарнизоном и жителями».

Потери турецкого флота были ужасны — около 11 тысяч погибших. А те, кому посчастливилось доплыть до берега, в ужасе бежали прочь. Следом за ними в бегство устремились жители и гарнизон Чесмы. Все они бежали в Смирну, куда и принесли страшное известие о гибели всего турецкого флота.

***

Последствия Чесменской победы для России и ее международного престижа были уникальными. Весь мир теперь воспринимал нашу страну как морскую державу, способную мощью своего военного флота решать геополитические вопросы.

Воодушевленный оглушительной победой Орлов испрашивал разрешения императрицы о походе русского флота на Константинополь — столицу Оттоманской империи. Для успешной реализации этого грандиозного плана были все предпосылки, но…

Историки прошлого, да и современные тоже, не могут найти ответа, почему же русский флот не пошел к вечному городу с его христианскими святынями, колыбели великой Византии, чьей духовной преемницей считалась Россия?

Одной из версий, проливающих свет на дальнейший ход событий, явилось предположение о заговоре масонов, не желавших допустить православных воинов к бывшей византийской столице. По их разумению, если бы это произошло, то влияние православия существенно бы подорвало позиции католицизма в Европе. Так ли это было на самом деле, сегодня уже не скажет никто. Однако, следует вспомнить, что в последующую за Чесменской победой блокаду русскими Дарданелл контр-адмирал Джон Эльфинстон (опять он! — прим. авт.) неожиданно для Спиридова и Орлова отвел свои суда от линии блокады и пропустил турецкие транспортные суда с многотысячным десантом в Эгейское море. За этот поступок, граничащий с предательством, Эльфинстон был разжалован со службы. А позже выяснилось, что он состоял в тайной масонской ложе.

Победа под Чесмой обеспечила господство русского флота в восточном Средиземноморье. Она же способствовала заключению в дальнейшем выгодного для России Кючук-Кайнарджийского мирного договора (заключен 10 июля 1774г. — прим. авт.). Согласно этому договору Крымское ханство получило независимость (в следующую войну Крым станет частью России — прим. авт.), Россия оставляла за собой отвоеванные Керчь, Ени-Кале, Азов и Кинбурн, закреплялось право Российской империи на защиту и покровительство христиан в дунайских княжествах и прежде всего в Молдавии.

Пожалуй, самым важным итогом Чесменской виктории стало право России на создание своего полноценного Черноморского флота и беспрепятственный проход русских военных и торговых кораблей через проливы Босфор и Дарданеллы. Именно после Чесмы влияние России на Балканах начало стремительно расти, и это, в конечном итоге, привело к обретению независимости многими народами южной Европы.

Сегодня мало кто уже помнит, что в период пребывания русских эскадр в Средиземноморье на многочисленных островах было создано Архипелагское княжество, центром которого стал остров Парос. Новое государственное образование изначально создавалось под протекторатом России. Конституцию для вновь создаваемого княжества собственноручно написал адмирал Спиридов. Увы, эти «русские» владения просуществовали недолго, всего 4 года. Но и за это время русскими было сделано немало по обустройству островов — строились школы и больницы, церкви и пристани…

***

Первые известия о колоссальной победе русского флота поступили в Петербург уже в июле. И новости эти шли от русских послов, работавших в Париже, Лондоне, Копенгагене… Конечно, Екатерину эти вести не могли не радовать, но на сколько они были верны, мог сказать только Алексей Орлов. А от него пока реляций не было.

Все встало на свои места, когда наконец-то к концу августа во дворец была доставлена депеша, подписанная графом. Орлов в своем письме императрице весьма подробно описал ход боевых действий, особо подчеркивая мужество и умения своих подчиненных — офицеров и рядовых матросов. Радости, охватившей Екатерину, не было предела. В сентябре она устроила грандиозные торжества по случаю Чесменской победы. Да такие, что находящиеся при дворе послы европейских стран ахнули.

В своем ответном письме, адресованном Орлову, самодержица начертала: «… Блистая в свете не мнимым блеском, Наш флот под разумным и смелым предводительством вашим нанес сей наичувствительный удар Оттоманской гордости. Весь свет отдает вам справедливость, что сия победа вам приобрела не отменную славу и честь…»

В ознаменование величайшей в истории России морской победы по указанию Екатерины в большом Петергофском дворце был создан мемориальный Чесменский зал, который украшали картины со сценами сражения. В 1775 году в Гатчине был возведен Чесменский обелиск. А в 1778 году в Царском селе вознеслась знаменитая Чесменская колонна, чья мини-копия сегодня украшает село Чесма на Южном Урале.

Кроме этого в столице были построены Чесменский дворец и Чесменская церковь святого Иоанна Предтечи. В память о Чесменской победе по специальному указу императрицы были отлиты золотые и серебряные медали. В этом указе говорилось: «Медаль эту жалуем мы всем находившимся на оном флоте во время сего Чесменского счастливого происшествия как морским, так и сухопутным нижним чинам и позволяем, чтобы они в память носили их на голубой ленте в петлице».

К слову замечу, медаль за участие в Чесменском сражении стала первым отличительным знаком в наградной системе России, когда награда носилась на груди. До этого все награды представляли собой крупные по размеру монеты, выполненные, впрочем, из драгметаллов.

В будущем (в 1883 г. — прим. авт.) в русском флоте появится броненосец с гордым именем «Чесма». А полувеком ранее указом внука уже покойной императрицы Николаем I одной из казачьих станиц, строящихся на Новой линии в южноуральской степи будет дано название «Чесменская».

Словом, память о великой победе в Чесменской бухте была увековечена и поддерживалась правящей династией Романовых вплоть до 1917 года. День 26 июня (7 июля по новому стилю — прим. авт.) в течение почти полутора веков был официальным государственным праздником.

***

Как это нередко бывает при свершении великих событий, вокруг Чесменской виктории почти сразу стали появляться легенды, которые не имели под собой никакой фактической основы. Но, тем не менее, легенды жили, обрастая всякий раз новыми подробностями. Парадоксально, но факт: многие легенды, связанные с Чесменской победой и ее героями, дожили и до наших дней. Об одной из них следует сказать особо.

И в веке XIX- ом, и в наши дни появлялись и появляются околонаучные публикации, повествующие о, якобы, имевшем место событии, последовавшем уже после сражения при Чесме. Согласно этим публикациям граф Орлов, находившийся на отдыхе в Ливорно, решил устроить для своей очередной любовницы представление и показать, как происходило великое сражение. Немного немало Алексею Григорьевичу приписывается поистине безумный поступок. Он, якобы, в угоду своей пассии сжег половину российского флота. Конечно, Орлов был горяч и, порою, по молодости вытворял бесшабашные поступки, но на сожжение флота он никогда бы не решился. Граф прекрасно понимал, что значит для России каждый военный корабль. И сколько этот корабль стоит.

Откуда пошла эта молва, сказать сегодня трудно. Думается, что истоки этой легенды лежат в несколько другом событии, которое действительно имело место. Выше уже упоминалось, что в ознаменование великой победы Екатерина распорядилась создать в Петергофе Чесменский мемориальный зал, который по ее задумке должен был быть украшен полотнами с изображениями сцен Чесменской баталии. Эти картины через пять лет после победы под Чесмой были заказаны известному в ту пору немецкому художнику Якобу Филиппу Хаккерту. Мастер выполнил заказ, но глянувший на полотна Орлов заявил, что изображенные на картинах горящие турецкие суда «горят» неправильно. На эту реплику графа художник ответил, что никогда раньше не видел, как горят корабли. Присутствующая при этом Екатерина предложила выход, позволявший исправить великолепные, но неточные полотна. Она разрешила Орлову сжечь на глазах у художника один из русских военных парусников, стоявших на рейде в Ливорно. Идя на это, самодержица российского престола рассчитывала напомнить Европе, да и Турции тоже, о Чесменской виктории. Но, видимо, людская фантазия пошла еще дальше и приписала Орлову сожжение половины российского флота.

***

Но вернемся к героям Чесменской победы. Все они были награждены и обласканы Екатериной. Но даже эти награды стали предметом обсуждения в дворцовых кулуарах, и постепенно придворные пересуды перекочевали в народ, превратившись со временем в очередные легенды и предания.

Конечно, главные почести и награды достались Алексею Григорьевичу Орлову, как руководителю всего сложного проекта. Он был награжден недавно учрежденным орденом Пресвятого Георгия Победоносца I степени. Ему было даровано право приписывать к своей фамилии приставку «Чесменский». В 1775 году граф вышел в отставку и в своем имении занялся разведением лошадей, которые теперь известны как «орловские рысаки». На закате своей жизни граф опять был приближен ко двору (при Александре I — прим. авт.) и именно ему было поручено формировать народное ополчение во время первой войны с Наполеоном, за что он был награжден орденом Святого Владимира I степени. Умер А. Г.Орлов в 1807 году. Его хоронила вся Москва.

Адмирал Григорий Андреевич Спиридов за победу при Чесме был награжден орденом святого Андрея Первозванного. В 1773 году 60-летний адмирал ушел в отставку. Он выпустил книгу своих воспоминаний, где главным событием своей жизни, конечно же, называл победу под Чесмой. Жил отставной адмирал затворником. И только один раз вышел в свет при полном параде. Это случится в 1789 году, когда станет известно о победе русского флота над турками у острова Федониси. В том же году великого адмирала не станет.

Самуил Яковлевич Грейг после победы под Чесмой был возведен в потомственное дворянство и награжден орденом Пресвятого Георгия Победоносца II степени. В 1775 году в Италии именно Грейг помогал графу Орлову заманить на корабль и вывезти в Россию самозванку «княжну Тараканову», объявившую себя претенденткой на русский престол. Вся его дальнейшая жизнь была неразрывно связана с Балтийским флотом. Он дослужился до звания командующего флотом, принимал участие во многих походах, был награжден орденами Святого Александра Невского и Святого Владимира I степени. Грейг так и умер на капитанском мостике в 1788 году. Императрица, очень ценившая адмирала, учредила по этому печальному поводу специальную памятную золотую медаль. А на его могиле самодержица повелела начертать: «Самюэлю Грейгу, шотландцу, командующему Российским флотом. Родился 1735, умер 1788. Его восхваляет Архипелаг, Балтийское море и спасенные от вражеского огня берега. Ему — вечная песнь и признание его заслуг и непрестанная скорбь великодушной Екатерины».

Отдельного рассказа требует судьба лейтенанта Дмитрия Сергеевича Ильина. Долгие годы считалось, что именно его Екатерина обделила своими милостями. Мало того, людская молва разносила о жизни и судьбе героя Чесмы всякие небылицы. Долгое время в отечественной исторической литературе и даже в энциклопедических словарях по поводу Дмитрия Ильина преобладала одна единственная точка зрения, мол, сразу после победы в Чесменской бухте карьера его полетела кубарем вниз. А причиной этого, якобы, стали козни завистников и безудержное пристрастие лейтенанта к алкоголю. Свою лепту в поддержание этой, не подкрепленной никакими фактами, истории, увы, внес и признанный мастер исторической прозы В.С.Пикуль, опубликовавший в свое время миниатюру «Лейтенант Ильин был». В этом, без преувеличения сказать, образцовом историческом произведении автор почти слово в слово повторил циркулировавшие на протяжении XIX века слухи и сплетни об Ильине, которому Пикуль искренне сочувствовал.

Суть этих сплетен состояла в следующем. На Ильина, после совершенного им подвига, обрушилась настоящая слава. По прибытию в столицу он стал желанным гостем в домах многих знатных вельмож. И, конечно же, везде ему подносили бокалы вина и водки, от которых лейтенант не отказывался. А меж тем за его спиной началась возня завистников, которые любой ценой хотели принизить роль Ильина в Чесменской победе. И вот однажды пьяного героя привезли в Зимний дворец, чтобы представить его в непотребном виде Екатерине. А та, якобы, взглянув на пьяного в стельку лейтенанта, распорядилась убрать его с глаз долой. Ретивые царедворцы приказ императрицы интерпретировали по-особенному. Взяли и отправили Ильина на вечную ссылку в его имение, где он и умер в полном забвении и нищете. Так гласит легенда, оформленная Пикулем в литературную форму.

А реальность была иной. И она сегодня подтверждена документально. После Чесменского сражения Дмитрий Сергеевич продолжал служить в Архипелаге. 9 июля 1771 года по представлению графа Орлова императрица подписала указ о награждении Ильина орденом Святого Георгия Победоносца IV степени. В 1774 году ему было присвоено звание капитан-лейтенанта. Полученная в боях контузия отразилась на здоровье 37-летнего офицера — у него появились приступы падучей (эпилепсии — прим. авт.), и Ильин был вынужден вернуться в Россию. В Санкт-Петербурге он был причислен к корабельной команде. В 1775 году его произвели в капитаны 2-го ранга. 7 июля 1776 года императрица произвела в Кронштадте смотр эскадры, вернувшейся из Средиземноморья. После вручения наград на борту флагманского корабля «Ростислав» был дан званый обед, куда были приглашены офицеры, участвовавшие в Чесменской баталии. Был среди них и Дмитрий Сергеевич Ильин. В череде обязательных в подобных случаях тостов и здравиц Екатерина подняла бокал и предложила всем присутствующих выпить за славного героя Чесменской виктории Дмитрия Ильина.

В 1777 году в связи с ухудшением здоровья Дмитрий Сергеевич Ильин вышел в отставку. За особые заслуги ему было присвоено звание капитана 1-го ранга и назначен пожизненный пенсион. Всю оставшуюся жизнь герой Чесмы провел в своем родном сельце Демидиха. Жил он, и вправду, небогато, но не от кого ничего не просил и не требовал. Умер Д. С. Ильин в 1803 году, было ему 65 лет.

А потом о герое действительно начали забывать. Вспомнили о нем лишь много лет спустя. На стол императору Александру III лег доклад о месте погребения лейтенанта Ильина и о заброшенности его могилы. Император высочайше соизволил пожаловать из собственных средств тысячу рублей на постановку памятника славному герою. Вскоре на могиле Д. С. Ильина к 125-й годовщине Чесменской победы вознесся ввысь гранитный обелиск, увенчанный бронзовыми вызолоченными шаром, луной (полумесяцем) и восьмиконечным крестом. На пьедестале памятника высечены две надписи: на лицевой стороне — «Герою Чесмы лейтенанту Ильину». На противоположной стороне — «Сооружен по высочайшему повелению государя императора Александра III в 1895 году в воздаяние славных боевых заслуг». На боковых гранях помещены два медальона. На одном — бронзовый профиль Императрицы Екатерины II. На втором — копия медали в честь победы русских моряков при Чесме. На ней изображен горящий турецкий флот и вверху лаконичная надпись «Былъ». Стоит этот памятник и сегодня…

2010г.

 12 июля 2012г. Указом Президента РФ был установлен День воинской славы в честь победы русского флота в Чесменской бухте Эгейского моря (7 июля). Свой вклад в установление Дня воинской славы внесли жители Чесменского района: в 2010г. в Чесме было собрано около 3000 подписей под обращением к Президенту РФ.

Чесма

Весной 1843 года по степному бездорожью запылили многочисленные обозы. Костяк этих обозов составляли переселявшиеся с Волги казаки упраздненного царским Указом ставропольского калмыцкого войска. К