В советское время Калитин работал в секретной лаборатории, располагающейся на отдаленном острове. Там, в недрах мрачных подземелий, вырытых под массивной цитаделью бывшего монастыря, он создал главное творение своей жизни… Дебютант — газ, мгновенно убивающий жертву и не оставляющий никаких следов своего применения, жестокий и беспощадный монстр, не имеющий отпечатков пальцев, лишенный какого-либо тела, которое можно выследить. Но Советский Союз распался, и Калитин вынужден был бежать. Здесь, в стране бывшего противника, он предается воспоминаниям, надеется на возможность вновь получить в свое распоряжение лабораторию и доработать ужасный яд. Но родина, которая, ненадолго разжав стальные челюсти, выпустила ученого, теперь вновь окрепла. У России, как и у СССР, нет жалости к перебежчикам, но есть огромные возможности, а главное, те же самые средства. Ликвидировать ученого вылетают майор Гребенюк и подполковник Шершнев, везущий в своем чемодане изящный флакон, внутри которого ждет своего часа Дебютант.
Кітап туралы
Пікірлер13
👍Ұсынамын
💀Қорқынышты
🚀Көз ала алмайсың
Очень интересно. Читаешь и невольно начинаешь понимать учёного, его принципы, иногда даже оправдывать. Невозможно оторваться до самой последней страницы.
1 ҰнайдыПікір
👎Ұсынбаймын
ну такое. довольно предсказуемо, плоско и уныло, ничего тут в детектив не «закручено», интересными поворотами даже не пахнет, стиль – ну просто декаданс, автор очень умен, мы поняли.
👍Ұсынамын
💀Қорқынышты
🔮Қазыналы
Книга просто удивительно попадает в повестку дня. Местами автор увлекается попытками написать покраше, но в целом очень неплохо. Описание быта закрытого города выше всяких похвал
Дәйексөздер32
Карточки рассыпались внахлест, вперемешку. Голые ноги, груди, зады, черно-белая глянцевая плоть, чулки, страусиные перья, кисейные занавеси, диваны, туфли. Женщины на спине, на корточках, на коленях. Нагие мужчины в черных шляпах. Темные заросли волос между дебелых женских ног. Члены во ртах. Обнаженность не самих тел, а запретной, закрытой одеждами повседневности настоящей жизни мужчин и женщин, страшащая серьезность происходящего там, на фото, будто он увидел роды или смерть. И – странные, нездешние наряды, украшения, словно из сказочного театра, из потустороннего ритуала, из выморочного мира, которого больше нет.
Он смотрел, обмирая. Затих, наклонился вперед Сапожок, прижался к плечу, будто в любовной истоме.
В раздевалку ворвались голоса. Старшеклассники, волейбольная секция. Высоченные, мокрые от пота, злые после игры. Сапожок первым почуял неладное, попытался отскочить, но лишь повалился ему на спину, стал елозить по заду, как суетливый и малорослый дворовый кобель, а потом откатился, юркнул куда-то.
Старшеклассники загоготали, загыкали, но вдруг примолкли.
– Ах ты крыса, – тяжелый удар отбросил мальчика к скамейке.
Мальчик знал этот голос. Сын полковника Измайлова, военного коменданта Города. Он видел его с отцом в гостях у дяди Игоря. Подслушал там разговор взрослых, рассказывавших, что полковник после войны был послан в Германию демонтировать научное оборудование и привез оттуда “много интересного себе лично”.
Интересное… Мальчик понял, что Измайлов-младший взял эти фотокарточки у отца. Взял наверняка тайком. И если их найдут, если войдет сейчас учитель…
Он опи́сался.
Измайлов поднял его за шкирку. Фотокарточек на полу уже не было.
Чернявый, крутолобый, сын коменданта смотрел на него, но скрытно косил взглядом по сторонам – похоже, не всем в команде верил. Да еще и младшеклассники рядом.
– Вякнешь кому, убью, паскуда! – Измайлов толкнул его в угол раздевалки.
Он смотрел, обмирая. Затих, наклонился вперед Сапожок, прижался к плечу, будто в любовной истоме.
В раздевалку ворвались голоса. Старшеклассники, волейбольная секция. Высоченные, мокрые от пота, злые после игры. Сапожок первым почуял неладное, попытался отскочить, но лишь повалился ему на спину, стал елозить по заду, как суетливый и малорослый дворовый кобель, а потом откатился, юркнул куда-то.
Старшеклассники загоготали, загыкали, но вдруг примолкли.
– Ах ты крыса, – тяжелый удар отбросил мальчика к скамейке.
Мальчик знал этот голос. Сын полковника Измайлова, военного коменданта Города. Он видел его с отцом в гостях у дяди Игоря. Подслушал там разговор взрослых, рассказывавших, что полковник после войны был послан в Германию демонтировать научное оборудование и привез оттуда “много интересного себе лично”.
Интересное… Мальчик понял, что Измайлов-младший взял эти фотокарточки у отца. Взял наверняка тайком. И если их найдут, если войдет сейчас учитель…
Он опи́сался.
Измайлов поднял его за шкирку. Фотокарточек на полу уже не было.
Чернявый, крутолобый, сын коменданта смотрел на него, но скрытно косил взглядом по сторонам – похоже, не всем в команде верил. Да еще и младшеклассники рядом.
– Вякнешь кому, убью, паскуда! – Измайлов толкнул его в угол раздевалки.
И все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного, потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства
Но он-то понимал, что в его случае выговоры были объявлены напрасно. Он служил системе преданнее других
