казаков были очень малые потери в боях, поскольку воевали они рядом со своими станичниками: зачастую дед, отец и внуки в одном строю. Они оберегали друг друга и скорее позволяли убить или ранить себя самого, чем своего товарища. Одна серьга в ухе казака служила знаком, что данный казак — один сын в семье, таких берегли в бою, в случае гибели некому будет продолжить род, что считалось большой трагедией. Если предстояло смертельно опасное дело, не командир решал, кому на него идти: иногда это были добровольцы, но чаще всего дело решал жребий.
Формально все казаки считались военнообязанными и подлежали призыву на службу поголовно. Но такие призывы были редки. Прикрывая границы на тревожном и непрерывно грозившем войной юге России, казаки и у себя дома были в постоянной боевой готовности. Фактически шла затяжная, многовековая война с азиатскими и кавказскими соседями, которая с русской стороны велась силами исключительно казаков. Поэтому отрывать казаков на службу и оголять границу было не всегда разумно. Кроме того, царское правительство прекрасно понимало, что гораздо удобнее позволять казакам самим формировать воинские части.
Находясь постоянно в седле, на воинской службе или на войне, казаки обладали уникальными знаниями по мануальной терапии, то есть умели вправлять суставы и позвонки. Не только простые вывихи, но и десятки других увечий, которые неизменно сопутствовали военной жизни кавалериста, чаще всего лечились прямо в сотне. При этом всегда находился казак старшего возраста, который владел многими приёмами народного «костоправства». Приёмами же массажа владели практически все казаки.
Казаки умели врачевать и открытые переломы, удалять раздробленные кости. Владели они и основами антисептики, то есть умели оперировать так, чтобы не попадали в рану микробы и бактерии; справлялись и с гнойными ранами, извлекали из ран пули и осколки, проводили ампутации.
