Оглавление

Часть I

Человек с шарфом, скрывающим нижнюю часть лица, переходит по ветке дерева на балкон, вырезает отверстие в стеклянной двери, просовывает руку со вспыхнувшей на мгновение опаловой запонкой на манжете и проникает в спальню.

* * *

— Проснитесь! — тормошит посетитель лежащего ничком человека на постели. — Проснитесь же, наконец!

Голова лежащего неожиданно отваливается, но посетитель успевает ее подхватить. Когда он распрямляется, в его затылок упирается дуло револьвера. Хозяин дома обыскивает его и приказывает:

— Можете повернуться.

Не отпуская головы, пришелец поворачивается:

— Фу-ух, как вы меня напугали.

— Это я должен пугаться, — говорит хозяин квартиры, — вы влезли ко мне.

— Вы не из пугливых, как я посмотрю, и все же… поосторожней с оружием.

— Я во всем осторожен, потому-то и жив до сих пор.

— Вы меня узнаете? — спрашивает посетитель.

— Еще бы, господин ротмистр! Представителей власти нужно знать в лицо. Особенно тех, кто является без спроса, через окно.

— Простите, господин Грин, я и звонил, и стучал, но никто не открыл, хотя я знал, что вы дома. Мне нужно с вами поговорить. Наедине, соответственно. Здравствуйте, мадмуазель, — обращается ротмистр к женщине, стоящей в проеме двери в другую комнату.

— Мари, — оборачивается Грин, — ты бы оделась, а то господин ротмистр смущается.

— Отнюдь, отнюдь, — заявляет посетитель. — Прелестнейшее создание! У вас хороший вкус, господин Грин. Экий вы, право, затейник! Мне нужно сообщить вам, но… давайте перейдем в другую комнату, чтобы нас никто не услышал. Вы не догадываетесь, что вам хотят поручить?

— Я не пророк, не Нострадамус какой-нибудь.

— Хм! В самую точку попали. Все говорят: у вас интуиция. Да, вот… — вертится он, не знаю, куда деть голову, — э… заберите-ка эту гадость.

— Если бы не эта голова… обратите внимание на дырку в затылке, я не смог бы сейчас разговаривать с вами. Какое-то пристрастие преступники имеют к моему балкону.

— Ветка соблазнительно близко к окну расположена.

— И к тому же парадная дверь у меня вечно закрыта. Не понимают, что это ловушка.

— Вы предусмотрительный человек: похвально. Я тоже предусмотрительный. Поскольку вы человек монархических убеждений, мне поручено тайно связаться с вами.

— Что… — спрашивает Грин, убирая голову в комод, — ваши агенты не справляются?

— Справляются, хорошо справляются, за что их убивают.

— Не ищите ли вы книгу Нострадамуса с предсказаниями о России.

— Ну вот: все тайное становится явным. Откуда вам стало известно?

— Ну, к тому же. Слухами земля полнится. Я журналист и сыщик-любитель и к тому же. Расскажите подробнее.

— Его величество велел отыскать утерянные пророчества Нострадамуса о России, которые считаются апокрифами. Необходимо собрать все, что содержится в них, и сравнить с предсказаниями монаха Авеля о нашем времени.

— Стало быть, всех, кто участвует в поисках, убивают?

— Всех, ни всех, за это или за что-то другое… Трех следователей, во всяком случае…

— Не считая свидетелей, — указывает Грин на голову, которая внимательно смотрит на происходящее.

— Откуда вы знаете о свидетелях?

— Легко догадаться.

— Да уберите вы эту чертову голову с глаз долой!

— Хорошенькое дельце вы предлагаете мне. Сами-то вы верите в возможность предсказывать будущее?

— По правде сказать — нет.

— Скажите, вы — монархист?

— По долгу службы.

— А если императора свергнут?

— Я буду служить той власти, которая будет у власти.

— Сомнительно, чтобы будущие властители оставят вас на службе.

— Я, конечно, революционерам не сочувствую, но их уже столько… Жена собственная и дети, а-а… — машет он рукой в досаде. — Так вы согласны участвовать в поисках?

— Чтобы меня тоже убили?

— Вы будете со стороны наблюдать за процессом поисков, которыми будет заниматься следователь Кони.

— Родственник адвоката?

— Однофамилец. Здесь треть гонорара, — бросает ротмистр пачку на стол.

— Ого! За такую треть можно и в пекло залезть.

— Вот и… соответствуйте.

— Залезть в пекло легко! Как только выйти?

— Мадмуазель, скажете, что я поручил вам проследить за женой. Кстати, и проследите.

— Есть основания?

— На всякий случай… э… для маскировки. Честь имею.

* * *

— Милый, — спрашивает сидящая на чемоданах Мари, — зачем ты взялся за такое опасное дело?

— Видишь ли, Мари, я, конечно же, циник, да, циник, но и… патриот. Сейчас наше лживое общество так не любят царя, что… именно сейчас его величество и нужно поддержать.

— Только начала жить по-человечески… — утирая слезы, едва произносит она. — Кстати, могу дать адрес любовника жены ротмистра Обузова.

— Все-все, иди… иди, иди. Сам справлюсь. Отправляйся в Финляндию от греха подальше. Я купил для тебя домик и деньги в банке оставил. Будут поступать каждый месяц в течение года, пока ты не выучишься на швею. Только не возвращайся к прежней профессии. Выходи через черный ход выход, а ко мне посетитель…

* * *

— Я Кони, — сообщает брюнет с густыми баками и мохнатыми бровями и, не ожидая приглашения, проходит в прихожую.

— Вы Кони, и что? — спрашивает Грин.

— Мы должны с вами встреться, — усевшись в кресло посетитель нахально оглядывает обстановку в комнате, — не так ли? Неплохо устроились, Феликс Батькович. Огонька не найдется? — достает он сигарету из лежащей на столе коробки.

— Что-то я не припомню, что я договаривался с вами о встрече.

— Не вы, не вы, разумеется, ротмистр Обузов. Смешная фамилия. Вот еще тоже смешная Окуров. Уздечкин еще смешнее. Что-то лошадиное есть, не правда ли? Он называл вам мою фамилию? Дело не терпит отлагательства. Я решил сразу явиться к вам без приглашения. Книга, о которой пойдет речь, находится…

— Простите, милейший. Какое отношение какая-то книга имеет к жене г-на Обузова?

— Какая жена?

— Вы хотите предоставить мне информацию о любовнике госпожи Обузовой?

— Зачем? — закуривает посетитель сигару. — Причем тут жена и любовник?

— Ну да, муж, жена и любовник… под кроватью. «Вечный муж». Рассказ Достоевского.

— Вы думаете, информация зашифрована в книге Достоевского? — замирает посетитель, сбрасывая пепел в пепельницу.

— Может быть, вы меня с кем-то спутали?

— Отнюдь, — прищуривается посетитель, — отнюдь. Известная вам книга находится…

— Имеет ли упоминаемая вами книга какое-то отношение к супруге г-на Обузова?

— Ах, вот оно что! Должно быть, я перепутал адрес. Прощайте.

— Минуточку, сударь, — останавливает его Грин, — а компенсация? Первичный прием у меня стоит пятьдесят рублей вне зависимости от результата встречи. С вас сто пятьдесят.

— Откуда лишняя сотня набралась? — пытается ретироваться гость.

— Отступные за попытку выудить конфиденциальную информацию.

— У меня всего пять рублей, — протягивает посетитель мятые кредитки на ладони. — Оставьте хотя бы пару рублей.

— Ладно, забирай свои рублики и проваливай.

— Тогда пропустите.

— Пропущу, если скажешь, о какой книге шла речь. Я весь внимание… Кони.

— Хорошо, я все вам скажу. Я актер…

— Играешь Гамлета?

— Как вы догадались? Да-да, играю, только отца Гамлета.

— Которого зовут тоже Гамлет.

— Да-а? — удивляется посетитель. — Я не знал.

— Хорош актер: сам не знает, кого играет.

— Меня наняли сыграть некоего Кони.

— Адвоката?

— Нет-нет, не его. Следователя, однофамильца оного. Слыхали о нем?

— Вопросы я здесь задаю. Ты понял, артист? Что тебя просили узнать и… кто?

— Меня подрядил некий господин узнать, о чем г-н ротмистр с вами беседовал. Кони ищет какую-то книгу. Неизвестный поручил мне узнать под видом Кони, о чем вы говорили с ротмистром.

— И в каком же театре ты подвизался, артист? — говорит Грин с усмешкой.

— В театре, в театре, в настоящем театре! Рубикон, вот!

— Что за гадюшник?

— Приличное заведение. Театр магии и спиритизма.

— Магии, говоришь, и скептицизма?

— Спиритизма. Ну, я пойду…

— Ты не все сказал, артист.

— Что еще?

— Где находится книга?

— На кладбище.

— На каком?

— Вот этого я и не знаю. Как узнаю, скажу.

* * *

— И после всего дал вам пинка под зад? — спрашивает кто-то артиста из глубины кареты. — Стыдно было, должно быть?

— Что стыд? Больно было. В театре частенько пинают под зад, но там-то игра, а здесь…

— Не заметил фальши в его поведении?

— Больно было и даже обидно.

— Стало быть, не заметил?

— Нет, не заметил.

— Отсутствие результата — тоже результат. Проследи-ка, милейший, будет ли он следить за женой ротмистра. Господин Грин сообщит, разумеется, господину Кони о посещении и… так или иначе будет втянут в дело.

* * *

— Да уберите газету, г-н Кони, — говорит Грин, подходя к столу в ресторане, — все уж раскрыто.

— О вас больше пекусь. Третьего следователя по этому делу убили недавно.

— Кого сейчас только не убивают!

— А вы, стало быть, не боитесь?

— Бояться накладно, — говорит Грин, усаживаясь.

— Наслышан о ваших способностях обращаться с пистолетом и шпагой… но, –подчеркивает Кони, — наше с вами общее дело отличается тем, что нам будут стрелять в спины.

— Будем ходить спина к спине.

— Вы шутник, как я погляжу, а дело серьезное.

— Фактически мы ищем незнамо чего.

— Мы ищем определенную книгу…

— … которой, возможно, и не существует. Хотя… если следователей убивали, значит, они что-то нашли. За просто так не убивают. Зачем убивать следователей, спрашивается?

— Чтоб неповадно было искать.

— Где они производили расследования?

— Десятки агентов рыскали по всем антикварным лавкам и музеям Европы. Набралось некоторое количество текстов. Там обрывок страницы, там цитата из какого-то манускрипта с упоминанием, якобы, искомой книги. Фотография стенки монастыря в Испании со стихами…

— Катренами.

— Да-да, катренами Нострадамуса, якобы. Начали складывать найденные фрагменты, и тут погиб первый следователь. Назначили второго. Его тоже убили. Третий оказался кладбище.

— На каком?

— Когда полиция прибыла на кладбище, он лежал на могильной плите какого-то немца бездыханный.

— Книги при нем, конеч