Глиняный дом в уездном саду

Андрей Платонов

н никогда не узнал и не нашел точного расположения своего детского мира: кругом – в стране бывших сирот – стояли высокие чистые города, шумели листья новых деревьев,

неизвестных мертвых предметах какого-либо родства себе, привязанности и взаимного горя одиночества, но обманывался только на короткое время, потому что его сердце было серьезным.

удь же ты все проклято: значит, я вроде воробья! – сказал Яков Саввич. – Либо опять мне тронуться куда-нибудь! Так ведь одинаково везде – поля да избушки, облака и мелкие речки… Ну что ж: пусть я воробей, а ведь если другой птицей стать, то в клетке насидишься.
Мальчик перестал водить воробьев: «Вы не люди, – сказал он им, – надо мучиться, а вы прямо умираете, с вами не игра».