Алевтина Татищева-Никитина

Николай II. Царские похороны

Последняя дорога последнего императора

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Редактор Алевтина Алексеевна Татищева-Никитина

Фотограф Алексей Аркадьевич Татищев

© Алевтина Татищева-Никитина, 2018

© Алексей Аркадьевич Татищев, фотографии, 2018

В июле 2018 года исполнится 100 лет трагедии в доме Ипатьева. Трагическая гибель семьи последнего императора России и его приближенных остается одной из самых страшных страниц мировой истории. Автор этой книги рассказывает о людях, которые посвятили себя раскрытию тайны расстрела в доме Ипатьева. О том, как трудно Россия признавала это преступление.

12+

ISBN 978-5-4483-8414-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Николай II. Царские похороны
2. Предисловие
3. На подступах к теме
4. Дождливый июль
5. Долгие похороны
6. Ода молчанию
7. После похорон
8. Девять шпал — девять жизней
9. Потомки
10. Храм на крови
11. Страстотерпцы
12. Послесловие
13. «Узнавая своих святых…»
14. Библиографические ссылки

Трагическая гибель семьи последнего императора России и его приближенных остается одной из самых страшных страниц мировой истории. Автор этой книги рассказывает о людях, которые посвятили себя раскрытию тайны расстрела в доме Ипатьева. О том, как трудно Россия признавала это преступление.

Предисловие

Время все дальше уносит от нас июльские дни 1998 года, когда останки последнего российского императора были пре­даны земле. Но трагическая история гибели его семьи по-прежнему волнует умы и души людей. Пишутся книги, сни­маются фильмы. На переломе двух веков все больше думает­ся о трагическом переломе, который пережила Россия в на­чале века двадцатого. Там ищем мы ответы на многие главные вопросы сегодняшней жизни. Права и ответственность влас­ти перед страной, соотношение личного и общественного в судьбе человека, выбор пути России — это только то немно­гое, о чем думаем мы, прикасаясь к судьбе Николая II.

…У меня есть приятель — театральный режиссер. Он родился в Свердловске, сейчас живет в Париже, у него жена-француженка (уже не первая). В 70-е годы, студентом, репе­тируя свой едва ли не первый спектакль в стенах тогда еще не снесенного дома Ипатьева, он вынес оттуда ржавый гвоздь. Этот гвоздь (ровесник дома и свидетель кровавой трагедии лета 1918-го) мой друг считает едва ли не самой важной вещью в российском багаже, собранном при отъезде. Когда-нибудь хочет подарить этот гвоздь потомкам Романовых. Этот гвоздь и серебряный рубль с портретом Николая II, завещанный Алевтине Татищевой-Никитиной её матерью, — вещи одного порядка. То, что делает лично причастным к ходу истории, то маленькое звено, тронув которое ты ощущаешь дыхание истории, видишь лица творящих ее людей. Все ста­новится зримым и осязаемым, объемным и очень личностным.

Алевтина Татищева-Никитина написала историю «долгих похорон», историю прощания России с