Оглавление

НОННА

Наташа Краснопеева

Глава 0. Замок мечты

Сколько себя помнила, Нонна Викторовна Загребайло любила вкусно поесть, разводить герань и мечтала выйти замуж за европейца. И непременно, чтобы собственный замок у подножья Альп был, чтобы спускалась она по лестнице в шелковом пеньюаре к завтраку, вокруг прислуга металась, поднося одно кушанье за другим. А она знай себе приказы отдавала, бланманже с ананасами кушала, изящно оттопырив мизинчик, да герань в оранжерее в свободное время окучивала.

С замками и европейцами в родном городе было туго, а интернет во времена ее молодости еще не протянул свои хищные лапы так далеко от столицы. Нонна повзрослела, задвинула мечту на антресоли, открыла цветочный ларёк и сходила замуж. Два раза. Но то ли мужья не дотягивали до ее стандартов, то ли пеларгонию Нонна любила больше, чем спутников жизни, растворились супружники во времени, оставив Нонну куковать в компании крестоцветных и лилейных. Тут-то и выползла давняя мечта, правда, с нюансами.

Замок вкупе с Альпами в ее городок так и не переехал, зато Всемирный паук наконец доплел свою сеть до ее маленького городка в центре России.

В интернете Нонне понравилось сразу. Соседский мальчишка показал, куда нажимать, как ходить по ссылкам, и жизнь заиграла новыми красками.

Нонна изучила окрестности Альп и все замки, что ютились у их подножья. С упорством Пуаро вычислила всех владельцев до тринадцатого колена.

В один из дней на экран выпрыгнула реклама с увлекательной статьей.

«Замок Летцефестунг (в переводе с немецкого — «последний оплот») построил в четырнадцатом веке нашей эры некий Генрих фон Юнгинген для своего семейства. Место считалось нехорошим: пропадали люди, регулярно случались лесные пожары и оползни.

Род фон Юнгингенов жил тихо и уединенно вплоть до XIX века, пока молодой наследник не покинул родные пенаты и не отправился ко двору короля. Замок после этого постигли несчастья, и он оказался в запустении. Лишь в 2010 году приняли решение Летцефестунг отреставрировать и сделать объектом национального достояния. Десятого февраля состоится первая после реконструкции экскурсия».

— Есть! — воскликнула цветочница, понимая, что нарыла-таки себе домик. Нажала на кнопку «Купить билет», подмигнула горшку с геранью и отправилась собирать чемодан.

Глава 1. Красоты много не бывает

Ровно в одиннадцать утра на площади старинного города где-то между Баварией и Германией споткнулся автобус-кузнечик. Не то чтобы заглох. Так… кашлянул, выпустил клубок выхлопных газов и замер на месте, дрожа от восхищения зеркалами.

А восхищаться было чем. На остановке стояла она. Фемина. Женщина-мечта.

С младых ногтей, с того самого момента, когда у других подростков выскакивали прыщи, у тощей, как после зимней спячки полевой мыши, Нонночки, выскочила грудь. И не просто выскочила, а гордо заявила о себе уверенным шестым размером. Следом за внушительным, как ледокол «Ленин», бюстом выродилась попа. Нонночка сперва ужасно расстроилась, но, рассмотрев себя внимательно в зеркало, поняла, что столь значительные выпуклые части отлично отвлекали внимание от длинноватого носа, бесцветных маленьких глаз в окружении блеклых редких ресниц и тонких, словно приклеенных к черепу, рыжих волосёнок.

С тех пор вся одежда Нонны настойчиво предлагала окружающим оценить достоинства хозяйки.

Вот и сегодня, решив покорить Европу красотой, Нонна надела все самое лучшее. Модная шуба из экопесца нараспашку. Кургузый пиджачок цвета молодой канарейки накинут поверх декольтированного до пупка топика оттенка майской зелени, он не только не скрывал, наоборот, криком кричал о внушительном и богатом «внутреннем мире» его обладательницы. Узкая юбка в тон пиджака не оставляла места фантазиям, а сразу демонстрировала, сколь щедро одарила Нонну природа. Голову фемины украшала затейливая шляпа. Пол-лица скрывали солнечные очки. На локте — красная лаковая сумка. Рядом — чемодан модели «комод на колесах». К внушительной груди Нонна прижимала горшок с красно-белой геранью.

Автобус отмер и распахнул двери. Юркий водитель цокнул языком от восхищения, подмигнул и подхватил чемодан. Загрузил вещи и знойную женщину, еще раз цокнул языком и сорвался с места. Нонна, придерживая горшок, плюхнулась на сиденье, даже не глянув на остальных пассажиров.

Через полчаса «кузнечик» затормозил возле узкого моста. Мост хлипкий. Ров глубокий. Чемодан огромный. Посмотрев по сторонам, Нонна Викторовна обнаружила мужчину. И тот явно горел желанием ей помочь, Нонна в этом не сомневалась. Не раздумывая долго, вручила мужчине чемодан и отважно шагнула на мост.

Окружающей природы Нонна не замечала. Лишь одна мысль жила в ее голове: «Скорей бы попасть внутрь. А уж там придумаем, как сделать так, чтобы замок стал моим».

— Добро пожаловать на экскурсию, — приветливая девушка протянула Нонне программку.

Часы на замковой башне пробили полдень, и парадные дубовые двери торжественно распахнулись.

Глава 2. Погода шепчет

— Наша экскурсия продлится пару часов, потом вас ждет праздничный обед в стиле девятнадцатого века и возвращение в город. Ради вашего удобства чемоданы и прочие крупные вещи отдайте водителю. Он отнесет их в автобус.

Нонна слушала невнимательно, что там пролепетала экскурсовод. Но про «отдайте вещи» и про «возвращение в город» уловила.

— Па-а-азвольте! Как это пару часов? Куда это отдайте вещи? У меня оплачено два дня. Ни минутой раньше я отсюда не уеду! А чемоданчик пока в уголке постоит, — легким движением мощных бедер Нонна задвинула «комод» в угол, сверху водрузила горшок с геранью. — Охраняй! — Обвела экскурсантов внимательным взглядом и выцепила из толпы гида. — Как тебя там, Марта? Ну, пошли, что ли, замок смотреть.

Экскурсовод побледнела, что-то пролепетала и повела экскурсантов по коридорам и комнатам замка.

Нонна рысила впереди, пока туристы восхищались охотничьими трофеями в каминном зале, она прогуливалась вдоль галереи фамильных портретов. Да так и застыла, как жена Лотта, напротив портрета последнего владельца замка.

— Нет, ну как похож! Одно лицо. Только этот совсем юный и непьющий. Пока.

Отступив на шаг, дабы рассмотреть портрет получше, Нонна споткнулась о мелкую собачонку, та извернулась, клацнула зубами рядом с лодыжкой Нонны и залилась истошным лаем. Тут же появилась крепкая старушонка с седыми буклями и подхватила собачку на руки.

— Шавку свою на поводке и в наморднике выгуливать нужно на специальных площадках, а не по экскурсиям водить, где приличные люди красотой любуются, — раздувая ноздри завопила Нонна.

— Это еще поглядеть надоть, кто тут приличный, а кому намордник нужен, профурсетка ты размалеванная, — не осталась в долгу старушка и, шустро перебирая ногами, засеменила в сторону гостиной.

Торжественный обед в стиле девятнадцатого века прошел в теплой и дружественной обстановке. Почти. Прямо напротив Нонны за столом обосновалась та сама неприятная бабка с собакой. Она шумно отхлебывала пиво, икала и охотно делилась с соседями мнением о том, как не должна выглядеть приличная женщина, кивая на Нонну.

Но «идеалу красоты» было не до склок. Она думала, как бы остаться в замке хотя бы еще на день. И погода сыграла ей на руку. За стенами замка разбушевалась метель. Снег завалил подвесной мост и дорогу к автобусу. Люди остались отрезанными от большого мира. Без связи — хотя та и в хорошую погоду не баловала постоянством. Без еды — ведь провизию завезли только из расчета на один обед.

«Хорошо, что я чемодан не отдала», — подумала Нонна, подхватила горшок с геранью и, шурша колесами чемодана по старинному паркету, отправилась устраиваться на ночь.

Глава 3. Эта ночь сможет нам помочь

«Первым делом нужно притвориться, что я сплю. Что тут у нас рядом со столовой на плане? Курительная, — кивнула себе Нонна, сверяясь с картой замка. — Отлично, подходит. Сооружу „куклу“ из вещей на диванчике. Рядом непременно горшок с геранью водружу, чтоб и сомнений не возникло, кто тут лежит. А сама пошуршу в кабинете. Глядишь, и подвернется дневник какой иль письмо».

Эх, если бы только Нонна могла предвидеть, к чему приведет ее план. Но история сослагательным наклонением не грешит.

В курительной удушливо пахло кислым пивом. К сводчатому потолку слоновьим ревом возносился храп, отскакивал от стен барабанной дробью, стелился по полу свистом. На секунду стихал. И начинал по новой. Храпу вторило тихое повизгивание, переходящее в довольное хрюканье.

«И ночью от нее покоя нет. Вот ведь в чем душа держится, а такие рулады выводит. И шавка под стать». Нонна с неприязнью посмотрела на спящую старушку, шикнула на собачонку, когда та подняла было голову. Быстро соорудила муляж и, оставив герань охранять «свой» покой, шмыгнула на лестницу.

Замок не спал. В галерее Нонна наткнулась на влюблёенную парочку.

— Нашли, где миловаться. Места поукромнее не сыскалось, — пробурчала она и поспешила дальше.

Поднявшись на третий этаж, замерла возле двери в кабинет. Невнятный бубнеж и звон стекла не оставил сомнений. Она опоздала. Комната ее желаний оказалась занята. Чуть приоткрыв дверь, Нонна разглядела двух мужчин, уютно устроившихся с бокалами. По репликам про уважение друг друга поняла, что они здесь надолго.

Досада, злость и ярость потребовали выход. Негодуя и кипя, Нонна побежала по лестнице вниз, на втором этаже не заметила здоровенного детину, спешившего к лестнице, и врезалась в него, как яхта в неожиданно возникший на ее курсе линкор. «Линкор» вздрогнул, чуть отклонился от курса и продолжил путь. «Яхта» же, качнув кормой, выпалила из всех орудий:

— И этому не спится. Носится по замку, как приведение, приличных людев пугает.

Фыркнула и продолжила путь вниз. Минуту спустя сверху раздался грохот, словно уронили что-то тяжелое.

«Нет, ну что за люди. Хоть кто-нибудь здесь спит по ночам?»

Нонна влетела в столовую и застыла на месте: прямо на нее шел юноша. Золотистые волосы растрепались. Глаза чуть заспанные. В руках он вертел медальон: голубая капля в серебре, по тонкому металлу вилась затейливая надпись.

Томно, как ей показалось, вздохнув, Нонна опустила глаза, затем резко их вытаращила, имитируя взгляд с поволокой. Жестом опытной соблазнительницы поправила волосы и, выпятив свои выдающиеся части, прошептала:

— Не скучно такому красавчику ночь коротать одному? Мне вот тоскливо.

Сделала шаг и, подцепив пальцем цепочку медальона, притянула юношу к себе.

— Какой занятный сувенир. Может, по глоточку? Ночь скоротаем, друг друга узнаем…

Не отпуская цепочки, Нонна пристально посмотрела на юношу и повела массивной грудью. Молодой человек немного смутился, улыбнулся, что-то пробормотал и ловко вывернулся, оставив медальон в цепких руках фемины.

«Занятная вещица, — усмехнулась про себя Нонна, посмотрев на трофей. — Дорогой. Старинный. Но совершенно не в моем стиле. Верну при случае».

Она машинально надела медальон и отправилась восвояси.

Возле курительной Нонну чуть не сбил с ног вой: скандальная старушка, держась за голову, шарила по углам комнаты.

— Капустка, радость моя, ты кудой запропастилась? Не иначе как профурсетка эта выгнала тебя. Ишь развалила чемоданище свой и дрыхнет. От храпа аж стены трясутся, — старушка цапнула «куклу» за плечо.

— Стены трясутся от твоих воплей. Вон даже грохнулось что-то наверху, — выпалила Нонна, заходя в комнату.

— Чего это ты и тут и там, что ли? — захлопала глазами бабулька, но тут же, спохватившись, добавила: — Собаченька где моя, гусыня ты лупогрудая.

Нонна вспыхнула, сжала кулаки, выпятила и без того нескромную грудь и пошла «свиньей» в атаку. Атака захлебнулась, не начавшись. Сделав шаг к старушке, Нонна заметила, что ее любимой герани тоже не оказалось на месте.

— Минуточку! А где моя пеларгония? Собака пропала. Цветок исчез. Нас обокрали. Не иначе это тот неприятный мужик, который сидел с тобой рядом за столом. Видала его. Только что. Наскочил на меня. Ни тебе «извините», ни «простите». Зыркнул сычом и поскакал дальше, как олень за самкой в гоне. Пошли за ним.

— Идем, — кивнула старушка. — Баб Валей меня зови.

Сплоченные общим горем женщины отправились добывать «шкуру» обидчика. Но едва вошли в столовую, Нонну бросило в жар. Ее будто кто-то мягко и нежно обнял за шею. Погладил. Сжал. Сперва это показалось даже приятным. По телу пробежала дрожь. Бархатное тепло начало нарастать, шею сдавили сильнее, стало трудно дышать. Нонна захрипела, попыталась содрать с себя невидимые руки. Но объятия сомкнулись крепче. Она не услышала криков бабы Вали и не заметила подбежавшей девушки. Сознание уплыло. Еще миг, и количество экскурсантов, видимо, уменьшится на одного.

Сквозь пелену до Нонны донесся голос:

— Я вам помогу.

Несколько минут спустя бледная и вмиг подурневшая Нонна непонимающе уставилась на симпатичную девушку в черной водолазке. В руке спасительница держала злосчастный кулон.

— Это мой амулет. Я заберу. Вам он не нужен.

Нонна кивнула и, забыв про герань, Капустку и бабу Валю, слегка пошатываясь, побрела в курительную.

— Ну и ночка. Пожалуй, на сегодня приключений достаточно.

Глава 4. Утро ночи не мудренее

— Но-о-о-о-онка! Где тебя носит, моль ты бледная! — вопль несся по коридорам замка, отражаясь от стен. — Постели не переселены, горшки не вынесены. И где наш завтрак? Да куда же запропастилась эта тля безродная.

В комнату прислуги, шаркая подагрическим ногами, резво вползла седая дама.

— Ах вот ты где! Выспалась! — цапнула Нонну за руку и резко дернула. — Уж простите великодушно, что посмели побеспокоить вас в столь ранний час напоминанием о себе. Не соизволите ли приступить к своим обязанностям?

Нонна хлопала глазами, с недоумением взирая на неожиданную гостью.

— Баб Валя, в чем дело? Что ты голосишь-то, словно тебе кильки по акции не досталось?

— Какая я тебе баба Валя? Ополоумела совсем девка. Сроду бабой не была. Баронесса Валентина фон Юнгинген, урожденная Ван дер Загрёб. И в книксене присядь, когда с хозяйкой разговариваешь. Да глаза спрячь! Ишь, вылупилась, страхолюдина бесстыжая. Ну, чего рот раззявила? Проспала, так повинись. Не то выпороть прикажу.

Дама засеменила к выходу, но на пороге затормозила.

— А муженек твой где? За ночь снегу навалило, оленю не пройти. А мы гостей к ужину ждем. Карлу Александру пора невесту выбирать, а то он все, как дите малое, с игрушкой таскается. Слышишь меня? Иди, говорю, разыщи Григория, пусть дорогу к замку расчистит да камины затопит. Ну, ступай, ступай. Тебе еще ужин стряпать, наряды готовить. И собаченьку мою Капустку найди. Причеши ее да попонку праздничную на нее одень. Пошевеливайся. Не сиди квашней. Ишь, отъелась на хозяйской кухне.

Выдав указания, урожденная Ван дер Загрёб ушелестела по своим делам.

«Муж? Григорий? И когда же это я сподобилась? — удивилась Нонна. — Какой Карл Александр? Откуда гости? И причем тут я? Замок помню. Экскурсию в нем помню. Странная ночь тоже эпизодами всплывает в памяти. Допустим, как замуж выходила, я могла не запомнить. Мужем больше, мужем меньше, кто их считает. Но как я попала в прислуги к старой перечнице? И с чего она вдруг баронесса? Нда-а-а. Не иначе герани я перенюхала, и все это мне чудится».

Раскатистое «Нонне-е-е-ета» и игривый шлепок по объемному тухесу вывели Нонну из раздумий. Перед ней, как из-под земли, нарисовался помятый мужичок. Трехдневная небритость и свежее амбре ясно дали понять, что ночь его прошла ударно, а утро успело стать добрым.

— Не сердись, ягодка моя волчья. Ну выпил вчера. Но я ж меру знаю. Чуток да полчутка и еще стопочка. И все. А как не выпить. Не выпить никак нельзя, потому что зима холодная, волки воют, а работников тут только ты да я.

Мужичок приобнял Нонну, ткнулся головой ей меж грудей и с шумом вдохнул.

Нонна отшатнулась.

— Одурел, что ли! Ты кто?

— Вот же сувальдный замок! Муж я твой законный, Григорий. Лакей, дворецкий и швейцар. А ты жена мне перед Богом и людьми. Домработница, горничная и повариха в одном флаконе. Эк тебя с одной рюмахи то рассупонило, аж забыла, кто ты есть. Ну приходи в себя, давай.

— Григорий?

— Вспомнила, рыбонька? Вот и ладненько. Побег я по делам. И ты ступай.

«Ну, допустим, я прислуга. Значит, могу ходить где угодно. Чем не повод обыскать замок? Мало ли, может, у меня дела тут хозяйственные», — эта мысль воодушевила искательницу сокровищ, и она отправилась в кабинет.

Но едва тронула ручку, как дверь распахнулась и ударила по лбу. Нонна крякнула и отшатнулась — в дверях стоял вчерашний красавчик, у которого она кулон забрала. Нонна судорожно вытянула руки, чтобы не упасть, и попыталась ухватиться за обидчика, но тот выскользнул, оставив в Нонниных руках листок бумаги.

Часы пробили полдень. Сладко потянувшись, Нонна открыла глаза. На соседнем диване сладко похрапывала баба Валя. На полу, обняв передними лапами горшок с геранью, причмокивала во сне Капустка.

«Слава богу. Всего лишь сон».

Нонна скользнула взглядом по комнате и заметила у подушки исписанный лист бумаги. Поднять сразу не успела — старушка, как почуяла, что соседка ее проснулась, и тоже распахнула глаза.

Глава 5. Мальчики бывают разные

— Очухалась? Ну, слава тебе, яйца! Я ж думала, ты кони двинула совсем. Вся синяя, хрипишь. А я чего, я ж не дохтыр, университетов не кончала, — Баб Валя слегка смущенно глянула на Нонну. — Зато, смотри, растение твое сыскала. В камине дальнем моя кровинушка его от лиходеев местных сховала. И сама сховалась. Испугалась чегой-то бедняга. Ну ладно. Пора и подкрепиться.

Нонна равнодушно глянула на цветок — поникшее растение взгрустнуло в сторонке. Но после всего, что случилось в этом странном замке, интерес к ботанике у Нонны заметно поугас.

— Да, да, — задумчиво ответила она, подхватила с пола бумагу и, сунув ту в декольте, улыбнулась своим мыслям.

Старушка цапнула Нонну за руку, кликнула собаку, и втроем они отправились в столовую. Там Нонна сразу плюхнулась на ближайший стул.

— Вау, кого я вижу! Нонна, любовь моя, наконец-то вы проголодались. Разрешите предложить бокальчик чая?

Молодой повеса, чей кулон чуть не лишил Нонну жизни, весело скалился.

— Бокальчик яду себе предложи! — рыкнула на него красотка.

— Мадам, какой очаровательный рык! Не вы ли выступали в роли волка этой ночью? — продолжал веселиться повеса.

— Еще и издевается, наглец! Саданул меня дверью и умчался, не оказав даме помощи.

— Мадам, ваша наглость восхитительна! Двери не помню, а вот кулон… Кто его у меня спер, простите за мой английский?

— Кулон твой за пальчик зацепился. Сам. А после…

«Что же было после? — Нонна задумалась. — Хм. Удушье. Муж Григорий. Удар по голове. Или удара не было? Что из этого правда, а что приснилось?»

— А кроме кулона ты ничего не терял? — спросила она, решив проверить, была ли встреча у кабинета.

— Честь и совесть! — выпалил парень.

— Ну, не терял, так не терял, — пробормотала Нонна, поправляя бумажку в декольте.

Держась за головы, на пороге столовой появилась троица мужчин. Муж из сна — Григорий, Юрген и еще какой-то перец. Заметив вошедших, Нонна порозовела, захлопала глазами и кивнула Григорию на стул рядом. «А он и впрямь ничего. Руки сильные, пальцы длинные. Умыть, причесать, опохмелить. И прям жених».

— Лассен зе митч. Тьфу! Я Клаус. Позвольте вашу ручку, мадам, — представился перец и рухнул на стул напротив.

Нонна взглянула равнодушно, но руку протянула.

Народ все подтягивался, вновь прибывшие перезнакомились, темы общие нашли. Нонна, не переставая ворковать с Григорием, прислушивалась к разговорам. Народ вещал о странных снах и таинственных предметах, которые остались после пробуждения. Нонна задумалась и почти полностью пропустила то, что сообщила Марта. Лишь поняла, что та просила всех покинуть замок, поскольку снегопад прекратился, дорогу и мост расчистили, а Юрген готов подвезти желающих на автобусе.

«Вот уж дудки! Никуда я не уеду, пока не пойму, в чем дело».

— Мне тоже сон приснился. Странный, — задумчиво произнесла Нонна, чуть помедлив, вынула из декольте сложенный лист бумаги и перевела взгляд на повесу, который всем представлялся Сашкой. — А это ты потерял в том сне. — Протянула ему бумагу. — Там план какой-то.

— Нонна, вот от кого-кого! Не ожидал. Что за план? Похоже на подвал, — паясничал Саша.

— Откуда я знаю? Ты не сказал во сне ни слова. Саданул мне по лбу дверью и сбежал. Лоб до сих пор болит.

Григорий погладил Нонну по руке.

— А мне приснился дивный погребок. Кстати, не он ли тут обозначен? Попасть в него было бы здорово.

— Так, а чего сидим? — Сашка развернулся к Клаусу. — Ты с нами?

— Я полезных перспектив никогда не супротив. Наверняка в погребе есть чем опохмелиться, — потирая руки, ответил тот.

Григорий гордо взглянул на всех, помахал бумагой из сна.

— Не только опохмелиться, но и радость жизни ощутить. Там и шкафчик чудной есть.

— Зер гут, братан!

— Ну и? Кто-нибудь понял по этой вашей карте, куда путь держать? — вклинилась Нонна. — А впрочем, по дороге разберемся. — Подхватила Григория под руку, и честная компания порысила в каминный зал — судя по плану, вход в нужное место прятался где-то там.

Сашка на всякий случай бутылку с собой прихватил, а в каминном зале карту принялся вертеть.

— И на кой нам эта бумажка? Ничего непонятно! — осмотрелся и воскликнул: — О, смотрите, дверь. Кажется, нам туда.

— Точно? — подняв бровь, поинтересовался Григорий.

Сашка перевернул бумажку вверх ногами, пожал плечами.

— Ну… Давайте заглянем и поймем точно, — он дернул дверь, та оказалась заперта. — Григорян, ты ж с замками на ты? Представляешь, если за ней прячется твой погребочек из сна?

— Сейчас откроем!

Гриша протянул Сашке неизменный шоппер, закатал рукава, широкой спиной буквально на минуту закрыл обзор и картинно распахнул дверь. Компания дружно зааплодировала. Взгляд Григория сфокусировался на том, что внутри комнаты. Овации стихли. Нонна фыркнула, Клаус ехидно улыбнулся. За дверью оказалось пусто.

— Фу-у-у-у! — Сашка просунул голову в дверь, смачно чихнул и вытер со лба паутину.

— Опять за́мок со мной играет, то с замка́ми, то с погребками, — посетовал Гриша. — Алкоголем тут и не пахнет! Нонна, детка, уж извини. — Гриша забрал у Сашки карту, повертел ее, пробубнил, мол, как во сне все было реально…

— А на кой нам тот погребок? Чем вас каминный зал не устраивает? Отличное местечко. Диваны, кресла, столик. Нам подходит, — игриво поглядывая на Григория, Нонна плюхнулась на диван, а Сашке кивнула на прихваченную бутылку.

Тот намек понял, на стол родимую поставил, шоппером случайно звякнул — из него к бутылке выудились стаканы.

— Григорянц, да ты просто находка!

Гриша покраснел, закрыл дверь и устроился рядом с Нонной. Сашка занял второй диван, разлил вино по стаканам.

— Клаус, падай! — указал он на место рядом с собой и ехидно улыбнулся, поднимая бокал. — Ну че? За призраков?

— Нет, ну их к черту. Я в ту ерунду не верю. Хотя мой прапрадед в этом дерьмовом замке пропал. Пошел на свадьбу в гости и не вернулся. Прабабка мне вот эту бусину дала. — Клаус вытащил из кармана полупрозрачную бусину. — В норме бусина синяя. Но в случае опасности краснеет.

— Офигеть, техника дошла! Покаж, а? — протянул руку Сашка. Выхватил бусину, высоко поднял, повертел.

— Прям смарт-подвеска, — хохотнула Нонна.

— Н-н-нанотехнологии, — запинаясь, вторил ей Гриша.

Бусина запульсировала красным, а щеки Клауса стали пунцовее, чем вино и бусина вместе взятые. И не шестой размер Нонны был тому причиной. Клаус уставился на руки Сашки, Нонна прищурилась: идеальный маникюр, тонкие пальцы, изящные запястья. Так-так-так.

— Вау, классная штука! И реально работает? Братан, ты че на меня пялишься, как на таракана? — Сашка щелкнул Клауса по плечу.

— Нет-нет, все нормально. Давайте тяпнем еще. Как говорится, между первой и второй перерывчик небольшой.

— За любовь? — Сашка чокнулся с Клаусом.

— После второй не закусывают, — наливая сразу по третьей, скомандовал Григорий.

— А давайте на брудершафт! — протянул стакан Клаус.

Гриша негласно предложение поддержал, выпил, решительно взглянул на женщину-мечту, и чуть не пропустил признание Сашки.

— Приятно познакомиться — я Александра. Ну девушка я. Уж извините.

— Сгоняем за добавкой?

Дружная компания вывалилась из каминного зала и, перебрасываясь шутками, направилась в столовую. Но в одном из поворотов Нонна покачнулась, схватилась за Григория и жарко шепнула:

— Предлагаю затеряться.

— В районе хозяйской спальни, — тут же поймал нужную ноту Григорий.

Сладкая парочка развернулась на сто восемьдесят градусов и шмыгнула на винтовую лестницу.

Глава 6. Спасибо, замок!

Лестница оказалась темной, узкой и крутой. Вдвоем было идти неудобно, а по одиночке неинтересно. Гриша изловчился, подхватил спутницу за талию, прижался к жаркому боку, и очарованные друг другом они замаршировали по ступенькам вверх. Преодолев пролет, привалились к стене передохнуть. Стена оказалась дверью. Вскрикнув, незадачливые путешественники ввалились в кабинет.

— Упс, промашка вышла, — хохотнул Григорий.

Нонна вторила ему громким смехом.

— А здесь нехило кто-то пировал, — заметила прелестница, показывая на остатки ночной пирушки на письменном столе.

Григорий чуть смутился.

— Да это мы тут с Клаусом и Юргеном ночь коротали. Ну, вот и… Может, чуть-чуть для согрева и на ход ноги? — разливая остатки шнапса, предложил Гриша.

Махнули. Допили все, что было, присев на край стола. Взглянули друг на друга. Григорий подался на встречу к Нонне, она — к нему. Но встреча так и не состоялась. Обогнув красотку, герой-любовник шагнул к книжному шкафу. Там, за стеклянной дверцей, в глубине, ему подмигивал незамеченный прежде графин. Гриша потянулся к нему, схватил. Графин не сдвинулся с места. Проигнорированная Нонна хмыкнула, глядя на это. Вторая попытка — графин остался на месте.

— А вот щас мы его враскачку! — воскликнул Гриша.

Схватил, качнул. Что-то щелкнуло, графин сдвинулся в глубину шкафа, часть стены рядом со столом отъехала в сторону, а челюсть Нонны — к полу.

— Охренеть! — хором выдохнула парочка.

Подошли к проходу. Заглянули. Вверх уходили ступени винтовой лестницы. В слабом свете, что долетал из кабинета, просматривались клочья пыли, повисшие на паутине.

— Сплошная антисанитария, — поморщилась Нонна.

— Хорошо, что мы продезинфицировались, — хмыкнул Григорий. — Пойдем посмотрим?

— С тобой хоть на край света, — Нонна игриво ткнула Гришу в плечо.

Эта лестница, в отличие от первой, оказалась круче и уже. Григорий вооружился телефонным фонариком и, как настоящий джентльмен, возглавил восхождение.

Неровный свет скакал по ступеням, воруя у темноты секреты. Звук шагов отражался от стен, и казалось, что в этом тесном пространстве они не одиноки. Нонна ступала медленно и осторожно, стараясь не касаться стен и перешагивая гуано, которое то и дело попадалось на пути. Внезапно рядом с ухом Нонны резко всколыхнулся воздух, по носу мягко шлепнули и что-то скользнуло по щеке. Истошно взвизгнув и вмиг забыв про кляксы экскрементов, она догнала Гришу и вцепилась в его руку. Тот приосанился и замогильным голосом продекламировал:

В древнем замке гаснут свечи.

Страх клубится по углам.

Слышны вздохи, стоны, речи,

Призрак бродит где-то там.

Но не бойся, дорогая

Я твой рыцарь и герой.

— Да пошли уже скорее. Надоел мне геморрой, — прервала его высокопарный слог Нонна.

Григорий вздохнул.

— А может, у меня защита от призраков с собой имеется. Хочешь, покажу? — Гриша хлопнул по шоперу.

— Главное, чтоб у тебя Василисы Прекрасной не оказалось, — ехидно парировала Нонна.

— Зря ты, — вновь вздохнул Гриша. — Вот у Клауса бусина есть, которая по легенде меняет цвет, если…

— Клаус допьется до чертиков, — нетерпеливо прервала Нонна. — Обычный гаджет типа умных часов. Давление измеряет или состав крови считывает.

Надоел ей этот бессмысленный разговор. Да и мрачная винтовая конструкция тоже порядком осточертела.

«Тащусь по ней, словно в дом к улитке попала», — подумала про себя, а вслух добавила:

— Продолжишь бред нести — уйду.

— Молчу, радость моя, — тут же залебезил Григорий.

Лестница сделала последний поворот и закончилась дверью.

— Вот те на! — воскликнул Гриша, изумленно рассматривая хозяйскую спальню. — На этом поиски закончим?

— Может, и закончим, — игриво ответила Нонна. — Только поищем местечко, где «носик припудрить».

Не всем планам суждено было сбыться. Гриша шагнул в комнату увлекая за собой Нонну. Однако нога в скользком после похода по лестнице ботинке поехала. Стараясь удержать равновесие, отважный рыцарь взмахнул рукой, забалансировал, попытался закрепиться второй ногой, но та предательски скользнула в сторону. Спешащая следом Нонна запуталась в ногах Гриши, и горе-любовники, не отпуская рук, начали полет, словно бреющие истребители. Полет закончился в штатном режиме. Аэродром в лице огромной хозяйской кровати принял их ласково. Тела упали в мягкие объятия матраса, только две пары ног, подрагивая свисали с края кровати.

Пару минут спустя кровать задрожала, раздался вой и демонический хохот. Нонна взвизгнула, втянула ноги и уставилась на Гришу.

— Нонночка, свет мой, ближе будь. Я тебя защитю. Ой, зачисцю. О! Защищу! — завывал и тряс кровать Григорий.

— Дурнина! Испугал меня. И так нервы ни к черту.

Схватив подушку, Нонна огрела горе-призрака по голове, а тот заключил ее в объятия.

— Этак ты всю красоту мою растрясешь, — продолжила сопротивляться Нонна.

Но, как говорится, место определяет событие.

Нонна оттаяла и прижалась к Григорию. И вот уж все должно было случиться наконец. Только то ли любовники слишком усердствовали, то ли старинная кровать оказалась с секретом, но в неподходящий момент занавесь старого балдахина рухнула, окутав голубков пылью. Чихая, выпутались они из покрывала и, истерически хихикая, отправились на поиски клозета. Искомое обнаружилось за створкой шкафа. Скользнув внутрь, Нонна захлопнула дверь перед носом Григория. Через мгновение дверь распахнулась.

Повторять было не нужно. Григорий молнией ворвался в помещение.

— Котик, тут что-то со сливом, — захлопала глазами кокетка.

Пробурчав, что он не сантехник, а слесарь, Гриша склонился над старинной конструкцией. Подергал. Посмотрел. Пошатал. Надавил. Оценил. Дернул. Да так и замер в полусогнутом состоянии, с оторвавшимся вместе с куском стены бачком в руках.

— Твою ж ты, тумблерный замок! Сходили пописить!

Взглянув поверх Гришиного плеча, Нонна взвизгнула и захлопала в ладоши. Из открывшейся ниши торчал старинный сундучок.

Гриша вытащил сокровище, кое-как приделал бачок обратно и понес добычу к кровати.

— Шкатулочка-то с секретом, — задумчиво произнес Гриша. — Но мы к ней, как к женщине, подойдем, она нам секреты свои и раскроет. Нежно коснемся тут и там. Погладим ласково, не пропустим ничего. Всюду, где выступает, покрутим и надавим, сокрытое нам и покажется. Во все тайные уголки заглянем, поговорим и пошепчем. Глядишь, и отдастся шкатулочка нам.

Еще пара ласковых пассов, и старинный замок поддался. Откинув крышку, Нонна снова взвизгнула.

— Мы богаты! Наконец я осуществлю детскую мечту. У меня будет замок.

— У нас, — поправил ее Григорий.

Послесловие

Драгоценности распихали в шоппер Григория и сумку Нонны, засунули пустой сундук в шкаф. Тихо и без приключений спустились на первый этаж и в холле столкнулись с Клаусом. Вид у того был странный: глаза в расфокусе, пиджак в пятнах, в шевелюре паутина.

— Шайсе, шайсе, шайсе! — повторял Клаус, будто забыл великий и могучий немецкий язык, оставив только главное слово.

Он постоянно прикладывался к бутылке. На расспросы, где был и что с ним приключилось, лишь отмахнулся, глотнул еще, просипел:

— Здесь полный аллес капут. Я сваливаю. Вы со мной?

Переглянувшись с Нонной, Григорий кивнул приятелю.

— Где Саньку потерял? — усмехаясь, спросила Нонна.

— Она в гота втюрилась, — махнул рукой Клаус. — А мне не до любви сейчас. Линять надо.

— Ну что, идем? — Григорий подхватил Нонну под руку.

— Да, только чемодан возьму.

Но чемодана нигде не было. В курительной на столике Нонна нашла записку.

«Нонка, стервь! Кудой ты сдриснула? Твой комод вместе с цветком я запаковала. Найдешь его у шустрилы-водителя. В городе я до завтрева. Будешь проходить мимо „Метрополя“ — проходи не задерживайся! Цалую. Баб Валя».

Ухмыльнувшись и подумав, что налегке даже проще идти, Нонна поспешила к выходу.

Солнце клонилось к закату. Мохнатые елки отбрасывали длинные тени. Тройка экскурсантов гуськом покидала замок по старому узкому мосту. Гриша бережно страховал Нонну сзади.

На площадке перед мостом стрекотал мотором «кузнечик».

— Ой мужики! Вы это… Вы ж со мной поедете? Я тут вас жду, жду. И вы, дамочка, проходите! — радостно воскликнул Юрген, выскакивая из автобуса. — Я туристов всех отвез, а сам за вами вернулся.

— А вот и багаж мой нашелся. — Нонна равнодушно посмотрела на «комод» на колесах. Взяла горшок с геранью и, хохотнув, протянула водителю. — Жене подари. Она обрадуется.

Взяв горшок, Юрген взглянул на Гришу.

— Вы только это… Не бросайте меня. Давайте хоть мимоходом ко мне, а? Брушке моей объясните, что я с вами был, а уехать не смог. А я уж вас потом, куда скажете, отвезу.

Григорий переглянулся с Нонной и кивнул.

У Юргена долго не задержались. Сокровище жгло шоппер и требовало немедленной оценки. Точнее, требовала ее Нонна. Следующим утром она подняла Григория чуть свет и потащила в ближайший ломбард. Вывалив перед оценщиком самую крупную брошь, Нонна нервно облизнула губы и застыла в ожидании. Ожидания себя не оправдали. Ни один ювелир города не опознал в находке ничего ценного. Сокровища оказались отлично выполненной подделкой.

***

Утреннее солнце золотило крыши девятиэтажек небольшого городка. В уютной маленькой кухне, прихлебывая кофе, Нонна лениво скроллила ленту новостей. Сидевший напротив Гриша возился с коллекцией замков, то и дело бросая мечтательные взгляды на выдающиеся прелести жены. Почувствовав его внимание, Нонна улыбнулась. Протянула руку к чайнику и замерла, изменившись в лице. Телефон брякнул о стол. Нонна взвыла, прижала руки к лицу и закачалась, словно неваляшка. Плечи ее затряслись. Грудь заколыхалась, подобно бурному морю.

Недоумевая, Григорий взял телефон супруги.

«Невероятная находка. В замке Летцефестунг открыта новая экспозиция. Впервые выставляется коллекция старинных украшений, найденных в ходе реставрационных работ в одном из подвальных помещений. Стоимость коллекции оценивается в сотни миллионов евро».

Гриша крякнул, поскреб подбородок и обнял жену, желая успокоить.

— Всю жизнь я мечтала о за́мке, а получила хозяина замкóв, — отняв руки от лица, захохотала Нонна. — Ну, показывай свои владения, — она чмокнула Гришу в ухо и с любопытством уставилась на мужнину коллекцию.

Страничка автора

https://vk.com/tashana_k

ГРИГОРИЙ

Анна Яскович

https://vk.com/ayaskovich56

Глава 1. И де я?

Григорий стоял во дворе замка. «Летцефестунг», — с трудом прочитал он на воротах. Готические буквы не давались ему никогда. Голова у Гриши переполнилась болью и недоумением, на лице отразились муки непонимания. В руках он держал чемоданчик с набором инструментов и модный нынче шоппер с «ссобойкой». Глаза бегали по сторонам, все пытались разобраться, где он и что происходит. Да еще толпа вокруг немалая — галдит, ахает.

Григорий напряженно вспоминал.

Как первоклассный мастер замкóвых дел во всей округе, он несколько дней подряд трудился в лучших домах Марвихи. Все запирающие устройства, требовавшие ремонта, там были с секретами. Григорий их, конечно же, разгадал и заставил замки и замочки работать. Самый хитрый замок в самом важном доме оставил напоследок. Открыл его и увидел буклет или билет, решил глазком одним посмотреть, что же это, взял в руки и… провалился в помещение, очень похожее на станцию метро. Осмотреться не успел — подъехал поезд.

В вагоне Григорий от усталости приложился к бутыли, которая всегда была с собой, салом с луком закусил, да и заснул. Спал долго, аж шея затекла. Поезд затормозил, Гриша призадумался что делать дальше, а из динамиков донеслось: «The next station is London, the capital of the Great Britain».

Гриша выскочил из вагона, как ошпаренный: «Чего только олигархи себе не строят! Метро Марвиха — Лондон, что б быстрее убегать было?»

На эскалаторе Гриша поднимался так долго, что успел пару раз хорошо приложится к початой бутылке.

Вышел на улицу, дверь за собой закрыл. Осмотрелся. А тут автобус подъехал, на кузнечика похожий. Остановился перед Гришей, дверь открыл. Гриша приглашением воспользовался, сел на свободное сиденье. Пока ехал, в окно все глядел: места-то отнюдь не родные. Вздохнул, да и вынул из мешка родимую. Так и пролетела дорога незаметно. Когда все из автобуса вышли, он тоже вылез. Закачало, правда, на земелюшке чужой знатно, но Гриша все равно потопал через мост вслед за народом. И замер неприкаянный во дворе замка Летцефестунг, не понимая ровным счетом ничего, держа в руках тот самый билет или буклет. Странный. С приглашением на экскурсию…

Глава 2. Неприятности

Часы на башне пробили полдень, и в этот же момент распахнулась входная дверь.

Экскурсовод Марта приветливо пригласила всех пройти. Правда, странно посмотрела на чемоданы. Попросила подождать минутку, подошла к водителю Юргену. Они о чем-то говорили сначала тихонько, потом Марта повысила голос. Юрген вроде как оправдывался. Наконец экскурсовод вернулась и вежливо объяснила присутствующим, что, мол, замок хоть и отреставрирован, но гостиничных номеров в нем не запланировано, поэтому чемоданы надо оставить в автобусе.

Все это Григорий пропустил мимо ушей. К чему ему чужие проблемы. Лично он про ночевку и не думал. И так странностей выше головы. Но когда и его попросили не брать с собой чемоданчик, то не стал объяснять, что там только инструменты, молча переложил в шоппер самое ценное: ключ 12х14, рублевую монету, надфили, пассатижи, отвертки с набором бит и небольшие целлофановые пакетики. Почти пустой чемоданчик отдал Юргену. Даже если что и пропадет, то не особо жалко.

Гостей ждала двухчасовая экскурсия: парадная зала, библиотека, картинная галерея и прочее, и прочее. Григорий не столько слушал Марту, сколько рассматривал замки́ в за́мке. Еще и публику рядом изучал на всякий случай.

Наконец хождение по коридорам и залам закончилось, гостям предложили обед в духе девятнадцатого века. Гриша проголодался. С Марвихи почти ничего не ел. Пил только. Знал Гриша, что в ней, родимой, калорий много, но не столько же, чтобы не есть.

Стол оказался хорош. Скатерти, посуда, еда. А главное — штофы, полуштофы и штофики, лафитнички, графины, декантеры и для каждого напитка свои рюмки. Григорию просто не терпелось всё попробовать, из вежливости соседям по столу предлагал. Тот, который Патриком себя назвал, отказался, девица с блокнотом и косами аж шарахнулась с перепугу. Вот и прикладывался Гриша один ко всему богатству. Закуску, что не осил, в мешочки пластиковые сложил и в шоппер припрятал. Чувствовал, что так нужно.

К концу обеда примчался заполошенный Юрген с неприятной вестью. Так махал руками и причитал, что хоть и по-немецки говорил, но все поняли. Вьюга разбушевалась, дороги замела, и из замка теперь не выйти, возможно, до завтра.

Делать было нечего, Григорий потолкался с русскими, послушал профессорские глупости про теорию вселенского заговора против группы туристов, да и брякнул во всеуслышание из Булгакова:

— Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут.

На него оглянулись, Григорий и ретировался быстренько. Краем глаза увидел мелкую собачонку, которая кружила по залу явно в поисках места для справления насущных нужд. Сжалился он над животиной, кинулся лопату искать, чтоб площадку для собачки расчистить. Отправился на кухню инструмент просить. Там его сначала не поняли, а потом сказали «битте» и махнули рукой в угол. Лопата добротная там и нашлась — снегоуборочная. Стал Григорий копать у парадной двери. Снега много навалило, но два на два пятачок расчистил. Хозяйка собачки Баб Валя благородным кивком ответила, а псинка — радостным лаем отблагодарила.

Решил Григорий послоняться по замку замочные скважины порассматривать. Тут к нему подошел странный тип. Про погоду да лопату расспросил, «золотые руки» похвалил. И как бы невзначай произнес:

— Надо замочек один вскрыть. Сможешь? По-тихому?

— Чего тут не смочь, — ответил Григорий и взялся за дело, благо инструмент с собой был. Да и замок на вид показался не сильно мудреным.

Вот только странно как-то: то отвертка падает, то биты рассыпаются, пассатижи отказываются свою работу делать, надфили в скважине застревают. Не понравилось все это Григорию. С полчаса возился — безрезультатно. Сдался. Перед мужиком извинился и ушел мрачнее тучи.

Плохо Григорию прямо стало. Заметил еще одну запертую дверь. Слова никому не сказал, стал замок открывать. И этот не поддался, хотя конструкция была другая, но все так же вышло: надфили падают, отвертки застревают, пассатижи с битами теряются. Внутри себя Гриша матерился. Вслух не решался, чувствовал прямо нутром: за́мок не хочет, чтобы он замки́ открывал. Ох и неуютно почувствовал себя Григорий. Устал он, умаялся — вот замки и не поддаются. Наверное.

Часы на башне пробили полночь.

Глава 3. Нам бы ночь продержаться

Отдохнуть бы от всех этих событий и странных людей. Приткнуться бы где-нибудь, вынуть из сумки бутылочку, закусить чем-нибудь и расслабиться. Может, получится и поспать без всяких сновидений.

Григорий открывал двери одну за другой и всюду видел людей. Все спали: прикорнув на стульях, креслах или даже на полу. Да и коридоры оказались полны народа.

Только на третьем этаже возле библиотеки нашлась сравнительно небольшая комната — свободная. Внутри был широкий письменный стол зеленого сукна с бюваром, книжный шкаф, небольшое бюро и поставец. Во второй части комнаты расположились диван, кресла и ломберный столик. Названия старинных предметов мебели всплыли у Григория из подсознания.

Рвущийся наружу внутренний мир заставил Гришу выставить бутылку прямо на зеленое сукно стола. Поиски подходящей емкости для питья привели к поставцу. Там нашлась и тарелочка для закуски. Выложил Гриша на нее из пакетика закуску, что прихватил на обеде. Приготовился… и тут в дверь просунулась голова, пробурчала что-то недовольное. Григорию захотелось разделить трапезу, вернее, питье с владельцем этой головы.

— Фэтцаймиэ! — произнес гость и явно собрался закрыть дверь.

— Давай, Ганс, попробуй наш первачок. Авось настроение получшеет — хоть у тебя, хоть у меня.

— Я Клаус, — представился гость, — Доннерветтер! В смысле, здрасьте и данке шен! — и зашел в кабинет.

— Ты это, паря, доннерами не кидайся на веттер, — Григорий погрозил пальцем. — Я ж помню про гром и молнию, в школе учил. Давно, правда. Слышь, что за окном делается!

Оба примолкли. Из окон донесся волчий вой. Или не из окон. Гриша заметил еще одну комнату. Закрытую. И там кто-то завизжал. Или замяукал… Он отмахнулся — бред все это. Привиделось и прислышалось.

— Так что? Вздрогнем? Ты Клаус. Я Гриша! За знакомство пьем до дна.

Выпили мужики, а закусывать не стали.

— Хоть немец, но свой будто, — Грише собутыльник пришелся по душе.

Они разогнались, шнапсу приняли, сравнили, пробуя попеременно то первак, то шнапс. Беседа полилась как по маслу. Понимать стали друг друга легко. Гриша раскрыл тайну, что русский ключ 12х14 и рублевая монета заменят ихний немецкий 13х15. Клаус рассказал историю прапрапрабабкиной бусины. Возник повод для тоста…

В дверь постучали.

— О, Юрген, — радостно разулыбались оба, увидев незваного гостя. — Заходи! Третьим будешь.

Юрген покрутил головой. Все понял, но промолчал. Так же молча тяпнул рюмку, раз предложили. Не дурак же он.

На лице водителя отразилась целая драма. Он жаждал остаться, но долг требовал исполнения. Юрген отозвал Клауса на минутку, повел в коридор, пообещав Грише вернуться.

В ожидании приятелей Гриша расхаживал по кабинету, заглядывал в шкафы и ящики, ящички и окна. И вроде как напевал. Правда, песня сливалась с завыванием ветра и протяжным подвыванием волков. Но Гришу это не волновало. Настроение заметно улучшилось. Неоткрытые замки́ стали забываться, а новые планы — рождаться.

Вдруг раздался странный грохот. Пришлось выглянуть за дверь. По лестнице поднимались две барышни с очень недовольным видом. Одну Гриша узнал, экскурсию она вела. Вторая, напомнила штангенциркуль в очках. Поднялись-то они вдвоем, а вот спустилась через несколько минут экскурсоводка одна. Где же ту, вторую бросила?

Григорий собрался пойти посмотреть, но вернулись Юрген и Клаус. Потерянные и ошарашенные. Гриша сразу смекнул, что надо делать. Наполнил стаканы и предложил «вздрогнуть». Выпили залпом, жадно, не чокаясь.

— Ком, ком! Шнеллер! Пошли с нами! Ты должен это увидеть сам! — Клаус потащил Гришу за собой.

Гриша идти никуда не хотел. Ему и здесь было преотлично. Но любопытство перевесило: что же привело этих двоих в замешательство?

— Черт с вами! Пошли.

— Мужики, мы сейчас возвращаемся в галерею и партоколируем, ик… протоколируем события! — тон Клауса не оставлял сомнений в решительности его намерений.

Юрген покачал головой, сплюнул, произнес нечто вроде «вотбля» по-немецки, но против собутыльника не попер.

Троица потопала в галерею с фамильными портретами Юнгенгенов.

Гриша не увидел ничего странного. Так прямо и заявил об этом приятелям. Юрген торжествовал. Клаус ощупывал и обнюхивал стены и пол. Пристально оглядывал портреты и рамы. Вспоминал какую-то Вальбургу. Доставал пробирки и реактивы из своего рюкзачка. Словом, вел себя как контуженный на всю голову.

Показал друзьям раму с кровавыми пятнами на холсте и подписью «Ганс фон Юнгинген» и кивнул на маленького коричневого котенка, который урчал и вылизывал мордочку.

Сквозь окна галереи пробивались первые солнечные лучи. Где-то вдали кукарекали петухи.

Клаус слегка успокоился, убрал пробирки.

— Эй, мужики! Вы-то как? — спросил он Юргена и Гришу. — Может, накатим и обсудим?

Троица вернулась в кабинет. Гриша — в полном спокойствии, Юрген — в некотором раздрае, а Клаус — в глубокой задумчивости.

И накатили, и закусили, и еще раз накатили.

Глава 4. Бородка, шейка, ушко

Голова у Гриши болела так, что и врагу не пожелаешь. Оно и понятно. Ночь в загадочном замке с Клаусом и Юргеном, водкой и шнапсом пройти бесследно не могла.

С этой болью и жаждой Григорий добрался до замкового винного погреба. Огромное такое помещение. Восемь колонн расположились в два ряда и поддерживали сводчатый потолок. Стены облицованы тесаным камнем. Температура круглый год постоянная. Все заполнено бочками, бутылями и запечатанными кувшинами с вином местным и привозным.

Гриша поискал глазами что-нибудь стаканоподобное. Не нашел. Тогда прилег у одной из бочек так, чтоб вино капало прямо в рот. Получилось очень удачно. Жажда и головная боль потихоньку ушли.

Но тут случилось нечто неприятное. В погребе запахло сигаретным дымом. Григорий этот запах не переносил сильнее, чем удар молотка по пальцам. Источник запаха все приближался и приближался, будил ужасные воспоминания.

Подростком Гриня покуривал. Чаще всего за углом школы, но иногда и дома, в форточку. Был пойман отцом и нещадно поколочен. С тех пор Гриша не курил и не выносил запах табака в закрытом помещении.

Как оказалось, дорогу в винный погреб нашел не только он, но и обладательница шестого размера. Гриша видел эту девицу на экскурсии и слышал, что звали ее Нонна. Он был бы счастлив показать Нонночке все сокровища погреба, но с курящей девицей иметь дело не мог.

Все это он Нонне и высказал. Громко. Удивительно, но она тут же затушила сигарету. На поиски урны они отправились вместе. Гриша поддерживал красавицу под локоток. Достойное место с горкой песка нашлось в дальнем углу погреба. Окурок там и закопали. А в процессе наступили на связку ключей.

Григорий рассматривал находку с профессиональным интересом. Показывал Нонне бородку, шейку и головку каждого ключа, объяснял, зачем нужно ушко. Нонна в ключах ничего не понимала, но слушала очень внимательно. А Гриша заливался соловьем.

Обоим особенно понравился небольшой ключик. Гриша высказал предположение, что тот от какой-то витрины.

Для проверки своей идеи Гриша обнял красавицу за талию и повел к винному шкафу, продолжая с успехом и наслаждением лекцию о ключах, замках и винах. Нонна с восторгом слушала и не пыталась стряхивать макаронные изделия с ушей.

Ключик с легкостью открыл дверцу шкафа. Гриша ловко поймал бутылку, которая выпала прямо ему в руки. Повертел, рассматривая этикетку с удивительной картинкой, но не понял ни одной буквы. Там были какие-то слова, круги, звезды, странные знаки. Гриша подумал, что рисунок этот важный. Почему важный и для кого важный, неясно. Но лучше его запечатлеть. Достал телефон, сфотографировал картинку многократно. Еще и зарисовал на сигаретной пачке, которую изъял у Нонны.

Секрет надписи-рисунка так сблизил обоих, что Гриша решил зайти в отношениях дальше. Наклонился и…

И проснулся в кабинете на жестком неудобном диване. В руках сжимал связку ключей, телефон и пустую мятую сигаретную пачку. И тут же вспомнил о винном погребе.

— Надо будет Клауса с Юргеном туда сводить, — решил Григорий, но засомневался. — А был ли погреб?

И вновь провалился в дрему.

Глава 5. Когда они проснулись

Григорий проснулся от встряски. От замечательного сна отошел не сразу: ошарашено обвел глазами собутыльников, помотал головой, чтобы сновидение отогнать, помахал руками, улыбнулся.

— Хорош дрыхнуть! Полдень скоро, — шумел Клаус. — Вы тут не дрались ночью, случайно? Чья кровь на столе?

Юргену попытка заговорить не удалась, видать, в горле так пересохло, что язык отказался ворочаться.

— Ты че? Мы ж друзья, — за двоих ответил Гриша.

— Может, у кого-то кровь из носу пошла? Вы видите пятна на столе?

— Пятна вижу, нос целый, диван, где спал, чистый, — отчитался Григорий.

— А мальчик? Кто-то видел его? Юрген, что скажешь?

— Может, это вино? — Гриша облизнулся, вспоминая одну из приятностей сна.

— Гриша, ты где вина успел хряпнуть? — прохрипел Юрген.

— В винном погребе, который мне снился, там бочек с вином дохрена. Лежал я, открыв рот, прямо под краном. И в него красное текло само. А потом пришла она, — мечтательно отозвался Григорий.

Беседу прервал механический голос, который приглашал всех в столовую. Собутыльники рванули к питательному пункту.

Едва шагнув за порог столовой, Григорий огляделся в поисках Нонны. Проверить хотел сон, посмотреть, как она встретит его.

«Девица вроде ничего, — подумал Григорий, — размер и впрямь шестой. Но подождем. Там видно будет».

Только он бросил взгляд, Нонна порозовела, захлопала глазами и кивнула на стул рядом. Жаль пообщаться не удалось, гомон туристов помешал. Замолчал народ лишь когда экскурсовод крайне вежливо велела всем убраться вон из замка. В Гришины планы это не входило. У него только-только начал разворачиваться роман.

— Мне сон такой странный приснился…

Нонна повернулась вполоборота к Григорию и придвинулась ближе. Могучая дамская грудь уперлась в широкую мужскую ладонь. Нонна прижалась теснее и прошептала, но не Грише:

— Держи, это ты, Санек, потерял в моем сне, — вынула она из декольте сложенный лист бумаги и отдала малолетнему блондинчику.

— А мне приснился дивный погребок. Не он ли тут обозначен? — вгляделся Григорий в записку.

Как случилось, что Клаус, Сашка, Нонна и он отправились на поиски винного погреба, Гриша пропустил. Он рассматривал декольте, из которого красавица достала план на бумаге, и строил планы по добыче оттуда чего-нибудь еще. Очнулся только, когда Клаус поинтересовался, есть ли чем опохмелиться в погребе.

— Не только опохмелиться, но и радость жизни ощутить. Там шкафчик винный чудной есть, — с гордостью поделился Гриша частицей сна.

Нонна подхватила его под руку, и честная компания двинулась в каминный зал.

— Григорян, смотри, какая-то дверь! — фамильярно заорал Саня.

— Нам туда надо? — подняв бровь, поинтересовался Гриша. — Если надо, так сделаем вход. Держи.

Отдал Сашке шоппер, с которым никогда не расставался, закатал рукава, на секунду закрыл обзор широкой спиной и картинно распахнул дверь.

— Пожалуйте!

Взгляд Гриши сфокусировался на дверном проеме, куда нырнули спутники. Нонна фыркнула, Клаус ехидно улыбнулся. За дверью не нашлось ничего, кроме паутины.

— Опять за́мок со мной замка́ми играет… — грустно констатировал Гриша.

— Алкоголем тут и не пахнет! — заявил Сашка.

— Нас и каминный зал устроит. Отличное местечко. Диваны, кресла, столик. — Игриво поглядывая на Гришу, Нонна плюхнулась на диван.

Гриша достал из протянутого Сашкой шоппера стаканы и уселся рядом с Нонной.

— Григорянц, да ты просто находка! — закрыв пинком дверь, Саша устроился на другом диване и кивнул Клаусу. — Падай рядом!

Сашка разлил вино по стаканам и ехидно улыбнулся.

— Ну че? За призраков?

Клаус пить за призраков отказался и завел песню про прадеда, прабабку, бусину, которая в норме синяя, а в случае опасности краснеет.

— Офигеть, до чего техника дошла! — Сашка протянул руку, выхватил бусину, высоко поднял и повертел.

— Прям смарт-подвеска, — хохотнула Нонна.

— Н-н-нанотехнологии, — запинаясь, вторил ей Григорий.

Бусина запульсировала красным. А щеки Клауса стали ярче бусины. Причиной тому стали Сашины руки, с которых инспектор не сводил глаз.

— Ты че на меня пялишься, как на таракана? — Санек легонько ткнул Клауса в плечо.

— Нет-нет, все нормально. Давайте тяпнем еще. Как говорится, между первой и второй перерывчик небольшой.

— За любовь? — Сашка явно строил глазки Клаусу.

— После второй не закусывают, — наливая сразу по третьей, скомандовал Григорий. Хотя закуски у них с собой и так не было.

— А давайте на брудершафт! — протянул стакан Клаус.

Гриша негласно предложение поддержал, выпил, тут же испытал смесь нежности и страсти. И смесь эта требовала выхода. Он решительно посмотрел на женщину-мечту и чуть не пропустил признание Сашки.

— Приятно познакомиться, я Александра. Ну девушка я. Уж извините.

— Пора за добавкой?

Веселая компания вывалилась из каминного зала и, перебрасываясь шутками, направилась в сторону столовой. Только Нонна покачнулась, схватилась за Григория и жарко шепнула:

— Предлагаю затеряться.

— В районе хозяйской спальни, — тут же поймал нужную ноту Григорий.

Сладкая парочка развернулась на сто восемьдесят градусов и шмыгнула на винтовую лестницу.

Глава 6. Вот это да!

На кого была рассчитана эта лестница Гриша не понял: узкая и крутая, на ступеньку даже детская ножка не встанет. Но идти поодиночке в такой темноте просто неправильно, поэтому он крепко обнял Нонну. Так они поднимались, пока не решили, что пришла пора целоваться. Прижал Григорий Нонну к стене, а стена-то дверью в кабинет оказалась.

— Упс, промашка вышла, — хохотнул он.

Нонна засмеялась в полный голос.

— А здесь нехило кто-то попировал, — ткнула она пальчиком на остатки ночной пирушки, чем привела кавалера в смущение.

— Да это мы тут с Клаусом и Юргеном ночь коротали. Может, и нам с тобой принять по чуть-чуть для сугрева? — разливая остатки шнапса, предложил Гриша.

Махнули. Допили все, что было, присев на край стола.

Нонна взглянула на Гришу, а он на нее и… увидел за ее спиной шкаф со стеклянной дверцей, а в шкафу — графинчик полный. Гриша даму свою обошел, дверцу открыл и за графинчик правой рукой ухватился, а тот с места не сдвинулся. Нонна хоть и обиделась, но с тайным интересом наблюдала то ли за графином, то ли за Гришей. Ехидно хмыкнула, когда и вторая попытка не удалась.

— А вот мы его враскачку! — почти трезво решил Гриша.

Раздался щелчок, и часть дальней стены отъехала в сторону.

— Охренеть! — выдохнула парочка хором.

Подошли они к открывшемуся проходу: вверх уходили ступени винтовой лестницы, пахло затхлостью и птичьим пометом.

Нонне вся эта антисанитария не сильно понравилась.

— Хорошо, что мы продези-дезинти-продезифицировались, — хмыкнул Григорий, — пойдем посмотрим.

— С тобой хоть на край света, — игриво тыча Гришу в плечо, ответила красотка.

Лестница оказалась ещё более узкой и крутой, чем предыдущая. В синеватом свете телефона можно было рассмотреть комки пыли на стенах и гуано на ступенях. По Гришиному разумению, этот момент весьма подходил для чтения стихов. Он повернулся вполоборота к Нонне и специально глухим и мрачным потусторонним голосом начал:

В древнем замке гаснут свечи.

Страх клубится по углам.

Слышны вздохи, стоны, речи,

Призрак бродит где-то там.

Но не бойся, дорогая

Я твой рыцарь и герой.

— Да пошли уже скорее. Надоел мне геморрой, — прервала декламацию Нонна.

Гриша тяжело вздохнул и решил зайти с другой стороны.

— А знаешь, у меня вот домовой имеется. Хочешь, покажу? — хлопнул он по шопперу.

— Главное, чтоб у тебя Василисы Прекрасной не оказалось, — парировала Нонна.

— Зря ты, — вновь вздохнул Гриша. — Помнишь Клауса и его семейную реликвию — бусину? Там какой-то пра-пра-пра-прародственник отправился на свадьбу в гости. Вроде даже в этот замок. Но пропал. По легенде, реликвия меняет цвет, если…

— Клаус допьется до чертиков, — констатировала Нонна. — Обычный гаджет типа умных часов. Давление измеряет или состав крови как-то считывает и прочее, и прочее.

Видно было, что дама разозлилась.

— Продолжишь бред нести — уйду.

— Молчу, радость моя.

Лестница закончилась. Гриша с Нонной оказались у порога хозяйской спальни.

— Вот те на, — быстро сориентировался Гриша и потянул Нонну за собой. — На этом поиски закончим?

— Может, и закончим, — игриво ответила красавица, — но только найдем, где «носик припудрить» и ручки помыть.

После похода по лестнице подошвы ботинок стали скользкими, ноги Григория разъехались, и Нонна в них благополучно запуталась. Так, держась за руки, они начали полет, будто две птицы. Вполне ожидаемое пике завершилось на большой, но не очень мягкой кровати.

Спустя несколько минут кровать начала сильно раскачиваться и дрожать. Страшный демонический хохот сопровождал это явление. Нонна с ногами залезла на кровать. Любая женщина показала бы свой испуг. Особенно если рядом надежный мужчина, защитник.

— Нонночка, свет мой, ближе будь. Я тебя защитю. Ой, зачисцю. О! Защищу. — подвывал и раскачивал кровать Гриша.

— Дурнина! Испугал меня. И так нервы ни к черту, — схватив подушку, Нонна начала отбиваться от «призрака».

Тот ее обнял еще крепче.

— Этак ты всю красоту мою растрясешь, — продолжила сопротивляться Нонна, все сильнее и сильнее прижимаясь к Григорию.

И все, что могло было произойти между красивой женщиной и брутальным мужчиной, почти произошло. В самый пиковый момент рухнул балдахин: то ли старинная кровать оказалась с секретом, то ли обиженные демоны оказались причиной. Борьба с балдахином развернулась не на шутку. Гриша и Нонна вышли победителями, хотя и слегка потрепанными.

Обнявшись и не переставая хохотать, парочка отправилась на поиски клозета. Нашли быстро. Дверь оказалась за шкафом. Гриша уже слюни и руки распустил. А Нонна перед его носом дверь захлопнула. Правда, пару минут спустя позвала.

Повторять было не нужно. Григорий молнией ворвался в помещение.

— Гришенька, тут слив не работает. Починишь?

Григорий пробурчал что-то вроде: «Я слесарь, а не сантехник». Но за дело взялся активно. Нонна мешала советами, как могла. Гриша сначала что-то подергал, потом посмотрел, пошатал, заглянул, надавил, оценил. Достал из шоппера ключ 12х14, рублевой монетой дополнил, пассатижи приготовил, потянул. Да так и замер в полусогнутом состоянии, с оторвавшимся, вместе с куском стены, бачком в руках.

— Твою ж дивизию! Сходили пописать.

Нонна засуетилась, то под рукой Гришиной посмотреть попыталась, то поверх плеча. Увидела. В открывшейся нише притаился старинный сундучок.

Ларец вынули, бачок аккуратно прислонили, дырку закрыли, потащили сундук на кровать.

— Шкатулочка-то с секретом, — задумчиво произнес Гриша. — Но мы к ней, как к женщине, за которой ухаживаем. Тогда она нам свои секреты и раскроет. Нежно коснемся кончиками пальцев тут и там. Погладим ласково, не пропустим ничего. Всюду, где выступает, покрутим и надавим, оно нам и покажется. Во все тайные уголки заглянем, поговорим и пошепчем. Подуем и поцелуем. Глядишь, и отдастся она нам.

После еще пары ласковых пассов мужских рук старинный замок поддался. Нонна нетерпеливо откинула крышку и завизжала.

— Мы богаты! У меня будет замок.

— У нас, — поправил ее Григорий.

Послесловие

Все драгоценности в сумку Нонны не вместились, оставшиеся в Гришин шоппер сложили. Пустой ларец спрятали в шкаф. Спокойно спустились на первый этаж.

В холле встретили Клауса. Инспектор на себя был похож только наличием бутылки, к которой постоянно прикладывался. Щеголеватый вид сменился на сильно бомжеватый. Грязный с головы до ног Клаус ни на какие вопросы не отвечал, только сипел и бормотал: «Шайсе, шайсе, шайсе!»

— Здесь полный аллес капут. Я сваливаю, — наконец членораздельно высказался он. — Вы со мной?

Гриша и Нонна не сговариваясь кивнули.

Нонна спросила про Сашу. Клаус только рукой махнул.

— Сматываться надо.

Григорий хотел подхватить Нонну под руку, но та развернулась и отправилась на поиски чемодана. Не нашла и объявила, что налегке проще, и тут же потащила Гришу к выходу.

На закате Клаус, Гриша и Нонна перешли по мосту замковый ров. Там их уже ждал Юрген со своим кузнечиком.

— Я туристов всех отвез, а сам за вами вернулся, — смущенно улыбнулся водитель.

— А вот и багаж мой нашелся, — Нонна равнодушно посмотрела на комод на колесах. Увидев горшок с геранью, тут же всучила его Юргену для жены.

— Давай, друг Юрген, увози нас, — разрядил обстановку Григорий.

— Вы только, это… Не бросайте меня. Давайте хоть мимоходом ко мне, а? Брушке моей скажите, что я с вами был, а уехать не смог. А я уж вас потом куда хотите отвезу.

Григорий переглянулся с Нонной и кивнул.

В автобусе ехали молча. Клаус — в раздрае, Нонна — в нетерпении, Юрген переживал за Брушку, а влюбленный Гриша любил всех.

Юрген остановил автобус у дверей своего дома и еще раз позвал всех зайти.

— Добрый день, мадам, — галантно сказал Григорий, потом спохватился, — фрау Брунгильда. Мы тут это… Кароче. Ваш муж нас всех спас.

— Муж? Это какой муж? — Брунгильда сдерживала гнев — в руках скалка. Того и гляди этого самого мужа раскатает. Глаза припухшие, волосы выбились из пучка. Видимо, всю ночь не спала.

— Не понял. У вас еще один муж есть? — постарался обратить все в шутку Гриша. Потом понял. Шутка не удалась.

— Еще один? Да одного б видеть. Шастает где ни попадя! — в голосе Брушки просквозила не злость, скорее, переживание.

— А попить дадите? А то так кушать хочется, что переночевать негде, — ввернул Гриша, надеясь озадачить Брушку и перевести стрелки.

— Да, Бруш, ну… гости к нам… — из-за спины Гриши выглянул Юрген, посмотрел на скалку, на жену, шепнул, что она, как обычно, стресс снимала на кухне. Повел носом. — М-м-м, рыбная запеканка?

Брунгильда фыркнула, на щеках промелькнул румянец.

Гости ели и нахваливали кулинарный талант Брушки. Она так смутилась, что даже бутылку домашнего вина поставила. Но не пили, не пошло.

У Юргена долго не задержались. Нонна жаждала немедленной оценки сокровищ.

В Лестене не нашлось ни одной ювелирной лавки, зато встретился ломбард. Решили отправиться туда к открытию, отнести самое крупное украшение. В поисках лучшего экземпляра вывернули все содержимое шоппера на гостиничную кровать. Среди сокровищ затесались три граненых стакана, гаечный ключ 12х14, пассатижи, маленький силуэтный замочек и большой тумблерный замок Роберта Бэррона, остатки позавчерашней «ссобойки»… и паспорт с открытой визой. Наличию документа Григорий обрадовался куда больше, чем редким замкам.

Ранним утром владельцы ценностей отправились к оценщику. Протянув эксперту огромную сверкающую брошь, Нонна скрестила пальцы и облизала губы. Украшение не признали ценным.

— Этот «специалист» не профи, а профан, — успокаивал Гриша. — Надо искать другого.

Увы, в ювелирных соседних маленьких и больших городов им отвечали: «Это отличная подделка».

***

Раннее летнее солнечное утро в небольшом городке. Уютная маленькая кухня в квартире на девятом этаже. Пахнет кофе и жареной колбасой. За столом — он и она. Григорий уже позавтракал, убрал грязную тарелку, водрузил на стол ящички и коробки, холдеры и контейнеры с коллекцией замков и замочков. Нонну эти железки периодически раздражали.

С утра кофе, который Нонна пила из большой зеленой чашки, примирял ее с окружающим миром. Она лениво скроллила ленту новостей и улыбалась мужу. Протянув руку к вазочке с печеньем, замерла, изменившись в лице. Телефон упал на стол. Нонна взвыла, прижала руки к лицу, раскачивалась словно неваляшка: плечи ее тряслись, а грудь колыхалась подобно бурному морю.

— Не там мы с тобой уединились в замке, Гриша. Ох не там!

Недоумевая, Гриша взял телефон супруги.

«Невероятная находка! В замке Летцефестунг открыта новая экспозиция. Впервые выставляется коллекция старинных украшений, найденных в ходе реставрационных работ в одном из подвальных помещений. Стоимость коллекции оценивается в сотни миллионов евро».

Гриша крякнул, поскреб подбородок и, желая успокоить, обнял жену.

— Всю жизнь я мечтала о за́мке, а получила хозяина замкóв, — отняв руки от лица, захохотала Нонна. — Ну, показывай свои сокровища, — чмокнув Гришу в ухо, она с любопытством уставилась на коллекцию.

КАТЯ

Юлия Еремеева

https://vk.com/bukkim

«Внимание! Из-за сильного снегопада в Москве все рейсы из аэропорта Мюнхена по направлению Мюнхен — Москва в ночь с девятого на десятое февраля отменены. Вы можете выбрать другие рейсы нашей авиакомпании из списка ниже. Приносим свои извинения за доставленные неудобства. Не забудьте оставить отзыв о работе компании „Баварские авиалинии“ на нашем сайте».

Катя выругалась. Ну почему в Москве февраль всегда такой снежный? И угораздило же маму родиться зимой… В списке предстоящих вылетов на трех страницах, конечно, не осталось ни одного свободного места на ближайшие пару недель. Придется сдавать билеты, вот же невезуха!

Катя быстро проверила сайты других авиаперевозчиков: все уже или выкуплено, или цены такие, что хоть в космос лети! А ведь она покупала билеты месяца за три, сразу, как согласовала отпуск с фрау Вебер. Теперь ни Москвы, ни нормального отпуска. Противная эйчарка опять откажется его переносить: и так в декабре пошла навстречу и сдвинула на целые сутки! Для педантичных немцев отпустить на день раньше такого ценного сотрудника, как практикантка Катерина Верестова, уже за гранью фантастики. Перенос же отпуска целиком, когда он уже согласован и даже полностью выплачен, вовсе невозможен. Вот надо же было после вуза устроиться не в тихой конторке где-нибудь на окраине Москвы, как советовала мама, а отправиться по обмену в Германию! В результате ни нормальной работы, ни учебы толковой, ни отпуска.

Писать или звонить маме Кате не хотелось от слова совсем. Опять начнется бубнеж про нерадивую дочь, ходячее горе и тотальное неуважение к любящей матери. Поэтому Катя с горя пролистывала в интернете страницу за страницей в поисках уважительной причины для отмены поездки. Терки с фрау Вебер, прогноз погоды и отмена всех возможных рейсов не произведут на маму должного впечатления.

Нашла. Экскурсия в Летцтефестунг или «Последний оплот» все равно вызовет недовольство, ну его хотя бы можно будет скрасить обещанием привезти симпатичные сувениры из настоящего немецкого замка. Ехать в горы, конечно, не хотелось, но не торчать же в Мюнхене все две недели. А так экскурсия на пару дней, может, за это время и вопрос с рейсами решится сам собой. Цена оказалась неплохой, вполне по карману студентке и практикантке, отправление из Лестена, городка рядом с замком, завтра, вполне можно будет добраться из Мюнхена на электричке меньше чем за час. Вполне неплохо по меркам такой большой земли, как Бавария.

Вылет из Мюнхена был запланирован на час ночи, поэтому чемодан давно стоял упакованный. Разбирать его Катя не стала, легла спать, только будильник поставила на три утра. Отправление из Лестена было в шесть, опаздывать ужасно не хотелось. Маме черкнула только про изменение вылета. Будут магниты и баварские колбаски с козьим сыром, тогда уже про поездку в горы подробно и расскажет. Нужно же хоть иногда отдыхать ото всех, правда?

Утром Катя встала, кое-как собралась еле живая и вышла с чемоданом к ближайшей станции метро. Поезд приехал удивительно быстро и полупустой, так что на вокзале она оказалась вовремя. Оттуда — на электричку, а там — привет Лестену.

Нужный автобус уже стоял в точке сбора и принимал первых пассажиров. От его вида Кате захотелось взвыть и вернуться домой, но экскурсию и проживание в замке она полностью оплатила еще вечером. Драндулет, ни разу не похожий на зеленый фликсбус, прибыл в город явно из прошлого века. Лучше бы он там и остался. Водитель, перешучиваясь с прохожими и будущими экскурсантами, помог загрузить чемодан в багажное отделение и даже подсказал свободное место. Ладно хоть рядом с окном, можно видами по дороге нормально полюбоваться. Если, конечно, Катя рассмотрит что-нибудь в утреннем полумраке.

Интернет предсказуемо пропал прямо за городом. Ну что за невезение? Вроде цивилизация, а стоит уехать на пару десятков километров от крупного города, так все, пиши пропало! И ведь, если что, даже найти не смогут, разве только телефон вычислят по включенной геолокации. Кате хотелось верить, что это свойство мобильника в ближайшее время ей не пригодится.

Пейзаж в горах оказался невероятным. Катя не обращала внимания ни на пассажиров, ни на байки водителя, она прильнула носом к слегка запотевшему стеклу и наслаждалась видами восходящего солнца. Оно медленно поднималось и все ярче освещало отвесные скалы вокруг, последнюю предгорную зелень и снег на острых вершинах. Туман в долинах наливался розовым, как и небо над головой, удивительно чистое и безоблачное. Московский снегопад казался нереальным рядом с окружающей красотой, которой хотелось любоваться снова и снова.

Утренние лучи постепенно сменили розовый цвет на золотистый, и глазам стало больно от огненного солнечного света. Поэтому Катя старалась смотреть не на искрящийся вдоль дороги снег, которого с каждой минутой становилось все больше и больше, а на сосны и ели, мимо которых мчался автобус по кажущемуся невероятно опасным серпантину. А может, вовсе и не кажущемуся…

Неподалеку от пункта назначения автобус остановился. Водитель вышел вместе с экскурсантами и махнул рукой в сторону видневшегося на краю отвесной скалы замка. Старинный, стройный и в то же время монументальный, он казался помесью Нойшванштайна и Ласточкиного гнезда и невероятно притягивал взгляд. Катя не удержалась и схватилась за телефон. Жаль, не додумалась позвать кого-нибудь из подруг с собой, слишком резко поменялись планы. От нормального фото на фоне искрящегося на снегу замка Катя бы не отказалась, но пришлось сделать лишь пару селфи. Любимая красная шапка с помпоном, которую давным-давно связала мама, и растрепанные каштановые волосы яркими мазками выделялись на фоне окружающей белизны. Жаль, времени для фото выдалось мало.

Хлипкий мост, перекинутый через широкий и глубокий овраг, не вызвал доверия. Но раз через него уже прошла толпа туристов, значит, сгодится и для Кати. Печалило только затянувшееся отсутствие интернета и понимание, что ни одну из фотографий Катя так и не скинет сегодня в Телеграм. Придется копить до возвращения в Мюнхен. Пока же она фотографировала на любимый самсунг все, что попадало в поле зрения.

У входа в замок встретила симпатичная, немного напуганная блондинка, представилась гидом Мартой, вручила небольшую брошюру и пошла к другим туристам. Катя уставилась на огромные, в два человеческих роста, ворота замка.

Часы на дальней башне пробили полдень.

Катя с радостью схватила чемодан и одной из первых поднялась по ступенькам в замок. Все-таки стоять зимой на морозе — то еще удовольствие, даже в теплой куртке.

— Простите, а где здесь гардероб? — спросила она Марту, которая с удивлением уставилась на чемодан.

— Направо по коридору, — запнувшись, ответила гид. — Постойте, а вы зачем чемодан с собой взяли? Наша экскурсия рассчитана всего на пару часов!

Марта ахнула, увидев, что чемоданы в замок вкатили и другие гости, и тут же убежала разбираться. Катя пожала плечами и повернула к гардеробу. Раздеваться-то все равно надо, не стоять же в коридоре в куртке, в замке для этого слишком натопили.

— Чемодан не возьму! — заупрямилась гардеробщица. — Ладно б твой, девка, один такой был, но вас же тут толпа целая! Вот на кой ляд ты свой приперла, скажи-ка, а?

— Так на сайте агентства писали, что экскурсия два дня идти будет, и Юрген, водитель ваш, подтвердил, — Катя вздохнула и протянула куртку. — Хоть бы тогда часть суммы вернули, что ли, денег-то за полные два дня взяли!

— Ну, это, девка, не ко мне, — фыркнула гардеробщица и протянула номерок. — Все, брысь отсюдова, сейчас как остальные навалятся, жуть, что будет.

Катя пожала плечами и отошла. Гардеробщица говорила на немецком, который Катя знала хорошо, в отличие от большей части гостей. Впрочем, активная жестикуляция гардеробщицы, громкий голос и типично немецкая комплекция позволяли отлично справляться с языковым барьером, так что в переводчике она особо не нуждалась. Да и Катя не стремилась помогать гостям. Еще снесут, чего доброго. Девушка она хрупкая, нервная, еще и виноватой, если что, останется.

Марта стояла в углу у входа и на весь холл ругалась по-немецки с Юргеном. Отдельные слова из их общения Катя слышала впервые.

— Простите, — Катя все же рискнула обратиться сразу к обоим, — так что с чемоданом-то делать? Ваша гардеробщица его не берет.

— Только этого не хватало, — Юрген схватился за голову, — пускай Марта решает: как скажет, так и будет.

— Постой пока с ним здесь, — едва сдерживая слезы, выдавила Марта. — Я сейчас наверх сбегаю, созвонюсь с организаторами, потом отвечу всем на вопросы.

— О, тогда уточните у них насчет возврата за проживание, вдруг пойдут навстречу! — бросила Катя в спину уже убегающей вверх по лестнице Марте, но та в ответ лишь махнула рукой.

Катя вздохнула. Надо же было так опростоволоситься! Но ведь на сайте в самом деле писали, что экскурсия продлится два дня! Жаль, интернета по-прежнему не было — не убедиться в информации еще раз.

— Простите, а у вас здесь есть вай-фай? — на всякий случай спросила Катя стоящего рядом Юргена.

— Да без понятия, — тот пожал плечами. — Я вообще сюда первый раз приехал. Чтобы я еще раз послушал этого Йонаса! Еще и обвиняют не пойми в чем!

От Юргена можно было прикуривать, тот пыхтел не хуже тульского самовара, который они как-то в детстве с бабушкой кипятили на даче. Катя с трудом сдержала усмешку и отошла подальше. На всякий случай.

Насчет чемодана она не переживала. Все необходимое давно лежало в сумке через плечо, так что отдать багаж на хранение могла с легкостью, а пока прислонила его к стене, забралась с ногами на ближайший подоконник, достала телефон и стала фотографировать оттуда холл замка и внутренний дворик. Снимки получались белоснежными, как после фильтра, а от огней хрустальных люстр в холле все искрилось и переливалось так, что дух захватывало. Шум и гам туристов на фоне великолепия замка казались такими мелочными, что Катя старалась просто не смотреть в их сторону. Совсем она онемечилась в Германии, как ни крути.

Марта вернулась минут через десять-пятнадцать. Взъерошенная. Едва не плача, сказала, что не дозвонилась до агентства, и извинилась перед гостями. Напомнила, что экскурсия продлится два часа, а затем гостей ждет обед в стиле девятнадцатого века. Попросила оставить чемоданы с Юргеном, чтобы тот отнес их в автобус. Возмущение туристов поднялось до небес. Катя же только пожала плечами. Раз не у нее одной такие проблемы, значит, точно вернут переплату. В конце концов, сами виноваты, надо было сразу правильную информацию указывать на сайте. Так что она спокойно слезла с подоконника и перекатила чемодан к начавшей образовываться у входа куче.

Экскурсия Кате понравилась. Шестиэтажный замок изнутри оказался совсем небольшим и очень уютным. Гостям показали четыре спальни, включая детскую, а вот в комнату прислуги не пустили. Спальни хозяев были невероятно красивыми, с зеркалами в пол. На стенах каминного зала висели чучела местных животных. Гостиные пестрели разными цветами, и каждая из них будто хотела перещеголять другую. Но больше всего Кате запомнилась библиотека. Огромная, двухуровневая, доверху забитая самыми разными книгами, большую часть которых спрятали в запертых шкафах со стеклянными дверцами. Катя пожалела, что не успела как следует рассмотреть даже корешки, не говоря уже о содержимом. А ведь самым новым книгам здесь наверняка исполнилась пара сотен лет! Эх, осталась бы Катя в замке, как было обещано, на пару дней, точно бы сюда вернулась! А так лишь окинула взглядом полки, прежде чем спуститься на этаж ниже в картинную галерею, где среди фамильных портретов обнаружился основатель замка Генрих фон Юнгинген и последний владелец замка Карл фон Юнгинген, который, как рассказала Марта, не дожил до двадцати.

В столовой гостей ждал роскошный праздничный обед. Катя с восторгом потянулась к запеченной рыбе в собственном соку и клюквенному морсу, чувствуя, что после долгой прогулки по замку ужасно проголодалась. Настолько, что даже не оглянулась на огромные витражи, за которыми все быстрее и быстрее кружились снежинки.

Лишь ближе к концу обеда Катя поняла, что снаружи стало слишком темно, а свет от камина дополняли огни люстр. Она присмотрелась к витражам за спиной и потянулась за телефоном, полуразряженным от большого количества фотографий за сегодня. Связи по-прежнему не было. За окнами клубилась белая мгла, сквозь которую не пробивалось ни единого луча солнца. От порывов ветра стекла витражей дрожали так, что от одного взгляда в их сторону становилось не по себе. Катя невольно вспомнила Москву и отмененный рейс. А говорят, что погода движется с запада на восток…

Катя ковырялась в мороженном и тихо молилась про себя одновременно на русском и немецком, когда в столовую влетел запорошенный снегом Юрген и рассказал про бушующую снаружи пургу. Водитель пояснил, что мост засыпало, и у экскурсантов не осталось шансов добраться до машин и автобуса, пока непогода не поутихнет.

В столовой повисла тревожная тишина. Катя тихо взвыла. Все-таки накаркала. Теперь вообще непонятно, как и когда она вернется в большой мир. И вернется ли, пото