Оглавление

АПОЛЛОН И АРТЕМИДА

Цикл «Хроники богов и героев»

ВСТУПЛЕНИЕ

АРТЕМИДА (ДИАНА)

Как странно прослыть беззаботной и юной,

Одним своим взором пугая мужчин,

О, спесь Артемиды, богинею лунной

Сияешь, о солнце прекрасном забыв.

Быть девою грез так заманчиво, знаю,

Но только однажды в ночной тишине

Мы все в себе деву луны убиваем,

Когда появляется дивный, во сне

Он снился и был так прекрасен и светел,

Что все до него вдруг растает, как снег,

И только богиня, презревшая ветер,

Осталась в покое и радости нег.

И в озере где-то лишь тень Ориона,

И грозный воитель повинен во всем,

Невинная дева, немой и бездомной

Останется с теми, кто юн и влюблен,

Куда-то сбежали распутные жрицы.

Нет гневу предела и страсти конца,

А может быть просто не в силах влюбиться,

Она на охоте, пожар занялся,

И где-то Гермес и Арес удивленный

Все смотрит, поверить не может в тот миф,

И лишь Артемида, осталась влюбленной,

А призраки, тают, и тени неслись.

Свирепы ее кабаны, о Адонис.

Она не поймет твою первую страсть,

А рана смертельна, упал и не понял,

У девственниц есть и отвага и власть.

Но кто же в том мире такой же жестокий,

На звезды взирая, не помнил потом,

Как снова стреляет она одиноко.

В пучину морскую упал Орион.

И взвыла в унынье своем Персефона,

И вздрогнула вдруг Амфитрита вдали,

Охотница снова куда-то уходит,

Мир странно печален без дивной любви.

В лесах у греков царила богиня Артемида. Она была и богиней охоты, и лесной царицей.

Упрямая дочь Зевса и титаниты Лето не особенно любила мужчина, но зато очень любила животных. Она учила их убегать от охотников, и наказывала сурово тех, кто посмел тронуть ее любимых зверей, или дев, которые были вместе с ней на охоте.

Стреляла Артемида метко, только стрелы ее чаще доставались мужчинам, чем животным. Горе тому, кто приблизился к богине. Смерть ждала того, кто застал ее купавшейся. Стрела богини всегда попадала в цель.

Позднее Артемида стала не только богиней лесов и животных, но и богиней Луны. Она охраняла целебные источники, все сатиры, нимфы и сам Пан были ее верными помощниками

Очень любила Артемида своего брата Аполлона. Хотя он доставлял ей немало хлопот. То с Паном соревнование затеет, то добивается любви нимф. А лесные девы его боялись больше, чем страшного внешне, но добродушного в душе Пана. Слишком красив и суров был Аполлон. Вот одна из нимф и утонула, а другая в дерево оборотилась, когда погнался за ней Аполлон.

Но любила Артемида побыть среди его муз. Там и музыка и танцы были замечательными.

Самым первым врагом ее стал знаменитый царь Агамемнон. Он осмелился убить ее любимую лань. Пока не принес в жертву царь дочь свою, не пустила Артемида его корабли в Трою. Да и потом все время вместе с Аполлоном Троянцам помогала. Сколько не воевали греки у стен Трои, а победить никак не могли.

Она расправилась с охотником Орионом, когда тот осмелился полюбить другую.

И только Геракл смог с ней примириться, хотя и украл ее любимую лань. Но знала Артемида, что у них с Гераклом один враг — богиня Гера, вот и не сердилась на него.

Она оставалась любимой, юной и прекрасной всегда. Римляне ее называли Дианой.

В лесу притаилась Диана,

И воина ждет неустанно.

И снова спасает зверей,

А после карает людей.

Часть 1 Дети Зевса

Глава 1 Рассвет

И был рассвет. И была буря.

Мир уже существовал. И была в нем борьба не на жизнь, а на смерть. Сильные стали побеждать слабых. Последние уходили, оставались боги и герои.

Боги к тому времени сменили титанов. Но и у богов стали рождаться дети. Особенно преуспел в этом Зевс.

В самых разных местах на земле и в небесах появились у него сыны и дочери. Сопровождалось появление их на свет с невероятными трудностями. Но это были божественные дети, они не могли умереть, едва родившись.

Боги и были похожи на людей в стремлении рождать детей и оставлять потомство. Только шуму и грому и молний было столько, что каждый раз содрогалась земля. И встревожился на этот раз Громовержец, потому что у Титаниты Лето должны были появиться близнецы. Это держалось в секрете, хотя прекрасно было известно всем. Только сам Зевс делал вид, что ничего не происходит, и страшно при этом волновался, так что молнии полетели на землю сами собой.

Но разве можно кого-то обмануть и отвлечь, когда такое совершается? А уж Геру он не мог обмануть и никогда прежде, а теперь и подавно. Это было бессмысленно. Она все знала и все ведала с самого начала. Но рано или поздно все кончается, закончилось и на этот раз. А накануне обратился Зевс к оракулу, и тот сказал ему, что сложно все будет с Лето и близнецами.

— Еще сложнее, чем обычно? — пробормотал озадаченный Зевс, а ему казалось, что сложнее некуда.

Печальным было и то, что лицо матери этих детей он помнил с трудом, впрочем, и это случилось не в первый раз.

— Ты должен защитить близнецов, — произнес оракул.

Зевс и сам понимал, что на этот раз он не сможет спрятаться за спинами Гермеса или какой-то из богинь.

№№№№№

В те роковые дни сотрясался Олимп. А многим казалось, что Гере пора бы успокоиться и привыкнуть к тому, что там творится. Но этого не случилось. А что Лето? Если бы она обо всем этом знала, то должна была содрогнуться от ужаса. Она же была отрешена, старалась ничего не видеть и не слышать, пока у нее это получалось.

— Как может та, у которой нет мужа, ждать детей? — гневно спрашивала Гера — вечная защитница брака и семьи.

Но если бы это был любой другой из богов, а не Зевс, она бы вскоре успокоилась. Но на этот раз ничего такого не случилось. Но отцом близнецов и на этот раз все считали его, а он даже не пытался оправдаться.

— Ты обещал мне, что такого больше не повториться, — впадала в ярость Гера, — и что я вижу теперь?

Громовержец красноречиво молчал. Он уже давным-давно научился не слушать жену. Да все уже было сказано заранее, что тут еще прибавишь?

— Он обещал мне, — жаловалась Гера всем, кто хотел и мог ее слушать, — и что из этого вышло?

— Я дал эту клятву позднее, — наконец решил вывернуться Зевс.

Кажется, на этот раз он говорил правду. Но Гера не хотела слушать его и ничего не слышала. Он оправдывается за прошлое, а она не сомневалась, что все повторится в грядущем.

На этот раз он не стал ничего ей обещать. Нет, он не мог успокоить разбушевавшуюся не на шутку жену. Зевс не терпел скандалов, да еще на Олимпе. Гера становилась не выносимой, и он ума не мог приложить, как же ее выносить дальше. Но она ему была предназначена в жены навсегда, и с этим надо было примириться. Но в утешении нуждалась не вздорная Гера, а та, у которой на свет должны были появиться близнецы.

Зевс давно уверил себя, что все делается к лучшему, а если он вдруг станет верным мужем, это будет концом света — ведь в мире больше не появится героев, а как без них обойтись? Жизнь, словно огонь факела, будет тихо угасать и на земле и в небесах. А еще Зевсу хотелось обогнать Посейдона (хорошо, что с Аидом не надо тягаться, у него вообще не было детей).Но ведь он должен быть первым хотя бы в этом? А ведь многие говорили, что Посейдон во всем его обошел, он выше, ярче, лучше, вот и старался младший из братьев доказать обратное. Нет, только его дети смогут ему со временем помочь удержаться на Олимпе, и любая истерика Геры ничто в сравнении с этим желанием множить свой род. А ведь это так, хотя они и оставались вечно молодыми, но если разобраться и получше приглядеться.

Скоро случится то, что должно подтвердить — никакой брат ему не страшен — Зевс был и останется единственным.

Глава 2 Горькие раздумья

Титанита Лето ждала появления на свет своих близнецов.

Они стали единственным свидетельством ее связи с Зевсом. Как и все предшественницы, она хотела удержать его любыми путями, готова была на любые лишения и страдания. Но скоро она поняла, что это невозможно.

Теперь у Лето были самые дурные предчувствия. Едва соблазнив ее, Зевс оставил и не давал о себе никаких знаков, словно его и не было больше в этом мире. Кажется, она перестала существовать, или сгорела ясным пламенем, как Семела — мать Диониса. Но нет, она была жива и невредима, носила под сердцем его детей. Хотя успела понять, что гибель — это не самое страшное, что может случиться с ними со всеми. А вот Гера о ней не забыла, как не забывала обо всех, с кем бывал когда-то Зевс. Самые зловещие фантазии должны были скоро стать реальностью. Если бы она погибла, ревнивая соперница оставила бы ее в покое, но такого не случилось. Но нет, она должна была подарить жизнь двум прекрасным малышам. Да и Зевса Лето любила так сильно, что ничего с собой не могла поделать, чтобы разлюбить его. Но должен был грянуть гром, вернее, скандал, и вот тогда все полетит куда-то или поплывет. Такими были ее самые дурные предчувствия, так все оно и случилось. И это станет для любовницы кошмаром, да еще в тот момент, когда должны были появиться на свет ее детишки.

Но Лето решила пережить все, думать только о грядущем, заботиться о своих малышах, а там будет ясно, что делать и как быть дальше. По предсказанию пифии это будут мальчик и девочка. Вот когда они появятся на свет, тогда все и решится, мир жесток, только она одна сможет защитить и вырастить их, а потом отправить на Олимп. Это заставило ее примириться с предательством Зевса и просто жить в ожидании чуда. И пополнила Лето ряды бесчисленных возлюбленных.

Ночью ей снилась Гера, та появилась тут в этот момент. И, наверное, этот сон повторится еще не раз. Но если бы ей снова пришлось столкнуться с Зевсом, она не устояла бы и на этот раз, это уже факт бесспорный. Она не могла бороться с такой страстью.

Гера снова и снова являлась ей во сне во всей красе и ярости. Лето знала, какой поборницей семьи она остается. Окажись на месте Зевса Посейдон или Гермес, и тогда все было бы точно также.

— Убирайся из города и из этого мира, — потребовала Гера, — не может земля носить такую девицу. Меня не волнует, где и как ты станешь рожать, здесь им не место.

Лето могла бы и умолять Геру, но и это ей вряд ли поможет.

— Если ты хочешь жить и родить их, уходит отсюда, с глаз долой, и об этом же говорили все, кто был с ней рядом и знал, что случилось.

В страшной панике схватила она все, что было под руками, и бросилась бежать, куда глаза глядят.

№№№№№№№№№

Оглядевшись вокруг, бросилась она к морскому берегу.

И тут же со всех сторон образовалась вода, а она оказалась на маленьком острове далеко в море. Остров показался ей кораблем и поплыл прочь. Она понимала, что и Деметра отказалась от нее, и не станет ее поддерживать, остается только водная гладь. А между тем остров отдалялся все больше и больше. Она осталась одна и страшно хотела вернуться назад. Оказаться снова среди людей и богов.

Но это было невозможно, судя по всему.

Лето показалось, что на берегу появилась Гера. Она могла только броситься к Зевсу, чтобы упросить его помочь и спасти если не ее, то хотя бы его детей.

— Ты не можешь нас бросить, этого не может быть.

№№№№№№№№№

О том, что случилось с Лето, Зевсу сообщили поздно. Он старался скорее забыть ту ночь, и девицу, с которой ее провел. Потом надеялся, что Гера ни о чем не узнает и оставит бедняжку в покое. Но никто бы не поверил, что такое случится. Сам же он уже искал других девиц, гадая, какая из них порадует его больше всех, с кем из них он будет счастлив. Музы, узрев происходящее, бросились к нему, понимая, что может произойти непоправимое, а ведь им обещали явление Аполлона на свет.

— Случилась беда, — говорила Клио, — Гера напала на Лето, и преследует ее повсюду, может быть, твой братец поспешит ей на помощь, если ты ни на что не годен.

Она одна в море, остров не может остановиться. А ведь ей скоро рожать, — задыхаясь, говорила она. Если Посейдон спасет его возлюбленную, то честь ему и хвала, но разве не он должен этим заниматься?

Глава 3 Схватка

Судя по всему, Посейдон не собирался вмешиваться. Он и прежде, когда дело касалось Геры, от всего отстранялся.

Зевс боялся, что если возникнет спор, то он примет ее сторону. Значит, ему самому придется со всем справиться, и сделать это как можно скорее. Но что бы ни случилось, он не даст погибнуть малышам, только потому, что Гере этого хочется. Но все так и казалось, хотя Посейдон негодовал от такой жестокости сестры, но решил, что ему не стоит вмешиваться, потому что Зевс не прав, и защищать его не нужно, в следующий раз будет разумнее, иначе все время им придется с ним бороться, этому не будет конца и края. А еще он знал давно, что лучше поссориться с братом, чем с сестрой. Но смирение Лето не могло оставить его равнодушным

— Что же он станет делать? — не скрывал своего любопытства Посейдон. — Гера никуда от него не денется, но разве он не заступится за своих детей? Ведь к потомкам он всегда относился трепетно.

Но и жестокая и злопамятная Гера не перед чем не остановится, в этом никто не сомневался. Посейдон ждал — Зевс не появлялся.

— Он один во всем виноват, и мы не должны помогать ему, пусть расплачивается за то, что творил.

А Амфитрита в это время отправила дельфинов, чтобы те проследили за вынужденным путешествием Лето и постарались хоть как-то ей помочь, когда начнутся роды.

Посейдон выслушал ее и не скрывал своей досады на брата.

— Он был с нею, соблазнял, наслаждался, а потом бросил несчастную на произвол судьбы. А ведь если с ней или с детьми что-то случится, братец его во всем обвинит, потому что толкнул их в открытое море, а здесь все в руках у Посейдона.

Об этом и напомнила мужу мудрая Амфитрита.

№№№№№№№№№

В то самое тревожное утро, когда Гера ворвалась в жилище Лето, и Титанита в ужасе вскочила на остров, который и оказался плывущим в океане, у Тантала и Дионы родилась долгожданная дочь. О ребенке эти двое долго мечтали, потому и приняли плод своей любви с радостью. Рождение дочери сделало их совершенно счастливыми.

— Мы должны внушить ей, что только семья и дети — самое большое счастье в этом мире, только на него она может рассчитывать.

— Да, -согласилась измученная Дидона, — это и будет самым главным в реальности, только подожди немного, пусть она подрастет, а потом мы это ей и внушим.

Но в ту странную ночь перед рождением дочери она видела страшный сон. Она видела мужа в подземном царстве Аида, а его отец Зевс твердил о том, что не станет ему помогать и защищать его не будет.

— Но почему он здесь? Что произошло? — спрашивала она каких-то духов, сновавших поблизости.

Она знала, как опасно заглядывать в грядущее, но остановиться не могла.

— Зевс любил его, что же такое он натворил, чтобы оказаться в объятьях Аида?

Царица была уверена, что этот сон — предупреждение о чем-то неведомом, знак грядущей беды. Но когда и в чем он допустит ошибку? В то утро она никому ничего не сказала и постаралась позабыть сновидение навсегда.

— Это только мои глупые фантазии, — думала она, — со временем все уладится.

А потом родилась дочь. И Дидона забыла этот сон.

№№№№№№№№№

Гера видела и Посейдона и дельфинов, посланных к Лето Амфитритой. Никак не могло обойтись без другой богини, он не виновен, но что его жена себе позволяет? Она была слишком дерзка, и не собиралась мириться с властью верховной богини. Но как может эта тихоня поддерживать Лето, эту распутницу? Она бросилась к своим духам и вызвала Змея Пифона, и приказала ему Гера:

— Отправляйся за ней. И смотри у меня, если не потопишь этот остров, то пожалеешь о том, что тебя Арес не убил в свое время

Змей не стал медлить и устремился туда. Он понимал, что Зевс будет там, в ближайшее время, но это его не волновало, ему придется исполнить все, что требует от него Гера. И как всегда он оказался между двумя огнями, и надо было как-то выкручиваться. А для начала надо было хотя бы сделать вид, что он принялся за дело и не отступит, пока не исполнит приказ Геры. Но и слишком усердствовать тоже не стоило. Зачем ему во все это вмешиваться, пусть они сами разбираются с тем, что затеяли. Он видел и Посейдона и вовсе не хотел нажить себе такого врага.

Глава 4 Явление Громовержца

Змей метался где-то поблизости, наведя еще больше страха на Лелю. Но сам он увидел, что и без него она уже страшно несчастна. И не хотелось ему подливать масла в огонь.

Он решил не участвовать в таком злодеянии из-за которого Эриннии потом никогда не оставят его в покое.

Но тут и сверкнула ослепительная молния, Змей нырнул в воду, решив, что бьет Громовержец по нему. Он упал камнем на самое дно морское, решил отлежаться, притворившись убитым. Его тут же со всех сторон окружили сирены, и они оказались приятнее и милее, чем свирепая Гера. Нет, ему надо было сохранить свою шкуру, пусть и в подводном мире.

Потом он появится на суше, сделает вид, что воскрес, а пока даже себе самому казался мертвее мертвого. Пусть остров уплывет подальше, за ним пусть унесется и Зевс.

А между тем остров оказался зажатым между двумя скалами — так он хотя бы не двигался, уже полбеды, угроза стала меньше, да и Гера не решится тут появиться. А Гермес уже рассказывал верховной богине о вмешательстве Зевса, и о сраженном молнией Драконе. Что ей оставалось? Только яриться и метаться по Олимпу.

Лета оставалась со своими бедами и несчастьями на том самом острове в открытом море, но надеяться на то, что она погибнет, и дети не родятся никак нельзя было.

№№№№№№№№№№

Титанита слабо улыбнулась, когда почувствовала, что остров остановился, и они больше никуда не плывут. Но долго ей радоваться не пришлось. Она почувствовала, что дети спешат появиться на свет.

Зевс уже успел исчезнуть так же стремительно, как и появился, он даже не взглянул на Лето, побоялся, что придется за все отвечать. Один из близнецов стремительно рвался на свет. Артемида родилась, причиняя матери невероятные муки. Лето потеряла счет времени и хотела только одного — избавиться от бремени. Поблизости были одни только дельфины. Но и после появления Артемиды муки ее не закончились, ведь детей должно быть двое. Она беззвучно рыдала, ведь дракон мог оказаться где-то рядом.

Но почему мир устроен так несправедливо, и самые счастливые минуты она должна была переживать в одиночестве и печали.

Зевс подарил ей этот самый остров, на котором все и происходило, но что будет с ней дальше? Это его совсем не волновало. Рядом появились речные нимфы, которых послала к ней на помощь Амфитрита. Не могла же жена Посейдона оставить ее совсем одну.

Лето поклялась, что она никогда не забудет доброты богини, спокойно шедшей против Геры. И все-таки все было печально, почему рожая детей для Зевса, она должна была так страдать и маяться? Нимфы старались ее утешить, как могли. Но она ничего не видела и не слышала. Все напрасно, все зря. Наконец на свет появился второй ребенок. Лето уже не ощущала ничего и отдала себя и детей в руки заботливых нимф. Жили они на острове в убогой и ветхой хижине, ее соорудили к вечеру какие-то чудовища по приказанию Зевса. Сам Громовержец туда больше не заглядывал. А Посейдон их навестил, чтобы посмотреть, что можно сделать.

Нимфы оставались там все время, Лето и ее малыши ни в чем пока не нуждались, только одиночество на острове в открытом море не оставляло ее никак. Не могла она простить такого предательства единственному возлюбленному, но ему до всего до этого уже не было дела. Как бы она сейчас беззаботно и радостно жила среди своих, если бы не встретила его, не оказалась рядом с ним. Она торжественно пообещала, что ее дочь никогда не будет любить богов и мужей, чтобы не повторить ее судьбы.

— Пусть Артемида останется девственницей, — просила у богини судьбы Лето, — так будет лучше для всех нас.

№№№№№№№№№

Гера вернулась к себе и немного успокоилась. Она становилась мудрее и уде не спорила с мужем, он все равно поступит так, как хочет и позволит им появиться на свет, зачем же напрасно упрямиться, выводя его из себя. Нет, она просто не хотела знать о Лето и ее детях, пока они не подрастут и не появятся на Олимпе, как предсказывала богиня судьбы.

Ей не было до них дела.

Глава 5 Детство Ниобы

Дочь Тантала жила в любви, радости и достатке, она никогда ни в чем не нуждалась, и радовалась жизни.

— Мы лучше богов, — как-то произнес гордый ее отец, уже достаточно отведавший вина.

Девочке было только три года, но она хорошо понимала, о чем он говорит, запомнила эти слова навсегда.

— Я часто сижу с ними за одним столом, — продолжал хвастаться Тантал, — и знаю все их тайны и страсти. А вблизи они вовсе не так хороши и безупречны, как мы привыкли думать, Пусть им поклоняются и приносят жертвы другие, я не стану этого делать. Ты тоже будешь с ними на равных.

Страшно побледнела тогда Дидона, она тут же вспомнила о том сне, в котором видела мужа в Аиде, и пребывал он там, в страшных мучениях. Но она не остановила его, потому что не хотела пугать ребенка, верила, что для этого у нее еще будет время.

— В тебе течет кровь Зевса, — говорила она девочке, — потому ты значительно выше всех, кто тебя окружает. Они для тебя недоступны, и ты не старайся сблизиться с ними, не надо.

Он может быть грозен, даже жесток к обычным людям, но он всегда будет помнить о своих детях и внуках.

Дидона боялась, что такими словами она убьет невинное дитя, но не могла остановиться. Да и перечить мужу у нее не хватило бы сил.

Ниоба подрастала и становилась все более заносчивой, никто не мог с ней совладать. Она думала только о том, как дотянуться до Олимпа и поселиться там навсегда. Она страдала, видя, что все еще не приглашена к столу Зевса. Но пока она терпеливо ждала своего часа.

— Мы вместе с богами, Зевс заступится за меня, если что-то случится, -повторяла она неизменное, если ее обижали.

Но кто-то из сверстников стал рассказывать ей, как жестоко обошелся Зевс со своими еще не рожденными детьми и их матерью.

Эта жутковатая история о плывущем в неизвестность острове тогда была у всех на устах. Ниоба посчитала, что завистники все это придумали, а на самом деле ничего такого не было. Тогда она и решилась спросить у матери, было ли такое.

— Так и есть, — отвечала матушка, — но об этом лучше не говорить и не думать.

Но сама девица не стала жалеть Лето, она была уверена, что рожать детей надо от мужей, а не от богов.

— Лето рассчитывается за свои тяжкие грехи, лучше быть женой простого смертного, чем возлюбленной Зевса.

Приняв сторону Геры, юная Ниоба казалась себе разумной и правильной, а еще она надеялась, что верховная богиня встанет на ее защиту в случае чего. Но теперь Ниоба все чаще смотрела вдаль, туда, где должен был оставаться остров в океане. Во сне она видела двух малышей, брошенных на погибель, хотя они были богами, и значит им уже подарено бессмертие. Нет, она чувствовала превосходство перед ними. Вот если бы только они не смогли отплатить ей за все, что творилось в этом мире. А ведь что-то такое было в пророчестве, но разве Гера не с ней?

№№№№№№№№

Артемида — так Лето назвала свою дочь, в суровых условиях повзрослела еще быстрее, чем в обычных могла бы вырасти. Казалось, что с самого начала она все видела и все понимала, сочувствовала матушке, с которой их отец так сурово обошелся. Она чувствовала, что мать была в чем-то повинна перед Герой, но где же великодушие и снисхождение? А остров в океане, разве они не заслуживают лучшей доли?

Нет, Гера в ее понимании казалась чудовищем с самого начала. Девочка торжественно пообещала, что никогда не станет такой, никогда не выйдет замуж, чтобы досадить злой тетушке. Она была слишком умна, чтобы повторить судьбу матушки. На роду ей было написано оставаться девственницей. А потому стала Артемида жестоко мстить всем мужчинам и богам, если те осмеливались к ней приблизиться. Лук и стрелы не остались без дела, если появлялся какой-то злодей, никто бы не устоял перед такой охотницей.

— Не доверяй никогда мужчинам, особенно богам, — снова и снова слышала она голос матушки. Она и не доверяла.

Глава 6 Грустные размышления

Артемида помнила тот день, когда Зевс в первый раз появился на острове. По странно побледневшему лицу матери она поняла, что это он. Посмотрела на него сурово, с вызовом. Маленький, хотя и хорошенький волчонок, вот какой она была в те часы. Наверное, она выпустила бы стрелу, если бы он не усмехнулся и не шагнул к ней навстречу. Но Аполлон — этот великолепный мальчик, достойный своего отца, уже перехватил его руку и стал о чем-то ей сердито твердить.

— Он прекрасен, и все прекрасное, искусства я отдал бы ему, говорил Зевс Лето.

Но холод должен был подчеркнуть, как сам он от всего этого далек. Любящее сердце не смогло бы столько вынести.

Артемида по воле Зевса стала богиней лесов и зверей. Когда все слышавший Пан понял, что в его хозяйстве появилась богиня, он и радовался и печалился, зная, что теперь все переменится. И все-таки глядя на возлюбленного, Лето была счастлива. Она не могла и не хотела ему что-то говорить, просто смотрела на него и радовалась тому, что видела.

Слушать его — когда еще такое будет возможно. Но Зевс, ради их же блага поспешил прочь. Если Гера узнает, что он был тут, худо станет всем. Он надеялся, что до нее это просто не дойдет в ближайшее время, и тогда можно быть спокойными. На что еще надеяться, когда Громовержец недоволен собой и трудно его успокоить.

Артемида видела, что после его вторжения, матушка почти счастлива. Она казалась веселой и довольной. Но даже ей было понятно, что это скоро закончится.

Она не собиралась мириться со своим отцом, ни со всеми мужами, вместе взятыми. Они безрассудны и жестоки, они не стоят их слез, — размышляла Артемида. Ей нравилось быть сильной и выносливой, чтобы не надеяться ни на кого из них. Тоска и грусть в душе матери вскоре стали еще сильнее. Она ненавидела за это отца, считая его предателем. Только сделав ее богиней, он мог надеяться хоть на какую-то милость с ее стороны. Она радовалась, что останется среди зверей, ведь они не бывают ни злопамятными, ни жестокими, и коварными бывают не так часто, как люди. Их легко любить и с ними проще уживаться.

Природа величественна и прекрасна, Артемида готова была в ней раствориться. Мать пыталась с ней поговорить о Зевсе, потому что гнев и неприятие отца страшно тревожили ее. Но она только отмалчивалась, понимая, что не сможет ее порадовать, а огорчать еще больше не хотелось.

№№№№№№№

Ниоба тем временем познавала этот мир. Она усвоила, что родилась дочерью царя, но особенно ей нравилось, что она внучка Зевса, это поднимало ее все выше и выше. Она знала уже тогда, что люди смертны, и жизнь их коротка, а ей еще надо выйти замуж за царя и оставаться царицей, чтобы мир оставался привлекателен.

Конечно, можно и простого смертного сделать царем, но тогда она унизится до его положения, а это слишком трудно пережить. Она не только больше ничего не получит, но и придется своими вещами с ним делиться. Но если у матери родится еще кто-то, сын, к примеру, то все изменится в худшую сторону, а этого ей совсем не хотелось. Но детей у Дионы больше не было, к счастью Ниобы. Царица напрасно мечтала о большой и дружной семье. Над ней нависло какое-то страшное проклятие. Ниоба оказалась единственным ребенком, чему и радовалась.

Нет, если кому-то и суждено рожать детей, то не матушке, а ей самой. Она часто видела во сне дюжину своих красивых и здоровых детей. Царевна не сомневалась, что никто не заставит ее отказаться от такой чудесной мечты.

№№№№№№№

А дети Лето между тем подрастали. Но все это время они были на острове, и общаться могли только между собой. Мать была молчалива и отстранена, с ней много не поговоришь.

Но какими же они были разными: Артемида и Аполлон. Как парень был красив и нежен, и обаятелен — само совершенство, только его самовлюбленность давала о себе знать.

Это немного удивляло мать, когда она внимательно смотрела на сына. А вот Артемида была сильна и воинственна. Брат видел, как ее приветствовали звери, как летели за ней птицы. Она умела их слушать и разговаривать с ними, это доставляло ей удовольствие.

Только когда нимфы рассказывали о бесконечных лесах, о разных животных на земле, где вовсе не так много воды, зато есть и боги, и титаны и люди, Артемида теперь всем сердцем стремилась туда, где никогда прежде не бывала.

— Я тоже хочу туда, — говорил Аполлон, а еще больше на Олимп. Отец обещал, что я стану богом и повелителем Муз.

Глава 7 Ссоры и радости

В те дни Аполлону только снились прекрасные Музы. Играла дивная музыка. Но пока это были только чудесные сны. Но дети Зевса верили, что все изменится в одночасье. На острове появился странный, совсем белый старик. Аполлон его увидел первым, и побежал разыскивать сестру. Он сообщил ей, что это Оракул.

— Пошли скорее, он расскажет, что с нами дальше случится, — говорил с восторгом отрок.

— Только безумцы хотят знать свою судьбу, — отвечала ему Артемида, а я не из их числа, пусть будет все, что будет.

— Ты просто боишься туда заглянуть, но тебе не меньше моего хочется знать, что с нами будет. Мы боги и всегда ими останемся, а потому должны знать больше, чем люди. С нами столько всего еще случится, а если нас предупредят, то мы сможем защититься от всех невзгод. Аполлон замолчал на миг, а потом прибавил:

— Когда мы выберемся отсюда, я позабочусь, чтобы у меня был свой храм и свой оракул — самый лучший в мире, может, я допущу тебя к нему, — задумчиво говорил парень.

Артемида молча усмехалась, а Аполлон продолжал:

— Все боги и герои придут к нему в трудную минуту, узнают о том, что их тревожит, как быть дальше.

— К тебе никто не придет, — ответила наконец Артемида, — можешь мне поверить, никому не захочется быть с тобой.

Но все-таки не выдержав, упрямая девица пришла к оракулу чуть позднее. Аполлон торжествовал, как только заметил ее в этом месте.

— Гера отступит скоро, — говорил тихо и медленно старик, у тебя будет огромный, бескрайний лес, наполненный животными и духами, и Пан станет твоим самым верным другом, дорогая. Твой храм станет одним из чудес света на долгие века. Мужчины будут ощущать пред тобой священный трепет, а те, кто не проявят почтения, будут сурово наказаны.

Зевс не только вспомнит о вас, но воздаст вам обоим должное, и вы разумно воспользуетесь его дарами и почестями.

— Неужели все так и будет, как мне хочется, чтобы сбылось все, что ты сказал, — говорил старику Аполлон.

— Будет немало и печального, но всего не перескажешь, а главное я вам уже поведал, — говорил Оракул.

Они оба повернулись к Артемиде и ждали, что же она скажет.

— Пусть так, — говорила та, — но я никогда не забуду тех бед и лишений, которые он обрушил на нас за это время, а страдания нашей матери, разве это можно простить? Но и боги, и мужчины, все одинаковы, им нельзя доверять, и лучше от них держаться подальше. Никогда ни один из них не станет мне близок, это я могу сказать вам и без оракула.

Как молода и как серьезна была в те минуты маленькая воительница. Она все давно продумала, ему было грустно и немного жаль сестру.

№№№№№№№№

Напрасно обижались изгнанники на Громовержца. После Оракула он самым первым заметил, что близнецы уже подросли и окрепли, и понял, что пора вернуть их сначала на землю, а потом и до Олимпа будет не так далеко. Тогда он и заговорил с Герой о самом главном.

— Я слишком долго не перечил тебе, дорогая, но все меняется.

Она поняла, что должно произойти нечто очень важное.

— Я тебя предупреждаю, что если ты и дальше будешь мешать близнецам и их матери, то пощады от меня не жди. Лучше займись какими-нибудь другими делами.

Тогда и Прометей посочувствует тебе, я уж о том позабочусь.

Зевс редко вспоминал о наказанном за дерзость титане, только в самых крайних случаях, Гера понял, что он не остановится. Она уже представила себя распятой на какой-нибудь скале и содрогнулась от ужаса и обиды. Нет, она не может допустить, чтобы что-то подобное случилось, ей нужно забыть о детях Лето, так будет лучше для всех. Ведь тогда он может посадить на трон эту глупую корову, только для того, чтобы досадить ей, не бывать этому. Нет, упорствовать не только глупо, но и очень опасно, — поняла Гера, когда пристальнее взглянула на Зевса. Разве этот проклятый Алкид стал бы героем, если бы не она, так его еще и называть стали в ее честь Гераклом, нет, больше она не позволит себя так одурачить, не бывать этому. А ведь сколько раз снился Гере проклятый остров в океане.

Глава 8 Монолог Дионы

Маленькая Ниоба любила сидеть на своем стульчике около матери, когда та старательно расчесывала ее волосы, и хотя матушка всю жизнь посвятила ей, та подчинялась отцу, но рассказы ее девочка слушала с радостью и мечтала о том времени, когда повзрослеет. Запомнила она самое главное:

— Ты должна стать не просто хорошей, но самой лучшей женой. Для этого ты пришла в мир. Любящая мать в многодетной семье — вот кем ты станешь в этом мире, и тогда у тебя будет и любящий муж, и не о чем тебе будет волноваться и печалиться.

Но мужчины устроены по-другому, им нужно соперничество, война. Они не могут просто оставаться в доме, рядом с женой и детьми, им вечно надо куда-то отправляться в путь. Ты должна выбрать достойного отца для своих детей, а потом останется только незаметно, ласково подчинить его себе, и тогда считай, что жизнь удалась.

Так и вырос в душе девочки алый цветок тщеславия, она никак не могла от него спрятаться и укрыться. И не могла она просто опуститься на землю и стать самой собой. Большая беда ждала Ниобу впереди. Но обо всем по порядку.

№№№№№№

А тем временем Зевс послал своего вестника, чтобы тот сообщил Лето и близнецам, что в ближайшее время они покинут свой остров, и должны будут поселиться в мире, среди людей.

— Вы будете жить в Дельфах, — говорил Гермес

Он с интересом смотрел на малышей и никак не мог поверить, что они займутся делом и найдут свое место в мире.

— Никто там не причинит вам зла, — говорил он, с любопытством оглядывая новых родственников.

Как и все на Олимпе, вестник много слышал о близнецах, даже видел их пару раз прежде, когда они были совсем маленькими.

— Девчонка так холодна и надменна, — про себя отметил он. Парень слишком красив, таких не бывает, таких невозможно любить, бедный Нарцисс кажется только его бледной тенью. Надо же, внешностью им бы поменяться, а то как-то тревожно за обоих.

Нет, надо спешить дальше, у него еще появится возможность встретиться с детьми Лето.

Титанита радовалась от всей души, их страданиям и нуждам пришел конец. Она даже и не обратила внимания на то, что Гермеса (а что говорить о Зевсе) волнуют дети, а не их мать, но таково было положение всех возлюбленных Зевса, они становились только легкими тенями, которые не отличить друг от друга и припомнить Громовержец сроду не мог. Нет, пока она просто радовалась — ведь можно было вернуться в мир.

Аполлон тоже улыбнулся ей в ответ, как мало ей надо, для того, чтобы сделать счастливую, но их отец не может даже этого. А вот Артемида стала злиться сильнее, чем прежде.

— Как ты можешь радоваться, ведь он так скверно поступил со всеми с нами. Ему нет дела до тебя, и только ты не видишь и не слышишь этого. Он послал этого противного Гермеса, а мог бы появиться и сам. Сколько времени ты провела здесь в одиночестве, разве хоть раз он о том подумал? Матушка, отчего ты так мало себя ценишь, словно он все, а ты ничто?

— Не будь такой злопамятной, детка, — просила ее Лето. Вот увидишь, все изменится к лучшему. Порадуйся тому, что все хорошо кончается, дорогая Я рада за вас, нам давно пора шагнуть в ту жизнь.

Лето тихо улыбалась, вспоминая о том, какой чудесной была ее жизнь до встречи с Зевсом.

— У него хватило сил признать ошибки и исправить все, что он натворил, — думала Лето. Но она страшно тревожилась за дочь, и никак не могла понять, почему все так странно.

№№№№№№№№

Лето торопилась. Надо было скорее перебираться в мир, пока не случилось еще какой беды. Она боялась, что слова Артемиды дойдут до Зевса, и он передумает. Нет, они должны поселиться на Дельфах, и уже потом думать о чем-то своем. Покидала она остров без всякого сожаления, а ведь он был ее домом, там подрастали дети. Но как же одинока и несчастна она тут была прежде. Он еще приснится ей, она о нем вспомнит, но потом, позднее.

А вот Артемида грустила, хотя ей снился чудесный храм, который появится в ее честь, да и обещано было так много. Но она не хотела сталкиваться ни с богами, ни с людьми, зная, что они принесут мало радости и много бед.

Видя радость матушки, которую та не могла скрыть, она сердилась еще больше. Она не слушала даже Аполлона, который не собирался о чем-то сожалеть, Разве оракул не обещал ему бед и несчастий.

— Ты затеряешься среди богов и людей. Как много тебе там придется пережить, сколько будет разочарований и горстей.

А потом Артемида замолчала, замкнулась, отдалилась от них. Нет, будь ее воля, она бы осталась здесь, но она не хотела терять даже то малое, что было ей обещано. Какими же разными были дети Лето. И пока у них впереди была вся жизнь.

Глава 9 Снова Дракон

Гермес помнил о том, как опозорился когда-то Пифон, которого послала Гера, чтобы расправиться с Лето. Теперь, ни о чем таком не думая, Аполлон разыскал его и послал за ним своих помощников-духов.

Пифону ничего не оставалось, только броситься туда, отвечая на зов хитреца — вестника. Он предчувствовал, что на этот раз все плохо для него закончится, парень подрос, и он что-то в отместку должен придумать.

Но как он мог узнать, что тот преследовал их еще в утробе матери.

— Доносчики, предатели, завистники, — возмущалось чудовище.

Но когда он приземлился и увидел Аполлона, тот сразу же предупредил его:

— Убирайся, спрячься от меня подальше, я ни с чем не посчитаюсь и прикончу тебя. Только об этом я и мечтал все годы.

— За что ты так люто ненавидишь меня? — вежливо поинтересовался Дракон.

— А ты не прикидывайся тупым, — посоветовал он, — лучше готовься к схватке, если еще жить хочешь.

Артемида видела это столкновение и слышала, о чем они говорят. Лес показался еще более величественным, только это отвлекло ее взор от брата и чудовища. Она смотрела на него и видела, что ему нет конца и края. Она сразу влюбилась в бесконечные лесные просторы с первого взгляда.

Почти в первый день, когда она зачарованная бродила по лесу, к ней пришел страшный огромный зверь, до полусмерти перепугавший ее мать. Но Артемида взглянула на него пристально, шагнула к нему навстречу, погладила тигра по полосатой шерсти. Он стоял неподвижно перед девушкой, словно всю жизнь только и ждал ее явления.

Аполлон был настороже, ему вовсе не хотелось оказаться в объятьях такого хищника.

Тигр больше с охотницей не расставался, все время был где-то поблизости, и много раз она могла убедиться в его верности. Артемида быстро забыла об острове, как только шагнула в новый мир, и чувствовала себя тут уверенной и защищенной. Почти в первые дни должна была Артемида попрощаться с Аполлоном, он вовсе не собирался скрываться в непроходимых лесах и к их обитателям был равнодушен.

Близнецы договорились, что они будут изредка встречаться, и тут же расстались, словно никогда и не жили вместе.

— Все леса одинаковы, не понимаю, что она в них находит, — жаловался матери Аполлон.

А та понимала, что надежды ее не оправдались, и, оставаясь среди людей, ее дочь любила только животных и была дикаркой. И сама Лето почти их не видела, все время томилась одна. И тогда ей хотелось вернуться назад, на тот самый остров, где она была почти счастлива, спокойна.

№№№№№№№№№

Аполлону хотелось утвердиться, заявить о себе, потому он упорно искал дракона. Только это сражение могло немного обрадовать и успокоить его. Заявив о том, он не собирался отступать. Он должен был думать о своем грядущем, о том, что творится вокруг. Он хотел поговорить с сестрой, попросить ее найти дракона, но нигде не обнаружил Артемиду, и понял, что действовать придется самому в одиночестве, конечно, ведь это было его дело. Он пообещал матери, что с ним ничего не случится, назад он вернется настоящим героем.

Путешествуя по миру, сын Зевса видел, что многие ему завидовали, некоторые восхищались, но никто никогда его не любил, кто-то прятался под любым предлогом, зная, что он может быть мстительным и жестоким. Но никто никогда не стремился его понять и принять, ему казалось, что и в обычном мире он остается на том самом острове, где они были страшно далеки от людей. Всю гамму чувства пришлось испытать Аполлону на себе. Он оставался вечно юн и прекрасен, этого у Феба не отнять, но его никто никогда не любил, — с грустью говорила Артемида Пану, когда речь зашла о ее брате.

Пан еще ни разу не видел Аполлона, но он и не стремился к их встрече, потому что чувствовал, что они никогда не станут друзьями-приятелями, слишком разными уродились.

Оракулы наперебой говорили Лето, что ее сын будет прекраснейшим из богов.

Пан же жалел Артемиду, которая относилась к этому с ревностью и считала, что судьба и боги поступили с ней несправедливо. Разве не она должна быть прекраснейшей?

— Почему он сразу тебя оставил и забыл? — спрашивал у богини добродушный Пан.

— Он отправился за Пифоном, не может прожить без своих подвигов. Так он не столько отомстить, сколько заявить о себе желает. Ведь и на острове он только об этом говорил и мечтал, а теперь, когда у него появилась такая возможность.

В своем первом путешествии Аполлон столкнулся сначала не с Драконом, а со своим отцом.

Судьба ли решила подарить им эту встречу, или они сами устремились навстречу друг к другу, но Зевс почувствовал, что на этот раз он не сможет уйти от ответа, да и не хотел уходить.

— Прости меня, — угрюмо произнес Громовержец, — Гера все это время сходила с ума от ревности и гнева. Она готова была на все, я не хотел злить ее, потерять вам тем более, потому мне и пришлось оставить вашу мать и вас на том острове. Но я сразу заявил о том, что не покину вас без помощи. Ей пришлось с этим смириться и успокоиться.

Хотя, скорее всего это лишь на время затихший вулкан. Она меньше всему будет рада твоему появлению на Олимпе, потому что ты еще и прекраснейший из моих сыновей. Ей обидно, что родила такого не она сама.

Глава 10 В новом мире

Аполлон слушал и пока не произносил ни слова. Как странно было все это услышать от Зевса, хотя казалось, что все это ему давно и хорошо известно.

— Ты уже бросился мстить Гере и преследуешь ее Пифона? Конечно, решать тебе, сынок, только подумай всегда ли это надо творить. Нельзя ли придумать что-то иное?

Но юноша ничего не ответил отцу.

Перед ним вдруг появилась прекрасная и вечно юная Ирида — богиня зари и света. Она и прежде часто видела близнецов, с самого их рождения с высоты наблюдала за ними, взор ее часто останавливался на том самом острове. Но теперь с восторгом она смотрела на подросшего брата

Аполлон и Зевс прервали беседу и взглянули на тот свет, который исходил от Ириды.

— Я приветствую тебя в нашем мире, — говорила богиня.

— Я уже видел тебя на острове, — отвечал Аполлон.

— Забудь про остров, — теперь ты в нашем мире и навсегда тут останешься.

Ирида радовалась, что приветствовала его первой, и понеслась разносить в разные миры добрую весть. Но остановиться ей пришлось перед злобно усмехнувшейся Герой. Они поняли друг друга без слов. Ираиде удалось ускользнуть, она поняла, что молчание станет для нее спасением.

— Как все они радуются тому, что эта парочка появилась в нашем мире, и только мне приходится оставаться врагиней, а кем же еще быть бедной Гере. Но разве я хоть когда-то была не права?

В дни появления в этом мире Аполлона его мать — Лето она ненавидела еще больше, чем прежде, когда они были так далеки от нее и страдали на том самом острове.

№№№№№№№№

Аполлон взирал на этот мир, вспоминал маленький, голый и убогий остров. Он помнил, как пронесся мимо Посейдон, и старался укрыться от его взора. Нет, тогда он вышел на берег и всем своим видом показывал, что стал одним из них. Но бог и не взглянул в их сторону. Было приятно видеть и слышать всех, кто вокруг них суетиться. Мир и теперь не был к нему благосклонен, но он заставит с собой считаться, обязательно заставит. На острове матушка ничего не могла рассказать ему о мире, даже если бы захотела, была красноречива, то и тогда он не смог бы ее понять.

Но теперь они обо всем должны были узнать сами. И он вдруг подумал, что с Герой, его врагиней, рано или поздно придется столкнуться лицом к лицу, это его волновало и пугало одновременно. Пока эту встречу он откладывал, но ведь долго бегать от нее он не сможет.

Зевс вернулся к себе и взглянул на жену. Не может быть, чтобы она не ведала, что в мире уже появился Аполлон и где-то в лесах остается его сестра Артемида. Тогда почему она молчит, словно ничего не случилось, да и не случится. Но Зевс решил не будить Лихо, пока оно спит. Он просто светился от радости и гордился, видя рядом красавца-сына.

Пока еще тревога не терзала душу Громовержца, и он надеялся, что случится это не скоро, если вообще случится.

Но сколько же всего должно произойти, и не только из-за мести его ревнивой жены.

— Спрячься подальше, потому что я приду за тобой, — вспомнил Феб, как он говорил когда-то Пифону.

Теперь пришло время осуществить возмездие, он никогда не бросал слов на ветер. И потом он был честен, потому и предупредил чудовище о том, что должно было произойти. Что должен был чувствовать Дракон, которого бросила ему навстречу на растерзание Гера? Но Дракон сделал свое дело, и она забыла о его существовании, и хорошо, что забыла. Ему придется надеяться только на себя. Но пока дракон мог передохнуть и набраться сил перед схваткой, жир нагулять.

В то время бог влюбленных Амур обидел одну из нимф, и оставить этого так просто Аполлон никак не мог, разве не они были с ним с самого начала. Амур еще не знал о его появлении, когда соблазнил и вероломно бросил Нимфу, он так поступал с ними и прежде, вот и теперь решил, что ничего страшного не случилось. Амур запаниковал, как только наткнулся на Аполлона и понял, что от возмездия ему не уйти и не скрыться, как случалось прежде.

Тогда ему и показалось, что одна из стрел пронзила его тело. Как часто такое случалось с другими, но с ним самим не бывало никогда.

Но ведь наступил черед поплатиться за свои проказы.

Но каким же маленьким, непривлекательным казался он рядом с Аполлоном, даже Гермес не смог бы с этим красавцем сравниться.

Амур стал думать, что ему предпринять, как действовать дальше. Он был растерян и подавлен. Вот и соблазнённая нимфа о нем не вспоминала, она стремилась, как и другие за Аполлоном, что это за издевательство такое?

Тогда он и выстрелил первый раз в Аполлона, но вторая стрела пронзила душу Дафны. Только это была стрела отвращения на любую любовь и страсть. Самая горькая и коварная месть совершилась.

Глава 11 Превратности судьбы

В первый миг Дафна, увидевшая Аполлона, была поражена, но тут же поняла, что у нее нет к нему никаких чувств.

— Ты мне не нужен, оставь меня, — твердила она.

Она бросилась прочь от самого прекрасного из богов. Но она еще и не ведала, как много страданий ей придется пережить в ближайшее время. Она знала, что так должно быть, но ничего не могла объяснить Аполлону. Сам же юноша, ни о чем не думая, устремился за нею, он не смог бы остановиться, если бы и захотел.

Так и продолжалась еще какой-то срок эта бессильная погоня. Аполлон впервые признал любовь во всей ее красе и боли. Она запомнилась навсегда, потому что оказалась первой, самой главной, а Феб, обласканный всеми, и представить себе не мог, что такое может случиться.

Как могла она убегать от него, отвергая все, что он ей дарил так щедро?

— Разве я похож на Пана и могу наводить на кого-то ужас?

Все происходившее было похоже на сказку, на какую-то страшную сказку. Ему оставалось только забыть обо всем, но ничего не получалось.

№№№№№№№№

В то время Артемида только и могла думать о лесах и животных, да и Пан не видел того, что происходило с ее братом и нимфой. И вот теперь он устремился к Фебу, чтобы как-то утешить его, успокоить. Но Аполлон не потерпел бы такого, Пан пока еще плохо знал гордеца, и ошибся в своих добрых устремлениях, которыми, как известно дорога в Аид и стелется. Да и Амур, который все это сотворил, вряд ли отступится, а потому положение Феба было плачевным, никто ему не сможет в том помочь.

Просто Аполлон стал игрушкой в руках маленького безобразника. Это же понял и сам герой, только было уже поздно что-то менять.

Рядом с красотой Феба Пан почувствовал в еще большей мере свое уродство, расстроился и тут же отступил, понимая, что не сможет с ним соперничать, как бы ему того не хотелось, а значит и жалеть его не стоит. Но и Амур ни к кому из духов и богов не был так яростно настроен, не был так жесток, как к ослепительному красавцу.

Когда Пан узнал о том, он немного утешился, только все равно ему было жаль беднягу Феба, в безобразном теле было заключено большое и доброе сердце.

А Феб уже не мог рассуждать здраво, ему казалось, что в его бедах повинен весь остальной мир.

Пан