Юрий Ротенфельд

Неклассическая диалектика

Монография. 2-е издание

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Юрий Ротенфельд, 2018

Эта книга о становлении новой формы гуманитарного мышления, которая включает в себя классическое мышление в качестве своего частного случая. Переход осуществляется за счет новых для философии мыслительных средств — натурального ряда сравнительных понятий.

Книга рассчитана не только на философов, но и на психологов и социологов, политиков и журналистов. Она может быть полезной широкому кругу читателей, интересующихся проблемами мышления.

12+

ISBN 978-5-4485-6372-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Неклассическая диалектика
2. Введение
3. Глава I. Исторические особенности формирования конкретных диалектических представлений
4. Глава II. От классической к неклассической диалектике
5. Глава III. Проблема выбора основных категорий неклассической диалектики
6. Глава IV. Единство экстенсивного и интенсивного уровней восхождения от абстрактного к конкретному
7. Глава V. Возможность применения неклассической диалектики в социальных науках
8. Заключение

Эта книга о становлении «новой» формы диалектического мышле­ния, которая включает в себя «старое», классическое мышление в качестве предельного случая. Переход осуществляется за счет диф­ференциации понятия «конкретное тождество» (тождество противопо­ложностей) на целый ряд конкретных отношений, каждое из которых может быть представлено в категориях антисимметрии. Это позволя­ет классифицировать процессы действительности через научную типо­логию объективных диалектических противоречий как процессов само­организации материи, дает возможность соединить философский (диалектический) и естественно-научный подходы.

Рассчитана на широкий круг философов, аспирантов, читателей, интересующихся актуальными проблемами философии.

Эта монография написана в 1991 году во время моей годичной стажировки в АОН при ЦК КПСС в Москве. Она задумывалась как новое философское мышление для предложенного М.С.Горбачевым нового политического мышления. На ее основе здесь же в АОН в декабре 1991 года перед самым развалом СССР мной была защищена докторская диссертация «Становление неклассической диалектики», консультантом был доктор философских наук, профессор Владимир Спиридонович Готт. А поскольку ценность этой книги, изданной в издательстве АОН незначительным тиражом, на мой взгляд, сохраняется и по сей день, постольку считаю, что ее нужно опубликовать вновь без каких-либо изменений в тексте.

Светлой памяти

Владимира Спиридоновича Готта

посвящается

Я встретил Бога. Им оказался Владимир Спиридонович Готт

(20.9.1912 — 2.6.1991, Москва) — специалист по философским вопросам физики, по философской онтологии, теории познания, метафилософии; д-р философских наук, проф., зав. каф. философии.

Введение

Процесс перестройки общественной жизни в стране делает реальностью осмысление встающих перед нами проблем, среди ко­торых называют теоретические проблемы социализма, проблемы научно-технического прогресса, проблемы человека. По всем этим направлениям уже развернулась интенсивная работа, о чем свидетельствует тематика журнальных публикаций, конференций, книг.

Вместе с тем творческое развитие философии, ее прак­тическое применение во всех областях жизни невозможно без серьезной разработки ее теоретических оснований, обусловливаю­щих формирование новых и в этом смысле неклассических пред­ставлений. Понятие «классический» обычно относится к общепри­нятым представлениям, образующим «исходную и фундаментальную основу той или иной науки».

При этом надо иметь в виду, что понятие «неклассический» имеет «разные смыслы», поскольку в одном отношении концепция может быть классической, тогда как в другом отношении — неклассической. Наглядным примером тому служит марксистская философия, которая, с одной стороны, развивала общую рациона­листическую ориентацию классической философии, ее веру в чело­века и его разум, тогда как с другой — разрабатывала совер­шенно новую концепцию бытия и познания, общества и человека. Поэтому о материалистической диалектике можно говорить и как о классической философской системе, и как о неклассической.

Что же касается немарксистских неклассических концепций, то они строили свое миропонимание, исходя из нерациональных форм духовного мира, чем и определили свою анти­классическую направленность. Однако наиболее развитые философ­ские течения XX в. все же сохранили связь с классической мыслью.

Но как бы то ни было, сегодня ощущается повсеместный переход к новым, неклассическим представлениям. В обществознании, как и во всей науке, классический стиль мышления уступил место новому стилю, что связано с анализом неравновесных сос­тояний, нелинейных систем, неустойчивости, случайности. И дальнейшее совершенствование диалектико — материалистической философии обусловлено исследованием сильно неравновесных об­ластей, анализом качественных изменений объектов, их самоорга­низации. Кроме того, развитие неклассических представлений об обществе поднимает вопросы, касающиеся проблем неопределен­ности и социального времени. Поэтому в исследовании социаль­ных процессов приходится ориентироваться не только на от­ношения определенности и неопределенности, но и на такое по­нимание времени, которое невозможно редуцировать к единому универсальному мировому времени, поскольку последнее рассмат­ривается в социальных процессах в качестве совокупности мно­гих времен жизни, периодов, циклов, кругооборотов. Все это свидетельствует о том, что переход к неклассическим представ­лениям — магистральный путь развития философии, всех общест­венных наук в современных условиях, путь преодоления их из­вестного отрыва от реальных жизненных процессов[1].

В рамках сказанного изложим и наш подход к пониманию будущего философской науки и, прежде всего, к пониманию основ­ных тенденций развития ее метода — диалектики как науки о наиболее общих отношениях действительности. Ведь уже не секрет, что сведение диалектики к предельно абст­рактной теории развития обеднило, сузило ее поле деятельности, ограничило связь с жизнью. Поэтому не случаен тот факт, что на протяжении многих лет философы ищут возможность выйти за пределы жестких рамок абстрактно-всеобщих идеализации.

Однако и сегодня категории материалистической диалектики продолжают оставаться предельно широкими понятиями. Наряду с ос­новными принципами и законами, отражающими наиболее общие свойства и отношения действительности, они воплощают в себе специфику современного абстрактно-философского знания. Это хорошо видно при анализе таких диалектико-материалистических категорий, как материя, движение, противоречие и т. п. Все эти понятия, увязанные в систему теоретическими размышлениями о всеобщей (а философия берет на себя познание именно самых общих отношений), так и не смогли избежать дифференциации, о чем говорит не только классификация форм движения, но и классификация типов материальных систем, классификация видов противоречий. Сказанное свидетельствует о том, что процесс конкретизации философского знания неизбежен, начинается не сегодня, а уходит своими корнями в прошлое.

В настоящее время в той или иной мере этой проблеме по­священы работы В.С.Готта, А.Б.Мигдала, Н.Ф.Овчинникова, В.В.Орлова, Э.П.Семенюка, А.Д.Урсула и других исследователей. При всем многообразии развиваемых взглядов и позиций они могут быть представлены в виде трех направлений. Первое раз­вивает общенаучный подход, выделяющий понятия науки принци­пиально нового, промежуточного типа, не сводимые ни к фило­софским, ни к частнонаучным понятиям, поскольку все они соче­тают в себе и те, и другие свойства[2].

Второе направление, напротив, обосновывает необходимость построения конкретной, сугубо философской теории, которая смогла бы объяснить не только всеобщие особенности и законо­мерности развития, но и его реальные основные ступени. Не исключая традиционного изложения диалектики, эта теория долж­на стремиться к тому, чтобы стать дальнейшим этапом, «вторым кругом» ее построения[3].

Смысл третьего направления в разработке «конкретной» или «прикладной» философии для каждой науки в отдельности. Ею должны заниматься не профессиональные философы, а физики, био­логи, психологи, другие специалисты, творчески работающие в своей области или совместно с историками соответствующей науки[4].

При всем кажущемся различии этих трех философских нап­равлений их объединяет общее стремление приблизить философ­скую науку к насущным проблемам жизни. И важнейший путь здесь, как и в любой другой науке, — восхождение от абстрактного к конкретному, путь, который потребует отойти от общепринятого понимания философии как науки о всеобщем. Иными словами, идея заключается в том, чтобы приступить к построению нового, более емкого философского знания — неклассической диалектики (как логики), которая должна отражать не только сферу всеобщего, но и сферу особенного. Поэтому философы, стремящиеся ограничить диалектическое мышление рамками всеобщего, сдержи­вают ее развитие, зовут ее вспять, назад к уже пройденным этапам. А это сохраняет искусственное разъединение естественно­научного и диалектического подходов.

Вместе с тем философия лишь тогда превращается в науку, когда достигается органическое сочетание ее субъективных, оце­ночных суждений с сугубо научными методами мышления, дающими в конечном счете адекватное отображение действительности в фор­ме наиболее общих законов.

В роли одного из таких методов мышления, как известно, долгое время выступала формальная логика. Однако развитие науки потребовало как появления нового, более современного способа мышления — диалектики, так и совершенствования самой формальной логики, которая со временем превратилась в сугубо математическую дисциплину.

Сопоставление этих двух наук о мышлении — формальной логики и диалектики не только наглядно указывает на их зна­чительное различие, но и дает возможность обнаружить гене­тическое единство их логических оснований. Для формальной логики — это отношение абстрактного тождества и отношение абстрактного различия как предельных значений всего спектра отношений тождества и различия. Логические основания диалектики есть совокупность промежуточных отношений тождества и различия, определяемых понятием «конкретное тождество». Именно это по­нятие оказывается на деле тем звеном, которое связывает пре­дельные абстракции в единую диалектико-логическую парадигму: абстрактное тождество — конкретное тождество — абстрактное различие. Вместе с тем это единство не ведет к слиянию формальной логики и диалектики в единую «диалектико-формальную» логическую теорию[5].

При этом принцип конкретного тождества есть признание противоположных тенденций во всех явлениях и процессах природы, общества и мышления, что определяет стремление диа­лектики играть роль объективной, проверяемой, общезначимой науки о наиболее общих отношениях действитель­ности. Ибо все познается в сравнении.

Однако вместо конкретного анализа конкретных отношений, сегодня имеет место примитивная манипуляция принципом конкретного тож­дества, что сводит диалектический анализ к пустому теорети­зированию, к бессодержательному учению о развитии вообще. А это дает основательный повод к отрицанию самой диалектики, к отождествлению ее с иррационализмом, поскольку в таком неприглядном виде она нарушает законы формальной логики, без которых подлинно рациональное мышление невозможно.

Вместе с тем сегодня уже недостаточно правильно указать на приоритетные направления в развитии диалектики. Нужны конкретные, конструктивные предложения, способствующие ее коренной перестройке, восхождению на новый уровень. На мой взгляд, начало этому про­цессу положено выражением отношений тождества и различия в категориях симметрии и асимметрии, а отношений конкретного тождества — через общенаучный принцип единства симметрии и асимметрии[6].

Дальнейший этап конкретизации и формализации диалектики связан с дифференциацией понятия «конкретное тождество» и, соответственно, принципа единства симметрии и асимметрии на целый ряд конкретных различий, каждое из которых выражается в понятиях антисимметрии. Реализация этой программы позволяет классифицировать процессы вне зависимости от их субстанциаль­ных особенностей, выстраивать их один за другим в определенном, строго заданном порядке. А это, в свою очередь, позволит диф­ференцировать всеобщие законы развития на целый ряд менее общих, но зато более конкретных законов, создать научную типологию объективных диалектических противоречий.

Выражая отношения конкретного тождества в категориях антисимметрии, мы стремимся показать, что процесс математизации затрагивает и фундамент самой диалектики. Этот процесс неизбежен и давно протекает, оставаясь пока скрытым от глаз большинства философов. Ибо как только философские категории «тождество» и «различие» стали отождествляться с понятиями «симметрия» и «асимметрия», с этого времени стало возможным говорить о проникновении математических методов для решения чисто философских проблем.

При этом мы хотели показать, что из всех возможных спо­собов сближения естественнонаучного и философского знания на первое место выступает способ восхождения от абстрактного к конкретному. Однако в том виде, в каком этот способ нахо­дится по сей день, он вряд ли способен заметно влиять как на развитие конкретно-научных исследований, так и на построение теории самой диалектики, призванной открывать новые способы движения теоретической мысли, новые типы рациональности, соответствующие все более глубокому проникновению в сущность вещей.

Опираясь на имеющийся образец применения К. Марксом в политической экономии способа восхождения от абстрактного к конкретному, автор предпринял попытку разработать более совре­менную (неклассическую) теорию восхождения. Для этого потре­бовался фактический материал конкретных наук, позволивший решить проблему отношения абстрактного к конкретному как проблему внутреннего расчленения объектов исследования и от­ражающих эти объекты понятий. Предпосылкой этого явилось осоз­нание целостности объектов в качестве взаимодействующих, само­развивающихся систем, в рамках которых выделялись их состав­ные части. Порядок восхождения, напротив, диктовался реальным порядком, в котором происходит усложнение форм конкретного целого.

Поэтому новая (неклассическая) диалектика требует диффе­ренциации всего спектра наиболее общих философских категорий на конкретные понятия. Совокупность последних составит логи­ческую последовательность, отражающую в движении понятий объективный процесс

«саморазличения, в ходе которого возникает, становится, оформляется и разнообразится внутри себя любое органическое целое, любая исторически становящаяся система внутренне взаимодействующих явлений, любая конкретность»[7].

Предлагаемый читателю новый тип рациональности разворачивает эти саморазличающиеся, сосуществующие и взаимодействующие между собой элементы действительности в иерархический ряд, отражаемый в конкретно-философских (общенаучных) понятиях.

[1] См.: Готт В. С., Жог В. И., Канке В. А. Неклассические представ­ления в естественных науках и развитие марксистской фило­софии // Филос. науки. 1990. №4. С. 16—22.

[2] См.: Готт В. С., Семенюк Э. П., Урсул А. Д. Категории совре­менной науки /становление и развитие/. М.,1984.

[3] См.: Орлов В. В. Какой должна стать теория развития? //Филос. Науки 1987. №2. С. 31 — 41.

[4] См.: Мигдал А. Б. Физика и философия // Вопросы философии. 1990. №1. С. 5 — 32.

[5] См.: Нарский И. С. Актуальные проблемы теории познания // Филос. науки. 1988. №8. С.28—38.

[6] См.: Удивительный, неисчерпаемый, познаваемый мир. М., 1974. С. 167 — 168.

[7] Ильенков Э. В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории. М., 1984. С.277.

Глава I. Исторические особенности формирования конкретных диалектических представлений

I. Становление конкретно-философского абстрагирования

в античной философии

Одной из причин, побуждающих нас снова и снова возвра­щаться к достижениям древнегреческой философии, является то, что в многообразных ее формах

«уже имеются в зародыше, в про­цессе возникновения, почти все позднейшие типы мировоззрений»[1].

Не является исключением и концепция неклассической диа­лектики, обнаруживающая тесные идейные связи с великими фи­лософскими системами древности. Так находит свое подтверждение факт преемственности традиций в истории философии, обус­ловливающий прогрессивное восхождение человеческой мысли. Од­нако главное в изучении истории философии состоит в том, что оно совершенствует теоретическое мышление самого исследователя, поскольку в процессе изучения достижений великих мыслите­лей прошлого мы как бы соучаствуем в их теоретических изыс­каниях, сотрудничаем с ними[2], оставаясь при этом обогащенными современными знаниями.

Сравнивая исторический способ исследования развития науки с логическим способом, отмечаем, что оба они начинают­ся с одного и того же — с движения познания от самого прос­того ко все более и более сложному, в связи с чем последовательность категорий, выработанных в истории познания, соответ­ствует последовательности ее логических категорий. Поэтому анализ соответствующих друг другу последовательностей помо­гает науке осмысливать как логику своего развития, так и развитие своей истории.

Опираясь на известные факты, взятые из истории науки, попробуем показать, что с помощью простейших отношений можно оценить развитие не только той или иной конкретной научной дисциплины, не только философии, а исторический ход познания в целом. На самых ранних его этапах люди уже пользовались такими отношениями, поскольку умели различать, и отождествлять огромное множество объектов и явлений природы. Но как понятия эти отношения вырабатывались не сразу. В своем фра­гменте «План диалектики /логики/ Гегеля» В. И. Ленин пишет:

«Сначала мелькают впечатления, затем выделяется нечто, — потом развиваются понятая качества… /определения вещи или явления/ и количества. Затем изучение и размышление направляют мысль к познанию тождества — различия — основы — сущности…»[3].

И действительно, опыт, накопленный наукой, подтверждает, что познание начинается с образования качественных, или клас­сификационных понятий, с помощью которых в естественном языке разграничиваются те или иные качества, закрепляются и накап­ливаются представления о предметах и явлениях природы. Это поз­воляет сравнивать вещи — отличать или отождествлять их. Видимо, тогда формируются представления об отношениях тождества и раз­личия, благодаря которым становится возможной речь. Каждое слово должно было обозначать что-то одно, в противном случае нет общения. Этот факт нашел выражение в понятиях типа А и не-А, отношение между которыми отражает смысл абстрактного различия. Впоследствии их стали называть противоре­чащими, т.е. исключающими друг друга в языке, понятиями.

Умение отождествлять вещи и определять их одним словом способствовало формированию в языке единственного и множест­венного числа, давало возможность устанавливать между сово­купностями объектов того или иного отношения, выраженного в понятиях «больше», «меньше», «равно». Это сравнительные понятия, а свойства, которые могут быть ими охарактеризованы, — величины.

В отличие от качественных понятий, которые только назы­вают вещи, сравнительные понятия дают информацию о градации, или степени различия свойств предметов и явлений[4]. У Аристоте­ля это соотнесенные понятия, поскольку под большим, например, понимается

«большее по отношению к мень­шему, а под меньшим — меньшее по отношению к большему»[5].

Поэтому соотнесенные между собой стороны всегда находятся вместе, так как вне отношения друг к другу они не имеют смысла. Их соотносительность не только напоминает относительность движения, но и подпадает с ним под один и тот же принцип.

Видимо, одновременно с появлением сравнительных поня­тий «больше», «меньше», «равно» развивается и числовая ориен­тация людей. Если в более ранний период для сравнения вещей достаточно было только двух понятий: «один» и «много», т.е. счет был ограничен двумя членами, то позднее между ними стали появляться и другие числа: «два», «три», «четыре» и т. д. Так постепенно складывался числовой ряд, благодаря которому опре­делилась возможность измерять отношение данной величины к однородной величине, взятой в качестве единицы измерения. В этом случае возникают количественные понятия, формирующие количественный язык науки, который служит дальнейшему развитию естественного языка.

Вместе с тем в процессе осмысления действительности был обнаружен еще один вид отношений, в постижении сторон которого естественной мерой становится сам человек. Так, относительно своего роста можно было получить представление о большом и малом, высоком и низком, относительно температуры тела — о горячем и холодном. Другие органы чувств позволяли судить о мягком и твердом, сухом и влажном, гладком и шершавом и тому подобным объективным свойствам, отношения между которыми стали называть противоположными.

Но мышление не останавливается на достигнутом, а стре­мится вынести систему отсчета, относительно которой опреде­лились противоположности, за пределы человеческого организма. Для этого пришлось ввести представление о промежуточном состоянии, понимание которого в первое время не отличалось однозначностью, поскольку «промежуточное» предполагалось не только между противоположностями, но и между любыми различными сторонами. Этому периоду, видимо, соответствуют представления о кентаврах, грифонах, сиренах и других мифологических существах, в образах которых соеди­няются воедино абсолютно несовместимые между собой стороны действительности.

Однако по мере того, как вопрос о проме