СТРАСТИ НА ГОРЕ ОЛИМП
1. Переполох
— Что с ним сегодня? — Грецербер еле-еле дождался высочайшего дозволения, и, прямо-таки, вылетел из «массажного» кабинета. Он, конечно, «массажа» избежал, но спина все еще почесывается от перенесенного шока.
— Как будто сам не знаешь? — Еле слышно прошептал Ректайл, настороженно оглядываясь на дверь. — Горе-то какое! И д, Авура не вытащили, и дорога на Марс закрыта.
— Иди ты! Разве так шутят? — И Грецербер снова ощутил знакомый озноб.
— Ты что? И, в самом деле, не знаешь? — Недоверчиво покосился на него Первый помощник Хаоса Х. — А где ты пропадал?
Грецербер не ответил. Не Ректайл отправлял его на инспекцию, — не перед ним и отчитываться. Сравнивать, кто из них двоих выше по положению, — пустое дело, — так часто и быстро меняется оно, что часто не успеваешь даже опомниться от некоторых перемен. А, вот, д, Авуру уже нечего, получается, опасаться.
— Где его так?
— На Марсе.
— На Марсе? Там-то он что делал?
— А теперь этого никогда уже не узнаешь. — Ректайл снова пугливо оглянулся на дверь. — Зато, теперь мы знаем, что там выжили джинджи.
— Выжили? Это точно? А может, со Стрики перелетели?
— Неужели тебе ОН ничего не сказал?
И Грецербер услышал плохо скрываемое торжество соперника.
— Не до того нам было. — Грецербер сумел-таки убавить спесь конкурента. — И, если бы мне раньше сказали про д, Авура, то и ОН сейчас имел бы полную картину проблемы. Придется вернуться.
— И не вздумай. Даже мне не позволено тревожить ЕГО в это время.
И в это время дверь с грохотом открылась.
— Что там у вас? Расшумелись чего?
— Почему я узнаю о д, Авуре только сейчас?
«Так-так, сам нарываешься на немилость».
— Меня это тоже весьма удивляет. — Хаос хитро глянул на своего порученца.
— Я же в Зоне был. И прямо оттуда — сюда. Где же я мог узнать?
— Был, но впустую. — Насупил брови Хаос.
— Правильно, — я же не на Марсе был.
— Интересно. И как ты хочешь связать свой провал с событиями на Марсе? — Хаос требовательно махнул рукой, — и Ректайл услужливо выпорхнул из своего кресла.
— Я слушаю тебя. — Хаос рухнул в кресло, едва не опрокинув его, и строго посмотрел на порученца.
— Мне, конечно, еще надо уточнить, но, мне кажется, я понял, что произошло.
— Ну-ка, ну-ка …?
— Джинджи замкнули кольцо. — Грецербер на одном дыхании выговорил свое дикое предположение, и тут же испуганно затаил дыхание.
— Это они тебе сказали? — Тон Хаоса не предвещал ничего хорошего и Грецербер пошел напролом:
— Нет, они мне этого не сказали, но это мог сказать вихрь в Зоне, если бы я знал о Марсе.
Теперь Ректайлу надо готовиться к оправданиям, — ведь именно он не оповестил Грецербера о Марсе.
— И что тебе сказал бы вихрь? — И тон голоса Хаоса не избавил Ректайла от предчувствий.
Но теперь Грецерберу нужно было удержаться на «высоте»:
— Вихри породили отток атмосферы.
— Это и прежде было известно. — Теперь уже Ректайл кинулся в отчаянную атаку.
— Известно, но не в таких количествах. — Грецербер легко распознал его страх, и возражал уже более уверенно. — Этот отток велик, как никогда.
— Возможно, ты и прав. Возможно. Но это может означать, что джинджи вернули Кристалл на место. — У Хаоса, когда начинают работать мысли, лицо наливается кровью и разглаживается. Именно это и заметил сейчас Ректайл.
— Как они могли его вернуть? — Снова нарывался на опалу Ректайл. — Стрика прошла очень далеко от Марса. Даже если бы собрались все джинджи, у них не хватило бы Силы перебросить Кристалл на Марс. — И Ректайл глазами, полными смирения, посмотрел на Хаоса, но тот этого даже не заметил:
— Мы не знаем, как они расплодились. Но мы не против того, чтобы джинджи исправили свой грех. Не так ли, Ректайл?
— Конечно, нет. — Вынужден был согласиться Ректайл, но так трудно терять позиции. — Пока они не перейдут черту.
— Не понял. — Кажется, опасения помощника начали сбываться. — Ты на что это намекаешь?
Ректайл, кажется, уменьшился в размерах. — Последнее время джинджи со своими кристаллами совсем перестали с Вами считаться.
— Это что-то новое. Поясни.
— Они перестали испрашивать Вашего дозволения почти на все. Я их предупреждал, но они, все равно, продолжали свое. Рожану возвеличили.
Это уже был явный перебор. Грецерберу не было жаль Ректайла, но он нарушил негласное табу, что может иметь непоправимые последствия для всех, и Грецербер рискнул нарушить угрожающую миру паузу:
— Теперь я догадываюсь, зачем д, Авур появился на Марсе.
Но Ректайл — есть Ректайл:
— Не думаю, что на Земле уже известно про Кристалл. А д, Авур последнее время ….
— Не вам обсуждать дела моего сына. — Хаос от возмущения сжал кулаки. — Занимайтесь лучше своими делами. — И, уже уходя, яростно, не оглядываясь, бросил:
— Вам обоим придется слетать на Марс. Отправляйтесь немедленно. Ты, Грецербер, должен выяснить все про д, Авура, а ты …. Ты займешься армией Драма. Все. Приступайте.
2. — Приступайте
Легко сказать: «Приступайте», но попробуй это выполнить. Если Грецербер легко переносит и жару, и холод, и перемены давления, то для Ректайла это — трудно одолимые лишения.
— Я думаю, ты там и один справишься. — Решать приходится немедленно, пока Грецербер не опомнился. — А я подстрахую тебя отсюда.
Но Грецербера так просто не возьмешь:
— Там может и Вечности не хватить, чтобы только следы д, Авура найти ….
Впрочем, и на Ректайла сто потов прольешь, чтобы переубедить:
— Тебе и нужно-то на армию Драма выйти. Я считаю, одно у них на Марсе дело было.
— Какое? — Попался на удочку Грецербер. — Какое может быть у них дело? После Драмины разошлись их интересы, — это всем известно.
— Тебе ли не знать, как скоро интересы пересекаются?
— Знаю, но не ведаю, каков у них может быть общий интерес на Марсе.
— Мало ли, какой? Джинджи, например …. — И Ректайл «прикусил язык». Ненадолго. — А, может, и не было у них общего интереса, но только в одной точке и след д, Авура оборвался, и Драма назад развернули.
— Так ли это, Ректайл? Джинджи? Вовек не поверю. Д, Авур? Только, если Драм пришел охотиться на джинджи и столкнулся там с д, Авуром. Но это вилами по воде писано. Не думаю, что д, Авур ради джинджи мог на войну с Драмом пойти. Не настолько их пути разошлись.
— Стало быть, договорились? — Поспешил завершить сделку Ректайл.
— Нет, не договорились. — Они и не заметили, как рядом с ними появился Хаос. — Я передумал. Частично. Вы отправляетесь на Марс вдвоем, но раздельно. Почему так? У меня нет желания, терять вас поодиночке. — Но Хаос умолчал, что у него есть опасения, что кто-то переметнется на сторону неизвестного противника.
— Если там потерялась целая армия Драма, то, что могут значить двое? — Ну, не хотелось Ректайлу на Марс.
А кто сказал, что Грецербер туда рвется? Потеряться он не боялся, холода — тоже, но его не могла не пугать таинственность поручения.
— Мне потребуется максимум известного.
— Нет этого максимума, Грецербер. Мне очень жаль, но я сам ничего не знаю. Ни, как и зачем там оказался сын, ни, как и зачем там оказался со своей армией Драм. Могу лишь добавить, что все, кто уцелел, словно обезумели. Хотя, сами понимаете, что, вообще-то, говорить об их разуме — слишком смело.
— А Драм? Его генералы?
— Вот-вот. Вам и надлежит найти ответ, почему армия пошла в наступление в отсутствие своего командования, в отсутствие Драма. Такого еще никогда не было.
— А если предположить, что они не вперед пошли, а убегали?
— Молодец, Грецербер. Ты — словно мои мысли читаешь?
— Не читаю я мыслей. — Страшно смутился Грецербер. — Но это наиболее убедительное объяснение.
— Надеюсь, там вы сможете это подтвердить. — Хаос покровительственно пожал плечо Грецербера. — Я на вас очень надеюсь.
Надо было видеть недовольное лицо Ректайла. Но лучше было бы, если бы не было повода опасаться, что и у самого может быть такое же лицо. Лучше бы, но Хаос не отменит своего решения, и рейдер выделит какой-нибудь старый-престарый, или ….
— Как я понял, джинджи восстановили канал, — поэтому, чтобы не терять время по нему и полетите.
Хаос не шутил, и Грецербер почувствовал, как леденеют конечности. И это при 300 градусах. Хоть на волю выходи. Что же будет, если на Марсе — холодное лето, а про зиму ….
Если Ректайлу, так, шутки ради, намекнут, что на Марсе бывают зимы, это станет для него последним ударом. Нет, это он знает, но не исключено, что в нее-то они и вляпаются.
3. Грецербер
А Грецербер мог бы и воспылать от доверия, но доверие надо еще постараться оправдать.
— Ну, что, партнер, готов к подвигам? — Поддел напарника Грецербер, с превеликим трудом скрывая свою неуверенность, и с удовольствием заметил испуг Ректайла. — Готовься, а я насчет рейдера похлопочу.
А Ректайл уже понял, что избежать посольства не удастся, и обреченно спросил:
— Что брать с собой?
— Прежде всего, теплую одежду. — И замер в предвосхищении реакции не слишком желанного партнера.
— Что? — Не понял Ректайл.
— Одежду теплую. Хоть ты к переменам температур не чувствителен, но на Марсе она не будет лишней.
— Т-там х-холодно? — Ректайл еще надеялся, что Грецербер шутит, но тот смилостивился:
— Не слишком. Минус семьдесят всего. — Ответил, но вдруг засомневался: «Представляет ли Ректайл, что это такое „Минус семьдесят“?».
И угадал.
— Я никуда не полечу. Ты слышишь? Ни-ку-да. — И Ректайл бросился к двери. — Полетишь один.
Одному, конечно, спокойнее, но надо дождаться решения Хаоса.
Долго пришлось дожидаться, но дождался.
— Грецербер, морозильник у нас исправен? — Сначала из-за двери «выплыл» голос Хаоса, потом подталкиваемый в спину Ректайл, и последним сам Хаос.
— Исправен, конечно, но температуры Марса не даст.
— Будем надеяться, что джинджи уже нагрели Марс. Но ты сведи Ректайла в морозильник, — пусть потренируется. И одежду ему подбери.
Скафандр у Ректайла имеется, но одежду под его размер пришлось поспешно перешивать из одежд д, Авура и Грецербера.
Портной был стар, и почти отвык от своей профессии, но одежды более-менее получились. Правда, и его пришлось убеждать, что требуются теплые одежды.
— В морозильник переводят? — Участливо поинтересовался портной. — За что?
Портной за свое любопытство мог не опасаться, но Ректайлу пришлось оставить вопросы без ответов.
Грецерберу уже приходилось бывать на Земле, да и в Зоне, чтобы чувствовать более-менее комфортно, приходилось вместо скафандра надевать толстую одежду. Но Ректайл, который почти все время жил и работал в Управлении и привык обходиться без одежд, сейчас был совершенно беспомощен.
— Там все время придется так ходить? — Он то и дело порывался содрать с себя стесняющее движения одеяние.
— В морозильнике сам поймешь.
— В морозильник тоже в одежде пойдем?
— Как хочешь. Тебе решать. — Испытующе посмотрел на Ректайла Грецербер.
«Не верит?», — Скептически усмехнулся Грецербер, когда напарник вышел раздетый, неся одежду в руках.
— А почему д, Авур и Тысячеликий все время в одежде ходят? Они не такие, как мы?
По поводу этого Грецербер и сам нередко задавал себе вопросы. И тот, и другой были более похожи на Землян, чем на самого Хаоса, и еще больше отличались от других жителей Венеры.
«Тысячеликий?». Грецербер так резко остановился, что напарник, не успев среагировать, едва не столкнул его с лестницы.
— Где сейчас Тысячеликий?
— Не понял. Почему тебя это интересует?
— С Драмом вел дела Тысячеликий, а не д, Авур.
— Ну, и что? Может быть, этого просил д, Авур?
— И, все же, где Тысячеликий?
— Не знаю. Они оба не часто советовались с отцом. — Это было еще одной загадкой для Ректайла. — Тысячеликий, вообще, не появлялся здесь лет десять. Слишком жарко ему здесь, видите ли. А сам внизу немного покрутится, и снова улетает.
— А где ему крутиться, если они за низ в ответе?
— Д, Авур за низ отвечал, а, за что отвечал Тысячеликий, я уж и не знаю.
— Лучше и не знать. Мутные там дела. Потому и отца в неведении держат.
— Ты знаешь? — Неподдельно удивился Ректайл. — Откуда.
— Не знаю, и тебе не советую. — Но для Ректайла это прозвучало, как «Знаю, но тебе не скажу. И не суй нос не в свои дела». — Если д, Авура в живых не найдем, придется тебе там всем заправлять, тогда все и узнаешь. — И были в последних словах отголоски приговора.
Впрочем, и морозильник тоже был приговором. У Ректайла мгновенно сковало все сочленения, а, главное, сознание, и Грецерберу пришлось вытаскивать напарника из морозильника, помогать одеться, и потом долго уговаривать и подталкивать к двери.
Для Грецербера морозильник стал и испытанием, и открытием. Если на Марсе их ожидает такая же температура, то и он долго не протянет. Это — факт.
Почему Хаос решил, что д, Авур погиб на Марсе, где не может быть жизни? Что он там искал? Джинджи? Бр-р-р.
Вскоре Грецербер понял, что мороз начинает сковывать и его сознание, — и, подталкивая к выходу Ректайла, поспешил покинуть камеру пыток.
«Не внизу надо править души грешников, а здесь».
«А Ректайл-то уже привык к одежде», — походя, отметил Грецербер, а сам уже озаботился новым открытием.
Д, Авур, Тысячеликий, Драм. Похоже, их, таких разных, связывает только одно — души грешников.
А Грецербер уже и позабыл тот спор, невольным свидетелем коего он стал.
И только сейчас он начал понимать, по какому поводу рассорился отец с сыновьями.
В последний раз у Хаоса гостили разом оба сына, что было большой редкостью.
И, когда они расставались, расставались едва ли не врагами. Расставались, словно виделись в последний раз. С д, Авуром, похоже, так и получилось. И хоть д, Авур — из когорты Вторых Богов, но, если Хаос так озаботился, …. Если Хаос так озаботился Будущим д, Авура, то, что ожидает на Марсе Грецербера и Ректайла?
— Постарайтесь там найти джинджи. Никаких угроз и требований. Крепко запомните, никаких угроз и требований. И хорошо запомните все, что они скажут. Обманывать и скрывать они ничего не будут, но, как верно заметил однажды д, Авур, нередко их правда бывает кривее кривды. Будут Легенды рассказывать, запомните и их.
— Вы так боитесь за будущее д, Авура? Он же — Бог.
— За будущее обоих опасаюсь. Ты помнишь, когда они были здесь в последний раз? Мы еще тогда сильно повздорили. Они мне прямо заявили, что они — Боги-изгои, и не плачут из-за этого. Но это только четверть дела. Они оба подписали Договоры Вечности, но столько раз нарушили их, что Боги ли они сейчас? — Хаос поднял голову, и в его глазах стояла смертная тоска.
Хаос уже направился к себе, но сначала оглянулся назад, затем вернулся:
— Я не настаиваю, чтобы ты брал с собой Ректайла. Решай сам. Не исключено, что он будет тебе лишней обузой, но еще большей обузой станет одиночество. Это мне хорошо известно. И еще. Возьмете «Удар Змеи». Он — самый скоростной. Сомневаюсь я сегодня в Канале. Во всяком случае, возвратиться через него у вас не получится.
«От таких предложений не отказываются. А, вот, по поводу Ректайла стоит подумать. И стоит ли планировать долгие странствия по Марсу, имея в своем распоряжении „Удар Змеи“?».
Первое сомнение отпало, когда перед самым отправлением Грецербер встретил неповоротливый шар у трапа рейдера.
«Этот к долгим странствиям готов, но трудно представить, как этот шар „покатится“ по Марсу. Никак, надел на себя все, что можно. И батарею не забыл».
«Молодец!». А Грецербер не проверил, исправны ли батареи на рейдере, и свою батарею сознательно не взял, — поберег.
