Оглавление

1. Часы Мидаса
2. Глава 1
3. Глава 2
4. Глава 3
5. Глава 4
6. Глава 5
7. Глава 6
8. Глава 7
9. Глава 8
10. Глава 9
11. Глава 10
12. Глава 11
13. Глава 12
14. Глава 13
15. Глава 14
16. Глава 15
17. Глава 16
18. Глава 17
19. Глава 18
20. Глава 19
21. Глава 20

Памяти моей английской подруги

Норы Филдинг

Глава 1

Дом и двор поражали. Двор больше напоминал свалку на пустыре, а замшелое, ушедшее в землю каменное строение с окошками, кое-где заделанными фанерой вместо стекол, и щербатой черепицей сложно было вообразить человеческим жильем. Все это резко контрастировало с холеной недвижимостью соседей.

Тоже мне, маг в сто первом поколении, потомок Египетских жрецов, не мог себе особняк поприличнее наколдовать, — презрительно думала Селин Дювалье, брезгливо толкая ветхую проржавевшую калитку. По дорожке среди мусора, скорее похожей на звериную тропу, она пробралась к дому и постучала костяшками пальцев, не обнаружив ни дверного молоточка, ни звонка.

Облезлая дверь открылась.

— Добрый день, мадемуазель, входите! — радостно прошамкал неопрятный старик, по виду, настоящий клошар.

— Простите, — занервничала Селин. — Я ошиблась, наверное. Мне нужен…

— Мсье Вурду. К вашим услугам, мадемуазель. — Клошар продемонстрировал остатки зубов. — Вы уж, извините, не успеваю прибраться. Клиенты один за одним! Проходите, проходите! Вам кофейку сделать с лимончиком?

— Да, спасибо. — Селин чувствовала себя очень неловко в этом по-стариковски захламленном помещении, среди подержанной мебели с поцарапанными и, похоже, обгрызенными ножками, а в тесной кованой клетке, подвешенной к потолку, сидела ворона и недобро косилась на гостью. — Вы, наверное, собаку держите? — сказала Селин, чтобы сказать хоть что-то. — У моих друзей тоже щенок был, погрыз все! Пришлось заново обставлять квартиру.

— Да, нет, мадемуазель, куда мне собаку держать, это клиентские… — старик махнул рукой. — У меня, вон, птичка! А вы Жюстена-то своего сильно любите?

Селин вздрогнула.

— Как вы, мсье Вурду, догадались о моем Жюстене? И, что я пью кофе именно с лимоном?

— По глазам читаю, мадемуазель Дювалье.

— И поэтому вы, — Селин смерила старика недоверчивым взглядом и обвела глазами его непритязательную обитель. — Вы уверены, что можете вернуть мне моего Жюстена?

Старик пожал плечами, и вдруг вместо грязного клошара Селин увидела перед собой импозантного седовласого старца — ни дать, ни взять сенатор! — а то, что внутренним убранством дома можно было назвать лишь условно, оказалось шикарным авангардным интерьером. Просторные белые кожаные диваны, сияющие металл и стекло, ковры из зебры, даже ворона сидела теперь в хромированной клетке, правда, прежних экономных размеров. А из огромных окон открывался вид на парк в японском стиле.

— Но, может быть, — заговорил «сенатор»: — вы, мадемуазель, оказываете больше доверия дамам? — И тут же собеседницей Селин оказалась элегантная пожилая особа в костюме от Шанель и обилием жемчуга.

Селин, лишившись дара речи, лишь хлопала глазами.

— Или доверяете только ему? — Теперь рядом с ней стоял ни много, ни мало, а сам президент Франции!

Селин чувствовала, что близка к обмороку, но тут откуда-то появился большой тощий полосатый кот в непомерном, прямо-таки собачьем кованом ошейнике и стал тереться об ее ноги.

— Пошел прочь, Фернан! Дармоед! — заорал «президент» и пинком отшвырнул кота, тот с жалобным мяуканьем отлетел в сторону.

Яростно закаркала ворона.

— Президенты так себя не ведут! — воскликнула Селин. — Так нельзя обращаться с животными!

— Помилуйте, мадемуазель! — Перед ней был вовсе не президент, а благообразный старец, но уже не сенаторского типа, а с аккуратной седой бородкой и в белоснежном клубном пиджаке, больше похожий на добродушного богатого дедушку из детского фильма. А интерьер дома стал напоминать средиземноморскую виллу, к тому же образовалась терраса с видом на парк, где росли пальмы, олеандры, розы, и гордился хвостом павлин. Однако ворона по-прежнему висела под потолком в маленькой клеточке, но теперь из золоченых и витых прутьев… — Какие президенты? Какие животные?

— Да, но, мсье Вурду… — Селин обвела вокруг глазами. — Здесь только что был полосатый кот!

— Может быть, тигр? Или слон? — лукаво улыбнулся Вурду.

— Говорю же вам, кот! В железном ошейнике! Вы даже называли его Фернан!

— Фернан? — Вурду хохотнул. — Мадемуазель Дювалье, не придумывайте! Я терпеть не могу кошек, честное слово! Только птички! — Он показал пальцем на ворону, на павлина в парке, а потом кивнул в сторону элегантного столика с кофейным сервизом. — Присаживайтесь. — Вурду отодвинул для Селин плетеное креслице, сам уселся в другое напротив. — Расслабьтесь, выпейте кофе.

При этих словах кофейник поднялся в воздух и стал наполнять чашки. Потом из серебряной мисочки сам собой взмыл ломтик лимона и без малейшего всплеска опустился в чашечку Селин. Вурду поднял свою, потянул носом:

— Дивный аромат! — Он сделал глоток. — Восхитительно! Очень рекомендую!

Селин осторожно пригубила. Кофе действительно оказался потрясающим! О чем она и сообщила колдуну.

— Вот видите, — произнес тот. — Значит, все-таки, мне можно доверять?

Селин улыбнулась.

— У меня нет другого выхода, — и допила кофе. — А, простите, во сколько мне обойдутся ваши услуги?

— Мадемуазель! — Вурду словно бы обиделся. — Зачем сразу говорить о презренном металле? Сначала — дело, а гонорар — по таксе. Впрочем, извольте, ознакомьтесь!

Перед ней вдруг оказался самый настоящий прайслист, где против каждого вида услуг — приворот, сглаз, снятие порчи, возврат долгов, вызывание духов и прочее — в два столбика стояли цены: бизнес-класс и класс «люкс».

— Вполне приемлемо, — покивала Селин. — Рассчитываю на «люкс». Кофе, вероятно, тоже сюда входит?

— Естественно! Еще чашечку? Отлично! — Кофейник и лимон повторили процедуру, причем чашка сама собой заменилась чистой. — Что ж, мадемуазель Дювалье, не будем терять время! Наслаждайтесь кофе и рассказывайте. Итак, на что жалуемся? — Вурду с улыбкой доверительно склонил голову.

Селин улыбнулась ему в ответ и хлебнула кофе, собираясь с мыслями. Пронзительно закаркала ворона. От неожиданности Селин чуть не выронила чашку.

— Помолчи, Софи, — недовольно сказал вороне Вурду. — Зачем ты пугаешь нашу клиентку?

Ворона каркнула с другой интонацией. Вурду поморщился.

— Хватит, Софи. Вечно ты со своими пророчествами! У мадемуазель все будет хорошо! Да, Софи, я тебе гарантирую!

— Вы понимаете язык птиц? — прошептала Селин.

Вурду скромно пожал плечами.

— Что она сказала!?

— Ну, что вы, дескать, Жюстену не подходите. Но, по-моему, это не ее дело! Не так ли, мадемуазель?

— Да! — Селин посмотрела на ворону, на Вурду. — А вы меня точно не разыгрываете, чтобы отговорить?

— Зачем мне это? — Вурду выглядел обиженным. — В моих интересах выполнить заказ и получить гонорар. А подходите вы друг другу или нет — не мое дело.

— Жюстен мне подходит! Мы — отличная пара! Я просто не представляю другого мужчину рядом с собой! Мы поженились бы еще в прошлом году, если бы не умер мой папа… У нас свадьба через полтора месяца, а этот кобель стал бегать от меня к другой женщине!

— П-простите, мадемуазель? Как вы сказали, кобель?

— Да! Здоровенный кобель!

— Мадемуазель Дювалье, простите, но раз уж он такой плохой, действительно, зачем он вам? Вы красавица, встретите еще свое счастье! — Вместо седобородого дедушки за столом вдруг оказался голливудский красавец-мужчина в самом расцвете сил с томной поволокой в очах, которые, кстати, весьма выразительно поглядывали на Селин.

— Мсье Вурду, что это еще за фокусы? — возмутилась она. — Я не флиртовать сюда пришла! Мне нужен Жюстен! Я хочу, чтоб он был моим! Только моим! Я готова заплатить вам любую сумму!

Пристально посмотрев Селин в глаза, вновь седобородый Вурду произнес:

— Что ж, чужую судьбу менять — опасное занятие. Ни пожалеть бы вам потом. Однако, как говорится, желание клиента — закон! — добавил он уже лукавым голосом.

Селин испытала облегчение.

— Так делайте! Мне ничего не жаль!

— Даже его подарков? — Вурду прищурился, и Селин показалось, что его карие глаза полыхнули красным.

— Побрякушек, что ли? — Она сняла бриллиантовое кольцо и принялась вытаскивать из ушей сережки, — Берите!

— И испытаний никаких не боитесь? — угрожающе спросил Вурду, даже не взглянув на драгоценности.

— Я боюсь, — хмыкнула Селин, — только одного, что вы меня обманете.

— Э, бросьте, мадемуазель! Вы лучше вот на бумажке его портретик-то нарисуйте. — Перед Селин на столе оказались блокнот и фломастер.

— Что вы! Я в жизни не умела рисовать!

— Ничего, деточка, все получится. Я вас за левую ручку подержу, а вы правой-то, правой!

Селин недоверчиво взглянула на Вурду, но послушно взяла фломастер и, не понимая, как это происходит, уверенно принялась рисовать лицо Жюстена. В левой руке, которую держал колдун, она чувствовала какой-то особый ток крови, бежавший через спину в ее правую руку.

— А вы неплохо справляетесь, — заметил Вурду, рассматривая, что у нее выходит. — Кобель, говорите? Доберман? Бульдог? Шарпей?

— Вы еще шутите! Какая разница?

— Сенбернар? Мастиф? Пудель?

Селин хмыкнула.

— Ну, конечно же, скорее мастиф, чем пудель! Главное в том, что он, как кобель, бегает за юбками! Верните мне его, я без него не могу! — А тем временем ее рука продолжала рисовать и уже изображала часы на руке Жюстена. — Я даже подарила ему папин золотой «ролекс», с которым мой папа никогда не расставался!

— «Ролекс»? — Вурду был откровенно изумлен. — Пижонские часы для нуворишей? Неужели ваш отец не мог позволить себе что-нибудь посолиднее?

— Собственно, они вовсе не «ролекс», просто очень огромные и на массивном браслете, папа называл их так в шутку. — Селин нашла нужным заступиться за отца. — На самом деле они какой-то неведомой фирмы «MIDAS», так написано на циферблате, и папа купил их совершенно случайно. В Тунисе, на улице. Очень давно, я еще училась в коллеже, папа проводил со мной каникулы.

— Ах, вот оно что, — безразлично произнес Вурду и зевнул, но тут же прикрыл рот рукой и потер глаза. — Простите, не выспался я сегодня. Полночи пришлось с одним клиентом возиться… Так, в котором часу точно вы хотите, мадемуазель Дювалье, чтобы я начал реализовывать ваш заказ?

— Чем раньше, тем лучше! Или нет, постойте! — Селин посмотрела на свои часы; они показывали около двенадцати. — От вашего Барль-ен-Бри до Парижа ехать минут тридцать. Так что, давайте-ка, в половине второго или даже ровно в два! Вдруг я попаду в городе в пробку? А я хочу успеть добраться до банка и войти к Жюстену в кабинет, чтобы он сразу же упал к моим ногам и поклялся, что я — его единственная женщина навсегда!

Вурду усмехнулся.

— Только дети могут верить клятвам, а взрослые люди обычно ценят поступки.

— Вы правы, но главное, чтобы он был мне предан и верен, как овчарка!

— Так все-таки овчарка, а не мастиф?

— Нет, только мастиф! — Селин весело поддержала знакомую шутку; она ей уже нравилась.

Вурду вдруг посерьезнел:

— Вы еще можете передумать, мадемуазель Дювалье. Пока время есть.

Селин иронично прищурила глаза.

— С переодеванием, интерьером и ресторанным сервисом у вас, мсье Вурду, здорово получается. Я в восторге! Но вдруг с Жюстеном вы не справитесь? Ну, просто по техническим причинам?

Вурду повел бровью и с усмешкой пригладил бороду.

— Не обижайте меня, мадемуазель Дювалье. Гарантирую, ровно в четырнадцать ноль-ноль ваш мастиф будет абсолютно соответствовать вашим требованиям.

Селин фыркнула.

— Хорошо. Я выписываю вам чек. — И полезла в сумочку за чековой книжкой, а настенные часы начали мелодично вызванивать полдень.

Глава 2

Примерно в то же самое время, когда Селин чудесным образом рисовала своего жениха, тот направлялся в восемнадцатый округ.

Жюстен Шерви, крупный импозантный молодой мужчина, был управляющим банком своего потенциального, а ныне уже покойного тестя. Иными словами, он управлял банком, контрольный пакет акций которого теперь унаследовала Селин. По вторникам с утра Шерви лично объезжал все парижские филиалы банка. Эту традицию некогда ввел сам мэтр Дювалье, а теперь, когда его не стало, продолжал будущий супруг Селин. Определить точное местонахождение мсье Шерви в этот день не мог никто, да и не стал бы этого делать, зная добросовестность и пунктуальность управляющего.

Однако отец Селин ездил с шофером, Шерви же совершал свое турне, самостоятельно сидя за рулем, что, с одной стороны, способствовало демократичности имиджа молодого управляющего, а с другой — давало ему возможность провести пару часов в восемнадцатом округе, где как раз таки никакого филиала не было, зато жила его Рыжуля. Милая и кроткая — в отличие от воинственной наследницы мсье Дювалье, которая считала его, Жюстена, такой же собственной собственностью, как особняк в шестнадцатом округе и контрольный пакет акций.

Конечно, в основном именно благодаря своему находчивому и настойчивому роману с дочерью хозяина, Жюстен Шерви занял такой пост, и будь жив старик Дювалье, Шерви был бы вынужден — ради благополучия и карьеры — жениться на Селин и всю свою оставшуюся жизнь играть при ней роль ручной болонки.

Но теперь-то что, в принципе, мешает мне жениться на Рыжуле? — рассуждал мсье управляющий. Рыжуля будет женой, как надо, и до конца своей жизни останется ему благодарной, потому что он, Жюстен Шерви, вытащит ее, как Золушку из бедности и прозябания. Понятно, в таком случае ему грозит лишиться поста управляющего, но ведь, кроме Селин с ее контрольным пакетом, существует еще совет директоров, а все знают, что лучшего специалиста, чем Шерви, найти трудно.

Но даже если его в таком случае выставят за дверь, он в тот же день откроет новый и свой собственный банк, куда, вне всякого сомнения, очень быстро переползут лучшие клиенты банка э