Мемуары Андре Леона Тэлли — не просто рассказ о его сложном пути, а откровенная исповедь человека, чья карьера внезапно разбилась о жестокие стандарты индустрии. В своей книге Андре впервые поделился воспоминаниями о тяжелом детстве и насилии в возрасте 8 лет, о переезде в Париж и сотрудничестве с Энди Уорхолом, о дискриминации со стороны модного Дома Yves Saint Laurent и службе в Vogue, где он заработал себе имя, репутацию и душевные травмы, о которых не стеснялся говорить. Андре приоткрыл завесу глянцевой индустрии, в полной мере передав дух эпох клуба Studio 54, показов Джанни Версачи и Джона Гальяно, взлета карьеры Наоми Кемпбэл и других культовых явлений тех времен. Представил десятки архивных фото и эксклюзивных историй, позволяющих трезво взглянуть на представителей моды последних пятидесяти лет: от Дианы Вриланд и Бьянки Джагер до Марка Джейкобса и Тома Форда. А также узнать, почему прервалась 40-летняя дружба с Карлом Лагерфельдом, и что стало истинной причиной ссоры Андре с Анной Винтур.
Если не брать во внимание постоянное акцентирование внимания на тяжёлую жизнь чёрных и неявную, но все же пропаганду лгбт, книга весьма интересна. Конечно, сам автор предстает в ней этаким лучшим парнем на деревне, но с точки зрения истории моды и vogue - великолепно. Подковерные интриги, жестокие нравы и негламурный гламур - все это раскрывается живым и лёгким языком мастера своего дела.
Худшие примерки были в Alexander McQueen. Я всегда пытался найти предлог, чтобы их избежать, симулируя болезнь и объявляя, что возвращаюсь в отель. «Не может быть и речи. Ты идешь со мной», – говорила Анна. Возможно, она боялась оставаться с ним наедине. Я точно боялся. Он всегда молчал. Он был одержим демонами и не доверял людям. Даже Анне, тоже англичанке. Я пытался превозносить его коллекции, с энтузиазмом ими восхищался, но он всегда был очень замкнут, и, откровенно говоря, его шоу не были моими любимыми. Хотя его считали гением, рождались его творения во мраке.
Грейс и Полли отправили ее обратно на доработку. Кельвин все выполнил… и снова получил юбку назад. Они хотели еще каких-то модификаций, но не могли объяснить каких. За следующие несколько дней Кельвин Кляйн присылал обычную юбку в Vogue семнадцать раз. О каком вдохновении тут может идти речь?