Оглавление

«Самые великие тайны не прячутся в сейфах. Они живут рядом — в пыли старых гаражей, в отсвете собачьих глаз и в мазках на холсте, где кто-то навсегда спрятал правду.»

ПРОЛОГ

Один город. Одна осень. Одна нелепая история.

Город тонул в тумане. Не в том романтическом, что из старых книг, а в самом настоящем — холодном, влажном, насквозь пропитанном запахом угля, реки и человеческой нечистоплотности. Фонари бросали на мостовую жалкие пятна света, где копошились таинственные, но явно неприятные создания.

На набережной, прислонившись к фонарному столбу, стоял Человек в Пальто. Пальто было добротным, но порядком поношенным, а в руке он сжимал трость с набалдашником в виде головы серебряного волка. Он ждал. В его профессии ждать приходилось часто, но сегодня ожидание пахло особым провалом — таким, который ощущается кожей и воняет буквально: с реки доносилась удушливая вонь.

«Вот ведь ирония судьбы, — размышлял он, — полжизни гоняешься за пройдохами и негодяями, а теперь сам стоишь в грязном тумане, дожидаясь того, кто, похоже, и руководит всей этой шайкой». Дело, за которое он взялся, пахло не только деньгами, а ещё и большой политикой. А это, как он знал, самая отвратительная субстанция на свете.

Из мрака выплыла фигура. Высокая, худощавая, в плаще.

— Вы? — прозвучало ровно, без эмоций.

— Собственной персоной, — ответил Человек в Пальто. — И, если не ошибаюсь, вы не один. Тени слева и справа от вас портят вид набережной. Непрофессионально.

Он понял, что это ловушка. Но любопытство — его главный порок — пересилило осторожность. Хотелось узнать, кто и зачем заманил его сюда. Его пальцы ещё крепче сжали рукоять трости.

И вдруг случилось нечто странное. Не выстрел, не удар. Его спину пронзила вибрация — глухая, нарастающая, сводящая все мышцы в одно неподвижное состояние. Он рухнул на мокрый булыжник, не в силах даже вскрикнуть. Паралич. Искусно.

Перед глазами возникли двое. Не бандиты. Слишком чистые, слишком безликие.

— Объект «Мыслитель» обездвижен, — произнёс один. Голос звучал как доклад о погоде. — Когнитивные функции стабильны. Подготовьте аппаратуру для перезаписи.

«Перезапись? — промелькнула последняя ясная мысль. — Как старую пластинку? Что за чепуха?»

Второй наклонился над ним. В руках — не пистолет, а блестящий цилиндр.

— Не сопротивляйтесь, — сказал он почти вежливо. — Ваш ум слишком ценен, чтобы исчезнуть. Ему найдут новое… применение.

Человек в Пальто хотел возмутиться, заявить, что он не коллекционная монета, которую можно переплавить, но не смог. Лишь заметил маленький портсигар, выпавший из кармана одного из похитителей. На крышке — тот же символ, что и на его трости: серебряный волк. Семейный герб.

«Неужели… они?.. — мелькнуло в голове с последней вспышкой ясности. — Но зачем?..»

Сознание поплыло. Последнее, что он увидел перед погружением в небытие, — маленький блестящий волк, лежащий в грязи всего в паре дюймов от лица. Символ рода, ставший ему эпитафией.

Туман не рассеялся. Ему было всё равно.

Глава 1. Одинокий сыщик

Город Острогорск в конце сентября выглядел словно акварель, смазанная по мокрой бумаге неумелой рукой. Серое небо медленно растворяло верхушки панельных домов, дождь лениво сыпал мелкой, унылой изморосью, а яркие вывески магазинов казались припудренными пеплом. Трамваи ползли по рельсам, позвякивая на стыках, а прохожие, раскрывая зонты-грибы, спешили по тротуарам. Все куда-то торопились, погружённые в свои заботы — все, кроме Коли Скворцова.

Он сидел в своей комнате, поджав ноги, и наблюдал, как дождевые капли медленно сползали по стеклу. Они сливались в ручейки, расходились, снова соединялись, и Коля мысленно прокладывал для них трассы, как диспетчер в аэропорту. Занятие казалось не менее захватывающим, чем лежавший перед ним учебник по природоведению: «Миграции птиц». Но настоящие миграции происходили не на страницах — они летали у него в голове, перебираясь от одной неразгаданной тайны к другой.

Комната была одновременно крепостью и штабом. На стене висела подробная карта города, усыпанная разноцветными булавками. Красные — «места повышенной криминальной активности» (к примеру, круглосуточный магазин с разбитой витриной), синие — «зоны аномальных явлений» (старый заброшенный особняк с заколоченными окнами), зелёные — «стратегические объекты» (вроде гаражного кооператива «Факел», где можно было укрыться). Рядом висел листок с детским, но твёрдым почерком: «Наблюдай. Запоминай. Анализируй. Никому не верь на слово».

Полки ломились от книг: обязательная школьная литература соседствовала с зачитанными до дыр «Приключениями Шерлока Холмса», «Десятью негритят» Агаты Кристи, томами Кира Булычёва и братьев Стругацких. Это был его пантеон, его университет.

Из кухни доносился ровный голос деда, Николая Петровича Скворцова, полковника в отставке. Он говорил по телефону, и обрывки фраз долетали до Коли: «Да, Петрович, черенки герани подготовлены… Нет, «Москвич» пока на приколе, масло менять…». Голос деда был таким же неизменным, как стук метронома — порядок, тишина, чёткие правила. Родители Коли погибли пять лет назад — «несчастный случай во время экспедиции», — и с тех пор дед стал для мальчика и отцом, и матерью, и командующим тылом. Он снисходительно называл внука «наш оперативник» и «сыщик доморощенный», но иногда в его глазах мелькала лёгкая грусть — словно он надеялся, что Коля выберет что-то более осязаемое: футбол или модели кораблей.

Коля отодвинул учебник, приложил ладонь к холодному стеклу. Там, за пеленой дождя, была настоящая жизнь — полная загадок, ожидающих настоящего сыщика. Вчера одноклассник Вова рассказывал о мигающем огоньке в окне «дома с призраком» на Красноармейской. Коля мысленно составил список версий: сторож (маловероятно — дом заброшен), бомжи (возможно), влюблённые (скучно), ну или, на худой конец, сам призрак (интересно!). Ночную вылазку откладывать нельзя.

Самое тяжёлое было не школа и не хулиганы. Самое тяжёлое — тишина после родителей. Она не пустая, а густая, как кисель. Она скрывалась в маминой вышивке с рыжим котом, в папиных книгах по геологии, в старом фотоальбоме. Официально — «несчастный случай». Но Коля ощущал, что это не вся правда. Взрослые слишком быстро меняли тему, когда он расспрашивал. Эта тайна была его болью и двигателем. Раскрывая чужие секреты, он надеялся однажды добраться и до своей.

— Коля, ужин! — позвал дед.

На кухне пахло гречкой с тушёнкой и свежезаваренным чаем. Дед разливал суп, в неизменной толстовке.

— Ну как, сыщик, какие подвиги? — спросил он, ставя тарелку перед Колей.

— Да так… ничего, — буркнул Коля. Он не любил рассказывать о своих расследованиях. Для деда это была игра, для него — миссия. Он пробормотал что-то про «миграции птиц».

— Птицы, говоришь? — дед помешивал суп. — Летают, где теплее. Умные создания.

Коля молча кивнул. Они доели в тишине, нарушаемой только тиканьем часов — их общий язык.

После ужина Коля накинул куртку, сказал, что идёт подышать. Дед кивнул:

— Только недалеко. Куртку застегни. Простудишься.

Двор был пуст — разве что у выхода из подъезда стояла троица: Стас, старшеклассник с усиками и вечной сигаретой, и два его прихвостня. Стас ухмыльнулся:

— Опа! Наш местный Шерлок Холмс! Куда путь держишь? Расследуешь?

Коля попытался пройти мимо.

— Эй! — Стас шагнул вперёд. — Раскрой преступление! Кто вчера у третьего подъезда мусорный контейнер опрокинул? Или ты всю карту Острогорска уже проштудировал?

Витька и Славка захихикали. Коля чувствовал, как по щекам растёкся жар. Он не трусил, но против троих шансов нет.

— Я пошёл, — сказал он, пытаясь обойти Стаса. Тот снова преградил путь:

— Куда это ты? Сначала расскажи про огонёк в доме на Красноармейской. Призрака завёл?

Коля рванул вперёд, задел плечом Стаса. Ошибка была в стороне Стаса: адреналин ударил в голову, куртка осталась в руках у старшеклассника, а сам он бросился бежать. Хохот и крики преследующих доносились сзади: «Держи его! Куда ты, сыщик недоделанный? За курткой вернётся!»

Он мчался не думая, ноги сами несли его к гаражному кооперативу «Факел». Там он перепрыгнул через низкий забор, вдохнул запах ржавого железа, бензина и влажного дерева, скрывшись среди кирпичных боксов и гор старого хлама. Сердце колотилось, в висках стучало. Он прислонился к холодной стене, отдышался. Стас и компания прошли мимо, не решившись заходить глубже.

Коля остался один. Унижение сменилось привычной пустотой. Великий сыщик, неспособный постоять за себя. Призраки? Тайны? Пустяки.

Он пошёл к дальнему краю кооператива, где начиналась свалка. Для других — помойка, для него — место силы. Разбитые унитазы, покорёженные велосипеды, покрышки и детали старых машин в сумерках выглядели фантастично. Он нашёл свой «штаб» — сухое место под навесом, присел на перевёрнутое ржавое корыто. Достал компас — подарок деда. Стрелка указывала на север, надёжно, в отличие от людей.

Последние капли дождя падали с шифера. Куртка у Стаса. Придётся придумать историю для деда. Он медленно поднял взгляд на кучу мусора — там что-то шевельнулось. Тихий, прерывистый стон. Любопытство пересилило осторожность.

Коля приблизился. Из-под обломков торчал тёмный комок шерсти. Собака. Большая, грязная, с рваной раной на боку. Один глаз стоял торчком, другой повис. Она лежала без движения. И вдруг открыла глаза — почти человеческие, карие, полные боли и достоинства. В них не было страха, лишь спокойное принятие судьбы.

Коля замер. Все теории и карты мгновенно испарились. Он забыл про холод, хулиганов, куртку. Всё на свете исчезло.

— Держись, дружище, — прошептал он, опускаясь на колени. — Сейчас помогу.

Он разгребал мусор, освобождая собаку, сдирая кожу на пальцах об острые края. Боли не ощущал — только ужас, что пёс умрёт у него на глазах. Клетка была разбита, буквы и цифры на ней — «…ъект П-1…» — Коля запомнил, но это было вторично.

Собака была освобождена, огромная для дворняги. Коля снял свитер, подложил под живот — импровизированные носилки. Тащить было тяжело, пес без сознания, тело обвисло. Пятясь, он волок его к гаражу, цепляясь за камни. Каждый шаг давался с трудом, спина заныла, по телу струился пот, несмотря на холод.

Знакомые зелёные ворота. Коля вставил ключ, скрип двели оглушил. Он втащил пса внутрь, рухнул рядом. Гараж пах бензином, маслом и старым деревом. Здесь был особенный мир: «Москвич-412», ящики с инструментами, на дальней полке — коробка с его игрушками.

Он зажёг лампочку. Пёс был грязный, с глубокою раной, но с аристократичной мордой. Коля вспомнил ОБЖ: остановить кровь, обработать рану. С чистой ветошью и перекисью действовал как хирург. Пёс стонал, Коля дрожал, но продолжал.

Принёс миску с едой и воду. Сел напротив, завернувшись в дедов халат. Холодно, голодно, страшно. Говорил тихо, почти шёпотом, борясь с одиночеством:

— Ничего, дружище… Выживешь. Я один почти. Дед классный, но… Он не поймёт про Шерлока Холмса и карту. А ты… поймёшь? Выручишь — будем вместе улики искать.

Он гладил шерсть. Пёс словно отвечал лёгким облегчением.

— Меня сегодня достали… Стас. Куртку отобрал. Дед вздохнёт… Знаешь, как взрослые вздыхают, разочарованные? Вот это противно.

Коля прислушался к ночным звукам. Где-то машина, хлопок двери. Обычная жизнь шла, а здесь, в гараже, другая — таинственная и тревожная.

Он уже дремал, когда услышал движение. Пёс шевелился, пытался приподнять голову. И вдруг, в голове Коли прозвучал голос: усталый, вежливый, человеческий:

«Где я? Кто вы, молодой человек? И что с голосом? Он звучит… странно. Глухо».

Коля ахнул, отпрянул. Стул скрипнул. Пёс моргнул. В его карих глазах — гамма эмоций: растерянность, боль, попытка анализа. Новый мысленный голос, с паникой:

«Вы… слышите? Но это невозможно. Лапы… Боже, что за тело?»

Коля сидел, не двигаясь. Страх сменялся любопытством. Он протянул руку к шерсти пса.

— Я… я тебя слышу, — прошептал. — Но не ртом. У меня в голове.

Пёс замер, взгляд был пронизывающим, проникал прямо в душу. Прошла минута.

«Феноменально, — прозвучало в голове. — Телепатическая связь. Односторонняя? Нет… Я понимаю ваши слова без звука. Помогите сесть. И скажите, где мы и какой сейчас год?»

Коля осторожно подложил под бок тряпку. Они сидели друг напротив друга — мальчик в замасленном халате и пес с благородной мордой и перевязанным боком. Один — с трепетом первооткрывателя, другой — с достоинством попавшего в беду джентльмена.

— Меня зовут Коля, — сказал мальчик. — А тебя?

Пёс наклонил голову. В глазах мелькнула горькая ирония:

«Меня зовут сэр Арчибальд фон Хундерквинтель. По крайней мере, так было. Сейчас, похоже, я — четвероногое существо, в чью шкуру неудачно вселился. Нам есть что обсудить».

За стенами гаража шумел город: школа, хулиганы, скучные уроки. А здесь, в мире бензина и тайны, начиналась совсем другая история.

Глава 2. Сэр Арчибальд фон Хундерквинтель

Тишину в гараже нарушало л