Михаил Елизаров — прозаик, музыкант, автор романов «Земля» (премия «Национальный бестселлер»), «Библиотекарь» (премия «Русский Букер»), «Pasternak» и «Мультики», сборников «Ногти» (шорт-лист премии Андрея Белого), «Мы вышли покурить на 17 лет» (приз читательского голосования премии «НОС»), «Бураттини».
«Скорлу́пы. Всё ж не рассказы, а, скорее, литературные «вещи», нарочито выпячивающие следы своей «сделанности». Проще говоря, это четыре различных механизма сборки текста: от максимально традиционного, претендующего на автобиографичность, до «экспериментального» — разумеется, в понимании автора. Сто лет назад формалисты изучали так называемый приём, как самодостаточную сущность текста. Перед читателем четыре различный приёма, четыре формы. Четыре сущности. Четыре скорлупы.
Кубики — это серые панельки, где живут по колдовским понятиям и милицейским протоколам. Кубики — не Место Обитания, а Язык и Мышление. Кубики — это жестокие и нежные сны, записанные в тетради в клетку».
Грязно. Такое ощущение, что наступила в зловонную отвратительную жижу. Тот случай когда дерзость превращается в полное быдло. Отдельная тема о нецензурной лексике. Не прсчитайте ханжой. Но использование её в книге больше напоминает, попытку умершего "дрогнуть ногой". Зря потраченный вечер...
Мудак, охуевший от собственных гениталий. Понятно, что гностика колбасит: “Материя – зло!” А не надо на яйца свои потные смотреть! Ты на звёзды, скотина, смотри! В глаза любимой женщины
Чем пытаться объяснить, как мёртвая материя смогла породить живую, проще допустить, что такое качество материи, как “витальность” или “сознание”, существовало всегда [В. Вернадский].
Хочу ответить и не могу, кто-то другой за меня ответил. Душа заболит или сердце – это не мои чувства, не моя боль. Ведь я сам пустой, будто ящик: что в меня положишь, то я и есть. Чьи-то слова залетели, отразились от пустой головы и вылетели. Не могу вспоминать, за меня помнят. Умею лишь подражать: вот кто-нибудь кушает, и я рядышком покушаю