Сегодня ночью я опять не умер,

И утром вновь глазенки приоткрыл.

Не подоспел, покуда, этот нумер,

Простаивает ангел-шестикрыл.

Зима-цыганка серебрит округу,

Роняя вниз печальные следы..

Я позвоню оставшемуся другу —

Мы поджигать отправимся мосты.

Не нужно лжи чужого состраданья,

Прошу меня оставить одного.

Вези, дорога долгого прощанья,

Вези меня, скитальца своего.

Среди болот и всякого презренья

Узнаю, наконец, кто я такой.

В глухой дали останутся сомненья,

И поплывут туманы над рекой.

Укажут мне заслуженное место

В сыром углу отвешенных пинков.

Поманят вдруг обещанной невестой,

Закрыв глаза на временный засов.

Зачем слова и глупые улыбки,

Когда тебя на плаху поведут?

И вспомнятся былые все ошибки,

Пока твой приговор произнесут.

Курить охота — да пусты карманы.

Отсутствуют у тройки тормоза.

И лживых дней потянут караваны —

Переменить коней уже нельзя.

За переправой — степи и равнины,

За ними лес — дремучая тайга.

Зима взбивает вечности перину,

Где пахнут нефтью злые берега

Я хочу убежать, улететь,

Или скрыться в отъезде —

Пусть свинцовые тучи

Предсмертной разлукой грозят.

Я хочу подойти, не дыша,

К ослепительной бездне —

И пускай сторожа

Барабанят со злости в набат.

И пусть свора собак устремится

По лёгкому следу,

Но седая метель

От погони укроет меня.

На исходе ночи

Незаметно отсюда уеду —

Только отблеск свечи

Достаётся окну от огня.

Не печалься, мой друг,

Вспоминай обо мне мимоходом —

Я холодной осенней порой

Сквозняком обернусь.

Я был картой немой

В неуклюжей игральной колоде.

Но на отчий порог

Я уже никогда не вернусь.

Пусть разверзнется небо,

Периной укутав равнины,

Унося меня в даль,

И особо коней не щадя.

Ну, а после, когда

Моё горло заполнится глиной,

Всё покажется детской игрой,

И воспрянет заря.