ПРОЛОГ: НИЧТО НЕ ПОДОЗРЕВАЮЩИЙ МИР
Мир работает. Чётко, как механизм. Люди просыпаются, едят, любят, протестуют, умирают — и никто не задаёт вопрос: зачем?
Мир симуляции — идеален. Плавный. Структурный. Безошибочный.
— У тебя есть работа.
— У тебя есть семья.
— У тебя есть голос на выборах.
— У тебя есть интернет, тревожность, план на отпуск и память детства.
Ты чувствуешь. Радость. Грусть. Страх. Любовь.
Но эти чувства — не живые, а алгоритмы.
Рефлексы. Автоматизм.
Как слюна на лимон.
Как лайк на боль.
Как улыбка на команду «сфоткай меня».
Как слёзы, которые ты научился показывать, но разучился проживать.
Ты выбираешь.
Между айфоном и андроидом.
Между отпуском в Турции или на Бали.
Между «всё хорошо» и «держусь».
Ты называешь это свободой.
Но это — выбор внутри клетки.
Чувства — по инструкции.
Жизнь — по чек-листу.
Ты говоришь: «я в порядке».
Но голос — как автоответчик.
Ты обнимаешь — но в груди ничего не отзывается.
Ты плачешь — и одновременно думаешь, как это выглядит со стороны.
Ты живой.
Но не ожил.
МИР В ОБРАЗАХ
— Семья за столом. Идеальная. Но в глазах — пустота. Каждый глядит в свой экран.
Руки совершают привычные движения: разрезать, жевать, глотать. Но между людьми — стекло. Не экрана, а сознания. Как будто каждый — в капсуле. Никто не слышит другого. Никто не живёт в этом ужине.
— Девушка снимает «искренний» рилс о боли. Через два дубля.
Сначала она пробует с одного ракурса. Не хватает света. Потом — со слезой, но не та эмоция. Наконец, дубль с правильным «дрожанием» в голосе. Публикует. Улыбается. Переходит к следующему контенту. Искренность как фильтр: включил — передал — выключил.
— Толпа протестующих орёт «свобода» — под куполом одобренных лозунгов.
Их лица полны страсти. Но страсть — направлена по рельсам. Кричать можно. Даже нужно. Но только в рамках. Только то, что впишется в алгоритм. А за пределами — тишина. Запрет. Пустота. И страх выйти за неё.
— Кто-то спасает животных. Кто-то — спасает себя. Кто-то — просто живёт.
Но даже спасение стало проектом. Форматом. Смыслом, купленным в магазине смыслов. Ощущение важности — из лайков. Сострадание — из тренда. Жизнь — из новостей. И всё, что вне алгоритма, кажется бессмысленным.
Все играют. Никто не проживает.
Все двигаются. Но никто не движим.
Если прислушаться — за шумом есть шум вне кадра.
Он — не из внешнего мира. А изнутри.
Как будто кто-то внутри тебя стучится. Но ты не знаешь, кто.
ПЕРВАЯ ТРЕЩИНА
«Я почувствовал… что живу не я. А кто-то через меня.»
Это не паника. Не озарение. Просто ощущение скольжения, будто сознание не до конца в теле.
Как будто ты смотришь глазами, но сам — в стороне. Как будто что-то внутри тебя движется по инерции, а ты наблюдаешь, не успевая вмешаться.
Ты начинаешь замечать лаг между реакцией и чувствами. Ты смеёшься — и только потом понимаешь, что это было смешно. Ты обнимаешь — и не чувствуешь тепла. Ты живёшь — и не находишь себя внутри этой жизни.
Ты понимаешь: ты не выбираешь, ты — выполняешь. Ты не реагируешь — ты срабатываешь.
Твоя боль — задана. Твоя радость — допущена. Твоя свобода — ограничена тем, что тебе разрешено выбрать.
Ты слышишь, как слова выходят изо рта — и в них нет тебя. Ты чувствуешь, как двигается тело — и будто не ты двигаешь его, а программа.
И в какой-то момент ты спрашиваешь:
— А если всё это — не я?
— А если я — это тот, кто чувствует несоответствие?
— А если вся моя жизнь — не жизнь, а чужой код, который я принял за себя?
И в этой тишине, между мыслями и действиями, впервые появляется трещина.
