ПРИЗРАК НЕВЕСТЫ
Сарепта… Странное местечко с библейско-старинным названием.
О, эти мистические извивы истории! Будучи затхлым поселением Финикии, Сарепта вдруг реинкарнировалась через три тысячи лет в совершенно иной стране. И не удивительно ли, что переселенцы Западной Европы решили вдруг поддаться зову российской императрицы и двинуться через гигантские расстояния, чтобы построить здесь свой «град солнца», чьё имя звучало совсем не по-немецки? Они обживали обожжённые солнцем степи и пытались оцивилизовать диких аборигенов, наивно веря, что несут свет и слово божье. А вместо того получили после революции жестокий урок, как на деле строится «новое и справедливое» общество.
Об этом размышлял журналист Владимир Павшук, когда направлялся в музей «Старая Сарепта». Около десятка строений в стиле барокко, когда-то окружённых пустошью, ныне прятались в кварталах современного Волженска. Вдоль дороги поднималась пыль от июльской жары.
«Давненько хотел написать о моей загадочной родине, да всё не получалось, — меланхолично текли мысли в голове журналиста, пока он крутил руль синей „девятки“. — В прежние годы о Сарепте замалчивалось, так как много было „неприличного“ в советской истории. Позже без меня коллеги растрезвонили, казалось бы, всю подноготную о немецкой колонии, основанной ещё в восемнадцатом веке. Хотя некоторые белые пятна в её истории почему-то больше похожи на чёрные, так как за ними скрываются тьма тайн. Зато теперь подвернулся просто невероятный случай! Что ж, я не упущу возможности написать сенсационный материал».
Павшук свернул налево — на площадь Свободы. Здесь в каре стояли двухэтажные постройки позднего средневековья. Здания имели достаточно аскетичный вид в соответствии с представлениями протестантов-гернгутеров. По центру подпирал небо обелиск погибших в Великую Отечественную войну. У его подножия находился давно угасший «вечный огонь». Именно здесь у колонистов журчал фонтан, куда поступала вода с дальней возвышенности Ергени. Напротив памятника возвышалась кирха с большими вертикальными окнами и колокольней с часами. Над ней рассекали воздух крикливые стрижи.
Журналист оставил автомобиль и направился к длинному двухэтажному зданию справа от кирхи. Сейчас в нём располагалась администрация музея, тогда как у колонистов он именовался Домом холостых братьев. У гернгутеров для каждой корпорации (незамужних девушек, вдов, вдовцов и т.д.) был собственный дом, который в наше время назвали бы общежитием. Однако сравнивать проживание в них тогда и сейчас — бессмысленное занятие, ибо все гернгутеры называли друг друга братьями и сёстрами.
В администрации журналиста ждали библиотекарь учреждения Татьяна Михайловна и некий чудак, обещавший поведать нечто сногсшибательное. Это «нечто» имело непосредственное отношение к легендам Старой Сарепты.
***
Нелли. Это имя заставляло волноваться не одного юношу в немецкой Сарепте на Волге. Её красоту было трудно скрыть под весьма скромными одеяниями, которые носили последователи протестантского толка. А все жительницы колонии носили чуть ли не одинаковые длинные платья с белыми передниками, на плечах — большие цветные платки, на головах — чепцы, покрывающие затылок.
Тем не менее, тонкие черты лица с бровями вразлёт выделяли Нелли среди сверстниц. Из-под чепчика девушки выбивались игривые кудряшки блондинки. Её кожа была молочно-белой и чистой. «Настоящий ангелочек! — восклицали многие, видевшие милашку ещё в детстве. — Не хватает лишь крылышек!».
Незаметно девочка уже превратилась сначала в слегка неуклюжего подростка, после — во всё более расцветающую девицу с привлекательной фигурой, которую не могли скрыть складчатая юбка с горизонтальными полосками тёмных тонов и синяя жилетка с серебряными пуговками. Её волосы чуть прикрывались белым чепцом. И девственная красота уже порождала у мужского населения общины отнюдь не святые мысли. Приближалась пора, когда она была обязана выйти замуж. Однако именно это обстоятельство вызыва
