Оглавление

Глава 1. Начало

Я высовываюсь из-за угла и тут же вижу прямо перед собой синтетика. Проблема в том, что его ствол его автомата направлен прямо в меня, а мой ещё только поворачивается в сторону противника. Меня как обычно спасает моя реакция — я падаю, в полёте доворачиваю автомат и нажимаю спусковой крючок. Выстрел, пуля попадает в шею синтетика, который тут же валится рядом. Всё как обычно, почти все нейтрализованные мною синтетики получали от меня пулю именно в шею. Это их только ранило, добивал же всегда синтетиков мой напарник.

Ну вот прямо как сейчас, синтетик вскакивает, но тут же получает от напарника пулю в лоб и валится уже замертво. Напарник подскакивает к нему и начинает пинать ногой, крича во всё горло:

— Не смей… стрелять… в моего… мужика!

После каждого слова синтетик получает ощутимый пинок, от которого, впрочем, ему было уже ни жарко и не холодно. Кстати, синтетик в меня выстрелить даже не успел, поэтому обоснование пинков было с логической точки зрения не так чтобы очень.

Немного о моём напарнике, а то вы не весть что ещё подумаете. Вообще-то это не напарник, а напарница. Причём напарница не только во время боёв, ночи мы тоже проводим вместе, а также утра и вечера, будни и выходные, без перерыва. Так повелось недавно, где-то лет тридцать назад. У нас даже дети есть, трое, две девочки (ссыкухи, как любя называл их мой дед) и младшенький (больше двух метров роста). Я всем говорю, что три раза дома был. Да, мы муж и жена, если вы ещё не поняли.

Тут жена закончила пинать тело синтетика и обратила внимание на меня. Но лучше бы она этого не делала, потому что её внимание вылилось в два увесистых пинка уже в мой бок.

— Вставай давай, чего разлёгся, кто работать будет.

Эта её стандартная фраза пару лет назад стала негласным девизом нашего подразделения. Эту фразу применяют к любому лежащему бойцу, только его при этом в большинстве случаев не пинают, потому что жалеют. Да это и логично — лежит себе человек, никого не трогает, за что его пинать? Мы же ведь не женщины какие-то!

Я поднялся, и мы двинулись дальше по коридору. Жена пригибалась, потому что так было нужно по инструкции, чтобы визуально уменьшить силуэт и снизить вероятность попадания пули противника. Я пригибался, потому что болел бок, в который попали пинки жены. Кстати, ей пригибаться было совсем не обязательно, потому что роста она была два вершка. Впрочем, свирепости в ней было обратно пропорционально её росту, ну то есть выше колокольни.

Если вы думаете, что знакомитесь с военно-стрелялочной историей, то напрасно. Стрелялки уже в принципе закончились и дальше пойдёт история о суровой правде жизни. Почему суровой? Да потому что в этой истории замешаны, вернее участвуют женщины. А с любой женщиной любая история сразу же становится крайне суровой, запутанной и одновременно очень смешной.

Да вы сами подумайте, чем бы занимались мужчины, если бы на свете не было женщин? Утром проснулся, совершил моцион, позавтракал, отдохнул, походил возле пещеры, пообщался с соседом, отдохнул, пообедал, отдохнул, сходил на речку, покупался, отдохнул, поужинал, лёг спать, во время сна ещё раз отдохнул.

Но с женщинами ситуация на планете существенно и многократно усложнилась. Поскольку запросы у женщин немного превышают мужские, где-то раз в триллион, то и удовлетворять эти запросы приходится именно мужчинам. Поэтому к вышеперечисленным мужским действиям прибавляем порядка ста деяний в час по заданию женщин и в конце дня получаем — «ну вот, разлёгся, хоть бы мусор вынес»!

— Семнадцатый, доложите обстановку. — это нас прервало радио от командира группы. А семнадцатый это я.

— Первый, последнего красного добили, синих не наблюдаем. — доложил я, глядя на планшет со схемой помещений корабля.

Кто такие красные и синие, и что за корабль? Похоже пришла пора вас ввести в курс дела.

Сейчас 2176 год, мы находимся над планетой Земля в солнечной системе галактики «Млечный путь», вселенная «Вселенная». Мы над планетой, потому что ведём бой с пришельцами в их космическом корабле. Эти пришельцы, или как мы их в обиходе называем пришаки, заявились к нам пять лет назад и сообщили, что в их планету Сантагу через сколько-то там лет попадёт очень крупный астероид и разрушит её. Пришакам податься не куда, только на нашу планету, потому что только она является полностью пригодной для их жизни. И что скоро они заявятся к нам и будут жить на нашей планете. Их прибудет немного, где-то миллиардов пятнадцать и нашему миллиарду придётся сильно подвинуться. Ну и потом пришельцы по причине своего численного и технологического превосходства начнут доминировать. Со всеми вытекающими для нас последствиями, в основном негативными.

Такое уже было у нас самих, семьсот лет назад европейцы начали мигрировать на американский континент и подвинули местное население в резервации. Кстати, пришаки сразу об этом и сказали, что для пресечения разных конфликтных ситуаций нам придётся переехать в Антарктиду. На это мы показали пришакам дулю, а один из переговорщиков и кое-что другое. Пришельцы отправились на корабль, но сказали, что вскорости вернутся. Человечество же оказалось в ситуации принятия непростого решения. Что делать, если произойдёт вторжение технологически более развитой цивилизации, к тому же преобладающей количественно?

Воевать? А если у них будет какое-то супероружие типа копий с ядерными наконечниками 999 мегатонн? И кто будет воевать, когда у нас не осталось армий после нейрореформы? О, да, вы же про нас не всё знаете. В первой половине двадцать первого века, то есть примерно сто пятьдесят лет назад, на планете Земля случилась Первая глобальная, она же Третья мировая война. Из восьми миллиардов на планете выжили где-то миллионов пятьсот. После этого, когда остатки человечества морально пришли в норму, было принято решение провести нейрореформу, которая должна была снизить внутривидовую агрессивность людей.

Реформа постепенно цели достигла, агрессивность людей снизилась. На планете стало значительно безопаснее — количество убийств, терактов и случаев насилия существенно уменьшилось, военные конфликты ушли в ноль. Параллельно с этим существенно повысился уровень жизни населения, так как не стало расходов военных и сильно снизились затраты на полицию и тюрьмы. Но любое действие имеет побочные последствия, так и с нейрореформой. Побочное последствие от неё было только одно — человечеству оказалось сложно собрать армию против инопланетного вторжения.

Оно и логично: чтобы воевать, нужно иметь определённый уровень агрессивности. А нейрореформа снизила его почти до нуля. Поэтому собрать армию было достаточно сложно. Но в этом вопросе нам «помогли» сами пришельцы. Они вернулись через два года после переговоров и привезли с собой армию синтетиков.

Как в последствии выяснилось, пришельцы тоже, как и мы сделали нечто в виде нашей нейрореформы и снизили свою агрессивность, что привело к миру на их планете Сантаге. Но из-за угрозы вымирания им придётся со своей планеты улететь на нашу. И они уже поняли, что просто так мы им свою планету не отдадим и дадим бой. Потому что перед нами встал выбор — или они или мы, и мы на удивление выбрали себя. А цель их повторного прилёта была в том, чтобы дать бой нам, планету отнять и загнать нас в резервации. Где мы из-за повышенной плотности популяции снизим свою рождаемость и постепенно вымрем. Это в лучшем случае.

Но чтобы нас победить, нужны солдаты с высокой степенью агрессивности, которой у пришельцев уже нет и возвратить её не получится. Во-первых, это долго, во-вторых, это приведет к войне между группами пришельцев. Поэтому они решили не развивать агрессивность у себя, а пойти по другому пути. И этот путь попутно решил проблему скорости доставки армии на сверхбыстрых космокораблях.

Пришельцы научились создавать синтетические организмы, которые в не активированном состоянии спокойно переносили сверхсветовые скорости. Но по особенностям устройства этим синтетиком мог управлять только его синтетический мозг. И в этом мозге должны быть соответствующие нейронные сети управления — то есть программы. Такие управляющие синтетиками нейросети в их синтетическом мозге пришельцы создавать не научились. Вернее, сформированные ими нейросети не смогли нужным образом управлять синтетиками. Мы знаем, что самое сложное во Вселенной — это живая клетка и мозг. Ни то, ни другое создавать искусственно не смогли ни пришельцы, ни мы.

Но пришакам удалось найти другое решение. Они научились делать нейрослепки из мозга любого организма и внедрять его в мозг синтетика, который после этого становился один в один со своим донором. Можно сказать, что в мозг синтетика переносили сознание донора. Но проблема была в том, что этот донор после этого умирал, потому что в нейрослепки нейронные сети его мозга переносились физически. После взятия копии мозг донора становился девственно чистым, в нем не было даже нейросетей, организующих дыхание и управляющих органами тела. Ну и без дыхания донор умирал в течение пары минут, но для синтетика это уже не имело большого значения. Только что сознание было в доноре, а сейчас оно уже в новом теле. Понятно, что обратно в мёртвое тело сознание вернуть было нельзя, поэтому почти никто из пришельцев не захотел становиться синтетиком. К тому же в таких синтетиках не было бы агрессии, и они не могли бы вести боевые действия.

Но пришельцы решили обе этих проблемы. В процессе поисков нужной планеты они нашли ещё одну населённую кроме нашей, но не пригодную именно для их жизни. Зато там были разумные существа со средней степенью агрессивности. На эту планету Корвану пришельцы отправили несколько десятков нейрокопий мозгов своих представителей, которые были внедрены в жителей планеты. Им была поставлена задача существенно повысить уровень агрессивности в аборигенах. Эту задачу они выполнили и на это у них ушло больше пятидесяти лет. После этого пришельцы выявляли самых агрессивных представителей, делали нейрослепки их мозга и загружали в синтетиков. Доноры умирали, а синтетики оживали и делали то, что им прикажут. А приказывали им убивать нас, чтобы освободить для себя планету Земля.

Как могли пришельцы с низким уровнем агрессивности отдавать приказы на убийство разумных существ? Всё просто — их нейрореформа сильно снизила уровень внутривидовой агрессивности и слабо межвидовой. То есть агрессивность к другим видам снизилась не на много. Почему? Потому что на их планете Сантаге достаточно много хищных и больших травоядных животных, противостоять к которым без агрессии никак. Если бродячая собака начнёт рвать ребёнка, то добрым словом ты своё чадо не спасешь.

Для пришельцев мы разумные существа, но другого вида и наоборот. Поэтому они со спокойной совестью (если она у них была) отдали приказ своим синтетикам нас гнать в резервации, а если будем сопротивляться, то тогда нас убивать.

Также сработал второй фактор удалённости. Убить представителя своего вида глядя ему в глаза значительно сложнее, чем издали. Поэтому и разумному виду отдать приказ уничтожить другой такой же вид на удалённой планете значительно проще, чем если бы этот вид был на своей планете.

В итоге картина была такой. Пришельцы, находясь на своей планете, присылали к нам напрямую на сверхсветовых скоростях корабли с синтетиками. Попутно они отправили сверхсветовой корабль на вторую обитаемую планету Корвану. На этом корабле автоматика дистанционно делала нейрослепки с мозгов агрессивных разумных представителей и отправляла эти копии на сверхсветовом корабле напрямую в нашу систему. Там нейрослепки устанавливались в мозг синтетиков и те сразу шли воевать с нами на нашу планету.

Кстати, если вы думаете, что дальше речь пойдёт о межпланетных баталиях и борьбе с пришельцами, то вы ошибаетесь. Возможно, я об этом периоде что-то напишу позднее, тем более что сам во всём этом участвовал. Но сейчас речь пойдёт о совсем другой истории и она, может быть, для вас более интересной, чем межпланетные стрелялки.

Итак, пришельцы вернулись и высадили на планете Земля уйму синтетиков, которые начали нас уничтожать.

К тому времени оставшиеся на планете после Первой глобальной пятьсот миллионов размножились до миллиарда. Но первая межпланетная всего за три года сократила население Земли до ста миллионов.

В первый год люди сопротивлялись вторжению достаточно слабо из-за своей низкой агрессивности и того, что синтетики выглядели точно так, как люди. Но по мере увеличения количества жертв ситуация начала постепенно меняться. В мозге родственников погибших начало что-то щёлкать и у них повысился уровень агрессии именно к пришельцам. Как нам объясняли нейроучёные, мозг стал оценивать синтетиков как очень опасное хищное существо, к нашему виду отношение не имеющее. И эти родственники, а потом и другие люди, начали оказывать синтетикам сопротивление и в последствии составили костяк нашей армии.

Кстати, моя жена тоже вошла в число таких людей. На её глазах синтетик убил её мать, после чего жена «слетела с катушек» и прибила его сковородкой. А затем стремилась убить любого попавшегося ей на глаза синтетика.

В общем, армия человечества постепенно собралась и начала давать отпор пришельцам. Нам ещё помогло то, что нейрослепки для синтетиков брали с разумной расы, находившейся на ранней стадии социального развития. Поэтому они в индивидуальных схватках были хороши, но в групповых сражениях умом не блистали. Благодаря этому постепенно мы всех их перебили, а также захватили все челноки, на которых синтетиков десантировали с корабля на планету. И неделю назад нам удалось доставить свой десант на борт корабля, в состав которого входили и мы с напар… женой. И всю неделю мы почти без сна зачищали корабль пришельцев от синтетиков.

Ну и теперь по поводу красных и синих синтетиков. Красные — это те, у которых установлены нейрослепки инопланетной полуразумной агрессивной расы. Синие — это те, у которых установлены нейрослепки пришельцев. Да, около сотни инопланетян решили пожертвовать своей прошлой жизнью ради блага своей популяции. Они прибыли в нашу систему, чтобы руководить вторжением. Чтобы они сами друг друга различали, цвет кожи синтетиков-солдат сделали с красноватым оттенком, а цвет кожи командного состава был синеватый. Их в начале называли голубыми, а потом прижился термин «синяки».

Итак, красные синтетики воюют, синие ими управляют. У красных полно агрессивности, у синих интеллекта. У красных проблемы с интеллектом, у синих нет агрессивности.

На этом экскурс в историю вопроса закончился, и мы возвращаемся на корабль пришельцев. Я доложил командиру группы, что мы добили последнего красного синтетика, а синих не наблюдаем. Да мы синих за неделю и не видели, хотя сильно искали, потому как был приказ, взять их в плен для допроса. Красных допрашивать было бесполезно, так как они вообще ничего не знали, просто стреляли и всё. А вот синие обладали разной нужной нам информацией и поэтому за ними шла серьёзная охота.

— Семнадцатый, — это опять командир, — Пантера с тобой?

Это он про мою дражайшую супругу, потому что у неё как раз такой позывной, и она им очень гордится.

— Да с ним я, с ним, — подала голос благоверная в свою рацию, огорчённо глядя на сломанный ноготь.

— Тут верхних синяков поймали, нужно в допросе поучаствовать.

Жена расплылась в улыбке, потому что уж очень она обожала принимать участие в допросах. Далее командир дал нам координаты места, и мы пошли туда по схеме планшета. По пути нам встречались другие боевые двойки и когда узнавали, что Пантера идёт участвовать в допросе синяков, то присоединялись к нам. Потому что такие допросы были увлекательным зрелищем, которое ни в каком театре не увидеть. В итоге, когда мы дошли до места, то за нами шла внушительная группа бойцов.

Глава 2. Допрос

По схеме было видно, что коридор должен закончиться дверью в какое-то помещение. И на этом помещении находилась метка конца цели. Перед дверью стояло двое бойцов и, ого! командир группы с командующим всей армией планеты. Они посмотрели на нас, и командир группы поднял руку, чтобы мы остановились. Вся наша компания как по команде синхронно замерла.

— Вы куда это все намылились? — поинтересовался командир группы. — Я вызывал только Пантеру и Дрессировщика.

Дрессировщик — это мой позывной, когда я его выбирал, то подразумевал, что он будет означать дрессировку пантеры. В реалии всё было наоборот.

— Командир, разрешите посмотреть на допрос, который будет проводить Пантера. — попросил один из бойцов.

Командующий армией с большим недоумением смотрел на всё происходящее и уже открыл рот, чтобы явно дать команду всем двигать восвояси. Но командир группы начал что-то ему втолковывать. Говорил он тихо, но иногда в его речи можно было разобрать отдельные слова: десант, большие молодцы, заслужили, другого такого шанса может не быть.

Командующий с сомнением выслушал командира и потом сказал:

— Ладно, стоять в коридоре и ничего не трогать.

Хотя что там трогать-то в коридоре? Тут командир группы открыл дверь и взору открылось часть помещения. За столом сидели два синяка, мужчина и женщина, оба со связанными за спиной руками. С другой стороны, на этом же столе раскладывали какое-то оборудование двое в серых комбинезонах, явно из разведки. Возле иллюминатора о чём-то разговаривали трое гражданских. Ба — да они же из администрации планеты, их всех периодически показывали в новостях. Все, кто был в помещении, повернулись в нашу сторону. Было видно, что они пришли в замешательство от нашей компании.

— Оборудование пока уберите, если оно для вас важно. — это Пантера сказала командующему. Женщины, они же с субординацией не дружат. Но тут один из разведчиков заметил Пантеру и на его лице отразилось понимание будущей ситуации. Похоже он раньше уже присутствовал при её допросах. Он стал лихорадочно собирать оборудование и что-то сказал гражданским. В итоге разведчики и гражданские вышли в коридор и в помещении остались только двое синяков.

— Пантера, можешь начинать. Всё как обычно, можешь делать что угодно, но синяки не должны пострадать физически.

Моя жена мило улыбнулась командиру группы, зашла в помещение и закрыла за собой дверь. В коридоре наступила тишина, но ненадолго. Через некоторое время из-за двери послышались дикие крики и вопли, а потом раздалась стрельба. Один из разведчиков кинулся к двери, но второй его удержал. Звуки стрельбы и крики постепенно усиливались, гражданские явно приходили в недоумение. Бойцы же все как один улыбались и явно тащились от всего происходящего.

— А когда она мебель начнёт ломать? — поинтересовался командир у меня.

— Пять… четыре… три, — начал я обратный отсчёт, — два… один.

Из-за двери послышался грохот, и командир сообщил гражданским:

— Сейчас она пять минут будет ломать мебель, потом три минуты прессинга и допрос будет можно начинать.

После этих слов абсолютно все присутствующие, кроме меня и командира, посмотрели на часы. Ровно через пять минут грохот прекратился, но тут опять начались крики и стрельба. Они длились тоже ровно три минуты и всё стихло.

— Всё, можно начинать допрос. — уверенно сказал командир и открыл дверь.

В помещении был полный разгром. Стол, за которым раньше сидели синяки, был весь поломан и валялся вверх ногами. Сами синяки лежали неподалёку с выражением бесконечного ужаса на лице. На потолке и стенах были отверстия от пулевых попаданий. Полностью довольная жизнью Пантера перезаражала автомат, одной ногой стоя на животе синяка-мужчины.

Разведчики опять посадили пленников на стулья, а я затащил в помещение два стола, которые нашёл в соседних каютах, пока супруга делала презентацию своих возможностей. Один стол отдал разведчикам, которые опять развернули на нём своё оборудование — это был автопереводчик. А за второй стол уселась жена и приготовилась контролировать допрос. Разведчик раздал наушники гражданским из администрации и командующему, а также надел их на синяков. Мы с бойцами стояли в коридоре.

Командующий кашлянул и сказал, глядя на разведчиков:

— Ну что, начнём.

Разведчик кивнул и нажал кнопку на оборудовании.

— Я Глава администрации Президента планеты и у меня есть к вам вопросы. — начал говорить гражданский.

Синяки внимательно слушали перевод через наушники. Командующий посмотрел на бойцов и что-то сказал командиру группы. Тот выслушал, вышел в коридор и стал ставить задачи двойкам, после чего бойцы стали расходиться. В итоге я остался один, командир завел меня в комнату, где проходил допрос, и закрыл дверь. Я сел на стул в уголке и стал тихо кемарить, потому что за неделю штурма спал урывками.

Супруга же внимательно наблюдала за ходом допроса без каких-либо признаков усталости. Причём она хорошо слышала вопросы к синякам, но ответов на инопланетном языке не понимала. А перевод присутствующие выслушивали через наушники.

Допрос шёл как-то ровно, синяки отвечали на вопросы, периодически поглядывая на супругу. Под монотонный ход разговора я постепенно заснул. Мне снился родной городок, берёзки и пляж. Вот из воды выходит Пантера, в чём мать родила, то есть в купальнике, подходит ко мне и глядя в глаза кричит…

— … какого хрена ты врёшь, собака серая!

Я вскинулся со стула и обнаружил себя в комнате допроса. Супруга трясла за грудки синяка-мужчину и кричала, что он врёт. Разведчики оттащили её и посадил на стул. Синяк с вытаращенными глазами закрывал руками лицо. Как он это смог, я не понял — ведь они у него были связаны за спиной.

— Он вам последнюю минуту врёт и не краснеет. — это жена сообщила Командующему.

— Откуда вы знаете, вы же их языка не понимаете?

— Зато я знаю, когда люди врут. У них в этот момент это на физиономии написано. Скажите ему, что если он не скажет правду, то я ему яйца отрежу и левое ухо.

— Почему именно левое? — спросил Глава администрации.

— Да не важно какое, главное, что по поводу яиц у вас возражений нет.

Командующий сурово посмотрел на жену, затем задал вопрос синяку и проинформировал его, что будет, если он опять соврёт. Синяк что-то ему сказал, Командующий внимательно выслушал перевод и с удивлением сказал супруге:

— Да, второй ответ был другим.

— Понятно, что мужикам яйца важнее, чем какая-то там правда. — сообщила Пантера, внимательно рассматривая свои ногти.

После этого допрос синяка продолжился, а я под монотонный разговор опять стал кемарить. На этот раз пляж мне уже не снился, зато приснился кемпинг развратной направленности. На асфальтированной парковке стояли жилые автомодули, рядом с которыми в шезлонгах сидели обнажённые люди. Я подошёл к одному из модулей, в нём открылась дверь и в проёме показалась жена, одетая только в тапки.

— А ведь ты мне, скотина, чего-то не договариваешь. — улыбаясь сообщила она мне и заорала. — Убью и не похороню!

Я опять проснулся, Пантера стояла возле синяка и занесла над его головой приклад автомата. Разведчики опять её оттащили и отобрали оружие.

— Он что-то от вас скрывает. Отвечает на ваши вопросы правдиво, но говорит не всё. — это она опять Командующему. — Ну ничего, сейчас я его разговорю.

После этого она подсела к столу, за которым сидел синяк, и полезла себе за пазуху. Разведчики подбежали и схватили её за руки, но она им мило улыбнулась — спокойно мальчики, все будет хорошо. Разведчики хватку ослабили, а супруга медленно достала из внутреннего кармана комбинезона сумочку. Затем она также медленно, под пристальными взглядами окружающих, открыла сумочку и достала из неё маникюрные щипцы. Их она продемонстрировала синяку, глядя ему в глаза, причём тому явно поплохело. Затем она вытащила из сумки пилку для ногтей и положила её прямо перед допрашиваемым. Тот при этом выглядел так, как будто мысленно составлял завещание.

— Спрашивайте и если он будет недоговаривать, то я… — тут супруга пощёлкала щипцами перед лицом синяка.

Командующий продолжил задавать вопросы, а Пантера внимательно наблюдала за выражением лица синяка. Второй же синяк-женщина также внимательно рассматривала лежащий на столе маникюрный набор. Было видно, что он её интересовал больше, чем допрос.

Похоже дальше синяк всё рассказывал правдиво и без утайки, потому что разговор опять стал идти монотонно, а жена сидела спокойно. Но при этом она ещё что-то делала со своими ногтями с помощью маникюрных инструментов. А иногда она прикладывала щипцы к своему пальцу и со значением смотрела на синяка. Всем присутствующим было понятно, что она подразумевала — будешь врать и не договаривать, отрежу палец или что другое. Это было понятно и синяку, потому что он говорил много и складно.

Допрос продолжался в монотонном режиме, и я в третий раз стал засыпать. Сквозь дрёму я слышал, как Командующий задавал вопросы о каком-то оборудовании и планах пришельцев. Синяки что-то отвечали, а потом началась бурная дискуссия о полученных данных. Как я понял, синяки сообщили, что их вторжение нами было отбито, вся армия вторжения уничтожена и новых планов у пришельцев особо нет. И по мнению командующего если это окажется неправдой, и мы прошляпим новое вторжение, то вторая волна нас просто сметёт. За три года они уничтожили девятьсот миллионов человек, значит, чтобы убить оставшиеся сто миллионов нужно всего четыре месяца.

Тут супруга очень тихо и спокойно поинтересовалась у главы администрации, насколько нам важны данные о возможном новом вторжении. У меня тут же весь сон слетел, и я насторожился, потому что когда жена говорит таким тихим тоном, то значит скоро последует буря.

— Конечно нам нужно точно знать их планы, иначе от человечества может ничего не остаться.

— Хорошо, я могу добыть от них такие данные, но мне нужно вести с синяками диалог. И попрошу в него не вмешиваться, чтобы я не говорила.

Командующий немного подумал и потом кивнул разведчику, сидевшему за столом с оборудованием. Тот нажал какую-то кнопку и после этого все, кроме синяков, сняли наушники. Глава администрации кивнул Пантере, типа начинай.

— Вы знаете, почему мы разгромили ваш… десант? — тихо спросила супруга, глядя в глаза женскому синяку.

Та выслушала перевод и замотала головой.

— Да потому что вы не были готовы к плохому варианту развития событий. А знаете, как я поняла, почему вы к такому варианту не готовились?

Синяк опять замотала головой.

— Да потому что у вас в команде не было гинеколога! — крикнула Пантера и хлопнула по столу кулаком.

И тут наступила тишина, мёртвая тишина, очень мёртвая тишина. Потому что синяки слушали в наушники перевод, а земляне зависли, так как переваривали возможную причинно-следственную связь между подготовкой к неудаче и гинекологией. Зависли все, кроме меня, потому что я был в курсе такой связи. И в предвкушении приготовился к тому, как супруга сейчас будет суть этой связи популярно объяснять присутствующим.

Но тут оказалось, что с землянами ситуация была проще, потому что один из разведчиков оказался русский. Он быстро растолковал остальным, что к чему, и земляне принялись тихо ржать. Только Командующий остался абсолютно невозмутимым, ну это и понятно — в армии каких только ситуаций не бывает. Все знают, что кто в армии служил, тот в цирке нее смеётся. Синяки же недоуменно переглянулись и вопросительно уставились на Пантеру.

— Так, понятно. Вы знаете, кто такой гинеколог? — спросила она у синяков, на что те замотали головами.

— Вот тупари! Объясняю: гинеколог — это специалист… — и дальше супруженция начала объяснять инопланетянам суть этой профессии. Я всё это неоднократно слышал, поэтому её пламенную речь пропустил мимо ушей, но внимательно наблюдал за реакцией публики. Она была однозначной — народ не знал куда деваться. Погодите, это она ещё не начала объяснять, что конкретно делает этот специалист.

— А теперь рассказываю, чем гинеколог занимается. У него есть специальные инструменты… — и жена в подробностях начала описывать врачебную оснастку, которая на мой взгляд была полностью похожа на средневековые орудия пыток. Возможно, их врачи просто взяли за основу.

Тут ко мне подошёл Командующий и поинтересовался, зачем она всё это инопланетянам рассказывает и когда её речь закончится.

— Скажите, на что вы готовы пойти, чтобы она закончила эту тему? — это я командующему.

— Да, наверное, через пару минут буду готов на всё.

— Вот и синяки через пару минут вам тоже расскажут всё, лишь бы она побыстрее всё это перестала говорить.

В это время жена информировала публику о каком-то гинекологическом зеркале «вот таких вот размеров» и при этом свои руки она соединила кольцом. По моим прикидкам, диаметр зеркала был сантимов шестьдесят.

— И вот гинеколог берёт это зеркало и начинает его запихивать…

Эту часть слушать спокойно у меня никогда не получалось, поэтому я закрыл уши руками и начал изучать реакцию публики. Все земляне явно молились на то, что родились мужиками. На лице Командующего было написано понимание того, почему мы победили пришельцев. Мужской синяк был на грани ухода в полный аут где-то на пару недель.

— А теперь о том, что если в команде нет гинеколога, значит она не готова к плохому варианту развития событий и значит эта команда обязательно проиграет! Вот как вы нам. У нас на планете этой традиции было положено начало в двадцать первом веке, когда председателем еврокомиссии назначили гинеколога Урсулу фон дер Бляйен. И когда плохой вариант наступил, то Европа была к этому готова. Правда, это ей не помогло, и она накрылась…

Далее дражайшая во всех подробностях поведала пришакам чем и как конкретно накрылась Европа. Все присутствующие были впечатлены таким историческим экскурсом. Так ведь она и была учителем уроков истории, причём педагогом хорошим. Если её выпускники поступали на исторический факультет планетарного университета, то там их принимали без экзаменов.

Тут Пантера со всей силы ударила рукой по столу, схватила синяка за комбинезон и начала мотать в разные стороны. При этом она громко кричала: ты будешь, тварь последняя, говорить или мне зеркало тебе…

Все остальные, особенно Глава администрации, облегчённо вздохнули — пусть делает с ним, что хочет, лишь бы не трогала нас и побыстрее закончила свою лекцию. Синяк с выпученными от страха глазами начал рассказывать о каких-то планах. Разведчики подхватились и стали задавать ему уточняющие вопросы. Жена хотела отпустить синяка, но Командующий положил ей руку на плечо, дескать подержи, пока всё не расскажет.

Пантера одной рукой продолжила держать синяка за комбез, а второй рукой взяла со стола маникюрные щипцы и стала ими щёлкать. При этом она внимательно рассматривала зубы синяка. Тот явно испугался ещё больше и стал говорить ещё быстрее.

Я совершенно не следил за речью синяка, потому что зверски хотел спать. Глаза опять сомкнулись, и я выключился. Снилась мне испанская пыточная камера, в которой доброжелательная супруга проводила экскурсию для будущих её клиентов.

Сквозь сон я слышал, как супруга опять выступала перед синяками, наверное, они снова что-то не договаривали.

— Вы знаете, почему все в этой комнате ещё живы? Да потому что они выполняют мои команды! Я сказала, чтобы сидели и молчали, они и сидят, молчат и живут себе на здоровье. Если вы будете, как они делать то, что я вам скажу, то и вы будете жить достойно.

Ну это наша домашняя заготовка, можно спать дальше. Дражайшая эту речь периодически произносила дома и похоже, что в школе. Может от этого у всех детей по урокам истории были реальные пятёрки?

Проснулся я оттого, что меня тряс командир группы. В комнате больше никого не было.

— Ну у тебя и баба! — с уважением сообщил мне командир. — Разведка в полном восторге, потому как она выбила из пришаков такие сведения, которые раньше ни от кого получить не могли.

— А где все?

— Синяков повели показывать оборудование, Пантера пошла с ними, чтобы держать их в тонусе. Пошли, я отведу тебя туда, где ты отдохнешь.

Мы с командиром долго шли коридорами и в итоге попали в большую каюту, где на матрацах спали много бойцов.

— Падай и спи, — сказал командир.

Я очень точно и быстро выполнил команду.

Глава 3. Предложение, от которого…

Проснулся я по ощущениям где-то года через полтора. На соседних койках лежало много народа, но некоторые спальные места были пустые. Возле двери каюты стоял стол, за которым сидел боец и он слова не говоря показал мне пальцем на дверь с корявой надписью «туалет». Тут я сообразил, что мой кишечник и мочевой пузырь собираются взорваться. Я схватился с кровати и как метеор пролетел мимо коек в туалет, где очень вовремя сделал все дела.

— Ты был в отключке двое суток, мы победили, война закончилась, — уверенно сообщил боец. Было видно, что он эту фразу произносит не первый раз. — А теперь выходи в коридор и иди по желтым стрелкам в столовую.

— Ты Пантеру не видел?

— Она только что заходила, когда ты ещё спал, и пошла как раз в столовую.

Тут я заметил, что мой желудок был настолько же пустой, насколько кишечник пару минут назад полным. Пока я над этим раздумывал, ноги вынесли меня в коридор, на полу которого были явно недавно нарисованы жёлтые стрелки. Ноги сами понесли моё тело по этим стрелкам и через несколько поворотов я попал в столовую. В ней за разными столами сидели около двадцати бойцов, а за одним из них дражайшая. Ноги сами пошли к этому столу.

— Доброе утро, Солнце. — так я обычно обращаюсь к ней по утрам и не только.

— Здр. — Так она обычно здоровается со мной. — А с чего ты решил, что сейчас утро? Мы ведь на орбите.

— Хорошо, тогда утро опускаем и получается «доброе солнце». Ты выспалась?

— Ха, это вы тут спать все горазды, а я работала на допросе.

— Двое суток?!

— Так ведь когда занимаешься любимым делом, то время летит незаметно.

— Ну и что там синяки понарассказывали?

— Мне дали команду не трепаться, поэтому ничего не скажу, кроме того, что мы победили, война закончилась.

Это я уже слышал за сегодня второй раз, что сильно подняло мне настроение. Всё, службе конец, поедем домой. Но жена вроде как радостной особо не была, через силу улыбнулась и сказала:

— Да-да, скоро поедем.

— Что с тобой, ты что-то какая-то грустная?

— Спать хочу, ты ведь двое суток отдыхал, а я в забое вкалывала. Пойду-ка я тоже покемарю.

Но отдохнуть ей пока было не суждено, потому что к нам подошёл командир группы и сказал, что нас хочет видеть Командующий. Мы по-быстрому перекусили и пошли за командиром в знакомое помещение. Когда мы вошли, Командующий сидел за столом и жестом пригласил нас сесть на свободные стулья.

— В общем так, вокруг и около я долго ходить не будут, скажу сразу, зачем вас пригласил. — зашёл он издалека. — Как вы посмотрите на то, чтобы продолжить службу на долговременной основе? Причём в космосе и на планету вы сможете вернуться не скоро.

Продолжить службу? Против кого, мы же всех победили? Как служить в космосе? Почему это так надолго? Эта реакция явно отразилась на моём лице.

— Сейчас мы победили, но нападение может повториться и нам надо будет к этому быть готовым, чтобы сохранить жизни миллионов людей.

Я посмотрел на жену, ожидая её реакции. Но она сидела молча явно о чём-то размышляя.

— Ну я даже не знаю…

— Давайте сделаем так — Вы, Пантера давно без отдыха, идите поспите и как проснётесь, то продолжим разговор.

Мы вышли и пошли в каюту отдыха, по пути супруга не проронила ни слова. В каюте она легла на кровать, укрылась одеялом и сразу же уснула. Мне же заняться было особо не чем, и я сидел возле иллюминатора, наблюдая за Землей и космосом.

Проснулась жена больше, чем через сутки. Мы сходили в столовую, плотно пообедали и направились к Командующему.

— Нам нужно хорошо над этим подумать. — сказала ему Пантера, моим мнением совершенно не интересуясь.

— Лады, — ответил Командующий, — через полчаса на планету идет челнок. Я дам команду, чтобы вас довезли до дома. Думайте над предложением, у вас максимум две недели. Вот вам брелок связи, если соглашаетесь, то нажимаете единицу и зелёную кнопку. Если отказываетесь, то девятку и зеленую кнопку. И подумайте над тем, на что бы вы пошли, чтобы обеспечить безопасность вашим детям, внукам, правнукам и всей вашей будущей цепочке потомков.

Я взял брелок, и мы отправились к челноку. Он был почти полностью заполнен бойцами, летевшими домой. Мы сели на свободные кресла, пристегнулись и через несколько минут челнок вылетел из причального шлюза.

По пути меня обуревали эмоции — мы больше двух лет не были дома и скоро увидим дочерей. Жена же сидела безучастная и о чём-то думала. Я попытался её разговорить, но она отвечала односложно, и я оставил свои попытки.

Через некоторое время челнок вошёл в облака и долго в них летел. Затем облака постепенно сошли на нет, и мы оказались над морем. Ещё несколько минут и мы приземлились возле какого-то прибрежного городка. Челнок откинул трап и из салона вышли несколько бойцов. Мы тут же взлетели и полетели над сушей. Во время полёта мы ещё несколько раз приземлялись, челнок покидали группы бойцов и в салоне с каждым разом оставалось всё меньше.

Челнок летел на низкой высоте и был виден масштаб разрушений. В большинстве городков, над которыми мы пролетали, часть домов была разрушена. Я об этом постоянно размышлял, как война изменила нашу планету и цивилизацию, сколько судеб поломала. И в один из таких моментов увидел в иллюминаторе знакомые места. Речка и пруд, где мы купались с друзьями. Невысокие горы, на которые мы поднимались с родителями. А вот наш небольшой городок, тоже частично в руинах. Кладбище, где похоронены мои деды. Ёлы-палы, сколько на нем свежих могил!

Тут челнок замедлил скорость и стал снижаться. Через несколько минут он сел, причём рядом с нашим домом, благо ширина улицы позволяла. Я боялся посмотреть в иллюминатор, выходящий в сторону дома. Но потом все-таки посмотрел и облегчённо вздохнул — целый!

Мы встали, попрощались с бойцами и спустились по трапу. Челнок тут же поднялся в воздух и улетел. Я повернулся к дому, но остался стоять как вкопанный. За годы войны информационных каналов на планете практически не было, и мы не знали, живы ли родители, две дочери и сын. И если никого из них нет в доме, то где их искать и что вообще делать?

Но ситуация разрешилась сама собой. Калитка в воротах открылась и на улицу вышла старшая дочь. Она недоуменно посмотрела на нас, потом узнала и кинулась к нам с громким плачем. Так мы и стояли, обнявшись несколько минут. А может десятков минут или десятков часов. Лица всех троих были мокрыми, что-то подобное я уже видел в каком-то мелодраматическом фильме, кажется с названием «Слёзы и сопли».

Потом мы закончили обниматься, и я открыл рот, чтобы спросить про своих родителей. Но спросить не успел, потому что прочитал ответ в глазах дочери. Остаток дня для нас прошёл в горести. Прямо на улице дочь рассказала, что мой брат погиб в бою, родители в начале нападения уехали в региональный город, чтобы забрать оттуда сестру матери. Но попали под ракетный удар и погибли вместе с сотнями других. Вторая дочь на работе, от сына известий нет. Половина соседей погибла, как и половина населения городка.

— Да что я вам всё о грустном, пойдёмте что-то покажу. — тут дочь взяла нас за руки и повела в дом. Там она провела нас в нашу же спальню и радостно показала на кровать. На моей половине кровати лежал крохотный свёрток. Жена с дочерью бросились друг другу в объятия и опять начали реветь. Затем они мне растолковали, что свёрток — это моя внучка, которой уже полгода. Что дочь два года назад вышла замуж за своего ухажёра, которого через год призвали в армию. Информации о нём тоже нет.

В этот момент ребёнок проснулся, жена схватила его и начала целовать, что вызвало у меня здоровую зависть. Чтобы не толкаться в спальне мы пошли уже втроём на улицу, благо погода была солнечная и тёплая. И в калитке столкнулись с младшей дочерью, после чего последовала вторая серия фильма «Слёзы и сопли». Когда страсти схлынули, нас просветили, что вторая дочь работает на водозаборе и что все три года войны они жили с сестрой в нашем доме. И что… Но тут в небе раздался гул и перед домом сел вертолёт. В нём открылась дверь и на землю выпрыгнули два бойца. Это что, за нами? Нам же дали две недели.

Тут я узнал в одном бойце сына, а во втором жениха, вернее мужа старшей дочери. И под гул взлетающего вертолёта последовала третья серия фильма о соплях. После этого остаток дня прошёл как в тумане. Каждый спрашивал другого его историю и каждый сам рассказывал другим свою. Зять не выпускал из рук внучку, а сын обнимался с матерью.

Выяснилось, что в подразделении сына несколько часов назад приземлился вертолёт, ему дали команду лететь в нём и выдали документ о демобилизации. По пути вертолёт приземлился в части, где служил зять и ситуация повторилась. Так они и очутились дома.

— Это явно всё организовал Командующий. — тихо сказал я жене, на что она согласно кивнула.

— Может поужинаем? — предложил сын.

После этого все подхватились и стали сообща накрывать на стол на террасе. Начали ужин с того, что помянули моих родителей и мать жены. Затем каждый подробно рассказал о своих похождениях за эти три года, пока шло вторжение пришельцев. И уже глубокой ночью решили закончить посиделки.

— Я сейчас освобожу вашу спальню и застелю вам постель. — сказала нам старшая дочь.

— Нет, мы ляжем в беседке. — остановила её жена.

Да, беседка наша гордость. У неё три стены с панорамным остеклением и к ней примыкает терраса. Мы с женой любили в ней спать летом — откатывали нарастапашку двери, закрывали проёмы москитной сеткой и получали удовольствие от сна на свежем воздухе. Ну, и не только от сна.

Пока дочь застилала кровать в беседке, мы приняли душ, потом легли и сразу отключились. Вернее, я отключился сразу, а как жена, не знаю. Под утро я открыл глаза и увидел, что жена не спит и смотрит в потолок, лёжа на спине. Она явно о чём-то думала, я хотел спросить её об этом, открыл рот и тут же заснул.

Проснулись все почти одновременно ближе к полудню. Я решил проверить, не разучился ли делать завтрак здорового питания. Оказалось, что нет, процесс прошёл «в штатном режиме», благо все составляющие завтрака оказались в наличии.

Налить в кашеварку воды, насыпать сушёных овощей в ассортименте, засыпать кашу, включить тумблер, достать из холодильника проростки, насыпать их в плошку, поставить на стол, достать из холодильника белый йогурт без сахара, поставить на стол, положить ложки, включить кофемашину, налить молоко в капучинатор, добавить воды в ёмкость, поставить первый стакан, включить приготовление кофе… Ровно четырнадцать минут безостановочных движений и завтрак на всех готов. Тут за спиной раздались аплодисменты, оказывается все наблюдали за моими действиями, и, наверное, надеялись, что я что-то перепутаю. Но у них не срослось, придётся есть папин завтрак, приготовленный строго по инструкции.

После завтрака мы пошли в пантеон. Он располагался на окраине за холмом, по дороге туда было идти больше часа, напрямую через холм двадцать минут. Мы пошли через холм. Почти весь путь все молчали, только внучка попискивала. Я ей мысленно такой позывной и присвоил — «Писклявка», хотя его можно было присвоить любой женщине планеты.

Тропинка шла вдоль ручья в распадок между двумя верхушками холма, заросшего травой, которую уминал домашний скот. Во время вторжения с поставками продуктов были большие сложности, и практически все жители нашего и не только городка имели огороды возле домов или на садовых участках, а многие держали скот.

На одной их вершин холма раньше располагалась вышка связи, но при вторжении пришаки её взорвали и остатки вышки были разбросаны по склону холма. За десять минут мы дошли до распадка, я остановился и посмотрел на городок. Слева от нас был ещё один холм конусовидной формы, очень похожий на искусственное сооружение. У его подножия находился наш дом. Справа от холма в низине располагалась большая часть городка и завод. За холмом было видно плотину, пруд и водозабор, на котором работала дочь. За прудом ещё один широкий холм с плато, где находилась другая часть жилого сектора. Да, почти пятьдесят лет жизни прошли именно здесь.

— Ностальги? — спросила супруга.

— Она самая.

— Пошли, нас ждут родители.

Мы повернулись и пошли дальше по тропинке, догоняя остальных. Через пять минут мы были уже возле пантеона. Он представлял из себя небольшой комплекс зданий, состоящий из крематория, прощального зала и длинной стены колумбария. В первой половине двадцать первого века обычные захоронения были запрещены, только через кремацию и размещение урн в колумбариях. Но во время первой глобальной количество погибших было настолько большим, что крематории не справлялись, а потом и газа не стало. В результате хоронить стали опять в могилах, в том числе и братских, когда количество тел было большим. Потом после первой глобальной жизнь постепенно наладилась и опять вернулись к колумбариям, но во время вторжения газовая инфраструктура была разрушена и сейчас опять пока хоронят в могилах.

В пантеоне мы сразу прошли к братской могиле жителей городка, которые были убиты пришаками во время вторжения. Именно в ней была похоронена мать супруги. Мы долго стояли возле могилы, жена на удивление не проронила ни слезинки и была очень угрюма. Дочери положили на могилу цветы и тихо плакали — бабушку они очень любили. Затем мы прошли вдоль стены колумбария и останавливались возле урн родственников. И в конце пантеона располагалась братская могила жертв первой глобальной. В ней было похоронено около трёх тысяч жителей нашего городка, а в братских возле городов в таких могилах хоронили тела десятками тысяч.

Глядя на эту могилу, в душе стала подниматься тихая злоба к нашим предкам, которые не удосужились поставить простую и логичную цель — «планета без войн». У них на это не нашлось ни времени, ни денег и не сил. Зато проводить спортивные состязания и песенные конкурсы они были горазды. Зато у них хватило денег на организацию пилотируемого полёта на Марс. Зато они влёгкую проводили разные экономические и юридические форумы по разным второстепенным вопросам. А вот провести хотя бы один форум на тему «Как прекратить на планете военные конфликты» они не удосужились. Ну и потом большая же часть из них сама оказалась в братских могилах. В том числе и главы многих государств, которые по идее были просто обязаны обеспечить безопасность граждан своих стран. Но у них на это времени не хватило и желания не было.

— Ты думаешь о том, что это можно было предотвратить и что этой могилы могло не быть? — это спросила у меня жена.

— Да. Ты же знаешь, что я об этом всегда тут думаю.

— А что ты думаешь о предложении Командующего?

— Солнце моё, вторжение мы отбили, всё закончилось, три года в окопах провели и на этом хватит. Какая там ещё долговременная служба, космос и «на планету вернёмся не скоро»? Зачем всё это?

— Вот и нашим предкам тоже было лень задаться вопросом «как на планете остановить военные конфликты». А результат этой лени перед тобой. — при этом она показала на братскую могилу, развернулась и пошла к выходу из пантеона.

Я же стал размышлять над тем, что она мне сказала. Действительно, а ведь я такой же как те предки, которые жили в двадцать первого веке и которые не смогли предотвратить первую глобальную. А предки двадцатого века первую и вторую мировые. А предки до этого не задавались целью перестать друг друга убивать в 15 000 войнах, которые состоялись за всю историю цивилизации.

Во время размышлений ходил по пантеону, мимо двух братских могил, мимо колумбария, мимо других людей. Тут я заметил, что все наши собрались возле выхода и явно ждут меня. Я подошёл к ним, все молча повернулись и пошли в сторону городка.

Остаток дня прошёл в хозяйственных хлопотах. Мы с сыном занимались теплицей и ограждением, зять что-то делал в гараже, женская коалиция наводила порядок в доме. Вечером за ужином на террасе мы помянули родственников и тихо разговаривали до глубокой ночи.

Наутро я опять сделал для всех завтрак, после которого мы с женой решили пройтись по родному городку. Периодически встречали знакомых, разговаривали с ними. Смотрели на разрушения: школа в хлам, мэрия в хлам наполовину, зато остался целым краеведческий музей.

— Давай зайдём в музей. — предложила жена. Мы с ней любители разных музеев, выставок и культурных мероприятий. Вернее, были ими до вторжения.

Мы зашли в музей, в котором не были уже больше трёх лет, и начали ходить по залам. Больше всего мне в музее нравилась историческая экспозиция, посвященная глубокой древности. Просто потому, что в ней девяносто процентов предметов были женскими, в основном это были разнообразные украшения. Всякие кольца, броши, кулоны, бусы и прочие статусные вещи, над которыми мужчины бы и заморачиваться не стали.

Вот одежда наших предков, живших в этой местности сколько там сотен или тысяч лет назад. Мужской набор крайне простой — рубаха, штаны, лапти. Всё однотонное, в основном светло-серого цвета. Женский набор состоял из одного только платья, но это было произведение украшательского искусства. Какие-то на нём разноцветные лоскуты, всякие разные вставки, по краям орнамент или как это правильно называется. Ну и в верхней части пришито килограмма три монет. Женский головной убор я даже описывать не буду, в нём женщину в густом лесу было видно где-то за километр.

Я ехидно улыбаясь прохаживался между женских стендов и тут ко мне подошла супруга.

— Что, опять издеваешься над женщинами, что мы нарядихи?

— Солнце, сколько можно тебе объяснять, что я не издеваюсь, а прикалываюсь. Если можно над кем-то посмеяться, желательно не над собой, то почему бы это не сделать?

— Ладно, пошли дальше.

Так мы ходили по залам и постепенно оказались в экспозиции двадцать первого века. В этом зале главным стендом был тот, который посвящён нейрореформе. Да, кстати, я же забыл сказать, что в числе главных её организаторов был родственник жены. Он был её прапрапрадедом или что-то в этом духе, и мы сейчас живём в его доме. Да вот он и сам, ну вернее его фотография на главном стенде. Там же была и его тетрадь с записями. Таких тетрадей было несколько, одна оказалась в музее городка и три других тетради в разных музеях планеты.

Сейчас, наверное, самое время коротко посвятить вас в суть нейрореформы.

Глава 4. Нейрореформа

Она была задумана для того, чтобы существенно снизить уровень внутривидового насилия. За всю историю человечества очень много людей было убито другими людьми или погибло от их необдуманных действий. Это происходило во время военных конфликтов, мятежей, революций, терактов, случаев домашнего и бытового насилия, в ДТП, при нарушении правил техники безопасности. Только в войнах погибло более трёх миллиардов человек. Это всё происходило в основном из-за агрессии людей по отношению друг к другу. Выражаясь научным языком — из-за внутривидовой агрессии. Вот главной задаче нейрореформы и было снизить уровень этой внутривидовой агрессии.

Откуда эта агрессия взялась? В ходе эволюции первые сложные многоклеточные организмы, то есть растения постепенно приспосабливались к изменениям окружающей среды и для этого они меняли свою физическую форму. Не сами, конечно, а в результате мутаций генов. Те изменения формы, которые способствовали выживанию вида, закреплялись в ДНК и проявлялись в потомках. Это постепенно привело к появлению большого количества новых видов растений, потому что в разных регионах условия жизни были разными.

Потом из-за мутаций появились организмы, у которых была мышечная система и они могли двигаться. Но для управления мышцами и организации движения нужен был руководящий орган. Им стал мозг, вернее центральная нервная система. В результате на планете сформировались три группы, вернее царства живых организмов — растения, грибы и животные. Из них мозг имели только животные, а у растений и грибов мозга не было, потому что они не двигались и у них не было мышц.

Так вот, растения и грибы к изменениям окружающей среды приспосабливались исключительно трансформацией своей физической формы. А вот животные дополнительно к этому могли менять форму поведения. Стало холодно — стали использовать огонь и одежду, стало опасно — стали группироваться. И вот эти методы действий начали записываться в ДНК животных и передаваться потомкам. И эти потомки стали применять в разных ситуациях разные методы действий, которые сформировались у их предков и которым их никто не учил. У животных эти методы действий называются инстинктами и их изучает этология. У людей стандартные методы действий называются генетическими программами поведения и их изучает эволюционная психология.

А что с внутривидовой агрессией? Вот мы как раз к этому и подошли. Животные нужные для жизни ресурсы, в основном пищевые, добывают двумя способами. Ресурсы они могут подобрать, когда они бесхозные, или отобрать, когда они кому-то принадлежат. При этом травоядные в основном подбирают, а хищники отбирают.

Среди этих животных внутривидовой агрессии достаточно мало. Зачем коровам биться между собой за траву, когда её вокруг полно. Зачем хищникам биться за корову, если во время боя она обязательно убежит и оба тигра останутся ни с чем. Поэтому травоядные и хищники бьются между собой в основном из-за доступа к самкам, причём бои редко доводят до гибели конкурента.

А вот у людей всё пошло по другому сценарию. Несколько миллионов лет назад наши предки-приматы жили в Африке на деревьях и не тужили. Потом климат изменился, на континенте стало суше и количество лесов резко уменьшилось. Пищевых ресурсов стало не хватать и части предков пришлось выйти в опасную саванну. Опасная она была потому, что деревьев в ней не было и при встрече с хищниками скрыться было не куда. Это привело к развитию интеллекта и объёма мозга, который этот интеллект и обеспечивал. Но пищевых ресурсов в саванне было меньше, чем в лесах и группам наших предков пришлось за них конкурировать между собой. Это привело к появлению и развитию внутривидовой агрессии.

Далее развивающийся интеллект предков начал развивать третий способ добывания ресурсов. К «подобрать» и «отобрать» они добавили «создать». Одежда, жилища, оружие, посуда — всего этого в природе не было и всё это наши предки научились делать. А когда они придумали сельское хозяйство и стали вести оседлый образ жизни, то процесс создание нужных для жизни ресурсов резко ускорился. Дома, средства отопления, инструменты, мебель, утварь и многое другое появилось в ходе созидательной деятельности людей.

Но это появление искусственных ресурсов привело к существенному росту внутривидовой агрессии. Потому что часть предков сосредоточились на том, чтобы добывать ресурсы путём их создания. А другая часть предков выбрала способ этих ресурсов отбирания, что сделать без агрессии никак. Но понятно, что владелец созданных им ресурсов просто так их не отдаст и для их защиты он тоже должен обладать высоким уровнем агрессии. Вот это и привело к значительному развитию уровня внутривидовой агрессии. Как среди тех, кто эти ресурсы пытался отобрать, так и у тех, кто их пытался защитить.

Все пятнадцать тысяч войн, которые состоялись за всю историю цивилизации, имели одну цель — добыть или защитить нужные для жизни ресурсы, в основном искусственного происхождения. Ну и в результате того, что человечество сильно размножилось, возникла нехватка мест проживания. Оно и логично, потому что нужную для жизни территорию искусственно не создашь. Поэтому часть войн шла за жизненное пространство, то есть за те же самые ресурсы.

Ситуация с внутривидовой агрессией существенно обострилась из-за развития технологий и средств ведения войны. Изобретение оружия массового поражения привело к увеличению количества жертв. И с этим надо было что-то делать, чтобы планетарная ядерная война не уничтожила всё человечество. Причём в первой половине двадцать первого века вероятность этого стала существенно увеличиваться.

В разных странах главам государств и парламентам стали писать граждане, интересующиеся проблемой безопасности населения. Они обращали внимание, что много людей погибает из-за действий, то есть агрессии, других людей и что с этим надо что-то делать, пока все не сгорим в пламени ядерной войны. Что это является громадной проблемой, которую нужно решать. Что решение любой проблемы осуществляется по цепочке: постановка цели — назначение ответственного — выявление первопричин — составление планов — действия — получение результата. Что в плане безопасности людей и снижения уровня внутривидовой агрессивности человечество не делает ничего.

Постановки такой цели нет ни в одной стране, ни в международных организациях, тогда это была ООН. Ни в одной стране мира нет ответственного за безопасность населения. Нет никаких конференций и организаций, которые занимались бы выявлением первопричин внутривидовой агрессии. Нет планов по снижению уровня этой агрессии и повышения уровня безопасности населения. И что это с высоким уровнем вероятности приведёт к первой глобальной и гибели в ней очень большого количества людей.

Но на эти письма граждане получали нейтральные ответы и ничего не менялось. Понятно, что до глав государств эти письма не доходили, их читали сотрудники аппарата и писали в ответ отписки. При обращении к главам правящих партий в ответ также приходили отписки, стиля «спасибо, что обратились именно в нашу партию», «вопросами безопасности занимаются правительственные структуры, и не дело партий лезть в эти вопросы».

Всё это означало, что находящиеся у власти в разных странах чиновники, вопросам безопасности людей значения не придают. И именно в первую очередь они за эту недальновидность в последствии и поплатились.

Всё случилось так. В начале двадцать первого века на планете была одна доминирующая держава США. Но постепенно, как это обычно бывает, стали набирать мощь её конкуренты. Это были Россия, Китай, Индия, Бразилия и некоторые нефтедобывающие страны. Ситуацию для доминанта усугубило то, что эти и ряд других стран объединились в противостоящую структуру БРИКС. И дальше время стало работать против доминанта. Мощь и влияние конкурентов с каждым годом росло, а США падало. И доминирующая страна приняла решение на уничтожение конкурентов. Это можно сделать тремя способами: военным, революционным и выборным. Все три способа периодически на планете применяются с разной степенью успеха к разным странам. Например, наибольший ущерб они нанесли России в двадцатом веке: две мировые войны, шесть революций и две гражданские войны, распад страны после предпоследней революции и выборов.

Итак, США втянули основных своих конкурентов в военные конфликты с их соседями. Это привело к экономическим у них проблемам. Далее были предприняты попытки устроить революции и мятежи, а также привести к власти своих ставленников. Большинство этих попыток оказались неудачными и доминирующей стране пришлось идти на крайние меры в виде войны. Этому способствовало появление гиперзвукового оружия. В течение нескольких лет оно было размещено на военных базах США в Европе и Ближнем Востоке, а также им был вооружены 5 и 7 флоты, находящиеся в Индийском океане. После чего и состоялся день Х.

Это случилось днём в пятницу 13 октября 2028 года. Армия США нанесла удар гиперзвуковыми ракетами с малыми ядерными зарядами по столицам России, Китая, Индии, Бразилии, Саудовской Аравии и Ирана. Причём удары наносились только по правительственным учреждениям. Подлётное время было небольшим, в пределах 15 минут, поэтому эвакуацию чиновников организовать просто не успели. В результате эти страны оказались практически обезглавлены. Погибли главы государств, правительств, парламенты, руководители и аппарат силовых структур.

После этого по всем западным информационным каналам было опубликовано сообщение к населению подвергшимся ударам стран примерно такого содержания. Ваши власти коррумпированы, они действуют против интересов населения ваших стран и человечества в целом, мы нанесли удар, власти вашей страны уничтожены, мы предлагаем вам не наносить ответного удара, а провести свободные выборы новых руководителей, которые будут действовать в интересах населения ваших стран. И что если вы нанесёте ответный удар, то тогда мы будем вынуждены осуществить запуск баллистических ракет по вашим странам и тогда погибнет очень много людей и будет разрушены города. Выбирайте — или мы останавливаемся, и вы проводите выборы нового руководства, или мы все погибнем.

На командных пунктах армий подвергшихся удару стран ответственные генералы попали в сложную ситуацию. По инструкции они были обязаны осуществить встречный удар, но это гарантированно приведёт к войне, в которой погибнут они сами и их семьи. Если встречного удара не будет, то это будет не по инструкции, но тогда войны не будет и все останутся в живых. Всё шло ко второму варианту, но вмешался случай. На командном пункте китайской армии дежурил генерал, у которого семья находилась в столице на экскурсии. Он разговаривал с ней по телефону, потом началась суматоха по поводу пуска гиперзвуковых ракет и потом пришло сообщение о разрушении здания правительства, возле которого и находилась его семья, которая при этом погибла.

Генерал психанул и отдал команду на пуск баллистических ракет по территории США. Те в ответ запустили свои ракеты, это определили в России и запустили ракеты свои. Так и случилась первая глобальная, в ходе которой и от последствий радиоактивного заражения погибло около семи миллиардов человек.

А первыми жертвами войны оказались те чиновники, которые давали отписки по поводу постановки цели «полная безопасность населения, снижение внутривидовой агрессии». Потому что они в тот рабочий день находились в правительственных зданиях, куда прилетело гиперзвуковое оружие. При последующих же ударах по столицам баллистических ракет погибли их семьи.

Ударами ядерным оружием первая глобальная и ограничилась. Не кому было организовывать обычные боевые действия и мало у кого было желания в них участвовать. Постепенно начали создаваться новые властные структуры и вот тут-то, после грянувшего грома мужик и начал креститься. Оставшиеся в живых авторы писем о проблеме внутривидовой агрессии начали снова говорить о необходимости её снижения. И в этот раз к этому предложению отнеслись по-другому.

В Конституции каждой страны была внесена статья о том, что жизнь человека, его безопасность и здоровье является высшей ценностью. До этого про безопасность людей ни в одной конституции написано не было. Ответственным за обеспечение безопасности населения был установлен глава государства. До этого ни один глава в присяге обеспечить безопасность граждан был не обязан. В аппаратах главы государства были созданы отделы, которые занимались только этим вопросом. В парламентах были созданы специальные комитеты по безопасности населения. В странах ежегодно устраивались конкурсы на идеи, которые приведут к повышению безопасности людей и снизят их агрессивность. По этой тематике регулярно проводились разные внутренние и международные конференции и симпозиумы. Кроме этого, к проблеме безопасности привлекли учёных. В результате всего этого и была разработана программа нейрорефомы. Почему она так называется? Да потому что всеми действиями любого человека управляет его мозг, состоящий из нейронов, отсюда и название.

Это было о нейрореформе коротко, а со всеми деталями вам об этом может рассказать моя жена, потому что её пра… дед в этом во всём участвовал, ну и потому, что она историк.

Кстати, вот она идёт.

— Ну что, пора закругляться. — дражайшая несколько секунд смотрела на стенд с фото своего предка, потом повернулась и пошла к выходу.

Глава 5. Принятие решения

Последующие дни проходили по стандартному сценарию. Утром я делал для всех завтрак, во время этого процесса семья сидела на свежем воздухе на террасе. Меня они подбадривали выкриками типа: давай шевелись, ну сколько можно ждать, совсем никто работать не хочет. Затем я выносил на террасу завтрак, делал это на полусогнутых ногах и с перекинутым через левую руку полотенцем. Такое я видел в старом видео двадцатого века, что так подают еду в дорогих ресторанах.

Потом мы завтракали, наслаждаясь погодой и солнцем. Если шёл дождь, то я нажимал на секретную кнопку и над столом выдвигалась маркиза, которая защищала нас от воды с небес. После завтрака все помогали убирать со стола, для этого они вставали и отодвигали стулья, чтобы они не мешали мне собирать посуду. Её я мыл тоже в гордом одиночестве — раз взялся готовить завтраки, значит и посуду за всеми вымыть обязан.

Зато к обеду и ужину я уже не прикасался. Единственное, ходил в магазин за продуктами, а к ужину готовил мясо-гриль и строгал салат. Посуду после ужина обычно мыл утром тоже я до завтрака.

Утром после завтрака младшая дочь уходила на работу, жена со старшей наводили порядки в доме, я восстанавливал приусадебный участок, зять с сыном ремонтировали гараж.

Однажды жена добралась до расчистки чулана. Её принцип приборки был простой: она выносила все вещи из комнаты, затем там мыла полы и возвращала туда только нужные вещи. То, что осталось, она сортировала на две кучи. В первую она сваливала то, что точно не нужно, и я эти вещи складывал в мешок для мусора, это мы выбросим сегодня. Во вторую кучу она складывала то, что с небольшой вероятностью может пригодиться. Эти вещи я складывал в другой мешок для мусора, это мы выбросим через год, а может и раньше.

И вот, когда почти все вещи из чулана были вынесены в коридор, она торжественно вытащила за лямки два наших рюкзака. С ними мы до Вторжения несколько раз за лето ходили с ночёвкой на речку. После свадьбы вдвоём, потом с детьми, а когда дети стали подрастать, то опять вдвоём.

Жена задумчиво посмотрела на рюкзаки, и потом вопросительно на меня. Она явно предлагала мне тряхнуть стариной и пойти на речку. Я немного подумал и потом сказал участвующей в наведении порядка в чулане старшей дочери:

— Нас к ужину не ждать, мы пошли на речку.

— А с этим что делать? — дочь показала на две кучи вещей.

— Левую кучу выброси в мусор сегодня, а правую через месяц. Можешь и наоборот, но только не перепутай.

Дочь кивнула, а мы в течение получаса собрались, надели рюкзаки и пошли на речку. Путь туда пролегал через весь городок, через дамбу с водозабором, где работала младшая дочь. Когда мы проходили мимо него, мне показалось, что я увидел её в окне ангара и она там с кем-то обнималась. Наверное, это входило в её служебные обязанности.

После дамбы мы свернули направо в сторону старой железнодорожной станции. Перешли по мосту, который был построен двести лет назад через ту речку, на которой мы будем отдыхать в пяти километрах ниже по течению. Затем поднялись на холм, прошли мимо станционного посёлка и дальше пошли по тропинке через сосновый лес.

Было тепло, над головой проплывали облака, гудели комары. Хотя правильнее было бы сказать не гудели, а жужжали. Да, точно, жужжали. Гудят другие существа.

Жена по пути явно расслабилась и отрешилась от всех забот. Скорее всего она вспоминала наши прошлые походы на речку, как ходили вдвоём, потом несли на руках маленьких детей. Ностальгировать ей я не мешал, потому что сам этим занимался.

Через два часа мы вышли на нашу поляну, которая располагалась на берегу реки. Раньше до вторжения в выходные дни здесь было много отдыхающих. Чтобы разместиться поближе к воде надо было прийти пораньше. Но сейчас был будний день, к тому же после вторжения населения в городке поубавилось и многим было не до отдыха.

Мы дошли до берега, на поляне никого не было. Наше постоянное место для палатки сохранилось, но кусты подобрались к нему уже вплотную. Мы поставили палатку, я набрал валежника для костра и оборудовал кострище стойками для котла. Затем собрался разжечь костёр и приготовить обед, но жена меня остановила:

— Пойдём сначала искупаемся.

— Пойдём, раз не шутишь.

Супруга шутить не собиралась, она оглянулась по сторонам и начала раздеваться. Поскольку на берегу больше никого не было, то одежду она сняла с себя абсолютно всю. Потом заметив, что я смотрю на неё не моргая, она крутанулась вокруг оси несколько раз и сказала:

— Всё, насмотрелся, пошли купаться.

Я открыл рот, чтобы предложить свой вариант культурного отдыха, вместо купания, но она уже успела забежать в воду. Тогда я тоже сбросил с себя всё и полез в речку. Затем мы долго плавали и ныряли. Жена явно повеселела, а то все дни в городке была какая-то задумчивая.

В первые минуты купания я периодически оглядывался по сторонам и высматривал, не идёт ли кто-то. Но потом решил, что наплевать, как и супруге, которая такую тактику избрала сразу же. И я точно понял, что даже если кто-то придёт сюда купаться, то она спокойно выйдет на берег неглиже, вытрется полотенцем и ляжет загорать в чём была. Ну, типа, не нравится — не пяльтесь.

Мои нудистские размышления были прерваны женой, которая подплыла ко мне, обвила ногами тело на уровне поясницы и обняла руками. Обе её груди оказались с двух сторон головы и скорее всего под их весом я погрузился в воду, еле успев вдохнуть воздуха. Его мне хватило где-то на минуту, за которую я успел помять отдельные локации её тела. В начале спину до поясницы, потом бёдра, потом… Ну в общем, почти всё. Но из-за отсутствия жабр мне пришлось остановить процесс массажа и вынырнуть.

Жена плеснула в меня водой и пока я отплёвывался, вылезла на берег. Там она вытерлась полотенцем и легла загорать на одеяло в чём была. При этом она, как я и думал, совершенно не обращала внимания на появившуюся публику. Впрочем, мне тоже это было до лампочки, потому что публикой являлись три коровы.

Я тоже вылез на берег, вытерся и лёг рядом.

— Слушай, ты же сейчас вся обгоришь на солнце. — сказал я дражайшей. — Давай я тебя от солнца защищу.

И после этого попытался лечь на неё сверху, а как иначе я смог бы закрыть её от солнца? Жена стала меня отталкивать, наверное, она не опасалась обгореть. А что я мог сделать с её отталкиванием? Только применить классический массаж «руки-тело». Во время массажа я высказал ей всё, что о ней думаю. Что она красивая, что она самая лучшая, что единственная и неповторимая, ну и много чего другого. Я где-то слышал, что так делают массажисты-профессионалы и применил эту заготовку к дражайшей. Судя по ней, сведения о массажистах оказались правильными и всё закончилось массажом продвинутым.

Потом мы долго лежали, и я заснул, а когда проснулся и открыл глаза, то перед лицом увидел морду монстра. Я подскочил и стал искать автомат, но это оказался не монстр, а корова. Её морду я увидел в перевернутом виде, потому что она нависла надо мной со стороны затылка, поэтому я спросонья и решил, что это монстр.

— Катись отсюда. — крикнул я корове, но она эту команду проигнорировала, продолжала жевать пучок травы и капать слюнями мне на лицо.

— Если ты сейчас отсюда не свалишь, то я тебе вымя отрежу. — тихим и спокойным голосом сказала жена. Корова испуганно замычала, тут же развернулась и кинулась бежать по полю, а другие коровы побежали за ней.

— Вторжение мы отбили исключительно благодаря тебе. — похвалил я дражайшую.

Она улыбнулась и спросила:

— Ну и что ты думаешь о предложении Командующего?

— Да я вообще не понимаю, в чём будет смысл такой службы. Надолго и на планету мы сможем вернуться не скоро. Насколько нескоро? Где мы будем служить? Если на корабле пришаков, то почему гарнизон периодически не менять? Тридцать минут на челноке, и мы дома. Если не на корабле, то где? Если нас на этом корабле отправят на планету пришаков, чтобы мы им там организовали нудистские пляжи и сорвали будущие вторжения, то туда лететь с околосветовой скоростью не одну нашу жизнь. В общем, я не понимаю, в чём суть службы и поэтому принять решение как-то сложно.

Жена долго лежала молча и потом сказала:

— На допросе синяки кое-что рассказали. Я дала подписку и не могу сказать, что именно. Но похоже на то, что новое вторжение будет и мы его остановить не сможем.

— Тогда в чём суть нашей возможной будущей службы?

— Я это не поняла, исходя из тех данных, что синяки говорили при мне, вычислить суть задания пока не смогла. Ты, кстати, пробовал моделировать будущее? Что у тебя получилось?

Да, конечно, я несколько раз пробовал наше будущее смоделировать, как нас учили в школе на уроках про мозг. И у меня… Что, на вашей планете в школах нет предмета «МОЗГ»? Ну тогда я вам сочувствую, ваше образование в глубокой… вернее, оставляет желать лучшего. И это значит, что на вашей планете военные конфликты идут один за другим, высокий уровень преступности, безработицы, наркомании, алкоголизма и бедности. Потому что ваша разумная раса не умеет управлять своим мозгом, то есть главным уникальным органом тела, который разумность и обеспечивает. Не иметь в школах предмет «Мозг», это как если в автошколах не учить курсантов управлению автомобилем.

У нас такое же было до первой глобальной, потом в ходе нейрореформы было принято решение ввести во все школы планеты новый предмет «Мозг». Первым результатом этого предмета было то, что в школах существенно снизились случаи травли. После того, как дети, изучавшие этот предмет, начали заканчивать школы, оказалось, что среди них значительно меньше стал уровень агрессии и преступности, а уровень жизни выше.

На этом предмете детям давали знания по самому мозгу, по эволюции, по генетическим программам поведения, которые были заложены в наше ДНК в ходе эволюции, о том, как управлять своим мозгом в своих и общественных интересах. Ну а главное, на этом предмете детям с помощью тренингов прививались разные полезные навыки на каждый день.

Один из них был навык моделирования будущего и применяется он очень просто. Командующий сделал нам предложение и нужно было просто периодически представлять себе, что мы это предложение приняли и что после этого происходит в будущем. Конечно, в этом случае ситуация усугублялась тем, что нам не сказали, что конкретно мы будем делать, поэтому наша возможная служба представлялась мне в моделях очень туманной. Но вероятность того, что мы предложение принимаем, было достаточно высоким.

Параллельно я также мысленно моделировал ситуацию, что от предложения мы отказываемся, демобилизуемся и начинаем вести гражданскую жизнь. Вот мы живём в доме, вот ходим на работу, вот… И вот этого всего я не увидел совсем, ни в одной попытке моделирования. Всё заканчивалось на том, что мы живём в беседке, а дети в доме. Я не видел себя на работе, не видел, как жена учит детей в школе.

Зато ясно видел будущее наших детей. Вот старшая дочь с зятем живут в нашем доме и у них трое своих детей. Вот младшая дочь выходит замуж и рожает дочку, живут они в какой-то квартире. Вот сын поехал по делам в региональный центр, там на улице подошёл к симпатичной девушке, или она к нему, и через несколько месяцев у них на нашей террасе свадьба. Но я не видел нас с женой ни на этой свадьбе, ни в доме, ни в общении с внуками. Конечно, это моделирование будущего не является гарантированной истиной, но какие-то мысли навевает.

Я рассказал жене, что увидел во время моделирования. Она помолчала и ответила:

— У меня то же самое, будущего в городке никакого, будущее на корабле в тумане.

— Ну и какое тогда принимаем решение?

— У нас крайний срок через трое суток, сейчас перестаём об этом думать и решаем в последний день.

Это она ещё об одном навыке, который нам давали на уроках по мозгу. Если стоит какая-то важная задача и есть время, то ты усиленно думаешь о ней в первое время, а потом ставишь задачу мозгу решить задачу и сам выбрасываешь её из головы. Ну и потом принимаешь решение в последний день и это решение в большинстве случаев оказывается самым правильным. При этом важно, чтобы перед принятием решения была хотя бы одна ночь, потому что мозг обрабатывает информацию лучше всего именно по ночам.

Мы ещё немного повалялись на берегу, потом опять искупались и пошли в лес поискать ягоды, на всякий случай одевшись. В лесу нам попалось много земляники, а также коровы, которые составляли нам компанию на берегу. Увидев супругу, они вчистили от нас со всей возможной скоростью.

Вечером мы сварили уху из рыбной консервы и ещё несколько раз искупались. А когда стемнело я провёл образцово показательный сеанс массажа. Утром позавтракали, свернули палатку и пошли домой. Пришли как раз к обеду, который был накрыт на террасе. После обеда я собрался поспать в беседке, но жена предложила сходить в городской ландшафтный парк.

Мне было понятно, зачем — там синтетик убил её мать. В тот день она была у нас в гостях, мы засиделись до вечера и пошли её проводить до дома. Когда проходили через парк, услышали гул моторов и в центр городка приземлились три челнока пришельцев. Из них выбежали синтетики и сразу же начали стрелять в людей. Мы бросились бежать и когда огибали летнюю сцену, то из-за неё выбежал синтетик и выстрелил к в мать. Она зашаталась, сделала ещё пару шагов и упала. Жена закричала и бросилась к матери. Синтетик навёл на неё автомат и нажал на спуск, но выстрела не последовало. Как потом оказалось, в магазине кончились патроны. Я бросился на синтетика, мы упали и стали бороться. Шансов у меня не было никаких, потому что синтетики раз в пять сильнее любого самого мощного мужчины. Так и получилось, синтетик прижал меня к земле и стал душить. Я уже почти задохнулся, но тут он как-то дёрнулся и уткнулся головой в моё лицо, которое тут же стало липким. Я потёр его рукой и увидел на ней кровь. Синтетик лежал на мне без движения, я столкнул его с себя и увидел стоящую рядом жену с выпученными глазами. В руке она держала сковородку, которую мы по пути купили в магазине для матери. Синтетик застонал и начал подниматься с земли, но жена ещё раз ударила его сковородкой, и он опять упал. Потом она стала с криками бить его раз за разом, и голова синтетика стала превращаться в кровавое месиво.

Я остановил её, она громко зарыдала и уткнулась мне в плечо. Мать супруги лежала чуть поодаль и её открытые немигающие глаза говорили только об одном. Тут за сценой раздались крики и стрельба, я схватил жену за руку и потащил её в глубь парка. Она сперва пыталась сопротивляться и остаться с телом матери, но я был сильнее и ей пришлось бежать вместе со мной.

Мы прибежали домой и наткнулись на ошарашенных стрельбой детей. Я за полминуты ввёл их в курс происходящего, и мы кинулись на холм в сторону пантеона. Где-то на заводе завыла сирена, из домов стали выскакивать люди и тоже бежать на холм. В лесу мы с большой группой горожан провели всю ночь, на утро на бронемашинах приехала армия и всех синтетиков за день поубивали. Весь следующий день по улицам и домам собирали трупы горожан и ещё через день были общие похороны. В пантеоне экскаватором выкопали здоровенную яму, тела складывали в неё в мешках, потому что столько гробов в городе не нашлось. После этого жена пошла в мэрию и записалась в народное ополчение, ну а я как без неё. Или как она без меня.

— Ноги туда не идут, но я чувствую, что сходить надо. — по пути сообщила мне супруга.

Мы дошли до парка и долго сидели на скамейке возле того места, где всё произошло и где потом нашли тело матери.

— Ты не хочешь, чтобы на этом месте лежали тела наших детей и внуков? — неожиданно спросила меня жена.

— Конечно нет!

— Через два дня надо будет принять решение. — супруга встала и пошла из парка не оглядываясь.

В этот вечер у всех почему-то было грустное настроение и ужин прошёл в необычной тишине. Но утром тяжесть на душе спала и похоже у всех. К тому же настроение повысил наш сын. После возвращения домой он пару ночей спал в своей комнате, но потом стал уходить из дома вечером после ужина и возвращаться утром к завтраку. На вопросы он отмалчивался и все гадали, куда он ходил и чем там занимался.

— Да он просто на работу устроился, в ночную смену. — сделал предположение зять.

— Работа явно не сложная, потому как он после неё отсыпается утром только три часа. — развил мысль я.

— Скорее всего он работает на парфюмерной фабрике, потому что от него пахнет духами. — эту версию изложила младшая дочь, но такой фабрике в нашем городке отродясь не было.

Так вот в это утро сын пришёл также к завтраку и поскольку на улице было очень тепло, то он сел за стол в одних шортах.

— А что это там у тебя за синяк? — спросила сына старшая дочь.

И верно, на плече сына была какая-то отметина, сильно похожая на женский укус. У меня такие тоже в своё время были, поэтому я в них разбираюсь. Тут суть синяка стала понятна всем, и все начали смеяться и шутить на эту тему.

— Это он работает в ночную на рыбной ферме, упал в бассейн и его укусила форель.

— Да это татуировка такая.

— Птица на него с раскрытым клювом сослепу налетела.

— В клюве тридцать два зуба, я посчитал.

Сын сперва засмущался и хотел надеть футболку, но потом передумал и стал сидеть с видом, как будто это не укус, а боевая медаль. Завтрак же затянулся, потому что после каждой ложки каши и глотка кофе все давились от смеха. Я же особо не смеялся, а прикидывал, сколько у нас будет внуков. Но наш весёлый завтрак закончился на серьёзной ноте.

— Дети, нам с отцом армия предложила долговременный контракт и если мы это предложение примем, то вернёмся домой очень нескоро. — сообщила жена и на террасе воцарилась тишина.

— Зачем служить в армии, мы же вторжение отбили? — это спросила старшая дочь.

— А что за служба? — поинтересовался сын.

— Ничего сказать не можем, деталей нам не сообщили. — это ответил им я.

Потом нам задавали ещё кучу вопросов, ни на какой из них мы ответить не могли.

— Ладно, вы посоображайте, завтра утром скажете, что думаете по этому поводу, — предложила жена, — и после этого мы примем решение.

Остаток дня прошёл в обычных хлопотах по дому и большой задумчивости всех. Но к ужину настроение опять поднялось, в основном из-за того, что сын опять отправился в ночную смену. Когда он ушёл, все стали выдвигать свои версии, чем он там и как именно занимается. Потом все разбрелись по своим комнатам, а мы ушли в беседку. Заснуть мне быстро не случилось, потому как мозг был занят думами о том, какое решение принять завтра утром. Ночью же мне снились пляж и коровы в купальниках.

На следующий день после завтрака мы спросили мнение детей по поводу нашего с женой будущего. В целом они высказались так, что «дело ваше, какое решение примете, такое и будет». Мы зашли с женой в беседку и по её просьбе каждый в тайне от другого написал на бумаге номер кода, который мы должны были ввести на брелоке. Потом мы одновременно показали друг другу цифры. У обоих был код «1», и это означало, что мы летим в космос.

Глава 6. Старт

Я вытащил из ящика стола брелок, нажал в начале кнопку «1» и потом зелёную. Раздался мелодичный звонок, потом экран брелока замигал и на нём отобразилась надпись «До посадки в челнок осталось 14 часов». Потом надпись замигала и запустился таймер обратного отсчёта: 13:59, 13:58…

— У нас ещё полдня в запасе. — Немного грустно сказала жена. — Чем займёмся?

— Для начала нужно проинформировать детей.

Мы вышли на террасу и сообщили, что поздно вечером мы улетаем. Все умолкли и явно переваривали наше решение. Потом дочери стали плакать, к ним присоединилась жена, затем за компанию заревела Писклявка. Представляю, что будет вечером перед вылетом.

Около часа мы сидели на террасе, затем мы с женой пошли напоследок пройтись по городку. За три часа сделали круг по основным его микрорайонам, зашли в парк и постояли на месте гибели матери, посидели на скамейке на берегу реки и кружным путём отправились в пантеон. Там постояли возле каждой урны родственников в колумбарии, затем возле двух братских могил первой глобальной и вторжения. И затем напрямик через холм пошли домой, куда вернулись как раз к обеду.

На встретили обе дочери с глазами, полными слёз. Младшая отпросилась с работы, и они обе делали обед. Писклявка сразу же поползла к бабушке, та взяла её на руки и почти весь остаток дня нянчила.

Я чтобы занять себя пошёл в огород что-нибудь поделать. Вот, можно отремонтировать скамейку. Сходил за инструментом и начал прикидывать, что буду делать. Тут ко мне подошёл сын:

— У тебя всё в порядке? — спросил он, внимательно глядя мне в глаза.

— Да, вот собрался скамейку отремонтировать.

— Ты же её позавчера уже отремонтировал, она как новая, с ней ничего делать не нужно.

Я присмотрелся к скамейке, и действительно, с ней всё в порядке, но тогда зачем я собрался её доделывать?

— Кстати, ты тут стоишь уже два часа, я думал, может какая помощь нужна.

Я посмотрел на часы и точно, прошло как раз два часа с окончания обеда.

— Ладно, пойду займусь чем-нибудь другим.

Инструменты я отнёс почему-то в спальню старшей дочери и принялся ходить по приусадебному участку в поисках объёма работ. Это заняло у меня ещё два часа. Всё это время из окон дома кто-нибудь пристально наблюдал за мной. Объекта для ремонта я так и не нашёл, поэтому решил заняться внучкой. Она в это время находилась на руках у супруги, и они радостно агукали друг другу. Я сел рядом и стал наблюдать за ними. Ещё через два часа я заметил, что в зале, где мы находились, собралась вся семья и все молча смотрели на меня.

Я встал и пошёл на террасу делать мясо-гриль. Через некоторое время на террасу вышли обе дочери и стали строгать салаты, изредка поглядывая на меня. Тут гриль дошёл до нужной кондиции, я взял в обе руки по антрекоту, затем повернулся и пошёл в дом. Там я подошёл к жене и открыл рот, чтобы спросить — мы точно летим? Но спросить не успел, потому что она сказала:

— Да, мы точно летим.

При этом она обнимала Писклявку и тихо плакала. Я оглянулся и увидел, что все собрались вокруг. Я держал антрекоты, старшая дочь вилок капусты, младшая кастрюлю с помидорами, сын кресло, а зять заведённую бензопилу.

— Странные вы сегодня какие-то. — я вынес вердикт и пошёл заниматься грилем.

Антрекоты положил на решётку, закрыл крышку гриля и опять зашёл в дом. Все продолжали стоять в тех же позах.

— Мы точно летим! — сообщил всем самым уверенным за свою жизнь голосом и попытался обнять всех одновременно. Но рук хватило только на внучку и жену. Потом обнял по очереди сына и зятя, пожал руки дочерям и опять пошёл уделять внимание грилю.

Но сегодня был явно не мой день, потому что старшая дочь подходила ко мне несколько раз и рекомендовала не переворачивать мясо через каждые десять секунд. И вообще, надо бы крышку гриля закрыть. Потом я вытащил готовые антрекоты из гриля и завернул их в новую наволочку. А затем высыпал их из наволочки прямо на стол. После этого жена подошла ко мне, посадила на стул и попросила сидеть и ничего не делать.

Мне очень понравилась эта светлая команда и я, пока накрывали на стол, не делал ничего. Ну разве что передвигал тарелки и вилки по столу, ставил их всё время на разные места и ловил подозрительные взгляды присутствующих. Ужин прошёл в грустном молчании несмотря на то, что я беспрерывно рассказывал анекдоты. Вернее, всё время один и тот же.

— Осталось меньше часа. — жена показала мне брелок. На экране была надпись «до посадки челнока 00:56». Я пошел собирать походные рюкзаки. А супруга отправила со мной младшую дочь, чтобы я случайно не взял с собой инструменты, всё постельное бельё и посуду. Интересно, откуда она узнала, что я именно это и хотел сделать?

За десять минут до посадки челнока мы вышли на улицу и опять, как при нашем приезде, последовала сцена «слёзы и сопли». Причём на слезах специализировались все женщины, а на соплях мужчины. Тут я заметил в небе движущийся в нашу сторону мигающий прожектор — это летел челнок. С тихим гулом он приземлился посреди улицы, я посмотрел на брелок: 00:00.

Тут все опять начали обниматься, у женщин поток слёз усилился, да и мужчины с соплей перешли на слёзы. Из окна челнока нам помахал рукой пилот, мы оторвались от детей, взяли походные рюкзаки и забрались по трапу в челнок. Трап задвинулся, дверь закрылась, челнок загудел, поднялся в воздух и полетел на запад. В иллюминаторе было видно улицу, стоящих детей, которые махали нам руками. Челнок влетел в облако и стал набирать высоту. Я обнял и поцеловал плачущую жену. Земной этап нашей жизни завершился. Оставалось выяснить, что наш ждёт дальше.

Через час челнок влетел в воздушный шлюз инопланетного корабля. Открылась дверь и выдвинулся трап, по которому мы сошли на палубу. Нас встречал Командующий, он поздоровался и сообщил:

— Вы можете отказаться от контракта, вам сразу же дадут документы о демобилизации и на этом же челноке вы тут же улетите домой.

Командующий посмотрел на жену, та помотала головой, он посмотрел на меня, я пожал плечами, что было явно расценено как согласие на дальнейшую службу.

— Когда я расскажу вам о сути вашего контракта, то вы тоже сможете от него отказаться. Но поскольку вам станут известны секретные сведения особой важности, то остаток жизни вы проведёте на этом корабле. Вы точно не хотите прямо сейчас вернуться на планету, пока не будет поздно?

— Мы остаёмся. — сказала супруга, не интересуясь моим мнением. Ну что же, куда она, туда и я.

— Лады. Я вас третий и последний раз спрашиваю — вы готовы к долговременной службе, после которой вы возможно не сможете вернуться на планету к обычной жизни? Отвечать не нужно, вы или садитесь в челнок и улетаете домой или идёте за мной на корабль.

После этого Командующий повернулся и пошел к двери из шлюза. Жена пошла за ним, я за женой, а пилот челнока выключил двигатель. Пока мы шли по коридорам корабля, я мысленно моделировал будущее. В начале прогнал вариант с отказом от службы. У меня получилось увидеть сцену возвращения, радость детей и внучки, последующую жизнь в городке, свадьбы младшей дочери и сына, полчища внуков, нашу с женой старость, смерть, урны в колумбарии, взросление внуков. Я увидел, как дети и внуки собрались на террасе и что-то отмечают за двумя столами. Потом все смотрят куда-то вверх и тут вспышка, взрыв и вид горящего городка. Этот вариант модели я видел три раза подряд.

Затем я смоделировал будущее на службе. Я увидел нашу беседу с командующим в каюте, забитой оборудованием. На каком-то столе лежит жена, этот стол задвигается в круглое устройство, тоже вспышка, дальше темнота, терраса в доме, на ней три накрытых стола и тьма народу. Я увидел сильно постаревших детей, своих взрослых внуков и кучу мелкотни, явно детей уже внуков.

Мой мозг мне явно рисовал, что если я хочу безопасного будущего для всей цепочки своих потомков, то должен совершить трудовой героический подвиг в виде службы. Если я от неё откажусь, то спокойно доживу остаток своих дней на планете, но через сколько-то там лет всё закончится какой-то планетарной катастрофой. Хотя конечно, всё это могло быть игрой мозга и реальное будущее будет совсем другим.

Тут мы дошли до каких-то ворот, Командующий нажал кнопку, ворота открылись и нашему взору предстала полная темнота.

— Когда мы зайдём в ангар и я включу в нём свет, то после этого ваш возврат на планету будет невозможен.

Жена без всяких раздумий вошла за проём, я за ней, Командующий нажал на стене ещё одну кнопку, после чего начали раздаваться громкие щелчки и в помещении стал загораться свет. При каждом щелчке загоралась группа светильников всё дальше и дальше. Помещение представляло собой громадный длинный зал, в котором стояли ряды стеллажей. У нас с женой руки дёрнулись за спину к автоматам, потому что на стеллажах лежали синтетики.

— Спокойно, они не активированы. — остановил нас Командующий. — Их на корабле восемьсот сорок тысяч.

Мы стояли возле стеллажей в полном ошеломлении. В понятиях двадцать первого века на стеллажах лежали пять общевойсковых армий. Если бы все синтетики были активированы, то война на планете продолжалась бы до сих пор.

— Их не активировали, потому что для них не было нейрослепков. — Сообщил нам Командующий.

— И наша служба будет состоять в том, чтобы предотвратить их активацию? — спросил я.

Командующий на несколько секунд задумался и ответил:

— Ну в какой-то мере. На сегодня всё, сейчас спать, продолжим разговор завтра утром.

После этого он отвел нас в жилую каюту, где мы сразу завалились спать. Утром, или днём, как тут на орбите разобрать, я проснулся рано и остался лежать в раздумьях.

Новый контракт явно связан с космосом, причём похоже с дальним, раз возвращение на планету светит не скоро. А с космосом может быть связан только этот корабль пришельцев, потому что мы научились делать только спутники, которые висят на орбите. Караулить здесь синтетиков, конечно, нужно, но это можно делать посменно, месяц на корабле, месяц на планете. Почему тогда служба надолго?

Ёлы-палы! Они собираются отправить корабль обратно, в звездную систему пришельцев и разбомбить их к хренам! Конечно, этот полёт в один конец, обратно никто не вернётся — времени не хватит, туда лететь полжизни. Даже если выживешь во время нападения, то на обратном пути умрёшь от старости. И такую фигню они нам собираются предложить?

Ну что, я согласен, где поставить подпись?

Так я раздумывал несколько часов, пока из режима спячки не вышла жена. У ней, кстати, до вторжения домашний позывной был Сурок, вернее Сурка. Она легко могла рано вечером завалиться спать, проснуться поздно утром и совершенно при этом не устать.

Мы совершили моционы и приготовились идти на встречу с командующим. Но тут раздался стук в дверь, оказалось, что нам принесли завтрак. Мы поели и пошли за провожатым, который привёл нас в тот же ангар с синтетиками. В ангаре за столом сидел Командующий и жестом предложил нам сесть на свободные стулья.

— Смотрите, если вы сейчас отказываетесь от новой службы, то остаток жизни проведёте на этом корабле в составе малочисленного гарнизона. Вашей главной задачей будет контроль синтетиков и кое какие научные исследования. Если я вам сейчас расскажу суть новой службы, и вы от неё откажетесь, то тогда вы тоже останетесь на этом корабле, но как носители секретов особо важности, вы будете изолированы от гарнизона и остаток жизни будете видеть только друг друга. Вот ваш контракт, — тут он открыл лежащую на столе папку, — если вы ставите подпись, то я сразу ввожу вас в курс новой задачи. Если вы подпись не ставите, то я вас отвожу к начальнику гарнизона корабля, и он озвучит вам ваши служебные обязанности.

Ну что, сказал я сам себе, момент истины — или всю жизнь на инопланетном корабле или в космос. После этого взял ручку и поставил подпись в контракте. Следом за мной в контракте расписалась и жена. Командующий взял контракт, внимательно посмотрел на подписи, затем убрал его в папку и положил её в ящик стола.

— Ну а теперь продолжаем разговор. В ходе допроса синяков выяснилось следующее. Новость первая, хорошая, у пришаков закончились нейрослепки, поэтому им нечем активировать этих синтетиков, а также тех, которые находятся на других кораблях.

У нас с женой вытянулись лица — «как, есть ещё корабли»?

— Да, в поясе Койпера находятся шестьдесят семь таких же кораблей, в каждом из которых находится миллион шестьсот восемьдесят тысяч неактивированных синтетиков и по пятьдесят синяков. Итого, потенциальная армия второго вторжения состоит более чем из ста миллионов синтетиков. Больше, чем по одному на каждого жителя планеты.

— Зачем столько много? — спросила жена.

— А они решили идти ва-банк, потому что их планета после столкновения с суперастероидом будет гарантированно уничтожена и им очень сильно нужно новое место жизни. — Тут Командующий немного подумал и добавил. — Желательно на которой не будет конкурирующей разумной расы. Вернее даже на которой обязательно не должно быть разумных конкурентов.

— А какая хорошая новость? — поинтересовалась жена.

— Хорошая новость в том, что у них на этих синтетиков вообще нет нейрослепков.

— А как они эту проблему решают? — это уже вклинился в беседу я.

— Вот! Мы дошли до сути вашей задачи. Пришаки нашли ещё одну планету с разумной жизнью с уровнем развития как на Земле в конце девятнадцатого века. На ней восемь миллиардов разумных особей, нейрореформы там не было. Сейчас к планете идут корабли пришаков с оборудованием для снятия нейрослепков и отправки их на корабли, которые находятся в поясе Койпера. Если они это сделают, то на Землю высадится куча синтетиков и убьют абсолютно всех людей.

— А что можем сделать мы? — спросила жена.

— Почти ничего. Корабли в поясе Койпера мы обнаружить не можем, а даже если бы их и нашли, то уничтожить их нам нечем. Мы, конечно, работаем в этом направлении, но останавливаться только на этом варианте нам нельзя. Мы прорабатываем также и другие способы защиты от второго вторжения, и к одному из них вы как раз и имеете отношение.

Тут Командующий немного помолчал и продолжил.

— На разведкорабле, который нашёл новую планету с потенциальными донорами нейрокопий, есть некое экспериментальное оборудование. Оно позволяет дистанционно с корабля не брать, а наоборот устанавливать нейрослепки в мозг разумной особи этой планеты. То есть сознание пришака установить в мозг аборигена планеты.

— А зачем им это надо? — в одни голос спросили мы с женой.

— Дело в том, что корабли с оборудованием для снятия нейрослепков дойдут до этой планеты по нашим меркам через тридцать пять лет. За это время местная цивилизация с высокой долей вероятности может начать нейрореформу, которая снизит уровень агрессивности в аборигенах. И тогда пришакам придётся брать нейрослепки у людей с низким уровнем агрессивности. Соответственно, синтетики с таким сознанием просто не будут убивать нас и вторжение будет бессмысленным.

— И устанавливать нейрослепки в мозг аборигенов им нужно… — начала говорить жена, но Командующий продолжил за неё:

— … да, для того чтобы аборигены с нейрослепками пришаков не дали организовать нейрореформу, а также приняли меры для повышения агрессивности населения той планеты.

— И как много они собираются установить своих нейрослепков? — поинтересовался я.

— Не собираются, а уже установили, около тысячи уже внедрены. Мы аборигенов с такими сознаниями назвали некрофаги.

— Так ведь некрофаги, это организмы, которые питаются мертвечиной, то есть падалью? –продемонстрировала свою научную сущность супруга.

— Да, термин не до конца точный под наш случай, но он прижился. Ну и немного об некрофагах подробнее. Они делятся на две неравные группы. Первой группе поставили задачу обеспечить добывание средств для деятельности второй группы. А у неё уже задача непосредственно сорвать нейрореформу, если её затеют. И также принять меры для повышения уровня агрессии аборигенов.

— И как технически они будут это делать?

— Путём разжигания разной ненависти, организации войн, военных конфликтов, революций и мятежей. Всё, как было на нашей планете, только мы это всё делали сами, без внешнего участия. Ну и они будут всячески саботировать любые программы и начинания, направленные на повышение безопасности населения и снижения его агрессивности. Для этого второй группе поставлена задача внедриться во все властные структуры, администрации, партии, парламенты.

— А вы уверены, что на нашей планете не было некрофагов? — неожиданно спросила жена.

Командующий удивлённо посмотрел на неё и замолчал. Было видно, что он об этом не думал.

— Ведь всё очень логично. — продолжила жена. — Пришакам нужна наша планета, они пару сотен лет назад внедряют к нам некрофагов и те активно занимаются разжиганием ненависти, военных конфликтов и всего, что вы перечислили. На планете происходит две мировые войны, в которых погибает более ста миллионов. А потом дело доходит до первой глобальной и население уменьшается с восьми миллиардов до пятисот миллионов. Мы сами освободили для пришаков пространство для жизни от самих себя.

— М-да, слушай, такой вариант вполне вероятен, но синяки нам об этом на допросе ничего не сказали. Да мы им в этом направлении вопросов и не задавали.

— Давайте я помогу вам в допросе! — предложила свои инквизиторские способности жена.

— Не надо, мы во время допросов вашу фотографию ставим на стол и синяки нам всё рассказывают даже без вашего присутствия.

Жена мило улыбнулась, типа пользуюсь успехом.

— Так, сейчас мы с вами ненадолго прервёмся. Вы пока пообедайте и переварите то, что я вам рассказал. А через пару часов мы продолжим. Коробки с пайком лежат на том столе и там же термос с чаем.

После этого Командующий встал и вышел из ангара. Ворота за ним задвинулись и у меня создалось впечатление, что мы их открыть не сможем. Проверять эту версию я не стал, мы пообедали и стали ходить вдоль стеллажей.

— Ну и что ты думаешь о нашем задании? — спросил я супругу.

— У меня такое чувство, что с нас сделают нейрослепки и пошлют на ту планету мешать некрофагам.

— Да ну? — усомнился я и тут же замолчал. А почему нет? Если на этом корабле есть оборудование для установки нейрослепков, то почему бы не быть оборудованию для их снятия. Но вот только нет корабля, чтобы доставить наши слепки к той планете. Или есть?

Мы ещё около часа обсуждали возможные варианты нашей будущей службы, пока не открылись ворота и не зашёл Командующий. Он был заметно угрюм и пребывал в каких-то своих мрачных думах.

— Продолжим наш разговор. Если коротко, то с вас сделают нейрослепки, установят их на аборигенов той планеты и вашей задачей будет провести там нейрореформу. — сообщил нам Командующий и замолчал в ожидании нашей реакции. Мы с женой заулыбались.

— Что, обсуждали это во время обеда и вычислили?

— Да, только нам непонятно, как нас доставят на ту планету, ведь тут же нужного корабля нет?

— В том то и дело, что корабль, вернее околосветовой челнок для этого есть, прямо за этой стенкой. Проблема в другом — пока он туда долетит, пришаки снимут нейрослепки с аборигенов и уже отправят их сюда.

— Ну и как с этим быть? — поинтересовался я.

— Есть вариант второй. На этом корабле есть экспериментальное оборудование для пересылки нейрослепков без челнока по лучу на сверхсветовой скорости. Если им воспользоваться, то ваши копии дойдут до планеты всего за пять лет. Но есть особенность. Если отправлять нейрослепки на челноке, то ваше сознание в мозг аборигена будет установлено полностью. Вы будете помнить всё: вашу жизнь на Земле, ваше задание, все ваши знания и навыки. Если отправлять ваши копии лучом, то до планеты гарантированно дойдут только три простейшие нейросети, а всё остальное как повезёт и под большим вопросом. Вашу жизнь на Земле вы помнить не будете совершенно. Какие-то навыки аборигену возможно достанутся. Но вашу задачу вы помнить не будете.

— Но тогда какой смысл будет во всем этом?

— Верно, смысл будет минимальный. А вы бы на месте руководства планеты как поступили? Воспользовались бы этой мизерной возможностью? — спросил нас Командующий.

— А какие три наших нейросети будут гарантированно установлены в мозг аборигена? — поинтересовалась жена.

— Вы сейчас будете сильно огорчены. Если коротко, то одна нейросеть — одно слово, которое точно отложится на всю жизнь аборигена в его мозге. Эти три слова будут приходить ему в голову почти каждый день. И возможно, они направят его на нужный путь действий. Эти три слова такие…

— Подождите, — прервала Командующего жена, — напишите их на бумаге, а мы напишем свои варианты и сравним.

Командующий посмотрел на неё, потом взял ручку, что-то написал на листе бумаги и свернул его, чтобы не было видно, что он написал. Нам он дал по листу и по ручке. Я задумался над тем, какие три слова нужно аборигену планеты, чтобы они его сподвигли на организацию нейрореформы? Одно из слов можно так и написать — нейрореформа. Но нет, его можно трактовать в разных вариантах. Физиологическое изменение самого мозга, совершенствование искусственного интеллекта, ну и ещё есть варианты. Но при раздумье я всё-таки это слово написал. Потом повспоминал, как нейрореформа проходила на нашей планете и написал ещё два слова. Затем свернул лист бумаги и положил его на стол.

Итак, все три варианта слов были написаны, причём жена свои записала сразу же, без раздумий. Мы посмотрели друг на друга и каждый развернул свои листы. На листах были написаны следующие слова. Вариант Командующего — мозг, программы, безопасность. Вариант супруги — мозг, программы, безопасность. Мой вариант — нейрореформа, мозг, безопасность. Я немного подумал, взял свой лист и ручку, вычеркнул слово «нейрореформа», вместо него вписал «программы» и спросил Командующего:

— А вот всё время хочу узнать, а как вообще происходит съём нейрослепка мозга?

— Это происходит так. На орбиту планеты выходят космические корабли, они снижаются, входят в атмосферу и летают по заданной траектории над поверхностью. Нейросканеры выявляют людей, обладающих высокой степенью агрессивности. Затем блоки нейрозахвата выпускают красный луч, которые попадает в голову человека, снимает с его мозга нейрокопию и в виде блестящей точки поднимает на корабль. После этого луч сворачивается, человек умирает и его тело падает с открытыми глазами.

— Отлично. — сказала супруга. — Это я про задачу. Когда летим?

— Да хоть сейчас. — ответил Командующий.

Как сейчас? А многомесячная подготовка, а рюкзак с плюшками, а банкет с битьём посуды? Я чуть не произнёс это вслух, но неимоверным усилием сдержался.

— Ну что, сейчас или когда? — это жена спросила у меня.

— Если не сейчас, то тогда никогда. — выдал я логическую конструкцию и сам же в ней тут же запутался.

— Идём. — решительно сказал Командующий, встал и пошёл к воротам. Я бы тоже на его месте сказал такое решительно, особенно когда сам остаёшься на родной планете. — Да, и ещё одно обстоятельство. Дистанционным лучом нейрослепок можно установить только в мозг плода, а не во взрослого человека. Вам там придётся взрослеть с нуля.

— Погодите. — остановилась супруга. — Но ведь пришаки будут снимать нейрослепки с агрессивников уже через тридцать пять лет. Мы же просто не успеем провести нейрореформу?

— Ну, во-первых. На то, чтобы предотвратить съём нейрослепков на той планете, у нас есть только один призрачный вариант. И мы решили этим вариантом воспользоваться, пусть даже вероятность его успеха будет небольшой. А во-вторых, даже если вы не успеете и пришаки нейрослепки снимут, то тогда всё равно нейрореформу проводить нужно. Для чего?

— На всякий случай. — ответила Пантера. — Чтобы для возможных следующих снятий нейрослепков у пришаков уже точно не было агрессивных доноров.

Командующий кивнул и наше движение возобновилось. Мы долго шли бесконечными коридорами корабля. Никого по пути мы не встретили, как я понял из соображений секретности в операции участвовало минимум народа. А кого мы кроме Командующего видели? Пилота челнока и одного провожающего.

— А почему выбрали именно нас? — спросила супруга по пути к месту нашего старта.

— В первую очередь именно из-за вас, Пантера. — ответил Командующий. — Ваш родственник был одним из организаторов нейрореформы. Вполне вероятно вам досталась по наследству устойчивая нейросеть этого проекта. И возможно она установится в мозг аборигена. Ну а Дрессировщик тридцать лет жил рядом с вами, в курсе вашей семейной истории и возможно у него тоже в мозге есть такая же устойчивая нейросеть. Ну и разлучать вас как-то было бы неправильно.

— А мы справимся там вдвоём?

— Кто сказал, что вдвоём? — удивился Командующий. Я радостно вздохнул и представил себе зал, в котором на столах лежали тысячи бойцов, с которых брали нейрослепки. — Вас будет трое.

— А кто третий? Почему нас с ним не познакомили?

— Это учёный, нейроспециалист и доктор наук по эволюционной психологии. Мы вас решили на всякий случай не знакомить. Вы будете действовать автономно друг от друга, нежелательно знать о других. Не получится у вас, может получиться у него. Если вы будете искать друг друга и встретитесь, то вас могут нейтрализовать сразу всех. Вероятность этого, конечно, почти нулевая, но мы решили не рисковать. Тем более, что знакомство вам ничего не даст. И ещё тем более, что с него нейрокопию уже сняли и отправили к месту назначения.

Я немного от этой информации обалдел и принялся её переваривать, но тут мы пришли к месту старта. Помещение было большое, с тремя какими-то агрегатами. Каждый агрегат был размером с небольшую комнату, в нём было отверстие, перед которым был стол, похожий на операционный. В один агрегат стол был задвинут и в нём кто-то лежал, закрытый простынёй. Тут я догадался, что это и был тот третий участник нашего десанта. Возле двух других агрегатов стояли два человека в серых комбинезонах.

— Ложитесь на столы. — сказал Командующий и мы с женой легли каждый на свой стол. После этого серые комбинезоны надели нам какие-то шлемы с кучей проводов.

— Ну что, готовы? — спросил Командующий явно напоследок.

— Я не готов. — как можно более жалостливо сказал я. Надо же как-то поприкалываться напоследок, когда там ещё возможность будет. — А когда красный луч с нейрослепком в голову на той планете аборигену попадёт, то ему будет больно?

— Не красный, а зелёный. Нейрослепки устанавливают зелёным лучом. А снимают с мозга красным. И это не больно. Мне так кажется. — после этого Командующий улыбнулся, пожал каждому руку и кивнул обоим комбинезонам. Те нажали кнопку на агрегате и наши столы стали втягиваться в отверстия. Я повернул голову и посмотрел на жену и увидел, что она тоже смотрит на меня. Тогда я послал ей воздушный поцелуй, она улыбнулась и ответила мне тем же.

— Во имя чести и всего человечества! — громко выдал я свой последний в этой жизни прикол.

Но тут стол остановился, агрегат громко завыл, я увидел зелёную вспышку, после чего на меня накатила сонливость, и я провалился в темноту.

***

Командующий стоял возле агрегатов и наблюдал, как серые комбинезоны вынимают из агрегатов цилиндрические капсулы. Затем эти капсулы вставили одну за другой в отверстие в стене. Командующий нажал на зелёную кнопку и подошёл к большому иллюминатору. На табло загорелся обратный отсчёт и когда он дошёл до нуля, раздался громкий звук, из корпуса корабля вышел огненно-зелёный луч и ушёл куда-то в космос.

Командующий махнул рукой и комбинезоны выкатили из агрегатов столы, на которых лежали тела Пантеры и Дрессировщика. Сам он выдвинул стол из третьего агрегата, на котором лежало тело седого мужчины. Затем все трое синхронно закрыли тела простынями и покатили их по коридору.

Через несколько минут они закатили столы в воздушный шлюз. К ним подошли три бойца, переложили тела в черные мешки, застегнули их и занесли в челнок. Трап за ними задвинулся, челнок взлетел, прошёл шлюзовую камеру и полетел в сторону планеты.