Оглавление

Часть I: Я свалился с земли!

1. Кровавый рассвет

Доблестный охотник на вампиров отец Жак тенью крался в ночи. В правой руке он сжимал остро оточенный осиновый кол, в левой — серебряное распятие. Но главным его оружием была вера — вера в то, что, убивая монстров, он спасает мир. И именно сейчас от его опыта, силы, выдержки зависело, избавит ли он человечество от очередной угрозы — прикончит ли мерзкое чудовище?

А чудовище было рядом, он чувствовал это. Подошвы ботинок отца Жака мягко ступали по размокшей земле. Он вслушивался в шум дождя, в раскаты грома. Его зоркие глаза, сверкающие в отблесках молний из-под черного капюшона балахона, внимательно ощупывали мрак, трепещущую под хлесткими ударами стихии листву, бурлящие под ногами лужи. От этого внимательного взора не ускользало ни одно движение: монстру не застать охотника врасплох!..

— Не меня случайно ищешь?

Отец Жак, подпрыгнув от неожиданности, резко развернулся и увидел его. Среднего роста, худощавый, длинные русые волосы свисали мокрыми сосульками ниже плеч, на щеках — щетина мелкой бородки. Его можно было принять за человека, за обычного парня, если б не клыки, белеющие между искривившимися в злобной усмешке губами.

— Умри, чудовище! — вскричал доблестный охотник на вампиров и, загородившись распятием, словно щитом, бросился в бой, метя жалом осинового кола в черное сердце вампира.

Отец Жак даже не успел понять, что же именно произошло, так как в следующий миг рухнул в грязь с разорванным горлом, уставившись в рыдающее небо выпученными от удивления глазами.

— Как же вы меня достали, фанатики хреновы! — сказал вампир по прозвищу Мун, вставая с поверженного тела. — Никак не уйметесь!

Это был не первый охотник на вампиров, которого он прикончил за эту ночь. А они все лезут и лезут…

«Осточертела такая жизнь! — с отвращением думал Мун, рассматривая труп очередного охотника-неудачника. — И жизнью-то не назовешь, скорее мерзким существованием».

Еще бы, ведь вот уже пять лет, с той поры, как его покусал вампир, напоил своей кровью и превратил в себе подобного, ему каждый вечер приходится искать убежище: в грязных подвалах, каких-то злачных канавах, на стройках, в канализациях, куда порой даже бомж побрезгует забраться. Но выбора нет: не спрячешься — наступит день, и мигом поджарит Солнце. Сотни отвратительных, похожих на пытку, дней! А еда? Это не в супермаркет сходить за продуктами: каждая капелька крови достается с огромным трудом и с риском для жизни. И при этом еще все считают тебя чудовищем: так и норовят засадить между ребер осиновый кол. Как следствие — судьба беглеца и изгоя. А стоит где-нибудь задержаться подольше, тут же появляются эти полоумные в рясах, с распятиями и кольями и начинают гоняться за тобой, вопя о том, что спасают мир.

«Да и катились бы к дьяволу с таким миром! — в сердцах думал уставший от такой жизни вампир. — Можно подумать, я б остался здесь, если бы у меня был выбор!..»

И вдруг Муну пришла в голову отчаянная мысль: «А ведь выбор-то есть! Может, ну ее к черту, такую жизнь? Не знаю, существует ли жизнь после смерти, но, даже если и есть, там всяко лучше, чем тут…»

Сказано — сделано. Следующим же утром Мун воплотил… нет, не в жизнь, а скорее в смерть, это решение: больше не бегать и не прятаться, а посмотреть смерти в глаза — выйти на открытое место и встретить свой последний рассвет.

Правда, когда над горизонтом блеснуло Солнце, Мун успел пожалеть о своем, как оказалось, не очень-то обдуманном поступке. Он ведь представлял себе храбро умирающего героя, а вовсе не вопящее от боли, извивающееся на земле жалкое существо. А боль была просто жуткая, адская! В солнечных лучах его кожа багровела и пузырилась, кровь обращалась в черный пар; мясо и кости тлели, осыпаясь прахом…

«Зато это долгожданный конец!» — успел подумать вампир Мун, прежде чем его тело стало пеплом…

Однако он ошибся, так как это оказался вовсе не конец. Скорее уж начало — начало новой жизни. Жар постепенно схлынул, боль отступила. Мун же понял, что все еще жив. И первое, что он увидел, едва распахнул глаза, — висящий в вышине среди черной, усеянной звездами бездны огромный голубой серп. Нет, не привычный желтый месяц, а именно голубой! Причем Мун сообразил, что раньше уже видел такой. Правда, не на небе, а на фотографиях, сделанных из космоса.

— Да это же… Земля! — воскликнул он, вскочив на ноги. При этом его непривычно подбросило вверх, так, словно он стал легким, как пушинка.

— Конечно Земля, — раздался голос совсем рядом. — А что же еще там может быть?

Мун огляделся. Вокруг было светло, как в пасмурный день, — так сильно сияла висящая в вышине голубая планета. Он стоял на серой площадке шириной с футбольное поле, а неподалеку от него, на самом краю обрыва, свесив ноги, сидела парочка: темноволосая худенькая красотка на вид лет восемнадцати, а рядом с ней, обнимая ее за плечи, парень чуть постарше, да такой толстый, что кожа в нижней части его тела собралась в складки, образовав вокруг ягодиц бледный блин. При этом оба были абсолютно голыми.

«Нудисты, что ли?» — мелькнуло в голове у Муна. А в следующий миг, к своей полной неожиданности, он осознал, что и на нем самом совершенно нет одежды. Так как обнаженная парочка, в особенности девица, продолжала насмешливо его разглядывать, Мун стыдливо прикрыл ладонями срамное место. Хотя, похоже, ни парня, ни девушку его нагота, как и их собственная, нисколько не смутила. Потеряв к Муну интерес, эти двое отвернулась и вполголоса заворковали.

— Как же ты прекрасна, моя дорогая, — шептал парень, склонившись к уху девушки. — Лучшая во мраке! Даже просто сидеть рядом с тобой — великое счастье.

— Ты, наверное, всем девушкам такое говоришь, — рассмеявшись, ответила та.

— Вовсе нет, — с жаром возразил толстяк. — Я просто схожу с ума от любви!

— Настолько, что готов утащить меня на дно? — Она, хитро прищурившись, глянула на него.

— О да! Я сделаю тебя своей вечной госпожой, — томно отвечал парень, целуя ее в шею своими неестественно красными огромными губищами. — И ты станешь самой толстой среди женщин!

— Ах!.. — Девушка, словно кошечка, зажмурилась от удовольствия.

Мун вполуха слушал их странный лживо-романтический треп, сам же со смесью страха, удивления и любопытства глядел по сторонам. Вокруг, сколько хватало глаз, простирался унылый каменистый ландшафт: сплошь скалы, расщелины, кратеры. Такое Мун тоже раньше видел — в книгах по астрономии. И тут до него дошло…

— Я же на Луне! — пораженно вскричал он, не веря собственным глазам.

— Да ну? Вот это неожиданность! — Парень снова обернулся на этот возглас, и его толстые губы цвета перезрелой клубники растянулись в ухмылке. — А где ж тебе еще быть, дуралей? Ты что, с Земли свалился?

— Похоже, что да, — растерянно пробормотал Мун, уставившись на висящую в черных небесах голубую планету.

Девушка обратила к нему свое бледное миловидное личико, окинула кокетливым взглядом и, отбросив с глаз темную челку, залилась задорным смехом.

— Ох, никуда от этих сумасшедших не деться, — посетовал толстый парень, презрительно скривившись. — Уже за город ушли, так нет же, и тут достали. Небось, один из этих… Ну, которые под людей косят.

В этот момент ничем не защищенное тело Муна обдало волной тепла. Глянув в ту сторону, откуда нахлынула эта волна, он увидел, что небо вдали над кратерами и скалами засияло желтым светом. Похоже, парочка почувствовала то же самое, так как девушка поежилась и сказала с тревогой:

— Думаю, нам пора. Светает.

Она хотела встать, но парень удержал ее, сказав с показной храбростью:

— Неужто боишься, лапочка? Давай так: досидишь со мной до восхода солнца — будет тебе темное дно! Идет? Выдержишь?

Девушка замерла, с ужасом уставившись вдаль, на разгорающийся желтизной горизонт.

— Как нервы щекочет, а?.. — с волнительной дрожью в голосе проговорил парень.

Наконец девушка не выдержала и, вырвавшись, всклочила на ноги:

— Пусти! Не смешно!

Она, обиженно закусив губу, прошагала мимо Муна, бросив через плечо:

— Да ну тебя с твоим дном! Жизнь дороже!..

— Эй, ну ты чего? Обиделась?

Парень, явно довольный своей выходкой, тоже поднялся и догнал свою подружку.

— А ты что, решил остаться? — спросил он Муна, обернувшись. — Сгоришь ведь, дурень!

При слове «сгоришь», того передернуло. Еще слишком свежа была память о том, как его поджаривало солнце, как жгло кожу, как тело пожирало пламя…

— А вы куда? — спросил Мун, испуганно посмотрев по сторонам в поисках хоть какого-нибудь укрытия.

— Куда-куда… — пожал плечами парень. — Обратно в город!

— Точно, землятик какой-то, — снова захихикала девушка.

Мун последовал было за ними, но тут же взвыл — ступни пронзила боль. Колючий лунный грунт впился в босые ноги подобно иглам. И все же жар от восходящего Солнца оказался страшнее, а потому Мун, постанывая при каждом шаге, ступая словно по битому стеклу, поспешил вслед за парнем с девушкой. Он догнал эту парочку, когда она уже дошла до противоположного края каменистой платформы. Подойдя к пропасти, Мун глянул вниз… да так и ахнул.

Он смотрел с высоты двадцатиэтажного дома, а у ног его простирался большой, километра три в диаметре, кратер, поверхность которого сплошь покрывали дыры, отчего тот походил на большущий улей. А между этими норами летали голые люди, тысячи людей.

«Нет, не люди! — догадался Мун. — Они тоже вампиры, как и я! Вот почему эти двое так испугались Солнца, и вот почему тут все умеют летать! Да где же я очутился, черт возьми?»

— Чего пялишься? — прервал его раздумья строгий ворчливый голос. — Плати давай!

Мун удивленно повернул голову и увидел очутившегося рядом с ним крепкого мускулистого лысого мужчину.

— Чего? — захлопал глазами Мун.

— За вход в город, говорю, плати! — нервно рявкнул тот и, не дожидаясь, пока Мун сообразит, чего от него хотят, схватил его за руку и впился в вену зубами.

— Ты что творишь? — Опомнившийся Мун хотел отнять у наглого кровососа руку, однако тот ее отпустил сам, сделав всего пару глотков.

— Не обращай внимания. Он с Земли свалился, — с улыбкой объяснил кровососу толстый парень, протягивая для укуса свою пухлую конечность.

— С Земли, не с Земли… Мне какая разница? За все надо платить! — проворчал кровосос. — Так и норовят пробраться в город на халяву!

Он повернулся к девушке, однако ее толстый кавалер великодушно объявил:

— Я заплачу и за эту прекрасную особу.

И он снова сунул кровососу свою жирную ручищу, при этом не сводя глаз со своей худенькой спутницы. Та же так и просияла от счастья.

— Ну что ж, пока, землятик, — сказал толстяк, когда с процедурой кровавой платы было покончено.

— Приятно было познакомиться, — ответил Мун. — Кстати, можно узнать, как вас зовут? Вдруг когда-нибудь еще увидимся…

— Куда зовут? — не понял толстяк. — Если мне нужно, я сам прихожу. Звать меня никуда не надо.

— Не куда, а как. — Мун решил, что это шутка. — Я — Денис, но друзья зовут меня Муном.

Толстяк продолжал смотреть на него с недоумением.

— Я тебе что, яма или гора, чтобы меня назвать?

— У вас тут что, нет имен? — поразился Мун.

— Каких еще имен? Зачем?

— Чтобы отличать друг друга.

— А по мне что, и так не видно, кто я такой? — Парень гордо выпрямился, демонстрируя свой гигантский живот, даже погладил его с любовью. И кивнул на мускулистого кровососа: — Как и по нему.

И, окинув оценивающим взглядом худощавое тело Муна, хмыкнул:

— Да и по тебе тоже, доходяга. Странный ты какой-то. Будто и правда с Земли свалился.

И, махнув на прощанье рукой, толстяк сиганул вниз, увлекая за собой свою хихикающую подружку.

«Где я? Как сюда попал? — роились мысли в голове Муна. — Неужели я и правда на Луне?»

Впрочем, времени на размышления особо не оставалось. Почувствовав между лопаток нарастающий жар, Мун вспомнил о том, что на черном небе вот-вот взойдет беспощадное Солнце, а это значит — надо срочно искать убежище. Даже лысый крепыш-кровосос покинул свой пост, видимо, решив, что стало слишком светло и вряд ли кто-то еще наведается в город. Внизу кратер также пустел на глазах — вампиры поспешно прятались по норам. Мун решил последовать их примеру: спрыгнул вниз, задействовал вампирскую способность летать, устремился к ближайшей норе… и прилетел туда в тот самый миг, когда ее изнутри задвинули огромным камнем. Он помчался к другой дыре, но и ее захлопнули перед самым его носом. В третью, что располагалась не на склоне кратера, а на дне, отчего походила на землянку (хотя тут ее, скорее, следовало бы назвать лунянкой) ему все же удалось влететь. Там уже тоже запирали каменную дверь, поэтому, чтобы проникнуть в оставшуюся щель, Муну пришлось превратиться в сгусток тумана.

«Ух, успел!» — с облегчением подумал он, очутившись внутри пещеры и вновь обретая материальную форму. А через секунду его вышвырнул оттуда какой-то мужик, крикнув вслед:

— Проваливай! Ступай к себе домой!

В опустевшем городе-кратере между тем стремительно уменьшалась тень — свет проглатывал остатки темноты. Прикинув, куда бы спрятаться, Мун обратил внимание, что в центре кратера возвышается огромная гора, один склон которой будто бы срезали гигантской бритвой. А внизу этого обрыва виднеется еще один кратер — поменьше, диаметром с полкилометра, и на вид весьма глубокий — дно его все еще оставалось темным. Мун вспомнил, как читал о том, что на Луне, ближе к полюсам, есть места, куда вообще никогда не проникает солнечный свет: там царит вечная ночь. И, вновь обратившись в туман, он что было мочи ринулся к малому кратеру с надеждой, что этот из таких.

Его догадка оказалась верной: это был даже не кратер, а скорее яма (возможно, рукотворная) с почти отвесными стенами, глубиной метров триста. Дно ее действительно оставалось во мраке. Мчась вниз, Мун уже видел неспешно прогуливающихся тучных вампиров, что лишний раз подтвердило, насколько безопасно это место.

— Да! — радостно прокричал Мун, погрузившись в желанную темноту. — Спасен!

Вот только не пролетел он и сотни метров, как его прямо на лету сшибло черное облако. Приняв материальную форму, Мун обнаружил, что его крепко держит за горло здоровенный мускулистый мужик со свирепой рожей.

— Ты куда это собрался, бродяга? — сердито поинтересовался тот.

Объяснить Мун не успел — вопрос был риторический.

— Пошел вон отсюда, пока цел! — пригрозил верзила и для убедительности свободной рукой показал здоровенный кулак. — Темный город не для таких!

И он сопровождал Муна тычками в спину до тех пор, пока тот не пересек границу тени и снова не оказался на свету.

Все тело Муна уже пылало от нестерпимого жара, в глазах мутнело. И, куда бы он ни обращал свой взор, повсюду видел лишь заваленные булыжниками входы пещер.

«Стоило пережить солнечное пламя на Земле, чтобы вот так сразу поджариться на Луне!» — с горечью думал он.

Наконец Муну удалось найти спасение в какой-то расщелине между скал. С трудом втиснувшись туда, он оценил, что это укрытие не дает достаточно мрака, чтобы полностью защитить от Солнца. И все же лучше, чем ничего… «Да уж, денек предстоит жаркий!» — с досадой думал Мун, все больше вжимаясь в жиденькую тень. И тут же, к своему ужасу, вспомнил, что день на Луне длится около двух земных недель!

— Эй, парень, помощь не нужна? — окликнул его кто-то.

Закрываясь ладонью от обжигающего Солнца, Мун выглянул из расщелины и сквозь пелену заливающего глаза пота с трудом разглядел, что камень в пещере неподалеку слегка сдвинут и оттуда ему кто-то машет рукой. Выбравшись из укрытия, Мун, едва не вопя от боли под беспощадными солнечными лучами, бросился туда и вскоре с облегчением повалился без сил на пол пещеры. Камень за его спиной мгновенно задвинули, над ним сомкнулся желанный мрак.

— Что, бедняга, день застал? — донесся до него голос. — Бывает. Сочувствую. Домой надо идти заранее.

— У меня нет дома, — признался Мун, глянув на своего спасителя — светловолосого худощавого мужичка низенького роста.

— Да ну? — удивился тот, окинув Муна оценивающим взглядом: как и подобает вампиру, он тоже прекрасно видел в темноте. — Хм, по тебе не скажешь…

Мун уже успел понять, что телосложение тут является признаком достатка: чем толще, тем богаче. Своей комплекцией он, видимо, не походил совсем уж на нищего, скорее на средний класс.

— Просто я не местный, — объяснил он. — Я с Земли.

И тут же пожалел о своих словах, заметив, как весь напрягся и изменился в лице его спаситель.

— Вот только сумасшедших мне тут не хватало! — посетовал тот, всплеснув руками, и покосился на камень, за которым уже вовсю полыхал день.

— Не переживайте, я не буйный, — поспешил успокоить его Мун. — Не выгоняйте меня! Пожалуйста!

— А, ладно, — снова подобрел мужик. — По мне, так хоть с Земли, хоть с самого Солнца. Было б чем заплатить…

И он многозначительно уставился на Муна. Тот понял, о какой именно плате идет речь, и протянул хозяину пещеры руку для укуса. Тот сделал несколько глотков и подобрел еще больше.

— Что ж, располагайся, — сказал хозяин, махнув рукой на каменную лавку. И строго предупредил: — Ты только смотри, не дури! Попытаешься кого-нибудь выпить — сразу же отправишься туда!

Он сердито кивнул на заваленный камнем вход.

— Что вы, у меня и в мыслях не было! — заверил Мун.

Мужик, как выяснилось, жил не один. Помимо него в пещере обитали женщина и трое мальчишек-подростков: по всей видимости, его жена и дети. Мун даже обрадовался этому, ведь у него накопилось так много вопросов о месте его нынешнего пребывания. Однако расспросить обитателей пещеры он не успел, так как все пятеро тут же завалились спать, расположившись на выдолбленных прямо в горной породе лежанках. Мун ожидал, что кто-то из них проснется и он все-таки сможет поговорить и получить желанные ответы, но так и не дождался — лунатики проспали в течение всего дня. Позже Мун узнал, что все жители Светлого города, как называли местные большой кратер, который днем освещало Солнце, приспособились впадать в спячку на все то время, пока снаружи светло. Сам Мун к такому распорядку не привык, а потому часами лежал на жесткой каменной лавке, уставившись в потолок, или шатался по пещере. Впрочем, его успокаивала мысль, что все могло обернуться много хуже, учитывая, где и в каких условиях он мог бы провести эти две, по земным меркам, недели.

2. Кровавый банк

Слоняясь без дела по пещере, Мун не мог понять, какое нынче время суток. Вдруг снаружи уже наступила ночь, а он тут томится? Однако он не рискнул отодвигать закрывающий пещеру камень. Хотя ему и казалось, что с момента наступления лунного утра прошла целая вечность, все же он решил довериться более опытным в этом туземцам. И не ошибся. В какой-то момент все жители пещеры разом проснулись, хозяин отодвинул булыжник — и Мун увидел, что снаружи наступают сумерки.

— Удачи, землятик, — сказал хозяин, провожая его к выходу. — Если в следующий раз будет негде ночевать, ступай уж лучше в приют для бездомных. Всяко лучше, чем на улице.

Город просыпался, оживал. Повсюду открывались норы, из которых выбирались сонные вампиры. Мун то шел, то летел (когда ступать по острому, словно бритва, песку становилось невмоготу) по городу и с любопытством глазел по сторонам. Этот удивительный мир, если не считать его обитателей, сплошь состоял из камня. Дома тут представляли собой выдолбленные прямо в горной породе пещеры с каменными лежанками внутри. На дне кратера поменьше, расположенного в центре большого и называемого Темным городом, где жителям не было нужды скрываться от Солнца, Мун с высоты птичьего полета (ближе тощим вроде него без особого разрешения подлетать к этому району запрещалось) разглядел служившие жилищами просторные ямы. Видел он тут и огромные, выдолбленные в лунном грунте амфитеатры; высеченные из камня арки, колонны, статуи. Это был полностью каменный мир: похоже, ни текстиля, ни дерева, ни металла, ни каких-либо иных материалов его жители попросту не знали.

Впрочем, как ни интересен и необычен оказался этот таинственный город, в котором очутился Мун, любопытству его мешало все нарастающее чувство голода. За две недели, проведенные в пещере, он оголодал жутко. На Земле он знал, как решить эту проблему: находишь человека послабее и напиваешься крови сколько влезет. Но тут его окружали лишь вампиры! Где берут пропитание они? Быть может, пьют кровь животных? Муну на Земле в самые голодные периоды жизни доводилось пить кровь свиней, коров, кошек, собак… Хоть и противно, но голод утоляло. Сейчас бы он не отказался даже от крысы. Вот только здесь, сколько он ни блуждал по лунным просторам, ни разу не встретил животных (как, впрочем, и растений). Тут не оказалось даже мошкары! Как же выживают эти лунатики?

И вскоре он понял как.

— Эй, парнишка, любви не желаешь? — поинтересовалась стоявшая около входа в пещеру красотка. По земным меркам, конечно же: для лунатиков она была слишком худа. — Всего пять глотков!

Неподалеку от нее, у стены, сидели несколько вампиров — тощих настолько, что походили на скелеты.

— Крови! — со стоном молили они, протягивая к прохожим костлявые руки. — Пожалуйста! Хотя бы глоточек!

Мимо них шла парочка: жирный вампир вел за руку не менее упитанную девочку — видимо, отец и дочь, из зажиточных.

— Можно я угощу дядю? — спросила отца девочка.

— Еще чего? — отмахнулся тот. — Поить всяких нищебродов…

— Папулечка, ну пожалуйста! — Девочка смотрела снизу вверх масляными глазками. — Мне их так жалко…

— Ладно, так уж и быть, — наконец сдался отец.

Острым когтем он надрезал себе запястье и сбросил на ладошку дочери несколько капель крови. Девочка протянула руку одному из нищих, и тот с жадностью бросился слизывать драгоценные капли.

— Ну все, довольно. — Толстяк ногой оттолкнул нищего от дочери. — Шел бы лучше работать, попрошайка.

И, снова взяв дочь за руку, он повел ее прочь, в сторону Темного города, по пути объясняя, что сострадание к отбросам общества не идет на пользу организму.

Как ни жаль было Муну этих худых бедолаг, сам он равнодушно прошел мимо, стараясь не слушать их протяжный голодный вой. Самому бы раздобыть хоть каплю!.. Зато ему стало ясно, каким образом выживают жители этого странного города: они пьют кровь друг друга! И, как он также успел отметить, никто вовсе не горит желанием ею делиться. Но как-то ведь поесть нужно!

Вдруг неподалеку раздалось призывное:

— Кровь! Кто хочет крови?

Мун стал жадно вглядываться в пешеходов и летунов, отыскивая того, кто это прокричал. Наконец разглядел в меру упитанного мужичка, прогуливающегося вдоль пещер и кричащего:

— Кровь! Кому нужна кровь? В любом количестве! Много крови!

Мун приблизился.

— Крови желаешь? — с улыбкой спросил мужичок, глянув на Муна ласковым взглядом.

— Очень!

Мужичок ощупал его с ног до головы хитрыми глазками и, видимо, остался доволен увиденным, так как кивнул:

— Что ж, ступай за мной.

И пошел, едва не приплясывая от удовольствия.

«Что-то тут не так, — насторожился Мун. Жизнь его давно научила, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а легкая кровь — в вампироловке. — Вот сейчас он заведет меня в какой-нибудь переулок, а там встретят его дружки, дадут по башке и самого выпьют до капли…» Но так как есть хотелось просто невыносимо, Мун все-таки продолжил следовать за своим проводником, правда, приготовившись к худшему, сжав кулаки и планируя дать деру, если вдруг что-то пойдет не так. А потому даже несколько удивился, поняв, что мужик вовсе не пытается завести его в ловушку и обокрасть.

Вскоре они приблизились к гигантской горе, что возвышалась в центре города-кратера, которую, как Мун уже успел узнать, называли Кровавым утесом, и шагнули на одну из тропинок, которые узкими, шириной в пару метров, спиралями тянулись вдоль стен ко дну малого кратера. Постройки начинались примерно на середине пути, обозначая тем самым границу, на которой в дневное время обрывается тень. Дальше простирался Темный город, о чем красноречиво говорила изменившаяся архитектура: тут строили не только из практичности, но и пытались придать всему некоторую эстетику. Пещеры в стенках малого кратера имели огромные, в десяток метров высотой, входы с красивыми фасадами, мастерски вырезанными из горной породы, отполированными до блеска и украшенными замысловатыми орнаментами. Перед ними нередко стояли статуи, сделанные настолько искусно, что изображенные скульпторами вампиры выглядели словно живые. Не менее роскошно смотрелись раскинувшиеся на вечно темном дне дома-ямы. Жителей в этой части города было мало, в первую очередь оттого, что за право посещения элитного района взималась гигантская плата. Повсюду бродили или медленно летали пузатые дядюшки и тетушки калибра толстяк и толще. Некоторые из них достигали такого ожирения, что Мун удивлялся, как они вообще способны перемещаться в пространстве. Быть может, им помогали в этом слабая лунная гравитация и вампирские сверхспособности?.. Попадались тут и худые, но это были либо работяги-строители, либо обслуживающий персонал, либо мускулистые мужики, по всей видимости, охрана — все те, чье право находиться тут оплатили их толстые благодетели. Например, в одном месте Мун заметил парочку худощавых мастеров, обтесывающих глыбу, и стоящую перед ними позирующую модель — женщину необъятных размеров (сразу видно — очень богатую).

Едва Мун пересек незримую черту, после которой начинался Темный город, дорогу ему тут же преградил один из верзил-охранников и поинтересовался, по какому он тут делу и готов ли заплатить за вход положенные пол-литра. Мун растерялся: он ведь пришел сюда получить кровь, а вовсе не расстаться с нею! Но, к счастью, платить не пришлось, так как проводник окликнул его:

— Эй, нам сюда!

Как оказалось, место, куда они шли, располагалось как раз на границе Светлого и Темного городов, видимо, чтобы к нему имели доступ как толстые, так и тощие. Это была пещера с крыльцом, украшенным резными колоннами, — прямо-таки шедевр лунной архитектуры. Около крыльца возвышалась статуя высотой в несколько человеческих (точнее, вампирских) ростов: пузатый жирдяй со сладкой физиономией протягивал руки, с его надрезанных запястий на землю стекала кровь, а у ступней ползали с десяток тощих доходяг и с благодарными улыбками облизывали землю.

— Чего стал? Идем! — отвлек Муна от созерцания этого произведения местного искусства проводник и скрылся в пещере. Мун шагнул следом.

Он очутился в просторном круглом зале метров двадцать в диаметре, посреди которого, занимая едва ли не половину его площади, лежал огромный бледно-розовый кожаный бурдюк, явно наполненный кровью. Мун растерянно посмотрел по сторонам, глянул на замершего в ожидании все так же ласково улыбающегося проводника; на двух верзил-охранников, с каменными физиономиями стоявших у входа. Не веря своему счастью, он осторожно приблизился к бурдюку. В жизни Мун не видел столько крови!

— Правда можно напиться? — недоверчиво спросил он.

— Конечно! — раздался голос.

Мун шарахнулся назад от неожиданности — голос раздавался из бурдюка!

Только теперь он заметил, что из этого гигантского кожаного сосуда торчат две коротенькие пухленькие ручонки, а между складок виднеется оплывшая жиром голова.

— Ну, что смотришь? — вывел его из ступора огромный вампир, которого он поначалу принял за кожаный бурдюк. — Сколько тебе?

— Да мне хотя бы пару глотков…

— Чего? — возмущенно прошлепали толстые губы, и в Муна вперились острые темные глазки. — Издеваешься? Мы меньше полулитра не выдаем!

Бурдюкообразный вампир сердито глянул на зазывалу, который привел сюда Муна:

— Ты ему объяснил условия займа?

— Так вроде все знают… — пожал тот плечами, испуганно попятившись к выходу.

— Выходит, что не все! — И, снова обратив к Муну свою торчащую между сладок огромного тела голову, «бурдюк» объяснил: — Значит так: берешь пол-литра — следующей ночью отдаешь литр.

— Где же я столько возьму?

— Это не наши проблемы. Так берешь или нет?

Мун задумчиво уставился на протянутые «бурдюком» жирные искусанные руки. Первым порывом было развернуться и уйти: условия ведь просто грабительские! Однако живот отозвался призывным урчанием, а от голода уже мутило и кружилась голова.

«Возьму-ка пол-литра, а там что-нибудь придумаю, — стал убеждать себя Мун. — Не подыхать же с голодухи!..»

И он уже, жадно облизнувшись, шагнул было к протянутой руке… Как вдруг в помещение ввалились двое верзил, держа под руки упирающегося тощего вампира.

— Должника поймали, — сообщил один из вышибал, швырнув бедолагу на пол.

— Ага-а-а!.. — весело протянул «бурдюк», потирая пухлые ручки. И с поддельной нежностью, сквозь которую сквозила угроза, обратился к должнику: — Ну, дорогой мой, сколько ты у нас взял?

— Пол-литра, — промямлил тот.

— Врешь! — рявкнул бурдюк. — У меня память хорошая. Я помню, кто сколько брал. Ты — литр! Значит, с тебя два. А за то, что пытался надуть, еще пол-литра сверху.

— Пожалуйста, — взмолился должник, став на колени. — Не забирайте последнее! Мне нечем будет заплатить за дом! У меня дочь!..

Не обращая внимания на его причитания, «бурдюк» кивнул одному из своих вышибал. Тот с легкостью приподнял доходягу, завернув ему руки за спину, второй верзила выпустил клыки и присосался к шее должника. Мун пораженно смотрел на то, как двигается кадык кровососа. Закончив, верзила отшвырнул обмякшее тело, после чего подошел к своему боссу и протянул ему руку. Теперь тот принялся пить. Закончив, живой бурдюк облизал окровавленные губы и, снова посмотрев на Муна, ласково спросил:

— Так сколько нужно?

Мун, с ужасом глядя на валяющегося на полу опустошенного бедолагу, мотнул головой — самому ему брать кровь в долг уже расхотелось.

— Что значит «нет»? — мигом рассвирепел «бурдюк». — Так на кой ты приперся сюда и тратишь мое время?

И, обратившись теперь уже к своим вышибалам, повелел:

— Возьмите с этого проходимца пять глотков за беспокойство и вышвырните его вон из Темного города!

«Ну вот, мало того, что чужой крови не получил, так еще и лишился своей!» — с досадой подумал Мун. И, увидев, как его угрожающе обступают мускулистые мужики с кровожадными клыкастыми харями, попытался спастись бегством — что было сил рванул в амбразуру выхода.

Быть может, ему бы и удалось удрать, вот только в этот самый момент в пещеру входил толстяк. Наскочив на него, Мун отлетел, отпружинив от жирного туловища, словно от батута.

— Эгей, полегче! — возмущенно вскричал толстяк. И, презрительно глянув на распластавшегося на полу Муна, фыркнул: — Очередной должник пытался сбежать?

При этом голос показался Муну знакомым. Взглянув на толстяка, он вдруг узнал в нем парня, которого встретил, едва оказался на Луне. Того самого, что тискал девушку.

— О, сынок пожаловал! — проворчал «бурдюк».

— Здравствуй, папочка! — Парень с улыбкой обнял необъятное тело.

— Чего пришел? — покосился на сына «бурдюк».

— Соскучился по любимому отцу, конечно же.

— Ага, знаю я! — «Бурдюк» недовольно поджал пухлые алые губы. — Небось, кровь кончается?

— И это тоже, — признался парень.

— Эх, зачем я тебя только кормлю, дармоеда…

— Наверное, потому, что я любимый сынок? Ведь так, папуля?

— Любимый сынок… Когда уже сам начнешь себе кровь зарабатывать?

— Начну, — пообещал сынок. — Непременно начну! Вот только нагуляюсь… Ну так я возьму пару литриков?

И, не дожидаясь ответа, толстый парень припал губами к отцовской руке.

— Опять, небось, все спустишь на девок, — ворчал «бурдюк», но руки не отнимал. — Смотри не растрать все за одну ночь!

— Спасибо, папуля, — весело воскликнул толстяк, вытирая запястьем рот. — Люблю тебя!

И он чмокнул в лысину торчащую среди кожаных складок башку.

— Ага, как же, любит он меня… — проворчал «бурдюк». — Кровь ты мою любишь, вот что!

Впрочем, в словах огромного кровососа было больше нежности, нежели возмущения.

Тут толстый парень заметил Муна.

— О! Это опять ты, землятик? — воскликнул он. И, повернувшись к отцу, объяснил: — Этот идиот утверждает, будто бы с Земли свалился!

И, снова обратив к Муну взгляд, спросил:

— Что, кровь кончилась, раз сюда пришел?

— Да, есть охота просто жуть! — кивнул тот. В голосе его при этом мелькнули нотки надежды. Только что этот толстяк просто так высосал из папаши-бурдюка пару литров, не меньше. Быть может, поделится несколькими глоточками по старому знакомству? Но толстяк в ответ лишь покачал головой.

— Что ж, бывает, — безо всякого сочувствия сказал он и покинул кровавый банк.

— Эй вы, почему эти двое все еще здесь? — сердито прокричал «бурдюк» своим верзилам. — Сейчас же вышвырните этих нищих из Темного города!

3. Кровавый поток

Верзила выполнил приказ своего босса буквально — как только они оказались за пределами малого кратера, безжалостно швырнул Муна на грунт. Несмотря на слабое лунное притяжение, тот грохнулся о камни с такой силой, что скрючился от боли и застонал.

— Эй, можно было и полегче! — возмутился Мун, сев и растирая содранную лунным грунтом кожу — он словно проехался по наждачной бумаге. — Вот лично тебе я что плохого сделал?

— Поговори еще, — пригрозил толкнувший его вышибала, с кровожадной ухмылкой сжимая и разжимая кулак. Было видно, что он проявляет инициативу не столько чтобы угодить начальству, сколько из личного садистского удовольствия. — Еще добавить, доходяга?

Мун опустил голову — добавки не хотелось. Лишь проворчал угрюмо:

— Доходяга… Ненамного худее тебя. Между нами разница-то лишь в том, что ты пашешь на толстопуза!

Рядом с Муном грохнулся недавний должник. Вышибалы, довольные проделанной работой, удалились обратно в Темный город.

— Эй, ты как, живой? — Мун тронул за плечо валяющееся рядом тело.

Нищий вампир больше походил на мертвеца, однако глаза его все же открылись.

— Слушай, а то, что говорил тот толстяк… — слабым, едва слышным голосом проговорил он. — Это правда? Ты что, в самом деле с Земли?

— Да, правда. — Мун с сомнением глянул на него. — Не веришь?

— В том-то и дело, что верю! И я тебе больше скажу: ты не первый землятик, которого я тут встречаю.

— Да ну! — обрадовался Мун. — Неужели на Луне есть еще?

— Много, — ответил нищий. — И я даже знаком с некоторыми. Если хочешь, и тебя познакомлю.

Мун, забыв о боли, тут же оказался на ногах. Наконец-то встретить своих соплеменников!.. Он помог нищему встать.

— Ступай за мной, — махнул тот рукой и, шатаясь, пошел.

Они шли довольно долго: спутник Муна ослаб настолько, что еле волочил ноги. В тех местах, где пешком было не пройти, Муну приходилось нести своего проводника на себе — летать у того не хватало сил. Время от времени проводник останавливался, смотрел по сторонам, затем кивал: «Туда», — и брел дальше.

— Долго еще? — уже начал терять терпение Мун.

— Почти пришли. — Нищий в очередной раз осмотрелся и кивнул на торчащий неподалеку огромный валун. — Да, нам туда!

Вскоре они оказались у цели.

— Мы точно на месте? — спросил Мун, зайдя за валун. К своему удивлению, он не обнаружил тут ни вампиров, ни какого-нибудь укрытия, в котором те могли скрываться. — Ты уверен, что это здесь?

— Уверен, — раздался голос позади.

Обернувшись, Мун успел заметить летящий ему в голову кулак…

Очнувшись, он увидел нависающую над собой физиономию и нацеленные в его шею клыки.

— Ты что творишь? — вскричал Мун. Он уперся ладонью в лицо кровососа. И вовремя — клыки клацнули буквально в сантиметре от горла.

Мун со всей силы толкнул вампира. Тот отлетел в сторону, но тут же вновь оказался на ногах. Вид его был страшен: глаза пылали безумием, искаженное злобой лицо пересекали длинные алые бороздки, оставленные Муновскими когтями. Яростно захрипев, кровосос снова ринулся в бой с удивительной для его худобы прытью. Видимо, отчаяние и голод придавали ему сил. Но Мун, имевший немалый опыт в земных уличных потасовках, встретил противника тычком ноги в живот. Слабая гравитация не позволила ударить достаточно резко, однако и этого хватило — кровосос скорчился от боли, но не сдавался: хрипя и рыча, он снова пополз к Муну, сверкая голодными глазами.

— Эй, вы! Что тут происходит? А ну, прекратить! — прогремел с небес строгий окрик.

Мун и его противник испуганно уставились вверх. На валуне, сложив на груди руки, с грозным видом стоял мускулистый мужик. Он шагнул с камня и плавно опустился рядом.

— Та-а-ак… — сурово проговорил мужик, оглядывая противников. — Нападение, значит?

И, опытным взглядом определив пострадавшего, обратился к Муну:

— Сколько он у тебя выпил?

Мун глянул на корчащегося и постанывающего у его ног недавнего соперника.

— Да, в общем-то, нисколько, — признался он. — Не успел.

— Уверен? — Страж порядка пристально смотрел на него.

— Именно так!

— Что ж, твое дело… Странный ты. Мог ведь сказать, что не меньше литра.

— Просто я не местный. — Мун пожал плечами. — Я с