Варварино счастье
Том III. Из завтра – во вчера…
Евгения Морозова

Будет солнце завтра для тебя, если будешь ты…

© Евгения Морозова, 2016

© Любовь Третюк, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Мои дорогие и уважаемые читатели! Эта книга написана для вас.

Мой статус-пенсионерка уже более двадцати лет. Теперь появился еще один статус-начинающая писательница.

Мой возраст – 72 года, и он как раз и подразумевает максимальную занятость творчеством. Дети взрослые, у них своя самостоятельная жизнь. Помощь мамы им уже не требуется.

Прожитые годы – это копилка жизненного опыта, который я просто обязана передавать младшему поколению.

Судьба моя во многом похожа на судьбы моих сверстников, родившихся во время Великой Отечественной войны. Но среди нас были и «счастливчики», которые не потеряли своих родителей в огненном котле войны. А я осталась полной сиротой в возрасте двух лет.

Мои корни из алтайского села с необычным названием – Лосиха. За три года до войны моя мама ушла в город Сталинск пешком… Было ей в тот момент 14 лет, она была рослой крепкой девушкой. Поэтому ей удалось устроиться в ФЗО (фабрично-заводское обучение) и получить работу на металлургическом комбинате. Ей так хотелось учиться! Она даже сдавала кровь, чтобы как-то свести концы с концами, потому что ее мама жила в деревне и мало чем могла помочь дочке.

Разразилась Великая Отечественная война. Моя мама тут же пошла на курсы медсестер. Перед самой отправкой их группы на фронт случилась ужасная диверсия на металлургическом комбинате: обед в столовой комбината оказался смертельным более чем для полутора тысяч человек.

Моя мама выжила, но жизнь ее оказалась недолгой. Она умерла в свои двадцать четыре года, уже после войны. Вскоре умер мой отец. Диагноз их смерти был одинаков – язва желудка, в результате я осталась сиротой в возрасте двух лет. Родителей заменила моя бабушка. Росла я здоровым и жизнерадостным ребенком. Хотя завидовала всем детям, у которых были и папа, и мама…

Жизнь моя не была праздником. Было много горя и потрясений. Но сибирские корни, крепкие сибирские гены помогали пережить все, что выпало на мою жизнь.

Так сложилось, что из-за слабого здоровья нашего малыша мы неоднократно меняли регионы проживания. И вот уже совсем недавно мы с мужем выбрали место под солнцем – олимпийский Сочи. Нас привлекли не столько величественные олимпийские объекты, сколько мощная энергетика этих мест. На дне Черного моря находятся затопленные античные города, волны выносят на берег совершенно необыкновенные камни с рисунками… Живописные горы, покрытые густым непроходимым лесом, богатая история этих мест… Хотелось бы знать, какие люди смотрели на эти же горы пятьсот или тысячу лет назад…

В период перестройки невозможно было расслабиться. Надо было выживать в сложных экономических условиях. И только с выходом на пенсию я почувствовала полную свободу выбора занятий по душе.

Я увлеклась астрологией, хиромантией и другими интересными вещами. Начала рисовать, писать стихи. Иногда я слышала мужской голос, который обращал мое внимание на события, которые как в калейдоскопе мелькали перед моим мысленным взором. И тут же появлялись слова, которые складывались в четверостишия. Потом появились рассказы в прозе.

Я с огромным интересом училась в разных эзотерических школах. Мой учитель – умный и сильный экстрасенс в медитациях учил нас вхождению в прошлые жизни, учил работе с шаром Каллиостро и многим другим интересным вещам. Мне оказалась близкой техника вхождения в прошлые жизни через священное пространство сердца.

Когда я вспоминала об этой медитации, откуда-то появлялись детали, эпизоды, судьбы близких мне там людей. В той жизни я оказалась женщиной по имени Яффа, а встречала я сына-Аллана.. Эти события происходили в двенадцатом веке..в городе Акра, который сейчас называется Акко и находится на севере Израиля. Далее действие происходит уже в Италии, в Испании, Франции и современной Англии.

В результате свет увидела книга «Из завтра-во вчера…», в которой события не претендуют на повесть. Это фантастический роман.

Тема реинкарнации человеческой души меня волнует всю жизнь. Есть над чем подумать, сделать выводы о кармических событиях, о добром отношении ко всем людям, о вечной жизни души. Тело – бренно, а душа – вечна. Она в процессе многих жизней совершенствуется и выходит на уровень Творца, чтобы, в конце концов, находиться в высшем измерении, рядом с Творцом.

Дорогие мои читатели! Я заранее благодарна вам за внимание к моим мыслям, к моим героям.

Желаю вам всего самого доброго прекрасного!

Рецензии

Евгения Морозова – удивительная женщина, настоящий друг, светлый человек.

Родилась в Сибири, рано осталась без родителей. Работала финансистом, но ушла из мира цифр. Пишет стихи, рисует, замечательный астролог, работает с натуральными камнями и минералами, делает украшения и талисманы и… пишет книги.

Истории переплетаются, события разворачиваются начиная с 12 века, вместе с героями книги мы совершаем путешествия из жизни в жизнь, из века в век, вплоть до наших дней. Сюжеты связаны между собой, нанизываются один на другой как бусы в ожерелье. Случаются совершенно непредсказуемые вещи, порой страшные и загадочные. Предательство, воровство, пираты, инквизиция…

Но через все истории проходит лейтмотивом, что в любых обстоятельствах нужно уметь оставаться человеком. В этих историях живет особый мир, его герои становятся тебе родными. Ты переживаешь и радуешься вместе с ними.

Это сильные и благородные люди, в них живет чувство взаимопомощи. Даже в самых тяжелых обстоятельствах они проявляют стойкость и мужество, помогают тем, кто слабее, поддерживают, проявляют чуткость.

В трилогии живет природа добра и зла. Понимание, как прийти к счастью и свету. Ни деньги, ни власть сами по себе не приносят счастья. Самая большая ценность – это тепло человеческих отношений.

Человеческая душа путешествует во времени, на протяжение многих веков и тысячелетий, изменяясь, совершенствуясь и нарабатывая свой опыт.

Давайте войдем в этот мир вместе с автором, и она проведет нас дорогой перемен и чудесных перевоплощений к светлому восприятию чуда под названием Жизнь.

Абрамова Нина, Тель-Авив

Евгения Морозова – автор книги «Из завтра – во вчера…» – не профессиональная писательница. Всю жизнь она работала финансистом. Однако в жизни все течет, все изменяется.

Я знаю Евгению уже двенадцать лет. И каждый раз она меня удивляет… Я видела развитие некоторых ее хобби. Я с удовольствием наблюдала, как она создает эксклюзивные украшения из натуральных камней, рисует, пишет стихи. Евгения в медитациях видела несколько своих прошлых жизней и рассказывала мне об этом.

Но со временем у нее появилось желание обобщить увиденное в медитациях и …появилась эта книга.

Глава 1. Жизнь прекрасна…

Светило яркое солнце, весна принесла на крыльях лебедей. И они, как уже много лет подряд, прилетели, опустились на озеро в центре усадьбы сэра Эндрю Аккинсона. Все, кто был в этот замечательный весенний день дома, услышали радостные крики лебединой стаи, которыми они возвестили о своем прибытии. Стая оказалась более многочисленной, чем в прошлый год. Видимо, молодняк уцелел и теперь лебеди понимали, что они прибыли домой, радовались и с удовольствием купались в воде, а дети сразу побежали к бабушке Елене Ивановне за кусочками хлеба для птиц.

Птицы не боялись людей, здесь никогда никто бы не обидел ни единую птицу. Лебеди горделиво выгибали свои прекрасные длинные шейки, подплывали к берегу, а дети им в воду бросали кусочки хлеба.

Усадьба Аккинсонов значительно разрослась, тут уже было около десятка домиков, каждый был окружен вьющимися розами. Деревья достаточно вытянулись и окружали каждый домик красивой рощицей. Было обилие цветов, беседки были деревянными, легкими, светлыми. Ведь каждый новый домик вырастал на усадьбе тогда, когда появлялись новые члены большой семьи. Здесь все были родными. Кто по крови, кто по духу…

А детишкам было тут особенно весело, да и безопасно, что тоже немаловажно, так как усадьба строго охранялась. Они могли появиться в любом доме на усадьбе и везде их встречали с любовью.

Сам сэр Эндрю и его взрослые сыновья прошли суровые испытания, которые им помогла преодолеть любовь. Его личная жизнь была полной радостей и удовольствий. Елена Ивановна называла его то на английский манер – Эндрю, то на русский – Андрюша. И он на все свои имена откликался одинаково радостно. Внуки подрастали, а тут Катюша родила еще маленького Степана. В России у Елены Ивановны остался брат Степан, она, конечно, скучала по нему и попросила назвать внука в честь своего братца. Так и появился в семье Чарльза и Катюши третий сынок Степка, а если на английский манер, так просто мистер Степ.

Прошло уже полгода после двойной свадьбы сэра Эндрю с Еленой Ивановной и Андреа с Аечкой. Колобок-Аечка была в буквальном смысле колобком. Видимо, дети родятся крупными. Она уже передвигалась аккуратно, и Андреа все время был в Лондоне. Все командировки были поручены сотрудникам.

Варвара с мужем после свадьбы сына буквально на парусах полетели в Россию, чтобы вскоре вернуться в Лондон. Андреа уже оформил им въездные визы.

Они так спешили вернуться к детям до рождения малышей, что просто предложили своей соседке Наталье Ивановне поселиться в их доме и жить спокойно и в удовольствие. Дочка Натальи Ивановны жила со своим мужем и двумя детками вместе с мамой. Вот и случай подвернулся, что бабушка будет жить рядом, а все-таки самостоятельно, и внуки будут прыгать через заборчик и прямиком к бабушке на пироги. Так что все складывалось удачно. Не прошло и трех недель, как Андреа уже встречал своих родителей в аэропорту.

Те родители, которые никогда не разлучались со своими детьми надолго, возможно, и не поняли бы трепетных чувств Варвары и Александра к своим сыновьям. А особенно к младшему. Старший их Андрей всегда на связи, буквально каждый день раздается звонок и вопрос:

– Дорогие мои родители, как вы живы и здоровы?

А с Артуром… Полжизни страданий и тоски. И Господь подарил им радость в зрелом возрасте. Нет… Никуда ни шагу, только чтобы сын и его семья всегда были у них перед глазами.

Александр ни дня не мог быть без работы. Он стал добровольным садовником и «директором усадьбы». Каждое деревце и цветочки знали его ласковые прикосновения. Все тропинки сияли цветной мозаикой, выложенной его руками.

А Варвара… Не рисовала, не писала стихов и прозы… Она была в счастливой прострации, расслабление было таким сильным, что она уже стала опасаться, все ли с ней в порядке. С ее-то деятельной натурой проводить дни в безделии… Не похоже. Но Андреа рассеял все ее сомнения. Тот длительный стресс, длившийся двадцать лет, не мог исчезнуть из души за месяц. Требовалось время… Да, скоро покой закончится. Два новых человечка напомнят о себе как положено…

– Да, сынок, ты прав! Все идет своим чередом! Спасибо тебе за заботу о старикашках.

– Ну, маменька, где ты тут увидела старикашек?! Это раньше я тебе говорил, что ты ленивая и тучная женщина, не желающая заниматься спортом, а теперь ты в прекрасной форме, еще и спортом начала заниматься. Так что… радуете вы меня с батей! Даже своим присутствием радуете!

И он обнимал мать за плечи. Эх… сколько лет она ждала его прикосновения и не теряла надежды! Ежечасно она благодарила Бога за добро, проявленное к их семье. Все живы и здоровы и ожидают близнецов… Вот где истинное счастье! В детях, и в продолжении рода!

Варвара много времени проводила с Аечкой, им было хорошо вместе, их общение всегда было как у матери с дочкой. А сейчас и тем более… Они уже купили всё, что необходимо для малышей, обустроили их спаленки. А малыши успевали только толкать друг друга и толкать маму…

В беседке рядом с домом Андреа Варвара расположилась в плетеном кресле, рядышком ее Александр облагораживал цветочки, настроение было просто отличным. Вдруг из дома раздался голос Аечки:

– Мама, кажется начинается… Ой, мне плохо! Надо позвонить Андреа!

Всё! Начинаются роды. Все уже обговорено, куда звонить, куда ехать. Для Аечки готова отдельная комната. Андреа примчался в госпиталь «Святой Елены», где уже под контролем врачей начались роды. Варвара с Александром сидели в коридорчике перед палатой, там были слышны громкие команды врачей и стоны роженицы. Из палаты в коридор выскочил Андреа. Он был ужасно взволнован. Глаза в поллица… Он спросил мать:

– Мам, а ты тоже так трудно меня рожала? Это так ужасно!

– Сынок, вот в таких муках рождаются дети. Имей мужество! Иди, будь рядом с женой, держи ее за руку, ей так будет легче.

И Андреа снова скрылся в палате. На счастье всей семьи мучения подошли к концу.

Первый ребенок закричал так громко, что Варвара готова была залететь в палату и быть там до окончания родов. Но присутствовать разрешено было только Андреа.

Новоиспеченный папа выглянул и сказал только одно слово: Дочка! – И исчез снова.

Второй малыш оповестил всех волнующихся громким басовитым плачем. И снова Андреа на секунду выглянув из палаты, сказал:

– Сын!

Поднял большой палец вверх, что означало верх счастья и радости и побежал в палату.

Вскоре вышел врач и сказал бабушке с дедушкой:

– Все у нас отлично! Дети здоровые и их мамочка в полном порядке! Вы можете теперь спокойно ехать домой. Отец остается со своей семьей.

Врач отодвинул белые жалюзи, и Варвара с мужем увидели палату, где Аечка лежала на своей кровати, в углу стояли две кроватки, уже не пустые. Малыши лежали как и положено, одетые, в красивые кофточки и ползуночки. Андреа попросил доктора показать малышей через стекло дедушке с бабушкой. Сам-то он еще боялся даже прикоснуться к малышам. Это Варвара понимала. Опыта у сына не было. Детки были очень похожи на маленького Артурчика. Варвара прослезилась. Муж ее тоже тайком вытирал слезы на глазах.

Теперь можно было спокойно отправляться домой.

Так началась новая жизнь семейства Андреа и Аечки Коста. Их детки Ульяна и Артурчик росли под присмотром самых родных для них людей. Теперь уже Александр забыл о своем цветочном хобби. Все его внимание было отдано внукам. Дедушка с бабушкой гулять вывозили деток в двух отдельных колясках, у каждого свой малыш. А счастья сколько!…

Аечка расцвела, она стала еще более женственной. Ее муж не мог нарадоваться своему счастью. Наконец, он собрал всю свою семью вместе. Двадцать лет испытаний и разлуки с родителями сделали его строгим и мужественным. Но это лишь внешне. А наедине со своими близкими он так и оставался милым, чутким и добрым человеком. Правда, чувство юмора никогда не покидало его. Как это было в детстве. Он скажет какую-то шутку, все дома хохочут, а он спокойно смотрит, когда все насмеются вдоволь и с нвозмутимым видом продолжает шутить дальше. Так и сейчас. В доме Андреа атмосфера любви и радости сохранялась, все шло от души и с любовью.

Варвара сама себе удивлялась. На нее напала жажда деятельности. Она начала писать книгу. Ей было что сказать людям. Богатый собственный жизненный опыт дал ей материала не на одну книгу. Да и сотни судеб людей, которые к ней обращались за советом и помощью, позволяли составить сюжет, как будто закрученный опытными писателями. Но она только начинала.

После случившейся трагедии с исчезновением судна Варвара начала общаться с душами людей, ушедших в мир иной. Правда, информация поступала очень реальная. Жесты умерших родственников, их привычки, манера говорить и то, что они сообщали своим живым родственникам, подтверждалось. Это подтверждали люди, которые просили Варвару поговорить с умершими родными.

Потом интерес к этому увял, и Варвара прекратила входить в мир умерших без особой надобности.

Но появился большой интерес к вхождению в прошлые жизни людей. Это чаще всего происходило спонтанно. Рассматривая астрологическую карту незнакомого человека, именно в этот момент ей открывалась его прошлая жизнь, кем он был, в какое время жил, иногда со многими подробностями. Это была информация, которую почти невозможно проверить, но часто люди рассказывали, что они это тоже чувствовали.

Андреа использовал каждую свою свободную минутку, чтобы побыть со своей семьей. В беседке проводили часами. Детишки спали мирно в колясках, а Андреа с огромным интересом расспрашивал мать. Он просил в подробностях рассказать о том, какие были ее прошлые жизни, кто там еще был из их семьи, или друзей. Как она погружалась в свои прошлые жизни. Был ли опыт прошлых жизней полезным для нее в данной жизни. Вопросов были сотни, они выдавались как из списка, заранее заготовленного Андреа, чтобы услышать ответ от мамы.

Эти темы были интересны не только Андреа, в беседке собиралась вся семья. Здесь были все четверо взрослых, а также Уленька и Артурчик.

В один из таких дней Андреа подкинул матери интересный вопрос. Входила ли она когда-либо в свои прошлые жизни через священное пространство сердца.

Варвара посмотрела на сына задумчивым взглядом, помолчала какое-то время, а потом произнесла:

– Да, сынок, входила.

– Расскажи, пожалуйста, мам!

– Во-первых, вхождение в другую жизнь через священное пространство сердца – самый гармоничный вариант. Ты оказываешься настолько реально в другой эпохе, среди незнакомых людей. Но нет страха. Ты как будто там начинаешь жить вместе с теми, кто там уже присутствовал. Все воспринимается очень естественно…

– Мам! В подробностях можешь рассказать?

– Сын, там я прожила долгую и счастливую жизнь. Но не все там было весело и радостно. Войны… Я там умерла на руках собственного сына.

Андреа был взволнован как никогда. Он наклонился к матери, взял ее за руку и попросил:

– Пожалуйста, мам, расскажи!

– Хорошо, хотя трудно вспоминать. Правда, и счастья я познала там много. Я об этой жизни много думала. И увидела ее, находясь в разлуке с тобой. Я тогда вообще начала заниматься прошлыми жизнями. Всё искала ответ, для чего нам с отцом такое испытание пришло, разлука с любимым сыном.

– Что там было, расскажи!

– Итак, сынок, в медитации вхождение в священное пространство сердца проходит красиво. Впечатление, как будто для меня отворили окно, и я смотрю из комнаты на улицу. Передо мной морской порт. На причале стоит небольшое парусное судно. Осмотревшись вокруг, я поняла, что это – не сегодняшний день.

Строения все одноэтажные, с плоскими крышами, все каменные. Никаким современным дизайном и не пахнет.

Я увидела женщину, одетую в светлые легкие развевающиеся одежды, в сандалиях. Она была немолода, не моложе пятидесяти лет.

– Мам, а как ты поняла, что это ты?

– Я не была уверена, что увидела себя. Но как будто гид меня сопровождал в этом путешествии. Мне кто-то коротко сказал: это – ты. Как бы показал мне меня.

– И как ты потом с ней разговаривала, с этой женщиной?

– Меня, Андреа, этому учил мой учитель. Техника такая. Я мысленно соединяюсь с этой женщиной и смотрю ее глазами и вижу то, что видит она. Чувствую ее мысли и понимаю, что она думает и что делает. Одним словом, происходит полное соединение и отождествление двух людей: меня и той женщины, которую я увидела.

После того, как я соединила свое астральное зрение и слух с ее зрением и слухом, я тут же почувствовала сильное волнение и предвкушение радости встречи с сыном. Я спросила, как ее (а по сути, и мое) имя. Она ответила – Яффа.

Еврейское имя? Ее ответ был с юмором. Не только имя, но и место принадлежит иудеям. Это древняя Палестина. И этот порт в Средиземном море называется Акра.

– Ничего себе, мамочка! Вон ты где успела пожить! На территории современного Израиля. И что дальше было?

Варвара заметила, что Андреа очень волновался, глаза его блестели, его руки беспрестанно двигались, он потирал одной рукой другую. Но ничего не говорил, только глазами торопил мать с продолжением рассказа.

– Я так спешила в порт, и дорога была как раз с небольшим уклоном под горку. Я спешила встретить своего сына, пришедшего на паруснике. Но парусник уже был на причале. И я во все глаза смотрела вперед, искала сыночка.

– Нашла?

– Еще как нашла! Он перепрыгнул через борт и выскочил на пирс! Мы так наскучались, не виделись долго.

Андреа смотрел как бы на мать, но она почувствовала, что он очень далеко сейчас от этой беседки и даже от своих родителей, жены и детей.

Варвара помахала рукой перед его глазами, напоминая ему о том, чтобы он вернулся в здесь и сейчас.

Сын ее посмотрел так внимательно матери в глаза и сказал:

– А где же был Хадас, что не пошел вместе с женой встречать сына?

Варвара автоматически ответила:

– Он был занят в магазине и ждал нас там. К тому же грузы с парусника должны были перевезти в склад и ему нужно было принять всё.

И только произнеся всю фразу до конца, поняла глубинный смысл его вопроса. Он назвал имя Хадас. А ведь человек с именем Хадас был ее мужем там, в Палестине.

У Варвары округлились глаза, она не могла сказать ни единого слова. Андреа засмеялся.

– А я думал, вы будете встречать меня вместе с Леей!

– Сын! Неужели ты тоже помнишь эту жизнь? Я понимала всегда, что мой сын…

Андреа продолжил ее фразу:

– …Аллан похож на меня сегодняшнего!

Варвара, потрясенная, ответила:

– Да!

У всех присутствующих, то есть у Александра и Аечки, был изумленный и растерянный вид. Рты открыли и не могут закрыть… Только близнецы безмятежно спали, посапывая в своих просторных колясочках…

Аечка спросила Андреа:

– Ты там был Аллан? А кто такая Лея?

– Моя невеста, на которой я потом женился.

И обратившись теперь к Варваре, произнес:

– Я эту свою увидел на пиратском острове. И только ты начала рассказывать, я понял моментально, что мамой моей ты была, именно ты. Хотя ты в этой жизни совершенно другая. А если присмотреться, так есть и сходство…

– Андреа, обещай нам рассказать, как ты начал видеть свою прошлую жизнь.

– Конечно, расскажу! Видимо, длительная изоляция на пиратской базе, стресс, да и все испытания, которые мы пережили на острове, как-то раскрыли канал связи моей души с прошлыми жизнями. И я как будто сон или кино смотрел, хотя я ведь не спал. Но самое интересное, мама, что я разговаривал с тем парнем, которого звали Аллан. Мы говорили как два самостоятельных отдельных человека, а на самом деле это моя душа разговаривала сама с собой, просто мне таким образом моя душа показала, что со мной происходило в разное время.

– Выходит так, сынок, – отозвалась Варвара вполголоса.

– Мама, ты продолжай рассказ, а мне интересно, что из этого я знаю тоже. Невероятно! Это вообще нормально, мама? Может, с нами что-то происходит непонятное?!

– Нет! С нами все в порядке. Это стрессовые ситуации открывают канал видения.

Так вот, эти события в Палестине происходили где-то в 12 или 13 веке. Постоянные войны.

– Мамочка, ты моя! Выходит, мы с тобой давно знакомы! Вот почему у меня такое ощущение, что я не оторван от тебя, и такое сильное восприятие. Я чувствую твою радость и боль…

Теперь уже члены семейства Аечка и Александр приступили с расспросами к Варваре и Андреа. Где такое было видано, что они помнят то, что было девять веков назад… Фантастика!…

Вечер «воспоминаний» закончился глубокой ночью. Да, там было столько информации, что хватило бы рассказов на месяц, но Андреа надо было утром быть на важных переговорах, а он еще не подготовил документы. Ночь не придется спать вообще. А «старики» так и не заснули в эту ночь.

Аечка долго хлопотала возле малышей, Варвара, как всегда, старалась помочь и дать возможность отдохнуть молодой мамочке. С двумя малышами одной трудно справляться. Аечка была потрясена «воспоминаниями» своих родных людей. Вон что они, оказывается, уже пережили в далекой Палестине, и это было очень давно.

Мир и границы совершенно поменялись. Но те события и для самой Аечки оказались как будто не новыми. Она слушала Варвару и Андреа и смотрела их глазами. Было очень интересно… Ее поразил рассказ Андреа о своей невесте, какая чистая и нежная была их любовь. И она даже как будто с ревностью подумала, что у Андреа была когда-то, почти девятьсот лет назад, еще одна, очень сильная любовь к женщине. К другой женщине… А она хотела быть единоличной хозяйкой его души.

Глава 2. Ожидание невесты…

Море было совершенно спокойным. Его бескрайняя синь завораживала своей красотой. Печально было только от одной мысли, что оно пустынно…

А Лея ждала и мечтала увидеть на горизонте парус, тот единственный и самый родной в мире парус, который приближает к ней радостный момент встречи с любимым.

Лея из-под руки неотрывно смотрела на горизонт. Она с восходом солнца поднялась на крышу дома, откуда был прекрасный вид на море. Никакая сила не заставила бы девушку спуститься с крыши в дом. Она обязательно должна находиться на крыше своего дома, чтобы первой увидеть долгожданный парусник. Девичье сердечко билось так сильно, волнение нарастало.

Сегодня наступил первый день месяца ава. С сегодняшнего дня она имеет полное основание всматриваться в линию горизонта, потому что ее любимый Аллан уходя в дальнее плавание полгода назад сказал ей:

– Леюш, я вернусь в месяце ава. Ты не волнуйся, я вернусь живым и здоровым!

Он стоял рядом с ней, такой красивый и родной, и смотрел на нее своими карими бархатными глазами, что душа у Леи таяла, она приникла головой к его груди и тихо всхлипнула. Это как тихий вздох, сквозь слезы. Аллан и сам хотел бы всхлипнуть также, но не мог он себе позволить такое проявление чувств. Он ведь мужчина. И ему было у кого поучиться твердости духа. Отец, увидев, как его взрослый сын Аллан обнимает девушку и всхлипывает как девчонка, наверняка, весело бы засмеялся…

И хотя отец был в этот момент далеко, увидеть слезы сына не смог бы, тем не менее Аллан держался мужественно. Он только еще более бережно, но крепко обнимал свою Лею, наклонился к ней, и нежно прошептал:

– Леюш, если бы ты знала, как я люблю тебя, я не представляю даже одного дня без тебя, а мне предстоит находиться далеко целых полгода… Я тоже буду страдать в разлуке. Лея подняла на любимого свои прекрасные черные, блестящие от слез, глаза и сквозь слезы сказала:

– Вот так я и запомню, как ласково ты меня называешь: Леюш! Так меня и дома называют, особенно когда хотят за что-нибудь похвалить. Но твой голос… Я буду всегда слышать его, я буду ждать тебя каждую минуту…

– Моя хорошая, мы же с тобой договорились, что когда я вернусь, я приду к твоим родителям просить твоей руки. И мы немедленно поженимся. Я и сам не могу больше ждать. Это будет последняя моя поездка. Дальше будут сопровождать грузы мои люди. А мне и на берегу будет достаточно дел.

Они стояли обнявшись под старой оливой, возраст которой никто не знал. По крайней мере, лет триста дерево стоит и еще отлично плодоносит. О! Эта пушистая олива многое слышала на своем веку… Здесь объяснялись её пра-прадедушки, и находили свое счастье в этом старинном доме, который был ровесником оливы. Его построил предок Леи – Авигдор, известный человек. Он же и оливу посадил. Для евреев это дерево означало символ счастья. Даже спустя несколько веков его имя передают из уст в уста, какие заслуги у него перед евреями.

Вот под ветвями этого дерева и происходило расставание… Солнце уже ушло за горизонт, был прекрасный тихий вечер. Хотя была осень, но дожди еще не посетили эти жаркие края. Поэтому вечер прощания был особенно романтичным. Запах цветов и цветущих деревьев распространялся на все поселение. Аллану нужно было уже быть дома, поскольку на рассвете их судно отправлялось в далекий путь. Но сил не было оторваться от любимой Леи. Какой нежный тропический цветок – его любимая Лея. И он ласково гладил девушку по кудрявым густым волосам, перебирал каждую прядку, каждый локон ему казался верхом совершенства.

Лея вдруг освободилась от крепких объятий Аллана и убежала вглубь садика. Через минуту она уже вернулась и держала в руке цветок. Это были мелкие соцветия нежно-голубого цвета на тонком стебельке.

– Аллан, это цветок полевой горчицы. Он цветет все лето, несмотря на жару и недостаток воды. Мужественный цветок. Вот посмотри, мы с ним похожи. Я также мужественно буду ожидать тебя из-за моря. Я даже постараюсь не плакать!

Однако, ее обещание не плакать было ею в ту же секунду и нарушено. Девушка горько расплакалась. Аллан успокаивал как мог свою любимую. Но …он также понимал, что долгие проводы – лишние слезы. Поэтому долгий поцелуй Аллана высушил слезы Леи, они шептали друг другу последние ласковые слова и обещания… Аллан, с трудом оторвавшись от плакавшей снова Леи, быстро побежал домой.

Всю картину прощания Лея целых полгода держала в памяти, вспоминая буквально каждую минутку их свидания. Вот они, эти долгие шесть месяцев прошли. Ей казались они годами, и даже несколькими жизнями. До чего же она соскучилась по Аллану… Конечно, каждый день поднималась на крышу и смотрела на море. Хотя понимала, что она этим пытается заглушить тоску по любимому. А вот с первого дня месяца ава (августа) это уже совершенно другое ожидание – реальное.

С самого раннего утра и до наступления темноты Лея не спускалась в дом. Мама даже на крышу принесла ей кувшин с водой, циновку и блюдо с фруктами. Должна же она заботиться о своей влюбленной дочке! Сама была молодой когда-то и понимала сейчас дочку как никто…

Солнце утопило свои лучи в теплых водах Средиземного моря, а Лея все ожидала появления на горизонте черной точки. Но… все напрасно. Девушка сидела на циновке, заплетала и расплетала свою густую длинную косу. Потом сцепила руки на груди и напряженно смотрела вдаль. Наступила ночь, самая настоящая ночь.

Только луна освещала морскую гладь. Были дни полной луны, она казалась такой огромной и яркой, что впечатление ночи исчезло. Только поднимающаяся над горизонтом полная луна создавала все более красочную блестящую дорожку на воде. Даже сам свет от луны, опускаясь на воду, создавал на небе сказочный туманный канал и только достигнув воды, проявлял свой блеск.

До полуночи Лея просидела на крыше. Море было наполнено загадочной и необычной красотой. Но без парусника, который так трепетно ожидала Лея, море ей казалось мертвым и пустынным. В глубоком разочаровании девушка спустилась домой. Прошла к себе в комнату, окно было еще открыто. Лея вздохнула, хотела было поплакать, но стыдно стало даже перед самой собой, ведь обещала не плакать, и цветок мужественный подарила ему. Нет! Плакать не будем!

В понимании людей, живущих в 21 веке, она вошла не в комнату, а в комнатушку, и закрыла не окно, а оконце. К тому же, стекол в то время еще не было, поэтому было некое подобие рамы, в которой вместо стекол были вставлены деревянные дощечки. Девушка погрустила еще немного и легла спать.

На дворе шел 1190 год. И шел этот самый 1190 год по земле, называемой Палестиной, где дружно обитали потомки всех двенадцати колен израилевых. Поселение Акра, которое, кажется, здесь находится со времен рождения самой матушки-земли, вмещало всех желающих на этом берегу теплого и красивого моря. Кто тут не жил… Здесь были турки, иудеи, и мусульмане. Все молились своим Богам и не было между ними войн.

Впрочем, войны, конечно были. С зарождения человечества на земле всегда идут войны между племенами за теплое место под солнцем. А эта земля, пусть и каменистая, с жарким знойным летом и теплой зимой всегда привлекала другие народы, которые себя считали избранными и предполагали, что имеют право ступать туда, куда дотянудись мысленным взором. Так что мира на земле израилевой не было никогда, как нет его и до сих пор. И во все века евреи живут с надеждой и верой на мирную счастливую жизнь и делают всё для создания рая на этой земле.

Глава 3. Ожидание матери…

Яффа была не менее взволнована, чем Лея. Конечно, они еще не были официально представлены друг другу. Просто Яффа знала, что ее сынок Аллан влюблен в девушку, которую зовут Лея и что девушка эта из хорошей достойной семьи.

Прошло полгода, как ее любимый сынок Аллан ушел в далекое морское путешествие. Теперь наступил месяц ав, сын должен быть со дня на день дома.

Кроме Алланчика у Яффы и Хадаса было три дочки, которые теперь уже имеют свои семьи, и у Яффы Хадасом уже восемь внуков и внучек. Хадас с Яффой уж и мечтать перестали о сыне, думали, что будут только внуков – мальчиков видеть в своем доме, но неожиданно Яффа поняла, что беременна. Хадас был счастлив… Невзирая на то, что девочек было уже трое в семье, могла родиться еще одна девочка, в душе он очень хотел мальчика и в молитвах просил Всевышнего подарить ему хотя бы одного сына.

Всевышний отозвался на просьбу Хадаса – родился крепкий и смугленький мальчик. Имя ему Хадас придумал заранее, и радовался как ребенок, когда Рав Мошиах открыл Тору, произвел какие-то расчеты и назвал отцу имя – Аллан. Боже мой! Ведь об этом имени и мечтал сам отец. Все складывалось так, как мечтал купец Хадас.

Малыш оказался источником огромной радости и счастья. Дочки в тот момент уже обзавелись семьями и жили отдельно от родителей. Остались Хадас и Яффа в своем доме с маленьким Алланчиком. О! Сколько любви и внимания доставалось одному ребенку в доме. Яффа и сама, казалось бы, уже мама троих взрослых дочерей, даже не подозревала, что так можно любить малыша, одного из четырех ее детей. Но эта любовь была какая-то особенная. Она как будто понимала, что хочет ей сказать сын, хотя он еще не произнес ничего вслух.

Когда Аллан стал подрастать, у них с мамой сформировались свои особые отношения. Это не были тайны матери и сына от папы. Скорее всего, это выглядело как их общая игра, в которой участвовали они двое: мать и сын. Аллан смотрел матери в глаза, но вслух ничего не произносил. Она понимала, что сын сейчас ей посылает мысленно слова, которые она должна понять. Яффа замирала, прислушиваясь к неведомым и неслышным вибрациям, идущим от Аллана. Через несколько секунд в ее ушах раздавался голос сына, и она понимала сказанное им. А сын в это время стоял неподвижно и смотрел матери в глаза. Потом они с юмором обсуждали, как они слушают и слышат друг друга. Это было необычно и смешно для них двоих. Отец об этом не знал, да он бы и не поверил их рассказам.

Детство Аллана пролетело так быстро, что Яффа не успела насладиться общением с сыночком. Он оказался на редкость деловым ребенком. Как понимала Яффа, в этом раннем взрослении сына принял участие Хадас.

Ее муж был не только красив, как мужчина, но и не обделен умом. Бог дал ему все, что необходимо в жизни мужчине. Хадас оказался не только хорошим мужем, но и хорошим отцом. Он понимал, что единственный наследник его торгового дела будет Аллан, его сын. Женщины не могут заниматься торговлей. Удел женщины – рожать детей и воспитывать их до совершеннолетия.

Мудростью своей отец делился с сыном уже тогда, когда мальчику было пять лет от роду. Он часто занимался своими взрослыми делами и проводил различные переговоры с покупателями, но не спускал с рук маленького Алланчика. Малыш настолько привык к этому, что мама носила его на руках на руках только тогда, когда он был совсем крошечным. По крайней мере, насколько он себя помнит, он знал, что самое уютное место в доме и вообще в жизни – это на руках у своего отца.

Поэтому все взрослые разговоры ребенок слышал и со временем начал понимать, для чего отец его держал в непосредственной близости. Конечно, когда Аллан подрос, само собой, он уже не сидел у папы на коленях, для него был предназначен стул с более высокими ножками, чтобы он мог чувствовать себя полноценным мужчиной, и быть на одном уровне со взрослыми людьми, находясь в процессе деловых переговоров известного купца Хадаса с покупателями его товаров.

А уж когда Аллану исполнилось тринадцать лет, и был праздник бармицва, подразумевающий зачисление Аллана в разряд взрослых мужчин, отец объяснил Аллану, что он больше не мальчик. В синагоге иудеи обычно имеют право начинать молитву, если собирается не менее десяти мужчин. Но если их девять, и входит в синагогу подросток старше 13 лет, то молитва уже может состояться, поскольку спрос с подростка уже как с мужчины, если он имеет право участвовать в сотворении молитвы вместе со взрослыми.

Аллан чувствовал себя совершенно по-разному в общении с мамой и с папой. Если с отцом у них были взрослые разговоры, где отец рассказывал некоторые ситуации и включал в их решение сына, то с мамой у них были безмолвные шуточки. Он мог сказать ей, молча глядя ей в глаза примерно такие слова:

– Мама, я пойду к папе, он просил меня сегодня ему помочь.

На что Яффа через минуту говорила сыну:

– Ну, раз просил, надо обязательно помочь. Иди, сынок!

Иногда мать с сыном могли дружно засмеяться. Никто не понял бы, почему среди всеобщей тишины они вдруг начинали смеяться. Они-то сами понимали, что Аллан

послал мысленно маме шутку, которую она услышала и они вместе расхохотались.

Кто бы поверил такому общению Яффы с Алланом?! Да, они никого и не посвящали в это. Это еще могло быть и опасно. Люди во все времена не любят, когда их мысли читаемы. Постепенно у них выработалась система посыла мыслей друг другу на расстоянии. Например, возвращается Аллан домой и отправляет маме сигнал, чтобы она вышла и встретила его. Чем бы ни занималась Яффа, она принимала сигнал и выходила навстречу сыну. У них уже выработался такой ритуал встречи. Аллан обнимал маму за плечи, а мать обнимала сына за талию и так они входили в дом. Обоим это доставляло огромное удовольствие. Поэтому их тайна не разглашалась, а способности совершенствовались.

Вот и сейчас… Яффа знала, что в месяце ава Алланчик прибудет домой. Она ждала его так сильно, и ее сердечко билось никак не спокойнее, чем у влюбленной в Аллана – Леи. Но любовь матери и невесты может быть одинаковой по силе, только вызывает разные эмоции.

Мать, если она умная, не будет ревновать сына к его жене. А Яффа считала себя женщиной умной и образованной, насколько это могло быть в двенадцатом веке нашей эры. Она даже могла читать и писать. Она хорошо знала письменный иврит. Ее научила мама. Спасибо маме, и пусть ей будет хорошо на небесах. Она рано умерла. А Яффа постоянно вспоминала о маме, посылала ей благодарность и благодарила Всевышнего за то, что у ее детей живая мать и есть умный и добрый отец.

Она уже чувствовала посылы в мозг от Алланчика, но его голос доносился еще очень тихо, поэтому в первый день месяца ава (августа) Яффа еще и не выглядывала на море и не шла в порт. В отличие от Леи. Это бедная девушка сходила с ума от нетерпения, в то время как Яффа спокойно занималась своими делами.

Следующий день для Леи оказался тоже грустным. Она провела его на крыше. Снова в подавленном настроении отправилась к себе в комнатку.

Зато Яффа уже чувствовала приближение судна. Сын ее также скучал по ней, как и она. Да, действительно, они редко расставались, а уж тем более на полгода – вообще впервые… Мать волновалась, сердце прямо птицей бы полетело на пирс, куда должен был прибыть парусник. Она уже успела приготовить любимую еду сыночка, украсить его комнату цветами …И вот его настойчивый голос звал мать, он говорил ей, что уже вот-вот сойдет на берег.

Третий день месяца ава принес Лее счастье. Она с восходом солнца уже была на крыше и неотрывно смотрела на море. Она смотрела на горизонт, глаза уставали и она боялась не заметить появляющуюся черную точку, которая будет постепенно вырастать в размерах и превратится в парусник… Любимый мой! Быстрее! Я заждалась тебя!… И девушка протирала глаза уголком тонкого белого платка, закрывающего ее голову от знойных солнечных лучей, и снова устремляла взгляд на горизонт…

И вот она… эта заветная черная точка! Лея знала, она душой чувствовала, что это может быть только судно Аллана! Она заплакала от счастья, плакала и прыгала на крыше своего дома, как маленькая девочка! Хлопала в ладоши, щеки ее горели, она прижимала ладони к щекам, снова плакала. Как же ей хотелось сейчас быстро сбежать по ступенькам вниз, выскочить из дома и стрелой нестись на пирс.

Однако она не имела возможности в данный момент встречать Аллана в порту. Потому что не была еще его женой. Ее бы не поняли окружающие. Честь девушки охранялась строго. Теперь-то она знала, что Аллан прибыл, скоро он сойдет на берег, встречать его, несомненно, будет мама, а уж вечер будет принадлежать только им двоим. И Лея радостно порхала по крыше, размахивая белым полупрозрачным платком, который развевался над ее головой как легкое пушистое облачко. Всё! Ожидания закончились!

День был жаркий. Яффа надела белое платье, просторное, из тонкой легкой ткани, сверху накинула тунику, расшитую серебряными диковинными цветами по светлобежевому полю ткани. Этот наряд сделал ее молодой и красивой, как девушку, хотя она никогда не была худенькой. Яффа в свои пятьдесят с небольшим лет была статной привлекательной женщиной, в меру полной, с пропорциональными формами… А тут …глаза ее светились радостью, в них сверкал огонь, щеки зарумянились. Она быстро надела легкие сандалии, накинула на голову белый платок и выскочила на улицу.

Голос сыночка уже раздавался в ее ушах так, как когда он был с ней в непосредственной близости. Он звал ее: Мама, има, имуш…

Когда Яффа прибежала в порт, парусник сына уже входил в бухту. Гребцы сидели на веслах и весла в их руках так и мелькали. Уж им-то как никому хотелось поскорее бросить весла и оказаться на суше. Труд гребцов требует физической силы и узнать человека такой профессии можно по жестким мозолистым ладоням.

Сын стоял на носу парусника и махал обеими руками, приветствуя мать. Он, конечно, был бы рад видеть рядом с мамой свою любимую Лею, но… правила хорошего тона не позволяли девушке белым днем встречать своего любимого. Ведьона ему еще не жена, и ей официально не было сделано предложения со стороны Аллана.

Но мамочка! Вон она стоит у самого края пирса. Как же он скучал по ней! Он не слышал ни от кого из своих друзей, чтобы они вот так трепетно воспринимали отношения со своими матерями. А ему казалось, что его мама – самая умная, самая красивая и лучшая! И он гордился ею. Не меньше он гордился и отцом. Но мама… Он планировал в своей жизни никогда с ней не расставаться.

Между тем, Яффа по пути забежала в магазин к своему мужу, чтобы сообщить, что она спешит в порт встречать Аллана, а он должен отправить в порт повозки для доставки грузов с судна в склад.

Вскоре суденышко подошло вплотную к берегу, матрос закрепил канат к пирсу. В ту же секунду Аллан прыгнул через борт и устремился к матери. Они обнялись, радость их была огромной, как вселенная… Яффа смеялась, осматривала сына со всех сторон. Она и не думала плакать от радости. Мать нашла сына повзрослевшим. Он даже раздался в плечах, стал выглядеть более мужественным. Так у него еще и мозоли на ладонях. И Яффа испуганно вскрикнула:

– Алланчик, ты чем занимался, откуда такие мозоли?

На что ее сын невозмутимо отвечал:

– Я работал гребцом наравне со всеми остальными мужчинами. Они ведь тоже устают. Это нелегкая работа. Но ты не волнуйся, мне это самому нравится. Я уже совсем взрослый!

– Вижу, родной мой, ты уходил в море совсем юным, а сейчас вон какую красивую бородку отрастил! А тебе очень идет! Какой ты у меня красивый, сынок!

– Мама, свои дети всегда кажутся самыми красивыми! А как папа? Он где? Дома? Почему не пришел вместе с тобой?

– Алланчик, он у себя в магазине, мы с тобой к нему заглянем, а потом пойдем домой все вместе! Я приготовила все то, что ты любишь!

– Мамочка, подожди немного. Мы сейчас перегрузим с судна на повозки и они доставят груз на склады, а мы с тобой не спеша пойдем домой.

Через несколько часов все, что было в трюмах небольшого парусного суденышка, перекочевало на повозки и отправлено на склад купца Хадаса.

Когда все работы были закончены, Аллан собрал вокруг себя весь экипаж парусника, выдал каждому из них деньги. Это были золотые монеты. Судя по реакции матросов, деньги были немалые, люди кланялись Аллану и благодарили его как хозяина, который не обидел ни одного из работавших людей. Яффе это пришлось по душе. Аллан поблагодарил всех и теперь он целиком и полностью принадлежал своей семье.

А в мыслях он уже летел как голубь к своей ненаглядной Лее… Но… сначала отчет перед отцом. Так принято в делах. Сначала дела, а потом развлечения и отдых…

Солнышко уходило на закат, день пролетел так незаметно. Однако самые важные дела были сделаны, его плавание завершено, причем неплохо завершено. Все, что они планировали с отцом, Аллан исполнил на отлично. Ему было приятно отчитаться перед отцом о выполненной работе.

– Мама, мы можем теперь идти к отцу. Он же нас ждет?

– Конечно, сынок!

Аллан, как всегда, положил руку маме на плечо, прижал ее к себе, а она обняла его за талию, и они не спеша начали подниматься в горку. Отец поджидал их на улице рядом с магазином. Мужчины радостно бросились друг к другу, обнялись. Отец радовался как мальчишка. Аллан чувствовал себя таким обласканным и облюбленным. Он же знал наверняка, как глубоко и сильно любят его родители.

Молодой купец Аллан собирался было отчитаться перед отцом о проделанной работе, но отец, так долго ожидавший сыночка, прервал его словами:

– Сын, работа завершена прекрасно. Видел, какие товары ты привез из-за моря. Ты становишься настоящим купцом, торговцем. Будем думать о расширении работы. А сегодня, сынок, не будем говорить о работе. Пойдем домой на ужин…

– Яффа, как ты думаешь, долго сегодня вечером наш сынок с нами будет или быстренько убежит к своей невесте? – и Хадас весело рассмеялся и лукаво подмигнул сыну.

Все трое дружно рассмеялись, обнялись, отец закрыл свой магазинчик и они отправились домой.

Надо ли говорить, как Аллан торопил ужин, торопил время. Родители понимали, что со временем Аллан обзаведется своей семьей, и родители будут у него на втором месте после своих детей и жены. Каждый родитель проходит через эти события, а так не хочется разлучаться с сыночком. Хочется видеть его всю жизнь рядышком…

Яффа с Хадасом вслух даже не озвучивали своих грустных мыслей, но взгляды их, обращенные друг к другу говорили об их чувствах без слов. Но Аллану даже в голову не приходили эти мысли родителей, он не мог думать ни о чем и ни о ком, кроме ненаглядной своей Леи.

Аллан быстро пошел к себе в комнату, взял чистую одежду и вышел во двор. Ему нужно было хотя бы освежиться и искупаться в прохладной водичке. Во дворе их дома находился каменный бассейн, в котором хранилась вода. Там зимой собиралась дождевая вода, а летом они запасались водой из водовода, построенного лет двести назад, соединявшего источники Кабри и поселение Акко.

Рядом с хранилищем воды находилось каменное корыто. Аллан видел его столько лет, сколько он помнил себя. Это удивительное корыто всегда находилось в их дворе. И вся семья купалась в нем. Летом вода в хранилище нагревалась и была горячей от солнечных лучей, так что купаться в такой воде было одно удовольствие. Еще малышом Аллан спрашивал у отца, откуда появилось это корыто. Оно было куском целого камня с выдолбленной серединой. Кто, какой мастер мог изготовить такое прекрасное корыто, в котором нельзя было пораниться об острые уголки камня. Изнутри оно было отполировано. Да уж, мастер был человеком способным. Причем, отец сказал, что сколько лет существует их дом, столько лет и корыто во дворе, точно также, как и каменный бассейн для воды. Вода в нем всегда свежая и чистая.

Еще раз порадовавшись тому, что он наконец-то оказался в родном доме, Аллан с удовольствием уселся в корыто, натирая себя мочалкой из зеленых стеблей травы, которая еще и лечебной была, поэтому никто в семье никогда не страдал болезнями кожи. Удовольствие было таким, что не хотелось вообще выходить из воды. Но вечер уже вошел в свои права, было темно. Правда, луна появилась на горизонте и спокойно поднималась наверх по небосводу, освещая все вокруг своим мерцающим светом.

Глава 4. Любовь во все века сильней всего на свете…

Аллан бегом устремился к дому Леи. Он понимал, что ночами не ходят в гости к девушке, надо было успеть появиться еще в более-менее приличное время… И поэтому несся бегом как только мог. Остановившись около дома, Аллан решил отдышаться, а потом только войти в калитку. Но из-за ствола оливы вышла Лея…

Аллан увидел девушку и обомлел… Какая красавица! Она стала еще прекраснее за эти полгода.

Лея была одета в платье нежно-розового цвета, такой прекрасный шелк очень подходил ей по цвету и в лунном свете она выглядела перед парнем как будто розовый цветок, волосы ее были распущены и спускались густой шелковистой черной волной по плечам, отдельные локоны спускались на грудь, а основная масса кудрей была рассыпана по плечам. Даже в лунном свете было видно, каким счастливым блеском светился ее взгляд. Ее щечки были розовые, как и ее платье.

Счастье заполнило ее душу. Она даже не могла в доме ожидать своего любимого. Он вхож в дом ее родителей, его знали и любили. Но она уже давно тут стоит, под любимой своей оливой… И наконец он появился.

Боже мой! Она смотрела на Аллана во все глаза, она хотела его всего впитать в себя, и никогда с ним не расставаться… Да, и сам он уже не мог дождаться, когда сможет взять Лею за руки, привлечь к себе, обнять крепко-крепко и также крепко ее поцеловать… Как он мечтал об этом все шесть месяцев разлуки, когда на море выходил на палубу и смотрел в звездное небо. Когда был штиль, и когда бушевали волны…

Аллан протянул руки навстречу Лее, она стремительно шагнула в его объятия. Они не говорили ни слова, просто тесно прижались друг к другу. Никакие слова не заменят молчаливое выражение чувства только одним взглядом. Для каждого из них эта любовь была первой и потому такой чистой и сильной…

Под оливой была лавочка, на которой они всегда и сидели. И сейчас они сели рядышком, рука Аллана лежала на плече Леи. Он тесно прижал ее к себе. Они молчали, только Лея положила свою головку на плечо парня. Прошло, наверное, уже больше часа. Наконец, Аллан вспомнил, что не отдал еще подарка, который он привез девушке. Он немного отстранился от Леи, девушка даже вздрогнула и испуганно спросила:

– Ты спешишь домой?

– Ну что ты, моя любимая! Никуда я не спешу!

Аллан достал из кармана небольшую шкатулочку, сделанную из морских раковин, очень маленьких ракушек, которые в лунном свете блестели как капли росы.

Он положил шкатулку в ладонь Леи и прошептал:

– Открой, это для тебя!

Лея осторожно приподняла крышку шкатулочки. Там лежало жемчужное ожерелье.

Каждая жемчужинка была неправильной формы, тем и привлекательнее было ожерелье. Индивидуальное, ни у кого такого нет. Каждая жемчужинка имела когда-то свой отдельный домик, в котором она выросла, а теперь вот они собрались на общей нити и носить их будет девушка, которая будет теперь всегда ими любоваться, гладить их пальчиками, и жемчужинки снова будут чувствовать себя нужными и счастливыми.

Лея посмотрела счастливыми глазами на Аллана и сказала:

– Вот теперь я совсем уже поверила, что ты про меня думал в своей поездке! Если бы ты не любил меня, ты бы не привез мне издалека такое прелестное ожерелье. Спасибо тебе, мой любимый! Застегни, пожалуйста, мне его на шейке!

Аллан все делал с чувством. Собрал все волосы, а они были такие шелковистые и густые, что выскальзывали у него из руки и снова рассыпались по спине девушки. Наконец, она сама собрала волосы в пучок, Аллан взял ожерелье, надел его на шейку девушки и застегнул сзади замочек. Пока он справлялся с серебряной застежкой, он много раз прикоснулся к ее шейке губами, а Лея смеялась и говорила: – Алланчик, сейчас буду громко хохотать, мне щекотно. И проснутся родители!

Жемчужинки быстро согрелись на шейке у Леи, и уже освоились у нее под волосами. Подарок пришелся по душе хозяйке ожерелья.

На молодых людей напала смешинка. Они начали вспоминать, как познакомились, как поняли, что это была любовь с первого взгляда, как Аллан дразнил Лею сладкоежкой, что она каждый день прибегала в их магазин и покупала то халву, то финиковый мед, то щербет… А он даже и догадаться не мог, что не за сладостями она бегала в магазин, а чтобы увидеть его. Лея ему сразу понравилась, но он терялся, и даже не знал, как ему сказать о своих чувствах. Это было первое его чувство любви к девушке. И после месяца ежедневных визитов девушка вдруг не пришла в магазин. Аллан так заволновался, он прямо не знал, что ему делать и поделился с мамой своими тревогами. Мама засмеялась и сказала:

– А ты не робей! Возьми самое вкусное печенье и отнеси сам в ее дом. И спроси, как она себя чувствует, вдруг она заболела…

Аллан сделал все, как посоветовала мама. Мама Леи встретила его на пороге своего дома. Молодой и неопытный в сердечных делах Аллан покраснел от волнения и тихо спросил:

– Что с Леей? Она не была сегодня в магазине. Я пришел спросить, не случилось ли чего? Она здорова?

Ее мама заулыбалась, и показала ему рукой, что девушка на крыше дома и молча провела его к лестнице.

Лея никак не ожидала увидеть Аллана у себя дома, а он стоял перед ней такой растерянный, и держал в руках коробку с печеньем. Она сидела и плакала. Он так испугался ее слез. Присел перед ней на корточки и тихо спросил:

– Что с тобой случилось? Кто тебя обидел? Я убью любого, кто захочет обидеть тебя!

– Никто меня не обидел.

– А плачешь почему? И в магазин сегодня не пришла?

Лея закрыла руками лицо, слезки капали на ее платьице. Она сквозь слезы сказала:

– Я решила больше никогда не приходить в ваш магазин.

– Но почему?

– А ты не понял? Ты же старше меня на целых четыре года. Ты же взрослый уже! Я приходила к тебе целый месяц, а ты никогда не показал мне, что я тебе нравлюсь. А я уже не могу ничего поделать. Я… я люблю тебя уже очень давно. Еще когда мне было тринадцать лет, и был праздник моего совершеннолетия – батмицва, который праздновали в синагоге, ты был тоже со своими родителями. Тогда я тебя увидела впервые. Я полюбила тебя еще тогда, с тех пор прошло пять лет. Я-то понимала, что уже не смогу никого другого любить, а ты на меня не обращал внимания. Потом я решила, что ты можешь меня заметить, если я буду каждый день заходить в ваш магазин. Но ты только подшучивал и называл меня сладкоежкой…

Аллан не ожидал такого поворота событий. Вот в чем дело, оказывается!

А ведь он тоже влюбился в Лею в тот момент, когда она первый раз вошла в магазин, но ни за что не решился бы признаться ей в этом.. Но сейчас, когда он понял, что его любовь взаимна, он легко подхватил плачущую Лею с пола, где она сидела с утра и оплакивала свою несчастную любовь, и закружился с ней по всей крыше. Потом поставил девушку на ноги, обнял ее крепко-крепко и также крепко поцеловал ее в губки. Для обоих и поцелуй был первым, и тем более любовь – первая.

А теперь они сидели на лавочке под оливой и смеялись, вспоминая свое первое объяснение в любви друг другу.

Вдруг Аллан перестал смеяться и посмотрел на Лею очень серьезно. У нее снова сердце остановилось от испуга. Она боялась всяких неожиданных реакций Аллана. Он понял ее волнение по взволнованному испуганному взгляду, взял ее за обе ручки, поцеловал каждую ладошку и сказал:

– Ты выйдешь за меня замуж?

Она только кивнула и положила свою головку ему на грудь. Аллан сказал серьезно и даже как будто строго:

– Завтра на закате солнца мы придем к вам с моими родителями просить твоей руки.

– Хорошо! Я буду ждать.

Время имеет свойство проноситься в ускоренном темпе, особенно когда влюбленным не хочется расставаться. Вот так и просидели на лавочке Лея с Алланом буквально до утра. Уже солнце осветило небо своими розовыми лучами, горы в лучах солнца выглядели необыкновенно красиво. Даже сам воздух был напоен ароматами цветущих деревьев и трав. Настроение было самое радостное. Влюбленные были счастливы. Они думали что расстаются всего лишь до вечера. А впереди у них счастливые годы семейной жизни. И им никогда не надо будет больше расставаться… Однако, человек предполагает, а Бог располагает. Мы не знаем, что с нами может случиться в следующую минуту.

Глава 5. Новая война с крестоносцами

Аллан вернулся домой уже с первыми лучами солнца. Настроение было отличное. Его мать уже хлопотала у очага. А отец сидел за столом и что-то записывал в толстую книгу. Аллан вошел в дом, поприветствовал родителей. Пожелал им мира и здоровья. Родители лукаво переглянулись между собой и дружно заулыбались. Хадас оторвался от своих записей, встал из-за стола, подошел к сыну, обнял его и спросил:

– Когда праздновать будем твою женитьбу?

– Какие вы, дорогие родители, ничего от вас не скроешь! По моим глазам прочли?

– Конечно, сияешь как золотая монета!

– Папа, мама! Я хотел бы как раз это обсудить с вами. Думаю, я созрел для семейной жизни. Мою невесту Лею вы знаете. Другой девушки у меня не будет. Я хочу жениться только на ней.

– Сын! С уважением относимся к твоему решению. Тебеуже исполнилось 23 года, это возраст мужчины. Поэтому вопрос конкретный: когда идем к родителям Леи?

Аллан, естественно, волновался. Он думал, что разговор будет более серьезный.

Собирался готовиться к предстоящему разговору. Ведь речь будет идти об его самостоятельной жизни. А он понимал, что для родителей будет трудно жить, не видя сына постоянно рядом.

Мама, очевидно, поймала его мысли, услышала их четко и ясно, произнесла вслух:

– Сынок, мы всей душой одобряем твое желание стать семейным мужчиной, мы хотим радоваться внукам. Но у нас есть одно желание – чтобы вы с Леей жили в нашем доме, с нами рядом.

– Да, я понимаю, комнаты моих сестер давно свободны. Но давайте прежде поговорим с родителями моей невесты, устроим свадебное торжество, и тогда решим, где мы будем жить с Леей. Но, скорее всего, сегодня вечером мы обсудим и этот вопрос. А пока, мои дорогие, давайте обсудим наш вечерний визит.

Все трое уселись за стол и начали обсуждать всё, о чем придется говорить вечером. Семья Аллана должна иметь общее мнение по всем вопросам свадьбы и будущей жизни их любимого сыночка.

В полдень Аллан с отцом вышли из дома, работы было очень много. Магазин должен приносить прибыль. Иначе – пустая трата времени и такое непозволительно для любого купца. Магазин находился на возвышенном месте. Сын с отцом были так увлечены разговорами, что даже не глянули на водные просторы бухты Акра.

А у магазина уже стояла толпа мужчин, их было так много, что они и не похожи на покупателей, одновременно оказавшихся у двери еще не открывшегося магазина.

Хадас поневоле заволновался. Он первым делом спросил у самого ближнего полного и степенного мужичка, который неотрывно смотрел куда-то и теребил свою густую бороду.

– Хаим, что случилось?

– Глянь в бухту! Враги на подходе!

Вот только тут Хадас устремил свой взгляд на море. И замер… Все пространство бухты было черным. Парусники заполнили всю бухту. Уже было видно, как на палубе стоят люди. На каждом паруснике было так много людей, что похоже, людей было несколько тысяч. Потому что парусников было не десять-двадцать, а сотни… И каждое суденышко устремлялось к берегу. Уже видны гребцы на веслах. Эта черная армада парусников неотвратимо приближалась к берегу.

Хадас не сказал бы, что среди населения Акра царила паника. Но мужчины были собраны и уже образовали круг, в центре которого стоял глава управления городом. Можно сказать, что Акра – это город с населением около сорока тысяч человек. Здесь все было построено на торговых операциях. Поскольку город Акра являлся воротами с малой Азии в Европу, то здесь была перевалочная база, где находились многочисленные транзитные склады.

Эта земля была необыкновенной привлекательности. Ее мощная энергетика не давала покоя туркам-сельджукам, и египтянам, и крестоносцам. А уж что касается крестоносцев, то они никак не могли успокоиться и предпринимали один поход за другим. Тысячи лет подряд население всей земли смотрит на город Иерусалим, это один – единственный на свете, где расположен храм Гроба Господня.

Казалось бы, чем может быть привлекательной земля Палестины. Каменистая почва, почти нет удобной для земледелия земли, изнуряющий зной, постоянная нехватка воды и ежедневная привычка ее экономии. В какой-то степени по трудным климатическим условиям эту землю можно сравнить с пустыней Сахара. Но ведь войны за владение землей Палестины идут не первое тысячелетие. А за пески Сахары никто не вступает в войны.

Из-за владения этой святыней ведутся войны сотни лет. Крестовые походы за освобождением гроба Господня породили большое количество различных организаций, основанных на верной службе католической церкви и защите паломников, которые держат путь в Иерусалим.

Святой считается эта земля потому, что здесь прошел жизненный путь Иисус Христос, здесь он учил людей добру и любви, здесь он и пострадал за всех людей, в том числе и ныне живущих…

Во второй половине 12-го века члены Ордена Тамплиеров приступили к строительству своего квартала в Акко, в юго-западной части города. Изначально Тамплиеры размещались на Храмовой горе, отсюда и пошло название – хранители храма «Temple». После захвата Иерусалима Салах ад-Дином в 1187 году Тамплиеры выбрали Акко своим новым пристанищем. Здесь в западном конце тоннеля была построена центральная крепость Ордена.

Но путь к Иерусалиму лежит через Акру. Поэтому в четвертый день месяца ава 1190 года крестоносцы заполнили своими парусниками бухту. Голубые волны уже не были видны, все было черным-черно от вражеской силы, заполонившей все пространство бухты Акра, морских ворот Иерусалима.

В 11 веке турки-сельджуки овладели святыней христиан-городом Иерусалимом. В ответ папа Римский Урбант 2 призвал к крестовому походу для освобождения гроба Господня. В марте 1096 года толпы крестьянской и городской бедноты отправились на восток. Малой Азии достигли всего лишь 25 тысяч и практически все они были истреблены турками.

Осенью 1096 года начался поход рыцарского ополчения из разных частей Европы. Весной следующего года ополченцы переправились в малую Азию и совместно с византийцами осадили Никею. После взятия Никеи путь крестоносцев лежал в Сирию и палестину.

15 июля 1099 года рыцари достигли своей цели. Штурмом овладели Иерусалимом. На завоеванных землях было учреждено королевство Иерусалимское, вассалами которого были графство Эдесское и княжество антиохийское.

Второй крестовый поход 1147—1148года, возглавленный королем Франции Людовиком седьмым и германским императором Конрадом третьим окончился безрезультатно. Весной 1187 года египетский полководец Салах-ад Дин начав войну против христиан, захватил Иерусалим.

В западной Европе вновь был организован крестовый поход, который возглавили германский император Фридрих Барбаросса и король Франции Филипп Август и английский король Ричард-Львиное сердце. При переправе через горную речку Фридрих Барбаросса утонул, немецкое войско повернуло домой. Осенью 1190 года крестоносцы предприняли большой поход в Малую Азию с целью завоевать Акру и далее следовать на Иерусалим. Осада Акры продолжалась не один месяц. Последний крестовый поход был в 1148 году. К концу 12 века к моменту описываемых событий прошло почти полвека. Выросли новые поколения людей, которые только слышали от своих предков о нашествиях крестоносцев и отчаянной защите земли Обетованной людьми, населящими палестинскую землю. А жили здесь и христиане, и иудеи, и мусульмане. Все они сегодня увидели опасность, исходящую от крестоносцев и начали срочно извлекать свое оружие из тайников и хранилищ.

Аллан с отцом тоже быстро побежали домой за оружием. Да… их оружие значительно отличалось от современного и методы ведения войны были совершенно другими. В 12 веке применялись луки со стрелами, ножи, и клинки. Из метательного оружия применялись арбалеты.

Однако немцы уже в начале 12 века впервые начали использовать огнестрельное оружие. Само собой разумеется, применять его решили на территории Малой Азии. Так что на момент окончания 12 века на территории Палестины имелось достаточно трофейного огнестрельного оружия. Да, и Хадас в своих купеческих делах не считал зазорным покупать огнестрельное оружие в Европе и запасать к нему большое количес

...