Новеллы Стефана Цвейга. Золотая классика европейского психологического реализма начала ХХ века. Их экранизировали гении европейского и американского кино времен его «золотого века»: Роберт Ланд и Макс Офюльс, Этьен Перье и Роберт Сьодмак. На них выросли поколения европейских и российских читателей. Каждая из этих новелл и сейчас восхищает, повергает в ярость, заставляет спорить с автором и его героями, любить их и ненавидеть, осуждать и прощать. Секрет подобного «нестарения» новелл Цвейга прост — автор неизменно писал о страсти. О неконтролируемой, исступленной, болезненной любви, неважно, к мужчине или к женщине, к родителям или к книгам, к деньгам или к игре, к приключениям или к власти над другими. Есть чувства и желания, которые не меняются никогда. И Цвейг, как никто, умел описать их…
Сборник из пяти новелл, каждая из которых очень ярко описывает человеческую страсть к женщине или мужчине, к игре в шахматы или казино, к жизни.
Чувственные, прекрасно описанные характеры и ситуации не оставляют читателя равнодушным. И за развитием событий следишь с замиранием сердца.
Каждая новелла читается на одном дыхании, раскрывая характеры её героев с разных сторон, заставляя переживать описываемые автором события вместе с героями.
Интригующие, поучительные, чувственные истории. Однозначно рекомендую познакомиться с произведениями Стефана Цвейга.
Страх хуже наказания, потому что наказание – всегда нечто определенное, и, будь оно тяжкое или легкое, оно все же лучше, чем нестерпимая неопределенность, чем жуткая бесконечность ожидания.
Нам ничего не делали – но именно это «ничего» и было самое страшное: ибо, как известно, ничто не оказывает на человеческую душу большего давления, нежели абсолютная пустота.
Страх хуже наказания, потому что наказание – всегда нечто определенное, и, будь оно тяжкое или легкое, оно все же лучше, чем нестерпимая неопределенность, чем жуткая бесконечность ожидания. Как только она узнала, в чем заключается наказание, ей стало легко. Слезы не должны вводить тебя в заблуждение: теперь они просто вышли наружу, а раньше были внутри. А пока они внутри, они мучительнее.