«Маркиз д’Амеркер» — рассказ, принадлежащий творческому наследию французского поэта и писателя Анри Франсуа Жозеф де Ренье (1864–1936).*** Повествование ведется от имени юноши, который решил встретиться с некогда знаменитым маркизом. Целью встречи молодого человека была попытка воссоздать жизненный путь д’Амеркера. Маркиз согласился на встречу, но «записывать свою жизнь» наотрез отказался. Перу Анри де Ренье принадлежит огромное количество лирических поэзий, рассказы и романы, среди которых наиболее известны следующие: «Дважды любимая», «Провинциальное развлечение», «Эскапада», «Грешница», «Ромэна Мирмо» Профессионально творчеством Анри Франсуа Жозеф де Ренье интересовался Михаил Кузмин, а переводить поэзию писателя на русский язык пробовали многие авторы, в том числе Всеволод Рождественский, Роман Дубровкин, Илья Эренбург, Бенекдит Лившиц.
Кітаптың басқа нұсқалары1
Маркиз д'Амеркер
·
Дәйексөздер17
Дамы вдыхали запах пестрых тюльпанов. Я почувствовал, что сейчас буду говорить, но еще сам не знал, что скажу, и голос, в котором я узнал свой собственный, прошептал медленно, между тем как жестом я приглашал мадам де Серанс окончить прерванную партию: «Все, — сказал я, — ставлю все против вашей тени!..»
Так я играл и выиграл тень мадам де Серанс. Чтобы сохранить навсегда ее образ, я построил этот, великолепный дом: одно из его зеркал сохраняет в своем хрустале невидимое отражение, которое двери его замкнули навсегда. Они не откроются для меня, и удивительная тайна станет, когда разрушится дворец, хранящий ее, вечным прахом, в который превращаются и существа, и вещи, и их тени.
Так я играл и выиграл тень мадам де Серанс. Чтобы сохранить навсегда ее образ, я построил этот, великолепный дом: одно из его зеркал сохраняет в своем хрустале невидимое отражение, которое двери его замкнули навсегда. Они не откроются для меня, и удивительная тайна станет, когда разрушится дворец, хранящий ее, вечным прахом, в который превращаются и существа, и вещи, и их тени.
Мадам де Серанс положила на стол букет роз; самая прекрасная из них висела на конце надломленного стебля, и лепестки ее опадали один за другим в течение этой патетической ночи.