Оглавление

Тени наших крыльев

«В 1983 году по инициативе заместителя главного конструктора КБ „Скорость“ А.А.Яковлева, сына Генерального конструктора А.С.Яковлева, на стендах отделения 21 производились испытания самолета Як-52Б стрельбой из подвесного контейнера УПК-23-250 и пусками из орудийных блоков. Цель испытаний заключалась в проверке возможности СПОРТИВНЫХ САМОЛЕТОВ ДОСААФ нести подвесное авиационное вооружение и выдерживать стрельбу авиационных пушек. Данные испытания в обьеме 6100 выстрелов самолет выдержал и был рекомендован к летным испытаниям.»

http://www.airwar.ru/enc/attack/yak52b.html

«…наращивая свой военный потенциал, Япония готовит себя к участию в войне за богатые ресурсы Дальнего Востока.…»

http://www.rbcdaily.ru/2008/05/22/focus/345303

Землетрясение в Японии в 2011 году:

Землетрясение произошло в Японском жёлобе — глубоководной океанической впадине, где сталкиваются Тихоокеанская и Охотская литосферные плиты. Более тяжёлая в этом месте океаническая Тихоокеанская плита погружается под материковую Охотскую плиту, над которой располагается часть Евразийского континента и некоторые Японские острова. Предполагается, что Охотская плита по своему движению может считаться частью одной из 7 наиболее крупных литосферных плит — Североамериканской плиты. Для землетрясения такой силы обычно требуется длинная (480 км) и относительно прямая линия разлома. Поскольку контуры плиты и зона субдукции в этой области не такие прямые, то землетрясения в этом регионе, как правило, ожидаются с магнитудой до 8—8,5, и сила этого землетрясения была неожиданностью для некоторых сейсмологов. Геофизик Росс Штейн сообщил что землетрясение передвинуло часть северной Японии на 2,4 м в сторону Северной Америки, то есть в направлении к эпицентру землетрясения. Часть северной Японии сделалась «шире, чем она была раньше». Наиболее близкий к эпицентру регион испытал наибольший сдвиг. Штейн также отметил, что 400-километровый участок побережья опустился на 0,6 м, что позволяет цунами распространяться дальше и быстрее вглубь побережья^. Тихоокеанская плита сдвинулась на восток на расстояние до 20 м, хотя фактическое смещение уменьшается с отдалённостью от эпицентра. По другим оценкам сдвиг составил 40 м и занимает площадь от 300 до 400 км в длину и 100 км в ширину. Если эта информация подтвердится, это будет один из крупнейших сдвигов за всю историю наблюдений.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Землетрясение_в_Японии_(2011)

Ф.И.О. героев вымышлены, совпадения с реальными людьми случайны.

— Шеф, а Арсеньев это далеко?

— Далеко, маленький. Раз десять успеешь пописать.

Мухин скрипнул зубами. — Вот гад Хренов, стоило один раз с маршрута сняться, он теперь до второго пришествия будет поминать. За стеной ангара чихнул движок, застучал дробно и снова безнадёжно затих.

— Не. Не заведется — сказал кто-то и тут в «брифинг-рум» зашёл хмурый Макарыч. Засаленная, чёрная от машинного масла тряпка, красноречиво полетела в угол. Старый авиамеханик сел на скрипнувший стул и раскурил английскую носогрейку. Ага. Курить на аэродроме вообще-то категорически… Только Макарыч на это клал, или ложил, — тут спорный вопрос.

— Не жилец — весомо изрёк он, а шеф, кажется, даже обрадовался.

— Ну, значит, желторотиков не берём. В бой идут одни старики.

Молодёжь задвигала стульями, забормотала вполголоса. — Не очень-то и хотелось, почти пять тысяч вёрст пилить. Прошарили уже, слазили со своих смартфонов на Яндекс. Карты, — расстояние просчитали, по месту определились.

— В субботу тренировка, как обычно. Чтоб все были!

Сан Саныч порылся в карманах лётного комбинезона с финтёвым бейджиком «Шеф-пилот Хренов А. А.», ничего там не нашёл и задумчиво уставился в окно.

­– Мда. Пять тысяч. Дальний Восток всё-таки.

Саня Мухин поднял руку и, не дожидаясь пока шеф выйдет из своей заоконной задумчивости, спросил.

­– На промежуточные где будем садиться? Может в Новосибе? У меня там брат, я его десять лет не видел.

— Какой ещё брат? Напрямую попрём, Макарыч нам подвесные баки сварганит, — утром вылетим, вечером в Чите будем. А там рукой подать. А, Макарыч, сварганишь?

— Конструктивно не предусмотрено — пыхнул тот трубкой в подпаленные усы.

— Я таки извиняюсь, — встрял Зильберман. — А шо мы туда летим? На соревнования или как обычно…

Макарыч встал со стула, вытряхнул трубку в эмалированное ведро и прищурился на Иосифа Давидовича.

— Водку жрать дома будете, спортсмэны. Шоб в этот раз хоть одну медаль привезли. — Он отодвинул ногой стул и вышел. Петро! — Заорал он уже в коридоре — тащи чертежи пятьдесят второго. Сан Саныч улыбнулся, — ну, баки будут. Потом перевёл взгляд на Зильбермана.

— Вот какого хрена, Йося? Ну, чё ты злишь старика. Знаешь, что он в завязке, нет, надо на мозоль наступить. Шо за еврейская натура.

— Саша. Ты знаешь, как я тебя уважаю, можно сказать, я тебя таки люблю, но ты говоришь обидно. Даже моя покойная мама Роза не то чтобы в принципе, но не так.

Хренов поднял руку, заслоняясь от Йоси, но этот фонтан заткнуть было непросто. Лысоватый, пухленький Зильберман щурился в очки и продолжал атаку.

— И чито я такого сказал? Я только интегесуюсь. Циля — это моя жена, она же спгосит миня, — куда ты собгался Йося? Что мне ей ответить?

В комнате осталось всего четыре человека, и этот привычный уже спектакль особо никого не трогал. Мухин изучал карту на стене, Женька Коста слегка ухмылялся, глядя, как Зильберман технично выводит из равновесия грозного Хренова. И поделом. Любит шеф народ опускать, все косяки и промашки держит в памяти железно и потом вытаскивает как козырного туза из рукава.

— Ну, всё, Йося, отвянь, давайте к делу. Идём двумя бортами Коста и я — первый, Мухин Зильберман — второй. В Арсеньеве какой-то мощный спонсор объявился, оплачивает всё — жратву, горючку и прочее.

— А? — Поднял руку Йося — Горючку только для самолетов?

Сан Саныч поморщился.

— Нет, блин! Шампанское Вдова Клико, каждому по бутылке. Чё ты меня достаёшь, Зильберман! Ты больше трех рюмок за вечер не пьешь! Тоже мне алкаш…

Шеф прикрыл глаза рукой, возвращаясь на правильный курс.

— С собой возьмём. В пластик перельём и… Короче не мне вас учить. Так вот, Женя, на тебе высший пилотаж, ну я, может, пару петель крутану, — вспомню молодость. Санёк, Йося, вас на авиаралли заявим. Полетаете над Дальним Востоком, красоты посмотрите, на призовуху надежды мало — там, говорят, такие зубры собираются. — Сан Саныч взял со стола ежедневник, глянул туда мельком. — До отлёта пять недель, договаривайтесь на работе заранее, будут проблемы маякните, я кому надо позвоню, отпустят. В конце концов, мы наш автономный округ представляем так что… Да. — Он черкнул что-то в ежедневнике — Местных спонсоров и администрацию я тоже подключу. Подогреют.

Да уж. Когда надо Саныч умеет с людьми ладить. — Размышлял Мухин, — весь белый и пушистый. Чего ж он нас-то постоянно шпыняет? Обида всё не проходила. Вспомнился тот полёт, когда прижало по-маленькому, а внизу бескрайняя тайга и до полосы минут сорок. Слава богу, дорога подвернулась, — пошёл на вынужденную, ну не в кабину же ссать, чес слово. Профукал тогда областные, а ведь на серебро шёл. Санёк встал на ноги, весь в себе, погруженный в воспоминания, даже шершавость РУ в ладонях всплыла.

— Коста, хотя бы на этот раз лётную книжку не забудь. Пииилот — протянул гнусаво Сан Саныч.

Не, горбатого могила исправит, правильно его Йося достаёт. На том пилоты аэроклуба «Грач» и разошлись.

То, что аэроклуб в маленьком Западносибирском Энске не загнулся, заслуга была, безусловно, Александра Александровича Хренова. Невысокого роста, с перманентной трёхдневной щетиной на впалых щеках и горящими очами, он появился в Энске из ниоткуда. По слухам входил когда-то в сборную Союза по пилотажу, да турнули его за пагубную привычку. И за двадцать лет так он от неё и не избавился. Ну, любит человек бухн