Людмила Романова

Весенние мелодии для осенних скрипок

Книга вторая. Мадам Бенуа и Приключения французов в Москве

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Людмила Романова, 2019

Через два года Лариса снова во Франции. Но все идет не так, как она мечтала. Ей кажется, что это байкот, но все ее сомнения оказываются надуманными. Она снова с друзьями, которые устраивают для нее большое путешествие. Роман с Арно продолжается. Лариса узнает больше о жизни друзей и их прошлом. Она борется с чувством к Арно и нежеланием строить счастье на чужом несчастье.

На следующий год ее друзья приезжают в Москву, теперь для них очередь удивляться. Несмотря ни на что им вместе комфортно.

18+

ISBN 978-5-4496-3718-5 (т. 2)

ISBN 978-5-4496-3719-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Весенние мелодии для осенних скрипок
2. ВЕСЕННИЕ МЕЛОДИИ ДЛЯ ОСЕННИХ СКРИПОК
3. Часть третья. МАДАМ БЕНУА
   1. Глава первая
   2. Глава вторая
   3. Глава третья
   4. Глава четвертая
   5. Из дневника
   6. Глава пятая
   7. Глава шестая
   8. Глава седьмая
   9. Глава восьмая
   10. Из дневника
   11. Глава девятая
   12. Глава десятая
   13. Из дневника
   14. Глава одинадцатая
   15. Из дневника
   16. Глава двенадцатая
   17. Из дневника
   18. Глава тринадцатая
   19. Из дневника
4. Часть четвертая. ПРИКЛЮЧЕНИЯ ФРАНЦУЗОВ В МОСКВЕ
   1. Глава первая
   2. Глава вторая
   3. Глава третья
   4. Глава четвертая
   5. Глава пятая
   6. Глава шестая
   7. Глава седьмая
   8. Глава восьмая
   9. Глава девятая
   10. Из дневника
   11. Глава десятая
   12. Глава одинадцатая
   13. Глава двенадцатая
   14. Из дневника
   15. Глава тринадцатая
   16. Глава четырнадцатая
   17. Глава пятнадцатая
   18. Глава шестнадцатая
   19. Из дневника

ВЕСЕННИЕ МЕЛОДИИ ДЛЯ ОСЕННИХ СКРИПОК

Часть третья. МАДАМ БЕНУА

Вы, заметили? Что, когда становишься старше, то время становится другим! Вы заметили, что оно меняет скорость! Оно течет все быстрее и быстрее. И сначала, не подозревая об этом его качестве, мы еще и подгоняем его!

— Скорее воскресенье, скорее весна, скорее, скорее…»

И время слушается! Оно ускоряет свой бег! Наступает весна, приходит любовь, дети взрослеют и дают спать, диплом получен, квартира, должность… А время?! Оно пробежало! И продолжает бежать!

И поняв это, мы бы и рады остановить его. Но, но, но! Остановить время уже невозможно!

Мое время тоже набрало скорость. В молодости я совершила такую же ошибку, как все. Я его поторопила!

Глава первая

Вот уже больше года прошло с поездки Ларисы во Францию.

— Через пять дней наступит Милениум, — подумала Лариса, вспоминая Эйфелеву башню и табло на ней. Тогда оно показывало цифру 565.

Да, было сшито новое платье к такой дате. А на работе и дома ее ждал грандиозный праздник. Но, ей не было радостно от его приближения. Она вспоминала Арно. Ей хотелось быть рядом и встречать сегодня Рождество, вместе с ним, Николь и Аней.

Но, как только она начинала вспоминать Арно, то сразу натыкалась на тот злополучный момент, который перевернул все. В ее глазах возникала та ужасная картина.

Согласитесь, очень неприятно, что за тобой наблюдают, когда ты об этом не подозреваешь. Еще хуже, если тебя застают на месте преступления. Даже если преступление, это поцелуй с чужим мужем! И самое главное, это кто был в машине? Ответ на этот вопрос мог бы решить многое. Если в машине были незнакомые люди, то кроме маленького стресса ничем это не грозило. Но, Лариса то нарисовала себе картину, что это были свои! И тогда, это был конец всему!

Хотя, Лариса получала редкие письма и открытки от Николь и Арно, и старалась между строк найти ответ на свои страхи, они содержали только избитые слова. И это было просто вежливостью. А ей так хотелось ясности, успокоения и надежды.

Ведь она думала об Арно каждый день. И каждый раз в ее душе возникало сладкое чувство, учащался пульс и кружилась голова. Она все еще чувствовала его обятия, его присутствие рядом, как тогда в Домбале. Ей так хотелось оказаться в парке Нанси, чтобы Арно снова также обнял ее. Она даже закрыла глаза от этих воспоминаний и вздохнула.

— Звони! — посоветовал внутренний голос.

— А если разговаривать не станут?!

— Письма же шлют, — заметил внутренний голос. — И причина позвонить есть! Скоро конец 20-го века! Двухтысячный!

— Да! — согласилась Лариса. — Будь, что будет. Пусть мне скажут все, что думают.

— Вот именно, позвони и дело с концом, а может и мучиться нечего, — подбодрил ее внутренний голос. — Звони! Я с тобой!

Она внутренне собралась и…

— Аах! — засмеялась Аня по телефону. И пошему ты мне не звонила? У вас все хорошо? — спросила безмятежно она со своим милым то ли акцентом, то ли дефектом речи от вставной челюсти.

— Да! — обрадовалась Лариса, потому что, не услышала ни намека на какую-нибудь осведомленность об их с Арно приключениях.

— И пошему ты не хочешь к нам приехать?

— Я!? Я хочу! — заликовала Лариса, и ее мысли как будто умылись в весеннем дождике. А все то, что ее мучило, приводило в самопоедание, вдруг исчезло и стало не страшным.

— Я вас всех люблю, — проговорила она в трубку, и голос ее дрогнул.

— Мы с Николь сделаем тебе приглашение, жди письма, проворковала Аня. — Потом поедем в Канн, там у Аля дом! Море купаться будем, — пообещала Аня.

— Канны!!! — запело в душе Ларисы. — Ведь это мечта с детства! Канны, Ницца, мимоза!!! Она вспомнила тот фильм, который видела в детстве и ту мелодию. И пропела ее.

— Ну, мимозу опять не увидеть, потому что лето, — вразумил ее внутренний голос. — И что я тебе говорила? — важно провозгласил внутренний голос. Теперь будешь больше прислушиваться к моим советам. Позвонила и оказалось?

— Все хорошо! И даже чудесно! — улыбнулась Лариса.

***

Сколько же советов от коллег получила Лариса, пока готовилась к поездке.

— Очень надо вот так тратиться, лучше купить путевку и ни от кого не зависеть. А потом там не Париж! Какой-то маленький городок, не интересно! Зачем туда вообще ехать? — совершенно «искренне» удивлялись они.

— Я бы так ни за что не поехала! — воскликнула Зина, под одобряющий взгляд Веры. -Зависеть от кого-то. То ли дело на автобусе сразу по всей Европе.

— Почему ты должна везти какие-то подарки? Скажи, — у меня нет денег! И пусть дорогу оплатят! — Поддакнула Вера.

Лариса прекрасно понимала, что каждая из них хотела оказаться на ее месте! Месяц во Франции — это звучало слишком «возмутительно»! Поэтому говорят это они из зависти, и от жадности, и конечно, от глупости!

Нет, никогда бы она не поставила себя в роль просящего. Или, даже нет, в роль вы-пра-шивающего! Тогда это была бы не дружба, а снисходительность. Это бы унизило ее и в своих собственных глазах!

— По путевке столько не увидишь! — терпеливо объясняла она коллегам. Так интересно пожить среди них, в их доме. Утром вместе попить кофе. А потом поездить по гостям или разным красивым местечкам. И в ресторан запросто!

Париж хорошо, но вы знаете как там интересно и красиво везде. Улочки, цветы, люди. Красота на каждом километре!

— Ну, у нее свой интерес, там Арно! — сказала, ухмыльнувшись, Валя. — Любовь! — Я бы тоже поехала! Французский поцелуй!!! — снова ухмыльнулась она и закатила глаза.

Валя была знаток в любви. И Лариса прислушалась к этой фразе — французский поцелуй!

— Да!? — задумалась Лариса. Может быть, я что-то прозевала? Я не знаю что такое «французский поцелуй», позор!

***

С подарками Лариса справилась. Никто не был забыт. А Аля особенно.! Его ждали три пожарные машины, он их коллекционировал. Льняные скатерти, водка, хрусталь, шоколад и еще много всего. И обошлось это в триста долларов. В дополнение в подарки попали картины маслом, которые нарисовала ее дочь Света.

Ларису еще продолжал мучить вопрос, вернее ее встреча с Николь. Она не знала, как сможет посмотреть ей в глаза. Делать вид, что ничего не произошло? Конечно, это было бы правильным, если тот случай так и остался ее надуманными страхами.

— А если она просто будет молчать из вежливости, чтобы не ссориться с Аней? То я буду выглядеть наглой врушкой?

Но, чемоданы были уложены и ждали вояжа в углу комнаты. А настроение Ларисы было приподнятым уже во время подготовки к поездке. Ведь ожидание это также приятно, как и осуществление.

Кто был в Шереметьево, знает, что приятное волнение начинается даже при входе в аэропорт. Потому что каждая секунда, делает тебя на метр ближе к цели. Ты уже идешь в Париж, просто с разной скоростью, то ногами по аэропорту, а то на крыльях самолета в удобном кресле у иллюминатора. Что уж говорить о мыслях, которые заполняют голову, они перемещают тебя туда за секунду, даже если ты еще не сел в самолет.

Да еще толпа! Радостные люди, ожидающие приятные встречи, радостные хлопоты, и начало путешествия. Вот все это, уже праздник. Потому что ты уже не здесь, ты уже минута за минутой движешься туда!

***

— Завтра я уже буду лететь в самолете, — мечтательно думала Лариса. — Позавтракаю в Москве, а пообедаю, где-нибудь посередине между Парижем и Домбалем. Неужели это так близко?!

— А потом! Потом мы поедем в дом Аля на Средиземном море! И я буду купаться, гулять по набережной…

— А в машине с ветерком вдоль берега? Неплохо? — шепнул ей внутренний голос.

— И прогулка по Ницце, и может быть в Монте-Карло? Снова буду слушать музыку, гулять по городу, ездить с друзьями по окрестностям! Красота! Целый месяц! Я еду в гости. Во Францию, да еще в 2000-й год! О, Господи, опять я воспеваю круглые даты! — оборвала она себя.

Слишком многих не досчитались и семья Николь, и семья Ларисы. Она снова вспомнила тот восьмидесятый, когда они еще все вместе праздновали новый год и представляли, каким будет двухтысячный.

— Мы пьем ваш коньяк Наполеон, — писали они в Париж, поздравляя Арно и Николь с Новым годом.

— А мы пьем вашу водку, — отвечали они. И это было очень приятно. Всего-то пару слов, но они сближали. Может быть с того момента Лариса испытывала симпатии и самые дружеские чувства именно к этой паре.

Глава вторая

Одна секунда, и Лариса прошла контроль, даже этого не заметив. Идя к залу встречающих, она радовалась, что сейчас увидит Арно!

Но, ее встречали только Аня и Николь!

— Арно не приехал, — немного разочаровалась Лариса. — Ну и ладно, — успокоила она себя. — Это даже все упрощает. Нет соблазна. И переживать не о чем. В принципе, что было-то? Да ничего! Прогулки, легкий флирт, и все! Главное я во Франции!

И Ларисе стало даже легче, а зуд возможных угрызений совести, которые вполне могли бы возникнуть при другом раскладе, растаял. Начни Арно снова свои ухаживания, Лариса могла и не сдержаться. И к чему бы это могло привести?!

— Было и было, но теперь нет! Я люблю Аню и Николь, и максимум внимания принадлежит им, — решила Лариса.

***

Июль сверкал солнцем! Автомобиль, как тогда, ехал мимо золотых полей и милых французских городков, над которыми летали беззаботные облака.

— Месяц, это так мало, — думала Лариса, глядя на это чудо, ведь ей хотелось объять необъятное. Ей хотелось многое увидеть и прочувствовать. И так наесться Францией, чтобы возвращаться домой без сожаления.

Сегодня был день, когда все еще только начиналось, и было лишь поездкой от Аэропорта до дома Ани. Это радовало Ларису, потому что это была только увертюра к главной опере «Отпуск во Франции»

— И первый день приезда не кончился еще! Впереди поездка в три часа по Франции, потом праздничный стол, гости, воспоминания, вкуснятина!

Лариса дала себе слово, что не будет хотеть спать и использует эту увертюру по полной до двенадцати или часу ночи. Чтобы упиться сегодняшним днем!

Она смотрела в окно и старалась узнать места, по которым они ехали в первый раз. И пребывала в легком ажурном настроении.

***

Но, ехали они уже что- то очень долго, а Домбаль и Сан-Николя не появлялись. Лариса хотела просмаковать этот момент, когда вдруг перед глазами вырастают стены собора, а потом мостик с петуниями и…

Но, места были незнакомые. Лариса заметила, что и Николь непонимающе смотрит на дорогу. Она кружила на одном и том же месте, явно не понимая, куда ехать!

Лариса, наблюдая за ее потугами, прикинула по солнцу.

— От Парижа Домбаль четко на восток. Солнце в данный момент клонится к западу, так что можно легко определить направление! На восток!

Но, это было легко, когда еще не привык к плодам европейского сервиса. А твои жизненные системы, позволяющие выплывать из трудностей жизни, действуют

У Николь эти ресурсы были в отключке. Она надеялась только на указатели. А указатели там были устроены так, что если ты выехал из Парижа и удаляешься от него, то видишь перед собой стрелку, которая показывает Париж, по ходу вашего движения! Ларисе это было не понятно, как ехать одновременно ОТ и в направлении К!?

Николь плутала еще долго, потому что Лариса не могла внятно выложить ей свои соображения, и положилась на совет — «Не учи ученого». И в результате, поплутав по дорогам и поворотам, они, все-таки, въехали на территорию Домбаля! Но, на 3 часа позже и совсем с другой стороны!

— И снова дом Ани, ее кухня, старая лестница и моя широкая кроватка! — подумала Лариса, вытаскивая чемоданы из багажника. Она представляла, что на нее уже смотрят из окошка гости, и может Арно? И подготовила улыбку для встречи.

Глава третья

Но, дом был пустой! Никто не суетился на кухне. Лариса постаралась спрятать свое разочарование. Но, нехорошие мысли закрались ей в голову.

— Почему? Это бойкот?! — в голове у нее снова ожили те неприятные картины.

Она представила, как будет жить здесь целый месяц в атмосфере общего презрения. И месяц жизни во Франции ей снова показался ее ошибкой.

Ситуацию немного смягчил Аля с семьей. Сабин щебетала и пила кофе, а дети в это время рассматривали подарки. Лариса поговорила с Аля о том-о сем, помня, что впереди Канны и с удовольствием вручила ему мешок сувениров из Москвы.

— Хоть этот на моей стороне, — подумала она.

На этом день закончился! Ни шукрута, ни шампанского, ни веселой встречи!

Если бы не усталость, Лариса не уснула бы от пожирающих ее мыслей. Потом, вспомнив любезную Николь, которая, поехала ее встречать. Их общение в ресторане, по дороге. Она подумала, что утро вечера мудренее. Так учила в детстве ее мама. И это работало. Она немного успокоилась и заснула.

***

Утром ее снова ждали запах свежих булочек, кофе и кухонька Ани, в которую она спустилась по той самой скрипучей лестнице.

— Странно! — подумала она, впитывая в себя ожившие здесь ощущения. — Как будто не прошло два года! Как будто не было расстояний в три с половиной тысячи километров. Как будто я мгновенно перенеслась в параллельный мир, который существует независимо от моего московского мира.

Лариса знала в этом доме все, и помнила все до мелочей. И с удовольствием взяла в руки круассан и отхлебнула кофе.

Утро было дождливое. И Аня сказала так, как будто впереди у них было много-много дней, и потерять парочку троечку из-за дождя — пустяк!

— Сегодня никуда не пойдем, сегодня плохая погода. Николь уморилась дюжа. Спить.

Она уселась на кресло, положив ноги на табуретку, и стала смотреть телевизор.

— А что Арно? — спросила Лариса, как можно безразличнее, присаживаясь рядом.

— Арно дюжа болел. Думали, умреть. Очень не хорошо. Без сознания был.

— Как, чуть не умер?! И почему мне ничего не написали? — удивилась Лариса.

— Не знаю. Сидел дома, температура дюже большая, голова болела. Потом опиталь. Похудел.

Аня говорила об этом спокойным без эмоций голосом. Как о малозначительной новости. Ее лицо почему-то никогда не изображало эмоции. Подслеповатые глаза всегда глядели через огромные стекла очков в никуда, и лицо было такое же, как если бы она просто вспоминала покупку в магазине.

— Да, да! — вспомнила Лариса, как Николь по дороге, когда они зашли в ресторан, рассказывала: «Арно болеть, пиво нет, водка нет. Шоколад нет».

— А где же он сейчас? — с тревогой спросила Лариса.

— На работе. Ещо немножко. А потом будет ваканс. Поедем Норманди.

— А в Канны? — чувствуя неладное, спросила Лариса.

— В Канн не поедем. Аля сдал дом в Канн мужику. Жалко терять, много денег. У него двое детей! Тяжело! В Норманди тоже хорошо.

— Какой еще Норманди?! — возмутилась в душе Лариса. Она не хотела в Норманди! Она хотела, и просто мечтала в Канны! И отпуск взяла специально в июле, чтобы купаться в море. Свою дачу из-за этого забросила!

— Да, Канны тюкнулись! — возмутился тихо внутренний голос. — А мы-то! Кучу подарков ему привезла, дорогие пожарные машины, коллекционные! Сколько их искали! И ведь взял все с удовольствием. А Канн-нет! — передразнил он Аню.

— Там тоже море будет. Увидишь, — сказала Аня, видно догадываясь о чувствах Ларисы, или, оттого, что на ее лице проступило горе.

Лариса глотнула кофе и задумалась. Она впала в еще большую тоску! Все как-то шло не так! И видеть ее никто не хотел, и мечты ее оказались напрасными!

— И Арно? Мог бы и зайти поздороваться. — Неужели я так ему безразлична? Даже просто как гость!

— Вряд ли, — глубокомысленно произнес внутренний голос. — Я думаю, что он так сильно заболел, потому что переживал о том случае, о том, что ты далеко. Мучился и заболел. Все болезни от нервов! Придет, просто он сейчас на работе. Ставь себя на место другого и будет все понятнее.

— Скорее бы он пришел, я бы его успокоила. Арнулька, приди скорее! — взмолилась она в душе.

Глава четвертая

Но, дождь не кончался, на следующий день, он снова лил. Лариса и Аня сидели в доме. Лариса, глядя в окно, смаковала эти слова: «Увидишь море!» Ей представлялось, что она увидит его в щелку. Так скромно о нем было сказано.

— Сегодня никуда не пойдем. Дождь, — снова сказала Аня, устраиваясь на кресле.

Эта фраза! Лариса уже боялась ее. Она задыхалась от бездействия. От одиночества, от того, что время так бесславно идет. И уже рыдала в душе. Дни шли, и ей казалось, что уже прошла половина отпуска. Самый жаркий месяц и дождь, дождь, дождь!

— А где Ивет? — спросила она Аню, стараясь выяснить это безразличие друзей.

— Ивет спить дюжа много, — уклончиво ответила Аня.

Все вопросы про Ивет, кончались отговоркой — спить.

— Что-то тут не так! Я и в прошлый раз заметила, что Ивет любитель выпить. Какие-то маленькие черточки женщины — алкоголика были в ее лице. Но, как же надо пить, чтобы не придти и поздороваться?

***

— Я гулять, — сказала решительно Лариса. И вышла в дождь!

— Возьми зонт, — крикнула ей в след Аня.

Лариса шла под зонтом, по знакомому маршруту обходя все магазины, и чувствовала себя до тошноты одиноко. Тем более, что рядом, совсем рядом был дом Кристиана и Арно. Они рядом, но пойти туда без приглашения, брр! Нет, на это Лариса не решилась бы.

В супермаркете, который был через дорогу, она купила себе симпатичный блокнот и ручку. И решила, что будет писать дневник.

Из дневника

Скучно. Сижу с Аней в доме. Прошел день, но никого еще не видела. Только Аля и Сабин. Хотела поехать в Нанси, но не представляю, как это можно сделать. Они меня возили на машине. А как поехать одной? Аня — против, говорит, что я не знаю языка и заблужусь.

— Нет, нет и нет! — мне нравится, как она произносит эту фразу. И категорично и смешно. — Скоро Арно ваканс. Будем гулять.

Ваканс! А когда он будет? Об этом Аня не говорит. Из нее вообще сложно получить больше информации, чем она сама это хочет. С лишних вопросов у нее вдруг начинается глухота. Она смотрит своими огромными очками вдаль, неопределенно улыбается и молчит.

Да, «ваканс» не приближается, и уже прошло два дня! Обед, ужин, дождь, улица, магазины. И так снова.

***

Привезенные подарки кучей лежат в углу. Аня решила, что отдавать их надо по мере приглашения в гости. Но, приглашения нет.

Александр с Рашель поженились две недели назад. Жаль я не успела на их свадьбу. Интересно было бы посмотреть. Живут в Анином доме. На втором этаже. И она жалуется, что к ней совсем не заходят.

Вчера она махнула рукой и сказала, — пойдем. Мы пришли в помещение Александра и Рашель. Рашель сидела на полу и протирала вымытые бокалы. Она даже не поднялась с пола и поговорила с нами, не прекращая свою работу. На том и кончилось. Ни кофе, ни сахара.

Сегодня, Аня видя, что мне скучно, сказала, глядя в телевизор: «А ты сходи к Аля».

К Аля мне не хотелось, но Аня повторила предложение. И я пошла.

Сабин стояла на площадке лестницы и, увидев меня, стала что-то бурчать под нос. С моим французским, разобрать это бурчание было сложно. Куда чего делось. Когда приходит к Ане, то веселая, щебечет, кофе пьет. Я уж не говорю о мешке отборных сувениров, которые она получила вчера. Сегодня ни улыбки, ни предложения войти. Я помялась и, сделав вид, что пришла поздороваться, ушла.

— Не нужна я тут никому. Все сами по себе, и никого ничего не интересует. Тем более, никто не собирается тратить лишние центы на кофе для гостя, даже без сахара!

***

Об этом Лариса много слышала, и про то, что французы самые жадные тоже.

— Но, не до такой же степени! И неужели им не интересно поговорить, пообщаться с людьми из другой страны? — думала она.

Она посмотрела все фотографии, про маленького Арно, про концлагерь, про то, какая молодая и красивая была Аня.

Она стояла под пальмой в голубых шортах с красивыми ногами и соблазнительной грудью. Рядом стоял муж черненький, кудрявый, похожий на Жафре в Анжелике.

— А ты знаешь, мне ведь в детстве нагадала цыганка, — сказала Аня. — Табор проходил мимо дома, и попросили молока для ребенка. Я вынесла и молока и хлеба и сало. У нас до войны много всего было! Полон буфет! Одна мне и говорит, — давай я тебе погадаю. Взяла мою руку.

«Уедешь ты отсюда в далекие края, смерти много будет, неволя будет, есть нечего будет. Но, потом мужа там найдешь хорошего. Черненький такой, четыре сына у вас будет. Хорошо, богато жить будешь. Счастливая ты. И долго проживешь, до ста лет!»

Я конечно с девчонками посмеялась.

— Какая неволя, какие страны чужедальние? И до ста лет не доживу, — махнула я рукой.

— А вот вспомнишь меня, — сказала цыганка.»

А потом война началась. Тетка, с которой я жила померла. И осталась я одна. А тут немцы пришли, и стали молодых на работу в Германию гнать. Страшно было, а подруга говорит, ничего, может там лучше будет. Там, хоть, войны нет.

И стали мы работать на немецком заводе, патроны делали. На нас хозяин орет, пугает расстрелом: «Арбайтен, арбайтен, нихт ессен!». А нам есть хочется, что там брюква на воде и все! Не все выдержали. Умирали, болели, их потом куда-то увозили. Но я выдержала.

Потом нас отдали другому хозяину, он подобрее был, да и война уже к их границам приближалась. Здесь нам и поесть давали, и даже в воскресенье разрешали в город сходить и танцы устраивали. Вот я там и познакомилась с Армандом. Там французы тоже работали. А жили-то как? В сараях на нарах. Матрасы из соломы. Подушки тоже

И получается, цыганка всю правду сказала. Вот только до ста не доживу, махнула она рукой. Еще лет пять может.

***

— Мне тоже снился сон, на Новый год, — подумала Лариса. Вещий! Я встретила Арно, он даже имя свое сказал. А ведь это было в мои шестнадцать! Я тогда и Аню то еще не знала. И потом когда увидела Арно — и усы такие же, и форма жандарма, и имя! Мистика!

— И гадалка в Ялте мне сказала, что мужчина с цифрой 53 очень любит меня и любовь будет большая, а уж, сколько она продлится, она не знает. Это она увидела на кофе. И Арно тогда как раз 53 было!

Может и мне поверить во все это? Но, тогда впереди все будет хорошо? Тогда почему сейчас так плохо?!

***

Когда пошел третий день ее пребывания во Франции, Лариса стала впадать в отчаяние. Она сделала несколько записей в дневнике и стала смотреть сериал про путешествие на пароходе. Они с Аней сидели в креслах, и Лариса тупо смотрела в экран, а Аня спала, иногда просыпаясь, и делала вид, что смотрит.

Фильм был довольно интересный, годов шестидесятых, По палубе ходили красивые дамы, превосходный капитан, конечно, влюбился в героиню. Круглые столы в ресторане корабля, красивые дамы в вечерних платьях, белый костюм капитана. Музыка… Сюжет уже начал заинтересовывать Ларису…. И тут открылась дверь.

— Бон Жур! — услышала Лариса, обернувшись на скрипнувшую дверь.

— Арно!?

Он стоял в дверях и видно колебался, как ему вести себя дальше.

Но, Лариса то не могла сдерживать радость, она подскочила как на пружине, правда, в душе. Но, постаралась остановить тот восторг, который встрепенул ее сердце. Лариса, позволила себе медлительность. Арно был в трех шагах от нее и не успел бы исчезнуть! Но, взгляд ее не смог скрыть радости.

Арно стоял в дверях, с ничего не значащим взглядом. Лариса подошла к нему и, обняв, сказала счастливым голосом, — бонжур, Арно! Она уловила, что настроение его улучшилось! Незаметно, или вернее, заметно, только для нее! Взгляд его потеплел!

Лариса отметила, как изменился Арно. Он был худой и бледный. И какой-то медленный. Она наслаждалась, пока Арно пил кофе. Она не отрывала от него глаз, хоть и не замечала этого. Потому что, Арно для нее был магнит, и она не могла оторваться от него, не приложив дополнительных усилий воли. Он притягивал ее, как вампир притягивает свою жертву. Лариса ликовала в душе, потому что видела, что Арно тоже чувствует радость, хоть и скрытую. Может быть, от Ани, но не от нее!

Кофе закончилось, и Арно поехал на работу, он посидел только двадцать минут, но это ничего не значило. Лариса чувствовала, что тоска ее кончилась и все теперь будет хорошо. Она была в этом уверена. Ведь Арно пришел!

— Дюже болеет. Яму тяжело! — сказала Аня.

— Ему уже лучше, — улыбнувшись внутри себя, сказала Лариса.

— Ты думаешь? Почему ты так думаешь?

— Я его поцеловала, поговорила, ему приятно.

Видно было, что Аня удивилась словам Ларисы.

— Сегодня никуда не пойдем. Сегодня дождь. И Аня снова устроилась на кресле и пригласила на другое Ларису.

Но, теперь Лариса смотрела фильм с удовольствием! Вернее ничего не понимала в сюжете. Потому что думала о нем, об Арно. И в душе ее тоска сменилась небольшой дрожью возбуждения и радости. Волны, которые он поднял в ее душе, и продолжали бушевать, даже по мере его удаления на автомобиле от города. Это был мощный магнит! И к тому же, Аня дала ей мороженое с вишнями, и это было очень вкусно!

Глава пятая

И этой радости от встречи ей хватило… до завтра! Но наступило 11 часов, 12, Арно не шел!

За окном был длинный-длинный дождь, и вечно-серое небо с тяжелыми нависшими тучами. И все было по-старому. Дом снова казался клеткой, и это ограниченное пространство давило. А к восторгам и радостям вчерашнего дня, снова пришло сомнение и смятение.

— А вдруг он больше не придет, или появится через неделю?! — ужасалась она.

Ей было жаль каждого дня, каждой минуты, бесполезно прожитых в доме Ани. Чтобы хоть как-то оправдать это ничегонеделанье, она ловила и складывала в копилку, увиденного, мелоч: вкус мороженого, новые фильмы, новые телепередачи, характеры членов семьи Аля, рассказы Ани.

Но, это не очень радовало, ведь в душе ей хотелось быть рядом с Арно и, как ни странно, с Николь! С ними ей было хорошо, даже если бы не было ухаживаний, а просто вежливость и дружеские чувства. Ей не хватало этих двух. Именно их.

А что это было? Родственность душ? Или в прошлой жизни они встречались, а теперь интуитивно радовались друг-другу, хоть и не помнили тех событий? Хоть и были треугольником! Это было странно.

И тут раздались долгожданные слова, они пролились как елей:

«Сегодня обедаем у Николь».

Аня произнесла их так, просто, без особой значимости, глядя в телевизор.

— Аня, и ты держала эту новость и не говорила мне?! — обалдела в душе Лариса. — Когда же она об этом узнала? Вчера, конечно, когда приходил Арно. Потому что больше звонков и посетителей не было. И, со вчера, она молчала!? А я, почти что, сгрызла себя, и осталось только чуточку! Чтобы совсем не умереть!

Настроение Ларисы взорвалось и поднялось снова на вчерашнюю высоту.

***

Только дорога к дому Арно и Николь уже была путешествием для Ларисы. Ведь это была Франция, ее воздух, ее город и ее аура. Она наслаждалась видом улицы, прохожих, садиков и цветов в них. Заглянула через забор в знакомый прудик, в котором жили лягушки и, с удовольствием, посчитала их. Их было восемь.

И, наконец, вокруг было лето! Солнце опять светило, а веселые облачка легко плыли в голубом небе. Дождя и тех отвратительных тоскливых дней, как и не было!

Знакомая дверь. Зазвенел колокольчик. И Лариса снова попала в тот дом, который так поразил ее тогда. В дом, который она покинула в день рождения Николь с камнем на душе.

***

За обедом она ловила малейшие признаки неоднозначного отношения к ней со стороны Николь, но все было прекрасно. Вкусный обед, чудесное вино, беседа, и коронный пирог со свежими фруктами из сада на десерт.

И Лариса успокоилась, камень, лежавший на душе, был сброшен.

Теперь в ее душе был рай, независимо от того, что Арно был вежлив, предупредителен, но почти холоден. Ни тайного прикосновения к руке, ни взгляда, ни улыбки. Гостеприимный хозяин и только. Но, даже это не испортило Ларисе настроения. Это, наоборот, давало ей спокойствие и уверенность. Это связывало ей руки и ее порывы. И даже больше, самое главное для нее было одно лишь присутствие рядом с ним.

То, что произошло дальше, удивило ее, и одновременно дало повод для новых размышлений.

— Поедете с Арно в горы за эскарго. Сейчас я тебе принесу сапоги и костюм, — вдруг сказала Николь.

— За улитками?! Лицо Ларисы выразило удивление. Вдвоем? — удивилась она в душе. — Ну и кто после этого будет виноват?

— Езжайте, езжайте, — проворковала Аня с безразличным лицом, подперев рукой щеку и глядя в окно.

Это уже было сверх ожиданий Ларисы. День продолжался и так интересно!

Конечно, в тайне, после клятвенных обещаний самой себе, что больше ни-ни, она мечтала снова ощутить, что нужна Арно. Ведь об этом она думала два года! Она была уверена, что в лесу, когда они останутся одни, вся его напускная холодность сразу улетучится.

— Ведь он думает и хочет то же самое, что и я, — была уверена она.

***

Машина тронулась, и всю дорогу, хотя это было уже минут десять, они ехали молча!

Арно не бросился к ней с поцелуями, с рассказом о том, как он ждал ее, как переживал. Арно продолжал оставаться вежливым и все!

— А я то, чуть не бросилась к нему в обьятия первой, — ужаснулась Лариса. — Руки по швам! — усмехнулась она в душе. И стала смотреть в окно.

В лесу Арно шагал один, метрах в десяти. Он был сам по себе. Хуже, чем чужой. Ларисе было все это странно и грустно, но она постаралась найти в этом логику.

— Что было, то кончилось. Ведь прошло два года!

Лариса, где-то расплывчато, как в тумане чувствовала, что могло происходить после ее отъезда. Не всегда, но частенько, когда Арно попадался Николь под руку, она, конечно же, колола его своими едкими замечаниями. Лариса даже видела ее жесты, ее лицо. И Лицо Арно, который, в душе переваривает все это, потом делает круглые глаза и говорит: «Но!»

Она видела это каким-то шестым чувством. Это же чувство говорило ей о шуточках Ивет. Обсуждение этого вопроса Сабин, и глубокомысленные ответы Ани.

Наверняка все это было. Ведь не заметить особое отношение Арно к гостье было нельзя. А толковать это можно было по-всякому.

— Это мы, как дураки, радовались друг-другу, и ничего не замечали. Вот и результат. — Слава богу, еще занимаются мной! Вывели на прогулку, — грустно усмехнулась Лариса.

— Прискорбно, но пока не поздно, нужно взять себя в руки и не раскрывать роток на чужой кусок. Так будет легче. И не давать больше повода для языков.

Конечно, она немного попеняла себя за радость и надежды, которые возникли у нее в тот приход Арно к Ане.

Но, навязчивой она никогда не была. Это ей было унизительно. Она могла любить, только если любят ее.

— И так было! Или я ошибалась? — задала она себе вопрос.

— Да он любил! — воскликнул внутренний голос. — Вспомни, как все твои желания воплощались тогда. Захотела цветок, а он уже сорвал, захотела побродить по городу, он с тобой бродит. Неловко сидеть за столом с людьми, язык которых ты не освоила, и чувствовать себя лишней, он тебя спасал, и оказывал столько внимания и поддержки, что в душе становилось тепло и солнечно.

— Да, было именно так. Тем более странно, что он даже не говорит со мной сейчас, когда никого рядом нет! Как то все не сходится! — вздохнула Лариса, смотря под ноги и выглядывая улиток.

***

Они вернулись в дом с сотней моллюсков.

Николь явно была довольна их количеством, она по-хозяйски взяла трофей, и пошла проводить технологический процесс. А по нему, эти несчастные должны были просидеть в большой кастрюле несколько дней голодными. А уже потом наступал их час! Потом намечался обед с приглашением всех тех, кто был в первый раз на встрече Ларисы.

Николь излучала спокойствие и этим показывала свое превосходство. Она жена, а Лариса никто!

Она уже привыкла к тому, что Арно всегда в компании дам, и даже бывало, выделял какую-нибудь одну.

— Ну и что? Живет то он со мной! — думала Николь, хотя частенько это скребло ее душу. И все же дамы уходили, а он оставался с ней. А Лариса, и подавно, живет так далеко, и потерпеть ее можно эти дни. Тем более, что Николь тоже испытывала симпатию к Ларисе, но посягать на ее собственность она, конечно, не приветствовала, и была на стороже, как ей казалось.

И Лариса с Аней ушли, а Арно и Николь остались. В своем доме. В своей, привычной обстановке. И Николь стало совсем спокойно.

Глава шестая

До обеда с улитками оставалось три дня. И Лариса смирилась, и приготовилась к ритму редких встреч.

Но Арно пришел!

— Миленький Арно! Мне только тебя и не хватало! Как мне с тобой сразу уютно и спокойно! — запричитала она в душе.

Арно по обычаю поцеловал ее два раза и потихоньку прижал к себе. Лариса очень даже заметила этот жест. Это было так же, как там, в парке.

— Так бы и не отлипать! — подумала она. А сомнения и тоскливые мысли улетучилось, как облачко и она о них уже не вспоминала.

Арно сидел и пил кофе, а Лариса смотрела на него и думала, — пей медленно-медленно и оставайся с нами подольше.

И Арно пил и сидел. И счастье вместе с ним прилетело, как на воздушном шарике. И изменило все. Потому что, все после этого пошло по течению.

Они с Аней ужинали у Арно и Николь. И это не все! Николь оставила Ларису ночевать в их доме!

Боже, как же этот дом нравился Ларисе! Это был какой-то особый мир, особое пространство, удобное, многообразное, приятное глазу. Оно, это пространство рождало легкость в душе и удовлетворение.

Лариса видела дома братьев Арно, они были безликие и пустые. У Ани дом был наполнен чужими мыслями желаниями и памятью, в которой не было Ларисы. Но, он был теплее остальных. Из всего этого дома, ей нравилась только старая, скрипучая лестница, по которой она спускалась каждое утро.

Здесь же, ей нравился каждый уголок, и этот мир принял ее, и окружил своей благожелательной аурой, и, как мог, старался стать для нее приятным.

Одно ее удивляло и огорчало. Она очень хорошо относилась к Николь. Она любила ее. И называла в душе «матушка Николь», уж очень она была хозяйственная, внимательная и широкая в своей располневшей фигуре, что продолжала казаться Ларисе гораздо старше нее самой. И ей совсем не хотелось огорчать ее и предавать ее доверие. Она этого не заслужила.

Получался очень странный треугольник. Хотя, впрочем, ничего еще и не было. Но, ведь грех начинается с мыслей. А мысли у Ларисы иногда были и греховными.

***

Машину Арно остановил недалеко от собора. Он предложил ей прогулку по Сан-Николя. По узким улочкам старинного города, ширина которых способствовала сближению, поэтому, они шли уже совсем рядом. Все ближе и ближе.

С каждой секундой, с каждым словом, уверенность Ларисы в том, что она Арно не безразлична, крепли в ней.

— Сейчас поцелует, точно поцелует, — думала она.

Но, Арно не делал такой попытки. Лариса не могла понять почему? Она же чувствовала, что он с удовольствием ищет общения с ней, что он не сторонится ее, как в лесу, что он принадлежит ей, как тогда два года назад! И от этого, она даже не побоялась задать ему вопрос.

— А почему ты меня не целуешь?

Арно поднял голову и, с удивлением, посмотрел на Ларису. Он медленно обнял ее, и все стало, как тогда в парке! Сильные руки прижали ее к себе, не просто для дружеского поцелуя, а как любимого человека, и поцелуй, пока еще робкий, открыл счет.

— Ну, теперь все! — восторжествовал внутренний голос. — Теперь все, как и раньше. Лед растаял окончательно, и появилась не только зеленая травка, но и первые одуванчики!

— Я боялся, ты сделаешь вот так! — Арно показал рукой по лицу. — Ты так холодно со мной попрощалась, что я думал, что это конец. И места себе не находил все эти дни. Ты думала обо мне? — спросил Арно, прокручивая в голове эти два года, сомнения, которые жили в его голове, теперь понимая всю ненужность этих сомнений.

— Конечно! Я тряслась весь год! Я переживала! Как все узнают, что мы с тобой целовались тогда. И расскажут Николь!

— Но, — Арно сделал круглые глаза. — Никто не рассказал.

— Я думала камрад… Он видел и расскажет. Скандал!!!

Они бормотали еще что-то по поводу этих двух лет и того злополучного вечера.

— Арно дурак, — сказал Арно. — Я думал, что ты меня не любишь. А ты переживала…

— Жизнь-то коротка, и потерять два года это непростительно! — подумал он. Ему хотелось, ему было необходимо быть с Ларисой. И в эту минуту он снова забыл о Николь. С Ларисой он почти летал, он бушевал внутри себя, он радовался тому, что не имел всю свою женатую жизнь, и дождался сейчас, когда уже молодость ушла.

Он жил с Николь и ему казалось, что семейная жизнь такая и должна быть. Да у него было все и прекрасный дом, и счет в банке и хорошая хозяйка Николь. И их семья всегда была образцом для других, а сам Арно, почти святым семьянином. Да и он сам был доволен всем.

И только теперь он понял, чего не было в его жизни. У него не было любви! У него не было женщины, с которой ему было бы хорошо каждый день.

А теперь она у него была. И отказаться от этого он не мог! Он любил Ларису, он не хотел расставаться с ней никогда.

***

Они шли уже прижавшись друг к другу по каменным узким и извилистым улочкам Сан Николя. И от этого им было хорошо. Им было хорошо, оттого, что они были снова вместе.

Собор, витражи, скульптуры.

— Здесь была Жан де Арк! — показал Арно на статую Жанны. — Это очень историческое место!

Лариса не знала этого, и это известие очень удивило и восхитило ее. Ходить по следам Жанны д Арк?!

— Может быть, ее тень и сейчас навещает эти места? — подумала Лариса. — И завидует, глядя на нас, тому, что мы можем жить, любить. Тому, что все это у нее кончилось так рано! — Лариса кожей почувствовала жалость к этой молодой девушке.

Они бродили по тому самому собору, который так поразил ее в первый приезд. И ее радость усиливалась, потому что с ней рядом был Арно. Его присутствие усиливало краски, восторги и спокойствие. Да с Арно ей было спокойно, как будто, она искала потерянную вещь и нашла.

Спокойствие нашло на нее, когда она увидела его на вечере в честь ее приезда через двадцать лет после знакомства. И уж совсем ощутила это самое спокойствие, когда он прижал ее к себе тогда в парке. И это ощущение не давало ей забыть Арно и сомневаться в том, что он ее, даже если притворяется холодным. Она понимала, что на все могли быть свои причины.

— Здесь Жанна слушала молитву, советовалась со святым отцом. Отсюда она ушла в поход. Мы еще поедем, где Жан де Арк родилась, — прервал Арно мысли Ларисы. И было странно, как Лариса понимает Арно, ведь они говорят на разных языках.

***

В этот день после их возвращения и обеда, Аню отвезли в ее дом, а Лариса снова осталась с Николь. Они сидели в гостиной, смотря телевизор. Арно же, в 9 часов, одел свой махровый халатик. Помылся в ванной и с милой улыбкой ушел спать.

— Боне нюи!

— Боне Нюи! — ответила Лариса.

И она уловила его, незаметную для Николь, улыбку, и его слова: «До завтра, мон амур!» Ведь у них была общая тайна.

И все же, оставшись с Николь вдвоем, Лариса испытала облегчение. Не нужно было притворяться, следить за своими действиями. Можно было спокойно сесть у телевизора и наслаждаться вечером.

— Людмила хочешь чай? — спросила Николь. Она старалась изучать язык и даже решала кроссворды на русском. Это была очень умная женщина. Лариса восхищалась ею.

Николь все время что-нибудь мастерила. Сейчас она была увлечена вязанием. Кружевные кофточки из ириса. Как ловко получалось у нее. Быстро, точно и красиво.

Николь дала Ларисе крючок и нитки, и они, словно две подруги, сидели, вязали и смотрели телевизор.

А по телевизору звучала музыка. Передача называлась музыкальный магазин. Джо Доссен, и Джонни Холидей, Клод Франсуа и все, все, все, в разные годы своего творчества. Лариса не могла оторваться, и так они просидели до трех часов. Николь с литровым бокалом холодной жижы с молоком, и Лариса с очередной горячей кружечкой хорошо заваренного чая.

— Нет, не понимают они, что такое чай, поэтому и не пьют! — усмехнулась она в душе, положив к уже открытым фантикам еще один, с названием Мишка на севере.

Потом, с удовольствием растянувшись на постели, она дышала всевозможными запахами травы, хвои, роз и какой-то совсем другой свежести, чем в Москве или на даче. Здесь запахи были сильнее, обворожительнее и гипнотизировали.

Окно ее было открыто, и лежа в постели, можно было видеть звезды, и летающих в темноте сада летучих мышей. Лариса подошла к окну и постаралась запомнить это небо, это созвездие Ориона, и эти запахи.

Сейчас, когда все, наконец-то, стало таким, как мечтала Лариса, и даже лучше, чем она могла мечтать, она лежала и с ужасом думала, что все могло кончиться, если бы Арно не вырвался из болезни. Два года их глупости стоили бы им непоправимого.

Два года! А за это время они могли уже и встретиться и сказать друг другу главное и побыть счастливыми. Да и самой болезни могло не быть!

Это ужасно узнать о том, что человек ушел, а ты не успел сказать ему, что его любят. И кончилось бы все на плохой ноте. И у меня осталось бы куча вопросов и обид. Если бы…

— Спи, — посоветовал внутренний голос. — К чему себя пугать?! Ведь сейчас все хорошо!

И Лариса заснула, напоследок, думая и обещая, — я буду тебя ласкать и любить, Арно. Ты выздоровеешь и будешь с нами долго. Со мной и Николь. Это нужно нам обеим. Вот в этом и кроется что-то необычное и необъяснимое. Треугольник равносторонний. Как ни поверни, основание дает силы двум другим сторонам и все трое зависят друг от друга одинаково!

— Если основание я? Мне одинаково нужны они оба, и они оба зависят от меня.

— Если основание Арно? Мы с Николь вместе зависим от его отношения к нам. Мы обе любим его.

— А если основание Николь? Она зависит от нас двоих, и сдерживает наше сближение.

Как ни поверни! — удивилась Лариса своему открытию. Она улыбнулась и заснула.

Глава седьмая

— Какой сегодня день? — спросила Николь у Ани.

— Вторник, — ответила Лариса.

Николь и Аня переглянулись.

— Лариса, с тобой нужно быть осторожней! Ты понимаешь французский?

— Немножко. Это же так понятно. Какой день? Вторник. Это я выучила.

Ларисе стало, к ее же удивлению, радостно. Она уже реагировала на их речь, спокойнее. И теперь эти непонятные скопища звуков, стали для нее определенными понятиями.

— Да она так, если поживет здесь месяца три, уже говорить будет, — обрадовался Арно.

А Лариса подумала, — никогда не нужно думать, что все поздно и откладывать на завтра. Как я. Учила бы язык, уже за два года знала бы его!

— Роз-Мари пригласила нас послезавтра к ним на обед, — сообщила Аня.

— О, не говорите мне о Роз-Мари! — взъерошилась Николь. — Я не хочу слышать о ней. Я звонила Полю. Он пригласил нас к себе. Завтра все придут к нам на улиток, а послезавтра мы уже уедем в Арбо.

— Ну, хорошо, я откажусь, — согласилась Аня. — Они в пятницу уезжают в Южную Америку. Им еще лучша будет.

— Вот счастливая! — обалдела Лариса. — В Бразилию! А я так хотела посмотреть Рио де Жанейро, когда-нибудь? Но Арбо, так Арбо, — внутренне согласилась она. Ей нравилось ездить на машине. Теперь ей нравилось все.

— Но почему Николь так не любит Роз-Мари? — тихо спросила Лариса Аню.

— Не знаю, мне она нравится. Много работает. Живут и пусть живут. Я и всех люблю, махнула рукой Аня, так и не ответив на вопрос Ларисы.

***

Обед Лариса ждала без особого воодушевления или волнения. У нее теперь было все, что она хотела. Дружбы и общества Николь, Арно и Ани ей хватало вполне. Но, посмотреть на всех через два года, было интересно. А собрались все.

Катя, дочь Кристиана и Ивет, у которой Лариса останавливалась с Кристианом в Париже, сильно располнела и уже родила третьего ребенка, мальчика. Александр таскал его на руках и кормил из бутылочки. Это было отличительной чертой у французов, они любили детей, и мужчины выполняли все обязанности по уходу за малышом, наравне с женой.

Кристиан пробрался на кухню, пока никто не видит. Ему было мало аперитива, и Николь, зная его вкус, налила ему огромный бокал вина из коробки, приготовленной специально для него.

Сабин снова была разговорчивой, и с удовольствием пила аперитив, ела всякие тосты и беседовала в компании, заливаясь смехом, сопровождая это юморными жестами.

— Как так и надо, — думала Лариса. Когда к ней в гости — это настоящая бармалейка. Когда она в гостях, — то синюшный цыпленок в полете.

— Красивая девочка, — говорила она, любовно глядя на Летисию. — Теперь ей бы найти хорошего мальчика.

Летисия была рыжеволосой, с голубыми глазами, и приятной мордочкой. Наследие русских генов Ани, — подумала Лариса.

Николя же, наоборот, был вылитый Сабин, такой же худой с впалыми щеками, но при этом очень пухлыми губами, непонятно от кого доставшимися.

— Как симпатичный и богатенький Аля взял в жены такую страшилку? — думала Лариса, в ответ улыбаясь Сабин.

— Любовь, — отвечал Арно, когда Лариса задавала ему этот вопрос. Но это явно было отговоркой. Такого просто быть не могло! Но сама Сабин, ничего такого о себе не думала и чувствовала себя вполне комфортно.

Самой красивой в этом семейном клане Бенуа была Катя. Вот уж кто взял все самое красивое и от русских и от французов, — думала Лариса. Даже придраться не к чему! Хороша.

Серж с Роз Мари не появились, потому что Роз-Мари была не вхожа в этот дом.

Рашель помогала Николь, которая ловко расставляла приборы на столе и готовила барбекю в саду.

Ивет, очень мило одетая, с аппетитом курила сигарету и что-то вкладывала в мозг Арно. Ее огромные глаза лучились счастьем, и сейчас ее вид был гораздо лучше, чем в прошлом году. Единственно, пятно на щеке, тщательно замазанное кремом свидетельствовало о том, что недавно был бой.

— Бум, бум! — говорил, смеясь Арно, когда Лариса спрашивала его о Ивет.

— И наверняка на почве алкоголя, — догадалась Лариса.

Но, не смотря на это, сейчас это была очень милая мадам. Без каких-либо мук совести от недавнего боя. Ее Лариса любила больше всех, и была рада, что наконец, смогла ее увидеть.

— Придете к нам на обед, после Арбо, — сказала она, обняв и поцеловав Ларису.

— О, спасибо, я с удовольствием, — обрадовалась приглашению Лариса.

Это было последней точкой, которая расставила все по местам. Никто на нее не злился, не байкотировал, а просто у каждого были свои заморочки.

Недавняя свадьба Александра и Рашель, и естественно, большие расходы. Бум-бум у Кристиана и Ивет, Да и другие моменты можно было чем-то объяснить.

Это было уроком для Ларисы, не накручивать себя, и никого не клеймить, а сначала подождать и узнать в чем дело.

Мужчины слонялись с бокалами по траве сада, женщины болтали в кучке, и потом настал час пробовать улиток и барбекю. А потом обед плавно перетек в ужин. На половине артишока, Лариса затосковала, потому что осилить его чешуйки, добравшись до пестика, было делом не возможным.

***

На следующий день собрав вещи, все четверо сели в машину и поехали в путешествие.

Николь вела машину и не могла долго сосредотачиваться на виде сзади. Аня по праву старшей заняла место впереди, а Лариса с Арно ехали на заднем сидении.

О, какие они были хитрецы! Они поставили на середину сидений маленькую сумочку, так что она закрывала вид с сзади. А сзади были их руки, которые, как только появлялась возможность, сплетались. Арно гладил и теребил ее пальчики. И не выпускал их всю дорогу. От этого ей приходилось сидеть немного наклонившись, не совсем удобно, но расстаться с его руками она не могла.

По Ларисе бежал ток. С ней такого не было никогда! Они с Арно составляли какую-то идеальную схему, которая, вырабатывала энергию?!

Его рука, осмелев от безнаказанности, гладила ее колени и локоть, как бы невзначай, прижимался к ее груди… Это была пытка, «Невозможностью броситься в объятия»

Лариса замечала, что Николь пробовала стрельнуть глазами в зеркало, но, что она могла увидеть!? Или любопытство или авария!

По крайней мере, ни каких замечаний или недовольства ею высказано не было.

Лариса уже думала, что может быть, у них с Арно существует молчаливое согласие, и Николь не принимает во внимание этот легкий флирт между нею и Арно, и даже, разрешает его?

Она, как-то высказала такое предположение Арно.

— Но! — сказал он, округлив глаза. — Если бы она знала, то кошмар, — показал он удар по лицу.

— Кому? Мне или ему? — подумала Лариса, и немного испугалась. Лариса, конечно же, не хотела такого стресса для Николь, но ее попустительство было ей не понятно.

***

Маленькое кафе, пейзажи с полями золотой пшеницы, с лошадьми, пасущимися в этих полях, солнцем, милыми французскими городками. Глядя на все это так и хотелось спеть:

«Колосья жирные играют с ветром в прятки, а на полях коровки и лошадки.»

Эта песня из Соломенной шляпки крутилась у нее в голове, при любом виде французского сельского пейзажа. Настолько точно были сотворены эти простые стишки. В них была натуральная без прикрас прелесть французской природы.

Большой город, развязка дорог, облака всякой разной формы, стены старой крепости, и автомобиль остановился около дома Поля.

***

С начала Лариса не могла понять, это женщина или мужчина? Настолько красив и женственен был Поль с длинными кудрями серого цвета. Просто одетый, он стоял рядом с маленькой женщиной, у которой была немного странная, наивная улыбка.

С фасада их дом не представлял интереса и величины. Светлые стены и горшки герани на окошках. Но внутри… Лариса назвала этот дом замком Дракулы, потому что, это был дворец.

Многочисленный каскад комнат, три этажа с крутой лестницей, высокие потолки. Добротная мебель из натурального дерева с объемными украшениями из жизни испанских идальго. Богатая люстра под старину. Кресла для гостей. И два особенно красивых, с высокой резной спинкой на разных концах стола, для хозяев. От этого трапеза напоминала обед при дворе. И только милая и даже застенчивая улыбка, Поля снимала напряжение в этой шикарной обстановке.

Дракула собственноручно принес фаршированные помидоры, приготовленные им же. Открыл избранного вина. Оно было густо вишневого цвета, и при первом же глотке, попадало в кровь и наполняло организм какой-то магической силой. И аромат! Лариса оценила вкус и аристократизм Поля. Все это было сделано с достоинством гостеприимного хозяина, имеющего толк в винах и эстетике.

А вечером Дракула предложил поиграть в вист. Вероятно, это было просто возможностью скоротать время и развлечь гостей. Поль был художник и, конечно с удовольствием занялся бы или росписью вазы для музея, или продолжением работы над панорамой местности Жура с его городом Арбо. Но, оставить гостей без своего участия он не мог.

Ларису же с Арно тянуло в уединенье. И быстрее!

Глава восьмая

— Лариса, пойдем гулять? — спросил ее Арно, как можно невиннее, когда она уже сыграла одну партию и мучилась от нежелания это делать. Она не умела играть и пользовалась подсказкой Поля.

— Конечно. Аня, я пойду? — Лариса постаралась заручиться разрешением Ани, помня о прошлой своей ошибке.

— Иди, иди, погуляй с Арно. Аня уже с удовольствием подсчитывала очки, и все ее внимание было в них. Николь не сказала ни слова, а Поль, как-то немного стеснительно посмотрел на них.

Оставив игроков в доме, они вышли на улицу. И пока дом был виден, они шли безразличные друг к другу. Но, только поворот улицы скрыл от окон их фигуры, они медленно пошли по улице, взявшись за руки.

Они шли вверх по улице выложенной старинным булыжником. Лариса смотрела на черное небо, усыпанное звездами, на кусты, которые источали волшебный аромат, на окошки домов, светящиеся в ночи. Под их ногами попадались металлические ставни для подвалов, в которые спускались бочки с вином. И они громыхали металлическими звуками под их шагами.

Прохожих не было. Только редкие машины проезжали мимо них. Арно целовал ее, и они снова шли, и он снова целовал.

— Лариса, мы с тобой как шестнадцатилетние. Ходим за ручку. Арно хочет тебя целовать, он не может по-другому. Если Людмила со мной, то я не могу остановиться!

Ей нравилось такое ухаживание. Романтическое, деликатное, чистое. Они просто шли, чувствовали друг друга и радовались. Радовались, что жизнь подарила им эту встречу, что все неприятности кончились, и что им теперь так хорошо.

Они шли мимо отелей, мимо старой Башни с часами, мимо речки, которая бежала по порогам и лентой обвивала дома, которые своими каменными основаниями стояли прямо в воде

Лариса приходила в восторг от этой ночи, от волшебного запаха цветущих кустов, от прикосновения к старине и конечно от того, что с ней был Арно.

Но, уже ближе к дому ее стал разбирать страх.

— Что подумают? — она опасалась за свой вид. Губы немного распухли, подбородок покраснел, и это спрятать было сложно.

На воре горела шапка. Лариса, сделала безразличное лицо, какое смогла, и подошла к картежникам.

— Садись с нами, Лариса, — сказал вежливо Поль. И ей показалось, что он тоже стесняется прямо смотреть на нее. Это только усилило ее беспокойство.

Отказаться было неловко, и Лариса села за стол. Она играла в паре с Полем, пряча свой красный подбородок, правда тщетно. Но, это было так скучно, что Лариса клевала носом и решила откланяться, и уйти спать. Ее комната с Аней была наверху, на третьем этаже. Лариса упала на кровать и провалилась…

— Опять сошло с рук, — подумала она, уже облегченно.

***

— Лариса, пойдем, — сказал ей жестами Поль.

Он исчез в двери на кухне. Это был вход в подвал вин. Спуск был крутой.

— Как хорошо, что я еще не совсем старая и могу все это проделать, со вздохом облегчения, очутившись внизу в подвале, подумала Лариса. — Аня уже не полезет. Да и Николь тоже не рискнет, — думала она, держась за веревку и опуская ноги, не глядя на следующую ступень.

Опустив ногу на последнюю, и еще пройдя вниз по наклонной плоскости, она попала в огромное помещение, метров десять высотой, и площадью метров двести. Многочисленные стойки для бутылок вина, которые стояли здесь много лет и запылились, той очаровательной и загадочной пылью, что делает эту бутылку еще желаннее и вкуснее, расположились в начале подвала.

— Здесь живут саламандры, — сказал Поль, довольный произведенным впечатлением.

Он и сам обожал свое детище. Каждый год подвал пополнялся новыми бутылками и бочками, в обмен на труд Поля при сборе винограда. И, хотя вино во Франции было продуктом ежедневного потребления, его было столько много, что все оно не выпивалось. И многие, отборные сорта вин были изготовлены очень давно. Пыль на их бутылках была еще толще и романтичнее. Это был бархат, произведенный рукой времени, или духа, обитавшего здесь, в подвале.

Поль выбрал вино, и они поползли наверх. Веревка, которая была привязана к ручке лестницы, помогала подтянуться и удержаться. Поль по джентельменски подставлял свою руку для помощи. Это был аристократ в манерах. И в душе. Лариса его обожала. Она чувствовала и его симпатию.

— Но нельзя объять необъятное! — Лариса постаралась разобраться в своих чувствах и решила, что симпатизируя прекрасному человеку, она никого не предает. В принципе, это такая редкость, встретить родственную душу. А Поль был именно такой душой. Наверное, и он чувствовал то же самое.

— Жалко, что у Арно не такой дом, — думала она. В Домбале прекрасно, но по-другому. Здесь все дышит стариной, тайной.

И главное, ей нравился возможность прогуливаться к речке сквозь заросли ароматных цветов! Своей, собственной, которая текла за домом и входила в территорию принадлежащую Полю! С островком! Ну как можно этим не восхищаться? — думала она.

Все, что она видела здесь, было несбыточной мечтой для нее. И обычным делом для французов. Теперь все это и роскошные дома, и прекрасная природа, и эта система благополучия была совсем рядом с ней. И она каждый раз представляла себя на месте этих счастливчиков.

***

Хочешь, мы съездим в городок, в котором я начинал работу жандарма, — спросил ее Арно, во время очередной вечерней прогулки.

— И это рядом? — удивилась она

— Полчаса езды. Мы там с Полем познакомились. Мне было только двадцать один, сразу после Парижа. И Николь приехала ко мне сюда. Потом, когда я уже здесь отслужил два года.

Это был маленький городок в горах. Грядки с огурцами рядом с дорогой, беспорядочно стоящие дома. Все дышит провинцией и запахом травы. И все же главная улица, на которой стоит Мэрия, украшена флагами ко дню взятия Бастилии. Рядом здание жандармерии.

Арно подошел к двери. Звонок. Вышел симпатичный молодой человек лет на двадцать пять, в форме с голубой рубашкой.

— Что вы хотите? — мягко и добро спросил он.

— Я здесь работал и жил. Вон там были наши окна и мой кабинет, — показал Арно.

— Теперь там кабинет полковника, — ответил молодой полицейский.

Арно по своему обыкновению принялся оживленно разговаривать с молодым человеком, они смеялись, и Лариса удивлялась терпению молодого человека, его обходительности и воспитанности. Все остальные, она, Николь и Аня стояли поодаль и наблюдали за сценой.

Лариса смотрела на этого красивого офицера и Арно. И рядом с ним было слишком очевидно сколько же воды утекло с того момента. Тридцать лет!

Вот таким красивым, подтянутым и самонадеянно молодым был и Арно. Тогда, тридцать лет назад! Это была встреча с прошлым, с молодостью, с наивной и веселой жизнью, с домом, который когда-то был твоим!

Арно не показывал своей грусти по прошедшему, хотя он был вполне сентиментальным человеком, но он умел скрывать свои эмоции. Ведь он был жандарм. Военный человек.

Николь, конечно же, тоже вспомнила свою молодость и их с Арно свадьбу, и вечеринки с друзьями, и его дежурства. Она спрятала свои воспоминания в еле заметную тревогу в глазах. Казалось, что войди она туда, в их прошлый дом, в их прошлую квартиру, и ее встретит там молодой и спортивный Арно, а эта жизнь окажется сном.

Именно в этот момент и у Ларисы сжалось сердце. Она вдруг тоже переместилась в то время и это пространство. Это было время, когда все еще было возможно для них! Арно только собирался жениться. Он еще был свободен. А Николь была только в возможном варианте его жизни. И если бы случилось чудо, то Лариса могла познакомиться с Арно, где-нибудь в Париже, или наоборот в Москве. И выйти за него замуж.

И тогда у них началась бы совсем другая жизнь. Жизнь, в которой они были бы главными действующими лицами. Арно и Лариса.

— А Николь? Она нашла бы другого молодого человека, например нашего друга. Ведь была она в то время очень и очень, шустрой, веселой, компанейской. Желающей жить и любить. Да Николь не промахнулась, выбрав Арно! — грустно подумала Лариса, спустившись с облаков на землю.

Но, она не могла так просто выйти из того счастливого мира. Она снова вернулась в него. Ей очень хотелось жить в этом городке, в этой квартире, встречать друзей Арно в гости. Готовить им вечеринки, танцевать и радоваться жизни всем вместе.

Именно этого у нее не было в молодости. Институт дети, свекровь и отсутствие денег. Усталость еще…

Она снова представила себя в этом городе, и ей совсем не был нужен Париж, ей было здесь очень уютно в ее мечтах. Она представила, как они ждали бы ребенка и как Арно радовался на их сына, а потом, еще сына. Лариса была уверена, что от Арно у нее были бы мальчики. И Арно, конечно, их бы любил…

— И впереди у нас была вся жизнь и все могло быть по-другому, если бы мы встретились с ним раньше.

Арно распрощался с молодым человеком. И Лариса вернулась в действительность. От этого ей стало тоскливо. Вся эта почти ощутимая жизнь, растаяла, и выскользнула из ее рук и ощущений.

— А в этой жизни мы уже не молоды и крадем потихоньку от всех свое счастье, и многого уже произойти не может! — подумала она.

— Но ведь в моем том сне, на Новый год, когда я загадала жениха? Когда я бежала по городу, в конце пути я встретила жандарма, Арно! И было это как раз, когда он жил здесь! Мне было шестнадцать, а ему двадцать один! Мы видели друг друга, во сне. Арно, может, и забыл его? Или не понял? Потому что мы были в разных концах света. А Николь была рядом. Поэтому такое и удивительное и тоскливое ощущение было от того сна?! Вдруг поняла Лариса.

Это открытие и расстроило ее, и одновременно оправдало их симпатии. Они ведь были запланированы Там!

— Уже тогда мне давали видеть кусочки своего будущего. Но, тогда это произойти не могло. Ведь попасть из Франции в Россию или наоборот, было делом сложным и даже невозможным! И все растянулось на тридцать лет. И я получила его лишь сейчас!

Но, значит, все не так уж и не честно? И даже наоборот! Справедливость восстанавливается?! И в принципе, жертва это я?!

Из дневника

Нам доставался вечер. Это было наше время. Мы каждый день гуляли по вечернему городу, Арно рассказывал мне о своем детстве.

— Когда Арно был маленький, он говорил по-русски. Потому, что Аня говорила по-русски и немного по-немецки. Арбайтен, арбайтен нихт ессен, — повторил, Арно, усмехаясь.

— Мне нужно было идти в школу, а я не говорил на французском. И учителя думали — этот ребенок идиот!

Тогда Аня повела меня к профессору, он посоветовал дома со мной говорить только на французском. И я забыл русский язык.

— Меня тронул его рассказ. Я увидела Арно маленьким мальчиком с проблемами, страхами, слезами. Таким, каким видела я его на фотографиях у Ани.

Миленький маленький Арно! Я поцеловала его.

— Меня сначала назвали Арманд, как отца, но потом умер брат папы Арно, и папа сказал, что будем звать меня Арно.

— Папа был хороший?

— Шлепал нас, маленький такой был, худенький… Аня впереди, а он за ней.

Я вспомнила фотографию Ани на море и представила эту картину. Не влюбиться в Аню было сложно. Блондинка с голубыми глазами с прекрасной фигурой и соблазнительной грудью.

Сейчас Арно ничем не отличается от настоящего стопроцентного француза. Разговаривает он прекрасно, рычит букву — р, носит французские усики, манеры и понятие о жизни — французские. Естественно живет то он здесь с года.

Конечно, ему тоже интересно покопаться в своих корнях, но все его симпатии и патриотизм на стороне Франции. И только интерес ко мне, возможно, вызван его русской половинкой души.

У него крепкая атлетическая фигура с широкими плечами и узким задом. Французы не такие, взять хоть его отца. И рост небольшой и телосложение изящное.

Я даже представляла Арно в русской деревне, веселым комбайнером в деревне, где жила до войны Аня, например. Или солдатом нашей армии в гимнастерке и пилотке. Смотрелся бы.

Но, Арно качал головой, когда я ему делала такие предположения. Он не хотел быть никем, кроме как французом!

Мы сидели на лавочке рядом со старым кладбищем, оно освещалось луной, так, что свет ее падал на могильные камни. И было немного страшновато и казалось, что это такая сказка, где сейчас из могил вылезут покойники и пойдут к нам своей дрожащей и бездуховной походкой. Но, рядом был Арно, и спастись от них, прижавшись к нему, было самое то.

В этот день мы постоянно натыкались на что-то мистическое. Например, на памятник офицеру в костюме эпохи Шекспира, которого повесили за какие-то провинности. И казалось, что он смотрит за нами и ждет сочувствия его судьбе. Я ему положила цветок, думаю, он был счастлив.

Черное небо было высокое-высокое, не такое, как в Москве, и звезд было слишком много. На небе не было живого места от этих маленьких, как сахарный песок звездочек.

***

Поездка в пещеры, на водопады, столько здесь было незабываемого, мне кажется, что я видела самого Бельмондо. Он прошел мимо нас в платочке на шее. Поль сказал, что это вполне возможно, потому что недалеко его вилла.

Но, завтра мы уезжаем.

Так жалко расставаться с Полем. Мне кажется, что ему тоже не хватает любви. Симон, его жена, немного не в себе, -сказал мне Арно. Но Поль слишком тонкий и благородный человек. Он никогда не бросит свою жену. И будет все делать для нее и жертвовать собой. А Симон очень часто плачет, это маленькая шизофрения.

Поэтому, я для него как дама сердца у рыцарей. Такое нежное бескорыстное чувство, симпатия, мечта. И этот букетик меня просто растрогал. Засушу потом, а пока буду держать в сумочке и доставать иногда. И главное, как угадал. Колокольчик, который я очень хотела сорвать, когда мы бродили по территории замка Жу. Именно его он подарил мне! Трогательно. Он очень милый, мой Дракула. Но, все когда-то кончается. Буду беречь этот букетик.

Впереди у меня еще много дней отпуска, и это смягчает утрату и прощание с городом. Но с Полем расставаться жалко. Может быть, я раньше жила во Франции. Уж очень много симпатий и привязанностей появляется у меня здесь. Она мне какая-то родная, Франция. Но, возможно, только потому, что меня здесь окружают такие приятные люди?

Глава девятая

Путь в Норманди, в котором Лариса должна была увидеть море, лежал через Париж и дом мамы Николь, которая жила в маленьком городке недалеко от Версаля. Для которой, Арно обобрал свое персиковое дерево и уложил фрукты в корзину.

***

После обеда, которым их встретила мама Николь — Полет, как всегда Арно предложил прогуляться и посмотреть окрестности, а Лариса, заручившись согласием всех, уже более спокойно, чем в Арбо, вышла с ним из дома.

На самом деле, что было плохого, в прогулках? Ведь Лариса была турист и должна была изучать все, что ей было интересно!

— Но здесь, в доме тещи, возможно, все смотрится по-другому? — думала Лариса. Наверняка будут спрашивать Николь, почему мы гуляем одни? И не боится ли она…

Но, желание погулять по новому городку победило рассуждения Ларисы. И все же надо было быть вдвое осторожнее. Ведь здесь Николь имела мощную поддержку родственников. Мамы и сестры, которая тоже была здесь.

В отличие от Николь, это была очень худая и очень подвижная мадам. Сто слов, обещаний и предложений выливалось из нее за минуту. Она не ходила, она спешила. И ей было только сорок. Она успела пригласить всех в свой дом в Париже. Но также быстро уехала домой, забыв о своем обещании.

***

Лариса спиной ощущала прямую, по которой они с Арно еще были видны из окон. И они, как всегда шли на расстоянии друг от друга.

Недалеко от дома начинался лес и поля. Это было похоже на сказку про маркиза де Карабаса. Тучные поля золотой пшеницы. Кусты с мизерными головками красных маков украшали то дорогу, то окраину поля. Казалось, сейчас они увидят работающих на поле, которые споют на вопрос — чьи это поля?

— Маркиза, маркиза, маркиза Карабаса!

— А вдруг они смотрят в подзорную трубу?! — попыталась отстраниться от поцелуя Арно Лариса

— Но! — ответил Арно, округлив глаза, и за этим последовал еще более длительный поцелуй.

Небо было голубое и градусов тридцать пять жары. Все что нужно. Июль, наконец-то, показал себя с лучшей стороны. Лариса дышала этим прекрасным французским летом и шла за руку с Арно, который все время старался остановиться и поцеловать ее.

Уединенное место найти было сложно. И их поцелуи попадались на глаза то проезжающим на лошадях наездникам, то кто-то весело бибикал им, то проезжающие на лодке мимо их скамеечки проулюлюкали. Это было не страшно, и не обидно, это было весело. Эти неожиданные свидетели, только подчеркивали их счастье.

— Мы с тобой как Ромео и Джульетта, — говорил Арно.

— У, Дон Жуан! — смеялась Лариса.

— Нет, Дон Жуан любил всех мадам, а Арно только Лариса!

Они не видели своего возраста. Они бродили за руку. И им было хорошо! Своими поцелуями они отметили: парк, церковь, кладбище, лес и поле. И в церкви Арно, всегда просил бога, чтобы он сделал так, чтобы они были всегда вместе.

— Тужур, тужур, туледо!

— Всегда, всегда вдвоем! — повторяла Лариса.

***

Вечером развлечение Полет Николь и Ани-была игра, которая заключалась в бросании четырех кубиков и какой-то технологии подсчета очков. Все трое входили в симбиоз при виде этой игры и могли играть до полуночи. Ларисе это было совсем не интересно. Она попробовала пару раз сыграть, и даже поюморила немного, потому что шесть по-французски было — сис.

— По-русски, сис — это, Лариса показала на грудь. Ее шутку, часто потом вспоминали и смеялись.

— Хотите, я вам погадаю, — предложила Лариса, желая закрепить прекрасное настроение компании. Она достала карты Таро, которые всегда были с ней. С ними очень легко было становиться душой компании, потому что знать будущее хотели все. И конечно, рассчитывали на хороший ответ.

Она не скупилась и нагадала для Полет трех женихов. Один из которых, был офицер. При этих словах, мама Николь оживилась и радостно заулыбалась. Хотя и отнекивалась на словах.

— Николь, хочешь?

Николь насторожилась и согласилась. Карты сказали всю правду. Лариса-то знала ситуацию, и все, что разложили карты просто вопило! — «Николь, у тебя есть соперница! Он очень любит ее. У них сейчас все хорошо».

— Что сказать? — думала Лариса, не рассчитывая на то, что карты будут так уж очень откровенны. — Правду нельзя, врать я не умею.

В это время вернулся Арно. И разговор немного перебился его появлением. Лариса сориентировалась и сказала, что у Николь все хорошо, и рядом человек, который ее любит, и со здоровьем ничего страшного не будет. Вот только деньги немного потеряет, карты показали и это.

— Погадай и мне, — сказал Арно.

Конечно, там вышла Лариса. Карта, где двое любовников сидят с бокалами вина. Червонная дама, так и лежала рядом с его картой, Николь не могла быть червонной. В общем, карты говорили всю правду.

Это ты, это Николь –объясняла Лариса, у вас все хорошо. Но, у тебя в дороге будут небольшие трудности, -это тоже вышло на картах.

Когда Николь вышла на минуту из комнаты, Арно спросил: «Карты говорят, Арно любит?»

— Да, кивнула Лариса.

Арно был счастлив. Странно, но он верил ее предсказаниям.

Посмеявшись над возможностью иметь троих женихов, для Полет, все разошлись спать.

***

Комната была просторная, кровать большая.

Лариса легла в кровать, и мысли ее вернулись к парку, Арно, к милому каналу, идущему через парк, к теленку со смешными ушками, пасущемуся на лужайке, тому звездному небу, которое было над ними, когда они возвращались домой.

Оно было ультрамариновое, с большим количеством звездочек брильянтов. Впереди стоял домик, увитый плющом, который в темноте казался черным.

— Запоминай это мгновение, — подумала она тогда. — Тебе хорошо, ты с любимым человеком, тебя обожают, и ночь такая хорошая, и забот на душе нет! И ты находишься на другом конце земного шарика. Далеко, далеко от дома. В три с половиной тысячи километров! Запоминай. Потом, будет ли жизнь помогать нам и потом? Слишком все хорошо, чтобы не кончиться. И будешь ты бежать с сумками с работы по слякоти ноября. И все будет по-другому…

Проснулась она от поцелуев, которые сыпались на нее.

Это было очень приятно просыпаться от поцелуев. Они чувствовались еще острее, еще нежнее…

— Арно! Арно! — Лариса замахала руками, вдруг ощутив риск всей этой ситуации. — Не дай Бог, кто-то услышал, или увидел, как ты спускался ко мне! Ведь застанут на месте преступления! Это в доме тещи! А что будет?!

Тревожные мысли пронеслись у нее в голове ураганом, представив все возможные картины и развязку всего этого.

Но, Арно, не слушал, он сдвинул с ее плеча рубашку, и его губы коснулись ее груди. Первый раз они были вдвоем в постели, ласки перешли границу невинных поцелуев, они уже рождали страсть. Но, ужас происходящего был в том, что все это должно было прерваться! Они не имели права продолжать, потому что были воришками в чужом доме!

Арно тоже понимал это, он все рассчитал поминутно, поцеловав напоследок грудь, он быстро удалился, оставив Ларису с полыхающей от страсти душой.

— Как это прекрасно, — закрыла глаза Лариса, когда обстановка стала безопасной.

Она представила, что в ответ на поцелуи обвила бы шею Арно и притянула его ближе к себе. В мыслях она расстегивала на нем рубашку. Она гладила его спину, и ощущала поцелуи на шее, груди, прижималась к нему и ощущала его кожу, его тепло, она была вся в нем, в его руках, в его объятиях…

— Кошмар, остановиться на само интересном, это садизм! — почти разозлилась она.

Она еще полежала в кровати, предаваясь мечтам.

Но тут она вспомнила свой сон.

«Я посмотрела на часы, до закрытия магазина оставалось двадцать минут, а мне нужно было зайти и купить фрукты. Я забежала в магазин, и увидела полные прилавки зеленых огурцов, зелени и яблок. Фрукты и овощи были красиво уложены на прилавке. Но цены были большие. А мне очень хотелось яблок. И тут я заметила, что сзади за мной ходит женщина в черном. В черном пальто, в черной шляпе с вуалью. Она брала то, что хотела взять я. Я видела ее скорее боковым зрением, и не разглядела лица. Я видела ее всю. Благородную черную даму. Я не стала брать красивые дорогие красные яблоки. Я оставила их ей. Я подошла к горке красивых зеленых яблок. Они были один к одному, но с бочка у них было немного испорченное место. И поэтому они стоили дешевле. Хорошие яблоки. Подумаешь маленький дефект. И я купила их».

— Что бы могло означать за двадцать минут? — думала она. Если перевести в годы? То лет в шестьдесят! Или может быть в семьдесят? Весь секрет, в том, когда часы пробьют двенадцать!

Яблоки с гнилым бочком. Это что? А женщина в черном? Или судьба или …Смерть? Хотя, очень похожа на Николь. Теперь Лариса это увидела. И главное, я сама буду ей уступать, а она будет брать, и даже отталкивать, чтобы взять лучшее. Да! Опять вещий сон. И опять все растянуто на неопределенное время.

Глава десятая

— Как спала? Хорошо? — спросила ее утром Аня.

— Очень хорошо, — улыбнулась Лариса уже без мук совести от произошедшего.

Из дневника

В этом милом городке мы провели три дня.

За три дня, проведенных в доме мамы Николь, Арно и я, почти освоилась, и даже привыкла к той лавочке в парке, на которой мы сидели в конце прогулки. Парк темнел, в канале ныряли выдры, стоял легкий туман, и, главное, в парке не было прохожих. Все сидели по домам. Что им парк? Они его видели каждый день! А для нас эта лавочка стала любимым местом.

***

Рано утром, перед тем, как вынести вещи к машине, Арно успел забежать ко мне в комнату и поцеловать.

Утро было теплое, трава блестела росой, слабый туман таял на глазах. И впереди была дорога, на заднем сидении с Арно. Это было как в кино, на вечернем сеансе.

Арно уложил вещи и захлопнул багажник. Оставалось только сесть в автомобиль.

Николь взялась за ручку двери, и о, ужас! Ключи Арно забыл в кабине, и теперь открыть автомобиль было невозможно!

Николь рычала на Арно, Арно ходил смирно, не отвечая на ее обвинения, мы с Аней чувствовали себя виноватыми.

— Дорого, — шепнула мне Аня. — Мне страшно, потому что скажут, что это из-за нас! — Они уже вызвали мосье, ремонт…

Николь продолжала шипеть, она была страшна в своем нервозе, Арно слабо пререкался, его сдерживало мое присутствие, не хотелось быть побитым, он знал Николь, и видимо знал, чем это могло кончиться, если он начнет возражать.

Я видела это в первый раз, но и мне было немного страшновато. Тем более это могло перерасти и в более серьезный конфликт. Я имею ввиду, Николь могла сорваться и выплеснуть Арно все, что она думает про него и про меня!

Мои розовые мысли, оставшиеся от утренних поцелуев, покрылись серой краской, которую источала Николь. Тем более, что мосье из гаража все не ехал! Наши планы срывались, да еще и непредвиденные расходы омрачали наше путешествие.

Наконец, появилась машина! Из нее вышел маленький толстенький шарик, человечек лет пятидесяти, в комбинезоне, с набором инструментов. Он ловко потянул стекло какой-то проволочкой и окно открылось! Замок был на свободе и машина готова к поездке!

— Двести франков, — сказал он.

— Двести! Да если бы я знал, что это так просто… — Арно не успел закончить фразу.

Мосье, как напыженный воробей, прыгающий в стайке таких же за рассыпанными семечками, заверещал, — месье коммунист! Он хочет делать все сам? Он против капитала!

Поток, совершенно серьезных, нравоучений и возмущений лился из этого коротышка как понос. Арно смолк, и показал мне рукой, — спокойно!

Человечек гордо получил чек, быстрой походкой прошел к своей машине, и сев в нее уехал.

Наконец, все было в порядке. Получив за двести франков урок открывания бокового окна с помощью проволоки, мы отправились в Нормандию и Бретань. Что там нас ждало, я не знала, но мы снова сидели в машине и наши руки были замаскированы сумками, которые прикрывали от глаз Николь наши рукопожатия. А Ане было все равно. Она, то спала, то смотрела в окно.

***

А пейзажи проносились дивные. Совсем другая архитектура, какие-то новые города, магазины, соборы. И синие гортензии! Почти все особняки имели заросли из этих синих шаров! И это было дивно! Я, сроду не видела такой красоты. Огромные кусты с огромным голубыми шарами.

Арно не перемолвился с Николь ни словом.

— Не забудь лекарства, — сказал Арно, выходя из машины перед рестораном.

— Я оставила их у Полет, — растерянно сказала Николь. Она знала, что принимать медикаменты надо было обязательно и регулярно.

Теперь Николь получила свою порцию битья. Теперь мог справедливо возмущаться Арно.

И Николь, с виноватым видом, завернула в аптеку. Вопрос был улажен и примирение наступило.

***

В местном ресторанчике я наконец-то отведала устриц. Все-таки это было ближе к Англии и устрицы (Мули) были здесь в каждом меню. Огромная тарелка, со сметано-луковым соусом.

— Вот так, — показала мне Николь, доставая тело устрицы скорлупой предыдущей Мули.

И правда, это было удобно. Но, съесть такую огромную порцию я не могла! Это было не совсем прилично, но я уже не могла запихивать в себя еду, хоть все было очень вкусно. Еще кальмары в кляре, пиво и десерт! И мне катастрофически не хватало шоколада.

— Ты хочешь есть? — удивлялась Аня, видя как я запихиваю в рот шоколадку, оставшуюся от чашечки кофе.

Она не понимала, что это называется не есть,, а пополнить себя шоколадным витамином!

А Николь, завидовала, тому, что я могу есть мало, и немного стеснялась своего аппетита. Зато, когда резиновый кальмар в кляре растянулся и отпружинил с тарелки на стол, Николь сияла превосходством тактичного, но никогда не попадающего в такие ситуации, человека.

Она спокойно сказала: «Лариса, ты никогда не ела кальмаров?» Это было похоже на слова кота: « Вы никогда не бывали на Таити?!»

И тут Николь осенило.

— Вот тебе и потери денег, вот и трудности! — воскликнула Николь, вспомнив о ремонте и о трате на лекарства. — Лариса же нам вчера так нагадала!

Я уже забыла об этом. И обалдела.

— И правда! Трудности и потери. Как оказалось и деньги потрачены и медикаменты забыты. И то, и другое было существенным, и могло бы и не случиться. Но, карты не врут! Это и улучшило настроение Николь, ведь я ей нагадала, что Арно любит ее. А мне мое настроение немного испортил новый пуловер в капитанском стиле, подаренный Полетт для Арно. Лишнее напоминание, что у него есть и жена, и теща.

***

А потом, после обеда, мы приехали в город Сан Мало.

Сверху было видно море, скорее не море а океан, Это был пролив Ла –Манш. Ла-Манш!

Это звучало! Это была не надпись на карте, это был простор, с островами вдали, с белоснежным песком, скалами и кораблями в гавани. Русский флаг развивался на одном из них, и это было ужасно приятно.

В старые времена, со стен крепости наблюдали за противником, встречали торговые корабли, и, наверное, сотни снарядов были пущены из этих старых пушек, в каких-нибудь пиратов, или Английский военный флот. Наверное, и мушкетеры здесь перебирались в Англию за подвесками?

Это было прекрасное полное исторических событий место. Старинный горд, с улицами выложенными булыжником, извилистыми улочками, капитальными каменными зданиями. Город пиратов, потому что, часто именно они захватывали в нем власть. Фигура пирата везде! И в украшении кафешек, и магазинчиков, и продается в сувенирах.

***

Не смотря на июль, здесь было снова прохладно, моросил дождь и дул морской ветер. Снимать на камеру и не упасть при этом на неровных поверхностях, можно было только облокотившись и доверив сумку Арно. Он был подставка, и я с ее помощью снимала фильм. А на кого же еще мне было надеяться?!

— Лариса, — Аня позвала меня к себе. — Может мне это и нравится, может — нет. Но, нельзя ходить с Арно под ручку!

— Почему? — удивилась я.

Как раз в этом, я не видела ничего такого. Я облокачивалась на руку Арно, другой производила съемку, и Арно нес мою сумочку.

Николь шла рядом одна и посматривала на нас. После слов Ани я прозрела, и даже удивилась, ее терпению. Встань я на ее место, может, и мне было бы тоскливо и одиноко, и противно, что мою собственность используют без спроса? Или мне было бы все равно? Сколько можно жить с мужем лет и ревновать?

— И кто решил сделать замечание? Сама Аня, предчувствуя не доброе, или Николь пожаловалась? Это уже совсем другой оттенок!

Мне стало стыдно, как человеку, у которого отняли пирожок, который он взял с тарелки за общим столом. Меня оговорили! Я при случае забрала у Арно свои пожитки и ходила одна, а он ходил с Николь. И мне было очень тошно. Арно ходил послушный, с безразличным лицом

— Ла-Манш, — показала мне Николь на море.

Ла-Манш! Неужели я стою на этой точке карты, где пролив разделяет Англию и Францию? Раньше я его видела только на карте!

Редкие храбрецы купались. Вода была холодной и погода прохладной и дождливой. И это в июле-то!!!

— Ночью море отходит и к тому острову можно идти пешком, а потом прибывает, и уже не доплывешь, — рассказывала мне Николь. Она уже успокоилась и милостиво разговаривала со мной, довольная возвратом справедливости.

Я представила, как, не зная этих явлений, какой-нибудь турист, резвился на песчаном берегу, и потихоньку забрел на островок с красивой скалой! И тут оказалось, что возврата нет! Вода вернулась! И бедный турист один на скале! И вода поднимается все выше, и турист забирается вверх на скалу, и вот уже виден только кончик ее, но можно держаться за камни. А вдруг шторм, и никакой краешек скалы не спасет, а вокруг ночь и холодно!

Мне стало жутко, как будто это была я! Я стояла на кончике скалы и от отчаяния махала курткой.

— Спасите! Помогите!

Но кому? Ни парахода, ни лодки. Ужас!

***

— Лариса, иди с Арно искать машину, мы здесь подождем, — сказала Аня, прервав мои кошмары.

Николь было тяжело идти через весь город, и она хотела, чтобы Арно пригнал машину сюда.

— Ну, если Николь не заругает!? — сказала я с маленькой издевкой.

Николь почему-то все поняла и сказала: «Ты что!» и показала пальцем на голову. Я не обиделась

И мы пошли с Арно искать улицу, где мы бросили машину. Нам только того и было надо! За первым же поворотом мы взялись за руки и счастливые брели до стоянки. Я все же пробежалась по магазинчикам. Арно показал мне на красивую жестяную коробку, в которой лежали серебряные рыбки сардинки одна к одной.

— Это не рыба! Это шоколад!

Я обалдела. Настолько явное было сходство, и я бы очень хотела купить. Но, это было дорого. Много интересных безделушек, маек с символикой Сан Мало, кофточек с вышивкой в нормандском стиле, много всего, но покупать было дорого, да и не очень-то хотелось.

— Какая материя, когда главную роль отводишь чувствам!

Глава одинадцатая

Прогулка была очень короткой, а город был замечательный, он дышал стариной, романтикой и интересно было, куда ведет эта улочка, куда эта? Хотелось смотреть на людей, на пролив, ходить ногами по песку и по теплым лужицам на берегу. Наконец, искать ракушки и просто дышать, и наслаждаться этим воздухом океана. Ощущать на своей коже ветерок, солнечные лучи…

Лариса гуляла и гуляла бы по этому старому городу, но у Николь все было расписано. Нужно было устраиваться в отеле, который назывался — Формула-1.

Таких отелей во Франции была целая система по многим странам. Обычно это был двухэтажный или трехэтажный комплекс, окруженный оградой, со своей стоянкой и красивым зеленым оформлением.

Отель имел номера на троих человек, систему душевых кабин и туалетов в коридоре и маленький холл, в котором по утрам давали завтрак. Все дышало чистотой и элементарным комфортом.

Здесь останавливались, путешествующие, на автомобилях. Таким туристам нужно было только спокойно переспать ночь, не опасаясь за сохранность автомобиля, и получив утром завтрак, тронуться в дальнейший путь.

Это был популярный отель, не дорогой и очень приятный, потому что в нем селились люди с хорошим настроением, у которых впереди был вояж, замки, пещеры, и комнаты потихоньку наполнялись их настроением, их эмоциями. Здесь не было грустно или тяжело, здесь было уютно и спокойно.

Предварительно позвонив из Сан-Мало, и получив один отказ, путешественники, все таки, получили возможность остановиться в одном из F1, не далеко от города Динар. После недолгого заполнения карточек они получили два ключа и разошлись по своим номерам.

Первый раз за время путешествия по душе Ларисы прошелся холодок маленькой ревности. Арно, как хороший семьянин, удалился с Николь в свой семейный мирок, в свой номер. Ей там места не было!

В номере, который она разделила с Аней, Лариса заняла второй этаж кровати, куда забираться было не так уж легко, без привычки. Ноги давили круглые палочки лесенки. Все это предназначалось для ребенка, и высота потолка от кровати тоже. Ларисе же пришлось изловчиться.

Время приблизилось к ужину. А он мог состояться в ресторане.

— Значит мы снова едем в город! — утешила себя Лариса.

***

Город Динар стоял в заливе и с его берега был виден город пиратов Сан — Мало, вернее его огоньки. Потому что, уже начинало темнеть. По полукругу, образованному берегом, расположилось множество ресторанчиков. Лариса бродила с друзьями от одного к другому, и сначала не понимала, чем друзьям не нравится этот или тот? Но потом поняла!

Она поняла, что обед в 90 франков — допустим для кошелька, дороже не желателен. Потому что к этим девяносто франкам прибавлялись аперитив, кофе, десерт и вино с пивом. Набегала кругленькая сумма, если учесть четыре персоны.

Цены выставлялись перед рестораном, там указывалось блюдо дня, и можно было ориентироваться и по меню, и по сумме.

Лариса ужасалась этим расходам, и ей было стыдно с первой ложки.

— Откажись от салата, ешь только одно блюдо, — шептал ей внутренний голос.

— Потом, с глотком вина, ее внутренний друг становился все сговорчивее, и его голос уже шептал где-то далеко и тихо. Его, к тому же, забивал шум прибоя и аромат блюд. Да и ее друзья ни одним словом не показывали, что она им в тягость.

— Чего уж тут! Уже пол отпуска я ем в ресторане за их счет, пора и привыкнуть, — успокаивала свою совесть Лариса.

— Что ты будешь на десерт? — спросила ее Николь, она протянула Ларисе меню. Понять написанное было трудно.

— Нет, нет, я не буду десерт, — неуверенно сказала Лариса, желая хоть этим смягчить бремя расходов своих друзей.

— Вот это, — подсказала ей Николь. — Шоколад! Облизнулась она, как можно умильнее.

— Шоколад?! Последний раз съем, а потом больше не буду, — подумала Лариса и согласилась. Внутренний голос тоже был согласен.

И принесли дессерт. И это был огромный бокал с кремом, сливками и шоколадом! Все было так сладко и жирно, что она не могла съесть даже полстакана. Объяснить им, что шоколад она может есть только с чаем и то, не в таких количествах, было трудно. Они не понимали ее! Они хотели как лучше, и сами никогда не пили чай после обеда. Они спокойно ели десерт, и не останавливались на половине бокала. Если бы не это, то Лариса подумала бы, что Николь специально заказала для нее этот сладкий кошмар, чтобы поиздеваться.

Отказаться от этих излишеств было трудно. Ведь ресторанчики всегда поражали своим новым интерьером, меню всегда отличалось от других, и пиво и вино.

— Когда еще в Москве все это получишь? — думала Лариса. — Да никогда. Не будет этого никогда, средства не позволят.

Минусом всех этих посещений ресторанов был, растущий после них живот, леность в теле и неудобство в ходьбе. Но, они с Арно боролись с этим минусом, а Николь — нет. Она ложилась спать, лежать. Что же можно было ждать от фигуры?

Лариса с ужасом представляла, сколько нарастет килограммов у нее самой, за счет ее любопытства в области кулинарии Франции. И только прогулки спасали и убавляли предательскую цифру. Но, все равно, это было опасное испытание. Пытка вкуснятиной!

Из дневника

После очередной пытки ужином и пивом, мы отвезли Аню и Николь в отель, а сами сели в машину и поехали гулять.

— Неужели одни?! — радовалась я. Я сидела на первом сидении, Арно вел машину. Он очень внимательно следил за дорогой, но успевал на минутах простоя поцеловать меня и пожать мою руку и коленку.

Арно тоже радовался, он улыбался в свои кокетливые усы и я любовалась им.

И если отбросить будущее и прошлое время, то сейчас, в настоящем, все настолько распрекрасно! Я и Арно, мы существуем для нас! Мы вдвоем! Мы катаемся на автомобиле по местам знаменитого курорта. У меня такой мужчина, милый, обеспеченный, солидный и любящий! Француз!!

И чувства, что вот-вот скоро все кончится, нет! Потому что, я вижу, что Арно любит меня. И с каждым днем все больше и больше. Даже больше, чем я его!

Эх, если бы можно было остаться в этом времени и в этом пространстве.

***

Мы подогнали машину к стоянке. Взялись за руки и медленно пошли гулять по берегу. Наступал вечер. И это был необыкновенный вечер. Вечер, в сиреневых тонах. Краски медленно меняли свою густоту, но сохраняли свой основной цвет.

Сиреневое небо огромным куполом накрывало море, которое отливало темно сиреневым цветом со сливочными бликами от освещения корабликов, пристани и другой иллюминации. Звезды сверкали над морем. Вдали виднелись острова с огоньками. Яхты плавно качались на слабых волнах. Прекрасный небольшой залив. Морской ветерок. Туристы прогуливающиеся по берегу, запах цветов и моря.

— Арно, смотри корабль. Давай покатаемся, — обрадовалась я увидев корабль у пристани.

Корабль стоял и ждал посетителей.

— Сколько, сколько стоит билет? Посмотри, Арно!

Я представила, как мы плывем на корабле по этому сиреневому морю, а небо становится все темнее. Мы стоим на палубе и смотрим на звезды, острова. И легкий ветерок пролетает и прикасается нежно к нашей коже. Мы стоим рядом, рука Арно обнимает мои плечи, и восторг от нашей близости и очарования ночи проникает в душу.

Два часа прогулки! Мы успеем домой, и сколько получим удовольствия! Только бы билет был дешевый.

Билет стоил на двоих сорок франков. У нас было тридцать. Николь четко отсчитала Арно из его же кошелька тридцать франков, на всякий случай, и все! Я тоже, именно сейчас, не взяла ни кошелька, ни фотоаппарата. Хотелось прогуляться налегке, без необходимости следить и таскать килограммовую камеру. И вот! Так не к стати!. Не хватает всего лишь 10 франков. Я отдала бы больше… Но увы. Как в сказке, про утонувший город. Нужно было иметь хоть полкопейки, чтобы что-нибудь купить, и тогда город спасен, но!

— Арно, как жалко!

Арно тоже был расстроен, но что делать. В конце концов, и просто гулять было хорошо. Мы шли по береговой линии, немного выше берега. Любовались красотами, и конечно, на каждом шагу целовались. Но, здесь было довольно много гуляющих туристов. И нам приходилось выжидать момент, когда на горизонте никого не было. Дорожка, по которой мы шли, не думая о направлении, обогнула скалистый кусок горы

— Вот уж там, наверное, никого нет, — обрадовались мы.

Но, за поворотом неожиданно открылся пейзаж, который мы не ожидали. Впереди нас был огромный пляж, окруженный зданиями с иллюминацией и огромные светящимися буквами «КАЗИНО». И здесь было еще больше туристов! Но, к пляжу никто не спускался. Все развлекались на набережной.

Поэтому мы с удовольствием спустились вниз по одной из лестниц. И прошли метров двести по плотному белому песку до воды. Появление этого прелестного, романтичного уголка было столь неожиданно, что его красота поразила меня, и потеря прогулки на пароходе, уже была не так ощутима.

Подойдя к воде, мы оказались совсем одни под звездами. Темнота вдали от берега была гуще, и здесь мы были в полной безопасности. И от глаз Николь и от любопытства других туристов! Мы были наедине с природой! И можно было быть самими собой, и чувствовать поцелуи и не оглядываться по сторонам, а только слушать себя и любовь.

— Арно любить, много любить, — сказал Арно целуя мне лицо, шею, а я ласкала его лицо своей щекой и прижималась к его груди.

— Ну почему скоро нужно уходить, если нам здесь так хорошо?! — думала я, конечно понимая почему, вспомнив о существовании Николь.

Море уже было темно-фиолетового цвета, на берегу виднелись очертания вилл, похожих на серые загадочные замки. А звезды и Луна были еще ярче. Мы были под куполом бархатной ночи.

— Арно, Лариса ваканс. Отель. Широкая кровать. Ресторан, шампань, апре рум. Арно любить Людмила и делать ей плезир.

— Требьен! — ответила я, на его фантазии.

Я представила, как мы подъезжаем к отелю и снимаем номер. И вечером ходим на танцы и сидим в ресторане, и прогуливаемся по морю. И пешком, и на кораблике. И долго-долго ходим по этим прекрасным городкам. Ногами, по всем- всем улочкам. И останавливаемся там, где интересно. А потом Мой Арно идет в душ, я тоже. И шелковая просторная кровать, открытое окно, запах морского ветра и любовь, без страха, что увидит Николь!

Мы мечтали. А море стало уже черным и слилось с небом. Мы встали на самый край пляжа и волна медленно набегала на нас.

— Смотри, Лариса. Прилив. Пять минут и наши ноги покроет вода.

И правда с каждой минутой вода медленно-медленно приближалась к ногам.

— К утру весь пляж скроется под водой, здесь будет море, — сказал Арно. — Еще две недели, — считал он дни. — Потом год, а потом Арно, Аня, Николь к Лариса в Москва.

Арно прижимал меня к себе, словно не хотел отпускать от себя никогда. Но, надо было возвращаться. И мы снова брели, целовались и натыкались то на полицейских, то на такие же парочки.

***

Обратный путь оказался не так уж прост. Было темно, расположение отеля было далеко от трассы и нужно было найти поворот, который привел бы нас к «Формуле один». Мы плутали. Арно нервничал, но старался держаться спокойно. Мы заехали куда-то, и дорога уже уходила далеко от города. Нам стало не по себе. Но, тут Арно нашел, все-таки, поворот, и мы, проехав метров пятьсот, увидели в дали светящиеся буквы отеля. ФОРМУЛА-1

— Ура! — мы вздохнули с облегчением.

А потом Арно с безразличной миной отчитывался перед Николь, как мы провели вечер, как искали дорогу, и как нам не хватило на корабль.

— Почему ты не берешь свой кошелек? — спросила меня Аня.

Мне стало стыдно.

— Забыла. Всего лишь двадцать франков — три доллара. Мне не жалко. А как покататься хотелось!

Мы делали упор в рассказах на всякие мелочи, которые отвлекали от нас самих. Николь удовлетворенно кивала. Странно было смотреть, как Николь, можно сказать, даже грозно посматривала на Арно, когда он, как нашкодивший школьник держал ответ.

— Арно не хозяин ни себе, ни своим деньгам, — подумала я. Кошелек у Николь. Странно. Зарабатывает он. И не может потратить на то, что он хочет. Ему выделяют! Под отчет!

Николь держала расходы под своим контролем, и этим она утверждалась как жена. А я при этом была бедным родственником. То, что я потратила на подарки в десять раз больше, уже было забыто.

Это было не приятно. Арно любил, но он был не мой, даже в таких мелочах, как сорок франков. И поэтому, когда в дверях отеля со мной разговорился один из проживающих, я с удовольствием увлеклась этим разговором. Мне даже хотелось, чтобы Николь видела это.

Это был очень приятный немец. Высокий, лет пятидесяти. С хорошими манерами. Скромный и видно также одинокий. Он путешествовал на машине цвета кофе с молоком.

— Как доехать до замка? — спросил он меня на французском.

— Я не говорю на французском.

— Я тоже.

— Вы откуда?

— Я из России, а вы?

— О! — сказал мужчина, и очень заинтересованно посмотрел на меня. Я из Германии.

И тут, я села на свой любимый конек.

— Я знаю немецкий.

— О!

Мы разговорились, и разговаривали до тех пор, пока ко мне не подошел Арно, Аня и Николь.

— Ого Лариса, ты уже и здесь пользуешься успехом!

— Я говорила по-немецки! — похвалилась я, а сама подумала: «Ну чтобы вам, да на минут пять попозже.»

Мужчина вздохнул с сожалением. И его глаза стали грустными. А я-то уже мечтала получить адрес, и пофлиртовать с немцем и съездить к нему в гости в Германию. А он уже мечтал о вечере в ресторане, а может о номере. Я не знаю их нравов. Так что мои друзья спасли меня от двусмысленной ситуации. Но, и отогнали возможность знакомства.

Потом мы сели в машину в обычном порядке — Арно и я сзади. Мимо прошел немец, я поулыбалась ему из окна, а он с сожаленьем показал мне три пальца. — Я — третий! — говорил он.

— Вот какая ты! — линчевал меня мой внутренний голос. Имея такого любящего Арно, ты уже готова была поэкспериментировать с другим!

— Но, зато он не женат, это же лучше. У Арно-то жизнь устроена. Будет ли он ее менять? Вон как Николь подчиняется.

— Ну, правильно! Жених про запас! — съехидничал мой внутренний друг. Хотя, при нашей жизни и нравах, это не повредит.

***

Машина бежала по дороге, все было как всегда впереди они, сзади мы. Я больше увлеклась руками Арно, чем проносившимся пейзажем, и вдруг… Вдали появилось что-то напоминающее неровную, узкую пирамиду. Она была как в тумане, и так как дорога к ней шла точно по прямой, она была видна из далека.

Мы приближались. Пирамида превратилась в красивый огромный торт, она слегка поменяла цвет, туман как бы таял и черты фигурного украшения торта проявлялись. Он стал серо-голубого цвета, потом стали видны неровности острых, стремящихся верх украшений, и вот оказалось, что это чудесный островок со старинной крепостью — замком.

Островок имел явное возвышение, и поэтому замок и стены и другие здания располагались по всей его высоте, и вершиной всему был шпиль собора. Замок с островом был еще достаточно далеко, и отдельные его детали не были видны. По бокам дороги были пески, и вдали от них сверкала водная гладь.

— Океан! — показал Арно. — Зыбучие пески. Пойдешь и провалишься. Не найдут.

— Зыбучие пески! Те самые, о которых писал Конан Дойль!?

— Красивый мягкий песок, манящий прогуляться по нему босиком, посмотреть на морскую даль! Идешь, так беззаботно, и вдруг –ААА!!! И все! Торчит одна рука. Кошмар!

Замок приблизился И мы уже были на стоянке рядом с ним. Тучи туристов оккупировали поверхность острова, прилегающую к замку. Тучки воробьев купались в лужицах образованных в углублениях пляжа. Спасательная машина с полицией стояла на берегу и что-то разглядывала!

— Арно, что уже кто-то засосан!? — перепугалась я.

Арно, наверное, ничего не понял. И сказал: « Да».

— Бедняга, — подумала я. — Вот так среди туристов, среди такой чудесной погоды — ушел под песок!?

Но мои соболезнования почему-то не разделяли мои друзья, они весело шагали к воротам замка, куда шло еще множество, таких же, как мы, путешественников.

— Какая черствость, — подумала я.

Кафешка, при входе в замок. И доступ в туалет в счет купленной газировки, стоимостью 8 долларов стакан, а потом поход вверх по винтовой дороге. Магазинчики кишели сувенирами. Туристы мельтешили как муравьи. Николь с Аней такого тяжелого подъема выдержать не могли

— Идите, гуляйте, — сказала Аня. — Мы с Николь здесь.

— Николь, а ты не хочешь? — спросила я как можно участливее.

— Я много раз была здесь!

— Ну и хорошо, — подумала я. — Каждая минута вдвоем с Арно — это подарок.

Замок был маленьким городком, где была тюрьма, с очень глубоким колодцем, где раньше сидели заключенные, среди клопов, комаров и слизней. А сверху им бросали поесть. Церкви, музеи, множество всяких деревьев и цветов.

— Что ты загадала? — спросил Арно, глядя как я бросила монетку в колодец

— Тужур, тужур вдвоем.

— Я тоже, — сказал Арно и обнял меня. — Тужур тужур туледо! Людмила и Арно, как Ромэо и Джульетта.

Он обнял меня. Я потеряла из вида Николь и не знала, видит ли она эту сцену.

— Вон они! — показал мне Арно лавочку внизу, где Аня и Николь мирно сидели, они были маленькие, так как мы уже поднялись очень высоко. — Пусть увидит, может, быстрее уйдет. Тогда мы будем с Ларисой, — сказал Арно.

— Да!? — подумала я. — Неужели это уже так серьезно? Арно не отлипал от меня ни на минуту, ему не надоедало возиться со мной, объяснять по нескольку раз фразы, рассказывать, и не было минуты, когда бы Арно не целовал меня, в отсутствии Николь. Ему не страшны были прохожие. Он говорил, целовал и опять говорил и целовал.

— Почему с Ларисой всегда так? Я не могу не целовать.

— Я удивлялась, как я ему не надоела. Он любил меня все сильнее. Он просто магнитом тянулся ко мне и рисковал всякую минуту. Но, Николь не закатывала скандала. Она молчаливо сносила нашу дружбу и привязанность. И по правде сказать, предъявить нам пока было нечего, кроме невинных поцелуев и душевного влечения, и желания прогуливаться вместе. Все это можно было оправдать, найти логику, а что-то и не знать! Ведь целовались мы не на виду у нее!

***

После завтрака в отеле мы снова отправились в путь и колесили по Нормандии, Бретани, по северо-западному побережью Франции.

— Вот я на земле Франции. Мои ноги ходили по песку Ла- Манша и я снимала это на камеру.

И хотя дни, не смотря на месяц июль, были прохладные, красота этой части территории страны очаровала меня. Мечта о Ницце и Каннах растаяли в моей голове, и я о них и не вспоминала. Мне нравилось здесь.

Арно был еще слаб, но постепенно набирался сил. Он ходил по солнцу в цветных шортах, больше похожих на длинные трусы. В длинной вязанной кофточке. И его бледные худенькие ножки смешно торчали из под нее, как из под платьица. Это было трогательное зрелище, особенно, когда он еще держал зонтик. Для смеха мы сделали такую фотографию. Мне и сейчас становится смешно, когда я вспоминаю этот вид. А Николь, могла бы его одеть получше, — подумала я. Может быть это нарочно? Чтобы мне не понравилось?

***

Американский парк — представлял собой прекрасный ландшафт, с фигурно подрезанными деревьями, прудами с лилиями и церковью на кладбище солдат — американцев. И бродить здесь было одно удовольствие. Побегав по дзотам и окопам- музея под открытым небом, мы вышли к непредвиденной развязке пейзажа. Плато, на котором располагался парк кончалось и резкий обрыв, метров двести вниз открывал вид на океан. За счет высоты он казался безграничным, и не было похожим на Черное или Азовское море. Это бы такой простор, такая широкая и безграничная гладь воды и белого песка, что можно было смотреть на это долго — долго, и подставлять теплому морскому ветру свое лицо и ощущать запах высохшей травы и сосен.

— Американские солдаты освободили Францию от Гитлера! — говорила Аня в музее.

— Вот те на! А я думала, что это русские солдаты освободили мир от Гитлера! Но спорить с Аней я не стала. Она уже перешла на невидящий взгляд и разглядывала, почти приблизив нос, к какой-то музейной штучке.

— Здесь было очень большое сражение. Здесь высадился тысячный десант американ. Вон оттуда с моря. Видишь пушки, доты, отсюда стреляли альмань. Много, много погибло. Но сломили фашистов. И после этого они ушли из Франц, — рассказал мне Арно.

На помощь десанту подоспели войска и сделали свое дело до конца. Один парашютист во время десанта застрял на крыше церкви. Он висел вот тут, — показал он на макет собора с маленьким парашютистом, висевшем на стропах на крыше. — У него была сломана нога, и он не мог выбраться. Его спас священник. И этот солдат остался жив. Один из всех парашютистов!

— Вот такая судьба. Если она не написала в своей книге — погибнуть, то найдется случай, чтобы спастись, даже одному из тысячи! — подумала я.

В музее были в натуральную величину представлены самолеты с восковыми фигурами солдат, и, казалось, что они живые сидят в самолете перед своим страшным прыжком.

Потом мы бродили ногами по теплым лужицам пляжа, ели бутерброды, и я нашла ракушку с дырочкой, которую повесила на веревочку, как талисман. Фраза: «Увидишь море», была очень точной. Я увидела его, и даже один раз окунула туда ноги!

Глава двенадцатая

Теперь едем в Шербург, — сообщил Арно, за завтраком в отеле.

— Шербург! Неужели как в том кино. Шербургские зонтики!? И Катрин Денев. Тра-ля-ля, тра ляляляля тра ляляляля… — пела в душе Лариса мелодию из фильма. И вдруг почему-то ощутила себя этой самой Катрин Денев. Она чувствовала в себе все ее, ее улыбка, ее жесты, ее ощущение себя, а не свое собственное. Это было странно. И это очень удивило Ларису. Так, что она даже посмотрела на себя в зеркало, чтобы удостовериться, что она здесь!

Но, там, в отражении, была Катрин Денев! Зеркало было старое, поцарапанное, и номер был немного старинный, не как в Формуле один. Это отражение привело ее и в удивление, и в восторг. Она любила такие загадки, мистику и непознанное. Сейчас был именно такой случай. Но Лариса через минуту была занята другими мыслями и делами. Она снова ехала в машине и смотрела! Франция оказалась на редкость многообразная страна. Все менялось, на каждом километре, возникал новый пейзаж, новая архитектура и новые достопримечательности. А улочки старых городов? Они были необыкновенные. Ларисе нравилось все, и все вызывало восторг.

Но остановка в пути была также приятна. Потому что, сразу пахла трава, кожа ловила солнце и хотелось пройтись по обочине, сорвать необычный цветок, посмотреть на растения, и оторвать веточку винограда на плантации, тайком, пока никто не видит…

***

Город выходил к морю. И сотни парусников, и маленьких яхточек качалось на волнах и счастливчики, владельцы этих милых корабликов, шли по деревянному парапету и, по хозяйски, заходили в лодку, заводили мотор и маневрируя, выплывали в открытое море.

— Дом Арно! — сказала Аня, показывая на одну из яхт. Дорого!

А Лариса-то уже представила, как они с Арно, когда поженятся, купят себе такой кораблик и будут время от времени плавать. Но, яхта по цене 500000 франков — это уже слишком!

Лариса отстала от своих, потому что снимала памятник Наполеону, позеленевшему от времени. И тут она заметила, что за ней, как тень ходит какая-то женщина!

Лариса улыбнулась ей и пошла дальше. Женщина оказалась впереди! Это была немолодая худенькая мадам, а может леди? Наверное, второе. Потому что, после очередного обгона, когда они оказались совсем рядом, женщина заглянула Ларисе в лицо и сказала на английском: « Вы Катрин Денев?» Она смотрела восторженно, ей казалось, что если здесь снят фильм, то Катрин так и живет здесь, только немного стала старше.

— Же не компри, — вежливо сказала Лариса и снова улыбнулась женщине.

Женщина восхищенно посмотрела на нее, отошла, а потом еще долго провожала ее взглядом и шла недалеко, метрах в десяти от нее.

— И правда, Лариса была еще хороша, и в этот день, похожа на Катрин Денев! Именно здесь, именно в эти дни.

— Наверное, я тоже переродилась, вспомнив этот фильм, — подумала она, подтвердив свои утренние открытия.

Из дневника

Мы с Арно, уже совершенно посвежевшим и набравшимся сил, отметились и здесь. Мы ходили по церквям, молили бога о том, чтобы он дал нам возможность быть вместе и целовались, целовались между колонн собора. Кощунство, или наоборот доверие святым, но нам было пока что хорошо. И счастье шло нам навстречу. Наши чувства крепли, мы были уже свои-свои. И все святые тоже были свои-свои. Ведь они были наши сообщники.

Вечером нам разрешили поехать двоим в город. Арно уже изучил дорогу, и с направлением и возвращением все было в порядке. Времени у нас было впритык. От ужина до часов 10 вечера. Это часа два. И мы отправились гулять. Но куда!?

Денег на ресторан Николь не выделила. На номер, тем более. Оставалась природа, луна и звезды. Мы вышли недалеко от акватории, и пошли по набережной.

Набережная окружала стоянку яхт, и со всех сторон дорожки было море. То там, то здесь стояли парочки. Огромная луна нависла над черным морем. Фонарики лили свет, который не мешал. Мы встали к бетонному ограждению и смотрели на черную гладь. Какой-то огромный корабль с множеством разноцветных огней и музыкой отчаливал от берега.

— Арно, Людмила — корабль. Ваканс, острова, ресторан, танцы… — мечтал Арно.

— Здорово! — согласилась я

Арно читал мои мысли, или просто они у нас были одинаковые. Это был мужчина, которому нужно было все, вся романтика, а не только пошленькая связь пока жена не видит. Он представлял любовь, как общение, как жизнь со всеми атрибутами прекрасного и приятного, как возможность украсить жизнь еще и близостью с человеком, которого любишь. И быть с ним всегда, и разделять приятные минуты, и дарить их.

— Неужели любовь пришла ко мне? Думала я. — Неужели то о чем мечталось, теперь здесь. И ничего не кончится, а все только будет продолжаться и продолжаться?!!

Корабль растаял в черном атласе моря. Арно обнял меня и поцеловал.

— Шпионы! — смущалась я, оглядываясь. Но, все было так хорошо. Я прониклась доверием и нежностью к Арно. И уже не боялась его объятий. В этот вечер, скованность пропала насовсем, и я, впервые, не оглядывалась на прохожих. Мне было уже все равно.

Приехав в отель, Арно рассказал что-то о том, что по набережной гуляло много народа. Что мы искали дорогу и допрос был оценен удовлетворительно. Мы вернулись в 12 ночи.

***

Днем, погуляв по улицам города, посмотрев памятник Наполеону, старую церковь с нетленной рукой святой женщины, там действительно был палец с частью виднеющегося сустава и нормальной живой плотью вокруг! Мы отыскали симпатичный ресторан со столиками на улицах. Он назывался «Театр»

Арно пококетничал