ЧИТАЙТЕ В СЕРИЯХ
«ГОРЯЧИЙ ШОКОЛАД.
РОССИЙСКАЯ КОЛЛЕКЦИЯ»
И «ГОРЯЧИЙ ШОКОЛАД.
ЗАРУБЕЖНАЯ КОЛЛЕКЦИЯ»:

«И вот настало Рождество»
Эмма Хэзерингтон

«Месть женщины среднего возраста»
«Бонжур, Софи»
Элизабет Бушан

«Вкус Парижа»
Виктория Браунли

«Райский уголок для гурманов»
Каролайн Джеймс

«Мелкий жемчуг»
Нелли Воскобойник

«Не очень хорошие люди»
Карина Илларионова

«Сандалики»
Татьяна Грачёва

«Совершенство»
Татьяна Миненкова

Caroline James
THE FRENCH COOKERY SCHOOL

Данное издание опубликовано при содействии
Lorella Belli Literary Agency Ltd
и Литературного агентства «Синопсис»

Перевод с английского Дарьи Сорокиной

Дизайн обложки и разработка серии Александры Демочкиной

Джеймс, Каролайн

Райский уголок для гурманов : роман / Каролайн Джеймс ; [пер. с англ. Д. Сорокиной]. — М. : Издательство АЗБУКА, 2025. — (Горячий шоколад. Зарубежная коллекция).

ISBN 978-5-389-30678-3

16+

У каждого в жизни наступает момент, когда хочется сбежать от привычной суеты, забыть насущные проблемы и оказаться… в раю?

Выйдя на пенсию, Уолто и его жена вложили все сбережения, чтобы купить дом во Франции и превратить его в волшебное место, куда люди приезжали бы отдыхать душой. Так, первыми гостями в «Ля Мезон дю Паради» оказались любители высокой и не очень кухни, собравшиеся на недельный кулинарный курс под руководством мишленовского шеф-повара. Участникам предстоит постигнуть секреты приготовления идеальных соусов, правильного теста, изысканных десертов, но главное — обрести новых друзей, новые смыслы и вспомнить, что не важно, сколько тебе лет, — в любой момент жизнь может выйти на новый прекрасный и полный счастья виток.

«Райский уголок для гурманов» — душевная история о жарком лете, прекрасной еде и простом счастье, которое доступно каждому.

© Caroline James, 2024

© Сорокина Д., перевод на русский язык, 2025
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательство АЗБУКА», 2025

 

 

 

Посвящается Уиллоу,
нашему драгоценному подсолнуху
и свету моей жизни.

Пролог

В крошечной деревушке Путалу-Бовуар, вблизи средневекового города Шовиньи на западе Франции, стояло в запустении ветхое поместье «Ля Мезон дю Паради», некогда яркое и любовно ухоженное. Сад восемнадцатого века казался заброшенным, живые изгороди, уже не аккуратно подстриженные, переплетались с дикими розами, а разросшиеся травы лениво покачивались на теплом летнем ветру.

По тропинке, ведущей к главному дому, шел Уолто Уильямс, высокий и красивый, и держал большую деревянную корзину. Продолговатый контейнер переполняла лаванда — тонкие молодые стебли, длинные и узкие серебристо-зеленые листья.

— Тут еще десятки, — сообщил Уолто женщине, стоявшей рядом с ним на коленях.

Лорен Дюбуа обхватила свои длинные шелковистые волосы цвета золотой пряжи и скрутила их в узел у шеи. Она прикрыла тонкими пальцами васильковые глаза и улыбнулась Уолто.

— Я посажу лаванду вдоль всех дорожек, — говорила Лорен, пока рядом жужжала пчела, привлеченная нектаром цветов. — Со временем она разрастется, и, когда мы восстановим сад, из нежных цветов получится сиренево-синее море с чудесным ароматом.

Взгляд Уолто упал на Лорен. Ее очарование не переставало изумлять, и сердце переполнялось эмоциями, когда он наблюдал, как любовь всей его жизни осторожно копает землю, чтобы посадить свои любимые цветы. Оба знали: в грядущие годы цветущая лаванда станет великолепным приветствием для гостей их дома. Уолто наблюдал, как медленно приближается полосатая кошка — она ритмично мурлыкала, показывая свои полоски и завитки. Кошка уселась на солнце рядом с Лорен — их связь была очевидна, и женщина рассеянно протянула руку, чтобы погладить питомицу.

Уолто удовлетворенно вздохнул. Его жизнь обрела цельность в этой французской идиллии рядом с той, с кем он с радостью проведет остаток дней. Оглядев окрестности поместья, Уолто улыбнулся, увидев, как золотой ковер танцует на легком ветру. Подсолнухи на полях протягивали солнцу сверкающие желтые лепестки — их чувственная симфония пронизывала пейзаж, отбрасывая теплое, манящее сияние. Время остановилось, Уолто закрыл глаза и молча поблагодарил того бога, что их сюда привел.

Глава первая

Три года спустя

Жарким и душным днем в начале июля на тенистой террасе своего дома, «Ля Мезон дю Паради», Уолто Уильямс раздумывал над вопросом: изменит ли сегодняшний день, день открытия Французской кулинарной школы, всю его оставшуюся жизнь?

Уолто поднял подбородок и задумчиво погладил недавно поседевшую, аккуратно выбритую щетину — резкий контраст с его кожей цвета ночи. Глядя в сад, он наполнил легкие сладким ароматом полевых цветов с близлежащей клумбы, наблюдая, как красочные головки качаются на теплом ветру. Благодаря богатой почве каждый лепесток создавал карнавал красок, и взгляд художника восхищался их подвижностью и красотой. Протянув руку, Уолто сорвал веточку лаванды, посаженной в старый терракотовый горшок. Интенсивный, пьянящий аромат между пальцами всколыхнул воспоминания, и грудь пронзила острая боль.

— О Лорен, — вздохнул Уолто, — если бы только ты прожила дольше и смогла увидеть, что создала.

Взгляд Уолто затуманился — годы растворились, и он вспомнил путешествие, которое привело его в это место.

Три года назад Уолто бродил вместе с Лорен по тесным улочкам Шовиньи, под руинами средневекового замка. Поднимаясь по крутым извилистым переулкам, они восхищались памятниками и любовались красивыми домиками с ящиками ароматной лаванды под окнами. Казалось, они в миллионе миль от суеты Лондона с толпами на улицах и спешащими пассажирами. Городская жизнь их больше не привлекала, и чем чаще они приезжали, тем притягательнее им казался размеренный ритм жизни во Франции.

Продажа двухкомнатной квартиры в Джипси-Хилл и студии Уолто в Кристал-Пэлас обеспечили кое-какие средства, и Уолто вспомнил радость Лорен, когда они нашли «Ля Мезон дю Паради» в завидном пригородном уголке. Уставшее и обветшалое здание словно молило, чтобы его полюбили и отреставрировали, и Лорен, опытный торговец антиквариатом, убедила Уолто, что они нашли дом мечты. Место, где можно построить бизнес: гости смогут наслаждаться здесь отпуском и узнавать что-то новое.

Решившись на прыжок веры и доверившись инстинктам любимой Лорен, он перенес всю свою жизнь в Путалу-Бовуар, и начался труд их любви.

Уолто погладил теплый камень гладкой белой стены, типичной для этого района, и поднял взгляд на обновленную крышу. Новая черепица цвета охры казалась избыточной, как и многочисленные оконные ставни, свежевыкрашенные в бледно-голубой цвет. Аккуратные дорожки, украшенные цветущими кустами лаванды, гостеприимно приглашали к дому.

Его преследовало яркое воспоминание, как Лорен сажала молодые стебли. Уолто потер гладкую лысую голову и сжал кулаки.

— Лорен, — прошептал он, — о, если бы только ты была рядом.

Несмотря на жару, Уолто невольно вздрогнул, и по его позвоночнику пробежал холодок. Ее смерть кристально ясно отпечаталась в его сознании.

Прикусив губу, Уолто закрыл глаза, почти ощущая освобожденное тело Лорен, когда он нежно держал ее на руках во время агонии. Ее рак оказался билетом в вечность в один конец — смертельным и стремительным. Как бы отчаянно Уолто ни стремился наполнить своей силой хрупкую и изможденную Лорен, вскоре она сдалась. Уолто покачал головой, чтобы избавиться от глубоко отпечатавшихся воспоминаний.

В последующие годы, зная, что Лорен настаивала на сохранении дела, он с тяжелым сердцем продолжал работу. Но особняк истощил бюджет: собственность должна была приносить доход.

Теперь он готов.

Уолто сделал глубокий, успокаивающий вдох и отправился гулять по двору. Остановился возле растения, лениво ползущего по беседке, и ловкими пальцами сорвал с древесного стебля несколько листьев. В беседке стоял длинный дубовый стол, и Уолто прикоснулся к волокнам, рассматривая природные узоры.

— Вот бы можно было столь же любовно возвращать к жизни людей, — прошептал он и вспомнил бесконечные часы, проведенные за шлифовкой и реставрацией этого старинного предмета мебели.

Посмотрев на сад, Уолто увидел бассейн. Поверхность воды под солнечным небом была неподвижна, как зеркало. Взгляд художника уловил тонкие оттенки света, который менялся в течение дня, преображая палитру цветов. Вода казалась такой прохладной и манящей, что Уолто захотелось раздеться и окунуться.

Но времени плавать не было. В доме зазвонил телефон, и через несколько мгновений Уолто услышал хруст шагов по гравийной дорожке.

— Эй! — раздался голос. — Тома́ выехал из аэропорта.

Уолто направился к помощнице.

— Спасибо, Анжелика, — ответил он. — Скоро все приедут. Мы готовы?

— Готовы как никогда. Уборщица закончила комнаты для гостей.

Анжелика была в лаймово-зеленом кафтане и с серебряными браслетами на запястьях. Они звенели при каждом движении. Ее заколотые двумя черепаховыми гребнями огненно-рыжие волосы ниспадали длинными шелковистыми локонами, и она сжимала в пальцах мобильный телефон —чехол был покрыт сверкающими блестками.

Уолто наклонился, обхватил Анжелику за плечи и расцеловал в каждую из нарумяненных щек.

— Без тебя я бы не справился, — сказал он.

— Чепуха, — отмахнулась она, покачав головой, но радостно улыбнулась, коснувшись пальцами волос. — «Ля Мезон дю Паради» нуждался в любящей хозяйке, а я искала работу, — добавила она. — Твой тяжелый труд окупился.

Уолто кивнул и подумал о сайте, созданном для продвижения курса. На главной странице, украшенной подсолнухами, значилось:

Описание сработало, и грядущий поток оказался полностью заполнен. Уолто с тревогой посмотрел на часы. Тома выехал из аэропорта Бордо и прибудет меньше чем через два часа, если дороги свободны.

— Давай чего-нибудь выпьем, — предложила Анжелика, — пока все не началось.

Она взяла Уолто под руку и повела по тропинке к дому.

Уолто остановился, похлопал Анжелику по руке и бросил последний долгий взгляд на окрестности.

Наконец, после трудных лет, его дом готов принять первых гостей.

Глава вторая

Аэропорт Бордо был перегружен. Начались школьные каникулы, и гонка до летних усадеб, гостевых домов и отелей Франции была в самом разгаре. Путешественники собрались в оживленном терминале прибытия — им предстояло получить багаж и пройти таможенный контроль. Несмотря на усталость, все внезапно ощутили прилив энергии, когда багажная карусель издала характерный механический звук и начала вращаться.

Каролайн Кэррингтон почувствовала, что вот-вот растает. Когда она выезжала из Кенсингтона рано утром, был абсолютный штиль, и гнетущая жара, нависшая над улицами Лондона, словно облако, только усилилась по прибытии во Францию. Она обмахнула лицо, надеясь, что предстоящая неделя окажется достойной расходов, и вспомнила вчерашний день — как на нее накричал Стэнли, ее будущий бывший муж.

— Боже, Каро! — взорвался Стэнли, уставившись на банковское приложение в телефоне и вытаращив глаза. — Роскошный отпуск в Кинта-ду-Лаго обошелся бы намного дешевле этого дурацкого кулинарного курса, на который тебе так приспичило поехать.

Покраснев, Стэнли потряс непослушной копной густых светлых волос.

Каролайн проигнорировала гневную тираду мужа. Нет ни малейшей вероятности, что они когда-нибудь снова отправятся в отпуск вместе.

— Успокойся, — сказала она. — А то у тебя начнется изжога.

— Изжога станет наименьшей из моих проблем, если ты продолжишь тратить деньги, которых у нас просто нет, — проворчал Стэнли. Он полез в винный холодильник, откупорил Шато Монтелена Каберне Совиньон 2015 года выпуска, налил большой бокал и выпил залпом.

Каролайн воздержалась от напоминания, что регулярные поставки дорогих вин долины Напа — одна из причин постоянного превышения лимита на их банковском счете.

Теперь, дожидаясь багажа в жарком и неуютном аэропорту Бордо, она вытерла лоб и покачала головой, чтобы прогнать все мысли о Стэнли. Радуясь освобождению из ядовитой домашней атмосферы, Каролайн наблюдала, как чемоданы всех форм и размеров неустойчиво покачиваются на ленте. Вспоминая тщательные сборы в поездку, она задалась вопросом, не упаковано ли в слои дизайнерской одежды ее разбитое сердце. В Кенсингтоне она его определенно не оставила — только гнев и смятение. Так и не сумевшая оправдать ожиданий мужа за долгие годы, Каролайн болезненно переживала конец брака, и ей требовалось личное пространство, чтобы подумать.

Стэнли даже не пошевелился, пока она шумно ходила по дому, хлопала шкафами и увеличивала громкость радио. Из-за двери спальни раздавался его храп. По крайней мере, он был дома, а не торчал неизвестно где, занимаясь бог знает чем, думала Каролайн, наблюдая, как ее чемодан «Самсонайт» поднимается на карусель. Закинув на плечо сумку с монограммой «Луи Виттон», она собралась с духом и потянулась за ручкой чемодана.

— Извини, дорогая! — раздался голос.

Каролайн почувствовала на своей руке горячую ладонь, споткнулась и выпустила чемодан.

— Вот же!.. — раздраженно воскликнула она, когда ее багаж уехал, и обернулась посмотреть, кому принадлежит голос.

— Ой, как неловко. Заберешь на следующем кругу. — Перед Каролайн стояла полная женщина в оранжевых брюках и такой же футболке. Ее губы были оранжевыми, как и наряд, и Каролайн заметила следы помады на ее зубах. — Будь добра, возьми мою сумку.

Женщина подтолкнула Каролайн и кивнула на огромную потрепанную холщовую сумку, которая подъезжала к ним по ленте.

Каролайн стиснула зубы и хотела уйти, но вспомнила о вежливости, наклонилась вперед и с немалым трудом схватила и сняла с ленты тяжелую сумку.

— Спасибо, утенок, — сказала незнакомка, — ты очень добра, и уверена, твоя сумка тоже скоро приедет. Так, где туалет? Мне срочно нужно потратить пенни.

— Утенок? — пробормотала Каролайн, стиснув зубы и наблюдая, как оранжевое видение тащится прочь.

* * *

Вскоре Каролайн вышла с чемоданом из зала прибытия навстречу яркому солнцу Бордо. Прищурившись сквозь солнцезащитные очки от «Диор», она принялась искать транспорт до кулинарной школы.

Ей навстречу вышел молодой человек с табличкой.

— Bonjour. Здравствуйте! Вы едете в Путалу-Бовуар, в кулинарную школу при «Ля Мезон дю Паради»? — спросил он и просиял, когда Каролайн кивнула. Он вычеркнул ее имя из списка и взял ее чемодан. — Пожалуйста, сюда.

Каролайн последовала за ним и вскоре забралась в микроавтобус с кондиционером. Облегченно выдохнув, она выбрала место и села на мягкую обивку. Молодой человек привел из зала прибытия других гостей, и они присоединились к Каролайн. Все обменялись вежливыми кивками и устроились поудобнее в ожидании предстоящей поездки.

Каролайн увидела двух одинаковых женщин, приехавших вместе, и еще одну, приехавшую отдельно. У нее была прическа паж, темные и блестящие локоны. Невысокая и плотно сбитая, она попросила водителя быть осторожнее с ее чемоданами.

— Последняя! — крикнул молодой человек и повернулся, чтобы помочь пассажирке, которая неуклюже залезла в микроавтобус и уселась рядом с Каролайн.

Каролайн замерла. Ее соседкой оказалась женщина, которая врезалась в нее в аэропорту! Напрягшись, она прижала сумку к коленям.

— Привет, — ухмыльнулась соседка и заерзала, задевая колени Каролайн. — Мы снова встретились.

— Добрый. День.

Каролайн уставилась в пустоту. Она проделала такой путь и отдала астрономическую сумму за кулинарный отпуск, чтобы оказаться в заточении с этой жуткой особой — от нее пахло дешевыми духами, а тепло ее тела обжигало кожу под безупречными льняными брюками Каролайн. Она поморщилась, рассмотрев безвкусный наряд женщины и ее аляповатую сумку, и уставилась в окно на толпы людей, едущих на экскурсии, чтобы создать воспоминания. Каролайн глубоко вздохнула и вспомнила занятия по осознанности, мысленно отстраняясь от ситуации. Медленно выдохнув, она закрыла глаза.

— Мармеладку хочешь?

Стройную руку Каролайн толкнул пухлый локоть. Открыв глаза, она увидела над своими коленями кулак с пакетом липких конфет.

— Нет, спасибо.

— Да ладно, бери, — локоть толкнул ее снова. — Помогает от тошноты.

Пальцы Каролайн неуверенно забрались в пакет. Если она не станет перечить, возможно, ее спутница замолчит на всю оставшуюся поездку.

— Ты, наверное, рано встала? — спросила соседка. — Я летела из Манчестера, а ты?

— Гатвик, — резко ответила Каролайн.

— Удобно, что рейсы прилетают вместе, — она усмехнулась. — Как думаешь, кулинарная школа устроила это, чтобы гости прибывали в одно и то же время?

— Было бы разумно.

Мармеладка начала размягчаться, и, когда сахар растаял во рту, не жевавшем конфет лет сорок, Каролайн вздрогнула.

— Липкие засранцы, верно? — продолжила женщина. Ее язык прокатился по внутренней стороне щеки, и Каролайн поморщилась, услышав сосущие звуки. Поерзав на месте, соседка оглядела других пассажиров.

— Очень надеюсь, на курсе будут не только девчонки, — она понизила голос и наклонила голову. — Нужно несколько парней, чтобы держать нас в узде, — она протянула руку, — кстати, меня зовут Франческа. Шикарное имя для девушки из Ланкашира, рожденной и выросшей в Блэкпуле. Мама думала, оно сделает меня лучше.

— Каролайн.

Ответ Каролайн прозвучал резко. Она хотела добавить, что мать Франчески была слишком оптимистична.

— О, прекрасное имя, можно я сокращу его до Каро? А ты можешь называть меня Фрэн, все так делают.

— Я предпочитаю Каролайн, спасибо.

Каролайн уставилась в окно. Только Стэнли называл ее Каро, и она ненавидела это имя.

Когда автобус выехал из города и свернул на объездную дорогу, на север, чтобы попасть на автостраду, водитель объявил, что его зовут Томá и он рассчитывает, что они прибудут в «Ля Мезон дю Паради» к обеду.

— Тоу-ма, — сказала Фрэн и снова ткнула Каролайн. — Мне нравится его акцент, и он красавчик.

— Томá, — поправила Каролайн. — Он француз.

— Да ладно, — Фрэн сложила руки на груди. — Никогда бы не подумала.

Она улыбнулась и закрыла глаза.

Через несколько мгновений, к облегчению Каролайн, Фрэн крепко спала.

Каролайн наблюдала, как мимо проносится холмистая французская провинция — они проезжали колоритные деревеньки и городки. Пока Фрэн храпела, Каролайн рассматривала роскошный барочный замок, восхищаясь архитектурным стилем. Здание с высокой сланцевой крышей и центральным куполом было великолепно. Оно стояло в стороне от дороги, и Каролайн разглядывала солнечные террасы, ведущие к акрам ухоженных садов, размышляя, включено ли в программу посещение подобного замка. В брошюре обещали экскурсии к местным достопримечательностям. Каролайн подумала, как Стэнли понравилось бы в окружении виноградников, особенно Сент-Эмильон и Гран Крю, которые он обожал. Но думать о Стэнли бесполезно. Ее муж четко дал понять: никакой надежды на совместное будущее нет, — и она задавалась вопросом, что ее ждет в грядущие недели и месяцы.

Конфета растворилась, и Каролайн захотелось очистить от сладкой субстанции свои блестящие белые импланты. Она достала из сумки небольшой баллончик и брызнула в рот мятным освежителем. Потом нашла гель для рук и натерла пальцы. Фрэн сползла набок. Медно-каштановые волосы выпали из заколки, и, к ужасу Каролайн, Фрэн тяжело вздохнула, а ее голова скатилась соседке на плечо. Она попыталась столкнуть ее, но Фрэн оказалась слишком тяжелой и издала громкий храп. Каролайн в ужасе огляделась, молясь, чтобы другие пассажиры не подумали, будто храпит она.

Одинаковые дамы на противоположном сиденье, явно сестры-близнецы, подались вперед и улыбнулись.

— Добрых снов ей, — сказали они, покачивая в унисон седыми головами.

Добрых снов? Каролайн не могла поверить собственным ушам. «Я бы ее задушила», — подумала она. Но, предположив, что для пробуждения спящей спутницы под бесчувственное тело придется подложить бомбу, она сдалась. Если она не могла пошевелить Фрэн, то могла к ней присоединиться. Закрыв глаза, Каролайн принялась пересчитывать воображаемые замки.

И тоже моментально крепко заснула.

Глава третья

Дэниел Дуглас де Бирс стоял на кухне и изучал свое рабочее место на ближайшие дни. В собственном заведении он привык к стеклу и хрому, а деревенская обстановка напоминала страницы французской кулинарной книги, где из-за двери хлева выглядывают гуси, а теплые свежие багеты лежат в тростниковой корзине рядом с дровяной печью.

Центральное место на этой кухне занимал прочный и грубый стол. Дэниел представил, как семья и друзья собирались за ним много лет, разделяя простое удовольствие от еды, собранной в огороде. «Ля Мезон дю Паради» разительно отличался от переполненного туристами Котсуолда, где его ресторан словно магнитом притягивал богачей, носившихся по сельским дорогам на своих «Порше» и «Феррари». В его доме медового оттенка царила гастрономия, а харизматичный шеф-повар очаровывал всех, кто заходил в ворота. Дэниел гордился, что за годы становления он набрался опыта в известнейших заведениях мира, включая «Ритц» в Лондоне и «Сэнди Лейн» на Барбадосе.

Восхищаясь уютной французской кухней и проводя пальцами по прохладному граниту разделочного стола, Дэниел вспоминал места, где ему довелось побывать. Когда его брак распался, он провел год в престижном токийском «Нихонриори Рюджин»: там он скрывался от разгневанной жены и ее адвокатов, — после чего включил восточные блюда в эклектичный ассортимент мировой кухни, который подавал теперь в «Дайнинг эт Дэниел де Бирс».

Дэниел склонил голову набок и улыбнулся: он подумал о том, как мало стало интересовать прессу его пребывание в Токио, стоило бывшей жене — к его ужасу — продать свою историю. Но, вернувшись, он с удивлением обнаружил, что созданная ею репутация плохого парня только способствовала его карьере.

Дэниел принялся мерить шагами кухню. Тщательно продуманное, надежное рабочее пространство, к тому же стильное, — он одобрительно кивнул. Все получится.

Его сотрудники удивлялись, что он оставил на неделю бизнес. Он ответил, что воспринимает поездку как отпуск и хочет внести свой вклад в отрасль, поделившись знаниями. Но на самом деле Дэниелу было плевать на богатых учеников, оплативших обучение. Его привлекла щедрая сумма, предложенная Уолто, — остро требовались деньги, чтобы выплатить игровой долг. Дэниел вздохнул и провел пальцами по расписанной вручную керамической плитке мягких, приглушенных оттенков. Когда-нибудь он остановится. Привычка к азартным играм зародилась в пабе, где юный Дэнни Бирс упорно пытался заработать денег, чтобы проложить себе путь от мытья кастрюль до манипуляций на знаменитых кухнях. Изучал все что мог о кулинарии, а победы за столами дополняли скудный доход.

«Увы, теперь я побеждаю все реже», — подумал Дэниел, глядя на блестящие медные кастрюли и сковородки, подвешенные над головой.

Потянувшись и оторвав листок с пучка трав, свисающего с потолка, он ощутил терпкий аромат тимьяна и, несмотря на незамысловатую обстановку, вдруг почувствовал себя на этой кухне как дома. Возможно, тут нет современного оборудования под стать шефу, удостоенному звезд Мишлен, но это идеальная среда, чтобы раскрыть группе некоторые секреты его кулинарного репертуара.

Он проделал долгий путь из трущоб Глазго, где вырос. Но даже в самых смелых мечтах Дэниел не мог представить, что достигнет таких высот. Смена имени и стертое прошлое помогли шеф-повару заново обрести себя, и он гордился своими успехами. Но отказ от пьющих родителей обошелся дорого. Никто не мог разделить его радости, и эмоциональная пустота разрасталась. Казалось, ее мог заполнить лишь адреналин от азартных игр.

Услышав стук, Дэниел обернулся и увидел сквозь стеклянную дверь улыбающегося Тома — его помощника на этой неделе. Тома работал в окрестном замке, известном изысканной кухней, и взял недельный отпуск, чтобы посотрудничать с английским шефом.

Подняв руку, Дэниел пригласил Тома внутрь.

— Привет, Тома, хорошо доехал? — спросил Дэниел и хлопнул Тома по плечу.

— Oui [1]. Все прибыли вовремя, и обошлось без пробок.

Тома закатал рукава футболки, открыв татуированные мышцы, а потом заправил ее в узкий пояс выцветших синих джинсов. Он сел на один из разномастных стульев пастельных тонов.

— Что за группа?

— Personnes d’âge [2], — Тома пожал плечами. — Зрелые, большинство проспали всю дорогу, — добавил он.

— Там точно нет красотки, которая будет щеголять у бассейна?

— Absolument pas [3]! — Тома покачал головой, и на загорелое лицо упала густая светлая челка. Откинув ее, он добавил: — Лучше не отвлекаться.

— Не уверен, но соглашусь: нам есть чем заняться.

Дэниел подтащил по терракотовому кафельному полу стул и потянулся за папкой.

Следующие пятнадцать минут мужчины изучали бумаги. Когда они встали, оба были довольны, что все в порядке, и понимали, чего друг от друга ждать. В боковой комнате висела аккуратно выглаженная униформа, и повара торопливо переоделись.

— Уолто попросил отнести в дом закуски к четырем часам, — сказал Дэниел, застегивая китель. — У нас приветственный прием, гостям нужно будет подкрепиться.

— У меня все готово, — ответил Тома и пошел в подсобку, где были до отказа забиты два больших холодильника, а шкафы ломились от продуктов.

Дэниел уставился на свое отражение в зеркале рядом со шкафчиком. На него смотрели голубые глаза, в которых еще теплился огонек. Темные густые окрашенные волосы. Много лет назад его сравнивали с молодым Элвисом, и его внешность, даже увядающая, привлекала женщин всех возрастов. Он коснулся пальцами лица, осмотрел морщины вокруг глаз и слегка обвисшую кожу под изящной линией подбородка.

— Ты еще неплох, — уверенно кивнул он. — Даже если тебе уже не пятьдесят, — добавил он со вздохом.

Разгладив хрустящий хлопковый китель на небольшом животике, Дэниел повел плечами и сложил вытянутые пальцы. Хрустнув костяшками, он подмигнул своему отражению.

— Готов зажигать? — спросил Тома Дэниел.

— Mais bien sûr [4], — ответил Тома, взял поднос с закусками и повел коллегу через дом.

* * *

Каролайн стояла в своей комнате на втором этаже «Ля Мезон дю Паради». Ее пальцы гладили бледно-голубые ставни, пока она разглядывала открывшуюся картину. Бледные муслиновые шторы развевались от прохладного ветерка, шепчущего из сада внизу, и за ними раскрывался идиллический вид. Мягкая ткань ласкала руку, как поцелуй возлюбленного, и Каролайн вздохнула и потерла кожу. Она плохо помнила, как ощущается поцелуй и когда Стэнли в последний раз проявлял к ней хоть какую-то симпатию.

Много лет он соблюдал осторожность, и Каролайн игнорировала внебрачные связи мужа. Переехала в отдельную спальню и предпочла эмоциям образ жизни — ей очень нравилась в Кенсингтоне. Если он желал развлечься, она это с готовностью игнорировала. Но, скинув украшенные камнями белые сандалии, она вздохнула и задумалась: стала бы она сохранять видимость брака дальше, если бы Стэнли не захотел уйти?

Пройдя босиком по сосновому полу, Каролайн вышла на балкон, где стояли в углу кованый железный столик и такие же стулья с бледно-розовыми подушками. Посреди стола возвышалась красивая керамическая ваза со сладко пахнущей лавандой. Каролайн села, подняла с глаз солнцезащитные очки и принялась разглядывать поле подсолнухов. Завороженная мягким покачиванием золотого одеяла, она наблюдала, как крепкие стебли тянутся к небу. Их энергия была почти осязаема, и она задумалась о магии природы, создавшей нечто столь прекрасное.

— Вот бы и мне испытать нечто подобное, простое и целительное, — вздохнула она.

Плечи Каролайн расслабились впервые за, как казалось, целую вечность. Мягкий воздух и пьянящие ароматы сада гипнотизировали, и бороться со сном стало невозможно. Как чудесно было бы лечь в мягкие перья, на глубокий матрас резной кровати, и позволить заботам уплыть прочь. Веки Каролайн отяжелели, и ее голова упала вперед.

Тревоги из-за измен мужа, финансовые трудности и заботы больше не нарушат ее сон. Глаза Каролайн закрылись, и она задремала, смутно слыша, как вдалеке щебечут на живых изгородях воробьи.

Над поверхностью бассейна носились птицы, а на дорожке под балконом Каролайн лежала на жарком солнце пожилая кошка. Ее тело лениво вытянулось, старые кости наслаждались солнечным теплом, а мех блестел, впитывая лучи. Единственным признаком ее присутствия было редкое подергивание полосатого хвоста. Сад под безоблачным небом накалился от жары, а влажный воздух почти вибрировал от избытка энергии, словно ожидая, когда особняк оживет.

— О, Каро! Привет, утенок!

Голова Каролайн дернулась от громкого голоса Фрэн. Растерявшись, она моргнула и огляделась.

— Я тут! — крикнула Фрэн. Она хлопнула в ладоши и помахала. Схватившись за стол, Каролайн успокоилась. Она поняла: Фрэн стоит на соседнем балконе.

— Как тебе комната? — спросила Фрэн. — У меня шикарная ванна на ножках!

Пальцы Каролайн пригладили стильный светлый боб — подстриженный, чтобы подчеркнуть высокие скулы, и обесцвеченный, чтобы скрыть любые следы седины.

— Очень мило, — отрезала она.

Проклятье! Надоедливая особа по ту сторону стены. Пылая гневом, Каролайн вернулась в свою комнату. Ее чемодан стоял на подставке — она распахнула его и принялась раскладывать вещи. Расправляя наряды и развешивая их в шкафу, Каролайн задавалась вопросом, станет ли Фрэн преследовать ее во время всего пребывания. Было неуютно находиться рядом с кем-то столь жизнерадостным. Как избегать Фрэн, если они будут вместе почти постоянно — на кухне, во время развлечений, завтраков, обедов и ужинов?

Фрэн может оказаться любопытной, и если Каролайн утратит бдительность, то столкнется с навязчивыми расспросами, которые потребуют унизительных ответов.

Каролайн вздохнула. Несмотря на красоту вокруг, отпуск начался не по плану. Впрочем, рассудила она, они не единственные люди на курсе, и если проигноровать Фрэн, та переключится на кого-то другого.

Приводя в порядок тщательно подобранные наряды, Каролайн поклялась, что ни один человек не испортит ей отдых. Она заплатила бешеные деньги, чтобы хоть ненадолго вырваться из своей ситуации, и была полна решимости как можно большему научиться у шеф-повара, удостоенного звезды Мишлен. Видит Бог, ее бизнес нужно спасать. Кейтеринговая компания Каролайн ужасно пострадала во время пандемии, хотя дела шли неважно и прежде. Развод стремительно приближался, и она понимала: если она вернется к работе, в ближайшие месяцы ей понадобится умелая коммерческая стратегия.

Открыв ящик с ароматом лаванды, Каролайн аккуратно разложила нижнее белье. Сейчас об этом думать не нужно. «Ля Мезон дю Паради» оправдал все ее ожидания. Комната восхитительна, дом выглядит чудесно, и она не может дождаться встречи с хозяином и знаменитым шеф-поваром.

Зайдя в ванную, Каролайн просияла. Мраморный пол, люстра, старинный деревянный стол, заваленный мягкими пушистыми полотенцами и дорогими туалетными принадлежностями, и позолоченное французское зеркало над ним. Настенные бра сочетались с латунными кранами, а яркая белая плитка придавала комнате свежий, современный вид. Она подумала, что человек, который спроектировал эту комнату, очень талантлив, сняла одежду и зашла в душ.

Вскоре Каролайн была готова к приветственному приему.

Сделав безупречную укладку и свежий макияж, она улыбнулась и щедро распылила «Диоривьеру»; приятный цветочный парфюм напоминал о старомодных розах. Взяв свой клатч от «Марк Джейкобс», она перекинула серебряную цепочку через плечо, заперла комнату и положила ключ в карман белого льняного платья.

Держась за перила широкой лестницы, ведущей на первый этаж, Каролайн спустилась в коридор, где сияли разноцветными лучами витражи над дубовой дверью. Услышав голоса за двойными дверями слева, она потянулась к ручкам. Каролайн привыкла к элегантности и хорошему вкусу: именно таким был ее дом в Кенсингтоне, как и многие дома, где она обслуживала громкие званые ужины и мероприятия. Но, зайдя в гостиную, она лишилась дара речи.

Огромные окна обрамляли светлое и просторное помещение. Они добавляли комнате симметрии, и оштукатуренные стены казались выше, создавая идеальное полотно для художественных экспозиций. Мягкие цвета покрывал и штор, казалось, были вдохновлены красотой сельской местности за открытыми дверями патио. Паркет, уложенный елочкой, покрывали старинные ковры. Продвигаясь вперед, Каролайн рассмотрела слегка потертую мебель, которая придавала обстановке уют вместе с ценным антиквариатом.

На столике в высокой вазе красовалась композиция из подсолнухов, а в серебряной чаше лежали лед и охлажденные бутылки — Каролайн вдруг поняла, что хочет пить.

— Миссис Кэррингтон, — перед ней появился мужчина и протянул руку. — Меня зовут Уолто Уильямс, и я рад приветствовать вас в своем доме.

— Очень рада здесь оказаться, — ответила Каролайн, отметив, что красивый хозяин дома консервативно одет в чиносы и рубашку с короткими рукавами. Он излучал грацию и хорошие манеры. — Зовите меня Каролайн, — сказала она и пожала ему руку.

— Могу я предложить что-нибудь освежающее? — спросил он. —Газировку, вино, шампанское?

— Шампанское было бы идеально.

— Надеюсь, путешествие оказалось не слишком утомительным?

Уолто протянул ей высокий бокал.

— В Лондоне жарко и влажно, а в аэропортах полно народу.

Каролайн сделала глоток восхитительно охлажденного напитка.

— Боюсь, здесь погода не намного прохладнее. У нас уже несколько недель стоит жара, и никаких признаков спада. Надеюсь, на кухне есть кондиционер; без него будет невыносимо.

— К сожалению, в этом старом доме нет столь современных устройств, — улыбнулся Уолто. — Но мы установили много вентиляторов и приложим все усилия, чтобы вам было комфортно.

Каролайн хотела сказать, что это самое меньшее, что он может сделать за заплаченную непомерную цену, но ошеломленно застыла. В глазах Уолто, где в бесконечной глубине янтаря сверкали золотые искорки, таилось нечто особенное. Они околдовали Каролайн, привыкшую к глубоким голубым озерам Стэнли — чаще всего холодным и неприветливым. Она даже не сразу заметила подошедшую к ней и Уолто женщину в ярком лаймово-зеленом кафтане.

— Привет, я Анжелика, — представилась та, освежая бокал Каролайн. — Обращайтесь ко мне по любым вопросам, — добавила она.

Каролайн повернулась и посмотрела на звенящие серебряные браслеты на руках Анжелики. С ее ушей свисали крупные рубиновые капли, а рыжие волосы были зачесаны алмазным гребнем в тяжелый шиньон. Пока та наливала, Каролайн обратила внимание на ногти Анжелики — каждый был покрашен в свой цвет радуги. Внезапно почувствовав себя некрасивой, Каролайн поправила цепочку сумки и быстро отбросила эту мысль, разгладив свое дизайнерское платье. Анжелика спросила ее о путешествии, и Каролайн пробормотала что-то в ответ, а потом поинтересовалась акцентом Анжелики, который определить не смогла.

— Я — голландка, а моя мать — англичанка, — объяснила Анжелика.

Пока они вежливо беседовали, а Уолто стоял рядом, Каролайн изучала бледное веснушчатое лицо Анжелики — резкий контраст с насыщенной смуглой кожей Уолто. Поразительная пара.

Вдруг двери гостиной распахнулись, и вошла Фрэн.

Каролайн почти забыла про спутницу и вздохнула, увидев ее.

— Простите, дорогие, — рассмеялась Фрэн, — я заснула в ванной и застряла. Потребовалась целая вечность, чтобы выбраться.

Фрэн улыбнулась, и Каролайн заметила, что помада, размазанная на ее зубах, теперь ярко-вишневого оттенка. Ее облегающий комбинезон с животным принтом дополняли массивные безвкусные украшения, которые, казалось, покрывали каждый свободный дюйм кожи.

— Привет, Каро! — крикнула Фрэн и, налив себе ликер, поспешила к ним присоединиться.

Каролайн сделала шаг назад. Что вообще творится у нее в голове? Наряд Фрэн больше подходил для зала игровых автоматов в конце прибрежного пирса. Не для изысканного французского поместья.

Отойдя от Фрэн, Каролайн обратила внимание на неподписанную картину в центре стены. Оттенки фиолетового и синего обрамляли обращенное вверх лицо женщины — словно та безмятежно смотрела васильковыми глазами на невидимую луну. Длинные золотистые волосы ниспадали ей на спину, сливаясь с цветами лаванды.

— Потрясающая работа, — восхитилась Каролайн, — кто художник?

Уолто кашлянул. Сжав бокал, он отступил назад.

Прежде чем Каролайн успела повторить вопрос, Анжелика вышла в центр комнаты и объявила.

— Я хочу представить вам хозяина этого места, — сказала Анжелика. — Пожалуйста, познакомьтесь с Уолто Уильямсом.

Уолто застенчиво улыбнулся, услышав вежливые аплодисменты.

— Дамы и господа, — сказал он, — рад приветствовать вас в «Ля Мезон дю Паради» на, как я надеюсь, познавательной, полезной и веселой неделе гастрономии, отдыха и новых знакомств.

Гости кивнули, изучая тех, с кем им предстояло познакомиться.

— Есть несколько правил проживания, Анжелика их объяснит. Я с нетерпением жду возможности узнать вас всех поближе за ужином, — Уолто снова улыбнулся, когда дверь в гостиную открылась. — Сегодня вечером для нас готовит талантливый шеф-повар, которому не терпится с вами познакомиться. Позвольте представить вашего наставника, — Уолто взмахнул рукой, — Дэниел Дуглас де Бирс.

Дэниел вошел, и все обернулись. Наслаждаясь всеобщим вниманием, шеф-повар обошел гостей, пожимая протянутые руки.

Когда очередь дошла до Каролайн, ее ослепил ряд зубов — ровнее и ярче, чем у нее. Глядя на орехово-коричневое лицо — резкий контраст с белым пиджаком — Каролайн задалась вопросом, сколько часов он провел, загорая у бассейна. Но надо отдать Дэниелу должное: он показался ей таким же очаровательным, как и при многочисленных появлениях в телевизоре в качестве гостя на кулинарных шоу. Фрэн пересекла комнату и поцеловала шеф-повара в щеку.

— Привет, утенок! — она оставила большой вишневый отпечаток. — Мне нужен твой автограф, — сообщила она, выхватывая из декольте складной веер. — Боже, как жарко, — Фрэн помахала веером перед лицом. — Мой Сид смотрит все твои шоу. Он думает, я смогу готовить как ты, когда вернусь домой.

— Постараюсь угодить и тебе, и твоему мужу, — Дэниел поднял руку и откинул густую прядь волос, выбившуюся из тщательно уложенной прически.

— А теперь, пожалуйста, наслаждайтесь закусками, — объявил он, махнув рукой Тома.

— Позвольте, — сказала Фрэн, когда Тома принес поднос с маленькими закусками. И тут же схватила крошечную слойку.

— Да вот же!.. — прошептала Каролайн, пока Фрэн стряхивала с подбородка хлопья слоеного теста. Она была сыта Фрэн по горло и наблюдала, как механически двигались ее челюсти. «Этого достаточно, чтобы навсегда отбить охоту к еде», — подумала она.

Каролайн решила, что ей нужно немного воздуха, и, не обращая внимания на Фрэн, поставила пустой бокал на стол. Пройдя через комнату к открытым дверям, она скрылась в саду.

Глава четвертая

Фрэн смотрела на то, как Каролайн покидает комнату. Она с высокомерным видом залезла в шикарную кожаную сумку и опустила огромные солнцезащитные очки на переносицу идеального носа, прежде чем исчезнуть на улице. Взяв пикантную закуску из лосося, Фрэн села и задалась вопросом, поела ли Каролайн. Судя по стройной фигуре — маловероятно. Слизывая с губ майонез, Фрэн задалась вопросом, зачем такой худышке проводить неделю в кулинарной школе, где гостям будут каждый день предлагать излишества.

«Может, у нее быстрый метаболизм», — подумала Фрэн. Возможно, Каролайн из тех, кто может ни в чем себе не отказывать и не прибавлять ни грамма. Одежда прекрасно сидит на ее стройной фигуре, а великолепные белые сандалии, украшенные самоцветами, явно стоят очень дорого. Фрэн откусила блинчик со сливочным сыром и усмехнулась. Ей достаточно было взглянуть на кекс, чтобы располнеть на целый размер.

— Десерт?

К ней подошел Тома и протянул фарфоровое блюдо. Фрэн уставилась на изысканные угощения. И промокнула губы салфеткой, оставив бледное розовое пятно.

— Выглядит чудесно, — сказала Фрэн, — что тут у нас?

— Макароны, — улыбнулся Тома. — Разновидность миндального безе.

— Вкуснятина, — ответила Фрэн и выбрала клубничный.

— Они с начинкой, и я уверен, шеф научит вас их делать.

— Потрясающе, — Фрэн улыбнулась и прокусила гладкую поверхность. Слегка хрустящая текстура таяла на языке.

— Чувствуете легкость и н