Оглавление

Добрый сон

фантасмагория.

часть первая. ДОБРЫЙ СОН юной горожанки славного поселения Боссельдорф, что в виконтстве Делла Корринче

— " Звери могут за дверью стоять.

Только не надо их внутрь пускать…» парафраз.

***

— " Драконы Делла Корринче издревле славились приверженностью к принцессам Корринче вследствии их знатных познаний в древнем языке Сокка, которым были изложены их тайные «Книги Трёх Знаний.» («Легенды чёрного стула короля Брандис-дега»)

***

— «Если вы, чешуйчатые твари, не оставите в покое мой замок и не вернёте моих дочерей, — вскричал виконт Сардон, — Клянусь своим непорочным именем, вы подавитесь всем этим к вечеру следующего дня!» (из «Деяний неустрашимого Сардона и его брата, несокрушимого Синега.»)

***

* ГЛАВА ПЕРВАЯ *

в которой уважаемые читатели впервые встретятся с тремя товарищами из Таррагоны и узнают, что те затеяли некую таинственную авантюру.

1.

- Мужчине никогда не понять женщину.

— Только не думай, что я приму тебя за сумасшедшего, — отозвался Санчо и пошевелил пальцами на ноге. — Ты не глупее вон того пальца.

- А меня больше интересует вопрос, почему людям так нравится таскать за собой на поводке разных зверей, кошек, хорьков, ящериц.

- Это тешит их самолюбие. Любому нравится чувствовать себя повелителем.

— Но женщины… Конечно, как любую тварь, их притягивает не познанное. Однажды я видел лису, которая изо всех сил пыталась залезть в закрытую корзину, в которой, как я потом убедился, не было ничего.

Друзья лежали на плите обработанного песчаника и смотрели на мусор, плывущий по поверхности воды Rio Francolli — где-то в верховьях прошли дожди.

— Сравнение с пальцем мне польстило, — сказал Кехада.

- Не за что, - отозвался Санчо. - Купаться будешь?

— Пожалуй, потом. Жара ещё будет усиливаться.

- Можно будет повторить.

Сбросив портки и рубаху, Санчо прыгнул в воду и поплыл на середину реки. Кехада прикрыл глаза и наслаждался бездельем. Откровенно говоря, он наслаждался этим уже больше месяца, с тех пор, как университет Ровира и Вирджили (Universitat Rovira i Virgili) закрылся на летние каникулы. Друзья могли себе позволить предаваться безделью, поскольку дядя Кехады, взявший на себя обязанность обеспечивать учение любимого племянника, выделил ему сумму, достаточную для достойного проживания, и Санчо на правах друга с удовольствием этим пользовался.

- Хорошо! - сообщил выползший из воды Санчо.

— Хорошо, — согласился Кехада. — Пока ты наслаждался купанием, мимо тебя проплыло четыре дохлых крысы.

- Скотина! Почему ты молчал?

— Потому что я не провидец.

- Но ты мог сказать, увидев первую!

— Мог. Но я не хотел портить тебе удовольствие.

— Вот это удовольствие, — Санчо смотрел на берег, заставленный блоками песчаника. — Скоро река будет представлять изысканное зрелище. Набережная, мраморные ступени, гондолы. Ты был в Венеции?

— В Венеции я был, но этот пейзаж никогда не сравнится со славным городом воды. Католическая церковь тратит слишком много денег на показную роскошь, — неохотно ответил Кехада. — Конечно, прихожанам нравится красиво служить Богу, но, думаю, им больше понравилось-бы усмирение Гранады. Деньги быстро кончаются…

Санчо оглядел пыльную Cami Francoli, ползущую вдоль реки, на заборы, сложенные из булыжников, скреплённых глиной, соломенные крыши домишек под кронами акаций, вздохнул, вынужденный согласиться:

- Денег много у маранов...

— Не думаю, что Франсиско Гурреа охотно ими поделится. А есть ещё и братья Санчесы!

— На рынке я слышал, — оглянувшись, негромко поделился Санчо, — Их собратьев-моронов не так давно вышвырнули из Кордовы. И Римская церковь уже облизывается на Севилью. Это может обернуться большой кровью.

- Оставим эту тему, ни в Севилье, ни в Кордове у нас родственников нету. Какие планы на вечер и ночь?

— В цирке Таррако (Circ Roma) сегодня представление. Труппа из Перпиньяна, в программе «Елена» Эврипида и сцены из Татия, стихи Сапфо. Веселье до утра!

— Предлагаю пока отдохнуть в Provincial forum of Tarraco, там и перекусить можно!

Предложение было встречено с энтузиазмом. По Avenido De Roma они обогнули сердце Старого города квартал Part Alta, и по улице Сант Антони (Passeig de Sant Antoni) добрались до провинциального форума Таррако. Здесь в культурном комплексе они выбрали маленькую таверну, где прекрасно готовили мясо с виноградом, взяли две порции, что обошлось им в четыре кавалло, и прошли в библиотеку.

- " Как старинную монету и сегодняшний чекан.

Настоящими деньгами, неподдельными ничуть,

Лучшими из самых лучших, знаменитыми везде

Среди эллинов и даже в дальней варварской стране,

С крепким правильным чеканом, с пробой верной, золотой

Мы не пользуемся вовсе. Деньги медные в ходу,

Дурно выбитые, наспех, дрянь и порча, без цены.* " — продекламировал Санчо стих из «Лягушек» Аристофана, и Кеведо в ответ задумчиво кивнул.

***

2.

Они устроились рядом со второй колонной за дубовым столом, сдвинули к краю подставки для книг, и Санчо развернул кусок кожи, в который было завёрнуто мясо. Ели они руками, положив перед собой старые салфетки для вытирания пальцев.

— Ну, и унылое дерьмо вся эта ваша философия! Дерьмо унылого мула! — высказался Санчо, разглядев на титуле книги, которую читал за соседним столом тощий студент, имя автора «Платон».

— Подожди пятьсот лет, и ты увидишь, что люди сделают её ещё унылее. Кстати, а ты разве не изучал философию?

— Так, поскольку постольку. Увлекался механикой и алхимией. Философия должна помогать получению знаний… Но, сначала надо попробовать выжить, познавая саму философию. «От полученных знаний скончался на месте» — это об изучении философии!

- Конечно, она нужна! Изучая её, вы понимаете, насколько не нужен наш мир.

— Видишь того важного человека на постаменте? — Санчо показал за окно, где возвышался памятник покровителю города Сант Маджи у капеллы его имени. — Отшельник, мученик! Но кто знает, чем он занимался в своём ските? Говорят всякое…

- Например?

- Что Бокаччо сюжеты некоторых своих новелл списывал с историй о жизни этого святого.

— Ты богохульствуешь. Как и Бокаччо. И где жил писака? Далековато от этих мест.

- Слухи ходят по дорогам пьяных мулов.

В честь мастерства повара мясо было съедено в усердном молчании и запито белым кислым вином. Вытерев руки и расстегнув ремни, друзья вдыхали безмятежность жизни, и не мешали им ни политика, ни философия, ни метафизика. Им было хорошо. Но Санчо скоро наскучило бездействие, как многие толстяки, он отличался подвижностью во всём, и в общении тоже. Но аудитория для общения отсутствовала, Кеведо, сморённый плотным обедом, клевал носом. Пошарив глазами вокруг, Санчо обратил внимание на документ, приколотый к доске извещений, и заинтересовался. Перед этим он видел двух землевладельцев, которые, прочитав документ, начали оживлённо его обсуждать.

Это было сообщение городской думы, и рассказывало оно об инциденте, случившемся в Кордове — служанка богатого марана окатила помоями уважаемых горожан, проходивших под окнами ростовщика. Три дня в городе бушевали страсти, некоторые мараны были убиты, другие покалечены, а не пострадавших горожане выперли из города (их достояние, конечно, перекочевало в церковные закрома, но этот вопрос не обсуждался, а церковь хранила подобающее молчание.), причём это было сделано грубо, без уважения к их годам и достоинству.

- Что творится! - сообщил другу Санчо, вернувшись за стол.

- И что именно? - приоткрыл глаз Кехада, - Из Шотландии приполз водяной дракон?

Студент пересказал новости, в надежде на интересную дискуссию.

- Политика и деньги, две самые грязные вещи, придуманные сатаной нам в наказание!

— На вещи надо смотреть объективно, иначе они превращаются в химер!

— Объективно мараны — сосуд скорби и насилия, использующий горе людей, попавших в не контролируемую ситуацию. Ситуации разрешаются большими деньгами, их у простолюдинов нет, и тут вы видите доброго христианина, нет! — «новохристианина» — марана. Скот с удовольствием выручает вас угодной, спасительной суммой. Но скотина берёт за услугу плату скотских размеров! Вы вынуждены благодарить его, и потом — сумма откупа, хоть и огромна, но, разделённая на длительный срок, кажется благородной, которую простой человек может осилить, если начнёт питать себя и семью овсяной мукой и водой. И тут — вот оказия! — производитель заболел. Или чума случилась! И долг начал расти, ведь марану не интересно слушать про наши войны, болезни, засухи. Потерпев недолго, он приходит с альгвасилом и забирает у неблагодарного облагодетельствованного хама кусочек земли вместе со всем хозяйством, включая четвероногих членов семьи. И теперь неблагодарному только Бог в помощь.

— Я это знаю, все это знают! — воздел глаза в потолок Санчо. — Не нельзя убивать людей за чью-то глупость, пусть вынужденную.

— Конечно! Мы все должны быть им благодарны! Слышал о созданном недавно в Севилье инквизиторском трибунале? Благое начинание. Угодное Римской церкви, а, значит, и Богу… Но подходит время, надо идти, занимать места ближе к арене. Поздно приходящему — кости!

- И трибунал...

Они вышли в зной улицы и посмотрели на низкое солнце. Сиеста уже окончилась, народу на улице было мало.

— Послушай, Санчини, у тебя есть девушка? — неожиданно спросил Кехада. — Может быть, тебе неудобно говорить об этом, я бываю нетактичным…

— Неудобно? С чего-бы это? Но почему — «девушка»? Девушки! Много! Девушки, это наслаждение. Это не прихоть и не похоть, это тайна! Величайшая загадка мира, которую я постоянно пытаюсь разгадать, и постоянно отступаю. А у тебя есть?

— Да. Только не в том смысле, какой вкладываешь ты. Я давно не видел её. Эрика, вот как её зовут. Она живёт на севере, в маленьком городке, недалеко от монастыря. И я боюсь… как-бы она не пошла в этот монастырь, не стала невестой Бога.

- Для этого есть причины?

— Не знаю. Когда я уезжал поступать в университет, она сказала, что будет ждать меня. Но за три года я ни разу не нашёл времени посетить тот городок…

- Ты хочешь пригласить меня в этот прелестный городок? Я уже чувствую вкус местного вина, и девушки...

- Я не знаю...

— Но если это твоя родина, ты просто обязан отдать дань тому месту.

— Возможно. Мои родители похоронены там. Меня воспитывал дед. Сейчас он уже очень стар, или… Впрочем, он был очень крепкого здоровья…

***

До арены оставалось идти около трёхсот метров**, её мощные стены уже виднелись за верхушками кустов, высаженных по обочинам пешеходной дорожки, когда Санчо взял Кехаду за рукав:

— Я тебе сейчас кое-что скажу, только ты не подавай вида и не оглядывайся.

- Не оглядываться? - удивился Кехада и инстинктивно сделал попытку посмотреть назад.

— Дьявол, что ты делаешь! — дёрнул его за рукав приятель. — Сказано, не оглядывайся! Мне кажется, что нас преследуют. Я видел того человека в библиотеке, но не обратил внимания. Он идёт за нами, в двадцати метрах, и прячет лицо под капюшоном.

— Сейчас многие идут в цирк!

— Посмотри вокруг, Кехада! Ты видишь весёлые и открытые лица людей, спешащих получить удовольствие от представления, предвкушающих прикосновение к Мельпомене, к высокой поэзии. Они не прячутся. А вот человек, идущий за нами прячется под тёмной, пыльной материей. Ты считаешь это нормальным?

— Ты убедителен, и я доверяю твоему чутью. Но что нам делать? Обратиться к первому альгвасилу? У нас есть серьёзные причины для этого?

— Ты прав. Я думаю, давай пока замедлим шаг. Кстати, вон разносчик напитков. Задержимся около него. Нам придётся смириться с потерей удобных мест в арене.

За несколько динейро друзья взяли две кружки виноградного сока, уже начавшего бродить, и, попивая бурду, косились по сторонам. Заподозренный злоумышленник в самом деле вёл себя зловеще. Сначала, укрывшись за кустиком смородины, он сделал вид, будто мочится. Потом его заинтересовала архитектура. Потом его фантазия иссякла, он присел на ступеньку публичного здания и задремал.

- Может быть, набить ему морду? - предложил прямолинейный Кехада.

— И не узнать, что ему надо? — Санчо был более практичен. — Он может оказаться полезен.

- Тогда... Может быть, просто подойдём и спросим, что ему надо? Зачем он ходит за нами?

- Ты гениален, Кехада! Именно так мы и поступим. Вперед!

Вернув кружку торговцу, Санчо решительно зашагал в сторону унылой фигуры. Однако таинственная личность будто совсем не горела желанием познакомиться. Человек встал и направился в сторону, обратную арене.

- Уважаемый! - окликнул его запыхавшийся Санчо, догнал и схватил за рукав, - Я к вам обращаюсь, любезный, будьте добры прояснить некоторое недоразумение... Эй, ты что делаешь?!

Сильные пальцы обхватили его запястье и вывернули невообразимым образом, вызвав дикую боль. При этом капюшон откинулся, открыв лицо незнакомца. На агрессора глядели спокойные чёрные глаза под густыми бровями, а сильно горбатый нос начинался, кажется, от середины лба. Поражённый Санчо изо всех сил выкручивал нахалу пальцы, но когда взглянул на его лицо, то увидел, что оно совершенно безмятежно, только зрачки неимоверно расширились, возможно от боли, и он разглядывал ногти своей левой руки. И тогда Санчо заорал изо всех сил. Это было настолько скучно и бесталанно, что Кехада остановился в трёх шагах от титанов и поморщился. Но пальцы-клещи ослабили хватку, и незнакомец улыбнулся.

- Вы хотели поговорить, сударь? - осведомился он, - Тогда моё имя - Эркюль Савиньен***.

***

Они устроились в маленькой забегаловке на Passeig de Sant Antoni (Сант-Антони), ввиду стен амфитеатра, недалеко от новеньких городских ворот, возможно, ещё надеясь попасть на представление, но личность незнакомца интересовала их всё больше, в нём чувствовалась некая интрига и уверенность в поставленных целях.

— Думаю, мне надо представиться? Имя я вам уже назвал. Мне 23, родился в Париже, слышали, наверное? Посещал колледж Бове, изучал философию вместе с господином Мольером. Сейчас я служу альгвасилом, без сомнений, это временное занятие. Так сказать, свободный альгвасил, сам выбираю себе хозяина, могу и отказаться от работы.

— Очень приятно, Эркюль. Но, мы? Ты следуешь за нами уже пол-дня, — задал прямой вопрос Кехада, — это не очень приятно, чувствуешь себя преступником в розыске. И приказ какого алькайда ты сейчас выполняешь. Или, может быть, ты служишь суду мэра Таррагоны?

— Вы ошибаетесь. Я служу только своей прихоти. Во всяком случае, намерения мои благие. И я достаточно ознакомился с вами из разных источников. У меня к вам дело, в котором вы можете мне помочь. Я знаю, что вы свободны до осени, вы не нуждаетесь в деньгах, а я вам их и не обещаю, хотя могу содержать вас какое-то время. Я предлагаю вам приключение. Условие только одно. Иногда я буду замалчивать какие-то имена, это меры вынужденная, и, возможно, для вашей безопасности. Иногда слишком многое знание не способствует здоровью.

- Значит, дело опасное?

Глаза нового знакомца над краем кружки с напитком смотрели испытующе, но озорно.

- Разве это служит вам препятствием? Дело МОЖЕТ оказаться опасным. А может обернуться простой прогулкой по Южной Европе.

- Ты собираешься в турне, и тебе нужны телохранители? Надеюсь, ты ищешь не золотое руно?

- Мне не нужны телохранители. Но поиск одного предмета, моя задача.

- И мы не должны знать, что это за предмет?

- Почему? Это книга. Написана около ста лет назад.

— Кехада, ты слишком назойлив. Какая разница, что искать? Только сегодня ты жаловался на скуку. Тебе предлагают приключение, и кормёжку в придачу. А транспорт? Лошади?

- Увы, лошади нам не полагаются, они привлекают внимание. Но крытая тележка и осёл у нас будут.

Они ещё долго сидели, забыв про представление, тем для разговора было много, и в своё время друзья поинтересовались о конечном пункте маршрута.

— О! Вы будете очарованы. Небольшой монастырский городок в краю озёр, меж пологих холмов, поросших вязами, черёмухой и клёнами. Вряд-ли вы слышали о нём, такое странное название Боссельдорф…, что между Перпиньяном и Монпелье, рядом с Сет…

- Случаем, не там расположено аббатство виконтства Делла Корринче? - небрежно уточнил Кехада.

- Тебе знакомо это место? - удивился Эркюль.

— Ещё-бы! Это моя родина. Даже у изгоев есть Родина!

— Жизнь богата совпадениями! — заметил Санчо, — Только сегодня мы говорили о возможности путешествия в те края. Кехада весьма живописно описывал это место.

— Значит, и мне повезло! Я в этом виконтстве не бывал, и местный житель нам не помешает. Но здесь есть странная вещь, удивлявшая меня. Я не понимал, почему мне указали на вас… Человек, рекомендовавший вас мне, явно знал о том, что Кехада из тех мест.

Наступила южная ночь, когда не видно вытянутой руки, и друзья были удивлены непонятным явлением; в стороне цирка мерцал невысокий свет, совсем не разгоняющий тьму.

- В цирке пожар?

— Пожар? Нет! — пояснил Эркюль, — Это новое изобретение, называемое иллюминацией. В основе его всем известные зеркала Архимеда, но здесь они рассеивают свет факелов на большом пространстве, и отлично озаряют комедиантов. Говорят, таким образом можно освещать улицы и площади городов, это проще, чем содержать фонарщиков и ухаживать за фонарями. Наука приходит в жизнь!

- Для альгвасила ты хорошо эрудирован, - заметил Кехада.

— Я много вращался в студенческой среде, посещал и лекции. Альгвасил, это временное занятие, я хочу лучше узнать взаимодействие власти, церкви и народа… А вообще, я пишу книги, это обязывает быть сведущим в науках. Но пора и отдыхать, завтра нам предстоит подготовиться к походу, может быть, после полудня мы отправимся в путь. Вам есть, где переночевать? Могу предложить гостеприимство, я занимаю просторную келью в публичном доме мэрии.

3.

Утром друзья вышли во двор и увидели Эркюля, хлопотавшего возле повозки. Она оказалась, удобной и объёмистой, но лёгкой. Большие колёса имели медные шины, в задней части располагался лежак, на котором вполне могли уместиться двое путников. В одном из ящиков хранилась еда; зерно, мука, солёное сало, в кожаном мешке булькало вино. Другой ящик содержал оружие, посуду и бытовые мелочи, необходимые в дороге. А вот осёл симпатий не вызвал. Видно было, что скотина ленива и своенравна.

— Ты думаешь, это животное доставит нас, куда надо, за 600 километров? — ехидно поинтересовался Санчо.

- Он не настолько плох, как кажется. Россинант вполне справится с возложенной на него задачей.

- Что за извращённая фантазия, назвать плебейское животное именем славного боевого друга Дон-Кихота?

— Назвать его Пегасом мне показалось не тактичным по отношению к древним богам… Вы готовы ехать?

— Прямо сейчас? — не к месту удивился Санчо.

- А чего вы ожидали? Провожающей толпы восхищённых почитателей?

— В самом деле… — пристыженный Санчо забрался на место кучера, рядом с ним уселся Эркюль, подождали, пока Кехада влезет на лежанку, и Россинант ощутил удар хлыста, который вывел его из философической задумчивости.

- Куда направляемся?

- Виа Аугуста, дальше на север, Торредембара - Калафель.

- Вот, странно! Почему не ехать по удобной римской дороге через Вальс и Сабадель? Там много постоялых дворов.

— Нет, мы поедем вдоль морского побережья.

- Эркюль, не сомневаюсь, у тебя есть причины для такого выбора. Не назовёшь их нам?

Эркюль молчал достаточно долго, чтобы друзья разуверились услышать ответ.

— В нашем предприятии заинтересованы три могущественные организации, — всё-же начал объяснения Эркюль. — Две, я считаю, дружественны нам, во всяком случае, пока мы не достигнем цели, они мешать нам не станут. Про третью сказать ничего нельзя. Первую представляет алькайд Парижа, за ним стоит королевская семья. Второй — это алькайд Луи Санчеса…

- Генеральный судья Арагона! - пробормотал Санчо, почесав затылок.

- Да. И он-же один из самых влиятельных маранов.

- Третья сила, мне кажется, известна, как инквизиция, - уточнил Кехада. - Но инквизиция, это подразделение Римской церкви. Где здесь Бог?

— Инквизицию в данном случае представляет набирающий власть и силу Томас Торквемада и великий альгвасил. Кто исполняет эту должность, не известно. Но они вполне могут преследовать меркантильные личные цели, не связанные с политикой Ватикана.

— Но зачем им следить за нами, если известна конечная цель нашего путешествия? Найди мы книгу, они просто могут отнять её у нас. А нас… гм… убить? Перспектива не из приятных, — заметил Кехада, — Что-же это за книга, за которой гоняется пол-Европы?

- Эту книгу написал Николя Фламель.

— Что-то я слышал об этом. Алхимик, чернокнижник, философский камень, эликсир жизни. Но ведь это ерунда, Фламель умер лет семьдесят назад, какой эликсир жизни?

— Я был знаком с ним. Похоже, что мне сто лет? Кстати, могила в церкви Сен-Жак-ля-Бушери, в которой якобы погребены супруги Фламель, пуста. По данным алькайда Парижа, в последний раз Фламеля видели на дороге в Авиньон, что не так уж и далеко от Монпелье и нужного нам виконтства…

***

-*- Аристофан в V веке до н. э. , комедия «Лягушки».

— **- Для обозначения измерений автор пользуется метрической системой. Дело в том, что в те годы не существовало общепринятой системы мер. В ходу были системы Греческие, Египетские, Арабские, Англо-Французские, Итальянские. Зачастую даже в соседних городах применялись разные системы мер и их приблизительное значение, или их смесь, что создавало страшную путаницу.

— ***- Два первых имени Сирано де Бержерака. И прошу не ловить автора на хронологических неточностях, это сделано вполне сознательно, в угоду сюжету.

***

*ГЛАВА ВТОРАЯ*

в которой уважаемые читатели познакомятся с очаровательной юной дамой по имени Альдонса, и узнают о её странном даре (или проклятии, как кому покажется).

1.

Странное название городка, совершенно не отвечающее самому характеру солнечной беззаботности края, говорило лишь о том, что в древние времена мрачных войн за делёж территорий между племенами великой страны, то есть, лет за четыреста до описываемых событий, пьяный отряд швабских рейтеров заблудился в лесах западных Альп и добрёл без памяти аж до предгорий Пиренеев. Продрав ото сна глаза, ополченцы были покорены волшебным видом болотистых тогда Etang de Sages et de Sigean и Les Salins de Campignol, принятых ими за Балеарское море, частью которого они и являлись. Доблестные воины тут-же решили, что менять такие красоты на свинство боевых походов страшный грех, и, не сходя с места, основали городок с аббатством. Селение назвали в честь бургомистра своего родного городка, оставшегося далеко на севере, а аббатство долго переходило из рук в руки то катаров, то госпитальеров, то розенкрейцеров, — ну, вы помните, какая неразбериха творилась на белом свете во времена Крестовых походов и ещё долго после них! — пока здесь не остановился на пути к месту своей постоянной службы великий Томас де Торквемада, тогда ещё только составляющий планы святой организации, и вот только на днях назначенный настоятелем доминиканского монастыря Санта-Крус-ла-Реал, что в Сеговии, и не навёл порядок решительной рукой. Аббатство получило именование Санта-Корринче, в честь знаменитого вдохновителя Второго похода, и виконт, впоследствии утверждённый 203-м папой римским Бонифацием Девятым, также получил a priori это гордое имя.

Итак, городок прозывался Боссельдорф. (бывали названия и похуже.)

Собственно, городок представлял собой два десятка домов селян вдоль монастырской дороги. Здесь была кузница, работавшая на местное население, кожевня, несколько мастерских по изготовлению корзин и коробов, благо, берега болот и озёр изобиловали ивняком. В окрестностях располагалось несколько ферм, где выращивали птицу, кур и гусей, и выпасывали стада овец. Живность, как и плоды кустарного промысла шли на рынок в Сет*. Крестьяне заготавливали сено и дрова на продажу, кто-то выращивал рожь, репу, капусту.

Столетняя война не затронула этих богоугодных мест, жили мирно, хоть и небогато. В близи каменных стен монастыря можно было увидеть несколько также каменных усадеб, со времён образования городка здесь попытались пустить корни дворянские семейства с севера Европы. Некоторые из них разорились, и влачили жалкое существование на мизерную ренту. Более удачливые переехали в Сет, где руководили конторами, заключавшими кабальные договора с профессиональными сообществами на строительные подряды.

Женщины и подрастающие дети местных жителей находили сезонную работу в хозяйс