Анна Нова

Комедия масок

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Редактор Лиза Беляева

Дизайнер обложки Jaidde Neimen

© Анна Нова, 2018

© Jaidde Neimen, дизайн обложки, 2018

Мир больше не такой, как раньше. Присмотритесь: что вы видите?

Сквозь туман проступают силуэты призраков, ангелы подземки появляются из туннелей метро. Старинные здания ветшают и рушатся, если смотришь на них под другим углом. Тысячеглазые и мимы селятся на руинах заброшенных церквей; случайные попутчики в ночном поезде оказываются паразитами, которые питаются снами и мечтами людей.

Однажды вы столкнетесь с неотредактированной реальностью… и это открытие не принесет вам ничего, кроме проблем.

18+

ISBN 978-5-4483-1495-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Комедия масок
2. 1. Андела
3. 2. Холден
4. 3. Кай
5. 4. Андела
6. 5. Холден
7. Intermezzo, parte prima
8. 6. Иван
9. 7. Андела
10. 8. Иван
11. 9. Холден
12. 10. Кай
13. Intermezzo, parte seconda
14. 11. Иван
15. 12. Кай
16. 13. Иван
17. 14. Кай
18. 15. Александр Сорренто
19. 16. Андела
20. Комедия Масок 2: Неоновый Лес
21. Intro
    1. Old records, Запись первая: Технополис «Глориа», Мар ди Силенцио
22. 1. Кай
23. 2. Андела
24. 3. Холден
    1. Old records, Запись вторая: Дневник Джузеппе Россетти
25. 4. Харт
26. 5. Игорь Хеллгрен
27. 6. Харт
28. 7. Иван
29. 8. Шанталь
30. 9. Андела
31. 10. Харт
32. 11. Холден
33. 12. Кай
34. 13. Иван
    1. Old records, Запись четвертая: Айван Кроу
35. 14. Харт
36. 15. Игорь Хеллгрен
37. 16. Харт
38. 17. Иван
39. 18. Моретта
40. 19. Иван
41. 20. Игорь
42. 21. Харт
43. 22. Холден

1. Андела

О боже, до чего непростительно вкусный сэндвич! Я с аппетитом откусила кусочек. Медово-горчичный соус, бекон, ветчина, цельнозерновой хлеб. Привет, калории, как же я скучала по вам.

Лорна поерзала на соседнем стуле, не зная, куда деть свои длинные ноги.

— Энди, ну проверь инстаграм, ну, пожалуйста, я хочу знать, сколько там уже лайков! — снова начала ныть она, накручивая на палец прядь своих ослепительно розовых волос. — Я забыла телефон…

— Это я уже слышала, — с набитым ртом ответила я, — вечером скину тебе фотографии, подожди немного, а? Господи, почему ты так прекрасен? — я повертела произведение кулинарного искусства сетевой забегаловки Pret-a-manger в руках и с наслаждением отщипнула от хлеба кусочек вместе с расплавленным сыром. Лорна поежилась. Весь ее обед состоял из стакана сока и полуистлевшего яблока. Но она была моделью, не я. Я была человеком по ту сторону камеры, скрывалась за объективом.

Мы как раз закончили съемку в Нилс Ярд и теперь сидели в кафе на Шэфтсбери авеню. Лорна училась в одной группе со мной. Периодически мы вместе работали над арт-проектами: придумывали сюжет, декорации, макияж, подбирали одежду и делали уйму претенциозных снимков. Мне нравилось снимать Лорну. Наверное, из-за ее ярко-розовых волос (они меня просто гипнотизировали, и я могла смотреть на них часами).

— Мне скучно! — пожаловалась Лорна, вытащила из сумки журнал и лениво пролистала его, фыркая при виде особенно неудачных фотографий. — Ну, ты доела? Достань телефон, Андела, я не могу больше!

Честно, иногда мне нравилось над ней издеваться. Лорна жить не могла без инстаграма и ежедневного ритуала подсчета лайков. Я достала телефон из кармана джинсов и молча протянула ей. Подруга выхватила его и на некоторое время выпала из реального мира. Я между тем допивала кофе, рассеянно наблюдая за проходившими по улице людьми.

«Какой прекрасный день», — вдруг подумала я. А каким он еще может быть? Я учусь и работаю в Лондоне. У меня есть все. Друзья, увлечения, даже любовь… И когда все успело настолько измениться?!

Четыре года назад я закончила школу в Праге и переехала сюда. Родители не стали возражать, когда я решила поступить в Университет Искусств. Святые люди! Честно говоря, даже не думала, что так бывает.

— Может, пойдем? — Лорна вернула мне телефон. Она выглядела вполне довольной. Ярко-розовые волосы рассыпались по плечам, и блики осеннего солнца делали их совершенно невероятными. Я знала: Лорна тоже была счастлива.

— Ого, уже сто лайков и репост в сообществе London Street Fashion, — я уставилась на фотографию, сделанную на телефон в самый разгар нашей фотосессии. Просто сфотографировала ее ради прикола. Разноцветные дома на Нилс Ярд, сияющие волосы Лорны и ее простое черное платье. Снимок действительно получился удачным. В нем было столько жизни. Столько искренности.

Позже я часто вспоминала этот день, беззаботно-прекрасный, окрашенный в неоновые цвета домов на Нилс Ярд.

Лондон менялся так же быстро, как выражение лица Лорны, становясь то меланхолично-задумчивым, то безумным и веселым, а иной раз — спокойным, даже мрачным. В зависимости от погоды и освещения до боли знакомые улицы выглядели немного иначе. Лондон был городом-хамелеоном. Все время разным и изо дня в день удивительным.

— Круто, ты, как всегда, молодец! — Лорна похлопала меня по плечу. Поднялась, набросила на плечо сумку. Я сгребла со стола свой рюкзак и тоже поднялась.

Мы вышли из кафе и зашагали в сторону Сохо. Лорна громко жаловалась на задание по истории искусств, бурно жестикулировала и пыталась доказать мне, почему ей не нравятся работы авангардистов. Я слушала ее вполуха, размышляя обо всем и в то же время ни о чем конкретном. По привычке глазела на людей, дома, витрины магазинов, ловила обрывки разговоров на десятках разных языков. Иногда мне казалось, что все это слишком прекрасно и не принадлежит мне по праву. Не знаю, когда ко мне пришла эта мысль. Просто… иногда мне начинало казаться, что все не по-настоящему, что однажды я проснусь и увижу истинный мир — не отредактированный в фотошопе, не улучшенный с помощью фильтров в инстаграме. Мир, который на самом деле существует.

— Мама приготовит на ужин стейк с картошкой, это мое любимое блюдо, она помнит, прикинь. Придется есть, к черту диету, да? Мама так редко приезжает. Энди, ты вообще слушала? — Лорна ощутимо ткнула меня в бок. — Я тебе тут о важных проблемах, а ты… — она широко улыбнулась.

Мы дошли до автобусной остановки и на минуту замерли под расписанием. Лорна жила в Кэмдене в квартире двоюродной сестры, а я — на Данэм Роуд со своим мужем. Нам было не по пути; пришло время прощаться. Лорна очень ждала приезда мамы и собиралась как следует подготовиться (в ее понимании это предполагало раскладывание вещей по местам и элементарное мытье посуды). Мне же, честно говоря, ужасно хотелось домой: сделать себе кружку чая, залезть под одеяло и посмотреть какой-нибудь фильм.

Лорна потопталась на месте, потом замерла, сложив руки на груди. Несколько парней пялились на мою подругу во все глаза; один даже начал бочком приближаться к ней с явным намерением попросить номер телефона (о, мне был знаком этот взгляд!). Ничего не вышло: через пару секунд подъехал автобус. Лорна быстро наклонилась, обняла меня и, крикнув на прощание «пока-пока», унеслась пробиваться внутрь. Я помахала ей вслед и зашагала в обратную сторону.

На душе было легко, в голове — пусто. Я шагала по городу, подпевая песням в плеере. Рюкзак привычно натирал плечо. Профессиональный фотоаппарат, блокнот для скетчей, тамблер на случай аварийной высадки в кофейне ранним утром или поздней ночью, косметичка для создания любого образа в полевых условиях. Это добро весило целую тонну, но я не могла с ним расстаться. Вещи стали частью меня, и без них я ощущала себя неуютно. Они составляли портрет Анделы Мареш, студентки колледжа моды и дизайна, носившей истертые джинсы из секонд-хэнда, обладательницы специфической внешности и десяти дырок в ушах. Черт возьми, я такая необычная! Поймав свое отражение в витрине магазина, едва не рассмеялась этим идиотским мыслям. Как будто в Лондоне кого-то можно было удивить пирсингом и истертыми джинсами.

Примерно через час я наконец добралась домой. Как обычно, заснула в автобусе и едва не подпрыгнула, услышав объявление своей остановки. Со второго этажа автобуса вниз я практически скатилась, растолкав всех на своем пути и извинившись одновременно на трех языках.

Дело в том, что кроме родного чешского и, естественно, английского, я отлично знаю русский язык. Моя мама родом из Москвы, и я довольно часто там бываю.

Мы жили в небольшом частном доме на три семьи. У нас был уютный сад с раскидистыми деревьями, мангал для жарки барбекю, качели, на которых можно было раскачиваться и читать книжку теплыми летними вечерами. Наш дом казался сказочным, сошедшим со страниц книг о типичной Великобритании. В Праге я жила в самом обыкновенном спальном районе в многоквартирном доме. Переехав в Лондон, поначалу обитала в общаге. Но потом я встретила Тейта… Не сказать, что до встречи с ним у меня была плохая жизнь, даже наоборот. Но с ним все стало по-другому. Одновременно и хуже, и лучше, и просто великолепно.

Я приняла эти перемены как данность. Наверное, я даже в полной мере не осознавала, насколько была счастлива тогда. Мне казалось, теперь счастье будет длиться вечно. Я вообще воспринимала свою жизнь как клип Ланы Дель Рей: с обязательным набором романтичных пейзажей, закатов и венков из роз. Тейт помог добавить в жизнь щепотку реализма (особенно остро реализм ощущался, когда мой муж валялся с приступами астмы, аллергии, очередного вируса или банальной мигрени). И все равно я была, наверное, самой счастливой студенткой во всем Лондоне!

Я не учитывала лишь одно — что все меняется. Что-то заканчивается, начинается нечто иное, и вдруг приходится делать выбор.

Но зачем думать об этом, когда ты счастлив, верно?..

Открыв дверь, я вошла в прихожую. Скинула ботинки, отнесла рюкзак в спальню. Поплелась на кухню готовить чай. Позвонить мужу, что ли? Зевнув, я достала телефон и набрала Тейту.

— Привет! Как ты там? — я включила чайник и открыла шкафчик, выбирая, какой же чай заварить.

— Как раз собирался тебе звонить. Апчхи! — Тейт чихнул, шумно высморкался. — Извини, опять чертова простуда. Пока живой, если что.

— Ну, это обнадеживает, — я взяла с полки банку черного чая с молочным ароматом.

— У нас, как всегда, очень весело, — совершенно невеселым тоном сообщил Тейт. — Меня завтра отправляют в Эдинбург, нужно встретиться в университете с руководителем проекта и его командой. Заранее у нас ничего планировать не умеют, все в последний момент, — сокрушенно прибавил он.

— Проект — это та суперсовременная штука для исследования поверхности Марса?

— Она самая.

— Ну, ты хоть сегодня не в ночи домой вернешься?

— О-о-ой не знаю, — скептически протянул Тейт, — есть вероятность, что приползу. Чего делаешь? Устраивали сегодня фотосессию?

— Ага, отлично было! Делаю… Мхм, в данный момент насыпаю заварку в чайник и собираюсь посмотреть новую серию чего-нибудь. Еще не решила, чего.

— Только не «Мост»! — запротестовал Тейт. — Без меня не смотри! — на другом конце провода раздался грохот. Судя по всему, муж что-то уронил на пол, — Ладно, Энди, мне пора, меня опять тут кто-то хочет… Да, сэр, я вам все скинул на почту, проверьте!

— Люблю тебя, — весело сказала я и отключилась. Думаю, Тейт меня услышал.

Мой муж работал в Aurora Aerospace, одной из дочерних компаний группы Aurora. Этот международный бренд занимался всем — начиная с выпуска лицензионных дисков, заканчивая космическим туризмом. В Aurora Aerospace производили технику и оборудование для авиационно-космической отрасли; у компании было несколько филиалов.

Должность Тейта звучала как «ассистент главного инженера», но выполнял он в основном менеджерскую работу, возился с договорами, почтой, проводил встречи и организовывал участие в выставках. До проектирования и работы непосредственно с техникой его никак не допускали, и это частенько вызывало у Тейта раздражение.

«Ничего, скоро ты получишь власть, построишь летающую тарелку, и мы полетим захватывать Лондон, мва-ха-ха-ха!» — я часто повторяла эту фразу в разных вариациях и изображала злодейский смех. В последний раз, когда речь зашла о наших коварных планах, Тейт загадочно вскинул брови и заметил, что главное — не врезаться в Биг Бен и не летать, «как обкуренные пришельцы».

— Вот только не надо оскорблений! У меня права категории А! — похвалилась я. И неважно, что права распространялись только на наземный транспорт…

Чай тем временем заварился. Я налила себе огромную кружку. Включила ноутбук, уютно устроилась на диване и на пару часов потерялась для мира. Черт, как же я любила подобные выходные!

Когда Тейт вернулся домой, я перекачивала фотографии с карты памяти на ноутбук. Муж выглядел больным и замученным. Пробурчав унылое «привет», он устремился в спальню и рухнул лицом в подушку. Я села на край кровати рядом с ним, осторожно погладила по темным волнистым волосам.

— Ты живой?

В ответ — невнятное мычание. Я потыкала его в бок. Ноль реакции. Потом залезла на кровать, мягко, но ощутимо вцепилась ему в плечи, заставила перевернуться на спину.

Тейт загадочно улыбался. Нос его немного покраснел, губы обветрились, на щеках пылал болезненный румянец. Меня окатило волной нежности и любви к нему. Тейт смотрел на меня, слегка прищурив глаза. Он ничего не говорил, да это было и ни к чему — все его чувства я могла прочитать в глазах. Мы прожили вместе всего два года, но мне казалось, что я знаю его всю жизнь или знала в жизни прошлой. Слова порой не имели совершенно никакого смысла. И все же я нарушила молчание:

— Вас эксплуатируют, как домашних эльфов! Пора взбунтоваться и потребовать носки. Или хотя бы премию.

Вместо ответа Тейт притянул меня к себе и осторожно поцеловал. Я ответила, совсем забыв про возможность проснуться утром с головной болью и насморком. Через пару минут я отстранилась и легла рядом, положив голову ему на плечо.

— К слову, носки я уже потребовал. Добби — свободный эльф! — Тейт потер глаза. — Я попросил двухместный номер, мы можем поехать вместе. И билет тебе купим со скидкой от компании. Ну, если ты вдруг решишь прогулять работу и универ.

— Серьезно? — я нашла его ладонь и крепко ее сжала. — Я уже решила! Правда не знаю, отпустят ли меня.

— Позвони начальнице, пока не поздно. Пойду пока пожую чего-нибудь, — Тейт зевнул и с трудом сполз с кровати. Он отправился на кухню, а я вернулась в гостиную. На кофейном столике перед диваном стоял мой ноутбук, рядом лежал фотоаппарат и телефон.

Проверила, скопировались ли фотографии. Оставалось еще 20 процентов… Как раз успею позвонить Молли и выпросить два дня отпуска за свой счет. Управляющая у нас была строгая, но все же относилась к сотрудникам по-человечески и ценила честность. Мысленно заставив себя успокоиться и не мямлить, я набрала ее номер. Молли ответила из какого-то шумного места. Я сбивчиво рассказала ей про командировку Тейта и скидку на билеты, про возможность увидеть Эдинбург. Заранее приготовилась получить отказ.

Но Молли, похоже, было все равно.

— Окей, поезжай. Только договорись с кем-нибудь из девочек, чтобы вышли вместо тебя. Можешь Лорну позвать, она в прошлый раз отлично справилась.

— Отлично! Спасибо, Молли! Сейчас ей позвоню.

— Давай, хорошего отдыха. Только не забудь виски купить, — хмыкнула начальница.

— Обязательно! До связи! — бодрым голосом сказала я. Выключив телефон, вскочила и попрыгала вокруг дивана. Лучше и быть не могло! Лорна обожает магазин дизайнерских вещей Kisses and Stardust. Обожает мою начальницу. Обожает меня!

— Тейт, все круто, мы едем! — завопила я и метнулась к ноутбуку. Скачивание завершилось, можно было проверить, чего же я там наснимала.

Я открыла папку и щелкнула по первой фотографии. Она открылась, и я начала листать дальше.

Этот осенний день был удивительно ясным и солнечным. Погода поменялась лишь единожды: набежали легкие тучки, а потом вдруг поднялся ветер. После этого снова показалось солнышко, и Нилс Ярд засверкал своими неоновыми цветами. Лорна, по-моему, всегда получалась на фотографиях идеально. У нее была потрясающая мимика и ощущение собственного тела в пространстве. На мой скромный взгляд, почти все фотографии вышли на пятерку!

Я пролистала пару десятков файлов, прежде чем наткнулась на одну-единственную, изменившую мою жизнь раз и навсегда.

Если попросить меня описать этот снимок, я сделаю это во всех подробностях. Настолько хорошо я помню только узор из родинок на лице Тейта — поднимите меня среди ночи, заставьте рисовать, и я воспроизведу все досконально.

Лорна стоит в переулке между ярко-розовым и ярко-желтым домом. На розовом домике — вывеска Hair By Fairy. На Лорне — короткое черное платье и темно-бордовые ботильоны. Она держит в руках черную шляпу и с презрением смотрит на вывеску парикмахерской.

За спиной Лорны — двое белесых существ. У них нет ни глаз, ни рта, ни носа. Тела обтянуты тугой пергаментной кожей. Их когтистые руки испачканы кровью. Они касаются плеч Лорны нежным, почти заботливым прикосновением. Обнимают ее. Смотрят на нее своими пустыми глазницами. За желтым домом виднеется разрушенная церковь в разводах темно-зеленого мха. Серое небо сочится дождем, нависая над переулком тяжелой пыльной завесой…

Сначала я не совсем осознала то, что увидела. Пролистала назад. Потом вперед. Вернулась к злополучной фотографии и снова уставилась на нее, не понимая абсолютно ничего.

Руки у меня предательски дрожали. В глазах стало мутно от подступивших слез.

— Тейт? — слабо позвала я. — Тейт, можешь посмотреть?

Он как раз вошел в гостиную с кружкой чая и куском сыра в руке.

— Новые фотографии? — заинтересованно спросил он и сел рядом со мной. Поставил чашку на столик, чуть придвинул компьютер. Картина показалась мне дикой. Тейт флегматично жевал сыр и созерцал эту жуткую фотографию.

— Ну, мрачновато как-то, — наконец вынес вердикт он, — в духе Дона Кенна получилось. Классная работа в фотошопе, отлично сделала. А еще есть?

— Это не фотошоп, — выдохнула я, — Тейт, это не фотошоп!

— Ну конечно, — хмыкнул Тейт и сделал глоток из кружки. — Ты же мастер коллажей, тебе десять минут нужно на такой…

Я замотала головой.

— Это не фотошоп, — тупо повторила я. Из глаз вдруг хлынули слезы — я больше не могла держать их в себе.

— Энди, ты чего?! — Тейт, кажется, испугался моей реакции. Он резко поставил чашку на столик, притянул меня к себе. Я уткнулась носом в его плечо, обняла крепко-крепко. От Тейта пахло эвкалиптовыми леденцами.

— Посмотри еще раз. Пожалуйста.

Не выпуская меня из объятий, Тейт чуть подался вперед. Я зажмурилась и боялась открыть глаза. Он молчал; я прислушивалась к стуку его сердца и шуму ноутбука.

— Какие версии, если это не коллаж? — голос Тейта слегка дрожал. — Давай поищем в сети аналогичные случаи. Это точно не чей-то прикол? — с надеждой спросил он.

— Исключено, — я выбралась из своего надежного укрытия и взглянула на Тейта. Кажется, он до конца не верил в реальность происходящего, — я начала перекачивать фотографии за полчаса до твоего прихода. Перед этим фотоаппарат все время был в сумке.

Ответа у Тейта не было. Он еще раз посмотрел на фотографию. Потом на меня. Нахмурившись, предположил:

— Ну, иногда получается сфотографировать призраков. В сети можно посмотреть кучу подобных снимков. Большинство, конечно, подделки, но некоторые…

— Это не призраки, а чертовы монстры! — огрызнулась я и вскочила на ноги. Принялась расхаживать по гостиной взад-вперед. Я уже не могла думать о чем-то другом, сознание заволокло страхом и паникой.

Такого просто не может быть. Не может быть, и все тут.

— Я поищу в сети, — удивительно, как Тейту удавалось сохранять самообладание. Наверное, у него сильно поднялась температура, и весь окружающий мир выглядел для него немного нереальным. Утром он забудет про этот эпизод. А может быть, и нет.

— Не надо ничего искать, — я подошла к столу и захлопнула ноутбук. Меня трясло от самой мысли об этом. — Давай посмотрим после поездки. Если вдруг не окажется, что нам эта мерзость просто привиделась, — я выдавила из себя улыбку. Тейт окинул меня скептическим взглядом. Не поверил, конечно же.

А я просто не хотела больше думать об этой фотографии. Словно всеми силами пыталась оттянуть наступление неизбежного.

— Пойду спать.

Я не обняла Тейта, не поцеловала, не пожелала ему спокойной ночи. Я чувствовала себя настолько сбитой с толку и ошарашенной, что почти не соображала. Скинув одежду, я натянула безразмерную футболку, в которой спала, и забралась под одеяло. Накрылась им с головой.

Надо написать Лорне…

Меня хватило только на фразу «Отпросилась на два дня. Выручишь? Надо поработать в магазине».

Я слышала, как Тейт стучит по клавишам в соседней комнате. Черта с два он бросит свою затею. Наверняка искал в интернете похожие случаи.

Интересно, как выглядел поисковый запрос? «Оптические иллюзии. Монстры на фотографии. Фотографии призраков. Снимки потустороннего мира».

Потом вспомнила, что он хотел забронировать мне билет на поезд.

Эта мысль меня успокоила. Она была такой простой, уютной и понятной. Безопасной. Я ухватилась за нее, заставила себя думать только об Эдинбурге. Потом я почувствовала укол совести: Тейту было плохо, а я позорно сбежала, спряталась от чудовищ под одеялом. Интересно, хоть кому-нибудь этот способ помог?

Минут через десять Тейт зашел в спальню. Я завернулась в одеяло как в кокон, села на кровати.

— Поезд завтра в 12:30. Правда, места в разных вагонах, но мы можем ходить друг к другу в гости, — Тейт быстро снял джинсы и рубашку. — Черт, если бы меня так не температурило, совсем было бы хорошо. Поставишь будильник? Надо еще успеть собрать вещи. Но это завтра, все завтра.

— Угу, — кивнула я.

— Я в душ, — он швырнул одежду на стул и отправился в ванную.

— Тейт?

— М? — он обернулся ко мне.

— Я тебя люблю.

— Я тебя тоже люблю, совушка.

Он был таким красивым, когда улыбался. Я скажу ужасно банальную вещь: когда человек улыбается искренне, он будто светится изнутри. Тейт был весь словно соткан из света.

Какая же у меня удивительная жизнь… Как я буду по ней скучать.

Эта мысль пронзила меня настолько внезапно, что я ощутила боль в сердце. Ойкнув, легла на кровать и закрыла глаза.

Чушь какая!

Я покрепче вцепилась в одеяло, словно оно могло спасти меня от всех ужасов мира. Постепенно я проваливалась в сон.

Засыпать в любом месте и в любое время было, пожалуй, самым сильным моим талантом.

Поезд отправлялся с вокзала Кингс-Кросс.

Когда я впервые увидела площадь перед вокзалом Кингс-Кросс и Сейнт-Пэнкрас, я живо представила, как Джоан Роулинг могла прийти в голову идея о Гарри Поттере. Невозможно жить в Лондоне и не придумывать сказки. Невозможно увидеть Англию и остаться равнодушным.

Неоготический Сейнт-Пэнкрас напоминал замок из красного кирпича. Мимо него можно было передвигаться, исключительно задрав голову вверх, чтобы иметь возможность рассмотреть все детали фасада. Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к этому городу и смотреть на него глазами типичного лондонца. Я навсегда останусь туристкой, приходящей в восторг от красивых домов, памятников и садов.

Тейт вырос здесь и зачастую принимал свой город как данность. Ворчал из-за переменчивой погоды, пробок, толп туристов. Но я знаю: каждый раз, когда мы гуляли вместе, Лондон открывался ему с новых сторон. Я помогала ему увидеть то, чего он раньше не замечал. Так обыденность превращалась в сказку — и мы создавали ее своими силами.

Мы поженились, когда мне было двадцать, а ему — двадцать три. Родители сочли это очень необдуманным решением. Но знаете, как бывает — иногда встречаешь человека и понимаешь, что будешь с ним. Просто будешь. И неважно, сколько испытаний перед этим вам предстоит пройти.

Мы пили кофе, с улыбкой поглядывая на туристов рядом с памятником на платформе 9 и ¾. К тележке с чемоданами и совой выстроилась целая очередь: всем хотелось сфотографироваться на память. Кофе был вкусным, Тейт обнимал меня за плечи, а я смотрела на свою исполнившуюся детскую мечту. Мысли о злополучной фотографии я задвинула в самые отдаленные уголки своей памяти. Спрятала в коробочку, закрыла на ключ и похоронила где-то между воспоминаниями о школьных годах и воспалении легких, которое чуть не свело меня в могилу. Я так мастерски убедила себя в том, что ничего не было… ничего не случилось, нам просто показалось.

Тейт тоже не поднимал тему загадочной фотографии, но я чувствовала — он провел какие-то исследования и составил свое мнение на этот счет. А, плевать. Потом спрошу.

Мы взяли с собой минимум вещей; большую часть багажа занимала техника. Я проверила телефон. Пришло сообщение от Лорны.

«Я в магазине, у нас тут аншлаг! Спасибо, солнце! Удачной вам поездки».

Я улыбнулась. Аншлаг, неудивительно. Кто пройдет мимо высокой девушки с ярко-розовыми волосами, одетой в лучших традициях уличной моды? Готова поспорить, что все посетители, заходившие в магазин, не могли уйти без покупки.

Через полчаса началась посадка на поезд. Тейт проводил меня до вагона. Мы долго целовались, стоя на платформе. Никак не могли расстаться.

— Ну, не скучай там без меня, — он подмигнул на прощание.

— Да уж конечно. У меня полно недосмотренных фильмов.

— Лично я собираюсь выспаться, — заявил Тейт.

— Унылость какая, — я пихнула его в бок, — да кому вообще нужен сон?

Тейт показал мне язык и, закинув рюкзак на плечо, зашагал к своему вагону.

Я села на место у окна, запихнула рюкзак под сиденье и включила музыку. Устроилась поудобнее.

Ну что ж, Эдинбург.

Странно, но мне совсем не хотелось туда ехать. Хотелось только одного — отмотать этот день назад и не соглашаться на съемку в Нилс Ярде. Вообще вычеркнуть эти события из памяти.

Удивительное дело — я так любила читать мистические истории. Но когда нечто подобное случилось со мной, я решила просто сделать вид, что все в порядке. Ничего не произошло, и жизнь идет своим чередом.

Скоро я буду в Эдинбурге!

Эта мысль не вызывала воодушевления. Вообще никакого.

В глубине души я уже понимала: что-то изменилось, и прошлая я вдруг разлетелась на осколки.

2. Холден

Я проснулся от головной боли: жаркой, пульсирующей в висках и совершенно чудовищной. Застонав, высунул руку из-под одеяла и зашарил по простыне в поисках мобильного телефона. Мутным взглядом уставился на экран, пытаясь понять, где я и сколько же сейчас времени. Цифры предательски расплывались. Я сфокусировал зрение и наконец смог различить время и дату.

17 сентября, четверг, 10:03.

Десять пропущенных вызовов.

Меня затошнило. Это немного напоминало жесточайшее похмелье. Но только немного. Головная боль отступала на время, а потом разгоралась с новой силой, ввинчиваясь в мои виски раскаленными шурупами.

После подключения к «Виатору» так бывало всегда.

Настойчивый шум пробивался сквозь тишину комнаты, разрывая мой мозг на сотни ярких кусочков головоломки. И собирая заново.

В дверь звонили.

Да какого черта!

Героическим усилием воли я заставил себя откинуть одеяло и упасть с кровати в студеный холод спальни. Обогреватель сломался, а отопление в старом доме, как всегда, барахлило. Температура здесь была немногим выше, чем на улице.

Я бросил взгляд в окно: серое небо, рыхлое, словно легкие курильщика, сочилось дождем. Он размывал очертания домов, превращая мир в смазанный карандашный набросок. Воздух был сырой и прогорклый. Запах мокрой брусчатки, плесени и разлитого бензина смешивался с ароматом свежих булочек из пекарни и сквозь открытую форточку проникал в комнату.

Меня трясло. Дрожащими руками я снял со спинки кресла растянутый свитер, надел поверх футболки.

Путешествие к входной двери было долгим, очень долгим, несмотря на небольшое расстояние до прихожей. По пути меня пару раз чуть не вывернуло наизнанку.

— Мистер Эридан, полиция Эдинбурга! — в мою квартиру уже откровенно ломились.

Я открыл дверь и едва не упал на седовласого детектива.

— Сэр, мы пришли задать пару вопросов о Ванессе Уайт, — скороговоркой начал он, но осекся. — Сэр, с вами все в порядке? — голос констебля доносился издалека.

— Да все шикарно, — прохрипел я. Я смотрел сквозь него и видел гранитные блоки стены, покрытые плесенью. Древние камни истекали кровью. По ним ползали отвратительные черно-зеленые многоножки, с лоснящимися, тускло блестевшими спинами и длинными раздвоенными хвостами. Другой мир проступал через привычную реальность, проявлялся, как сделанная на «Полароид» фотография.

Что это? Галлюцинации? Еще один побочный эффект от работы с «Виатором»?

В глаза словно насыпали сухого песка. Я вцепился рукой в дверной косяк, чтобы не упасть. Коллега детектива — молодой констебль в полицейской форме — подхватил меня под локоть и повел на кухню.

— Давно вы в таком состоянии? — спросил седовласый. — Почему не обратились в больницу?

— Со вчерашнего дня, — ответил я. Молодой констебль по-хозяйски включил чайник.

Я опустился на стул, пытаясь справиться с предательской дрожью в коленях. Давненько мне не было настолько плохо.

— Вы живете один? Почему не позвонили врачу или кому-то из друзей? Родителям? — продолжил детектив.

Сколько вопросов одновременно.

Хозяйственный констебль тем временем нашел кружку, кинул туда чайный пакетик и сахар, перемешал. Протянул это пойло мне, исполненный чувства гордости.

— Живу один. Вчера вечером пришел со смены, упал в кровать и сразу же отключился. А с утра мне было слишком плохо, чтобы звонить кому-то.

Я медленно пил чай, боясь обжечься. С каждым глотком ко мне постепенно возвращалось чувство реальности.

Головная боль отошла на второй план и стала звучать фоном, словно радио в машине.

— Так что там с Ванессой Уайт? Сэр? — спросил я.

— Детектив-сержант Картрайт, — наконец соизволил представиться полицейский с седыми волосами. — Девушка пропала два дня назад, мистер Эридан, 16-го утром о ее пропаже заявили родители.

Я усиленно пытался вспомнить. Ванесса. Кажется, она работала у нас в офисе Aurora Aerospace. Чем же она занималась? То ли секретарша, то ли интерн…

— Она была интерном доктора Флауэрса, — сержант Картрайт освежил мою память, показав фотографию девушки.

Да, точно, была такая. Низенькая блондинка с носом-кнопкой. Она приносила мне кофе и каждый раз улыбалась. Даже пыталась шутить. Милая девушка. А вот теперь она бесследно пропала.

Меня опять затошнило.

— Так вы узнаете ее, — подсказал констебль.

Я медленно кивнул.

— Есть подозрение, что ее похитил Наблюдатель. Ванесса могла стать одной из его жертв, и если мы не успеем… — начал было юный констебль, но сержант бросил на него испепеляющий взгляд и жестом заставил замолчать.

— Вы найдете ее труп с вырезанными глазами. Да. Я в курсе новостей, — я коснулся висков, словно это могло помочь прогнать боль. — Так при чем тут я?

— Мы опрашиваем всех, с кем она контактировала в последний день на работе, — объяснил Картрайт, — вы с ней работали вместе?

Я поднял на детектива взгляд и мрачно усмехнулся.

— Она приносила мне документы на подпись и кофе. Это считается?

— Вполне. Какие отношения вас связывали?

— Хм. Нейтральные? В смысле, я вообще с трудом различаю всех работающих у нас интернов.

Детектив Картрайт сделал пометку в блокноте. Смайлик там нарисовал, что ли?

— Вы заметили что-нибудь странное в поведении девушки? — продолжил Картрайт, буравя меня взглядом. До чего же неприятный тип. А еще его отвратительный шотландский акцент просто резал слух.

— Ну, кофе был недостаточно горяч, а молочная пенка плохо взбита.

— Это очень важная информация, мистер Эридан, — криво улыбнулся детектив. — Чем вы занимались 15–го и 16–го сентября? — взгляд Картрайта был холодным и колючим.

— 15-го вечером после работы я поехал к сестре и был у нее дома до утра. А 16-го я закончил в десять вечера, закрыл офис и сразу отправился домой. Плохо себя чувствовал, — спокойно объяснил я. — Можете пообщаться с моими коллегами и родными, они подтвердят. Ну и камеры проверьте.

Картрайт поджал губы.

— Спасибо за подробную инструкцию, мистер Эридан, — с сарказмом произнес детектив, — больше ничего не можете вспомнить? Ванесса с кем-нибудь конфликтовала на работе?

— Нет, она очень приятная, общительная девушка, очень хорошо ладит с нашим научным руководителем, профессором Флауэрсом.

— Понятно. Ну, что ж, я свяжусь с вами, если у меня возникнут вопросы, — Картрайт поднялся со стула, констебль поднялся вслед за ним.

— Всегда пожалуйста, — безразличным тоном отозвался я.

Полицейские ушли; я закрыл за ними дверь, вернулся на кухню. Этот допрос окончательно меня вымотал. Достал из кармана спортивных штанов телефон.

— Черт, — простонал я в пустоту кухни, — сегодня же встреча…

Профессор Флауэрс попросил меня встретить сотрудника из лондонского офиса Aurora Aerospace. Нужно было провести ему экскурсию по лаборатории, обсудить кучу рабочих вопросов, а под вечер познакомить с мистером Флауэрсом. Я не горел желанием заниматься подобной работой, но Флауэрс настоял. С шефом не поспоришь.

К обеду нужно было как-то привести себя в порядок.

Я бросил в чашку пару ложек растворимого кофе и залил кипятком. Ничего не имею против кофейного суррогата — мне нравится вкус, и к тому же сваренный в турке кофе у меня всегда получается на редкость отвратительным. Плеснул в кружку молока, достал из вазочки засохшее печенье и с огромным трудом заставил себя съесть его. Прихлебывая кофе, я смотрел в окно: дождь усилился, оба яруса улицы были абсолютно пустынны.

Мне всегда нравилась безумная архитектура Эдинбурга. Город построили на склонах потухшего вулкана, и улицы в центре располагались друг над другом. Мосты соединяли дома и этажи зданий, образуя психоделический лабиринт.

Сегодня от мира остался только дождь и серый гранит: люди исчезли, и вместо них по заброшенным улицам скользили призраки. Я мог различить их размытые, рваные силуэты.

Детектив Картрайт и констебль вышли из подъезда, залезли в потрепанную патрульную машину. Грустно сверкнув фарами, она тронулась с места. Бледно-желтый свет фар растаял во всепоглощающей серости дождя.

Я пил кофе, равнодушно просматривая новости в социальных сетях. Тупо листал картинки. Позвонила мама. Игнорировать было уже невежливо, и мне пришлось ответить.

— Мы с Пейдж через десять минут будем у тебя. Ты в порядке? В офисе сказали, что ты сегодня не на работе.

— Да, специальное задание от шефа, разрешил не приходить. А чего это вы с Пейдж вдруг решили приехать?

— Ну, мы утром пересекались в центре, оказались неподалеку. Звонили тебе, но ты молчал почему-то.

— Забыл телефон в кармане пальто, — соврал я.

— Ну ладно, мы скоро будем, целую.

С матерью мы виделись нечасто. Последнее время я всеми силами старался избегать ее. Ведь мама лучше всех понимала, что со мной происходит. А слушать ее бесконечные нотации было невмоготу. Теперь она, видимо, решила перейти в наступление и заявиться в гости. Готов поспорить, меня сдала Пейдж.

Она видела меня в тот вечер после подключения к «Виатору». Зрелище было то еще.

Через десять минут действительно приехали мама и сестра. Маргарет стояла на пороге — как всегда ослепительная, с длинными светлыми волосами, одетая в любимое пальто от Burberry. Пейдж выглядывала из-за ее плеча и строила рожицы.

— Привет! — мама шагнула навстречу и крепко обняла меня. Пейдж вошла следом за ней и прикрыла дверь.

Сестра, по обыкновению, была одета в джинсы, кеды и полосатую кофточку. Маму ее стиль ужасно раздражал, но Пейдж, как и я, уже давно научилась не зависеть от маминого мнения.

Раньше нам приходилось все время соответствовать идеальной картинке. У владельца компании Aurora Aerospace должна была быть потрясающая семья с образованными, приличными детьми. Мы с сестрой и правда закончили престижный университет (она на пять лет раньше, чем я), а потом решили жить собственной жизнью и заниматься тем, что нравится.

Тут я покривил душой, конечно же. Я устроился в компанию отца, но работал под руководством мистера Флауэрса. А вот сестра ушла совсем в другую область и занялась издательским делом. Периодически нам приходилось сопровождать родителей на светских мероприятиях. Иногда мы получали от них внезапные и дорогие подарки. Наверное, со стороны наша семья выглядела идеально.

Мои гостьи сняли обувь в прихожей и прошли на кухню. Мама поставила на стол бумажный пакет с едой и как ни в чем не бывало принялась вытаскивать ее.

— Я даже не буду смотреть, что у тебя в холодильнике, наверняка все заросло плесенью, — заявила она. — Почему такой бледный? И у тебя засохшая кровь на подбородке.

Она окинула меня быстрым взглядом, и я понял: она обо всем догадалась.

Пейдж тем временем открыла холодильник и придирчиво изучила содержимое.

— Нет тут никакой плесени, — тоном эксперта заявила она. Сестра всегда приходила мне на помощь.

— Все нормально, мам, просто подхватил какой-то жуткий вирус, — я поежился, обнял себя руками. Да будут благословенны чудовищные безразмерные свитера! В них можно спрятаться от мира и почувствовать себя в тепле и безопасности.

Я неловко переминался с ноги на ногу, пока мама разогревала запеканку с брокколи, а Пейдж заваривала чай.

— Ты снова копался в системе «Виатора», да? — в маминых льдисто-голубых глазах сверкнуло привычное выражение «я ведь предупреждала!», — Холден, это же опасно! Мы столько раз тебе повторяли… А, ладно, не говори больше ничего, не хочу тебя слушать! Накрой на стол, пожалуйста.

Я не стал спорить. Мама могла повторять одну и ту же речь до бесконечности.

— Волшебная брокколи, мам, — для подтверждения своих слов я отправил в рот кусок запеканки. — Кстати, ко мне сегодня приезжала полиция. Слышали новости о Ванессе Уайт?

Мама мрачно кивнула.

— Холден, мы беспокоимся…

— Клянусь, я ее не убивал, против меня нет никаких улик! — я широко улыбнулся и развел руками.

— Не смешно, — шикнула на меня сестра. — А если копы узнают о твоих способностях? Они же просто так не отстанут.

— Мои способности автоматически делают меня убийцей?

— Холден, достаточно взглянуть на твою энцефалограмму, почитать медицинскую карту, и будет ясно, что с тобой что-то не так! — Пейдж повысила голос. Когда она злилась, она становилась очень похожей на маму. — Ты можешь сломать все оборудование в участке. Взорвать там все лампочки, если тебе не понравится вопрос. Да что угодно!

— Подожди, не надо паранойи… — начал я.

Но мама меня перебила.

— Я уж не говорю про то, что ты регулярно вламываешься в лабораторию.

— Если вам хочется поучить меня жизни, то момент так себе, — меня трясло от гнева, но голос звучал довольно ровно и спокойно, — я помню о мерах предосторожности. Всегда помню.

Мои слова немного охладили пыл Пейдж и мамы. Может, им просто не хотелось ссориться. Вопрос о полиции и «Виаторе» они больше не поднимали.

Весь ланч мы вели ужасно натянутую беседу о последних новостях. Мама рассказала, что через неделю они с отцом едут отдыхать на Майорку; Пейдж поделилась историями с работы. Я слушал их с вялым интересом и размышлял о том, что на клавиатуре подключенного к «Виатору» компьютера могли остаться капли моей крови.

Вчера я действительно остался один в лаборатории. Отключил сигнализацию, зашел в помещение, где находился уникальный аппарат для проведения исследований в космосе и на поверхности планет Солнечной системы.

Застывшая посреди комнаты машина напоминала монстра Франкенштейна из сверхпрочных материалов: двигательная система, новейшие камеры, солнечные панели, спектрометры и антенны. «Виатор» не подавал признаков жизни, все компьютеры подвисли. Наверняка произошла перегрузка системы.

Я подошел к марсоходу, надел перчатки. Провел рукой по его борту, внимательно прислушиваясь. Закрыл глаза.

Разноцветные линии возникли перед моим внутренним взором. Яркие, сочные, всех цветов спектра, они возникали из тьмы, распадались и соединялись заново, выстраиваясь в схемы и запутанные лабиринты. «Виатор» говорил со мной, раскрывая все тайны своего электронного сердца и мозга. Машина посылала сигнал бедствия.

Я зажмурился и двинулся дальше, пробиваясь сквозь хаотическое мелькание цифр, линий, схем, сигналов и пятен света — я искал источник проблемы. Через мой мозг проходили гигабайты информации. От напряжения из носа пошла кровь.

Спустя несколько мучительно долгих минут я наконец нашел то, что искал. Открыв глаза, я метнулся к одному из компьютеров. Застучал по клавишам с огромной скоростью, исправляя ошибки в программе. Пара капель крови упала на истертую клавиатуру, но я не обратил на это внимания.

Я был погружен в процесс, чувствовал себя творцом, вдыхающим жизнь в груду металла.

Черт, как же я любил это чувство.

Электронный разум «Виатора» ожил, и марсоход стал издавать низкие рокочущие звуки, похожие на урчание кота. Я довольно улыбнулся. Зачем разбирать прибор на части и тратить долгие часы на выявление ошибок в программе, когда можно спросить у самой машины?

Мне было лет семь, когда я узнал о своей способности заглядывать внутрь механизмов и понимать их. Мой мозг был способен принимать и обрабатывать колоссальные массивы информации. При этом страдало мое тело. У меня случались провалы в памяти, жуткие мигрени, кровотечения. Я мог неделями не вставать с кровати.

Наш семейный врач не стал доносить информацию обо мне широкой общественности: собирать консилиумы, таскать меня по больницам и лабораториям. Он получил за свое молчание неплохую плату!

Родители выложили огромную сумму и различным «экстрасенсам», «магам» и «ведуньям». Ни разу нам не встретился кто-то действительно адекватный. Кто-то, кто мог бы объяснить, почему. Истолковать происходившие в моем организме изменения.

Дети индиго, мутанты, телекинетики: сколько умных, ничего не объясняющих слов.

Просто мой мозг работал так и никак иначе.

Пытался ли я искать похожих на меня людей? Лет в шестнадцать-семнадцать — определенно. Переписывался на многочисленных форумах в интернете, ходил на встречи с подростками, считавшими себя особенными.

Потом я вдруг понял, что такие, как я, участвуют в передаче «Битва экстрасенсов» и тратят полжизни, ведя дискуссии на форумах по оккультизму и мистическим явлениям, пытаясь что-то доказать миру, который не готов их услышать. И однажды я просто… успокоился. В конце концов, быть богом в своем маленьком уютном мирке было гораздо интереснее.

— Мне пора на работу, — Пейдж с явным облегчением посмотрела на часы, — мам, подбросишь меня?

— И когда ты решишь сдать на права… — мама закатила глаза и смяла салфетку в руках, — мне тебя до старости возить придется?

— Это уж на твое усмотрение. Жаль, у меня велосипед одноместный, а то прокатила бы с ветерком, — сестра улыбнулась и подмигнула маме. Иногда я поражался ее умению не злиться на бесконечные мамины придирки и недовольства. У Маргарет, похоже, не нашлось на это слов, и она просто улыбнулась в ответ.

Я проводил их до коридора. Меня опять знобило. Хотелось вернуться обратно в кровать и не просыпаться лет триста.

— Кстати, Холден, ты читал — твой любимый Стивен Хокинг предсказывает конец света! — поделилась мама, натягивая пальто.

— Интересно, и из-за чего мы умрем на этот раз? Нас засосет в черную дыру? — без особого интереса спросил я.

— Не поверишь, из-за технологий, — в ее тоне мне почудилось завуалированное злорадство, — и это случится очень скоро.

— Стивену грех жаловаться на технологии, — проворчал я, — а версия о восстании машин, прямо скажем, не оригинальна.

Маргарет пожала плечами.

— Ладно, сынок, береги себя, — она снова сжала меня в объятиях. Ее макушка как раз доставала до моего подбородка, — не пропадай, звони мне почаще.

— Хорошо, мам.

— А мы с тобой увидимся на выходных, — Пейдж ткнула в меня указательным пальцем, — мы не можем пропустить эту премьеру, ясно? Все звезды сериалов будут. Давно хотела познакомиться с одним типом, — она загадочно умолкла, стараясь сохранить интригу.

— Спишемся, — я обнял сестру, ощутив вдруг бесконечную признательность. Не знаю, какой была бы моя жизнь без Пейдж. Кем бы я стал без нее. Унылым рафинированным сынком богатых родителей?

— Ага. Кстати, надеюсь, ты не собираешься в этом встречать лондонского коллегу? Помолись всем богам моды и выкинь это чудовище поскорее, — Пейдж подергала меня за край свитера.

— Это ведь ты мне его подарила, — беззаботно напомнил я.

— Правда? Не помню такого, — Пейдж зашнуровала кеды, — ну все, я готова! — объявила она.

— Ура! — мама чмокнула меня в щеку. — Пока, сынок.

Маргарет вышла на лестничную клетку, за ней выскочила сестра.

— Чао, — помахала она мне на прощание.

— Пока-пока, — я улыбнулся им обеим, закрыл дверь.

Странная получилась встреча. И все же я был рад, что мои родные пришли. До приезда парня из Лондона оставалось еще часов пять. Я собирался встретить его на вокзале, потом отвести в какой-нибудь паб и обсудить рабочие моменты. Ближе к вечеру к нам должен был присоединиться мистер Флауэрс. Посещение лаборатории я запланировал на завтра — наверняка коллеге захочется отдохнуть и немного прийти в себя после путешествия. Я вдруг понял, что даже не знаю, как он выглядит. Его звали Тейт О’Хара и общались мы исключительно по электронной почте.

Оставшееся время я потратил на приведение своего организма в чувство. Поспал пару часов, принял душ, побрился. Даже стал похож на приличного человека.

Надел белую рубашку, любимый твидовый костюм в сине-черную клетку и светлый плащ, делавший меня похожим на персонажа детективного сериала. Влез в старые потрепанные ботинки и отправился на вокзал Уэйверли.

Поезд моего коллеги прибывал в 17:00. Я приехал на вокзал за 15 минут. Как обычно, в это время там было полно народу. С трудом лавируя среди людей, я устремился к зоне ожидания под красивым куполом в одном из дальних уголков зала. Купил стаканчик кофе и занял сиденье. Кофе немного отвлекал от навязчивого гула голосов. Я уткнулся в телефон: хотелось найти злополучную новость про Стивена Хокинга. Внезапно телефон завибрировал. Тейт О’Хара.

— Эридан? Здравствуйте. Ну, я на месте. Где вас искать?

— Видите вывеску Costa Coffee, прямо под куполом? Я здесь рядом. У меня светлый плащ, если что.

— Ага. Сейчас будем.

Я поднялся и подошел поближе к кофейной палатке, начал высматривать Тейта в толпе.

Кто-то едва ощутимо тронул меня за плечо, и я вздрогнул от неожиданности.

— Холден? Я Тейт О’Хара, — я и опомниться не успел, как мне уже протягивал руку высокий темноволосый парень. Рядом с ним переминалась с ноги на ногу девушка в джинсах с цветочным принтом. Сестра что ли?

— А, да, привет, — я автоматически пожал протянутую руку, — рад наконец увидеться вживую. А вы, мисс… — обратился я к девушке.

— Андела, я жена Тейта, — она улыбнулась и тоже пожала мне руку.

Интересно, ей есть восемнадцать? Андела выглядела очень юной с волосами, собранными в неряшливый пучок, и в футболке Star Wars. Они с Тейтом настолько нелепо смотрелись вместе, что это можно было счесть милым. Я представлял себе коллегу как безликого менеджера в черном костюме. А в реальности увидел обыкновенного молодого человека в джинсах, фланелевой рубашке и ветровке.

— Предлагаю немного прогуляться и посидеть в пабе. Позже к нам подъедет мистер Флауэрс. А завтра уже в лабораторию, — я повертел стаканчик в руках, — как вам такой план?

— Отлично. Думаю, пару часов посидим, а потом поедем в отель. Или погуляем? — Тейт обратился к девушке.

Она нервно дернула плечами.

— Не знаю, давай сначала в паб, по ходу дела разберемся, — предложила она.

— Тогда можно пойти в Guildford Arms. Нам сюда, — я повел ребят к выходу из вокзала.

— О, это здорово, он входит в десятку лучших пабов с крафтовым пивом! — Андела одобрила мой выбор. — А вы, мистер Эридан, чем занимаетесь в компании? Выслеживаете шпионов? — полюбопытствовала она.

Я усмехнулся.

— Ну, что-то вроде. Слежу, чтобы никто не украл наши технологии.

— Ясно-ясно, — бодро отозвалась она.

Однако я почувствовал: девушку что-то очень сильно тревожит. Она всеми силами старалась это скрыть и вести себя как обычно. Тейт взял ее за руку. Они шли за мной, оба погруженные в свои мысли. Тогда я подумал, что виной тому банальная усталость. Путь к вокзалу, четыре с половиной часа в поезде…

Ничего подобного. Эти двое привезли с собой тайну. Медленно и незаметно их тайна окутала и меня.

3. Кай

Сыр! Я люблю сыр. Нет ничего прекраснее сыра. Он лежит на тарелке, нарезанный аккуратными кубиками. Тут тебе и дорблю, и пармезан, и бри, и камамбер. Еще пара сортов с непроизносимыми названиями. Все это великолепие подано с виноградом, медом и помидорками черри.

Вот за это я люблю работу «в полях». Главное — пережить переговоры: переводишь, переводишь всякую чушь, а потом можно с чистой совестью идти на банкет и пробовать все подряд.

Еще здесь наливают вино. Терпеть его не могу, но португальское винью-верде — «зеленое вино» — мне нравится. Пьешь, а потом вдруг понимаешь, что у тебя отказали ноги. Отличный эффект, то что нужно. Важно встать поближе к блюду с мясными деликатесами, а то их быстро разбирают. Лучше жевать хамон, чем общаться с гостями. И делать вид, что усиленно жуешь, иначе пристанут с расспросами. Захотят пообщаться, завести бессмысленный разговор. Нет уж, спасибо. Я здесь не за этим. В нашем переводческом бюро не хватает сотрудников, которые могут осуществлять синхронный перевод, вот меня и отправили работать на мероприятии.

Обычно я перевожу только тексты. Письменный перевод предполагает максимальную изоляцию от людей — это мне подходит. Я работаю из дома. Иногда мне звонит начальник с криками о помощи, и приходится ехать на очередное Очень Важное Событие: выставку, встречу, саммит, банкет, гала-вечер, бизнес-ланч или еще что-нибудь из этой серии.

Забавно, что я стал переводчиком. Моя бабуля была итальянкой, и я с детства говорю по-итальянски. Поэтому перевод для меня — легче легкого. Я закончил университет дистанционно (с моим ритмом жизни вставать по утрам было невозможно). Именно из-за учебы я поругался с родителями. Это было давно, но не общаемся мы до сих пор. Список взаимных претензий стал слишком длинным, а никому из нас идти на компромисс не хочется.

Теперь я живу в пригороде Эдинбурга, с дедом. Он прославленная фигура в научных кругах, руководит проектом по запуску марсохода. Лучи его славы на меня никак не распространяются. Да и переводчик я, скажем честно, довольно посредственный. Зарабатываю достаточно, чтобы хватало на жизнь. Еще у меня есть небольшая подработка в интернете, но об этом моим коллегам по переводческому бюро знать не обязательно.

— Как вам эти канапе с вялеными томатами? Выглядят не очень, но, может, попробовать? — миловидная брюнетка в розовом пиджаке подошла ко мне и ткнула пальчиком в блюдо с закусками. У нее был легкий акцент. Я видел ее на встрече партнеров — она, кажется, секретарь сеньора Кавалли, главы маркетинговой службы PonteVecchio. Эта компания производит мегасуперэлитную мебель (по-моему, у них даже в рекламных буклетах так написано. Мегасуперэлитная, ха).

— Ну, не такие вкусные, как у вас на родине, но сойдет, — улыбнулся я, — ваши британские партнеры старались как могли.

— Неужели сами вырастили и высушили на солнце? — девушка взяла с тарелки канапе и отправила в рот. — Вкусно! — через пару мгновений вынесла она вердикт.

Вот чем я занимаюсь на банкетах. Веду интеллектуальные дискуссии о вяленых томатах. Очень кстати мимо проходил официант с полным подносом бокалов. Я взял винью-верде. Еще пара бокалов — и этот разговор перестанет быть настолько идиотским.

— Мистер Флауэрс, с вами хотел поговорить сеньор Кавалли, — ко мне подбежал взъерошенный сотрудник PonteVecchio — было заметно, что он весь вечер носился по поручениям шефа и не мог даже перехватить пару-тройку канапе, — он в переговорке. Подойдите к нему, пожалуйста!

— Дела, дела, — обратился я к девушке в розовом пиджаке.

— Удачи! Надеюсь, еще увидимся, — мило улыбнулась она.

Скорее всего, нет, но я не стал ее расстраивать. Взъерошенный парень проводил меня в переговорку и с явным облегчением закрыл за собой дверь. Я остался в кабинете наедине с сеньором Кавалли.

— А, сеньор Флауэрс, — мужчина расплылся в улыбке, — садитесь! Вот сюда, ага.

Я уселся на предложенное место, рядом с Кавалли. Перед нами на столе для переговоров расположилась бутылка скотча. Я покрутил в руках бокал, потом выпил залпом. Пора было переходить к тяжелой артиллерии. Все-таки бесплатная выпивка — несомненный плюс подобных мероприятий!

— Спасибо за отличную работу, вы прекрасно справились, — Кавалли разлил скотч по стаканам. Что-то должно было меня насторожить: глава маркетинговой службы решил выпить с переводчиком, такое происходило нечасто. — Не рассматриваете работу в иностранной компании? У вас прекрасный итальянский, почти как родной. У вас ведь есть родственники в Италии, верно?

Я молча наблюдал за его мимикой. Невысокий холеный мужчина неопределенного возраста. С внешностью постаревшего порноактера. Густые темные волосы с проседью, очки в тонкой оправе, костюм от Armani.

Я зевнул, прикрыв рот ладонью.

— Сеньор Кавалли, спасибо за добрые слова и предложение, но я не могу согласиться. Мне нравится работать в родном городе, к тому же, нужно помогать дедушке, — я потянулся к стакану и, не дожидаясь приглашения, сделал глоток.

Отличный скотч. Молодцы партнеры, не поскупились.

— Как печально, — все так же приторно улыбнулся Кавалли, — давайте тогда просто выпьем за удачные переговоры: они состоялись благодаря вам!

Мы чокнулись, и я выпил оставшийся скотч залпом. Неплохо, неплохо. Главное, чтобы потом я мог нажать иконку мобильного приложения для вызова такси.

— Вы так и не ответили на мой вопрос. У вас есть родственники в Италии?

Дались ему мои родственники! Как будто я не понимаю, к чему все это идет. Спросил бы уже прямым текстом, зачем все усложнять? Меня едва не сбивало со стула потоком его эмоций. Алчность, азарт, вожделение. В основном — вожделение.

Следующий стакан скотча. До чего же приятное чувство… Еще пара стаканов, и пора делать ноги.

— Моя бабушка — из Флоренции. Они с дедушкой познакомились в галерее Уффици, представляете? Как в кино.

— О, правда. Флоренция, город романтики…

Его ладонь мягко опустилась на мое колено. Я сделал вид, что ничего не заметил. Ладонь была горячей, как он не прожег мне штаны, интересно? Ладонь поползла выше.

Неприятно, но ожидаемо. Иногда подобного рода инциденты случались.

Я налил себе скотча, быстро выпил. А потом, дружелюбно улыбнувшись, заявил:

— М, сеньор Кавалли, разговор зашел куда-то не туда. Спасибо за скотч, мне пора идти!

Я поднялся со стула. Кавалли пришлось отдернуть руку. Он был явно разочарован, но лица при этом не потерял.

— Что ж, жаль! Вечер мог бы получиться интересным. Рад был с вами поработать, — меня обдало жаром его ярости, — если передумаете, вот моя визитка.

Он поднялся, подошел очень близко. Сунул мне в карман джинсов визитку, не отводя взгляда. Да господи боже мой, неужели во всем Эдинбурге не нашлось больше претендентов на роль «личного переводчика» этого мерзкого типа?

Выдавив из себя дежурную улыбку, я выскочил за дверь. Хотелось заехать ему по зубам… но пришлось сдержаться, черный пиар мне совершенно ни к чему.

Я устремился прочь из конференц-зала мимо недоеденного сыра и хамона. Вот по ним я точно буду скучать. Гости провожали меня равнодушными взглядами. Всем плевать. Никого не волнует, чем занимается сеньор Кавалли на досуге.

Настроение было так себе (главным образом меня расстроило, что не удалось попробовать десерт). Погода была под стать — мутная, туманная и мрачная. Накрапывал дождь, и Принсес-стрит выглядела неприветливо. Люди неслись по своим делам, почти сбивая друг друга с ног. Вдалеке виднелся силуэт неоготического монумента Скотта — в туманной дымке он казался вырезанным из черной бумаги. Туристы фотографировали город из-под зонтов. Что ж, ребята, вам повезло увидеть хрестоматийную мрачную Шотландию.

Я застегнул пиджак, накинул капюшон толстовки и зашагал вверх по Принсес-стрит. Ноги просто несли меня вперед. Хотелось, чтобы гадкий аромат этого мероприятия смыло дождем. Но вместо этого дождь просто капал мне на нос.

Честно говоря, я не фанат работы с людьми. Нет, я не мизантроп и не социофоб. Просто ощущать чужие эмоции — довольно бесполезный и неприятный навык. Хотя, пожалуй, я смог бы работать консультантом в полиции. Указывать, когда подозреваемый врет. Только вакансия штатного экстрасенса у них вроде бы не предусмотрена (а может, я просто давно не обновлял свой аккаунт на сайте по поиску работы).

Самое печальное, что люди почти не радуются. Их эмоциональный диапазон ограничен в основном негативом. Они почти не радуются, вот и все.

Это меня расстраивает. Мне хотелось бы, чтобы люди были похожи на случайных туристов — их, как правило, переполняет восторг. Это приятно. В такие моменты я радуюсь вместе с ними, вижу город их глазами. Иногда я встречаю счастливые влюбленные пары. Я, как наблюдатель, подсматриваю эмоции, греюсь в лучах света. Но их эмоции мне не принадлежат, и слава богу.

Кеды полностью промокли за пару минут. Сумка натерла плечо. Да что сегодня за день такой! Выругавшись сквозь зубы, я прибавил шагу.

Я дошел до монумента Скотта и свернул на Реджистер стрит. В одном из переулков притаилась забегаловка Pret-a-manger. Зашел выпить чаю. Я совсем замерз, и настроение было паршивым. Заказал чай, круассан с ванильным кремом и пристроился подальше от окна. Достал телефон, проверил инстаграм. Последняя фотография набрала уже тысячу лайков, как круто. Да я звезда!

Лет в семнадцать я поймал очень тяжелый грипп и попал в больницу. Когда мне немного полегчало и я уже мог передвигаться, меня потянуло бродить по территории больницы. В один из дней я выбрался на крышу. Залез на самый край и стоял там, глядя на раскинувшийся вдали парк. Смотрел на крыши города. Я видел только солнце и силуэты — почти как на картинке. Идеальный нарисованный город из книги сказок.

Здесь, на высоте, было спокойно. Здесь было тихо и правильно. Весь мир казался маленьким и неопасным. Это ощущение высоты оказалось слишком прекрасным, чтобы от него отказываться.

У моего инстаграма около ста тысяч подписчиков. Там нет моих селфи, зато есть фотографии с разнообразных крыш — домов, высоток, башен, замков. Снимки с вышек и мостов — словом, со всех высоких мест, до которых я смог добраться.

Многие говорят, что меня манит адреналин. Но это не так. Меня притягивает ощущение спокойствия, которое возникает, когда смотришь на мир с высоты. Ветер треплет волосы, сердце бьется чаще, и кажется, что нужно так мало, чтобы взлететь.

До появления инстаграма я вел свой блог в сети. А сейчас достаточно иметь смартфон и подключение к мобильному интернету, чтобы всегда оставаться на связи с аудиторией.

Я спокойно жевал свой круассан и просматривал ленту в инстаграме. Внезапно раздался звонок шефа. Я доложил, что встреча закончилась.

— И кстати, — весело сказал мистер МакКиннон, — все так довольны твоей работой, особенно сеньор Кавалли.

Очень сомневаюсь, но ладно. Здесь мы входим на неизведанную территорию «профессиональной этики» и «позитивной обратной связи».

— Можешь не возвращаться в офис, — продолжил шеф, — пока!

Надо же, как его взбодрил сеньор Кавалли. Хотя бы одной проблемой меньше. Теперь можно со спокойной совестью зайти в Guildford Arms, повидаться с Инеш.

Какая-то девушка написала под фотографией с колоннады Исаакиевского собора в Петербурге очень эмоциональный комментарий: «Хватит с нас фотографий города и ботинок, мы хотим селфи!!!»

Ого, это прямо крик души.

Я убрал телефон в карман и подумал, что будет, если и правда выложить свою фотографию. Равнодушных не останется. Я создал вокруг своего аккаунта ореол таинственности — он избавлял меня от множества проблем. Например, не вступать в прямое взаимодействие с людьми. Я мог просто делиться с ними увиденным, показывая мир с необычной, неожиданной стороны (и высоты!).

Круассан оказался очень вкусным, и я смел его в два счета. Потом допил чай и направился в паб к Инеш.

Рабочий день закончился и паб постепенно начинал наполняться посетителями. Внутри было очень уютно: большие окна, деревянные панели на стенах, круглые столики. Я подошел к барной стойке. Инеш как раз наливала пиво клиенту. Заметив меня, она кивнула. Я устроился на высокий стул напротив бара и принялся ждать, когда подруга освободится.

С Инеш мы познакомились на крыше небоскреба Shard London Bridge. Мы влезли туда за пару месяцев до его официального открытия. Нашли друг друга в интернете, списались, договорились о встрече. Задача была рискованной, но мы справились. На пути нам встретился всего один охранник, мимо которого удалось прошмыгнуть. По лестничным маршам мы поднялись на 70-й этаж.

Тогда Инеш призналась мне, что только на высоте она чувствует себя по-настоящему живой. Я знал, что восторг и страх высоты помогают ей на время забыть об унынии и ощущении загнанности.

Весь Лондон раскинулся перед нами — бесконечный неоновый лес светящихся рек, деревьев и цветов. Мы молчали. В этом мире не осталось никого, кроме нас, потерявшихся в городе незнакомцев. Было круто. С тех пор мы с ней подружились и периодически проводили время вместе.

— Хочешь чего-нибудь? — голос Инеш вернул меня к реальности, — есть пара минут поболтать, пока народ не набежал.

— Привет. Чаю сделаешь?

— С тобой все в порядке? — девушка вопросительно изогнула бровь. — Ничего не перепутал?

— Эрл грей. С молоком и сахаром, — улыбнулся я.

Инеш не удержалась от ехидного смешка, но все-таки приготовила мне огромную кружку. Встала напротив меня, скрестила руки на груди. Она была очень красива: невысокая, с женственной фигурой и потрясающими волосами, падавшими ей на плечи мелкими непослушными кудряшками.

— Давненько тебя не видела. Вылез из берлоги наконец?

— Ага, я тут работал неподалеку. На исторической встрече производителей мебели.

— Звучит очень захватывающе. Судя по твоему лицу, прошло просто прекрасно. Давай, друг дорогой, рассказывай уже.

— Да нечего рассказывать, скука смертная.

— Понятно, — кажется, Инеш мне не поверила. — Чего желаете? Портер? Один момент, — девушка метнулась к подошедшему гостю. Через пару минут она объявила:

— Я снова здесь. К слову, какие у тебя планы на вечер? Оставайся, я скоро закончу смену, и можем по набережной проехаться на великах. Как в старые-добрые.

Я протестующе махнул рукой.

— Совсем старый стал, перспектива гонять ночью под дождем меня совершенно не вдохновляет. Лучше скажи, ты на выходных занята?

— Засядем дома и устроим сериальный марафон? Посмотрим. Слушай, Кай, я тут наткнулась на сообщество в инстаграме, subway_angels называется, — продолжила Инеш, — готова поспорить, несколько фотографий были твоего авторства. Ты случайно не начал снова искать эти… зоны?

— Все фотки в этом аккаунте — чертов фотошоп. Нет никаких доказательств, что они настоящие.

Честно, мне бы так хотелось рассказать ей. Но одно дело — верить в Пограничные зоны и искать их, а совсем другое — точно знать, что они существуют.

И знать, какие существа оттуда приходят.

Инеш окинула меня долгим взглядом. Покачала головой.

— Ты чего-то не договариваешь. Точно все нормально?

— Да, все прекрасно.

— Ну ладно, — недоверчиво согласилась Инеш.

— Как ты? Ученики не замучили?

Она неопределенно махнула рукой. Инеш преподавала на курсах португальский язык, и частенько это оказывалось тем еще испытанием.

— Просто я сегодня исчерпал свой лимит общения с людьми, — признался я, — но на тебя это не распространяется!

— По тебе заметно, — подтвердила она, — ну так давай, домой поезжай, чего тут засел? Добрый день, как дела? — выражение ее лица изменилось, когда к бару подошла группа ребят, явно туристов.

— Какие сорта крафтового пива посоветуете? — запинаясь, спросил самый смелый из них.

Инеш начала лекцию об ассортименте паба, а я допивал свой чай.

— Пойду, пожалуй, — я поймал извиняющийся взгляд Инеш. Она кивнула: «Спишемся вечером». Я слез со стула и устремился в уборную.

По дороге туда столкнулся с какой-то девчонкой в футболке Star Wars. Меня обожгло ее страхом — редко люди так боялись! Это был страх перед неизведанным. На секунду я замер и посмотрел ей вслед. Почему-то хотелось остановить ее и поговорить. Как странно… Меня редко посещали подобные идеи. В смысле, пристать к незнакомому человеку с расспросами о его эмоциональном состоянии. «Добрый день, я чувствую, что вы чем-то расстроены, не желаете об этом поговорить?» Бред какой.

Я тряхнул головой, стараясь отогнать наваждение. Потом отправился по своим делам. Краем глаза я заметил свое отражение в зеркале. Из общей массы однотипных хипстеров меня выделяло… Да ничего не выделяло.

Я выглядел как несчастный студент во время сессии: кудрявые каштановые волосы сильно отросли, глаза наполнились вселенской тоской.

Потом я вспомнил, что был сентябрь и учеба только началась. До сессии бедным студентам еще жить и жить. Неудачное сравнение!

До вокзала я добрался минут за пятнадцать. Сел в автобус до городка Рослин. Достал наушники, включил The Killers. Хотелось чего-нибудь бодрого, и я выбрал альбом «Day and Age». Автобус мягко тронулся с места, и мы, наконец, поехали домой.

Небо за окном приобрело странный фиолетово-сизый оттенок — словно расползавшийся по коже синяк. Размытый мир проплывал вдоль дороги, смазанный и растушеванный, казавшийся нарисованным. Крупные капли дождя разбивались о стекла, причудливыми узорами растекались по поверхности.

Через пару остановок в автобус проникли призрачные существа, питавшиеся воспоминаниями. Они походили на Безликого монстра из мультфильма «Унесенные призраками». Высокие сгорбленные фигуры в черных лохмотьях. Головы их украшали ветвистые призрачные рога. Огромные пустые глаза без зрачков, широкие пасти, усыпанные мелкими острыми зубами. Твари уселись позади пожилой парочки, протянули к ним свои тоненькие узловатые ручонки.

Человеческая память наполняла их жизнью. Делала сильнее, помогала продлить их странное, лишенное всякого смысла существование в нашем мире.

Один из призраков заметил меня. Обернулся, посмотрел на меня своими черными безэмоциональными глазами. А потом отвернулся и вновь приступил к трапезе.

Они заберут у старичков совсем немного. Встреча с призраками никак им не повредит. Просто забудут пару эпизодов из своей жизни.

Я бросил взгляд в окно.

Скольких я уже видел?

Демоны-паразиты, пившие отведенное человеку время; охотники на сны; ангелы подземки; Тысячеглазые; Безликие; мимы. Десятки тварей, которые стали частью привычного мира.

The song maker says: «It ain’t so bad»
The dream maker’s gonna make you mad The spaceman says: «Everybody look down It’s all in your mind»

В плеере звучала замечательная веселая песенка «Spaceman». Серьезно, старина Брэндон, ты не шутишь? Слова «Все это в твоей голове» казались насмешкой с его стороны.

Я накинул капюшон, закрыл глаза.

Монстры никуда не исчезли, я знал. Они будут кататься по этому маршруту, пока не насытятся. Что с ними произойдет потом? Уже неважно. Я ничего не могу сделать. Я могу только смотреть. И это бесит.

Автобус затормозил на нужной остановке, я выбрался из салона, огляделся. Воздух в поселке был чистым и свежим, пахло осенью и лесом. Поправив сумку, я зашагал от остановки домой.

Спустя пару минут я был на месте. Наш дом стоял особняком; он выглядел немного неопрятным, но зато уютным. Его стены оплетали побеги плюща, над крыльцом висел фонарь, а вокруг буйно рос декоративный кустарник.

Вошел в прихожую, скинул наконец промокшие кеды. Из глубин дома доносились раскатистые звуки мантры «ОМ». Резко пахло ароматическими палочками.

— Нонна? — позвал я. — Бабушка, ты тут?

Я вошел в гостиную. На коврике в самом центре комнаты в позе лотоса сидела моя бабуля. Свои длинные седеющие волосы она заплела в косу. На ней была ее любимая форма для занятий йогой: фиолетовые леггинсы и футболка радужной расцветки. Фигуре моей бабушки могли смело завидовать молодые девушки. В отличие от нас с дедом, она всегда следила за своим здоровьем и физической формой.

— Я тебя вижу, — не открывая глаз, сообщила Нонна. Вообще-то, бабушку звали Феличиана, но я называл ее Нонна — «бабушка» по-итальянски.

— Привет, — я забрался в кресло, по обыкновению уселся на подлокотник, — что на этот раз, сандал и пачули? — я помахал перед собой рукой, разгоняя дым от палочки.

Бабушка приоткрыла один глаз.

— Сандал и ваниль. Нравится?

— Нууу, это лучше, чем предыдущие, тошнотворно сладкие. У дедушки от них потом весь день голова болела.

Нонна осторожно выбралась из позы лотоса, выключила «ОМ» и, обернувшись ко мне, сказала:

— Дедушка эти палочки ненавидит как класс. Ну что, чаю выпьем? Как все прошло?

— Давай.

Мы пошли на кухню, и Нонна разлила чай по чашкам.

— Как прошел день? — повторила вопрос бабушка. — Я думала, ты позже вернешься. Ну и более веселым, — усмехнувшись, прибавила она.

— Да идиотский какой-то день, — я потер висок. Голова начала болеть. — Клиент попался специфический. — Я опустил подробности работы с сеньором Кавалли и историю о встрече с монстрами в автобусе. Бабушка спокойно выслушала мой крайне унылый рассказ о работе, МакКинноне и разговоре с Инеш.

После окончания школы мы с другом поехали в США. У нас была мечта: путешествовать в стиле road movie, переезжая из города в город. Мы фанатели от книг Стивена Кинга, «Секретных материалов» и прочих мрачных мистический историй о жизни в маленьких американских городах. Это был очень странный год. Мы действительно исколесили всю Америку. Работали на лесопилках, автозаправках, играли на гитаре в переходах Нью-Йорка и толкали дурь в Сан-Франциско. Мы воплощали знакомые сюжеты в жизнь, представляли себя персонажами прочитанных в детстве книг.

Однажды, проснувшись ранним утром в машине где-то на краю жуткого леса в штате Орегон, я увидел то, чего видеть совершенно не хотел.

Сумрачный лес перед моими глазами вдруг ожил. Среди деревьев один за одним возникали зеленоватые огни святого Эльма: они вспыхивали и гасли, пульсировали потусторонним светом. Вслед за ними появились и другие обитатели леса, казавшиеся полупрозрачными и размытыми в неверном свете огоньков. Эти создания могли быть только плодом больного воображения: нелепые, страшные, гротескные, похожие на монстров с картин Иеронима Босха, чересчур яркие или почти бесплотные — они выходили из чащи леса и вереницей устремлялись вслед за огоньками. От их безмолвной процессии веяло тоской: словно потерянные дети, они брели куда-то без надежды отыскать дорогу домой. Существ ничего не интересовало. Они угрюмо пересекали проезжую часть в паре метров от машины и скрывались в лесу по ту сторону дороги.

Я смог перевести дыхание, лишь когда загадочный бестиарий растворился в сумраке наступавшего утра. Джо по-прежнему безмятежно спал, а меня от страха начало лихорадить. Я пересел за руль и трясущимися руками повернул ключ зажигания. А потом рванул с места и поехал прочь от проклятого леса.

Через пару дней я вернулся домой, в Лондон.

Тогда я еще не осознавал, что увидел часть истинного мира. Неотредактированного, не улучшенного фильтрами в инстаграме.

Джо остался в Америке. Нашел там какую-то работу вроде бы. После этого путешествия мы перестали общаться. Думаю, виноват был я: чувствовал, что схожу с ума, и отгородился от всех своих родных и друзей. Именно в тот период я поругался с родителями, завалил экзамены в университет и ударился во все тяжкие.

Я просто не мог пр