Глава 1. О былом
— Дед, а дед, расскажи ту историю, про наших предков, Стася еще не слышала.
— Я вам уже сотню раз рассказывал. Вот сами и расскажите.
— Дедуль, ну расскажи. Так, как ты, мы не расскажем, пожалуйста. — Внучка мило растянула гласные. Всё-таки это досталось ей от матери. И кто сказал, что человечество меняется с течением времени? И всё же хватило бы мига оглянуться на мир вокруг и понять, что меняется. Парадокс.
— Хорошо рассаживайтесь поудобнее… Это было в те давние переломные года, когда человечество дошло до состояния «ниже уже сложно». Они губили собственную планету из-за своей жадности, большинство не меняло ничего из-за своей лени, а признаваться себе в этом почти никто не хотел или не мог уже — тут сложно сказать, — честность же вообще стала скорее недостатком, а не сильной стороной. Люди всё ещё покупали еду за деньги, теперь и воду тоже. Чистые уголки природы тщательно охранялись, потому что их оставалось совсем мало. Большая часть людей работала, чтобы жить, и жила, чтобы работать, — они сами это так называли. И это была горькая правда, сложившаяся за столетия. Их окружали духовные наставники, многие из которых занимались не просто тем, что осуждала их религия, но даже тем, что осуждало само падшее человечество. Сложно вырасти морально сильным человеком в таких условиях. Люди боялись задаваться вопросом, что будет дальше.
— По-моему он сгущает краски.
Внук пихнул подругу локтем:
— Да не, слушай дальше.
— Так вот. Нелюбимая работа, повседневная рутина. Тяжелое утро, наделяющий моральными силами получасовой душ, простенький завтрак, тяжелая сумка на плече, мешок с мусором в руке — здравствуй новый день! Пять знакомых углов, две арки, три улицы, вход. Десятки людей со своими проблемами, десятки людей, создающих проблемы тебе, пара человек, дарящих улыбку (стоило ценить их!), знакомые задачи, привычные вещи. Мало что вызывает отвращение, мало что вызывает восхищение — привычное существование (Что еще можно желать?). Дом — работа — дом. Боже, я знал людей за всю свою жизнь не выезжавших дальше своей области. Это один из тех феноменов, которые не укладываются в голове. И был бы это красивый благоустроенный край! Нет, грязный, убитый город — край, убивший сотни надежд, сломавший тысячи жизней. Там жили уставшие от тяжелого существования люди — гул завода в ушах, стекло в глазах, взрослые, общающиеся на мате, забывающиеся в стакане, дети школьников, не доживающие до училища — многие из них по своей сути толковые, интересные люди, за каждым своя грустная история. Это был средний, вполне довольный жизнью человек. Было много тех, кто жили лучше, и, наверно, ещё больше тех, кто жили хуже. Так или иначе, Оксана родилась именно в таком городе. Росла она в хорошей по тем меркам семье. Родители любящие, отец работящий, мать заботливая, брат сносный… — дед усмехнулся, перехватив меткий выстрел взглядом внучки в сторону брата, — всё же люди такие же, как и сотни лет назад, — было где жить, было что есть, они даже могли позволить себе съездить в отпуск на море почти каждый год — по тем временам это было привилегией не многих семей. Училась она хорошо, но без особого энтузиазма, были школьные подружки, были довольные учителя, были грамоты за достижения в учёбе — да, раньше, чтобы поощрить человека к хорошей работе или похвалить его, писали бумажку, особую бумажку, которую можно было повесить на стену. Она показывала другим, что ты добился успеха.
— Но это так забавно, неужели так делали взрослые люди?
— Да, тогда это считалось необходимым. И бумаге вообще часто придавалось большое значение, слишком большое. Но да об этом вы уже слышали. Итак, на чем это я остановился… Ах, да. Так достаточно гладко и просто она окончила учёбу в школе, ей вручили диплом — еще одну важную бумажку. Она присмотрела себе институт в большом городе, приехала, прошла приемную комиссию, поступила, провела приятные несколько лет, как оказалось потом, за учёбой.
— Почему «как оказалось потом»?
— О, это надо прожить, чтобы понять. Этот темп жизни: всё нужно успеть вовремя — не успеешь — вылетишь, всё нужно понять сразу там, где это понять почти невозможно — не выкрутишься — вылетишь, нужно выполнить невероятное количество работы дома к сроку в такой атмосфере — иначе…
— Вылетишь. Воу, сурово — слушатели хихикнули.
— Вам это сейчас забавно, а тогда ребенок лет семнадцати — девятнадцати, ваш ровесник, рыдал вслух от того, что жизнь его кончена, он неудачник, ничего у него не получится. Мне рассказать о том, какой был уровень подростковых самоубийств? Из-за оценки на бумаге ребенок не знал, как дальше жить. Ему к его годам казалось, что мир сошелся на оценке на этом несчастном клочке бумаги. Вот ценности тех времен. Но тогда на всё это в целом закрывали глаза, так как были такие, как наша счастливая Ксанка, кто с этим всё же справлялся, забывал о большинстве неприятностей, сохранял побольше позитивных моментов и, заручившись друзьями с курса, выходил во взрослую жизнь абсолютно — дед затянул паузу — неподготовленными.
— Дед, подожди, но как же, они ведь учились тогда сколько лет подряд и в таком ритме…. За это время их могли подготовить.
— Теория почти всегда сильно отличалась от практики. Они старались найти работу, но для этой работы требовался опыт, которого у них не было, а он, в свою очередь, должен был приобретаться на той самой работе, для которой требовался. Обычно выпускники сначала устраивались на работу, на которой убивали всё своё время за небольшие средства к своему существованию, скажем прямо, минимальные. Спустя какое-то время, став профессионалом своего дела, наш счастливый выпускник мог точно также убивать всё своё время на работе, но получать за это уже бóльшие средства для своего существования. И люди не могли еще понять, почему никак не получается достичь счастья. (Вот ведь вопрос, правда?) Многие видели его уже в том, что ты смог дожить до этого уровня своей жизни, и оставались этим довольны. Так было поначалу и с нашей Оксаной. Более того, у неё была верная подруга, с которой они вместе прошли огонь и воду, разлуку и совместный быт. Не поверите, но людям это было трудно — иногда проще умереть за друга, чем жить с ним. Но вам это сейчас совсем не понять… Да ладно, в общем, была у Ксанки подруга, которой её сам Бог одарил.
