Оглавление

Приветствую всех моих читателей, старых и новых! С огромной гордостью я представляю в свет результат моих долгих трудов и радостных грез. И, хоть львиную долю этого пути я прошел один, не могу не отметить всех тех причастных, кто своим присутствием, своим напутствием, своими восторженными отзывами и своевременной критикой сформировали передо мной очертания моего проекта, всем тем, кто приложил к данной истории и свое перо — будь то прямо или косвенно, а также отдельную благодарность хочу выразить своей идеальной читательнице, чей свет упал на мои уже написанные страницы столь судьбоносно, что позволил и мне самому по-новому взглянуть на данную книгу и уже протоптанную моими неуклюжими шагами тропинку в мире литературы. Увидимся на страницах!

Вступление

Лучи заката окрашивали небо в багровые тона, едва освещая раскинувшийся в долине город — крепость. Массивные, высокие стены нависали над рукотворным рвом, заставляющим проходящую мимо реку с весьма пугающим неискушенных путников названием «Забвение» заключить город в охранительные объятия.

— Не жадничай, — сказал Ирон, протягивая руку над беспокойной водой.

От нее веяло прохладой и травянисто-пряным ароматом. С его пальцев соскользнули вниз тягостные переживания последних дней, очищая разум и сердце. То была древняя традиция: переходя по мосту, делать подношение реке в виде сожалений и оставлять за собой печали пройденного пути. Торговцы бросали в воду монеты, большинство других людей бросало камни или горсть земли. Кто-то даже отдавал реке личные предметы.

— Если б только смертные узнали правду, продолжили бы они подкармливать тебя? — спросил Ирон, и его глаза таинственно замерцали внутренним синим огнем в полумраке.

Он не получил никакого ответа, разве что рябь стала несколько спокойнее.

— Однажды ты раскроешь мне все свои тайны, знаешь ли, — прозвучали его слова подобно угрозе.

Он перевел взгляд на город. Древний камень, пропитанный историей, чарами и кровью своих защитников рос ввысь и ввысь, переходя местами в колоссальные башни, что неусыпным взором охватывали земли вплоть до горизонта. Таковым был богатый и могущественный город старого королевства людей — Бирлон. Немало веков прошло с его основания. И эти стены, вне всяких сомнений, пережили не одну осаду. Но Ирон пришел сюда не ради красивых видов и тяжелых вехов истории. Не был он и торговцем, жаждущим заключить выгодную сделку или получить благоволение короны. И даже воды Забвения не были его центром интереса.

— Глазам не верю! Это же Меч Горна! Тот самый? — стали перекликаться стражники, едва заметив его.

На стенах Ирона встречали суровые, несколько угловатые лица, однако, за последние десятилетия он привык к неприветливому облику обывателей твердыни людей. А еще он знал, сколь храбрые и теплые сердца скрываются под этими грубыми личинами.

— Открыть ворота! — прозвучал приказ.

Был подан сигнал, и тяжелая решетка, гремя цепями, неспешно поползла вверх. Его персона не нуждалась в представлении, поскольку добрая половина стражников Бирлона была вооружена клинками, созданными руками Ирона. Он отвесил им приветственный реверанс и вошел в город. И, стоило его ноге переступить символический порог Бирлона, как вдруг, словно за его спиной раздался восторженный голос:

«Что ж, начнем…»

Ирон обернулся. Дорога позади была пуста. И стража также не подавала виду. Он насупил брови и продолжил свой путь.

***

Средь мощеных улочек торгового района, что наполняются в такие вечера народом, скрипом повозок, спорами и ароматом хлеба, уютно расположилась таверна, своим названием Перепутье намекающая на то, что большинство посетителей — путешественники. Однако иногда, как сейчас, здесь можно было встретить группу городских стражников, предающихся дружеским беседам под аккомпанемент стука кружек, хохота и песен.

— Дружище, мне еще одну! — периодически восклицали они, словно мантру.

Среди них был и Лафрант, командир стражи Бирлона. Человек, прошедший много битв и ставший легендой еще при жизни. И далеко не вся седина на его голове появилась благодаря прожитым годам. Когда все расселись по столам, он начал рассказывать истории: про кровопролитные и доблестные сражения, про свои ранения и прочие захватывающие приключения, которые стражники слушали с вниманием, не уступающим прилежным студентам Академии. За время своей службы Лафрант сумел накопить уйму различных историй. И, духи ему свидетели, рассказывать их он любил.

— Тот гросс был выше меня на две головы, а размах…

Дверь открылась, обдав посетителей порывом прохладного ветра, и в таверну вошёл путник в темно-синем дорожном плаще. Все затихли и уделили достаточно внимания новоприбывшему, чтобы понять, кто он.

— Бессмертный, — пронесся почти дружный шепот.

Лафрант продолжал сверлить его взглядом. Путник источал таинственную ауру, что была очень знакома командиру стражи. Творить чудеса на Элиноре довольно просто: магия витала здесь повсюду; даже сам Лафрант знал пару трюков. А вот природный талант есть далеко не у всех. Те, что обладают им, проходят долгий и изматывающий курс обучения в Академии, после чего имеют полное право считаться магами. Вошедший же был кое-чем иным; потомственным волшебником, чьи родители смогли обуздать тайны вечной молодости. Порой, даже находиться рядом с ему подобными было тяжкой задачей для простого смертного.

— Духи мне свидетели, Меч Горна! — подметил один из стражников, показав свою недюжинную способность фокусировать взгляд после выпитого литража.

— Так что там с гроссом? — нетерпеливо поинтересовался другой.

Лафрант коротко покачал головой. Волшебник бегло осмотрел таверну и безошибочно остановился глазами на командире стражи. Лафрант вздрогнул, ибо к такому невозможно окончательно привыкнуть. Эти глаза не принадлежали человеку. В их глубине поблескивал холодный синий огонь, а их взгляд был пронзительным и тяжелым, выворачивающим нутро наизнанку. Спокойное, серьёзное лицо и ощущение, которое вызывало его присутствие, невозможно было спутать. Волшебник уверенно двинулся в сторону Лафранта. Командир сделал условный жест своим подчинённым, и те, разочарованно вздохнув, оставили их наедине.

— Добрый вечер, Ирон! — он начал разговор первым.

— Мир тебе, Лафрант, — ответил путник несколько озадаченно — Откуда…

— Знаешь, думаю, уже все в Бирлоне слышали про чудака-волшебника из Горна. Я и сам со дня на день собирался заказать себе новый меч.

Лафрант жестом пригласил его сесть. Ирон коротко улыбнулся, и стул жалобно скрипнул под ним.

— А у вас хорошая память на лица. Или слухи настолько подробные?

Лафрант расхохотался.

— Да, уж, на память не жалуюсь. Хотя, зайди ты после еще пары кружек, то разговор был бы совсем иным!

Волшебник, кажется, не понял шутки, так как вряд ли когда-либо испытывал на себе действие дурманящих разум напитков.

— Ах, что ж тебя! Признаю, дело не в слухах. Так уж вышло, что я был желанным гостем в вашем доме, когда ты был ещё маленьким. Правда, я посещал вас не так уж часто, как мне бы хотелось.

Взгляд Ирона прояснился.

— Что ж, так даже лучше. Возможно, ты догадываешься тогда и зачем я здесь?

Лафрант пожал плечами.

— Нет, парень, не представляю.

Волшебник задумчиво хмыкнул и понизил голос.

— Мой отец пропал.

Лафрант вмиг помрачнел, словно на него вмиг навалились все прожитые годы.

— Я догадывался. Мне жаль, но не представляю, чем я могу помочь тебе.

Командир допил содержимое своей кружки и пытливо уставился на Ирона. Волшебник, казалось, ожидал подобных слов, а потому сразу же ответил:

— Я не стану просить тебя разглашать тайны короны. Только не в таком месте. Но отец хотел, чтобы я нашел тебя.

Лафрант выглядел несколько растерянно, что, по какой-то причине, заставляло Ирона беспокоиться.

— Он так сказал? — спросил командир, также понизив голос.

— Оставил письмо.

— Как это на него похоже. И что конкретно он в нем написал? Могу ли я взглянуть?

Ирон опустил взгляд и разочарованно вздохнул.

— Оно сгорело сразу после того, как я его прочел. Мне стоило сказать отцу уже давно, что я не ребенок и более не прихожу в восторг от загадок.

Лафрант незамедлительно расхохотался. Волшебник также натянул сухую улыбку.

— Но там не было так уж много слов, чтобы я не смог запомнить его в точности.

«Поговори с Лафрантом».

Командир вопросительно вскинул бровь.

— И? — нетерпеливо спросил он.

— Это все.

Лафрант не на шутку задумался. Тени словно пробороздили канавы на его сморщенном лбу.

— Теперь я вижу, что это письмо такая же загадка для тебя, как и для меня. Прошу, скажи мне, что я ошибаюсь, — сказал Ирон с мольбой в голосе.

Но командир покачал головой.

— Вэлиант не оставлял мне никаких посланий.

— Но он хотел, чтобы я поговорил с тобой. О чем?

Лафрант пожал плечами.

— Нас с Вэлиантом многое связывает. Даже не знаю, что из всего пережитого стоит…

— Расскажи мне все, что знаешь о нем. Будем считать, что отец подарил нам шанс наверстать упущенное, — прервал его Ирон.

Лафрант округлил глаза.

— О, это займёт чересчур много времени. Я знаю Вэлианта тысячу лет.

Ирон откинулся на спинку стула и невозмутимо произнес:

— Вечер длинный. Давай, я угощу тебя вином, а ты мне всё расскажешь с самого начала.

Лафрант просто не мог отказать.

— Хорошо, слушай, только, чур, вино вперёд.

Из рассказа Лафранта

Глава первая. Спаситель

Небольшой отряд бирлонских гвардейцев двигался вдоль леса Ниоль на северной границе королевства. Раннее утро. Повсюду сырость и лёгкий морозец. За лесополосой, прикрывающей поля от ненастной погоды, виднелся дымок небольшой деревеньки, что уютно расположилась вдали от шумных дорог. Во главе отряда шёл сам король Эраз, справа от него вёл своих людей Лафрант. Почти что свежие, не видавшие доселе битв доспехи бодро звенели в такт.

— У меня нехорошее предчувствие, — сказал тогда король, всматриваясь в горизонт.

Жуткие человекоподобные твари — гроссы — явились на мирные земли, сея ужас и смерть. Были опустошены просторные фермерские угодья и с десяток деревень. Уцелевшие жители бежали под стены более укреплённых городов. Эраз выслал разведчиков, назначил патрули и занялся сбором армии. Войны в этих краях не было уже давно. Настолько давно, что люди забыли, что это такое и что она несет вместе с собой. Люди были напуганы и растеряны, и потому вскоре король сам покинул свой трон и присоединился к маршу.

Небольшой отряд двигался вдоль Ниоля, пересёк лесополосу и уставился на деревеньку. Печальное зрелище открылось им тогда в первый, и, к сожалению, не в последний раз. Деревня горела. Сквозь морозный воздух до слуха доносился лишь треск полыхающих домов. Король обнажил меч, его примеру последовали все остальные. Прозвучал приказ, и воины двинулись вперёд. Некоторых из них, возможно, ждало первое в жизни сражение насмерть.

— Дышать ровно! Держать строй! — наставлял своих людей Лафрант.

Чем ближе они приближались к деревне, тем сильнее чувствовался запах гари, и тем больше нарастало волнение. Бирлонцы с тревогой поглядывали по сторонам, ища следы тех самых чудовищ, о которых до этого лишь слышали в легендах и, недавно, из уст напуганных уцелевших. Лафрант крепко стиснул рукоять до хруста в суставах. На всех давила зловещая атмосфера погибшей деревни.

— Мы опоздали, — сказал король.

Дорога была нещадно истоптана, по ней никак нельзя разобрать, сколько гроссов здесь побывало. Отряд продвигался к центру деревеньки, всё чаще находя по пути мёртвые тела. Некоторым, особенно молодым гвардейцам, становилось дурно и страшно, и они теснились друг к другу, сбивая строй. Лафрант поднял руку, приказывая всем остановиться. Бряцание брони отвлекало его слух. Его взгляд упал на лицо погибшего селянина, что застыло в ужасе и боли.

***

— Значит, не так уж вы и опоздали. Вы могли прийти, когда тела уже растащат падальщики, — подметил Ирон.

При их упоминании окружающие люди в таверне на мгновение смолкли и неосознанно поежились. Даже Лафрант, что в этот момент приложился к кружке, опустил ее и откашлялся.

— Так-то оно так, но мертвых уже не вернуть. Как сейчас помню его глаза. Как и помню всех боевых товарищей, что погибли в той долгой войне. Кошмары потом долго не давали мне покоя, — ответил Лафрант и помедлил с тем, чтобы снова прикладываться к вину, на случай, если волшебник решит продолжить говорить о не самых приятных вещах.

— Было ли что-нибудь в той деревне необычное? — спросил волшебник.

Командир стражи задумался.

— Ничего такого. Деревушка, каких много. Вот только далековато от торговых путей.

Волшебник прищурился и задал следующий вопрос.

— А внутри?

— Там был беспорядок. Сложно сказать теперь. Некоторые дома горели. Помню, как тогда мне пришло на ум странное сочетание. Вокруг смерть и разруха. А на заднем дворе цветет пожелание своими красивыми голубыми цветами. Жизнь и смерть так рядом.

Лафрант невесело хмыкнул, глядя куда-то под потолок. Ирон не стал торопить его.

— Знаешь, а то дерево спасло королю жизнь, — словно между прочим добавил командир стражи.

Волшебник напротив него томился, ожидая подробных пояснений…

***

Взгляд Лафранта прошёлся по могучим ветвям и как раз вовремя, чтобы увидеть, как засевший в кроне гросс натягивает тетиву, целясь в короля. Далее Лафрант не думал ни секунды, подал сигнал поднять щиты, а своим собственным накрыл Эраза. Вокруг засвистело, и в щит Лафранта вонзилась пара стрел, третья царапнула по спине, не пробив броню. Послышался стук упавшего тела — кто-то из гвардейцев пал первой жертвой. Раздался пронзительный визг, скрежещущий, от которого волосы вставали дыбом. Нет, не может человеческое горло издавать такие звуки! Гроссы выскочили сразу со всех сторон, в исступлении размахивая зазубренными клинками. Они были с ног до головы облачены в чёрные доспехи неправильной формы, перемотанные грязной тканью и рваными кольчугами, забрала у всех опущены. Даже страшно подумать, что под ними. Лафрант прикрылся от стремительного выпада, в ходе которого гросс слишком подался вперёд, выставив правую руку. Командир стражи тут же лишил его этой конечности. Фонтаном брызнула кровь, и она была точно не красной. Сражаться этих тварей, видимо, никто не учил.

— Держаться вместе! — приказал Лафрант.

Но было слишком поздно. Поток врагов подобно лавине разбил бирлонцев на две группы. Одна, во главе с Лафрантом была оттеснена к центру деревни. Вторая, что осталась с королем, оказалась зажата меж горящими домами. Бирлонцы сражались храбро, но гроссы явно превосходили их числом.

— Держатся! Не дайте им окружить нас!

Бойня выходила из-под контроля. Лафрант пытался пробиться к королю, он уже потерял его из виду и не знал, жива ли вторая группа или нет. Засада оказалась даже слишком эффективной. Большая часть гвардейцев пала в неравной схватке, выполнив свой долг перед короной. Лафрант отчаянно сопротивлялся, сражая насмерть одного гросса за другим. Им овладели пыл битвы, жажда жизни и стремление спасти своих людей и короля. Со спины налетел один из гроссов, вонзив кинжал в бок капитана стражи. Лафрант упал, тяжело дыша, и, ударившись головой, потерял сознание.

***

Яркая вспышка боли привела Лафранта в чувство. Он был слишком слаб и не мог открыть глаза или хотя бы вскрикнуть. Вокруг него столпились люди, что-то тихо обсуждая. Пара мужских голосов, один женский, и один голос принадлежал ребёнку, кажется, мальчику. Лафрант узнал низковатый тембр Эраза совсем рядом. Король зажимал рану в боку своего стража, поторапливая окружающих найти чистую тряпицу. При каждом вздохе рана отзывалась острой болью. Командир бирлонской стражи сделал над собой усилие и открыл глаза. Его ослепил свет, заливающий деревенский амбар. Лафрант зажмурился, и чуть было снова не потерял сознание. Сквозь блики он распознал встревоженное лицо Эраза, перевязывающего окровавленную рану. Король заметил, что тот очнулся.

— Оставайся с нами, Лафрант, это приказ!

Командир натянул страдающую улыбку. Беглым взглядом он окинул амбар. Из деревенских здесь были лишь старики, женщины и дети, всего не больше двадцати человек. Гвардейцев осталось и того меньше. Слух не подвёл Лафранта. Детский голос принадлежал маленькому мальчику, который сновал вокруг раненного, помогая всем, чем мог.

— Мой король… — попытался развязать разговор Лафрант.

— Молчи. Береги силы, — оговорил его Эраз.

Женский голос принадлежал пожилой знахарке, дающей советы королю. Она хлопотала о раненном не меньше, чем остальные. Новый приступ боли, и у Лафранта потемнело в глазах, звуки заглохли, и он нарушил первый приказ короля.

Командир вновь приходил в себя. По всему боку разливалось благодатное тепло, успокаивающее и усыпляющее. Боли не было, он как бы был оторван от своего тела, парил где-то совсем рядом. Смутно распознавая всё вокруг, Лафрант открыл глаза. Он по-прежнему находился в этом проклятом амбаре. Дело шло к вечеру. Эраз сидел в стороне, о чём-то негромко беседуя со знахаркой. Снаружи слышался топот гроссов. В их стане происходила какая-то суета. Командир стражи обнаружил себя лежащим в дальнем от входа углу на подстилке из соломы, заботливо приготовленной мальчиком. Сам мальчик сидел на коленях подле раненого, положив руки тому на бок. Из его ладоней струился мягкий свет, бережно обволакивая рану. Именно этот свет и избавил Лафранта от боли. С каждой новой волной рана уменьшалась в размерах, а лицо паренька становилось всё бледнее.

— Прошу, не двигайтесь! — потребовал он бойко.

Лафрант внимательно рассмотрел своего спасителя. У него были ярко-зелёные глаза, тёмные волосы, худые щёки. Густые брови забавно сходились в серьёзном выражении. Рана совсем исчезла, и паренёк припал на сено, привалившись плечом к стене. Лафрант приподнялся, с удовольствием отмечая отсутствие боли. Рука мгновенно начала ощупывать бок, пытаясь найти место ранения, но тщетно. Командир пришёл в восторг, словно впервые увидев магию.

— Спасибо, парень! Как тебя зовут? — воскликнул он.

— Вэлиант, меня зовут Вэлиант! — не менее восторженно ответил мальчик, видимо, довольный своим успехом.

— Спасибо, Вэлиант! Я твой должник!

Мальчик покачал головой, словно командир сказал полную ерунду.

— Это не было сложно, честно.

Лафрант присел перед ним и приложил руку к сердцу.

— Ты спас мою жизнь. Это не пустяки. У тебя потрясающий дар!

— Моя мама — парень указал на знахарку, продолжающую что-то горячо обсуждать с Эразом, — переживает по поводу моего дара. Она говорит, что духи не наделяют такой силой тех, кому предназначена беззаботная жизнь.

Лафрант в тот миг не предал его словам должного значения, а вместо этого ответил то, что на его месте сказал бы любой взрослый.

— Она волнуется за тебя, только и всего.

Глаза мальчика казались не по-детски понимающими и даже несколько пугающими. Воистину, он был прирожденным магом.

— Я докажу ей, что мои силы принесут только добро.

Командир вздохнул, поднимаясь на ноги.

— Непременно докажешь.

Вэлиант выглядел довольным, хоть и ненадолго. Топот и крики гроссов снаружи вернули их к страшной действительности.

— Ты ведь победишь их, правда? — спросил Вэлиант.

— Конечно, мы остановим их, обещаю. Они не тронут ни тебя, ни твоих родных.

После этих слов Лафрант быстрым шагом подошёл к королю, вновь поражаясь своему здравию. Тот был удивлён не меньше.

— Лафрант? Как это возможно?

— Все благодаря этому юноше, мой король, — Лафрант указал на Вэлианта, что прятался за его спиной.

Король оглядел мальчика с головы до ног снова, будто увидев в первый раз.

— Так это он? Подойди, дитя, не бойся.

Знахарка захотела вмешаться, но Эраз остановил ее предупредительным жестом. Вэлиант нехотя приблизился к королю.

— Воистину чудо, что наши пути пересеклись. Я благодарен тебе, юноша, не меньше, чем мой верный страж.

Король потрепал Вэлианта по голове:

— Когда выберемся отсюда, а это я вам всем обещаю, мы возьмем тебя с собой в Бирлон, и я определю тебя в Академию. Там тебя многому научат. Надеюсь, ты не откажешься.

— Я согласен! — Вэлиант запрыгал от радости, дергая знахарку за рукав.

Лафрант же обратился к Эразу:

— А что с гроссами? У вас ведь уже есть план?

Лицо короля тут же стало напряженным, и он ответил почти шепотом:

— Пока нет. Они оставили нас в живых до прибытия сюда их вожака. Судя по их речи, он что-то хочет от нас. У меня плохое предчувствие, что ждать его не стоит.

— Я с вами согласен, — ответил Лафрант — Но что мы будем делать?

Их разговор прервал звук открывающейся двери амбара. Раздался гул голосов гроссов, их скрежетание, и внутрь ввалилось не менее дюжины. Их вел за собой вожак, отличающийся красной эмблемой — когтистой лапой — на грудной пластине доспехов. Люди в амбаре вскочили со своих мест и сбились в кучу в дальнем углу. Бирлонские гвардейцы гордо выпрямились и встали полукругом около Эраза. Лафрант сжал кулаки, закрыв собой Вэлианта, оттесняя мальчика назад, в толпу. Гроссы пригрозили клинками бирлонцам, чтобы все оставались на своих местах. Король выступил вперед. Но тут один из гвардейцев набросился на вожака гроссов. Отчаянная и необдуманная попытка обрушить на врага праведный гнев.

— Нет! — воскликнул Эраз.

— Стой! — отдал приказ Лафрант.

Но гвардеец не слушал их. Он на ходу замахнулся кулаком, метя в черное забрало. Гросс выставил руку, блеснуло фиолетовое пламя заклятия, и раздался испуганный возглас женщин. На полу амбара распластались искореженные, словно брошенные на произвол погоды и времени останки смельчака. Гроссы загоготали, издавая свои скрежещущие звуки. Главарь их сделал шаг в сторону Эраза, указывая на труп:

— Так будет с каждым, кто решит препятствовать, — весьма неумело, ломано, с акцентом сказал он на бирлонском языке, словно выплевывая каждое слово.

Люди притихли, с опаской поглядывая на то, на что указывал гросс. Эраз не смутился и ответил:

— Что вам нужно от нас?

Гроссы вновь загоготали, их вожак рявкнул:

— Мы ждем Хозяина. Он явится за тобой.

— Для чего? Если я так ему нужен, тогда прошу, отпустите моих людей. Он наверняка хочет получить только мою голову.

Эраз раскинул руки в стороны, как бы пытаясь заслонить собой людей.

— Ты ему нужен живым, — подтвердил гросс — Но про твоих людей он ничего не говорил. Не глупи, и тогда, возможно, они не пострадают. Ждите его, он уже близко.

— Кто он? Насколько мне известно, ваш давний повелитель был повержен много столетий назад. Гроссы уже никому не служат и не объединяются в войска. Так что я приказываю тебе, ответь, кто твой хозяин!

Эраз стал страшен в этот момент. Будь на месте гросса-колдуна любой другой из присутствующих в амбаре, то тот бедолага сразу бы выложил всё, как есть. Но гросс лишь рассмеялся в ответ, и его смех подхватили и остальные соплеменники. Ужасный звук, как ножом по стеклу. Затем, успокоившись, он сказал:

— Был.

Гроссы развернулись и ушли. Раздался скрип закрывающейся двери. А люди в амбаре остались стоять в недоумении. Лафрант подошёл к Эразу и немного с опаской спросил:

— Значит, он вернулся? Не мог же тот безумец вернуться?

— Нет, не мог, — утвердительно отозвался Эраз — Мой предок сразил его насмерть в той далёкой битве, голову отсёк и окропил Аранг его кровью. Тело того чудовища было сожжено. Он не только не мог вернуться, ему некуда возвращаться. Кто бы ни был их новым предводителем, он самозванец.

Лафрант выдохнул с некоторым облегчением:

— Тогда что он хочет от Вас?

— Понятия не имею. Но я бы не стал его дожидаться.

Командир стражи был абсолютно согласен с королем. Однако один вопрос терзал его не меньше, чем всех остальных.

— Да что мы можем против того гросса-колдуна? Он нас всех в порошок сотрёт.

— Не всех.

Эраз многозначительно посмотрел в дальний угол амбара, где на стоге сена сидел Вэлиант.

— Использовать его? Он же совсем малой! — возмутился Лафрант.

— У тебя есть другой вариант? К тому же, я не стану его заставлять. Пусть он сам сделает выбор, — ответил Эраз и направился к мальчику.

Командир стражи не стал его останавливать и, пнув ногой землю, отошёл в противоположную часть амбара.

***

— Мой отец исцелил тебя, будучи ребенком? — переспросил Ирон.

Он выглядел так, будто ему сказали что-то неправильное.

— Чудо, не так ли? — отозвался Лафрант.

— Воистину, чудо. Волшебники могут исцелить себя инстинктивно. Это один из законов магии –оберегать своего владельца. Но в столь юном возрасте… незнакомого человека и без всякого обучения…

Лафрант пожал плечами.

— И тот гросс упоминал некоего хозяина. Того самого? Довольно мрачное заявление, до мурашек по коже, — добавил Ирон.

— Как с языка снял. Очутиться в плену и услышать, что страшные истории из детства идут за тобой. От такого кровь стынет в жилах, — подтвердил Лафрант.

Волшебник уперся локтями в стол и положил голову поверх скрещенных пальцев. В глубине его глаз словно мерцали образы давно минувших дней.

— И король возлагает свои надежды на едва знакомого ему мальчишку, что тот в одиночку справиться с боевым колдуном. Звучит как начало сказки.

— А отец рассказывал тебе эту историю иначе? — с усмешкой упрекнул Лафрант.

Но промахнулся с замечанием, ибо, судя по выражению лица волшебника, отец ему вообще эту историю не рассказывал.

— Ох… я удивлен. Честно признаюсь, я искренне думал, что спустя столько лет Вэлиант сможет поведать об этом кому-либо, — вымолвил он с сожалением.

— Теперь я понимаю, почему отец хотел, чтобы я встретился с тобой. Похоже, ты знал его гораздо лучше меня, — отозвался Ирон, отводя взор куда-то в пустоту.

Лафрант виновато улыбнулся и снова приложился к кружке. После чего облизнул губы и приготовился рассказывать дальше.

***

Наступила ночь. Непроглядная тьма опустилась на погибшую деревню. Перед одним из уцелевших зданий догорал большой костёр. Вокруг него посапывали гроссы. Их пленники затихли уже пару часов назад. Только было слышно, как откуда-то стелется легкая мелодия. Нет, вовсе не гроссы ее пели и вряд ли умели. Ветер нес слова ребенка будто со всех сторон и медленно убаюкивал. Караул потихоньку начинал дремать, изредка спохватываясь, выпрямляясь, озираясь по сторонам и прислушиваясь. Но они не могли определить, откуда исходит мелодия и в то же время боялись сообщить вожаку об этом. Потому они отчаянно боролись со сном. Но этот противник им был явно не по зубам, и один за другим горе-охранники покинули свой пост. Вскоре мелодия прекратилась, лишь потрескивали угли, загадочно освещая окрестность.

— Молодчина, Вэлиант! Ты поражаешь меня все больше с каждым часом! — похвалил мальчишку король.

Вэлиант перестал бормотать мотив чар в свои сложенные ладони и улыбнулся, довольный собой.

— Теперь дверь, — сказал Лафрант, подбадривая юного мага.

Вэлиант подкрался к двери амбара, положил на неё руки и затих с тем же забавно-серьёзным выражением лица. Какое-то время ничего не происходило. Гвардейцы и Эраз томились в ожидании, командир же почему-то был абсолютно спокоен. Вероятно, вид столь храброго паренька придавал ему уверенности. В подтверждение тому вскоре раздался короткий звон и глухой стук от падения наземь тяжелого амбарного замка. Вэлиант словно очнулся ото сна, отошёл в сторону и по-хвастунски прошептал:

«Готово».

Двое гвардейцев тут же подскочили к входу и аккуратно потянули на себя. Дверь с тихим скрипом отворилась, освобождая путь на свободу. Лафрант повёл за собой людей, пытаясь производить как можно меньше шума. Следил за каждым своим движением, каждым вздохом. В конце концов, никто не мог гарантировать, сколь глубок был колдовской сон гроссов. Деревенские остались внутри, ждали условного сигнала. Лафрант подкрался к ближайшему гроссу и забрал его оружие. Клинок грубой работы, но достаточно острый, чтобы нанести смертельную рану в бою. Эраз и остальные вооружились тем же способом.

— Поторопимся! — приказал король вполголоса и подал жестами знак людям в амбаре.

Лафрант поделил их на группы, к каждой приставив ответственного бойца. Сам он возглавлял отряд деревенских стариков, кое-как вооружённых и мало что смыслящих в битвах. Их задачей должно было стать прикрытие остальных. Эраз вёл группу женщин и детей. Вэлиант был с ним. Теперь, когда они выбрались наружу, им предстояла ещё более сложная задача: убежать из этой деревни живыми. Поэтому первым делом Лафрант повёл свой отряд за амбар — разведывать пути отхода. За пределами костра не было видно ровным счетом ничего. В отдалённой от деревни кузнице у реки горел свет. Наверно, там пируют гроссы. Отступить с этой стороны не было возможным: переправа через реку не увенчалась бы успехом. Лафрант подозвал одного из старичков по имени Иллу и спросил:

— Тут есть где-нибудь мост или вроде того?

— Да, сразу за кузницей.

— Нет, это самоубийство проходить под носом у гроссов. А другой есть?

Иллу ответил, что нет, окончательно поставив крест на этом маршруте. Командир развернул свой отряд обратно к амбару. Вдруг раздался ужасающий визг гроссов со стороны деревни, руша последние шансы на тихий побег. Залязгал металл по металлу. Закричали женщины. Лафрант вывел своих людей на главную улицу деревни. Бирлонцы отчаянно сражались с гроссами. Они выскакивали по одному, неточно размахивая оружием, теряли равновесие при выпадах. При этом они становились легкой мишенью. Сложно было поверить, что такие создания способны были организовать слаженную засаду. Отряд Лафранта ворвался в гущу схватки. Командир первым делом нашел в толпе Эраза, затем Вэлианта.

— Пройдем напролом, Лафрант! Другого выхода нет!

— Их скоро станет больше! — предупредил Лафрант.

Один на один командир не видел в гроссе опасного противника. Однако в чем они уступали умением, они брали числом. Даже без хорошей тактики, с каждой минутой людей становилось все меньше. Некоторые женщины поднимали оружие павших и вставали рядом с мужчинами. В людях горела надежда на победу. А воля вела их к победе с каждым ударом. С фланга Эраза гроссов почти не осталось, и пленники потихоньку смещались в ту сторону. На Лафранта набросился один противник, неистово размахивая мечом, обрушивая целый град ударов. Командир едва успевал их парировать. Иллу, решив помочь, сделал неуверенный выпад, оставив глубокую царапину на правом плече черных доспехов. Гросс завизжал и замахнулся для ответного удара, забыв про Лафранта, что и стоило ему жизни. И вот со стороны амбара появился тот, кого командир с самого начала побега боялся встретить — гросс-колдун. Он со злобой пинками подгонял своих подчинённых.

— Бегите! — приказал бирлонцам Эраз, а сам вышел ему навстречу.

— Вы совершили ошибку! — рявкнул гросс — Вернитесь внутрь!

Хотя наверняка и сам понимал, что запугиванием уже ничего не добьется.

— Никто не собирается тебе подчиняться! — ответил король и сделал ещё один шаг вперёд.

— Тогда я вас всех уничтожу, — подытожил колдун.

Он начал создавать то же заклятие, которым убил гвардейца в амбаре, но больших размеров. Эраз закричал, выставив свой меч, будто бы он мог его защитить. Но было поздно что-либо останавливать, скорее всего, даже сам гросс был уже не в силах прервать своё заклинание. Дальше всё произошло очень быстро. Из толпы паникующих людей выскочил Вэлиант, и, обогнав Эраза и выставив руки в предостерегающем жесте, мальчик принял удар на себя. Заклятие прожорливо налетело на него и отскочило от ладоней обратно, словно мячик. Гросс колдун едва успел увернуться от него. Сияющий шар врезался в амбар. И грянул взрыв… Сарай разлетелся на тысячу кусочков, горящими обломками накрыв все вокруг. Лафрант прыгнул на землю, закрыв голову руками. Мимо пронесся обломок, оставив глубокую царапину на спине, а левую ногу придавило некстати упавшей балкой. Шум оглушил Лафранта, да так, что тот и сам не понял, что кричит. Он повернул голову набок, и его взгляд встретился с взглядом одного из деревенских стариков. Бедолага был сильно изувечен обломками, в его глазах читались непонимание и обида. Губы что-то шептали, лицо перекосило судорогой, рука сжалась в кулак. Вырвался последний стон, и он затих, остановив пустой взор на командире стражи. Лафрант, скрипя зубами, поднялся на ноги. Вся улица представляла собой кошмарное зрелище. Кругом были разбросаны тела погибших людей и гроссов да вились клубы дыма, все норовившего попасть в глаза. Сквозь его пелену были смутно видны выжившие, так же, как и Лафрант, озирающиеся по сторонам.

— Мой король!?

Командир стражи, хромая, побрёл в движущееся марево, со страхом всматриваясь в мертвые лица. В нем кипели ненависть и досада. Из клубов дыма выскочил гросс, видимо, даже не заметивший Лафранта. На его несчастье, у бирлонца в руке по-прежнему был меч, и он, недолго думая, выставил острие в противоход врагу. Гросс сам напоролся на клинок, и, что-то вякнув на своём языке, грохнулся навзничь. Командир двинулся дальше. Шум в ушах не прекращался, а глаза темнели от кровопотери. И вот он заметил ещё одного гросса, придавленного доской. Завидев бирлонца, тот попытался выбраться. Тщетно. Обломок крепко прижал его к земле. Лафрант поднёс меч к горлу гросса, и он перестал извиваться в ожидании смертельного удара. Командир стоял так какое-то время, а после опустил меч и пошел дальше.

«Он не достоин такой милости», — подумал Лафрант.

Пелена дыма рассеялась. Выживших осталось совсем немного. Ими руководил Эраз. Бирлонцы добивали раненных гроссов. Эраз заметил старого друга, одобрительно кивнул, искренне радуясь встрече, и поманил его рукой. Взгляд командира скользнул в сторону от короля и замер. За спиной Эраза возник тот самый гросс-колдун, замахивающийся для своего страшного заклятия. Голос Лафранта сорвался в предостерегающем крике. Но вот из-за обломков появилась детская фигура с кинжалом в руке. Это был Вэлиант. Мальчик прыгнул на колдуна и ударил, что было сил. Острие кинжала прошло сквозь нагрудную пластину доспеха. По округе разнесся дикий визг. Вспыхнуло пламя, прожорливо охватив обе фигуры. Вспышка света, и на землю упало два тела. Эраз и Лафрант побежали туда, не веря в случившееся. И оба, перешагнув через искореженного гросса, замерли в удивлении. Вэлиант, цел и невредим, лежал без сознания среди обломков. На нем не было никаких следов огня, а выражение лица было поразительно спокойным. Тишину нарушил Эраз.

— Невероятно! Он жив.

Лафрант поднял мальчика на руки, и все выжившие направились прочь от этой проклятой деревни.

Глава вторая. Потерявший всё

Чудный вечер в Бирлоне предвещал не менее приятную ночь. Лёгкий тёплый ветерок продувал полупустые улицы города-крепости, навевая сладкую дрёму на прохожих, возвращавшихся домой. Из таверны в западной части Бирлона лились смех и музыка, резко гармонируя с тишиной снаружи. Внутри же пели стражники да пара местных завсегдатаев. Лишь двое не принимали участия в бурном веселье, словно являясь частью спокойствия с улицы. Дорожный плащ частично скрывал одного из них от любопытных глаз. Вторым был не кто иной, как Лафрант, командир бирлонской стражи. Между ними происходила оживленная беседа, причем больше говорил Лафрант, активно жестикулируя. Это явно был интереснейший рассказ, так как незнакомец в плаще слушал, не перебивая, изредка кивая головой и хмыкая. Но вот командир стражи замолк и приложился ко второй кружке вина. Какое-то время оба молчали.

Вдруг заговорил Ирон:

— Хм, интересно… А что знахарка?

— Среди выживших я её не видел, — ответил Лафрант:

— Должно быть, она погибла от того заклятия, или же её взяли в плен, что еще хуже.

Волшебник поморщился, ибо прекрасно понимал, чем печально известна такая участь.

— А Вэлиант? Как он пережил подобное? Он никогда не рассказывал мне о своей матери.

Вопрос волшебника несколько смутил командира стражи.

— Э-э, видишь ли, не всё так просто. То заклятие сильно на нём отразилось.

— Ты же сказал, что оно нисколько не навредило ему.

— С его телом было все в порядке, да, но пострадал его разум, что, в общем-то, мы не сразу выяснили.

— Расскажи мне, расскажи дальше, пока есть время, — в глазах Ирона сверкнул огонёк любознательности, точно такой же, как и у отца.

— Хорошо. На чём это я… ах, да…

***

Лафрант затушил сигнальный огонь. Уже второй отряд за сегодня возвращался в Бирлон ни с чем. Ночь опускалась на город. Командир стражи стоял на стене у ворот, встречая разведчиков. Охота на гроссов продолжалась по всему королевству, но те никак не проявляли себя, словно растворились в воздухе. Эраз удвоил патрули, желая избежать повторной трагедии. Главная дорога стала обителью для войск, а в каждом населённом пункте был размещён гарнизон. Менее заметные отряды разведчиков шерстили по лесам и дорожным трактам в поисках лагеря врагов или его следов. Ситуация сложилась действительно опасная. Никто не знал, где будет нанесён следующий удар и будет ли он нанесён вообще.

— Закрыть ворота, — приказал Лафрант, когда разведчики оказались за стеной.

После он отдал несколько распоряжений офицерам, передал свой пост и направился по пустым улицам к королевскому замку. Нет, он не стал бы беспокоить короля в столь поздний час плохими вестями. Но его интересовала другая цель — королевский лазарет, где уже несколько дней без сознания лежал Вэлиант. Его состояние беспокоило и целителей, и магов, и даже самого Эраза, хоть у последнего и так было предостаточно причин для беспокойства. Целители старались, как могли, но так и не привели мальчика в чувство. По велению короля, в ход была пущена магия. Привлекались ярчайшие умы Академии. И Лафрант каждый день посещал Вэлианта, ожидая, что тот очнется, и, раздосадованный, уходил последним из лазарета. Он чувствовал себя обязанным этому пареньку и искренне жалел о том, что не способен исцелить его так, как Вэлиант исцелил его. Командир стражи шел уже проторенным маршрутом. Охрана пропустила его без лишних вопросов, заранее отворив двери. Этот день был особенным. Вэлиант наконец-то очнулся, а командир стражи едва смог выпросить несколько минут на встречу у целителей. С неким необъяснимым волнением он вошёл в палату. Это была небольшая комната с белыми стенами, камином и одним большим окном, выходящим на север, где на горизонте раскинулся огромнейший старый лес Ниоль. И где-то там располагалась, теперь в руинах, деревня Вэлианта. Камин догорал, но его света хватало, чтобы осветить помещение и испуганного мальчика, сидящего на кровати в углу. Он укутался одеялом и трясся, сверля взглядом вошедшего. Лафрант подошел поближе, сел на стул и так же присмотрелся к Вэлианту. Тот как-то поменялся, но вот чем именно? Что-то смущало стража Бирлона, а вот пациента больше интересовало, чем пугало присутствие нежданного гостя.

— Мир тебе, Вэлиант.

— Мир Вам, — ответил паренёк, чуть отодвинувшись дальше в угол.

— Ты не узнаешь меня? — задал глупый вопрос Лафрант и попал в яблочко.

Мальчик оглядел своего посетителя еще раз, но так и не смог воскресить в памяти недавние события.

— Нет. Где я?

— В Бирлоне, столице нашего королевства. Ты спас меня, спас короля Эраза, помнишь?

Мальчик помотал головой.

— Ты вообще что-нибудь помнишь?

— Меня зовут Вэлиант. Это все… Почему я здесь?

— Тебя… э… так сказать, ранили. Гроссы. В деревне, — Лафранта охватило странное чувство:

— Ты не…?

Вэлиант опять покачал головой. В его глазах читалось явное непонимание. И тут командир осознал, что не давало ему покоя — глаза. Они были серого цвета, а не зелёного как подсказывала память.

«Наверное, это из-за лечения», — подумал Лафрант и уже собрался уходить.

Но Вэлиант остановил его:

— Пожалуйста, расскажите мне, я хочу вспомнить.

***

— Отец потерял память? — впервые откровенно удивился Ирон.

По крайней мере, он впервые показал свое удивление Лафранту. Однако, такая реакция, что понравилась бы любому рассказчику, у командира стражи вызвала лишь неприятный осадок.

— Он не говорил вам об этом? — скорее утвердил, нежели спросил Лафрант.

Угрюмая мина на лице волшебника была исчерпывающим ответом.

— Должно быть, было тяжело наладить с ним контакт, — промолвил Ирон, очевидно уводя разговор в сторону.

Лафрант нахмурился и, отхлебнув из кружки, ответил:

— Да, нелегко. Дело не только в памяти. Вэлиант позабыл смысл вещей. Он не понимал горя и радости, справедливость и мщение были для него одним и тем же. Я объяснял ему, как мог, но твой отец всегда находил такие сложные вопросы.

— Например?

— Однажды, речь зашла о счастье. Сейчас точно не скажу, но помню, что я оговорился о том, что один из моих подчиненных счастливчик. Он в тот день женился. Представить только, юная дева пообещала свое сердце воину накануне войны. И твой отец спросил меня: что такое быть счастливым?

Лафрант мрачно улыбнулся, смотря волшебнику прямо в глаза. Ирон покачал головой.

— Определенно, на такой вопрос нельзя ответить однозначно.

— Я бы даже сказал жестоко, — добавил Лафрант — объяснять смысл счастья ребенку, потерявшему все.

Оба посетителя паба замолкли. Веселье вокруг них ни на мгновение не прекращалось. За дальними столами начались застольные игры, обычно приводящие к непредвиденным травмам.

— Глаза, — будто очнулся от сна волшебник.

Командир стражи встрепенулся.

— Что с ними?

— Мне всегда казалось, что у отца они синие.

Лафрант хмыкнул.

— О, не думаю, что стоит забивать себе этим голову. Вы, маги, народ причудливый, можете менять свой облик как вам заблагорассудится. Знавал я одного… сделал себе четыре руки.

— Верно, — согласился Ирон.

— Что же было дальше… ну, продолжим?

***

Дело шло на поправку. Через пару дней у мальчишки появился аппетит, он стал жизнерадостней и с нетерпением ожидал встреч с Лафрантом. Тот поведал ему все, что знал сам о Бирлоне и о Элиноре, о себе и о своих приключениях. Частенько Вэлиант спрашивал о своём прошлом, и Лафрант либо уводил разговор в другую сторону, либо говорил о чем-нибудь, не особо важном. Например, как называется речка, текущая вдоль той деревни, как выглядит лес, или же кого командир знал из тамошних жителей. Но про тот день он никогда не говорил, и Вэлиант вскоре перестал спрашивать. Зато других вопросов было хоть отбавляй.

— Почему люди не летают? — спросил он однажды, глядя в окно.

Лафрант проследил за его взглядом. Глаза мальчика были прикованы к бирлонским башням.

— Там, наверно, так высоко. Было бы проще взлететь, чем идти по ступенькам, — пояснил Вэлиант.

Командир стражи выглядел растерянным.

— Ну, некоторые все же летают, в дальних странах, — неуверенно ответил он.

Вэлиант обернулся к нему с воодушевленной улыбкой.

— Правда? А здесь?

— Насколько я знаю, в Бирлоне никто не летает.

Лицо мальчика на мгновение стало печальным, а потом сразу же — задумчивым.

— Но это ведь не так сложно, — сказал он и расставил руки в стороны.

Воздух зарябил вокруг него и поднял легкую фигурку под потолок. Лафрант вскочил на ноги и тревожно воскликнул:

— Вэлиант!

Мальчик ничего ему не ответил. На его лице застыла улыбка.

— Вэлиант, хорошо, я понял, спускайся, — позвал командир.

Вэлиант отрицательно покачал головой.

— Я не могу.

Лафрант тут же понял, что к чему и подскочил к нему, протянув руки вверх.

— Отпускайся, я держу тебя!

Вэлиант зажмурился и отпустил руки. Чары прекратили действовать, и мальчик упал в руки Лафранта.

— Все хорошо, я поймал тебя.

Вэлиант кивнул и открыл глаза.

— Когда так высоко… это чувство… я думаю, я и раньше это ощущал, — почти шепотом сказал он.

Лафрант рассмеялся и усадил мальчишку на кровать.

— Вот поэтому не все и любят летать! Это называется страх.

— Страх? — переспросил Вэлиант, к которому уже вернулось прежнее любопытство.

— Да, страх. Когда ты опасаешься за свою жизнь. Это чувство может сковать тебя или заставить бежать.

На лице Вэлианта застыло забавно-серьезное выражение.

— Опасаюсь за жизнь? — переспросил он.

Лафрант вздохнул, как человек, наступивший дважды на те же грабли.

— Ну, если ты серьезно пострадаешь, то тебе будет больно, или даже твоя жизнь может закончиться. Отсюда и страх.

— Закончиться? Я больше не смогу изучать этот мир? — Вэлиант не на шутку разволновался.

Он обхватил колени руками и забился в угол кровати. Его глаза бегали туда-сюда, а дыхание участилось.

— Я не хочу, чтобы моя жизнь закончилась. Мне еще нужно столько всего узнать!

Лафрант хотел было что-то сказать, но тут в палату вошел некто, чье присутствие заставило Вэлианта позабыть о своих страхах. Это был король собственной персоной.

— Вольно, — сказал он командиру, заметив, что тот выпрямился.

Эраз взял стул и поставил его напротив кровати мальчика.

— А вот и мой маленький герой! — обратился Эраз к нему.

Вэлиант тихо ответил:

— Мир Вам.

И продолжил пожирать короля взглядом. Эраз поправил свои белые одежды, блеснув лонтрастовыми, нежно-голубыми запонками и сел перед ним для дружеской беседы.

— Я слышал, ты идешь на поправку. Нравится вид за окном?

Мальчик кивнул.

— Скоро ты сможешь пройтись по улицам этого города. Что скажешь, звучит неплохо, а?

— Здесь красиво, — отозвался Вэлиант уже смелее.

Король беззвучно согласился и добавил:

— Этому городу много лет.

— Вы ведь король, да? — спросил Вэлиант.

Эраз улыбнулся.

— Ты узнал меня?

Мальчик покачал головой.

— Нет. Но вы очень похожи на него. У Вас такое лицо.

Лафрант наблюдал за их странным разговором.

— Какое? — спросил Эраз с ухмылкой.

Вэлиант провел взглядом по его чертам и поднял руку, чтобы на что-то указать, но тут же опустил ее, передумав.

— Не… не знаю. Но в моей голове слово король и ваше лицо одно и то же, — сказал мальчик так, будто сам сомневался в своих словах.

Эраз перестал казаться ему чужим человеком. И говорил он открыто, но Вэлианта что-то все равно тревожило.

— Ты спас меня, парень. Я этого не забуду.

Мальчик опустил взгляд.

— Я спас не всех. Я знаю, что не всех. Иначе они бы уже пришли ко мне.

Лафрант хотел было вставить свое слово, чтобы Эраз не давил на него, но король не нуждался в советах. Он и сам понимал, кого Вэлиант имеет в виду.

— Но без тебя погибло бы намного больше. Скажи, ты уже заметил, что обладаешь возможностями, которыми не обладают другие?

Мальчик бросил взгляд на Лафранта и утвердительно кивнул.

— В тебе течет древняя и могущественная сила — магия. И я хочу, чтобы ты научился ею управлять, — понизив голос, сказал Эраз.

Вэлиант слушал его во все уши. В его глазах читались восторг, перемешанный со страхом.

— И для этого я определю тебя в Академию. Что скажешь?

Мальчик тут же согласился и просиял. И король выглядел не менее счастливым, чем он.

***

И вот этот день настал. Командир стражи пришел рано с утра лично проводить мальчика в Академию. Тот уже ждал в дверях налегке, ибо своих вещей у него не было, и широко улыбался. Очутившись на улице, он на всё смотрел с любопытством. Не удивительно, ведь он фактически видел все впервые. Он всматривался в лица прохожих и останавливался перед фасадами красивых домов и строений. Так как таковых в Бирлоне было многое множество, то Лафранту приходилось поторапливать своего подопечного, который впервые за долгое время стал похож на того мальчика в амбаре, который хотел спасти весь мир.

— А это что? — спросил он Лафранта, указывая пальцем на явно не жилое, большое здание.

Фасад совмещал в себе грандиозные арки с гравюрами и сравнительно маленькие мозаичные окна. Лафрант положил руку мальчику на плечо. Не столько для контакта, сколько для того, чтобы удержать его на месте.

— Тебе там понравится. Это городская библиотека. Там хранятся книги. Много-много книг.

Глаза Вэлианта загорелись внутренним огнем.

— Можно?

— Не сейчас. Сначала в Академию.

Мальчик недовольно фыркнул и потянул командира за собой в сторону Академии. И еще долго оборачивался, чтобы бросить взгляд на библиотеку.

***

Командир стражи поприветствовал пару стражников, только зашедших в таверну. После чего задумчиво улыбнулся.

— Твой отец всегда любил знания, — сказал он волшебнику напротив себя.

Ирон не мог не улыбнуться в ответ. Как-никак, эту черту он тоже унаследовал.

— Эту часть я знаю. Король определил его в Академию, где он обучался среди лучших умов своего времени.

— И еще каких! Твой отец жил в одной комнате с Брайаном и Каргом. Эта троица — лучшие маги Бирлона, — сказал Лафрант чуть громче, чем хотел.

Хмель начинал брать свое.

— И знаешь что самое интересное во всем этом? Я позже узнал, как удалось поставить Вэлианта на ноги после того случая. Оказывается, тот экспериментальный способ изобрел Карг. Вот так.

На лице Ирона опять возникло потерянное выражение. Командир прикрыл рот рукой, будто сказал что-то неуместное.

— Он и об этом тебе не сказал, да?

— Карг часто бывал у нас в гостях, когда мы были маленькими. Но они оба предпочитали рассказывать нам о своих приключениях, — ответил Ирон и сделал жест, чтобы командир продолжал свой рассказ.

— Понятно. В любом случае, я мало знаю о том, что происходило с ним в стенах Академии. Знаю, что эта троица частенько нарушала правила. И еще знаю, как и ты, что там он познакомился с твоей матерью.

Ирон согласно кивнул.

— Что-что, а о матери отец рассказывал не раз.

— Элен. Восхитительная женщина. Где она сейчас? — поинтересовался Лафрант.

— Дома. Ждет его, — коротко ответил волшебник.

Командир вновь приложился к кружке.

— Не похоже на нее. Она из тех, кто действует.

Волшебник проигнорировал его слова и явно ждал продолжения. Лафрант причмокнул губами и, облокотившись на стол, начал:

— Что дальше… что дальше… Ситуация с гроссами усложнялась. Королевство было объято ужасом. Гонцы из соседних королевств не возвращались. Гарнизоны Аранга трещали под натиском врага. Но гроссы все равно находили способ пробраться на наши земли. Несколько лет к ряду шли мелкие стычки с врагом по всем бирлонским территориям. Враг прощупывал нас, что само по себе рождало тревогу у всех в головах.

— Не очень-то в стиле гроссов, да, — подметил Ирон.

— Раньше они так не поступали. К нашему несчастью, они становятся умнее со временем. Поэтому Эраз организовал Высший совет, задачей которого стало бы решение военных вопросов. Быть Высшим советником в те времена считалось очень почетным. И потому вся троица подалась туда. Я был против. Но талант твоего отца мог оказаться чрезвычайно ценным на передовой.

Волшебник пересекся взглядом с Лафрантом. В сияющих силой глазах отражался тот самый пронзительный взгляд, и командир не смог его долго выносить.

— И его талант пригодился, — сказал Ирон.

— Еще как.

Глава третья. Герой

Армия продвигалась слишком уж медленно. Казалось, все факторы, препятствующие передвижению, сговорились меж собой. То наигустейшие туманы, то проливные дожди. Дорога превратилась в противную скользкую грязную массу, в которой то и дело застревали обозы. Пару дней назад, таким образом, одна из телег, везущих воду, накренилась на бок, вывалив свой груз в канаву. Лишь половину тюков удалось спасти. Но это мелочи. Из-за непогоды все не были уверены, что идут в нужном направлении. Гонец из Бирлона ещё не вернулся, и Лафранта одолевала тревога. Она не отступала со вчерашней стычки авангарда с отрядом гроссов. Командир вел под уздцы уставшую лошадь, копыта которой норовили поскользнуться при каждом шаге. Рядом шел Вэлиант. Вся с ног до головы выпачканная мантия теперь ничем не отличалась от половой тряпки. Его взгляд устало скользил по земле, уже не ища место почище. Лафрант заметил меч на поясе юного мага, и некоторое время разглядывал прихотливую резьбу на рукояти и ножнах, пытаясь прочесть письмена на гравировке, но не смог. Любопытство одолело, и он спросил:

— Забавная вещица. Откуда он у тебя?

Вэлиант повернулся лицом, удивленный этим вопросом, глаза нашарили Лафранта.

— Ты про меч? Элен подарила. Это её отца.

— Эта девчонка! — хмыкнул Лафрант сквозь ухмылку.

Вэлиант сделал вид, что пропустил его слова мимо ушей.

— Долго ли еще? — сменил тему Вэлиант, явно не желая обсуждать предыдущую.

— До Темноводья? Трудно сказать. Мы должны бы были вступить на их земли еще вчера, если б не этот проклятый дождь. Думаю, мы чем-то прогневали духов.

Собеседник хмыкнул.

— Я так не считаю. Если бы духи пожелали нам помешать, то дождь стал бы меньшей из наших проблем.

Лафрант изволил не согласиться.

— Я бы не был так уверен на твоем месте, Вэлиант. Почем нам, простым смертным, быть способными постигнуть их замысел?

— Есть ли у них замысел или нет — действительно не нашего ума дело. Но мы на одной стороне…

— И ты готов поклясться, что это так? — с ноткой укоризны вмешался в разговор Карг.

То был молодой худощавый маг с острыми чертами лица, темными, как ночь волосами и столь же темными очами. Укрытый в голубую с золотой вышивкой мантию советника, он восседал на вороном коне, увешанном инсигниями Академии. Дождь не касался всей его фигуры и обходил стороной и коня. Более того, грязь под копытами превращалась в ровную поверхность сама собой. Вэлиант вопросительно приподнял бровь.

— Непогода закаляет характер, знаешь ли? И тратить энергию на борьбу с ней не самая разумная идея перед предстоящим сражением.

— Благодарю за заботу. Но позволь мне расставить приоритеты. Я предпочту, чтобы перед предстоящим сражением мой конь не был измотан. Что касательно моей энергии, то ее затраты пренебрежительны по сравнению с выгодой.

Они оба не удержались от легкой улыбки.

— Так что насчет наших таинственных благоволителей? — напомнил Карг.

Вэлиант бросил взгляд на Лафранта, однако командиру хотелось услышать его ответ ничуть не меньше.

— Исходя из наших познаний, я не вижу особых причин вредить делу Бирлона. Даже больше, я уверен, что духи заинтересованы в нашей победе.

Карг закатил глаза.

— И снова утренняя пташка поет о своем. Почему тогда они не избавятся от гроссов собственноручно? Да, наш враг приходит из Аранга. Места, знания о котором ограничиваются лишь старыми легендами! Король гроссов, скитающиеся души, попытки обмануть смерть… все это…

— Захватывающе, не так ли? — попробовал перебить его Вэлиант.

Карг фыркнул.

— Я хотел сказать — домыслы. Все, что мы знаем наверняка, это то, что когда-то, столь давно, что историки не решаются указать точную дату, наш народ уже воевал с гроссами, и финальная битва произошла где-то там, далеко за стенами самых дальних гарнизонов.

Вэлиант не желал сдаваться.

— Именно поэтому я и предложил в совете отправиться вглубь Аранга, чтобы лучше узнать нашего врага.

Лафрант опешил.

— Не лучшая затея, парень.

— Ни одна экспедиция за всю историю не возвращалась оттуда, — огласил всем известную истину Карг победоносным тоном.

Командир стражи искал встречи с взглядом Вэлианта.

— Неужели совет рассмотрел твое предложение?

— Ему отказали, — незамедлительно сообщил Карг.

Их нагнал третий маг, одетый так же, как и Карг и тоже верхом. Но силы на борьбу с погодой он не тратил. По суровому лицу, начавшему еще с ранних лет обрастать густым волосом и благородной осанке, в нем беспрепятственно можно было узнать советника Брайана, даже, несмотря на то, что большая часть головы оставалась скрытой под капюшоном.

— Вообще-то, его предложение отложили на дальнейшее рассмотрение. Но, если говорить откровенно, то да, ему отказали, — сказал он своим басом.

Вэлиант поник.

— Если тебе станет легче, то знай, мы оба голосовали за твой план, — подбодрил его Брайан.

— Да. Если и лезть в волчью пасть, то всем вместе, — саркастично подтвердил Карг.

Друзья тихонько расхохотались, вернее, расхохотались Карг и Вэлиант, а Брайан едва заметно улыбнулся. Но этого было достаточно, чтобы разрядить атмосферу.

***

Ночь. Остатки сна сменились встревоженным лицом бирлонского воина. Он тряс командира за плечо, что-то кричал, указывая рукой на выход из палатки. Сознание прояснилось мгновенно. Лафрант вскочил с койки, безошибочно узнав шум битвы снаружи. На обмундирование не было времени. Схватив меч и приказав бойцу следовать за собой, он выбежал из палатки. Вокруг царили суета и паника. Половина лагеря была охвачена огнем. Уже совсем рядом раздавались взвизги гроссов. Весь правый фланг бирлонцев, где расположились на ночь Вэлиант, Брайан и Карг, отрезан от основной массы армии огромными ордами врагов. Лафрант пытался отыскать взглядом знакомые фигуры там, за линией огня, за клинками и пиками, но его поиски грубо прервал рой стрел, обрушившийся на палатки. Те моментально вспыхивали, и не все из них были пусты.

— Берегитесь! — закричал молодой мечник и повалил командира.

Стрела упала совсем рядом с лицом Лафранта, обрызгав правую его половину горящей смесью. Он закричал и покатился по земле, пытаясь сбить пламя. Уткнувшись пылающей раной в сырую грязь, Лафрант закрыл глаза, борясь со своей болью. Когда же он открыл их, то обнаружил того храброго мечника лежащим с парой стрел в спине. Огонь стремительно распространялся по его телу. Командир чудом избежал смерти, и это чудо — мужество его подчиненного. Лафрант поднялся на ноги. Боль придала ему сил, и он бросился в гущу схватки, туда, где совершали свой беспорядочный танец люди и гроссы. Жажда мести возликовала при первом же пронзенном враге.

«Вперёд!» — истошно завопил Лафрант.

И повел за собой бирлонцев на пролом их окружения. Нужно было воссоединить обе части армии. Где-то там, должно быть, сражается Вэлиант. Он же не мог погибнуть, несомненно, не мог. Старый вояка цеплялся за эту надежду, что совсем зеленый юнец выживет в таком безумии. Гроссов становилось все больше. Они обходили бирлонскую армию со всех сторон, желая взять в кольцо. Чувство неизбежности охватило Лафранта, ибо он не мог рисковать всеми ради спасения меньшинства. И он отдал приказ отступать. Отрезанная часть бирлонцев исчезла из виду. Оставалось надеяться, что они также смогли отступить.

***

Шел пятый день блокады. Уцелевшая часть бирлонской армии застряла на четырех лесистых холмах на окраине Темноводья. Гроссы окружили их здесь со всех сторон, не выпуская ни на шаг из плотного кольца. Ход военных действий шел, мягко говоря, не очень-то успешно. Отступив от Ниоля, бирлонцы не смогли далеко уйти, так что пришлось принять бой на ближайшей удобной позиции — возвышении. Вчера гроссы догадались поджечь лес; из-за этого многие пострадали. Сегодня положение улучшилось. Гроссы отступили, основными массами расположившись напротив бирлонцев и перекрывая тем самым им путь обратно в Бирлон. Лафрант отправил гонцов к графине с просьбой о помощи. Большая часть магов осталась в отрезанной части армии, так что Лафрант нисколько не удивился, когда в их лагере внезапно появился вражеский колдун и принялся устраивать хаос. Пришлось изрядно попотеть, чтобы отсечь ему голову.

Правая часть лица все еще ужасно болела, поэтому командир почти не говорил. Пришлось наскоро учиться отдавать приказы жестами и мычанием. Лекари могли только утихомирить боль своими травами, поэтому Лафрант отослал их помогать тому, кому это более необходимо. Много вопросов тогда терзали его разум и сердце. Гроссы оказались слишком подготовленными к войне. Их засады по неведомым причинам остаются неожиданными, притом численность постоянно растет. Ни на один из этих вопросов у него не было ответа. Командир часами смотрел на орды гроссов, не желая верить своему поражению. Именно в таком состоянии его застала весть о возвращении гонцов.

— Кавалерия! Темноводье явилось! — кричали бирлонцы с воодушевлением.

Лафрант поднялся на ноги и последовал навстречу гулу. В лагере повсюду витали уныние и боль, но, чем дальше он продвигался, тем более заметным становилось всеобщее оживление. И причина была стоящая. К холмам приближалась армия Темноводья. Не менее десяти тысяч пеших воинов в остроухих шлемах, похожих на головы собак, и около трех тысяч конных с забралами, выражающими полное безразличие. За ними двигалась колонна из повозок с припасами. Лафрант хотел улыбнуться, но боль остановила его. Бирлонцев на ногах осталось не более десяти тысяч, тогда как гроссов никто не пытался считать. Это было невозможно, так как они постоянно изменяли построение, убывали и прибывали обратно в свою орду. Но, судя по гулу, что они издавали, и той легкости, с которой они разбили бирлонцев, можно предположить, что их количество превышает численность людей раза в три. Теперь же расклад сил изменился.

«Нужно пробиться обратно к Бирлону!» — решил Лафрант.

***

— А как же отец? Как он спасся? — перебил Ирон, рассматривая до сих пор сохранившийся жуткий шрам на лице Лафранта.

Тот потер увечье.

— О, он смог. Немногие из той части армии уцелели, но они никогда не рассказывали о том, что видели. Я пытался разговорить хоть кого-то, но им словно отсекли языки. Брайан и Карг уходили от разговоров, дескать, тайна Академии и короны. От меня-то тайна? Вэлиант при любом упоминании тут же уходил в себя. Ему не меньше, чем остальным хотелось отделаться от тех событий. И я перестал спрашивать.

— А что Эраз? Ты же практически правая рука короля, — незамедлительно напомнил Ирон с явным сомнением в голосе.

Лафрант не стал кривить душой.

— Я — верный защитник его величества. Однако, при всем доверии, есть случаи, когда он предпочитает оставить истину только себе. Я знаю нашего короля, как облупленного, но порой мне кажется, что в нем уживаются два совершенно разных человека.

Лафрант пожал плечами, уставившись на дно кружки.

— Почему ты не избавился от шрама за столько лет? Я бы мог избавить тебя от него в одно мгновение, — предложил волшебник, протягивая ладонь.

Командир отстранился и натянул улыбку.

— А чем тогда я буду хвастаться перед молодняком? К тому же, шрамы украшают мужчин.

Попытка обернуть все в шутку была неудачная. Лафрант уже слишком много выпил, чтобы мастерски скрывать свои эмоции. К слову, он никогда толком и не умел их скрывать. А собеседником был не обычный человек. Горящие синевой глаза увидели бы сквозь ложь в любом случае.

— Это напоминание, — утвердительно произнес Ирон, опуская руки на стол.

Лафрант сделал вид, что не услышал его, и приложился к кружке.

— И все же, как вы с отцом снова встретились? Вы пришли им на помощь? — вернулся к теме волшебник.

— Нет, не так. Графиня прислала нам отличное подкрепление. Не только людей и конницу, но и боевых псов, таких огромных, в доспехах, видал таких? Мы смяли армию гроссов в тот славный день. Эти твари не ожидали удара конницы и своры собак. Они запаниковали и стали легкой добычей. Отыгрались мы на них тогда. Затем вернулись к Бирлону, чтобы снова испить из бочки отчаяния.

Ирон незамедлительно понял, о чем идет речь.

— Осада, — сказал он, снизив голос, чтобы не портить настроение остальным посетителям таверны.

— Осада, — подтвердил Лафрант.

Этой мрачной странице в истории Бирлона не требовалось объяснения. Достаточно было просто произнести «Осада», не уточняя какая, чтобы любой горожанин тут же подумал о ней. Бойня, что стоила половины города, до сих пор оставалась одновременно символом стойкости народа и бесконечной ненависти к гроссам.

— Лучше наведайся в архив, если желаешь узнать больше. Я не желаю вспоминать о тех днях. Мы пришли поздно. Гроссы уже закрепились под стенами, вырыли свои рвы и установили частокол. Нас ждали долгие, кровопролитные сражения. А потом пришли кое-кто на «п»… Не проси меня вспоминать…

Ирон согласно кивнул, но тут же спросил:

— И где все это время был отец?

— Он сам вернулся вместе с остальными уцелевшими. Их осталось всего человек пятьдесят вроде бы. Их встретили с распростертыми объятиями, но ребят было не узнать. Подавленные, напуганные. Ни слова не проронили, как вернулись. Они видели что-то ужасное, Ирон, нечто страшнее гроссов, я уверен. Вэлиант, Карг и Брайан решили попытать удачу и договориться с гроссами. Я отговаривал их, как мог. Ситуация была тяжелая. А цена за нашу победу казалась непомерной. Гроссам незачем было идти на переговоры, да и возможны ли они с ними? Но твой отец твердо стоял на своём, и они ушли во вражеский лагерь с какой-то шкатулкой.

— Шкатулка?

Ирона все сильнее поглощало любопытство. Что почему-то забавляло Лафранта.

— Не знаю, видел всего пару раз. Обычная, красивая, с резьбой. Но вот, что я думаю: внутри лежало нечто такое, настолько ценное, что это заставило армию гроссов отступить. Они взяли шкатулку, и ушли в этот же день.

— Хм. Я обдумаю это. Далее, как я помню, были годы и годы войны.

— Все понимали, что их отступление временное. Эраз отправил меня в Темноводье. Вэлиант, Брайан и Карг были посланы чуть севернее, к горным хребтам. Необходимо было обезопасить Горн от любых посягательств со стороны гроссов, иначе долго бы мы не продержались. Мы редко связывались. Победы и поражения чередовались, поэтому это стало настоящим испытанием для боевого запала бирлонцев. Всё сильно изменилось. И люди, и гроссы. И те, и другие стали беспощаднее. Вэлиант повзрослел, стал задумчивее, жестче. Память так и не вернулась к нему, между прочим. Во всяком случае, он никогда мне об этом не упоминал.

На лице командира появилась грустная улыбка.

— Кто знает, у него были секреты и от меня. Под конец от него не осталось и следа того напуганного мальчика. Лишь временами… Не слушай меня, я явно выпил лишнего, — отмахнулся Лафрант, протирая глаза.

Ирон смотрел на него несколько подавлено.

— Твой отец — герой, мальчик мой! В этом-то я могу быть уверен! Да, ты и сам знаешь… однако, хе… тебя бы здесь не было, если бы ты не желал услышать обо всем подробнее.

***

Лафрант стоял в командном шатре напротив Эраза. Рядом Вэлиант докладывал о том, как гроссы улизнули с каким-то ценным грузом. Карг напряженно сверлил взглядом карту местности, пытаясь что-то найти. Брайан же отрешенно наблюдал за всем этим из угла шатра.

Война подходила к концу. Почти весь Бирлон был очищен от гроссов, люди перешли в наступление. За эти годы несколько соседних королевств присоединились к бирлонцам, и теперь объединенная армия шла победным маршем, отбирая назад одну захваченную крепость за другой. Казалось, победа близка, и вдруг — такое событие. Авангард армии Бирлона был разбит. Таких тяжелых потерь люди не несли с самых первых лет войны. Уцелевшие впали в безумие. Они говорили о короле гроссов, исполине в непробиваемых черных латах, чей клинок разил каждого на его пути, будь то рыцарь или маг. А еще они говорили о падальщиках, что подчинялись королю гроссов, как своему.

Это встревожило Эраза не на шутку, лишило его сна и спокойствия. Он пытался обезглавить орды гроссов снова и снова, во что бы то ни стало, пытался добраться до их предводителя, кем бы он не был, и повторить судьбу своего предка. С годами это стремление перешло в одержимость, граничащую с безрассудством, что порой приводило к сложным ситуациям. Но никогда все не заканчивалось так серьёзно. Поэтому Карг и бурил взглядом карты, словно рассчитывал на то, что те сдадутся под его напором и обведут в кружочек заветное место. Обросшее бородой, некогда благородное и высокомерное лицо короля теперь было суровым и уставшим.

— Я высоко ценю твою работу, Вэлиант, поэтому могу доверить это поручение только тебе. Также я надеюсь, что этот разговор не покинет командный шатер, — сказа Эраз, когда Вэлиант закончил свой доклад.

Подождав, пока все присутствующие утвердительно кивнули, он продолжил шепотом.

— Среди нас есть предатель.

Это слово стегнуло воздух подобно кнуту.

— С чего это вы вдруг так решили? — также шепотом спросил Карг, с радостью оторвавшийся от прежнего занятия.

Брайан начал рыться в документах на столе. Эраз потер висок и нахмурился.

— Мой король, я не думаю, что кому-либо есть резон объединяться с гроссами, — попытался возразить Вэлиант.

Его хотел поддержать и Лафрант, однако взгляды короля и Карга давали понять, что все отнюдь не так просто.

— Падальщики, Вэл. До сего дня никто не посмел бы предположить, что они занимают чью-то сторону, но вот мы здесь, — пробормотал Брайан.

У Карга явно имелось мнение на этот счет, но он предпочел прикусить губу.

— Это не очень-то укладывается у меня в голове. Интересы падальщиков понятны, но что гроссы способны предложить потенциальному предателю? — ответил Вэлиант.

— Открыть их секреты? — предположил Карг, пожав плечами.

Остальные вопросительно уставились на него.

— Просто размышляю вслух. Подумайте, сколько магов в Академии мечтают о подобном шансе? Вы бы не пошли на все ради тайных знаний?

— Это не стоит стольких жизней! — возразили хором Вэлиант и Брайан.

Карг ухмыльнулся.

— За каждым открытием стоит определенная цена.

— Довольно! — прервал их разговор Эраз, жестом поторапливая Брайана.

— Я лишь озвучиваю возможные мотивы… не исключено, что некто мог счесть такую цену приемлемой, — все равно завершил свою мысль Карг.

Лафрант выступил вперед.

— Мой король, простите за дерзость, но почему Вы вообще уверены, что среди бирлонцев есть предатель? Даже безумные звонари на такое не способны.

— За эти годы у нас накопилось немало поражений, которые нельзя объяснить банальным просчетом. И с каждым годом их количество только росло. Несмотря на помощь наших союзников, несмотря на все наши достижения и жертвы, гроссы продолжали раз за разом предугадывать наши действия.

Вэлиант изволил не согласиться.

— В начале войны они не были столь умны. Они учатся, также как и мы.

— Хочешь сказать, мы стали предсказуемы? — возмутился Карг.

— Да, многие наши тактики не поменялись по простой причине их эффективности, но что насчет разведчиков или секретных вылазок? Я пролил немало крови в попытке перехватить короля гроссов… — Карг стиснул кулак и смолк.

Эраз поддержал его.

— Всем нам приходилось тяжело все эти годы. На стороне гроссов лежало нечто большее, чем удача. И последнее событие только подтверждает мои слова. Они знали о наступлении. Они заняли позиции раньше. Они даже привели падальщиков… Но все это мы можем обернуть в свою пользу.

— Каким образом? — поинтересовался Лафрант.

Но вместо короля ему ответил Брайан, разложив на столе кипу бумаг.

— Заставим предателя работать на нас, скормив ему ложную информацию. Разгром нашего авангарда хоть и был успешным, но по сути своей — атака отчаяния. Гроссов давят по всем фронтам. Они уже проиграли эту войну. И, понимая это, король гроссов решил напоследок нанести Бирлону не меньший удар.

— Я должен был быть с тем войском, но в последний момент изменил решение, — добавил Эраз глухим тоном.

— Наш король всегда был главной целью врага. Узнав о таком шансе, гроссы пошли на все, чтобы добраться до него. И тем самым они выдали себя, — Брайан пригласил всех жестом к столу.

Карг выложил карту на середину и ткнул пальцем в форт на границе Ниоля.

— Здесь, — победоносно заявил он.

— Это форт Трех Ветров. Крепость давно захвачена гроссами еще в первые годы войны. Это единственное место, где может укрыться их армия и совершить бросок в столь короткие сроки. Если предатель и существует, то он мог успеть доставить свои сведения только туда, — пояснил Брайан.

Лафрант нахмурился. Вся эта новость о предателе ошеломила его и до крайней степени возмутила:

— Я лично займусь этим, мой король!

Король зашипел, приставив палец к губам:

— Тихо. Никакой огласки. Я могу доверять лишь вам, — при этих словах он окинул взглядом присутствующих, и все одобрительно кивнули в ответ.

— Если предатель поймет, что мы знаем о нем, то наши планы провалятся.

— Вы собираетесь поймать его на живца? — догадался Вэлиант.

Эраз утвердительно кивнул, хоть и было заметно, с каким трудом дается ему это решение.

— Наш авангард спешил на помощь Очагу. Гроссы планируют напоследок обречь наш народ на голод. Разумно предположить, что мы не позволим им это любой ценой. Я хочу, чтобы они и дальше думали, что наша армия движется туда.

— А моей задачей станет крепость Трех Ветров, — завершил мысль Вэлиант.

В его словах почти не было вопроса, только готовность. Готовность, которую не был готов разделить Лафрант.

— Это самоубийство! Вы отправите этих ребят на смерть! — воскликнул он, не сдержав эмоции и голос.

— Еще не истина, что гроссы будут ждать нас там, — возразил Карг.

— А если будут? На то ведь и расчет, не так ли? Что прикажите тогда? — парировал Лафрант, сверля взглядом седой висок короля.

— Тогда советник Вэлиант сделает все от него зависящее, чтобы ни один гросс не смог сбежать из той крепости до нашего прихода, — отвечал Эраз.

Не желающий потерять своего названного сына, командир бирлонской стражи продолжил:

— Достаточно жертв! Наши люди напуганы и растеряны. И как прикажете им сражаться с падальщиками?

Король выпрямился и посмотрел командиру прямо в глаза. Еще никогда Лафранту не было так тяжело стоять перед Эразом.

— Падальщиками уже занялись Темноводье и Ши. Мы обязаны пойти на риск, чтобы положить всему этому конец.

Наступило непродолжительное молчание. План и вправду казался излишне рискованным.

— Исход войны я возлагаю в руки советников Вэлианта и Брайана. Возьмите лучших воинов. Не говорите никому о целях вашей миссии, даже им. Сегодня я сообщу всему лагерю о наступлении к Очагу. А вы отправитесь на крепость Трех Ветров. Я желаю Вам удачи.

Один за другим советники отдали честь и покинули шатер.

***

— Предатель, — волшебник сказал это слово, вложив в интонацию все свое неверие.

— В те времена самая эта идея причиняла боль, — сказал Лафрант.

По нему было видно, что он гордиться далеко не всеми своими поступками.

— Я… признаю, на меня нашло что-то. Что-то необъяснимое. Гнев. Слепой гнев. Столько лет кровопролития, и тут я узнаю, что кровь моих товарищей может лежать на руках одного из наших… Я ослушался короля. После разговора с Вэлиантом и его решимости отдать свою жизнь, если придется, я более не мог спокойно сидеть и ждать.

— Дай угадаю. Ты решил сам отыскать предателя, — предположил Ирон с усмешкой.

Но шутка оказалась правдой. Лафрант пожал плечами и виновато улыбнулся.

— А что мне оставалось? Если бы я преуспел, то наша победа стала бы безоговорочной. И Вэлианту не пришлось бы жертвовать собой. Эгоистичное решение с моей стороны, полагаю.

— Да, — отозвался волшебник, даже не пытаясь утешить командира.

— Я посетил полк снабжения. Говорил с головами, бойцами. Следил за их реакцией и пытался подловить на лжи. Да… не лучшая моя идея. И за мои проделки Эраз исключил меня из своего совета на долгие годы.

Волшебник все еще смотрел недоверчиво.

— И тебя изгнали из совета? Так поспешно.

— Все мы люди, Ирон. Даже Эраз. Нечего и скрывать, что в последние годы войны он был параноиком. А я, как глупец, подхватил его идею, — ответил Лафрант.

Ирон наклонился к командиру поближе. От такого взгляда волшебника хочется провалиться под землю, убежать и забыть все и вся. Но Лафрант выдержал этот взгляд.

— Ты ведь винишь себя за что-то еще, не так ли? Скажи мне, Эраз ведь не ошибался? Было и еще что-то, о чем ты стыдишься говорить?

Волшебник попал в яблочко. И на губах командира появилась тень улыбки.

***

Лафрант был измотан и, пожалуй, олицетворял собой все невзгоды бирлонской армии за эти годы. Новость о предателе, пелена гнева и расследование в течение целого дня с последующим выговором от Эраза окончательно добили его. С тяжелой головой и сердцем Лафрант вернулся в свой шатер, где всего на пару часов позволил себе предаться небытию. Во сне разум его терзали неясные кошмары о событиях прошлого и, что страшнее — неопределенного грядущего. Он видел предателя в темном плаще, он гнался за ним что есть мочи, но тот всегда уходил. Многим бирлонцам в те годы снились кошмары, и ночь перед финальным наступлением не стала исключением даже для командира. Спустя годы, когда память людей расставит по полкам все тревожные воспоминания, а хмель развяжет языки, сдерживаемые горечью невзгод, Лафрант узнает, что в ту ночь практически во всей армии те, кто смог сомкнуть глаза, увидели страшнейшие сны в своей жизни. Некоторые бирлонцы даже вскакивали с искрами безумия в глазах, хватаясь за оружие и факела, раня своих товарищей и поджигая палатки. И не всех из них удалось образумить.

Проснулся командир от резко контрастировавшего со всем остальным смеха. То был озорной хохот сотен мужских голосов. Не желая продолжать сновидения, командир отправился на звук. Свежесть и легкий холод опускающегося плаща ночи бодрили не хуже колдовских отваров. Посреди одного из крыльев лагеря пылал крупный костер, а вокруг него веселились бирлонцы так, словно позабыли о войне. Десяток удалых парней прыгали по очереди через костер, пока остальные поддерживали их криками и смехом, попутно смачивая глотки известным содержимым походных фляг. После каждого круга в костер подбрасывалось одно полено. Следующему участнику становилось все сложнее и сложнее перемахнуть эту кучу.

— Давай! Срам не подпали! — раздавались возгласы.

Как ни странно, среди участников был Вэлиант. Брайан молчаливо сидел чуть поодаль, поддерживая друга разве что только ментально. Среди толпы отчетливо выделялся заводила. То был грузный мужичок с рыжей бородой и кудрями. По его фигуре и манере сразу было видно, что он не принадлежит к кругу воинов. Но вписывался и принимался он здесь, как свой. Он заметил взгляд Лафранта и лукаво подмигнул. А после прогорланил:

— Внимание, парни, на наш огонек пожаловал воевода!

Бирлонцы обернулись на Лафранта и неуклюже отдали честь.

— Что происходит? — обратился к Брайану он, как к самому благоразумному.

— Я пытался их вразумить. Без толку, — отозвался маг и приложился к фляге.

— Бросьте, господин воевода! Бойцы измотаны невзгодами. А завтра их ждет бой, — выступил в защиту мужичок.

Лафрант понимал, что укреплять боевой дух необходимо, но метод вызывал сомнения. Как и сам незваный гость.

— Кем будешь? — спросил Лафрант прямо.

— О, — мужичок подбежал поближе, настолько быстро, насколько ему позволяло пузо, — я всего лишь скромный странник. Направлялся в славный град Очаг, когда узнал о его осаде. Какая низость со стороны гроссов! И вот, проходя мимо, я не мог не заметить славных воинов Бирлона, и решил угостить их моим любимым медом!

— Так ты торговец, — успокоился Лафрант.

Бойцы между тем вернулись к соревнованию. Осталось трое прыгунов, включая Вэлианта.

— И вам советую, поможет снять усталость и тревогу с ваших плеч, — предложил мужичок, протягивая флягу.

Лафрант вежливо принял ее. Кто-то завел удалую песнь под аккомпанемент хлопков, топота и губной гармошки. Командир не мог поверить, что находится в военном лагере. И эта удалая атмосфера незаметно подкупила и его. Костер же достиг огромных размеров. При каждом новом прыжке толпа задерживала дыхание и облегченно ликовала при удачном приземлении. Один из участников вышел из игры после того, как опалил брови. Оставшиеся двое не собирались сдаваться. Прыжок за прыжком проходили все в большем напряжении.

— Хей, осторожнее! — окликнул их Лафрант и приложился к фляге.

Торговец не соврал, мед был, что надо. Соперник Вэлианта уже сжег свою бородку в подчистую и чрезвычайно смешно радовался при благополучном приземлении, что казалось, что эта забава вообще не составляет для него усилий. И вот настал черед Вэлианта. Он сосредоточился, разбежался и… упал в большущий прожорливый костер. И выкатился оттуда весь в золе и пылающих углях. Толпа ахнула и бросилась ему на помощь. Лафранту перегородили дорогу, обступив по кругу упавшего. Из центра этого круга доносились реплики Вэлианта:

— Ничего! Все в порядке! Со мной все отлично!

Когда же Лафранту дали пройти, он увидел целого и невредимого Вэлианта, успокаивающего всех вокруг.

— Спасибо за заботу, парни. Смотрите, никаких ожогов.

Странно, это не первый раз, когда огонь не причинил ему вреда.

— Нашим магам все нипочем! — закричал торговец, словно поднимая тост.

Воины в унисон расхохотались и приложились к кружкам.

— Ффух, напугал же ты меня!

Взгляд Лафранта скользнул мимо от плеча везунчика и заметил темную фигуру, покидающую лагерь, воспользовавшись шумом. Ту самую, которую он видел в своем сне. Волосы встали на голове дыбом. Кошмар обратился реальностью. Командир выскользнул из толпы и рванулся следом, что было сил.

«Ну, конечно! Как незаметнее уйти? Присоединиться к отряду, итак уходящему!»

— Взять его! — закричал Лафрант, уже выбегая к стойбищу.

Предатель вскочил на коня и пустил его галопом прочь от бирлонцев. Лафрант свистнул, и другая лошадь подскочила к нему. Бирлон и Темноводье всегда славились смышлеными ездовыми. Не сбавляя бег, он оседлал её. Лошадь тут же пустилась во всю прыть следом за предателем.

«Нет! Нельзя его упускать!»

Только не сейчас, когда Лафрант уже решил, что угроза миновала. Если он поймает его, то искупит вину перед Эразом и аннулирует опасность для всего наступления. Кони поравнялись. Преследователь выхватил один из клинков, прицепленных к седлу, и запустил им во врага. Тот, ожидая этот удар, развернулся и отбил меч в сторону. Лафрант вытащил второй, и завязался бой на ходу. С нечеловеческой ловкостью беглец обезоружил командира во второй раз. Но Лафрант не растерялся. Он перехватил руку противника, держащую меч, второй рукой врезал в скрытое капюшоном лицо. И эта вуаль, скрывавшая личность предателя, спала. То была юная черноокая девушка. Преследователь замешкался, и она, освободив руку, обрезала седло под Лафрантом. Тот накренился, проскакал еще пару-тройку шагов и грохнулся наземь, кувыркаясь по мокрой траве.

***

— Меня никто не обвинял, но чувствовал я себя скверно, — объявил Лафрант после непродолжительной паузы.

— Кто она? — спросил Ирон так, словно от этого зависела его жизнь.

Глаза волшебника искали контакта с глазами командира, вытягивая из его памяти образы минувших дней.

— Одна из многих загадок Вэлианта. Кто она — узнать так и не удалось. Все кто видел ее в тот день, утверждали, что видели ее впервые. Но твоего отца я слишком хорошо знаю. Он не мог соврать мне. Он ее знал. Или, по крайней мере, догадывался. Эраз обвинил во всем звонарей.

— Полагаю, этот вариант не исключен, — предположил Ирон.

— Последний раз, когда я спрашивал об этом, мне ответили, что это внутренние дела Академии. За время войны ходили слухи о некоторых сбрендивших магах.

Лафрант хлопнул по столу.

— Не будем о грустном. Итак, армия двигалась к крепости Трех Ветров. Вэлиант и Брайан все равно был посланы вперед, как и задумывалось изначально. Но теперь их целью была беглянка. Кто-то даже находил тогда в этом нечто забавное.

— Могу представить, — согласился Ирон.

— Но нам было не до смеха.

***

И вот, наконец, крепость Трех Ветров. На стенах горит огонь, лязгает металл, ворота уничтожены. Битва шла уже давно. Вэлиант, Брайан и Карг превзошли сами себя. Они не только продержались до прихода основных сил, но и пробились внутрь. Бирлонцы дружно помчались вперед, на помощь своим. Вперед, через разрушенные ворота и дальше по проходам! Гроссы хоть и были загнаны в угол, но сражались изо всех сил. Непонятно было, какие части крепости уже захвачены, а где еще держится линия обороны. Неразбериха. Эраз поспешил вывести наружу псов и конницу, дабы не усугублять эту кашу. Да и в замкнутых пространствах от них мало толку.

— Где ваш командир? — спрашивал Лафрант воинов, которых встречал на своем пути.

И ему ответили, что в последний раз Вэлианта с Брайаном видели на подходах к внутреннему форту. Последний рубеж обороны. Гнездо с собственными стенами, рвом и мостом. Крепость внутри крепости. Обычно, в нем держали припасы и прятались, когда все остальные оборонные пункты были потеряны. Гроссы могли бы продержаться там очень долго, если бы у них были запасы. Но кругом все горело, и даже камень трещал по швам, когда об него разбивались чары. Ближе к внутреннему форту гроссов стало больше. Пришлось сражаться, проливая кровь на каждом шагу. Полк Лафранта расположился с внешней стороны моста. Тот был поднят, а гроссы со стен поливали наступающих стрелами. Пришлось укрыться за остатками каких-то строений. Казалось, ситуация безвыходная, но тут появился один из неразлучных друзей. Карг. Вернее сказать, он вывалился из ниоткуда и принялся кататься по полу, сбивая волшебное пламя со своей одежды. Лафрант оттащил его в сторону от зоны обстрела, и, подождав, пока тот закончит с огнем, указал ему на мост и спросил:

— Карг, ты можешь что-нибудь с этим сделать?

Маг, выпучив глаза, посмотрел туда, потом на Лафранта и сказал в ответ:

— Мне нужно прикрытие.

Лафрант подал условный жест трем бойцам, и те построились кучкой, соединив щиты наподобие зонтика. Карг вздохнул и перебежал за них. На него обрушился град стрел. Он тут же поднял руку, и стрелы полетели обратно во владельцев. Затем маг укрылся за щитами. Гроссы перестали стрелять в него, чего он, собственно, и добивался. Карг выскочил из укрытия, навел руку на мост, покрыв ее до локтя рунами, сделал движение сверху вниз, и вся громоздкая конструкция с грохотом опустилась, дав дорогу бирлонцам. В ответ все-таки вновь полетели стрелы, но все они врезались в крепкие щиты.

— Так держать! — крикнул Лафрант и повел за собой людей вперед.

Но не всем удалось пересечь мост. Над головами треснули внутренние ворота, погребя под собой несколько доблестных мечников. Пути к отступлению теперь не было. Уцелевшую часть встретили кровожадные гроссы, выползая, будто бы, из всех щелей. Такой массив многовековых камней не мог бы обрушиться сам. И Лафрант, как и все бирлонцы, догадывался, чьих мерзких лап это дело. На их пути встал гросс, отмеченный когтистым знаменем. Между швами его доспехов просачивались пульсирующие жилы лилового пламени.

— Этот мой, — с некоторым сожалением вызвался Карг, выходя вперед и хрустя пальцами.

— Твой народ однажды познает нашу кару! — прорычал гросс.

Карга его слова нисколько не смутили. Вместо ответа маг без предупреждения запустил в голову противника искрящийся шар. Однако на полпути он столкнулся с лиловым пламенем, и оба заклятия разбились вдребезги, словно хрустальная люстра, сорвавшаяся с потолка во дворце. Бой завязался нешуточный: противники направляли друг на друга всю свою мощь, и ни свои, ни чужие не ввязывались в эту дуэль. Лафрант пробивал путь вовнутрь. Двери были уже выбиты. Внутри — просторное, хорошо освещенное помещение с большими окнами, также некогда целыми, и несколькими колоннами. Тут сражались оставшиеся люди Вэлианта. Лафранта тут же оттеснили в левый угол зала, и он наткнулся на Брайана, лежащего у стены и закрывающего рукой глубокую рану на животе. Его губы бешено шевелились, бормоча какое-то заклинание, взгляд был устремлен в дальний конец зала. Там возвышалась массивная фигура, облаченная, как и гроссы, с головы до ног в черные доспехи. В полтора человеческих роста высотой, этот исполин орудовал двуручным мечом, с легкостью рассекая бирлонцев, словно масло. Противостоял этому ужасному противнику один Вэлиант, казавшийся ничтожным по сравнению с Грахалом. О, да, это был именно он, самопровозглашенный король гроссов. Теперь понятно, как он заполучил этот титул.

— Помоги ему, — выдавил Брайан сквозь боль.

И Лафрант ринулся было по левому флангу, но обрушилась пара колонн и часть потолка, так что пришлось идти через центр схватки. Гроссы и не думали сдаваться, до последнего защищая своего короля, который, судя по всему, в их защите не особо-то и нуждался. Исход боя с Грахалом всецело зависел от остатков бирлонской армии, успевших пересечь мост. У Вэлианта все шло плохо. Одним мощным ударом за другим Грахал оттеснял его. Руны трещали по швам вместе с мантией волшебника, высекая искры и наполняя воздух удушливым дымом плавящегося камня под их ногами. Резкий выпад, и меч волшебника вылетел из его рук. Вэлиант попытался отпрыгнуть в сторону, но Грахал привел к себе меч восходящим ударом, заодно полосонув по ноге и спине волшебника. Тот, закричав от боли, рухнул на пол. А затем поднес руки к лицу, рассматривая свою кровь, будто бы ни разу до этого он её не видел. Грахал занес меч для смертельного удара.

— Нет! — воскликнул Лафрант, но он был слишком далеко, чтобы что-то изменить.

Меч чудовища со свистом опустился на поникшую голову Вэлианта. Раздался звон скрестившейся стали. На полпути удар остановил Карг.

— Ну, уж нет, не в этот раз!

Король гроссов схватил лезвие Карга и смял его с такой силой, что он разлетелся на множество осколков, несмотря на жалобный протест находящихся в нем чар. В тот же момент Карг взмахом руки направил осколки клинка под пластины черного доспеха. Грахал отшатнулся и наотмашь врезал рукой по своему противнику. Маг без сознания пролетел пол зала. Грахал же развернулся, побежал и выпрыгнул в дальнее окно. Вэлиант вскочил на ноги, крепко стиснув зубы от боли, поднял свой меч и вылетел следом. Лафрант подбежал к окну. Ров здесь был самым глубоким, а стены наиболее толстыми. И внизу мелькали меж деревьев двое: Грахал и Вэлиант, уносясь все дальше в чащу…

***

— А что дальше? — Ирон ждал развязки, — Грахал сбежал?

— Разумеется, нет. Вэлиант догнал его и прикончил в том самом лесу. Когда мы подоспели к нему на подмогу, то нашли его сидящим напротив исковерканных и обугленных останков Грахала. Это событие ознаменовало победу. И твоего отца нарекли героем Бирлона.

Лафрант развел руки в стороны, будто собираясь обнять невидимого Вэлианта. Ирон коротко улыбнулся, видимо, вспоминая рассказы отца о днях былой славы. А командир между тем продолжил.

— Мы вернулись в Бирлон с гордо поднятыми головами! Нас ждали долгие годы восстановления. Брайан возглавил городской совет, Карг с головой ушел в свои исследования. Вэлиант. Он сделал то, о чем всегда мечтал. Женился на Элен, получил титул рыцаря, построил дом в живописном месте. Да ты и сам знаешь.

Ирон согласно кивнул.

— Твои родители много путешествовали, пропадали на годы порой, но всегда возвращались домой. Особенно, когда Бирлон нуждался в них больше всего. Долгая Ночь, Смута Звонарей… твой отец всегда был в гуще событий.

— А сколько лет они путешествовали?

— Ох, много. Сказали, что хотят повидать мир, и, скорее всего, весь оббежать успели. А потом бац — два карапуза. Наконец-таки после стольких лет вместе. Обычно влюбленные гораздо быстрее заводят детей.

Лафрант с потаенной тоской уставился на дно кружки. Волшебнику пришлось достаточно громко хмыкнуть, чтобы отвлечь его.

— Ах, прости старика. Я задумался. Думаю, если не вдаваться в детали, то я рассказал тебе исчерпывающую историю, не так ли?

— И я благодарен за это. И был бы еще более признателен, если бы ты мне сказал, что знаешь о его последней миссии?

Лафрант отмахнулся.

— Эраз вызвал к себе Вэлианта, Карга и Брайна на тайное совещание впервые за долгие годы. После чего я никого из них не видел.

— А какие подробности этого поручения? — спросил настойчиво Ирон, хоть уже заранее знал ответ.

Лафрант натянул болезненную улыбку.

— Я пытался разговорить короля, но он в последнее время очень мрачен и неразговорчив. Все как раз началось со смуты, ну… ты и сам понимаешь. Дороги стали небезопасны. Что-то пришло в движение. Боюсь, нам недолго осталось наслаждаться миром. И, подозреваю, их задание как-то связано с этим. Что-то пошло не так. И вот, ты здесь. Кажется все. Мой рассказ окончен.

Лафрант допил оставшееся вино в кружке и откинулся на спинку стула.

— Спасибо за все, Лафрант. Я сообщу тебе, когда найду его, — волшебник приложил руку к сердцу.

— Ты уж постарайся. Верни его живым.

— Непременно.

Ирон встал из-за стола и покинул таверну.

Встреча в Бирлоне

Глава четвертая. Вернувшийся

Ночь окончательно опустила свои всеобъемлющие покровы на Бирлон. Теплый ветерок в дуэте с тихим бульканьем Забвения, омывающей ров, навевали дрему на дозорных, только что заступивших на пост. Ворота были закрыты. Все желающие попасть в город или покинуть его в такое позднее время должны доказать свою личность и цель своего передвижения, иначе стража имела право не пропускать никого. Получив горький опыт, Бирлон стал намного безопасней. Все поменялось. И доверие стало роскошью. Поэтому появление на ночной дороге одинокого путника, бредущего по направлению к городским воротам, не могло не вызвать настороженности. Стражники взяли луки наизготовку и подождали, пока тот приблизится. Облачен ночной гость был в дорожную мантию, до боли напоминающую одежды Академии. Да, и когда свет фонарей со стен упал на его лицо, стало очевидно, что перед ними не обычный смертный. Время касалось его лица едва ли раз в десятилетие и с исключительной бережностью, словно скульптор к своему шедевру. Путник бегло осмотрел воду под мостом, стены и, в заключение, стражу. Последним, разумеется, стало не по себе, как всегда бывает, когда взгляд создания видит тебя, словно насквозь, и вызывает непреходящее ощущение присутствия.

— Никаких сожалений для тебя! — он с вызовом бросил слова реке.

И ее гладь исказилась тревожной рябью.

— Назови себя! — потребовал страж ворот Брок.

Он всегда несколько завидовал могуществу магов и, вместе с тем, побаивался их. Эта глубинная неприязнь ютилась в голове стража ворот с самых ранних его лет, и волшебник, бросив на него беглый взгляд, узрел эту неприязнь.

— Кто ты такой? Зачем пришел в Бирлон?

Количество вопросов возросло, как и напряжение, ибо путник не спешил с ответом. Он выбирал свои слова тщательно, ибо, как и множество раз до этого, им руководили силы, выходящие за понимание такого незамысловатого смертного, как Брок. В жизни странника случались моменты, когда он вставал на распутье, и его чутье подсказывало ему, что следующие его действия будут важны в его жизни. Вот только он не всегда мог сказать, как именно и почему. Но встреча с Броком не была случайной, и оттого горящие сиреневым огнем глаза сверлили стража с вызовом и неподдельным интересом.

— Отвечай! — прозвучал приказ.

На что незнакомец ответил:

— Меня зовут Нереон. В Бирлон я вернулся издалека по делам моей семьи.

Он решил отмахнуться от стражи таким простым образом в надежде, что этих слов будет достаточно. Но он ошибся.

— Каким делам? — продолжили опрос недоверчивые стражи ворот, не снимая нежданного гостя с прицела.

Теперь в воздухе повис холод недоверия. Маги Академии редко пользовались воротами, и, когда они это делали, то их манеры и регалии выдавали их за версту. А существо, назвавшее себя Нереоном, не показывало ни того, ни другого.

— Мои дела касаются только меня!

Нереон терял терпение. Он никогда не отличался умением ладить с людьми. И, к тому же, в его предыдущем путешествии это умение особо и не требовалось.

— Впустим, когда скажешь правду! Откуда нам знать, что ты не один из безумцев — звонарей? — пошел на эскалацию Брок, при этом стараясь не смотреть в глаза оппоненту.

Нереон нахмурился. Такой прием явно не понравился его вспыльчивому характеру. Но и признаться страже, что в город привела его судьба он так же не мог — люди бы ему не поверили. Он задумчиво почесал свою светловолосую голову.

— Я получил письмо с приглашением от своего близкого родственника! — сказал он, прикладывая ладонь к сердцу, будто клянясь в искренности.

Его слова не были неправдой, но стражникам этого было уже недостаточно.

— Откуда родом? Сможешь предъявить какие бумаги?

— Можно сказать, что я родом из Бирлона. А бумаги мне никакие не нужны. Я могу дать вам только свое слово!

Нереон уже начал терять всякий интерес к Броку. Ему становилось все яснее, что роль этого человека в его жизни состоит в том, чтобы стать помехой на пути. Может быть, если бы волшебник был любезнее, то ему бы удалось избежать нарастающего конфликта, однако, по правде говоря, Нереон был не из тех, кто выбирает путь без конфликтов.

— Тогда переночуешь за стеной. Глядишь, к утру станешь сговорчивее! — вынес свой вердикт Брок.

Нереон вздохнул и пошел к воротам.

— Стой, будем стрелять! — закричал один из стражников.

Но нарушитель не остановился, буркнув себе под нос:

— Ну, попробуйте.

Предупредительный выстрел был нацелен под ноги. Стрела разбилась о камень в полуметре от стопы, но и это не остановило его. Другой стражник немного запаниковал и выпустил еще стрелу. Нереон лишь махнул рукой, и та разлетелась в щепки.

— Поднимай тревогу! — крикнул Брок своему подчиненному, но тот вдруг упал без сознания, пораженный заклятием.

Брок побежал вниз, к механизму ворот, где четверо пытались удержать рубильник, но двери, огромные тяжелые двери неумолимо открывались. Трещали и охранные руны, высеченные над каменной аркой. Резко поднялась вверх решетка, и Нереон оказался внутри. Наверху стены все стражники были, судя по всему, также нейтрализованы, сигнал тревоги никто не подал. Как страж ворот, на котором лежала вся ответственность, Брок понимал, что позиция позорно сдана противнику. Но он не мог оставить пост и просто так отдать ворота.

— Бей насмерть! — приказал Брок.

Бирлонцы выхватили мечи и набросились на наглеца. Тот голой рукой перехватил лезвие одного стражника, а мановением второй руки отправил других двоих в недолгий сон без сновидений. Их обмякшие тела грохнулись под ноги Броку. Еще один пролетел в другую сторону и распластался на земле, словно после долгой ночи в таверне. Четвертый попытался вернуть свой меч, но все, чего он добился — заклятия прямо в лоб. Брок, полный неописуемого возмущения, сделал молниеносный выпад. Меч прошел через грудь волшебника, не причинив ему никакого вреда.

— Неужели было так сложно пропустить меня? — спросил Нереон, и, не дожидаясь ответа, отправил стража ворот вслед за подчиненными.

***

«Как приятно вдохнуть свежий воздух», — подумал Ирон.

Слишком поздно идти в городской архив. Нужно получить разрешение у короля, а аудиенция у него давно закончена. Можно переночевать в таверне, но Ирон не особо доверял подобным заведениям. В голове копошились разные мысли; он переваривал услышанное от Лафранта. С чего же теперь начать поиски отца, куда он мог деться, что за миссия от короля и почему отец оставил после себя столько секретов? Ответа ни на один из этих вопросов не было. Единственное, что приходило на ум — напрямую поговорить с королем и покопаться в архивах.

— Ну, или я могу еще навестить Его, — прошептал он сам себе.

Еще раз вдохнув полной грудью, он скрылся в лабиринте улиц и переходов. Он держал свой путь в верхнюю часть города, что ожерельем оформляла королевский дворец. В Бирлоне всегда было много башен. Как вечный символ они возвышались над всем городом, хоть большинство из них уже давно не использовалось. Ну, кроме тех, что украшали Академию — прибежище магов. Сие величественное здание располагалось напротив дворца, соревнуясь с ним по размаху и мощи, символизируя равенство магии и королевской власти. Такое можно было наблюдать только здесь, в Бирлоне. Ибо, по обыкновению, одна из сторон всегда главенствовала над другой, или же, что встречалось нередко, они были объединены. А волшебник, шагающий по улицам Бирлона, не принадлежал ни к одной из сторон. Учебу в Академии ему заменили уроки отца, матери и лесных огоньков. И он не являлся представителем королевской крови, хотя его семейное древо дарило Ирону куда большее наследие и привилегии, чем иному монарху. Среди домов верхнего города он искал один особенный. Там жил последний человек, не считая короля, который мог ему помочь. То было двухэтажное здание с большими, завешенными тяжелыми шторами окнами и зонтообразным крыльцом, под которым зачастую любили прятаться от дождя дети. Волшебник остановился напротив него в нерешительности. Дом казался спящим и даже несколько не вписывающимся в окружение. Ирон осторожно поднялся на крыльцо и присмотрелся к парадной двери. Дверь как дверь, но вокруг нее враждебно красовались выгравированные руны.

— Вот, значит, как, — улыбнулся волшебник и постучал.

Дверь отворилась сама собой, приглашая позднего гостя войти. Внутри едва горела пара светильников и большой камин в конце большого холла. На второй этаж, который, по всей видимости, и был жилым, вели две спиральные лестницы по краям, поддерживаемые колоннами. Пол покрывал беззатейный ковер, у входа услужливо привалилась вешалка для верхней одежды. Остальное пространство пустовало. Не успела дверь еще закрыться за гостем, как сверху раздался приветливый голос.

— О, Ирон, ты рано!

Говорил хозяин дома, который со скучающим взглядом облокачивался на перила лестницы и в одиночестве распивал вино. То был высокий худощавый мужчина с гладко уложенными темными волосами, выступающими скулами и длинными пальцами. Он был одет так, словно собирался на деловую встречу. Темные брюки, белая рубаха, обтянутая жилетом. Ирон не стал бы уделять внимание тому, что его в очередной раз узнали, если бы хозяин дома бросил на него хотя бы беглый взгляд. Но нет. Перед глазами он держал раскрытую книгу и лениво водил взглядом по страницам.

— Мир тебе. Хотя, судя по рунам, вы не жалуете гостей, — ответил волшебник, прикладывая руку к груди.