Великая любовь Оленьки Дьяковой
В книге «Великая любовь Оленьки Дьяковой» собраны истории-судьбы, объединённые улочками и реками Петербурга–Петрограда–Ленинграда, его дворами-колодцами, парадными и чёрными лестницами.
И сам Город, полноправный и главный герой каждого из рассказов, — крутит, шаманит, гонит сквозь себя персонажей, как кровь по венам, врастает в них…
Талантливый студент Императорской Медицинской Академии, рискнувший провести необычную операцию под чужим именем; крепостная прачка, пытающаяся «цыганскими методами» вывести пятно с дорогой шали хозяйки-генеральши; натурщик Академии Художеств, дерзнувший выдать себя за художника; юная гимназистка, придумавшая себе прекрасный образ — и влюбившаяся в него…
Здесь всё — зыбко, всё — подменно, всё — мираж… И лишь Город, лишь вечный Петербург неизменен в своей мистической власти над каждым из своих обитателей.
«Проза Светланы Волковой — как маленькая машина времени — переносит нас в прошлое, которое чудесным образом оказывается не таким уж и далёким.
Нежная, точная, волшебная книга».
Анна Матвеева
«Светлана Волкова берёт читателя за руку и ведёт в Петербург Серебряного века — то в анатомический театр, то в художественную студию, а то и на кладбище…
Её рассказы — удивительного обаяния прогулки по прошедшей эпохе — выдержаны в традициях русской прозы времён Первой мировой, где объекты только угадываются (Бунин, Куприн, Белый, Чехов, Андреев), но никогда нельзя быть уверенным, — и это тоже часть игры».
Владислав Толстов
И сам Город, полноправный и главный герой каждого из рассказов, — крутит, шаманит, гонит сквозь себя персонажей, как кровь по венам, врастает в них…
Талантливый студент Императорской Медицинской Академии, рискнувший провести необычную операцию под чужим именем; крепостная прачка, пытающаяся «цыганскими методами» вывести пятно с дорогой шали хозяйки-генеральши; натурщик Академии Художеств, дерзнувший выдать себя за художника; юная гимназистка, придумавшая себе прекрасный образ — и влюбившаяся в него…
Здесь всё — зыбко, всё — подменно, всё — мираж… И лишь Город, лишь вечный Петербург неизменен в своей мистической власти над каждым из своих обитателей.
«Проза Светланы Волковой — как маленькая машина времени — переносит нас в прошлое, которое чудесным образом оказывается не таким уж и далёким.
Нежная, точная, волшебная книга».
Анна Матвеева
«Светлана Волкова берёт читателя за руку и ведёт в Петербург Серебряного века — то в анатомический театр, то в художественную студию, а то и на кладбище…
Её рассказы — удивительного обаяния прогулки по прошедшей эпохе — выдержаны в традициях русской прозы времён Первой мировой, где объекты только угадываются (Бунин, Куприн, Белый, Чехов, Андреев), но никогда нельзя быть уверенным, — и это тоже часть игры».
Владислав Толстов
Кітаптың басқа нұсқалары1
Великая любовь Оленьки Дьяковой
·
Пікірлер53
👍Ұсынамын
Вообще я не люблю читать рассказы, но эти просто захватили. Прочитала за полдня.
👎Ұсынбаймын
🙈Дым түсініксіз
💤Іш пыстырады
Хм.. сборник рассказов и ни один рассказ мне не запомнился и не понравился , а столько положительных отзывов , удивительно . Я думала , что книга будет похожа на Водолазкина , Степнову, но увы , и близко она не лежала … зря потраченное время
🚀Көз ала алмайсың
Я напишу просто. Я уже трижды покупала эту книгу и дарила своим знакомым. Читали взахлеб.
В текстах Светланы есть всё-захватывающий сюжет, интрига, удивительные персонажи, погружение в эпоху серебряного века и такой волшебный язык!
Ну а быть похожей на Водолазкина, Слава Богу, у нее действительно не получается.
Волковой это абсолютно не нужно. У нее свой стиль. Прекрасный и волшебный.
В текстах Светланы есть всё-захватывающий сюжет, интрига, удивительные персонажи, погружение в эпоху серебряного века и такой волшебный язык!
Ну а быть похожей на Водолазкина, Слава Богу, у нее действительно не получается.
Волковой это абсолютно не нужно. У нее свой стиль. Прекрасный и волшебный.
Дәйексөздер37
Дом Воскобойниковых оказался деревянным, сутулым, выкрашенным только с одной стороны дешёвой голубой краской, местами облупившейся. Наличники, когда-то белые, теперь свисали нечистым серым кружевом, маленькое чердачное окно сиротливо и подслеповато вглядывалось в размытую недавними дождями дорогу, а редкая неровная черепица напоминала чешую большой рыбы, которую хозяйка взяла было чистить, да и бросила.
для успеха затеи, думал он, обязательно надо пожертвовать удовольствием.
Ему вспоминалось, как они прошлым летом сидели на веранде её дачи в Мартышкино, пили чай из пухлых чашек с красными птичками на боку, и он разбил одну такую чашку из сервиза, а Елена хохотала, и было так невыносимо хорошо в тот день, что иного счастья и выдумать сложно.
